Северо-Американские Соединенные Штаты. Политическое и социальное развитие Соединенных Штатов в новейшее время. II. Классовая борьба
Подавляющая доля этой экономической мощи частного капитала была в руках корпоративных организаций. Этим достигались две цели: с одной стороны, это позволяло классу собственников пользоваться мелкими сбережениями рабочих через посредство сберегательных касс и страховых обществ; с другой стороны, это давало имущим классам возможность распространять собственность среди сравнительно широкого круга лиц. Начиная с 1910 года, мы видим быстрый рост мелких сбережений и столь же быстрые успехи в распространении акций и облигаций корпоративных предприятий. Вклады в сберегательные кассы достигали в 1910 году 4 070 миллионов долларов, к 1915 году они более чем удвоились. Вклады в банки составляли в 1910 году 15 283 миллиона долларов, к 1925 году они почти утроились. С 1910 по 1923 годы общее число держателей акций выросло в Соединенных Штатах более чем на 50%; в 1923 году было 14 423 000 держателей акций корпоративных предприятий, владевших акционерными капиталами на сумму около 70 миллиардов долларов. Особое внимание обращалось на распространение акций среди рабочих и клиентов предприятия. В 1926 году одно только американское телеграфное и телефонное общество продало акций в рассрочку двумстам тысячам своих служащих. Многие другие крупные концерны держались такого же рода системы.
Класс собственников в Соединенных Штатах не только держит в своих руках командные высоты экономического преобладания и благодаря корпоративной форме организации своих предприятий широко распространяет среди населения сознание участия его во владении этими предприятиями, так как буквально миллионы рабочих покупают паи акционерных обществ и этим путем приобщаются к психологии имущих классов, — но, кроме того, и самая форма этих паев быстро изменилась. Первоначально паи имели форму акций; в настоящее время подавляющее большинство выпускаемых на рынок новых паев имеет форму облигаций. Акция дает обладателю ее право участия в прибылях, если таковые есть. Облигация же является своего рода залоговым обязательством, выдаваемым под определенный процент и потому приносящим определенный и гарантированный доход. В особенности с начала войны 1914 года рынок ценных бумаг в Соединенных Штатах был наводнен как государственными, так и частными облигациями. Таким образом, имущие классы владеют основами экономического преобладания; они превращают свои акционерные капиталы в мелкие сбережения, по которым уплачивается гарантированный ими доход. Кроме того, они держат в кулаке все орудия пропаганды в стране.
В распоряжении имущих классов находится издание газет, книг и журналов. После 1912 года получил развитие кинематограф, который также служит могучим оружием для обработки общественного мнения. Во всех этих отраслях буржуазия владеет всем аппаратом пропаганды в той же мере, в какой она владеет копями и фабриками.
За несколько последних лет американские школы все более и более последовательно обращены были в орудия пропаганды. Либеральный дух был изгнан из школ во время войны. До этого времени было много разговоров об «академической свободе», но при наличии учебных советов, руководимых теми же людьми, которые управляли банками и железными дорогами, было мало надежды на осуществление этой свободы. Война развязала руки американским имущим классам, и академической свободой стали пользоваться как прикрытием для удаления учащих, подозреваемых в том, что их идеи враждебны существующему строю. Эптон Синклер исчерпывающе описал это явление в двух книгах: «The Goose Step» и «The Goslings», в которых приведен ряд примеров увольнения преподавателей из учебных заведений за высказанные ими мнения. По окончании войны, в результате этих репрессий против учащихся, толки об академической свободе замолкли. Так как школы были «очищены» от радикальных элементов, то стало еще более очевидным, что интересы буржуазии побуждают использовать школы как орудия пропаганды. Такой классовой пропагандой было в особенности уснащено преподавание в высших школах (high schools) и в колледжах.
До самого начала войны буржуазия Соединенных Штатов ни разу не имела случая испробовать свои силы. Такой случай доставила война. В довоенные годы образовалось много горизонтальных объединений промышленных, торговых и кредитных предприятий.
С наступлением войны все эти изолированные группы были вынуждены сотрудничать друг с другом. Из этого сотрудничества и из сознания мощи, которую оно им придавало, выросло политическое объединение североамериканской буржуазии в вертикальном направлении.
Типичным примером такой организации являются торговые палаты, устраиваемые как в отдельных местностях, так и в каждом штате и в общегосударственном масштабе. Они являются средством объединения дельцов, работающих в различных сферах деятельности. В более крупных центрах торговые палаты уже теперь служат средством для направления общественного мнения и для согласования деятельности буржуазных элементов. Существует много вариантов того же типа, в виде советов по делам промышленности, промышленных ассоциаций и т. д. Другим типом горизонтальной организации буржуазии являются особого типа клубы (the rotary club). В них допускается только по одному представителю каждой отрасли торговли и промышленности в городе. Раз в неделю члены клуба собираются петь песни, выслушивать речи, устраивать экскурсии и вместе с тем решать разного рода дела. Клубы держат деловые круги в тесном и постоянном контакте друг с другом. Оба эти типа горизонтальных буржуазных организаций развились очень быстро, в особенности в послевоенное время. Они представляют собой единое мощное объединение буржуазии на почве преследования общих целей и защиты общих привилегий.
До войны и при жизни таких людей, как Брайан и Уильсон, демократическая партия была представительницей южных штатов и интересов мелкой буржуазии, тогда как республиканская партия представляла скорее интересы крупной буржуазии. Но в годы, последовавшие за войной, произошла перемена, и в предвыборной кампании 1924 года демократическим кандидатом в президенты республики был Дэвис, нью-йоркский адвокат, представитель Моргана и Ко, компании Стандарт-Ойль, нескольких значительных железнодорожных линий и других крупных предприятий. Таким образом, миновали те дни, когда две политические партии в Соединенных Штатах представляли интересы различных буржуазных кругов; обе теперь стали глашатаями крупного капитала.
Буржуазия Соединенных Штатов руководит экономической жизнью, пропагандой и политическими силами страны: она значительно усилила свое влияние во всех этих сферах после войны.
2. Американские капиталисты вполне сорганизовались. Напротив того, среди американских рабочих организованности мало вне тред-юнионов, число членов которых в 1926 году было менее 4 миллионов (при общем числе рабочих и служащих в 35 миллионов).
Кооперация в Соединенных Штатах ограничивалась рыночными объединениями фермеров (см. выше, сельскохозяйственное развитие Соединенных Штатов, ст. 151/58) и несколькими сотнями кооперативных лавок, обслуживавших, главным образом, рабочих-иностранцев: Потребительская кооперация не привилась по-настоящему в Соединенных Штатах, хотя она пережила краткий период расцвета после 1918 года.
Политические организации среди американских рабочих ни разу не играли значительной роли за время с 1912 по 1926 годы. В президентской предвыборной кампании 1912 года, при Рузвельте, выступала прогрессивная партия, она же выступила и при Уильсоне в 1916 году, когда Американская федерация труда всецело поддержала кандидатуру последнего; та же партия выступила в 1924 году, когда во главе кампании стоял Лафоллетт. Но эти выступления не были пролетарскими в своей основе; они первоначально были поддержаны теми, кого Уильсон называл «людьми, стремящимися стать чем-то», — мелкими буржуа, стремящимися сделаться крупными.
В течение этого периода Американская федерация труда действовала согласно своему примиренческому политическому принципу: «воздавай своим друзьям и карай своих врагов». Следуя этому принципу, федерация обычно поддерживала демократических кандидатов в качестве соперников республиканских. Эту поддержку всегда оказывали «друзьям труда», были ли они демократами или республиканцами. Но федерация продолжала противодействовать созданию особой рабочей партии.
3. Число членов Американской федерации труда в 1910 году было приблизительно в три раза больше числа их в 1900 году. Число это неизменно росло, с 1 562 000 в 1910 году до 2 021 000 в 1914 году. После того, за исключением 1915 года, когда произошло небольшое сокращение, число членов продолжало расти до наивысшей точки — 4 079 000 членов в 1920 году. Затем, не считая небольшого повышения в 12 000 новых членов с 1924 года на 1925 год, число их с каждым годом стало уменьшаться. В 1926 году их было 2 818 000.
В уровень с увеличением числа членов Американской федерации труда, между 1905 и 1912 годами шло увеличение числа членов социалистической партии. Оно достигло высшей точки в 1912 году, когда в партию вступило 118 000 членов. При президентских выборах этого года Дебс, кандидат в президенты от социалистической партии, получил 897 011 голосов: более чем вдвое против числа голосов на предыдущих выборах 1908 года. Но при следующих выборах социалистическая партия, в лице ее кандидата Бенсона, собрала только 590 415 голосов.
Вскоре после избирательной кампании 1916 года разразилась русская революция, а месяц спустя Соединенные Штаты вступили в войну. Перспективы русской революции раскололи социалистическую партию и вызвали в 1919 году объединение элементов, ставших впоследствии Рабочей (коммунистической) партией Соединенных Штатов. Между тем, социалистическая партия на своем историческом съезде в Сен-Луи в 1917 году высказалась против войны, в результате чего ее отделы были закрыты, ее лидеры арестованы, судимы и подвергнуты долголетнему тюремному заключению; почта препятствовала распространению ее литературы и газет, и вся ее деятельность была настолько серьезно расстроена, что партия, в сущности, была раздавлена. Она пыталась реабилитировать себя, присоединившись к Конференции активной прогрессивной политики (1922-1924 гг.). Но железнодорожные союзы покинули Конференцию и окончательно вышли из социалистического рабочего движения. Число членов социалистической партии в 1925 году было менее 10 000.
Рабочая (коммунистическая) партия, образовавшаяся в 1921 году, имела в 1925 году 16 325 членов; из них 2 282 члена принадлежали к рабочим, говорящим на английском языке, остальные представляли группы различных иностранных рабочих.
«Промышленные рабочие всего мира» (I. W. W.), организовавшиеся в 1905 году, провели несколько крупных забастовок среди горняков, текстильщиков, грузчиков и строительных рабочих за время с 1910 по 1917 годы. Во время войны эта организация заняла решительную противовоенную позицию и подверглась жестоким преследованиям. Сотни наиболее выдающихся членов ее попали в тюрьму, газеты ее были закрыты, многие из ее членов подверглись линчеванию или были избиты толпой. В 1924 году в организации произошел серьезный раскол, вызвавший значительную убыль в числе ее членов.
4. Американские рабочие организации перенесли тяжелые испытания в связи с военным кризисом. Рабочие в большинстве были настроены против вступления Соединенных Штатов в войну до самой зимы 1916-17 годов, когда усиленная агитация печати, проводимая американской буржуазией при активном сотрудничестве английской, вызвала резкий поворот общественного мнения.
Президент Уильсон явился на октябрьский съезд Американской федерации труда в 1917 году и просил федерацию поддержать государство во время войны. Ему был оказан восторженный прием, и Самюэль Гомперс, председатель федерации, уже принявший назначение членом Национального совета обороны, от имени федерации обещал поддерживать войну.
За исключением «Промышленных рабочих всего мира», которые оказали активное противодействие войне, ряды организованных рабочих, начиная с этого времени, стали на сторону правительства, и некоторые из наиболее видных лидеров рабочего движения приняли назначения на правительственные должности, которые давали им возможность непосредственно содействовать ведению войны. Некоторые тред-юнионы рабочих-швейников проявили признаки расхождения в вопросе о политическом курсе, но огромное большинство американских рабочих стояло на стороне Уильсона и его правительства в вопросе о продолжении войны, подписании мира и организации Лиги Наций.
Окончание войны вызвало кризис в американском рабочем движении. Рабочие лояльно поддерживали войну. Цены и барыши возросли с исключительной быстротой, а заработная плата не поспевала за ними. Правительство приняло участие в русской интервенции, а по этому вопросу еще не было единогласия в рядах рабочих. Произошел ряд частичных неорганизованных забастовок, завершившихся в 1919 году сначала забастовкой рабочих стальных предприятий, а затем забастовкой горняков.
5. После поражения Гомстедской забастовки рабочих стальных предприятий в 1892 году, не существовало ни одной сколько-нибудь значительной рабочей организации в стальной и железоделательной промышленности.
Гомстедская забастовка повлекла за собой тяжелые потери в людях и полное уничтожение рабочего союза. Рабочие железоделательной, стальной и оловянной промышленности сохранили лишь небольшую организацию (31 500 членов в 1920 г., 11 450 членов в 1925 г.); кроме того, частично были организованы каменщики, плотники и другие ремесленники, занятые в сталелитейных предприятиях. Но огромной массе рабочих железоделательной и стальной промышленности так и не удалось восстановить какую бы то ни было организацию.
Быстрый рост числа членов тред-юнионов, наступивший тотчас же по окончании войны, и яркое революционное настроение рабочих в 1918 и 1919 годах внушили некоторым наиболее боевым элементам рабочего движения уверенность в том, что наступил момент для организации рабочих стальной промышленности. Американская федерация труда оказала этому движению официальную поддержку. Был образован комитет, в который вошли представители от 24 отдельных союзов, претендовавших на руководство рабочими железоделательной и стальной промышленности; Джон Фицпатрик (Чикагская федерация труда) был избран председателем комитета, а Уильям 3. Фостер — генеральным секретарем его. Всякие споры о юридической компетенции были оставлены в стороне, и все участники организационной кампании согласились на том, чтобы сначала уговорить рабочих записаться в организацию, а затем уже распределить их по соответствующим союзам. Это было огромным шагом вперед для рабочих союзов, вовлеченных в организационную кампанию.
Судья Эльберт Гари, председатель Совета директоров североамериканского стального треста, отказался принять членов комитета, посланных интервьюировать его. Вместо того, чтобы вступить в переговоры, стальной трест повел наступление и начал с того, что рассчитал лидеров организационного движения. Таким образом, организационный комитет оказался вынужденным либо отказаться от организационной кампании, либо вызвать забастовку для защиты своих активных работников. Комитет остановился на последнем решении. Был объявлен призыв к забастовке, на который отозвалось около 350 000 рабочих стальной промышленности. Революционное настроение охватило всех, и, несмотря на то, что призыв к забастовке последовал тогда, когда организационный комитет еще не закончил своей работы, рабочие ответили на него с поразительным единодушием и дружно выдержали одну из самых упорных стачек в истории американского рабочего движения.
Все силы класса капиталистов были мобилизованы для того, чтобы сорвать забастовку. Пустили в ход штрейкбрехеров. Полиция, администрация, охранники-добровольцы соперничали друг с другом в своих усилиях срывать митинги, терроризировать забастовщиков, оберегать штрейкбрехеров и сделать для руководителей забастовки невозможной какую бы то ни было работу. Печать всей страны объединилась с церковью и другими органами общественного мнения, чтобы дискредитировать забастовку и ее вождей.
После упорной борьбы рабочие стальной промышленности вынуждены были вернуться на заводы. Активные работники тред-юнионов были выставлены на черную доску, и организованная кампания должна была прекратиться.
6. 1919-1922 годы были годами усиленной боевой деятельности в рабочих кругах. Помимо стальной забастовки 1919 года, в том же году произошла забастовка рабочих каменноугольной промышленности. В течение указанного 4-летнего периода были забастовки рабочих мясоупаковочных предприятий, тред-юниона швейников, рабочих обувного производства, грузчиков и тред-юниона печатников. Высшей точки забастовочное движение достигло в 1922 году, когда забастовало 400 000 рабочих железнодорожных мастерских и 600 000 рабочих антрацитовой и каменноугольной промышленности. Забастовка железнодорожников была подавлена путем угроз и мобилизации значительной военной силы, подобно тому, как это было во время стальной забастовки. Напротив того, каменноугольным рабочим удалось отстоять свои позиции и сохранить в целости свой союз.
За 25 лет до того, в 1892-1894 годах, был аналогичный период рабочих выступлений. Гомстедская забастовка, забастовка в Буффало на заводе Суитчмэна, забастовка горняков в 1894 году и Пульмановская железнодорожная забастовка в 1894 году вызвали упорную борьбу и были прекращены посредством административных мер, войсковых частей и наемных стрелков. Заслуживает внимания тот факт, что после успешной забастовки «Рыцарей Труда» (Knights of Labor) против железнодорожной компании Гульда в 1885 году, не было ни одного примера, чтобы крупная, в национальном масштабе, забастовка одержала верх в борьбе с каким-либо из больших трестов. Строительные рабочие, печатники, швейники и горняки провели свои забастовки с успехом; но ни одна из этих отраслей промышленности не была сорганизована в мощный трест. За исключением антрацитной промышленности, все эти индустрии еще действовали по принципу широкой конкуренции. Напротив того, в организованных сверху донизу областях промышленности, начиная с несчастных забастовок 1892-94 годов и вплоть до забастовочного движения 1919-22 годов, всякое усилие организовать рабочих путем стачек в стальной, мясоупаковочной, нефтяной, электрической, автомобильной и резиновой промышленности неизменно оканчивалось неудачей. Американские рабочие не имели ни разу успеха в борьбе с крупными промышленными трестами за последние 40 лет. Период забастовок 1919-22 годов не нарушил этой неизменности поражений рабочего класса.
Идеологически кульминационный пункт этих поражений за период боевых выступлений рабочих в 1919-22 годах падает на осень 1919 года, когда произошла забастовка рабочих каменноугольной промышленности, объявленная Джоном Л. Льюисом, как председателем объединенного союза горняков, и прекращенная по ультимативному требованию федерального правительства. «Мы не можем бороться с правительством», — заявил Льюис, отменяя стачку.
Но что же это было за правительство, против которого Льюис со своими горняками не мог бороться? Президент Уильсон за 7 лет до этого так характеризовал его в своей книге «Новая свобода»: «Господами правительства Соединенных Штатов являются объединенные капиталисты и промышленники Штатов». Таким образом, начиная свое отступление, Льюис сдал позиции не государству как политическому организму, а деятелям промышленности, служившим опорой этого организма.
7. Если рабочий класс не мог бороться против правительства, ему оставался только один выход, а именно — непосредственно войти в предприятия. Если он не в силах был одержать победы в открытой борьбе с капитализмом, быть может, он сумел бы выбить капиталистов из их собственных позиций. В следующем же 1920 году был открыт первый рабочий банк, а в течение последующего пятилетия рабочее движение вызвало к жизни до 30 таких банков, а также рабочие страховые общества, предприятия по рабочему строительству и т. п.
Председатель Американской федерации труда Гомперс в 1917 году вступил в Совет национальной обороны. Пять лет спустя, на Вашингтонской экономической конференции, ему было заявлено, что в его услугах в общенациональных советах больше не нуждаются. К этому времени кампания за свободный доступ в предприятия рабочих не тред-юнионистов (за «открытые мастерские» — «open shop») была уже в полном разгаре. Началось наступление предпринимателей на рабочих.
Отступление рабочих со своих позиций происходило не в порядке. Ряды их были сломлены, и они были приведены в замешательство бешеным натиском капиталистических сил. Создавшееся положение описано, с точки зрения интересов предпринимателей, в одном из конфиденциальных бюллетеней, выпущенных в это время Бабсоновской статистической организацией для ее деловых клиентов, в следующих выражениях: «Нет никакого сомнения, — рабочее движение разбито. Гомперс был наверху своей силы в 1918 году; с тех пор он беспрерывно утрачивал свою власть. А утрачивал он власть над своими сторонниками потому, что больше не может снабжать их средствами; снабжать же их средствами он больше не может по двум причинам: во-первых, мирная работа заменила усиленную военную работу, а мы не согласны платить за мирную работу столько же, сколько мы соглашались платить за военную; во-вторых, класс предпринимателей бесконечно сильнее теперь, чем в 1914 году. В его распоряжении гораздо больше денежных средств. Наследием войны явились 18 000 новых миллионеров. Этот денежный капитал централизован более основательно, чем когда-либо раньше. В 1914 году у нас было 30 000 банков, работавших в значительной степени независимо один от другого. С тех пор был проведен закон о федеральном резервном фонде, давший нам средства для консолидации банковского механизма, а наступившая пятилетняя война сыграла роль тех ударов молота, которые сковали воедино весь аппарат. Война открыла классу предпринимателей глаза на тайну и могущество широко развитой пропаганды. Империалистическая Европа сознавала это могущество, но для Соединенных Штатов оно было новостью. Теперь, когда у нас есть, что продать американскому народу, мы знаем, как продавать. Мы научились. Мы держим в своих руках школу и кафедру. Класс предпринимателей владеет печатью; фактически нет ни одной крупной газеты в Соединенных Штатах, которая не принадлежала бы ему».
Со смертью Самюэля Гомперса в 1924 году руководство Американской федерацией труда перешло в руки группы лиц, в том числе Гетчисона (от союза плотников), Льюиса (от союза горняков), Тобина, Уолла и некоторых других из близких Гомперса. Председательство в федерации перешло к Уильяму Грину, секретарю объединенного союза горняков. У Гомперса была известная репутация революционного борца, приобретенная им в дни молодости. Грин же был всю жизнь капиталистическим политиком. Он не имел, подобно Гомперсу, никакого революционного прошлого и ничего не знал о революционном движении, следовательно, и о мировом рабочем движении. Революционное мышление было ему чуждо и непривычно. Это был типичный чиновник Американской федерации труда. Поэтому, приняв бразды правления, он выдвинул политику классового сотрудничества, нисколько не пытаясь даже видоизменить или замаскировать эту идею: «Мы отказываемся принять часто проповедуемую теорию о том, что антагонизм между капиталом и трудом, между предпринимателем и рабочим непреодолим. Должно быть установлено определенное соглашение, которым обеспечивался бы точный учет и справедливое признание прав заинтересованных сторон. Союз рабочих должен быть признан без оговорок. Равным образом право предпринимателя на контроль, руководство и управление промышленными предприятиями и на получение справедливой прибыли на помещенный в них капитал должно быть беспрепятственно предоставлено ему. Враждебное отношение, столь характерное для старого порядка вещей в промышленности, должно уступить место дружественному сотрудничеству и сознанию обязанности и ответственности. Таково новейшее понимание современного тред-юнионизма» («American Federationist», апрель 1925 г., стр. 226-227).
Эти положения прозвучали как лейтмотив отступления рабочих со своих позиций. Председатель федерации труда Грин уступил предпринимателям все, о чем они могли мечтать: право владеть, руководить и управлять предприятиями, а также право получать прибыль на вложенный в них капитал. В обмен на это он требовал от предпринимателей предоставления рабочим права организоваться. Но вместо того, чтобы пойти на эту уступку, предприниматели в тот самый момент, когда проповедник организованного труда делал эти примирительные предложения, начали кампанию для подавления организованного рабочего движения.
8. Наступление предпринимателей началось после открытия рабочими боевых действий в 1919 году. К 1920 году оно было в полном разгаре. План наступления был тщательно обдуман и приведен в действие по всему фронту. Предприниматели прибегли к экономическому и социальному давлению, к пропаганде и другим средствам, рассчитанным на то, чтоб подкопаться под рабочее движение и затем окончательно задушить его.
Первый пункт в программе предпринимателей был экономический. Они задались целью бороться с тред-юнионами на почве их собственных требований об увеличении заработной платы и сокращении рабочего дня. «Вам нечего вступать в союз, - сказал Форд своим служащим, - вам нужно только придти ко мне и сообщить мне, что вам нужно, а я позабочусь о том, чтобы вы получили требуемое». Форд, сдержал слово. Он установил минимальную заработную плату, которая оказалась выше уровня, потребованного тред-юнионами. Остальные владельцы промышленных предприятий в Детройте сделали то же самое и с таким поразительным успехом, что председатель детройтского союза промышленников мог констатировать в 1926 году, что детройтские рабочие на 97% не состоят в организации и что экономическое положение их лучше, чем оно было бы, если бы они входили в соответствующие тред-юнионы.
Главным лозунгом американского рабочего движения было: «нормальную дневную заработную плату — за нормальный рабочий день». Предприниматели перенесли вопрос на почву требований самих рабочих и в некоторых отраслях промышленности, ремесла и торговли оказались в состоянии оплачивать труд рабочих по более высоким ставкам, чем тред-юнионские.
К этим экономическим приманкам присоединились: возможность приобретать у компаний акции по пониженной цене и заключать у них займы для постройки домов; столовые, где пища продавалась предпринимателями по своей цене; групповое страхование по рабочей книжке, дающее возможность рабочим некоторых более крупных компаний в добавление к заработной плате получить страхование на случай старости, болезни и смерти, — все то, за что немецкие рабочие боролись 40 лет.
Таким путем хозяева привязывали рабочих к предприятию, и чем дольше работал рабочий, тем больше преимуществ он приобретал, до того момента, когда он достигал максимума своей трудовой производительности. Конечно, этот принцип находил применение только в некоторых областях промышленности, как-то: в автомобильном, строительном, типографском, железнодорожном деле и в других отраслях, которые не имели связи с международным рынком. Но вместе с тем он применялся по отношению к такому количеству американских рабочих, что стал известен от одного конца страны до другого. К этим экономическим выгодам присоединялись и некоторые социальные преимущества, как-то: общественные клубы, увеселительные и образовательные предприятия, направленные к поднятию общественного положения рабочих.
Следующим по значению, — после экономических преимуществ, — орудием воздействия класса предпринимателей на рабочих явились агентства для пропаганды, направленной на разрушение самой идеи тред-юнионов. Начали с провозглашения лозунга: «Америка — прежде всего». Стоявшие за этот лозунг были «стопроцентными американцами», остальные считались менее лояльными, «большевиками» и «красными». «Американский план» являлся тем прикрытием, под сенью которого хозяева организовались, а рабочие были вынуждены поступать индивидуально на работу к организованным хозяевам. Всякий, противящийся «американскому плану», был, конечно, не американцем, а изменником своей страны. Таким путем, ловко использовав ряд лозунгов, хозяева сумели изолировать радикальные и боевые элементы в рабочей среде. Всякий признак волнения в этой среде немедленно признавался антиамериканским. Эта кампания была проведена посредством плакатов, заявлений в печати, через передовые статьи и отдел новостей в газетах, путем кинематографических постановок, через школу и другие органы общественного мнения, находившиеся в распоряжении класса предпринимателей. Кампания началась уже в 1920 году; к 1925 году она целиком овладела общественным мнением на всем пространстве Соединенных Штатов.
Рабочие не были в состоянии оказать противодействие этому наступлению. Входившие в состав Американской федерации труда тред-юнионы уже в 1919 году начали свое отступление. Если бы даже они захотели сопротивляться, они этого не смогли бы сделать, не имея в своем распоряжении аппарата для пропаганды.
Другим действенным оружием в руках хозяев явилось предоставление должностей лидерам рабочего движения. Ряды рабочей массы подвергались тщательному наблюдению, и всякий выдающийся деятель рабочего движения, будь то мужчина или женщина, получал одно за другим целый ряд предложений: изучать право, занять какую-нибудь должность на службе у предпринимателя, вообще подняться по «лестнице успеха». И так велико было обилие подобных должностей в распоряжении хозяев, так твердо установилось мнение, что свидетельством успеха является размер получаемого человеком содержания, что большая часть пользовавшихся популярностью вождей рабочего класса покинули ряды рабочего движения и вошли в предприятия или поступили на места.
У класса хозяев было еще одно оружие — принуждение. Они наполнили рабочее движение шпионами и ввели их в мастерские. Рабочие, известные своими радикальными взглядами, подвергались выслеживанию, доносу, увольнению, преследованию. Вся мощь государственной власти пускалась в ход против них. Рабочих-иностранцев терроризировали или высылали. Во время «атак на красных» — с 1919 по 1921 года — все радикальное движение загнано было в подполье. Были проведены новые законы для зажимания рта; первый из таких законов принят был штатом Нью-Йорк в 1912 году. К 1924 году уже в 36 штатах существовали законы, по которым во многих случаях можно было карать за выражение своего мнения, что и делалось. Суды доходили до неслыханных крайностей, издавая постановления против пикетирования, и, наконец, в 1917 году Верховный суд Соединенных Штатов разъяснил, что если рабочие подписали обязательство не вступать в тред-юнионы, организаторам последних можно было запретить всякую попытку склонить рабочих к нарушению этого обязательства.
Многих из рабочих предоставленные хозяевами экономические и социальные выгоды склонили к выходу из состава тред-юнионов. Другие были терроризованы и этим путем отстранены от участия в деятельности тред-юнионов. Это движение началось еще до войны; военная обстановка его усилила и обострила.
9. Рабочее движение частично оказало решительный отпор наступлению капиталистов, но потерпело полное поражение вследствие злосчастной депрессии 1920-22 годов, в результате которой более 5 миллионов рабочих остались без работы, и предложение рабочих рук достигло небывалых размеров. В то же время увеличившаяся производительность машинного труда дала предпринимателям возможность сократить число рабочих рук, при одновременном потенциальном росте продукции.
Официальное движение, возглавляемое Американской федерацией труда, не оказало, однако, никакого сопротивления. Забастовки 1922 года остались без поддержки. Рабочие строительных и швейных предприятий были в состоянии защищаться сами. Но рабочая масса примирилась с сокращением заработной платы во время депрессии, а после ее окончания стала находить работу в рядах неорганизованных рабочих. Как было сказано, Американская федерация труда достигла максимального роста в 1920 году; в ней числилось тогда до 4 миллионов членов. Шесть лет спустя число членов ее понизилось до 2,8 миллионов, причем убыль происходила из года в год, за исключением одного года, давшего небольшой прирост.
Любопытно отметить, в каких отраслях труда происходила эта убыль. Рост числа членов показан в следующих из наиболее важных тред-юнионов: парикмахеры, каменщики, рабочие электрического производства, горняки, музыканты, маляры, штукатуры, водопроводчики, печатники, рабочие городских железных дорог и наборщики. Ни в одном из этих случаев рост числа членов не был значителен. Наибольший прирост оказался у подавальщиков извести — 19 500 членов; в большинстве случаев прирост не превысил 5 000. Убыль была отмечена в следующих тред-юнионах: кузнецы, котельщики, плотники, гостиничная и ресторанная прислуга, рабочие платяного дела, машинисты, мясники, литейщики, железнодорожные телеграфисты, железнодорожные кондуктора, моряки, возчики, текстильщики. У кузнецов число членов упало с 48 300 до 5 000, у котельщиков — со 103 000 до 17 100, у плотников — с 331 500 до 317 000, у машинистов — с 330 800 до 71 400. Если исключить рабочих антрацитных копей, то и союз рабочих горняков, показал бы огромную убыль.
К 1925 году в американском рабочем движении принимали участие, главным образом, союзы железнодорожников и объединенные союзы рабочих портновского ремесла, стоящие вне Американской федерации труда, и входящие в ее состав союзы строительных рабочих, печатники и горняки. За исключением этих союзов, фактически все движение было разбито полностью.
С прекращением строительной горячки предприниматели повели организованную атаку против строительных тред-юнионов путем провозглашения «американского плана» строительства.
Наиболее разрушительно результаты поражения американского рабочего движения отозвались не на числе его членов, а на его моральном состоянии. Большинство тред-юнионов перестали быть боевыми организациями, а сделались учреждениями классового сотрудничества. Вся энергия руководителей их была направлена на банковское и страховое дело и на другие виды деловых предприятий, а также на изгнание из своей среды коммунистов и других «красных». На Портландском съезде 1924 года коммунист Уильям Ф. Дэнне был удален со съезда. Отдельные союзы и союзные объединения по городам, действуя по внушению Американской федерации труда, изгоняли из своей среды членов и делегатов по обвинению в принадлежности к коммунистам и красным. У местных организаций, признанных «красными», отнимали профсоюзные грамоты, и Американская федерация труда приняла деятельное участие в этой «травле красных».
Так, в послевоенные годы тред-юнионы, входившие в состав Американской федерации труда, в большинстве случаев перестали быть боевыми организациями. Классовую борьбу они подменили различными видами классового сотрудничества. (Подробнее о рабочем движении в Соединенных Штатах см. рабочий класс, т. XXXIV).
| Номер тома | 41 (часть 6) |
| Номер (-а) страницы | 314 |