Сербия

Сербия. I. География. Сербия — королевство, конституционное, одно из государств Балканского полуострова. Северная граница Сербии — реки Сава и Дунай (с Австро-Венгрией): на востоке Сербия граничит с Румынией и Болгарией, на юге с Грецией, на Западе — с Албанией, Черногорией и Боснией (рекой Дриной). В своих старых пределах Сербия включала 48 300 кв. км, с населением в 2 922 058 (перепись 31 декабря 1910 г.).

После балканских войн 1912—13 г. Сербия приобрела из турецких владений почти весь вилайет Коссово с санджаком Новый-Базар и части вилайетов Монастырь и Салоники (часть Македонии) — всего более 50 000 кв. км и 1 млн. населения, так что пред европейской войной, вспыхнувшей в 1914 г., Сербия занимала до 90 000 кв. км и имела более 4 000 000 населения (точной цифры не имеется).

В этих новых пределах Сербия обнимала (до последней войны) область, в географическом смысле очень сложную и разнообразную. Вся Сербия почти сплошь гористая страна. В ее пределы входят все 3 главные горные системы Балканского полуострова: восточная часть северной Сербии имеет складчатые горы системы Балкан (Сува-Планина до 1 980 метров), запад Сербии заполняют большей частью известковые кряжи Динарской горной системы, а средину занимают хребты и отроги Фракийского массива. Вся поверхность страны изрезана по разным направлениям речными долинами и ущельями.

Эти возвышенности (особенно древний Фракийский массив) благодаря горообразующим процессам (преимущественно дислокационного характера) разбиты значительным числом больших и малых котловин, бассейнов. Большая часть возвышенностей, особенно сбросового характера, имеет плоские вершины, широкие гребни плоскогорного характера; общее название гор, хребтов по-сербски — «планина». Упомянутые бассейны, обычно прорезанные реками, представляются плодородными областями, центрами культуры и населения, особенно сравнительно с дикими и бесплодными известковыми  кряжами Динар. Области же массивных гор, особенно кристаллических сланцев, выделяются своими более мягкими очертаниями и плодородием (например, северо-запад Сербии).

Эти котловины, долины являются почти единственными удобными дорогами, особенно когда они лежат цепью одна за другой, и реки прорываются из одной котловины в другую чрез разделяющие их хребты. Значительнейшая котловина — долина р. Моравы соединенной и Моравы южной. Это самая плодородная и населенная полоса Сербии, культурный центр ее. Здесь города Ниш (25 000 чел.) и Крагуевац (до 20 000 чел.). Вся северо-западная Сербия, от Дрины до Западной Моравы на юге и Моравы на востоке — мягкая, богатая лесами, горная местность (не  более 1200 м), ближе к Дунаю и Саве холмистая и равнинная, богато орошенная. Все это — сердце Сербии, горная страна Шумадия, покрытая дубовыми и буковыми лесами. Северо-западный угол, между Дриной и Савой, Мачва — болотистая равнина, сильно заливаемая реками в половодье. К югу от Западной Моравы уже более высокие массивы. Здесь, между Голой Планиной (1925 м) и Копаоникой (2 140 м), из Коссова поля прорывается в 3ападную Мораву р. Ибар.

Через долину Моравы пролегают важнейшие пути на юг и восток. От Ниша ответвляются два главных направления, две большие дороги: юго-восточная, чрез Болгарию, чрез бассейн Софии и низменность Марицы на Адрианополь — Царьград, к проливам. Непрерывный железнодорожный путь соединяет здесь прямым путем Европу с Ближним Востоком. Второй, также важный, путь, с непрерывной же колеей — южный, от Ниша прямо на юг, долиной Моравы, затем сравнительно нетрудным перевалом (500 м) в котловину Коссова поля, затем на Скопле (Ускюб) и вдоль р. Вардара, по ряду его ущелий и котловин, к Салоникам и Эгейскому морю. Дороги эти тем более важны, что с запада и Сербия и Балканский полуостров замкнуты трудно проходимыми горными системами.

Бассейн Коссово поле (Старая Сербия), центр сербского государства в средние века, — большая окаймленная кругом горным валом котловина, с плодородной почвой. Здесь города Приштина и Митровица. Западнее — бассейн Метохия (Гацко), с горами Призрен (40 000 чел.), Дьяково (24 000) и Ипек. Оба густонаселенные бассейна включали до 500 000 жителей, причем во время турецкого властвования сербский элемент здесь все более вытеснялся магометанами, туркам» и албанцами, почти независимыми от Турции.

Севернее бывший санджак Новый-Базар, очень суровая, неисследованная горная страна, в хребтах Динар. Мощные кристаллические хребты отделяют описанные бассейны от южной части Сербии — Шар-Планины, с вершиной Люботин (2 510 м), Кара-Даг (Черная Гора). Здесь Качаникское ущелье р. Вардара, за ним г. Скопле, равнина Овче поле. На юго-западной Сербии большой бассейн Монастыря (Битолии) с городом того же названия (до 50 000 чел.). Кара-су (Черная река) пробивается отсюда чрез высоты Каймак-Чатань и Добро-поле — планину в р. Вардар.

Климат Сербии ближе к климату средней Европы, но с большими колебаниями, имеет континентальный характер. Белград — средняя июльская +23°, январская +1°. Зима длинная с морозами, доходящими на возвышенностях до —25°. Осадки распределены равномерно, орошение богато, роскошна свежая растительность. Реки и потоки Сербии многочисленны и богаты водой, но несудоходны, по условиям русла, кроме Дуная, Савы и низовьев Моравы и Дрины.

Отлогая поверхность гор северной Сербии, хорошая почва, обильное орошение — создали здесь страну цветущего вида. Лучшие пахотные земли — в долинах Дуная, Моравы, Савы.

Придунайская равнина вся покрыта хлебными полями. Богата и плодородна долина р. Тимока; склоны гор одеты виноградом, а сама долина — сплошной фруктовый сад. Прекрасны горные пастбища. Вообще в Сербии налицо очень благоприятные естественные условия, и следует ожидать, что это даст возможность разоренной стране легче оправиться от ужасов войны (см. четырнадцатый год).

В. Сементовский.

II. Социально-экономическое состояние Сербии пред общеевропейской войной 1914 и следующими годам. Территория и население. До Константинопольского мира 1913 г., который значительно увеличил территорию и население Сербского королевства, это последнее занимало 48 302,6 кв. км. Территория Сербии в этих пределах разделяется на 18 округов (Белградский, Вальевский, Враньский. Крагуевацкий, Крайинский, Крушевацкий. Моравский, Нишский, Пиротский, Подринский, Пожаревацкий, Рудницкий, Смедеревский, Тимочский, Топлицкий, Ужичский, Чачанский и город Белград). В среднем на один округ приходится около 3 тыс. км. Округа разделяются на срезы, общим числом 81.

Городов в Сербском королевстве 24, а общее число населенных местностей 4 302. Население Сербии составляло в 1910 году 2 911 701 (1 503 511 мужчин и 1 408 190 женщин). По сравнению с 1905 г. (2 668 747 чел.) население возросло на 8,25% в 5 лет. Сербия — страна земледельческая; города здесь ничтожны по размерам, состоят в большинстве из маленьких одноэтажных казенных домов и окружены полями. По данным 1910 г., в городах жило 382 882 чел., или около 13,2% всего населения, в деревнях 2 528 819 чел. Земледелием было занято 2 093 947 чел. (или 71,9%), промышленностью добывающей и обрабатывающей 166 599 чел., скотоводством, пчеловодством, охотой и т. п.. 6 440 чел.; торговлей 109 988 чел., службой и различными свободными профессиями 116 566 чел. По составу населения Сербия представляет однородную массу: 2 778 706 чел. считают своим родным языком сербский, 32 556 чел. сербский и румынский, 7 494 немецкий, 2 151 албанский и 1 956 венгерский; евреев, которые в Сербии пользуются всеми государственными правами и которые обнаруживают здесь горячий сербский патриотизм, особенно во время аннексионного кризиса и во время войны 1912/13 гг., насчитывается, по данным 1910 г., 5 729 чел. (из них 2 636 чел. считают своим родным языком сербский, 1 544 испанский). Довольно многочисленный класс населения представляют цыгане (41 148 чел.), из которых  по-сербски говорят 27 846 чел., по-цыгански 13 412, по-румынски 4 709 чел. и по-турецки 161. По вероисповеданию население распределяется так: 2 881 220 чел. православных и почти 99% всего населения, 8435 лиц католического вероисповедания, 14 435 магометан и т. д. Грамотность среди населения развита еще очень слабо: по данным 1900 г., процент грамотности составлял 21,03 (в городах 55%, в селах 15,01; мужчин всего 33,84, женщин 7,36, а в деревнях процент грамотных женщин равняется всего 2,3). Относительно наибольшее число грамотных приходится на возраст от 11 до 30 лет, что указывает на все большее распространение грамотности в населении. Средний возраст жизни с каждым пятилетием поднимается: он составлял в городах 25,79 лет (1890), 25,99 (1895) и 26,27 (1900), а в деревнях 23,44 (1890), 23,47 (1895) и 23,61 лет (1900). Этот низкий уровень объясняется смертностью, свирепствующей в деревнях среди детей, а также распространением легочного туберкулеза среди населения сербского королевства. В общем, однако, и в отношении здоровья населения наблюдается прогресс: именно в 1890 г. на 10 000 человек приходилось людей с душевными и телесными недостатками 44,60, в 1895 г. 35,13 и в 1900 г. 34,38 чел. Сильно уменьшаются слепота (12,90; 10,86; 9,41 в 1890—1905 г. на 10 тыс. чел.), глухонемота (21,70; 17,84; 15,48), количество душевных болезней (10,00; 6,43: но в 1905 г. 8,11). Число лиц, осужденных окружными судами за разные преступления, составило в 1905 г. 4 136, тогда как до этого года названное число держалось на уровне 3 500—3 600 чел., но уже в 1906 г. это число опять упало до 3 972. Статистика обнаруживает медленное, но непрерывное улучшение отношений в Сербии.

Государственный строй. До мировой войны Сербия управлялась конституцией 22 декабря 1888 г., восстановленной после возвращения Карагеоргиевичей на престол Сербского королевства в июне 1903 г. Эта конституция разделяется на 204 статьи. Сербское королевство признается наследственной конституционной монархией с народным представительством. Государственной религией признается православная. Сербская церковь автокефальна. Конституционные права сербских граждан таковы: все они равны перед законом. «Сербским гражданам не могут быть даваемы и за ними не могут быть признаваемы дворянские титулы» (ст. 8). Гарантируется неприкосновенность личности. «Никто не может быть арестован, ни иначе лишен свободы без письменного решения следователя, подкрепленного доводами. Это решение должно быть сообщено арестуемому при самом его аресте». Ст. 14—18 определяют свободу личности, собственности и совести, причем, однако, ст. 19 запрещает прозелитизм, направленный против православной церкви. Основное обучение (школованье) обязательно; в общественных основных школах оно уделяется бесплатно. Законодательная власть принадлежит королю и народному представительству, причем оба фактора законодательной власти имеют право вносить законы и их согласие необходимо для вступления в силу закона; исполнительная же власть принадлежит королю, который отправляет ее через своих ответственных министров согласно предписаниям конституции; при этом назначает и удаляет в отставку министров только король. Король глава государства, личность его неприкосновенна. Он должен принадлежать к православной церкви, но является защитником всех признанных в Сербии вероисповеданий; без его согласия не может быть обнародован ни один закон; он назначает всех чиновников государства, является верховным начальником всех военных сил страны. Король чеканит монету, амнистирует и милует в уголовных делах, представляет свою страну во всех международных сношениях и т. п. Наконец, от имени короля созывается народная скупштина, которую он открывает лично или посланием через совет министров. «Он имеет право откладывать заседания скупштины, но эта отсрочка не может продолжаться больше двух месяцев и не может возобновляться в ту же сессию без согласия народной скупштины». При роспуске палаты новые выборы должны быть назначены самое большее через два месяца, а новое собрание скупштины через три. Престол переходит по мужской линии к сыновьям короля по старшинству, а при отсутствии их в боковую линию в  мужском потомстве по тому же самому порядку. Совершеннолетием для короля и наследника признается 18 лет. Принимая власть, король приносит скупштине присягу на хранение конституции. В случае необходимости назначить регентство, право избрать регентов, в числе 3, принадлежит скупштине. Народное представительство (ст.76—131) разделяется на обыкновенную и великую народную скупштину, состоящую из свободно и тайно избранных представителей. Выборы производятся прямым голосованием; на каждые 4 500 податных лиц приходится по 1 представителю, но если перевышка податных лиц в одном округе превосходит   3 000, то избирается еще один представитель. На каждый член скупштины рассматривается, как представитель всего народа и в качестве такового не может принимать обязательных для него инструкций. Избирателем может быть всякий серб в возрасте свыше 21 года, если он платит  не меньше 15 дин. (фр.) в год прямых налогов, но члены родовых задруг пользуются этим правом, сколько бы они ни платили прямых налогов. Конституция подробно разбирает порядок избрания и права известных категорий лиц и представительство. Между прочим, ст. 100 предусматривает необходимость лиц с высшим образованием в скупштине и требует, чтобы среди представителей каждого округа было по двое таких лиц, но некоторые категории (министры, отставные высшие чины армии и т. д.) признаются равноправными лицам с высшим образованием. Представители сохраняют свои полномочия в течение трех лет. Заседания скупштины открываются 1 ноября и продолжаются самое меньшее 6 недель, причем король может созывать скупштину и во внеочередные сессии. Все законопроекты перед внесением их в скупштину подлежат рассмотрению Государственного Совета, которые обязан высказать о них свое мнение. Затем законопроект должен пройти чрез соответствующую комиссию скупштины и удостоиться дважды одобрения общего собрания скупштины. Члены скупштины получают дневное содержание и путевое довольствие. В важнейших случаях государственной жизни (для решения вопросов о престоле, избрания регентов, изменения конституции, изменения государственной территории и т. д.) собирается Великая Народная Скупштина, в которую входит вдвое  больше представителей, нежели в обыкновенную. Во главе управления страной стоит совет министров, подчиненный непосредственно королю. Член королевского дома министром быть не может. Министры ответственны за действия короля, каждый акт которого должен быть контрассигнован соответствующим министром. За измену, за нарушение конституции, за взяточничество и т. п. министры подлежат ответственности пред скупштиной и королем, причем давность преступления составляет четыре года. Судит министров государственный суд, состоящий из членов Государственного Совета и кассационного суда. Государственный Совет (ст. 141—146) состоит из 16 членов, из коих 8 назначает король и 8 избирает Народная Скупштина. Выборы производятся следующим образом: король и скупштина предлагают друг другу списки 16 кандидатов, из которых король и скупштина выбирают по 8. Члены Государственного Совета назначаются на всю свою жизнь и пользуются правом несменяемости, за исключением тех случаев, если они пробыли на государственной службе 40 лет, или если им исполнилось 65 лет. Для назначения членом Государственного Совета надо иметь не меньше 35 лет, получить высшее образование и пробыть на государственной службе не менее 10 лет. На обязанности Совета лежит разработка законопроектов для внесения в скупштину, составление списков кандидатов на освободившиеся места в главный контроль и кассационный и апелляционный суды, производство дисциплинарного суда над государственными чиновниками и т. д. Судебная власть (ст. 147—160) основана в Сербии на принцип несменяемости и независимости суда. Административное деление Сербии устанавливается ст. 161—170. Оно основывается на принципе самоуправления, органами которого, служат окружные скупштины и постоянные окружные отделы. Низшая областная единица—община имеет  также самоуправление (общинный суд, общинный отдел и общинный сход), причем общинные выборы производятся непосредственно. Внутреннее управление восточно-православной церковью принадлежит в Сербии архиерейскому собору, причем все власти церквей, признанных в Сербии, находятся под надзором министра церковных дел. Этот министр сносится непосредственно с архиерейским собором. Без ведома и одобрения министра никакая церковная власть в Сербии не может издавать своих распоряжений. Школа, как и все образовательные учреждения, находится под надзором государственной власти. Каждый сербский гражданин обязан прослужить год в военной службе.

Церковь. Автокефальность сербской церкви была признана согласием константинопольского патриарха 20 октября 1879 г. Управление сербской церковью основывается на законе 27 апреля 1890 г., с изменениями, введенными 1 июня 1894 г. Во главе церкви стоит епископский синод (или архиерейский собор), в котором участвуют все епархиальные епископы, а председательствует белградский архиепископ, митрополит Сербии. Синод собирается раз в год; он избирает епископов и возводит архимандрита, протосинкела  в сан игумена и протопресвитера; он разрешает конфликты между высшими чинами церкви, устанавливает обязанности епископов, рассматривает и разрешает брачные споры, возникающие в королевской фамилии. Митрополит избирается на соборе, в котором участвуют члены синода, все архимандриты и протопресвитеры и некоторые высшие чины государства; избрание производится между епархиальными архиереями и утверждается королём. Митрополиту подчиняются четыре епископа (ужицкий, нишский, тимочский и шабацкий); епископом должно быть лицо из черного или белого духовенства с высшим богословским образованием, известное своей безупречной жизнью. Без суда епископ не может быть устранен от должности; он пользуется всеми правами государственных должностных лиц и получает жалование в 8 500 динаров, пользуясь, сверх того, квартирой; митрополит получает, сверх того, прибавку в 4 тыс. динаров. Школа. Количество начальных школ в  Сербии недостаточно. Хотя законом 1822 г. установлена желательность всеобщего обязательного обучения, однако в действительности посещает школы лишь третья часть детей школьного возраста. В 1910 г. имелось 1386 начальных школ с 1539 учителями и 1073 учительницами (в 1905 г. 1236 школ, 1385 учителей, 901 учительница). Число учеников низших народных школ, по большей части одноклассных, составляло в 1905 г. в начале учебного года 127 564 (из них 99 113 мальчиков), в конце его 109 804. Учение в низшей школе продолжается 4 года; учителя получают 800 фр. с шестью прибавками за 5 к 4 года службы, так что их жалованье достигает почти 3 тыс. динаров. Количество низших школ недостаточно, так что детям приходится иногда ходить слишком далеко, и они остаются в школах на целые недели, питаясь сухой пищей. Средних школ в Сербии было в 1905 г. 29 (в том числе 18 гимназий с 315 учителями и 5760 учеников, в начале учебного года; 1 духовная семинария; 4 учительские семинарии; 3 высшие женские школы с 77 учителями и 967 ученицами; 3 специальные школы). Кроме казенных, имеются и частные средние школы, а также различные специальные училища (торговые, сельскохозяйственные, художественные, музыкальные и др.). На среднюю школу в Сербии обращено большое внимание; число училищ быстро возрастает, положение преподавателей пользуется почетом и выгодно материально. Еще в 1835 г. была учреждена в Белграде высшая школа, преобразованная в 1905 г. в университет с тремя факультетами (философским, техническим и юридическим). В зимнем семестре 1910 г. число студентов университета составляло 1026, профессоров 78 чел. Для подготовки офицеров есть военное училище. В 1287 г. была учреждена сербская академия наук (из ученого общества, учрежденного в 1841 г.). О сербских школах см. М. Шевича «Преглед школа» (1905) и «Средне школе у Србиjи» (1906).

Народное хозяйство. Сербия, как показывает и статистика населения, по преимуществу страна земледельческая. Данные статистики обнаруживают чаще всего увеличение площади пахотных и обработанных земель. Наибольшее количество земли занято кукурузой (в 1905 г.: 552 533 га), пшеницей (357 385 га), ячменем 107 755 га), овсом (104 495 га), отчасти рожью, просом и другими хлебами. Однако производительность сербского земледелия довольно незначительна, что объясняется, прежде всего, первобытностью обработки земли с помощью плохих земледельческих орудий, навозов и т. д. В то время, как в Чехии 1 га земли дает 16 и больше центнеров пшеницы, в Сербии он дает всего от 6 до 8 центнеров; в Венгрии сбор кукурузы с 1 гектара дал в 1904 г. 7,68 центнеров к в 1905 г. 11,25 цент., в Сербии же 4,91 (1904) и 10,68 (1905). Таковы же отношения и в других отраслях земледелия. Существующая форма землевладения предохраняет страну, до известной степени, от «земельного голода» и пролетаризации, но статистические данные по землевладению относятся к 1897 г. В этом году число собственников обработанной земли составляло 293 421, из которых мелких собственников (до 5 гектаров) было 54,65%. Эта мелкая собственность представляет уже продукт разложения задружного быта. Вместе с тем, Сербия одна из немногих стран, где совершенно отсутствует крупное землевладение: статистика 1900г. насчитала всего 3 собственников земли свыше 30О га, 3 владельцев от 250 до 300 га, 2 от 200 до 250 и по 17 владельцев участков от 125 до 150 и от 100 до 200 га. Таким образом, в 1900 г. во всем сербском королевстве лишь 42 лица владели участками земли свыше 125 гектаров. Другой важнейшей отраслью сербской промышленности служит скотоводство, причем разводится преимущественно рогатый скот (в 1910 г. 958 тыс. голов), овцы (в 1910 г. 3 809 тыс.), свиньи (864 тыс.), козы (627 тыс.); лошадей же в Сербии сравнительно мало (в 1910 г. 153 тыс., тогда как в 1905 г. 172 тыс.). По сравнению с переписью скота 31 декабря 1905 г. уменьшилось к 1911 г. количество свиней, но сильно возросло число овец и коз. Возросло точно так же, хотя и менее значительно, количество крупного рогатого скота. К сожалению, сербская статистика не указывает на соотношения между крупными и мелкими скотовладельцами. Во всяком случае, здесь дифференциация гораздо более значительна, нежели в области землевладения, и если можно говорить о капиталистах в Сербии, то уже издавна (еще во времена турецкого владычества) источником обогащения являлось не столько владение землей, сколько торговля скотом, составляющая доныне главный предмет сербского вывоза. По сравнению с земледелием и скотоводством другие отрасли добывающей промышленности развиты в Сербии слабо. Она обладает большой площадью лесов: в 1905 г. 845 тыс. га  из них 64 тыс. заняты дубом, 3-13 тыс. буком, 438 тыс. смешанными породами; из этого числа в частной собственности находится 124 тыс. га, в общинной 152 тыс., монастырской 36 тыс. и государственной 529 тыс. (1905). Этот лес имеет значительную ценность; представляет крупную статью вывоза в Австрию и Францию, хотя при рациональной постановке лесного хозяйства доходность его могла бы стать далеко большей. Недостаточно разработаны и минеральные богатства Сербии, кстати обладает залежами каменного угля и лигнита (в 1911 г. добыто 235 тыс. метров тонн угля стоимостью в 3776 тыс. дин.). Гораздо более крупный доход дает добыча меди (в 1911 г. 7 тыс. тонн на 3 166 тыс. дин.  Имеется в Сербии и золото (в 1911 г. 422 кг, на 1 433 603 дин.). Что касается обрабатывающей промышленности, то для ее развития в Сербии не хватает ни капиталов, ни рабочих рук, так как безземельного пролетариата здесь пока, к счастью, почти не имеется вследствие благоприятного для населения распределения земельной собственности. После войны 1912/13 г. началось было усиленное насаждение промышленности, при правительственном содействии. Учреждались новые фабрики, привлекались иностранные, особенно французские, капиталы. На первом месте в области сербской промышленности стоит мукомольная (в 1911 г. 17 больших мельниц, всего в 1905 г. 244 паровых мельниц, доставивших 79 млн. кг муки; число работников в 1905 г. 873). Винокурение доставило Сербии в 1905 г. 16 612 тыс. дин. Около Ппрота выделываются ковры, имеющие известную художественную ценность. Непрерывно возрастает и шелководство, давшее в 1905 г. до 580 тыс. дин. В общем, однако, обрабатывающая промышленность Сербии дело будущего. Вся ценность ее в 1911 г. определялась в 48 млн. руб.

Родовая задруга и кооперация (задруги). Старая форма родовой общины, задруга, находится в современной Сербии в переходном состоянии. Численность задруг не уменьшается (1890: 348 тыс., 1895: 375 тыс., 1900; 401 тыс.), но количество людей, входящих в задругу, становится незначительно: наиболее жизненными оказываются задруги, состоящие из 4—6 членов, т. е. представляющие, собственно, одну семью, еще не успевшую поделиться. Кроме того, нередко при фактическом разделе имущества сохраняется номинально форма родового общежития, как это очень обычно и у сербо-хорватов Хорватии и Славонии. Разлагаясь, родовая задруга привила, тем не менее, крестьянскому населению Сербии привычку к совместной деятельности ради общих экономических интересов. «Стремление к объединению среди крестьян возрастает с каждым днем», говорит один сербский наблюдатель (газ. «Одjек» 14 февраля 1911 г.). На этой почве в Сербии широко развилось кооперативное начало. Первая «земледельческая задруга», как ссудо-сберегательное товарищество, была основана 29 марта 1894 г. В  1895 г. имелось уже 11 задруг, и они объединились в Союз (Главни савез), которые в 1899 г. избрал своим местопребыванием Белград. В этом же году было основано особенно много задруг. Кооперативное дело быстро развивалось в Сербии и достигло в 1905 г. максимума своего развития, после чего развитие пошло не так быстро. Будучи учреждены сначала для предоставления крестьянскому населению дешевого кредита, в дальнейшем своем развитии задруги приняли характер кооперативов для обслуживания различных сторон сельскохозяйственной деятельности. Возникли «молочные» (млекарске) задруги, виноградарские и плодоводческие задруги для сбыта продуктов сельского хозяйства и для приобретения сельскохозяйственных машин, задруги взаимного страхования на случай болезни и смерти, наконец, задруги производят разбирательства мелких свар в крестьянском быту. Земельный союз задруг представляет в отличие от «главного союза», административного центра задруг, общество на паях, или «главную сельскохозяйственную кредитную задругу», доставляющую кредит сельскохозяйственным задругам. 30 июня 1903 г. число задруг, входящих в союз, составляло 636, в конце 1910 г. 694 задруги; оборот кредитных задруг в 1910 г. составил 12 625 тыс. дин. Тем не менее, вопрос о земледельческом кредите остается одним из острых вопросов в современной Сербии: задолженность крестьянства, ростовщичество — больные места деревни, фонды кредитных задруг ничтожны (31 декабря 1911 г. они равнялись всего 153 тыс. дин.), и требуется правительственная помощь, о чем в правительственных кругах Сербии много говорится (см. «Самоуправа» 13 марта 1914 г.) Подробности о государственном и экономическому быт Сербии в книге профессора А. Погодина: «Славянский мир. Политическое и экономическое положение славянских народов пред войной 1914 г.» (1915).

Обратимся к торговле. Как ввоз, так и вывоз Сербии обнаруживает непрерывное и последовательное возрастание. Исключение составляет только 1905 г. (ознаменовавшийся таможенной войной Сербии с Австро-Венгрией). Вывоз Сербии в 1903—1911 г. выражается в следующих числах: 60 млн. дин. (1903); 62 млн.; 72 млн.; 71,6 млн.; 81,5 млн.; 78,5 млн.; 93 млн.; 93,4 млн.; 112,8 млн.; (1911). В  те же годы ввоз равнялся 53 млн. дин. (1903); 61 млн.; 55,6 млн.; 44,3 млн.; 70,0 млн.; 75,6 млн.; 73,5 млн.; 84,7 млн.; 111,4 млн. дин. (1911). Из этих данных видно, что ввоз в Сербию все время был менее значителен, нежели вывоз из нее. Происходило это несоответствие не вследствие избытка богатств Сербии, но вследствие необходимости в деньгах, и вызывало, в свою очередь, довольно большую дороговизну. Главными предметами ввоза служили бумажные материи (в 1905 г. на 3,58 млн. дин., в 1907 г. 7,3 млн.; в 1911 г. 9,5 млн.), бумажная пряжа (в 1906 г. 4 млн. дин., в 1907 г. 6 млн., в 1911 г. 6 млн.), сырые кожи домашних животных, шерстяные материи, бумага, соль и т. д. Сильно возрастает в последние годы ввоз машин (в 1906 г. 380 тыс. дин., в 1907 г. 2 млн. дин., в 1910 г. 2,63 млн., в 1911 г. 5,48 млн.). Главными предметами вывоза служат сливы в виде чернослива (в миллионах динаров в 1906 г. 12, в 1907 г. 15,7; в 1910 г. 10,5; в 1911 г. 15,9), кукуруза (в 1906 г. — 4,2; в 1907 г. — 11,8; в 1910 г. — 21,9; в 1911 г. 13,9), пшеница (в 1905 г. 11,3; 1907 г. 10,3; в 1910 г. 12,5; в 1911 г. 15,3), мясо (в 1906 г. 1,8; в 1907 г. 3,6; в 1910 г. 2,5; в 1911 г. 15,8), живой скот (в 1906 г. 1,6; в 1907 г. 1,8; в 1910 г. 9,7; в 1911 г. 6,6). Довольно видное место в сербском экспорте занимают также ячмень, свежие фрукты и т. д. Как ввозная, так и вывозная торговля Сербии ведется главным образом  с Австро-Венгрией, через которую транзитом направляется сербский рогатый скот в Бельгию и Францию. Поэтому, всякий новый торговый договор, который приходится заключать Сербии с Австро-Венгрией, представляет для обеих стран важнейший вопрос: Австро-Венгрия всегда стремилась подчинить Сербию своему не только экономическому, но и политическому влиянию, обставляя договоры стеснительными для сербского государственного развития условиями (см. ниже политическую историю Сербии). После берлинского конгресса, который подчинил Сербию политическому влиянию Вены, Сербия пробовала бороться за свою экономическую свободу с Австро-Венгрией, но в апреле 1881 г. должна была признать себя побежденной, и после этого начинается и полная политическая покорность Милана пред австро-венгерским правительством, который допускает провозглашение Сербии в 1882 г. королевством и гарантирует тайным договором безопасность (династии Обреновичей). По выражению исследователя Пантича («Спольна трговина и трговинска политика независне Србие», 1910, стр. 115), «сербская торговля сделалась составной частью австро-венгерской торговли». Австрия добилась минимальных пошлин для ввоза своих товаров в Сербию, обставив вывоз из нее (особенно живого скота) чрезвычайно тяжелыми условиями. Первый договор с Австро-Венгрией был заключен в  апреле 1881 г., второй в июле 1892. Срок  его истекал в конце 1905 г., и Сербия, вступив на новый путь политического развития, стремилась стать в более равноправное положение с Австро-Венгрией, так как последняя, полагаясь на беспомощность маленькой Сербии, отказывалась от уступок, то между этими государствами началась таможенная война, во время которой Сербия нашла для своего экспорта свиней и рогатого скота новые рынки во Франции, Италии, на острове Мальте и др. Торговые отношение возобновились с 18 августа 1903 г. на основании провизорного соглашения, сохранявшего свою силу до 13 марта 1909 г. После нового перерыва торговых отношений 1 июля 1910 г. было заключено новое соглашение, допускавшее вывоз известного количества мяса из сербских скотобоен, а с 1 января 1911 г. вступил в силу новый торговый договор на 7 лет. Периодом временного перерыва торговых отношений между наиболее близкими странами, Сербией и Австро-Венгрией, сумели воспользоваться другие европейские государства, заключившие с Сербией в 1905—07 г. ряд торговых договоров на более благоприятных для Сербии условиях. На  первом месте между ними стоит Германия. В то   время, как Австро-Венгрия ввезла в Сербию товаров на 16,15 млн. дин. в 1910 г. и на 45,8 в 1911 г., а вывезла из нее товаров на 17,8 млн. дин. В 1910 г. и на 46,8 в 1911 г., Германия (по сообщениям немецкого экономиста Шталя, «Самоуправа» 28 ноября 1912 г.) ввезла в Сербию товаров в 1910 г. на 24 млн. дин., в 1911 г. на 28,75 млн., а вывезла из Сербии в 1910 г. на 22 млн., а в 1911 г. на 29 млн. (по данным официальной статистики несколько иные числовые отношения). Можно сказать, что с наступлением нормальных договорных отношений Австро-Венгрия и Германия стали совершенно господствовать на сербском рынке; торговые отношения се Англией (вывоз из нее в Сербию в 1911 г. 9,2 млн. дин., ввоз из Сербии 78,7 тыс. дин.), Бельгией, Фракией подверглись сразу сильному сокращению. Торговые отношения Сербии с Россией находятся еще в зачаточном состоянии. Кризис сербско-австрийских торговых отношений внушил сербскому правительству и общественному мнению убеждение, что для Сербии необходимо найти исход для торговли на открытом море. В эпоху кризиса Сербия воспользовалась болгарскими портами, для чего болгарское правительство сделало сербскому транзиту значительные тарифные уступки. После аннексионного  кризиса 1908-9 г. одной из очередных забот Сербии сделалось проведение железной дороги к Адриатическому морю. Шли переговоры о выборе гавани и о способах проведения сербской железной дороги через иностранную территорию,  но албанские восстания прервали эти планы, а затем разразилась балканская война, временно давшая Сербии давно желанный для нее порт Дураццо (Врач). Вынужденная отказаться от владения этой гаванью, Сербия, тем не менее, на Лондонской конференции получила право на выход к Адриатическому морю через албанскую территорию. По договору же с греками (май 1914 г.) Сербия получила право воспользоваться для своих торговых Целей Солунской гаванью, для чего она может приобрести на побережье участок земли, подлежащий управлению сербской власти. См. K. Grunberg «Die handelspolit. Beziehung Oest.-Ungarns zu d. Ländern an der unteren Donau» (1902).

III. Политическая Сербия. Древнейший период. Вторжения славян за Дунай начинаются с 518 г. и принимают интенсивный характер переселения целого народа с 527 г., при императоре Юстиниане. Секретарь Велизария Прокопий подробно рассказывает о вторжениях славян, которые с 548 г. византийской власти становится уж не под силу сдерживать. В 550-1 г. славяне прозимовали в Иллирии уже «как в собственной земле». Вместе с аварами и под их властью или отдельно и самостоятельно славяне грабят и завоевывают византийские земли в конце VI и начале VII в. Эти земли становятся прочным приобретением славянства. По мнению Пречка (Geschichte der Serben. 100), «все заселение их завершилось, вероятно, к середине VII в.; в более позднее время происходили лишь отдельные передвижения». Эти славяне носили еще общее имя славян и антов и множество отдельных племенных названий. Имя сербов появляется только в IX в. Славяне селились по рекам жупами, которые обычно назывались по именам рек и объединялись в одно большее целое, земли. Эти земли, занятые сербским племенем, были следующие. Самая южная прибредшая часть получила свое название от римского города Dioclea (сербский Дукля) и упоминается в средневековых источниках под именем Диоклин. С XI в. это наименование было вытеснено названиями Зета (латинский Zenta, от имени реки, протекающей в Черногории) и Приморье или Поморье. К северу отсюда, от северной части залива Каттаро, начиналась провинция Требинье (латинский Tribunium, Tribunia. Tribigna, греческий Τερβουνία, первоначально иллирийское название), которая тянулась до города Рагузы (Дубровника).К северу отсюда до р. Наренты и по ее нижнему течению лежала земля Холм или Захлумье (Хлм, Хум, Хумска земля,  Ζαχλούμων χώρα Константина Багрянородного,  Chelmania, Chulmia, terra de Chelmo), которая в XV в. образовала отдельное государство Герцеговину. Между устьями рек Наренты и Цетины жили нарентаны, которые долго сохраняли язычество (отсюда их название у далматинцев Pagani) и занимались морским пиратством. Долина Цетины принадлежала герцогству Хорватскому (Cbroatorum dux), упоминаемому только с IX в. К востоку от моря, в пределах нынешнего Новобазарского санджака, жили сербы, о котором первое упоминание в хронике, Эйнгарда относится к 822 г. (Sorabi, quae natio magnam Dalmatiae partem obtinere dicitur). Здесь находились города Рас на р. Рашке и Дестиник (сербский Двеник) около Сенницы. Страна сербов охватывала бассейн Лима и верхней Дрины, долину р. Нбара и верхнее течение Западной Моравы; она господствовала над многими долинами и давала населению наиболее выгодное политическое положение в борьбе за независимость, чем и объясняется дальнейшая гегемония сербского племени. К северу отсюда, в стороне от моря, лежала страна Босна (Bosona, Bossina, Βόσωνα у Константина), получившая свое название от реки Босны (Basanius у римлян); границу между Боснией и Сербией составляла долина р. Дрины. В середине полуострова, между Расом и Сердикой (Софией), жили сербские племена, названия которых неизвестны. На нижнем течении р. Моравы еще долго держались авары, и самая страна называлась Аварией. Франкские источники называют на р. Тимок  Тимочан (Timociani, 818); часть древней Верхней Мизии называется в источниках XI—XII в. Морасой или Браничевым (римский Viminacium); наконец, в соседстве с болгарами упоминаются Abodriti (Oster-Abtrezi; вер. Бодричи), но можно ли их относить также к сербскому племени, неизвестно.

Первые государства сербов. Во главе сербских племен стояли князья (dux,  άρχων, а во главе жун — жупаны (ξούπανοι, jupani, zuppani). Константин Багрянородный, у которого главным образом приходится черпать сведения о древнейшем периоде истории Сербии, называет жупанов старцами и упоминает, что князья Травунии были сначала жупанами. Жупаны составляли, по-видимому, совещательный орган при князе при решении всех важных дел. Кроме того, в качестве постоянного учреждения в важнейших случаях упоминается во многих сербских землях всенародное собрание (сабор) или сбор жупы (sborrum sive parlamentum в дубровницких документах 1279 г.). Знати в собственном смысле у сербов не было: «властели» упоминаются лишь с конца XII в., при Неманях. Свободное население состояло из сборов (общеславянских); завоевания доставляли много рабов; в рабство люди попадали также за долги или за преступления. Племенная организация, которая почти еще сохранилась у черногорцев (и у албанцев), представляла особенности древнейшего быта: племя состояло из братств, братства из родов (см. С. Jirecek, «Stud. üb. d. mittelalterisclie Serbien». Denkschr. Wien. Akad. 1911). Эта первоначальная организация политического быта славян сложилась по образцу давних отношений на родине славянства. На Балканском полуострове верховная власть долго принадлежала неоспоримо Византии, которая владела по далматинскому побережью крепостями и могущественным флотом на Адриатическом море. В восточной части укрепились болгары, ханы которых в VIII—IX в. уже стремятся расширить свои владения и на западе полуострова. С севера выступали со своими притязаниями венецианцы, которые в начале IX в. находились в союзе с франками. Эта коллизия интересов выдвинула на арену международных отношений и сербские племена. В 819 г. князь посавской Паннонии Людевит восстал против франков и вступил в борьбу с приверженцем франков, далматинским князем Борной; в 822 г. он бежал к сербам, где один из князей дал ему убежище (по данным Эйнгарда). Затем, в борьбе с болгарским ханом Пресиямом выступает сербский князь Властимир (ок. 850). Три его сына, Мутимир, Стройимир и Гойник, нанесли сильное поражение болгарскому князю Борису, сыну Пресияма. Мутимиру удалось объединить власть в своих руках, но Василий Македонянин, вступив на византийский престол, подчинил себе всех князей сербских племен, стремившихся к независимости. После его смерти эти попытки возобновились. Великий жупан Петр Гойникович вступил в борьбу с князем Захлумья Михаилом Вышевичем (ок. 907), который признавал верховную власть болгарского царя Симеона. В сложной борьбе между сербами и болгарами, а также Византией, выступают различные князья, но настоящее государственное объединение сербов (западных, по преимуществу) начинается с Чеслава Клонимировича (931), которому удалось создать обширное княжество (ducatus, principatus до 955—960 г., когда умер Чеслав). После периода подчинения Византии, в 1040 г. Сербия опять объединяется под властью кн. Воислава (до 1051) и его сына Михаила, который в 1077 г. получил от папы Григория VII королевскую корону. После смерти Михаила (1081 г.) на престол вступил его сын Бодин, который царствовал до 1101 г. (его столица находилась в Скадре—Скутари), проведя большую часть своего царствования в войне с Византией. Вражда в роде Бодина и внутренние междоусобия разложили после смерти Бодина его королевство, и оно опять подпало под верховную власть Византии, которой приходилось теперь бороться из-за обладания сербскими землями не столько с сербскими князьями, сколько с мадьярами. Эта борьба закончилась в пользу Византии в 1168 г. Литература (кроме общих трудов но истории Сербии): М. С. Дринов, «Южные славяне и Византия в Х в.» (1876); А. Л. Петров, «Князь Константин Бодин» (Сборник статей по славяноведению, 1883).

Сербия при Неманях и до потери независимости (1459). Начало династии Неманей, которая господствовала в Сербии два столетия и при которой Сербия достигла своего наибольшего развития, неясно. Как полагает наиболее компетентный историк южных славян, К. Иречек, эта династия связана своим прошлым с великим жупаном Влканом, который во время Бодина господствовал в восточной Сербии. Его преемником был Урош I, при котором сербы, воспользовавшись временным ослаблением Византии, отпали от нее и завоевали Рашку, но вскоре потерпели сильное поражение. Во время 2-го крестового похода Урош II (вероятно, сын Уроша I) сверг опять верховное византийское владычество, но снова (1149) был усмирен императором Мануилом и бежал в горы, а затем вымолил себе прощение. Когда же византийцы (1155) терпели поражения от Венгрии, в Сербии низвергли Уроша II и на его место избрали Десу, сына или брата Уроша. Однако Деса не удержался на великожупанском престоле, но по приговору императора Мануила должен был уступить его Урошу, и лишь область «Деревья» (Δένδρα, точное положение которой нельзя установить) была ему передана во временное владение. Около 1161 г. Деса опять является великим жупаном и деятельно работает над созданием сербской независимости. Население Зеты и Требинья, восстав против своих князей, Радослава, Иоанна и Владимира, пользовавшихся покровительством Византии, пригласило к себе Десу. Вследствие своих сношений с венгерскими королями, Деса впал в подозрение у Мануила и был, отправлен (1162) в Константинополь. Однако вскоре он опять оказывается великим жупаном до 1168 г. Десу сменил Тихомир, отец или брат Стефана Немани. Однако история предков Немани неясна. Неманя должен был бороться за единовластие с братьями и другими претендентами на престол и приобрел такую силу, что нанес поражение византийским войскам, посланным для прекращения им завоевания сербских земель. После долгой борьбы Неманя признал верховное господство Византии, но в пределах своей страны он оставался самовластным. Как его предшественники и прежние сербские короли, Неманя был католиком, но он переменил направление своей политики и перешел в православие. Вместе с тем, Неманя вступил в борьбу с богомилами, которые на соборе были отлучены от церкви и затем подверглись жестоким преследованиям, так что в Сербии богомильство более никогда не поднимало головы. Неманя (за время 1183—9) присоединил к Рашке не только Зету, но и юго-восточный край (с Нишем) и часть Болгарии (до Софии). В 1196 г. Неманя отрекся от престола и ушел на Афон, поставив на свое место среднего сына, Стефана. Против него восстал старший брат Вукан, поддержанный венгерским королем и папой. Но вскоре (1202) он был свергнут Стефаном, который крепко утвердился на престоле, а Вукан получил удел. Младший брат, Растко, еще ранее отца ушел в монастырь и позже (1219) сделался под именем Савы первым сербским архиепископом. Стефан продолжал политику своего отца: он воевал с венгерцами и преемниками Византии, латинскими императорами, и, благодаря своему дипломатическому искусству, выходил победителем из самых запутанных обстоятельств. Желая занять и юридически вполне независимое положение. Стефан стремился к королевской короне и обращался за нею к папе, который, по проискам Венгрии, отказал в ней. Тогда (1220) в резиденции архиепископа, монастыре Жиче, Стефан (Первовенчаииый) провозгласил себя королем. Вскоре после этого он умер. Его сыновья Радослав и Владислав, уронили положение Сербии на Балканском полуострове: первый из них обвинялся в чрезмерной зависимости от греков и был свергнут (1233 или 1234) партией вельмож; Владислав несколько лет спустя (1243) подвергся той же участи. На престол вступил младший сын Стефана, Урош. Стефан Урош I (1243—1276; венгерский ur — князь, форма Урош должна восходить к византийской передаче венгерского слова  ούρος) был способнее своих братьев, но в очень сложных условиях своего времени не мог создать Сербии господствующего положения на Балканском полуострове. Он вмешался в борьбу между византийскими династиями, боровшимися за первенство, враждовал, по неизвестной нам причине, с Дубровником, воевал с болгарами; одним словом, вел политику момента, рассчитанную скорее на завоевания той или другой области (на западе полуострова); поддерживал культурные отношения с дубровницкими купцами и немецкими рудокопами. Но, в 1276 г. Стефан был свергнут с престола сыном Драгутином, который опасался, что отец передаст престол детям от последнего брака с французской принцессой Еленой, пользовавшейся большой популярностью в стране. Стефан бежал, постригся в монахи и вскоре умер (Гребенарович и Коблишка, «Краль Урош І Великий», 1897; название Великого Урошу было дано уже историками Даниилом и Доментианом, см. сербская литература). Стефан Драгутин (1276—1287, в Мачве до 1316) дал уделы кралице Елене (на побережье от Дубровника до Скутари и др.) и брату Милутину, поспешил заключить торговый договор с Дубровником и поддерживал хорошие отношения с Венгрией и с Карлом I Анжуйским, вместе с которым обдумывал поход на Константинополь. Но в 1282 г. Драгутин, упав с лошади, сломал себе ногу. Увидев в этом Божье наказанье за восстание против отца, Драгутин отказался от престола и передал его брату Стефану Урошу II Милутину, причем по договору в Дежеве (около Расы) выговорил престолонаследие своим сыновьям. Ввиду этого некоторые современники (византийский историк Пахимер) видели в Милутине только регента; латинские документы называют Драгутина и далее rex Serviae и приписывают ему большое влияние на дела управления (Jireĉek, «Gesch. Serb.» 330—331). От своего зятя, венгерского короля Владислава, Драгутин получил область с городом Белградом, страной Мачвой и северо-восточной частью Боснии. Милутин (1282—1321) был очень способным человеком и сумел придать своему королевству значительную мощь, благодаря дружественным отношениям с Болгарией и с папским престолом. Курия, опираясь на влияние матери короля, католички Елены, думала об унии с Сербией, но Милутин отказывался ехать в Рим. Борьба с Византией, которая дала Сербии ряд городов, закончилась четвертым браком короля с малолетней дочерью императора Андроника II, Симонидой (1299). Этот брак, которому предшествовал развод с прежней женой, дочерью болгарского царя Тертеря, вызвал большое неудовольствие в семье Милутина, в Драгутине в сыне Милутина от первого брака, Стефане. Драгутин вступил  в войну с братом, по-видимому, победил его, но пощадил. Точные условия договора между ними неизвестны (1313); быть может, Милутин должен был признать права племянника на престол, а себя лишь его вассалом. Несколько позже началась борьба между Милутнном и его сыном Стефаном; последний был побежден, полуослеплен и отвезен в столицу короля Скопле (Ускюб). Среди завоеваний Милутина следует отметить приобретения в Албании и на Адриатическом море; в 1319 г. он воздвиг в храме св. Николая в Бари серебряный алтарь с надписью, в которой он называл себя повелителем всей земли от Адриатического моря до Дуная. Важным событием этого царствования является борьба с татарами, с ордой Ногая (1299). Во внутренней политике усиливается значение боярства (властелей), которые становилось во времена династической борьбы на сторону того или другого претендента и благодаря этому становилось все более влиятельным. Умирая (1321), Милутин оставил престол не Владиславу, но своему сыну Стефану, которому пришлось выдержать борьбу с претендентами на престол. На соборе в январе 1322 г. Стефан Урош III был коронован и вместе с ним его сын Стефан, как «младший король» (rex iuvenis). В истории он известен под именем Стефана Дечанского (от монастыря Дечаны, основанного им). Стефану Дечанскому пришлось вести упорную борьбу с Болгарией, где утвердилась новая династия; эта борьба завершилась (1330) битвой при городе Вельбужде (Кюстендиль в южной Болгарии), в которой болгары были совершенно поражены и их царь Михаил убит. Менее удачны были войны с Боснией. Семейная рознь, которая была в обычае в династии Неманей, привела к катастрофе и теперь. Опасаясь, что после смерти отца престол перейдет к Симеону, сыну третьей жены Стефана Дечанского, Стефан образовал партию вельмож и восстал с нею против отца, который бежал, укрылся в одном замке, но должен был сдаться и вскоре после этого (в конце 1331 г. умер, как утверждают византийские и западные источники, удушенный по приказанию сына. Стефан получил прозвище Душана. При Душане (1331—1355, см.) Сербия превратилась в царство, достигла наибольшего политического значения за все время династии Неманей, сильно прогрессировала в культурном отношении («Законник»), но, в силу окончательного закрепощения народных масс и развития властельских стремлений, была лишена внутреннего единства. После смерти Душана его царство быстро пришло в упадок. Претендентами на престол выступили сын Душана, Урош, и его сводный брат, Симеон. Законным царем был признан юный Урош, но ему пришлось до 1357 г. вести борьбу с дядей, эпирским наместником, полугреком Симеоном, который не был популярен в Сербии. Сербское царство распадалось; прежде всего, отпал юг (Хлапен); в Эпире продолжал господствовать Симеон (Симша, Синиша народного эпоса). К 1360 г. авторитет молодого царя совершенно упал, и вельможи его завладевают отдельными землями; таковы — князь Войнович, Волкашин, жупан Прилепы при Душане, деспот при Уроше, и его брат Углеша; отпадает и Зета, где в 1360 г. выступают три брата Балшичи; в Албании утверждается «князь   Албанский», Топиа (1359—1388); южнее господствует Александр, «князь Канины и Валоны» (1363—68 г.). Урошу оставалась до 1365 г. верной внутренняя часть страны до Охриды. На Сербию надвигались турки. Все это заставило  назначить царю Урошу соправителя, и   таким оказывается (1366) король Волкашин; царь Урош жил в Фессалониках, под покровительством греков (1367—1368); в Сербии происходили и раздоры полунезависимых, или совершенно самостоятельных, мелких государей и вельмож. Еще в июне 1371 г. Волкашин со своим сыном   Марком воевал с Николаем Альтомановичем, династом северо-западной части (между Дубровником и горами, к югу от Дрины); а 26 сентября и 1371 г. между турками и Волкашишом произошло знаменитое сражение на  реке  Марице, которое привело к полному поражению сербов; через два месяца   после этого умер царь Урош (4 декабря 1371 г.). В Сербии выдвигаются на первый план два потомка Душановых вельмож: князь Лазарь и Вук Бранкович. Их деятельность сводится к борьбе с турками, пока 15 июня 1389 г., на Косовом поле, произошла битва, сокрушившая независимость Сербии. Лазарь   был взят в плен и казнен; но его вдова, Милица, и его сын, деспот Стефан Лазаревич, объединили народ и пробовали бороться как с  соперником Буком Бранковичем, который был разбит и взят в плен (1398 г.), — так и с внешними врагами (венгерцами и Боснией). После смерти Стефана (1427) на престол вступил провозглашенный им наследником Юрий Бранкович. Когда он умер (1456), Сербия была окончательно порабощена (1459).

Сербские законодательные памятники в  средние века. Сербское законодательство было основано на византийских законах, как церковных, так и светских. Переводы Кормчей книги и т. п. (см. сербская литература) легли в основание церковного распорядка. Типики служили той же цели в области монастырской жизни. Личные грамоты королей Неманей, снабженные печатью, назывались хрисовулами. Заключая в себе различные пожалования, они позволяют познакомиться с положением страны. Первая хрисовула принадлежит Стефану Немане (1198). Важна Святостефанская хрисовула короля Милутина 1314 г. («Споменик» IV). Самым важным зконодательным памятником является «Законник» царя Стефана Душана (1349, дополнения 1354), представляющий свод всех законов, которые действовали уже в стране и которые были введены вновь. Он состоит из 200 статей, посвященных устройству церквей, землевладению, различным классам населения, уголовному и гражданскому законодательству, причем наблюдается определенная тенденция прикрепить и обесправить сельское население. Лучшие исследования о «Законнике» — Флоринского и Зигеля (на русском языке) и Новаковича (при издании 1898, на сербском языке). Кроме того, см. «Законски  споменици српскпх држава средньега века», изд. Новаковича 1912 г. (городские законы, торговые договоры, типики).

Сербия под властью Турции. Благодаря своему географическому положению и международным отношениям, Сербия испытывала в XV и XVI в. менее тяжко свое рабство, нежели Болгария. Султаны женились на дочерях сербских государей (князя Лазаря, деспота Юрия Бранковича), из потурченных сербов (принявших ислам) выходили не раз министры, полководцы и даже великие визири; сербский язык, бывший языком дипломатических сношений Сербии с Дубровником, Венецией, Венгрией и т. д., становится в XV—XVI в. дипломатическим языком Порты. Вместе с тем равнодушие турок к религии и национальному быту побежденных христиан позволяет им сохранять в неприкосновенности свою народность. Самая религия встречает даже некоторую поддержку в Константинополе; так, серб родом, великий визирь Мехмед Соколович (умер в 1579 г.) содействовал восстановлению патриаршества в Сербии (в Ипеке) и на эту должность назначил своего брата Макария (1557). Однако, рядом с этим, уживались самые дикие насилия над сербским населением. Оно подвергалось разбойническим нападениям, будучи совершенно беззащитным; массами уводили детей и женщин в рабство; через известное число лет происходил набор в янычары мальчиков-христиан, которых обращали в ислам («данак у крви» — дань кровью). Этот гнет вызвал к жизни гайдучество, образование целого класса разбойников, которые ютились в недоступных туркам горных местах и, грабя турок, являлись мстителями за народ. С 1594 г. начались сербские восстания, жестоко подавляемые турками. Сербы обратились со своими надеждами к России, с которой начинаются оживленные сношения со времен Михаила Феодоровича, и к Австрии, которая, приступая к балканской политике, поддерживала дух борьбы в Сербии и с XVII в. стала привлекать обещаниями всяческих привилегий сербских колонистов на свою южную границу. Особенно грандиозно было переселение сербов в Австрию в 1690 г. Южная Венгрия, Срем, Банат, Славония, Бачка были заняты сербами. В 1718 г. по Пожаревацкому миру, Австрия получила северную Сербию  с Белградом, но удержала ее в своих руках только до 1739 г. В это время эксплуатация австрийцев достигла таких размеров, что сербы с тоской вспоминали о турецком рабстве, не покушавшемся на их религию и народность. В XVIII в. Турецкая империя переживала уже эпоху разложения; внутри страны господствовала анархия, и в конце века Порта была вынуждена дать населению Белградского пашалыка автономию (1794); во главе его был поставлен турецкий визирь Хаджи Мустафа, но внутреннее управление было вручено избираемым самим народом властям (кнезам и обор-кнезам). Янычарам было запрещено вступать в пределы пашалыка. Это вызвало ярость в янычарах, которые образовали в Турции своего рода status in statu. Начинается борьба между янычарами и законной турецкой властью и турецкими помещиками (спахиями), которые обращаются за помощью к сербским четам (отрядам). В 1801 г. автономия была уже утрачена, и вся власть находилась в руках четырех янычарских начальников, дахий. Восстание спахиии против них (1802) закончилось неудачей, и тогда началось повстанческое движение против турок среди самого сербского населения. Оно вспыхнуло, под предводительством одного из кнезов, Георгия Петровича Черного (Кара-Георгия), в феврале 1804 г.

История Сербии с XIX в. Восстание Кара-Георгия привело в 1806 г. к соглашению с турками, в силу которого зависимость Сербии от Турции ограничивалась лишь уплатой податей и правом турок жить в нескольких городах (Ичков. мир.); но, не доверяя туркам, сербы продолжали борьбу и участвовали в русско-турецкой войне 1807 г., которая не принесла, однако, сербам ожидаемых выгод. В 1808 г. Народная Скупштина провозгласила Кара-Георгия верховным и наследственным. сербским вождем. В дальнейшей борьбе России и сербов против турок следует отметить Бухарештский мир (1812), в котором была признана автономия Сербии, однако в очень неопределенных выражениях. Сербия опять появилась в международных договорах после нескольких столетий политического несуществования. Фактически договор не имел значения ввиду событий русско-французской войны, поглощавшей все силы России, и к 1813 г. Турция снова подчинила себе Сербию и жестоко усмирила восстание. Кара-Георгий бежал  (и в 1817 г. был убит при попытке вернуться в Сербию, вероятно, сторонниками Милоша). Все попытки сербов найти помощь на Венском конгрессе не привели ни к чему: в своем новом мистическом настроении император Александр I готов был видеть в движении сербов восстание против законного государя. Но все же лишь он из европейских монархов решил заступиться за сербов пред Портой и даже пригрозил ей военными действиями в случае продолжения репрессий. В апреле 1815 г. вспыхнуло новое восстание (в с. Такове) под предводительством ужицкого коменданта Милоша Обреновнча, большого дипломата, умевшего ладить с турецкой властью и обманывать ее. С июня 1815 г. Сербия быстро стала освобождаться от турок, и города один за другим переходили к руки Милоша. Турки опять согласились предоставить сербам ограниченную автономию. Благодаря горячему заступничеству русского посла в Константинополе, Строганова, и общим неудачам Турции, Милошу удалось отстоять автономию, расширить ее, добиться признания своих княжеских прав и т. д. Аккерманский договор (1827), которым сербы были обязаны императору Николаю I, предоставлял Сербии почти совершенную независимость и, лишая спахий права жить в Сербии, уничтожал, в сущности, турецкое землевладение. Но внутри Сербии кипело недовольство: Милош вел себя деспотически, был корыстолюбив и несправедлив. 2 сентября 1829 г. в силу Адрианопольского мира, Сербия получила внутреннюю независимость, а также шесть новых округов. Затем  Милош был признан наследственным князем. Конституция 1838 г., выработанная Россией и Турцией, продолжала однако номинально считать сербов турецкими подданными, хотя и гарантировала им независимость управления. Раздоры между Милошем и воеводами достигли к этому времени таких размеров, что грозили перейти в международную войну. Не желая допустить ее, Милош (13 июня 1839 г.) отрекся от престола и удалился в свое валашское имение. При нем Сербия достигла известного развития. Были открыты гимназия и, в 1830 г., высшая школа, зародыш университета; учрежден государственный контроль; с 1835 г. составляется годовой бюджет; заводится правильный суд и т. д. Важным культурным элементом явились сербы-чиновники из Австрии, которые возвращались на родину с известным административным опытом, но, вместе с тем, с бюрократическими замашками и с некоторым презрением к крестьянской массе. Они-то в значительной мере были фактором последующей партийкой борьбы, от которой Сербия страдала в продолжение всего XIX в.

После отречения Милоша престол перешел к его старшему сыну Милану, который находился при смерти вследствие чахотки и вскоре умер (26 июня 1839 г.). Тогда князем был избран второй сын Милоша, Михаил. Ему пришлось встретиться с интригами регентов, назначенных Портой, а также собственных родственников. Не справившись с ними, Михаил летом 1842 г. бежал из Сербии. Его преемником австрийская партия выдвинула сына Кара-Георгия, Александра, который продержался на престоле до 1858 г. Человек нерешительный и малоспособный, Александр переходил из-под одного иностранного влияния под другое, так как Россия и Австрия вели упорную борьбу из-за влияния в Сербии. В результате он не удовлетворил никого, но раздражил против себя Австрию, поддержав движение австрийских сербов в 1848 г., а  также Россию, не оказав ей помощи во время Крымской войны. Культурное значение этого периода заключалось в проникновении западноевропейских начал в жизнь сербского народа. В 1844 г. появился первый «Гражданский Законник»; была создана сеть средних школ; строились больницы и т. д. Обособленное положение князя погубило его: приверженцы Милоша начали борьбу против него, в 1857 г. вспыхнуло восстание, а скупщина в 1858 г. низложила Александра с престола и призвала на него Милоша. Порта, за которой Парижский трактат 1856 г. сохранил верховную власть над Сербией, признала переворот, но не наследственность Милоша. Тогда скупщина самовольно признала Милоша наследственным князем. Отношения с Турцией обострились. Турецкий гарнизон Белграда, стоявший здесь в силу конституции, бесчинствовал, пользуясь слабостью кн. Александра; с нарушением же конституции турки расселялись и во внутренних областях. Милош начал борьбу с этими непорядками, но скоро умер (сентябрь 1860 г.), и его сын Михаил, способнейший из сербских государей XIX в., довел эту борьбу до конца, и в апреле 1867 г. Сербия освободилась от всякой зависимости от Турции. Пограничные крепости, находившиеся в ее руках, были переданы Михаилу. Этот последний мечтал о соединении всех сербов и подготовлял союз с Грецией для войны с турками. Но борьба между Россией и Австрией погубила и Михаила, 29 мая 1868 г. он был убит в своем загородном парке Топчидере. Народ, возмущенный убийством, требовал исключения из прав на престол потомства Кара-Георгия, и на трон был избран двоюродный племянник Михаила, 14-летний Милан, учившийся в Париже. Регенты ввели новую конституцию (1860), которая стремилась создать правовые начала для развития Сербии и вводила однопалатную систему. С августа 1876 г. Милан взял в свои руки власть, а уже в июне пришлось объявить войну с Турцией (восстание Боснии и Герцеговины, русские добровольцы во главе с Черняевым). Сербы были разбиты (октябрь 1876), и Турция заключила с ними мир. Но, когда началась русско-турецкая война, сербы вмешались в нее, взяли Ниш, Пирот и часть Косова поля. Однако, симпатии русской дипломатии были на стороне болгар, и даже Сан-Стефанский договор ограничивался признанием сербской независимости от турок. Берлинский трактат, по настоянию австрийской дипломатии, предоставил Сербии несколько городов (Ниш и Пирот), но конвенция с Австрией окончательно подчинила Сербию австрийскому экономическому и политическому господству. В Сербии настает эпоха безумных предприятий (война с Болгарией осенью 1885 г.), займов, внутренней смуты. В 1882 г. Милан провозглашает себя королем, в 1888 г. вводит новую конституцию, в 1889 г. принужден отречься от престола, передав его сыну Александру. Между регентами малолетнего короля идет борьба, и Александр 1 апреля 1893 г. объявляет себя совершеннолетним, арестовывает регентов, восстановляет конституцию 1869 г. Продолжается борьба влияний (враждующих матери и отца: короля Наталии и Милана). Постоянно сменяются партийные кабинеты; отношения с Россией порваны; осенью 1896 г. в Белград возвращается Милан, который фактически берет в руки всю власть. С 1897 г. до 1900 г. управляет кабинет Вл. Джорджевича, крайне враждебный России.

Новейшая история, после 1900 г. В течение первого десятилетия нового века сербское королевство пережило несколько важнейших событий, которые определили его дальнейший расцвет и дали ему возможность совершить в 1912—3 г. ряд крупных территориальных приобретений. Но начало нового столетия представляет чрезвычайно смутную эпоху в истории Сербии. В июле 1900 г. король Александр, вопреки воле отца, Милана, женился на женщине весьма подозрительной репутации — Драге Машин. Это вызвало разрыв короля с его отцом и матерью Натальей, вражда которых в свою очередь являлась европейским скандалом. Молодой король, опираясь на офицерство, решил окончательно порвать с конституцией и в беседах с проезжавшим тогда через Белград выдающимся сербским дипломатом, Новаковичем (см. его книгу «Двадесет година уставне политике у Србиjи 1883—1903». 1912, стр. 211), развивал свои взгляды на самодержавие, «заимствованные из сокровищницы обычного оппортунизма». 29 января 1901 г. король Милан скончался, окончательно развязав руки Александру, которые задумал теперь изменить конституцию в наиболее выгодном для него направлении. Король настаивал на двухпалатной системе и на своем праве ввести новую конституцию, в чем его поддерживали и радикалы, с органом Н. Пашича «Законитост» во главе, и другие влиятельные партии (например, напредняки). Король стремился отделаться от  конституции 1809 г. потому, что она устанавливала переход престола, при отсутствии мужского потомства у короля Александра, в женскую линию князя Милоша Обреновича (в семьи Баjича и Николича, жившие в Венгрии). Чтобы воспрепятствовать этому, новая конституция разрешала переход престола к дочери Александра (утверждали, что Драга беременна). 6 апреля 1901 г. новая конституция была провозглашена очень торжественно, но она только усилила непопулярность короля. Разрыв с Россией внушил королю мысль идти навстречу Австро-Венгрии, но и с этой стороны он не встретил сочувствия. С каждым днем смута в Сербии возрастала, правительство не хотело выполнять капризов короля, печать негодовала. Тогда Александр вздумал обратиться за содействием к либеральной партии, которую он намеренно держал раньше в тени. Чтобы покончить с оппозицией, король 24 марта 1903 г. на один день прекратил действие конституции, ввел своей властью реакционные законы о печати и собраниях, распустил скупштину и сенат, сменил несменяемых судей и т. д. Новоназначенный сенат выработал новые законы о выборах в скупштину. Признаки всеобщего недовольства испугали короля; он задумал развестись с Драгой, объявить войну Турции за освобождение Македонии. Но было уже поздно. Офицерский заговор ночью 29 мая 1903 г. положил предел этой губительной политике; королевская чета была убита, королем был провозглашен престарелый Петр Карагеоргиевич, сын князя Александра, внук Кара-Георгия. Смутное состояние Сербии характеризуется следующими словами современника (Сл. Иованович, «Политичке и правне расправе». 1908, стр. 69): «король, который осужден на пассивность; скупштина, которую обструкция сделала неспособной к работе: войско без внутреннего единства, и потому без отваги броситься в политические авантюры» (в которые его вовлекает сильно развитое политиканство в армии): таково было наследие короля Александра. Народная скупштина восстановила конституцию 1888 г., и ей поклялся на верность новый король. Ему предстояла крайне трудная задача внутреннего умиротворения страны, в которой господствовали партийность и личные интриги. При этом приходилось считаться, как со своими единомышленниками, с теми офицерами, которые составили заговор против короля Александра и теперь как бы держали в плену нового короля. Только большое политическое воспитание этого последнего, проведшего многие годы жизни в Швейцарии, помогло ему вывести Сербию из состояния смуты. Король решил держаться строго-конституционного правления, не вмешиваясь в партийную жизнь, но чутко прислушиваясь к голосу общественного мнения. Конституция 1888 г., основывающаяся на однопалатной представительной системе, представляет возможность управлять страной в полном согласии с общественным мнением, и это обстоятельство в значительной мере облегчило задачу королю. Первой целью его было свержение личного режима «убийц», как называли заговорщиков против короля Александра, но это оказалось не легким делом. Выдвинуть сразу одного из опытнейших и влиятельнейших людей в Сербии, радикала Н. Пашича, оказалось невозможно, и только в начале 1904 г. он вошел в кабинет С. Груича, а с ноября 1904 г. стал во главе его, так как выборы в скупштину дали перевес старорадикальной партии Нашича, которая выделила из себя левые элементы («самостоятельных радикалов» и социалистов) и соединилась с либеральной партией. В пределах радикальной партии велась упорная борьба по вопросу о внешнем займе на вооружение и железнодорожное строительство. Младорадикалы, с Л. Стояновичем во главе, противились займу, и кабинет Пашина, не имея в скупштине большинства, добился роспуска ее. В мае 1905 г. скупштина была распущена, и король вручил власть Л. Стояновичу; новые выборы принесли младорадикалам лишь незначительное большинство, с которым кабинет держался до апреля 1906 г. Необходимость вести переговоры о займе в Австрии (Union Bank в Вене), которые совпали с переговорами о новом австро-сербском торговом трактате, при настойчивых требованиях уступок со стороны Австро-Венгрии, скомпрометировала младорадикалов (см. С. Протич, «Обломци из уставне и народне борбе у Србиjи», 1911, стр. 104). Им пришлось выйти в отставку, и на смену им вновь явился старорадикальный кабинет Н. Пашина. В это время начинается борьба маленькой Сербии за экономическую и политическую независимость от Австро-Венгрии, обнаружившаяся, прежде всего, в нежелании кабинета Пашича связать вопрос о займе с вопросом о заказе пушек в Австро-Венгрии. Последняя ответила отказом на заключение торгового договора. Но заем удалось заключить в декабре 1906 г. во Франции (95 млн. фр.), и там же, фирме Крезо, были заказаны пушки. В продолжение года Сербия напрягала все свои силы в экономической борьбе с Австро-Венгрией для завоевания новых рынков для сбыта своего скота и других товаров. Но политическая жизнь все еще налаживалась туго, и когда в феврале 1908 г. против старорадикалов образовалось в скупштине оппозиционное большинство, скупштина была распущена, а в мае 1908 г. Пашичу пришлось выйти в отставку. Преемника ему трудно было найти, и только в конце июня был создан новый коалиционный кабинет Велимировича. Это было время очень тревожное. Внутри страны большое беспокойство внушало странное, чересчур порывистое поведение престолонаследника и крайняя партийная рознь, особенно между старо- и младорадикалами; во внешних отношениях, помимо обострения сербско-австрийских отношений и предвозвещенной в марте 1908 г. австро-венгерским министром Эренталем политики нового вмешательства Австрии в сербские дела, грозным призраком стоял македонский вопрос. Правда, наблюдалось новое умственное течение, нашедшее себе выражение в журнале «Славянски Юг» (с конца 1903 г.) и стремившееся к федерации балканских народов. Начались довольно оживленные сношения сербской и болгарской молодежи. В Белград приехал один из вождей македонского движения, Борис Сарафов, встреченный восторженно молодежью, которая мечтала «о совместной деятельности Сербии и Болгарии для освобождения Старой Сербии и Македонии». В 1904 г. князь болгарский Фердинанд посетил короля Петра, болгарские артисты ездили в Белград, сербские железнодорожные деятели устроили в Софии союз с болгарскими; осенью 1905 г. был устроен в Белграде съезд южнославянских журналистов. Младорадикалы подготовляли таможенный союз с Болгарией, который, однако, не был принят сменившими их старорадикалами. Тем не менее, торговый договор между Сербии и Болгарией был составлен на основах широкого допущения изделий и товаров одного государства в другое. Но македонский вопрос служил камнем преткновения для действительного сближения народов, и весной 1907 г. не была даже исключена возможность войны между Сербии и Болгарией. Осенью 1908 г. разразилась буря в виде аннексии Боснии и Герцеговины Австрией; одновременно с этим произошло провозглашение Болгарии независимым царством, что было встречено оскорбленным сербским самолюбием, как известный вызов. Вызывающее поведение австрийского правительства, угрожавшее Сербии войной с сильным и противником, заставило сербские партии объединиться, и в феврале 1909 г. был составлен новый коалиционный кабинет во главе с Новаковичем. Необходимость примириться с Австрией заставила главу военной партии Сербии, престолонаследника  Георгия, отречься (в марте 1909 г.) от престола, передав свои права младшему брату, Александру. Несмотря на некоторые нелады, которые поднимались среди членов министерства, это последнее оказалось довольно прочным. Вообще, нравственный удар, полученный Сербией в виде аннексии, пошел ей на пользу: жизнь стала серьезнее; государство, гораздо теснее, чем прежде, сплотившееся около личности монарха, стало готовиться к возможным военным выступлениям; серьезнее начали задумываться и о единении с Болгарией. В октябре 1909 г. коалиционный кабинет развалился, и в новое министерство Пашича вошли только старо- и младорадикалы. С наступлением более спокойного времени партийные несогласия опять должны были выступить наружу, но теперь партийная борьба ведется уже вполне в рамках конституционного режима и не вносит потрясений в жизнь страны. Весной 1910 г. в кабинете Пашича произошло несколько частичных смен министров; муниципальные выборы (апрель 1910) принесли победу оппозиционным партиям (народной и напредняцкой); сам Пашич в июне 1910 г. хотел выйти в отставку, но, по просьбе короля, остался у власти. Отношения с болгарами становились все более сердечными; подготовлялся Балканский союз, и   на Софийском славянском съезде 1910 г., по-видимому, об этом шли неофициальные переговоры. События в Македонии все более вызывают к себе внимание общественных кругов южных славян; с июля 1910 г. здесь не прекращаются избиения и преследования сербов и болгар. Однако, в Болгарии правительство относилось к идее Балканского союза враждебно, и в начале 1911 г. в Сербии даже опасались возможности объединения Болгарии, Греции и Черногории, направленного против Сербии. Вмешательство русского посланника в Константинополе, Чарыкова, и смена министерства Малинова в Софии (апрель 1911) руссофильским министерством Гешова подготовили и в Болгарии почву для соглашения с Сербией. В Белграде все более определенно велась политика славянского единения: в 1910 г. сюда приехали русские члены Софийского съезда, в 1911 г. здесь был устроен съезд славянских журналистов. Наконец, все более выяснявшаяся необходимость вмешаться в македонские дела и разгром Турции в войне с Италией подвинули правительства балканских государств к заключению договора на, случай войны. 29 февраля 1912 г. между Сербией и Болгарией был заключен секретный договор, в развитие которого 3 июня того же года между этими государствами была подписана военная конвенция с точным обозначением района военных операций и количества войск, выставляемых каждой стороной. В июле 1911 г. кабинет Пашича вышел в отставку вследствие внутренних несогласий и был заменен кабинетом старорадикалов с испытанным старым дипломатом во главе, Миловановичем, который устроил поездку короля в Париж и Рим. В том же году дочь короля Петра вышла замуж за кн. Иоанна Константиновича, сына великого князя Константина Константиновича, и это событие, вызвав поездку короля в Россию, укрепило международное положение Сербии. Со смертью Миловановича (июнь 1912) власть опять перешла в руки Пашича, которому удалось провести Сербию через войну 1912 г. Уже в сентябре 1912 г. сербско-турецкие отношения настолько обострились, что стычки на границе происходили постоянно. 17 сентября был подписан указ о мобилизации, 19 сентября союзники (Сербия, Болгария, Черногория и Греция) предъявили Турции ультиматум с требованием ввести автономию в Старой Сербии, Македонии, Албании и на Крите. 4 октября сербские войска открыли военные действия, перейдя границу Новобазарского санджака, и 10 октября они взяли село Куманово, 11 октября Новый Базар, Сеннищу, Кочану, 13 октября Ускюб. Старая Сербия была завоевана, и Сербия пробилась через Албанию до Адриатического моря, но должна была удалиться по настоянию Австрии и Италии. Во взятии Адрианополя (март 1913) сербские войска приняли деятельное участие. Но ввиду соперничества держав тройственного союза и тройственного соглашения Сербии получила меньше того, на что она могла рассчитывать; между Сербией и Болгарией начались уже весной 1913 г. крупные несогласия, которые в июне 1913 г. привели к войне между Болгарией, с одной стороны, и Сербией и Грецией — с другой.

Новая Сербия. По Бухарестскому договору 28 июля 1913 г., установившему раздел между бывшими союзниками земель, завоеванных ими у Турции, Сербия получила части вилайетов Косовского, Монастырского и Солунского, всего 45,4 тыс. кв. километров, с населением в 2 270 тыс. Это бывшие области: Старая Сербия и часть Македонии. Обстоятельный обзор этих новых приобретений сербского королевства представляет книга I. Дедиjера, «Нова Cpбиja» (1913). Благодаря тому, что Новобазарский санджак был разделен между Сербией и Черногорией, эти государства, прежде отделенные друг от друга, получили теперь общую границу, что представляет чрезвычайно важное значение для осуществления в будущем объединительных стремлений сербского народа. Точно установить численность населения новых сербских приобретений в настоящее время едва ли возможно, так как турецкая статистика руководилась счетом не лиц, а домов, считая в каждом 5—8 жителей обоего пола. Для северной части Косовского вилайета более точные цифровые данные, относящиеся к 1908 г., определяют в «Арнауйлуке» (к югу от Рогозны) 521 тыс. чел. (в том числе 400 тыс. мусульман и 105 тыс. сербов) и в «стране бошняков» (части Боснии, которая на Берлинском конгрессе была выделена для образования Новобазарского санджака, к северу от Рогозны) 155 тыс. чел. (в том числе 80 тыс. мусульман и 75 тыс. сербов; см. «Славянские Известия» № 53 за 1913 г.).  С новыми государственными приобретениями пред Сербией встала обязанность ликвидировать связанные с ними вопросы. Сербии пришлось взять на себя часть государственного долга, лежавшего на владениях европейской Турции (см. К. Helferieh в «Bank.-Archiv». 1 марта 1913 г.). Наличие католиков в новоприобретенных землях требовало заключения специального конкордата с Ватиканом, в целях предоставления католикам полной свободы вероисповедания и во избежание вмешательства Австро-Венгрии, как католической державы, во внутренние дела Сербии. Этот конкордат был заключен в апреле 1914 г. Было необходимо связать Старую Сербию и королевство путями сообщения, и совет министров в заседании 7 марта 1914 г. постановил ассигновать 5 млн. на исправление старых и постройку новых железнодорожных линий: 1) из Скоплья в Битоль, 2) Мрдаре—Приштина—Призрен, 3) Митровица—Увац, 4) Битоль—Кочане, 5) Пожаревац—Прахово, 6) Штубик—Брза Паланка. Указом короля Петра от 20 ноября 1913 г. в новоприобретенных землях была введена конституция 5 июня 1903 г. Однако при этом «закон о присоединении Старой Сербии к королевству сербскому и об управлении в ней», внесенный в скупштину, признавал за правительством в пределах новых приобретений известные законодательные права. В стране, где просвещение и суд находились долгое время в крайне запущенном состоянии, сербскому правительству предстояли важнейшие реформы. В ноябре 1913 г. поднялся еще один острый вопрос сербско-австрийских отношений: именно, проходящая через Старую Сербию железная дорога эксплуатировалась «Обществом восточных железных дорог», в которой большинство акций принадлежало австрийцам. Сербское правительство настаивало на своем праве выкупить эту дорогу, но правительство Австро-Венгрии на это не соглашалось. Решительное заявление Сербии, что в противном случае она проведет свою железную дорогу, заставило Австрию пойти на уступки. О последующих событиях, приведших к общеевропейской войне, и судьбах Сербии, см. четырнадцатый год.

Общие труды по истории Сербии. В настоящее время по истории Сербии имеется несколько общих трудов, обнимающих всю историю ее. Таковы Ст. Станоjевича, «Историjа српскога народа» (2 изд. 1910); Вукичевича, «Иллюстрированная история сербского народа» (на сербском языке 1911) и его же прекрасный обзор сербской истории для средних школ. На немецком языке выходит труд Иречека, «Geschichte der Serben» (I том, до 1371 г., в 1911); на русском языке А. Погодин, «История Сербии» (1909) и его же, «История Болгарии» (1910). В этих трудах литература по отдельным вопросам.

Литература о событиях 1912-13 гг. А. Погодин, «Славянский мир. Политическое и экономическое положение славянских народов перед войной 1914 года». 1915 (здесь подробный обзор литературы); его же, «Сербия (1900— 1913)» в «Истории нашего времени», изд. Гранат; С. Slepanek, «Srbsko» (1913); изд. мин. иностранных дел: «Сборник дипломатических документов, касающихся событий на Балканском полуострове» (1912—1913); Bаlkanicus, «Сербы и болгары в Балканской войне» (СПБ. 1913); его же, «La Bulgarie. Ses ambitions. Sa trahison» (Paris. 1915); то же, несколько сокращеннее, в русском издании: Veritas и Е. П. Семенов, «Предательство Болгарии. Документальная история Болгаро-Сербской войны 1913 г.» (1916) и др.

А. Погодин.

IV. Экономическая история Сербии. Землевладение в Сербии. Средние века. Задружное землевладение. Наиболее старинной формой славянского, и в частности сербского, землевладения можно считать так называемую «задругу» — разросшуюся кровную семью, — живущую в одном дворе и сообща владеющую всем имуществом. Для наименования задружной организации употреблялись следующие термины: куча, дым, задружна куча, кучна дружина, скупщина, ступанство. Правда, большинство этих терминов довольно позднего происхождения. Вопрос о происхождении задруги вызвал немало разногласий в исторической литературе. Одни ученые признают задругу результатом дальнейшего развития кровной семьи. Можно сказать, что это суждение является доминирующим в науке. Другие, начиная с Новаковича, доказывают, что задруга сравнительно позднего происхождения и ее возникновение можно объяснить общими приемами финансово-податной политики на полуострове. Впрочем, Новакович считает нужным принять во внимание также и «общие культурные, моральные и правовые понятия народа». Во всяком случае, по мысли Новаковича, «количество и сила задруг в старое время зависели только от тогдашних народных и экономических обычаев и государственной системы». Еще резче развил и оттенил мысль сербского ученого о происхождении задруги чешский исследователь Нейскер. Последний категорически утверждает связь задруги с фискальной системой Римской империи и, в то же время, категорически отрицает какой бы то ни было аграрный коммунизм внутри задруги. Противники Новаковича и его крайнего последователя — Нейскера совершенно правильно обращают внимание на условия заселения славянами территории Византийской империи, при которых не могло быть и речи о влиянии римской податной системы на внутреннюю организацию славянства, да и самая система, имевшая место в Иллирии и Фракии, мало известна. Наконец, византийскому законодательству вплоть до опубликования земледельческого закона совершенно незнакомо представление о сельской общине, которой принадлежит право собственности на обрабатываемую землю. И Новакович, и Нейскер утверждают, что распределение работ и повинностей не по головам, но по домам привело к тому, что в каждом доме старалось держаться возможно большее количество родичей. Наконец, но мнению противников старинного происхождения задруги, данные о быте славян, сообщаемые Прокопием и Маврикием, не дают основания для предположения о происхождении задруги из разросшейся кровной семьи и о ее наличности у славян до поселения на полуострове. Впрочем, едва ли можно принимать во внимание сведения этих двух византийских историков, сообщивших свои случайные наблюдения о быте славян, довольно примитивном и непонятном для культурного грека. Но, говоря о характере славянского жилища, Маврикий указывает, что славяне имели несколько выходов из своих жилищ. Можно предполагать, что последние были весьма значительных размеров. Наиболее ранние документальные известия о задругах относятся к Х в. — о хорватской и болгарской и к XII в. — о сербской, но численный их состав для более раннего времени не может быть определен. Данные же, относящиеся к более позднему времени, говорят о существовании двух типов задруг: больших и малых. В состав задруги входили отец с женатыми сыновьями и внуками, иногда дед со всем потомством. Большие задруги еще в 80-х годах прошлого столетия доходили до 60 душ. Малые задруги численно не превышали 15—25 членов. По всей вероятности, в раннее средневековье каждая задруга занимала отдельный поселок. По крайней мере, такого рода отношения можно отметить в Черногории, Боснии и Герцеговине в значительно более позднее время, в XII и в следующих веках.

Во главе задруги стоит старейшина-главарь. При жизни основателя последний является старейшиной — домачиной. Такое положение покоится на естественных отношениях родителей к детям. После смерти старейшины — его место занимает старейший член задруги, а иногда управление задругой переходит в руки того или другого члена задруги на основании избрания или жребия. Старейшина заведует всем движимым и недвижимым имуществом задруги; распределяет работы между наличными работниками задруги, снабжает их одеждой, платит за них подати, председательствует на суде задруги, принимает в состав задруги посторонних лиц, удаляет порочных лиц из задруги, от имени задруги совершает различные гражданские сделки, отвечает по искам, предъявленным к задруге, расходует за своей ответственностью задружные деньги, председательствует на всех задружных советах, на которых решают общезадружные хозяйственные дела и отношения. Совещания обыкновенно происходят в доме, где происходит трапеза, большей частью в праздник, а летом на открытом воздухе, где-нибудь под деревом. Старейшина занимает в задруге привилегированное положение. Он освобожден от работ, занимает за столом лучшее место, может наказывать прислугу, принимает заработки членов задруги на стороне.

Все движимое и недвижимое имущество — собственность задруги. К нему относятся: дом, двор, дворовые постройки, птица, рабочий скот, поля, луга, леса. При целости задруги — она собственник всего имущества. Членами задруги могут быть только православные христиане. По Законнику Душана из состава семьи – кучи исключаются даже жены и дети еретиков (9). Выступая всегда в гражданско-правовых отношениях как юридическое лицо, задруга в некоторых случаях несет ответственность за действия своих сочленов. При совершении одним из членов задруги правонарушения, влекущего за собой денежный штраф большей или меньшей величины, ответственность за уплату падает на задругу (52). На ее обязанности лежит ответственность по искам, предъявляемым к членам задруги (66). Вообще за всякое правонарушение, совершеннее членом задруги, отвечает последняя (71). Имущество задруги защищено законом от покушения на него посторонних лиц. Так, если властель, пользуясь принадлежащим ему правом приселицы, нанесет  задруге - куче какой-либо материальный ущерб, то у властеля отбирается такое владение (52). В случае несогласия между членами задруги - последняя распадалась. Законник Душана допускает это распадение, и тогда ответственность за те или другие правонарушения носит индивидуальный характер (52). Задруги распадались  вследствие многих причин; тут имело место несогласие женщин, недовольство действиями   задружного старейшины, его самоуправство, развитие индивидуалистическим стремлений среди отдельных членов задруги. Ушедшие из задруги лица основывали отдельные поселения, которые могли, с течением времени, при известных обстоятельствах, опять разрастись в задругу. Иногда, разложившаяся большая задруга распадалась на несколько малых задруг, в состав которых входили прежние задружники, объединенные общими симпатиями и интересами. Богишич даже предполагает, что поголовный уход имел сравнительно мало  распространения, и с развитием частного землевладения, как духовного, так и светского, задруги становились в частноправовые отношения к своим властелям, монастырям и, сохраняя право на пользование своей землей и угодьями, были обязаны отбывать в пользу господ разного рода повинности. Однако, законодательство Душана не знает отбывания повинности всей задругой. «Законник» говорит только о работе мейрохов, обязанных отдавать прониару два дня в неделю для работ на землевластеля (68).

Баштинное и прониарное землевладение.  Рядом с задружным землевладением стали развиваться баштинное и прониарное. Первое значительно более раннего происхождения, и его появление можно отнести к весьма раннему времени. Его возникновение надо поставить в связь с общественной дифференциацией в среде славянства. С расселением славян и возникновением племенных жуп, центром большего или меньшего кровного союза явились города. Уход оттуда отдельных семей и освоение ими свободных земель внесли значительные изменения между новоселами и оставшимися в городах. Оставшиеся на местах были сильнее новоселов, и хотя последние считали освоенную ими землю своей, тем не менее они находились в зависимости от первых, которые могли присвоить их земли, согнав с занятого ими участка земли, или ограничиться присвоением части земли и части продуктов их труда. Постепенно задруга, сидевшая в городе, начинала смотреть на окружающую местность как на свою баштину. Так возникли племенные баштаны, составлявшие собственность князя — главы племени. Выделение более сильных совершалось и внутри меньших территориальных групп — сел. Они сумели подчинить себе слабейших, составив своего рода земельную аристократию, а разного рода стихийные бедствия, разорение задруг вследствие разделов, войн — ослабляли экономическую сопротивляемость отдельных задруг, а иногда приводили к полному их опустошению. Это позволяло земельной аристократии захватывать земли более слабых и тем самым расширять свою земельную собственность. С образованием династического государства Неманичей — вся земля стала их баштиной, и этот вотчинный взгляд с течением времени только укреплялся. Рядом с государством-баштиной существовали баштаны королевские на правах обыкновенной частной собственности. Такие баштаны имели государь и его родственники. Посредством хрисовула государь мог передать свои земли на правах баштины монастырю или частному владельцу, причем все те обязанности, которые выполняло население, живя на государственных землях, оно было обязано выполнять по отношению к тем, кому эти земли уступлены на правах баштины. Законник Стефана Душана сохранил в неприкосновенности все баштины, перешедшие в частные руки через пожалование хрисовулом (39). Рядом с государственной и княжеской баштиной окрепла и частновладельческая, духовная и светская. Светские землевладельцы были частью потомками знатных задруг, освоивших себе ту или другую территорию. Немало создалось частновладельческих баштан благодаря господарским хрисовулам. Церковная баштина всецело связана с жупанскими и княжескими пожалованиями. Кажется, Урош I усиленно заботился об обеспечении монастырей землями. Всякий владелец баштины был обязан отправлять военную службу и платить подати, «соч» (3,42). Духовные баштины были свободны и от военной службы, и податей. Собственник баштины получает право свободного ею распоряжения: он может отдать ее на церковь, отдать за упокой души, продать ее (3, 40). Баштины наследственны по прямой линии. При отсутствии прямого потомства наследственные права переходят в боковую линию (3, 41). Собственник баштины получает право устройства на своей земле монастырей и церквей и располагает по отношению к ним правом патроната (3,45). Рядом с баштинным землевладением — развивалось условное — прониарное владение. Держатель пронии, пока она не стала баштиной, не имеет права ее продать, и никто не может ее купить. Пронии не могут быть отдаваемы церкви (3, 59). Совершенные сделки следует считать недействительными. Превращение пронии в баштину возможно благодаря пожалованию государя. Прония дается в пожизненное владение, но если прониар допускал какие-либо злоупотребления, то его земельное держание могло быть отобрано и раньше. Юридически прония не наследственна и после смерти держателя возвращается обратно на правах государственной собственности, но данные памятников ничего не говорят против наследственности пронии. По всей вероятности, они были наследственны.

Новое время. Турецкое завоевание уничтожило привилегированное положение землевладельцев, но сохранило большей частью право собственности на землю. В ХVІІ в. встречались баштинники, владевшие земельной собственностью по прямой линии, начиная с конца ХIIІ века. Такими собственниками оказывались не только ренегаты, но и сохранившие веру отцов. С турецким завоеванием часть земель стала непосредственной собственностью султана. Его домены назывались «хасовинами». Рядом с этим окрепло и условное землевладение. Султан раздавал государственные земли для эксплуатации своим приближенным. Эта раздача вызывалась необходимостью содержать натурой военную силу. Такие земельные участки назывались «зиамет» и «тимар». Держатели их были обязаны отправлять с них военную службу. Держатель такого участка земли назывался спахией. Турецкое условное землевладение не было наследственным. После смерти спахии или по прекращении им несения военной службы, земельный участок отбирался на султана. С образованием янычарского войска — последнее получало земельные участки на правах частной собственности. Такие участки назывались «читлук-сахибии». Турецкие формы землевладения сохранили свою силу до выяснения результатов борьбы сербов за национальную независимость. С признанием за Сербией автономного права на существование, под суверенитетом турецкого султана, все земли, находившиеся в руках турок, стали собственностью сербов. Это признание не исключало возможности для турка оказаться земельным собственником, но в этом случае он не имел никакого права на труд того населения, которое живет на земле, составляющей собственность турка. Впрочем, на практике эти обязательственные отношения не прекратились вплоть до превращения Сербии в самостоятельное государство и издания закона от 3 февраля 1888 г.

Турецкое завоевание не уничтожило задружной организации. В основных своих чертах она продолжала существовать, и турецкому правительству приходилось с ней считаться. Вся турецкая система управления и финансовая политика отправлялись от наличности задруги. Но до конца XVIII в. не было попыток урегулировать законом задружные отношения. 17 сентября 1766 г. султан Мустафа III впервые издал фирман, касающийся задруги и заключающий ответственность задруги при уплате податей и отправлении повинностей. Значение и сила задружной организации отчетливо выяснились в борьбе сербского народа за свою национальную независимость. Взаимные отношения в задруге и в эпоху турецкого владычества регулировались обычным правом. Последнее сохранило свою силу и значение и в течение всего XIX в., несмотря даже на то, что первый Гражданский Законник 1844 г., составленный под влиянием австрийского, отчасти византийского, законодательства, относился весьма отрицательно к задружной организации. Последующему сербскому законодательству пришлось принять во внимание старое сербское обычное право и признать задругу как земельно-правовой институт, в основе которого лежит принцип патриархальности и общего владения и пользования движимым и недвижимым имуществом. Конечно, законодательство допускает возможность распада задруги и перехода ее членов к индивидуальному владению.

Экономическое состояние Сербии. Средние века. Славяне, явившись на полуостров, уже были знакомы с земледелием, и на новых местах жительства, где для этого были вполне благоприятные условия, мало-помалу оно становилось преобладающим занятием населения. По склонам гор продолжало развиваться скотоводство, в особенности свиноводство, чему весьма благоприятствовало обилие дубовых лесов в горных местностях Сербии. Развитие земельной собственности, княжеской и властельской, а также монастырской, показывает, что земледелие приобрело уже крупное значение в жизни населения. С развитием внешней торговли, когда явилась возможность вывоза сельскохозяйственного сырья, земля стала еще более цениться. Благодаря развитию сельского хозяйства — многие из податей собирались натурой, а широкое развитие скотоводства на планинах, считавшихся царской землей, заставило правительство обложить пользование этими угодьями особой податью — «травниной». В Сербии существовал особый разряд населения — «влахи», исключительно занимавшегося скотоводством. Сравнительно благоприятные климатические условия позволяли населению перейти и к огородной культуре, а по многим местам Сербии было развито виноделие. Народный труд находил приложение и в сфере промышленности, но последняя носила исключительно домашний характер и удовлетворяла лишь потребности отдельной семьи. Раннее появление крепостного права мешало росту городского населения, а захват внешней торговли иностранными купцами вообще препятствовал образованию третьего сословия.

Новое время. Турецкое завоевание нанесло серьезный удар материальному положению земельного собственника, а иногда и совсем разоряло его. Но все-таки характер экономического быта оставался таким же, как и в средние века. Только техника хозяйства стала еще примитивней, так как общеполитические условия вообще не благоприятствовали интенсификации сельского хозяйства. Быть может, даже сократились размеры запашек. В течение всего нового и новейшего времени Сербия по-прежнему остается страной сельского хозяйства и скотоводства, а экономическая зависимость Сербии от Австрии являлась вообще существенным тормозом для развития народного хозяйства. Благодаря проникновению иностранного капитала народное хозяйство стояло веками на одном месте. Тем не менее, в XIX в. сельское хозяйство делает существенные успехи, отчасти благодаря широкому распространению в народной массе сельскохозяйственных знаний. Население познакомилось с техникой хозяйства и стало даже применять в хозяйстве сельскохозяйственные машины. Благодаря климату и более усовершенствованной технике в Сербии стала возможна культура маиса, пускавшая все более и более глубокие корни. Центром культуры маиса является Кральево. Хорошего качества была пшеница, предназначавшаяся для вывоза в Турцию, Румынию и Венгрию, главнейшая часть сбора предназначалась для собственного потребления, и только небольшое количество шло для вывоза. Культурой пшеницы были заняты долины Моравы, Нишавы, Тимока и Матчны и в окрестностях Шабаца. Овес и ячмень служили для собственного потребления. Огородная культура также пустила достаточно глубокие корни (артишоки, капуста, дыни). Картофель мало распространен. Большого развития достигло садоводство, и притом повсюду в Сербии (яблоки, орехи и в особенности сливы). Вывоз слив всегда составлял важнейшую часть сербского экспорта. Ежегодный урожай слив составляет около 300 млн. кг. Из них также выделывают водку. Из технических растений в Сербии было распространено производство льна и конопли, табака, в особенности возле Алексинаца. Большие успехи в XIX в. сделало скотоводство. Общее количество голов крупного рогатого скота в 1867 г. равнялось 741 425, а в конце XIX в. уже превышало 1 млн. В такой же пропорции увеличилось количество свиней и мелкого домашнего скота. Среди последнего количественно преобладали бараны. Мало-помалу продукты скотоводства становились важнейшей статьей сербского экспорта. Параллельно росту сельскохозяйственной культуры развивалась и культура винограда, в  местностях по Тимоку, Нишаве, Топлитце, Тамнаве и Колубаре, и некоторые сорта винограда отличались высоким качеством. И в промышленности, в XIX в. произошли существенные перемены. Домашнее производство из льна, конопли, дерева; ковровое производство имело ввиду исключительно собственное потребление. Несмотря на заполнение рынка австрийскими фабрикатами, стала развиваться и собственная сербская промышленность. Так с 1880 г. возникают суконные фабрики, работающие главным образом на армию и отчасти на внутренний рынок: пустила значительные корни шелковая промышленность, стало развиваться мебельное производство, значительно увеличилось мыловаренное производство, но мыло было невысокого качества; пустило также ростки и свечное производство, однако и оно не может выдержать конкуренции Вены и Будапешта. Особенности сербского национального костюма содействовали развитию специального производства вышивок. Однако, соседство более промышленных государств тормозило рост сербской промышленности. В начале XX стол. Сербия была страной, по преимуществу, сельскохозяйственной культуры, в широком смысле этого слова, и, в частности — скотоводства.

Торговля и торговая политика. Средние века. О характере и развитии сербской торговли в эпоху раннего средневековья не сохранилось никаких точных известий. По всей вероятности, сербские племена поддерживали торговое общение с Византией, которое, вследствие примитивного хозяйственного уклада жизни сербского народа  не могло стать значительным и не имело большого влияния на народнохозяйственную жизнь. В эпоху позднего средневековья картина несколько изменилась. Сербские земли вступили в торговое общение с своими соседями. Крупные землевладельцы, как духовные, так и светские, обладали довольно большим количеством разного сырья, которое они хотели сбыть и на которое существовал спрос на европейском рынке. В том же положении находилась и королевско-царская власть. Придерживаясь вотчинного взгляда на государство, сербские государи видели в внешней торговле источник для увеличения своих доходов, и поэтому находили нужным ее поддерживать и всячески ей содействовать. Постепенно наметились основные торговые дороги. Они шли от морей вглубь страны и связывали полуостров с Италией и Европой с одной стороны и Византией с другой. Таким центром и посадником в торговле сербских земель с Италией и Западом был Дубровник. От него шли в разных направлениях торговые пути. Отсюда через Требинье, Новый Базар шла дорога на Ниш и дальше через Видин в южную Россию, и во время расцвета Дубровника эта торговая дорога всегда отличалась наибольшим оживлением. Тот же Дубровник через Мостар, долину Неретвы и Босну поддерживал торговое общение с мадьярами. Приморская Зета соединялась большой торговой дорогой с сербским подунавьем. Она начиналась в Которе и через Новый Базар, Рудник доходила до Белграда. Этой же дорогой пользовались и другие приморские города: Бар, Будва. Из того же Котора шла и другая дорога на Белград через Шабац, Вальево и Дабрац на Саве. Из Зетского приморья Бояной и Дрином через Скадр, Призрен, Вранье шла дорога на Софию, на которой находились значительные торговые города и местности. Наконец, из приморских городов шли торговые дороги в разных направлениях в местности гористой Сербии.

И южное море было соединено торговыми дорогами с центральными сербскими землями. Так, из Солуни долиной Вардара через Косово и Босну шла торговая дорога в Европу. На этой дороге лежали торговые центры Сараево, Приштина, Митровица, Скопле. Наконец, через всю Сербию проходила так называемая моравская торговая дорога, соединявшая сербские земли с Константинополем. Начинаясь у Белграда, дорога шла к устью Моравы на Браничево и оттуда долиной Моравы до Ниша, откуда поворачивала на восток и выходила в долину Марицы. По существу, это было направление старой римской военной дороги. Пересекая Сербию в разных направлениях и соединяя ее с южным и западным морями, торговые дороги сближали Сербию с центральной Европой и связывали ее с последней крепкими торговыми нитями, ибо Сербия для Европы была транзитом на восток и в Константинополь.

Всю внешнюю торговлю с сербскими землями захватил в свои руки Дубровник, благодаря своему географическому положению и предпринимательской инициативе дубрсвчанских купцов. С ним конкурировал Котор, но никогда не мог осилить Дубровника и стать на его место. Дубровчане рано обратили внимание на природные богатства Сербии. Они вывозили в большом количестве разного рода металлы, а в XIV—XV в. все рудники были на откупе дубровчанских купцов. Они скупали у сербов серебро, которое вывозили в Европу, добывали золото в Родопах, олово, медь. Благодаря торговле добыча металлов усиленно производилась в Новом Брде, Сребренице, Кратове, Руднике, Кучайне. Вследствие каменистой почвы Дубровник нуждался в привозном хлебе, который в большом количестве вывозился из Сербии. Свобода его продажи и вывоза была полная. Кроме того, Дубровник вывозил из Сербии смолу и лес, лисьи меха, рогатый скот, овец и свиней, сухое соленое мясо, сыр, масло, кожи, воск, мед.

В свою очередь, он ввозил в Сербию продукты промышленного производства и продукты, необходимые для постоянного потребления, как соль. Из мануфактуры в Сербию ввозились разные материи, шелковые и бумажные, сукна, золотые и серебряные украшения, готовые одежды, оружие, стеклянная посуда, парфюмерия, вино. Через Дубровник Венеция принимала деятельное участие в сербском международном товарообмене, завязывала торговые связи Флоренция и поддерживала Византия, снабжавшая Сербию преимущественно шелковыми тканями. Купцы находились под охраной закона и пользовались особыми льготами и преимуществами, которыми сербские государи наделяли их. Дубровчанские купцы пользовались правом свободной торговли по всем сербским землям. Точно так же им был разрешен и транзит товаров через сербские земли, за исключением только оружия. Привозимые товары были совершенно свободны от всякого таможенного обложения. Личность и имущество купцов были неприкосновенны, и если по дороге купцы несли какие-либо убытки вследствие похищения товаров, то население соседних местностей было обязано вознаградить потерпевших. Помимо этого, никто из провинциальных чиновников или землевладельцев не мог требовать от купцов каких-либо подарков. Турецкое нашествие конца ХIV в. и дальнейшее завоевание сербских земель турками нарушили правильность международного товарообмена. Благодаря разорению крупного землевладения, конфискации его средств, главные потребители заграничных товаров и производители сырья для заграничного рынка были не в состоянии ни потреблять привозимые товары, ни предлагать сырья для продажи.

Новое время. Прекратившийся внешний товарообмен постепенно снова наладился. Дубровнику удалось наладить свои отношения с турками и добиться от них ряда торговых льгот. К началу XVI столетия дубровчане получили право свободной торговли по всему турецкому государству с уплатой определенных фирманом пошлин. В случае не распродажи товаров купцы имели право увозить их обратно без уплаты положенных таможенных пошлин. Имущество умершего купца составляло собственность его родственников. Дубровчанский капитал не встречал никакой конкуренции до 1699 г., момента, когда определилось направление австрийской внешней политики. По Карловицкому миру Австрия получила право свободной торговли и транзита по территории Турции с уплатой 3% от ценности товара. Тот же договор ставил Австрию в положение наиболее покровительствуемой державы. Таможенные пошлины договора 1699 г. были несколько повышены (5%) в 1718 г. по Пожаревацкому миру. Благодаря этим договорам, австрийский капитал становился твердой ногой на Балканском полуострове и сербские земли подпали в полную зависимость от Австрии в своей внешней торговле. Характер международного товарообмена оставался таким же, как и в средние века. Сербские земли являлись поставщиками сырья, а Австрия с Дубровником поставляли промышленные фабрикаты. После турецких войн Екатерины II Россия получила право торговли в Турции, но для Балканского полуострова и, в частности, для Сербии получение этого права не имело большого значения. У России не было никакого товарообмена с Сербией. Не встречая ни с чьей стороны конкуренции, Австрия постепенно захватила в свои руки весь товарообмен между ею и Сербией. Адрианопольский мир 1829 г. впервые нарушил спокойствие Австрии. Русское влияние усилилось при дворе Высокой Порты, и Австрия стала опасаться за свои торговые привилегии. В 1838 г. Англия заключила торговый договор с турками и явилась серьезным конкурентом для Австрии. Сильная опасность грозила ей в особенности, если Босфор будет открыт для провоза товаров. Опасаясь всяких привилегий и сознавая невозможность удержать в своих руках внешний товарообмен, Австрия в 1844—1845 г. настояла пред Портой на том, чтобы в торговых сношениях Турции с европейскими державами применялся принцип равенства всех держав. Этот отказ от положения державы, наиболее благоприятствуемой в торговом отношении, был в то же время ее победой над Россией и Англией, не получившими никаких привилегий. Пока Австрия не встречала какой бы то ни было конкуренции, до тех пор все торговые договоры в XIX в. она заключала с Турцией, хотя Сербия была автономно-вассальной. С течением времени Австрия стремится, игнорируя Турцию, заключать тортовые договоры непосредственно с самой Сербией, признавая за ней это право. Впрочем, сама Сербия стала проявлять инициативу в своей торговой политике, и уже за ней пошла Австрия. Сербское правительство в 1843 г. увеличило пошлины на австрийские товары. Австрия протестовала пред Турцией, но в конце концов должна была признать, по соглашению с Турцией, право Сербии повышать таможенные тарифы, хотя бы и на определенный процент. В 1845 г. сербское правительство поставило на очередь весьма важный вопрос: сохраняют ли силу торговые договоры, заключенные с Турцией, раз Сербия стала государством, независимым от Турции в своей внутренней политике. Это положение было признано Австрией, считавшей, что Сербия, на основании Адрианопольского мира, приобретя независимость в законодательстве и управлении, тем самым подточила право регулировать свои торговые отношения с соседними странами путем непосредственных переговоров с державами и что при этом не происходит никакого посягательства на суверенитет турецкого султана. С подобным толкованием Турция не могла согласиться, но, в конце концов, точка зрения австрийского правительства взяла верх. С 1864 г. Сербия заключала самостоятельно торговые договоры. Эта автономия торговых договоров подготовила и внешнюю независимость сербского княжества. Австрия же при этом желала стать в положение наиболее благоприятствуемой в торговом отношении державы и не соглашалась на повышение Сербии таможенных ставок. Фактически, Австрия, вследствие своего географического положения, держала в своих руках всю сербскую внешнюю торговлю, так как сербский товарообмен с Россией и Англией не имел большого развития. Благодаря этому Австрия имела полную возможность не соглашаться на повышение таможенных ставок, и Сербии приходилось в этом уступать. Плохое состояние финансов княжества в значительной степени ослабляло настойчивость сербского правительства в борьбе за повышение таможенных ставок. Вследствие этого Сербия, не имея выхода к морю, попала в полную экономическую зависимость от Австрии, капиталы которой имели в Сербии большое приложение. К тому же, король Милан, бросившись в объятия Австрии, предоставил австрийскому капиталу такие льготы и привилегии, что Сербия фактически превращалась в вассала Австрии, и только заключенные договоры в 80-х годах с европейскими державами, в особенности с Англией, спасли Сербию от поглощения ее Австрией. И тем не менее, Австрия сильно стесняла вывозную сербскую торговлю, так как ставила весьма стеснительные условия для вывоза сербского скота и тем подрывала и сербские финансы, и благосостояние сербского крестьянина. Перемена в Сербии династии и пробуждение в ней национального самосознания побуждали сербское правительство к борьбе за независимость от Австрии в торговом отношении. Начавшаяся таможенная война потребовала от сербского народа большого напряжения, но, в конце концов, Австрии пришлось пойти на уступки, и договор 1910 г., заключенный на 7 лет, предоставлял Сербии полную экономическую независимость от Австрии. Еще раньше, в период таможенной войны, Сербия заключила торговый договор с Болгарией, в значительной степени облегчавший ее таможенную борьбу с Австрией.

Финансы. Средние века. Установившийся взгляд дома Неманя на образовавшееся династическое государство, как на свою вотчину, оставался неизменным, несмотря на значительное развитие в королевстве феодальных отношений. Этот вотчинный взгляд существенным образом отразился на податной политике государства и на организации его финансов. Источниками доходов сербского государя были: добровольные подарки, обязательно приносимые властелями при женитьбе и рождении сына, а также при выдаче дочери замуж. Государь пользовался правом «приселицы», т. е. имел право получать от населения необходимые припасы, проезда по его территории для исполнения своих обязанностей. В дальнейшем, податная система несколько усложнилась под несомненным влиянием соседней Византии. Государственные доходы составлялись из прямых налогов и косвенных, разнообразных пошлин и государственных регалий. К первым относится поземельная подать «coh», уплачиваемая натурой или деньгами по усмотрению плательщика налога. Размер обложения зависел от величины и качества земельного участка. Земли под огородной культурой подлежали более высокому обложению, и единица их  обложения была значительно меньше. К прямому обложению можно отнести ряд натуральных повинностей, падавших всей своей тяжестью на жупы или на села, как-то: «понос» - обязанность  населения перевозить королевские товары. От этой повинности освобождались лица и учреждения, добившиеся соответствующих иммунитетов. Большей частью от «поноса» освобождались монастыри и церкви, за исключением лишь того случая, когда в город направлялся сам  царь. Кроме того, жупа отправляла повинность «градозидания» — обязанность содержать город в состоянии боевой готовности. На каждое село в отдельности падали повинности: «бикованье» — обязанность давать ночлег и провиант проходящему войску, «поклисар»  - обязанность  давать путевой провиант и подводы иностранным послам, приезжавшим к сербским государям. Не имевшие собственности подлежали подушному обложению «харачу», но ответственность за уплату последнего падала на поземельных собственников, в зависимости от которых находились меройхи и отроки. Для составления кадастра поземельного обложения была произведена перепись недвижимого имущества. Описание шло по селам, а затем составлялась общая жупанская писцовая книга, состоявшая из трех частей: в первых двух описывались земли свободных состояний и властелей, а в третьей — меройхи. К косвенным налогам, прежде всего, относятся таможенные пошлины. В государеву казну поступали доходы с собственных имений. Они составлялись из податей, уплачиваемых сельским населением государю, как земельному собственнику, и предметов сельского хозяйства, частью предназначаемых для внешнего рынка. В государеву казну поступали и пошлины за правительственные услуги, величина которых зависела или от характера услуги, или от предмета, подлежавшего оплате пошлиной. Так, при вводе во владение юридические лица подлежали большему обложению, чем индивидуальные земельные собственники. Доходной статьей были штрафы за преступления и конфискованные имущества. Наконец, эксплуатация горных богатств являлась виднейшим источником доходов и производилась иностранными капиталистами, преимущественно венецианскими.

Новое время. Турецкое завоевание. С взятием турками в 1459 г. Смедерева вся Сербия подпала под власть турок. Турецкое завоевание изменило податные повинности населения. Прежде всего все покоренные общественные слои немусульманского вероисповедания уплачивали: 1) «царский харач» - подать за право обрабатывания и огораживания земли, которую вносили все лица мужского пола от 7 до 80 лет; 2) «личный царский налог» — поступавший в распоряжение визиря, как плата за имущественную и личную безопасность населения, и бывший значительно тяжелее первого налога; 3) «царский чубук», обложению которым подлежали все сербы, вносившие ежегодно в казну определенную сумму с каждой головы мелкого домашнего скота: козы и овцы; 4) «главница» — поступавшая в распоряжение султана. Ее уплачивало население, жившее в государственных доменах. Она падала на доходные статьи сельского хозяйства и, кроме того, она вносилась при женитьбе, а также в случае смерти старейшины. Точно так же при женитьбе простого селяка уплачивался в казну определенный взнос. Свой доход «главницу» султан мог уступить своим слугам, когда отдавал в их распоряжение часть своего добра. Турки, владевшие землей в Сербии на правах частной собственности, также собирали с населения «главницу». С образованием янычарского войска и оседанием янычар  по сербским землям — в пользу их население давало читлук со всякой недвижимости. Уплата «читлука» не освобождала от уплаты частновладельческой «главницы». Затем, раз в пять лет население Сербии было обязано давать каждого ребенка мужского пола в возрасте 10—12 лет, что давало султану в пятилетие около 111 тыс. детей. В распоряжение султана и визиря поступала десятина со всяких продуктов сельского хозяйства. Она предназначалась на покрытие расходов по управлению пашалыком и содержанию войска. Обложению ею подлежали как мусульмане — земельные собственники, так и сербы, сидевшие на землях султана. Население, сидевшее на частновладельческой земле — спахии — давало десятину ее владельцу. Помимо этого население было обязано отбывать разные натуральные повинности: починка дорог, проведение дорог, исправление мостов, постройка и исправление торговых зданий, кошение султанских и визирских лугов и т. д. Наконец, в пользу султана поступали внутренние и внешние таможенные поступления в эпоху австрийской оккупации (1717—1739 г.) податное обложение населения несколько изменилась. Сербы, турецкие евреи и цыгане уплачивали личную подать, независимо от того, живет ли лицо мужского пола в задруге или вне ее. В 1722 г. личная подать была заменена обложением недвижимого имущества. Всякий держатель земли был обязан уплачивать десятину продуктами своего хозяйства. Помимо этого, каждая семья в селе давала своему наместнику воз сена или два воза дров, а также два ока масти, что, впрочем, было возможно уплатить деньгами. От каждого села в пользу наместника поступал один большой вол. На обязанности населения лежало отправление обычных натуральных повинностей. Затем в пользу Австрии поступали: 1) таможенные доходы: 2) таксы за свободу вероисповедания, варнутива, за право селиться немецким евреям, за право рыболовства и бродарство, а также владеть мельницами; 3) соляной доход; 4) доходы от эксплуатации рудных богатств. Последние, впрочем, были весьма незначительны. Возвращение Сербии снова под власть Турции привело к перемене податного обложения населения. Султан вернулся к обычной системе налогов, с весьма незначительными изменениями и дополнениями.

В. Пичета.

V. Литература Сербии. Народная словесность. Определенные свидетельства о существовании у сербов народных песен относятся ко времени, только начиная с XVI в. Словенец Курипешич, составивший немецкое описание своего путешествия по Балканскому полуострову (1531), утверждает, что в Хорватии и Боснии народ поет много песен о юнаках Малкошиче (теперь известен в эпосе Степан Малкович), верном слуге воеводы Радослава Павловича, и Кобиловиче (теп. Кобилич). В 1568 г. далматинский поэт П. Гекторович напечатал в своей книге «Ribanje и ribarsko prigovoranje» две юнацкие песни. В 1573 г. Ст. Герлах упоминает о виденных им в южной Сербии хороводах девушек, которые пели песни, а несколько лет спустя Бузбек в своем «Путешествии в Константинополь» (1582) рассказывает, что в одном сербском городе он слышал «причитанья и жалобные песни». Таким образом, наличность, как эпики, так и лирики в сербской народной словесности XVI в. может считаться установленной, но для более ранней эпохи никаких положительных данных нет, кроме общего и неясного  указания далматинского писателя Шишгорича (1469) о свадебных и любовных песнях, которые пелись в Шибенике. Древнейшие эпические песни сербского народа, сохранившиеся в записях ХVІ—XVIII вв., представляют песни, состоящие из 15 или 16 сложных стихов с цезурой посредине и припевом после каждых нескольких строк. Они называются бугарштицами, но охватывают мотивы сербской жизни с конца XIV  в. (Косова битва) до конца XVII в. Название (бугарштица, бугарштина, бугаркинья, откуда глагол бугарити — петь эпическую песню на унылый мотив) указывает на болгарский источник этой поэзии, но пришла ли она из Македонии или из западной Болгарии, где сербы сталкивались с болгарами, сказать невозможно. Несомненно, однако, их распространение на далматинском приморье, в Среме, а также в самой Сербии и сербских колониях в Венгрии. Бугарштицы вымерли и заменились эпическими песнями, вероятно, вполне туземного происхождения: это гуслярские песни, состоящие из 10 сложных стихов с цезурой после четвертого слога и без припева. По содержанию своему, эти эпические песни, доныне широко распространенные и создаваемые вновь под влиянием важных событий, охватывают, можно сказать, всю сознательную жизнь сербского народа: они говорят уже о первых королях из династии Неманей (с конца ХII в.), сосредоточиваются около такого центрального события, как гибель сербского царства на полях Косовской равнины (1389), и около борьбы с турками (в лице народного героя, Марка Кралевича). Затем, эти песни дают весьма обстоятельную хронику сербских войн за освобождение под предводительством Кара-Георгия (1804—1813), цикл освобождения Черногории от власти турок (1707—1830). События времен князя Милоша Обреновича («Восстание князя Милоша против турок», «Бой у Чачка»), освещаются народным эпосом уже с меньшей последовательностью. Однако, выражение народной сербской жизни в эпосе не прекратилось и доныне: уже через несколько месяцев после аннексии Боснии и Герцеговины Австрией (в сентябре 1908 г.) гусляры пели песни об этом событии, воспевая скорбную участь боснийских братьев под властью иноверных «швабов» и призывая к освобождению их.

События, которые воспевает сербская народная эпика, ограничиваются для древнейшей эпохи Неманей построением церквей и монастырей и житийными подробностями. Происхождение этих песен ясно: они связаны с церковными воспоминаниями об основателях и ктиторах древних храмов. Таким образом, эти песни представляют своего рода церковные стихи. Их возникновение в эпоху турецкого гнета, когда церковь являлась хранительницей народных преданий, объясняется именно церковными влияниями. Кое-какие исторические воспоминания можно найти в песнях, посвященных Стефану Дечанскому и особенно Стефану Душану, личности которых, по-видимому, еще долго жили в народной памяти. Косовская битва 1389 г. получила в устах народной эпики значение, не соответствующее действительным размерам этого события. Еще и после Косовского сражения Сербия, которая уже после смерти царя Уроша (2 декабря 1371 г.) перестала быть царством, хранила свою государственную независимость, а потом полусамостоятельность. Но эпика поняла это поражение Сербии и гибель князя Лазаря, как «пропасть (падение) сербского царства», и объясняла этот факт или нравственными мотивами, или изменой одного из главных вождей. Так, известный сюжет о соперничестве двух жен героев, легший в основание песни о Нибелунгах, применился к косовскому циклу. Дочери князя (царя) Лазаря, из которых одна замужем за Буком Бранковичем, а другая за Милошем Обиличем, спорят, чей муж доблестнее; на этой почве вырастает интрига, ложное обвинение Обилича в намерении изменить во время сражения. На этом мотиве и сосредоточивается несколько песен косовского цикла, тогда как другим мотивом является необходимость выбора между земным и небесным  царством, который был предложен царю Лазарю в письме, упавшем с неба. Земное царство — победа над турками; небесное — гибель, но награда на небесах. И самое сражение «свето и честито било и миломе Богу приступачно» (богоугодно, свято и честно). Косовский цикл, обнимающий песни, как о самом сражении, так и о лицах и событиях, с ним связанных, никогда не представлял единства в смысле одной обширной эпопеи, как полагал в 1877 г. А. Павич («Narodne pjesme о boju nа Kosovu», Zagreb, 1877). Но в основе его все-таки лежала цельная косовская легенда, которая складывалась в XV—XVI вв. и в начале XVII в. приняла законченный характер. К ней и восходят известные теперь косовские песни, отличающиеся единством стиля и содержания (см. С. Новаковича «Косово. Српске народне песме о bojy на Косову», 1906; здесь и обзор литературы; см. также М. Халанского, «О сербских народных песнях косовского цикла», Рус. Фил. Вестн., 1883). Этот цикл, вполне определенно видит в Вуке Бранковиче, одном из величайших героев после косовской Сербии, изменника, а в убийце султана Мурада, Милоше, — жертву преступных подозрений; царь Лазарь — святой, «обретение головы» которого воспевает отдельная песня. Особое место в сербской народной эпике занимает цикл песен о Марке Кралевиче, восходящий по своему происхождению к Македонии, где одним из вассальных туркам, полунезависимых государей был Марк. Это был сын приближенного к царю Стефану Душану полководца Вукашина, которые после смерти Душана и распадения его царства сделался независимым государем в Македонии; его сын Марк был кралем в Прилепе, и под именем краля-Марка известен болгарскому эпосу, но в сербском он остался королевичем. Личность кралевича Марка, отважного борца против турок и в то же время любимца султана, сделалась любимой и центральной фигурой большого числа песен, всевозможных мифологических сказаний, исторических легенд, относящихся к другим лицам, и т. д. Таким образом, для истории образования народного эпоса цикл Марка Кралевича представляет большой интерес. Он изучен в  3-томном труде профессора М. Халапского, «Южнославянские сказания о Кралевиче Марке» (1893—5). Цикл песен, относящихся к восстанию Кара-Георгия, собран в издании профессорского Друштва в Белграде: «Споменица о стогодишньици српскы устанка под Карадjордjем» (1904). Из сборников сербских эпических песен самыми замечательными являются следующие: Вук Стеф. Караджич, «Српске народне пjесме» (II—VIII кн. 1845—1900); Бл. Стоjадинович, «Српске народне пjесме» (I—II, 1869); Б. Петракович, «Српске народне njecмe из Босне и Херцеговине, енске njecмe стариjеи времена» (1807—1870); В. Богишич, «Народне пjесме из старнjих, наjвише приморских записа» (1878, сборник бугарштиц). Прекрасный обзор народного сербского эпоса представляет труд Т. Маретича, «Nasa narodna epika» (1909).

Лирические народные песни известны под именем женских, поскольку они описывают любовные отношения между юношей и девушкой. Эти песни имеют различный размер (от 5 до 16 слогов, чаще всего 10); они богаты образами и чувством, особенно боснийские любовные песни (севдалиске песме), в которых силен элемент восточной эротики. К той же группе лирической поэзии относятся песни свадебные (сватовске), причитанья (тужбалице) и др. Далее, много песен связано с известными обрядами (Коледа, Божич, Спасов дан) или с известными занятиями (на прелу, на бабинама, жетелачке), или с профессиями (слепачке, т. е. нищенские) и т. д. В совокупности, все это составляет весьма обширный круг народной лирики, который охватывает все стороны семейной и родовой и народной жизни. Непосредственность и свежесть образов делают эту поэзию ценным материалом для исследований фольклористов. Из сборников их следует отметить: В. Караджич, «Српеке народ. пjесме» (I); М. Милоjевич. «Песме и обычаjи укупнои народа  србскои» (I—III, 1867 —1870); Раjкович, «Срп. нар. песме» (женске), из Славониjе» (1860); Ястребов, «Обычаи и песни турецких сербов» (1886); Попович-Радолюб, «Српске севдалинке» (1802) и др. Народные сербские сказки разделяются на женские (гатке, баjке, женске приповетке), в которых рассказывается о чудесных приключениях героев, мужские (мушке приповетке), лишенные чудес, но представляющие занимательный сюжет легенды, сказки о животных и происхождении явлений мира и, наконец, сказки шутливые, анекдоты и т. п. Некоторые сказки группируются в целые циклы (о колдунах, о покойниках, благодарящих живых за спасение их чести, и т. д.). Происхождение этих сказок то же, что и вообще европейских сказок: здесь скрещиваются всевозможные литературные влияния. Лучшие сборники сказок: Караджича (4 тома, 1821—1897); Николича (2 т., 1842, 2 изд. 1899). Литература о сербской народной сказке и о других областях народной словесности приведена подробно П. Поповичем, «Преглед српске кньижевности» (1909, русский перевод 1910).

Старая сербская книжность до падения сербской самостоятельности. Сербская литература начинается с переписки священных и богослужебных книг, в которую вторгаются, независимо от воли переписчика, особенности его произношения церковнославянских слов и форм, т. н. сербизмы. Церковно-славянский язык, измененный в незначительной мере под влиянием сербского, остается в продолжение всего этого периода языком сербской письменности. Содержание последней точно так же не выходит из рамок церковного влияния: оно сводится к назиданию, благочестивым размышлениям, летописи, легенде и т. п. и представляет значительное сходство, по общему направлению, с древнерусской и древнеболгарской письменностью. Начало самостоятельного литературного творчества в Сербии относится к началу XIII в. и связано с именем первого сербского архиепископа, св. Савы (около 1175—1236), которые написал типик для Студеницкой лавры, житие своего отца Стефана Немани в монашестве («Живот Симеуна», издан Шафариком в Památky drev. pisemn. Lihoslovanuv, 1851), типики Карейский и Хилендарский, письмо игумену Спиридону и не сохранившуюся службу св. Симеону (отцу Савы, Стефану Немане). О жизни и литературной деятельности св. Савы см. А. Гавриловича, «Свети Сава» (1900). По следам своего брата, основавшего сербскую письменность, пошел его брат Стефан Первовенчанный (ок. 1165—1223), составивший также биографию своего отца, в которой элемент исторический выдвинут значительно более вперед по сравнению с поучительным житийньем. «Живот св. Симеуна» Стефана издан Шафариком в «Раmátkach», а также Мартыновым в «Памятнике древней письменности» (III, 1880). Учеником св. Савы был также писатель XIII в. Доментиан, автор житий Савы (1253) и Ст. Немани (1264). Житие Савы (изд. Даничича, 1865) представляет значительнейший биографический труд в старой сербской письменности, тогда как «Живот св. Симеуна» является лишь переработкой сочинения Стефана Первовенч. В конце XIII или начале XIV в. появляется уже попытка внести художественный элемент в житие: это основанный на житии Доментиана новый «Живот св. Саве» монаха Феодосия, (изд. Даничича, 1860, «Живот св. Саве, написао Доментиjан»). К XIV в. относится уже обширный исторический труд, представляющий в виде ряда биографий обзор целого периода сербской истории. Он принадлежит монаху Даниилу, который в конце жизни был сербским архиепископом и умер в 1346 г. Его обширный труд «Животи кральева и архиепископа српских» (издан. Даничича, 1866. И. Павлович, «Кньижевни радови арх. Данила», II 1888) возник из ряда отдельно написанных, по церковной надобности, биографий. Он начинается с жития краля Уроша, с сыновьями которых, Драгутином и Милутином, Даниил имел личные отношения; и жития Драгутина, королевы Елены и особенно Милутина имеют большое историческое значение, хотя автор старается повсюду удержать агиографический тон и впадает иногда в резкие противоречия этого тона с изложением преступных действий кралей. Важна также биография краля Стефана Деканского, тогда как «Живот» Стефана Душана, при котором Даниил умер, представляет лишь очерк нескольких важнейших событий царствования. Биографии архиепископов более кратки и менее важны по содержанию. В этих исторических трудах заключается все то оригинальное, что дала старая сербская письменность в XIII—XIV в. Что касается переводной литературы, то она охватывала те отрасли, которые были распространены в вульгарной византийской литературе: жития, легенды о святых, исторические хроники и т. п., а также сборники нравоучительных изречений («О разуме» пресвитера Василия, попа Дроголя, напечатан В. Ягичем в «Споменике» XIII), «Пчелы» и памятники византийского церковного законодательства (Фотиев Номоканон и Законник императора Василия, переведенные в первой половине XIII в., Синтагма Матвея Властаря Солунянина, переведенная около 1347 г., типики-уставы разных монастырей). Вместе с этой церковной литературой в Сербию проникла из Византии и светская, к которой относятся: повесть о Троянской войне, переведенная где-то в Дуклии (например, Ягичем в «Primeri starohrvatsk jezika», II), роман об Александре Великом (сербский перевод не старше ХІII в., издан Новаковичем, 1879, в «Гласнике»), притча о царе Синагрине и Акире Премудром (обзор переводов в изд. Григорьева, «Повесть об Акире Премудром», М. 1913), «Стефанит и Ихнилат» (изд. Даничичемв «Starine», II), «Варлаам и Иоасаф» (изд. Новаковичем в «Гласнике», L) и целый ряд других поучительных повестей (о Китаврасе, царе Константине, Соломоне и т. д.), некогда известных и в сербской письменности, но утраченных в рукописях сербского извода. Подробности см. в книге А. Гавриловича, «Историjа српске и хрватске кньижевности словенско-народнога  jeзика» (1910), а также в названной, выше книге Поповича. О «Законнике» и хрисовулах см. выше, в главе об истории Сербии. В XV в. сербская литература представляет нескольких самостоятельных писателей. Здесь находилось после падения Болгарского царства, по словам Цамблака, «последнее прибежище православного христианства на Балканском полуострове. Полунезависимый государь Сербии, деспот Стефан Лазаревич (1389—1427), был прозван современными книжками за свое покровительство науке вторым Манасией (Константин Манасия, греческий писатель XII в., автор поэтической хроники, был, вероятно, любимым писателем Стефана Лазаревича). Он основал на р. Ресаве монастырь Манасия или Ресава, откуда вышел ряд исправленных церковно-славянских текстов (т. н. Ресавского извода). Самому Стефану принадлежат: прозаическая элегия «Слово любьве» (имеется ввиду христианская любовь; напечатана Новаковичем в Starine, IX), введение к ней в форме молитвы и апокалиптическая притча «Моудрость и пророчаствие», в которых в аллегорической форме представлены судьба Сербии, угрожающая ей со стороны турок опасность и предстоящее самим туркам поражение от Москвы (напечатано Даничичем в Starine, IV). Друг и сотрудник Стефана Лазаревича, Константин Философ, был родом из Болгарии, но после падения ее самостоятельности (1393) переселился ко двору Константина, где сделался наставником детей (грамматиком) и исправителем книг. Ему принадлежат: обширная историческая биография деспота Стефана («Живот», напечатан А. Поповым в «Изборнике славянских и русских сочинений и статей»; 1896, ср. Извест. Отд. рус. яз. и слов. 1906, ст. С. Розанова) и сочинение по реформе правописания, где автор ратует за восстановление точной церковнославянской орфографии («Сказание изъявленно о писменах», изд. с введением и комментариями В. Ягичем в 1896, в «Разсуждениях южно-славянской и русской старины»). В 1407 г. при ближайшем участии Константина («преводник Костадинь», как он подписался на биографии деспота Стефана.), началась сложная работа над новыми переводами книг с греческого языка и исправлением старых. Из Ресавы это литературное направление распространилось и по другим частям Сербии (в Раваницу, Белград, Смедерево и др.). Известен целый ряд лиц, примкнувших к этому направлению и действовавших при жизни деспота Стефана Лазаревича или после него. Они перевели Шестоднев Иоанна Златоуста, беседы святых отцов, хронику Зонары, книги царств и т. д. Во главе их стоял, вероятно, Константин Философ, который после долгих скитаний умер когда-то после 1431 г. Также болгарин родом, но сербский писатель по своей деятельности был Григорий Цамблак (1364—1450), который написал в сербской рецензии церковно-славянского языка «Живот св. Петке» (1399—1400), «Живот Стефана Дечанского» (1407—8) и «Службу» этому святому (А. И. Яцимирский, «Григорий Цамблак», 1904). В XIV в. возникает сербская летопись, которая разделяется на две группы: старшие, более значительные по содержанию и более длинные, и младшие, более краткие. В первую группу входят следовательно 6 летописей: Копоринская, написанная в 1453 г.; Верхобрезничская, написанная в 1650 г. (события в них доведены до 1371 г.), Печская и две Студеницкие, все от XVI в. (события доведены до 1391 г.) и Цетиньская, тоже XVI в. Эти летописи черпают из одних источников (старых записей житий монаха Теодосия, Цамблака, Константина Философа, но не из сочинения Савы, и почти ничего из Стефана Первовенчанного или «Животов» Даниила); они более или менее совпадают в своем изложении до 1371 г., и, вероятно, древнейшая редакция возникла еще в XIV в. Младших летописей известно до 40; они возникли значительно позже (быть может, уже в начале  XVI в.) и разделяются обычно на две части: общую, содержащую мировую историю, и сербскую, заключающую краткие сведения по сербской истории от Стефана Немани. Из этих летописей известны Сеченичская, Рачанская и др. Многие сербские летописи напечатаны Шафариком в Památky (см. выше) и Стояновичем: «Српски родослови и летописи» (Гласник, 1883); В. Качановакий, «Сербские жития и летописи» (Слав. Сборн., III) и его же, «История Сербии» (т. I). Особую группу сербских летописей составляют родословы, содержащие краткие сведения о сербских государях. Прототипом их является Загребский родослов (Летоп. Мат. Српске, кн. 150), восходящий к началу XV в. Более полные исторические данные сообщают позднейшие родословы (Карловацкий, XVI в., напечатан Шафариком в Památky, и Троношский, ХVІII в., напеч. в «Гласнике», V).

Сербская литература в эпоху турецкого рабства почти прекратила свое существование вследствие тех неблагоприятных для культурного развития условий, в которых очутился сербский народ. Самостоятельное литературное творчество почти прекратилось, но переписыванье книг продолжалось в монастырях и при церквах. Точно так же возникшее живое национальное сознание требовало продолжения летописания, и многие из летописей краткого или полного извода отмечают события XVI—XVIII веков. В богослужебных и др.  книгах делаются записи, которые указывают на чрезвычайное почтение к книге в это время и на продолжение литературной традиции от эпохи независимости (см.  И. Стоянович, «Стари српски записи и натписи», I—III, 1902—1905, и особ. Ст. Станоjевич, «Книге и друго у старим српским записима», 1906). Из писателей этой эпохи не известен почти никто. Патриарх Печский (1614—47) Паисий написал «Службу царю Урошу» и его «Живот», но последний представляет краткий очерк жизни и перечисление чудес, совершенных святым после смерти. Перепиской книг почти ограничивается эта эпоха. Обзор старосербской литературы дан П. Поповичем, А. Гавриловичем (см. выше), А. Пыпиным в «Истории славянских литератур» (1881) и др. Хрестоматия С. Новаковича, «Примери кньижевности и jезика старога и српека-словенского» (много изданий, 3-е в 1904).

Сербская литература XVIII века. С развитием многочисленной сербской эмиграции в Венгрии с конца XVII в. здесь возникает новое литературное движение. Так как положение эмигрантов было очень тяжелым в национальном отношении, и им приходилось непрерывно бороться за свободу своей религии и языка, то живо почувствовалась необходимость в печатном слове. Когда же в конце XVIII в. имп. Иосиф II предпринял ряд реформ в империи, в частности в сербских колониях в Венгрии, то в населении их он нашел класс развитой буржуазии, который живо воспринял новые идеи. От сербских торговцев, составлявших главное ядро этого населения, вышла инициатива основания новых школ, издания полезных книг, образования духовенства и т. п. Таким образом, в течение XVIII в. сербская литература возрождается и переживает несколько периодов. Первый из них характеризуется сильным русским влиянием. Угнетаемые в религиозном и национальном отношениях, сербы обращают все свои надежды, со времен Петра Великого, на Россию и отсюда ждут и получают помощь в виде книг, церковной утвари, учителей. Так, с 1726 г. немало потрудился для просвещения сербов М. Т. Суворов, основавший «славянскую школу» сначала в Карловцах и потом в Белграде. Деятельность Суворова между сербами, весьма тяжелая, продолжалась до 1787 г. Другие русские школы (с 1733 г.) были основаны воспитанниками киевской духовной академии. До половины ХVІII в. русские учителя работали среди сербов; с другой же стороны, сербы поступают в учебные заведения России, особенно Киева и Москвы (П. А. Кулаковский, «Начало русской школы у сербов в XVIII в.» (1903); М. Груjичь, «Српске школе 1718—1739»; друг. лит. у Скерлича, «Српска кньижевност у XVIII веку» (1909). Вследствие этих причин возник особенный сербский язык, основанный на русском и церковнославянском и называвшийся славяно-сербским (особенно 1725—1740). Только в самом конце ХVIIІ в. усиливается стремление к созданию народного сербского языка (Дос. Обрадович). Писателями XVIII в. были Киприян Рачанин («Букварь», написан в 1717), Иеромеj Рачанин («Путешествие ко граду Иерусалиму», написано 1704); Гавриил Стефанович Венцлович, один из выдающихся борцов за православие среди сербов, пытавшийся писать «по-простому», т. е. народным языком, и переведший много церковных и поучительных книг; Юрий Бранкович, неудачный претендент на сербский престол и автор огромной рукописной истории сербов, которые часто переписывалась и имела большое национальное значение; Х. Жефарович, или Джефарович, автор гербовника сербских земель («Стемматография», 1741); В. Петрович («История о Черной Горы», 1754); п. Иулинац («Краткое введение в историю происхождения славено-сербского народа», Венец., 1765); 3. Орфелин («Горестный плач славные иногда Сербии», 1761, Венец., «Славено-сербский магазин», Венец., 1768, журнал по образцу «ежемесячных сочинений» русской Академи Наук, «Жития и славные дела Гос. Имп. Петра Великого», 2 тома, 1772, Венец.). Особенно крупным выразителем этого направления в сербской литературе ХVIIІ в. был Иован Pajич (1726—1801), который явился выразителем возродившегося национального сознания сербов. Он горячо боролся со стремлениями Австрии ввести в Сербии унию и написал «Катихисис малый» (1774), бывший до 1863 г. школьным руководством. Как поэт, хотя и весьма мало одаренный, Раjич написал поэму «Бой змая са орлови» (1791), где описывается война Турции с Россией и Австрией, трагедию «О смерти последнего царя сербского, Уроша Пятого» (1798, переведено с русского) и особенно важный труд «История разных славонских народов, наипаче болгар, хорватов и сербов» (1794—1795, 4 тома). Представителем идей рационализма XVIII в., т. н. «иозефинизма», был крупнейший писатель XVIII в., Досифей Обрадович (см.). К нему примыкают I. Мушкатирович («Краткое размышление о праздници», 1786, «Причте», 1787, и др.), А. Везилич (поэма «Краткое написание о спокойной жизни», 1788), Гр. Трлаjич (поэма «Забавление единого летного утра, или удивление естественным красотам», 1793), П. Соларич (1781—1821, любимый ученик Обрадовича, переводчик нескольких популярно-научных книг) и др. Т. о. в XIX в. сербская литература вступает уже с известным запасом новых идей и со стремлением выработать народный язык, свободный от церковно-славянизмов и русского влияния.

Сербская литература XIX века. Ложноклассическое направление, проникнув в Сербию, создает здесь манию одописанья. Это направление ввел ученый монах Лукиан Мушицкий (1777—1837), который написал 4 тома поучительных стихотворений и од на разные случаи (изд. 1838—1847). Его «ученое стихотворство» имело то значение, что распространяло уважение и интерес к литературе в сербском обществе; кроме того, Мушицкий уже ратовал за права народного языка в письменности, предназначенной для широких масс. В том же направлении распространения новых научных и философских идей и создания сербской литературы на искусственном литературном языке действовали Вуjич, Видакович, С. Сараjлиjа (1791—1847), И. Попович и др. Уже приближается к народности П. П. Негот (см. Негуш); но лозунг нового направления был дан знаменитым собирателем народных сербских песен и создателем новой сербской литературы, Буком Караджичем (см.), которому только в 60-х годах XIX столетия удалось добиться полного признания. До этой эпохи в сербской литературе господствовало еще старое правописание и язык был преисполнен русизмами и церковно-славянизмами. Центром умственной жизни становится венгерский город Новый Сад, который после 1860 г. получает название «Сербских Афин». В Пеште и Вене сербские студенты учреждают литературные кружки, и со вступлением на престол Михаила Обреновича (1858) в Белграде возникает новая литературная жизнь, во главе которой становится молодежь. «Омладина» (см. 1. Скерлич, «Омладина и ньена кньижевност») знаменует целую эпоху не только в литературной, но и в политической жизни сербского народа, как выразительница стремлений его к объединению. Возникшая в 1866 г. в Новом Саде «Уjединьена Омладина Спрска» воспитала в своих идеях не одно поколение. Это было направление национального романтизма, проводившее свои взгляды в целом ряде журналов («Седмица», 1852—58, «Шумадинка», 1850—57, «Даница», 1860—1871, «Вила», с 1865 г. в Белграде, «Матица» с 1866 г. в Новом Саде, и др.). Из писателей нового направления более замечательны Бранко Радичевич (1824—59), автор лирических и эпических стихотворений, Богобоj Атанацкович (1826—1858), реформатор сербской прозы в духе стремлений от романтизма к реализму, поэты И. Нович-Оточаяин, 3. Сундечич и И. Илич и особенно крупный поэт Змай-Иован Иованович (183З—1904; лучшие сборники его лирики «Дюличи», «Дюличи увеоци») и Джура Якшич (1832—1878). Из более поздних представителей омладинского движения следует назвать Л. Костича (1841—1910), автора слабых лирических стихотворений и нескольких драм в духе Шекспира; разностороннего писателя Милорада Шапчанина (1842—1895), который писал лирические стихотворения, драмы и поэмы, рассказы в прозе и т. д. Более значительной величиной представляется Чедомил Миятович (родился 1842), которые внес в сербскую литературу струю романтической идеализации прошлого. Он написал ряд очень популярных исторических романов и повестей, в которых много фантазии и идеализма, но мало исторической истины. Таковы его известнейший рассказ «Зека Капетан» (1862), «Pajko од Расине» (1892) и др. К тому же направлению омладинского романтизма принадлежат драматург К. Руварац, сантиментальный новеллист Маркович и др. Еще не закончилось развитие романтической школы в сербской литературе, когда стало развиваться новое направление, реалистическое. Проводником его в Сербии служил с 1868 г. болгарский эмигрант Каравелов, поклонник Чернышевского, а из сербских писателей Светозар Маркович. Сербский реализм происхождения русского и имел тот же характер увлечения естествознанием, позитивизмом и дарвинизмом, что и в России. В политике он выразился стремлением к освобождению народных масс от политического гнета и объединению всего сербского народа, к распространению в народе трезвых взглядов на жизнь, к его просвещению и т. п. Реализм сделался до конца XIX в. основным направлением сербской литературы. Он проводился во многих журналах («Пребдница», 1873, «Рад», 1874, «Отаджбина» 1875—92, «Дело», с 1894, и др.), романах, которые становятся особенно обычными именно в эту пору, комедии и критике. Эпическая поэма совершенно пропадает, лирика исчезает в 70-х годах, но позже дает замечательного поэта, Боjислава Илича (1862—1894). Из писателей реалистического направления следует отметить Якова Игньатовича (1824—1888), автора нескольких социальных романов; Милована Глишича (1847—1908), создателя сербской реалистической повести из народного быта; Лаз. Лазаревича (1851—1890), автора нескольких сентиментальных рассказов, отмеченных большим даром наблюдательности и художественности; Янко Веселиновича (1862—1905), описывавшего по преимуществу деревенскую жизнь и умевшего передать, хотя и с некоторой идеализацией, дух народности; Симо Матавуля (1852—1908), чрезвычайно плодовитого романиста, автора путешествий, драматурга и т. д. Менее значительны Ранкович (1863—1899), поклонник Толстого и переводчик русских писателей, Сремац (1855—1906), Р. Доманович (1873—1908), автор нескольких политических сатир, Бр. Нушич, чрезвычайно плодовитый драматург (род. 1864), пользующийся доныне успехом новеллист, и др. В области критики реалистическое направление выдвинуло Св. Марковича, Светислава Вуловича (1847—1898; монография «Бранко Радичевич», критические статьи о театре «Из позоришта»), Любомира Недича (1852—1902; профессор философии в Высшей Школе, автор книг «Новиjи српски писци», «Критичке Студиjе» и др.), И. Скерлича (профессор истории сербской литературы в Белградском университете, автор лучших историй сербской литературы с XVIII в. и отдельных очерков о писателях, которые выходят выпусками под общим заглавием: «Кньиге и писци», 5 вып.), Б. Поповича (профессора университета в Белграде, редактора «Серб. Книж. Гласн.»). Новейшими писателями являются поэты Иован Дучич (см.), Милан Ракич (род. 1876), Ст. Лукович (1877—1902, поэт-модернист), В. Петрович (родился 1884, автор  стихотворений, проникнутых тонкими и сложными настроениями), Борисав Станкович, Милутин Ускович (родился 1884, новеллист в духе французских писателей), В. Иованович (род. 1884, автор важной драмы «Наши синови», 1906). Сербская литература развивается в это время более под влиянием французской и немецкой, нежели русской. Книги получают большее распространение, чем раньше, и число книг растет. По истории новой сербской литературы, см. И. Скерлич, «Историjа нове српске кньижевности» (1912;  В. Попович, «Антологиjа новиjе српске лирике» (1912). На русском языке история сербской литературы Липина, в «Истории славянской литературы» и А. Степовича, «Очерки истории сербо-хорватской литературы» (1899).

А. Погодин.