Крылов Иван Андреевич

Крылов, Иван Андреевич, знаменитый баснописец.

И. А. Крылов (1768—1844). С портрета, писанного К. П. Брюлловым (1799—1852). (Румянцевский Музей в Москве.)

Родился 2 февраля 1768 г. (по другим известиям — 1769 г.) в Москве. Отец его, бедный армейский офицер, в 1772 г. с редким мужеством отстоял от нападения пугачевцев Яицкий городок, а по усмирении бунта, обойденный наградами, перешел на гражданскую службу, переселился в Тверь, где и умер  в 1778 г., оставив вдову с двумя малолетними сыновьями без всяких средств к существованию. Будущему баснописцу рано пришлось познакомиться с тяжелой стороной жизни. Тотчас после смерти отца он был определен подканцеляристом в тверской губернский магистрат, а в 1783 г. перешел на службу в Петербург, в казенную палату «приказным служителем». Никакого систематического образования Крылов не получил и развитием своим был обязан главным образом своей необычайной даровитости. Между прочим, он был хорошим музыкантом. 15-ти лет отроду он написал комическую оперу, т. е. комедию с куплетами для пения — «Кофейницу», напечатанную уже после его смерти. В этом произведении, которое, по мнению профессора Кирпичникова, было для того времени явлением незаурядным, особенно замечателен язык, изобилующий народными оборотами и поговорками. По преданию, Крылов с детства любил толкаться среди простого народа и хорошо узнал его быт и характер. Приезд Крылова в Петербург совпадает по времени с открытием там общедоступного театра. Крылов знакомится с Дмитревским и другими актерами и несколько лет живет преимущественно интересами театра. 18-летним юношей, в том возрасте, когда иные только начинают служебную карьеру, Крылов выходит в отставку и отдается литературной деятельности, на первых порах не очень удачной. Его ложноклассическая трагедия «Филомела» интересна только некоторыми проблесками свободомыслия автора, в литературном же отношении крайне слаба. Его комедии («Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», «Американцы») тоже еще не обнаружили его дарований. Первые его басни были напечатаны (некоторые без подписи) в журнале Рахманинова «Утренние часы» в  1788 г. и прошли незамеченными («Стыдливый игрок», «Судьба игроков», «Новопожалованный осел» и др.); они значительно уступают позднейшим. Пожалуй, больше едкости, силы и сарказма находим мы в письмах-памфлетах Крылова, направленными против важных лиц, задевших его самолюбие: известного писателя Княжнина и стоявшего во главе управления театром Соймонова. Это якобы оправдательные письма, с формальной стороны к ним почти нельзя придраться, но они дышат иронией, которая граничит с издевательством; самое размещение слов имеет целью оскорбить. Например, в письме к С-у Крылов пишет: «И последний подлец, каков только может быть, Ваше Превосходительство, огорчился бы» и т. д. В 1789 г. Крылов вместе с Рахманиновым берется за издание «Почты духов», журнала, пытавшегося возродить серьезную сатиру новиковских журналов. Повествовательная форма удавалась Крылову более драматической; в журнальных статьях Крылов много задору и сарказма, но  журнал все же успеха не имел и в августе того же года прекратился. В 1792 г. Крылов с группой лиц издает другой журнал — «Зритель», а в 1793 г. (вместе с Клушиным) «Санкт-Петербургский Меркурий». В «Зрителе» помещены были самые сильные и глубокие по общественному смыслу из прозаических статей Крылова: повесть «Каиб» и «Похвальная речь моему дедушке», необычайно смелое для того времени (статья появилась через два года после дела Радищева) обличение помещичьего самодурства. Обескуражил ли Крылова неуспех его журналов в публике или начались, как предполагают некоторые, притеснения со стороны правительства, только около половины 1793 г. Крылов  на несколько лет прекращает всякую литературную деятельность и сам до 1806 г. исчезает из столицы. О том, как и где провел он это время, дошло до нас мало точных сведений. Жил он у разных вельмож, дольше всего у Голицына, в его имениях (в Саратовской и Киевской губернии) и в Риге. Одно время Крылов ездил по ярмаркам, предаваясь картежной игре. К 1800 г. относится его шуто-трагедия «Трумф», поставленная на домашнем спектакле у князя Голицына. Не дошла до нас целиком комедия этого же периода «Лентяй», где дан прототип Обломова, судя по дошедшим отрывкам, может быть, лучшая из всех его комедий. В 1806 г. в журнале Шаликова «Московский зритель» появились с рекомендацией И. И. Дмитриева переведенные Крыловым из Лафонтена басни «Дуб и трость», «Разборчивая невеста», «Старик и трое молодых». В том же году Крылов возвращается в Санкт-Петербург, ставит здесь комедии «Модная лавка» (1806) и «Урок дочкам» (1807), направленные против французомании и имевшие большой успех, так как попали в тон настроению общества, охваченного, в связи с наполеоновскими войнами, национальным чувством. В 1809 г. Крылов выпускает первое издание своих басен  (числом 23), сразу становится знаменитостью и с тех пор, кроме басен, ничего уже более не пишет. Прерванная им на долгие годы служба также возобновляется и идет очень успешно, сначала в Монетном департаменте (1808—1810), затем (1812—1841) в Императорской Публичной Библиотеке. В этот период Крылов производит впечатление человека угомонившегося: от юношеской несдержанности, беспокойного честолюбия и предприимчивости не осталось и следа; характерными теперь для него являются нежелание ссориться с людьми, благодушная ирония, невозмутимое спокойствие и все возраставшая с годами лень. С 1836 г. он не писал уже и басен. В 1838 г. торжественно отпразднован был 50-летний юбилей его литературной деятельности. Умер 9 ноября 1844 г. Всего им написано было более 200 басен. Большинство обличает общечеловеческие недостатки, другие имеют ввиду русскую жизнь (басни о воспитании, о плохой администрации, исторические); некоторые («Троеженец», «Рыцарь») не имеют ни аллегории, ни нравоучения и являются, в сущности, просто анекдотами. Главнейшими достоинствами басен Крылова должны быть признаны их народность и художественность. Крылов является превосходным изобразителем животных; в изображении русских мужиков он счастливо избег той карикатурности, которую значительно позднее допустил Гоголь, выводя Митяев и Миняев в «Мертвых душах». Недосягаемым мастером кажется он и в передаче всякого рода движений, к этому надо присоединить мастерство диалога, комизм, необычайно богатый оттенками, наконец, нравоучения, нередко меткостью напоминающие пословицы. Масса крыловских выражений вошла в наш разговорный язык. Нередко раздается мнение, что басни Крылова, проповедуя якобы сухой эгоизм («ты все пела — это дело: так поди же — попляши!»), недоверчивое, подозрительное отношение к людям («Роща и огонь»), указывая на опасности, связанные зачастую со свободой мысли и мнения («Водолазы», «Сочинитель и разбойник») и свободы политической («Конь и всадник»), — низменны по своей морали. Мнение это основано на недоразумении. У Крылова есть и басни, по своим идеям довольно смелые для того времени («Мирская сходка», «Листы и корни»); некоторые из них вызывали цензурные затруднения («Рыбьи пляски» — в первой редакции; «Вельможа»). Человек громадного природного ума, Крылов никогда не мог стать проповедником умственной лени и застоя («Пруд и река»); у него, кажется, нет больших врагов на свете, как глупость, невежество и самодовольное ничтожество («Музыканты», «Бритвы», «Слон на воеводстве» и т. д.); преследует он и излишнее мудрствование («Ларчик») и бесплодное теоретизирование («Огородник и философ»), потому что видит и тут замаскированную глупость. Иногда сравнивают мораль крыловских басен с моралью пословиц, но не следует забывать, что Крылов совершенно чужд цинизма и грубости, нередких в русских пословицах («Не обманешь — не продашь», «Бей бабу молотом» и т. д.). Есть у Крылова и басни с возвышенной моралью («Лань и дервиш», «Орел и пчела»), и не случайно эти басни одни из самых слабых; требовать непременно возвышенной морали от басен — значит совершенно не понимать самой сущности этого литературного вида. Воспитанный XVIII веком, еще со времен Кантемира полюбившим идеал «золотой середины», Крылов является в баснях противником всякого рода крайностей, и мораль его, не удовлетворяя высших запросов развитой и чуткой совести, при всей своей примитивности и несложности, в основе своей всегда ценна. Вряд ли можно указать в русской литературе другого писателя, который был бы так общепонятен и общедоступен, как Крылов. В связи с этим его басни еще при жизни его разошлись почти в 80 тысячах экземпляров, — явление совершенно небывалое в тогдашней литературе. Крылов, несомненно, был популярнее всех своих современников, не исключая даже Пушкина и Гоголя. См. ст. Шалыгина в «Русском биографическом словаре», где указана и библиография. Наиболее полное собрание сочинений Крылова в изд. «Просвещения» под ред. Каллаша.

И. Розанов.