Рабочий класс. Современное положение рабочего класса в Германии (Профессиональное движение)

VII. Рабочий класс. Современное положение рабочего класса в Германии

5. Профессиональное движение.

а) Характер германских профсоюзов. Как известно (см. XIV, 161/64), в первый период развития профсоюзов наметилось три различных направления. Первое и наиболее значительное находилось под влиянием сторонников I Интернационала, второе возглавлялось последователями Лассаля, третье, наконец, выразилось в создании буржуазно-либеральных гирш-дункеровских профсоюзов. Два первых течения образуют основу «свободных», т. е. стоящих на почве классовой борьбы, профсоюзов Германии. Но между тем как в лассалианских союзах с самого начала господствовал реформизм, в других профорганизациях реформистское и революционное направления боролись друг с другом. Препятствием на пути их развития явился закон против социалистов, применявшийся и к профсоюзам и не давший им развиться в более широком масштабе. Одновременно буржуазные круги стали создавать новые типы профсоюзов, пытаясь вытеснить ими социалистические организации. Сюда относятся, прежде всего, христианские рабочие союзы и профессиональные объединения, которые стали возникать параллельно с антисемитской агитацией, но, впрочем, никогда не захватывали особенно широких рабочих масс. Наряду с ними создавались желтые профсоюзы, т. е. такие, которые содержатся непосредственно самим предпринимателем. Меньшее значение имеют так называемые национальные рабочие обвинения, тоже созданные в виде противовеса классовым организациям пролетариата.

Важнейшей ветвью рабочего движения были и остаются свободные профсоюзы, которые до и особенно после войны находятся в тесной связи с социал-демократией и которые сейчас являются носителями реформизма в германском рабочем движении. Эти реформистские профсоюзы, развившиеся из социал-демократических и лассалианских организаций, объединялись сначала «Генеральной комиссией», а затем были  окончательно объединены на федеративных началах Всегерманским конгрессом профсоюзов в 1892 г., положившим начало единому профессиональному движению германского рабочего класса. Все остальные профорганизации играли и играют второстепенную роль по сравнению с реформизмом. Свободные профсоюзы, объединившиеся в 1892 г., уже успели вполне определенно выявить свое лицо: профсоюзы были, с одной стороны, тесно связаны с социал-демократической партией, которая зависела от их материальной помощи, а с другой стороны — в этих профсоюзах уже создалась собственная бюрократия, которая стремилась вести свою реформистскую «реальную политику» до известной степени против политической линии социал-демократии. «Партия и профсоюзы суть одно», сказал Бемельбург, один из основателей «генеральной комиссии». Но это единство обнаруживалось, главным образом, лишь постольку, поскольку внутри партии побеждал реформизм и оппортунизм.

Период закона против социалистов был периодом развития германского «ревизионизма», этой первой теории реформизма в неприкрытом виде. В первых рядах сторонников Эдуарда Бернштейна, вождя ревизионистов, шли руководители профсоюзов во главе с Карлом Легином, который был председателем Генеральной комиссии и оставался на этом посту до конца жизни. Профсоюзы были важнейшими практическими проводниками реформистской политики. И когда в связи с русской революцией 1905 г. был поставлен вопрос о политической и всеобщей стачке — первый вопрос, на котором отчетливо выявилась точка зрения крайней левой внутри германской партии (Роза Люксембург и Карл Либкнехт), — тогда реформистские профсоюзные лидеры принципиально высказались против всеобщей стачки. Бемельбург заявил: «Всеобщая стачка есть всеобщая бессмыслица».

Свою главную задачу профсоюзы усматривали в реформистской защите повседневных интересов рабочих и заранее отказывались от всего, что могло иметь отношение к подготовке революционной борьбы. Их политическая деятельность ограничивалась поддержкой социал-демократии на выборах, причем определенное число профсоюзных лидеров получало за это места в парламенте.

Этой общей тенденции соответствовала и организационная форма: германские профсоюзы были, за весьма редкими исключениями, узкопрофессиональными, а не производственными союзами. Принцип производственных союзов резко отвергался большинством реформистов, и лишь за последние 10 лет возникло несколько таких союзов — прежде всего союз строителей и союз металлистов, поглотившие все многочисленные профессиональные объединения соответствующих отраслей. В химической промышленности так называемый союз фабричных рабочих тоже почти совершенно превратился в производственный союз. Но и этот частичный переход на производственную базу никогда не мог бы иметь места, если бы не тяжелые экономические кризисы 1919—1923 гг., в корне подорвавшие самостоятельность многих союзов.

Центральное руководство в лице Генеральной комиссии и профсоюзных съездов было крайне слабо и не оказывало никакого влияния на внутренние дела отдельных профсоюзов. Каждый союз оставался совершенно автономным, и деятельность Генеральной комиссии ограничивалась поддерживанием связи с партий, с одной стороны, и обсуждением таких принципиальных вопросов, как вопрос о 8-часовом рабочем дне и т. д. — с другой. Отдельные союзы ревниво следили за тем, чтобы не образовался центральный орган, который мог бы вмешиваться в их внутренние дела. В сущности, влияние Генеральной комиссии ограничивалось областью идеологии, но зато здесь оно было решающим.

Местные организации связались друг с другом гораздо позднее, чем центральные. Повседневные потребности заставили создать местные и окружные картели, которые тоже играли скорее совещательную роль, охватывая все профсоюзы данного района. Вокруг этих местных картелей вскоре возникло два интересных учреждения: рабочие секретариаты и рабочие дома. Рабочие секретариаты организовывались местными картелями в качестве консультаций для их членов по юридическим вопросам, особенно по вопросам трудовых договоров; они брали также на себя защиту рабочих в мелких процессах по этим договорам. Их работа приобрела большое вербовочное значение, потому что они явились притягательным центром для рабочих, искавших совета и помощи, но получавших эту помощь лишь при условии членства в каком-нибудь профсоюзе. В то же время через эти рабочие секретариаты в партию стали проникать «профессиональные политики», всякие интеллигенты и юристы, потому что при сложности вопросов, разбиравшихся секретариатами, нельзя было обойтись без лиц со специальным юридическим образованием.

Что касается рабочих домов, то их стали строить на средства профсоюзов и их членов с целью прекращения вечной борьбы с полицией и содержателями гостиниц из-за помещений для собраний. Кроме многочисленных комнат для собраний и секретариатов, в этих домах бывало также большей частью помещение для странствующих членов профсоюзов. Некоторые из этих рабочих и профсоюзных домов довоенного времени были настоящими дворцами (например, в Гамбурге и Берлине).

Несмотря на постоянно подчеркивавшуюся ими политическую нейтральность, свободные профсоюзы всегда считались социал-демократическими организациями, и сами члены профсоюзов большей частью смотрели на себя как на социал-демократов. Понятно поэтому, что профсоюзы удовлетворялись почти фиктивным центральным руководством Генеральной комиссии и оставались в рамках своей цеховщины, пока это дозволяла все возрастающая концентрация капитала. Война изменила положение. Раскол рабочего движения сначала на три (реформизм, центризм, революционная социал-демократия), а потом на два (реформизм и коммунизм) направления заставил реформистское руководство переменить свою тактику. Нужно было сильнее подчеркнуть самостоятельность профессионального движения и создать центральный орган, опираясь на который реформисты могли бы повести борьбу за руководство профсоюзами без прямого обращения к социал-демократической партии. С этой целью объединявшиеся Генеральной комиссией профсоюзы были реорганизованы во Всегерманское объединение профсоюзов.

б) Всегерманское объединение профсоюзов (Allgemeiner Deutscher Gewerkschaftsbund — А. D. G. В.). Всегерманское объединение профсоюзов, основанное в 1919 г., в сущности мало отличалось от своей предшественницы — Генеральной комиссии. Внутри все осталось по-старому. Вовне афишировалось решение предоставить отдельным союзам возможно большую самостоятельность и занять в борьбе между различными направлениями в германском рабочего класса «нейтральную» позицию. Как мало изменилась внутренняя установка профсоюзов видно хотя бы из того, что ни служащие, ни чиновники не вошли в ADGB, а образовали обычные организации — всегерманский союз служащих (АРА) и всегерманский союз чиновников (ADB), которые, впрочем, работают в постоянном контакте с ADGB. Все же новое объединение отчасти способствовало процессу концентрации рабочего движения. Цеховые союзы в металлопромышленности, в строительном деле, в химическом производстве в значительной степени слились с крупными профорганизациями. Но и сейчас еще в составе свободных профсоюзов существует свыше сорока различных профобъединений. Такая же распыленность наблюдается и в других организациях.

в) Рост свободных профсоюзов. Каково же число рабочих, охвытываемых профсоюзами? До войны насчитывалось 2,5 млн. профессионально организованных рабочих, что составляет приблизительно 1/5 всего промышленного пролетариата. После временного упадка профсоюзов, вызванного войной, наступает огромный подъем, достигающий кульминационного пункта в 1920 г., когда членский состав профсоюзов дошел до 8 миллионов. Затем опять следует упадок, и в 1924 г. число организованных рабочих опускается до 4 миллионов. Но и эта цифра слишком высока и не дает настоящего представления о тогдашнем катастрофическом положении профсоюзов. В нижеследующей таблице приведены данные о движении членского состава отдельных профсоюзов, иллюстрирующие вместе с тем распыленность германского профдвижения:

Свободные профсоюзы (Всегерманское объединение профсоюзов)

¹⁾ Из них 366000 членов Центрального союза служащих.

²⁾ Из них 364000 членов Центрального союза служащих.

Наиболее организованной была и остается металлопромышленность. В 1922 г. германский союз металлистов с его 1,6 млн. членами был крупнейшим профсоюзом в мире. Впоследствии, правда, его членский состав уменьшился почти наполовину. Следующее место занимают, по степени организованности рабочих, союзы печатников, плотников и коммунальников. Хорошо организованы также железнодорожники, но они распылены по отдельным профсоюзам. Высокой степенью организованности отличаются цеховые профессии переплетчиков, кожевников, шляпочников, мясников, медников, бондарей. Гораздо слабее профсоюзы в текстильной промышленности, в горном деле, в химическом производстве и в строительстве. Отсюда ясно видно, что в профсоюзах представлены, главным образом, рабочие высшей квалификации.  

Какими факторами определялось движение членского состава профсоюзов в послевоенное время? Наплыв рабочих в профсоюзы в 1919 г. был вызван революционным настроением широких масс, надеявшихся, что профсоюзы помогут им осуществить  революционные задачи, стоявшие тогда перед германским пролетариатом. Это была чистейшая иллюзия, объясняемая исключительно тем, что большинство этих рабочих состояло из политически незрелых, революционизированных войной элементов.

Революционное крыло германского рабочего движения, представленное в то время Спартаковским союзом, не учло всей важности борьбы за завоевание профсоюзов на данном этапе и не оказало должного отпора тенденциям, стремившимся, вместо превращения существующих профсоюзов в подлинные органы классовой борьбы, создавать новые революционизированные профсоюзы. После долгих колебаний, отметивших особенно 1919, 1921 и 1924 гг., эта ошибка была, наконец, исправлена благодаря усилиям Коминтерна.

Германские профсоюзы были насквозь проникнуты реформизмом; в момент падения монархии они усматривали свою главную задачу в противодействии революционной волне. Неудивительно, что они оттолкнули от себя как раз наиболее передовых рабочих. И, тем не менее, профсоюзы очень скоро сделались ареной борьбы между реформизмом и коммунизмом — тем более, что коммунисты быстро освободились от своего первоначального сектантского характера и вступили на путь большевистской массовой партии. Завоевание профсоюзов пошло вперед такими быстрыми шагами, что на лейпцигском профсоюзном съезде 1922 г. больше половины делегатов поддерживали коммунистическую фракцию, и реформисты смогли добиться большинства только благодаря голосам профсоюзных бюрократов и служащих.

Лейпцигский съезд, состоявшийся накануне крупных революционных событий, чрезвычайно способствовал отходу рабочих от профсоюзов. В еще большей мере содействовала этому тактика реформистов, которые тотчас после событий 1923 г. начали исключать коммунистов из союзов или снимать их с руководящих постов. Результатом было массовое бегство рабочих из профсоюзов, чему коммунисты, после некоторых колебаний, стали оказывать самое энергичное сопротивление. Дело в том, что массовый уход радикально настроенных членов и их частичное вступление в революционные организации были использованы профбюрократией для очищения профсоюзов от революционных элементов и укрепления своих собственных позиций. Для профбюрократии это было совершенно необходимо, потому что только при этом условии она могла выполнить свою роль пособницы буржуазии в деле стабилизации и капиталистической рационализации. Тем не менее, оппозиционным элементам удалось завоевать и закрепить за собой новые позиции внутри профсоюзов.

г) Профсоюзы в условиях нового германского империализма. Реформистский характер профсоюзов резко усилился в  связи с ростом нового германского империализма, который сумел заинтересовать в своих успехах определенные круги рабочего класса, и в особенности профсоюзную бюрократию. Из монопольных прибылей, извлекаемых германским капитализмом из рационализированной промышленности, кое-что перепадает некоторым слоям рабочего класса. Профбюрократия использует это обстоятельство для решительного превращения  профсоюзов в орудия политики классового примирения и солидарности с интересами капитала. Политика делового сотрудничества, совместной работы с капиталистами, хозяйственной демократии, арбитражной системы и т. д. находит в профбюрократах  своих усерднейших защитников. Но при этом профбюрократам нужно во что бы то ни стало «очистить» профсоюзы от революционных элементов. К этой цели и направлена вся их деятельность с 1927 г.: профсоюзная демократия все более заменяется диктатурой профсоюзных чиновников (редкие созывы съездов, урезывание избирательных прав оппозиционных членов, недопущение членов революционных или оппозиционных организаций к профсоюзным должностям, мобилизация буржуазных судов против оппозиционных профорганизаций и т. д.). Все это вызывает огромное движение протеста среди рабочих масс, и при известных обстоятельствах это движение может привести к необходимости создания новых организаций для охвата неорганизованных. Важнейшим вопросом остается вопрос о стачечной тактике: между тем как профсоюзы допускают стачки только в исключительных случаях, и, как правило, ищут спасения в переговорах, рабочие часто рвутся в бой, предпочитая деятельную борьбу пассивному выжиданию в профсоюзах.

е) Профсоюзная бюрократия. Омертвение профсоюзов ярче всего проявляется  в их усиливающейся бюрократизации: руководство профсоюзами находится теперь  целиком в руках функционеров. Среди последних встречается еще немало бывших рабочих, «которые работают в профсоюзах по 30 и больше лет и получают оклады, во много раз превосходящие заработки рядовых членов; но среди профсоюзных чиновников есть также много интеллигентов, никогда в жизни не работавших в производстве и после окончания высшей школы пошедших на профсоюзную работу ради карьеры. Эта бюрократия составляет  сейчас 80% на всех съездах и на конференциях свободных профсоюзов. Контакт между бюрократической верхушкой и членской  массой осуществляется через множество платных служащих, которые зависят только от крупных бюрократов, но не от рядовых членов.

Характерно в этом отношении создание т. н. Рабочего банка — чисто капиталистического предприятия, заведующего профсоюзным имуществом (в 1928 г. оно составляло 117 млн. марок). Этот банк является самым наглядным выражением капиталистических тенденций в германском профдвижении.

е) Другие профессиональные организации. Как уже было упомянуто выше, все остальные профессиональные союзы имеют сравнительно мало значения. Старейшими  из не социал-демократических союзов являются гирш-дункеровские, называемые так по именам их основателей — Макса Гирша и Франца Дункера, стремившихся насадить в Германии либеральное профдвижение английского образца. Эти союзы отвергают забастовку как орудие борьбы, признают «необходимость» капитализма и отстаивают политику классовой гармонии. То обстоятельство, однако, что вначале в них было много рабочих, часто вынуждало их объявлять забастовки. Гирш-дункеровские союзы — определенные противники социализма. При своем основании они насчитывали 30 000 членов, в 1910 г. — 120 000, к концу 1918 г. — 133 000. Первое место по величине членского состава занимает  союз металлистов, в который входят, впрочем, не только рабочие, но и ремесленники, и члены которого вербуются, главным образом, из мелких предприятий. За последние годы наблюдается явное сближение гирш-дункеровских союзов с социал-демократами.

Более заметную роль играют христианские профсоюзы, возникшие наряду с католическими обществами подмастерьев. Эти профсоюзы — плод попыток католической церкви использовать профсоюзы для привлечения к себе рабочих — существуют в Германии с 1894 г. Их основная цель — религиозное воспитание своих членов и умеренная защита повседневных интересов рабочих. Препятствием для их роста служит то, что Германия распадается в религиозном отношении на две части, причем число католиков и протестантов приблизительно одинаково. Христианские профсоюзы постарались устранить эту трудность  подчеркиванием межконфессионального момента. Но политическое руководство этими профсоюзами всегда принадлежало католической партии центра. Особенно значительно влияние христианских профсоюзов среди горняков, текстильщиков, металлистов мелких предприятий и сельскохозяйственных рабочих. Чиновники и железнодорожники тоже тяготели к этим союзам.

Христианские профсоюзы не отвергают забастовку, как орудие борьбы. Поэтому им удалось удержать свои позиции внутри рабочего класса. С 72 744 человек в 1900 г. они подняли свой членский состав до миллиона с лишним после войны. Дальше этой последней цифры они, однако, не пошли.

По сравнению с христианскими организациями роль синдикалистских союзов ничтожна. В 1897 г. было основано «Свободное объединение германских профсоюзов», которое с 1919 г. привяло название «Свободный союз германских рабочих» (синдикалисты). Эта организация, пытающаяся перенести в Германию принципы французского анархо-синдикализма (см. синдикализм), никогда не охватывала больше 100 000 рабочих и до войны даже ни разу не насчитывала больше 10 000 членов. В настоящее время она не играет никакой роли.

После войны мысль об организации рабочих в объединения, которые охватывали бы в противоположность профсоюзам широчайшие массы рабочих, стала пускать все более глубокие корни. Крупнейшее из этих объединений,  «Союз работников физического и умственного труда», объединявший, впрочем, преимущественно горняков, довольно долго находился под влиянием коммунистов. Сейчас членский состав всех этих союзов крайне мал.

Следует еще упомянуть о польских профсоюзах, которые охватывали, главным образом, горняков и в 1914 г. насчитывали 76 000 членов. Теперь они не насчитывают и 30 000.

Всем перечисленным профсоюзным организациям противостоят желтые, т. е. содержащиеся предпринимателями профсоюзы. Сюда относятся: численно слабые фашистские организации, далее т. н. национал-либеральные (national-freiheitliche) профсоюзы и, наконец, в самое последнее время хозяйские союзы (Werksgemeinschaften). Определить величину их членского состава невозможно, потому что членские взносы уплачиваются в них предпринимателями, и поэтому цифры, которыми оперируют эти организации, указываются совершенно произвольно. Если фашистские и национальные профсоюзы имеют реакционную программу, направленную к разрушению профсоюзов и проповедующую идеал средневекового цехового строя, то идеология хозяйских союзов более современна и поэтому более опасна: они стремятся создать общность интересов между предпринимателями и рабочими и с этой целью сближают их между собой на почве спорта и т. д. Кроме того, рабочих втягивают в эти союзы обещанием более высокой зарплаты. Хозяйские союзы подражают в своих методах работы большевизму, они организуют фабрично-заводские ячейки и издают фабричные газеты, прекрасно иллюстрированные и содержащие богатый материал. Желтые профсоюзы этого типа, уже сейчас подчинившие своему влиянию около полумиллиона рабочих, особенно опасны потому, что рабочие отчасти подготовлены к сочувственному отношению к ним реформистской пропагандой идей хозяйственной демократии.