РСФСР II. Второй год пролетарской диктатуры

РСФСР II. Второй год пролетарской диктатуры. Вооруженная интервенция Антанты. Переход к военному коммунизму. Первый и второй походы Антанты. В конце 1918 г. произошли резкие изменения в международной обстановке. Два взаимно связанных ряда фактов определяли положение вещей. С одной стороны, крутой подъем революционного движения на Западе, с другой — усиление военной угрозы со стороны империализма Антанты в связи с приближающимся разгромом германского империализма.

Глубокий анализ новой международной обстановки был дан Лениным 22 октября 1918 г. на объединенном заседании ВЦИК, Московского совета, фабзавкомов и профсоюзов. В написанной Лениным резолюции по докладу говорилось:

«Революционное движение пролетарских масс и крестьянства против империалистической войны сделало за последнее время громадные успехи во всех странах, особенно на Балканах, в Австрии и в Германии. Но именно эти успехи вызвали у международной буржуазии, во главе которой встала теперь англо-американская и французская, особое озлобление и стремление спешно организоваться в контрреволюционную силу для подавления революции, в первую же голову ее главного очага в данный момент — советской власти в России.

Германская буржуазия и германское правительство, разбитые на войне и угрожаемые могучим революционным движением изнутри, мечутся в поисках спасения. Одно течение в правящих кругах Германии надеется еще оттяжками выиграть время до зимы и подготовить военную оборону страны на новой линии укреплений. Другое течение судорожно ищет соглашения с англо-французской буржуазией против революционного пролетариата и большевиков. Поскольку это течение натыкается на крайнюю несговорчивость победителей, англо-французских империалистов, постольку оно старается запугать их большевистской опасностью и подкупить их, оказывая им услуги против большевиков, против пролетарской революции...

В результате этих условий создается такое своеобразное положение для советской власти: с одной стороны, мы никогда не были так близки к международной пролетарской революции, как теперь; а с другой стороны, мы никогда не были в столь опасном положении, как теперь. Налицо нет уже двух, взаимно пожирающих и обессиливающих, приблизительно одинаково сильных, групп империалистских хищников. Остается одна группа победителей, англо-французских империалистов; она собирается делить между капиталистами весь мир; она ставит своей задачей во что бы то ни стало свергнуть советскую власть в России и заменить эту власть буржуазною; она готовится теперь напасть на Россию с юга, например через Дарданеллы и Черное море или через Болгарию и Румынию» (Ленин, «Соч.», т. XXIII, стр. 239—240). И дальше ленинская резолюция продолжает: «...причем по крайней мере часть англо-французских империалистов, видимо, надеется на то, что германское правительство, по прямому или молчаливому соглашению с ними, станет уводить свои войска с Украины лишь по мере того, как Украину будут оккупировать англо-французские войска для того, чтобы не допустить неизбежной иначе победы украинских рабочих и крестьян и создания ими украинского рабочего и крестьянского правительства» (Ленин, «Соч.», т. XXIII, стр. 240).

Ближайшие же дни полностью подтвердили ленинский прогноз. Заканчивающаяся мировая война перерастала в новую войну — в войну против советской страны. Важнейшим звеном стратегических планов Антанты в последние недели мировой войны служила вооруженная интервенция против Советской России. В то время как командующий армиями Антанты на балканском фронте генерал Франше д'Эспере, разбив Болгарию, предполагал форсировать наступление и двигаться на Будапешт, Вену и Мюнхен с тем, чтобы пойти в дальнейшем на Берлин добивать уже поверженного врага, Клемансо наложил veto на эти планы и поручил восточной армии готовиться к интервенции против Советской России (директивы Клемансо на имя Франше д’Эспере от 7 и 27 октября 1918 г.).

Таким образом, Ленин совершенно точно определил, что главные удары англо-французского империализма будут нанесены с юга — через Дарданеллы и Черное море и через Болгарию и Румынию. Полностью оправдались и ленинские слова о намерениях Антанты удержать германские войска на Украине до присылки англо-французских войск.

В правящих кругах Германии стали строить планы создания объединенного с Антантой антисоветского фронта, что, надеялись, не только облегчит борьбу с большевизмом, но и сделает Антанту более уступчивой в предстоящих мирных переговорах. С этой целью «демократическое» правительство принца Макса Баденского пошло на разрыв дипломатических отношений с Советской Россией и 5 ноября потребовало от советского правительства отозвания своих представителей. Расчеты на особую уступчивость Антанты не оправдались, но план использовать Германию против Советской России разрабатывался и правительствами Антанты. Это нашло свое отражение в условиях перемирия, заключенного командованием войск Антанты с Германией. Условия предусматривали, что германские войска, занимающие территорию России, должны быть эвакуированы «в момент, когда союзники признают это удобным, исходя из внутреннего положения в занятых областях» (п. XII). Перемирие было подписано 11 ноября, а на другой день, 12 ноября, командование Салоникской армии получило приказ об отправке войск в северные порты Черного моря.

Советское правительство, неизменно проводя политику мира, и в новой международной обстановке выступило с рядом мирных предложений, адресованных представителям стран Антанты. 6 августа 1918 г. НКИД обратился с мирным предложением к американскому представителю Пулю. 24 октября последовало обращение к президенту США Вильсону. 3 ноября — ко всем правительствам Антанты через представителей нейтральных стран. 8 ноября мирное предложение было сделано от имени VI Всероссийского съезда советов. 13 ноября советское правительство аннулировало Брестский мир. Оно продолжало свои попытки мирным путем предотвратить, а затем приостановить вооруженную интервенцию. 24 декабря Литвинов обратился в Стокгольме с нотой ко всем представителям Антанты. Следующие обращения были сделаны 12 и 17 января 1919 г., но все они остались без ответа. Решение вступить в вооруженную борьбу с Советской Россией начало проводиться в жизнь (сх. № 6).

Белогвардейцы всех мастей с нетерпением ждали прибытия войск Антанты. Представитель Деникина,  бывший главнокомандующий Румынским фронтом ген. Щербачев, посетил в Бухаресте французского генерала Вертело  и получил от него обещание отправить 12 дивизий, которые займут Одессу, Севастополь, Киев, Харьков, Криворожский и Донецкий бассейны, Дон и Кубань. 16 ноября эскадра Антанты вышла из Босфора в Черное море. В тот же день в Яссах открылось совещание представителей различных русских контрреволюционных политических организаций. Делегаты приехали сюда главным образом из Киева, который в последние месяцы гетманщины служил центром российской контрреволюции и где скопилось большое количество белогвардейцев, беженцев из Петрограда и Москвы.

В совещании участвовали: барон В. В. Меллер-Закомельский, А. В. Кривошеин, И. И. Фундаминский (Бунаков), М. С. Маргулиес, С. Н. Третьяков, Н. Ф. фон-Дитмар, ген. Щербачев, бывший русский посланник в Румынии С. А. Поклевский-Козелл и др. Все делегаты, начиная от старорежимных губернаторов и министров и кончая «государственно-мыслящими социалистами», сошлись на том, что только иностранное военное вмешательство может предотвратить восстановление советской власти на Украине. Совещание решило просить союзников немедленно прислать эскадру в черноморские гавани и отряды войск в большие города и важные стратегические железнодорожные узлы.

Вся Украина в это время пылала в огне гражданской войны. В обстановке победы германской революции на Украине происходит всеобщее крестьянское восстание. На местах возникали большевистские военно-революционные комитеты. 20 ноября 1918 г. было объявлено о возобновлении деятельности времени, рабоче-крестьянского правительства. 23 ноября это правительство особым манифестом провозгласило восстановление советской власти на Украине и уничтожение помещичьей и буржуазной собственности на земли, фабрики, заводы, рудники, банки. Мелкобуржуазные украинские националистические партии из кожи лезут вон, чтобы парализовать революционные выступления крестьян. В июле 1918 г. они организуют Украинский национальный союз, который вступает в переговоры с германским командованием о вхождении в правительство Скоропадского. 13 ноября, когда крах германского империализма сделался совершившимся фактом, Украинский национальный союз организовал Директорию в следующем составе: В. К. Винниченко и С. Петлюра (украинские социал-демократы), Швец и Макаренко (украинские эсеры) и Андреевский  (социалист-федералист). Чтобы затормозить крестьянское восстание, Украинский национальный союз пытается захватить в свои руки руководство движением. С этой целью Директория объявила восстание против гетмана и, располагая отрядами «січовых стрельцов», повела из Белой Церкви наступление на Киев, но одновременно при посредстве германского командования вела тайные переговоры с тем же гетманом о вхождении в его министерство. 7 декабря Директория заключила договор с командованием германских войск, обязавшись приостановить движение на Киев до прихода на Украину французских войск. Гетман Скоропадский в связи с крушением германского империализма поспешил изменить свою ориентацию и попытался установить связи с представителями Антанты. Ему были даны кое-какие обещания, но 14 декабря Киев все же был взят войсками Директории, и гетман бежал за границу.

К этому времени эскадра Антанты уже занимала важнейшие порты Черного моря, и подготавливалась высадка первых десантов. Военные суда Антанты появились, прежде всего, в Севастополе (22 ноября), затем в Новороссийске (23 ноября) и в других портах Черного м Прибытие десантных войск началось несколько позже. Правительства Антанты готовились развернуть вооруженную интервенцию чрезвычайно широко. По словам Черчилля, английское правительство 30 ноября сообщило своим представителям в Архангельске и Владивостоке, что Англия «намерена продолжать занимать Мурманск и Архангельск, продолжать сибирскую экспедицию, попытаться убедить чехов оставаться в Западной Сибири; занять железнодорожную линию Батум—Баку; оказать генералу Деникину в Новороссийске всякую возможную помощь в смысле снабжения военными материалами; снабжать прибалтийские государства военным снаряжением». Эта программа расчленения и захвата частей Советской России немедленно начала осуществляться. 3 декабря в Екатеринодар, в ставку «Добрармии», прибыла английская военная миссия во главе с генералом Пулем, бывшим главнокомандующим войсками Антанты на Архангельском фронте (см. ниже, стб. 398). Пуль совместно с Деникиным разработал широкий план наступления на Москву по трем главным направлениям: из Одессы, Херсона и Николаева через Вознесенск, Киев и Калугу; из Севастополя через Харьков и Курск, и из Мариуполя через Купянск, Воронеж и Рязань. Левый фланг должен был прикрываться группой румынских и французских войск, продвигающихся на север от Ясс и Кишинева, правый фланг — донцами, которые, заняв Царицын, должны были продвигаться на Балашов—Пензу.

Базой вооруженной интервенции Антанты на юге явилась Одесса. 27 ноября в порт вошло первое военное судно — английский контр-миноносец. Затем ежедневно прибывали новые суда. В качестве авангарда появились небольшие польские и сербские отряды, прибывшие из Новороссийска и Тирасполя. 4 декабря небольшой отряд был высажен на берег с французского дредноута «Мирабо». В первую половину декабря союзное командование располагало в Одессе все же лишь незначительными силами. Многочисленнее были офицерские добровольческие формирования, но и они серьезной воинской силы не, представляли, что наглядно сказалось в момент наступления на Одессу двигающихся со стороны Раздельной петлюровцев. Последние 11 декабря без боя заняли город, а «добровольцы» трусливо укрылись в порту, объявленном французской зоной, в которую петлюровцы вступить не решались. «Добровольцы» осмелели лишь с приближением к Одессе транспортов с французским десантом, которые 14 декабря прибыли из Салоник в Константинополь и в тот же день вошли в Черное море. Генерал Гришин-Алмазов (попал в Одессу после неудачной попытки сделаться диктатором Сибири) в качестве представителя Деникина взял на себя командование войсками. «Добровольцы» 18 декабря, в день прибытия французского десанта, вступили в бой с петлюровцами и выбили их из города. Вслед за деникинцами в город вступили французские войска: части 156 стрелковой дивизии под командованием ген. Бориуса. В 20-х числах января 1919 г. началось расширение оккупированной зоны. Максимального расширения зона достигла в феврале. Она шла от Тирасполя через Бирзулу, ст. Мартыновку (27 км к югу от Вознесенска) до Николаева, занятого 2 февраля, и Херсона, занятого 31 января. В конце февраля была занята, кроме того, Варваровка на правом берегу Буга и Алешки и Берислав по нижнему течению Днепра. Сосредоточение войск Антанты в Одессе и примыкающем районе продолжалось до начала эвакуации. Максимального количества они достигли в апреле 1919 г. — 40—45 тыс.: 2 французские, 2 греческие дивизии, части румынские, польские и сербские. Кроме того, в распоряжении интервентов находилась «добровольческая» бригада. Командующим союзными войсками 14 февраля был назначен генерал д’Ансельм с подчинением ему деникинских войск в районе Одессы. Первое время французское командование стремилось сконструировать власть из местных белогвардейских деятелей, входивших в состав четырех организаций: «Совета государственного объединения России», «Национального центра», «Союза возрождения» и «Совета земств и городов юга России». Одновременно оно поддерживало связи, как с представителями Деникина, так и с Украинской директорией.

Украинские мелкобуржуазные националисты, входившие в Директорию, готовы были заплатить любую цену за «признание» со стороны представителей Антанты. Еще недавно они демагогически кричали о борьбе с империалистами Антанты, но, захватив Киев и видя быструю большевизацию трудового крестьянства, они с лихорадочной настойчивостью умоляют французское командование оказать поддержку и обещают выставить «для борьбы с большевиками» 300-тысячную армию.

В январе представители Директории подписали кабальный договор, который превращал Украину во французскую колонию. Договор хранился в глубокой тайне, но подпольной одесской организации большевиков удалось раздобыть текст договора и отправить его в Киев, где с 23 по 28 января происходил «Трудовой конгресс», протекавший под демагогическими лозунгами мелкобуржуазных националистов. Директории ничего не оставалось, как дезавуировать договор, но переговоры с французским командованием продолжалась. 6 февраля, чтобы облегчить сговор, «социалисты» выходят из Директории и из ее кабинета министров, организованного 26 декабря 1918 г. В частности ушел «голова» Директории Винниченко и «премьер» Чеховский. Их места заняли С. Петлюра и М. С. Остапенко (с 13 февраля). Директория резко повернула курс направо во внутренней своей политике. Новый кабинет объявил неприкосновенным мелкое и среднее землевладение с тем, что земли у крупных помещиков будут отчуждены за выкуп и распроданы крестьянам в собственность. Эта открыто реставраторская аграрная программа облегчала ведение дальнейших переговоров с представителями Антанты, но новый договор подписан все же не был, так как французское командование убедилось в полном банкротстве Директории. Директория, стремясь выслужиться перед интервентами, объявила 16 января 1919 г. войну Советской России, но из похода на Москву ровно ничего не вышло. Кулацкие банды петлюровских «атаманов»: Коновальца, Гульи, Оскилько, Зеленого и десятков других таяли среди восстаний, поднимавшихся под флагом советской власти по всей Украине. Середняки и бедняки, не разобравшиеся в сложной политической обстановке и вступившие кое-где в петлюровские отряды, видя «дела» петлюровцев и под влиянием агитации большевиков, массами переходили на сторону революционных повстанцев. Только галицийские части сохраняли боеспособность. (Директория 24 января 1919 г. провозгласила объединение Украинской народной республики и Западной Украины). Украинская Красная армия легко преодолевала сопротивление петлюровцев. К началу февраля она освободила Полтаву, Черкассы, Кременчуг, Екатеринослав, Александровск. 5 февраля освободила Киев. Директория бежала в Винницу. Власть советов восстановилась почти по всей Украине.

Еще раньше советская власть восстановилась в Белоруссии. Существовавшее в период германской оккупации правительство помещика Скирмунта пало, когда благодаря германской революции западная Белоруссия освободилась от оккупантов. 7 декабря 1918 г. красные войска, двинутые из Смоленска, заняли Минск. Здесь еще до ухода германских войск организовался военно-революционный совет Минского округа под председателем Берсона, взявший теперь власть в свои руки. Партийные организации Белоруссии приступили к созданию Белорусской советской социалистической республики.

Решение об организации БССР было принято 22 декабря 1918 г. на Первом всероссийском съезде белорусских секций большевиков (в Москве). 25 декабря Сталин на собрании коммунистов-белорусов заявил, что ЦК  РКП(б) стоит за провозглашение БССР. Временное рабоче-крестьянское правительство сформировалось 1 января 1919 г. В тот же день Белоруссия была объявлена советской социалистической республикой. Был выпущен манифест, объявивший Раду Белорусской народной республики вне закона. Была отменена земельная собственность, все богатства страны объявлены достоянием народа. В Вильно власть перешла в руки советов 5 января 1919 г. 2 февраля 1919 г. в Минске открылся I Всебелорусский съезд советов, который 4 февраля принял конституцию БССР. Этот же съезд; решил слить БССР с Литовской советской республикой. 7 марта на объединенном съезде советов Литвы и Белоруссии, созванном в Вильно, была организована Литовско-белорусская советская республика (Литбел) с центром в Вильно, которая просуществовала до польской оккупации в августе 1919 г.

Пока советская власть распространялась на Украине и в Белоруссии, интервенты пытались укрепиться на юге Украины и в Крыму.

Командование войск Антанты убедилось в бессилии и петлюровцев, и засевших в Одессе деникинцев, и четырех общественных организаций, разглагольствовавших об организации местной власти и в конце концов вынужденных прекратить переговоры и признать, что «ввиду обнаружившегося непримиримого расхождения точек зрения по столь важным вопросам, как происхождение власти путем сговора или путем установления военной диктатуры, а также по вопросу земельному..., соглашение на определенной платформе невозможно» (8 марта). Положение в  оккупированном районе было крайне обостренным. Разруха захватила все отрасли хозяйства. Промышленность замерла. В Одессе царила вакханалия спекуляции. Население голодало и было терроризировано многочисленными контрразведками. Ежедневно происходили бесконечные аресты и бессудные расстрелы заподозренных в большевизме. Меньшевики и эсеры лепетали в городской думе о протесте против террора, но на деле полностью поддерживали интервентов.

В войска интервентов проникло разложение. Они не выполняли боевых приказов, отказывались сражаться против Красной армии, переходили на ее сторону.

Революционные настроения среди войск интервентов развивались благодаря героической работе подпольных организаций большевиков. Одесский областном, руководимый Николаем Ласточкиным (Иван Смирнов), выделил для агитации и пропаганды среди войск интервентов «иностранную коллегию», которая организовала в пригородных катакомбах каменоломен подпольную типографию и выпускала на французском языке нелегальную газету «Le Communiste» и многочисленные листовки. Благодаря предательству члены «иностранной коллегии» (Жак Елин, Жанна Лабур, М. Штиливкер, Ванельник и др.) были 1 марта арестованы и в тот же день без суда расстреляны («расстрел одиннадцати»). Такая же участь постигла и Ласточкина и многих других подпольщиков, но они успели не только революционизировать оккупационные войска, но и организовать одесских рабочих, подготовив их к захвату власти в момент сделавшейся уже неизбежной эвакуации интервентов.

15 марта интервенты ввели в Одессе осадное положение с передачей всей полноты власти ген. д’Ансельму. Деникинские генералы Гришин-Алмазов и Санников были высланы из Одессы.

17 марта командование украинским фронтом Красной армии предписало начать наступление на Одессу. На киевскую группу войск было возложено образовать заслон со стороны Галиции, на харьковскую — сосредоточиться в районе Голта—Вознесенск и нанести удар на Одессу. Одновременно на восточном фланге наступление вели красные части под командой перешедшего на сторону Красной армии петлюровского атамана Григорьева. 10 марта, после многодневного боя, он взял Херсон, а 12 марта интервенты оставили и Николаев. Решительные операции происходили на Вознесенском направлении, где действовала группа войск Ткаченко, связанная со штабом 2-й украинской дивизии. 12 марта она заняла ст. Колосовку, а 19 марта ст. Березовку, захватив здесь артиллерию и 5 танков (сх. № 6; врезка вверху).

В аналогичных условиях протекала интервенция и в Крыму. В Севастополе первые войска интервентов (зуавы) высадились 27 декабря 1918 г. Затем появились греческие войска. Последние десанты прибыли 12 и 14 апреля 1919 г.: 2 000 алжирцев и 2 000 сенегальцев. Кроме Севастополя, войска интервентов были введены в Симферополь и на ст. Таганаш, Джанкой и др. В Крыму французам не пришлось прибегнуть к формальному взятию власти в свои руки, так как здесь существовало послушное кадетско соглашательское краевое правительство во главе с Соломоном Крымом. Оно было сконструировано губернии земством 15 ноября 1918 г., когда ген. Сулькевич — ставленник немцев — вынужден был ретироваться, утратив поддержку германских штыков. Кроме С. Крыма, в правительство входили кадеты — М. М. Винавер (министр иностранных дел), В. Д. Набоков (юстиции) и Н. Н. Богданов (внутренних дел), эсер С. А. Никонов, меньшевик П. С. Бобровский и др. Правительство С. Крыма очень гордилось своим «демократическим» происхождением, но, не имея в своем распоряжении вооруженной силы, оно оказалось ширмой для реакционной политики деникинцев, перебросивших в Крым свои войска. Белый террор свирепствовал и в Крыму, но он только способствовал увеличению влияния подпольных организаций большевиков и подъему революционных настроений среди рабочих и крестьян Крыма.

Главным очагом партизанского движения был евпаторийский район, где партизаны укрывались в каменоломнях и были ликвидированы только после упорного сопротивления в конце января 1919 г. крупными силами деникинцев. 14 марта в Севастополе началась всеобщая стачка, проходившая под лозунгом восстановления советской власти и прекращенная только 21 марта благодаря капитулянтской тактике профсоюзных заправил из лагеря меньшевиков.

Если Франция на основании соглашения 23 декабря 1917 г. возглавляла интервенцию на Украине и в Крыму, то Англия действовала в Закавказье и Средней Азии. После ухода англичан из Баку 14 сентября 1918 г. они вновь вернулись туда спустя 2 месяца. Предварительные переговоры английское командование вело в Энзели с делегатами муссаватистов и дашнаков. 16 ноября в Баку высадился английский отряд и миссия ген. Томсона. Вскоре появились миссии французская и американская. Одновременно английские войска были двинуты в Закавказье и с Черного моря. 23 ноября англичане силой 1 дивизии заняли Батум и продвинулись до Тифлиса. Впоследствии английские силы на линии Баку—Батум были доведены до 30 тыс. чел. Батумская область была объявлена английским генерал-губернаторством, даже названия улиц в Батуме были написаны на английском языке. В Баку генерал Томсон объявил себя генерал-губернатором, назначил комиссара полиции. Были опубликованы приказы о запрещении собраний и стачек, о введении телесных наказаний (22 ноября) и смертной казни (24 ноября). Воцарился свирепый колониальный режим. Рабочие Баку вступили в борьбу.

24 ноября началась политическая стачка. Одним из требований стачечники выставили возврат в Баку арестованных, вывезенных в Энзели для отправки в Индию. Томсон вынужден был пойти на уступки. Соглашательское руководство поспешило принять меры к прекращению стачки. Она закончилась 29 декабря после частичного удовлетворения требований стачечников. Колониальный режим был смягчен, но и после этого англичане чувствовали себя полными хозяевами, как в Баку, так и во всем Закавказье. Они захватили в свои руки нефтяные промыслы и проводили политику разжигания национальной вражды.

Закавказские националистические правительства всецело предоставили себя в распоряжение английских интервентов. В Азербайджане быстро перекрасилось в англофильское муссаватистское правительство Фатали Хан-Хойского, до этого опиравшееся на турецких аскеров. Свои новые полномочия правительство Хан-Хойского формально получило 26 декабря от сформировавшегося азербайджанского буржуазного парламента, но фактически решающее значение имела поддержка, обещанная правительству ген. Томсоном^*).

^*) В апреле 1919 г., в связи с казнокрадством двух министров, правительство Хан-Хойского пало, и сконструировалось новое правителство во главе с Усубековым.

 

В Грузии англичане располагали раболепным меньшевистским правительством во главе с Ноем Жордания, которое так же ревностно служило английским империалистам, как перед тем служило империалистам германским. В Армении ту же роль выполняли дашнаки. Еще 1 августа 1918 г. на открывшемся в этот день в Эривани армянском парламенте, они сконструировали коалиционное правительство (с участием кадетов) во главе с Ов. Качазнуни.

Это националистическое правительство с широкими планами создания «великой Армении» после появления в Закавказье англичан пользовалось некоторое время их поддержкой, так как англичане видели в Армении первый этап для укрепления своего положения в Закавказье. Первоначальная крохотная территория Араратской республики (Армения), ограниченная по константинопольскому договору с Турцией (июнь 1918 г.) двумя уездами — эриванским и эчмиадзинским — с населением всего в 400 тыс. чел., была увеличена присоединением Карсской области и части Эриванской губернии с населением в 1 500 тыс. чел. Но националистическая армянская буржуазия претендовала на гораздо большее расширение территории (это нашло выражение в постановлении парламента, принятом 28 мая 1919 г., в день годовщины «независимости» Армении, о создании «объединенной» Армении с включением в нее земель, которые должны были освободиться от турецкого господства). Но английское командование, укрепившись в других частях Закавказья, изменило свое благожелательное отношение к дашнакскому правительству и превратило Армению в главнейший фактор своей политики разжигания национальной вражды народов Закавказья. Начались бесконечные вооруженные конфликты Армении с Грузией и Азербайджаном. В декабре началась война с Грузией из-за территорий Ахалкалак и Борчало. На протяжении 1919 г. происходили постоянные кровопролитные конфликты с Азербайджаном из-за Карабаха, Нахичеванского края и южной части бывшей Елисаветпольской губернии. На юге, в районах Ольт, Саракамыш и др., шла борьба с курдами. В результате в некоторых районах погибло до 30% населения. Многие селенья были стерты с лица земли.

Постоянные конфликты происходили и между Грузией и Азербайджаном. Одним из поводов к конфликтам служило карликовое «государство» — Юго-западная Кавказская демократическая республика, «самостоятельность» которой была провозглашена в Карсе мусульманским Национальным советом юго-западного Кавказа 1 декабря 1918 г. В состав этой «республики» входили Верхняя и Нижняя Аджария и Артвинский округ с преобладающим грузино-мусульманским и отчасти тюркским населением. Эта «республика» ориентировалась на Азербайджан. Правительства Азербайджана и Грузии делали попытки урегулировать все спорные вопросы путем переговоров, но назначенная на 25 апреля 1919 г. конференция ни к чему не привела, так как стороны после четырехмесячных бесплодных переговоров не могли договориться, где будут продолжаться заседания конференции — в Баку или в Тифлисе.

К непрекращающейся борьбе между «независимыми» государствами Закавказья присоединились постоянные конфликты с Деникиным — этим носителем пресловутой идеи «единой и неделимой России». Только с правительством Армении у Деникина установились вполне дружественные отношения. По выражению одного из эриванских политических деятелей, «Армянская республика со своими силами составляла 7-ой корпус деникинской армии». С Грузией же и Азербайджаном у Деникина отношения были крайне натянутыми, и дело часто доходило до острых конфликтов. Особенно длительный и острый конфликт у Деникина был с Грузией из-за Сочинского округа. Англичане, широко помогая Деникину, пока он готовился идти на Москву, выступили против него, когда он пытался распространять свою власть в сторону Закавказья. В конце концов, они потребовали вывода из Закавказья всех подчиненных Деникину вооруженных сил. Командующий английскими войсками на Кавказе генерал Кори заявил, что британское правительство установило демаркационную линию от устья р. Бзыбь на восток, по областям Сухумской, Кутаисской, Тифлисской, Дагестанской, до точки на 5 миль южнее Петровска («линия Кори»).

Переход этой линии был запрещен и Добровольческой (деникинской) армии, и закавказским республикам. Устанавливая эту линию, британский империализм стремился закрепить за собой не только Закавказье, но и Дагестан. Отторгнутые от Советской России районы представляли первостепенный экономический интерес в силу своих огромных природных богатств (особенно: бакинская и грозненская нефть, чиатурские месторождения марганцевой руды, ткварчельские и тквибульские залежи каменного угля, лесные богатства субтропической зоны и т. д.) и не меньший стратегический интерес — своего рода «санитарный кордон» против проникновения революционного влияния в Персию и Индию.

В Средней Азии английские интервенты усилили свою активность. При их поддержке войска белогвардейского закаспийского правительства перешли 14 октября в наступление и оттеснили красные части до Чарджуя. Но уже через месяц, 13 ноября, на Закаспийском фронте началось контрнаступление советских войск на ст. Пески. Здесь, не достигая ст. Равнина, фронт стабилизировался до мая 1919 г.

Правительство Фунтикова не удовлетворяло больше англичан. Его преимуществом могла быть поддержка, со стороны некоторой части обманутых рабочих, в июльские дни 1918 г. Но с тех пор положение изменилось. Рабочие  давно поняли обман и были настроены резко против закаспийского правительства и интервентов. 31 декабря на собрании в железнодорожном клубе рабочие потребовали прекратить войну, открыть фронт красным войскам, удалить из Закаспия английские войска и восстановить советскую власть. Выступления Фунтикова и Дохова не имели успеха. Их банкротство стало ясным для английского командования, и оно решило ликвидировать правительство. 2 января 1919 г. исполком (правительство) по приказу англичан постановил самоупраздниться и создать Комитет общественного спасения из 5 лиц (директорию). Первую скрипку в нем играл некий Дружкин, но руководил всем английский штаб. Была установлена более тесная связь с Деникиным. Подняли голову белогвардейские офицеры. Начались расправы с рабочими и трудовым туркменским крестьянством. Широкие слои туркменского населения отшатнулись от интервентов. Кое-где поднимались восстания (восстание Азис-хана, не имевшее успеха и закончившееся расстрелом его руководителя, и др.).

В таких условиях интервенты и белогвардейцы не располагали достаточными силами, чтобы предпринять новые попытки наступления на фронте. Они делали ставку на контрреволюционного восстания в тылу советской власти Туркестана. В ночь на 17 января 1919 г. началось левоэсеровское восстание в Ташкенте во главе с Осиновым (наркомвоен Туркестана). Осипов рассчитывал свергнуть советское правительство Туркестана и соединиться с английскими интервентами.

Восстание не явилось неожиданностью. О подготовке его поступали сведения, но местные органы советские власти не были достаточно бдительны и не приняли своевременных мер. Тут сказались ошибки партийной организации, оторванной от центра и до сих пор еще не осуществившей разрыва с левыми эсерами. Во время восстания было убито свыше 20 крупнейших местных партийных работников Средней Азии (Войтинцев, В. В. — председатель Туркестанского ЦИКа, Фоменко — председатель ЧК, Шумилов, Н. В. — председатель совета, Фигельский, В. Д. — председатель Совнаркома и др.). 20 января осиповцы были выбиты рабочими из города и отступили в Фергану, где соединились с белогвардейскими отрядами Мадамин-бека. Ликвидация этих отрядов была произведена в марте 1919 г.

Осиповское восстание не сломило советской власти. После подавления мятежа происходит консолидация революционных сил. Вместо Туркцик’а и Совнаркома, в составе которых до восстания находились еще левые эсеры, создается чисто большевистский Верховный военно-революционный совет Туркреспублики. (19 февраля был организован РВС Туркреспублики и Главный оперативный штаб при главкоме Туркреспублики). Положение советской власти значительно окрепло, когда 20 января у Оренбурга туркестанская группа войск соединилась с частями I Красной армии. Советская Средняя Азия вновь соединилась с центром.

Расширилась интервенция Антанты и на севере. 30 июля 1918 г. англо-французский отряд занял Онегу. 1 августа вышедшая из Мурманска эскадра подошла к о. Мудьюг, расположенному у устья Северной Двины. Благодаря вредительству бывших офицеров, пробравшихся в Красную армию, минные заграждения оказались в неисправности, а артиллерия Мудьюга небоеспособной, и после обстрела эскадрой остров в тот же день был взят. В Архангельске началось контрреволюционное выступление офицерской черносотенной организации во главе с авантюристом английским шпионом капитаном Чаплиным. В ночь на 2 августа чаплинцы захватили власть в Архангельске, затем — в Холмогорах, Пинеге, Мезени и Усть-Цильме (на Печоре). Почти нигде белогвардейцам не было оказано сколько-нибудь серьезного сопротивления. Органы советской власти на севере были еще слабы, партийные ряды большевиков малочисленны, вооруженные силы крайне недостаточны. Большую роль сыграла измена ряда бывших офицеров, занимавших ответственные должности в Красной армии. Командующий войсками бывший полковник Потапов вывел из Архангельска наиболее надежные красноармейские части; командующий флотилией бывший адмирал Викорст вредительски выполнил приказ Совета обороны о затоплении судов для преграждения доступа эскадре Антанты в архангельский порт: суда были потоплены, но вход в архангельский порт остался открытым; бывший ротмистр Берс, командовавший беломорским отрядом, в решительный момент перешел на сторону белых. Все это облегчило захват власти белогвардейцам. Отряды Красной армии и Красной гвардии отступили к ст. Обозерской. 2 августа союзная эскадра вошла в архангельский порт. В тот же день на сцене появилось эсеровское «Верховное управление Северной области в составе членов Учредительного собрания и представителей земств и городов Северной области», во главе с энесом Н. В. Чайковским. Командование вооруженными силами было поручено капитану Чаплину. Организация этого «демократического» эсеровского правительства была заранее подготовлена белогвардейцами и интервентами. Правительство сразу же заявило, что рассчитывает на «дружественную помощь» Антанты. В ответ интервенты опубликовали «Обращение британского правительства к русскому народу», суля защиту от Германии, экономическую помощь, охрану порядка и свободы и полное невмешательство во внутренние дела. Все сладкие слова интервентов ничего общего не имели с их делами. Главнокомандующий союзными войсками английский генерал Пуль объявил город на военном положении и ввел предварительную цензуру, от которой не был свободен даже официальный орган правительства. Французский полковник Данон был назначен военным губернатором. Начались аресты заподозренных в большевизме. Особый приказ запрещал вывешивать красные флаги. «Верховное управление» со своей стороны взялось за законодательство, достойное «социалистов»: 13 августа оно отменило рабочий контроль, 30 августа ввело военные суды и смертную казнь, 2 сентября издало приказ о возвращении прежним владельцам торговых судов и прочего имущества, национализированного советской властью. Местная буржуазия перешла в решительное наступление на рабочих. Эсеры всеми силами старались оправдать доверие интервентов и местной буржуазии, но в то же время они пытались робко заявить дипломатическому корпусу претензии на большую самостоятельность, и «Верховное управление» выразило что-то в роде протеста против назначения военного губернатора. Американский посол Френсис сразу осадил неудачливых политиков и ответил (15 августа) полным одобрением мероприятий Пуля. Трусливые «протесты» Верховного управления вызвали все же недовольство интервентов, и они решили создать более покорную «власть». 29 сентября Чайковский сформировал «Временное правительство Северной области». Новое правительство (эсеров в нем уже не было, они выполняли теперь роль «оппозиции его величества») больше не докучало английскому командованию смешными претензиями о соблюдении всевозможных конституционных гарантий.

 «Демократическая» контрреволюция выполнила свою роль на севере так же, как на востоке («Комуч», директория) и на юге (Центральная рада): она открыла двери неприкрытой реакции, военной диктатуре. Чайковский скоро сделался лишним. В январе 1919 г., не оставляя формально председательства в правительстве, он уехал в Париж, оставив своим заместителем П. Ю. Зубова. С каждым днем усиливалась роль военщины. 13 января в Архангельске появился ген. Е. К. Миллер, который занял пост генерал-губернатора и главкома. В январе же из Архангельска уехали прибывшие сюда из Вологды дипломатические представители Антанты: французский посол Пулапс, за ним английский и итальянский представители — Линдлей и Торрета; американский посол Френсис уехал еще в конце 1918 г. Руководство всеми делами сосредоточилось в руках английского командования в лице генерала Айронсайда, который сменил ген. Пуля, переведенного в качестве военного представителя Великобритании к Деникину.

Вооруженные силы интервентов на севере первоначально состояли из 4—5 английских батальонов. К ним присоединился американский десант (4—5 батальонов), 1 французский батальон и небольшие части итальянцев и поляков. Всего на севере в Архангельске и Мурманске, который формально был присоединен к территории архангельского правительства, в начале 1919 г. было сосредоточено около 12 тыс. иностранных войск. Русские белогвардейские формирования к тому же моменту достигали примерно 5 500 чел. и состояли сначала из офицеров и юнкеров добровольцев. К ним надо присоединить вооруженные кулацкие банды. Очагами кулацкого движения служили с. Тарасово, долина р. Средь-Мехреньги и район р. Пинеги. Затем поднялись кулаки в долине р. Онеги, под Шенкурском, в долине р. Печоры. В кулацкие отряды посылались офицеры, оружие, боевые припасы, продовольствие. В январе белые провели мобилизацию пяти возрастов, что дало около 4 тыс. чел. Но призыв проходил с большими трудностями и не давал надежных пополнений. Интервенты формировали смешанные части: «славяно-британский легион», «русско-французскую роту». Все командные должности в них были заняты иностранными офицерами, русские офицеры были рядовыми.

Стратегической целью интервентов на севере было овладение железнодорожным четырехугольником Мурманск—Званка—Вологда—Архангельск с тем, чтобы этот плацдарм соединить с восточным фронтом в направлении по Северной Двине на Котлас и дальше по железной дороги на Вятку—Пермь. (Еще генерал Пуль установил связь с директорией, и генерал Болдырев обещал развить наступление на Пермь и Вятку). Удары намечалось нанести на Вологду — Ярославль — Москву и на Петрозаводск—Петроград. Интервенты и белые продвигались крайне медленно не только в силу трудностей обстановки (суровый климат, бездорожье, малонаселенность), но и из-за сопротивления, оказываемого Красной армией. За осеннюю кампанию они продвинулись на западном участке к югу от г. Сороки до Медвежьей Горы. Дальше, в сентябре 1918 г., линия фронта шла на Повенец—411-й км Архангельской железной дороги —  Шенкурск—с. Труфаногорское на р. Пинеге. Силы Красной армии первоначально едва превышали 1 тыс. бойцов. Сопротивление интервентам оказывали разрозненные отряды. Выделялись отряды, сформированные членом архангельского губисполкома Павлином Виноградовым, действовавшие на котласском направлении (П. Виноградов погиб в бою 8 сентября 1918 г.). Но уже в первой половине августа, благодаря личному руководству Свердлова и особенно Ленина, фронт начал усиливаться. Ленин входил в каждую деталь. Он запрашивает о затоплении судов в Архангельске, требует устройства заграждений на водных и железнодорожных путях, обеспечивает подрывниками Котлас, направляет туда тяжелую артиллерию. «Здесь критический момент, — писал Ленин 3-го   августа, на другой день после высадки английского десанта: борьба с англичанами, и чехословаками, и кулаками. Решается судьба революции». Особенно пристальное внимание Ленин обращал на оборону Котласа, куда были вывезены ценные грузы из Архангельска и где хранилась огромная масса боеприпасов. На помощь местным отрядам, сформированным М. С. Кедровым, были брошены подкрепления: 2 железных батальона питерских рабочих, 3 петроградский полк, Нарвский батальон, Гатчинский батальон, Рязанский батальон и др. 10 сентября была сформирована VI Красная армия в составе 18 и 54 стр. дивизий. Первую серьезную операцию VI армия провела в начале 1919 г.: 26 января она освободила г. Шенкурск, захватив много продовольственных грузов и военного снаряжения (сх. № 6).

Сх. № 6. Интервенция Антанты (зима 1918—19 г.). (Переименования городов, встречающихся на карте: Александровой—Запорожье; Алешки—Цурюпинск; Батум—Батуми; Бирзула—Котовск; Владикавказ—Орджоникидзе; Вятка — Киров; Голта — Первомайск; Екатеринослав — Днепропетровск; Екатеринодар — Краснодар; Нижний Новгород — Горький; Ольвиополь — Первомайск; Петроград—Ленинград; Самара—Куйбышев; Тифлис—Тбилиси; Царицын— Сталинград; Юзовка—Сталино).

Наряду с укреплением частей Красной армии происходило разложение частей белых. Уже 11 декабря 1918 г. произошло стихийное восстание солдат 1-го архангельского полка, закончившееся расстрелом 13 чел. «зачинщиков». В дальнейшем разложение в рядах белых, вступивших на путь мобилизации, усиливалось в результате деятельности малочисленной, но героической подпольной организации большевиков, которая оформилась в ноябре 1918 г. и насчитывала всего около 40 чел. В условиях кровавого террора подпольщики наладили типографию, выпускали воззвания. Своей задачей организация ставила разложение белых войск, укрепление самосознания рабочих и крестьян и предупреждение преждевременных выступлений. Но, когда совет профсоюзов (руководимый меньшевиками) в годовщину Февральской революции устроил митинги рабочих, большевики решили использовать случай для агитации. Это оказалось ошибкой. Начались аресты. Мрачные тюрьмы Мудьюга и Иоканьги заполнились революционно настроенными рабочими. Одного за другим арестовывали большевиков. К маю 1919 г. большевистская подпольная организация была полностью разгромлена. Почти ни один из подпольщиков не остался в живых. С мая 1919 г. до освобождения севера от белых в начале 1920 г. там уже не было оформленной организации большевиков. Однако, революционизирование белогвардейского тыла уже не могло остановиться.

Важнейшим районом вооруженной интервенции Антанты против Советской России явились Дальний Восток и Сибирь.

К 1 октября 1918 г. число японских войск, посланных на Дальний Восток, достигло 73 тыс. чел. Во главе их стоял член Высшего военного совета Японии генерал Отани. Ему же были подчинены белогвардейские формирования на Дальнем Востоке. Он претендовал на верховное командование союзными войсками к востоку от Байкала. Это встретило энергичное сопротивление ген. Гревса, командовавшего американскими войсками. Трения между Отани и Гревсом отражали глубокие противоречия интересов японского и американского империализма. Главная масса войск интервентов сосредоточивалась на Дальнем Востоке, но отряды интервентов, присланные в дополнение к чехословакам, двинулись и дальше на запад, занимая главнейшие железнодорожные пункты Сибири. В Омске появились иностранные военные миссии всех стран, участвовавших в интервенции. Здесь первоначально главную роль играли англичане во главе с ген. Ноксом. Интервенты стремились к созданию в Сибири прочной белой государственной власти, которая должна была явиться оплотом для общероссийского правительства после свержения советской власти: «Комуч», мелкие областные правительства и директория не удовлетворяли этим требованиям. Поэтому интервенты решили поддержать те белогвардейские группы, которые подготовляли установление военной диктатуры. В ночь на 18 ноября в Омске были арестованы члены директории. Вологодский созвал чрезвычайное заседание совета министров, которое постановило передать власть «верховному правителю» вице-адмиралу Колчаку. Одновременно Колчак был произведен в адмиралы. Вслед за директорией в Екатеринбурге арестовали около 20 эсеров, участников съезда членов Учредительного собрания во главе с Черновым (его вскоре освободили) и Вольским. Арестованные члены директории были высланы за границу. Колчак организовал при себе (22 ноября) «Совет верховного правителя» в составе: Вологодского, Ив. Михайлова, Ключникова и др. Главным организатором переворота был В. И. Пепеляев (бывший член IV  Государственной думы, к.-д.). За его спиной стояли местные кадеты (Жардецкий и др.), черносотенное офицерство и представители Антанты. Особенно активную роль играл генерал Нокс. В дальнейшем первую скрипку в Омске играл впрочем не Нокс, а французский генерал Жанен. Он был послан в Сибирь в качестве главнокомандующего чехословацкими войсками (прибыл в Омск 14 декабря 1918 г.). Официальной его задачей являлось «установить против австро-германцев линию сопротивления от Белого моря до Черного», на самом же деле Клемансо поручил ему установить связь с Деникиным и с Архангельском, образовав общий фронт против Красной армии. После переговоров англичан и французов Жанен был назначен «командующим русскими и союзными силами к западу от Байкала в Сибири и восточной России». Это назначение было оформлено конвенцией, подписанной 16 января Жаненом, Ноксом и Колчаком. Штаб военных миссий Антанты взял в свои руки руководство всеми военными операциями. Колчак всецело предоставил себя в распоряжение Антанты. 27 ноября он декларировал принятие на себя русского госдолга. 14 марта 1919 г. он официально заявил о передаче всего железнодорожного транспорта в руки межсоюзного комитета. В печати стран Антанты подчеркивалось, что от Колчака требуют «демократического» курса,  но на деле все правительственные должности оказались занятыми черносотенными монархистами, бывшими царскими чиновниками. Свою политическую программу Колчак изложил в обращении к населению, опубликованном 20 ноября: «Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка». За туманными словами о «законности» и «правопорядке» скрывалась полная реставрация дореволюционных отношений. Одним из первых мероприятий новой власти была отмена государственного регулирования торговли хлебом, мясом и маслом (10 декабря). Были уничтожены все завоевания рабочего класса, профсоюзы разогнаны  ставки зарплаты снижены, рабочий день фактически достигал 10 час. и выше.

Рабочие вели героическую борьбу против режима колчаковщины. На 20 декабря в Омске было подготовлено  вооруженное восстание рабочих, организованное подпольным комитетом большевиков. Благодаря провокации еще до начала восстания были произведены аресты, которые сорвали разработанный план восстания. Приостановить его партийной организации уже не удалось, и оно началось 22 декабря. Из тюрьмы освободили арестованных, захватили железнодорожную станцию. Но силы восставших оказались разрозненными. Военщина подавила восстание с беспощадной жестокостью. Погибло 900 чел., из них около 100 партийных работников. 27 декабря восстание вспыхнуло на ст. Иланской и в г. Канске. В тот же день восстание началось в Бодайбо, 6 февраля 1919 г. — в Енисейске, 13 марта — в Тюмени, 7 апреля — в Кольчугине. Неудачные попытки начать восстание имели место в Омске — 1 февраля, в Томске — 1 марта и т. д. В разных концах Сибири и Урала стали загораться первые искры партизанского движения, мощно разросшегося летом 1919 г.

Все революционное движение в тылу у Колчака шло под руководством подпольных организаций большевиков. Несмотря на свирепый белый террор и многочисленные жертвы (в Екатеринбурге, например, были арестованы и после мучительных пыток зверски зарублены 8 апреля почти все члены подпольной организации во главе с Антоном («Яковом»), Валеком и Марией Авейде, неустрашимыми организаторами большевистского подполья в тылу у Колчака), подпольщики-большевики не только не прекращали борьбы, но расширяли свое влияние в массах и укрепляли свои ряды. Первая нелегальная общесибирская конференция большевиков состоялась еще в доколчаковский период, 19 августа 1918 г. Вторая областная сибирская конференция РКП(б) собралась в Томске 23 ноября, через несколько дней после колчаковского переворота. Эта конференция избрала 2-й сибирский областной комитет. 22—24 марта 1919 г. состоялась 3-я всесибирская конференция подпольных организаций РКП(б). Конференцией руководили работники сибирского областного бюро Масленников и Рабинович. На этой конференции, проводившейся в обстановке глубочайшей конспирации, были представлены, кроме Урало-сибирского бюро ЦК, организации Владивостока, Благовещенска, Верхнеудинска, Иркутска, Красноярска, Томска, Омска, Новониколаевска, Челябинска и Тюмени. На конференции выяснилось растущее влияние партии большевиков среди рабочих и трудового крестьянства.

Главные удары колчаковского террора были направлены против большевиков, но не избежали преследований и соглашатели. Эсеры и меньшевики, обнаружив полное банкротство в период «демократической», доколчаковской контрреволюции, окончательно утратили влияние на массы. Некоторые из них старались приспособиться к условиям колчаковского режима, другие сделали жалкую попытку организовать «сопротивление» Колчаку. Еще 19 ноября съезд членов Учредительного собрания (был созван после окончания уфимского государственного совещания 26 сентября и 19 октября перебрался в Екатеринбург) вынес решение «начать борьбу с захватчиками власти» и даже выпустил воззвание и выделил для этого особый комитет во главе с Черновым. Это постановление осталось на бумаге. Борьбы никто из учредиловцев не вел и не организовывал, и когда на другой день Гайда грубо потребовал, чтобы съезд, выпустивший «мятежное» воззвание, немедленно уехал из Екатеринбурга, члены съезда безропотно покорились и опять перекочевали в Уфу. В ночь на 3 декабря в Уфе колчаковцы, с молчаливого согласия Войцеховского, арестовали многих участников съезда и членов совета, управляющих ведомствами (остаток правительства «Комуча»). Оставшиеся на свободе и перешедшие на нелегальное положение эсеровские «вожди» 5 декабря приняли решение приступить к подготовке восстания против Колчака и прекратить борьбу против советской власти, отозвав свои части с фронта. С подготовкой восстания ничего не вышло, «своих частей» фактически уже не существовало: они или были рассеяны наступающей Красной армией, или растворились в колчаковских войсках. 31 декабря 1918 г. 27 стрелковая дивизия V Красной армии освободила Уфу и от колчаковцев, и от эсеров.

Небольшая группа эсеров (В. К. Вольский, Н. В. Святицкий, Н. И. Ракитников, К. С. Буревой и несколько др.) обратилась к образовавшемуся в Уфе ревкому с предложением вступить в переговоры о совместной борьбе против Колчака. По указанию из Москвы ревком принял это предложение. После предварительных переговоров группа эсеров («уфимская делегация») в конце января выехала из Уфы в Москву, где заключила соглашение с советской властью о прекращении войсками «народной армии» вооруженной борьбы против советов и об амнистии эсерам, немедленно прекратившим борьбу на фронте. Эта делегация образовала ядро группы «Народ», которая выступила с призывом вступать в ряды Красной армии.

Опыт колчаковщины привел к «полевению» и более широкие слои партии СР. Конференция представителей организаций партии СР на территории Советской России 8 февраля приняла резолюцию, лицемерно отвергавшую попытки вооруженной борьбы с советской властью, интервенцию и коалицию с буржуазными партиями. 25 февраля 1919 г. ВЦИК постановил отменить свое решение 14 июня 1918 г. об исключении эсеров из советов. «Полевение» захватило и меньшевиков. С осени 1918 г. они ищут пути для соглашения с советской властью. ЦК меньшевиков, в этот момент стоявший на позиции Ю. О. Мартова, опубликовал тезисы от 17—21 октября 1918 г., написанные в этом направлении, но апеллирующие еще к Учредительному собранию. Эти тезисы получили политическую оценку в статье Сталина «Логика вещей» («Правда», 29 октября 1918 г.). 27 декабря 1918 г. — 1 января 1919 г. происходило Всероссийское совещание меньшевиков, декларативно пошедшее еще дальше по этому пути (отказ от лозунга Учредительного собрания). 30 ноября 1918 г. ВЦИК отменил декрет об удалении соглашательских партий из советов в части, касающейся меньшевиков (с оговорками для некоторых групп меньшевиков), после чего был разрешен легальный выпуск центрального органа меньшевиков «Всегда вперед». Вскоре за демагогическую агитацию против советской власти газета постановлением президиума ВЦИК от 25 февраля 1919 г. была закрыта.

Судьбы мелкобуржуазных партий отражали коренные сдвиги в соотношении классовых сил внутри страны. Эти сдвиги вполне обозначились в начале второго года пролетарской диктатуры. Основное заключалось в повороте мелкобуржуазных масс и в первую очередь крестьян-середняков в сторону советской власти. Политика белого террора и реставрации дореволюционных отношений, открыто проводимая контрреволюционными правительствами, открыла глаза мелкой буржуазии не только в захваченных белыми районах, но и во всей стране. Идея Учредительного собрания была окончательно дискредитирована. Меньшевики и эсеры полностью разоблачили себя в качестве авангарда буржуазно-помещичьей контрреволюции. Большую роль сыграли крупные успехи Красной армии, особенно геройская защита Царицына и победы на восточном фронте (освобождение Поволжья), разгром кулацкой контрреволюции и белогвардейских организаций и общее укрепление государства пролетарской диктатуры. Советская система вызвала к жизни гигантский размах творческой революционной самодеятельности. Старые остатки царского и буржуазного государственного аппарата были полностью уничтожены. Советская организация укрепилась даже в наиболее глухих углах. Страна покрылась тысячами советов. Десятки тысяч трудящихся были вовлечены в советы, в активное строительство новой жизни. К первой годовщине пролетарской революции в 80 губерниях Советской России существовало 2 областных, 30 губернских, 121 городской, 314 уездных и 6 033 волостных совета.

В «Речи о годовщине революции», произнесенной 6 ноября 1918 г. на VI Съезде советов, Ленин говорил: «... от рабочего контроля... мы подошли вплотную к созданию рабочего управления промышленностью...; от первых шагов советской организации мы пришли к тому, ...что нет в России такого захолустья, где бы советская организация не упрочилась, не составляла бы цельной части советской конституции... От нашей полной беззащитности... мы перешли к могучей Красной армии» («Соч.», XXIII, 250). Особенно большое значение имело изменение классовых отношений в деревне. Здесь пролетарская революция по-настоящему развернулась только летом и осенью 1918 г. Развитие классовой борьбы в деревне в период комбедов сделало возможным переход от нейтрализации середняка к союзу с ним. «К концу октября 1918 года мы имели уже перевес наших сил в деревне против кулачества и поворот середняка в сторону Советской власти. На базе этого поворота и возникло решение ЦК об уничтожении двоевластия между советами и комбедами, о перевыборах волостных и сельских советов, о растворении комбедов во вновь избранных советах и, следовательно, о ликвидации комбедов. Советское оформление этого решения было принято, как известно, 9 ноября 1918 г. на VI съезде советов» (Сталин, «Вопросы ленинизма», 10 изд., стр. 220).

VI Чрезвычайный съезд советов происходил в Москве 6—10 ноября 1918 г., в дни первой годовщины пролетарской революции. После доклада Ленина о годовщине революции съезд обратился с приветствием ко «всем рабочим, крестьянам, солдатам всех наций, борющихся за мир, и их вождям». Было послано приветствие Красной армии в связи с успехами на восточном фронте. По предложению Я. М. Свердлова съезд принял обращение к «ведущим войну против России правительствам США, Англии, Франции, Италии и Японии» с предложением открыть переговоры о мире. 8 ноября съезд принял резолюцию о революционной законности и контроле над должностными лицами. Особое внимание было уделено укреплению Красной армии. Важнейшим решением съезда явилось постановление упразднить комбеды, выполнившие свои задачи. Одновременно было решено провести повсеместные перевыборы сельских советов.

Период комбедов закончился. Новый период открылся ленинским лозунгом: «Уметь достигать соглашения с средним крестьянином — ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту — это задача момента, ибо именно теперь поворот в среднем крестьянстве в нашу сторону неизбежен» (Ленин, «Соч.», т. ХХIII, стр. 294).

Решительный переход середняка на сторону пролетарской революции позволил Ленину, который еще в октябре 1918 г. предвидел возможность усиления вооруженной интервенции Антанты, поставить задачу создания трехмиллионной Красной армии.

3 октября 1918 г. Ленин писал: «Пусть... удесятерится наша работа по созданию пролетарской Красной армии... Мы решили иметь армию в 1 000 000 чел. к весне, нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь» («Соч.», т. XXIII, стр. 216/17). Интересы обороны родины были поставлены на первое место. В обстановке гражданской войны и интервенции новая политика партии по отношению к середняку приняла форму военного политического союза. Страна превратилась в осажденный военный лагерь. Для спасения социалистической родины были мобилизованы все ресурсы. Приходилось строжайше централизовать управление и ввести плановое распределение всех сил и средств. В тылу, как и на фронте, была введена железная дисциплина. Наступил период военного коммунизма. В 1921 г. в докладе о тактике РКП, сделанном на III конгрессе Коминтерна, Ленин говорил: «Мы пытались осуществить этот союз между пролетариатом и крестьянством, причем первым этапом был военный союз... Военный союз не может существовать без экономического... Основа этого экономического союза между нами и крестьянством была, конечно, очень простой, даже грубой. Крестьянин получил от нас всю землю и поддержку против крупного землевладения. Мы должны были получать за это продовольствие. Этот союз был чем-то совершенно новым и покоился не на обычных взаимоотношениях между товаропроизводителями и потребителями... Крестьяне давали Красной армии свои продукты и получали от нее поддержку при защите своих владений» («Соч.», XXVI, 456—57).

Основным законодательным актом политики военного коммунизма был декрет 11 января 1919 г. о разверстке между производящими губерниями зерновых хлебов и фуража, подлежащих отчуждению в распоряжение государства «в целях срочной поставки хлеба для нужд Красной армии и безхлебных районов» (декрет был опубликован 24 января 1919 г.). При заготовках путем продразверстки у крестьян отчуждались излишки, т. е. весь продукт за вычетом жесткой потребительской нормы и воспроизводственного фонда (семенной фонд, фураж для скота). Продукты отчуждались с оплатой по твердым ценам, установленным правительством. Изъятию подлежали хлебопродукты, фураж, а затем и все другие сельскохозяйственные продукты: мясо, масло, картофель, даже грибы, мед, фрукты. Основная масса середняцких хозяйств сдавала продукты по продразверстке добровольно, но кулацкие хозяйства чаще всего отказывались сдавать продукты. В этих случаях отчуждение проводилось принудительно. В обмен на полученные сельскохозяйственные продукты правительство направляло в деревню для распределения среди бедняков и середняков ткани, керосин, соль и другие продукты промышленного производства. Но глубокая разруха всего народного хозяйства и необходимость снабжать в первую очередь армию не позволяли давать деревне достаточное количество промышленных продуктов. С другой стороны, при сборе продразверстки у крестьян во многих случаях оставлялись слишком низкие потребительские нормы и далеко недостаточное  количество продуктов для посева и прокорма скота. Строгое проведение в жизнь хлебной монополии привело к почти полному прекращению свободной торговли хлебом и другими продуктами. Среди населения городов продукты распределялись по карточной системе, построенной на классовом принципе. Еще 21 ноября 1918 г. был издан декрет об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и хозяйства. Наркомпрод возглавлял все дело распределения. К распределению была привлечена и потребительская кооперация.

Ленинские принципы построения кооперации как единой организации трудящихся, ведающей снабжением и распределением, были изложены еще в конце 1917 г. («Соч.», т. XXII, стр. 172—173). Но до осени 1918 г. эти принципы не представлялось возможным провести в жизнь. 10 апреля 1918 г. был издан «декрет о потребительских кооперативах» (опубликован 16 апреля), который явился временной уступкой мелкобуржуазным слоям. Уступка была вызвана хозяйственными трудностями и необходимостью использовать аппарат кооперации, широко разветвленный и связанный с населением. Среди кооператоров было много эсеров и меньшевиков. Они постоянно нарушали декрет 10 апреля и неоднократно пользовались аппаратом буржуазной кооперации для контрреволюционных целей. Национализация частной торговли делала роль кооперации особенно ответственной. Уже декрет 21 ноября о снабжении предусматривал контроль советских органов над кооперацией. В речах на собрании уполномоченных московского рабочего кооператива 26 ноября и на III съезде рабочей кооперации 7 декабря Ленин поставил перед кооперацией вопрос о необходимости отказа ее от идеи «независимости» кооперации. Ленин настаивал на необходимости слияния кооперации в одну организацию, так как в условиях диктатуры пролетариата «рабочая» кооперация не должна существовать отдельно, а влияние и руководство пролетариата должно быть обеспечено в общекооперативных организациях («Соч.», т. XXIII, стр. 300—305 и 413—419). На основе ленинских указаний началась разработка полной реформы кооперативного дела, которое должно было быть подчинено задачам военного коммунизма. Ленин принимал непосредственное участие во всей подготовительной работе. Им же был написан проект декрета о потребительских коммунах, утвержденный СНК 16 марта 1919 г. (опубликован 20 марта). Этот декрет объединял все виды потребительской кооперации и реорганизовывал их в потребительскую коммуну, которая включала все население данной местности: «каждый гражданин обязан стать членом Коммуны и приписаться к одной из лавок Коммуны (распределительному пункту)».

Снабжение продуктами, заготовленными при помощи продразверстки, обеспечивало голодный прожиточный минимум рабочих и служащих. Частично городское население пользовалось продуктами, привозимыми «мешочниками». Таким образом, частная торговля сельскохозяйственными продуктами не была полностью уничтожена. Не сразу исчезла и торговля продуктами промышленного производства, изготовляемыми кустарями и мелкой не национализированной промышленностью. Но значение частной торговли из месяца в месяц падало. Падала и роль денег. Прямые и косвенные налоги не играли сколько-нибудь серьезной роли в государственном бюджете. В 1919 г. прямые налоги составляли 5,7%, а косвенные 8,9% всех поступлений. Государству приходилось прибегать к усиленному выпуску бумажных денег. Эмиссия увеличивалась вместе с обесценением бумажных денег.

В период военного коммунизма советское государство заканчивает ликвидацию банков и акционерных капиталов. 2 декабря 1918 г. были изданы декреты о ликвидации иностранных банков и о национализации Московского народного банка, который сливался с Народным банком РСФСР. 10 апреля 1919 г. Народный банк был слит со сберегательными кассами, а 19 января 1920 г., в связи с завершением процесса национализации промышленности и торговли Народный банк был упразднен. Декрет 4 марта 1919 г. ликвидировал обязательства государственных предприятий по аннулированным акциям национализированных и секвестрованных предприятий. 29 апреля 1919 г. были изданы декреты о прекращении операций ссудной казны (ссудная казна была упразднена 16 марта 1920 г.) и об обращении в доход казны всех ценностей, находящихся в сейфах и оцененных свыше 10 тыс. руб.

Централизация управления всем народным хозяйством нашла свое отражение и в области промышленности. ВСНХ с конца 1918 г. главное внимание сосредоточил на выполнении военных заказов и обслуживании Красной армии. Проводится строго централизованное подчинение всех однородных предприятий снизу доверху главкам и центрам, которые руководят производством и снабжением предприятий. Роль местных совнархозов падает, и они руководят только мелкими предприятиями. Для усиления работы на оборону создается чрезвычайная комиссия по снабжению Красной армии. 9 июля 1919 г. учреждается пост Чрезвычайного уполномоченного СТО по снабжению Красной армии и флота — Чусоснабарм. Ему были подчинены все военные органы снабжения, чрезвычайная комиссия по снабжению Красной армии, Центровоензаг и все военные заводы. 20 августа на всех 5 фронтах были учреждены должности уполномоченных Чусоснабарма. 25 августа при Чусоснабарме был учрежден Совет военной промышленности — Промвоенсовет (должность Чусоснабарма была упразднена ВЦИК’ом 16 августа 1921 г.). Военный коммунизм был не только системой организации «осажденного лагеря», системой, необходимой для защиты страны от контрреволюции и интервенции и спасения трудящегося населения от голодной смерти. В военном коммунизме была и другая сторона.

Советская власть предпринимала шаги к расширению социалистического сектора сельского хозяйства 14 февраля 1919 г. был отменен декрет «О социализации земли», изданный 19 февраля 1918 г. и являвшийся уступкой левым эсерам. Вместо него было принято положение о социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию. Положение устанавливало, что «крупные советские хозяйства, коммуны, общественная обработка земли и др. виды товарищеского землепользования являются наилучшими средствами для достижения этой цели». «Положение» намечало мероприятия для перевода сельского хозяйства на новые рельсы путем развития совхозов, коммун и артелей. Началось увеличение колхозов, хотя эти колхозы и носили в то время в значительной степени потребительский характер.

Политика союза с середняком позволила увеличить ряды Красной армии и значительно укрепить ее боеспособность. Терпя в отдельных случаях поражения, Красная армия в общем итоге вышла победительницей на основных участках фронтов гражданской войны.

Тяжелое испытание пришлось пройти Красной армии на северном участке восточного фронта. Здесь, в районе Екатеринбурга, противник сосредоточил против III Красной армии армию генерала Гайды, которая к концу ноября достигла 45 тыс. чел. при 100—120 орудиях. В задачу белых входило движение на Пермь и дальше на Вятку и Вологду на соединение с интервентами в Архангельске. Силы III Красной армии уступали белым, достигая 30 тыс. бойцов при 78 орудиях. Ее политическое состояние было неудовлетворительно. Рабочие кадры армии поредели в предыдущих боях. Пополнения из мобилизованных местных крестьян были неустойчивы и отражали колебания середняка прифронтовой полосы. Политработа в армии хромала. Наступлению белых не ока-зывалось твердого отпора. 24 декабря 1918 г. Пермь пала. За 20 дней III Красная армия в беспорядке отступила в сторону к Глазову почти на 300 км в условиях бездорожья и жестоких морозов, теряя артиллерию и обозы. Дисциплина резко упала. Среди военспецов были случаи прямой измены и перехода к белым. Создалось весьма серьезное положение. Для восстановления положения ЦК РКП(б) 24 декабря направил на фронт партийно-следственную комиссию в составе Сталина и Дзержинского. Энергичные меры руководителей партии быстро укрепили политическое и боевое состояние армии. К 15 января 1919 г. дальнейшее наступление противника было приостановлено (сх. № 6).

Перелом под Пермью немедленно отразился и на южном участке фронта. 20 января I Красная армия в Оренбурге соединилась с наступавшей из Средней Азии Туркестанской армией (см. выше, ст. 396), а 24 января IV Красная армия заняла г. Уральск.

Мероприятия Сталина на восточном фронте имели крупнейшее значение для укрепления всей Красной армии. Сталин установил, что Всероглавштаб с ведома Троцкого производил комплектование частей мобилизованными с нарушением принципов твердого классового отбора, установленных декретами о Красной армии, в результате чего армия засорилась классово-враждебными людьми. Вредительская инструкция Всероглавштаба была отменена. Были вскрыты серьезные недостатки в руководстве войсками на фронте Реввоенсоветом и главкомом, в работе тыловых организаций, в использовании резервов и т. д. Выводы и предложения Сталина были приняты и распространены на всю Красную армию.

Серьезную борьбу пришлось вести Красной армии зимой 1918—1919 г. и на юго-восточном фронте. Эта борьба усложнялась тяжелым положением, создавшимся на Северном Кавказе. Красными армиями Северного Кавказа одно время командовал Сорокин. Он оказался авантюристом, изменником родины. 21 октября 1918 г. он поднял восстание и убил председателя ЦИК Северного Кавказа Рубина, члена Реввоенсовета Крайнего и ряд других руководителей местной советской власти. Сорокин был объявлен вне закона и убит, но его выступление, возможное только в обстановке упадка дисциплины в армии и неизжитых тенденций партизанщины, еще больше ухудшило состояние армии. Несмотря на героизм Таманской армии и других частей, красные войска не смогли выдержать натиск Деникина, который двигался на Ставрополь и взял его 20 ноября. Части Красной армии начали отход в пустынные астраханские степи. Весь Северный Кавказ оказался в руках белых. В октябре Краснов вторично пытается взять Царицын. Предвоенсовета Южфронта т. Сталину и командарму Х т. Ворошилову (30 октября Царицынская группа войск была сведена в Х Красную армию) приходилось отражать натиск огромных сил красновцев (12 конных и 8 пехотных дивизий) в труднейших условиях, преодолевая предательские директивы Троцкого, пытавшегося устранить от руководства обороной Царицына виднейших руководителей партии и передать фронт в руки ненадежного военспеца, командующего южфронтом бывшего генерала Сытина. 6 октября Сталин выезжает в Москву для личного доклада Ленину и добивается отмены распоряжений Троцкого. Начиная с 14 октября идут непрерывные упорные бои у самого Царицына на линии Сарепта — Бекетовка — Отрадное — Воропаново — Гумрак. 15 октября положение под Сарептой значительно улучшилось благодаря прорыву через расположение белых Стальной дивизии, которые подошла к Царицыну с Северного Кавказа. 15—17 октября решительные бои шли у Бекетовки и у Воропанова. Ликвидацией прорыва белых на Воропаново руководил Ворошилов. Тысячи рабочих Царицына вышли на боевые линии. Враг был отбит и начал отступать по всему фронту.

Потерпев поражение под Царицыном, Краснов в декабре начал развивать наступление на Лиски — Новохоперск и дошел почти до Воронежа. Перелом наступил здесь в конце декабря, когда начались концентрированные действия VIII, IX и Х Красных армий против войск генерала Краснова. К этому времени боеспособность красновских войск заметно упала. Целые части оставляли фронт, не желая больше сражаться против Красной армии. В конце декабря в районе Богучара 3 донских полка оставили фронт на протяжении 40 км. Вскоре ушли с фронта донские части Хоперского округа. Армия Краснова быстро откатывалась на юг. Наступление на Воронеж кончилось полной неудачей.

Сорвалось и новое (третье) наступление на Царицын. Белые начали его в первых числах января, снова пытаясь сомкнуться с восточным фронтом контрреволюции. Краснов двинул против Царицына основные силы своей Донской армии — 50 тыс. сабель и штыков при 65 орудиях. Царицын устоял и на этот раз. Его с честью обороняла Х Красная армия. Блестяще показала себя в обороне Царицына конница Буденного. 10—12 января ген. Мамонтов вышел в тыл Царицына у пос. Дубовка. 13 января белые заняли Сарепту, угрожая Царицыну с юга. 14 января конница Буденного нанесла поражение белой дивизии ген. Карцева у Прямой балки (20 км к северу от пос. Дубовки). 20 января конница Буденного отбросила противника к западу от с. Лозное. 25 января Буденный у с. Лозное взял в плен конный полк белых и 6 февраля занял ст. Иловля. 11 февраля на ст. Котлубань в плен сдалось 5 донских полков. 16 февраля Х армия перешла от обороны к стремительному наступлению по всему фронту, тесня противника к р. Сал, а затем к р. Маныч (сх. № 6, врезка внизу).

Разгром и разложение донской армии сопровождались перераспределением сил в лагере юго-восточной контрреволюции. Краснов, положение которого пошатнулось сразу после крушения германского империализма, окончательно себя дискредитировал. Зато более опасным врагом сделался Деникин. 8 января 1919 г. произошло соединение армий Дона, Кубани и Добровольческой армии и создание «Вооруженных сил юга России» под командованием ген. Деникина, а 15 февраля 1919 г. Краснов на заседании Войскового круга был вынужден сложить полномочия атамана. Вместо него был избран атаманом ген. Богаевский, сторонник Деникина. Помещичье-буржуазная Добровольческая армия ген. Деникина утвердила свое господство над мелкобуржуазными казацкими областями и подчинила себе кулацкую казачью контрреволюцию.

Продвижение Деникина на Северном Кавказе и консолидация сил контрреволюции на юго-востоке вокруг деникинской Добровольческой армии имели серьезное значение. Однако, общее соотношение сил к началу 1919 г. складывалось все же не в пользу контрреволюции.

Победы и очевидное укрепление Красной армии, тревожные вести о разложении войск интервентов, подъем революционного движения на Западе, протесты против интервенции, идущие из рядов мелкой буржуазии «держав-победительниц» — заставили правительства  Антанты пересмотреть вопрос об интервенции. 22 января на Версальской конференции, несмотря на противодействие Клемансо, было решено выступить с предложением о созыве на Принцевых островах конференции представителей советского правительства и всех существующих на территории бывшей Российской империи фактических правительств для выработки совместно с представителями держав Согласия мер к прекращению гражданской войны (радио «Совета десяти» 22 января 1919 г.). Это решение было принято, прежде всего, с целью приостановить продвижение Красной армии, которая теснила Колчака и имела успехи и на других фронтах. Советское правительство, следуя своей мирной политике, 4 февраля заявило о своем согласии, но белогвардейские правительства отказались участвовать в «Принкипо» (коллективная нота 16 февраля). Аналогичная мирная попытка была повторена по инициативе президента США Вильсона, который, с ведома Ллойд-Джорджа, отправил 22 февраля 1919 г. в Советскую Россию американского журналиста В. Буллита с секретной миссией позондировать почву относительно условий, на которых советское правительство согласилось бы заключить мир с союзниками и белогвардейскими правительствами. Советское правительство и на этот раз пошло навстречу мирным предложениям, но разработанные в марте условия соглашения не осуществились, так как весной на восточном и южном фронтах началось наступление белых и Антанта отказалась от своих вынужденных обстоятельствами кратковременных мирных намерений, усилив вооруженную борьбу против Советской России.

Главная ставка теперь делалась на белогвардейские правительства, а не на собственные вооруженные силы. К весне 1919 г. полностью обнаружилось, сколь опасно посылать свои войска против революционной Советской России. «Бациллы большевизма» быстро распространялись в войсках интервентов. «Освободившиеся (от Мировой войны. А. Г.) войска» оказались явно непригодными для вооруженной борьбы с революцией. Более того, соприкасаясь с восставшими рабочими, они сами «заразились» большевизмом» (Сталин, «Резервы империализма», «Изв. ВЦИК», 16 марта 1919 г.). Французское правительство вынуждено было особенно спешить с эвакуацией своих войск. Победа революции и установление советской власти в Венгрии (21—22 марта 1919 г.) расстраивали планы на использование румынских войск в интервенции, так как этим войскам предстояло вести борьбу с новым революционным очагом. Приходилось спешить с эвакуацией и в силу революционизирования своих войск, и благодаря обострению внутриполитического положения. В конце марта правительство Клемансо решило эвакуировать свои войска из Украины и Крыма.

Из Одессы войска были выведены 3—5 апреля. Уже в дни эвакуации из подполья вышел одесский совет и фактически взял власть в свои руки. 6 апреля в город вступила Красная армия.

В Крыму эвакуация задержалась до конца апреля из-за ремонта в севастопольских верфях севшего перед тем на мель дредноута «Мирабо». 8 апреля крымское правительство бежало из Симферополя, где на другой день организовался ВРК, а 10 апреля в город вошла Красная армия. Попав в Севастополь, министры были арестованы полковником Труссоном (командовал французскими войсками), который потребовал выдачи ему всех ценностей. Просидев под стражей до 15 апреля, они еле успели бежать. 17 апреля Севастополь был окружен Красной армией, с представителями которой французское командование заключило перемирие на 8 дней, продленное затем до 31 апреля.

Незадолго до окончания эвакуации Крыма революционная часть французских моряков во главе с Андре Марти, механиком миноносца «Протэ», пыталась, в момент пребывания в Галаце, поднять на судах восстание, но 18 апреля, в день, назначенный для начала восстания, его руководители были арестованы. На другой день в Севастополе на броненосцах «Жан Барт» и «Франс» матросы подняли красные флаги. Часть матросов 21 апреля сошла на берег и присоединилась к демонстрации рабочих, проходившей по улицам города. Греческие патрули открыли пулеметный огонь и рассеяли демонстрацию, уложив много раненых и убитых.

31 апреля из Севастополя ушли последние суда Антанты, и в город вступила Красная армия. В Крыму восстановилась советская власть. Однако, союзный флот вел активные действия и в последние дни эвакуации и после ее окончания: в мае английские миноносцы обстреливали революционных повстанцев в керченских каменоломнях; 23 мая французская морская пехота пыталась высадить десант близ Судака, а в августе английский флот помог деникинцам высадить десант у Сухого Лимана, что 23 августа привело к вторичному падению советской власти в Одессе, и т. д.

Из Средней Азии эвакуация английских войск началась 1 апреля. В июне они эвакуировались из всей Закаспийской области, позже всего — в августе — из Красноводска. Одновременно производилась эвакуация Закавказья. В кругах Антанты велись переговоры о предоставлении Италии мандата на  Грузию и Азербайджан. В этом случае итальянцы должны были бы в Закавказье сменить англичан. 22 апреля из Парижа на Кавказ выехала итальянская военная миссия во главе с полковником Габба и в сопровождении 50 солдат-специалистов. 5 мая генерал Томсон сообщил азербайджанскому правительству о предстоящей эвакуации англичан и замене их итальянскими войсками. В Италии для отправки на Кавказ был подготовлен 12 армейский корпус в составе 2 пехотных дивизий и отряда альпийских стрелков. Но в связи с политическим кризисом в Италии отправка войск на Кавказ после прихода к власти Нитти в июне 1919 г. была отменена. 24 августа англичане очистили Баку, а в конце месяца и все Закавказье. Войска были оставлены только в Батумской области (до 19 марта 1921 г.).

Революционные выступления имели место в английских и американских войсках, высаженных на севере Советской России. В конце марта солдаты английского Йоркширского полка собрались на митинг и вынесли решение об отказе продолжать войну; кое-где в иностранных частях создавались подпольные ячейки, по рукам ходили революционные листовки. В Архангельске отказался выступить на фронт 21 полк французских колониальных войск — случай, нашедший отклик во французском парламенте. Были случаи революционных выступлений и в американских частях.

Сильное впечатление производили на иностранные войска все учащающиеся случаи революционных восстаний в русских белогвардейских войсках, усилившиеся с весны 1919 г. В мае в Тулгасе, на Северной Двине, восстали 2 батальона 3-го стрелкового полка. Через несколько дней восстал 8 стрелковый полк в Пинеге. В ночь на 7 июля, вспыхнуло восстание в Дайеровском полку, расположенном на северодвинском фронте и укомплектованном пленными красноармейцами. Айронсайд возлагал на этот полк большие военно-политические надежды, лично следил за его комплектованием, обеспечил его образцовым снабжением и обмундированием. Восставшие, перебив офицеров, в том числе англичан, перешли линию фронта. 22 июля восстал 5 стрелковый полк в районе Онеги, подготовлялось восстание в 6 полку на ст. Обозерской, и т. д. Иностранные войска посылались на подавление восстаний, и это только способствовало их дальнейшему революционизированию. Недостаточно «надежными» казались уже и свежие части, прибывавшие из Англии, несмотря на то, что они были укомплектованы подобранными людьми.

В июле в Архангельск прибыл генерал Роулинсон. В его задачу входило подготовить эвакуацию английских войск. С августа их постепенно оттягивали с фронта. Началась эвакуация. 27 сентября из Архангельска были вывезены все союзные части, а в октябре был очищен ими и Мурманск. На севере остались только белогвардейские войска генерала Миллера. Дни их были уже сочтены.

Теперь иностранные войска оставались только на Дальнем Востоке. Здесь интервенция затянулась дольше всего.

Ленин придавал огромное значение краху попыток Антанты организовать вооруженную интервенцию собственными силами. «Эта победа, которую мы одержали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, которую мы одержали над Антантой. Мы у нее отняли ее солдат» (Ленин, «Соч.», т. XXIV, стр. 594).

Антанта отказалась от дальнейшего продолжения интервенции собственными вооруженными силами. 4 апреля 1919 г. Англия и Франция заключили в Париже соглашение, которое, подтверждая прежнее соглашение 23 декабря 1917 г. о разделении России на зоны влияния, переносило центр тяжести в борьбе против советской власти не на собственные войска Антанты, а на вооруженные силы русских белогвардейцев и в частности на деникинскую армию. Эта последняя попадала в сферу английского влияния.

Антисоветская интервенция приняла теперь новые формы. «Интервенция вовсе не исчерпывается вводом войск, и ввод войск вовсе не составляет основной особенности интервенции. При современных условиях революционного движения в капиталистических странах, когда прямой ввод чужеземных войск может вызвать ряд протестов и конфликтов, интервенция имеет более гибкий характер и более замаскированную форму... Борьбу Деникина и Колчака, Юденича и Врангеля против революции в России империалисты были склонны изображать как борьбу исключительно внутреннюю. Но... за спиной этих контрреволюционных русских генералов стояли империалисты Англии и Америки, Франции и Японии, без поддержки которых серьезная гражданская война в России была бы совершенно невозможна» (Сталин, «Об оппозиции», 425).

Когда весной 1919 г. обнаружился крах вооруженной интервенции собственными силами, Антанта пыталась сколотить союз буржуазных правительств Румынии, Галиции, Польши, Германии, Финляндии против Советской России. С идеей создания такого блока заправилы империалистической политики Антанты носились и в дальнейшем в течение всего лета и осени 1919 г. 25 августа в шведской газете «Фольксте Дагблад Политикен» появилось сообщение о речи Черчилля относительно «похода 14 государств» против Советской России. Черчилль собирался взять Петроград в сентябре, Москву — в декабре. Для осуществления этого плана Антанта предприняла первый поход весной 1919 года. «Поход этот был комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Колчака, Деникина, Польши, Юденича и смешанных англо-русских отрядов в Туркестане и в Архангельске, причем центр тяжести похода лежал в районе Колчака.

В этот период Антанта, единая и сплоченная, стоит на точке зрения открытой интервенции: слабость рабочего движения на Западе, многочисленность врагов Советской России и полная уверенность в победе над Россией позволяли заправилам Антанты практиковать наглую политику неприкрытой интервенции» (Сталин, «Новый поход Антанты», «Правда», 25 и 26 мая 1920 г.).

Над страной нависла грозная опасность. Консолидации сил международного империализма и буржуазно-помещичьей и кулацкой контрреволюции необходимо было противопоставить мощное единство всех трудящихся советской страны. От правильного и последовательного проведения в жизнь политической линии, принятой партией по отношению к середняку, зависела теперь дальнейшая судьба пролетарской революции.

Решающим этапом в укреплении политики партии по отношению к середняку явился VIII Всероссийский съезд РКП(б). Он происходил 18—23 марта 1919 г. в Москве. Съезд окончательно закрепил взятый партией ленинский курс на военно-политический союз рабочего класса и крестьянской бедноты со средним крестьянством на основе совместной борьбы против помещиков и кулаков и признания крестьянством руководящей роли рабочего класса в этом союзе. Этот курс нашел свое отражение и в программе партии, принятой съездом по докладу Ленина. В программе говорилось: «По отношению к среднему крестьянству политика РКП состоит в постепенном и планомерном вовлечении его в работу социалистического строительства. Партия, ставит своей задачей отделять его от кулаков, привлекать его на сторону рабочего класса внимательным отношением к его нуждам, борясь с его отсталостью мерами идейного воздействия, отнюдь не мерами подавления, стремясь во всех случаях, где затронуты его жизненные интересы, к практическим соглашениям с ним, идя на уступки ему в определении способов проведения социалистических преобразований». В развитие этого постановления съезда 10 апреля 1919 г. было принято постановление о предоставлении ряда льгот крестьянам-середнякам по взиманию налога за 1918 г. Партия приняла к руководству ленинские слова: «У нас нет таких благ, которые мы могли бы дать среднему крестьянину, а он материалист, практик, и требует конкретных материальных благ... Но мы можем многое сделать в нашей административной практике: улучшить наш аппарат, исправить массу злоупотреблений». Решения VIII партсъезда закрепили эти указания, особенно подчеркнув недопустимость командования по отношению к среднему крестьянству и принуждения его к насильственному переходу к коллективным формам хозяйства (такие тенденции имели место в некоторых партийных организациях).

VІІІ съезд подытожил огромный опыт, полученный в результате работы Сталина на фронтах гражданской войны (особенно по руководству обороной Царицына и но укреплению восточного фронта), и вынес важнейшие решения по военному вопросу, выраженные в программе партии и в особой резолюции, которую защищали Ленин и Сталин против представителей «военной оппозиции». Эти решения положили основание дисциплинированной регулярной Красной армии и отвергли тенденции сохранения начал партизанщины. Съезд дал отпор военной оппозиции, выступившей против широкого использования военных специалистов, и Троцкому, который предоставлял военспецам бесконтрольную власть. На съезде было решено произвести перерегистрацию членов партии для проверки вступивших после 1917 г.

Решения VIII партийного съезда по военным вопросам сыграли в высшей степени крупную роль в создании могущественной Красной армии.

Весной 1919 г. на 6  основных фронтах было сосредоточено около 450 тыс. чел. пехоты и кавалерии при 2 тыс., примерно, орудиях. Эти силы были сведены в 18 армий: на восточном фронте — I, II, III, IV, V и туркестанская армии; на южном — VIII, IX и Х; на кавказско-каспийском фронте — XI и XII армии; на западном — латвийская и белорусско-литовская (XV и XVI) армии; на северном — VI армия; Петроград обороняла VII армия; на Украине действовали I, II, III украинские армии. Главные силы Красной армии были сосредоточены на восточном фронте (всего около 110 тыс. бойцов) и южном фронте (около 90 тыс. бойцов). Отсюда приходилось ждать наиболее серьезных ударов. Из общего количества белых войск (400—420 тыс. чел.), сосредоточенных против Красных армий, на восточном фронте стояло около 150 тыс. чел. и на южном — около 80 тыс. чел. (сх. № 7).

Силы Красной армии на восточном фронте были распределены следующим образом: на пермском направлении в районе Глазова — III армия (27 тыс. бойцов). К западу от г. Осы — II армия (22 тыс.). Между Бирском и Стерлитамаком на фронте около 200 км — V армия (11 тыс.). Между Стерлитамаком и Орском — I армия (20 тыс.). На участке Орск-Актюбинск-Илецкая — туркестанская армия (13 тыс.). На участке Илецкая - Сломихинская - Каспийское море — IV армия (16 тыс.).

Колчак свел свои силы в 3 армии: на севере между Пермью и Глазовом — сибирская армия ген. Гайды (52 тыс.), в центре на фронте Бирск-Уфа — западная армия ген. Ханжина (48 тыс.) и к югу от Стерлитамака — армия ген. Белова, а затем уральские и оренбургские казачьи войска (всего 35—40 тыс.).

Главный удар Колчак предполагал нанести сначала на северном участке для того, чтобы прорваться на соединение с Архангельском. Для подготовки этой операции он в 20-х числах февраля начал наступление на среднем участке, обеспечивая себе левый фланг основного направления. Правый фланг II Красной армии был отброшен на Сарапул. В начале марта, используя это, перешли в наступление главные силы Колчака. Наступление их на основном, северном направлении развивалось медленно. В условиях бездорожья и малого перевеса в силах, при упорном сопротивлении II и III Красной армий, Сибирская армия Гайды продвинулась в течение марта только до Глазова и устья Вятки. Наступление колчаковской Западной армии, начавшееся 6 марта, закончилось прорывом под Уфой, которая пала 13 марта. 4 апреля белыми был занят Стерлитамак, 6 апреля — Белебей. К 20 апреля линия фронта шла от Чистополя на Сергиевск и дальше на юго-восток между Бугурусланом и Бузулуком. Прорыв всего центра восточного фронта грозил катастрофой: потерей Поволжья с его хлебными ресурсами и соединением Колчака с Деникиным. Между тем на юге известных для себя успехов добился и Деникин.

После крушения красновской донской армии и соединения всех белогвардейских сил юго-востока в «Вооруженные силы юга России» Деникин изменил первоначальные планы  своих операций и вместо Царицына направил главные силы на Донбасс. Это должно было обеспечить левый фланг ВСЮР, ослабленный отступлением частей Май-Маевского, а значит и подступы к Ростову, падение которого грозило бы Новороссийску — главной базе снабжения, получаемого от Антанты. Но Донбасс сам по себе имел не менее существенное политическое и экономическое значение. Овладение им лишило бы советскую власть основного источника угля и подняло бы престиж Деникина в глазах Антанты.

К середине марта ВСЮР располагались дугой, идущей от ст. Дивное вдоль Маныча до ст. Торговой (кубанские части ген. Кутепова — 10—11 тыс. чел.), далее на север к устью Донца (донцы под командованием ген. Мамонтова — 5-6 тыс. чел.), отсюда на северо-запад, вдоль правого берега  Дoнцa к ст. Колпаково (главные силы донской армии — 12-13 тыс. чел.) и от ст. Колпаково к Дебальцево и на юг к Мариуполю (кавказско-добровольческая армия — 11-12 тыс. чел.). Против этой линии стояли красные части: к северу от Мариуполя части украинского фронта в районе Юзово-Бахмут — XIII армия (бывшая группа Кожевникова, не успевшая добить  донскую армию и допустившая ее  соединение с Деникиным, около 20 тыс. чел.), в районе Луганска — VIII армия (около 20 тыс. чел.),  далее до р. Дона — IX армия (около 25 тыс. чел.). К югу отсюда от Царицына наступала по железнодорожной линии Х армия (около 22 тыс. чел.). Силы Красной армии, таким образом, почти вдвое превышали деникинские войска, но разбросанность частей, худшее снаряжение, усталость от прежних боев, слабая подготовка и еще не до конца преодоленные элементы партизанщины значительно уменьшали ее боеспособность.

Деникин нанес удар в районе Луганска VIII Красной армии и разбил ряд дивизий, застигнутых в момент перегруппировки. Это наступление было парализовано Х Красной армией. В районе Великокняжеской она переправилась через Маныч и вышла в тыл Деникина. Деникин снял значительные силы из Донбасса и, перейдя здесь к обороне, сосредоточил кулак у р. Маныч. С фронта атаковали Х Красную армию кубанские части генерала Кутепова, с фланга и с тыла — части генерала Улагая. Х Красная армия вынуждена была отступить за Маныч (сх. № 7).

Неудача на Маныче сама по себе имела ограниченное значение, но оно увеличивалось благодаря общей тяжелой обстановке, сложившейся на Украине к весне 1919 г. Советская власть на Украине восстановилась в конце 1918 — начале 1919 г. Оплотами ее являлись пролетарские центры — Киев, Харьков, Одесса, Екатеринослав. В конце января, когда левобережная и большая часть правобережной Украины (кроме Подолии и значительной части Волыни, еще занятых УНР) были очищены от петлюровцев, Временное рабоче-крестьянское правительство Украины было реорганизовано в СНК; в состав его входили: наркомвоен — Подвойский, наркомвнудел — Ворошилов, нарком пропаганды — Артем и др.

В феврале по Украине были проведены губернские съезды советов, которые выявили преобладающую роль большевиков. К марту 1919 г. насчитывалось 716 парторганизаций с 36 тыс. членов партии: в Харьковщине 216 организаций, в Киевщине — 177, в Екатеринославщине — 93 и т. д.

1—6 марта в Харькове происходил 3-й съезд КП(б)У. Съезд разработал практические мероприятия для укрепления советской власти на Украине и выработал партийные директивы для назначенного к созыву 3-го Съезда советов. Большую роль в работах съезда сыграл Я. М. Свердлов, участвовавший в нем в качестве представителя ЦК РКП(б). 6—10 марта происходил 3-й Съезд советов Украины. Из 1 721 делегата было 1 435 большевиков и сочувствующих. Съезд провозгласил Украину социалистической советской республикой и 10 марта принял конституцию УССР. Съезд избрал ЦИК. Его председателем после переезда правительства в Киев в апреле сделался Г. И. Петровский.

Руководящую роль завоевывали большевики и в украинской Красной армии. Она еще носила на себе черты партизанщины, анархической «самостийности». В основе многих полков и дивизий лежали отряды, сложившиеся в период партизанской борьбы с гетманщиной и директорией. В них авторитет своего «батька» значил больше, чем распоряжение высшего командования. Партия большевиков послала тысячи своих членов в ряды украинской Красной армии для укрепления ее дисциплины. В Киеве, Полтаве, Екатеринославе, Харькове, Чернигове, Житомире и других городах организовались курсы советских командиров. Житомирской школой руководил Щорс. В армии развернулась огромная агитационно-пропагандистская работа.

Украинским большевикам приходилось преодолевать сопротивление оппозиционной группы «децистов» (Сапронов и др.), которые и после решений VIII съезда РКП(б) продолжали защищать децентристские тенденции и срывали строительство регулярной Красной армии. Апрельский пленум ЦК КП(б)У постановил строго руководствоваться решениями VIII съезда в вопросах военного строительства и дал реввоенсовету и наркомвоену практические указания в этом направлении, но уничтожить полностью элементы партизанщины в армии украинским большевикам все же не удалось. Это положение в армии не замедлило принести свои тяжелые плоды. Весной 1919 г. классовая борьба на Украине достигла большого напряжения. Кулачество оказывало бешеное сопротивление мероприятиям советской власти. Мелкобуржуазные партии возглавляли эту борьбу. Еще в конце декабря 1918 г. левые эсеры подняли восстание в районе Купянск-Валуйки и успели разгромить местные органы советской власти. Восстание удалось ликвидировать, но левые эсеры продолжали свою контрреволюционную деятельность. Наряду с левыми эсерами-активистами орудовали «незалежники» («независимые украинские социал-демократы»), раздувавшие национальную вражду и прикрывавшиеся демагогическими лозунгами «за советскую власть, но против большевистской оккупации». Ту же линию вели «боротьбисты» — «левая» часть украинской партии эсеров (УПСР).

В ряде районов большим успехом в кулацкой среде пользовались анархисты. Прочное гнездо они свили в Гуляй Поле, группируясь вокруг главаря партизанско-бандитских отрядов Нестора Махно. «Идейно» возглавляли махновщину анархисты Барон, Волин (Эйхенбаум), Аршинов и др. Анархисты имели свои организации в Екатеринославской, Полтавской, Харьковской губерниях.

В городах контрреволюционную антисоветскую агитацию вели меньшевики. К ним примыкали многочисленные мелкобуржуазные еврейские националистические партии («Бунд», сионистско-социалистическая партия, еврейская социалистическая партия и др.).

Весной 1919 г. единый фронт мелкобуржуазных партий проявлял на Украине огромную активность. Он широко использовал трудности советской власти и ошибки, допущенные ее  местными органами особенно в национальном и аграрном вопросах. Основной ошибкой было форсирование коллективизации и создание дутых совхозов. Еще неизжитые собственнические инстинкты украинского крестьянина не учитывались. Значительная часть конфискованных помещичьих, монастырских и кулацких земель не попала непосредственно в руки крестьян, но была закреплена за совхозами. Один только Главсахар НКЗ занял 2 млн. с лишним десятин. Местные органы в создании дутых совхозов не отставали от центральных.

Ленинское руководство постоянно требовало выправления этих ошибок (циркуляр председателя СНК Ленина и наркомзема Середы на имя губземотделов Украины от 14 апреля). Большое количество земель, закрепленных за Главсахаром, было перераспределено среди крестьян, но полностью ошибки в аграрной политике исправлены не были. Это привело к тому, что в некоторых районах середняки, а иногда и бедняки попадали под влияние кулачества. Продовольственная диктатура, проведение продразверстки обостряли классовую борьбу. Кулачество организовывалось в бандитские отряды и поднимало открытые восстания. В Киевщине оперировали банды атамана Зеленого. Они возглавлялись белыми офицерами, имели много оружия. Местные органы советской власти в Триполье, Обухове, Германовке были разгромлены. Банды перекинулись на левобережье — в золотоношский и переяславский уезды Полтавщины. В начале апреля они появились под самым  Киевом, поднимая местных кулаков. Здесь, как и в других местах, наряду с деникинскими офицерами верховодили эсеры и «незалежники». Одновременно с Зеленым действовало много более мелких банд: Струка — в Черниговщине, Мордалевича — в районе Радомысля, Ангела — в Черниговщине и Полтавщине, Волынца — в гайсинском уезде и др. Всего в течение только апреля 1919 г. на Украине было зарегистрировано 93 контрреволюционных кулацких выступления: в Киевской губернии — 38, в Харьковской — 7, в Черниговской — 19, в Полтавской — 17, в Херсонской — 8 и т. д. Украинские мелкобуржуазные националистические партии не ограничивались организацией кулацких восстаний, но пытались проникнуть в ряды Красной армии с тем, чтобы разрушить ее дисциплину и подорвать ее мощь. В результате кулацких влияний глубокое разложение проникло в 5 дивизию III Красной армии, которой командовал Григорьев. Здесь орудовали левые эсеры. Григорьевские части они предполагали использовать как базу для свержения советской власти во всей Украине. Григорьев и его начальник штаба Тютюнник заверяли высшее командование в лояльности, но готовили антисоветское выступление. Оно началось 9 мая. Григорьев располагал большими военно-техническими средствами (более 50 орудий, 700 пулеметов, 3 бронепоезда, 30 тыс. винтовок). Часть григорьевцев двинулась под командой Тютюнника на Екатеринослав и ворвалась в город. Были захвачены и разграблены Елисаветград, Кременчуг, Черкассы. Повсюду устраивались кровавые еврейские погромы. Другая часть григорьевцев готовилась захватить Одессу и Киев. Партия большевиков мобилизовала все силы для немедленного подавления мятежа. Его необходимо было ликвидировать без промедления, так как, поднятый в тылу Красной армии, он ставил под угрозу защиту от деникинцев оставшейся в советских руках части Донбасса.

Общее руководство ликвидацией григорьевского мятежа было поручено Ворошилову, назначенному командующим войсками харьковского военного округа. Из Екатеринослава Григорьева выбили части Красной армии под командованием Пархоменко. Из Крыма против Григорьева была двинута Заднепровская дивизия.

20 мая части Красной армии под личным руководством Ворошилова разбили григорьевцев под Кременчугом. 23 мая произошел решительный бой на ст. Александрия, где стоял штаб Григорьева. Мятежники были снова разбиты. И здесь, находясь в первых рядах, лично руководил боем Ворошилов. После 23 мая Григорьевский мятеж в основном был ликвидирован (Григорьев бежал в ставку Махно, где был убит в июне 1919 г.), оставалось разоружить мятежные части, окончательно добить врага (сх. № 7).

В те самые дни, когда на юге Красная армия, ослабляя противоденикинский фронт, вела борьбу с мятежом атамана Григорьева, новый очаг опасности появился на западе и на северо-западе: в Белоруссии и на подступах к Петрограду. Польская армия (группа Шентыцкого) перешла в наступление и 18 апреля заняла Барановичи и Лиду. 19 апреля после двухдневного боя польские войска заняли Вильно. Столица литовско-белорусской республики была перенесена в Минск. Белополяки постепенно занимали один за другим города Белоруссии, неся с собой погромы, повальные грабежи, кровавые расправы с трудящимися Белоруссии. Красная армия, отвлеченная на восточном и южном фронтах гражданской войны, не могла дать достойного отпора захватчикам, но рабочие и крестьяне Белоруссии, несмотря на кровавый террор, вели под руководством подпольных организаций большевиков героическую борьбу с оккупантами.

В прибалтийских странах оживились русские белогвардейцы, которые еще с осени 1918 г. делали попытки организовать особую северо-западную армию для нападения на Петроград. Эти формирования начались при германском содействии в псковском районе перед оставлением его германскими оккупантами. Орудовали здесь различные проходимцы вроде бандита ротмистра Булак-Балаховича. С уходом германских оккупантов белогвардейские формирования («северный корпус») отошли в пределы Эстонии после падения в ней советской власти (см. Эстония). Политическое руководство «северным корпусом» стремилась захватить группа белоэмигрантов, засевшая в Гельсингфорсе и выдвигавшая на роль главнокомандующего генерала Юденича. Этот последний в бытность свою в Петрограде был связан с германскими агентами. Потом он перекочевал в Финляндию и вступил в сношения с представителями Антанты. Еще 3 февраля 1919 г. Юденич обратился к Колчаку с просьбой поддержать его ходатайство перед представителями Антанты о воздействии на прибалтийские правительства, которые с большой опаской смотрели на возню белогвардейцев. В связи с подготовкой к наступлению Колчака, которое замышлялось как комбинированное наступление на всех фронтах, на «русский корпус» стали обращать большее внимание и западноевропейские организаторы интервенции, и Колчак, и Деникин. 24 апреля 1919 г.  колчаковский мининдел С. Д. Сазонов телеграфировал из Парижа: «Настоятельно необходимо организовать новый фронт, который нам в лучшем случае дал бы возможность нанести существенный удар большевикам, в  худшем — оттянуть силы от сибирской армии. Таким фронтом является финляндско-эстонский с задачей овладеть Петроградом». Авторитет Юденича возрос, но на этот раз ему не удалось взять в свои руки «северный корпус», так как этому противилось, эстонское правительство.

Во главе корпуса оказался генерал А. П. Родзянко (племянник бывшего председателя IV Государственной думы), подчиненный эстонскому главнокомандующему И. Я. Лайдонеру. 13 мая Родзянко одновременно с отрядами Булак-Балаховича, который не пожелал ему подчиниться и действовал самостоятельно, начал наступление прорывом фронта Красной армии между Нарвой и Чудским озером 15 мая были взяты Ямбург и Гдов. Одновременно наступали эстонские части. 24 мая они захватили Псков, в который через несколько дней вошли отряды Булак-Балаховича.

Против белых сражались 2, 6, 10, стрелковые дивизии и особая бригада VII Красной армии, 11, 19 стрелковые дивизии XV  Красной армии. Не все части Красной армии держались одинаково твердо. В армии оказались изменники родине.

Во время майских боев в деревне Красные Горы лужского уезда смертью героя погиб Н. Г. Толмачев, виднейший организатор партийной и политической работы в Красной армии.

В районе, захваченном северным корпусом, появились махровые черносотенцы: Марков 2-ой и ему подобные. Одновременно зашевелилась гельсингфорская группа белогвардейцев. 24 мая при Юдениче образовалось «политическое совещание» — зародыш будущего «правительства». Рассчитывая на близкое вступление в Петроград, белогвардейцы грызлись друг с другом из-за руководящей роли: Булак-Балахович с Родзянко, Юденич с ними обоими.

Для организации обороны Петрограда партия послала на новый фронт Сталина. В 20-х числах мая он был в Петрограде. За трехнеделыюе пребывание он проделал огромную работу по укреплению партийных, советских, военных организаций. Необходимо было, прежде всего, очистить Петроград от шпионских контрреволюционных организаций. Буржуазные кварталы были подвергнуты поголовному обыску. При обыске нашли свыше 6 тыс. винтовок, около 150 тыс. патронов, пулеметы, револьверы, гранаты, пироксилиновые шашки. Были раскрыты контрреволюционные заговоры, руководителями которых оказались бывшие офицеры, военные специалисты, пробравшиеся в штаб VII армии и кронштадтскую морскую базу. Героически проявил себя Балтфлот. 4 июня эскадренные миноносцы «Гавриил» и «Азард» отбили атаку английской подводной лодки L 55 и пустили ее ко дну. 10 июня ЦК партии (в ответ на обращение Сталина) постановил «признать петроградский фронт первым по важности, руководиться этим при распределении войск». Перелом на фронте был достигнут быстро. Наступление белых было остановлено. Но угроза не была еще рассеяна. Для придания северному корпусу большего престижа Колчак 5 июня назначил Юденича главнокомандующим всеми российскими вооруженными силами на северо-западе России. Позже Юденич получил от Колчака и кредиты. 19 июня северный корпус был переименован в северо-западную армию. Агенты Юденича делали новые попытки взорвать фронт Красной армии с тыла. Им удалось поднять против советской власти гарнизон фортов «Красная горка» и «Серая лошадь». Мятежное выступление началось здесь в ночь на 13 июня, но уже 16 июня форт «Красная горка», оставленный мятежниками, был взят частями Красной армии.

Быстрая ликвидация мятежа была осуществлена под непосредственным руководством Сталина. «Вслед за «Красной горкой» — телеграфировал Ленину Сталин — ликвидирована «Серая лошадь», орудия на них в полном порядке, идет быстрая... (неразборчиво)... всех фортов и крепостей. Морские специалисты уверяют, что взятие «Красной горки» с моря опрокидывает всю морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие «Горки» объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я впредь буду действовать, таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой. Сталин». (20 ноября постановлением ВЦИК Сталин в ознаменование заслуг по обороне Петрограда был награжден орденом Красного знамени).

Первое нападение на Петроград, организованное весной и летом 1919 г., было отбито. Главная опасность существовала теперь на восточном фронте.

Весеннее наступление Колчака было решительным моментом первого похода Антанты. Здесь, на востоке, решалась судьба пролетарской революции. Партия большевиков под руководством Ленина призвала страну направить все силы для отпора Колчаку. 11 апреля 1919 г. ЦК партии утвердил тезисы Ленина о положении на восточном фронте. Ленин разработал широкий и детальный план мероприятий для укрепления восточного фронта. Заключительные слова ленинских тезисов призывали: «Надо напрячь все силы, развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны». Все силы были брошены на этот фронт. В апреле-мае на восточный фронт пошло около 10 тыс. коммунистов. Была проведена общая мобилизация в 9 губерниях, повсеместная мобилизация родившихся в 1890—92 гг. и, наконец, мобилизация от каждой волости 10—20 человек — середняков и бедняков. Красная армия пополнилась свыше 150 тыс. новых бойцов. Рабочие составляли основное ядро вновь призванных. Значительная часть мобилизованных была направлена на восточный фронт.

Решительные меры были приняты для подавления контрреволюционных партий и организаций. Их активность увеличилась вместе с развитием наступления Колчака. ВЧК раскрыла ряд покушений агентов Колчака и Деникина на взрыв мостов, на разрушение железнодорожных путей, водопроводных станций. Эсеры и меньшевики, еще недавно лицемерно заявлявшие об отказе от борьбы против советской власти, снова включились в единый фронт контрреволюции. Они старались использовать крайне тяжелое продовольственное положение пролетарских центров и подлой агитацией пытались поколебать твердую решимость рабочих защищать пролетарскую революцию. Они призывали к свержению советской власти. Ленин требовал от работников ВЧК бдительности и решительных мер против контрреволюционеров (телефонограмма в ВЧК 1 апреля 1919 г.). В ленинских тезисах о положении на восточном фронте говорилось: «По отношению к меньшевикам и эсерам линия партии, при теперешнем положении, такова: в тюрьму тех, кто помогает Колчаку сознательно или бессознательно». В мае 1919 г. ЦК РКП(б) дал директиву «об аресте всех видных меньшевиков и эсеров, относительно которых персонально не было известно, что они готовы активно помогать советской власти в борьбе с Колчаком».

План разгрома Колчака не только разрабатывался, но и проводился в жизнь под руководством Ленина. Первая задача заключалась в том, чтобы помешать соединению армий Колчака и Деникина. Затем отбросить войска Колчака к Уралу, освободить Урал и, опираясь на эту пролетарскую базу, добить Колчака в Сибири, где можно было рассчитывать на активную помощь партизан. Этим определилась исходная точка и дальнейшее направление контрудара. Решено было нанести его не с центра фронта, а с южного фланга, но затем теснить противника не в южном направлении, а на северо-восток, в направлении на Уфу. Эта задача была возложена на южную группу под руководством М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышева. В состав группы входили I, IV, туркестанская, а позже и V Красная армии. Основной кулак Фрунзе сосредоточил в районе Бузулука для удара на Бугуруслан. Чтобы добиться решительного успеха на этом главном участке, он почти оголил фронт у Актюбинска и Илецка, ограничившись обороной Оренбурга. Сосредоточение ударной группы происходило между 10 и 20 апреля. Неустойчивость V армии заставила часть войск перебросить на север, на помощь V армии. В это время противник повел наступление на Оренбург с северо-востока силами 14 корпуса генерала Бакича, входившего в состав армии ген. Белова. Корпус переправился через р. Салмыш, но был атакован 20 дивизией. Во время боя 26 апреля значительная часть корпуса перешла на нашу сторону. Противник был отброшен. Этот частичный успех не только помог обороне Оренбурга, но показал неустойчивость колчаковских войск и перемену настроений местного крестьянства в пользу советской власти. В тот момент, когда противник достиг максимального успеха на участке V Красной армии, захватив Чистополь (25 апреля), ударная группа начала решительное наступление и после боев 26 апреля — 4 мая заняла Бугуруслан (4 мая). В этих боях особенно отличилась 73 бригада, входившая в состав 25, ныне чапаевской дивизии. Это позволило перейти в контрнаступление и V Красной армии. 13 мая она заняла Бугульму. 14 мая начался бой частей I и туркестанской армии с лучшей частью белых — с корпусом генерала Каппеля — в районе Белебея. Сопротивление каппелевцев было непродолжительно: 17 мая Белебей был освобожден, и белые отступили к Уфе (сх. № 7). Блестяще проведенная под руководством Фрунзе «бугурусланская операция» закончилась восстановлением линии фронта, существовавшей в конце февраля, т. е. до начала весеннего наступления Колчака. «Западная» армия генерала Ханжина была почти полностью выбита из строя. Ряд фактов продемонстрировал неустойчивость белых войск. Но Колчак еще не был разбит. Он стягивал резервы к Уфе (6 свежих полков) и собирался закрепиться на Урале. Фрунзе был готов развивать наступление и двигаться на освобождение Урала, но командование фронтом медлило, а РВС во главе с Троцким и главком Вацетис заняли позицию консервирования восточного фронта и перенесения главных сил на Украину. План перенесения главного удара на юг вызывался не только недооценкой сил, сохранившихся еще у Колчака, непониманием политического и экономического значения Урала или игнорированием роли революционного сибирского повстанчества, с великой надеждой ожидавшего приближения Красной армии. В основе плана лежала пораженческая, авантюристическая концепция Троцкого, его неверие в победу социализма в Советской России без государственной поддержки западного пролетариата. В то время как Ленин и Сталин исходили из подлинных интересов мировой пролетарской революции, судьбы которой зависели прежде всего от исхода борьбы Советской России с международным империализмом, двинувшим Колчака и других белогвардейских генералов, Троцкий готов был идти на поражение в этой борьбе ради своего авантюристического плана переброски сил на помощь Советской Венгрии. Партия отвергла план Троцкого стабилизировать восточный фронт и перебросить силы на Украину, к границам Западной Европы.

Схема № 7. Первый поход Антанты.

(Переименования городов, встречающихся на карте: Батум — Батуми; Бахмут — Артемовск; Владикавказ — Орджоникидзе; Вятка — Киров; Екатеринбург — Свердловск; Екатеринодар — Краснодар; Екатеринослав — Днепропетровск; Елисаветград — Кирово; Луганск — Ворошиловград; Нижний Новгород—Горький; Петроград — Ленинград; Самара — Куйбышев; Симбирск — Ульяновск; Ставрополь — Ворошиловск; Тифлис—Тбилиси; Триполье—Комсомолье; Царицын—Сталинград; Юзовка—Сталино; Ямбург—Кингисепп).

25 мая Ленин телеграфировал РВС восточного фронта: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы; следите внимательно за подкреплениями: мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой; еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги... Обратите сугубое внимание на мобилизацию оренбургских казаков...».

Приказ Ленина был исполнен. 30 мая части V  Красной армии форсировали р. Белую, 7 июня они заняли Бирск. В ночь на 9 июня 25 дивизия под командованием Чапаева заняла Уфу. Эта дивизия входила в состав туркестанской армии, которая 19 июня была расформирована и части которой были распределены между V и I армиями. Вскоре после взятия Уфы 25 дивизия была переброшена на Южный Урал. Здесь в бою под Лбищенском 5 сентября 1919 г. погиб легендарный начдив Чапаев.

После взятия Уфы наступление Красной армии продолжалось. На северном участке II Красная армия двигалась на Красноуфимск, заняв его 4 июля, и на Екатеринбург, который был взят 14 июля. В центре V Красная армия наступала на Златоуст. Златоустинская операция продолжалась с 20 июня по 13 июля. 13 июля Красная армия вступила в Златоуст.

Урал был очищен от белогвардейских войск. Колчаковская армия в беспорядке отступала к Челябинску. Ряды ее таяли от массового дезертирства. Попытка Колчака вновь двинуть в бой чехословацкий корпус не увенчалась успехом. (Чехословаки, составившие первое ядро колчаковской армии, в 20-х числах января  были сняты с фронта и стали оттягиваться на восток. Кое-кто из командиров перешел на «русскую службу» и остался в армии Колчака. Гайда получил командование армией. С началом отступления Колчака Гайда вступил в конфликт с Колчаком, был разжалован и заменен ген. Дитерихсом, вновь заявил себя сторонником «демократии» и уехал во Владивосток).

Отход Колчака за Урал не означал еще полного разгрома его сил. Правительства Антанты продолжали оказывать ему самую широкую помощь. Чтобы поднять авторитет Колчака, было решено заявить о признании его в качестве главы правительства России. Сделано это было, правда, в несколько завуалированной форме. 26 мая 1919 г. Верховный военный совет союзников обратился к Колчаку с нотой, обещающей оказать ему помощь для «восстановления порядка в России» при условии некоторой демократизации его политики (в частности предлагалось дать обещание после занятия Москвы созвать Учредительное собрание) и подтверждения декларации Колчака от 27 ноября 1918 г. о принятии на себя русского государственного долга. 4 июня 1919 г. Колчак через французского комиссара в Омске де-Мартеля ответил согласием на поставленные ему условия, в результате чего Верховный совет 12 июня 1919 г. в ответной ноте признал объяснения Колчака удовлетворительными и подтвердил обещания предоставления помощи, изложенные в основном письме от 26 мая.

В этот же период времени под давлением представителей Антанты другие белогвардейские правительства заявили о своем подчинении Колчаку, как претенденту на верховную власть во всероссийском масштабе. 30 апреля такое заявление сделало северное правительство Чайковского. 5 июня Колчак назначил генерала Юденича главнокомандующим вооруженными силами на северо-западе России и этим подчинил его себе.

9 июня о подчинении Колчаку заявил и Деникин.

Всемерной поддержке Колчаку в лагере интервентов противилась только Япония. Она стремилась парализовать влияние Колчака на Дальнем Востоке и усиленно помогала бандитам-атаманам Семенову и Калмыкову. Первый оперировал в Забайкалье, второй — в районе Хабаровска. Оба прославились дикими зверствами, чинившимися совместно с японскими оккупантами. Колчак делал тщетные попытки подчинить себе Дальний Восток — посылал туда своих эмиссаров (ген. Иванова-Ринова) и имел своих постоянных представителей в  некоторых пунктах Дальнего Востока, например ген. Хорвата, а позже ген. Розанова во Владивостоке. Но атаманы и японцы игнорировали Колчака. Дело было здесь, конечно, не в различии политического режима Колчака и его конкурентов, а в стремлении Японии закрепить Дальний Восток всецело за собой. Колчаковцы бесчинствовали не меньше дальневосточных белобандитов. Особенно отличался соратник Колчака — атаман Б. В. Анненков, казачий есаул, произведший себя в полковники, а затем Колчаком произведенный в генералы. Его банды оперировали в Западной Сибири и в Семиречье (сх. № 8).

Колчак пытался распространить свой «суверенитет» и на среднеазиатские районы. Он установил связи с эмиром Бухарским и Хивинским ханом, в особых нотах обещая им признание автономии в рамках, существовавших до 1 марта 1917 г., и помощь в борьбе с большевиками (нота первому 25 сентября и второму 30 сентября 1919 г.).

Национальная политика колчаковщины всецело стояла на позициях царского времени. Отсюда ненависть к Колчаку трудящихся национальных районов и оппозиция в кругах националистической буржуазии и сепаратистов. Если национальная политика Колчака мешала ему сколотить единый антисоветский фронт, то аграрная политика вырывала почву под ногами и вызывала мощное движение красных партизан.

Схема № 8. Ликвидация Колчака. Боевые действия на Дальнем Востоке.

(Переименования городов, встречающихся на карте: Верный — Алма-Ата; Екатеринбург — Свердловск; Никольск-Уссурийский — Ворошилов; Ново-Николаевск — Новосибирск).

Аграрная политика служила камнем преткновения для всех белогвардейских правительств. Все они были бессильны выпутаться из непримиримого противоречия интересов эксплуататорских классов и аграрных требований деревни. Без крестьян нельзя было создать армии, а удовлетворить их требования — значило отказаться от своих собственных коренных классовых интересов. Колчак пошел по тому же пути, что и все другие белые правительства. Велись длинные разговоры о «земельной реформе», давались известные обещания, на деле же проводилась реставраторская политика. В составе министерства земледелия и колонизации был создан земельный отдел, а на местах «земельные советы». Сложная бюрократическая машина была пущена в ход для разработки аграрной реформы в духе столыпинского законодательства и кадетской аграрной программы, с посулами содействия государства в распродаже помещичьих земель крестьянам. Проекты разрабатывались черепашьим шагом, но весной 1919 г., когда стал вопрос о судьбе урожая и новом посеве, от слов пришлось перейти к делу. 8 апреля была опубликована правительственная декларация. Она предоставляла право собрать урожай «всем, в чьем пользовании земля сейчас находится, всем, кто ее засеял и обработал, хотя бы не был ни собственником, ни арендатором». Декларация оговаривала, что это «не устанавливает для пользователей в дальнейшем никаких прав на владение или пользование этой землей». Колчаковское правительство неоднократно заявляло о стремлении «обеспечить благосостояние многомиллионного русского крестьянства», о приоритете крестьянских интересов. На деле же его программа в корне противоречила основному требованию крестьян: получить землю помещиков безвозмездно. Колчак не решался прямо заявить о восстановлении частной собственности на землю. Та же декларация 8 апреля глухо говорила, что «правительство будет широко открывать возможность приобретения захваченных земель в полную собственность», и одновременно столь же туманно упоминала, что будет издан закон «об условиях вознаграждения прежних владельцев». 13 апреля был опубликован закон об обращении во временное заведывание государства частновладельческих земель, захваченных крестьянами. Этот закон ставил государство посредником между помещиком и крестьянином. Правила применения закона превращали «захватчиков» в арендаторов, которые должны были платить за «захваченные земли» не непосредственно помещику, а через государство, что полностью ограждало интересы помещиков, хотя употребление слов «выкуп» и «арендатор» стыдливо избегалось в колчаковских законодательных актах.

Своеобразные условия аграрного строя Сибири несколько облегчали задачу Колчака и допускали известное либеральничанье в пользу крестьян за счет почти отсутствующего в Сибири помещика. Однако, Колчак был представителем не только сибирской, но и общероссийской контрреволюции. В его аграрных законопроектах и практических мероприятиях сказались все противоречия в лагере помещиков и буржуазии. Торговая буржуазия (особенно сильная в Сибири) и помещики полуфеодального типа, стремившиеся капитализировать свои доходы с земель и сдававшие их обычно в аренду, охотно поддерживали проекты расчленения помещичьего землевладения на условиях «справедливого» выкупа. Помещики промышленной складки требовали прочных гарантий неделимости их имений. В окружении Колчака преобладало скорее первое течение (носителями этих идей были сибирские кадеты), но и второе течение заявляло свои претензии. Отсюда еще большее бессилие колчаковцев разрешить аграрную проблему.

Крестьяне ровно ничего не получили от всевозможных проектов аграрной реформы. Широковещательным посулам они не верили. Повседневная же практика колчаковского режима представляла собой беззастенчивый разгул военщины. Огнем и мечом проходили карательные отряды по деревням Сибири и Урала. Мобилизации, порки, убийства, всевозможные поборы, открытые грабежи, — вот во что на деле выливалась аграрная программа Колчака. Крестьяне уходили в леса, собирались в партизанские отряды, вооружались самодельным оружием.

Организующее ядро партизанских отрядов составляли большевики, советские работники, ушедшие в подполье, красногвардейцы, рабочие, твердо стоящие за власть советов. Подпольные организации большевиков руководили партизанским движением, помогали ему людьми, средствами, иногда посылали оружие и динамит для подрыва железнодорожных путей и мостов. Теснее других с партизанами была связана барнаульская подпольная организация (председатель комитета Антон Малиновский). Были связи и у новониколаевской, каменской и др. организаций.

Урало-сибирское бюро ЦК большевиков (Сиббюро) поставило в начале 1919 г. перед низовыми организациями, как главную задачу, поднять вооруженное восстание, ввести в организованное русло стихийные выступления рабочих и крестьян. В марте Сиббюро указывало на необходимость избегать изолированных выступлений в глубоком тылу и начинать борьбу в районах, близких к фронту. Вопросы партизанского движения тщательно разбирались на 2-й общесибирской подпольной конференции.

Огромное значение движению сибирских партизан придавал ЦК партии большевиков. Ленинский стратегический план разгрома Колчака был построен с учетом сил повстанцев. Через Урало-сибирское бюро ЦК была налажена постоянная связь с подпольными организациями Сибири. Ленин, Сталин, Свердлов, Дзержинский лично давали указания отправляющимся в Сибирь товарищам. Свердлов отбирал для посылки в Сибирь наиболее стойких большевиков. 19 июля ЦК принял специальное решение о партизанском движении в Сибири. Подпольным большевистским организациям Сибири предлагалось теснее связаться с партизанскими отрядами, объединить разрозненные отряды, централизовать командование. Командованию восточного фронта было предписано установить связь с партизанами и согласовать действия Красной армии с действиями партизан.

Первые партизанские отряды начали организовываться еще до прихода к власти Колчака. Остатки Красной гвардии и Красной армии, отступившие из Красноярска в верховья Енисея, пополнялись крестьянами. В ноябре 1918 г. началось восстание крестьян в минусинском уезде. Повстанцы подошли к самому Минусинску, но были разбиты брошенными против них войсками и отошли в канский уезд. В декабре против Колчака выступили крестьяне Степно-баджейской волости (канского уезда) во главе с Кравченко. Затем, на севере канского уезда в селениях Тасеевское и Фаначетская появился сильный отряд партизан (сх. № 8). Несколько позже, в январе 1919 г., в западной части Енисейской губернии в ачинском уезде возник новый партизанский фронт во главе с Щетинкиным. В славгородском районе с февраля 1919 г. действовали отряды Мамонтова, впоследствии одного из наиболее выдающихся руководителей сибирских красных партизан. Мамонтов — бывший фронтовик из крестьян-середняков, беспартийный, с героической отвагой боролся за советскую власть. Он погиб после окончания гражданской войны. В 1922 г. его зверски убили кулаки (вблизи Барнаула).

Наиболее мощное движение сибирских красных партизан развернулось в южных районах, особенно в Алтайской губернии В районе с. Зимина (к югу от Барнаула) движением руководил партийный коллектив во главе с Ивкиным, старым большевиком, путиловским рабочим, командированным в Сибирь в начале 1918 г. Первые брошенные против енисейских партизан колчаковские карательные отряды ничего не добились. В мае 1919 г. началась настоящая кампания. Одновременно наступали отряды генерала Розанова, 3-ья чешская дивизия, отряд итальянцев.

Когда очаги партизанского движения в Енисейской губернии — села Степной Баджей и Тасеево — подверглись полному разгрому, партизаны ушли в Минусинский край (Степной Баджей был оставлен партизанами 17 июня). После ряда боев они 27 июля заняли Белоцарск, который до осени оставался их базой. Особенную активность проявляли мамонтовские партизаны, базой которых служило с. Кабанье. Число их увеличивалось, они неоднократно одерживали победы над колчаковскими войсками.

Героическая борьба сибирских партизан уже летом оказала огромную помощь Красной армии. Значительную часть войск Колчаку приходилось держать в тылу. Партизанское движение ускорило разгром Колчака.

Красная армия продолжала теснить Колчака на восток. С боями он отходит к Челябинску. (Сибирская армия Колчака после ухода Гайды расчленилась на 1 и 2 армии. Армия генерала Ханжина стала считаться 3-й армией). В боях участвовали 5, 26, 27, 35 стрелковые дивизии, 2 бригада 21 стрелковой дивизии. Челябинск был взят 27 июля, но противник задержался у подступов к Челябинску до начала августа. Перелом произошел в связи с движением на южном участке фронта, где 35 стрелковой дивизией был 4 августа взят Троицк, что создало угрозу тыловым сообщениям южной белой армии ген. Белова, оттесненной от Оренбурга к Орску. Отступление армии Белова в юго-восточном направлении вызвало образование 13 августа 1919 г. из войск «южной группы» восточного фронта — особого туркестанского фронта (в командование им 18 августа вступил М. В. Фрунзе) с оставлением в составе восточного фронта только III и V армий. К 17 августа линия фронта шла по реке Тобол.

Чем очевидней становилась неудача весеннего наступления Колчака, тем больше внимания Антанта уделяла Деникину. К осени 1919 г. все внимание было сосредоточено на Деникине. Начался второй поход Антанты (сх. № 9). «Поход этот был также комбинированный, ибо он предполагал совместное нападение Деникина, Польши, Юденича (Колчак был сброшен со счета). Центр тяжести похода лежит на этот раз на юге, в районе Деникина».

«В этот период Антанта впервые начинает переживать внутренние разногласия, она впервые начинает умерять свой наглый тон, пробует высказаться против открытой интервенции, провозглашает допустимость переговоров с Россией^*), приступает к уводу своих войск с севера. Быстрый рост революционного движения на Западе и поражение Колчака, очевидно, сделали для Антанты небезопасной прежнюю политику открытой интервенции, Антанта уже не смеет открыто говорить о неприкрытой интервенции» (Сталин).

Но Антанта продолжает широко  снабжать белогвардейские армии, особенно армию Деникина. Наиболее активную помощь Деникину оказывала Англия, и Черчилль имел все основания сказать о вооруженных силах юга России (в разговоре с Борисом Савинковым) — «вот моя армия!». Английское правительство ассигновало на вооружение и снабжение Деникина 15 млн. фунтов стерлингов. Через Дарданеллы, Черное море и Новороссийск ему было послано около 100 аэропланов, 2 тыс. пушек, 200 тыс. ружей, 30 танков, большое количество автомобилей, полное обмундирование для армии. Несколько сот британских офицеров было направлено в армию Деникина в качестве инструкторов. Десятки английских летчиков влились в деникинскую армию. В боях под Царицыном и Черным Яром активно участвовала 47-я эскадрилья английских воздушных сил^**).

^*) В частности, в Копенгагене в конце ноября 1919 г. качались  переговоры между советским представителем М. М. Литвиновым и английским представителем О’Грэди (O’Grady) об обмене военнопленными. Этим переговорам предшествовал обмен мнений между британским и французским правительствами (британские ноты 25 сентября и 23 октября и французский ответ 3 ноября 1919 г.) относительно выработки общей линии политики по отношению к Советской России (А. Г.)

^**) Эта эскадрилья была направлена из Салоник в Новороссийск 16 апреля 1919 г. Ее штаб-квартира помещалась в Екатеринодаре. В боевых действиях эскадрилья участвовала с июня по октябрь 1919 г. По свидетельству одного из высших английских генералов, эта эскадрилья «сделала больше, чем вся русская (деникинская, - А. Г.) авиация в целом».

 

Деникинская армия еще летом 1919 г. добилась серьезных успехов. Этому способствовала обстановка в тылу у Красной армии.

Выступление Григорьева было ликвидировано, но оно ослабило фронт Красной армии, помогло Деникину, явилось толчком для новой вспышки кулацких восстаний. Только за первые 20 дней июня было зарегистрировано 207 кулацких восстаний. Атаман Зеленый подступал к Киеву. Против него были двинуты части киевского гарнизона, мобилизованы партийцы, комсомольцы. Банды были отбиты, но 15 июня в местечке Триполье они учинили зверскую расправу с героическим отрядом комсомольцев.

В июне в тылах Красной армии оперировал Махно. Весной 1919 г., когда армия Деникина наступала на Донбасс и Украину, Махно формально подчинился советскому командованию и, назначенный командиром бригады, выступил против Деникина. Однако, в районе махновщины не прекращались преследования коммунистов, велась агитация против советской власти, созывались кулацкие антисоветские съезды.

Ворошилов, который с начала июня командовал XIV Красной армией, принял решительные меры для того, чтобы привести Махно в подчинение, и 5 июня телеграфно потребовал от Махно подчиниться распоряжениям командарма, прекратить антисоветскую деятельность штаба повстанческой бригады, отменить назначенный Махно съезд 5 уездов в районе Гуляй Поля и т. д. Махно не подчинился. Он ушел в тыл Красной армии, начал нападать на советские отряды, грабить города и села.

Деникин широко использовал тяжелую обстановку в тылу у Красной армии и усилил свой нажим. В 20-х числах июня в Крыму высадился десант с корпусом генерала Добровольского и 24 июня занял Симферополь, а затем Севастополь. Части Красной армии успели выйти из Крыма.

21 июня «Добровольческая» армия заняла Павлоград, 25 июня — Харьков, 30 июня — Екатеринослав. Перед этим кавказская армия генерала Врангеля начала наступление на Царицын. Перелома белые достигли здесь в 20-х числах мая прорывом фронта Х армии у ст. Великокняжеская, после чего Красная армия с боями отошла на старые царицынские позиции. 11 июня белые заняли Сарепту. 23 июня конный корпус генерала Мамонтова вышел в тыл Х армии у поселка Дубовка. 30 июня после ожесточенных боев белые заняли Царицын.

Захват белыми Царицына был тяжелой утратой, но в июле 1919 г., когда колчаковский фронт отступил далеко от Волги, угроза соединения Деникина и Колчака сделалась гораздо меньшей.

Падение Царицына поставило в очень тяжелое положение Астрахань, куда в конце 1918 г. отступили части Красной армии, вытесненные с Северного Кавказа. На Астрахань одновременно наступали с юга части генерала Драценко, занявшие в июне Лагань, и суда Каспийской флотилии, находившиеся в руках англичан; с востока, со стороны Гурьева — уральские белоказаки, с севера наперерез Волги — части генерала Бабиева. Огромную роль в обороне Астрахани сыграл С. М. Киров в качестве руководителя временного ВРК, организовавшегося в конце февраля 1919 г., и члена реввоенсовета XI Красной армии. Вопреки указаниям Троцкого эвакуировать Астрахань, Киров продолжал борьбу и обратился непосредственно к Ленину, который дал ответ: «Астрахань защищать до конца». С огромным напряжением сил, благодаря исключительной энергии Кирова, Астрахань удалось отстоять.

Хуже складывались дела на западных и центральных участках южного фронта. Силы белых значительно возросли. 3 июля Деникин подписал в Царицыне директиву всем армиям перейти в решительное наступление, «имея конечной целью захват сердца России — Москву». Кавказская армия генерала Врангеля должна была выйти на линию Саратов-Балашов, отсюда  двинуться на Пензу, Нижний Новгород и, повернув на запад, ударить через Владимир на Москву. Донская армия направлялась на Москву по двум прямым направлениям: через Воронеж-Козлов-Рязань и через Елец-Каширу. «Добровольческая армия» получила задание, обеспечив свой левый фланг занятием Киева и с юга Екатеринослава, идти на Москву через Курск-Орел-Тулу. Отдельный корпус генерала Добровольского направлялся из Крыма на Херсон и Николаев (сх. № 9).

Советская страна снова напрягла силы, чтобы отразить врага. Колчак был уже в основном разбит. Ленин в начале июля выдвинул лозунг: «все на борьбу с Деникиным!». 9 июля ЦК обратился ко всем партийным организациям с письмом, написанным Лениным, призывая все силы бросить на южный фронт. Партийные организации дали фронту новые тысячи коммунистов; профсоюзы, советская печать, комсомольские организации развернули широкую агитацию в массах рабочих и крестьян. Рабочие усилили выработку оружия. Производились сборы одежды, белья, обуви. Фронт получал новые пополнения мобилизованных.

Для отпора Деникину Красные армии южного фронта были сведены в две группы (кроме южной): группа Шорина в составе IX и Х армий, которая должна была наступать от Балашова по обоим берегам Дона на Ростов, и группа Селивачева в составе VIII и XIII армий, которая должна была наступать на Купянск, обходя Харьков с юго-востока. Чтобы парализовать это наступление, Деникин бросил конный корпус ген. Мамонтова. 10 августа Мамонтов прорвался у Новохоперска между VIII и IX армиями и двинулся по глубоким тылам Красной армии на Тамбов (был захвачен 18 августа), Козлов, Раненбург, Лебедянь, Елец, Касторную, Грязи, Усмань, Воронеж.

Несмотря на разрыв VIII и IX армий, наступление группы Шорина все же началось (15 августа) и развивалось успешно до первых чисел сентября. Белые были оттеснены почти до Царицына и до Купянска. Но контрманевр кавказской и донской белых армий заставил начать отход на север.

К этому времени на северном участке белые взяли уже Воронеж и быстро распространялись на юго-западе. 18 августа они заняли Херсон и Николаев.

23 августа деникинский десант при поддержке английского флота высадился в Одессе. Окруженная со всех сторон южная группа XII Красной армии прорвалась через окружение и, проделав в невероятно трудных условиях расстояние свыше 600 км, вышла на соединение с остальными частями XII Красной армии. Вместе с южной группой ушли из Одессы и были спасены тысячи коммунистов и советских работников с семьями.

Деникин продолжал наступление. 31 августа был взят Киев, в который накануне вступили было петлюровцы, удержавшиеся в нем всего один день. Мамонтовская конница разрушала советские тылы. Для борьбы с Мамонтовым было организовано командование внутренним фронтом. 20—21 сентября конница Мамонтова с огромным количеством награбленного добра совершила обратный прорыв фронта в районе д. Репьевки (расположение VIII Красной армии) и соединилась с конницей ген. Шкуро.

Корпус Шкуро был двинут к Воронежу, откуда ему предстояло вместе с левым флангом донцов поддерживать Добровольческую армию в ее наступлении на Москву. 20 сентября белые заняли Курск, 13 октября — Орел и, наконец, 17 октября — Новосиль Тульской губернии (пункт максимального продвижения Деникина к Москве).

Предательский удар в спину нанесли мелкобуржуазные контрреволюционные партии. 25 сентября, во время расширенного собрания МК совместно с пропагандистами районов в Леонтьевском переулке, в зал заседания была брошена бомба, взрывом которой было убито 12 партработников московской организации и в их числе секретарь МК В. М. Загорский (Денис). Свыше 50 человек получили ранения. Покушение организовал левый эсер Ц. А. Черепанов, осуществили же его «анархисты подполья» при участии меньшевиков.

Большие надежды Деникин возлагал и на другие подпольные контрреволюционные организации, действовавшие в Москве («Национальный центр» и др.). Но эти расчеты не оправдались. Бдительностью органов ВЧК деятельность контрреволюционеров была парализована.

В момент максимального приближения к Москве Деникина Колчак сделал попытку приостановить отступление и нанести контрудар. В 20-х числах августа части III и V Красных армий начали петропавловско-омскую операцию и форсировали в нескольких местах р. Тобол. 20 августа 1919 г. противник был оттеснен до р. Ишим, но в первых числах сентября начал контрудар, и обе Красные армии 1 октября были вынуждены отойти на исходные позиции на левый берег Тобола. Успех Колчака был кратковременным. Новое наступление Красной армии началось вторичным форсированием Тобола 14 октября и движением на Петропавловск, который был взят 29 октября, а 14 ноября части V Красной армии взяли Омск. Советская власть начала восстанавливаться и в Сибири.

Октябрь — решительный месяц на южном фронте — ознаменовался началом нового наступления Юденича на Петроград. После неудачи весеннего наступления белых на северо-западном фронте поддерживалось относительное равновесие. В начале июля фронт стабилизировался на линии Остров - Порхов - Струги Белые - ст. Кикорино (на железнодорожной линии между Ямбургом и Гатчиной) и отсюда на северо-запад к Финскому заливу (сх. № 9). В июле Красная армия перешла в наступление. 5 августа она заняла Ямбург, 26 августа — Псков. Сил для дальнейшего наступления не было. Части снимались на другие фронты, а в остающихся не велось достаточной работы для укрепления дисциплины и боеспособности. Зато Юденич усиленно готовился к новому наступлению. Численность северо-западной армии достигла 18 тыс. чел., сведенных в 2 корпуса (I — ген. Палена и II — ген. Арсеньева) и I отдельную дивизию Дзерожинского. В состав армии входили военнопленные бывшей царской армии из германских концентрационных лагерей, мобилизованные, а также некоторое количество пленных и перебежчиков из Красной армии (из гарнизона «Красной горки», 3-го Петроградского полка и др.). Чуть не 20% составляли царские офицеры. Подготовка к наступлению велась на всех парах. Белогвардейцы спешили для того, чтобы нанести удар одновременно с наступлением Деникина и использовать время до замерзания Финского залива, со стороны которого ожидалась поддержка английского флота и присылка в Петроград, в случае успеха, топлива и продовольствия, без чего политический эффект захвата Петрограда не удалось бы реализовать. Наступлению мешали отношения Юденича и Эстонии. Юденич стоял на позициях колчаковской национальной политики и отказывался заявить о признании эстонской государственной самостоятельности. В дело вмешались английские представители. 10 августа генерал Марш (руководитель английской миссии в Прибалтике) вызвал к себе белогвардейских лидеров, группировавшихся в Эстонии, и предложил им, не выходя из комнаты, в 40 минут составить правительство и подписать акт о признании независимости Эстонии. «Иначе, добавил Марш, мы вас будем бросать». «Политические деятели» согласились, и правительство было организовано по списку, составленному Маршем: глава — С. Г. Лианозов (известный нефтепромышленник), военный министр и главнокомандующий — Юденич, затем М. С. Маргулиес, Е. И. Кедрин, В. Л. Горн, адмирал В. Н. Нилкин и др. Создание марионеточного северо-западного правительства по указке английского генерала обеспокоило Францию, которая опасалась усиления английского влияния в Прибалтике. Между Англией и Францией начались пререкания. Дело в конце концов завершилось отозванием из Прибалтики Марша и Гофа (другой генерал из английской миссии), и руководство операциями на северо-западном фронте было возложено на французского генерала Нисселя, но последний не успел приехать до полного разгрома Юденича. А пока, в августе—сентябре, англичане были господами положения и усиленно снабжали Юденича оружием, снаряжением, боеприпасами. Колчак успел перевести в Лондонский банк на имя Юденича 860 тыс. фунтов, и под это обеспечение северо-западное правительство выпустило свои бумажные деньги. Был разработан план операции: нанести короткий удар на псковском участке, отвлечь сюда силы красных, а затем, овладев Ямбургом, начать быстрое наступление через Гатчину на Петроград.

Схема № 9. Второй поход Антанты. Наступление белых армий на Москву. (Переименования городов, встречающихся на карте: Вятка — Киров; Гатчина — Красногвардейск; Екатеринодар — Краснодар; Екатеринослав — Днепропетровск; Нижний Новгород — Горький; Павловск — Слуцк Лен.; Петроград — Ленинград; Самара — Куйбышев; Сарепта — Красноармейск; Триполье — Комсомолье; Царское село — Детское село).

Наступил решительный момент. Правительства Антанты, кроме военной помощи белым армиям, усилили и дипломатический нажим. Особое внимание было обращено на лимитрофы. В сентябре английское правительство поручило своему агенту в Ревеле серьезно предостеречь эстонское правительство от заключения мира с большевиками. Во французском министерстве заявили финляндскому представителю, что «Франция решительно против соглашения финнов с большевиками и что, если соглашение все же состоится, она изменит свое до сих пор благоприятное отношение к Финляндии». 10 октября Антанта обратилась к правительствам нейтральных стран и Германии с предложением присоединиться к блокаде Советской России. (В связи с этим 20 октября 1919 г. НКИД обратился с нотой к правительствам Германии, Швеции, Норвегии, Дании, Голландии, Испании и Швейцарии с выражением надежды, что эти правительства ответят отказом на домогательства союзных держав).

Но правительства прибалтийских государств не склонны были продолжать антисоветскую авантюру. Более трезвые круги прибалтийской буржуазии понимали, что мир с советской властью будет гораздо полезнее для независимости их стран, чем союз с Юденичем. 31 августа НКИД предложил эстонскому правительству начать мирные переговоры. Эстония ответила 4 сентября согласием на переговоры. 11 сентября советское правительство обратилось с мирными предложениями к Финляндии, Литве и Латвии, а 14 сентября в Ревеле состоялось совещание мининделов Финляндии, Латвии и Эстонии по поводу мирных советских предложений. На 29 сентября в Юрьеве был назначен созыв конференции прибалтийских государств по этому же поводу. Перед этим, 17 сентября, в Пскове открылась советско-эстонская конференция. Все антисоветские силы в Эстонии пришли в движение. Английские представители торопили Юденича начать наступление. Дальнейшая задержка грозила Юденичу утратой плацдарма. Под нажимом извне Эстония прервала переговоры в Пскове, а 28 сентября Юденич перешел в наступление и 4 октября взял ст. Струги Белые, прервав железнодорожное сообщение между Петроградом и Псковом. 13 октября пала Луга. В ночь на 17 октября пала Гатчина, а утром — Красное Село (сх. № 10; врезка).

Петроградский комитет партии, в котором орудовал предатель Зиновьев, недооценивал значения нависшей над Петроградом угрозы и оказался неспособным организовать оборону. Решающее значение в организации обороны Петрограда имело постановление Политбюро, принятое 15 октября под руководством Ленина. Момент был крайне серьезным. Угроза в одни и те же дни нависла и над Петроградом, и над Москвой. Политбюро решило снять максимальное количество войск с беломорского участка и помочь Петрограду посылкой некоторого количества кавалерии. «Вопрос о северных и западных фронтах, говорилось далее в постановлении, рассматривать лишь под углом зрения безопасности московско-тульского района в первую очередь, Петрограда — во вторую». Это было единственно правильное решение, учитывавшее огромные революционные силы самого Петрограда. 17 октября Ленин обратился с воззванием к рабочим и красноармейцам Петрограда: «...Товарищи! Вы все знаете и видите, какая громадная угроза нависла над Петроградом. В несколько дней решается судьба Петрограда, решается судьба одной из твердынь Советской России». На призыв Ленина откликнулись десятки тысяч петроградских большевиков и беспартийных рабочих, работниц, молодежи. На фронт выступили многотысячные отряды. На подступах к городу рылись окопы, возводились укрепления. Уже 17 октября был достигнут некоторый перелом. Противника задержали, но 20 октября ему удалось захватить Павловск и Царское Село, оттеснив красные части 2-ой дивизии к Пулковским высотам. 19 октября на питерский фронт стали поступать подкрепления с юга (из Москвы) и с северного фронта. 21 октября части Красной армии перешли в контрнаступление. 21—23 велись упорные бои под Пулковом, Царским Селом и Колпином. Особенным геройством отличались питерские курсанты и латышские стрелки. 23 октября они заняли Царское Село и Павловск и отстаивали их в упорных боях 24—25. Наконец, 26 октября частями Красной армии было занято Красное Село, и белые отступили на Гатчину.

После отступления белых от Красного Села натиск Красной армии уже не прекращался. Не помогли Юденичу и действия флота. 27—30 октября английский монитор и эстонские легкие крейсера обстреливали форты «Красная горка» и «Серая лошадь», но это уже мало отразилось на ходе операций. 31 октября Красная армия взяла Гатчину, 7 ноября — Гдов, 14 ноября — Ямбург. Разбитые войска армии Юденича перешли границу Эстонии и были там интернированы. 22 января 1920 г. генерал Юденич подписал приказ о ликвидации своей армии. Остатки ее эстонское правительство использовало на лесных работах, а затем во главе с Булак-Балаховичем они были переброшены в Польшу и участвовали в войне против Советской России в 1920 г. (см. ниже).

В те дни, когда доблестные защитники Петрограда громили Юденича, наступил перелом и на южном фронте. Усилиями партии и трудящихся южный фронт получил огромную помощь. К 1 октября численность Красной армии достигла 2 ½  млн. бойцов. По данным ЦК, только с 15 сентября по 15 октября на южный фронт было направлено 2 тыс. ответственных партийных работников. Однако, Троцкий срывал огромную работу, проделанную партией для укрепления фронта. Отделываясь трескучими фразами, он впал в панику и фактически бежал с фронта уже во время мамонтовского прорыва. РВС выпустил руководство из своих рук. «Я убеждаюсь, писал Ленин Гусеву 16 сентября, что наш РВС работает плохо. Успокаивать и успокаивать — это плохая тактика... А на деле у нас застой, почти развал...» (Ленинский сборник, XXIV, стр. 15). Фронту необходимо было дать твердое руководство, ясный стратегический план. На фронт партия послала Сталина. 8 октября командующим фронтом был назначен Егоров, Сталин — членом РВС. Ворошилов рассказывает об обстоятельствах этого назначения: «т. Сталин поставил перед ЦК три главных условия: 1) Троцкий не должен вмешиваться в дела южного фронта и не должен переходить за его разграничительные линии, 2) с южного фронта должен быть немедленно отозван целый ряд работников, которых т. Сталин считал непригодными восстановить положение в войсках, и 3) на южный фронт должны быть немедленно командированы новые работники по выбору Сталина, которые эту задачу могли выполнить. Эти условия были приняты полностью» (К. Ворошилов, «Сталин и Красная армия»).

Схема № 10. Второй поход Антанты. Контрнаступление Красной Армии и ликвидация деникинщины.

Наименования городов, встречающихся на карте: Владикавказ — Орджоникидзе; Гатчина — Красногвардейск; Екатеринодар — Краснодар; Екатеринослав — Днепропетровск; Павловск — Слуцк Лен.; Петроград — Ленинград; Ставрополь — Ворошиловск; Струги Белые — Струги Красные; Царское село — Детское село; Царицын—Сталинград).

Ознакомившись с положением на фронте, Сталин разработал план операции, который может служить блестящим образчиком пролетарской стратегии. Вот что он писал Ленину:

«Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донецкий бассейн, как основного. Если он все же не пошел на такой удар, то потому, что ссылался на «наследство», полученное в результате отступления южных войск летом, т. е. на стихийно создавшуюся группировку войск юго-восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большей трате времени, к выгоде Деникина... Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменились в основе: 8 армия (основная на бывшем южфронте) передвинулась в районе южфронта и смотрит прямо на Донецкий бассейн, конкорпус Буденного (другая основная сила) передвинулся тоже в районе южфронта, прибавилась новая сила — латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу... Что же заставляет Главкома (ставку) отстаивать старый план? Очевидно, одно лишь упорство, если угодно — фракционность, самая тупая и самая опасная для Республики... Ha днях Главком дал Шорину директиву о наступлении на Новороссийск через донские степи по линии, по которой может быть и удобно летать нашим авиаторам, но уже совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход; в среде, вражеской нам, в условиях абсолютного бездорожья, грозит нам полным крахом. Нетрудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т. е. может лишь усилить Деникина. Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов: во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот, — симпатизирующую нам, что облегчит нам наше продвижение; во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, — линию Воронеж — Ростов... В-третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл; в-четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет... В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля. С принятием этого плана нельзя медлить... Короче: старый, уже отмененный жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, —  это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену... Ваш Сталин». (Сх. №10).

Осуществление плана Сталина началось ударом на участке фронта Орел—Кромы. Бой (10—17 октября 1919 г.) вели латышская дивизия, бригада Павлова и эстонская дивизия, которые входили в состав XIV  и XIII армий. В результате боя белые добровольческие части начали отход. 20 октября был освобожден Орел. Одновременно на левом фронте в районе Воронежа конница Буденного нанесла 19 октября сокрушительный удар конным корпусам генералов Шкуро и Мамонтова и 24 октября после вторичного боя заняла Воронеж. Вместе с конницей Буденного в город вошел ревком, председателем которого был Л. М. Каганович. В ноябре наступление развивалось. 5 ноября червонными казаками был занят Фатеж и 13 ноября — Льгов. В это же время конница Буденного после боев 7—15 ноября в районе ст. Касторной оттеснила противника на восточные части фронта и вызвала общее отступление Деникина на юг. 17 ноября Красная армия взяла Курск, 7 декабря — Белгород.

Удар конницы Буденного на Касторную и затем на Купянск поставил под угрозу разрыва донскую и «Добровольческую» белые армии. Новый командующий Добрармией, генерал Врангель, получил предписание идти на Ростов на соединение с донцами. Отступая в этом направлении, Добрармия раскололась. Киевская и новороссийская группа белых под командованием ген. Шиллинга оторвалась от остальной части Добрармии, которая вышла к Ростову. Правобережной группе Шиллинга Деникин поручил оборонять Киев—Одессу, а III корпусу Слащева, входящему в ее состав, — прикрывать Северную Таврию и Крым.

Решающую роль в разгроме Деникина сыграла конница Буденного. По инициативе тов. Сталина, который видел могущество конных масс в гражданской войне, реввоенсовет южного фронта 11 ноября 1919 г. постановил образовать конную армию в составе 1-го и 2-го конных корпусов и одной стрелковой бригады. В реввоенсовет конармии были назначены: командарм Буденный и члены Ворошилов и Щаденко. 6 декабря в район расположения конной армии, в Новый Оскол, приехали Сталин и Егоров.

Мощь Красной армии была непоколебима, деникинская же армия быстро разваливалась.

Режим деникинщины принес свои плоды. Реставрация старых дореволюционных отношений в районах, захваченных Деникиным, производилась шире, чем где бы то ни было в царстве белогвардейщины. 31 августа 1918 г. при Добровольческой армии было учреждено «Особое совещание», первым председателем которого был «верховный руководитель армии» ген. Алексеев. Позже во главе «Особого совещания» стоял ген. Дрогомиров, а затем ген. Лукомский. После смерти ген. Алексеева (8 октября 1918 г.) Деникин стал главнокомандующим армией. За несколько дней до смерти Алексеева было разработано «Временное положение об управлении областями, занимаемыми Добрармией». Эта «конституция» декларировала принадлежность всей полноты власти в занятых Добрармией областях ее главнокомандующему и восстановление всех законов, действовавших до 25 октября 1917 г.

Деникинское окружение состояло из монархистов. Кадеты занимали в нем «левое» крыло. У власти находились представители дворянской аристократии, царские сановники, заядлые черносотенцы. В Екатеринодаре («столица» Деникина) и в губернских городах высшие государственные должности занимали: 8 сенаторов, 18 генералов, 49 предводителей дворянства, 50 действительных статских советников, 73 председателя бывших земских управ и т. д. Основную свою силу Деникин черпал извне от интервентов. Его классовой опорой внутри страны служили помещики-крепостники, российская буржуазия, кулачество, особенно казаческое. Этот единый фронт имел общую цель — свержение советской власти, уничтожение завоеваний революции. Но его разъедали внутренние противоречия. Деникин любил говорить о своей «беспартийности», «непредрешении» основных государственных вопросов, о коалиции всех сил, стоящих за «правопорядок». Но эти слова не могли ни уничтожить классовых противоречий, ни прекратить грызню внутри деникинского окружения между представителями Совета государственного объединения России (СГОР) и Национального центра. Попытки разрешить кардинальные вопросы внутренней политики — аграрный и рабочий — обнаружили это в полной мере. СГОР, в котором преобладали помещики, настаивал на полной невозможности принудительного отчуждения земли, допуская в качестве политического маневра некоторые уступки рабочим в виде признания фабричных комитетов, рабочего контроля и даже участия рабочих в прибылях. Национальный центр, в котором преобладала промышленная буржуазия, в свою очередь предлагал быть «последовательными и не приносить интересов государственной промышленности в жертву рабочим из-за желания сохранить частновладельческие земли» (Деникин, т. V, стр. 153).

Вокруг аграрного вопроса в рядах крупных помещиков велась упорная борьба. Установились две основные группировки: помещики новой, «полубуржуазной» формации, своего рода российское «юнкерство», ведущее плантационное хозяйство, особенно типичное для юга России, для районов свеклосеяния, и помещики «полуфеодального» типа, своего рода российские «ленд-лорды», по преимуществу из центральных русских губерний. Последние значительную часть своих земель постоянно сдавали в аренду, и это определило их отношение к аграрному вопросу. Они не прочь были за приличную цену ликвидировать часть своих владений. Даже принудительный выкуп при «справедливой» цене не только не наносил им никакого ущерба, но, наоборот, был выгоден, так как капитализировал доход с земли. А это было особенно заманчиво в условиях гражданской войны и неуверенности в завтрашнем дне. Этих помещиков получение выкупных платежей интересовало больше, чем отобрание земли от «захватчиков», и они не стремились к немедленному восстановлению утраченного владения землею.

Другая группа ни за что не соглашалась на парцеллизацию земли. Она не желала уступить ни клочка земли даже за выкуп и хотела немедленно отобрать землю от «захватчиков». Ни одна из групп в период Деникина не получила полного преобладания. Власти колебались и окончательного решения так и не приняли. Деникин пытался лавировать. 5 апреля 1919 г. в торжественном манифесте он заявил, что «полное разрешение земельного вопроса для всей необъятной России будет принадлежать законодательным учреждениям, через которые русский народ выразит свою волю» (намек на Учредительное собрание). До этого момента манифест провозглашал возврат помещикам их земель и глухо говорил о возможности передачи земель малоземельным — по добровольному соглашению или принудительно, но с выкупом. «Добровольное соглашение» не означало ничего иного, кроме права помещика продавать свои земли. Принудительный, же выкуп остался декларативным заявлением. Как у Колчака, в царстве Деникина заседали комиссии по аграрному вопросу (земельным ведомством у Деникина ведал сначала бывший гетманский министр Колокольцев, потом реакционный профессор Билимович), но помещики не ждали. Земельное ведомство предоставило им право взимать с крестьян 73 урожая текущего года. Этот крепостнический оброк выколачивался силою оружия. Дворянско-офицерская «Добровольческая» армия беспощадно подавляла попытки протеста. Дворянско-помещичья клика, наиболее близкая к Деникину, не допускала ни малейшего, даже временного ущерба своим классовым интересам. Зато она считала возможным некоторое демагогическое либеральничанье за счет интересов промышленной буржуазии. Деникин издал декларацию по рабочему вопросу, обещая 8-часовой рабочий день, разрешение профсоюзов, охрану труда и т. д. Разговоры о 8-часовом рабочем дне реального значения не имели, так как на всех крупных предприятиях были введены обязательные сверхурочные, увеличившие рабочий день до 10 час.

Обманом оказались и все другие посулы Деникина. Буржуазия извлекала капиталы из промышленности, закрывала предприятия, бросилась в спекуляцию, перекупая и перепродавая все, что было возможно. Заводы останавливались, шахты заливались водой, железнодоржный транспорт еле-еле работал. Везде,  куда вступали войска Деникина, безработица сразу делала скачек вверх. В одном Киеве насчитывалось свыше 80 тыс. безработных. Положение рабочего класса резко ухудшалось.

Серьезную опору Деникин нашел в лице меньшевиков и эсеров. Они пытались «примирить» рабочих и крестьян с деникинщиной, пытались одурачить их разговорами о возможности «демократизации» Деникина, агитировали против советской власти. Деникин действительно легализировал профсоюзы и доверил их меньшевикам. Под их руководством 1—4 августа собралось совещание межсоюзных организаций Украины, Дона, Кубани, Крыма и Северного Кавказа. Не довольствуясь услугами меньшевиков, деникинцы, действуя подкупом и обманом, пытались создать из наиболее отсталых слоев рабочих боевую контрреволюционную организацию, несколько похожую по замыслу на «союз взаимопомощи» охранника Зубатова в начале 900-х годов. Во главе этой организации был поставлен бывший меньшевик инженер К. Ф. Кирста. В середине августа он создал «организационный комитет», в который вошли деникинские агенты,  навербованные из конторщиков, мастеров и т. п. 27-го августа была опубликована декларация этого комитета. 28-го вышел первый номер его газеты «Путь рабочего», призывавший рабочих содействовать Добровольческой армии в борьбе с «узурпаторами большевиками». Из кирстовской  затеи ровно ничего не получилось. Рабочие за черносотенцами не пошли. Они тесней сплотились вокруг подпольных организаций большевиков. В тылу у ВСЮР разгоралось партизанское движение. Деникин терял почву под ногами и в казачьих районах.

Один из основных лозунгов Деникина — «единая и неделимая Россия» — вызывал оппозицию в сепаратистских слоях цензового казачества Дона, Терека и особенно Кубани. «Самостийники» носились с идеей создания автономного южнорусского правительства. На Кубани вокруг этого вопроса шла борьба между кулацкой группой «черноморцев» и офицерской и буржуазнослужилой группой «линейцов». Первые добивались государственной независимости, сближения с петлюровской Украиной, полной самостоятельности в хлебной торговле (на эквивалентных началах), создания своей армии. Вторые стояли за сближение с Деникиным и готовы были ограничиться «дарованной» им автономией. Лидерами «черноморцев» были Быч, Калабухов и др., лидерами «линейцев» — ставленники Деникина: атаман Филимонов и председатель правительства Сушков, избранные Кубанским кругом в декабре 1918 г. После этого Круга Быч, добивавшийся атаманской булавы, остался председателем законодательной рады и был избран председателем делегации, отправленной в Европу «для широкой информации и защиты края».

Аналогичная делегация была послана и донским казачеством. В Париже делегации пытались получить поддержку Антанты, но неудачно, после чего Деникин сделался еще более непримиримым по отношению к сепаратистам. 24 июля 1919 г. в Ростове состоялся съезд представителей трех казачьих войск для переговоров о заключении «юго-восточного союза». Ввиду оппозиции кубанцев переговоры затянулись. Тогда Деникин отправил Врангеля произвести расправу с непокорной Кубанской радой. 20 ноября 1919 г. был казнен один из лидеров кубанских «самостийников» Калабухов, обвиненный в подписании союзного договора с представителями меджлиса горских народностей, по которому «обрекалось на гибель терское войско».

Еще более непримиримую политику Деникин вел по отношению к другим национальностям. Если с казацкими «самостийниками» он вынужден был считаться, так как Дон давал ему целую армию, а Терек и особенно Кубань — весьма существенные пополнения Добрармии, то в других случаях можно было действовать решительней. Приказом Деникина были упразднены курултай и директория (татарский буржуазный парламент и правительство), и Крым был присоединен к Таврической губернии. Украина была разделена на три области: Киевскую, Харьковскую и Новороссийскую — без признания какой-либо ее автономии. 13 мая 1919 г. Деникин разогнал горское правительство Дагестана.

В результате Деникин не получил прочного обеспечения своего тыла даже со стороны национальной буржуазии Украины, Крыма, казачьих областей, северокавказских народностей. Не удалось ему достигнуть согласованности действий и с Польшей. Осенью 1919 г. польская армия подошла к линии Двинск—Бобруйск—Каменец-Подольск. К Каменец-Подольску и к Чернигову подходили и части Деникина. Это был чрезвычайно удобный момент для соединения. Рассказывая о своем наступлении на Киев, Деникин пишет, что он имел ввиду огромное значение соединения Добровольческой армии с польскими силами, наступающими к линии Днепра. «Это соединение выключало бы автоматически весь западный фронт и освобождало бы значительную часть сил Киевской и Новороссийской областей для действий в северном направлении. Наступление польских войск к Днепру отвлекло серьезные силы большевиков и обеспечило бы надежно с запада наши армии, идущие на Москву. Наконец, соединение с поляками открывало нам железнодорожные пути в Западную Европу, к центрам политического влияния и могущества, к источникам материального питания армии» («Очерки русской смуты», т. V, стр. 195).

Однако, Пилсудский затягивал переговоры и добивался определенных обещаний территориальных уступок. В сентябре 1919 г. между главным командованием ВСЮР и Польской республикой было подписано временное торговое соглашение, но союза заключено не было, и Польша склонялась к союзу с Петлюрой, что, несколько позже, в апреле 1920 г., и было оформлено. Все эти причины ослабляли политическое положение ВСЮР, казачьи части отказывались продолжать войну и уходили с фронта. В тылу пылали крестьянские восстания. Армия Деникина катилась на юг.

В конце ноября XI Красная армия под руководством С. М. Кирова ликвидировала белогвардейские группы в районе Астрахани. 18 ноября, после основательной подготовки, она перешла в решительное наступление и в результате 10-дневных боев окончательно разгромила противника. Операция была закончена 1 декабря 1919 г.

На Украине восстанавливалась советская власть. 11 ноября 1919 г. постановлением ЦИК и совнаркома Украины был создан Всеукраинский военно-революционный комитет под председательством Г. Петровского, с участием также представителей борьбистов и боротьбистов. Полное освобождение Украины сделалось вопросом дней. Эта задача была возложена на XIV и XII Красные армии. Харьков поручено было освободить 41 дивизии, 46 дивизии, латышской дивизии и конной группе червонных казаков. Они вели наступление с запада, северо-запада, с севера и востока. 11 декабря вечером в Харьков вошли передовые отряды Красной армии. На другой день город был очищен от деникинских войск. На Киев наступали 44 дивизия И. Н. Дубового, 55 дивизия И. Ф. Федько и 47 дивизия. Ядро 44 дивизии положила богунская бригада Н. А. Щорса, переформированная в 1 украинскую, а позже в 44 дивизию (Щорс был ее начдивом до своей гибели на фронте 30 августа 1919 г.). В ночь на 16 декабря бойцы 44 дивизии перешли по тонкому льду и полыньям через Днепр и на другой день с боем вошли в Киев. В январе-феврале 1920 г. преследование правобережной группы белых (командование ген. Шиллинга) продолжали 44, 47, 58, 60 стрелковые дивизии и 9 кавалерийская дивизия XII армии, 41, 46, 57 стр. дивизии и 11 и 14 кав. бригады XIV армии (входили в состав юго-западного фронта). Очищение Украины закончилось 7 февраля 1920 г. взятием Одессы. Значительная часть деникинских войск из группы Шиллинга под командованием Бредова отошла в Польшу и была там интернирована (сх. № 9).

Советская власть восстановилась по всей Украине. Одним из первых мероприятий явился декрет 5 февраля 1920 г., который исправлял допущенные раньше ошибки в аграрной политике. Ст. 3 декрета гласила: «Все бывшие помещичьи, казенные, монастырские и удельные земли, конфискованные еще в прошлом году советской властью, переходят без всякого выкупа в пользование всего украинского трудового народа, и в первую очередь для удовлетворения нужд в Земле безземельных и малоземельных крестьян и земледельческих рабочих. Все бывшие нетрудовые владельцы (помещики) и нетрудовые арендаторы подлежат немедленному выселению из своих экономий»; ст. 4: «Все советские хозяйства, образовавшиеся в прошлом году из бывших помещичьих земель, переходят в непосредственное пользование безземельного и малоземельного крестьянства, за исключением тех участков, которые, с ведома самих крестьян, должны остаться для ведения образцовых советских хозяйств, опытных станций и т. д., где таковые необходимы будут для развития сельского хозяйства».

Согласно этому закону крестьянам было передано, кроме всех помещичьих земель, свыше 600 тысяч десятин земли (пахотной), принадлежавшей раньше совхозам. Из 2 млн. десятин, принадлежавших свеклосахарным заводам и занятых свеклосахарными полями, Главсахару было оставлено всего 200 тыс. десятин, а 1 800 тыс. десятин было распределено между крестьянами.

19 февраля Украинский ревком сложил свои полномочия, передал верховную власть на Украине ЦИК и Совнаркому, избранным в марте 1919 г. III Всеукраинским съездом советов. Завершившаяся советизация Украины облегчила окончательный разгром Деникина.

Отступая на юго-восток, Деникин свел свои боевые силы в донскую армию, добровольческий корпус, введенный в состав донской армии, и кубанскую армию. Эта перегруппировка преследовала политические цели. Подчинение Добрармии донской армии и создание самостоятельной кубанской армии, чего давно добивались кубанские сепаратисты, должно было поднять дух казачества. С этой же целью Деникин созвал 23 января совещание представителей Дона и Кубани, которое сформировало южнорусское правительство во главе с донским атаманом Богаевским. «Особое совещание» было упразднено. Все эти запоздалые меры не спасли положения. Деникину удалось задержаться на линии Дона, но ненадолго. Красная армия его теснила со всех сторон.

На восточном участке фронта наступала Х Красная армия. После оставления Царицына она во второй половине августа, усиленная прибывшей с восточного фронта 28 стрелковой дивизией Азина, вновь перешла в наступление и 10—12 сентября 1919 г. подошла к северным подступам к Царицыну. Установив связь с рабочими Царицына, Х Красная армия и заволжская группа XI Красной армии 28 декабря начали решительное наступление на Царицын. 3 января 1920 г. Красная армия, руководимая реввоенсоветом фронта в лице Сталина и Егорова, освободила Царицын. После непродолжительного боя белые войска под командованием ген. Врангеля были вытеснены из города частями 37 стрелковой дивизии (под командованием Дыбенко) и 50 стрелковой дивизии.

Освободив Царицын, Х Красная армия двинулась в направлении на Тихорецкую. К западу от нее до линии Дона наступала IX Красная армия, еще дальше I конная, и, наконец, на Ростов шла VIII Красная армия, занявшая его 8 января. Эти армии входили в кавказский фронт, созданный 16 января 1920 г. вместо упраздненного южного фронта. Командующий кавказским фронтом Шорин дал директиву конармии выбить противника из Батайска лобовым ударом через Дон. Это была ошибочная директива, так как условия местности облегчали оборону противника. Маневр кончился неудачно. Новое командование перенесло направление главного удара на Великокняжескую, а затем на Егорлыкскую. Бои велись частями I конной и Х Красной армий 19 февраля—1 марта. Во время боев в районе ст. Егорлыкская буденновская конница разбила 6 конных донских и кубанских корпусов под общим командованием ген. Павлова. 23 февраля Деникин перевел свою ставку в Екатеринодар. 27 февраля Красная армия освободила ст. Тихорецкую, 2 марта — Азов и Батайск, 17 марта — Екатеринодар, Армавир и Пятигорск, 25 марта — Майкоп и Грозный, Наконец, 27 марта — Новороссийск и Анапу.

2 января части IV Красной армии заняли Гурьев — оплот уральских белоказаков — и устранили последнюю угрозу Астрахани и низовьям Волги. В конце марта закончилось освобождение Северного Кавказа. 31 марта части XI Красной армии под руководством Кирова и Орджоникидзе освободили Темир-Хан-Шуру и Владикавказ. Революционные горские повстанцы соединились с Красной армией.

Уцелевшие остатки армии Деникина (добровольческий корпус, казачьи части и др.) вместе с толпами белогвардейских беженцев в панике эвакуировались из Новороссийска в Крым.

Сюда же успел отойти и III армейский корпус ген. Слащева. Для преследования его была брошена всего 1 бригада. 24 января она, заняв Перекоп, дошла до с. Юшунь, где встретила резервы Слащева и отошла на север за Перекоп (сх. № 10). Крым остался в руках белых, как закваска для создания нового фронта.

Еще раньше завершения разгрома Деникина был ликвидирован и Колчак. Колчаковская армия быстро отступала на восток. Крупную роль в окончательном разгроме Колчака сыграли сибирские партизаны. К старым очагам партизанского движения летом 1919 г. присоединились каменский и новониколаевский уезды, где партизаны действовали под руководством большевика Громова (Мамонова), бывшего председателя большевистского уисполкома в г. Камне в начале 1918 г. Громов создает «главный военно-революционный штаб Алтайской губернии». Под его руководством партизаны ведут успешную борьбу с колчаковскими войсками, захватывают оружие, мобилизуют крестьян. 17 августа им удается захватить на некоторое время г. Камень. Между 28 августа и 9 сентября зиминский, мамонтовский и громовский партизанские штабы соединяются в «главный штаб партизанской Красной армии».

Верховным главнокомандующим избирается Е. М. Мамонтов, начальником штаба — большевик Архипов, командующим северным фронтом — Громов. К декабрю 1919 г. мамонтовская партизанская армия достигла 30 тыс. чел. Наряду с ней против Колчака боролась горно-конная алтайская партизанская дивизия под командованием большевика И. Я. Третьяка, в Томской губернии — партизанские отряды Лубкова, в районе Минусинска — отошедшие сюда партизанские отряды Кравченко и Щетинкина. 18 сентября они заняли Минусинск и организовали Минусинскую партизанскую республику. Во время максимальных успехов партизан к ним пытались примазаться кулацко-анархистские группы, стараясь спасти свою шкуру от приближающейся Красной армии и заодно разложить партизанское движение. Они выступали против соединения партизан с Красной армией, против подчинения дисциплине регулярной армии. Партийное руководство в партизанских отрядах парализовало влияние кулацких элементов. Их вожаки: Рогов, Плотников, Козырь и др. организовали бандитские шайки и вступили в борьбу с советской властью.

Соединенными усилиями красных партизан и V Красной армии колчаковщина была окончательно ликвидирована. 12 декабря 1919 г. был занят Томск. В тот же день передовые части партизан заняли Красноярск, 6 января 1920 г. части V Красной армии обходят Красноярск, что отрезало всю южную группу войск Колчака и привело к сдаче в плен большей части этих войск в количестве 20 тыс. человек. Дальше на восток продолжали отступать только остатки войск Колчака под командованием ген. Каппеля (сх. № 8).

Часть войск ушла в Среднюю Азию. Анненков, оперировавший на семиреченском фронте, отступил к китайской границе и с остатками своего отряда перешел ее в апреле 1920 г., пытаясь в дальнейшем пробраться на Дальний Восток, чтобы присоединиться там к Семенову или Меркулову (см. ниже). Сам Колчак перебрался в Нижнеудинск. Здесь он 4 января 1920 г. отказался от власти в пользу Деникина и на территории Дальнего Востока — в пользу Семенова.

До этого, 28 декабря 1919 г., Колчак назначил Семенова главнокомандующим всеми войсками на Дальнем Востоке. Семенов послал в сторону Иркутска на помощь Колчаку отряд ген. Скипетрова. Но это уже не могло спасти «верховного правителя». В Иркутске он вместе со своим министром В. Н. Пепеляевым (Пепеляев с 23 ноября 1919 г. после ухода Вологодского был председателем колчаковского совета министров) был арестован чехами и 15 января передан ими «Политическому центру» — меньшевистско-эсеровской организации, созданной под лозунгами мира с Советской Россией, борьбы с интервенцией и отказа от блока с цензовыми элементами. Недели через 2 «Политический центр» передал власть большевистскому ревкому. 21 января Чрезвычайная следственная комиссия «Политического центра» приступила к допросу Колчака. 7 февраля 1920 г. Колчак вместе с В. Н. Пепеляевым был расстрелян.

Разгром  Колчака поколебал позиции белогвардейцев и на Дальнем Востоке. 17—18 ноября 1919 г. во Владивостоке чешский генерал Гайда, после разрыва с Колчаком перешедший на сторону «демократии», совместно с эсерами попытался произвести переворот и сбросить колчаковского ген. Розанова. Восставшие успели захватить вокзал, но войска Розанова при помощи японцев быстро ликвидировали выступление. Около 100 чел. восставших погибло в бою, свыше 400 чел. было расстреляно после подавления восстания. Сам Гайда успел скрыться и уехал в Европу.

Народные массы не поддержали авантюристического выступления эсеров и Гайды. Под руководством подпольных организаций большевиков они готовились к организованному вооруженному выступлению против белогвардейцев и интервентов. Партизанское движение, руководимое большевиками, охватило весь Дальний Восток. Многие видные партийные работники стояли во главе партизанских отрядов, 1-го тунгусского отряда И. П. Шевчука, оперировавшего в районе Хабаровска, и др.; С. Лазо руководил партизанскими отрядами Приморья. Особенно широко партизанское движение развернулось в Приморье, в районе Сучанских копей и в Амурской обл. Плечом к плечу с русскими рабочими и крестьянами против интервентов и белогвардейцев боролись корейцы, китайцы, эвенки (тунгусы) и трудящиеся др. национальностей. К концу 1919 г. многие пункты находились в руках партизан. В ноябре в деревне Анастасьевке собралась конференция партизанских отрядов Приамурья. Конференция постановила создать ревкомы во всех местах, занятых партизанами, и выбрала оперативный штаб. Движение захватывало и отдаленные районы Приморья. 14 декабря произошло восстание приисковых рабочих и солдат гарнизона Охотска. Власть перешла в руки ревкома.

16—20 декабря в с. Ромнах тарбатаевской волости состоялся 7 областной съезд трудящихся Амурской обл., избравший областной исполком («таежный исполком») и передавший ему всю полноту гражданской и военной власти. Этот съезд сыграл большую роль в укреплении дисциплины в партизанских отрядах и в превращении их в регулярную армию. Съезды трудящихся происходили во многих волостях и уездах, и везде принимались решения о восстановлении советской власти.

В январе 1920 г. во Владивостоке состоялась подпольная общегородская конференция РКП(б), решившая готовиться к вооруженному восстанию для восстановления власти советов. Подготавливая восстание, дальневосточная партийная организация учитывала местные условия и решила провести восстание под лозунгом временной передачи   власти земской управе, но сохраняя за собою фактическое руководство событиями. 26 января приморские партизаны заняли Никольск-Уссурийск. В тот же день гарнизон ст. Океанская перешел на сторону партизан. 24—26 января во Владивостоке восстали солдаты егерского батальона, укомплектованного бывшими красноармейцами. Наконец, 31 января партизаны без выстрела заняли Владивосток, поддержанные внутри города рабочими. Власть перешла в руки Временного правительства Приморской области, земской управы. Генерал Розанов и др. белогвардейцы из Владивостока бежали в Японию. 1 февраля владивостокская городская конференция РКП(б) высказалась за поддержку правительства земской управы при условии сохранения в ней влияния коммунистов, особенно в военных и хозяйственных вопросах. Большевики вышли из подполья.

В некоторых пунктах Дальнего Востока власть переходила непосредственно в руки советов, в других, по примеру Владивостока, формально у власти оказывались земства и им подобные организации. 4 февраля партизаны окружили Благовещенск. 6 февраля власть перешла к временному исполкому совета рабочих, крестьян, солдат и каз. депутатов. 7 февраля власть перешла в руки совета рабочих депутатов в гор. Зея. 13 февраля из Хабаровска, окруженного партизанами, бежал Калмыков, захватив с собой свыше 36 пудов золота. Его преследовал 1-ый партизанский тунгусский отряд. Но Калмыкову удалось достигнуть китайской границы. Вместе с остатками своего отряда — около 1 200 чел. — он перешел на территорию Китая.

16 февраля в Хабаровск вступили партизанские отряды и отряд Временного правительства Приморской области, земской управы. 29 февраля после месячной осады партизанский отряд Тряпицына (причислял себя к анархистам) захватил занятый японцами Николаевск на Амуре. 2 марта войска Иркутского политического центра заняли Верхнеудинск, выбив из него семеновцев. В Верхнеудинске организовалось земское правительство, аналогичное Временному правительству Приморской области, земской управы. Из прибывающих сюда частей V Красной армии в середине марта была создана Народно-революционная армия (НРА). На всем Дальнем Востоке только Чита и часть пунктов Забайкальской железной дороги оставались в руках белогвардейцев во главе с Семеновым.

Полный крах белогвардейцев и в Сибири и на Дальнем Востоке заставил интервентов начать эвакуацию своих войск. Военный департамент США  еще 29 декабря 1919 г. известил ген. Гревса о предстоящей эвакуации его отряда. 5 января 1920 г. правительство США приняло решение об эвакуации своих войск из Сибири и 10 января официально уведомило об этом японское правительство. Однако, фактически эвакуация американских войск закончилась только к 1 апреля 1920 г. К этому сроку эвакуировались войска и др. интервентов, кроме Японии. Она вывела, правда, свои войска из Амурской обл. и частично из других районов, однако не только не эвакуировала их, но, перегруппировав, сосредоточила в более сжатом кулаке в районе Приморья. Угроза продолжения и нового расширения японской интервенции заставила дальневосточную организацию большевиков сосредоточить главное внимание на вопросах обороны и укрепления вооруженных сил. Этим делом руководил военный совет во главе с С. Лазо. Разрозненные партизанские отряды переформировывались в регулярные воинские части. Вместе с тем, следуя директивам из центра, дальневосточные большевики относились лояльно к Приморскому временному правительству и к земской власти, возникшей в Верхнеудинске после изгнания оттуда семеновцев. Задача заключалась в том, чтобы при помощи этих правительственных образований создать на Дальнем Востоке «красный буфер», могущий устранить открытое военное столкновение советской власти с японским империализмом и мирным путем изжить интервенцию на Дальнем Востоке. Следуя своей мирной политике, советское правительство 25 февраля обратилось к Японии с предложением начать мирные переговоры для урегулирования всех спорных вопросов, но Япония не ответила, а 31 марта во Владивостоке на стенах была расклеена декларация японского правительства, лицемерно мотивирующая задержку эвакуации японских войск отсутствием уверенности в безопасности японских граждан на Дальнем Востоке. Уже в этот момент можно было предвидеть, что Япония готовит новое провокационное выступление.

В то время как на Дальнем Востоке угроза продолжения интервенции и гражданской войны далеко еще не была устранена, остальные фронты гражданской войны ликвидировались один за другим.

В феврале 1920 г. был ликвидирован северный фронт. Уже в начале года происходило быстрое разложение белых войск. В ночь с 7 на 8 февраля часть солдат 3 стрелкового полка перешла на сторону Красной армии. Это послужило сигналом к массовому уходу с фронта солдат. 18 февраля в Архангельске произошло вооруженное восстание рабочих. Белогвардейцы в панике бежали в направлении на Мурманск. 21 февраля в Архангельск вступили регулярные части Красной армии. 26 февраля была освобождена Онега и 13 марта — Мурманск, последний оплот белых на севере.

Одновременно с ликвидацией колчаковщины и северной контрреволюции советская власть восстанавливалась и в других районах, захваченных белыми и интервентами.

Разгром деникинщины помог началу советизации Закавказья и прежде всего Азербайджана. После эвакуации англичан из Баку (24 августа 1919 г.) муссаватистское правительство опиралось на деникинские войска, пришедшие из Чечни и Дагестана. Теперь эта опора поколебалась. Силы муссаватистов были отвлечены на борьбу с повстанцами Зангезура и Карабаха. Бакинский пролетариат под руководством большевиков поднял восстание и 27 апреля 1920 г. сверг правительство муссаватистов. На другой день была провозглашена советская власть. Вскоре она восстановилась во всем Азербайджане. После советизации Баку муссаватисты 26 мая 1920 г. организовали контрреволюционное восстание в Гандже, которое было ликвидировано 2 июня 1920 г.

Только Грузия и Армения находились еще под игом националистической контрреволюции.

Еще раньше были ликвидированы основные очаги контрреволюции в Средней Азии. Красная армия перешла в наступление на закаспийском фронте еще в середине мая 1919 г. 21 мая после упорного боя была взята ст. Байрам-Али, 23 мая без боя был взят г. Мерв, 7 июня после сложной обходной операции — Теджен, 20 июня — Душак, 3 июля — крепость Каахка, 8 июля — Ашхабад. Отсюда белые в беспорядке отступили к Кизил-Арвату. В августе 1919 г. вся Закаспийская обл. была очищена от белогвардейцев и интервентов. Осенью была проведена реорганизация советского аппарата, проведенная прибывшей 11 ноября комиссией Совнаркома, в составе которой были М. Фрунзе, В. Куйбышев и др. («Турккомиссия» была образована постановлением ВЦИК от 8 октября 1919 г.).

Важнейшей задачей советской власти явилась ликвидация басмачества — контрреволюционного движения остатков торгово-капиталистических и феодально-байских элементов.

Массовое развитие басмачества началось после ликвидации «Кокандской автономии». Во главе ферганских басмаческих отрядов стали Мадамин-бек и Иргаш. Летом 1919 г. Мадамин-бек вошел в соглашение с контрреволюционером Монстровым, возглавлявшим отряды так называемой «крестьянской армии», созданной в Фергане еще в 1918 г. 6 марта 1920 г. Мадамин-бек сдался советской власти.

Закончилась советизация Средней Азии свержением власти хана хивинского и эмира бухарского.

Хива была объявлена Хорезмской народной советской республикой 30 апреля 1920 г. на 1 Съезде советов народных представителей (курултай). Хивинский хан был вынужден отречься от престола, еще до этого — 1 февраля 1920 г. Что же касается эмира бухарского, то он удержался у власти до осени 1920 г. (см. 524/25).

Победы на фронтах гражданской войны дали советской власти новую передышку. Ее нужно было использовать, прежде всего, на восстановление народного хозяйства. Железнодорожный транспорт  был близок к состоянию полного паралича, не хватало топлива, сырья. Промышленность замерла. На борьбу с разрухой была направлена Красная армия. 15 января 1920 г. СТО преобразовал III Красную армию, расположенную на Урале и в Приуралье, в «Первую революционную армию труда». Во главе армии был поставлен совет из представителей наркомвоенмора, наркомзема, наркомпрода, наркомпути и др. хозяйственных комиссариатов. I трудармия была направлена в районы Пермской, Екатеринбургской, Уфимской и Челябинской губернии на восстановление железнодорожного транспорта, лесозаготовки и добычу угля. 22 января 1920 г. ЦК РКП(б) опубликовал тезисы о мобилизации индустриального пролетариата, трудовой повинности, милитаризации хозяйства и применения воинских частей для хозяйственных нужд, а 29 января 1920 г. СНК вынес постановление о всеобщей трудовой повинности. В той или иной форме почти поголовно все трудоспособное население страны было привлечено к трудовой повинности. Для руководства трудовыми мобилизациями при СТО был организован главный комитет по всеобщей трудовой повинности (постановление СНК об организации главкомтруда было опубликовано 5 февраля 1920 г.) во главе с Ф. Дзержинским, а на местах, при исполкомах — комтруды. В марте 1920 г. на трудовой фронт были переведены еще две Красные армии: II и VII. Вторая Красная армия получила трудовые задания в районе Донбасса, а VII армия — в Петрограде. (II и VII армии в связи с началом советско-польской кампании были вскоре сняты с трудового фронта, а I трудармия была ликвидирована лишь в 1921 г.).

Главкомтруд в течение 1920—1921 г. провел около 20 профессиональных мобилизаций и привлек к работе десятки тысяч работников разных специальностей и сотни тысяч чернорабочих. Самой крупной была трудовая мобилизация 3 возрастов (1886—88): она дала 120 тыс. чернорабочих и 15 тыс. квалифицированных рабочих.

Восстановление народного хозяйства с самого начала было поставлено на плановые рельсы. I-я сессия ВЦИК 7-го созыва, заседавшая 2—7 февраля 1920 г., исходя из того, что «впервые представляется возможным приступить к более планомерному хозяйственному строительству», поставила вопрос о «научной разработке и последовательном проведении в жизнь государственного плана народного хозяйства». Осуществляя это постановление, ВСНХ и НКЗ 21 февраля 1920 г. создали государственную комиссию по электрификации России (ГОЭЛРО) под председательством Г. М. Кржижановского.

Борьба с голодом, с разрухой, вопросы организации управления и планирования народного  хозяйства стояли в центре внимания IX съезда РКИ(б). Съезд открылся 29 марта в Москве отчетом В. И. Ленина о работе ЦК. «Теперь, говорил Ленин, задача состоит в том, чтобы к мирным задачам хозяйственного строительства, задачам восстановления разрушенного производства, приложить все то, что может сосредоточить пролетариат и его абсолютное единство. Тут нужна железная дисциплина, железный строй, без которого мы не продержались бы не только два с лишком года, — даже и двух месяцев» (Ленин, «Соч.», т. XXV, стр. 103). Съезд признал необходимым в управлении хозяйством строго придерживаться принципа единоначалия. Коллегиальность допускалась только в процессе обсуждения или решения, но не при руководстве исполнением. Далее съезд разработал и утвердил основные принципы единого хозяйственного плана.

«Основным условием хозяйственного возрождения страны, говорилось в резолюции съезда, является неуклонное проведение единого хозяйственного плана, рассчитанного на ближайшую историческую эпоху». Начинать приходилось с восстановления транспорта, с усиления подвоза и образования необходимых запасов хлеба, топлива и сырья. Затем намечалось машиностроение на транспорт и на добычу топлива, сырья и хлеба. Потом — усиленное развитие машиностроения на производство продуктов массового потребления и, наконец, широкое производство продуктов массового потребления. Этот план, как говорилось в резолюции, был рассчитан на целую историческую эпоху, но Ленин, инициатор создания плана, требовал от всех полной трезвости и в разработке плана и в его осуществлении. Он требовал не забывать насущных интересов сегодняшнего дня: восстановления транспорта, борьбы с голодом и постоянной готовности к обороне страны, так как, несмотря на победы Красной армии, Ленин ждал новых нападений.

Съезд провозгласил главной организационной задачей партии правильное распределение партийных сил на хозяйственную работу, постановив мобилизовать на транспорт 10% своего состава.

При обсуждении вопроса о единоначалии съезд столкнулся с противодействием сторонников «коллегиальности» (правые оппортунисты, ныне разоблаченные враги народа Томский, Рыков) и оппозиционной группы «демократического централизма» (Сапронов и др.). Группа «демократического централизма» стояла на позиции мелкобуржуазного оппортунистического понимания вопросов демократии. Еще в 1919 г. она предлагала предоставить мелкобуржуазным партиям свободу слова, печати и собраний. На декабрьской 8-й партийной конференции Сапронов выступал защитником децентрализации и «власти на местах». В то время, когда партия выдвинула лозунг перехода к единоначалию, группа опубликовала тезисы о «коллегиальности и единоначалии» (28 марта 1920 г. в «Экономической Жизни»). Уничтожающая критика этих тезисов была дана Лениным в заключительном слове по его докладу на IX съезде партии.

«Децисты» выступали против специалистов, против сдельщины, за мелкобуржуазную уравниловку. На Украине децисты, перекликаясь с кулацкими партиями, выступали против аграрной политики партии. Децисты вступили на антипартийный путь и в организационных вопросах. Они добивались допущения фракций и группировок в партии и пытались оторвать советские, профсоюзные и хозяйственные органы от партийного руководства.

Дезорганизаторская деятельность «сапроновцев», особенно сильная в Москве и на Украине, встретила твердый отпор со стороны партии, но оппозиционные выступления децистов имели место и после IX съезда.