Почта

Почта.

Развитие почтовых сношений считается одним из показателей экономического и вообще культурного уровня страны, отражая степень разделения труда в обществе, развития торговли и духовной спаянности народа. К сожалению, приходится признать, что свидетельство этого показателя для нашей родины крайне неблагоприятно, все еще отмечает большую отсталость: у нас на одного жителя приходится 7 писем в год, в Англии — 85, в самой отсталой в этом отношении стране Запада — в Италии все же в полтора раза больше, чем в России — 11. В связи с общей отсталостью быта и управления стоит крайне слабое развитие почтовой сети; одно почтовое учреждение приходится у нас на 1 363 версты, в Англии — на 11 верст, в Соединенных Штатах, почти столь же слабо заселенных, как Россия, на 141 версту. Жителей на почтовое учреждение падает: в России — 10 000, в Англии — 1 900, в Бельгии (максимум для Западной Европы) — 5 000, в Соединенных Штатах — 1 300. Естественно, что для русской деревни отправка и получение письма, особенно заказного и денежного, является делом весьма сложным, часто требующим большой затраты времени на поездку в волость и широкого пользования оказиями, как в стародавние времена. То, что не сделано правительством, волей-неволей, в интересах населения, приходится доделывать земствам, нередко организующим для обойденных почтовым ведомством селений свою земскую почту. Правилами 1871 г. земствам при этом разрешается иметь даже особые земские почтовые марки, но не разрешается пользоваться государственными почтовыми дорогами («Постановление по почтовой части», ч. І, 1032), так что земская почта вынуждена курсировать только по проселочным дорогам, делать лишние концы, чтобы миновать запретную почтовую дорогу, и мириться с долгой распутицей. В 34 староземских губерниях имели в 1911 г. свою почту 236 уезд-ных земств. По одной частной анкете 1915 г. («Календаря-справочника земского деятеля») из 209 ответивших уездных земств имели свою почту 95 и из них 43 доставляли иноуездную корреспонденцию бесплатно. Но, разумеется, земская почта, с ее пестрой таксой и крайне разнородной организацией, является лишь суррогатом, особенно ярко подчеркивающим крайне недостаточное развитие у нас государственной почты. Одной из главных причин малого числа почтовых контор и не всегда удовлетворительного состава их персонала является стремление извлечь из почты возможно больше дохода для казны, между тем основным правилом рациональной постановки почтового дела признается, что почта должна служить только экономическим и культурным, а не фискальным интересам. И действительно, на Западе почта либо вовсе не дает излишка дохода над расходом, либо этот излишек относительно незначителен, иногда же, как в отдельные годы в Соединенных Штатах, государство мирится даже и с известной доплатой из государственных средств. У нас, напротив, целая треть почтово-телеграфного дохода поступает в чистую прибыль казны, а на нужды почты затрачиваются лишь две трети поступлений. И с течением времени эта разница между тем, что казна получает от населения за пользование почтой и телеграфом, и тем, что она тратит на почтово-телеграфное дело, не только не уменьшается, но возрастает: за 10 лет с 1901 по 1910 г. почтово-телеграфный доход возрос с 53,4 млн. до 95,8 млн., т. е. на 83%, а расходы увеличились с 35,7 млн. до 60,7 млн. — только на 70%. Понятно после этого, что почтовые отделения открываются у нас только там, где они могут с избытком окупаться, а с убытками и неудобствами населения от отсутствия или отдаленности почты считаются весьма мало. Только в 1915 г., в связи с открытием целой сети новых сберегательных касс, открывается вместе с тем до 5 000 почтовых отделений по деревням. Оплата труда почтово-телеграфных служащих стоит у нас на таком уровне, который исключает хороший подбор штата: по признанию самого почтового ведомства, большинство низших почтово-телеграфных служащих получает меньше простого чернорабочего — 20 руб. в месяц, тогда как чернорабочий теперь получает в месяц рублей 25—30. В этой нищенской оплате труда почтовое начальство склонно видеть главную причину грандиозной почтово-телеграфной забастовки 1905 г., и в большой степени для предупреждения подобных движений оно выступило в августе 1915 г. с проектом некоторого — очень, впрочем, скромного и очень, постепенного — повышения окладов почтово-телеграфных служащих.

О развитии у нас почтового дела могут дать представление следующие цифры:

В 1913 г. почтовый доход достиг уже 73 млн., телеграфный — 35 млн., а весь доход ведомства, включая телефонный (5,8 млн.) и разные мелкие статьи — 120,8 млн., расход же не превышал 80,2 млн., так что чистая прибыль казны составляла 40,6 млн., т. е. 50% на произведенные расходы. Между тем еще в 1908 г. из 11 356 местностей с почтовым соединением только в 65,7% почта приходила ежедневно или несколько раз в день, в 25,1% всех пунктов — только 2-3 раза, в неделю, и в 2,3% — раз в неделю и того реже (в 3 пунктах — 3 раза в год, в пяти — 5 раз).

Для сравнительного обзора приводим основные данные международной почтовой статистики за 1911 год» («Statistique générale du service postal», Bern, 1913):

¹⁾ Включая телеграф и правительственный телефон, за исключением Бельгии, Дании, Испании, Норвегии, Швейцарии, Швеции, США и Индии, для которых показан персонал только почты.

Почта (французский poste, от средневеково-латинского posta, сокращенно statiо posita) существовала уже в глубокой древности - в Египте, Персии, Риме (cursus publicus в императорский период), но служила преимущественно для правительственных целей. В средние века почта согласно с общим характером эпохи учреждались различными корпорациями для собственных нужд; некоторые из них стали с течением времени исполнять и посторонние поручения. Заслуживают упоминания почты духовных орденов (особенно тевтонского в XIV—XV вв.), университетов (особенно Парижского с конца XIII в.), почта мясников (Metzgerpost) в Германии, почта городов (например, Рейнского союза городов, Ганзы, аугсбургская почта). В XVI—XVII вв. окрепшая центральная государственная власть в различных странах объявляет почту своей регалией, хотя довольно долго не осуществляет еще своего права, а сдает почту на откуп. Вместе с тем почта становится все более общедоступной. Из частно-предпринимательских почт особенно велико было значение почты княжеского дома Турн и Таксис, прекратившей свое существование лишь с основанием Северогерманского союза в 1867 г. Основанная в начале XVI в. для соединения обширных владений Габсбургов, она постепенно охватила Нидерланды, Испанию, Италию и большую часть Германии. Новая эра для почтового дела начинается повсюду с развитием пароходного и железнодорожного сообщения. Быстрота и интенсивность почтовой перевозки достигла немыслимых прежде размеров; масса и однородность отправляемой единовременно корреспонденции сделала возможным установление однообразных и дешевых почтовых тарифов. Пример подала Англия, где в 1840 г. введен был, по инициативе сэра Rowland Hill, тариф в 1 пенни с простого письма до известного веса, независимо от расстояния, на которое оно пересылается; за Англией последовали другие государства. Мало-помалу почта взяла на себя некоторые чисто банковые функции: переводы денег, получение т. н. наложенных платежей, на Западе также получение платежей по векселям, счетам, и пр., предъявление векселей к акцепту, выдачу пенсий по рабочей страховке и проч. Огромную пользу оказало почтовому делу учреждение Всеобщего почтового союза (1874 г.), переименованного в 1878 г. во Всемирный почтовый союз; к нему примкнули все культурные государства Европы, Азии и Америки, а на венском почтовом конгрессе 1891 г. и Австралия. В России начало почты относится еще ко времени монгольского владычества: татары учреждали на пути своих завоеваний в России станции («ямы») с гонцами, которые должны были доставлять ханские приказы. Правильная письменная почта впервые заводится при Алексее Михайловиче (между Москвой и Курляндией и в силу русско-польского договора  между Россией и Польшей). К концу царствования Петра Великого в России было 6 почтовых линий, соединявших Москву  с Петербургом, Ригой, Архангельском, Тобольском, Белгородом и Псков с Киевом. Вся почта разделялась на «немецкую», или «купецкую» для частной, и «ямскую» — для правительственной корреспонденции и перевозки чиновников и дворян; указом 1721 г. обе почты были соединены в одну. После Петра I для почты сделано было особенно много при Екатерине II: натуральная ямская повинность была уничтожена, почтовая гоньба стала отдаваться в подряд с торгов, были собраны точные сведения о почтовых трактах и установлены почтовые сношения между всеми важнейшими пунктами страны. При ней же Россия была разделена в почтовом отношении на пояса, в зависимости от которых определены тарифы для писем и проезжих. В 1839 г. число цен за пересылку писем, доходившее до 700, было уменьшено до 52, по числу губерний; плата за письмо колебалась между 5 и 50 коп. В 1848 г. были введены штемпельные конверты, а в 1858 г. — почтовые марки и однообразная плата в 10 коп. за простое письмо до 1 лота; с 1879 г. она понижена до 7 коп. для внутренней корреспонденции. Для посылок удержалась поясная система.

Одним из основных требований правильной и правомерной постановки почтового дела является неприкосновенность почтовой переписки, входящая непременным составным элементом в понятие неприкосновенности личности. Поэтому отступления от принципа «почтовой тайны» могут допускаться только в тех случаях и с теми же гарантиями, как отступления от начала неприкосновенности личности. Однако это простое требование не нарушать доверия, сказываемого почтовым отправителем письма, всего труднее находило себе осуществление, как только бывали затронуты интересы власти. В XVII и XVIII столетии тайное вскрытие писем —  перлюстрация — было сплошным явлением повсюду. Во Франции при Людовике XV существовало даже особое учреждение для тайного просмотра почтовой корреспонденции — cabinet du secret des postes или, как оно именовалось в обиходе, «черный кабинет» (cabinet noir). Революция, разумеется, уничтожила его, но перлюстрация все же фактически продолжалась и при Наполеоне достигла необычайного развития; естественно, что и в эпоху реставрации и затем второй империи она была широко использована в целях политического шпионажа. И вплоть до настоящего времени там, где политическая полиция играет влиятельную роль в управлении, «почтовая тайна», гарантируемая буквой закона, остается без реальной гарантии в жизни. У нас и формально вскрытие писем допускается не только судебными местами по отношению к состоящим под следствием или судом либо под конкурсом и почтовым ведомством в тех случаях, когда адрес не указан, неразборчив и т. н. (т. н. «мертвых писем»), но и полицией по отношению к лицам, состоящим под гласным надзором полиции (см. I, 447). Наряду с тем закон (ст. 458 ч. I т. ХII Уст. почт.) указывает, что требования с почтовой частной корреспонденции могут исходить только от судебных мест, и грозит (ст. 1104 Уложения о наказании) почтовому чиновнику или служителю за распечатание чужого письма «хотя бы из одного только любопытства» удалением от должности, а если это совершено для сообщения кому-либо содержания письма, — тюремным заключением от 4 до 8 месяцев.

Литература: А. de Rothschild, «Histoire de la poste aux lottres» (1876); Хрущов, «История почты в России»; Озеров, «Почта в России и за границей» (1902); Осадчий, «Почтовые, телеграфные и телефонные сообщения, как предмет государственного хозяйства в Европе» (1908); Bruns, «Das Post wеsen» (1907).