РСФСР IV. Конец гражданской войны

РСФСР IV. Конец гражданской войны. Переход к новой экономической политике. Образование СССР. К началу 1921 г. основные фронты гражданской войны были ликвидированы. За 3 года страна понесла гигантские жертвы убитыми, искалеченными, умершими от ран и эпидемий. Цифры лишь до известной степени могут отразить эти жертвы. Одна только Красная армия понесла потери в личном составе пострадавшими в бою и от эпидемий за все годы гражданской войны (до 1922 г. включительно) 1 212 824 чел. По отдельным годам эти потери распределяются следующим образом:

Род потерь	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.	1922 г.	Итого
Боевые	8292	131396	300059	171185	20826	631758
Санитарные	5127	150324	212580	194758	18277	581066
Всего	13419	281720	512639	365943	39103	1212824

Значительно больше были потери гражданского населения. За время с 1918 г. по 1 июля 1920 г., т. е. до момента, когда гражданская война не была еще закончена, страна потеряла 7 млн. жизней со средним возрастом 37 лет, унесенных преждевременной смертью (исходя из средних норм смертности). Сокращение рождаемости за это же время дало 4,9 млн. утерянных жизней (опять же исходя из средних норм рождаемости).

Всероссийская перепись населения, проведенная 28 августа 1920 г., установила, что в 58 губерниях Европейской и Азиатской части РСФСР убыль населения составила по сравнению с 1917 г. 12 млн. чел., или 11,7% (90,7 млн. чел. в 1920 г. против 102,7 млн. чел. в 1917 г.). Если к 90,7 млн. прибавить не учитывавшийся переписью личный состав Красной армии — около 3 млн. чел. и около 2 млн. чел. эмигрантов, — % убыли несколько снизится, но и тогда он будет оставаться исключительно высоким, особенно для некоторых районов. За время с 1917 г. по 1920 г. число смертей неизменно превышало число рождений. Иными словами, происходило вымирание населения, причем годичный перевес смертности над рождаемостью колебался по губерниям от 0,1 до 1,3% населения. Рождаемость упала за эти годы почти вдвое и составляла 25 вместо 45 на 1 000 жителей, а смертность повысилась почти на 25% и составляла 38 против 31 на 1 000 жителей.

Колоссальные материальные убытки, причиненные гражданской войной, блокадой и интервенцией, едва поддаются исчислению. Народный доход сократился с 11 млрд. руб. в 1917 г. до 4 млрд. в 1920 г. Грандиозных размеров достигли трудовые потери страны. Представление о них дает следующая таблица потерь за 1918—1920 гг. (до 1 июля) в млн. лет трудоспособности и в млрд. рублей понесенного из-за этих потерь чистого убытка (за вычетом расходов на собственное потребление):

	Млн. лет трудоспособности	Млрд. лет убытка
Потери от отрыва трудящихся в армию	5,0	2,1
Убитые и умершие в армии	5,3	1,5
Инвалиды	11,4	4,0
Преждевременно умершие (гражданское население)	137,0	25,6
Неродившиеся	95,0	18,1
Итого	253,7	51,3

Эти итоги получены при расчете, что население Советской России составляло в 1920 г. 100 млн. чел., т. е. без учета населения окраин (Сибири, Средней Азии, Закавказья). В действительности трудовые потери всей страны могут быть исчислены процентов на 40 выше приведенных цифр.

В период Генуэзской конференции советские претензии за убытки, нанесенные государству и народному хозяйству интервенцией и блокадой, были исчислены в сумме 38 млрд. руб. Кроме того, интервенция принесла огромные потери имущественного и личного характера отдельным гражданам Советского Союза. В феврале 1924 г. по инициативе группы общественных и научных деятелей возникло Общество содействия жертвам интервенции. Оно собрало 1 335 тыс. претензий и, тщательно проверив, признало обоснованной  881 тыс. претензий отдельных граждан Союза, всего на сумму около 2,5 млрд. руб. Т. о. общий итог убытков, нанесенных интервенцией, должен быть исчислен в сумме около 40 млрд. руб., причем эта сумма предусматривает убытки, нанесенные только интервенцией стран Антанты. К ней необходимо прибавить еще не меньшую сумму, в которую могут быть оценены убытки, причиненные оккупацией германского империализма.

Грузооборот железных дорог упал до 28% по сравнению с 1913 г. 59% всех паровозов и 30% товарных вагонов было неисправно. Топливных запасов транспорта едва хватало на 3—4 дня. Основа народного хозяйства — крупная промышленность дала в 1920 г. валовой продукции на 1 млрд. довоенных рублей вместо 5,6 млрд. руб. в 1913 г., т. е. всего 18%. Выплавка чугуна составляла всего 2,7% от уровня 1913 г., добыча угля — 27%, производство паровозов — 14,7%, вагонов — 8,2%, сахара — 6,6%, спичек — 17,0% и т. д. Значительно меньше, чем крупная промышленность пострадала промышленность мелкая, но и ее продукция упала до 43,1% от уровня 1913 г. Число промышленных рабочих в городах сократилось до 1 270 тыс. против 2 400 тыс. в 1913 г. Средняя реальная зарплата рабочих снизилась с 20 руб. в мес. в 1913 г. до 7—8 руб. Годовая выработка на одного рабочего с 2 138 руб. до 467 руб.

Значительные изменения произошли в классовой структуре деревни. Увеличился удельный вес мелкобуржуазного крестьянского хозяйства. К концу гражданской войны центральной фигурой в деревне делается середняк. Наделение землей пролетарских и полупролетарских слоев деревни сильно уменьшило число бедняков, сельскохозяйственный пролетариат почти совсем исчез.  Сельское хозяйство было разрушено, хотя и меньше, чем промышленность, но все же очень значительно. Урожайность полей упала. Посевы сократились: в 1913 г. озимой рожью было засеяно 25,8 млн. га, а яровой пшеницей 24,3 млн. га; в 1920 г. площади этих посевов сократились до 23,5 и 21 млн. га. Еще сильнее сократились посевы и сборы технических сельскохозяйственных культур.

Финансы страны находились в полном расстройстве. Государственный дефицит составил в 1920 г. — 1 055,5 млрд. руб.; в 1921 г. — он достиг астрономической цифры в 21 936,9 млрд. руб. Дефицит приходилось покрывать эмиссией бумажных денег. На 1 января 1921 г. в обращении находилось 1 168 6 млрд. руб. Покупательная сила денег падала с каждым днем.

Цены на вольном рынке, хотя и запрещенном, но фактически существовавшем, неудержимо росли. Население городов жило впроголодь. Не было запасов и в деревне. Неурожай грозил голодом. И действительно, ряд районов в 1921 г. был поражен страшным голодом. Особенно пострадали Поволжье, Украина, Крым, Дон и Северный Кавказ. Советское правительство и советская общественность с огромной энергией взялись за помощь голодающим районам. 17 февраля 1921 г. ВЦИК организовал комиссию помощи голодающим крестьянам, преобразованную 18 июля во Всероссийскую Центральную комиссию помощи голодающим ВЦИК под председательством М. И. Калинина (Центропомгол ВЦИК была ликвидирована 7 сентября 1922 г. и преобразована в ЦК Последгол).

Важнейшей чертой хозяйственного положения в конце 1920 г. и в начале 1921 г. было чрезвычайное ослабление экономических связей города и деревни. В области хозяйства город не мог в должной мере обеспечить продуктами промышленности деревню, ибо производительные силы промышленности были разрушены еще больше, чем в сельском хозяйстве. Хозяйство деревни отрывалось от городской промышленности. Заводам не хватало сырья. Деревня почти не получала промышленных изделий. Она стремилась замкнуться, работать только на себя. Смычка города и деревни грозила разрывом. В период гражданской войны основа военно-политического союза рабочих и крестьян покоилась на совместной борьбе под руководством рабочего класса против контрреволюции. С прекращением войны крепкая связь ослабевала. Крестьянин-середняк под влиянием кулачества становился на путь «экономического возмущения». Он снижал посевы, пассивно, а иногда и активно выступал против мероприятий советской власти.

Наибольшее недовольство вызывала продразверстка, которая в 1920 г. проводилась строже, чем в предыдущем году. Белогвардейцы не упускали случая использовать недовольство крестьян. Застрельщиком повсюду выступало кулачество. В период комбедов, а потом военного коммунизма оно в значительной степени было экспроприировано, но далеко не было еще ликвидировано. Сейчас кулаки подняли голову. Чтобы привлечь широкие массы крестьян, белогвардейцы прикрывались «демократическими» лозунгами. Они не решались открыто заявить, что идут против советской власти, и пустили в ход лозунг «советы без большевиков».

Во многих местах начались кулацкие восстания. Особенно широко они разлились по Тамбовской губернии. Здесь орудовал эсер А. Антонов. Еще в сентябре 1918 г. он, в то время начальник уездной милиции, поднял антисоветское восстание, быстро ликвидированное. В 1919 г. Антонов организует банду и нападает на советские учреждения, мелкие красноармейские части, совершает грабежи и убийства. Приближение Деникина пополняет антоновскую банду дезертирами. Во время рейда Мамонтова Антонов посылает к нему делегатов в Балашев и устанавливает связь со 2 сводным казачьим корпусом в Урюпине. Наибольший размах антоновское движение получило со 2-й половины 1920 г. В августе оно распространилось на 5 уездов: борисоглебский, кирсановский, козловский, моршанский и тамбовский.

Политическое руководство находилось в руках эсеровского «Тамбовского союза трудового крестьянства» во главе с губернским комитетом союза в с. Каменке Тамбовской губернии (председатель — эсер Токмаков). Вооруженные силы Антонова были сведены в две «армии», численностью около 10 тыс. чел., но в отдельные моменты эти силы увеличивались до 40—50 тыс. чел. Многотысячные антоновские банды в течение ряда месяцев разоряли обширный район. Борьба с ними была очень затруднительна и долгое время не давала результатов. Перелом наступил только летом 1921 г. (в связи с изменениями общей политической обстановки страны).

Кулацкие восстания происходили и во многих других районах. В июле 1920 г. вспыхнуло восстание в Самарской губернии. Его поднял командир кавалерийской дивизии Сапожков, не желавший отказаться от традиций партизанщины и подчиниться дисциплине Красной армии. Восстание началось 11 июля. Почти не встречая сопротивления, восставшие захватили Бузулук. Лозунгом их было: «Долой продразверстку, долой всех спецов, да здравствует свободная торговля». Это кулацкое восстание было окончательно ликвидировано только в сентябре 1920 г., когда остатки сапожковской банды были вытеснены в пределы Астраханской губернии. В той же Самарской губернии очагом кулацкого восстания явился в феврале 1921 г. пугачевский уезд. В Башкирии в сентябре—октябре 1920 г. оперировали кулацкие банды Выдрина. Многочисленные восстания происходили в Западной Сибири: летом 1920 г. — в районе Новониколаевска (здесь в ликвидации банд в июле 1920 г. принимала участие 51 дивизия), в начале 1921 г. — в районе Тобольска, откуда оно перекинулось в районы Нарыма и Сургута, и др. На Украине летом и осенью 1920 г. и в начале 1921 г. восстаниями были охвачены многие районы Правобережья (кулацкое восстание в тираспольским уезде — в районе Дубоссар, Рыбницы и др.). С января 1921 г. в Одесском районе хозяйничали кулацкие банды Заболотного и др. (все петлюровского характера; оружие и указания получали из-за границы). На левобережье оперировали бандитские шайки Махно. Борьба с ними стоила многих жертв. Поддерживаемые кулачеством, махновцы были неуловимы. Красноармейские части попадались в засады, несли большой урон от внезапных нападений. 3 января 1921 года, попав в махновскую засаду, погиб начальник 14 кавалерийской дивизии А. Я. Пархоменко.

Мелкобуржуазные шатания захватили и некоторую часть рабочего класса. Сказались лишения и трудности долгих месяцев гражданской войны. Рабочие жили впроголодь, мерзли в нетопленых квартирах. Продовольственный и топливный кризис в начале 1921 г. достиг небывалой силы. Особенно остро он чувствовался в Петрограде. Меньшевики и эсеры старались разжечь недовольство, спровоцировать рабочих на антисоветские выступления. Старые кадровые рабочие держались твердо, но отсталые слои рабочих, особенно пришедшие на заводы по трудовой мобилизации, кое-где поддавались контрреволюционной агитации. В 20-х числах февраля на нескольких петроградских заводах начались забастовки. 23 февраля забастовали рабочие трубочного завода. «Волынщики» во главе с меньшевиками и эсерами вышли на улицу, пытаясь устроить демонстрацию. Частично бастовали Обуховский завод, Электрическая станция 1886 г., некоторые другие предприятия. Партийные организации не везде были на высоте. Кое-где наблюдались «хвостистские» тенденции, раздуваемые пролезшими в партию белогвардейцами. Но в целом влияние партии на рабочие массы не поколебалось. Была усилена агитация, выпущены сотни тысяч листовок, разъясняющих смысл событий. Пришлось принять и административные меры (объявить в городе военное положение, временно закрыть Трубочный завод, фабрику Лаферма, арестовать группу эсеров и меньшевиков). 26 февраля Петроградский совет провел расширенный пленум с многочисленными, в большинстве своем беспартийными, делегатами от фабрик и заводов. У обманутых открывались глаза. Они поняли, куда толкали их меньшевики и эсеры. Уже через 2—3 дня «волынка» пошла на убыль.

Белогвардейцам так и не удалось спровоцировать рабочих на антисоветские выступления. Но зато они добились временного успеха в Кронштадте среди матросов Балтийского флота.

За трехлетье гражданской войны личный состав флота изменился до неузнаваемости. Старых матросов, участников октябрьских боев, осталось немного. Они распылились на фронтах гражданской войны, часть их демобилизовалась. Новые пополнения в значительной степени состояли из случайных людей, деклассированных, часто пришедших из районов, захваченных кулацким бандитизмом. На смену славным революционным традициям моряков во флот проникли анархистские настроения. Снабжение флота продовольствием, топливом, обмундированием было из рук вон плохо. Дисциплина падала. Сотни матросов занимались спекуляцией и мешочничеством. Эсеры и меньшевики усилили контрреволюционную агитацию. Троцкисты прилагали все усилия, чтобы расстроить ряды партийной организации. Открывшаяся 15 февраля 11 партийная конференция Балтийского флота обнаружила полную растерянность партийного руководства флота. Белогвардейцы спешили использовать благоприятный момент. На Кронштадт смотрели с надеждой и за рубежом. В парижской газете «Тан» о кронштадтском восстании сообщали из Гельсингфорса почти за 5 месяцев до его начала.

Позже подобные заметки неоднократно попадали в парижскую печать. «Матэн» сообщала о «начавшемся» восстании в Кронштадте за две недели до его действительного начала и т. д.

Большую активность развивала белогвардейская эмиграция, особенно гнездившаяся в прибалтийских странах и в Париже, где еще 26 июля 1920 г. организовалась «Инициативная группа внепартийного объединения».

В нее входили по преимуществу видные члены партии социал-революционеров: Аргунов, Авксентьев, Зензинов, Руднев, Вишняк, Керенский, Минор, Роговский и др. — всего 50 чел. При помощи этой организации эсеры стремились создать под своим руководством «единый национальный антибольшевистский фронт». Для оперативной работы был выделен чисто эсеровский «Административный центр». Он финансировал эсеровскую печать, организовывал диверсионные шайки, посылал в Советскую Россию шпионов и т. д. Средства он получал от денежных тузов российской эмиграции, посла в США Б. Бахметьева, до тех пор признававшегося в Америке за «представителя России», хотя полномочия свои он получил еще от Временного правительства, и т. п. источников. В дни назревающих событий в Кронштадте Административный центр мобилизовал все силы в Прибалтике, избрав Ревель центром своей деятельности. Сюда приехал В. Чернов, сюда переводились деньги. Вспыхнувший в Кронштадте мятеж окрылил надежды белогвардейцев.

Мятеж начался 1 марта 1921 г., но еще накануне на линкоре «Петропавловск» происходил митинг, принявший демагогическую антисоветскую резолюцию о немедленных перевыборах советов, об упразднении всяких политотделов, «т. к. ни одна партия не может пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей», о свободе слова для «анархистов и левых социалистических партий», о немедленном снятии заградительных отрядов, о предоставлении «права действия крестьянам над всею землею так, как им желательно» и т. д. На другой день состоялся общегарнизонный митинг. На Якорной площади собралось около 12 тыс. чел. Кронштадтские коммунисты не подготовились к митингу. Огромная толпа оказалась во власти кучки авантюристов-демагогов. Выступления комиссара Балтфлота М. И. Кузьмина и М. И. Калинина потонули в разошедшейся стихии. Митинг принял резолюцию матросов «Петропавловска». С утра 2 марта начались собрания на кораблях для выборов представителей в комиссию по перевыборам совета. Притаившиеся было командиры — бывшие офицеры — осмелели и выступали на собраниях. Днем открылось делегатское собрание. Решили избрать «Временный революционный комитет». Верховодил некий Петриченко — писарь с «Петропавловска», выдававший себя то за анархиста, то за левого эсера. Он же оказался председателем «Временного революционного совета», в состав которого под маской «беспартийных» вошли бывший жандарм и домовладелец Тукин, бывший сыщик Павлов, меньшевики Вальк и Романенко, инженер-механик эсер Орешин и им подобные. Мятеж принял открытую форму.

Начались аресты советских работников, коммунистов. 3 марта вышел № 1 «Известий Временного Революционного Комитета матросов, красноармейцев и рабочих Кронштадта» (последний, № 14 «Известий» вышел 16 марта). Фактическим руководителем «Известий» был эсер-максималист А. Ламанов, активным сотрудником бывший поп Путилин. За спиной «беспартийного» Временного революционного комитета стояли бывшие офицеры — ген. Козловский и др. За рубежом их поддерживал единый фронт белогвардейской эмиграции от Российского финансово-промышленно-торгового союза и Милюкова до Чернова и Мартова; в Петрограде — подпольные контрреволюционные организации во главе с профессором Таганцевым, кн. Шаховским и бывшим сенатором Манухиным.

Для ликвидации кронштадтского мятежа не были приняты сразу решительные меры. В кронштадтской партийной организации не нашлось достаточной твердости. Ряды ее были засорены случайными людьми. Многие кронштадтские «коммунисты» оказались в хвосте событий. На кронштадтской партийной организации особенно ясно сказалось, что мелкобуржуазные шатания захватили и некоторые тонкие слои партии большевиков.

В конце 1920 г. и в начале 1921 г. партия пережила острую профсоюзную дискуссию, охватившую основные вопросы дальнейшего развития революции. За разногласиями о задачах профсоюзов скрывалось расхождение по наиболее кардинальным вопросам пролетарской революции, по вопросу о роли партии и рабочего класса, о взаимоотношении пролетариата и крестьянства, государства и партии, построении социализма в нашей стране. Троцкий, явившийся фракционным застрельщиком дискуссии, не видел другого выхода из трудностей, кроме закрепления и дальнейшего развития политики военного коммунизма. Эти капитулянтские позиции были подвергнуты жестокой критике Лениным и Сталиным. (См. статью Сталина «Наши разногласия» в «Правде» 19 января 1921 г., где была разоблачена деятельность Цектрана, в котором засели троцкисты, и его доклад 27 октября 1920 г. на краевом совещании коммунистических организаций Дона и Кавказа, где была дана критика теории невозможности построения социализма в одной стране).

Ленинская позиция, вокруг которой объединилось подавляющее большинство партий, была изложена в платформе «десяти», подписанной Лениным и Сталиным и опубликованной 14 января 1921 г. К открытию Х съезда партии против ленинских тезисов фигурировали 2 группы: объединенная платформа Троцкого-Бухарина и «рабочей оппозиции» (Шляпников и др.).

Схема №12. Борьба с бандитизмом и налеты из-за рубежа.

(Переименования городов, встречающихся на карте: Батум — Батуми; Владикавказ— Орджоникидзе; Вятка — Киров; Екатеринбург — Свердловск; Екатеринослав — Днепропетровск; Козлов — Мичуринск; Нижний Новгород — Горький; Николаевск — Пугачев; Ново-Николаевск — Новосибирск; Петроград — Ленинград; Самара — Куйбышев; Симбирск — Ульяновск; Царицын —Сталинград).

Х съезд партии работал с 8 по 16 марта 1921 г. Он сыграл исключительно крупную роль в дальнейшем развитии революции. Съезд сделал первый шаг к переходу к новой экономической политике, приняв резолюцию о замене продразверстки — продналогом, предложенную Лениным в докладе на заседании 15 марта. В области партийного строительства съезд принял резолюции о «единстве партии», о «синдикалистском и анархическом уклоне», постановив немедленно распустить все группировки внутри партии, запретить всякие оппозиционные выступления и признать несовместимой с пребыванием в партии пропаганду идей «рабочей оппозиции». Съезд принял весьма важные тезисы по докладу Сталина по национальному вопросу. По вопросу о профсоюзах съезд принял ленинские тезисы «десяти» и положил конец дискуссии, осудив антиленинские группы, их фракционность, и принял ленинские предложения. Наконец, съездом было намечено проведение чистки партии.

Около 300 своих делегатов во главе с Ворошиловым съезд направил в Петроград для укрепления частей Красной армии, участвующих в затянувшемся подавлении кронштадтского мятежа. Надо было спешить, т. к. в апреле, когда вскрывается Финский залив, крепость сделалась бы неприступной. Первая попытка взять Кронштадт штурмом была сделана 8 марта. Она окончилась неудачно: двинуто было мало сил и морально-политическое состояние частей было неудовлетворительно. 13 марта в Петроград прибыли делегаты Х съезда, тотчас же распределившиеся по частям. Было приступлено к подготовке нового наступления. 15 марта был отдан приказ взять Кронштадт штурмом в ночь на 17 марта. Штурм начался после усиленной артиллерийской подготовки. С исключительным геройством сражались красные части, особенно курсанты. Делегаты Х съезда партии шли в бой в первых рядах. 18 марта в Кронштадте была восстановлена советская власть. Главари мятежа бежали в Финляндию.

После подавления кронштадтского мятежа началась ликвидация кулацкого бандитизма (сх. № 12). Наибольшие силы пришлось бросить против антоновских банд в Тамбовской губернии. Руководила борьбой с антоновщиной специальная полномочная комиссия ВЦИК. Летом начался разгром антоновских банд, к сентябрю движение было ликвидировано. Еще раньше удалось ликвидировать контрреволюционные кулацкие выступления в Поволжье и Сибири.

Упорную борьбу пришлось повести с бандитизмом на Украине. На левобережье продолжали орудовать махновские шайки. На правобережье — шайки Петлюры. 28—30 июня в районе Недрыгайлова части Красной армии окончательно разбили главные силы Махно. Летом 1921 г. были ликвидированы банды Булах-Балаховича, вторгшиеся из Польши в Белоруссию, а осенью — петлюровские банды во главе с Тютюнником, вторгшимся из Польши на Украину.

В феврале 1922 г. части Красной армии, совершив исключительно трудный лыжный переход, ликвидировали шайки финских белогвардейцев, вторгшиеся в пределы советской Карелии.

Наконец, на протяжении 1922 г. пришлось вести борьбу с начавшейся в конце 1921 г. новой вспышкой басмачества. Басмачи Восточной Бухары выступили против советской власти 21—22 ноября 1921 г., объединившись под руководством Энвер-паши, турецкого контрреволюционера, лидера младотурок. В боях с 5 кавалерийской бригадой в районе к востоку от Бальджуана бухарское басмачество было разгромлено (4 августа 1922 г.), Энвер-паша убит, и банды его рассеяны. В Туркмении басмаческие банды Джунаид-хана были разгромлены в пустыне Кара-Кум частями туркестанского фронта (13 апреля — 10 мая 1921 г.). Остатки банд Джунаид-хана были разбиты 20—22 апреля 1922 г. в районе урочища Каросач (Хорезм).

Ликвидация кулацкого бандитизма могла быть проведена успешно в силу того, что советская власть последовательно проводила в жизнь решения Х партсъезда о новой экономической политике. Основным декретом явился декрет 21 марта 1921 г. о замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом. 8 пункт декрета гласил: «Все запасы продовольствия, сырья и фуража, остающиеся у земледельцев после выполнения ими налога, находятся в полном их распоряжении и могут быть используемы ими для улучшения и укрепления своего хозяйства, для повышения личного потребления и для обмена на продукты фабрично-заводской и кустарной промышленности и сельскохозяйственного производства. Обмен допускается в пределах местного хозяйственного оборота, как через кооперативные организации, так и на рынках и базарах». 28 марта был издан декрет о свободном обмене, покупке и продаже сельскохозяйственных продуктов в губерниях, закончивших разверстку; 26 мая — о расширении прав крестьянских комитетов по улучшению сельскохозяйственного производства (селькомов).

26—28 мая 1921 г. происходила Х Всероссийская конференция РКП(б). Ленин подчеркивал на конференции, что новая экономическая политика вводится «всерьез и надолго». Развитие организованного товарообмена между государством и крестьянством рассматривалось как основное условие обеспечения союза пролетариата и крестьянства и восстановления народного хозяйства. «Практической боевой задачей текущего года» конференция признала «собрать путем товарообмена и продналога не меньше 400 млн. пудов хлебного фонда, как базу для восстановления крупной промышленности и осуществления плана электрификации».

После Х партийной конференции новая экономическая политика получила дальнейшее развитие, был издан декрет 5 июля — о порядке сдачи в аренду предприятий, подведомственных ВСНХ; 19 июля — инструкция о порядке открытия и производства мелкой торговли; 7 июля — декрет о промысловой кооперации; 9 июля — о введении платности железнодорожных перевозок; 9 августа — наказ СНК о проведении в жизнь начал новой экономической политики; 12 августа —  основные положения о мерах к восстановлению крупной промышленности и поднятию и развитию производства; 25 августа — декрет о взимании платы за услуги, оказываемые предприятиями коммунального характера; 12 октября — об организации государственного банка; 27 октября — о свободной реализации продукции предприятиями, снятыми с государственного снабжения; 17 октября — о приравнении сельскохозяйственных коллективов в отношении выполнения государственных налогов к хозяйствам единоличников и о распространении на сельскохозяйственных коллективы положения о сельскохозяйственной кооперации.

19—22 декабря 1921 г. происходила XI всероссийская конференция РКП(б). Конференция уточнила принцип нэпа, признав главными — задачи установления твердой денежной системы, бездефицитного бюджета, хозрасчета в предприятиях, сокращения госаппарата, легализации свободной торговли, регулируемой государством внутри страны, сдачи части госпредприятий — мелких и средних — в аренду частным предпринимателям и кооперативам и т. д. Конференция подчеркнула, что командные высоты хозяйства должны остаться в руках государства: национализация земли, крупной промышленности и транспорта, монополия кредита и внешней торговли. Много внимания было уделено работе Коминтерна и тактике единого рабочего фронта.

Страна твердо вступила на путь новой экономической политики. Ленин в письме Молотову в марте 1922 г. писал, что «экономически и политически НЭП вполне обеспечивает нам возможность постройки фундамента социалистической экономики» (Ленин, «Соч.», XXVII, 207). Исчерпывающую характеристику сущности нэпа дал Сталин в заключительном слове на XIV съезде партии: «Нэп есть особая политика пролетарского государства, рассчитанная на допущение капитализма при наличии командных высот в руках пролетарского государства, рассчитанная на борьбу элементов капиталистических и социалистических, рассчитанная на победу социалистических элементов над капиталистическими элементами, рассчитанная на уничтожение классов, на постройку фундамента социалистической экономики. Кто не понимает этой переходной, двойственной природы нэпа, тот отходит от ленинизма» (XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет, 1926).

Партия осуществляла ленинскую политику нэпа, неуклонно ведя борьбу на два фронта. Ни троцкисты и зиновьевцы, ни правые не понимали диалектической природы нэпа. Правые видели в нэпе только свободу оборота. Троцкисты и зиновьевцы рассматривали нэп только как отступление от социалистических позиций. При этом они исходили из общей им недооценки роли крестьянства в революции, из отрицания необходимости смычки рабочих и крестьян. Они отрицали нэп как единственно правильную политику построения социализма после захвата власти  пролетариатом. Это неизбежно должно было привести и действительно привело троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев к открытым выступлениям против партии, на путь контрреволюции, в лагерь фашизма.

Переход к нэпу предполагал, прежде всего, развитие правильного товарообмена. В период военного коммунизма государство брало у крестьянина по разверстке все излишки. После замены разверстки налогом государство брало у крестьянина только определенную, установленную законом часть сельскохозяйственных продуктов. Все то, что оставалось у крестьянина после уплаты налога, он мог свободно продавать в обмен на изделия городской промышленности.

В интересах построения социалистической экономики приходилось отступать на позиции госкапитализма, допускать иностранные концессии, сдавать мелкие госпредприятия в аренду частным капиталистам. Товарообмен, предполагалось, будет совершаться без участия частного капиталиста-торговца, — силами кооперации и госорганов. Но кооперация не могла охватить всего товарооборота. В обмен включился частный посредник, стала развиваться частная торговля. Уже осенью 1921 г. обнаружилось, что отступление приходится продолжать дальше. 29 октября Ленин, выступая на VII московской губпартконференции, говорил: «Предполагалось более или менее социалистически обменять в целом государстве продукты промышленности на продукты земледелия и этим товарообменом восстановить крупную промышленность, как единственную основу социалистической организации. Что же оказалось? Оказалось, ...что товарообмен сорвался: сорвался в том смысле, что он вылился в куплю-продажу... Мы должны сознать, что отступление оказалось недостаточным, что необходимо провести дополнительное отступление,... когда мы от государственного капитализма переходим к созданию государственного регулирования купли-продажи и денежного обращения» («Соч.», т. ХХVII, стр. 67—68). До каких же gор отступать дальше? Этот вопрос задавали Ленину на той же партийной конференции, и он отвечал: «Отступать будем до тех пор, пока не научимся, не приготовимся перейти в прочное наступление» (там же, стр. 77).

Вопрос о приостановке отступления Ленин поставил спустя полгода. 6 марта 1922 года он выступал с докладом о международном положении советской республики на заседании фракции V Всероссийского съезда рабочих-металлистов (происходил в Москве 3—7 марта) и говорил: «Наше экономическое отступление мы теперь можем остановить. Достаточно. Дальше назад мы не пойдем» («Соч.», т. XXVII, стр. 175). Об этом же говорил Ленин в политическом отчете ЦК на XI партсъезде (съезд происходил в Москве 27 марта—2 апреля 1922 г.), резолюция которого гласила: «Съезд констатирует, что всей суммой проведенных и намеченных за последний год мер исчерпываются признанные партией необходимыми уступки частнохозяйственному капитализму, признает в этом смысле отступление законченным и считает очередной задачей перегруппировку партийных сил, с целью обеспечить полностью практическое проведение в жизнь принятой партией политики».

Теперь во всю ширину были поставлены задачи восстановления народного хозяйства, задачи строительства социализма. Приступить к разрешению этих задач можно было только после полного пораженцу белогвардейских армий и интервентов на фронтах гражданской войны. К весне 1922 г. оставался еще только один район, где контрреволюция не была окончательно сломлена, где оставалась непосредственная угроза расширения интервенции. Это был Дальний Восток. Созданием ДВР, этого «красного буфера», удалось достигнуть некоторой стабилизации положения, но Япония всячески стремилась помешать усилению ДВР (сх. № 8).

После разгрома Врангеля японские представители вели переговоры в Париже о переброске врангелевских войск на Дальний Восток. В январе 1921 г. между Францией и Японией было по этому поводу достигнуто принципиальное соглашение (осуществить его интервентам не удалось), а в марте в Порт-Артуре состоялось тайное совещание представителей Японии и Франции с русскими белогвардейцами, которое выработало план борьбы с ДВР. В ночь на 31 марта во Владивостоке каппелевцы попытались совершить контрреволюционный переворот, но были выбиты из города народной охраной и милицией. В мае начались вторжения на территорию ДВР и Сибири организованных японским штабом белогвардейских отрядов барона Унгерна (до этого, 4 февраля, он захватил Ургу), Бакича, Кайгородова и др., а 26 мая во Владивостоке вновь выступили белогвардейцы-каппелевцы и семеновцы, поддержанные японцами. На этот раз им удалось свергнуть власть Приморского народного собрания, но, передравшись друг с другом, они по указанию японского штаба на другой день передали власть «Временному приамурскому правительству» (так называемый «черный буфер») во главе со спекулянтами братьями С. и И. Меркуловыми. Новое правительство, состряпанное японским штабом, начало спекулятивную распродажу японцам имущества края. Оно восстановило колчаковские законы и колчаковские порядки.

Одновременно с белогвардейским переворотом во Владивостоке усилил свою активность барон Унгерн. Сколотив 12-тыс. армию, вооруженную и снабженную японцами, он в продолжение мая-июня сделал несколько попыток наступления в районе Троицкосавска, но каждый раз его отбивали части народно-революционной армии. В начале июля Унгерн отступил на территорию Монголии — в Ургу. 6 июля красно-монгольские отряды при помощи частей Народно-революционной армии освободили Ургу. 24 августа, после боя в районе Монголии Гари-Кирей барон Унгерн был захвачен. Его судили в Новониколаевске. По приговору суда Унгерн был расстрелян.

23 декабря 1921 г. войска «Временного приамурского правительства» (каппелевцы) под командованием генерала Молчанова заняли Хабаровск, но удержались в нем лишь до февраля 1922 г. Народно-революционная армия, все время пополнявшаяся партизанскими отрядами, представляла внушительную силу. Операция освобождения Дальнего Востока началась боями у ст. Ин, происходившими 28 декабря 1921 г. — 4 января 1922 г. Решающий момент операции — Волочаевский бой. 12 февраля 1922 г. красные войска под руководством главкома Народно-революционной армии Блюхера и командарма Серышева заняли сильно укрепленную ст. Волочаевку.

14 февраля части Народно-революционной армии заняли Хабаровск. Спекулянты меркуловского правительства усилили свою деятельность по распродаже народного имущества. Это вызвало протесты даже в рядах местной буржуазии. В июне Меркуловы должны были уступить место колчаковскому генералу Дитерихсу. Последний объявил Приморье «Земским Приамурским краем», созвал «земский собор», который избрал его «воеводой земской рати». Части Народно-революционной армии продолжали наступление, заняли Спасск, Никольск, Уссурийск и подошли к Владивостоку. Дни «черного буфера» были сочтены. Японцы под давлением США эвакуировались из Приморья. 25 октября 1922 г. во Владивосток вошли части Народно-революционной армии. Власть перешла в руки губревкома. 6 ноября передовые красные части Народно-революционной армии вошли в Петропавловск на Камчатке, 13 ноября в Чите открылось Народное собрание Дальнего Востока, которое 14 ноября постановило на всем Дальнем Востоке объявить власть советов и создать Дальревком. 16 ноября Народно-революционная армия переименовывается в Красную армию. В тот же день ВЦИК вынес постановление о присоединении ДВР к РСФСР.

Незадолго до освобождения Владивостока белогвардейцы и интервенты организовали бандитский налет на Якутию. Во Владивостоке был сформирован отряд во главе с генералом А. Г. Пепеляевым (брат расстрелянного колчаковского министра). Этот отряд 6 сентября 1922 г. высадился в порту Аян для поддержки выступления белогвардейских банд во главе с корнетом Коробейниковым. Борьба с пепеляевцами тянулась до лета 1923 г. 17 июля 1923 г. отряд во главе с Пепеляевым был взят в плен в порту Аян.

После освобождения Владивостока японские войска оставались еще только на Сахалине, оккупация которого началась 22 апреля 1920 г. (официальная декларация японцами об оккупации части Сахалина была сделана 3 июля 1920 г.) и продолжалась до мая 1925 г. 20 января 1925 г. Япония заключила с СССР пекинский договор об основных принципах взаимоотношений между обеими сторонами. Этот, договор предусматривал эвакуацию японцами северной части Сахалина к 15 мая 1925 г.

Победа на всех фронтах гражданской войны позволила приступить к созданию тесного государственного союза национальных советских республик, без чего невозможно было осуществить восстановление разрушенного народного хозяйства. Еще 1 июня 1919 г. ВЦИК VI созыва принял резолюцию о необходимости организации военного и хозяйственного союза всех советских республик для успешной борьбы с вооруженной контрреволюцией. До 1922 г. взаимоотношения между РСФСР и другими советскими республиками определялись рядом частных договоров: 13 сентября 1920 г. был заключен союзный договор, экономическое и военное соглашение с Хорезмской народной советской республикой; 30 сентября был заключен договор с Азербайджанской советской республикой о военно-экономическом союзе и ряд соглашений по вопросам военно-морским, финансовым, внешней торговли, связи и т. д.¹⁾; 28 декабря РСФСР заключила союзный рабоче-крестьянский договор с УССР²⁾; 16 января 1921 г. РСФСР заключила союзный рабоче-крестьянский договор с БССР, по которому обе республики вступали в военный и хозяйственный союз³⁾; 4 марта 1921 г. был заключен союзный договор и экономическое соглашение с Бухарской советской республикой; 21 мая — союзный рабоче-крестьянский договор, военный союз и финансовое соглашение с Грузинской советской республикой; и, наконец, 30 сентября — союзное соглашение с ССР Армении по финансовым вопросам.

¹⁾ Предложение правительству РСФСР вступить в братский союз было сделано Военно-революционным комитетом Азербайджана еще весной 1920 г.

²⁾ Украинское временное рабоче-крестьянское правительство высказалось за федеративное объединение с Советской Россией в своей декларации, принятой 28 января 1919 г. («Жизнь национальностей», №4(12), 2 февраля 1919 г.).

³⁾ Постановление о необходимости установить тесные экономические и политические связи со своим старшим братом – Российской советской республикой – и о начале переговоров с ней об установлении федеративных связей было изложено в декларации 1 Белорусского съезда советов 3 февраля 1919 г. «Жизнь национальностей», №5 (13), 16 февраля 1919 г.

Существенным этапом в создании СССР явилось объединение в федерацию советских республик Закавказья. Первые шаги к созданию ЗСФСР были предприняты немедленно после падения меньшевистского правительства Грузии. Но в 1921 г. удалось осуществить лишь объединение закавказских ж. д. и внешторгов, т. к. группа грузинских национал-уклонистов всячески оттягивала и тормозила хозяйственное объединение республик Закавказья. 2 июля 1921 г. пленум Кавказского бюро ЦКРКП(б) осудил националистический уклон группы грузинских большевиков, а 8 ноября 1921 г. Кавказское бюро на своем пленуме с участием секретаря ЦК РКП(б) В. М. Молотова приняло решение о создании федерации закавказских республик. 28 ноября 1921 г. Ленин переслал Сталину проект, своего предложения об образовании федерации закавказских республик. 29 ноября ЦК принял по этому поводу решение, которое было подтверждено 5 апреля 1922 г. Оформилось создание ЗСФСР в 1922 г. 12 марта 1922 г. конференция цик’ов закавказских республик утвердила «Союзный договор», а 10—18 декабря 1922 г. состоялся I Закавказский съезд советов, утвердивший конституцию ЗСФСР.

Осенью 1922 г. Азербайджанская, Армянская и Грузинская республики начали кампанию за объединение советских республик. К ним присоединились Украинская и Белорусская республики. Съезды советов всех трех республик высказывались о желательности и необходимости объединения в одно союзное государство. 24 сентября 1922 г. состоялось первое заседание Комиссии, организованной ЦК РКП(б) по инициативе Сталина из представителей ЦК и братских советских республик по вопросу об объединении советских республик. 6 октября 1922 г. ЦК утвердил тезисы этой Комиссии, подписанные И. В. Сталиным, В. М. Молотовым, Г. К. Орджоникидзе и А. Ф. Мясниковым.

23—27 декабря 1922 г. происходил Х Всероссийский съезд советов, на котором Сталин сделал доклад об объединении советских республик. Съезд, считаясь с волеизъявлением договорных республик, выраженным через их верховные органы, признал своевременным «объединение РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР в СССР».

Х Всероссийский съезд советов оказался последним съездом, власть которого простиралась на все советские республики и который избрал ВЦИК, включавший в свой состав другие, кроме РСФСР, республики. Последующие всероссийские съезды советов стали органами власти только РСФСР. 30 декабря 1922 г. собрался I Съезд советов советских социалистических республик. По докладу Сталина съезд принял декларацию и договор об образовании Союза советских социалистических республик. (Эти акты пошли на рассмотрение ЦИК’ов договаривающихся республик, были приняты 2-й сессией ЦИК СССР 6 июля 1923 г. и явились І-й конституцией СССР, которая была утверждена 2-м Всесоюзным съездом советов 26 января 1924 г.). И в докладах Сталина, и в сталинской декларации указаны причины создания Советского Союза.

«Только в лагере советов, только в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнет, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов.

Только благодаря этим обстоятельствам удалось советским республикам отбить нападения империалистов всего мира, внутренних и внешних; только благодаря этим обстоятельствам удалось им успешно ликвидировать гражданскую войну, обеспечить свое существование и приступить к мирному хозяйственному строительству.

Но годы войны не прошли бесследно. Разоренные поля, остановившиеся заводы, разрушенные производительные силы и истощенные хозяйственные ресурсы, оставшиеся в наследство от войны, делают недостаточными усилия отдельных республик по хозяйственному строительству. Восстановление народного хозяйства оказалось невозможным при раздельном существовании республик.

С другой стороны, неустойчивость международного положения и опасность новых нападений делают неизбежным создание единого фронта советских республик перед лицом капиталистического окружения.

Наконец, самостроение советской власти, интернациональной по своей классовой природе, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью.

Все эти обстоятельства повелительно требуют объединения советских республик в одно союзное государство, способное обеспечить и внешнюю безопасность, и внутреннее хозяйственное преуспевание, и свободу национального развития народов».

Образование СССР организационно  оформило горячее стремление народов Союза к единому государству. Оно целиком отвечало уже сложившимся к тому времени взаимоотношениям между советскими республиками. Оно завершало пятилетний период проведения в жизнь национальной политики Ленина—Сталина. О дальнейшем развитии и современном состоянии РСФСР и СССР см. циклы: Союз ССР и Эпоха социалистической реконструкции народного хозяйства СССР.

Хронологию см. приложение.

А. Гуковский.