Россетти Данте Габриэль

Россетти (Rossetti), Данте Габриэль, английский поэт и живописец (1828—1882), глава школы «прерафаэлитов» (см.), был сыном итальянского писателя и художника Габриэле Россетти (1783—1854), который, будучи замешан в революционном движении, в 1822 г. бежал из Неаполя, где был хранителем музея, и поселился в Англии, там женился на дочери итальянца и англичанки и провел остаток дней своих, преподавая итальянский язык и занимаясь литературой (ему принадлежит, между прочим, «Аналитический комментарий к Божественной Комедии Данте»). Воспитанный в высококультурной семье, молодой Россетти уже пяти лет начинает писать стихи и прозу. Увлекшись также и живописью, юноша работает в частной художественной школе, затем в 1846 г. поступает на «античные» классы королевской академии художеств; однако, не дойдя даже до «натурного» класса, бросает академию (1848) и делается учеником своих старших, уже окончивших товарищей — сначала Медокса Брауна (см. VІ, 505/06), а затем Гольмана Гента (см. XIII, 193/95). В следующем году Россетти выставляет свою первую картину («Детство девы Марии»), строго выдержанную в стиле итальянских кватрочентистов и уже помеченную монограммой Р. R. В., т. е. Prae-Raphaelite Brotherhood — Прерафаэлитское братство. Это новое объединение, возглавлявшееся Россетти, Гольман Гентом и Миллэзом (см. XXVIII, 640/41) и вдохновлявшееся проповедью Рэскина (см.), выступало как против академической, так и против мещански-бытовой традиции во имя идеи строгого реализма и искусства как религиозного служения. Всесторонне образованный, пылкий и страстный, Россетти, который к тому времени был уже вполне созревшим поэтом, примыкавшим к кругу Китса и Броунинга, был вдохновителем и теоретиком «братства». В 1850 г. выходят четыре номера основанного им прерафаэлитского журнала (номера 1 и 2 под заглавием «The Germ» — «Росток», 3 и 4 — под заглавием «Art and Poetry» — «Искусство и поэзия»), и хотя первоначальное ядро кружка оказалось не очень прочным (Миллэз получает звание академика), Россетти, ободренный восторженными отзывами и дружбой Рэскина, горячо принимается за работу. В течение следующих пяти лет он создает огромное количество композиций (главным образом рисунков и акварелей) на сюжеты Данте, Малори, Броунинга и Китса, в которых он, через подражание готическим и ранневозрожденческим образцам, находит и свою собственную манеру и нащупывает зарождавшийся в то время стиль «викторианского возрождения». Решающим моментом в развитии нового стиля и прерафаэлитского движения были встречи Россетти в Оксфорде в 1855 г. с Берн-Джонсом (см. V, 462/63) и Вилльямом Моррисом (см.), которые оказались не только его единомышленниками (журнал Oxford and Cambridge Magazine), но и верными его учениками. В особенности благодаря деятельности Морриса, который, вдохновляясь идеями христианского социализма и мечтая возродить средневековый художественный быт, основал в 1861 г. кооперативную артель прикладных искусств, продукция прерафаэлитов приобрела прочную экономическую базу и стала оказывать решающее влияние на художественную жизнь страны. Деятельность прерафаэлитов являлась протестом против вульгаризированного утилитаризма, машинизации, тупого самодовольства и эксплуатации эпохи расцвета промышленного капитализма в Англии.

В 1862 г. наступает резкий перелом в жизни и творчестве Россетти: внезапно умирает его жена Елизавета Сиддаль, его бывшая натурщица и постоянная модель. Россетти начинает отходить все больше и больше от своей первой, «готической» манеры и от литературных сюжетов и этим самым от заветов «братства» и почти исключительно пишет женские головы, вдохновляясь отныне скорее образцами высокого, по преимуществу венецианского, Возрождения. Все ярче и ярче вырисовываются индивидуальные мистические и эротические черты его творчества, которые, несмотря на то, что он продолжает оставаться вождем школы, все больше и больше заставляют его замыкаться в себе и которые, несомненно, находятся в связи с серьезным нервным заболеванием (бессонница, наркотика). Наконец, у него появляются признаки мании преследования, которая после памфлета некоего Бьюкенена приводит к попытке самоубийства. Благодаря уходу и заботам друзей, в особенности Морриса, Россетти совсем поправляется и снова выступает и как поэт (сборники стихов 1870 г. «Poems by D. G. R.» и «Ballads and Sonnets», 1881), и как живописец. Его последние вещи, если не считать знаменитой композиции «Сон Данте», представляют собой большие аллегорические женские фигуры, наиболее зрелые, но подчас весьма вычурные формулировки идеала красоты, типичного как для самого Россетти, так и для его эпохи. В живописце Россетти сочетается, с одной стороны, очень крупное природное живописное дарование и тонкое, обусловленное его национальным происхождением, понимание большого итальянского искусства, с другой — некоторая техническая беспомощность дилетанта и некоторая литературная тенденциозность, свойственная всему английскому изобразительному искусству и характерная для самого Россетти, который был, прежде всего, поэтом и как художник всегда более или менее иллюстрировал себя или других. Не говоря о его чисто индивидуальном художественном облике, который главным образом определяется стремлением создать особый тип женской красоты (он его находил в чертах Елизаветы Сиддаль и жены Морриса), Россетти, как представитель тогдашней английской мелкой буржуазии, увлекавшейся христианским социализмом и неокатолицизмом, ищет содержание и форму своего искусства в прошлом.