Покушение

Покушение охватывает посредствующую стадию преступной деятельности, лежащую на границе между преступлением и оконченным преступлением. Трудности учения о покушении связаны с определением этой границы. В теории вопрос этот решается двояко. Одни, сторонники т. н. «субъективной» теории (Бауэр, Кестлин) полагают, что покушение (а не приготовление) имеется в тех направленных на совершение деликта внешних действиях, которые сами по себе раскрывают преступный замысел. Другие, примыкающие к т. н. «объективной» теории (Цихариэ, Оппенгоф) ищут критерия в самом действии и определяют покушение как начало исполнения. К сожалению, об теории по существу не решают вопроса, ибо остается невыясненным, какие именно действия объективируют преступное намерение (субъективная теория) или начало исполнения (объективная теория). Неудивительно поэтому, что в теории появилось и третье течение, отрицающее самую возможность и надобность предварительного законодательного или теоретического разграничения покушения от других форм предварительной деятельности: «предварительная деятельность столь разнообразна, что не может быть уложена в два какие-либо типа с определенным в законе описанным содержанием» (Сергеевский). Сторонники этого течения полагают, что закон должен установить общее пониженное наказание за предварительную деятельность и затем предоставить суду право совершенно освобождать от наказания в том случае, когда деятельность лица приостановилась «на ступенях, отдаленных от конечного момента». Действующие законодательства почти целиком примыкают к объективной теории. Так покушение, как начало исполнения, определяют кодексы: французский (ст. 2), германский (§ 43), бельгийский (ст. 51), австрийский (§ 8) и др. На этой же точке зрения стоит и действующее русское законодательство, признающее покушением всякое действие, которым «начинается или продолжается приведение злого намерения в исполнение» (ст. 9 Уложения о Наказании и Уголовного Уложения 1903 г., ст. 49). Как объективный признак, «начало исполнения» имеет преимущества перед указанием на субъективные моменты (обнаруженный умысел и т. п.), но по существу и это определение перелагает тяжесть определения с законодателя на судью, которому каждый раз придется решать, имеется ли в конкретном случае «начало исполнения». Наказывается покушение по действующему законодательству 2, 3 или 4 степенями ниже, чем оконченное преступление в зависимости от близости покушения к оконченному деликту. Особое положение в отношении наказания занимают случаи т. н. покушение с негодными средствами и на негодный объект. Нередко случается, что лицо предпринимает все действия, необходимые для совершения преступления, но последнее не удается потому, что средства, употребленные виновным, оказались негодными. В зависимости от особенностей этих средств и решается вопрос о наказуемости подобного покушение Если средство, употребленное преступником, абсолютно негодно, например, лицо замышляет проклятиями довести другого до могилы, покушение по общему правилу ненаказуемо. В этом смысле высказывается и действующее уложение, объявляющее безнаказанным покушение с негодными средствами в тех случаях, когда подсудимым по крайнему невежеству или суеверию употреблены были средства совершенно недействительные для совершения преступления. Напротив, если по случайному обстоятельству средство оказалось недействительным, например, подсудимый вместо мышьяка по ошибке всыпал сахара, покушение карается на общих основаниях. Покушение  на негодный объект охватывает те случаи, когда посягательство направляется против предмета, по природе своей не могущего служить объектом данного преступления; например, лицо стреляет в мертвого, ударяет чучело, принимая их за живых людей. Такие случаи естественно не представляют собой наказуемого покушения на убийство. Но порой негодность объекта обусловлена случайным обстоятельством: например, удар бесплоден потому, что на жертве была одета кольчуга, или выстрел безрезультатен оттого, что жертва находилась в другой комнате. Подобные случаи, когда объект по существу «годен» (лицо могло быть убито) для преступления, а лишь счастливо избегло зла, должны быть относимы к наказуемому покушению. По общему правилу наказуемо лишь покушение на более тяжкие деликты. Уголовное Уложение 1903 г. выражает это правило в следующих общепринятых положениях: покушение на проступки ненаказуемо; покушение на преступления наказуемо лишь в особо указанных случаях, покушение на тяжкие преступления всегда наказуемо (ст. 49).