Роллан Ромэн

Роллан (Rolland), Ромэн, знаменитый французский писатель, родился в 1866 году в Кламси в Бургундии, в семье нотариуса. Путь его, по его собственным словам, «лежит от старинной французской буржуазии, от старинной французской провинции, воспитанной хоть и в светском, но все же религиозном преклонении перед Родиной и Революцией — перед одной только революцией 1789 года». Образование Роллан получил в лицее Людовика Великого, а затем в Ecole Normale, где изучал философию и историю, с юных лет увлекался Шекспиром и Толстым и музыкой. Смущенный взглядами Толстого на искусство, Роллан написал ему в 1887 году письмо, в ответ на которое получил от Толстого целую диссертацию на 38 страницах, произведшую на Роллана неизгладимое впечатление. Распространенное мнение о «толстовстве» Роллане не вполне верно. Из учения Толстого он воспринял идеи о значении искусства как средства единения людей, о том, что создать ценное художественное произведение может только художник, проникнутый любовью к человечеству. Но Роллану осталась чужда идея непротивления злу. Вступив в сознательную жизнь, он уже чувствовал отвращение к «внукам и правнукам жирондистов и якобинцев, которые разжирели, добросовестно уничтожили «тощих» Коммуны и продали душу Панаме». Защитив свою диссертацию по «Истории оперы в Европе», он становится преподавателем по истории музыки в Ecole Normale, а с 1903 года — в Сорбонне, женится и в доме своего тестя знакомится с разнообразными кругами парижского общества, учеными, финансистами, чиновниками, укрепляется в своем критическом отношении к буржуазии, наблюдает здесь те типы, которые выведет позднее в «La foire sur la place». Дело Дрейфуса взволновало Роллана и побудило его стать на сторону «лучших людей Франции», носивших на себе печать Бетховена и «Воскресенья», «идти в атаку против лжи политики и преступлений цивилизации». Правда, борьба с продажностью и общим разложением, вскрытыми этим делом, у молодежи, к которой примыкал Роллан, выразилась в идее «служения», в жажде «самопожертвования ради веры», в «героической религии жизни-жертвы». Империалистическая война раскрыла глаза Роллана на тяжелые последствия такого идеалистического подхода к совершенно реальным преступлениям. Роллан пришел в отчаяние, когда узнал, что под влиянием его учения о добровольном служении и героизме молодежь шла на войну, в особенности, когда мать одного из погибших от немецкой пули юношей сообщила ему с благодарностью, что в его книгах ее сын обрел «ту силу, тот героизм, которые слишком угашаются критическим духом нынешнего воспитания». После тяжелых разочарований он бросается в борьбу против войны, пишет ряд статей, позднее собранных в сборник «Над схваткой» («Аиdеssus dе lа mêléе»), в которых среди всеобщего разгула шовинизма и безумия призывает к отрезвлению, изобличает «зловещих актеров вечной войны», предсказывая, что они со временем первые поладят с зарейнскими дельцами, «когда речь зайдет о делах». Патриоты всех мастей обрушиваются на него с небывалой злобой. Не только обезумевшие буржуазные ученые и писатели, типа Бурже, Барреса, Олара или Л. Доде, но и тысячи неведомых анонимов с ежедневной почтой «доставляли на завтрак полную миску плевков, букет анонимных угроз, обещавших мне участь Жореса». Но мужественные выступления Роллана приобрели ему симпатии немногих лучших людей, сохранивших здравый рассудок в дни, когда даже А. Франс и Метерлинк требовали полного уничтожения немецкого народа. Элеонора Дузе, Эллен Кей, Мартине, Жув, Эйнштейн, рабочие организации, оставшиеся верными международной пролетарской солидарности, горячо приветствовали неподкупного писателя. И в эту эпоху протест Роллана не переходил за пределы гуманистических призывов, Циммервальд и Кинталь не нашли отклика в его сознании. Он, по его собственному признанию, «медленно, с трудом и через боль освобождался от иллюзий, сковавших его молодость (ложь официальной истории, ложь национальных и социальных условностей, ложь традиций и государства). Только через 17 лет в своем знаменитом ответе Риу по вопросу о пан-Европе (написан в январе 1931 г. в «Nouvelle Revue Mondiale») он признал свою ошибку: «Я тогда едва начинал с трепетом вникать в раскрепощающий человечество ответ, который должны были бы дать своим правительствам народы, я не осмелился тогда высказаться. Я это делаю сейчас. Это ответ Ленина в 1917 году: восстание европейских армий против руководителей войны и братание их на поле битвы». Падение царизма в России Роллан приветствовал статьей «России свободной и освобождающей», но он все еще оставался во власти интеллигентски-гуманистических представлений, оставался в роли «наблюдателя, проникнутого симпатией к величию героев и высоким целям, поставленным ими перед собой, но отвергающего насильственный и кровавый характер их средств». Ленин предлагал ему ехать вместе с собой в Россию в марте 1917 года, Роллан отказался («Прощание с прошлым», Кр. Новь, 1931, VII). Быстрый рост советского строительства, мировая демонстрация превосходства социалистической формы хозяйства перед сотрясающимся капитализмом, в конце концов, произвели решительный переворот в сознании Роллана.

Библиография. Сочинения Роллана издавались неоднократно в русском переводе. В настоящее время выходит полное собрание сочинений в издательстве «Время» под редакцией П. Когана и С. Ольденбурга со статьями Горького, Луначарского, Цвейга и предисловием Роллана (лучшее издание).

Из литературы о Роллане: St. Zweig, «R. R. Der Mann und das Werk», Frankf. а. М., 1920; Р. J. Jouve, «R. R. vivant», Paris, 1920; Hans Leo Gottfried, «R. R. Das Weltbild im Spiegel seiner Werke», 2-te Aufl., Stuttgart, 1931; В. Фриче, «Западноевропейская литература XX века», 1926; П. С. Коган, «Р. Роллан» («Рост», март 1931); А. Луначарский, «Игра любви и смерти» («Новый Мир», 1926, V).

П. Коган.