Польша (Польское искусство)

Польское искусство. I. Эпоха космополитического искусства. Дохристианское искусство Польши совершенно не изучено. Введение нового Бога было, конечно, сопряжено с разрушением всего того, что могло «неофитам» напоминать прежних, старых и ложных богов. И потому все истинно-характерное, все своеобразно-языческое, связанное тайными узами родства с культурой племен и рас глубокой древности, погибло, за весьма немногими исключениями. Можно, однако, полагать, что, кроме этих счастливо сохранившихся памятников, уцелело и кое-что иное: некоторые способы подхода к материальным объектам творчества, известные формы воплощения эстетического впечатления и идеала. Для определенного решения этого вопроса в польской литературе, к сожалению, до сих пор не существует достаточных данных. Только теперь, в эпоху национального искусства, при демократизации художеств и обращении творцов к народу, можно надеяться на разрешение указанной проблемы и иных неразрывно с ней связанных из первой эпохи. Ибо только в простом, традиционно однообразном проявлении эстетических переживаний народа могли сохраниться живые следы языческой культуры. 1) Период романизма (Х-ХІІІ вв.). В Польше скрещивались два течения: одно из Византии via Киев, другое из Рима via Чехия, Германия и Франция, но перевешивало всегда второе и впоследствии совершенно вытеснило первое. Хотя влияние византинизма чувствуется во многих произведениях этого времени (например, храмах, церковной утвари), но ни одно из них не может быть признано чисто византийским; более того, не сохранилось почти ничего из византийско-русских произведений: мозаики и эмали. Интересный памятник, несомненно русского происхождения, найден в монастыре святого Андрея в Кракове. Это мозаичная картинка, на которой изображены Божья Матерь и Христос. Христианское искусство периода романизма было всецело в руках монашеских орденов, некоторые из которых не принимали в свою среду местных жителей, то есть поляков, вплоть до XV столетия, и потому можно его рассматривать как незначительную, хотя и своеобразную, часть европейского искусства. Наряду с ним продолжает существовать ex traditio языческая красота, мало-помалу теряющая связь со своей основой — низвергнутыми богами — и становящаяся красотой все низших и низших слоев общества. Дома и здания этого периода строятся по блокгаузовой системе (в противоположность des pans de bois). Толстые бревенчатые стены, маленькие окна и двери, высокие крыши, некоторая асимметрия конструктивного плана — вот отличительные черты этих зданий. Башни, встречающиеся в замках и костелах (castellum), играли роль наблюдательного пункта. Каменные постройки очень немногочисленны (поляки всегда чувствовали к ним отвращение: еще в 1744 году князь М. Чарторыйский построил из дерева великолепный дворец в Волчине). Если верить свидетельству Дитмара и Длугоша, то уже Мечислав I построил восемь костелов из камня. Во времена Болеслава III (1102-1138), по легендарному преданию, возникли «костелы Дунина» (77). К памятникам романского стиля относятся: кафедральный собор в Плоцке, костелы в Сандомире (Радомской губернии), Стржельне (Великое Княжество Познанское), Крушвице (Великое Княжество Познанское), Костельце (близ Прошовиц — Келецкой губернии), Червинске (Варшавской губернии) и проч. Из скульптурных произведений сохранилось очень мало; на первом месте надлежит поставить высеченные в камне (haut-relief) уродливые человеческие головы в стржельнинском костеле. Памятников живописи в тесном смысле, то есть картин на дереве, нет. Образцы стенной живописи дошли до нашего времени в самом жалком состоянии и незначительном количестве. Лучше обстоит дело в отношении миниатюры и эмали. Что касается миниатюр, точнее — украшений на рукописях, то они прекрасно сохранились и имеются в большом количестве. Между прочим, богатое собрание находится в петроградской Публичной Библиотеке, перевезенное туда из библиотеки Залусских, собраний Общества любителей наук, из Пулав (Новой Александрии) и, наконец, из костелов и католических монастырей. Значительно меньше памятников эмальировального искусства (сведения о них разбросаны по различным изданиям, — в книге Раставецкого «Wzory sztuki średniowiecznej» воспроизведены два реликваря Х и XII веков и снабжены пояснительным текстом). В конце первой половины XIII столетия дальнейшее развитие религиозного монастырского искусства романического периода прерывается вторжением монгольских варваров. Сгорают города и села, расхищаются собранные сокровища. И когда во второй половине XIII столетия, точнее, в начале XIV века, жизнь польского народа вернулась в более нормальное русло, то уже не было различия между христианским и языческим элементами в искусстве, но между искусством высших (король, вельможи, епископы) и низших (шляхта, мещане, крестьяне) слоев общества. Между прочим, необходимо отметить стремление к постройке каменных, а не деревянных зданий (главным образом как противовес появившемуся тогда огнестрельному оружию): возникают грозные замки, города окружаются стенами, появляется в них тенденция строить в вышину, столь неприятная полякам, и защищенные городскими укреплениями костелы начинают терять свой «обронный» характер.

2) Период готики (XIII-XVI вв.). Поскольку в период романизма искусство чужеземного происхождения неразрывно связывалось с новой религией и римско-французской культурой (ордена: бенедиктинцев, цистерцианцев), концентрировалось в монастырях, разносилось по всей земле слугами Христа — священниками и монахами, подавляя многие проявления самобытно-традиционных эстетических эмоций, — постольку в период готики искусство это, выступая на религиозном фоне, сплетается с немецкой культурой, сосредоточивается в цехах, распространяется вместе с призванными в разграбленные и опустевшие места «колонистами» и вытесняет в городах национальную самостоятельность. С влиянием цехового искусства вступает в борьбу уже не народ, не польская культура, но лишь соперничают прежние носители знамен художества — монастыри (главным образом итальянские и французские) и предвестники будущего, третьего периода, иностранные светские и свободные художники. С другой стороны, чужеземное искусство поддается влиянию местной среды. В цехи и монастыри проникают поляки и уже в ХV веке (см. краковские Acta соnsularia) составляют в них большинство. Этим объясняется появление в ХVІ веке национально-натурализационной тенденции, которая, однако, успела выразиться только в скромных попытках творчества. Есть основания полагать, что, например, в области архитектуры мог бы расцвести польский готический стиль, если бы не помешало преждевременное вторжение стиля Возрождения. На это указывает некоторая оригинальность в постройках висляно-балтического стиля (германо-прусского происхождения; пример - Collegium Jagiellonicum в Кракове, костел святой Анны в Вильне), известные видоизменения характера архитектурной скульптуры, — пропорции башен и проч. Кроме указанных главных течений, во втором периоде мы наблюдаем и иные, отмеченные в эскизе романического периода: восточное, византийское и византийско-русское. В частности об этом последнем. Король Владислав II Ягелло выписал художников-живописцев из Руси для производства полихромических работ в вавельском замке, соборе и иных костелах. Из них уцелела стенная живопись в свентокржиской каплице на Вавеле. Что касается готического стиля, то он появился в Польше, пройдя Германию, то есть с немецкими наслоениями. Архитектурных памятников сохранилось очень много. Первые признаки готического стиля замечаются в «ивонских» костелах, то есть построенных Ивоном, краковским епископом, в 1219-1229 годах (в Сандомире — Радомской губернии, Конске — Радомской губернии, Могиле под Краковом, Славкове — Келецкой губернии и проч.). К произведениям чистой готики относятся костелы: святой Екатерины, Доминиканский, святого Креста, Божьего Тела — в Кракове и др. Не безынтересно отметить, что венские архивы упоминают о поляках Николае и Тобии из Кракова. К постройке костела святого Севастиана в Вене был приглашен поляк, Октавий Вольцнер из Кракова, а знаменитые архитекторы Генрих и Петр Арлеры тоже, вероятно, были по происхождению поляки. Стиль и характер построек, возводимых иностранцами и их польскими последователями, конечно, отразился на городском вообще строительстве, которое до XVIII и даже XIX столетия (включительно) было деревянное. Городское же строительство повлияло на деревенское, и с XIV века замечаются усадьбы (dwory) более зажиточных помещиков особого мещанско-шляхетского типа.

Collegium Jagiellonicum в Кракове.

Однако, барское строительство в целом осталось вполне оригинальным. До конца XVII столетия преобладает «обронный» характер, и потому шляхетские родовые гнезда называются — fortalitia. Та же идея проводится в деревянных костелах, вообще принципиально отличных по конструкции от городских храмов. Наконец, крестьянские дома (chałupy, chaty) совершенно не изменяют своего типа. Готическая скульптура достигает высокой степени совершенства в произведениях величайшего польского художника этого периода — Вита Ствоша (1438-1533), скульптора-живописца, гравера и архитектора-инженера. Воспитанный на образцах французского и нидерландского искусства, он, правда, не созидает польского искусства, да это было и невозможно в то время, но своими мощными и прекрасными творениями создает целую эру не только в Польше, но и в Германии, — увлекает пламенным талантом иных и оставляет массу подражателей и учеников. К последним относятся и Альбрехт Дюрер и Матвей Шонгауэр и Гольбейн Старший. Произведения его находятся в большом количестве в Кракове, затем в Цешине (Тешене — княжество Цешинское), Тарнове (Галиция), Вроцлаве (Бреславль), Шамотулах (Самтере — княжество Познанское), Мюнхене, Нюренберге, Бамберге, Зальцбурге, Вене, Инсбруке, Париже, Лондоне и проч. Скульптура того времени выражалась, главным образом, в формах архитектурных украшений, свойственных вообще готическому стилю: памятники, алтари и проч. Живопись в период готики сильнее всего развилась как миниатюра, но существует также живопись на стекле (vitraux), дереве, стенах (полихромия) и т.п. В области миниатюры с особой силой конкурировали между собой цехи и монастыри, но и здесь, как в иных видах живописи, а также архитектуре и скульптуре, видим следы деятельности приезжих свободных художников, прежде всего французских (например, Генрих Парлер), приглашаемых ко двору.

Часовня «Сигизмундов» в кафедральном соборе на Вавеле (Краков).

К сохранившимся памятникам относятся: Евангелие краковского кафедрального храма — XIV век, «Isidorus de Origine rerum» конца XIV и начала XV века (см. собрание в петроградской Публичной Библиотеке), молитвенник вроцлавской библиотеки (Бреславль) и мн. др.; небольшие фрагменты стенной живописи в Лондзф (Калишской губернии), в краковском монастыре святой Екатерины и костеле святого Креста и некоторые друг.; три vitraux в костеле Девы Марии в Кракове, витро вроцлавской кафедры и немн. др.; наконец, из памятников живописи на дереве упомянем об алтаре костела святого Николая в Кракове, картине в пржеворском костеле (Галиция) и триптихе святого Иоанна в краковском костеле святой Екатерины. Искусство готического периода отлично от искусства романического не только как менее духовное, базирующееся на иных основах (между прочим, более демократичных и светских), но и как искусство более сроднившееся с нацией. По отношению к живописи данный признак заметен при падении цеховых школ (краковской, потом вроцлавской, познанской, торунской и несколько позже львовской) под давлением нового искусства — французов, итальянцев и немцев, — не стесненного старыми канонами и трафаретами. Именно, в мещанской среде — низшего духовенства и отчасти простого народа — цеховая живопись сохранила свой авторитет. Падение цехового искусства, как такового, продолжается до 1797 года, когда цехи живописцев преобразовываются в первую «вольную» школу. Цехи ремесленников сохранились по настоящее время.

3) Период гуманизма начинается в Польше в XVI веке и продолжается до конца XVIII (1796). После периодов романизма и готицизма, когда искусство было слугой религии, приходит гуманизм, и искусство начинает служить человеку. In Polonia чужеземная красота является decorum королевского двора, замков, дворцов, «резиденций» «можновладцев». Монументальное искусство итальянцев и французов, шедевры немцев далеко не могут передать характер этого периода. Необходимо принять во внимание богатое убранство великолепных построек: гобелены, материи, золоченую лепку, картины, стенную и потолочную живопись, оружие; позднее чудные парки, фонтаны и всегда громадное множество золотых и серебряных предметов роскоши, венецианских сосудов, драгоценных камней, фарфора и проч. В этом искусстве чужеземного происхождения выступают все с большей ясностью сепаративные тенденции. Так, во второй половине XVIII столетия живопись, проявляясь, главным образом, в портретах и исторических картинах, завоевывает себе вполне самостоятельное положение, благодаря чему в XIX веке она могла сыграть столь крупную роль. В период гуманизма (оставившего больший след в эстетических переживаниях поляков, чем искусство романизма и готицизма) заканчивается органический разрыв искусства с национальной культурой, и зарождается против этого явления реакция в среде патриотов. Архитектурные стили чередовались следующим образом. Во время царствования Сигизмунда I и Сигизмунда II Августа из Италии переносится стиль Возрождения, при королях Сигизмунде III и Владиславе IV появляется барокко и рококо, Августы II и III дают немецкое барокко (zopf) и, наконец, в «станиславовскую эпоху» (1794-1795) — стиль Людовика XVI, перешедший затем в ампир. К многочисленным стильным постройкам этого периода относятся: замок в Голухове (Великое Княжество Познанское), «ратуш» в Познани, красичинский замок (Галиция), кармелитский монастырь в Бердичеве, вишневецкий замок (Волынской губернии), кристинопольский дворец, дворец Брюля в Варшаве, «châteaux» князя Сангушека в Заславе, «Полесский Версаль» в Белостоке, вилляновский и лазенковский дворцы, иные здания в Кракове, Варшаве, Познани, Львове, Кременце и мн. др. Наряду с чередованием стилей и влияний (итальянцев, французов и немцев) изменяется структура построек. Все замки XVI и первой половины XVII века были «обронного» типа (двух видов: аrх и «обронная резиденция»); в конце XVII века появляются дворцы, и вскоре затем начинает перевешивать тип итальянских вилл и французских «châteaux». Шляхетские «дворы» и «дворки» в XVI-XVII веках обогащаются немецкими «ганками» («ганек» = крыльцо), а в конце XVIII столетия — барочными мотивами. И эти приобретения прочно срастаются с прежними архитектурными элементами; однако общий характер — «обронность» — пропадает. Самобытный польский характер сохраняется в хозяйственных постройках (lamusy, skarbce, śpichlerze), заезжих домах (gospody), синагогах (bóżnice) и «костелках», хотя и здесь редки здания без примеси мотивов Ренессанса. Меньше всего пострадала типичность крестьянских построек. Скульптура третьего периода мало-помалу выходит из зависимого отношения к архитектуре (например, «каплица» Сигизмундов на Вавеле —1520 г., костел святого Петра в Вильне — 1677 г.) и приобретает полную автономию. Достаточно упомянуть о колонне Сигизмунда III (1644), статуях Саксонского сада (1728) — в Варшаве и мраморной фигуре Августа III (1756) в Гданске. Декоративная скульптура чаще всего встречается в костелах. Во второй половине XVIII века она совершенно теряет серьезный характер и уступает место живописи al fresco. Живопись во время гуманизма распадается также на два вида: декоративную и «свободную». Первая является продолжением такой же живописи прежних периодов, но зависит уже не только от архитектуры, но и от «свободной» живописи и ее течений (например, фрески в несвежском костеле, построенном в 1586-1588 гг., стенная и потолочная живопись варшавского замка при короле Сигизмунде III, мозаичные картины работы И. Гофмана в краковском костеле пиаристов, построенном в 1720-1759 гг., живопись радзивиловской «Аркадии», построенной в 1778). Декоративная стильная живопись исполнялась немецкими и фламандскими художниками вплоть до конца XVIII столетия, когда их вытеснили французы. Второй вид, свободная живопись, возникает из миниатюр и развивается с появлением в ХV столетии холстов (вместо прежних досок).

Лазенковский дворец в Варшаве.

В Польше новую эру открывает Т. Долабелла (1600) и талантливый последователь Рубенса – монах Ф. Лексицкий (умер в 1668); и эти два течения: итальянское и фламандское проходят через весь ХVII век. Затем появляется via Вена живопись стиля Людовика ХIV, онемеченная, неуклюжая, позднее изящно напудренная – через Дрезден. Наряду с дворцовым, изнеженным, развращенным и манерным искусством, которое культивировалось в мастерской Баччиарелли, наряду со скромной деятельностью первой свободной школы живописи в Кракове (привилегия Августа III 1746 г.) и псевдоклассицизмом Л. Смуглевича (1745-1807), впоследствии директора виленской школы с 1797 года, в Польше выступает еще другое течение, столь характерное для европейской эпохи Возрождения, — натурализм, стремление к природе, к человеку, как таковому, к отрешению от канонов, формул и всякой условности. Отцом его был француз, Норблен (Jean Pierre de la Gourdaine, 1745-1830), призванный в Варшаву меценатом А.Чарторыйским и воспитавший А. Орловского (1777-1832), М. Плонского (1782-1812), А. Оборского (1779-1841) и др. А. Орловский, более известный в настоящее время, является типичным и первым представителем польского (не в смысле стиля, но характера) искусства на Севере (Петроград), подобно тому, как Ходовецкий (Берлин), Конин (Рим), Кухарский (Париж) были его представителями на Западе. В заключение второй эпохи нужно подчеркнуть, что польского искусства в ней нет. Но утверждение будто тогда существовало только иностранное искусство в Польше — французское, немецкое, итальянское — было бы заведомо ложно. Единственно правильное определение таково: в космополитической эпохе мы имеем дело с искусством чужеземного происхождения, насаждаемым в подавляющем большинстве случаев иноземцами, не успевшим перейти в плоть и кровь польской культуры, хотя и замечаются в нем известные попытки национализации наряду с появлением некоторых характерных, чисто местных черт и особенностей, — с другой стороны, с искусством языческо-национальным (поделившимся затем на народно-деревенское и деревенско-шляхетское), которое или (первое) не смогло развиться до высоты «стиля», или (второе), подпав под влияние «чужестранного» и «городского», не сумело творчески переработать «новшества». Иными словами: искусство космополитической эпохи в Польше может быть названо польско-бытовым искусством (а не польско-культурным искусством), — оно более зависело от религиозных, политических, военных, торговых общений с иными странами, чем от национально-эстетических идеалов. Но именно в тот момент, когда эти идеалы начали вырисовываться на фоне «переоценки» и перегруппировки «всех ценностей», когда нарождалась новая Польша, тогда разразилась стихийно-культурная катастрофа — раздел на три части, лишение возможности государственного самоопределения, в частности, лишение условий нормального развития эстетических эмоций.

II. Эпоха национального искусства. Идейный период (XVIII-XIX ст.). Хотя уже в XV веке поляки уезжали для окончания образования за границу (в Италию), хотя лучших образцов искусства было много в больших городах Речи Посполитой, хотя короли (особенно Казимир Великий, Сигизмунд I, Сигизмунд II, Сигизмунд III, Владислав IV и Стан. Авг. Понятовский) и вельможи поощряли и щедро поддерживали искусство, однако, польских художников было сравнительно мало и еще меньше творцов. Этот факт объясняется характером польского шляхтича и «пана». Управление имением, война и политика ценились выше всего. Искусство было только игрой, развлечением, средством для внешнего изображения мощи или увеличения славы «магната». И только тогда, когда искусство становится глубокой потребностью интеллигенции, и политика большого «стиля» (государственная) стала недоступна, нарождается польское искусство. На эту тесную связь искусства с потребностью переживать великие идеи указывает то явление, что, прежде всего, расцветает литература (Мицкевич, Словацкий, Красинский) и затем только появляются живописцы: проникновенный исповедник нации, Матейко и лирический певец героического мученичества Гроттгер. Польша, лишившись государственно-правового самоуправления и единства на этой основе, стремится к нему в XIX столетии на почве патриотизма (amor patriae) и к началу XX века достигает высокой степени культурного самосознания. Взамен утраченного политического единства искусство создает эстетическое единство, которое является также тем «радужным мостом», по коему проходит интеллигенция к народу, — не затем, чтобы «опроститься», но дабы выработать истинно-национальную культуру, охватывающую все классы, все исторические наслоения. Эта глубокая патриотическая тенденция сталкивается не только с пережитками былого, но и с современным искусством других народов, проникающим под «модным» ярлыком космополитизма («modern style», «l’art nouveau», «Jugendstil», «сецессия»), и с увеличивающейся дифференциацией общества в самой Польше. В борьбе с этой последней происходит интересный феномен: специализация самих художников по разнокалиберным видам и подвидам искусства. Таким путем усиливающийся патриотизм из польского идейного искусства, с характерным интеллектуальным отпечатком, вырабатывает искусство польских художников, истинно-польское, национальное искусство. Вышесказанное в полной мере относится к живописи, меньше к скульптуре и еще меньше к архитектуре.

Городская архитектура идейного периода прошла два фазиса развития. В первом, с конца XVIII столетия и до половины XIX, преобладает стиль ампир, а со второй половины XIX века начинается полный упадок стильной архитектуры: в зданиях общественного характера перевешивает псевдо-ренессанс, в костелах — псевдоготический стиль. В конце XIX столетия чужеземное влияние коснулось источников строительства — крестьянских изб. В Татры вместе с туристами проникает «швейцарский стиль», в иные места «стиль» немецких колонистов.

Дом-особняк в подгалянском закопанском стиле по плану С. Виткевича.

Однако, именно тогда возникло то мощное национальное течение, которое, не желая иметь ничего общего ни с привитыми деревне (dwory, dworki etc.) ренессансными и барочными мотивами, ни с барским ампиром (конца ХVIII и начала ХІХ века — «białe dwory»), ни с псевдо - ренессансом, псевдо-готикой, «венским» стилем, «модернами», вообще, всякой чужеземщиной и бесстильным космополитизмом, обратилось к традиционно сохранившимся памятникам «старины глубокой»: хатам шлионзским (Силезия), ловичским (Варшавская губерния), мазовецким (Варшавская губерния), подгалянским (Татры), уцелевшим костелкам, хозяйственным постройкам (lamusy etc.) и «обронным дворам». Руководясь не шовинизмом или праздным изнеженным эстетизмом, но сознанием глубокой национальной потребности, пионеры этого течения: Станислав Виткевич (живописец и литератор, родился в 1851 г.) и Владислав Матляковский (доктор медицины) принялись за изучение стильных подгалянских хат, как фундамента польской архитектуры, польского так называемого прикладного искусства и одной из основ польской скульптуры и живописи.

Скульптура данного периода, формально свободная от служебной зависимости по отношению к архитектуре, не развивается самостоятельно. В первой половине XIX столетия можно заметить влияние строительства, во второй половине - живописи. В техническом смысле почти вся скульптура XIX века национально несамостоятельна. Патриотические эмоции выражены в этом роде искусства яснее и определеннее, чем в архитектуре, о чем свидетельствуют: краковские памятники В. Залескому (поэт; работа Велионского), Ф. Рейтану (член сейма 1773 г. — патриот), А. Мицкевичу (работа Рыгера), А. Фретро (поэт), А. Гроттгеру (работа В. Шимановского, родился в 1859), Копернику и Матейко (работа К. Годебского, 1835-1909), победы под Грюнвальдом (1910, работа А. Вивульского, архитектора и скульптора, родился в 1859); варшавский памятник А. Мицкевичу, ченстоховский — Кс. Кордецкому (1859, работа Г. Статлера), затем десятки надгробных памятников в костелах, громадное количество кладбищенских памятников и монументов и, наконец, целый ряд «идейных» композиций, из которых на первом месте следует поставить «Шествие на Вавель» В. Шимановского. «Amor patriae» в начале XIX века сплетается с религиозными идеями, а под конец XIX и в начале XX столетия — только с эстетическими эмоциями, которые, однако, в скульптуре, как таковой, недостаточно сильны, чтобы привести к польскому стилю. Слово теперь за архитектурой.

Тонко и могуче сплетается патриотизм с эстетизмом в живописи последнего периода. Первый (то есть патриотизм) преобладает в картинах исторического сюжета и батальной живописи, расцветающей после последнего польского восстания 1863 года, эстетизм — в жанре и пейзаже. Что касается техники, то она вплоть до XX столетия космополитична. Только в последнее время замечаются первые предвестники действительно национальной, стильной техники: стилизация (Ст. Выспянский, И. Мехоффер, М. Ваврженецкий, К. Сихульский), символизм (Я. Мальчевский), как непосредственный преемник польской романтики (Мицкевич, Словацкий, Красинский, Шопен, Матейко, Гроттгер), усиленное обращение к объектам польского местного быта: горам (Стан. Виткевич, Вл. Яроцкий, Леон Вычулковский), деревьям (И. Рапацкий), зданиям (Цеслевский, Тондос, М. Тржебинский) — вообще польской среде (А. Веруш-Ковальский, см. — все пейзажисты и жанристы последних десятилетий) и появление выдающихся портретистов (Т. Аксентович, Л. Хоровиц, Стан. Ленц, Я. Рембовский, А. Боравский, К. Похвальский, А. Бознанская). В жанре много шляхетского темперамента и юмора (Ф. Костржевский, Ал. Рачинский, 1822-1889), поэзии (Ал. Котсис, 1836-1877) и своеобразной красочной жизни (П. Михаловский, 1800-1855, Ал. Гиерымский, Ф. Рущиц, Ю. Фалат, Владимир Тетмайер, Вик. Водзиновский и др.), но он интересен, прежде всего, как красота, как мастерская передача народного сюжета. То же самое можно сказать и о пейзаже. Ни Войцех Герсон (родился в 1834 г.), ни И. Шерментовский (1833-1876), ни Ал. Грилевский (1833-1879), ни Иосиф Хелмонский (родился в 1850 году) не создали вполне самобытного польского стиля (чего нельзя смешивать с индивидуальным стилем).

Жанровые и пейзажные произведения преобладают в живописи конца XVIII и начала XIX веков. Картины исторического сюжета писались уже многими художниками псевдоклассического и академического направлений (Я. Рустем, 1770-1835, А. Бродовский, 1784-1832; В. Статтлер, 1800-1882, К. Каневский, 1809-1870, Р. Хадзевич, Ян Пиварский, 1794-1859), но высшей точки развития достигла историческая живопись (Ал. Лессер, 1814-1884, И. Симмлер, 1823-1868, В. Герсон, Генр. Пиллятц, 1832-1894, Вл. Лущкевич и многие иные представители так называемой исторической школы, находившиеся под влиянием французского juste-milieu, мюнхенского исторического романтизма и дюссельдорфского сентиментализма) в лице гениального художника и величайшего патриота Яна Матейко (1838-1893). Его современник Артур Троттгер, полуисторический мастер и полубаталист (1837-1867; знаменитые циклы: «Polonia», «Lithuania», «Война»), в эстетическом отношении подверженный влиянию академизма, может быть рассматриваем как звено, соединяющее прежних баталистов (ученик Норблена, Г. Забелло, 1788-1850, ученик Орловского, П. Михаловский, Леон Коссак, 1815-1877, Юлий Коссак, Э. Андриолли, 1837-1893) с новыми, с одной стороны, и с другой стороны — художников «исторической школы» с их непосредственными преемниками, современными мастерами баталистического сюжета (И. Брандт, Войцех Коссак, Б. Гембаржевский, Ян Розен, Ян Хелминский, Виктор Мазуровский, К. Пулавский, Вацлав Павлишак, С. Розвадовский и проч.). Характерными представителями патриотизма в польской живописи первого периода национальной эпохи следует признать Я. Матейко и А. Гроттгера, затем Хелмонского, Мальчевского, Тетмайера; представителями эстетизма являются: Генрих Семирадский и Франциск Жмурко, затем Владислав Подковинский, Стефан Бакалович и Вильгельм Котарбинский.

Произведения религиозного сюжета, более многочисленные в начале XIX столетия, к концу периода встречаются реже и приобретают все более национальный отпечаток. Из художников этого рода живописи упомянем: Иосифа Бухбиндера, Франциска Крудовского, Петра Стахевича и И. Менцину-Кржеша.

Специфическим признаком третьей эпохи (поскольку возможно судить о неоконченном), в отличие от космополитической эпохи, является стихийно-культурное стремление к достижению максимума национализации искусства; отличительным признаком ее первого периода — воплощение в нем самых великих и сокровенных национальных идей. Эти идеи переходят из литературы в живопись, слегка задевают скульптуру и достигают архитектуры, — здесь замечается раздвоение: национальные идеи единства отчасти перебираются в науку (статистику, политическую экономию, философию и проч.), отчасти, характерно изменяясь, проникают в жизнь (правовая политика, общества и союзы, школы, газеты), — идеи национального отличия обращают творцов к исследованию «старины глубокой» (археология, народоведение, история и проч.) и поискам сущности польского «Króla Ducha».

С. Боравский.

Библиография Польши. 1. Польская историография и источниковедение. Польская историография не обладает в настоящее время цельным изложением истории польского народа, соответствующим современному состоянию монографической разработки отдельных эпизодов ее и издания источников. Труды Шуйского (4 тома, до 1795, изд. 1861-1866), Моравского (6 томов), Каро, Морачевского и др. устарели. Из более старых цельных обзоров наиболее ценным остается доныне «Очерк истории Польши» (Dzieje Polski) профессора М. Бобржинского (1879, 3-е издание 1888, русский перевод в 2 томах 1888-1891, под редакцией профессора Кареева). Переведенная и на русский язык книга В. Смоленского (Грабенского) «История польского народа» приобретает ценность только в изложении событий XVIII века, тогда как вся предшествующая эпоха изложена сумбурно и не соответствует уровню современной разработки истории Польши. Очерки Левицкого, Шуйского, Соколовского и др. кратки, и не могут удовлетворять требованиям специалистов и высшей школы; на русский язык они не переведены. На русском языке самостоятельных цельных очерков истории Польши не имеется; есть монографии профессора Кареева о сейме, о падении Польши в XVIII веке, о реформах XVIII века, Мякотина, Горемыкина о польском крестьянстве, Любовича, Кареева, Жуковича и др. о польских религиозных движениях XVI века и т.д. Хорошее руководство по истории государственного строя Польши представляет труд Ст. Кутшеба (St. Kutrzeba, Historya ustroju Polski w zarysie. 1-е изд. 1905, 3-е изд. 1912, есть русский перевод), который следует дополнить критическим разбором О. Бальцера («К истории общественно-государственного строя Польши», русский перевод 1908). Цельный обзор истории польского народа в XIX веке дает 4-томное роскошное издание профессора А. Соколовского, доведенное более подробно до конца восстания 1863 года и отличающееся большим беспристрастием. Эпоха 1864-1907 в Царстве Польском изложена в сочинении А. Погодина, «Главные течения польской политической мысли (1864-1907)», 1907. Общий обзор течений в польской историографии представлен в критических статьях В. Смоленского «Szkoły historyczne w Polsce» (Pis. Histor. t. III. 1901) и В. Собеского «Pessymizm а optymyzm w historyografii polskiej» (Stud. Histor. 1912). Оба эти исследования указывают на общественные тенденции, господствовавшие в польской историографии под влиянием точки зрения на причины катастрофы, постигшей польскую государственность в конце XVIII века. Лишь в последние десятилетия польская наука отделывается от этих тенденций, и историография Польши получает вполне научный характер, каким отмечены работы в журналах «Kwartalnik Historyczny», «Przegląd Historyczny», в изданиях Краковской Академии Наук и т.д. Очень ценны собрания монографий по истории Польши в XVIII и XIX веках, под общей редакцией профессора Аскеназы, и монографий по истории польского права, под редакцией профессора О. Бальцера. Полная библиография по истории Польши доведена до 1900 года в 3-томной «Bibliografia historyi polskiej», под редакцией профессора Финкля. Краткие систематические обзоры важнейших сочинений у Кутшебы, Бобржинского и др.

Источниками по истории Польши в средние века служат как иностранные летописи и хроники, так и туземные историки: Галл (Аноним, или Мартын Галл, в начале XII в., лучшее издание Финкля, 1899), епископ Винцентий, сын Кадлубка (иначе Кадлубек, в XIII веке), архидиакон гнезненский Ян из Чарнкова (в XIV в.) и составитель полного свода польской истории до 1480 года архиепископ львовский Длугош (изд. Пшездецкого, 1867). Кадлубек и Ян из Чарнкова вошли в «Моnumenta Poloniae Historica»(15 том., 1863 и след.), где были напечатаны и другие источники по истории Польши в средние века (хроники, жития святых, политические рассуждения и т.д.). Оценка этих источников с точки зрения их исторической достоверности была сделана Цейсбергом в весьма ценных сочинениях: «Die polnische Geschichtschreibung des Mittelalters» (1873) и «Vincentius Kadlubek» (1869). О других средневековых историках Польши см. А. Погодин, «Лекции по истории польской литературы» (I. 1913). Другими изданиями, представляющими собрания источников, служат «Scriptores Rerum Polonicarum» (с 1870 г., продолжающееся издание Краковской Академии Наук) и «Zródła dziejowe» (главным образом, но не исключительно источники по истории польских окраин в XVI в.). В первое издание вошли хроника продолжателя Длугоша, Вановского, хроника Темберского (XVII в.), протоколы нескольких сеймов XVI века, выписки из иностранных архивов и т.п. Для истории Польши в XVI веке представляют большой интерес хроники современников, Оржеховского, Бельского, Гурницкого, Кромера и др. В XVII веке очень ценны мемуары типичного польского шляхтича Паска; в XVIII и XIX веках мы имеем уже весьма значительное число как мемуаров, так и разного рода документов. Специально дипломатической и иной переписке XV века посвящены «Monumenta medii aevi historica, res gestas Poloniae illustrantia». Сообщения папских нунциев о Польше за время 1548-1890 приведены в 2-томном издании 1864 года «Relacye nunсyuszów apostolskich i innich osób о Polsce». Юридические памятники собраны Хельцелем (Helcel, «Starodawne prawa polskiego pomniki», 2 тома, 1857-70), Губе, Уляновским, Пекосинским и др. Законодательство с 1347 до 1792 года собрано в издании «Volumina legum» (8 томов, изд. 1733-1782; переиздано в 1859-60 годах в Санкт-Петербурге Иосафаном Огрызко; 9-й том, содержащий конституции сеймов 1782, 1784, 1786 и 1788-96, был издан в 1889 юридической комиссией Краковской Академии Наук). Удобный общий обзор источников польской истории по эпохам, хотя и значительно устарелый, дан Шуйским в его книге «Historyi polskiej tresciwie opowiedzianej ksiąg dwanascie» (1880). Обзор литературы и источников по истории Польши в XIX веке в книге А. Погодина, «История польского народа в XIX веке» (1915). Дальнейшую библиографию см. при ст. Царство Польское.

А. Погодин.

2. Этнография. Е. Czyński, «Etnograficzno-statystyczny zarys liczebności i rozmieszczenia ludności polskiej» (1909); Е. Maliszewski, «Polacy na Litwie i Rusi» (1914); J. Bartoszewicz, «Polski Stan posiadania na Rusi» (1912); «Roсznik statystyczny Królestwa Polskiego» (1914); Fr. Bujak, «Galicja» (1910); Z. Daszyńska Golińska, «Rozwój i samodzielność gospodarcza ziem polskich» (1915); L. Krzywicki, «Charakterystyka fizyczna ludności ziem polskich i dzielnic ściennych» (изд. Краковской Академии Наук).

Л. Крж.

3. Язык. История польского языка написана Брюкнером, Калиной (на польском языке) и Бодуэном де Куртенэ (на русском), научная грамматика польского языка на русском языке Брандта (лекции), Флоринского (в «Лекциях по славянскому  языкознанию»), на польском же лучшей признаются грамматики Крынского; из словарей особенную ценность имеют Линде (огромный сравнительно-славянский), словарь, изданный фирмой Гебетнера и Вольфа, и новейший словарь, издававшийся под редакцией Я. Карловича и еще не оконченный; польско-русский словарь Дубровского (1847) значительно устарел, но нового словаря польско-русского и русско-польского, соответствующего литературным и научным требованиям, не имеется. Очень ценны начатые, но за смертью недоконченные словари Я. Карловича — диалектологический и словарь заимствованных слов; для старопольского языка важны также словари Бабячика (Lexicon zur altpolnisсhen Bibel 1455. 1906) и Неринга (Altpolnische Sprachdenkmäler. 1886).

А. П.

4. Литература. Al. Brückner, «Dzieje literatury polskiej» (2 tomy. 1908); Piotr Chmielowski, «Historja literatury polskiej» (6 t.,); Ign. Chrzanowski, «Historja literatury niepodleglej Polski»; Wiek XIX. Sto lat mysli polskiej. Pisma Bronislawa Chlebo wskiego, 4 t. (1902); Tarnowski, SI., «Historja literatury polskiej» (6 t.). Новейшая литература: Chmielowski Piotr, «Zarys najnowszej literatury polskiej»; его же, «Wspólczesni poeci polscy»; его же, «Nasza literatura dramatyczna»; W. Feldman, «Pismiennictwo polskie 1880-1904» (4 t. Krakow; 1908); Antoni Potocki, «Polska literatura wspólczesna 1860-1910» (2 t., Warszawa, 1912); St. Brzozowski, «Legenda Młodej Polski» (1910); «Kultura i Zycie» (1907); Ign. Matuszewski, «Twórczosć i Twórcy» (1904); «Słowacki i nowa sztuka» (1902); Jan Sten, «Dusze współczesne» (Lwów, 1902); «Pisarze polscy» (Lwów, 1903); «Szkice krytyczne» (L., 1906); В. Спасович, «Очерк истории польской литературы» в «Истории славянской литературы» А. И. Пыпина (2-ое изд., СПб., 1879-81). Статьи Спасовича о Мицкевиче и Сырокомле в собрании его сочинений; Л. Козловский, «Польский романтизм» в «Истории Западной Литературы» под редакцией профессора Батюшкова (изд. «Мира»); Яцимирский, «Новейшая польская литература» (2 т., СПб., 1908).

Л. К.

5. Искусство. Sobieszczanski, F. М., «Wiadomosci historyczne о sztukach pięknych w dawnej Polsce» (t. I 1847, t. II 1850); Lepkowski, J., «Sztuka, zarys jej dziejów» (1871); Martynowski, F. К., «Na przełomie sztuki polskiej» (1882); Lozinski, «Zycie polskie w dawnych wiekach» (wyd. 3.1912); Balinski, М. i Lipinski, Т., «Staroźytna Polska» (3 t., 1844-48); Mokłowski, К., «Sztuka ludowa w Polsce» (I i II cz., 1903); Glogier, Z., «Encyklopedja staropolska» (Warszawa t. I, 1900, t. II 1901, t. III 1902, t. V 1903); Przezdnicki, А. i Rastawiecki, Е., «Wzory sztuki średnio wiecznej i z epoki odrodzenia po koniec wieku XVII w dawnei Polsce» (Warszawa i Paryź, Serja Pierwsza 1853-55, Warszawa, Serja druga 1855-58, Serja trzecia); Gorski, K. М., dr., «Polska sztuka współczesna» (1895); «Sprawozdania komisji do badania historji sztuki w Polsce»; «Materjaly» общества «Polska sztuka stosowana»; Mycielski, J., dr., «Sto lat dziejów malarstwa w Polsce 1760-1860» (1898); Boloz-Antoniewicz, J. ór., «Katalog illustro wany wystawy sztuki polskej 1764-86» (1894); «O malarstwie polskiem» (1898); Luszczkiewicz, Wt., «Malarstwo cecnowe krakowskie: charakterystyka jego rabytków»; его же, «Karta z dziejów polskiego malarstwa» (1892); Rastawiecki, Е., «Słownik malarzi polskich» (t. I i t. II; 1851); его же, «Słownik rytowników polskich» (1886); Kołaczkowski, J., «Slownik rytowników polskich».

С. Бор.