Северо-Американские Соединенные Штаты. Североамериканская литература

Северо-Американские Соединенные Штаты.  Североамериканская литература. I. Колониальный период. 1. Литература пуританизма. Первые английские поселения на территории Соединенных Штатов («кавалеры» в Виргинии — 1607 и пуритане в Новой Англии — 1620) оказались настолько крепким ассимилирующим ядром, что, несмотря на позднейшую разноплеменную иммиграцию, североамериканская литература надолго осталась не только литературой на английском языке, но и литературой по своей основной идеологии пуританской. Хотя первыми своими памятниками она считает отчеты и описания виргинских пионеров-колонизаторов (Смит, «Достоверное сообщение», 1608 и пр.), но обстановка феодально-авантюристической Виргинии не способствовала развитию в ней литературы. Североамериканская культура сложилась в пуританской Новой Англии. Населившие ее пионеры-фермеры были объединены религиозно-сектантскими убеждениями и составили ряд общин под началом священнослужителей и проповедников. Упорная и ожесточенная борьба с природой и коренным населением требовала большой выдержки и волевой собранности. Суровые идеалы пуританизма, его протестантская критика старых европейских предрассудков и идеалов, его воля к власти, его воинствующая нетерпимость, его четкие и простые цели, отрицавшие всякие жизненные украшения и удовольствия, вполне отвечали духовным запросам пионеров, борцов и подымателей нови, основной задачей которых было выжить и победить во что бы то ни стало. И вот со временем пуританизм стал идеологией всеамериканского пионерства. Естественно, что в первое столетие американская литература всецело служила целям пуританизма. Это было: обоснование и развитие его воззрений; непримиримое охранение их; борьба с менее нетерпимыми поборниками свободы совести (в роде Рожера Вильямса, изгнанного в 1636 году из Массачусетса, и квакера Пэна, также ушедшего из твердыни пуританизма — Бостона и основавшего новую колонию Пенсильванию); развитие демонологии (Коттон Мэзер), завершившееся колдовским процессом в Салеме в 1692 году, и т. п.

Среди этой пишущей теократии выделяются три поколения семьи Мэзеров (Mathers). Последним крупным теологом был Джонатан Эдварде (1703-1758), основной труд которого — трактат «О свободе воли», 1754 — и поныне высоко ценится в кальвинистических кругах. В стороне от господствовавшей духовной литературы стоят исторические труды (Bradford, Winthrop и др.), мемуарная литература (Sewall, Knight и др.) и единственный сборник светских стихов — «Десятая Муза» Анны Брадстрит (1650). В этот период близ Бостона был основан старейший в Америке Гарвардский колледж (1636), ставший оплотом пуританизма.

2. Зарождение светской буржуазной литературы. Пуритане были крепкими хозяевами, и, несмотря на эксплуатацию метрополии, тормозившей в колониях развитие промышленности, они численно росли (к концу XVII века население достигло 200 тысяч), крепли и обогащались. Отслаивалась торговая буржуазия. Власть секуляризировалась. Пуританизм становился чисто земной, утилитарной идеологией. Зарождалась светская литература и печать. (Первая газета — «Boston News Paper» — была основана в 1704 году). Художественной литературе еще не было места, и общественное сознание организовывала быстро разраставшаяся периодика, которая проповедовала культ материального обогащения и утилитарную мораль. Из этого рода периодики следует отметить еженедельник Б. Франклина — «Pensylvania Gazette», 1727 (доживший до наших дней под именем «Субботней Вечерней Почты») и зародыш нравоучительного журнала, франклинов календарь «Бедный Ричард» (1733-57), пересыпанный изречениями житейской мудрости (собраны под заглавием «Мудрость отца Авраама», 1758, с предисловием «Путь к богатству»). Наиболее характерный писатель этого периода, Бенджамин Франклин (1706-1790, см.) известен также своей «Автобиографией» (1771-88), в которой дается, между прочим, обоснование своеобразного НОТ’а, преследующего рационализацию как материальных, так и моральных сторон человеческой деятельности. Рационалистическая и утилитарная проповедь Франклина, подкрепленная его авторитетом, оказала большое влияние на выработку идеалов современного американца с его культом efficiency (работоспособность, производительность) и утилитарной деловитости. Культурным центром этой поры были Бостон и родина Франклина —  Филадельфия, где его стараниями местный колледж был преобразован в 1779 году в первый американский университет.

3. Литература эпохи войны за независимость. Население колоний к 1760-м годам возросло до 1 760 000. Борьба пионеров и торговой буржуазии с английской феодальной системой закончилась в 1787 году созданием в Америке капиталистического государства — Североамериканских Соединенных Штатов. Национальный подъем войны за независимость (1775-83) вызвал расцвет литературы на гражданские темы: Джефферсон — «Декларация независимости», 1776; Т. Пэн — «Здравый смысл», 1776; Гамильтон — «Конституция Соединенных Штатов», 1788; в области поэзии: подражательная социальная сатира (Odell, Barlow и Freneau), ряд патриотических песен и национально-революционных баллад и т. п. Особняком стоит творчество поэтессы-негритянки Филлис Уитли (Wheatley), получившей признание даже в лондонских поэтических кругах.

В области романа из ряда подражательных произведений в духе модного тогда английского сантиментального и плутовского романа выделяется творчество Чарльза Брауна (1771-1810), писавшего под влиянием Годвина и Радклиф. Его романы ужасов («Wieland», «Ormond», «Arthur Mervyn» и «Edgar Huntley»), напечатанные между 1798 и 1801 годом, имели большой успех у европейских романтиков и оказали влияние на По и Готорна.

Первые два столетия так называемого «колониального периода» в области художественной литературы не дали ничего самобытного и ценного. Лучшие интеллектуальные силы были поглощены сначала теологией пуританизма, затем борьбой за политическую независимость.

II. Зачинатели самобытной художественной литературы. 1. Нью-йоркская литературная группировка. Добившись независимости, Соединенные Штаты еще ускорили темп своего роста: к 1820 году население достигло 9¹/₂ миллионов. Зарождалась промышленность. Росли города и особенно Нью-Йорк, ставший новым литературным центром. Именно здесь была сделана попытка создать национальную светскую литературу. В Нью-Йорке в начале XIX века развилась оживленная литературная жизнь и сплотилась так называемая «Knickerbocker group» (Paulding, Dana, Нalleck и др.), выделившая трех крупнейших писателей этого периода: Ирвинга (1783-1859, см.), Купера (1789-1851, см.) и Брайанта (1794-1878, см.). Все трое находились под сильнейшим влиянием литературной метрополии — Англии: Ирвинг продолжал в своих скетчах традицию Аддисона и Гольдсмита; Купер соперничал в своих романах с Вальтер Скоттом; Брайант комбинировал в своих стихах обыденные мотивы Уордсворта с возвышенными устремлениями Мильтона. Но, вместе с тем, они положили начало трем основным линиям развития американской литературы.

Ирвинг, поддерживавший непосредственную связь с английской культурной и литературной традицией (даже прославивший его жанр короткого рассказа — short story — он избрал во избежание соперничества с романами В. Скотта), положил начало ряду писателей, тяготившихся американской интеллектуальной скудостью и тяготевших к Европе. Эта традиция через По (см.), «бостонцев» и Лонгфелло (см.) продолжается у Гоуэллса, Генри Джемса и в наши дни у Кэбелла и экспатриированных американских писателей, живущих в Европе.

Брайант лишь внешне причисляется к нью-йоркской группе, по духу — это типичный пуританин Новой Англии, осевший, урбанизированный и принявший светскую культуру. Суровый, сухой, морализирующий, он открывает традицию светской пуританской литературы, со временем приспособленной Эмерсоном к требованиям утилитарного века, дрогнувшей в романтической страстности Готорна (см.), измельчавшей у Гоуэллса (см.), растворившейся в наши дни в условно-реалистической традиционно-пуританской беллетристике и воскресшей в новом облике пуританина-социалиста, Э. Синклера, вложившего всю угрюмую и прямолинейную страстность пуританизма в свои обличения новых социальных язв.

2. Романтико-аристократический протест Купера. Выросший в поместной среде, тяготевшей к Англии и подкошенной национально-демократической революцией, Купер одинаково критически относился как к феодально-монархическому строю (его европейские романы), так и к зарождавшейся в Соединенных Штатах «демократической плутократии, авангард которой — пионеры окраинной полосы в своем анархическом заселении разрушали поместную систему («Anti-Rent Trilogy», отчасти «Пионеры»). Враждуя с пуритански-плутократическим городом, Купер идеализировал в «Кожаном Чулке» рыцарские доблести индейцев, аристократов XVIII века, в роде Эффингама, и их верного слуги, «естественного человека» Натти Бумпо, загнанного из лесов в пустыню опустошительной алчностью пионерского натиска («Пионеры», «Прерия»). Более реалистическое изображение пионеров — у Симмса (1807-1870), писавшего историко-авантюрные романы из эпохи войны за независимость, и позднее у Брет Гарта, Твена, Лондона и др. Таким образом, нью-йоркский период, сам по себе подражательный, уже намечал в зародыше большинство из основных путей американской литературы.

III. Литературный расцвет средины XIX века. 1. Трансценденталисты. К 1840-м годам население Соединенных Штатов достигло 17 миллионов. Страна богатела. Добившись материального благосостояния, буржуазия стремилась подпереть его доморощенным подобием утилитарной культуры, внедряемой с помощью находившейся в ее руках школы. Морализм пуританства она стремилась использовать как опору своего бытового, семейного, правового уклада. В то же время среди идеалистически настроенных кругов пуританской интеллигенции зародилась утопическая попытка создать национальную культуру и идеологию из чисто абстрактных элементов, оторванных от утилитарной действительности. Развившийся на почве платоновского идеализма и под влиянием Гете, Кольриджа и Карлейля трансцендентализм, стремясь к абстрактным реформам и духовному перерождению, замыкался в фаланстер, подобно европейскому утопическому социализму. Замкнутость этого течения иллюстрирует хотя бы тот факт, что орган трансценденталистов, — трехмесячник «Dial» («Циферблат», 1840-44), издававшийся Маргаритой Фуллер и позднее Эмерсоном, выходил всего в 250 экземпляров. Вскоре образовалось и настоящее подобие фаланстера: «Брук-Фарм» Риплэя (1841-44). Трансценденталисты, утешаясь своими утопическими затеями, землю оставили во власть утилитарному мещанству, объявив искусство и культуру трансцендентными действительности, а идеалист Эмерсон (см.) — своим авторитетным признанием практического успеха как конечной жизненной цели — дал возможность торжествующему утилитаризму объявить выдохшийся и приспособившийся идеализм поздних трансценденталистов своей культурой. Так родилась иллюзия «псевдоамериканской» культуры, лицемерно слагавшейся из трансцендентных идеалов и утилитарнейшей практики. Проповедуемая Эмерсоном теория обособленной и критически мыслящей личности, равно пренебрегающей как авторитетом традиций, так и толпой, и строящей свой успех на воле и вере в себя (self-reliance), как нельзя более отвечала запросам крепнувшего класса и государства и легла в основу практической идеологии торжествующей американской буржуазии. Представителями этой «псевдоамериканской» культуры стали во второй половине XIX века обеспеченные слои бостонской интеллигенции — ученики Эмерсона, так называемые «Брамины», брезгливо чуждавшиеся американской действительности, но опиравшиеся на «самоуверенных» удачливых дельцов-капиталистов.

2. Эпигоны, трансцендентализма. «Брамины». Группа бостонцев: Эмерсон (1803-1882, см.), Лонгфелло (1807-1882, см.), Джемс Рессел Лоуелл (1819-1891), Оливер Гольмс (1809-1897), тесно сплоченных и на редкость долголетних, на целое пятидесятилетие обеспечила Бостону интеллектуальную гегемонию. Высокий образовательный уровень бостонцев делал их проводниками европейской культуры (ср., например, многочисленные переводы Лонгфелло, среди них «Божественная Комедия», 1871; Нортона, «Vita Nuova»; и одновременно с ними «Гомер» Брайанта, 1871, и «Фауст» Тейлора, 1870-71), но они держались замкнуто, сами называя себя «Кастой Браминов», и в последний период деятельности оказывали тормозящее влияние на развитие самобытной американской литературы. Органом бостонцев был основанный в 1857 году «Atlantic Monthly», руководимый до 1861 года Лоуеллем, и «North American Review», с тем же Лоуеллем во главе. Преобладающим жанром бостонцев были essay и стихи.

3. Индивидуалистический протест писателей-одиночек. До половины XIX века социально-экономическая и особенно духовная жизнь Америки сосредоточивалась в восточных штатах. Здесь и происходила в период нарастания новой колонизационной волны описанная стабилизация буржуазной утилитарно-идеалистической литературы. Непрерывная иммиграция и естественный прирост к 50-м годам довели цифру населения до 23 миллионов. Покупка Луизианы и Флориды уже не удовлетворяла Соединенные Штаты. Они пошли на вооруженный захват Техаса, Новой Мексики и золотоносной Калифорнии, присоединенных в результате войны с Мексикой (1845-48). Эксплуатация негров в южных штатах достигла апогея. И вот нашелся писатель, которого, с легкой руки Эмерсона, долго причисляли к трансценденталистам, но который, не в пример им, не пошел на компромисс и в своем действенном анархо-индивидуалистическом протесте не побоялся даже тюрьмы. Это был Генри Торо (1817-1862, см.). Отказ от уплаты налогов в знак протеста против мексиканской войны и рабства; протест против обезличивающего центробежного утилитаризма и культа успеха; резкая проповедь и личный пример опрощения, — все это его друзья трансценденталисты прикрыли и обезвредили кличкой писателя-натуралиста, пользуясь тем, что бóльшая часть произведений Торо носила форму дневников и автобиографического описания жизни среди лесов: «Вальден» и др. Только в наши дни, после опубликования в 1906 году его дневников, роль Торо, как «американского Руссо или Толстого», начинает представляться в настоящем свете. Другому из протестантов, Готорну (Hawthorne, 1804-1864, см.), сковало язык тяжкое пуританское наследие. Врожденная страстность и романтическая фантазия Готорна были подавлены рамками укоренившейся в нем пуританской морали и традиций. Но глубокую и цельную натуру Готорна они не смогли подавить до конца, и, взяв традиционно-пуританскую проблему преступления и наказания, он в своих психологических романах («Красная буква» и др.) становится сыщиком лицемерного пуританского сознания и доходит до еретического утверждения необходимости зла и углубляющего личность раскаянья. Третий протестант — Э. По (1809-1849, см.) — южанин-виргинец, человек аристократически-богемской закваски — не знает пуританской узды. У него тоска по культуре, неспособность ужиться в идеалистически утилитарном лицемерии Соединенных Штатов выразились в абстрактно-романтической фантастике и синтетических ужасах. Исключительный мастер, зачинатель целого ряда литературных жанров, он гибнет со скандальной популярностью пьяницы, чтобы прославиться во всемирной литературе через посредство сродной ему среды ранних французских символистов (Бодлэр и др.). И, наконец, четвертый протестант, Герман Мельвиль (1819-1891), — писатель исключительных дарований — сначала спасается в экзотической романтике своих морских похождений в Полинезии (авантюрные романы: «Турее», 1846, и «Оmоо», 1847), а потом теряется в бредовой фантастике раблезианских причуд книги «Mardi» (1849) и в безудержной, чисто кольриджевой мистике «Moby Dick» («Погоня за китом», 1851).

IV. Всеамериканский период. 1. Аболиционисты и ранние областники. Тем временем социально - экономические противоречия между промышленным централистским Севером, и плантаторским, федералистически настроенным Югом вызвали широкое литературное движение, заострившееся на вопросе о рабстве негров. Кроме публицистики и знаменитой «Хижины Дяди Тома» Бичер Стоу (см.), видное место в этого рода литературе занимают стихи Уитира (Whittier, 1807-1892, см.). Уитир, — самый демократичный и особняком стоявший из бостонцев, уже в 1837 году (сборник «Голоса Свободы» — «Voices of Freedom») писал горячие призывы к освобождению негров, а в 1850 году дал образцы производственной поэзии в своем сборнике «Песни Труда» («Songs of Labor»).

Разразившаяся междоусобная война вызвала волну патриотической, главным образом песенной поэзии, которой отдал дань даже Уитмэн («Drum Taps», 1865).

Отголоски движения в пользу угнетенных национальностей (на этот раз, вымирающих индейцев) находим в книгах Елены Джэксон (1831-1885): «А Century of Dishonor» («Век бесславия»), 1881, и «Ramona», 1884.

2. Социальный и культурный кризис эпохи междоусобной войны. Уитмэн. Под предлогом уничтожения рабства северные промышленные штаты разгромили Юг и положили начало капиталистическому индустриализму современных Соединенных Штатов. Сказочные богатства Рокфеллера, Вандербильта и Моргана своим исходным источником имели гнилые военные поставки обеим воюющим сторонам. Междоусобная война 1861-65 годов сбросила маску с американской демократии. Когда после убийства Линкольна началась расправа с Югом, расхищение земель, политические спекуляции, подкуп как основа выборной системы — все это показало крушение демократии и явную диктатуру грюндерского капитала. Когда вместе с тем началась небывало быстрая индустриализация страны, когда население к 1870 году достигло 39 миллионов, когда Соединенные Штаты прорезали и связали великие тихоокеанские пути, и лозунгом стало восклицание героя твеновского «Gilded Age»: «Да в этом зарыты миллионы!» — только тогда оправдались для Соединенных Штатов призывы и пророческие предостережения уитмэновых «Побегов Травы» (1855).

Уже в этой книге Уитмэн (Whitman, 1819-1892, см. Уитман) противопоставил призыву Торо к освобождению личности путем опрощения свои призывы к технике и индустриализму, как материальному пути действительного освобождения личности; призывы к подлинной сверхнациональной демократии, а в сфере поэзии — к новым формам выражения, пример которых он дал в собственном творчестве. Уже у Эмерсона наметился коренной пересмотр европейской культурной традиции и разрыв с нею. Эмерсон называл Америку страной начал и надежд и обоснования для американской культуры искал не в прошлом, а в самобытном американском будущем. Импульсы Эмерсона находили отклик: у Мельвиля («Мы пионеры мира, в нашей юности наша сила, в нашей неопытности наша мудрость»); у Готорна, заявлявшего, что каждому поколению нужно строить свои дома заново; в действенном протесте Торо; в демократической проповеди и обновлении художественных канонов у Уитмэна. У последнего теория self reliance художественно претворилась в патетический оптимизм человека, сознавшего себя строителем грядущей демократии. От его самобытных и опередивших эпоху призывов через твеновского Гека Финна протягиваются нити к интеллектуальным пионерам Америки наших дней. Но, обозревая в статьях «Пути Демократии» («Democratic Vistas», 1871) окружавшую его псевдодемократию, Уитмэн должен был признать, что призывы эти прошли для Америки безрезультатно. В послевоенной финансовой олигархии более чем когда-либо развит был культ материального успеха, который своим орудием избрал обезличивающий стандартный индустриализм, а идеологией — вместо вырождавшегося пуританизма — откровенно утилитарную теорию прагматизма (Пирс, В. Джемс; см. прагматизм). В области литературы к этому времени почти безраздельно господствовали оторванные от американской действительности бостонцы, перепевавшие европейские мотивы и формы (Лонгфелло и пр.), и школа Гоуэллса (см. ниже). Сам Уитмэн в американских кругах еще считался варваром, безнравственным и литературно-безграмотным писателем. Он был оценен лишь одиночками (Эмерсон, Карпентер и др.), и поздняя слава пришла к нему уже после признания его Европой.

3. Демократические областники. Развитие жанра short story. Но уже в эти годы «великолепного одиночества» «певца грядущей демократии», Уитмэна, на окраинах Соединенных Штатов нарождались его союзники — подлинно демократические и чисто американские по духу писатели, примитивные и антикультурные, как и эпоха, их породившая. Золото Дальнего Запада и людские запасы нараставшей иммиграции подняли волну нового всеамериканского пионерства. Создался новый тихоокеанский центр Соединенных Штатов — Калифорния, и вот именно здесь, в разноплеменной демократической среде новой колонии, начали свою деятельность два крупных писателя: Брет Гарт (1838-1902, см.) и Марк Твен (1835-1910, см.). Ранние калифорнийские рассказы Брет Гарта («The Luck of the Roaring Camp», 1871 и др.) — самое ценное из всего его обширного творчества. Они сразу же прославили его и оживили интерес к жанру short story. Успех Брет Гарта, усиленное требование журналов, заполонение книжного рынка английскими романами, которые до Интернациональной литературной конвенции 1891 года перепечатывались в Америке безвозмездно, — все это способствовало широкому распространению в Соединенных Штатах жанра «короткого рассказа».

В этот период развилась обширная областная литература: уже упомянутая книга Джэксон («Рамона» и др.) из жизни калифорнийских индейцев; Гарриса («Uncle Remus») — из жизни негров; Кэйбла (Cable, «Old Creole Days», 1879; «Grandissima», 1880) — о Новом Орлеане; Гау (Howe, «The story of а country town», 1883) — жуткая повесть из жизни центральных штатов, и мн. др. Эти областники, примыкая в трактовке своих тем к господствовавшему условному реализму, лишь подготовляли почву для Гарланда, Э. Мастерса, С. Льюиса, Фроста и других писателей, которые в прозе и стихах дали впоследствии сжатые и неприкрашенные литературные формулы областных особенностей.

Марк Твен, после первых своих калифорнийских опытов, обратился к описанию родного ему района Миссисипи («Том Сойер», «Гек Финн», «Жизнь на Миссисипи» и др.). Помимо талантливейшего реалистического изображения жизни центральных штатов, критики наших дней склонны видеть в его Геке Финне, этом крепком, мужественном парне с мозгами невежественного ребенка, обобщающий образ пионерской Америки, материально мощной, но культурно еще неразвитой. Они считают Гека Финна вторым, после Кожаного Чулка, эпическим героем Северной Америки. Твен, был типичный янки, он был влюблен в свою страну и не прочь был поиздеваться над Европой («Простодушные за границей» и пр.). Как истый пионер, Твен был принципиальным противником культурной традиции; и боясь соблазнов подлинной культуры, он искал защиты в огульном ее высмеивании. Гротескные скачки от прекрасного к смешному стали основным и наиболее популярным мотивом его юмористики. Вместе с тем он видел и все убожество, все недостатки Соединенных Штатов, и его юмористика, с другой стороны, является попыткой врожденного оптимиста смехом преодолеть гнетущее восприятие окружающего.

4. Зарождение популярной «magazine literature». В 90-х годах у Твена были основания к пессимизму. Наряду с колоссальным ростом капиталистической техники, происходило быстрое снижение культурного уровня масс. Утилитаризм и прагматизм снижались в бесшабашный культ обогащения путем эксплуатации и спекуляций; вместо былого рабства — возник негритянский вопрос и негроедство; отупляющее влияние потогонной машинизации вело к ужасающему огрубению нравов; волевая собранность пуритан и self reliance Эмерсона вырождались в ограниченную мономанию дельца, в self-contentment (самоудовлетворенность) и ambition («амбиция» — стремление разбогатеть) современного американца. Даже американская утопия того времени (Беллами) видела главным образом технический прогресс будущего, не осмысленный четкой социальной идеей, а сам Твен готов был признать материальный комфорт «величайшим из искусств современности». К этому времени «индустриализм пронесся над Америкой и сделал ее богатой, индустриализм ворвался в душу американца и сделал ее бедной» (Уолдо Фрэнк).

К этому времени, идя по путям всеамериканского пионерства, капитал стал создавать всеамериканские рынки сбыта своей массовой материальной и духовной продукции. Он пошел по линии трестирования как промышленности, так и печати и художественной периодики. Как и всякий товар, журнал и книга должны были удовлетворять запросам массового всеамериканского читателя, которому за счет и среди многостраничной рекламы преподносилось дешевое и занимательное «чтиво» журналов (magazines) и сенсационные романы (best sellers — боевики). Типизация, стандартизирование героев, ярко выраженный местный колорит в виде диалекта, экзотического фона и т. п., действенная, пусть схематическая, фабула, неожиданный и благополучный конец, обязательный оптимизм и пуританская респектабельность, лицемерно обходящая все темные стороны жизни и все рискованные вопросы, — вот каков был заказ капиталиста, под контроль которого попали и образование, и печать, и литература, а также и вкусы его подголоска — мещанского читателя. Утилитаризм и прагматизм с их культом материального успеха подготовили выполнителей этого заказа, писателей условно-реалистического развлекательного типа, падких на крупные гонорары массовых журналов и популярных издательств.

Наиболее последовательный и распространенный орган этого типа — еженедельная «Субботняя Вечерняя Почта» («Saturday Evening Post», былая франклиновская «Pensylvania Gazette»), к XX веку довела свой тираж до 2¹/₂ миллионов экземпляров, при стоимости номера в 200 страниц всего 5 центов. Относительно лучшие журналы этого рода — это нью-йоркские Harper’s (основан в 1850 г.), Century (основан в 1881 г.) и Scribner’s (основан в 1886 г.) Magazines.

5. Переходная пора. Условно романтическое «чтиво». 80-ые и 90-ые годы были переходным временем для американской литературы. Массовая литература, ориентируясь на европейские образцы, усваивая европейскую технику, слабо отражала американскую действительность и преследовала развлекательные цели. В числе наиболее талантливых писателей этого рода были: изящный, но неглубокий новеллист Томас Олдрич (Aldrich, 1836-1907, см.), предвосхитивший в своих рассказах («Margery Daw», 1873, и др.) обычный для О. Генри прием неожиданного конца, и причудливый Франк Стоктон (Stockton, 1834-1902). Успех в Англии псевдоисторического, авантюрно-фантастического романа Стивенсона, Хаггарда и др. вызвал и в Америке поток исторических романов. Огромным успехом пользовались ловко сделанные космополитические и поверхностные романы Крофорда (Crawford, 1854-1909), а в период шовинистического подъема перед испано-американской войной 1898 года — огромное количество патриотических романов на темы из истории Соединенных Штатов.

Так создался к 80-м годам стандартизированный массовый литературный товар — в виде желтой печати, вышеописанной «magazine literature» и авантюрно-романтического «чтива».

6. Условно-реалистическое примирение с действительностью. Гоуэллс. Но и большая художественная литература (formal literature) переживала трудное время. Бостонцы замолкали и вымирали; их руководящая роль переходила к условно-демократическим и условно-реалистическим писателям восточных штатов, которые соответствовали «викторианцам» в Англии. От измельчавшего, обездушенного пуританизма они унаследовали его лицемерные условности, от окружающего взяли расплывчатые демократические тенденции, от «магазинной» литературы — многие из ее обязательных требований в виде оптимизма, благополучного конца и т. п. Так создалась официальная, покровительствуемая издательским капиталом линия большой литературы с ее стандартом оптимистического условного реализма. Признанным главой этой школы был Гоуэллс (Howells, 1837-1920, см.). С 1872 по 1881 годы он редактировал наиболее авторитетный толстый журнал Америки — бостонский «Atlantic Monthly»; позднее, переехав в Нью-Йорк, руководил критическим отделом «Harper’s Magazine»; в 1900-х годах был организатором и первым президентом Американской академии искусств и словесности; в 1915 году получил золотую медаль Национального института за плодотворную деятельность в области изящной словесности и т. п. Как романист, он был последователем сначала Тургенева, а потом Толстого; обладал большим литературным мастерством, но его искусно сделанные романы не пережили своего времени и заслуженно полузабыты. Они оптимистически и благопристойно односторонни. Если он придерживался правды и только правды, то говорил он не о всей правде жизни. В некоторых из своих романов он затрагивал и социальные вопросы, но крайне вяло и расплывчато («А Hazard of New Fortunes», 1889; утопии: «А Traveller from Altruria», 1894, и «Through the Eye of the Needle», 1907, которые, являясь откликами на утопию Беллами (cм.), показательны для свойственного даже и среде Гоуэллса недовольства существующим социальным строем).

7. Пессимистическая сатира М. Твена и А. Бирса. Очень остро это недовольство сказалось у Марка Твена. Разочарование в горячо любимой им Америке обнаруживается уже в цинических афоризмах «Уильсона Мякинной Головы» (1894). Но Гоуэллс, которому Твен слепо верил, убедил его, что он, прежде всего, юморист. И Твен, на которого свалились к тому же материальные невзгоды, прошел тяжелый путь от эпоса пионерства («Гек Финн»), через подчинение оптимистическому стандарту (поздняя юмористика), к острой сатире («The Man that corrupted Hadleyburg», 1899) и крайней мизантропии и солипсизму книг «What is Man» и «Mysterious Stranger». Обе последние книги написаны были в 1898 году, но напечатаны в ограниченном тираже, первая в 1906 году, вторая посмертно в 1916 году. Другим сатириком в эти не сатирические годы был даровитый Амброз Бирс (Bierce, 1842-1914). Прижизненный бойкот издательств заставлял его размениваться на журнальные мелочи, порождал острую социальную критику и цинизм его «Словаря Сатаны» («Devil’s Dictionary») и мрачную фантастику лучших сборников его рассказов: «In the Midst of Life», 1891 (по-русски «Настоящее Чудовище») и «Саn Such Things Be?», 1895. И если ужасы По, кроме чисто субъективных причин (холерический темперамент, личные невзгоды и пр.), были вызваны и социальными условиями, то ужасы Бирса в еще большей мере являются лишь художественным претворением окружающих объективных уродств. Недовольство и протест несколько иного рода мы имеем у Генри Джемса (Н. James, 1843-1916). Происходя из высококультурной семьи (брат известного философа Уильяма Джемса), он рано осознал всю скудость американской духовной культуры и уже с 1869 года спасся в Европу, обосновался в Лондоне, где и прожил до самой смерти. Его творчество, лишенное американских корней, некоторые критики с полным правом относят к европейской литературе, где он стал одним из мэтров психологического романа и новеллы, предшественником Конрада, Пруста, Джойса и др. Достигнув в ряде произведений («American», 1877; «Bostonians», 1886; «Ambassadors», 1903; «Golden Bowl», 1904, и др.) высокого художественного мастерства, он изображал рафинированную космополитическую среду приемами утонченного психологического анализа. Сопоставление с этой средой экспатриированных американцев было его излюбленным приемом, позволявшим ему конкретно формулировать обвинения Америки в провинциализме и примитивности. Долгое время эта враждебность еще более отчуждала Джемса от американской литературы. Однако, и там у него нашлись последователи, из которых выделяются Эдит Уортон (Wharton, родился в 1862; «Ethan Frome», 1911, «Age of Innocence», 1920, и др.) и психоаналитики, о которых ниже.

V. Переоценка социальных и культурных ценностей. 1. Зарождение натурализма. «Muckracker’ы». В 90-х годах население Соединенных Штатов достигло 80 миллионов. Насыщение страны людскими и материальными ресурсами породило как внутренний, так и внешний империализм. Внутри страны — концентрация капитала в форме трестов и беспощадная их борьба со всяким противодействием эксплуатируемых (Питсбургские побоища 90-х годов и т. п.); во вне — агрессивная политика, испано-американская война — захват Кубы, Филиппин и Гавайских островов. Оптимистический угар Севера, последовавший за Междоусобной войной, схлынул. В кругах рабочих и мелкобуржуазной интеллигенции нарастало недовольство господствующей системой стандартизирования, механизации и диктатуры крупного капитала. В литературе это недовольство отразилось в широком движении натуралистического протеста, которое не замерло и по сие время. Наиболее последовательные из писателей-натуралистов остались в литературе под кличкой «muckrackers» («выгребатели грязи»), данной им Теодором Рузвельтом. Застрельщиком этого движения явился Гемлин Гарланд (родился в 1860). В рассказах сборников «Main Travelled Roads», 1890, «Prairie Folks», 1893, он дал образец нового натуралистического регионализма, правдиво описав нужду и недовольство фермеров центральных штатов. Из позднейших, более слабых, его книг значительнее автобиографические «А Son of the Middle Border» (1917) и «The Daughter of the Middle Border» (1921). За Гарландом вступила в литературу целая плеяда молодых талантов (Крэйн, Ф. Норрис, Фредерик и др.). Большинство из них начали с журнализма, объездили корреспондентами весь свет, были хорошо знакомы с последними достижениями европейской литературы (Флобер, Золя и др.) и умерли молодыми, не достигнув полной художественной зрелости. Их роднит мужественный, патетический натурализм. Стивн Крэйн (Stephen Crane, 1871-1900) отдал дань жуткому урбанистическому натурализму в «Maggie, а girl of the streets», 1896, и с безошибочной интуицией описал войну («Red Badge of Courage», 1895; «Little Regiment», 1896), которую он лишь позднее увидел как военный корреспондент. Его творчество «оказало влияние на таких несходных писателей, как Киплинг и Конрад»; у него можно найти предвосхищение унанимизма Ж. Ромэна, и только ранняя смерть помешала ему развиться в писателя первостепенной величины.

«Романтический натурализм» Франка Норриса (1870-1902) был направлен против социального гнета капитализма и трестов. Его «Трилогия Пшеницы» (выполнены: «Octopus» — «Спрут», 1901, и «Pit» — «Яма», 1902) должна была приемами Золя показать производство, распределение и потребление американской пшеницы и социальные конфликты, сопровождающие этот процесс, предвосхищая этим производственный роман П. Ампа. Но в отличие от Ампа романтико-аллегорический стиль Норриса мало соответствует его темам. К манере ранних натуралистов приближается также Гарольд Фредерик (1856-1898) в своей лучшей книге «The Damnation of Theron Ware», 1896, а также рано отошедший от литературы Эдгар Гау (Howe, родился в 1854, см. выше, 502).

Обличительную и «выгребную» работу первых натуралистов продолжали Т. Драйзер, Э. Синклер, Д. Лондон, Э. Пул («Гавань») и др. У Теодора Драйзера (Dreiser, родился в 1871), крупнейшего из писателей-натуралистов, не найти обличительной тенденциозности. Его более всего привлекает разработка типа американского дельца, уверенного в силе денег и ни перед чем не останавливающегося ради достижения своих целей. Его громоздкие, косноязычные романы: «Sister Carrie» (1900), «Jennie Gerhardt» (1911), «Financier» (1912), «Titan» (1914), «Genius» (1915), «American Tragedy» (1925) — это кропотливо-документальная и правдивая картина американской действительности, из которой, однако, Драйзер не делает никаких выводов, кроме обоснования своего «биологического натурализма». Напротив, Э. Синклер, ранний Лондон, Пул не ограничились мощным художественным репортажем былого газетного хроникера Драйзера. Для них выводом была борьба, в которой они стали «по ту сторону щели», защищая классовые интересы пролетариата. Эптон Синклер (родился в 1878, см.) с чисто пуританской сосредоточенностью и энергией углубляет и обостряет свои обличения «big business», от «Джунглей» (1906) до «Ста процентов» (1920), «Медной Марки» и последней книги «Money writes» (1927). Этим он поставил себя вне американской литературной жизни. Его не печатают (до самого последнего времени он вынужден был издавать свои книги сам, и лишь в 1928 году наметился перелом в отношениях к нему издательств), не распространяют, но в радикальных и рабочих кругах Соединенных Штатов, Германии и СССР он становится одним из наиболее популярных писателей.

2. Экзотическая романтика позднего Лондона и О. Генри. Популярная и авантюрная литература. Джек Лондон (1876-1916, см.) начал свою литературную деятельность в рядах «muckrаскеr’ов», как ярый поборник социализма и пролетариата («Война классов», 1905, «Железная пята», 1908, «Революция», 1910, «По ту сторону щели», и др.). В автобиографических вещах («Люди Бездны», 1903, «Дорога», 1907, «Мартин Иден», 1909, «Джон Барлейкорн», 1913) он дал правдивую и жуткую картину своих скитаний. Но, впечатлительный и непостоянный, он, добившись успеха, стал искать его у широкой публики. Для этого нужно было удовлетворять ее требованиям, и Лондон стал писать бесчисленные авантюрные романы и рассказы, в которых обязательный условный романтизм и экзотика (Клондайк, море) сочетались с культом примитивного сверхчеловека. Некоторые рассказы («Голос Крови», 1903, «Белый Клык», 1905, и др.) пленяют свежестью материала, романтикой последнего пионерства и крепкой новеллистической техникой, но в целом этого рода произведения, варьируя все ту же тему и стремясь, прежде всего, к занимательности — ниже возможностей Лондона и были с его стороны компромиссом с популярной литературой развлекательного типа. Этого рода литература все еще преобладает в Соединенных Штатах, культивируется десятками magazines, поощряется издательствами. Для чисто-авантюрной линии типичны произведения С. Э. Уайта (S. Е. White, родился в 1873), Кэрвуда (родился в 1878; «Казан» и др.), Бэрроуза (родился в 1875; «Тарзан»). Большим успехом у широкого читателя пользуются юмористы: Ирвин Кобб (родился в 1876), Ринг Ларднер (родился в 1885), Стивн Ликок и др. Наиболее характерным продолжателем линии условного реализма Гоуэллса является Бузс Таркингтон (родился в 1869), автор бесчисленных популярных романов, член Академии искусств и словесности. На грани серьезной литературы стоят: Роберт Геррик (Herrick, родился в 1868), посвятивший себя освещению женского вопроса, реалисты-областники: Гертруда Эзертон (Atherton, родился в 1857; «Californians», 1898, «Perch of the Devil», 1914); Вилла Кэзер (Cather, родился в 1876; «О Pioniers», 1913, «Му Antonia», 1918); пышный и изысканный романтик Джозеф Гергешеймер (Hergesheimer, родился в 1880) и, наконец, особняком стоящий О. Генри (псевдоним Уильяма Сиднея Портера, 1862-1910). Подобно Лондону, он черпал экзотическую романтику (Техас, Латинская Америка, мир жуликов, открытый им «Багдад на подземке» — Нью-Йорк) из своей богатой приключениями жизни. Его творчество также неровно и с оригинальных и острых по технике новелл сбивается в навязчивое штукарство. Подобно Твену, и у этого присяжного юмориста сквозь усмешку чудится страх за человека, потерявшего себя в спешке и свалке «Нового Багдада». Лучшие рассказы Генри и Лондона продолжают в XX веке традицию американской short story (новеллы.)

3. Пора культурного самосознания. Влияния европейского модернизма. К нашим дням Соединенные Штаты достигли апогея материального могущества, население их в 1926 году исчисляется в 117 миллионов. Они являются экономическим гегемоном мира. Но все яснее становится гипертрофия материального благосостояния в ущерб созданию культурных ценностей. Скудость и примитивность американской культуры, воочию демонстрированная в «магазинной» литературе, документально закрепленная «натуралистами», подчеркнутая в военные годы более тесными связями с Европой, породила новую волну интеллектуального протеста, прежде всего, в среде обеспеченной радикальной интеллигенции. Было добыто из-под спуда наследие Торо и Уитмэна. Париж стал литературным университетом американской писательской молодежи. На смену влиянию Золя и Мопассана пришло увлечение Достоевским, Чеховым, французскими модернистами, фрейдианским психоанализом Джойса. Стало заметно стремление к определенному художественному мировоззрению, к изощренной художественной форме, которая до сего времени была в пренебрежении. Возродилась американская поэзия. Именно в поэтических кругах и началось новое движение. После Уитмэна и поэтов-бостонцев в американской поэзии было полное затишье. Отсутствие подлинной поэтической среды оставляло в тени даже такие крупные таланты, как вдумчивого лирика, поэтессу Эмили Дикинсон (1830-1886). Наряду с условным реализмом в прозе, в поэзии господствовала условная риторика. В предвоенные годы картина изменилась: Эми Лоуелл (Lowell, 1874-1925) и Эзра Паунд (Pound, родился в 1885) — оба поэты высокой культуры и европейских традиций — создали школу «имажистов», которая, наряду с призывами к подлинному реализму, пропагандировала последние достижения европейского модернизма и вернула права гражданства уитмэновскому свободному стиху. Борьба имажистов привлекла внимание к поэзии, породила так называемое «Поэтическое Возрождение» и проложила дорогу даровитым поэтам: Эдвину Робинсону (родился в 1869), привившему в Америке жанр социального поэтического портрета, и Роберту Фросту (родился в 1875; «North of Boston», 1914), поэту-областнику, певцу фермерской Новой Англии. В 1912 году основан был журнал «Poetry» («Поэзия»), печатавший исключительно молодых поэтов. Журналы «Dial» («Циферблат»), и «Seven Arts» под редакцией Уолдо Фрэнка стали органом модернистов в Соединенных Штатах, а в Европе Э. Паунд, Г. Штейн, Т. Элиот и др. стали издавать журналы зарубежных эстетов: «Little Review» (Париж) и в последние годы «This Quarter» (Милан).

Это новое для Америки внимание к художественной форме характерно для такого крупного стилизатора и стилиста, как Джемс Бранч Кэбелл (Cabell, родился в 1879). Неудовлетворенность американской действительностью увела его в скептическую фантастику созданной им воображаемой страны Пойктэзма, местами не чуждую и социальной сатиры; неудовлетворенность американской писательской техникой привела его к попытке усвоить стиль Вольтера и Франса. Все произведения Кэбелла объединены общей космической концепцией в огромную сюиту из 18 книг, из которых «Jurgen» (1919) с наибольшей остротой обнаруживают художественное мастерство и скепсис Кэбелла. Непризнанным в Соединенных Штатах мэтром эстетического модернизма является мистически настроенный Уолдо Фрэнк (Waldo Frank, родился в 1889), автор экспрессионистических острых и изысканных по форме книг «Holiday», 1923 («Праздник»), «City Block», 1922 (в русском издании «Перекресток»), «Chalk Face» и культурно-исторического очерка «Our America» (1919). Как у Кэбелла, так и у Фрэнка есть, однако, молодые последователи и подражатели. Из старших писателей к этому неоромантическому направлению близки взыскательный мастер, новеллист Даниэль Стиль (Steele, родился в 1886) и пуритански суровый Линкольн Колькорд (Colcord, родился в 1883).

4. Сатирическая переоценка социально-бытового уклада. Повышенный интерес к художественной стороне характерен и для новых социальных писателей Соединенных Штатов. Они не довольствуются документальной фотографичностью писателей-натуралистов, хотя тематически выросли из них; они стремятся к типической сатире, к поэтическому портрету, к психоаналитической автобиографии в форме лирических монологов и т. п. Одним из первых произведений этого типа был сборник «Spoon River Anthology» (1915) поэта Эдгара Ли Мастерса (родился в 1868). Взяв у Робинсона его прием поэтического портрета, а у натуралистов (Гау и др.) тему провинциального застоя и загнивания, он объединил эти элементы в формальное подобие античных антологий. «Антология» Мастерса была крупным литературным событием и послужила толчком к оформлению назревавшего пересмотра духовных ценностей. Безысходность сознаваемого натуралистами и Мастерсом тупика прорывалась у первых филиппиками Э. Синклера или социалистическими увлечениями Лондона, у второго — необоснованным идеалистическим пафосом финала его «Антологии». У Синклера Льюиса (S. Lewis, родился в 1885) это сознание вылилось в более уравновешенную оптимистическую сатиру. В первых своих романах («Job», «Free Air», позднее в «Mantrap») он еще только описывает Соединенные Штаты и выковывает свой живой, изобретательный, чисто «американский» язык. Но с появлением в 1920 году его «Главной Улицы» («Main Street») Льюис переходит к социальной сатире, причем острота ее все возрастает, а природный оптимизм блекнет. «Главная Улица» рисует провинциальное мещанство, «Бэббит» (1922) и углубление той же темы в «Человеке, который знал Кулиджа» (1928) — городскую обывательщину и безрезультатные порывания неудовлетворенных мещан, «Мартин Арроусмит» (1925) уже с гораздо большей остротой изображает псевдонауку и восстает против господствовавшего в ней утилитаризма. Наконец, «Элмер Гентри» (1927) обрушивается на церковь и ее служителей. Союзником С. Льюиса является другой сатирик Вудворд (W. Е. Woodward, родился в 1875). В трех своих книгах, — «Bunk» («Вздор»), 1923, «Lottery» («Лотерея»), 1924 и «Bread and Circuses» («Хлеба и зрелищ»), 1925, — он высмеивает дутую подоплеку американского делечества, строящего свой успех на окружающей культурной второсортности. В публицистике аналогичную борьбу против обскурантизма и мещанства ведет Генри Менкен (родился в 1880), редактор журнала «American Mercury», где он собирает сатирическую хронику «Americana», и автор ряда сборников критических статей: «Prejudices» и др. В лице Менкена, Фрэнка, известного критика Ван Вик Брукса (Van Wyck Brooks) и др. буржуазная радикальная интеллигенция, понявшая, наконец, всю косность пуританизма, всю иллюзорность демократии и свое бессилие перед обезличивающей машиной капиталистического индустриализма, яростно бичует окружающее мещанство, обскурантизм, косность и, не видя иного выхода, подхватывает старые лозунги Торо и Уитмэна о возрождении личности, говоря об освобождении ее от гнета «машинной культуры».

5. Новые психологические проблемы. Психоаналитики. Не довольствуясь сатирической критикой, ряд писателей стремился найти какой-либо выход: эстеты видели этот выход в полном отчуждении, в чистом искусстве (Кэбелл) и в мистике (Фрэнк), другие писатели, в роде Шервуда Андерсона, Флойда Делла и др., искали его в «интеллектуальном бродяжничестве». Шервуд Андерсон (родился в 1876) своей личной жизнью осуществил то, что позднее изображал в своих романах (см. автобиографическую «Story Teller’s Story», 1924). Тяжелым трудом составив себе к сорока годам состояние, он бросил все, чтобы вступить на тернистый путь писателя-бунтаря. Недовольство Андерсона нивелирующей машинной культурой в первых его романах «Windy Мс Pherson’s Son» (1916) и «В ногу» («Marching Men», 1917) привело его к толстовскому правдоискательству и путаному протесту против индустриализма. В позднейших книгах, — «Winesbourg Ohio» («Уайнсбург Огайо»), 1919, «Poor White», 1920, «Triumph of the Egg» («Торжество Яйца»), 1922, «Many Marriages» и «Dark Laughter» («Темный смех»), 1925, — он оставляет социологические проблемы и углубляется в тонкие психоаналитические наблюдения над проблемами пола и над излюбленным и сродным ему типом интеллектуального бродяги, неудовлетворенного мистика и анархиста. Андерсон достигает в этих книгах высокого мастерства, и его музыкальная лирическая проза становится образцом для многих молодых писателей. Тему анархического побега от действительности разрабатывает в ряде романов («Moon Calf», «Briary Bush», «Runaway») также Флойд Делл (Dell, родился в 1887). Пессимистический натурализм Драйзера, пессимистический психоанализ Андерсона у целой группы молодых писателей дошли до предела, до эстетического нигилизма и беспощадного приговора над молодой Америкой. Из писателей группирующихся вокруг парижского издательства «Contact», наиболее интересны: Гертруда Штейн, Роберт Мак Альмон (Mс Almon — «Village», «Portrait of а Generation»), Гертруда Бизли (Beasley — «Му first thirty Years), Джон Геррман (Herrman — «What happens»). Они, как и не принадлежащий к этой группе Бен Гехт (Ben Hecht — «Humpty Dumpty», «Eric Dorn») — один за другим рисуют картину полного разочарования и внутренней пустоты. Другие из этих экспатриированных писателей, в роде Уильяма Карлоса Уильямса (Williams — «Kora in Hell» «The great american Novel») и Эрнеста Хемингуэя (Hemingway — «In our Time» «The Sun also rises», «Men without Women»), отталкиваются от опустошившей их Европы и лирических излияний декадентов, ради возврата к романтизму (Уильямс) или к художественному репортажу и грубому, скептически безнадежному, но мужественному примитиву (Хемингуэй).

6. Зарождение радикально-революционной и пролетарской литературы. Другим путем развивался протест группы радикальных интеллигентов, сплотившихся вокруг журналов: «Masses» («Массы»; 1912-1918), «Liberator» («Освободитель»; 1918-1921) и «New Masses», с 1926 года. Основанный поэтом Максом Истмэном (Eastman, родился в 1883) и журналистом и поэтом Джоном Ридом (John Reed, 1887-1920) журнал «Masses» в военные годы стал центром антимилитаристической кампании, за что и был закрыт в 1918 году. «Liberator» и «New Masses» и толстый журнал «Modern Quarterly» под редакцией критика-марксиста Кальвертона (Calverton) — еще теснее связаны с коммунистическим движением (в числе их редакторов коммунисты: негритянский поэт Клод Мак Кей, родился в 1890; поэт Джозеф Фримэн, родился в 1897; критик и поэт Майкл Голд и др.), объединяя вместе с тем и радикальную богему и таких протестантов-одиночек, как Э. Синклер, Шервуд Андерсон, Флойд Делл, поэт Ральф Чаплин (Chaplin), поэт, романист и киносценарист Роберт Вульф (Wolf, родился в 1895) и, наконец, крупнейший драматург О’Нийл (О’Neill; родился в 1888, — «Анна Кристи», 1921; «Косматая обезьяна», 1922; «Любовь под вязами», 1924; «Great God Brown», 1925; «Marco Millions», 1925; «Strange Interlude», 1927), который прослеживает у своих героев внутренние кризисы и надломы, возникающие в результате социальных противоречий, собственнических инстинктов, столкновений с «Big Business» и т. п., и крупнейший поэт уитмэнианец Карл Сэндберг (Sandburg, родился в 1878, — сборник «Chicago Poems», 1915; «Cornhuskers», 1918; «Smoke and Steel», 1920). Сэндберг, объединивший в своем творчестве тему земледельческих прерий с темой современного индустриального города, протесты против классового неравенства и угнетения с антимилитаристической проповедью, — является самым значительным социальным поэтом современной Америки. К указанным журналам примыкают писатели урбанисты, как Джон Дос Пассос (Dos Passos), автор антимилитаристического романа «Три Солдата», 1921, и унанимистической эпопеи современного Нью-Йорка «Мангаттан» («Manhattan Transfer», 1925), Н. Аш, автор своеобразной «Конторы» («The Office», 1925), и др.

Большинство писателей этой группы по своему происхождению радикальные интеллигенты, по большей части прошедшие суровую жизненную школу. В их революционности много анархического индивидуального бунтарства против подавляющего их капиталистического индустриализма (Ш. Андерсон, Делл) или эклектического увлечения европейскими формальными новшествами (Фримэн, Дос Пассос, Аш и др.). Даже у подлинных пролетариев, как Сэндберг или Джованитти (Giovanitti, родился в 1884; поэма «Walker» — «Шаги»), наряду с чисто революционными и пролетарскими мотивами, нередок налет анархического мистицизма. Ростки зарождающейся пролетарской литературы следует, поэтому, искать как у этих неровных авторов с их предшественниками Э. Синклером, Лондоном и др., так и в художественно несовершенных, но популярных песнях американского пролетариата — это либо песенки люмпен-пролетариев (Хобо), как, например, «Никто не пройдет» О'Коннора (О’Connor, «Nobody Knows»), либо популярные «Wobbly Songs» (песни I. W. W., «Индустриальных Рабочих Мира») и примыкающие к ним отдельные стихотворения Майкла Голда («Странные похороны в Брэддоке») и расстрелянного (1915) пролетарского поэта Джозефа Галлстрома, известного под именем Джо Гилла (Joe Hill, «Аллилуйя, я босяк» и пр.), — и, наконец, в критике того же Голда, Кальвертона и пр.

Большинство молодых американцев пишут, пользуясь «изысканным штрихом, заимствованным у международной «богемы», часто прибегая к приему поэтического портрета и художественной автобиографии и к форме лирического монолога; сжатым, лаконическим языком, порожденным американской спешкой и стремлением естественно передать отрывочный ход неизменного психоанализа. Преобладающий жанр — автобиографический роман или сюита новелл, объединенных общим замыслом («Уайнсбург Огайо» Андерсона, «Двенадцать человек» Драйзера, «Контора» Аша, «В наше время» Хемингуэя, и др.).

Американская драма, — за исключением О’Нийла, отдельных пьес Лоусона (J. Н. Lawson, «Processional»), Дос Пассоса («The garbage Man»), Райса (Е. Rice, «Adding Machines»), — пока еще мало интересна. Увлечение стихами поры «Поэтического Возрождения» 1912-1920 годов несколько схлынуло. Наблюдается возврат к старым формам, осложненным новым мироощущением (Edna Millay, Т. Eliot и пр.), и к своеобразному преломлению футуризма (Cummings). Литературный центр переместился на Запад, в Центральные штаты («Mid West»), в их столицу Чикаго. Драйзер, Мастерс, Синклер Льюис, Андерсон, Сэндберг — все родились и живут в Mid West’е. Новая Англия представлена Фростом и Эми Лоуелл; Нью-Йорк — Фрэнком, Дос Пассосом, Ашем, Э. Пулем и др. За последние четверть века в американской литературе произошла новая национальная и классовая передвижка. Взамен господствовавших до конца XIX века пуританских традиций 100% англосаксов («бостонцы») и пионерского демократизма Брет Гарта и Твена, пришла пора натуралистической самооценки и крах пуританских традиций под натиском разрушительных теорий радикальной интеллигенции. Наконец, литературная гегемония англосаксов была поколеблена проникновением в литературу представителей позднейших эмиграционных волн (Драйзер, Менкен и др. — немцы; Сэндберг, Джо Гилл — шведы; У. Фрэнк, Фримэн, Аш, Коурнс (J. Cournos, родился в 1881) — автор ряда романов из эмигрантской жизни («Mask», 1919; «Wall», 1921; «Babel», 1923) и социальных сатир («New Candide», 1924; «О’Flaherty the Great», 1927) — евреи, причем последние трое — уроженцы России, и т. п.).

В связи с культурным пробуждением негров, как отрасль североамериканской литературы, возникла негритянская литература на английском языке. Одними из первых писателей-негров были поэт Дэнбар (Dunbar, 1872-1906) и прозаик Дюбойс (Du-Bois, родился в 1868), из более молодых выделяются поэты Мак Кэй (Мckау) и Каунти Кэллен (Countee Cullen) и прозаики Жан Тумер (Jean Toomer) и Уолтер Уайт (Walter White).

Литература. На русском языке систематической истории североамериканской литературы не существует. Есть лишь общий обзор, кончающийся трансценденталистами и писателями-бостонцами: Зин. Венгерова, «Американская литература» (в «Истории Западной Литературы», изд. Мир, Москва, 1914, т. III), и переведенная с английского книжка В. Трента и Д. Эрскина, «Великие американские писатели», Спб., 1914 (монографические очерки о главнейших писателях от Франклина до М. Твена). Обе эти работы устарели.

На английском языке основным пособием является авторитетная «The Cambridge History of American Literature» (Putnam, 1917-21, 4 vole), под редакцией В. Трента, Д. Эрскина, С. Шермана и К. Ван-Дорена, снабженная исчерпывающей и свежей библиографией. Ранний период разработан в классических трудах Tyler'а, «History of American Literature during colonial Times”, 2 vole, N.-Y., 1878, и «Literary History of the American Revolution», 2 vols, N.-Y., 1897, и С. Richardson'а. Период 1870-1900 годов см. у F. L. Pattee, «А History of American Literature since 1870», 1915.

Преобладающий жанр романа и short story освещены в ряде работ.

По роману см.: Carl Van Doren, «The American Novel», 1921, и более поверхностное продолжение этой работы в книге того же автора: «Contemporary American Novelists (1900-1920)», 1922, а также курс, читанный на французском языке в Сорбонне профессором калифорнийского университета Regis Michaud, «Le Roman Americain d’Aajourd’hui», Paris, 1926. (Работа несколько односторонняя: автор анализирует современных романистов преимущественно с фрейдистской точки зрения).

По short story большой справочный материал собран в книге: О'Brien'а, «The Advance of American Short Story», N.-Y., 1923.

Справочными пособиями общего характера по современной литературе могут служить книги: J. W. Manly and Е. Rickert, «Contemporary American Literature», N.-Y., 1922 (исключительно биобиблиографический материал и вопросники); Carl Van Doren, «British and American Literature since 1890», N.-Y., 1925 (ряд популярных монографических очерков о главнейших современных пиcaтелях); J. H. Hаnеу, «The story of our Literature», 1923 (поверхностный, но широкий по захвату обзор, включающий периодику, школу и пр.); W. Е. Symonds, «А Student’s History of American Literature», N.-Y., 1924 (учебное пособие).

Краткий обзор негритянских писателей в связи с негритянской культурой в Соединенных Штатах см. сборник «The New Negro», ed. by А. Locke, 1925.

И. Кашкин.