Лагарп Фредерик-Цезарь

Лагарп, Фредерик-Цезарь (1754—1838), воспитатель Александра и Константина Павловичей, швейцарский политический деятель, родился в Ролле, в кантоне Ваадт, и после окончания образцовой Гильденштейнской семинарии, для получения юридического образования поехал в Тюбинген. Неудачи карьеры адвоката заставили его думать об ином устройстве своей жизни и поездке в Америку, когда ему предложили сопровождать в Италию Ланского, брата фаворита императрицы Екатерины. Лагарп блестяще выполнил свою задачу — спасти юношу от любви к девушке, неравной ему по положению. Этим он стал известен и Екатерине, а когда она познакомилась и с перепиской Лагарпа с Гримом, где Лагарп развивал свои взгляды на воспитание, она сразу оценила его, и он был приглашен в Петербург. В 1783 г. Лагарп был назначен «кавалером» при великом князе Александре, а затем, когда он представил свой мемуар о задачах воспитания великого князя — наставником. Занятия Лагарпа с будущим царем начались, когда тот не знал еще французского языка, когда Александр был еще ребенком, и закончились рано, в 1794 г., когда Лагарп стал препятствием к осуществлению плана устранения от престола Павла Петровича. Лагарп рано начал проводить свои взгляды, и лучшим материалом для этого была история, тот предмет, «который должен изучать каждый гражданин». Лагарп утверждал, что он республиканец, но не демократ. Он не любил Афин и признавался Екатерине, что «никто не ненавидит демократию более его», ибо она «несовместима с принципами справедливости и свободы», а только им он был предан всей душой. Рассуждая со своими воспитанниками о монархах, он настойчиво рассказывал, как Цезарь, сокрушитель римской свободы, был убит, как кончил жизнь Карл I, как Карла XII поразила пуля мстителя: все это было последствием истин, «вырезанных в сердце каждого человека, осведомленного о правах своего рода». Но этот республиканец, не обинуясь, учил, что трон устойчив там, где государь — «первое должностное лицо нации, первый слуга государства и отец народа». Во главу изучения Лагарп потому и ставил Мабли, Гиббона, Руссо, Тацита, Плутарха и др. — все лучших авторов XVIII в. и героических представителей античной политической доблести. Стойкость Лагарпа, моральная и идейная, производила глубокое впечатление на великого князя, и его благородный характер, его преданность истине, справедливости и свободе, сильно влияли на Александра Павловича. В годы их разлуки (с 1794 г.) они вели дружественную переписку, в которой Лагарп сохранял свое значение учителя. Они свиделись в 1801 г., когда императора Александра уже окружали молодые сотрудники — т. н. неофициальный комитет; тогда, соглашаясь на приезд Лагарпа, Александр говорил В. П. Кочубею, что влияния на дела Лагарпа никакого не окажет. И все-таки Александра радовало всякий раз, если в среде неофициального комитета находила сочувствие какая-либо из мыслей, высказанных Лагарпом в поданных им государю записках. Лагарп, который успел побывать на родине членом республик, правительства, теперь убеждал Александра сохранить самодержавие и с осторожностью идти по пути политических и социальных (крестьянской) реформ. Он считал «счастием для страны», что во главе ее стоит Александр. Они расстались в 1802 и вновь увиделись лишь в 1814 г.; Александр не переставал оказывать исключительные знаки внимания Лагарпу, и благодаря этому Лагарпу удалось на Венском конгрессе достигнуть благоприятных для представляемых им кантонов решений. С горечью откликнулся Лагарп на известный новогодний манифест 1816 г. о прекращении войны с Францией, проникнутый ненавистью не только к наполеоновской, но и к революционной Франции, и среди развивавшейся общеевропейской реакции стал в ряды тех, кто защищал дело свободы, в ряды «пассажиров на корабле революции»; в Швейцарию проникло карбонарское движение, и Лагарп явился главой («королем-человеком») одной из двух великих вент карбонариев. Смерть Александра, хотя и исчезавшего в последние годы жизни из числа «благодетелей  рода человеческого», глубоко поразила Лагарпа. Елизавета Алексеевна на выражение скорби Лагарпа писала «старейшему другу» покойного, что воспоминание о нем (о Лагарпе) было в ту тяжелую минуту «самым драгоценным» для нее. «Вы знаете, писала она, что он любил сознавать, чем он был обязан вам, и я нахожу утешение в повторении вам этого». О Лагарпе см. Сухомлинов, биография Лагарпа в «Исследованиях и статьях» т. II (1889); (Schneider), «Le gouveneur d’un prince» (1902); Шильдер, «Александр I» и др. общественные труды об Александре.

С. Валк.