Речь

Речь. Для развития такой сложной функции, как членораздельная речь, необходима наличность определенных предпосылок в психофизическом развитии ребенка, которые должны ему помочь сделать первые шаги на трудном пути его обучения речи (см. воспитание, XI, 362). Главнейшей из них следует признать здоровый слуховой орган, но и другие органы чувства (анализаторы) не лишены важного значения для развития членораздельной речи.

Мейманн (Е. Meumann) различает четыре формы этого развития: 1) зрительно-слуховую, 2) моторно-кинестетическую, 3) идеомоторную и 4) общее психофизическое состояние ребенка.

1) Новорожденный ребенок ранее считался глухим; наблюдения последнего времени указывают на то, что он различает звуки камертонов С₁, С₂, С₃   уже в первые 24 часа после рождения, отдельные гласные — со второго месяца; он слышит, откуда идет звук, и поворачивает голову в соответственную сторону; зрительные его восприятия имеют еще более решающее значение для образования членораздельной речи, чем слуховые. Ребенок внимательно смотрит на движение губ матери или няньки, на их мимику и жесты, иногда ощупывает ручками губы говорящих. В начале третьего года он охотно смотрится в зеркало и наблюдает движение собственных губ. 2) Моторно-кинестетическая форма недостаточно еще изучена; сущность ее сводится к овладению еще слабой речевой мускулатурой и дальнейшему ее усовершенствованию при содействии чувства осязания. Первым ее проявлением можно считать рефлекторный крик ребенка непосредственно после рождения; надставная трубка (полость рта, носа и носоглотки) при этом широко раскрывается и одновременно меняется и характер дыхания; голос, вначале напоминающий звук «э» или «а», в течение первых двух месяцев превращается в «уа», и для матери уже становятся ясными модуляции приятных и неприятных аффектов у ребенка. 3) Под идеомоторной формой речи разумеется постепенный переход непроизвольного звукоиздавания в произвольное; ребенок научается выбирать способы реакций на внутренние и внешние раздражители, которые скорее несут с собой удовлетворение его желаний. 4) К 4-й форме относится вся сумма унаследованных навыков, памяти, подражательности, большая или меньшая степень сознательности, внимания и т. д. Указанные предпосылки являются только схемой и могут, в зависимости от массы условий, варьировать за то время, когда членораздельная речь, наконец, достигает большего или меньшего совершенства.

По Куссмаулю (А. Kussmaul), различают три стадии предварительного развития речи. Первая стадия — произвольного лепетания (с третьей до седьмой недели); этот период Тэн называет «набиранием сырого материала речи»; ребенок своим речевым аппаратом играет так же, как ручками и ножками; лепетание можно объяснить моторным разряжением наследственных речевых импульсов. Во время игры-лепета ребенок прислушивается к своим осязательным и слуховым впечатлениям, и при этом устанавливается связь между звуком произносимыми воспринимаемым слухом, «ребенок сам себе подражает». Во второй стадии «предварительного обучения» ребенок начинает повторять звуки окружающих и слова, в особенности те, которые чаще слышит (8—9 мес.). Степень разумения различных детей при этом различна, и установить это нелегко. Дети не всегда охотно повторяют слова за взрослыми, и, в результате этого наблюдается иногда период как бы физиологической глухоты, причем ребенок, потихоньку, все же продолжает набирать опыт наших с ним разговоров; понимание того, о чем с ним говорят, идет скорее, чем самое уменье говорить. На 10-11 мес. ребенок не только повторяет некоторые слова, но правильно интонирует, причем некоторые слоги выпадают, в особенности без ударения, и вместо них повторяются еще раз предыдущие слоги слова; лучше других букв повторяются б, п, д, т. Третья стадия, которая иногда незаметно сливается со второй, сводится к пониманию речи. Исходя из наших мыслительных и логических переживаний, мы прежде приписывали детям много разнообразных умственных способностей (например, образование общих понятий), но раннее понимание детей сводится к «ассоциациям элементарного характера» между знакомым, например, голосом матери и связанным с ним приятным ощущением утоленного голода. Ребенок, таким образом, научается говорить под влиянием внутренних наследственных импульсов и восприятия речи окружающих (конвергенции внешних и внутренних факторов, как называют это супруги Штерны). В конце первого и в начале второго года ребенок уже самостоятельно произносит слова, стараясь облегчить свою задачу, переделывая двух- и трехсложные слова на более короткие, например «шой» вместо «большой», «мажка» вместо «бумажка» и т. д. Логические категории, о которых дети высказываются в разговоре (люди, предметы, взаимоотношения, иногда общие понятия), развиваются быстрее или медленнее в зависимости от общего развитая ребенка. Штерн (Н. Stern) устанавливает как средний возраст: в семь лет —  отзывы о людях и вещах, в десять — о событиях, о понятиях, и о связи событий между собой — в 18-14 лет. Вторую стадию Куссмауля Мейманн называет у детей до 2-3-х лет «ассоциативно-репродуктивной»: ребенок видит, например, на воде утку и называет ее «куак»; в дальнейшем птицы, насекомые, жидкости и монеты, на которых изображен орел, именуются все тем же «куак».

Членораздельная речь является наиболее сложной и во многих отношениях не вполне еще ясной частью «координированных движений» нашего тела; в особенности это касается так называемой внутренней речи (см. Х, 480/85), центров речи, ее проводящих путей и ассоциационных связей в нервной системе. Наряду с корой мозга огромную роль в отношении внешних проявлений человеческой личности играют основные мозговые узлы, известные в последнее время под названием стриальной (или полосатой) системы: хвостатое ядро-скорлупа (nucl. caudatus, putamen), представляющее собой как бы внутреннюю извилину мозга с примыкающим к ней бледным телом (globus pallidus). Стриопаллидарная система, находясь в анатомической связи с зрительным бугром, играет особо важную роль в выполнении мимико-соматических рефлексов, импульсы для которых возникают, как со стороны соматической, т. е. телесной сферы, так и путем сочетательно-рефлекторной деятельности, т. е. при посредстве сочетательных раздражителей, достигающих головного мозга через глаза, ухо и другие анализаторы. Воспринятые слуховым центром речь звуки того или иного слова, передаваясь по ассоциационным путям до двигательного речевого центра, могут быть воспроизведены последним в виде произношения того же слова, подобно тому как пальцы, воспринимающие все очертания предмета, могут воспроизвести своими движениями очертания этого самого предмета. Есть основание думать, что оба центра (Брока и Вернике, см. афазия) развиваются дополнительно к центрам голоса, языка и движения челюстью, помещенным в нижнем отделе передней центральной извилины (Бехтерев).

С внешней стороны членораздельная речь обусловливается взаимодействием трех мышечных групп — дыхательной, голосовой и артикуляционной. Двух последних мы касаться не будем (см. фонетику), а остановимся только на дыхательной. Характер дыхания во время разговора не соответствует обыкновенному спокойному дыханию, основная биологическая задача которого — обслуживание обмена веществ (см. дыхание); при членораздельной речи сюда присоединяется и фонетическая функция, предъявляющая к дыханию новые требования. Гутцманн установил следующие различия между дыханием в покое и во время разговора: в покое оно автоматично, вдох и выдох одинаковой продолжительности, количество вдыхаемого воздуха не велико — 500-600 кубиков, путь вдыхания — через нос, тип его реберно-брюшной; при разговоре и пении дыхание более или менее произвольно, вдох короче выдоха, вдыхается 1 600—2 400 куб., важнейший путь — через рот, тип дыхания более реберный. В покое и во время речь дыхание должно быть бесшумно.

Неправильности речи обусловливаются, прежде всего, расстройством слухового аппарата. Глухота полная или частичная (см. тугоухость) ведет к дефектам речи или к немоте (см. глухонемота); жизнь восприятия делается при этом более бедной, и наблюдение за собственной речью в значительной мере затруднено, но ошибкой было бы считать детей с пониженным слухом всегда отсталыми и слабоумными.

Косноязычие (см.) может быть чисто физиологическим в детском возрасте, когда некоторые буквы совсем не произносятся или заменяются другими, например «смонти» вместо «смотри», «пути» вместо «пусти», вместо трудного «к» легкое «т»: «тофе тушать» и т. д. Иногда окружающие взрослые, играя с детьми и имитируя манеру их речи, фиксируют их неправильности и ошибки, которые в дальнейшем не всегда легко устранить.

Шепелявость (сигматизм) — неспособность произносить звук «с» во всех его сочетаниях. При правильном с-образовании оба ряда зубов стоят один на другом, т. о. не так, как это имеет место при закрытом рте, когда нижний ряд зубов находится позади верхнего, нижняя челюсть слегка выпячивается вперед (прогения), выпуклая часть языка прилегает к передней части нижних зубов. При шепелявости язык просовывается между зубами, благодаря чему получается неясный звук, более всего напоминающий «ф». Шепелявость или передается по наследству, или зависит от неправильного устройства зубов, аномалий во время их смены или раннего их выпадания. Уздечка языка неповинна в шепелявости, как это думали раньше, когда для лечения шепелявости ее часто, но безуспешно подрезывали; некоторое значение имеет подражательность. Описывается случай, когда одна шепелявая девочка заразила в одной семье всех детей, ранее не шепелявивших.

Картавость (ротацизм) заключается в том, что звук «р» выговаривается не вибрационным дрожанием кончика языка в месте артикуляционного сужения за верхними зубами, а дрожательными движениями небной занавески с примесью движений корня языка и даже гортани. В некоторых случаях дефективности звука «р» он заменяется другими звуками, смежными по анатомо-физиологической локализации – л, т, д (параротизм).

Гнусавость бывает двоякого рода: закрытая и открытая. При закрытой  совершенно или частично отсутствует носовой резонанс произносимых слов, в зависимости от заболеваний носа (полипы, сращения в носу, аденоидные разращения в носоглотке). Стоит только зажать самому себе нос при произнесении слов, и сущность закрытой гнусавости становится ясной. Открытая гнусавость вызывается несовершенным отделением полости рта от полостей носа (при отверстиях в твердом или мягком небе, параличах мягкого неба и т. д.). Для полного отделения полости рта от носоглотки необходимо, чтобы мягкое небо свободно поднималось и прижималось к задней стенке зева (так называемому бугорку Пассаванта).

Торопливость речи, французский breaouillement, немецкий Bruddeln — заплетание, комканье  слов вследствие неправильного или слишком ускоренного ритма речи, отсюда смешение букв, слогов, иногда целых слов — объясняется несоответствием между потребностью говорить субъекта и двигательной способностью его речевого аппарата; бывает это у людей суетливых, от недостатка внимательности и выдержки или, если говорящий опасается, что его собеседник перебьет, помешает ему высказаться. Страдающие таким пороком иногда заикаются (см.: заикание), повторяют отдельные, в особенности трудные слова, брызгают слюной. Они лучше отвечают на вопросы, чем рассказывают; чтение и письмо у таких больных не совсем нормально.

Расстройства речи наблюдаются еще при функциональных заболеваниях нервной системы, при хорее, падучей и истерии: членораздельная речь монотонна у эпилептиков, заикающаяся — у истеричных; у последних спазмодически наступает беззвучность голоса, и при ларингоскопическом исследовании голосовые связки не «смыкаются» в должной мере. Органические болезни мозга, энцефалиты, бульбарные параличи и целый ряд других нервных заболеваний также сопровождаются различными дефектами речи.

О физиологии звуков речи см. фонетика. Об отличии речевых звуков и звуков  пения см. пение, XXXIV. 303/05. О правильном произнесении речи, дикции ср. риторика.

Литература: Н. Gutzmann, «Die Sprachheilkunde», 1924; М. Nadoleczny, «Kurzes Lehrbuch der Sprach- und Stimmheilkunde»; Н. Gutzmann, «Physiologie der Stimme und Sprache», 1928; Е. Fröschels, «Psychologie der Sprache», 1925; его же «Singen und sprechen», 1930; Naunyn, «Die organischen Wurzelp der Lautsprache des Menschen», 1925; Nickel, «Die menschliche Sprache»; Бехтерев, «Работа головного мозга в свете рефлексологии», «Курс нервных болезней», под ред. Г. И. Россолимо, 1927; Marage, «Physiologie de la voix», 1911.

М. Рессер.