Нидерланды

Нидерланды, или Голландия, королевство в Западной Европе, граничит на востоке с Германией, на юге с Бельгией, на севере и западе омывается Северным морем. Площадь 33 тыс. кв. км с населением 6 114 302 чел. Береговая линия протягивается дугой с северо-востока на юго-запад и образована грядой песчаных дюн 275 км длины, окаймленных широким песчаным пляжем, постепенно опускающимся в море. На севере и на юге береговая линия разорвана вторжением моря, происшедшем в историческое время и образует ряд Фрисландских островов на севере и острова Южные Нидерланды и Зеландию на юге. Залив Долларт, составляющий северо-восточную границу Нидерландов, образован в 1277 г. затоплением низовья реки Эмса; огромный, хотя мелкий, залив Зойдерзе и заливы Фрисландского берега образованы постепенно в течение ХІII века. Ширина защищающих берег, намытых морем, дюн варьирует от 200 м до 2 ½ тыс. м и более, высота доходит иногда до 60 м. Стремление дюн продвигаться вглубь суши парализуется насаждениями песчаного камыша (Arundo arenaria), длинные корни которого прекрасно связывают песок. Незащищенные дюнами участки берега и низовья рек загорожены от моря искусственными сооружениями человека, плотинами и дамбами, стройка которых наиболее энергично производилась в XII—XIII вв. (и позже), когда особенно грандиозно и разрушительно проявилось завоевание суши морем. Благодаря сооружению плотин, человеку удалось тут повернуть естественный процесс в обратную сторону и отвоевать от воды часть суши. Так, например, было осушено Гаарлемское озеро и др., а в последнее время приступили к постепенной осушке Зойдерзе. Поверхность Нидерландов плоская и низменная, слегка повышающаяся (до 200 м) только в небольшом южном участке (Южный Лимбург), сложена частью из ледниковых (делювиальных), частью из речных и морских (аллювиальных) отложений. Более половины площади Нидерландов состоит из так называемых «маршей», совершенно ровных и болотистых по своей природе пространств, сложен, из речных наносов; две трети их лежат ниже 1 м над морем, а ближе к берегу они опускаются до 5 м ниже уровня моря. Вообще, около одной четверти всего королевства находится ниже уровня моря (Амстердамского ноля) и 38% не выше 1 м над морем. Большая часть маршей, посредством систем каналов и плотин, обращена в сочные пастбища и тучные нивы и называется «польдерами». Восточные части страны сложены, по преимуществу, из ледниковых отложений и представляет песчаные всхолмленные пространства, так называемые «геесты», заросшие вереском, травой и лесом, со множеством торфяных болот, разрабатываемых на топливо. В Южном Лимбурге добывается и каменный уголь у Керкраде, к северу от германского Аахена. Из рек Нидерландов принадлежат низовья Рейна и Мааса и устья Шельды. Собственно говоря, большая часть площади Нидерландов представляет собой одну огромную сложную дельту этих трех рек, теряющих здесь свою индивидуальность, разливаясь на плоском пространстве страны на ряд рукавов, нередко соединяющихся друг с другом, а раньше и постоянно изменявших свое русло. Ныне целая сеть плотин и каналов урегулировала постоянство речного стока. Рейн, почти тотчас по вступлении в Нидерланды, раздваивается на реку Вааль и Нижний Рейн (Недер-Рейн). Последний в свою очередь выше г. Арнгема отделяет рукав Эйсель, направляющийся на севере в Зойдерзе, сам же течет на запад, снова раздваиваясь у Вейка на реки Лек и Кромме-Рейн. Лек соединен со Старым Маасом, от г. Мааслейса канализован и впадает под именем Ниве-Ватервег в Северное море у Гук-ван-Голланд. Кромме-Рейн поворачивает к северо-востоку и раньше терялся в дюнах у Катвейка, а с 1805 года имеет канал в Северное море. Вааль,  отделившись от Рейна, течет в общем прямо на запад, затем соединяется с Маасом в одну реку, продолжаясь к западу под именем Мерведе и далее впадает в Северное море, имея название Старый Маас. Собственно Маас входит в Нидерланды выше г. Маастрихта (в Южном Лимбурге), затем описывает дугу, заворачивая к западу, отделяет рукав к Ваалю и далее образует широкое устье Голландс-Дип, омывающее остров Офер-Флаккее и впадающее в Северное море. Шельда входит в Нидерланды широким устьем и течет к западу под именем Западной Шельды, ширина 5 км, отграничивая справа острова Зюд-Бефеланд и Вальхерен и впадает в Северное море. К северу от этих островов протягивается другое широкое устье, Восточная Шельда, ныне загороженное плотинами и обращенное в морскую бухту 50 км длины и 5 км ширины. Озер в Нидерландах много, несмотря на то, что многие из них осушены, другие в ходе веков превратились в торфяники. Многочисленные судоходные каналы прорезывают Нидерланды, как, например, Большой Северо-Голлаидский канал, канал Северного моря (соединяет с морем г. Амстердам) и мн. др. Климат Нидерландов океанический, мягкий, отличается значительной влажностью и облачностью, частыми дождями; годовое количество осадков 60—70 см. Средние температуры января выше 0°, июля — ниже 18°, средняя годовая температура от 8° до 10°. Флора Нидерландов может быть разделена на 4 характерные области: верещатники, луга, дюнную и прибрежную растительность. Вереск (Erica tetralix) вместе с Calluna vulg. и др. покрывает обширные песчаные пространства восточных Нидерландов. Большая часть маршей имеет сочную растительность из клевера, осок, хвощей и др. В каналах и озерах разрастаются водяные кувшинки, телорез, рогоз, аир, тростник. Растительность дюн скудна и представлена песчаным камышом, можжевельником, чабером, шиповником и др. У плотин скопляется в большом количестве Glyceria maritima, служащая для пищи скоту. Древесная растительность Нидерландов небогата. По берегам и на глинистых почвах запада преобладают ивы, на песчаных почвах востока — березы и ольхи. Животный мир Нидерландов, вследствие густоты населения и небольшой площади лесов, небогат. В лесах встречается косуля, барсук, лисица, куница, хорек; среди дюн и вообще песчаных пространств нередки зайцы и кролики. Птиц насчитывается около 240 видов, из которых около 200 перелетных, остальные гнездятся, как кукушка, сокол, ястреб, ворон, сойка, сорока, различные виды сов, лесной голубь, синица, хохлатинский жаворонок и др. Летом в Нидерландах очень много аистов, составляющих собой одну из характерных черт ландшафта. О численности и составе населения Нидерландов и их экономическом и социальном строе см. приложение.

Б. Добрынин.

История Нидерландов. Название «Нидерланды» (Nederlanden) впервые складывается в конце XV ст., но и тогда оно еще не являлось общепризнанным; это находится в связи с тем обстоятельством, что территории, занимаемые в настоящее время Голландией и Бельгией, еще не представляли собой единого целого, а распадались на ряд мелких, независимых друг от друга герцогств, графств и епископств (герцогства Брабант и Лимбург, графства Фландрию, Геннегау, Намюр, Лооз, Люксембург, Гельдерн, Шини, Голландию, епископства Утрехт, Камбрэ, Люттих).

Власть стоящих во главе этих территорий сеньоров постепенно ограничивается городами, которые с XI ст. ведут борьбу за свои вольности. Города частью пользуются междоусобными войнами герцогов и графов, которыми наполнена вся средневековая история Нидерландов и которые в значительной мере вызывались неопределенностью границ и разбросанностью владений (епископство Утрехт, например, перерезывалось надвое графством Гельдерн, которое в свою очередь делилось Брабантом на две части). Частью же города прибегали к открытому восстанию и вынуждали сеньоров идти на уступки; за деньги, в которых сильно нуждались графы и герцоги, города приобретали вольности — право суда, выбора должностных лиц, взимания податей, чеканки монеты. В XIV ст. во всех провинциях привилегиями и хартиями ограничивалось самодержавие сеньоров; наибольшее политическое значение приобрели фламандские города —  Гент, Брюгге и Ипр, из брабантских — Брюссель и Лувен.

Но и в XIV ст. спокойствия достигнуто не было: сеньоры и впоследствии делали попытки сократить вольности городов, в среде же населения последних в свою очередь происходила внутренняя борьба между аристократами, захватившими управление в свои руки, и представителями демократического элемента, ремесленниками, стремившимися к участию в городском управлении.

Ремесленники приобрели во многих городах большое значение; ремесло было весьма развито, отличалось богатством специальностей. Мало того, в противоположность городам в других странах Европы, мы здесь находим, именно во фламандских городах Брюгге, Генте, Ипре, с XIII ст. суконную промышленность, работающую для других стран, для вывоза; она уже не имеет характера ремесла, а приобретает ту форму, которая становится господствующей в XVI—XVII ст. Выделяется особый класс скупщиков-капиталистов, которые приобретают шерсть, сдают ее последовательно для обработки прядильщикам, ткачам, сукностригам, красильщикам и т. д. и затем, получив обратно готовую ткань, сбывают  ее в большом количестве на ярмарках и рынках, вывозят в Англию, Францию и другие страны. Ткани эти во Фландрии и Брабанте изготовлялись из английской шерсти, там же производилась окраска и апретура их, чем эти города особенно славились. В Брюгге три главных цеха шерстяного промысла — ткачи, валяльщики и сукностриги составляли около 1300 г. 68% всего взрослого мужского населения; из этого видно, какую огромную роль это производство играло в жизни города. В Ипре оно также быстро возрастало, как видно из числа пломб, наложенных в качестве клейма на сукно: в 1306 г. наложено 10 ½  тысяч пломб, в 1309 г. — 63 тыс., а в 1313 г. — уже 92 ½  тысячи.

Со второй половины XIV ст. начинается постепенный упадок фламандских городов в промышленном отношении. Он обусловливался в значительной мере сокращением вывоза английской шерсти, которую англичане теперь употребляли сами для производства сукна. В то время, как в 1354 году из Англии было вывезено 31 ½ тысяч мешков шерсти, в последние годы XV ст. и в начале XVI века средний ежегодный вывоз не превышал 5—8 тыс. мешков. Между тем одной испанской шерстью без примеси английской фламандская суконная промышленность не могла пользоваться; «во Фландрии, — говорили англичане, — народ живет в сущности переработкой нашей шерсти и без нее долго не может жить». Правда, — с постепенным исчезновением в городах шерстяной промышленности, последняя в Нидерландах еще не погибла — она переселилась в деревни. В XVI ст. происходит выселение из городов в села, возникают новые центры производства, например, Армантьер, Вервье и др. Но здесь уже изготовлялись не ткани высокого качества, как прежде в городах, а имела место выделка простых, дешевых материй из испанской шерсти; когда же речь идет о материях высокого качества, то предполагается, что она английского происхождения.

Крупное значение Нидерланды, в частности фламандские города, имели в средние века и в торговом отношении. С начала XIII ст. Брюгге приобретает положение мирового рынка, становится в северной части Европы центром международной торговли, где имелись фактории как итальянских купцов, так и ганзейцев, а также испанских, южно-французских и др.; сюда, «как радиусы к центру», сходились торговые пути со всех сторон, и жители с гордостью могли заявлять, что «Фландрия, — это истина бесспорная и очевидная, — есть страна коммерческая, которую посещают купцы самых различных наций».

В Брюгге впервые возникла биржа; уже в конце XV ст. здесь ежедневно собирались итальянские купцы в крытых навесом галереях и производили здесь вексельные операции. В XVI же веке Брюгге в качестве международного рынка уступил место Антверпену, который стал главным торговым центром Европы; сюда привозились ост-индские товары, доставляемые через Лиссабон, и отсюда они уже дальше распределялись по Европе приезжавшими в Антверпен итальянскими, немецкими и другими купцами. В Антверпене в XVI ст. получили дальнейшее развитие и биржевые операции — операции как товарами, в особенности перцем, привозимым из Индии, так и государственными бумагами. К антверпенской бирже обращались и английские, и французские, и испанские короли при заключении займов, как к единственному в те времена рынку капиталов.

Этому развитию Антверпена, как и вообще всей нынешней Бельгии, быль нанесен тяжелый удар испанским завоеванием.

Уже бургундские герцоги Филипп Добрый (1419—1467) и сын его Карл Смелый (1467—1477), объединив в своих руках ряд нидерландских провинций (Фландрию, Брабант, Намюр, Геннегау, Люксембург, Голландию, Зеландию, Фрисландию), стремились усилить свою власть, нарушая привилегии и вольности городов, хотя они же, в целях централизации управления, стали созывать представителей от всех нидерландских провинций, создав центральный орган — генеральные штаты. Это стремление к установлению абсолютизма в Нидерландах еще более усилилось при императоре Карле V (1515—1555), который соединил под своим скипетром Испанию, Нидерланды и Священную Римскую империю; при нем же началось и сильное гонение на протестантизм, который в Нидерландах быстро распространялся. Особенно жестокий характер эта политика искоренения ереси приняла при преемнике его Филиппе II, который заявлял, что предпочитает вовсе не иметь подданных, чем иметь еретиков. Отправленный им в Нидерланды герцог Альба разорил страну, разрушал города, тысячами казнил протестантов, причем конфисковывал имущество осужденных. Он вызвал массовое бегство из страны, переселение в Англию, в прирейнские города, в Швейцарию. Но, несмотря на победы, одержанные Альбой над нидерландскими городами, он все же не сумел очистить их от еретиков; казни не только не уменьшили религиозной заразы, но вызвали новую опасность — потерю Испанией значительной части принадлежащих ей Нидерландов.

Война с Испанией за независимость продолжалась вплоть до 1609 г., когда Испания признала независимость северных семи провинций (Гельдерн, Голландия, Зеландия, Утрехт, Фрисландия, Оверейсель и Гроннинген); это было подтверждено Вестфальским миром 1648 года. Первоначально все 17 провинции боролись совместно против владычества Филиппа в Испании (собрание штатов в Гааге 1581 г.), но вскоре обнаружился антагонизм между протестантским севером, отстаивавшим свою свободу, и католическим югом, который готов был переносить власть Испании, и только северные провинции отделились от Испании и образовали республику Соединенных Нидерландских Штатов, или Голландскую республику.

Голландская республика в XVII— XVIII ст. управлялась Генеральными штатами, заседавшими в Гааге, причем каждая провинция пользовалась одним голосом и важнейшие дела решались единогласно. Но действительными господами положения были не Генеральные штаты, а города и дворянство, которые посылали туда своих представителей. Между отдельными провинциями происходили постоянные несогласия, и если, несмотря на такой антагонизм, республика не распадалась на части, то лишь вследствие почти непрерывных войн с Испанией, Англией, Францией, которые заставляли забывать внутренние неурядицы и идти сомкнутыми рядами в защиту своей свободы и независимости. Рядом с Генеральными штатами существовал штатгальтер, который избирался отдельными провинциями и представлял собой исполнительную власть. Штатгальтерство фактически сосредоточилось в роду герцогов Оранских, на которых смотрели как на президентов республики; в мирное время штаты старались уменьшить их власть; не допуская соединения звания штатгальтера с должностью начальника всех военных и морских сил; но начиналась война, и штаты снова избирали принца Оранского генерал-капитаном и адмиралом.

В XVII и первой половине XVIII ст. Нидерланды в экономическом отношении занимают первое место в Европе. В Англии во всех областях хозяйственной жизни ставят в пример Нидерланды, стараются подражать им, заимствовать у них все наиболее совершенное. В других странах, когда речь идет о наиболее далеко ушедших в экономическом отношении государствах, всегда прежде всего упоминаются Нидерланды.

Здесь впервые уже с XVI ст. применяются усовершенствованные системы полеводства, появляются зачатки плодосменной системы хозяйства, в то время, как прочие страны до половины XVIII ст. еще придерживались старой трехпольной системы. Здесь же развивается плодоводство, садоводство, огородничество. «Голландцы, — говорит Роджерс, -  занимались земледелием, обнаруживая при этом терпение и прилежание садовников. Им удалось достигнуть значительных успехов в области разведения как растений, необходимых для человеческого питания, так и тех, которые удовлетворяют изысканному вкусу. Они нас, англичан, обучили земледелию и садоводству. Они были первым народом, начавшим окружать свои жилища клумбами, палисадниками, красивыми цветниками... Голландцам мы должны быть благодарны за то, что в Англии нет более цинги и проказы, что население Великобритании увеличилось во много раз (Rogers, «Six Centuries of Work and Wages»).

Благодаря переселениям гугенотов в Нидерланды, где они находили убежище, возникли новые отрасли промышленности и гугеноты, не стесняемые цеховыми регламентами, устраивали мануфактуры шелковые, суконные, зеркальные. Хотя в области суконного производства на первом месте стояла теперь Англия, но все же английские шерстяные материи по-прежнему, вплоть до конца XVII ст., отправлялись для апретуры и окрашивания в Нидерланды, где изобретены были новые методы в области красильного производства. В Нидерландах стали строить суда больших размеров, предназначенные для заокеанских плаваний. Здесь появились в XVII ст. и первые точные часы, хронометр, телескоп, секстант, усовершенствованны и морские карты. Все это значительно облегчило и ускорило морские путешествия, сделало их менее опасными и доставило Нидерландам преимущества в области колониальной торговли.

Уже в конце XVI века, после того, как Филипп II временно закрыл лиссабонский порт для Нидерландов и захватил нидерландские корабли, находившиеся там, голландцы стали отправлять свои суда непосредственно в Индию, приобретая столь ценимые в Европе пряности из первых рук. Но торговля с Индией со времени открытия Васко де Гама морского пути в Индию являлась монополией Португалии; доступ в Индию купцам других стран был совершенно закрыт. Португалия повсюду устроила свои фактории, образовала целую великую колониальную державу в Индии. Нидерланды вынуждены были вступить в ожесточенную борьбу с португальцами, чтобы вытеснить их из Индии и занять их место. Вскоре эта цель была действительно достигнута.

После того, как в 1615 г. португальский флот был разбит у берегов Малакки при Сурате, голландцы овладевают лучшими опорными пунктами Индостанского полуострова, упрочиваются на острове Цейлоне, господствуют на Коромандельском и Малабарском побережье, проникают даже в Персию и вытесняют оттуда португальцев. Они захватывают далее Малаккский полуостров, Сиам и Тонкин, наконец вступают в торговые сношения с Китаем и Японией; в Японии, не допускавшей к себе европейцев, одним только Нидерландам сделано было исключение.

Но наиболее важной ареной колониальной деятельности Нидерландов являлась островная часть Индии; здесь они, как оказалось впоследствии, утвердились наиболее прочно. Это были в особенности Зондские острова — Ява, Суматра, Борнео, Целебес, и Молукские острова, в особенности группы островов Амбоина и Банда. На одних из них Нидерландам принадлежали обширные территории, на других они имели свои фактории или успели себе обеспечить исключительное право торговли. В руках Нидерландов находились теперь все важнейшие места произрастания пряностей — перца на Малабарском и Коромандельском побережье, корицы, которой славился Цейлон, гвоздики, мускатного цвета и мускатного ореха, из-за которых они вели кровопролитную борьбу с португальцами за обладание Молукскими островами. Они стали впервые вывозить в Европу с начала XVII ст. китайский чай и пересадили кофе, произраставший в Мокке, на Яву, позже на Суматру и на Цейлон; в конце XVII ст. Ява была уже покрыта кофейными плантациями.

Таким образом Голландия в половине XVII cт. была наиболее могущественной страной в Индии. Система, которой она придерживалась, была отчасти та же, что и проводимая ранее португальцами — система монополии. Иностранные корабли в индийские  воды не допускались; никакие иные продукты, кроме голландских, не могли привозиться в Индию. Но и то же время эта система отличалась от португальской в том отношении, что торговля и колонии сосредоточивались не в руках португальского правительства, как раньше, а принадлежали учрежденной в 1602 г.Нидерландской Ост-Индской компании, которая пользовалась в Азии широкими привилегиями. Ей принадлежала не только монополия торговли на всем протяжении между мысом Доброй Надежды и мысом Горн, но и право объявления войны и заключения мира во всех находившихся здесь странах; компания имела право строить города и крепости, чеканить монету, производить гражданский и уголовный суд, назначать чиновников.

Вскоре возникла и вторая Нидерландская компания — Вест-Индская, для торговли с Америкой и колонизации американских территорий. Ведя борьбу с испанцами, Вест-Индская компания прибегала главным образом к каперству и в течение 2—3 десятилетий успела захватить большое количество испанских судов с крупными грузами товаров, в особенности серебра, перевозимого из испанских колоний в Европу. Но и этой компании удалось сделать колониальные приобретения: она заняла острова Антильского архипелага — Кюрасо и св. Евстахия, — основала земледельческую колонию в северо-восточной части Северной Америки, названную Новым и Нидерландами, с городом Новым Амстердамом (впоследствии, когда эта колония была отнята англичанами, переименованной в Нью-Йорк); временно компании принадлежала и Бразилия. Голландцы утвердились и в Суринаме (Голландская Гвиана) и развели здесь культуру тростникового сахара, хлопка, кофе и какао.   Будучи изгнаны португальцами из Бразилии, голландцы в 1650-х годах занесли сахарный тростник и на Антильские острова и устроили здесь сахарные плантации и сахарные заводы.

Торговля с Ост-Индией, которой в те времена придавалось особенно большое значение, однако не могла быстро развиваться, вследствие той монополии, которая была предоставлена Ост-Индской компании. Последняя создала колониальное могущество Нидерландов, но тормозила развитие торговых сношений ее с Индией: в 1660—81 гг. торговые операции с азиатскими колониями составляли в общей сумме всего 1/12 всей голландской торговли.

Гораздо большее значение приобрела торговля на Средиземном море, торговля с Францией, Испанией и Англией, торговля с прибалтийскими странами — Гамбургом и Бременом, Данией, Норвегией, Данцигом и Кенигсбергом, Ригой, наконец, с Россией. На Средиземном море голландцы стали фрахтовщиками большинства народов, принимавших участие в торговле с левантийскими странами, в особенности с Османской империей. Генуэзцы и венецианцы, французы и испанцы, греки и восточные евреи — все они обращались к голландцам, ибо последние брали невысокий фрахт и добросовестно выполняли поручения.

В XVII в. Нидерланды являлись первой торговой страной, центральным рынком для хлеба, соли, леса, рыбы, как и для сукна и для всех колониальных товаров; они производили транспорт как между Европой и другими частями света, так и между отдельными европейскими странами и между портами той же страны. Амстердам был и главным рынком капиталов. В начале ХVIIІ ст. капиталы Голландии, помещенные в государственных займах, определяли в 150 млн. ливров. Вальтер Роли, описывая в 1603 г. коммерческую деятельность и коммерческое могущество Нидерландов, приписывает последнее той свободе в политическом, религиозном и экономическом отношении, которая там господствует. Действительно, Нидерланды являлись с XVI ст. убежищем для всех еретиков, отпавших от католической церкви; с начала XVII ст. здесь стали строиться храмы самых разнообразных сект. Правда, не-кальвинисты были лишены права занимать государственные и общественные должности, но в других отношениях они уже не подвергались ограничениям, тогда как в Англии гонения на еретиков в XVII ст. еще были весьма значительны. Свободой религиозной пользовались и евреи, которые со времени изгнания их из Испании стали в большом количестве переселяться в Нидерланды. В противоположность Португалии и Испании, Нидерланды не запрещали им селиться в колониях, и сахарные плантации в Вест-Индии были в значительной мере обязаны своим возникновением евреям; они принимали также деятельное участие в левантийской торговле, в создании амстердамской биржи и в других сторонах коммерческой жизни Нидерландов.

В Нидерландах же ранее, чем где-либо, обнаруживается стремление устранить те монополии и привилегии, те цеховые регламенты и гильдейские статуты, которые связывали экономическую жизнь этого времени по рукам и ногам. Здесь делаются первые попытки борьбы с этими стеснениями, появляются писатели, старающиеся доказать, что нужно предоставить предпринимателю известную свободу, инициативу. Так, Питер дела-Курт уже в половине XVII ст. настаивал на свободе как вероисповедной, так и политической и экономической, на свободе избрания местожительства, на свободе промыслов, рыболовства, колоний и торговли с заокеанскими странами и Европой. Он находил, что при наличности свободы, при отсутствии стеснений со стороны властей каждый стремится к собственной выгоде, а это выгодно и для всего населения. Здесь он высказывал взгляды, которые сто лет спустя стали постепенно распространяться в Англии, а затем и в других странах, — идеи свободной торговли.

С половины XVIII ст. положение Нидерландов постепенно изменяется: свое первенство она уступает Англии. Последняя, усвоив все наиболее ценное у своих учителей-голландцев, стала затем их обгонять и делать дальнейшие успехи в различных областях политической и экономической жизни. Одновременно она вела и кровопролитные войны с Нидерландами и применяла меры, сильно стеснявшие их торговлю и мореплавание (например, навигационный акт Кромвеля 1651 г.), стараясь всячески сломить их могущество. Первоначально в области торговли Нидерланды еще сохраняли свои прежние обороты, но во второй половине XVIII ст. процентное отношение их ко всей международной торговле понизилось, вследствие чрезвычайно быстрого роста английской торговли. А в конце XVIII ст. обороты успели и абсолютно сократиться; в особенности война с Англией 1780—83 гг. подорвала торговое могущество Нидерландов. Они потеряли и свои колонии на материке Индии, еще раньше — колонии в Северной Америке. Новая фабричная промышленность и появившиеся в конце XVIII ст. машины и двигатели созданы были уже не голландцами, а англичанами, и Нидерланды лишь значительно позже вступили на путь крупного фабричного производства.

В 1806 г. Нидерландская, пли Батанская республика, как она тогда называлась, превратилась в монархическое государство, ибо, по требованию Луи-Наполеона I, она вынуждена была провозгласить брата его Луи-Наполеона наследственным королем. А четыре года спустя, 9 июня 1810 г., ввиду недовольства Наполеона новым королем, который имел ввиду интересы Нидерландов, последние были попросту присоединены к Французской империи, перестав, подобно Бельгии, существовать в качестве самостоятельного государства. Но такое состояние продолжалось недолго: после Лейпцигской битвы в Голландии началось восстание, и 1 декабря 1813 г. Вильгельм   Оранский был провозглашен суверенным государем Нидерландов (под именем Вильгельма I), и в следующем году он дал стране конституцию. Под его властью были теперь вновь соединены Голландия и Бельгия.

Но в Голландии смотрели на Бельгию как на простое увеличение голландской территории, король отдавал предпочтение голландцам; это обстоятельство, в связи с агитацией католического духовенства Бельгии против протестантского короля, вызвало сильное движение за создание отдельного административного управления для Бельгии, которое закончилось в 1830 г. полным разрывом и образованием отдельного королевства Бельгии (см.). В Нидерландах Вильгельма I (1814—1840), отказавшегося от трона, сменил его сын Вильгельм II (1840—1849), затем Bильгeльм III (1849 - 1890), а в 1890 г. вступила на престол дочь последнего, Вильгельминна, которая однако лишь с 1898 г. сделалась фактически королевой; до ее совершеннолетия страной управляла регентша-мать Эмма. В 1896 г. была введена новая избирательная система, которая устанавливает прямое и тайное голосование, но далеко не всеобщее, охватывающее, однако, широкие круги населения (приблизительно 2/3 всех мужчин старше 25 лет). Новый парламент первым делом провел в 1897 г., несмотря на сильное противодействие, закон о всеобщей воинской повинности.

По истории Нидерландов см. на русском языке: Мотлей, «Истории нидерландской революции» (3 т., 1865); Прескотт, «История царствования Филиппа II» (1868); Стеклов, «Голландия» (государственный строй и политические партии); Лолинский, «История Бельгии и Голландии в новое время» (1908); Пантелеева, «Нидерланды и Бельгия» (1905); Лависс и Рамбо, «Всеобщая история» (1897-1901); Лависс и Рамбо, «История XIX века» (1906-07): Кареев, «История Западной Европы в новое время»; Борецкий-Бергфельд, «Колониальная история западноевропейских континентальных стран» (1914); А. де Вит, «Современные Нидерланды» (в 1 т. «Истории Нашего Времени» под редакцией Ковалевского и Тимирязева), Кулишер, «Лекции по истории экономического быта Западной Европы» (изд. 4-е, 1913).

И. Кулишер.

Экономическая и социальная жизнь Нидерландов

По последней переписи 1909 г. в Нидерландах насчитывается 5858175 душ населения, в том числе 2899125 мужчин и 2959050 женщин, что составляет 171,3 человека на кв. км. По отдельным провинциям оно распределяется следующим образом:

Провинции	Площадь, кв. км	Населения в 1909 г.
Северный Брабант	5123,87	623079
Гельдерс	5089,71	639602
Северная Голландия	2794,23	1107693
Южная Голландия	3009,56	1390744
Гронинген	2358,13	328045
Дренте	2661,96	173318
Зеландия	1795,55	232515
Лимбург	2204,03	332007
Оверисель	3347,28	382880
Утрехт	1379,60	288514
Фрисландия	3314,70	359552
Всего	33078,62	5858175

 

3/5 этого числа образует городское население и только 2/5 сельское. С 1830 года население более чем удвоилось, и оно все продолжает увеличиваться. К концу 1914 года численность населения определялась в 6 339 705 чел.

В вероисповедном отношении по переписи 1909 г. на 1 000 жит. приходилось: кальвинистов 442, других протестантов 116, меннонитов 11, католиков 352, иудеев 18, других религий 11, без религии 50.

Главными источниками «народного богатства» являются, прежде всего, эксплуатация колонии, колониальная и транзитная торговля, затем земледелие и лишь в третью очередь промышленность, которая хотя и развивается непрерывно и производит теперь для мирового рынка, но не имеет еще гигантских предприятий. Однако по числу занятых лиц, а не по размеру доставляемого дохода, порядок отраслей будет обратный: промышленность занимает (по переписи 1909 г.) 34,6% самодеятельного населения, земледелие вместе с рыболовством — 28,3%, торговля — 18,2%, процент чрезвычайно высокий, указывающий на исключительное развитие торговых оборотов; только в Великобритании этот процент еще выше (23,1). В земледелии Нидерландов преобладает мелкое и среднее хозяйство, тогда как в эксплуатации колоний, в торговле и промышленности наблюдается более сильная концентрация капиталов.

Сопоставление статистических данных 1910 года с цифрами 1870 года дает возможность оценить прогресс, сделанный за это время как имущими классами, так в некоторых отношениях и пролетариатом. В физическом отношении нигде народонаселение не росло с большей быстротой: в настоящее время Нидерланды являются после Бельгии наиболее плотно населенной страной в Европе. При этом население прогрессирует не только количественно, но и качественно. В 1870 году только 25% всего призыва оказывалось выше требуемого для солдата минимума роста в 1 м 70 см, тогда как в 1908 году их было 46,33%. Затем непринятых вследствие физических недостатков в 1870 г. было 15,6%, а в  1908, несмотря на повышенные требования, всего 14,4%. Средняя продолжительность жизни заметно повысилась как для мужчин, так и для женщин всех  возрастов, а в особенности же для новорожденных и детей до 5 лет. Смертность, которая в 1870 году достигала 24,49 на тысячу, в 1912 г. составляла всего 12,30 — цифра, которая ставит Нидерланды вместе с Австралией, скандинавскими странами и Англией в ряды самых благополучных в этом отношении стран в мире.

Число рождений и особенно законнорожденных падает, начиная с 1870 г. и продолжая падать с большой правильностью до нашего времени (в 1912 г. 28,1%). Большая средняя продолжительность жизни нейтрализует однако влияние этого факта; в общем население продолжает увеличиваться (в среднем на 1,38% в год). Численный и физический подъем населения находится в тесной связи с его экономическим ростом. Состоятельность имущих классов находится в беспрестанном росте. За десять лет с 1899 по 1909 г. число состояний выше 13 000 флоринов (26 000 франков) возросло с 78 819 до 92 098.. Разделяя эти состояния на категории от 13 000 флоринтов до 10 000 000 и выше, мы замечаем, что каждая из них, несомненно, увеличилась численно, в то же время общая сумма капиталов этих категорий возросла с 5 565 млн. фл. до 6 605 млн. Число миллионеров увеличилось с 437, обладавших вместе 849 млн., до 519 с общим капиталом в 1 019 миллионов. Накопление этих богатств приходится, главным образом, на городское население, а из четырех городов, имеющих свыше 100000 жителей — Амстердама, Роттердама, Гааги и Утрехта, — важнейшую роль играли в накоплении первые два —Амстердам и Роттердам, как морские порты и центры: первый — колониальной, а второй — транзитной торговли.

Из всех производительных занятий самым выгодным оказывается эксплуатация колоний и колониальная торговля. Колоссальные суммы идут из Индии на пользу нидерландского предпринимателя.

Главный продукт важнейшей нидерландской колонии, о. Явы (36 млн. жит.), — сахар — вывозится в Британскую Индию, Китай, Японию, Австралию к Америку. В 1917 г. его было отпущено (по стоимости, определенной на месте) Нидерландами 96 млн. флор. Табака (главный продукт о. Суматры) вывезено на 56 млн., камеди на 31 млн., керосина, бензина, копры (продукт кокосовой пальмы), хинной корки, кофе, пряностей, чая и проч. на 112 млн. Эти суммы представляют стоимость продуктов на месте. Рыночная же стоимость их значительно выше. Каучука было в 1907 г. вывезено на 12 млн. флор. И вывоз его и всех других продуктов (за исключением, может быть, только кофе) продолжает расти. Число одних сахаро-рафинадных заводов увеличилось с 1870 г. почти вдвое. Площадь рисовых полей учетверилась, а производство риса почти удесятерилось. Добыча нефти (сравнительно недавно открытой на о. Яве и эксплуатируемой с 80-х гг. горным инженером Стоон) растет с каждым годом. Так же быстро растет и эксплуатация громадных лесов. Торговля лесом началась недавно, но уже и теперь его вывозится на громадные суммы — в Австралию и Африку на шпалы для железных дорог и в Европу — для столярных изделий и деревянных мостовых парижских и лондонских  улиц. Найденные не так давно богатые россыпи золота и серебряные копи сделались также источником бешеной спекуляции на бирже.

Из всех индийских продуктов один только эксплуатируется туземцами в свою пользу, это — «копра», сушеное ядро кокосового ореха, пальмы которого растут дико, не требуя никакой культуры. Все же остальное — собственность нидерландских предпринимателей и наполняет их карманы индийским золотом. Но голландский предприниматель извлекает свои доходы не из одной только эксплуатации индийских колоний, а еще и из торговли с ними. Твентская текстильная промышленность, развившаяся благодаря вывозу ситца на о. Яву, еще и теперь зарабатывает ежегодно миллионы на этом деле. Три больших пароходных общества, «Nederland», «Lloyd» и «Королевское пароходное общество», с общим флотом в 109 пароходов, обслуживают колонии и попутно Ост-Индские острова, перевозя туда и обратно товары и пассажиров. Наконец, большие прибыли дает промышленность, запятая обработкой колониальных продуктов и возникшая главным образом в окрестностях Амстердама. Самой значительной является обработка какао. По количеству обрабатываемого на шоколадных фабриках какао Нидерланды занимают пятое место в Европе, а пропорционально количеству населения — первое. За ними следуют: фабрики рисового крахмала; свечные и маслобойные заводы в Гуда обрабатывают индийскую копру; сигарные фабрики — индийский табак; фабрики красок и лака — различные сорта индийских смол. И все эти индийские продукты на фабриках и заводах, привоз их из Индии и хранение их в портовых пакгаузах, спекуляции индийскими ценностями на бирже — создают богатства Амстердама, население которого более чем удвоилось с 1870 г. и насчитывало в конце 1914 г. 609 084 души.

Другой важный фактор обогащения нидерландского предпринимателя — транзитная торговля — развивается с такой же быстротой. Роттердам, население которого даже утроилось (472 520 чел. в конце 1914 г.), преобразился с 1870 г. в мировой порт. Число приходящих в роттердамскую гавань судов возросло за 10 лет (1898—1908) почти на 30%, а вместимость их за то же время — на 58%. Со своими 8 800 судами с общей вместимостью в 12 000000 тонн Роттердам с 1909 г. занимает среднее положение между Антверпеном и Гамбургом. 104 пароходных линии соединяют Роттердам, Амстердам (с его бухтой Эй), Гарлинген и Флиссинген со всеми заокеанскими странами. По количеству пароходов вместимостью более ста тонн Нидерланды занимают восьмое место среди стран всего мира. Та же сильная концентрация капиталов, как в колониальной эксплуатации, замечается и в перевозочной торговле.

Между тем фабричная и заводская промышленность не только не могла в Нидерландах поспеть за быстрым ростом колониальной эксплуатации и торговли, но и устранить все еще парализующие ее условия. Это объясняется, прежде всего, особенностями нидерландской почвы, в недрах которой совершенно нет железа, и только сравнительно недавно нашли каменный уголь. Но добываемый в Лимбурге уголь не удовлетворяет спросу даже нидерландских фабрик. Тем не менее, индустрия идет вперед и работает для мирового рынка, достигнув в некоторых отраслях крупнокапиталистической организации. Главные виды промышленности суть: текстильная, дубильная (приготовление кож для подошв), фабрикация бумаги (которой давно славятся Нидерланды), фарфоровые, фаянсовые и стеклянные заводы (Нидерланды производят  1/20 всего стекла в Европе), машиностроительные заводы, изготовляющие преимущественно пароходные двигатели и землечерпательные машины, и, наконец, всемирно-известные фабрики для гранения алмазов в Амстердаме.

Нидерландская промышленность не способствовала быстрому подъему и развитию центров, подобно колониальной или транзитной торговле, но влияние ее отразилось на целом ряде местечек на севере, востоке и юге страны, не говоря уже об окрестностях Амстердама и Роттердама. Тут, кроме перерабатывающих колониальные продукты фабрик и заводов, находятся еще старейшие нидерландские верфи, которые уже два века тому назад строили до 2000 судов ежегодно и привлекли в Саардам Петра Великого. Между одним Роттердамом и Дордрехтом насчитывают 30 больших верфей, а на 101 верфи всей страны было спущено в 1909 г. 999 морских и речных пароходов, из которых 298 были построены но заказу других стран — Англии, Франции, Германии и России.

Другим центром промышленной Голландии является Гроннинген, окрестности которого представляли собой бесплодные торфяные болота. Но разработка торфа, естественного топлива почти всей Голландии, дала толчок к замечательной эволюции всей этой местности, превратившейся из бесплодного болота в цветущую плодородную равнину, где среди зеленеющих полей возвышаются трубы фабрик, пользующихся торфом как топливом и перерабатывающих картофель в крахмал и дрожжи. Кроме того, там же выделывается из обмолоченной соломы соломенный картон.

Третий центр находится в Твентском районе. Это область капиталистически сильной текстильной промышленности, достигшей высокой степени развития. Здесь находится 37 ткацких, прядильных и других фабрик из общего числа 64 ситцебелильных, ситцекрасильных и ситценабивных фабрик, разбросанных по всей стране.

Четвертый центр находится на севере в Брабанте. Здесь также преобладает текстильная промышленность, которая, как и в Твенте, выросла на бедной и истощенной почве среди населения, занимавшегося кустарным ткачеством и прядением.

Кроме этих четырех промышленных центров, по всей стране рассеяны фабрики и заводы всех отраслей промышленности. Гончарное производство, которым особенно славится Дельфт, пережив с 70-х гг. длительный кризис, теперь снова завладело мировым рынком. С 1883 г. здесь вырабатывается новый сорт фарфора, так называемый «газенский фарфор», которому предсказывают широкую будущность. Лимбургские заводы производят особую цветную посуду, которая сбывается в большом количестве в Россию. Кроме того, имеются значительные машиностроительные заводы. С 90-х гг. сильно развивается сельскохозяйственная индустрия. То же следует сказать и о художественном производстве мебели, на которую имеется большой спрос за границей.

В связи с нуждами торговли и промышленности сильно развивается железнодорожное строительство и водные пути сообщения. Гавани Амстердама и Роттердама сделались доступными громадным океаническим пароходам.

Как в торговле, так и в промышленности процесс концентрации идет очень быстро. И то обстоятельство, что промышленность все еще уступает экономической эксплуатации колоний и торговле по сумме вложенных капиталов, объясняется, помимо общих условий почвы, т. е. отсутствия железной руды и угля, еще самым фактом существования этих колоний. Богатая почва их и дешевизна рабочих рук беззащитного перед европейской эксплуатацией туземного населения привлекли и привлекают капиталы, извлекающие в этой эксплуатации гораздо большие дивиденды, чем те, какие дают капиталы, оставшиеся в метрополии.

Медленнее, чем города, развивались экономически села.

В исторические времена земледелие было главнейшим занятием масс населения. Теперь это изменилось. Тем не менее, земледелие занимает еще, как мы видели, 28,3% всех рабочих рук в стране.

Значение земледелия, как важного экономического фактора для нидерландского населения, особенно подчеркивается тем фактом, единственным во всей Западной Европе, что вывоз сельских продуктов превышает ввоз их в страну: Нидерланды получают на вывозе мяса, кож, молочных продуктов, овощей и плодов больше, чем тратят на ввоз зерна. Эти благоприятные обстоятельства объясняются применением, во-1-х, научных методов в обработке почвы и к ведению всего сельского хозяйства, а во-2-х, энергичной поддержкой, которую правительство оказало сельским хозяевам и скотопромышленникам после тяжелого кризиса 90-х гг., почти разорившего их.

Распространенное за границей мнение, что Нидерланды от природы очень плодородная страна, весьма ошибочно. Богатая производительность их почвы дело главным образом рук человеческих. Даже большая треть самой поверхности Нидерландов создана, можно сказать, усилиями человека. Оно дало «Watеrstaat» — голландское слово, не имеющее равнозначащего выражения ни на одном европейском языке. Еще в древности известная зависимость страны от капризов моря с течением времени стала означать только планомерную защиту ее от моря, для чего организовался даже отдельный контингент служащих. Почти ¼  поверхности Нидерландов лежит ниже уровня моря, которое во время прилива могло бы поглотить большую треть ее, если бы не сдерживалось целой системой плотин, дюн и шлюзов вдоль всего берега.

В западной части страны даже русла рек лежат выше окружающих их полей, и, как налившиеся жилы на руке, текут там рукава Ренна и Мааса, заключенные в свои плотины. С XIII в. постройка и содержание плотин было делом всего населения; причем все сменявшие друг друга правительства всегда деятельно являлись на помощь частной инициативе. В настоящее время безопасность страны вполне гарантирована постоянным укреплением речных берегов постройкой отводных каналов, плотин и шлюзов. С 1880 г. Нидерланды не знают больше наводнений от разлива рек. В 1906 г. морские плотины в Зеландии не выдержали напора волн, и более 4 000 гектар, было залито морем; главной причиной этого стихийного бедствия оказался необычайно высокий подъем воды в море вследствие страшного шторма.

Кроме защиты от моря и рек, в низинах приходится еще бороться против разлива подпочвенных вод. Для этого строят циркулярные плотины и каналы (polders), которыми замыкают наполненную местность, а паровые насосы (раньше это были ветряные мельницы) выкачивают воду в другие каналы, которые и уносят ее в море. С XIV в. продолжаются эти работы неустанно совершенствуя свою технику.

Путем осушения наводненных мест, болот и морских рукавов и соединения таким образом островов с материком и путем постройки плотин и проч. не только уже с давних времен были укреплены берега и возмещена неизбежная потеря площади вследствие углубления береговой полосы и возведения дюн, но еще увеличены размеры суши более чем на 380000 гектар. И на этой отнятой у моря земли, превращенной в тучные пастбища, которые до сих пор продолжают удобрять илом¹⁾, пасутся бесчисленные стада, составляющие богатство нидерландского крестьянина.

¹⁾  Ил, который извлекают из рек и каналов, служит очень хорошим удобрением.

 

Голландец не нашел свою низменность готовой, но создал ее собственными усилиями, которые стоили ему много жертв и трудов.

Восточная часть Голландии песчана; далее идут луга, торфяные залежи и болота. Но и эта неблагодарная почва искусственно превращена теперь в плодородную равнину. Гронингенский торф эксплуатируется уже с XVII в. И в настоящее время большая часть Дрента и значительные пространства в северном Брабанте представляют собой сплошную, поросшую вереском степь, занимающую 16% всей страны. Т. н. «Степное Общество» («Ueide Maatschappij») деятельно занимается обработкой его, и за последние 100 лет в Гронингене, там, где не находило ничего, креме торфа, возникло более 3 000 цветущих крестьянских хозяйств, а в связи с ними, и фабрики для обработки сельских продуктов.

Самой прибыльной отраслью сельского хозяйства в Нидерландах является скотоводство. Культура злаков производится главным образом для собственного потребления и прокорма скота. Пастбища в общем занимают 1 228 000 гектаров, а пахотные земли 883 000 гектаров (по данным 1914 г.).

Торговля маслом и сыром, бывшая издавна хорошим источником доходов для голландского хозяина, некоторое время страдала не только от конкуренции Дании, но и от ухудшения качества самого продукта. Теперь же она снова завоевала утерянные ею рынки благодаря заботам правительства и введению новых и лучших методов производства. Не прибегая к защитительным пошлинам, а благодаря только распространению знаний и применению новейших научных методов, а также кооперации, голландское сельское хозяйство и скотоводство, пережив тяжелый кризис 90-х гг., достигли теперь цветущего состояния.

Кооперация привилась среди крестьян очень легко. Масло и сыр, на выделку которых идет большая часть молока, и которые прежде каждая хозяйка делала у себя на дому, теперь производятся в больших кооперативных маслобойнях и сыроварнях, в которых применяется паровая сила, а качество продуктов поддерживается на постоянной высоте благодаря специальному правительственному контролю.

В голландском сельском хозяйстве нет крупных собственников, подобных германским юнкерам. В 1910 г. 109 000 хозяйств обладало до 5 гектарами, 41 000 — от 5 до 10 га, 30000 — от 10 до 20 га, 24 000 — от 20 до 50 га, 3 278 — от 50 до 100 га и 216 — больше 100 га. Земля наполовину арендуется и наполовину представляет собственность крестьянина. Большая часть мелких собственников живет в песчаных низинах, где процентное отношение арендуемых участков к тем, которые составляют собственность возделывателя, выражается отношением 2:1; в более плодородных местностях это отношение бывает как раз обратным. Но, несмотря на это, ¾  всех крестьян, которые составляют сельский пролетариат, живут в очень тяжелых, почти что нищенских условиях. Хотя методы ведения хозяйства значительно усовершенствовались, крестьянство в массе своей мало от этого выиграло. Это является причиной того, что массы сельского пролетариата устремляются в города, так что в деревнях начинает уже чувствоваться недостаток рабочих рук.

Садоводством занята в общем незначительная площадь, 82 500 гектаров, но оно имеет большое значение благодаря высокой ценности своих продуктов, из которых наиболее известны цветочные луковицы. На узкой полосе земли под защитой высоких дюн тянутся почти вдоль всей береговой полосы Северной и Южной Голландии цветущие гряды тюльпанов, нарциссов, гиацинтов и лилий (gladiolus), которые с весны до осени постоянно меняя свою окраску, украшают собою местность. Далее вглубь страны тянутся полосы целебных трав, которые разводятся здесь с конца XV в. на жирной почве, бывшей, кажется, раньше дном морского рукава. Затем идут гряды овощей, главным образом фасоли. Веселую картину представляют летом эти широкие поля, все в белых цветах, которые голландский крестьянин, с наследственно присущим ему вкусом, окружает лентой цветущих красными цветами фасолей. Западная часть страны — плодовый сад Нидерландов. Повсюду парники и темные кущи зелени, среди которой висят тяжелые фиолетовые, золотисто-зеленые кисти зреющего винограда и ярко-красные томаты. Широкие лодки, служащие для перевозки плодов, отражая свои ярко-красные борта в темном зеркале каналов, все лето изо дня в день возят свои сокровища на рынок. Пространства вокруг Боскоона заняты культурами садовых деревьев. Подпочвенная вода, которую здесь с помощью целой системы каналов и шлюзов можно опускать и подымать по желанию, особенно благоприятствует этому. Питомники роговых кустов, плодов и декоративных деревьев, которые культивируются здесь, пользуются предпочтением во всех садах Европы и Америки. В 1908 году было вывезено садовых растений на 23 миллиона флоринов.

Другой еще более старый и еще более типично-голландский промысел — рыболовство; он снова развился после продолжительного упадка, в котором он находился с конца XVIII в. вследствие войны с Англией. Уничтожение в 1854 г. особых правил, которые должны были, по мнению их составителей, охранять промысел, но в действительности сильно тормозили его, и введение лучших снастей (вместо пеньковых употребляют теперь хлопчатобумажную прядь) послужили толчком к его возрождению. Морской рыболовный промысел сосредоточен главным образом в Шевенинге, Маослюисе и Флаардингене. Но и на Зюдерзе плавает масса рыболовных судов. И в рыболовстве паровые двигатели заменяют мало-помалу паруса и ветер.

Рыболовство сильно развивается и во внутренних водах, главным образом благодаря стараниям «Степного Общества» («Нeide Maatschappij»), которое дало толчок к искусственному разведению рыб в специально приспособленных местах.

Морской рыболовный флот насчитывает 800 судов, в том числе 38 больших пароходов, несколько паровых барок и моторных лодок, которые употребляют сети различных усовершенствованных систем. Традиционный способ соления сельдей, сохранившийся до нашего времени, заставляет отдавать предпочтение голландской сельди перед другими. Взаимные недоразумения рыбопромышленников различных национальностей, приводившие к серьезным столкновениям, были устранены конференцией государств Северного моря, созванной в 1881 г. по инициативе Англии и выработавшей особое рыболовное право, за исполнением которого обязаны следить флоты всех великих держав. В рыболовном промысле, требующем обработки улова, также наблюдается быстрая концентрация капиталов.

Несколько лет тому назад в Лимбурге были открыты залежи каменного угля, которые с одной стороны граничат с немецкими, а с другой — с бельгийскими копями. Добыча угля возросла за 14 лет (с 1900 по 1914 г.) с 320 000 тонн до 1 928 000 метрических тонн. Копи эксплуатируются правительством и частными предпринимателями. Однако голландский уголь не мог еще вытеснить на внутреннем рынке германский и вывозится большей частью в Бельгию и Францию.

Все возрастающее благополучие сельской и городской буржуазии в общем очень мало или даже совсем не отразилось на экономическом положении нидерландского рабочего класса, который далеко отстал по своей организованности и значению от трудящегося люда за границей. Нидерландский рабочий получает месячную плату, хуже питается и хуже живет, чем, например, рабочие в скандинавских государствах, в Англии или Германии. Как в городах, портах, торговых складах, на фабриках и заводах, так и в сельских округах в качестве батраков или на заводах, перерабатывающих сельские продукты, на торговых и океанических пароходах или барках, — словом, везде, где требуется мускульная сила и руки, рабочий живет и питается, правда, немного лучше, чем раньше, но в общем далеко не удовлетворительно.

Вследствие этих печальных условий, в которых приходится жить громадному большинству населения, чахотка является как бы неизбежной и неизлечимой болезнью в его среде, несмотря на все санатории и законы о народном здравии, а детская смертность в рабочей среде доходит до 12% всех рождающихся живыми младенцев и даже до 17,5% и 18% в Лимбурге и Брабанте, провинциях, где пережитки прошлого и влияние клерикалов всего чувствительнее.

Рабочий класс слишком слаб еще, чтобы собственными усилиями добиться улучшения своего положения, а само отсутствие лучших условий существования, конечно, не позволяет ему развиваться быстрее, и может казаться, что он находится в каком-то заколдованном кругу.

С 1901 г, появилось особое социальное законодательство, созданное главным образом «министерством социальной справедливости», как называют в насмешку министерство Шерсон Боргензис. Оно охватывает: законы о страховании рабочих, обязывающие предпринимателей страховать рабочих от несчастных случаев в их предприятиях; закон об обязательном низшем образовании для детей от 6 до 12 лет; квартирный закон, имеющий ввиду улучшение квартирных условий (которые возмутительны) и запрещающие постройки домов по не одобренным планам; законы общественной гигиены, для проведения которых организованы штаты врачей, аптекарей и инженеров; закон, защищающий детей от неспособности или небрежности родителей, их воспитывающих, обеспечивающий право внебрачных детей и регулирующий работу лиц моложе 18 лет.

С 1881 г. существует т. н. «питейный закон» для борьбы с пьянством, а с 1889 г. — закон, ограничивающий 11-ю часами труд женщин и детей моложе 18-ти лет и запрещающий ночной труд. Закон этот на мужчин не распространяется. С 1895 г. вступил в действие закон, систематизирующий меры борьбы против несчастных случаев на фабриках и заводах, но он не распространяется на сельскохозяйственных рабочих, на прислугу и служащих в торговом или промышленном флоте.

Это социальное законодательство признается совершенно неудовлетворительным. Длинный рабочий день, не ограниченный никаким законом, истощает силы рабочего; 11-часовой рабочий день слишком тяжел и для женщин, а дети совершенно не переносят его. Жилищные условия отвратительны, 25% населения живут в квартирах, состоящих из одной комнаты, и случается нередко, что в такой каморке живет и спит 6 и более лиц обоего пола и всех возрастов. 50% населения живет в двухкомнатных квартирах. Таким образом, 75% населения живет очень плохо. Народные школы, в которых дети учатся до 12-ти летнего возраста, едва дают ребенку начала грамотности и элементарных знаний, которые он быстро забывает среди ежедневного изнурительного труда. Несмотря на давнишнее издание закона против злоупотребления спиртными напитками, не удалось даже свести, до минимума число питейных заведений. А закон о страховании от несчастных случаев не удовлетворяет обе стороны. Работодатели жалуются  на симуляцию рабочих, якобы понесших увечья в их предприятиях, а те — на нежелание хозяев принимать вновь на работу раз пострадавших у них рабочих. И, кажется, работодатели действительно во избежание больших расходов, связанных с частыми несчастными случаями, стараются скрывать таковые. Законы о страховании часто просто обходятся, и предприниматели избегаютт наказания. Рабочее законодательство далеко не удовлетворительно. С 1909 г. издан закол о найме рабочих, который однако не распространяется на служащих в торговом и промышленном флоте, на железных  дорогах и других общественно-полезных предприятиях. Закон этот предусматривает стачки и отказы в работе и перечисляет случаи, при которых признает законность их. Но наказания и штрафы, возлагаемые на нарушителей его правил, чрезвычайно высоки и суровы для рабочих.

Закон о бедных очень устарел. Издание его относится еще к 1854 г , и в основу его положен принцип частной благотворительности, к которой правительство приходит на помощь только тогда, когда она оказывается недостаточной. На практике же действие его скорее отрицательное. В последнее время правительство внесло ряд новых поправок в социальные законы, к которым однако общественное мнение относится вообще неблагосклонно.

Рабочее движение, начало которого можно отметить еще в 40-х годах прошлого века, стало серьезно развиваться только после 1870 г. под прямым или косвенным влиянием социал-демократии, т. о. после того, как Интернационал проник в Нидералнды и основал здесь (в 1860 г.) свои три секции.

В противовес ему был тогда основан «Всеобщий нидерландский рабочий союз», насчитывавший до 5 500 членов к моменту, когда разногласия Маркса и Бакулина ослабили временно влияние социализма на сознательных рабочих. Но после примирения враждующих течений и присоединения всех к Готской программе влияние социализма на рабочее движение начало снова расти. Амстердамский профессиональный союз кузнецов и слесарей, попытавшись сначала — хотя и безуспешно — увлечь «В. Н. Р. С.» в атом новом направлении, основал сам в 1878 г. «Социал-демократическое общество», принявшее Готскую программу. Затем в 1681 известный экс-пастор Домела Ньювенгюс основал свой «Социал-демократический союз», направление которого под его влиянием выродилось однако скоро в чистый анархизм, и образовавшийся Национальный рабочий секретариат сделался центром анархистского рабочего движения. В 1894 г., наконец, образовалась социал-демократическая рабочая партия, которая развилась довольно быстро и взяла на себя руководящую роль среди уже организованных в профессиональные союзы рабочих. По инициативе «Союза рабочих по обработке бриллиантов», руководимом Генри Полак, была создана в 1905 г. центральная организация всех профессиональных рабочих союзов страны (N. V. V.), к которой присоединились почти все местные федерации. Эта организация поддерживает теперь С. Д. Р. П. в ее борьбе за 10-тичасовой рабочий день и всеобщее избирательное право.

К Всеобщему союзу профессиональных сообществ примыкает громадное большинство организованных рабочих (27 организаций с 40 000 членами).

Профессиональные организации религиозно-мыслящих, как протестантских, так и католических, рабочих созданы и организованы с специальной целью отвлечь рабочих от влияния социал-демократии и независимых рабочих обществ. Их настоящий характер, как покорных рабов господствующей буржуазии и врагов пролетариата, обнаруживался во время стачек. Всякий раз, когда в борьбе за лучшие условия труда или за признание рабочих организации они принимали участие в стачке, их духовные руководители умели заставлять их прекращать борьбу и изменять товарищам в самый критический момент. Яркий пример такого двоедушия дали такие рабочие в 1910 г. во время большого локаута в твенском текстильном округе.

Протестантские религиозные организации охватывают 174 союза с 6 640 членами, римско-католические — 435 союзов с 23 455 членами и смешанные (т. е. протестанты, католики и евреи) — 19 организаций   с 3 030 членами, т. о. в общем 628 организации с 33 125 членами. Независимые же организации (N. V. V., N. А. S. федерация союзов грузчиков и другие нерелигиозные организации) представлены 1 565 союзами с 95 720 членами. Женщин-работниц, участвующих в рабочем движении, еще мало. Число их составляет едва 3,5% всех организованных рабочих.

Рабочее движение в Нидерландах сильно тормозится религиозной рознью рабочих между собой и их крайним индивидуализмом (пока еще общий недостаток всех голландцев), который мешает им дисциплинироваться и повысить свои взносы.

Только одна рабочая организация блестяще преодолела все эти препятствия: это «Союз рабочих по шлифовке алмазов» (А. N. D. В.) — дело всей жизни Генри Полака, основанный в 1894 г. маленькой группой рабочих, к которой большинство амстердамских организаций отнеслось презрительно. Группа эта сумела тесно сплотить всех надежных рабочих и начать упорную борьбу с предпринимателями, из которой «Союз» вышел еще более окрепшим и сплоченным. Результатом всех этих усилий было установление восьмичасового рабочего дня, которого союз — одна из первых организаций в Европе — добился уже без всякой борьбы.

Рабочие кооперации Нидерландов еще слабы и не имеют большого значения. Но они развиваются. Существует  приблизительно около 400 потребительных коопераций, ежегодный оборот которых достигает 10 млн. флор.

Государственный строй и общественные течения. Формой правления Нидерландов является конституционная монархия, сильно ограниченная двухпалатным народным представительством, причем законодательной властью фактически пользуется только вторая. Она состоит из 100 депутатов стольких же избирательных округов; депутаты избираются прямыми выборами на 4 года, пользуются 2 000 флоринами ежегодного содержания и уходят одновременно. Палата наделена нравом законодательной инициативы и правом производить парламентские анкеты; она рассматривает, исправляет и изменяет внесший в нее правительством бюджет и контролирует государственное хозяйство.

Первая (или верхняя) палата состоит из 50 членов, избираемых на 9 лет из среды сановников государства и лиц, наиболее обложенных прямыми налогами (ст. 90). 1/3 ее членов возобновляется периодически каждые 3 года. Права палаты очень ограничены. Радикальная реформа палаты составляет задачу передовых партий.

Активное избирательное право ограничено в Нидерландах имущественным цензом. Только 68% всего мужского населения не моложе 25 лет обладают активным избирательным правом. Пассивным же пользуются все нидерландские подданные мужского пола не моложе 30 лет, не лишенные по суду гражданских прав. Прогрессивные партии добиваются всеобщего избирательного права для мужчин и, с известными ограничениями, и для женщин. Назначение и смещение министров — прерогатива короны, но на практике право ее сильно ограничено в пользу второй палаты. Рознь и многочисленность политических партий не дали второй палате возможности провести до сих пор принципа назначения министров из своей среды.

Судьи назначаются пожизненно и несменяемы, число их в судебных заседаниях колеблется, судя по важности дела, от одного до семи. Суда присяжных лет. Других наказаний, кроме тюремного заключения и денежных штрафов, нет; но наряду с ним, как вытекающие из него, практикуются: лишение прав, как гражданских, так и приобретенных на государственной службе, помещение в рабочий дом, конфискация имущества. Для малолетних преступников существует особое судопроизводство, введенное с 1901 г. Административного суда нет, хотя возможность такового и допускается основными законами.

Свобода вероисповеданий, печати, союзов и собраний и право петиций признаны нидерландской конституцией.

Государственной церкви не существует. Церковь и государство связаны только обязательством последнего выплачивать признанным церковным конгрегациям 2 млн. гульденов ежегодно за перешедшие в собственность государства церковные владения.

Предпоследние выборы 1909 г., казалось, прочно утвердили торжество реакции, которая к 1887 г. одержала свою первую, а в 1891 г. свою вторую победу над прогрессивными буржуазными партиями. В большинстве 60 человек против 40 оппозиции вошли в 1909 г. во вторую палату клерикалы и консерваторы рука об руку с представителями католиков, число которых было больше, чем следовало бы по их численности (2/5 общей массы).

Последние выборы 1913 г. привели к поражению реакционных партий; в нижнюю палату пошло: 25 католиков, 11 «анти-революционистов», 10 протестантов; от прогрессивных партий — 10 старо-либералов, 22 либералов-унионистов, 7 демократов и 15 социалистов. Но в верхней палате клерикалы продолжают пользоваться полным преобладанием: в 1916 г. верхняя палата заключала 18 католиков, 19 «анти-революционистов», 4 протестантов и только 9 старо-либералов, 16 либералов-унионистов, 2 демократов и 2 социалистов.

Разнородная масса, на которую опираются реакционные элементы парламента, сплочена религиозным лозунгом: «за Евангелие против революции» и состоит из крестьян, мелкой буржуазии, представителей капитала и промышленности католических провинций, некоторой части интеллигенции, крупных земельных собственников и знати. Для настроения этих слоев характерна история лидера протестантских клерикалов, доктора Абраама Кюйпера. Были раскрыты сильно компрометирующие его факты: продажа знаков отличия за деньги в пользу партийной кассы. Тот факт, что покупателем оказался какой-то финансист еврей, и что переговоры велись через одну даму полусвета, достаточно ярко подчеркивал лицемерие и лживость религиозных лозунгов как самого д-ра Кюйпера, так и его ближайших единомышленников; но такова еще власть этого лозунга над темными народными массами, у которых в прошлом — славная борьба за свободу веры и победа во имя Евангелия, что даже самые явные доказательства лживости не могли поколебать их слепой веры в борца «за Евангелие», и в результате, вопреки даже резолюции суда чести, — правда, довольно мягкой по форме, но уничтожающей по содержанию, — доктор Кюйпер вернулся во вторую палату в качестве «Богом избранного» руководителя партии. Наиболее горячие сторонники оказались у него среди крестьянства и мелкой буржуазии, в бесцветном и однообразном существовании которых религия издавна служит единственным источником духовной пищи, единственной поэзией их жизни, единственным проявлением их идейности. Зa свои догматы и веру они держатся с полной гневного рвения любовью. Определенное толкование библейского текста служит им критерием нравственности. Рознь в убеждениях разрывает дружбу и даже семейные узы. Для них вечное спасение в награду за верность установленным Дордрехтским синодом 1618 г. догматам и вечное проклятие в наказание за измену им является чем-то столь же непоколебимым, как почва под ногами.

Лидеры антиреволюционной  партии, подражая тактике римской курии, побудившей папу издать экциклику «Renum movarum», также превратили революционный лозунг борьбы за права рабочих в дело Евангелия, отводя в свою сторону таким образом грозный поток, остановить который они не в силах.

Социальное законодательство было внесено в программу христианской партии, и масса рабочих, несмотря на долгий опыт прошлого, все еще поддается на эту удочку. А следом за рабочими-протестантами идут рабочие-католики, послушные своим духовным пастырям, которые сами руководствуются советом своего лидера Шунмана: «католики должны идти вместе с верующими протестантами, так как самостоятельной партией в Голландии они быть не могут». Но в провинциях Лимбурга и Брабанта, где население, испокон века обнищавшее и отсталое, но преимущественно католическое, католики являются господами положения. Фабриканты, видя сильное влияние духовенства на своих рабочих, находят  выгодным для себя поддерживать христианскую политику. Фабрикантам же не-католикам приходится считаться с этим, так как духовенство, не стесняясь, возбуждает против них рабочих и всячески тормозит их предприятия, в то время как рабочие фабрикантов-католиков предоставляются своей жалкой участи.

Обещав рабочим социальные законы, улучшающие их положение, клерикалы не только не исполнили своих обещаний, но употребляют все меры к тому, чтобы укрепить власть господствующих классов. Особенно ярким примером этого служит их деятельность в области народного образования.

Народная школа с издания закона 1806 г., действовавшего до 1856 г., была постоянным яблоком раздора между либералами и клерикалами. Несмотря на то, что закон предписывал относиться в школе с уважением ко всем религиозным верованиям, протестанты-ортодоксы и католики считали себя оскорбленными в своих религиозных чувствах уже самым фактом  отсутствия преподавания закона Божия. Поэтому первым шагом к их цели было основание наряду с правительственными особых конфессиональных школ.

Вторым шагом было требование правительственной субсидии для этой конфессиональной школы. По этому поводу в 1857 г. разгорелась жестокая борьба, обостренная еще более новой вспышкой антикатолических чувств вследствие нового деления Нидерландов на епископства. Борьба эта продолжалась до нашего времени, причем клерикализм мало-помалу от обороны переходил к наступлению.

Получая все большие правительственные субсидии, церковные школы росли, как  грибы, и начинают в настоящее время вытеснять нейтральную в религиозном отношении правительственную школу. Политика правительства направлена теперь к ускорению этого процесса; для этого щедро выдаются субсидии, и обходится закон, который как бы кстати допускает широкое толкование. Цель, которую правительство преследует больше образования, — это подавление личности и подготовка в школах покорных и послушных слуг господствующих классов; надо сознаться, оно достигает этой цели постепенно и с наилучшим успехом. Этого, конечно, не делают центральные в религиозном отношении школы, где учителя настроены более демократично.

В настоящее время в Нидерландах насчитывают 1 800 конфессиональных школ, субсидируемых правительством, с более чем 316 000 учеников и 3 313 государственных, нейтральных в религиозном отношении народных школ с 567 000 учеников. В этих цифрах больший контингент девочек приходится на церковные школы, потому что во всех католических провинциях девочки обучаются в монастырских школах, в то время как мальчикам предоставляется свобода посещать правительственную нейтральную школу.

Низшее образование для неимущих классов бесплатно. Широкие субсидии правительства конфессиональным школам увеличиваются из года в год. Но с повышением расходов образование народных масс не улучшилось. В угоду клерикальным принципам в школах совершенно не стесняются ни с требованиями закона, ни с истиной. Католики, например, искажают историю эпохи восстания и борьбы с испанским владычеством, а кальвинисты-реакционеры — историю 1813 и даже 1795 годов. Та же система «христианизирования» проводится и в средней школе. В особых частных гимназиях, из которых многие пользуются правительственной субсидией, стараются использовать преподавание гуманитарных наук для клерикальной пропаганды. А в области высшего образования эта система имеет свой оплот с основания в 1889 г. особого, пятого, «Свободного университета на основе христианской религии». Он прибавился к трем государственным университетам в Лейдене, Утрехте и Гроннингене и одному муниципальному — амстердамскому. В этом «университете читаются курсы кальвинистской теологии, юридических наук, филологии, философии, и делаются попытки ввести преподавание медицины. Он насчитывает всего 150 студентов; 3 505 студентов и 654 студенток имеются в правительственных университетах, основанных на буржуазно-либеральных началах.

Влиятельная группа католиков добивается в свою очередь права основать свой католический университет. Католические гимназии уже существуют.

В сравнении с клерикалами либералы и после победы 1913 г. представлены во второй палате очень слабо. Они имеют всего 39 представителей. Из трех групп, на которые они делятся, наиболее консервативной является группа так называемых свободных либералов, или старо-либералов, наиболее численной — группа центра, или либеральной унии, и наиболее слабой — группа левого крыла, или свободомыслящей демократической партии.

Объединение всех либеральных групп в 1885 г. совершилось на почве борьбы с клерикализмом, но с появлением рабочей партии, этого нового противника, и либералы, и клерикалы почувствовали, что у них слишком много общих интересов, чтобы мог сохраниться этот устаревший базис разделения. Теперь наиболее умеренная группа либералов из страха перед ростом социал-демократии не препятствует уже развитию клерикальной школы, восстает против всеобщего избирательного права мужчин и женщин, мечтает затормозить расширение существующего цензового избирательного права, возложив на бюджет рабочих еще расходы по страхованию. Она противится всякой правительственной помощи частной инициативе, если ее требуют не собственники, но «за их личной ответственностью настаивают на субсидиях коммерческим, техническим и сельскохозяйственным школам и всяким начинаниям, которые могут оказаться полезными сельскому хозяйству и промышленности. Милитаризм, система косвенного обложения и империалистская политика в колониях теперь также находят в ней убежденных защитников.

Только левое крыло либералов, так называемые свободомыслящие демократы, еще действительно борются за всеобщее избирательное право для мужчин и, с некоторыми ограничениями, для женщин; стоят за 10-ти часовой рабочий день, национальную милицию и реформу колониальной политики на пользу туземцев. Но эта партия очень малочисленна не только в парламенте, но и в стране. Однако и радикальные либералы признают, что с отказом клерикалов от «антитезы» веры и неверия, как политического признака, различие между клерикалами и либералами почти устранено, и что уже намечается новая группировка партий за и против лозунга: «против революции за социальные реформы».

Либерализм, проводившийся раньше в политике партии, находит  в  настоящее время свое выражение только в отвлеченно-идейной области, прежде всего, конечно, в науке и в особенности в области естествознания. Как в средних  школах, программа которых основана на ознакомлении юношества с внешним миром, и в которой естественные науки занимают большое место, так и в высших технических школах и университетах господствуют именно либеральные, а не социалистические тенденции.

Упадок боевой энергии замечается одно время после горячей избирательной борьбы 1905 г. и в поведении социал-демократической партии, поскольку об этом можно судить по ревизионистской тенденции большинства, выразившейся в желании вести более умеренную политику, и по развитию профессионального движения за счет политического. Тогда же, вскоре после выборов 1905 г., во время которых число поданных за социал-демократов голосов возросло с 8% до 11% общего числа, лидер парламентской социал-демократической фракции Трольстр начал свой поход против товарищей марксистов из группы редакции «Nicuw Tijd», как-то: Паннекука, Гортера, Генриэтты Роланд Гольст, Ван-дер-Гуса и Закса.

Долгие и жаркие споры, закончившиеся не в пользу марксистов, подготовили, наконец, почву для окончательной победы ревизионизма. Созванный в Девентре для обсуждения создавшегося положения чрезвычайный партейтаг, на котором личные недоразумения, уже давно огорчавшие большинство членов партии, играли немаловажную роль, — заключился резкой резолюцией по адресу марксистов и требованием прекращения или смягчения с их стороны критики действий центрального комитета партии, ее парламентской группы и редакции партийного органа «Нet Volk». Эту полемику марксисты вели на столбцах еженедельника «Dе Tribune». Отказавшиеся подчиниться этому требованию были исключены из партии. Поэт Герман Бортер добровольно присоединился к исключенным. Раскол завершился образованием особой социал-демократической партии, против (старой) социал-демократической рабочей партии, Партейтаг 1910 г. в Левенваарде снова преобладающим большинством высказался за политику Трольстра, который в вопросе о рабочих пенсиях стал на точку зрения, не только решительно отвергаемую марксистами в качестве беспринципной, но и несогласную даже с желанием партии, требовавшей государственных пенсий без специального обложения рабочих. На выборах 1909 г. С.-Д. Р. П. сохранила все свои семь мандатов, а последние выборы 1913 г. дали ей блестящую победу, увеличив число ее представителей до 15.

В католических провинциях Лимбурга и Брабанта, куда социалистическая пропаганда долгое время совершенно не проникала, теперь ею пробита широкая брешь; то же нужно сказать и об углекопах лимбургских каменноугольных копей, примыкающих (с двух сторон) к германскому и бельгийскому каменноугольным районам и являющихся как бы естественными проводниками социалистической пропаганды, идущей из Германии и Бельгии.

В стороне от  реакции, либерализма и социализма пытается стать общество лиц, недовольных капиталистическим строем, но которые не находят ввиду мистического характера своего миросозерцания разрешения этого вопроса и в историческом материализме. К нему принадлежат большей частью интеллигенты. Они придерживаются какого-то адогматического древнего христианства с примесью буддистских элементов; устраняются от участия в общественной жизни и ожидают изменения существующих условий от индивидуальных, единоличных усилий каждого, отрицают большей частью для себя установленные формы гражданского брака и протестуют против милитаризма. Попытка писателя Фридерика Ван-Эйден, принадлежавшего к этой группе, организовать общинное землепользование долгое время служила источником споров и дилетантских рассуждений. Общество это распалось, и сам Ван-Эйден осмеял впоследствии свои теории и своих последователей в одной комедии, в которой изображался образ жизни в его колонии Вальден (названной так в память Торо, друга Эмерсона, и его идиллической жизни в лесах Массачусетса). Но посеянное ранее семя разнеслось во все стороны и приносит  беспорядочные и никчемные плоды.

А де Вит.