Преступление и преступность

Преступление и преступность. Определение преступления. Известная область человеческого поведения, затрагивающая круг правовых благ общежития и воспрещаемая существующими законами, носит имя преступления. Преступление, буквально означающее переход некоторой границы, сломание чего-либо (Verbrechen), оскорбление (offence), имеет характер акта, нарушающего установившийся общественный порядок и вызывающего против себя известную общественную реакцию.

В современной литературе имеются две группы определений преступления. Одни пытаются выяснить социальную его сущность, рассматривая его как социологическое понятие. Другие формулируют его юридическую природу. В качестве примеров определений первого рода можно привести следующие: «преступление есть оскорбление той доли нравственного чувства, которая состоит из основных альтруистических чувств, именно жалости и честности; при этом нужно, чтобы оскорбление поражало не высшую, более деликатную часть этих чувств, а среднюю меру, существующую в обществе» (Гарофало); «преступление есть акт, оскорбляющий определенные коллективные чувства, обладающие особенной энергией и ясностью» (Дюркгейм); «преступление есть действие, причиняющее ущерб свободе действия индивидов» (Амон); «преступление есть деяние, вызываемое индивидуальными и социальными мотивами, нарушающее условия жизни и оскорбляющее нравственное чувство народа в его среднем уровне» (Колаяни); «претсупление есть антисоциальное действие, нарушающее права и вызванное определенными мотивами» (Ферри); «преступление есть деяние сочлена определенной группы, признаваемое группой столь вредным, что она публично и сообща реагирует против него, поражая какое-либо благо виновного» (Макаревич). Во всех этих определениях, несмотря на все их разнообразие, имеются общие элементы: все они указывают, что преступление есть действие, направленное против социальной группы и вызывающее против себя известную психологическую реакцию. Развивая эту общую всем социологическим определениям преступления сторону, мы можем сказать: 1) преступление есть действие, т. е. акт, стоящий под контролем воли человека, т. е. вменяемый ему; 2) преступление направлено против группы, т. е. мыслимо только в социальной жизни и притом при наличности общего правового сознания, против которого оно направляется; нет необходимости, чтобы преступление причиняло какой-либо конкретный вред группе, — преступными почитались порой действия весьма благодетельные (например, проповедь новых идей) или абсолютно безвредные (волшебство); 3) преступление вызывает против себя известную психическую реакцию группы. В отличие от всякого рода иных правонарушений, вызывающих против себя только реакцию со стороны потерпевшего или даже вовсе не влекущих реакции, преступление порождает в обществе реакцию особого рода, которую можно назвать репрессивной. Она направлена на подавление могущих возникнуть стимулов подражания преступному действию; она как бы изолирует преступное действие, предупреждая психическую заразу, устраняет его из общественного оборота. На почве этой реакции возникают различные формы наказания. Таким образом, с социальной точки зрения преступление может быть определено, как действие, противоречащее общественному правосознанию и вызывающее репрессивную общественную реакцию. В области юридических определений преступления мы также находим большое разнообразие. Так, преступление определяют, как «деяние или упущение, учиненное в нарушение публичного закона, воспрещающего или предписывающего его» (Блекстон), «нарушение права, рассматриваемое в отношении к злой воле, направленной против общества в целом» (Стифен), «деяние, посягающее на норму в ее реальном бытии» (Таганцев), «особое, опасное для существующего правопорядка посягательство на огражденные правом интересы» (Лист), «противозаконное и вменяемое посягательство на охраняемый уголовным законом объект» (Познышев). Некоторые определения вносят также указание на последствия преступления. Таковы определения — Таганцева: «преступление есть деяние, посягающее на такой охраненный нормой интерес жизни, который в данной стране, в данное время, признается столь существенным, что государство, ввиду недостаточности других мер охраны, угрожает посягающему на него наказанием»; Спасовича: «преступление — деяние, которое, по разумному, согласному с природой вещей сознанию общества, несовместимо с общежитием и не может быть предупреждено иными, менее насильственными средствами»; наконец, Уголовного Уложения (от. I): «преступным признается деяние, воспрещенное но время его учинения законом под страхом наказания». Все юридические определения преступления стараются 1) указать состав преступного деяния и 2) отметить характер его вредоносности или опасности. Указание на то, что преступление влечет наказание,   едва ли правильно, т. к. этим создается «порочный круг» (наказание может быть определено лишь посредством преступления); определение же ст. I Уголовного Уложения имеет не юридический, а технический характер, указывая то, что законодатель будет считать преступным, а не то, какими признаками характеризуется само преступление. С нашей точки зрения преступление, как юридическое понятие, может быть определено, как деяние, вменяемое правовому субъекту, направленное против правовой нормы и вызывающее определенные репрессивные последствия.

Состав преступления (corpus delicti). Составом признают совокупность тех отдельных признаков, из которых слагается преступление вообще или специальный вид преступления в частности. В составе могут быть различаемы формальная часть, включающая признаки, вносимые обыкновенно в закон, и неформальная, включающая обыкновенно трудно конкретизируемые психологические признаки деяния или, как часто говорят, внутреннюю сущность его. Формальный состав слагается из следующих элементов:

1) субъект деяния. В качестве субъекта преступления мыслимо все, что наделяется нашей фантазией сознательной волей. История права показывает, что субъектами преступления признавались ангелы, божества, духи, неодушевленные предметы, животные и т. д. Современное официальное положительное право признает субъектами лишь отдельных людей, и только в особых случаях ими признаются юридические лица (общества, города, акционерные компании). Мало того, не всякое лицо признается правовым субъектом преступления; от него требуются определенные психические свойства, которые ныне почти повсюду определяются, как способность сознавать свойство и значение совершаемого и руководить своими поступками. Совокупность этих психических свойств носит название вменяемости (см. невменяемость). Вменяемость предполагает, что субъект сознает веления права и способен руководиться ими,  как мотивами своего поведения, и направлять волю согласно велениям разума. Преступление, в которых субъектом может быть всякое вменяемое лицо, называются общими; те же, субъектом которых являются лишь определенные категории лиц, называются особенными (например, служебные, воинские преступления).

2) Объект преступления. Обыкновенно объектом преступления называют то благо (или интерес), против которого направлено преступление. Поэтому объектами называют жизнь, здоровье, свободу, государственный строй, общественное  спокойствие, должностные обязанности, добросовестность оборота и т. д. Однако эти блага являются только вторичным объектом, или иначе — объектом охраны. Непосредственным объектом преступления является правовая норма, т. е. представление о том поведении, которое диктуется правом. Иногда за таким главным объектом не стоит никакого объекта охраны, например, государство воспрещает те или иные действия, независимо от опасности, какую они могут представлять для тех или иных правовых благ: появление на улице позже известного часа, употребление в пищу каких-либо продуктов, воспрещение одежды известного покроя или цвета и т. д. Особенно часты были подобного рода предписания и запреты в эпоху полицейского строя, когда государство пыталось регламентировать жизнь граждан во всех ее мельчайших проявлениях. Поэтому такие преступления, которые воспрещают или предписывают известные деяния безотносительно к какому-либо охраняемому правовому благу общежития (т. е. лишенные объекта охраны), получили название полицейских нарушений. Преступлениями  в собственном смысле признаются всегда не только нарушающими известную норму, но и угрожающими или вредящими какому-либо правоохраненному благу, которое таким образом может быть названо вторичным объектом. Отсюда следует, что главным объектом преступления является публичное право, закрепленное за государственной властью, второстепенным — права, закрепленные как за государством, так и за отдельными его членами (жизнь, свобода, имущество, честь и пр.). Понятие объекта охраны имеет большое значение для классификации преступления. Все преступления в особенной части кодексов располагаются обыкновенно по группам охраняемых объектов. Так, обыкновенно различаются преступление против публичного порядка и преступление против отдельных лиц. Первые распадаются на преступления государственные, религиозные и против общественного порядка, против общественного доверия, общественной нравственности, против правосудия, против должности и т. п. Вторые разделяются на преступления против личности (жизни, здоровья, свободы, чести, целомудрия) и против имущества (движимого и недвижимого, имущественных прав, монопольных прав и т. д.). Впрочем, эта классификация не всегда выдерживается вполне последовательно.

3) Действие преступления. Обыкновенно действие это рассматривают с внутренней и с внешней стороны. К первой относят вопросы о противоправности и виновности, ко второй — учение о формах действия. Это не совсем правильно. Понятие действия едино и не может быть искусственно разбито на внутреннюю и внешнюю стороны. Можно лишь рассматривать это понятие в отношении его к воле и в отношении его к последствиям. В первом случае мы будем иметь учение о виновности, во втором — учение о преступном результате. Учение же о противоправности составляет самостоятельный элемент состава. Под действием следует разуметь всякое изменение действительности, стоящее под контролем человеческой воли (согласно существующим в обществе взглядам). Отсюда следует, что к действиям не могут быть отнесены многие изменения нашего тела (например, спонтанные и рефлекторные движения, рост тела, физиологические процессы); что многие изменения внешней среды могут рассматриваться как наши действия, поскольку они признаются поддающимися воздействию нашей воли (взрыв, пожар, крушение поезда). Старая доктрина полагала, что для признания этих изменений нашими действиями необходима причинная связь их с движениями нашего тела. Но это неверно: в течение веков вменялись людям такие действия, как навлечение смерти колдовством, вызывание засухи, навлечете гибели на страну нечестивостью и т. п., где едва ли можно говорить о причинной связи; кроме того, эта теория не могла объяснить ответственности за результаты, вызванные упущением, т. е. бездействием (например, взрыв в шахте вследствие непринятия мер осторожности). Здесь вопрос заключается не в причинной связи, а в признании или непризнании, по существующим взглядам, тех или иных фактов стоящими под контролем человеческой воли. Одно и то же изменение в зависимости от отношения его к воле будет действием или событием (последнее разделяется на предвидимое событие, наступление которого обусловливается представляемым нами закономерным ходом вещей, и случай — непредвидимое событие). Разграничивать их по чисто внешним признакам не представляется возможным. По отношению к воле действие рассматривается, как виновное, т. е. стоящее в известной связи с нашей активной способностью. Виновность включает в себя два элемента: предвидение, т. е. учет последствий, и стремление, т. е. желание выполнить известный волевой акт. Отсюда следует, что виновность в полной форме имеется в случаях, когда субъект желал учинить волевой акт и предвидел его последствия. Эта форма  носит название умысла. Однако право не ограничивается исключительно полной формой виновности. Оно вменяет в вину человеку и такие последствия, которые в данном общественном строе общество считает предвидимыми и предвидеть их вменяет в обязанность индивиду,  хотя бы индивид по тем или иным причинам (небрежности, беззаботности, усталости, неуменью) их не предвидел. Эта неполная форма носит название неосторожности (субъект мог и должен был предвидеть, но не предвидел последствий). Ответственность за неосторожность наступает только в случаях, когда имеется опасность для наиболее важных благ общежития или индивида. Установление наличности или отсутствия предвидения в конкретном случае сравнительно легко. Значительно труднее установление другого признака — желания, стремления к определенным последствиям. Некоторые законодательства поэтому для понятия умысла ограничиваются одним признаком предвидения, относя в область умысла всю так называемую сознательную вину. Наше новое Уголовное Уложение поступает несколько иначе. Оно виновность, когда отсутствует элемент желания при предвидении, делит на две части: одну оно относит к умыслу, приравнивая к желанию равнодушное допущение последствий (эвентуальный умысел), другую, где при наличности предвидения наблюдается стремление избежать последствий, относит к неосторожности (самонадеянность). Нужно сказать, что как эвентуальный умысел, так и самонадеянность возможны лишь при таком предвидении результата, которое достигает значительной вероятности. В случаях соединения деятельности нескольких лиц формы действия и виновности осложняются (см. соучастие). Укажем также, что преступное деяние, как юридическое целое, не всегда совпадает с понятием действия в обычном смысле слова. Иногда целый ряд действий, из которых каждое выполняет состав преступления, рассматриваются как единое преступное деяние. Например, систематическая растрата по мелким суммам юридически может быть рассматриваема как одна более крупная растрата. Такие преступления называются длящимися. Кроме того, иногда преступным является то или иное состояние, явившееся последствием какого-либо воспрещенного действия: например, состояние в недозволенном браке, отпадение от православия. Т. к. такое состояние может продолжаться весьма долго (что влияет на исчисление сроков давности), то создается фикция, что данное преступление продолжается учинением, вследствие чего такие преступления называются продолжаемыми. Наконец, имеется группа т. н. преступных состояний (бродяжничество, опьянение), отличие которых от продолжаемых преступление в том, что они не предполагают учинения в начале чего-либо недозволенного.

4) Противоправность.  Преступление  должно быть направлено против постановлений действующего права. Действующим признается то право, которое пользуется признанием в данной стране в данное время; им может быть как право официальное, так, и неофициальное, как положительное, так  и не положительное. В настоящее время всюду признается, что единственной формой положительного права, могущей указывать круг преступления, является закон (см. ст. 1 Уг. Ул., а также ст. 1 уложения итальянского, голландского, германского, норвежского уложений и др.). Для наличности противоправности достаточен объективный факт воспрещенности данного деяния в законе. Но, кроме того, учитывается иногда и субъективный момент противоправности, т. е. заведомость воспрещенности деяния. Отсутствие такой заведомости по новейшим законодательствам рассматривается, как обстоятельство, смягчающее наказание. Обстоятельства, устраняющие противоправность деяния, весьма многочисленны, некоторые из них перечислены в общей части (согласие пострадавшего, необходимая оборона, крайняя необходимость, принуждение, исполнение обязательного приказа по службе к пр.), другие — в особенной. Но, кроме перечня в законе, для решения конкретных случаев играет большую роль интуитивное право (особенно в суде присяжных). К материальными признакам состава преступления относится известная психологическая оценка его, вызывающая взрыв определенных репрессивных эмоций среди окружающих. Этот признак обыкновенно не указывается в законе, но не всегда.  Так, иногда закон требует «злой воли» или того, чтобы преступление было учинено «против мира», чтобы оно вызывало «общественную злобу» и т. п. Этот признак обыкновенно игнорируется современными учениями о преступлении, ограничивающимися только анализом формального состава.  

Деление преступления. Наиболее частым является деление преступление по тяжести их. Так, наше Уложение о наказании делит преступления на преступление и проступки, но терминология эта никогда последовательно выдержана не была; с изданием. Уголовного Уложения 1903 г. она для Уг. Улож. устранена, термин же «проступок» сохраняется для деяний, предусмотренных  Уставом о наказании 1866 г. Новое Уг. Улож. 1903 г. уже весьма последовательно делит, преступные деяния на тяжкие преступления (которые влекут наказание смертной казнью, каторгой и ссылкой на поселение), преступления (наказание — исправление домом, крепостью и тюрьмой) и проступки (наказание — арест и пеня). Деление это играет большую роль для всех построений общей части. Однако тройственное деление является громоздким и неудобным и во всех новых кодексах заменяется  двойственным (преступление и проступки — см. итальянское, голландское, венгерское уложение, швейцарский и германский проекты).

Преступления  должны быть отличаемы от гражданских деликтов, т. е. правонарушений, влекущих только обязанность возмещения вреда. В литературе сделано много попыток принципиального различия между так называемой уголовной и гражданской неправдой. В старой доктрине пытались усматривать различие или в субъективном признаке, видя в уголовной неправде то сознательную волю, то активное вторжение в чужое право, а в гражданской — бессознательную волю или пассивный разлад с правом, либо проводя различие с объективной  точки зрения между нарушением неотчуждаемых и отчуждаемых прав, между посягательством на носителя права и на самые права, между положительными и отрицательными правонарушениями и т. д. В настоящее время, признавая, что одно и то же деяние может, в зависимости от взгляда законодателя, или быть просто деликтом гражданского характера, или становиться преступлением, ищут уже формальных признаков разграничения. Таковыми являются: способ защиты права (иск или уголовное обвинение), характер санкции (возмещение вреда или публичное возмездие), возможность или невозможность осуществления помилования и т. д. По нашему мнению, для понятия гражданской неправды необходимы два признака: 1) наличность санкции, имеющей своей функцией известное удовлетворение потерпевшего, и 2) наличность частного усмотрения как в возбуждении преследования, так и в применении назначенной санкции.

Преступность. Среди других общественных явлений преступность всегда привлекала к себе особое внимание. Преступление в общественной жизни окружено облаком разнообразных эмоций, оно как бы нарушает нормальный порядок, вызывая особую возбудимость группы и тем самым заметно выделяясь среди других социальных актов. Изучение отношения преступности, как социального явления, к другим сторонам общественной жизни составляет предмет молодой еще науки, называемой одними ее совсем удачно «уголовной социологией» (Ферри), другими (Листом) — «криминологией», третьими (ван-Гамелем) — «уголовной этиологией». Поскольку общая социология не представляет собой еще вполне установившейся дисциплины, постольку и социальное учение о преступности является значительно различным в представлениях отдельных ученых. Одни сводят его почти исключительно к уголовной статистике, устанавливая численные отношения  между явлениями преступности и другими массовыми явлениями общественной жизни, другие — отождествляют его с уголовной политикой, т. е. прикладной наукой, имеющей в виду усовершенствование действующего права, третьи видят в нем учение о т. н. «реальностях» в уголовном праве, подводя под это понятие пеструю совокупность сведений о способах учинения преступлений, особенностях и привычках преступников и т. п., четвертые, наконец, ограничивают область его этиологией, т. е. причинами, вызывающими преступность. Однако ни одно из этих воззрений не покрывает собой действительной области социального учения о преступлении. Для построения его необходимо изучение преступности, как одного из видов социального поведения, и приложение к нему всех тех методов, которыми такое поведение изучается в социологии. Сюда должны войти вопросы о преступности и прогрессе, об эволюции преступлений,    о трансформациях преступности, о факторах ее, об обстоятельствах, определяющих социальную реакцию против преступности, о предупредительных мерах и т. д.

Преступность и прогресс. К вопросу о преступности с социологической точки зрения первыми подошли утописты, рисовавшие себе идеальный будущий строй, к которому должен стремиться прогресс, как такой, в котором преступность, если не исчезнет совершенно, то сократится до крайности. Так, в недавнее время Беллами допускал, что в будущем государстве преступления смогут быть учиняемы только больными и ненормальными, которых нужно будет направлять не в тюрьмы, а в госпитали. Моррис указывал, что в будущем строе вся современная преступность, вызванная частной собственностью, ревностью, различными понятиями о чести, должна исчезнуть. Писатели-социалисты: Ферри, Менгер, Гернет и др. подчеркивают значительное сокращение, если не исчезновение, имущественных преступлений с установлением социалистического строя и сопутствующим ему исчезновением бедности и неравномерного распределения богатств, составляющих ныне самый сильный фактор преступности. Преступление  есть зло, постоянно сокращающееся с ростом культуры. Уже Иеринг писал, что история уголовного права есть история постепенного его умирания, и эта мысль находит себе многих авторитетных сторонников (Тард, Принс). С другой стороны, многие считают, что «преступление так же вечно, как смерть и болезнь» (Лист), но все же каждый шаг в социально-политическом отношении влечет за собой уменьшение преступности и преступлений. Совершенно иного воззрения придерживается социолог Дюркгейм. Он утверждает, что преступность есть фактор общественного здоровья, составная часть всякого здорового общества. Преступление есть действие, оскорбляющее известные коллективные чувства. Эти чувства должны быть значительно развиты в группе и обладать определенной ясностью и силой. Тот факт, что общество реагирует на известные действия как на преступные, свидетельствует о росте и крепости народной психологии. С ходом прогресса виды поведения, ранее не вызывавшие общественной реакции постепенно становятся уголовно-воспрещенными и начинают вызывать такую реакцию. Т. о. общество подымается на более высокий уровень, и увеличивается число преступлений. Иногда преступления полезны и как таковые: они часто служат провозвестниками нового строя, новой нравственности или разрушают застарелые части старого. Дюркгейм считает, что падение преступности наблюдается только во время кризиса, а нормальным является постоянное ее увеличение, в чем он видит отрадный симптом. К тому же выводу с иных точек зрения подходили и другие авторы. Так, Ломброзо указывает, что «каждый новый механизм, который входит в обиход человеческой жизни, увеличивает число преступлений и служит новой причиной преступности и сумасшествия». Электричество, хлороформ, динамит, механические двигатели так же интенсивно использованы в целях преступности, как и в целях технических. Развитие печатного слова, кредита, расширение избирательного права и т. д., — все создает новые виды преступности и новых преступников. Другой представитель антропологической школы, Ферри, повторяет ту же мысль в несколько иных словах: «Когда министр представляет проект нового закона, например, о таможенных пошлинах, о свободе союзов, о торговых или гражданских реформах, то лишь немногие, почти никто не думает, что все эти изменения дадут сильный толчок преступности, т. к, все твердо уверены, что преступность зависит только от постановлений уголовного кодекса». Это приводило автора в первом издании его труда к отрицанию многих требований современного прогресса из спасения чрезмерного развития преступности. Еще резче факт увеличения преступности с прогрессом подчеркивается американскими писателями. Так, А. Голл, повторяя мысль Дюркгейма, указывает, что «создание в кодексе нового преступного деяния является активной силой, толкающей человечество к лучшей, более социальной стадии цивилизации». Как страдание есть оборотная сторона удовольствия, так и преступность есть оборотная сторона социального блага, и без роста преступности, вероятно, не будет происходить развитие социальных качеств.

Нация перестанет эволюционировать и станет неподвижной, как то мы видим у китайцев или вырождающихся индейцев Америки. Напротив того, наиболее цивилизованные государства имеют и наибольшую преступность. Рост преступлений большей частью направляется в сторону противодействия новым социальным запретам, которые воплощают в себе требования «высшей цивилизации» и являются последствием увеличивающейся сложности жизни. Единство группы поддерживается как внешним, так особенно и внутренним давлением, и это внутреннее давление выражается в форме наказания. Но не только моральный, но и технический прогресс вызывает крайний рост преступности. На эту сторону особенно указали американцы Уйнс и Барроус. «Ход изобретений, — пишет Барроус, — представляющих ценность для общества, будь то автомобили, взрывчатые вещества, автоматы, анестезирующие средства и т. п., столь же определенно регистрируется в уголовных законах, как и в бюро патентов или в летописях изобретений».

Приведем несколько иллюстраций изложенных мыслей. Судья муниципального суда в Чикаго, Гемилль указывает, что из числа 15 888 лиц, судившихся в этом суде в 1912 г. за проступки, 8 603 были привлечены к ответственности за деяния, которые 15 лет тому назад не являлись преступными. Из 106 369 лиц, арестованных в том же городе полицией в 1912 г., более половины обвинялись в нарушении законов, не существовавших 20 лет тому назад. Число одних обвиняемых в нарушении законов о воспрещении продажи пищевых суррогатов за шесть лет со времени издания этих законов превысило 50 000 чел. Другой пример. В штате Массачусетс, являющемся самым культурным штатом Америки, констатирован был значительный рост преступности против общественного порядка. За 15 лет число арестов за эти деяния возросло с 390 110 до 554 143 за пятилетие. Но если обратиться к ближайшему рассмотрению последней цифры, то мы увидим, что громадная ее часть (416 422) падает на пьянство, которое сравнительно недавно было признано уголовно-наказуемым, и  против которого приняты решительные меры. Далее идут проступки против   законов о передвижении автомобилей (10 229), о праздничном отдыхе (8 460), о фальсификации пищи (2 506) и т. д., доходя до ответственности за незаконное плевание (911 случаев) и незаконное пользование регистрированными бутылками (351 случай). Громадное большинство этих законов — продукт последних лет. Наконец, еще один пример. Сравнивая между собой отчеты суда специальных сессий Нью-Йорка за 1912 и 1913 гг., мы видим значительное увеличение преступности. Но если обратиться к рассмотрению отдельных преступлений, то видно, что увеличение коснулось главным образом следующих преступлений: нарушений рабочего законодательства (превышение на 1 139 случаев), держания у себя кокаина (1 100), нарушений санитарных законов (1 154), далее идут нарушения правил и содержания танцевальных зал, кинематографов,   безбилетного проезда, незаконной передачи пересадочных билетов и т. д. Все эти примеры показывают, что рост преступности именно вызывается развитием новых форм жизни и стоит в теснейшей связи с прогрессом. Однако нам думается, было бы большой ошибкой полагать, что та или иная из указанных нами крайних теорий является правильной. В составе того сложного явления, которое называется преступностью, имеются виды дегенеративной и эволютивной преступности. Дегенеративной можно назвать преступность, связанную с резко выраженными антисоциальными, а порой и паталогическими, свойствами деятеля, проявляющимися в учиняемых им преступлениях. Так, преступность, связанная с кровожадностью, насильственностью, рецидивизм в области имущественных преступлений, связанный с эксплуатацией и паразитизмом, преступность на почве болезненных аномалий —  относятся к этой группе. Рост таких преступлений свидетельствует о некотором падении общества, вырождении или одичании его. Эволютивная преступность — это преступность, вызываемая естественным прогрессом общественной жизни, порождающим необходимость новых запретов или создающим новые столкновения людей. Значительнейшая область проступков и некоторые более тяжкие преступления являются ее выражением. Я не говорю уже о тех деяниях, которые признаются преступными властью лишь из мотивов политических, религиозных, социально-экономических (стачки, преступления печати, преступления против господствующей церкви и т. д.). Этот вид можно назвать революционной, или преобразователной преступностыо, т. к. она направлена не против отдельных благ общежития, а против форм его. Только различая установленные три вида, можно говорить о том, усиливается или ослабляется преступность с прогрессом. Объективный диагноз роста или сокращения по каждому виду может быть сделан лишь для определенной страны путем сложных социально-статистических исследований.

Количественный рост преступности. Чтобы иметь картину роста преступности остановимся в самых общих чертах на статистике четырех европейских стран: Англии, Германии, Франции и России.

Англия. Провести различие в Англии между тяжкой и легкой преступностью можно двояко: по подсудности и по наказаниям. По подсудности Англия знает деление на indictable offences — дела, подсудные суду присяжных (влекущие обыкновенно наказание тюрьмой выше 1,5 лет), и non indictable offences, рассматриваемые в суммарном порядке. Последняя группа состоит из деяний, имеющих уголовный характер, караемых тюрьмой, и деяний, имеющих характер проступков, караемых штрафом; последний при несостоятельности может быть заменен тюрьмой.

Нели взять эти данные по отношению к населению, мы получим следующую таблицу.

На 100 000 жителей было судившихся за:

Годы	Indictable offences	Non Indictable offences
		Уголовный характер	Полицейские проступки
1857-1860	262,69	579,92	1165,64
1861-1865	287,96	598,53	1195,50
1866-1870	270,55	601,43	1402,38
1871-1875	223,76	577,58	1696,41
1876-1880	221,69	507,91	1856,44
1881-1885	225,87	455,83	1907,73
1886-1890	201,53	391,77	1775,79
1891-1895	186,65	270,27	1760,45
1896-1900	163,75	331,88	1947,22
1901-1905	175,20	274,25	1936,61
1906-1910	181,53	249,29	1887,35

Если остановиться только на числе осужденных и принять во внимание наказания, к которым они были приговорены, то получим следующий ряд:

Число приговоренных:

Годы	К денежной пене	К тюрьме	Из них за неуплату денежной пени
1900	531843	153460	78345
1901	548292	148600	86536
1902	540108	166996	91638
1903	551232	176557	103412
1904	550560	189888	107555
1905	535208	197941	106331
1906	512549	195056	97382
1907	498401	178343	92379
1908	488569	176602	95477
1909	460015	184901	92699

Из приведенных данных можно сделать следующий вывод. Тяжкая преступность в Англии падает, напротив того, проступки значительно увеличиваются в абсолютных и относительных числах. Большая половина попадающих в тюрьмы поступает туда за мелкие проступки. Главной мерой борьбы является денежная пеня, во много раз чаще назначаемая, чем тюрьма.

Наиболее интересной для анализа представляется более тяжкая преступность. Если взять судившихся за ind. off. пропорционально 100 тыс. населения, то мы увидим, что имущественные преступления почти целиком поглощают ее. На 100 000 жителей приходилось судившихся и осужденных:

Годы	За виды ind. Off.	За похищение имущества	За преступление против личности	За прочие тяжкие преступления (подлог, подделки, поджог, и проч.)
1893	192,73	179,29	9,38	3,06
1894	186,95	174,34	9,14	3,67
1895	166,88	154,20	9,05	3,63
1896	164,53	151,89	9,13	3,51
1897	162,83	150,41	8,77	3,65
1898	166,65	154,41	8,72	3,52
1899	158,38	145,86	8,74	3,78
1900	166,29	154,89	7,95	3,45
1901	169,99	157,84	8,36	3,79
1902	172,95	160,65	8,30	3,94
1903	175,10	162,16	7,48	4,64
1904	177,59	165,23	7,33	4,88
1905	179,96	167,78	-	5,85

Таким образом, число преданных суду преступления против личности на 100 000 чел. колеблется между 7 и 9 чел., а за все другие преступления, кроме похищения имущества, — между 3 и 5. Только имущественные преступления, питаемые экономическими факторами, еще значительны.  В остальном дегенеративная преступность вымирает.  Особенно это видно на примере убийства. Число преданных суду за убийство равнялось в 1896—1901 г. — 434 ч., а в 1901—1905 гг. — 534, при этом в числе виновников были признаны душевнобольными в первой группе — 122, а во второй — 173 чел. Исключив их, мы увидим, что в среднем за 10 лет в Англии предаются суду за убийство 67 чел., т. о. приблизительно 1 чел. на 650 000 жителей.

Германия. Германская статистика регистрирует число обвиняемых и осужденных за тяжкие преступления и преступления (Verbrechen и Vergehеn), но не проступки (Uebertretungen). Если взять только осужденных, то мы получим следующие данные:

Годы	Число осужденных	На 100 тыс. жит.
1882	329968	1040
1901	497310	1256
1902	512329	1251
1903	505353	1171
1904	516976	1273
1905	520356	1234
1906	533767	1242
1907	530723	1230
1908	548410	1240
1909	544183	1208
1910	546418	1191

Таким образом, общая преступность при некотором росте абсолютных цифр в цифрах относительных изменяется мало, оставаясь в стационарном положении. Если взять за последние 5 лет преступность по отдельным категориям, то мы будем иметь:

Главные виды преступлений	1906	1907	1908	1909	1910	1911	Процент в 1911
Общее число осужденных	533767	530723	548410	544483	546418	552560	100,0
Насилие и угрозы против должностных лиц	18085	17834	17893	18056	17631	17160	3,1
Нарушение домашнего мира	25624	25249	25032	24390	22955	22855	4,1
Нарушение ареста	1523	1548	1834	1931	2071	2246	0,4
Лжеприсяга	1099	1104	1022	989	1035	1137	0,2
Преступление против нравственности	5484	5240	5292	5063	5406	5584	1,0
Оскорбление	61047	60895	59830	52673	60344	61899	11,2
Убийство	93	82	80	96	93	93	0,06
Легкое убийство и неосторожное лишение жизни	168	190	210	193	210	228
Легкое телесное повреждение	28446	27418	26803	25677	24668	23745	4,3
Тяжелое телесное повреждение	97943	94471	97235	93175	92193	90881	16,4
Принуждение и угроза	13617	13128	13319	12535	12180	12201	2,2
Простая кража	89389	90848	97977	96181	95097	92665	20,0
Тяжкая кража	14866	15151	17997	19237	19110	18083
Растрата	24807	25740	27812	29013	29742	30117	5,5
Разбой и тяжкое вымогательство	564	602	708	675	695	662	0,1
Вымогательство	701	625	689	735	714	868
Укрывательство	7982	8077	8833	9193	9060	8915	1,6
Мошенничество	26242	26234	26584	27881	28507	28992	5,2
Подлог	6123	6272	6496	6772	7243	7451	1,3
Повреждение имущества	20362	19919	19865	19579	19492	18895	3,4
Поджог	450	431	434	446	395	435	0,08

В общем в Германии на 100 осужденных приходится 17,8 — против общественного порядка, государства и религии, 88,4 — против личности, 48,6 — против имущества и 0,2 — против должности. Преступления  против личности здесь значительно выше, чем в Англии, и несравненно выше процентное отношение ее к населению. По подсчетам, произведенным недавно для Германии д-ром Финкельнбургом, за время с 1882 по 1910 г. в Германии было осуждено около 8 миллионов лиц, и ныне на каждые 12 чел. населения приходится один, подвергавшийся осуждению¹⁾.

¹⁾ И. Я. Хейфиц, производивший аналогичный подсчет у нас за 30 лет (1882-1910), устанавливает для России, что у нас 1 судившийся приходится на 52 чел. населения, а если взять только приговоренных к наказанию не ниже тюрьмы, то получится отношение 1:158. По полу 1 судившийся мужчина приходится на 30 чел. мужского населения и 1 судившаяся женщина на 197 чел. женского населения.

 

Франция. Уменьшение тяжкой преступности и рост более легкой преступности прекрасно виден во Франции благодаря тройному делению преступных деяний на crimes, délits и contraventions и соответствующей этому делению подсудности ассизным судам, исправительным судам и судам простой полиции. Рост этот можно проследить за долгий период в 1826 г. по 1905 г.

1. Среднее годовое число дел, рассматривавшихся:

За пятилетия	В ассизных судах	В исправительных трибуналах	В полицейских судах
1826-1830	5376	119446	97538
1831-1835	5244	135738	102757
1836-1840	5728	141940	148255
1841-1845	5292	148922	199878
1846-1850	5159	169026	197343
1851-1855	5278	194836	355725
1856-1860	4155	168111	402433
1861-1865	3658	141685	410445
1866-1870	3435	138649	321235
1871-1875	3853	155545	363925
1876-1880	3446	167229	382754
1881-1885	3342	180806	383949
1886-1890	3095	190308	381005
1891-1895	2860	201338	378543
1896-1900	2448	179869	378905
1900-1905	2098	169693	376457

2. Среднее по пятилетиям число осужденных на 100 000 жителей:

Годы	Ассизными судами	Трибуналами исправ.
1873-1877	11	506
1878-1882	9	500
1882-1887	8	537
1888-1892	8	562
1893-1897	7	573
1898-1902	6	606

3. Среднее число осужденных за важнейшие преступления по пятилетиям.

Годы	Тяжкое убийство	Другие виды убийства	Тяжелые раны	Кража	Преступления против должностных лиц	Насилия и раны	Преступления против нравственности	мошенничество
1826-1830	279	258	352	12576	3206	13056	411	939
1831-1835	282	289	340	15589	4295	14580	416	1025
1836-1840	189	297	298	22102	4769	15621	636	1471
1841-1845	196	289	259	24942	5593	16724	894	1768
1846-1850	240	324	205	31920	8014	18318	1097	1880
1851-1855	171	301	141	42053	9162	16327	1870	2815
1856-1860	119	234	75	40619	7776	17457	2728	3388
1861-1865	121	212	39	37253	7533	21148	3285	4041
1866-1870	136	238	20	38851	7892	22662	2702	2977
1871-1875	190	252	22	41655	13994	21331	2937	3189
1876-1880	160	239	21	41522	13216	24334	3237	3526
1881-1885	225	265	30	44696	13490	27768	3031	4210
1886-1890	202	277	22	47941	13728	28971	2990	4422
1891-1895	221	266	25	49145	15258	33443	3290	3898
1896-1900	223	217	33	43750	13450	36158	3084	3496
1901-1905	215	159	25	31172	11147	24610	-	2530

Из приведенных данных видно: 1) что тяжкая преступность во Франции неуклонно понижается, в особенности за последнее отчетное пятилетие; 2) что преступность среднего типа, за последние 50 лет стоит приблизительно на одном уровне и 3) что мелкая преступность значительно возросла в середине XIX в., но затем остановилась в своем росте. Имущественные преступления стоят во главе всех по количеству, но затем особо заметное место занимают насильственные преступления (насилия, раны). Число убийств выше, чем в Германии, и, конечно, чем в Англии.

Россия. В России регистрируются все случаи осуждения общими судебными местами, а из дел, подсудных мировым и судебно-административным установлениям, только те, которые обложены тюремным заключением. Осуждения в волостных судах или в административном порядке не регистрируются вовсе. Поэтому круг охватываемых уголовной статистикой преступных деяний у нас уже, чем на Западе.

За время с 1903 по 1910 г. было осуждено общими и мировыми судами:

	Общие суды	Мировые и суд.-адм.
1903	53469	66726
1904	49516	61873
1905	46813	54820
1906	59230	55035
1907	72898	71245
1908	81127	81478
1909	82837	92203
1910	88478	86247

Таким образом, 1905 г. отразился резким понижением преступности, напротив, в 1907 г. начинается чрезвычайный рост ее. По главным категориям преступности процент осужденных общими судами был следующий:

Название преступления	1903	1904	1905	1906	1907	1908	1909	1910
Преступления против порядка управления	13,8	13,2	13,2	28,8	25,6	17,0	12,3	8,9
Государственные преступления1)	1)	1)	0,6	3,9	7,1	7,3	5,2	3,4
Преступления служебные	7,6	4,4	4,5	5,5	5,1	6,1	7,0	8,8
Преступления против жизни (убийства)	5,9	5,5	5,8	6,2	7,0	7,7	8,2	7,6
Телесные повреждения	19,7	23,2	22,8	13,2	10,0	10,8	11,4	10,5
Кража (включая святотатства)	31,0	34,0	34,7	24,4	25,0	27,6	29,6	35,6
Насильственное похищение имущества	3,9	4,2	4,6	5,4	7,1	7,7	6,7	5,7
Прочие преступления	18,1	15,5	13,8	12,6	13,1	15,8	19,6	19,5

¹⁾ До 1905 г. государственные преступления в уголовной статистике не показывались, сведения за 1905 г. неполные.

 

Из осужденных к тюремному заключению мировыми и судебно-административными учреждениями 78,0-84,6% приходится на кражи, 3,2-4,6% на укрывательство кражи, 3,3-4,3% на мошенничество и т. п. и 2,6-7,6% на нарушение устава казенных управлений. Распределение осужденных по полу и возрасту видно из следующей таблицы:

	На 100 осужденных				На 100 осужденных общими, мировыми и судебно-административными судами находились в возрасте:
	Общими судами		Мировыми учреждениями
	Муж.	Жен.	Муж.	Жен.	10-17	17-21	21-30	30-40	40-50	50-60	Старше 60
1903	89,6	10,4	84,9	15,1	2,6	15,9	30,6	24,5	15,3	7,2	3,9
1904	90,4	9,6	86,4	13,6	3,3	17,2	31,0	23,8	14,6	6,7	3,4
1905	89,9	10,1	87,2	12,8	3,2	18,9	31,5	22,9	14,3	6,2	3,0
1906	92,9	7,1	87,1	12,9	2,8	18,3	31,2	23,7	14,5	6,6	2,9
1907	93,7	6,3	87,7	12,3	2,8	18,2	31,7	23,7	14,2	6,5	2,9
1908	93,2	6,8	86,4	13,6	3,0	17,8	32,0	23,6	14,2	6,4	3,0
1909	92,3	7,7	85,3	14,7	3,7	16,5	31,5	23,9	14,5	6,9	3,0
1910	92,0	8,0	84,0	16,0	4,6	16,4	31,2	23,5	14,4	6,8	3,1

Приведем далее для некоторых наиболее важных преступлений данные о занятиях осужденных по сведениям 1907 г.

Занятия осужденных	Общие суды						Мировые суды
	Кража	Насильственное похищение имущества	Телесные повреждения	Убийства	Преступления против порядка управления	Государственные преступления	Простая кража
Всего осужденных	17822	5136	7318	5123	18705	5146	28173
Сельское хозяйство	7842	2382	5275	3249	15332	1256	11989
Добывающая пром.	168	58	156	109	107	40	103
Обрабатывающая	3121	1078	767	602	940	1093	4206
Строительная	1312	304	321	285	545	345	1288
Торговля	916	189	160	143	387	353	1091
Трактирный пром.	103	33	13	19	22	20	144
Перевозочный	354	85	101	102	149	149	482
Поденщики и чернорабочие	2460	674	272	264	316	198	6364
Нематериальное производство	143	56	66	127	322	1202	147
Личная прислуга	523	77	71	100	97	141	1345
Неопределенные занятия	66	135	89	78	189	234	606
Проституция	36	7	2	1	2	1	78
Без занятия	205	42	12	31	279	58	930
Неизвестные занятия	33	16	13	13	18	56	-

Не вдаваясь в детали, остановимся еще лишь на двух вопросах, являющихся с нашей точки зрения наиболее характерными показателями преступности: преступности несовершеннолетних и рецидиве.

Преступность  подростков характеризует легкость сформирования преступных элементов и служит показателем развития предупредительных мер. Усиливающаяся преступность молодого поколения свидетельствует о прогрессирующей деморализации и вероятном усилении преступности взрослых в будущем. Падение преступности подростков — признак оздоровления, наступающего в общественном организме.

Наиболее благоприятную картину преступности этого рода представляет Англия. Число осужденных за всякого рода преступления и проступки, не достигших 16 лет, здесь было:

Год	Мальчики	Девочки	Всего
1861	7373	1428	8801
1871	7821	1156	8977
1881	4688	795	5483
1891	3465	390	3855
1900	1295	58	1353
1909	1162	24	1186

Преступность  уменьшилась таким образом на протяжении 50 лет на 800%.

В Германии за последние 10 лет мы также наблюдаем уменьшение.

Годы	Число осужденных в возрасте 12-18 лет	На 100 000 населения в возрасте 12-18 лет	На 100 000 населения приходилось взрослых преступников
1901	49667	739	1223
1902	51044	740	1246
1903	50217	726	1208
1904	50027	715	1218
1905	51498	733	1205
1906	55270	764	1229
1907	54110	734	1200
1908	54692	729	1221
1909	49689	650	1192
1910	51315	659	1173

Таким образом, преступность несовершеннолетних почти в два раза меньше (в относительных цифрах) преступности взрослого населения. По данным 1911 г. преступность подростков 12-18 лет составляла 9,2% общей преступности, тогда как в населении подростки 12-18 лет составляли свыше 16%.

Во Франции мы видим следующие данные.

Среднее ежегодное число обвиняемых:

Годы	До 16 лет	От 16 до 21 года
1881-1890	6412	27998
1891-1900	6339	30081
1901-1904	4615	30005
1905-1910	4751	28244

Характерно при этом, что преступность в возрасте от 16 до 21 года по данным Жоли, выше, чем преступность взрослого населения. Так, на 10 000 соответственного населения виновных приходится при преступлениях:

	В возрасте 16-21 лет	Взрослых
Против нравственности	1,9	1,7
Легкой краже	291	113
Тяжкой краже	9,6	2,3
Поджог	0,6	0,4
Насилие и раны	187	114
убийство	4	2,22

Относительно России приведенные выше данные о возрастном составе осужденных показывают сильное увеличение детской преступности: в 1903 г. подростки {10—17 лет) давали 2,6 % общего числа осужденных, а в 1910 г. почти вдвое больше — 4,6%. По роду преступлений на первом месте стоит кража (42—48%), затем идут побои, раны (11—12%), насильственное похищение (9—12%), преступления против жизни (7—9%).

Рецидив. Рост рецидива свидетельствует о том, что преступность сосредоточивается в известном классе, что   происходит ее специализация. Это является и отрадным симптомом, свидетельствуя о локализации преступности, и вместе с тем признаком тревожным, так как рецидив свидетельствует о бесплодности мер борьбы с преступностью и о большей социальной опасности соответственных деятелей. В Англии число рецидивистов растет при общем понижении преступности. Это сказывается на увеличении  преступлений, учиняемых профессионалами (в особенности краж со взломом). Число краж со взломом, с 528 за пятилетие 1869—1873 гг. возросло до 2 898 в 1899—1903 гг. Число привычных преступников исчисляется полицией в 4 000 чел. В Германии на 100 осужденных в 1911 г. приходилось 45,1 рецидивистов. Чем больше число учиненных в прошлом преступлений, тем вероятнее будущий рецидив. Так  из числа 423 590 осужденных в Германии в 1895 г. в период 1896—1905 гг. рецидивировало 38,5%, причем из числа впервые осужденных рецидивировало 21,2%, осужденных два раза — 49,9%, осужденных от 2 до 4 раз — 68,7% а из осужденных в 5-й и более раз — 85,7%. У нас, начиная с 1898 г., в общих судовых установлениях процент рецидивистов равнялся 22—23%, к 1905 г. он дошел до 27%. В 1907 г., в связи с громадным увеличением числа осужденных за восстание и сопротивление властям (15 075 из  общего числа 18 705 осужденных за преступления против порядка управления), дающих совершенно незначительный, процент рецидивистов (менее 2%), общая высота рецидива понизилась до 17%, но затем она начинает, вновь повышаться, достигая в 1909 г. — 19,5%, в 1910 г. 21,4%. Из общего числа рецидивистов в 1910 г. 44,2% подвергались осуждению во второй раз, 25,8% — в третий раз, 30% — в четвертый и более раз.

Факторы преступности. Социологическое направление в уголовном праве выдвинуло вопрос о причинах или факторах преступности. Уже Романьози делил причины преступности на четыре группы: 1) недостаток средств существования, 2) недостаточность воспитания, 3) недостаточность предусмотрительности, 4) недостатки юстиции. Однако исчерпать все факторы путем перечня представляется почти невозможным. С 70-х гг. устанавливается классификация, господствующая с небольшими поправками и доныне. Она делит факторы на три группы: антропологические, физические и социальные факторы. Эта классификация была выдвинута почти одновременно И. Фойницким у нас и Э. Ферри в Италии. К группе антропологических факторов относят расу, возраст, пол, гражданское состояние, органическую и физиологическую конструкцию преступника и пр. К физическим факторам относят климат, почву и плодородность ее, ночное и дневное время, годовую температуру и т. п. Наконец, к числу социальных факторов относятся: экономические факторы, политическое устройство, воспитание, пример окружающих и т. д. Несколько отступает от этой тройственной классификации Лист, который считает, что группа физических факторов растворяется в антропологических и социальных: например, понижение температуры не само по себе влияет на преступность, а лишь потому, что тогда резче ощущается нужда в топливе, т. е. чрез посредство социальных факторов. В соответствии с этим, путем статистической разработки выясняют преступность по полу, возрасту, профессии, семейному состоянию и т. д. Воззрение это, на наш взгляд  является неправильным. Статистическая разработка сама по себе вовсе не выясняет факторов преступности, она дает лишь социальную ориентировку преступности. Избираемые уголовной статистикой признаки суть лишь социально-релевантные показатели преступности. Лишь оперируя со сложными комбинациями этих показателей, можно дать приблизительные заключения о связи преступности страны с теми или иными сторонами общественного строя. Так, например, наблюдая в данной стране отношение числа женской преступности и мужской, нельзя сказать, что пол играет определенную роль как фактор преступности.  Только поставив это отношение в связь с данными промышленности, семейного состояния, распределения городского и сельского населения и т. п., мы можем сделать заключение о подлинных причинах, определяющих женскую преступность. Причины, вызывающие преступность, бесконечно разнообразны. Нельзя приписать той или иной причине, заранее определенное влияние. Научное изучение преступности состоит отнюдь не в перечне всех причин, влияющих на нее; оно должно быть сведено к выяснению связи между социальными фактами и отношениями. Установление параллелизма или антагонизма определенных социальных фактов между собой имеет большое значение для принятия тех или иных практических мер. Эта связь еще не устанавливает причинной зависимости одного факта от другого, а лишь характеризует их взаимообусловленность. Отсюда ясно, что исследователя могут интересовать лишь так называемые социальные факторы преступности, т. е. соотношение преступности с общественными фактами. Космические влияния неизменны и мало поддаются человеческому воздействию, чрезвычайно трудно изучать влияние их на поведение вообще, а не только на отдельные стороны преступного поведения. И ныне в уголовной статистике чаще всего идет речь не о физических факторах, а о социальных фактах, стоящих в связи с физическими. Преступность зависит от цен на хлеб, а эти цены есть социальный факт. Повышение или понижение температуры не само по себе, а в связи с существующей системой распределения благ может влиять на преступность. То же можно сказать и об антропологических или индивидуальных факторах. Они не создают преступления: возраст, органическая структура, темперамент и т. п. выражаются лишь в известной реакции, в действиях, но лишь в связи с известными общественными отношениями эти действия получают характер преступных. Чисто психологическое или физиологическое объяснение действий ничего не дает для причинного объяснения преступности, как социального явления. Итак, учение о различных факторах преступности должно быть заменено учением о взаимоотношении между преступностью и другими социальными фактами, устанавливаемым путем социально-релевантных показателей или посредством индивидуального исследования отдельных фактов. Произведенные различными авторами исследования в этом направлении весьма многочисленны. Отношение преступности к экономическим явлениям составило предмет работ Ван-Кана, Бонгера, Колаяни, Турати, Берга, Принцига, у нас — Гернета, а также учеников его — Чарыхова, Всесвятского и др. Связь между жилищным вопросом и преступностью констатирована Шнецлером, Клегером, Брекиндрижом и Абботом. Влияние алкоголизма исследовано в работах Ашаффенбурга, Гоппе, Бэра, Гарнье, Марамба и мн. др., у нас — Дриля, Григорьева, Тарновского, Кулишера и др. Преступность женская разрабатывалась Фойницким, Риккером, Адамсом, преступность малолетних — Тарковским, Жоли, Гогелем, Гернетом и др. Много исследований существует по вопросу о связи преступности и профессии, преступности и расы, о так называемыз календарях преступности, т. е. колебаниях ее по временам года и т. д.

Главнейшие направления в изучении преступности. До последней четверти XIX в. юристы сравнительно мало интересовались социальным учением о преступлении. Господство т. н. классической школы, которая сосредоточивала свое главное внимание на определении юридических признаков преступления и на установлении известных соотношений между тяжестью преступления и наказанием, давало мало к тому поводов. Под влиянием этого создался абстрактный взгляд на преступника, как на «ослушника законов», а на преступление, как на продукт «злой воли». Впервые судебно-медицинские исследования поколебали этот взгляд. Заслуга резкой постановки новых воззрений на преступность принадлежит Ломброзо (см.), который в 1876 г. опубликовал свой сборник статей под заглавием «Преступный человек», в котором он рассматривает преступность как продукт физических и физиологических особенностей лица и пытается даже построить учение о физическом типе преступника, как особой разновидности человеческой породы. В течение последующих 40 лет резкость этого учения смягчилась. Последователи Ломброзо, да и сам он, начали признавать важность социальных факторов, отбросили учение о прирожденном преступнике и сохранили лишь тезис о том, что преступность не есть продукт свободной злой воли, а определяется глубокими органическими причинами: наследственностью, вырождением, психическими и физиологическими аномалиями и т. п. Учение школы Ломброзо получило название уголовно-антропологического направления. Оно было сильно в 70-х и 80-х годах истекшего века и повело к созданию международных конгрессов уголовной антропологии, привлекавших участников из всех стран. В настоящее время важность индивидуального изучения преступника уже никем не отрицается. Классификация преступников на категории, в частности выделение умственно-дефективных преступников, преступников-алкоголиков, расширение границ уголовной невменяемости, внесение в пенитенциарный режим забот об оздоровлении заключенных и пр. представляют собой несомненные завоевания нового направления. Но оно не могло все же объяснить причин преступности в полной мере и выяснить роли ее в общественной жизни. Практические пожелания этой школы не шли далее советов «обезвреживания», «элиминирования» преступников, беспощадной борьбы с преступностью, как с проявлением атавизма, и устрашения случайных преступников. Другим новым течением, ставшим заметным с конца 80-х гг., явилось уголовно-социологическое направление. Оно было вызвано успехами научной социологии и расцветом социально-экономических наук. Оно не нашло себе яркого инициатора. Но главные положения его постепенно намечались под влиянием работ Ферри, Листа, Принса, ван-Гамеля, Фойницкого и др. Это течение вызвало к жизни международный союз уголовного права (с 1889 г.), который стал отражателем его положений, и который в настоящее время может быть признан наиболее авторитетным отражателем научной криминологической мысли. Социологическое направление обратило внимание на связь преступности с различными сторонами общественной жизни, на необходимость большего развития мер предупредительных на счет чрезмерного применения мер карательных, ввело это предупредительное начало в различные формы репрессии, выработав условное осуждение, условное сокращение срока наказания, воспитательно-исправительные меры. В области преступности оно провело различие между преступностью обще-уголовной и социально-политической. Оно подчеркнуло различие отдельных категорий преступников, обратив особое внимание на преступников малолетних, преступников привычных, наконец, на социально-опасных. За последнее время оно выработало понятие опасного состояния и мер социальной защиты, где момент виновности заменяется общественной опасностью, а момент кары — ограждением общественной безопасности. Социологическое направление не представляет собой ныне стройного учения; деятельность криминалистов-социологов объединяется скорее на почве совместного признания ими ряда практических мер в борьбе с преступностью,  чем общими теоретическими посылками, и в этом, пожалуй, лежит слабая сторона этого учения. Левое крыло этого направления представляет собой социалистическая школа (Турати, Колаяни, Бонгер, Лафарг и др.), которая, по сравнению с остальными социологами, придает решающее значение роли экономических факторов, в частности проблеме распределения благ, и с большей решительностью, чем они, выступает против какого бы то ни было расширения репрессии, признавая лучшим средством борьбы с преступностью проведение широких социальных реформ и улучшение положения трудовых классов. Напротив того, правое крыло социологической школы еще недалеко ушло от классического направления. Последователи его, признавая значение за предупредительной деятельностью и новыми реформами в области наказания, подчеркивают вместе с тем громадную роль карательной деятельности, как внутренней сдержки преступности, и важную для ограждения личности от произвола судей функцию уголовной  догматики. Это течение получило название «компромиссного», и представителями его являются большинство университетских профессоров Германии и России. Сила новых идей, выдвинутых социологической школой, еще не исчерпана, и только за последнее десятилетие идеи эти начали проникать в уголовные кодексы и проекты (норвежское уголовное уложение, проекты швейцарского, германского, австрийского уголовных уложений). Если на континенте Европы спор относительно мер борьбы с преступностью вращается в области общих идей, то в странах англо-саксонских (в особенности Англии и США) заметно большое оживление в области непосредственной борьбы с преступностью. Но здесь мы не встречаем выработанных теорий. Направление, господствующее здесь, можно назвать практическим. Оно чисто эмпирическим путем вырабатывает наиболее пригодные средства, пробуя различные новые методы и при известном успехе постепенно их усовершенствуя. Многие нововведения и институты уголовного права, выработанные в этих странах, затем воспринимались европейскими криминалистами. Достаточно назвать условное осуждение, суды для малолетних, неопределенные приговоры, реформатории. Много других опытов еще не вышли из стадии эксперимента, как, например, система доверия в тюрьмах, стерилизация, семейные суды и т. д. Наряду с господством чисто практического взгляда, в англо-саксонских странах немало криминалистов, примыкающих то к уголовно-антропологической школе (Мак-Дональд, Пармели, Дремс, Лидстон и др.), то к социологической (Уайнс, Девон, Гендерсон, Барроус). Большинство русских криминалистов примыкает к умеренной группе социологов, и даже такие догматики, как Таганцев и Сергеевский,  не отрицают значения социологического элемента. К более решительным социологам относятся: Гернет, Гоголь, Чубинский. Уголовно-антропологическое направление имело у нас немногих и притом не вполне верных представителей (Дриль, П. Ковалевский, Щеглов).

Литература: Golajanni, «La sociologia criminale» {1889 , 2 т.); Mac Donald, «Criminology» (N.-Y., 1893); Drahms, «The Criminal» (N.-Y., 1900); Wines, «Punishment and Reformation» (N.-Y., 1895); Barrows, «The Reformatory System in United States» (W. 1900); Perrier, «Les Criminels» (1905); Sommer, «Kriminalpsyсhologie» (1904); Weingart, «Kriminaltaktik» 1904); Ашаффенбург, «Преступление и борьба с ним» (1910); Ферри, «Уголовная социология» (1910); Гернет, «Общественные факторы преступности» (1909); Ван-Кан, «Экономические факторы преступности» (1915); работы Е. Н Тарковского в «Журнале Министерства Юстиции», Чубинский, «Курс уголовной политики» (1912); Чарыхов, «Факторы преступности»; Хейфиц, «Осужденные в России» («Журн. У. Пр. и Проц.», 1913).

Л. Люблинский.