Никитин Иван Саввич

Никитин, Иван Саввич, поэт, родился в Воронеже 21 сентября 1824 года. Отец его происходил из духовного звания, имел завод и лавку восковых свечей. Мать-мещанка, кроткая и безответная женщина. Братьев и сестер у Никитина не было, и он рос в одиночестве, в типичной обстановке зажиточного мещанского дома. Восьми лет он отдан был учиться в духовное училище, откуда затем перешел в семинарию, безрадостную обстановку которой впоследствии изобразил в «Дневнике семинариста». Здесь мальчик пристрастился к чтению и начал писать стихи, но его первые стихотворные опыты (ранее 1849 г.) не дошли до нас. Здесь же зародилась и мечта об университете. Однако пошатнувшиеся семейные дела разрушили эту мечту. Отец Никитина разорился и стал сильно пить, заразив этим пороком и жену. Свечной завод был закрыт, а лавка хотя и оставалась пока, но родители относились к ней небрежно, и семинаристу Никитину часто приходилось заменять за прилавком отсутствовавших родителей. Семинарское учение отошло далеко на задний план, и в 1843 году Никитин был исключен из старшего класса философии «по малоуспешности и по причине нехождения в класс». Вскоре умерла мать Никитина, а спившийся отец окончательно опустился, предоставив сыну распутывать запущенные дела. Между отцом и сыном установились к этому времени странные, непонятные для посторонних отношения. Они, очевидно, любили и в то же время постоянно и жестоко мучили друг друга. Отец, напиваясь, бесконечно придирался к сыну, предъявляя к нему самые невозможные претензии, а тот, поражая посторонних своим терпением, без ропота и досады, нежно, как за ребенком, ухаживал за ним. Наоборот, в трезвом состоянии отец относился к сыну любовно и кротко, а сын отвечал на это отцу суровостью и даже дерзостью. Эти неровные и мучительные для обоих отношения продолжались до самой смерти Никитина. И когда друзья, бывшие свидетелями этих частых и бурных сцен, уговаривали Никитина разойтись с отцом, Никитин отвечал: «Без меня он совсем пропадет». После смерти матери свечная лавка пришла в упадок, и ее пришлось закрыть. От прежнего благополучия сохранился лишь постоялый двор, который находился в аренде у постороннего лица. Никитин стал по праздникам торговать свечами с лотка на соборной площади, а затем, прекратив аренду, начал сам хозяйничать на постоялом дворе: отпускал извозчикам овес и сено, закупал провизию и часто сам же готовил обед, прислуживая своим постояльцам за едою. Погруженный во все эти мелочные расчеты и хлопоты, Никитин не утратил, однако, своей любви к литературе и все свои короткие досуги посвящал чтению и писанию стихов.

Впервые в печати (в «Воронежских Губернских Ведомостях») Никитин выступил в 1853 году патриотическим стихотворением «Русь», которым сразу же обратил на себя внимание. Поэтом заинтересовался памятный и доныне в Воронеже кружок, состоявший из нескольких деятельных и просвещенных чиновников, с Н. И. Второвым во главе, и принял в нем близкое участие. До этого времени Никитин оставался совершенно одиноким. С товарищами по семинарии у него не сохранилось никаких отношений. От извозчиков, которыми замыкалось на постоялом дворе все доступное ему общество, его отделяла огромная разница в духовном развитии. Оставались книги. Только в них он мог искать ответов на тревожившие его вопросы и сомнения. Книги же дали первые стимулы его творчеству. От этого первые стихотворения Никитина носят на себе явную печать подражательности, обнаруживая его большую начитанность. Майков, Полонский, Щербина, Тютчев, Фет, Огарев, Некрасов и больше всех Кольцов, — вот тот обильный и разнообразный по составу источник, откуда муза Никитина черпала свое вдохновение; вот его первые учителя, у которых он брал и содержание и форму. Кружок Второва, приблизивший к себе Никитина, оказал ему, разумеется, большую моральную и умственную поддержку. Но его же влиянием, кажется, объясняется почти болезненная страсть Никитина к переделкам своих пьес. Большинство стихотворений Никитина существует в двух и более редакциях, причем вместе с формой нередко менялись и тон, и содержание стихов. Такое отношение к творчеству было бы непростительным, если бы поэт в лирических, безжалостно реформируемых им, стихотворениях фиксировал известные неповторяющиеся моменты своих преходящих настроений. Но Никитин чаще всего закреплял в стихах не настроения, а раздумье о них. И поэтому даже в тех случаях, когда его первоначальные лирические наброски изменялись до полной неузнаваемости, он ни мало не изменял самому себе. Как бы там ни было, но всегда сомневающийся в собственных силах Никитин настойчиво искал выражения для своих переживаний. И если стихи его часто страдают излишними длиннотами и отвлеченностью, то большим достоинством является их целомудренно-сдержанная, всегда правдивая простота. Враг «праздных слов» («Будь ты проклято, праздное слово!»), Никитин сознательно упрощал свою речь, удаляя из нее все патетическое и бьющее на эффект. Его стиль, особенно в стихах последнего периода, как нельзя более соответствует той будничной городской обстановке, на которой он главным образом удерживает внимание читателя. Городской пролетариат, с его повседневной борьбой за существование, — таков главный объект поэзии Никитина, который сам пробивал «дорогу жизни средь зла и грязи». Изображая нужду во всех ее проявлениях и формах, он на себе испытал ее разрушающую власть: «Страшна ты, роковая сила нужды и мелочного зла». Поэтому лирика Никитина всегда минорна. «Я не сложил, не мог сложить ни одной беззаботной, веселой песни за всю мою жизнь», — жаловался он в одном из своих писем. И только в общении с природой находил он мир своей измученной душе. Природа была единственным светлым источником его вдохновения, была для него, по его собственному признанию, «нравственной опорой» и «заменяла» ему живых людей. За три года до смерти Никитину удалось изменить свою профессию: из содержателя постоялого двора он превратился в хозяина книжного магазина. Это новое и к тому же общественно-полезное дело внесло много радости в скорбную жизнь поэта. Но подкралась тяжкая болезнь. Никитин чувствовал, что для него уже «вырыта заступом яма глубокая»... 16 октября 1861 года, под аккомпанемент пьяных окриков разбушевавшегося отца, Никитин скончался. Библиографию см. XI, 677/78.

Вл. Кранихфельд.