Рейснер Михаил Андреевич

Рейснер, Михаил Андреевич, выдающийся государствовед и социолог (1868-1928; см. автобиографию Рейснера, XLI, ч. 2, приложение 197/205). Начав свою деятельность с исследования отношений между церковью и государством, перешел к изучению религиозной идеологии, а затем к изучению социальных идеологий вообще. Этот вопрос сделался средоточием интересов Рейснера, и к нему он постоянно возвращался в течение 30 лет своей научной деятельности, исследуя природу идеологий с социологической и психологической точек зрения и уделяя особое внимание идеологиям религиозным и правовым. Изучение идеологии общего блага, под знаменем которой выступало полицейское государство, было одной из первых ступеней, по которым Рейснер поднимался к марксистскому мировоззрению. За «общим благом» скрывалось всего только пирамидально-классовое строение общества с полицейской властью на вершине и громадными массами низших слоев народа, воспитываемых в духе любви к «порядку», государственной благонамеренности и общественного добронравия, внизу. Этот общественный строй скрепляется бюрократией, образующей вместе е вооруженной силой костяк государственной машины и в нетронутом почти виде переходящей от полицейского государства к правовому. Уже тогда (1902) Рейснер отрицал возможность медленного органического изменения государственного аппарата путем ли его демократизации или при переходе власти в руки народного большинства. «Для того, чтобы на место одной машины выстроить другую, нужно сломать одну и на место ее поставить новую». Эта формулировка, поразительно напоминающая основную идею «Государства и революции» Ленина, была дана в начале 1900 годов, в глухую пору самодержавия, в академическом трактате («Общественное благо и абсолютное государство»), отправной точкой которого служили «Наставления политические» барона Бильфельда и «Российское законоискусство» Горюшкина. События 1905 года и близкое знакомство с Карлом Либкнехтом способствовали окончательному оформлению революционного миросозерцания Рейснера, тогда же вступившего в большевистскую партию и напечатавшего в толстых русских ежемесячниках ряд блестящих корреспонденций из Германии. В этих корреспонденциях Рейснер высмеивает бессильные миротворческие потуги буржуазных парламентов, излагает мысли К. Либкнехта о социальной революции как единственно действительном способе уничтожить войну, подвергает едкой критике оппортунизм социал-демократии и вместе с Бебелем горячо отстаивает железную дисциплину, без которой невозможна выдержанная революционная политика партии рабочего класса.

При всем том и по складу ума, и по темпераменту Рейснер был, прежде всего, ученым и свое участие в революции мыслил главным образом как участие в выработке революционной теории, могущей служить отточенным идеологическим оружием в руках борющегося пролетариата. Приняв на себя нелегкий труд дать первый эскизный набросок марксистской теории права и государства, Рейснер решительно отбросил попытки леволиберальных теоретиков доказать, что государство стоит над классами и как беспристрастный судья умеряет ведущуюся между ними борьбу. В действительности и в силу самой природы вещей, государственная власть неизбежно делается орудием «пожирания одним классом всего общества». Механика классового государства не может быть, однако, объяснена при помощи теории насилия, несостоятельность которой вслед за Энгельсом отметил и Рейснер.

Наряду с винтовками и пулеметами господствующие классы умело используют невежество, поощряют фанатизм, разжигают племенную вражду, отвлекают внимание масс от земной жизни к небесной, одним словом — применяют целый ряд способов, которые могут быть объединены под общим названием идеологий. «Патриотизм», «законность», «справедливость» и т. п. — таковы главные идеологические категории, развитию и укреплению которых служит буржуазная церковь, школа, наука, литература и которые должны быть разоблачены до конца. Но понять действие идеологии нельзя без изучения работы сознания, в котором протекает идеологический процесс, иными словами, - без изучения психологии. Идя по этому пути, Рейснер был приведен к вопросу о психологии правовых переживаний и в частности должен был определить свое отношение к построенной Петражицким (см.) психологической теории права.

Близость многих идей блестящего петербургского профессора к идеям забытого фейербахианца и материалиста 50-х годов Кнаппа навела Рейснера на мысль о возможности совместить психологическую теорию права, как эмоционального переживания, с материалистическим объяснением его происхождения и классовым содержанием его норм, тем более, что сам Петражицкий открыто высказывал убеждение в совместимости своей теории с марксизмом. С другой стороны, у того же Петражицкого Рейснер почерпнул понятие об интуитивном праве, возникающем вне официального правопорядка и организующем в правовой форме революционное сознание масс. Таково право крестьянских восстаний и рабочих стачек, право революционного подполья и т. п., то апеллирующее к непосредственному чувству справедливости, то воплощаемое в уставах, манифестах и иных документах повстанческих организаций. С этой точки зрения, революция может быть мыслима как борьба, в которой официальный правопорядок терпит поражение от выросшего в его недрах классового интуитивного правосознания угнетенных.

Господствующие классы превосходно сознают опасность, грозящую им в результате роста и закрепления классового интуитивного права, и пытаются выработать противоядие в виде правовых идеологий, наделенных всеми внешними признаками убедительности, рассчитанных на разные ступени сознания и имеющих целью подчинить себе сознание трудящихся при помощи мастерски разработанной символики. Рейснер различает три основных типа идеологий: 1) мистическую, рождающуюся в условиях слабо развитого хозяйства, пытающуюся восполнить скудость материальной техники усилиями религиозной магии и полагающую в воле божества как источник сущего права, так и залог будущего уравнительного блаженства на небесах; 2) морально-эстетическую, продукт рангового лестничного общества, где от века предуказанная чистота крови и права, связанные с обширными земельными владениями, отличают властвующих от управляемых; 3) рациональную, разбивающую людское общество на эгоистические, равные между собой и свободные атомы, из состязания которых стихийно возникает общее счастье.

Идеологии эти в разных формах и оттенках приобретают широкое распространение и громадную силу, затрудняя познание истинных законов общественной жизни и тормозя раскрепощение трудящихся. Только пришедший к власти пролетариат окончательно разрушает их и на место этих идеологий ставит науку. Это происходят не сразу. Вместе с родимыми пятнами старого общества победивший класс несет на себе бремя многовековых предрассудков. Одним из них является, по мнению Рейснера, переоценка права. Борьбе с переоценкой права, раскрытию его компромиссного характера, разоблачению иллюзии общности интереса, довлеющей над враждующими классами и притупляющей остроту классовой борьбы, посвящено одно из произведений Рейснера, вызвавшее споры в советской литературе: «Право. Наше право. Чужое право. Общее право» (1925).

Последние годы жизни Рейснера ознаменованы ростом интереса к общим вопросам психологии, а равно к теории религии, вне связи той и другой с проблемами собственно правовыми. Здесь он рассчитывал, между прочим, на возможность использовать некоторые элементы учения Зигмунда Фрейда (см. фрейдизм): установление связи между сознательной и подсознательной сферами психики, влияние половых переживаний, вытеснение одних представлений другими — все это, как думалось Рейснеру, открывало новые просторные перспективы для развития марксистской теории идеологий. Следы этих занятий замечаются и в двух томах, посвященных Рейснером истории политических идеологий, особенно в том из них, который содержит изложение теократических систем Востока. Внезапная болезнь и смерть прервала эту работу. Доведенная до средних веков «История политических учений» вышла в свет уже после кончины автора.

Литературное наследие Рейснера весьма велико и до сего времени еще не приведено в порядок. Характерной чертой всех его работ является неустанное пульсирование мысли и обостренная исследовательская порывистость. В связи с широким историческим кругозором и ярко выраженным литературным дарованием эти качества сообщают сочинениям Рейснера свойства возбудителей мысли и заражают читателя жаром, которым горел автор. Особенности переживаемого времени помешали Рейснеру создать школу в полном смысле этого слова, но влияние его чувствуется на многих работах, вышедших из-под пера советских юристов, из коих некоторые expressis verbis засвидетельствовали свою идейную связь с Рейснером.

Важнейшие труды Рейснера: «Христианское государство», 1899; «Общественное благо и абсолютное государство», 1902; «Государство и верующая личность», 1905; «Русский абсолютизм и европейская реакция», 1906; «Теория Петражицкого, марксизм и социальная идеология», 1908; «Государство», 3 части, 1911-12 (первая часть, коренным образом переработанная, вышла повторным изданием в 1917); «Л. Андреев и его социальная идеология», 1909; «Пролетариат и мещанство», 1917; «Государство буржуазии и РСФСР», 1923; «Право. Наше право. Чужое право. Общее право», 1925; «Проблемы социальной психологии», 1905; «Идеологии Востока», 1927; «История политических учений», 1929. Некоторые работы Рейснера переведены на немецкий язык. Ему принадлежит также ряд статей по вопросам государственного права в настоящем Энциклопедическом словаре: «Государственная власть», «Учредительное собрание», «Избирательные системы», «Выборы». «Федерация» и др.