Островский Александр Николаевич

Островский, Александр Николаевич, знаменитый драматург. Родился 31 марта 1823 года. Дед и предки — духовные, но отец был чиновником. Этому чиновничеству отца и его сношениям с миром торговым и чиновничьим приписывается большое значение в подготовке Островского к изучению тех сторон русской жизни, которые были перенесены потом драматургом на сцену. Учился Островский в московской 1-й гимназии и в московском университете. В последнем он, однако, курса не кончил. По выходе из университета поступил на ничтожное жалованье в суд, где опять-таки судьба поставила его лицом к лицу с коммерческими делами купцов, с бытом и деятельностью мелких чиновников. Знакомство с этим миром, с нравами купечества, со своеобразным языком простонародья и исковерканным языком торгового и приказного люда началось еще со времен детства, когда Островский прислушивался к речам посетителей отца и приглядывался к их привычкам. Оно дополнилось в суде. Свои впечатления Островский начал заносить на бумагу еще очень молодым человеком. Первым напечатанным произведением были «Картины семейного счастья», появившиеся в «Московском Листке». Но не эти картины обратили внимание на молодого писателя. Громкую известность и сразу сложившуюся репутацию ему дала комедия «Банкрот», впоследствии обошедшая все русские сцены под названием «Свои люди сочтемся». Она доставила Островскому много удовлетворения и массу огорчений. Как Достоевский после отзыва Белинского, Островский сам был ошеломлен впечатлением, произведенным его комедией на лиц, которым она была прочитана. Ею восхищались не одни только члены редакции «Москвитянина», особенно близко принявшие ее к сердцу, но и все, кому так или иначе удалось познакомиться с пьесой. В. Ф. Одоевский очень высоко ставил ее и ее автора, оговариваясь, впрочем, «если это (то есть «Банкрот») не минутная вспышка, не гриб, выдавившийся сам собой из земли, просоченной всякой гнилью». Важное значение «Банкрота», огромный талант нового драматурга, оригинальность жанра, блестящие перспективы, которые открывались перед русской сценой, были оценены всеми читателями, — но едва ли какая-нибудь пьеса доставила Островскому столько хлопот и огорчений, как эта, несомненно, самая оригинальная и цельная из его комедий. Огорчения шли и от администрации и от сотрудника по работе. Купечество, видя себя задетым новой комедией, пожаловалось администрации, и не только пьеса была запрещена к представлению, но автор ее был отдан под надзор полиции. Знаменитой комедии удалось увидеть сцену в том виде, в каком она первоначально была написана, более чем через 30 лет после того, как ее одобрили первые слушатели Островского. Кроме этих неприятностей, Островскому пришлось пережить не менее волнующие осложнения по поводу сотрудничества в «Банкроте» актера Горева. Недоброжелатели Островского готовы были объяснить достоинства пьесы участием Горева, и Островский принужден был печатно указывать, что все участие ограничивалось 4-мя небольшими явлениями, первого действия, причем, «Горев писал, а я большею частью диктовал». Посреди этих неприятностей, соединенных с материальной нуждой, Островский продолжал работать над новыми пьесами и в течение нескольких лет положил основание бытовому русскому театру, создал новые условия для русской сцены, для русских актеров, удовлетворявшие новым требованиям зрителей. Мало-помалу он расширил поле своих драматических экскурсий, не ограничиваясь рамками быта купеческого сословия и мелких чиновников. Дворянство, более крупное чиновничество, актеры («Таланты и поклонники», «Лес», «Без вины виноватые»), люди без яркой бытовой или профессиональной окраски проходят перед зрителями; появляются исторические лица в двух хрониках, взятых из тревожных эпох русской истории, и в эпизоде из жизни Иоанна Грозного («Козьма Захарьич Минин, Сухорук», «Дмитрий Самозванец», «Василиса Мелентьева»); показываются сказочные фигуры («Снегурочка», «Воевода»). Одна из сказок была навеяна путешествием, предпринятым по поручению великого князя Константина Николаевича для изучения России «в промышленном и этнографическом отношениях». Все биографы указывают на стесненное материальное положение Островского, несмотря на то, что его пьесы широко эксплуатировались императорскими театрами и провинциальной антрепризой. Только с учреждением Общества русских драматических писателей, первым председателем которого был избран Островский, представилась возможность получать вознаграждение за постановку в провинциях пьес Островского. Еще большую обеспеченность доставило ему назначение пенсии «за заслуги отечеству в качестве драматического писателя» и предоставленное ему руководство сценой московского Малого театра. Но в должности заведующего репертуарной частью и начальника театрального училища Островскому пришлось оставаться недолго. Вскоре после своего назначения на новую должность, 2-го июня 1886 года, он умер.

Театр, созданный Островским, получал различные оценки в разные времена русской жизни. В первые годы появления бытовых пьес взгляды критики разделились, — не по отношению к достоинству или высоте произведений Островского, — но по отношению к их значению и к оценке изображаемых им сторон русской жизни. Сторонники старого «уклада», поклонники и хранители дедовских обычаев и правил увидали в Островском своего человека, убежденного ценителя тех же устоев, певца той же «нетронутой русской души». Люди противоположного лагеря, наоборот, оценили в нем разрушителя старых устоев, обнаруживающего их гнилость и негодность. Лучшие критики того времени приступали к оценке Островского с этих противоположных точек зрения, не отделяя драматурга от борьбы меледу славянофильством и западничеством, между «почвенниками» и людьми, тянувшимися к европейской цивилизации. Сам Островский своим отношением к кружку «Москвитянина» как будто давал повод предполагать, что почвенники имеют больше прав считать его своим.

А. Н. Островский (1823-1886). С портрета, писанного В. Г. Перовым (1871). (Городская галерея П. и С. Третьяковых в Москве.)

По крайней мере, после успеха первых резко отрицательных и мрачных произведений он писал Погодину: «О первой комедии («Свои люди») я не желал бы хлопотать потому: 1) что не хочу нажить себе не только врагов, но даже неудовольствия; 2) что направление мое начинает изменяться; 3) что взгляд на жизнь в первой моей комедии кажется мне молодым и слишком жестким; 4) что пусть лучше радуется русский человек, видя себя на сцене, чем тоскует. Исправители найдутся и без нас. Чтобы иметь право исправлять народ, не обижая его, надо ему показать, что знаешь за ним и хорошее, этим-то я теперь и занимаюсь, соединяя высокое с комическим». Каково бы ни было отношение самого Островского к его пьесам, но в широких кругах читателей, где прогрессивные мнения имели гораздо более сильное влияние, чем взгляды противоположного лагеря, представление об Островском сложилось на основании статей Добролюбова о «темном царстве». Долгое время Островский считался изобразителем темных сторон русской жизни, зависящих главным образом от невежества, от недостатка света, от недостатка протеста и самостоятельности.

Действительной причиной двойственного отношения к произведениям Островского была совершенная объективность драматурга. Знаток внешних отношений, свойственных изображаемому им кругу, Островский видел за ними неотделимую от внешности психическую основу и шел гораздо дальше, чем это могло казаться в разгаре борьбы между отживающей Русью и выраставшей молодой Россией. Критики первого времени суживали значение Островского, стараясь найти в нем сторонника или противника своих общественных и политических взглядов, изображателя лишь одной стороны быта. В полном объеме своих произведений Островский дал не только всестороннее изображение быта с его дурными и хорошими сторонами, но дал больше, чем быт. Ничто так быстро не умирает, как внешние формы быта, и с этой внешней стороны многое в произведениях Островского уже давно устарело: и тени самодуров уже не кажутся такими, как раньше, и фигуры забитых — не прежние. Но со смертью этой внешности не умерло содержание пьес Островского, потому что не одними бытовыми особенностями отличались его пьесы. За бытом, за стороной, определяющей внешнюю форму людских отношений, мы видим общую характеристику пассивных натур, целиком зависящих от обстоятельств и меняющихся вместе с ними. Сочувственно или отрицательно относился Островский к своим персонажам и к их обстановке, — но он изображал действующих лиц игрушками обстоятельств, пассивными исполнителями каких-то чужих велений. Театр, который, по давно известному определению, «должен быть» изображением «борьбы двух или нескольких воль», у Островского изображает томительную путаницу отношений между безволиями. То, что позднее дали пьесы Чехова, разнообразнее и богаче заложено в пьесах Островского. Каждый из персонажей его первых произведений, например, может, став в пополнение другого, повторить всю его серию поступков, как бы ни казались эти поступки результатом свойств именно данного лица. В самой первой из пьес, сделавшей имя Островского знаменитым, в «Свои люди сочтемся», мы можем легко вообразить себе самого Большова на месте его приказчика Подхалюзина, а мальчика Тишку, который выносит толчки и крики, мы без всякой натяжки могли бы представить себе командующим и кричащим, как Большов и Подхалюзин. Самодуры пьес — бывшие угнетенные; нынешние овцы — завтрашние волки. Пассивность натуры, зависимость от обстоятельств — главные свойства персонажей Островского, кто бы они ни были, — купцы, чиновники в роде Жадова, дворяне. Из всей галереи характеров, изображенных Островским, лишь очень немногие могут действовать согласно выработанному плану: Глумов («На всякого мудреца довольно простоты»), Ераст («Сердце не камень»), Глафира («Волки и овцы») и немногие другие твердо идут к цели, не смущаясь обстоятельствами. Все остальные, — плохи они или хороши — меняют внешность в зависимости от обстоятельств, переходя от одного положения к другому, но всегда сохраняя пассивность. В серии пьес, изображающих купечество и чиновничество, пассивность натуры — главная черта характеров. Менее, может быть, она заметна в исторических хрониках, но даже в «Снегурочке» все действующие лица — Берендей, Снегурочка, Мизгирь — не действуют, а движутся силой обстоятельств.

Своей замечательной характеристикой быта, своим богатым языком и всей формой построений Островский создал не только русский реалистический театр, — он сделал большее: он дал существование русскому театру, до тех пор состоявшему лишь из нескольких знаменитых отрывочных произведений, принадлежащих разным эпохам. (Библиографические указания см. XI, 681).

И. Игнатов.