Соловецкий монастырь

Соловецкий монастырь, один из крупнейших монастырей древней Руси, весьма чтимая в народе обитель и до недавнего времени страшное место заточения политических и религиозных «преступников». В 1429 году впервые появились насельники сурового Беломорского острова. Постриженик Кирилло-Белозерского монастыря, искавший «неослабного жития» в Валаамской обители, Савватий и подвизавшийся на Выге-реке Герман поставили свой скит на Соловках и шесть лет провели вдвоем на угрюмом необитаемом до них острове. Потом Герман за хлебом, Савватий, чтобы причаститься, перебрались на материк, где Савватий вскоре и умер. В 1436 году новый искатель безмолвия Зосима (см.) с тем же Германом вновь создали келии, скоро обросшие другими и положившие прочное начало общежительному Соловецкому монастырю. Уже во второй половине XV века сначала Новгородские власти, а потом великий князь Московский оценили значение новой обители в качестве проводника русского влияния в далеком Поморье и награждали монастырь землями и утверждали за ним его приобретения. Закрепив за собой весь Соловецкий архипелаг, монастырь рано стал осваивать земли на западном и северном берегах Белого моря и, за невозможностью наладить здесь земледельческое хозяйство, особенно развивал солеварный и морской промыслы в своих владениях и ремесла в самом монастыре. В средине XVI века энергии чтимого в Москве игумена Филиппа (позже митрополита) и благоволению царя Ивана монастырь был обязан новыми приращениями земель и ценными вкладами; он обзаводится подворьями в Вологде, в Москве, позже, с самого основания Архангельска, в этом городе, и становится видным участником нашей северной торговли. Но с тех же лет Соловки становятся местом ссылки для провинившихся против церкви или государства. Знаменитый игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий, сосланный сюда по делу Башкина в 1554 году для заключения «в некоей келии молчательной» «с великою крепостию и множайшим хранением», открывает собой длинный ряд (до 200 человек) ссыльных, перебывавших на короткие и длинные сроки в Соловецком монастыре за полтораста лет его тюремной роли. Новые милости при царе Федоре, обеспечение землями по Онеге, Двине, и др., связаны для монастыря с возложением на него новой государственной службы: он превращался в крепость, которую должен был обеспечивать орудиями, припасами и воинскими людьми за свой счет, и получил в свое заведывание и на свое попечение несколько мелких крепостей у Белого моря. XVII век — время наибольшего процветания монастыря: к нему стекаются во множестве богомольцы, его чтят и дарят цари, из него выходит ряд видных иерархов, ему покровительствующих (в их числе Никон); растут его земельные владения и денежные средства, несмотря на ряд крупных пожертвований государству в трудные годы Смуты, при царе Михаиле и царе Алексее; он становится архимандричьим, имеет несколько приписных монастырей и пустыней, в том числе одну, созданную Никоном, в Московском уезде; на соседнем островке Анзерском создается особый скит для стремившихся к безмолвному сожительству; общее число братии в средине века достигало 350, и кроме того 600-700 слуг и трудников, являвшихся на короткие сроки для работ по найму или усердием к Соловецким угодникам, и свыше 1000 воинских людей. Никоновы новины расторгли на время связь монастыря с государством. Соловецкие иноки не приняли исправлений и сначала словесно и письменно (знаменитая Соловецкая челобитная), потом с оружием в руках восстали на защиту древнего благочестия. С 1668 по 1676 годы царские войска осаждали обитель, требуя покорности власти светской и духовной. Со взятием Соловецкого монастыря обновился состав иночествующих, и обитель вновь стала опорой официальной церкви и власти, принимая в стены своих для сурового заключения виновных пред ними и их противников, но рассеявшиеся по Руси и особенно в Поморье непокорные «Соловецкие отцы и братия» пропагандировали неприятие новшеств и укрепляли держащихся старины. Эпоха Петра, несмотря на внимание государя, дважды посетившего далекий монастырь, начало падения его хозяйственной мощи; соляные варницы приходят в упадок с 1720-х годов, царские дарения оскудевают к средине века, а в 1764 году отбираются все монастырские владения, и многолюдная дотоле обитель должна была довольствоваться скромными для нее штатами первоклассного монастыря (33 инока), почтенного в 1765 году титлом ставропигиального (то есть подчиненного непосредственно Синоду). В 1781 году военная сила монастыря поступила в полное распоряжение военного начальства, а в 1814 году монастырь совсем перестал быть крепостью, и вся годная артиллерия вывезена из него. Теперь иночествующая братия, не отвлекаемая широкими хозяйственными оборотами и еще более несвойственным ей ратным делом, могла бы в мире обратиться только к делам богоугождения в обстановке далекого от иного человеческого жилья острова, лишь в 3-4 летние месяца смущаемая большими количествами богомольцев, молебны и доброхотные даяния которых и стали главным источником средств для обители (в 1830-х годах это давало 30-40 тысяч ежегодно). Но на монастырь тяготело и даже особенно расширилось его значение тюрьмы. Крепостные казематы (до 1742 г. и подземные камеры), а потом и специальные корпуса особенно полнились заключенными с эпохи Петра, и только 1763-1780 годы не давали монастырю новых невольных обитателей. Нарушение правил нравственности и установлений церковных, «непристойные речи» или даже неизвестные тюремщикам проступки, упорство в «расколе» и еретичестве, а то и просто душевная болезнь приводили в монастырь по решениям светской и духовной власти для исправления или просто содержания, в строгое заточенье, с приковываньем на цепь и замуровываньем в каменные мешки или просто под строгий надзор, многих лиц, часто кончавших здесь и свою жизнь, или получавших умственное расстройство. Граф Петр Толстой с сыном в 1727 году и последний кошевой Запорожья Кальнишевский с 1776 года, вожди федосеевцев Гнусин в 1822 году и странников Киселев в 1856 году, студенты Попов и Критский за создание тайного общества (в 1828 г.) и какой-то «бывший Пушкин» за неведомую вину в 1781 году, создатели своих религиозных систем иеромонах Израиль, есаул Котельников, А. Пушкин и Н. Ильин, двоеженец Пархомов и выдававший себя за сына Аракчеева флигель-адъютант Шумский, придворный певчий Орловский «за безбожие» и подпоручик Теплицкий «за непорядочное поведение» (по просьбе матери), даже новокрещены из персов и евреев (в 1740-х гг.), чтобы не могли «от православия отвратиться», и т. д. — вот типы заточенников Соловецкой тюрьмы. С 1883 года прекратилась ссылка в Соловки, но только в 1902 году окончательно упразднена Соловецкая тюрьма, но для исправления нарушающих обеты монахов и позже далекий монастырь оставался местом ссылки. Большое (до 2000 рукописей) и очень ценное рукописное собрание Соловецкого монастыря еще в 1854 году было передано Казанской Духовной Академии (ныне в особой библиотеке при Центрархиве Татреспублики в Казани), а ее богатейший архив, почти недоступный прежде ученым исследователям, в 1917 году предоставлен Археографической Комиссии и вывезен был (временно, но пока там и остался) в Пермский Университет. См. арх. Досифей (собственно учитель Воскресенский, труд которого присвоен Досифею) «Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря» в 3 т., М., 1836; В. О. Ключевский, «Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря» (в «Опытах и исследованиях»); М. Колчин, «Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI-XIX вв.», М., 1906.

П. Любомиров.