Рейнольдс Джошуа

Рейнольдс (Reynolds), Джошуа, известный английский портретист и крупнейший представитель английской школы живописи XVIII века (1723-1792), родился в Девоншире, в семье зажиточного пастора, который, внимательно следя за развитием художественных способностей исключительно даровитого юноши, отправил его в 1741 году в Лондон на обучение к портретисту Гедсону (Hudson, 1701-1779). Уже по прошествии двух лет Рейнольдс выступает в качестве популярного портретиста и располагает значительной клиентурой. Проработав два года у себя на родине, он в 1745 году снова в Лондоне, а с 1746 года, после смерти отца, переселяется в Девонпорт, где знакомится с адмиралом Кеппелем, с которым в 1749 году отправляется в плавание по Средиземному морю и обосновывается на три года в Италии. Окунувшись в кипучую международную художественную жизнь Рима, копируя и изучая старых мастеров в Риме и Венеции, Рейнольдс настолько расширяет свой художественный кругозор и свои технические возможности, что, вернувшись в 1752 году на родину (через Париж), он уже живописец общеевропейского масштаба. Отныне Рейнольдс не только модный и прославленный портретист, но занимает вскоре, благодаря своему личному обаянию и разносторонним интересам, центральное место в культурной жизни Англии. Его дом на Лестер-сквере является местом встречи для цвета просвещенного английского общества. Крупнейшие литераторы (Джонсон, Стерн, Шеридан), ученые (Адам Смит, Гиббон), философы (Берк), актеры (Гаррик), художники и политические деятели, — не только его модели, но и его друзья, завсегдатаи и члены основанного им литературного клуба. В качестве президента королевской Академии художеств, которым он оставался с ее основания в 1768 году и до самой своей смерти, Рейнольдс сделался официальным главой, фактическим организатором и вдохновителем всей художественной жизни страны. Многочисленными своими работами он постоянно участвовал в ежегодных, ставших традиционными, выставках Академии, а в своих знаменитых программных академических речах он выступал в качестве общепризнанного законодателя эстетического вкуса. В 1769 году Рейнольдс получает дворянское достоинство, в 1773 году — степень доктора права, в 1776 году избирается членом Флорентийской академии, а в 1784 году назначается придворным живописцем.

В течение XVI и ХVII веков английская живопись была лишь слабым отражением творчества придворных иностранных мастеров и прежде всего двух гениальных портретистов — немца Гольбейна и фламандца Ван Дейка. Лишь в ХVІII веке, в связи с бурным экономическим и культурным ростом страны и с развитием национального самосознания, английская школа живописи делается и более самобытной и менее провинциальной (см. III, 66/67). В то время, как Гогарт (см.), старший современник Рейнольдса, примыкавший к традициям голландской жанровой живописи, явился ярким выразителем английского реалистического юмора и общественной сатиры, сам Рейнольдс своим искусством, своей теоретической и общественной деятельностью приобщил английское искусство к материковой художественной культуре, во всем ее богатстве и многообразии. Рейнольдс, как художник, отличался необычайной восприимчивостью и гибкостью, настолько, что почти все историки искусства единодушно характеризуют его как типичного эклектика. Действительно, нет, кажется, такого произведения Рейнольдса, в котором нельзя было бы уловить той или иной реминисценции старых мастеров, будь то в композиции, колорите или исполнении. «Существует лишь одна дверь, ведущая в школу природы, и ключ от нее хранится у старых мастеров», — говорил Рейнольдс. Однако, его эклектизм, сыгравший огромную художественно-педагогическую роль в развитии английской художественной культуры, носил, с одной стороны, характер технический, поскольку Рейнольдс действительно усвоил себе все богатства европейской живописной традиции, с другой — характер теоретический, поскольку Рейнольдс, будучи ярым приверженцем эстетики классицизма, хотел быть похожим на древних греков и итальянцев эпохи Возрождения. Но именно это ему удавалось меньше всего. Он был исключительно портретистом и реалистом, прекрасно передававшим индивидуальный характер своей модели и создавшим целую галерею чрезвычайно ярких типов современного ему английского просвещенного общества. Умея использовать свой огромный живописный опыт, Рейнольдс мастерски индивидуализирует и композицию, и фактуру, и колорит в зависимости от того, изображает ли он кабинетного ученого или старого вояку, знатную леди, блестящую актрису или сентиментальную, в духе того времени, мать семейства, окруженную детьми, которые, как полагается, играют с мохнатой собачонкой. Рейнольдс в теории презирал портрет как «низший» вид искусства и всегда мечтал о большой «исторической» (то есть мифологической) композиции (ср. «Венера и амур» и «Детство Геракла» в Эрмитаже) и нередко в своих же групповых портретах пытался создать такого рода композиции (ср., например, «Три грации» в Национальной галерее в Лондоне). Однако, так как он был совершенно лишен дара к монументальному построению, портреты его делаются тем более холодными и искусственными, чем больше он вводит в них фигур и чем больше он старается облечь их в театральные ложноклассические костюмы. Эта же двойственность, присущая большинству североевропейских ложноклассиков, проникает собой и все теоретические работы Рейнольдса. Усвоив себе догму европейского классицизма и вдохновляясь эстетикой платоника Шефтсбери, Рейнольдс проповедует в своих академических речах принципиальный эклектизм, который в действительности ничего не имеет общего с реалистической, полнокровной живописью и жизненной выразительностью его портретов. Однако, если приглядеться и к его литературному наследию, то в тех же речах, а главное — в дневниках его путешествий, мы найдем множество живых, тонких и непосредственных наблюдений над произведениями великих мастеров, свидетельствующих о том, насколько Рейнольдс мог быть тонким ценителем чисто живописных и экспрессивных ценностей в искусстве, как только в нем замолкал холодный академический просветитель, проповедовавший совершенно чуждую его художественному темпераменту доктрину.

Из бесчисленного множества написанных Рейнольдсом портретов (одних автопортретов насчитывается 33), большинство которых находится в частных английских собраниях, упомянем лишь наиболее известные произведения, хранящиеся в лондонских публичных музеях и в ленинградском Эрмитаже. Лондонская национальная галерея: автопортреты 1750, 1773 и 1780 годов; «Адмирал Кеппель», Джонсон, лорд Хитфилд, Босвелль. Два дворянина, так называемая «Робинетта», «Младенец Самуил за молитвой», так называемый «Возраст невинности», «Грации, венчающие бюст Гомера». Галерея Уоллес: Нелли О'Брайен, Мисс Робинсон (так называемая «Пердита»), Мисс Корнуолл, так называемая «Девочка с клубникой». Эрмитаж: «Венера и амур» (так называемая «Змея в траве»), «Детство Геракла».

Литературное наследие Рейнольдса, изданное впервые в 1794-97 годах, состоит из статей 1759 года для журнала «The Idler», из дневников, 15 академических речей и 2 диалогов.

Библиография: W. Armstrong, «Sir Joshua R.», London, 1900; Boulton, «S. J. R.», L., 1905; Max Osborn, «J. R.», 1908 (Knackfuss, Künstler-Monographien, XCI); «The works of S. J. R.», L., I-V тт. 1794-97, 1798, 1801, 1804; Ed. Leisching, «Zur Aesthetik u. Technik der bildenden Künste. Akademische Reden von S. J. R.», Lpz., 1893; Р. Ortlepp, «S. J. R. Ein Beitrag zur Gesch. der Aesthetik im 18 Jahrh. in England», Strassburg, 1907.

А. Габричевский.