Социальные классы

Социальные классы — это социально-неравные группы, на которые распадается население определенной общественной формации в своем общественно-трудовом процессе. В общественной жизни можно различать сложный ряд различного рода массовых образований, сложный ряд различного рода общественных групп. Шеффле различает естественно-органические массовые образования (семья, род, раса), земляческие или национально-территориальные, народно-хозяйственные, религиозные, партийные и многие другие, причем к народно-хозяйственным он относит  сословные и классовые групповые образования. В социально-экономической литературе нередко понятия «социальный класс» и «сословие» не различаются. В последнее, однако, время, при более тщательном анализе понятий, стали проводить строгое разграничение, отличая классы и от сословий, и от каст, и от профессий. Социальный класс — экономическая категория, в то время как сословие — юридическая, а профессия — техническая. Современные классы Шмоллер считает теми же сословиями, как они существовали и в докапиталистическом обществе, но освободившимися от правно-политических различий и потерявшими характер наследственного перехода из поколения в поколение. Так же как и сословное расчленение, классовое находит себе место лишь на определенной ступени исторического развития общества. Визе считает сословие и класс покрывающими друг друга вплоть до появления городского патрициата, когда аристократия и крупное земледелие впервые перестали совпадать одна с другим, причем толчком обособления сословия от класса послужило, по его мнению, появление и образование денежного капитала. По Ш. Жиду класс также — экономическая категория, вызываемая к жизни силой экономических причин; касты же, напротив, возникают на правно-политической и религиозной основе. В этом смысле социальные классы — историческая категория, связанная лишь с определенной общественной формацией. В проблеме социальных классов спорным является вопрос об основе, на которой происходит расчленение общества на классы, и в связи с этим спорно и самое определение понятия социальные классы. В английском толковом словаре «новых» слов, составленном Блаунтом в 1656 г., «класс» определяется, как «порядок или распределение населения по различным рангам». Такая же идея рангов в определении социальных классов встречается и в «Dictionnaire» Литтре, который определяет «класс», как «ранги, установленные между людьми вследствие различия и неравенства их условий». То же самое мы находим и у некоторых из новейших писателей. Так, профессор Г. Пеги под «социальным классом» понимает ту или иную ступень ранга, имеющегося внутри общества и основанного на том влиянии, уважении и значении, которыми пользуется данный ранг в обществе, в глазах сочленов общества, причем основой образования той или иной ступени ранга могут быть, по его мнению, или сила, или умственное и моральное превосходство, или размеры богатства, причем эта основа различна в различные эпохи; при современном хозяйственном строе — это, главным образом, богатство, размеры владения: социальные классы, говорит Пет, это различные ранги, которые образуются неравенством общественных отношений и  фактическими различиями между людьми. По Лоренцу Штейну, социальные классы — это «совокупность тех, кто в силу одинакового хозяйственного положения занимает одинаковое общественное положение», причем необходимым условием существования социальные классы должно быть, по его мнению, предварительное появление сознания одинаковости хозяйственного положения. Шеффле сводит понятие социального класса к «расслоению по различию владения или не владения». Артур Бауер, наоборот, понятие социального класса соединяет с понятием профессии: социальные классы, говорить он, это различные группы, составляющие  общество и включающие в себя всех индивидов, которые «получили одинаковое образование, развились в одинаковой среде, ведут одинаковый образ жизни, имеют одинаковые привычки, одинаково чувствуют и мыслят и, наконец, одинаково поступают при сходных обстоятельствах», проще говоря, социальные классы — это   группы лиц, принадлежащих к одной и той же профессии. В противоположность Бауеру, резко разграничивает социальные классы от профессий Ренэ  Вормс. Социальный класс заключает в себе, по его определению, всех тех, которые принадлежат к одному и тому же рангу, к одной и той же социальной ступеньке, какова бы ни была их профессия; по Вормсу, социальный класс это совокупность индивидов, ведущих одинаковый образ жизни и имеющих, в силу одинаковости своего положения, одинаковые стремления и одинаковый образ мыслей; разделяет этих индивидов на различные группы не различие профессий, а различие в рангах. Согласно Ш. Жиду, социальные классы — это «все те объединенные общностью интересов лица, которые выступают с общими претензиями при распределении». Равным образом, отношения распределения, как определяющие признаки социальные классы, выдвигает и Туган-Барановский, определяя социальный класс, как «общественную группу, члены которой находятся в одинаковом экономическом положении по отношению к общественному процессу присвоения одними группами прибавочного труда других групп и, вследствие этого, имеют общих антагонистов и общие экономические интересы в процессе общественного хозяйства». Лориа определяет социальные классы по трем следующим признакам: 1) различие источников дохода, 2) антагонистический характер их, 3) различие интересов. На иной основе стоит определение социальных классов у Маркса и его школы. Для Маркса, социальные классы — социально-производственная категория, как и всякая иная экономическая категория; классовые различия он сводит к различиям, покоящимся в производственных отношениях, к различиям, вытекающим из характера или способа производства. Социальные классы — говорит Гент, один из сторонников школы Маркса — это «совокупность таких лиц, у которых общие специфические функции и общие интересы, и которые, поэтому, занимают одинаковое положение в данной экономической системе». По Бухарину, класс — совокупность людей, играющих сходную роль в производстве, стоящих в процессе производства в одинаковых отношениях к другим людям, причем эти отношения выражаются также и в вещах (средствах труда). Недостаточно разработанным в проблеме социальных классов является и вопрос о возникновении и образовании социальных классов. К какой исторической эпохе в развитии человеческого общества можно отнести появление социальных классов, что дало толчок классовому расчленению, как изменялись формы классового расчленения в различные исторические эпохи — все это наследовано до сих пор недостаточно.

Говоря о возникновении социальных классов, нужно вообще сказать, что во всяком общении соединяет индивидов сходство, а расчленяет различие. Но всякое ли различие между людьми, живущими в общении, может вызвать классовое расчленение? Очевидно, не всякое. В вопросе о возникновении социальных классов речь идет лишь о социальных различиях, так или иначе возникших между группами человеческого общения, речь идет о социальной дифференциации. Вопрос о возникновении социальных классов сводится, таким образом, к вопросу о зарождении социального. В зарождении и развитии социальности (общественности) Лоренц Штейн различает три стадии, которые в своем развитии переживало человеческое общение: первая стадия — это стадия естественного состояния, status naturalis, период стадного существования человечества, когда не было ни права, ни нравственности, ни иного рода социальности в характере общения вообще; здесь нет и общественного производства, нет даже вообще производства, как такового; предметы потребления берутся в готовом виде, как их дает сама природа; в этой стадии нет классовых расчленений, высших и низших, нет господства и подчинения, нет отношений зависимости, нет противоположностей; если и возможно здесь общение на почве общего суда, общего поля брани, общих религиозных обрядов, то все это носит характер случайности; переходным моментом к зарождению социального и, таким образом, и классового служит вторая стадия; здесь на почве обработки земли возникает собственность, появляется индивидуальное владение, но это — стадия равенства владения, так как производительность труда ограничена лишь физическими силами, приблизительно одинаковыми у всех; отсюда все владения здесь равны; но уже возникают группы, несущие отдельно от других функции (воины, жрецы, старейшины); хотя еще нет противоположности богатых и бедных, но элементы для борьбы между группами и для разложения общины равных уже даны; но социальное неравенство и социальные классы в собственном смысле возникает лишь в третьей стадии, которая является стадией неравенства владения; здесь распределение различных общественных функций сопровождается уже различиями в размерах владения, неравенством владения; здесь имеются уже противоположности интересов; размеры владения здесь определяют и степень общественного положения; отсюда, борьба, антагонизм, весь общественный порядок покоится на неравенстве распределения; эта стадия общественного строя и есть стадия классового строя. Т. о., момент возникновения социальные классы Л. Штейн соединяет с моментом образования различий владения, причем, по его мнению, последнего рода образование может быть трояким: или на почве физических, естественных свойств индивидов или той или иной семьи; или на основе силы и насилия; или же, наконец, путем торгово-промышленной деятельности, при меновом хозяйстве. Гумплович моментом возникновения социальных классов считает момент появления господства и подчинения, т. е. момент возникновения рабства; с этим моментом, по его мнению, совпадает и образование государства; господа и рабы — это первичное классовое образование, результат расовой гетерогенности и завоеваний. Шмоллер, напротив, классовое образование связывает не с установлением рабства, а выводит образование классов из условий неравенства внутреннего порядка — неравенства, порождаемого внутри общества, независимо от факта рабства, в силу возникновения профессий и разделения труда. Классовое расчленение Шмоллер устанавливает для всех более или менее значительных осевших на земле народов, переживших строй кровного родства и систему родового быта. Мнение Гумпловича поддерживает Гент, считая форму рабства самым ранним проявлением классового расчленения, причем Гент устанавливает двоякий путь образования социальных классов: или мирный, или путь войны; в первом случае социальные классы — следствие образования индивидуальной собственности, во втором — результат завоевания одного племени другим; с падением феодализма классы трансформируются, идя навстречу новым отношениям. А. Лориа моментом появления классового неравенства считает момент возрастания населения и начала обработки земель второсортного качества, с пониженной плодородностью. Необходимость перехода к обработке такого рода земель, в силу роста населения, и создает впервые неравенство. Оверберг, однако, не считает возможным точное установление момента образования социальных классов при современном состоянии научного знания, хотя в общих чертах этот момент, по его мнению, есть момент образования имущественного неравенства. Школа Маркса моментом образования социальных классов считает момент образования «избыточного продукта», что было возможно лишь при возросшей технике, когда человек мог произвести больше благ, чем требовалось на восстановление потраченных при производстве этих благ сил. Классов не могло быть, прежде чем человеческая рабочая сила не была в состоянии создавать больше, чем необходимо на содержание ее и на восстановление. Сам Маркс началом зарождения социальных классов считает начало цивилизации, полагая, что с началом ее и возник антагонизм, сделавший возможным человеческий прогресс («без антагонизма нет прогресса»). Такой именно момент возникновения антагонизма, социального неравенства, Энгельс соединяет с моментом разложения первобытной общины; в частности, моментом роста производительности труда, сделавшего возможным существование неработающих групп, Энгельс считает возникновение ткачества и плавления железной руды. Последнее, однако, Оверберг подвергает сомнению, отмечая факт существования народов, достигших высокого экономического развития, переживших даже систему рабства, но не знавших никаких железных орудий. Оверберг ссылается при этом на указания историков, по данным которых у германцев существовало пользование каменными орудиями вплоть до VІ—VII века нашей эры, в Ирландии — до VII—IX, а в Богемии даже до Х века. Во всяком случае, необходимо допустить, что социальные классы существовали и в докапиталистичееком обществе (античном и феодальном), так как социальный антагонизм, социальное неравенство, социальная борьба — явления, присущие самым отдаленным временам человеческого общения. Можно сказать, что социальные классы существуют с момента возникновения рабства каким бы то ни было путем, но более ясные и более определенные экономические формы свои социальные классы получили лишь в капиталистическом обществе.

Проблема социальных классов не сразу стала предметом научного внимания. Сначала идея о социальных классах возникла в виде смутной, неясно сознаваемой идеи расчленения общества на социально-неравные группы с антагонистическими интересами, причины которых не могли быть еще выяснены. В XIX в., ко второй половине, эта идея находит, однако, себе уже богатое содержание, особенно в учении социалистической школы. С тех пор, по мере обострения социальной борьбы и роста социально-научного познания, проблема социальных классов стала привлекать к себе все больше и больше внимания, и стали складываться уже более или менее цельные и стройные учения о социальных классах. Отсюда, в учении о социальных классах можно установить два периода: первый период — до половины XIX в., когда проблема о социальных классах еще лить намечала свои контуры и все содержание знаний о социальных классах сводилось, большей частью, лишь к отрывочным, отдельно высказываемым, мало связанным взглядам, без сколько-нибудь глубокого теоретического трактования; второй период — приблизительно со второй половины XIX века, когда уже резко и отчетливо выявился самый предмет исследования, и когда учения о социальных классах в передовых странах могли претендовать на некоторую уже систематичность и приобретали характер научно-теоретических построений. В первом периоде бросается в глаза та своеобразная особенность исканий человеческой мысли в области проблемы о социальных классах, что эти искания начинаются едва ли не с колыбели человеческой истории. Уже в мифах и легендах можно установить, как интересует человеческую мысль тайна социального неравенства, причем разгадка этого явления дается здесь в мистической форме, на религиозной основе; тайна социального неравенства здесь божественного происхождения. Античное сознание ищет не столько разгадки классового расчленения общества, сколько ограничивается установлением и подчеркиванием самого факта существования этого неравенства. У Платона идея социальных классов находит свое выражение в противопоставлении богатых и бедных, находящихся во взаимной борьбе и антагонизме, несмотря на их совместную жизнь в одном государстве. У Менения Агриппы идея социальных классов точно так же сводится к идее противоположности богатства и бедности, противоположности интересов большинства и меньшинства, низших и высших: «Не только у нас — говорит М. Агриппа — и не в первый раз беднота восстает против богачей, низшие против высших, но, можно сказать, во всех государствах, как в мелких, так и в крупных, существует враждебная противоположность между большинством и меньшинством». Равным образом, и римский историк Саллюстий, по поводу симпатий низших масс народа  к революционным замыслам Катилины, подчеркивает, что «это направление вообще свойственно самой природе этого класса (т. е. низшим слоям народных масс)», что всюду неимущий относится к собственнику с завистью и недоброжелательством, увлекается смутами, ненавидит существующее и стремится к новым порядкам. Но дальше голого констатирования факта социального неравенства, антагонизма и социальной борьбы античная мысль не идет. В XVIII в., когда в жизни общества нашел себе место резкий процесс отрывания производителя от средств производства, идея о социальных классах могла быть выдвинута более определенно. С этого времени в передовых странах стали появляться писатели, подходившие уже более углубленно к вопросу о социальных классах. Во Франции среди них могут быть отмечены: накануне великой французской революции — социально-революционные писатели — аббат Мелье, Мабли, философы и энциклопедисты — Вольтер, Рейналь, Дидро, Гельвеций; из физиократов — Кенэ, Тюрго, Неккер, и их критик — Денге; в момент великой революции — анонимные авторы «наказов от четвертого сословия», заговорившие впервые о выделении рабочего класса из 3-го сословия (брошюра «Бедняка», «Наказы четвертого сословия» и др.); в первой четверти XIX в. — историки французской революции — Гизо, Минье, Ог. Тьери, подвергшие разработке едва ли не впервые вопрос о природе социальные классы и их возникновении в новое время; далее, в это же почти время и несколько позднее — французские социалисты-утописты (Сен-Симон, Анфантен, Консидеран и др.). В Англии идея о социальных классах не проявлялась в столь яркой и красочной форме, как во Франции, но зато здесь она была много глубже и более содержательной. Среди английских писателей этого периода, положивших начало и давших толчок учению о социальных классах, могут быть упомянуты: в XVIII в. анонимный автор памфлета «В защиту естественного общества» (1756), за ним Р. Уоллес (1761); «отец» политической экономии — Адам Смит (1776), писатели-публицисты — Томас Пен, Джон Тэлюол, Томас Спенс; далее — т. н. ранние английские социалисты: Годвин, Холл, Равенстон, Томпсон, Грей, Ходжскин, Брей и др.; несколько позднее писатели — вожди демократического движения 30-х годов: Томас Этвуд и Джемс Бронтерр О’Бриен. Среди всех перечисленных авторов наибольшее значение и влияние на последующее развитие проблемы социальных классов  имели взгляды Мелье, физиократов (Кенэ, Тюрго), Сен-Симона, французских историков великой революции, А. Смита и ранних английских социалистов. Ограничимся, поэтому, изложением взглядов и идей по вопросу о социальных классах лишь у этих последних писателей.

Мелье в своем «Завещании» говорит о двух неравных частях, на которые раскололось французское общество его времени (1733); это, с одной стороны, небольшая кучка богатых и знатных, с другой — масса бедных, попавших под ярмо первых; общественный строй, который приводит к этому расчленению населения на такие неравные и взаимно враждующие части, построен на основе собственности, последняя — причина неравенства. В современном ему обществе Мелье видит два класса; к одному принадлежат: короли и принцы, дворянство и духовенство, а также банкиры, откупщики и все вообще богатые бездельники, существующие с своей дворней и лакеями на труды другого класса; второй класс — это крестьяне; история возникновения первого класса есть история насилия, угнетения и эксплуатации; первый класс богатых живет на труды другого класса; исчезновение неравенства, наступление «золотого века» — лишь в устранении частной собственности; благодаря последней, вся жизнь есть непрерывная борьба. В противоположность революционеру Мелье, физиократы не находили в классовых отношениях антагонизма; факт существования классового расчленения, напротив, они строили на основе естественного порядка и, поскольку не нарушался ничем последний, на социальной гармонии; при этом у физиократов преобладала идея трехчленного деления общества, идея трех классов. Эти три класса, по мнению Кенэ и его школы, таковы: первый класс — земельных собственников, это такой класс, который в производстве общественного продукта не несет никакого труда, но, в силу права собственности и вложенных в землю собственных затрат, забирает себе весь чистый доход и поэтому свободен для функций управления, короче — это класс «disponible»; второй большой класс — земледельцы, класс производящих чистый продукт (прибавочную ценность); это класс «производительный», это, главным образом, организаторы в сельском хозяйстве, капиталистические фермеры; третий класс — это «бесплодный» класс; сюда Кенэ относит класс наемных работников, класс салариата, который ничего не создает нового, а лишь перерабатывает уже созданное, торговцев, промышленников, ремесленников и вообще всех оплачиваемых по найму (salariés). Рабочие от хозяев-предпринимателей здесь еще не отличаются. Резкого обособления здесь Кенэ еще не замечал. Все же Кенэ проводит уже различие между сословным строем и классовым, социальным. Сословное деление общества Кенэ всячески осуждает, находя в нем тормоз для развития общественного строя, при котором предполагается политическое равенство каждого и полнейшая свобода хозяйственного поведения для всех. Несколько иначе строит классовый раздел общества другой представитель физиократов — Тюрго. У него уже нет идеи гармонии интересов между различными классами, как у Кенэ. У него также трехчленное деление и при этом похожее на схему Кенэ: 1) класс праздных людей, располагающих досугом; это класс — disponible, класс земельных собственников и собственников капитала, отдаваемого под проценты; 2) класс «производительный», или класс земледельцев и 3) класс «непроизводительный», класс занятых в ремесле, мануфактуре и торговле; каждый из двух последних классов (второй и третий) Тюрго подразделяет на два различных слоя, на два различных порядка: во-первых, на группу простых рабочих, во-вторых — группу предпринимателей-капиталистов; та и другая группа по своим интересам сходны, хотя и относятся к различным классам. У Тюрго, т. о., в основе деления общества на классы лежит собственно схема трех следующих классов: 1) земельные собственники и рантье, 2) капиталисты-предприниматели, как в земледелии, так и в ремесле, мануфактуре и торговле, 3) рабочие всех видов промысловой деятельности. Неудивительно, если у Тюрго идея гармонии уже пропадает. С новой, более широкой точки зрения подходит к проблеме социальных классов Сен-Симон (см.). Изучить любой социальный строй и осветить социальные явления он хочет исторически, рассматривая каждый строй в данной, ему присущей, исторической обстановке. Вообще, в человеческом обществе Сен-Симон находит два больших слоя: класс имущих и класс неимущих, между которыми «в силу самой природы вещей» всегда и неизбежно происходит борьба. Эти два образования Сен-Симон развертывает в три класса: первый класс (идущий в союзе с неимущими) — ученые, артисты и все вообще разделяющие либеральные идеи; это руководители и организаторы нового общества; это класс носителей новых идей, долженствующих пересоздать современное общество; в руках этого класса — скипетр общественного мнения; второй класс (имущих) — это класс собственников, это консерваторы со знаменем: никаких нововведений; это — малочисленный класс; третий класс, обнимающий все остальное человечество — класс неимущих; основным признаком его является идея равенства. Отношения между классами имущих и неимущих — отношения господства и подчинения. Причины происхождения таких отношений коренятся в самой человеческой психике. В результате этих отношений — вражда, раздражение, борьба и отсюда всеобщее брожение, кризисы и анархия. Впоследствии Сен-Симон изменяет свою конструкцию классов и приходит к новому построению. В «L’Organisateur», «Systéme industriel», Catéchisme des industriels» у него два класса: командующих и подчиненных. Эти два класса, антагонистических по своей природе, по Сен-Симону, присущи не только современному обществу, но их знает и древнее время и средневековье; в древнем Риме — это господа и рабы, причем класс господ распадался на две касты (сословия): патрициев и плебеев; в средневековье, со времени Лютера, рабство постепенно исчезает, из плебеев создается аристократия таланта и богатства, позднее вырастает денежный капитал и образовывается «буржуазия», активно выступившая уже в 1789 г.. Как на причины зарождения классов Сен-Симон указывает, во-первых, на завоевание одного народа другим, во-вторых, на наступившее позднее развитие обмена и денег, начавшееся с крестовых походов. В конце концов, по мнению Сен-Симона, каждая историческая эпоха имеет свой особо складывающийся классовый строй;, до великой революции было три больших социальных класса: дворяне, буржуазия (городское сословие) и промышленники, причем дворяне были господствующим классом, а буржуазия и промышленники — подчиненным; после же революции Франция разделилась, думает Сен-Симон, всего на два класса: на буржуазию, ставшую правящим классом, и класс «промышленников», оставшийся подчиненным. Но, намечая появление буржуазии, как господствующего класса, Сен-Симон не имел ясного представления о природе этого класса, так же как о новых свершившихся после революции социальных передвижениях в французском обществе. Под «буржуазией» он разумел военных не дворянского происхождения, юристов, разночинцев и рантье, а под «промышленниками» — хлебопашцев, фабрикантов, купцов и рабочих. Распадения общества на два полюса в производственном отношении Сен-Симон не видел. Это было сделано лишь позднее его учениками и последователями (Анфантэн). Что касается историков великой французской революции (Минье, Гизо, О. Тьери, Луи-Блан), то некоторые исследователи думают, что в их сочинениях содержится все, что можно сказать в наше время о сущности и процессе образования социальные классы (Зомбарт). Это мнение, разумеется, слишком преувеличивает заслуги французских  историков. В общем, однако, в их работах проблема социальных классов расширяет свое содержание. Минье считает 17 июня 1789 г. моментом, когда во Франции исчез сословный строй (духовенство, дворянство и среднее сословие), сменившийся новым социальным строем. Новые классы рисуются Минье, однако, туманно. Под ними он разумеет, собственно, различные ранги, на которые распалось новое общество, с взаимно-противоположными интересами — те социально-правовые ранги, на которые распадались и сословия старого режима, и которые еще и в прошлом обнаруживались. Среди такого рода рангов Минье отмечает три класса: 1) класс привилегированных, тянущихся к старым сословным привилегиям, 2) класс буржуазии, враждебно настроенный как по отношению к привилегированному классу, так и к третьему классу, 3) «народная масса» (низший класс), выступающая с своей особой системой отношений. Классы Минье сводятся, т. о., к делению общества на аристократию, буржуазию и простонародье. История последнего — это история Жака Бонома. Но у Минье не было ясного представления ни о сущности буржуазии, ни о том, что такое «народная масса». Ог. Тьери видит отношения антагонизма как в прошлом — в отношениях рабов и господ, сеньоров и крестьян — так и в настоящем, т. е. в пореволюционном обществе. Но характер и природу антагонизма прошлого и настоящего, так же, как и характер социальной борьбы в старое время и теперь, он считает далеко не одинаковыми: борьба в старом обществе вела к постепенному смягчению неравенства и имела благодетельное значение, в то время как современная борьба — борьба разрушительная. Возникновение классов Тьери сводит к расовым различиям и завоеваниям одного народа другим (господа и рабы, дворянство и крепостные), и лишь постепенно, в феодальном уже строе,  вырастает третье сословие, класс буржуазии, ставший между господствующими и трудящимися и с XII в. выступивший против феодалов. В  «Истории третьего сословия» О. Тьери  дает подробный анализ процесса превращения старого строя в новый. Более глубокое содержание идея социальных классов находить себе у Гизо. Последний находит в человеческом общении всех времен три следующего рода социально-неравных образования (класса): 1) людей, живущих от доходов с собственности, не вкладывая при  этом никакого труда, 2) людей, эксплуатирующих собственность и увеличивающих с нее доходы посредством приложения и собственного труда, 3) людей, без всякой собственности, живущих лишь собственным трудом. Возникают  эти состояния, эти три класса (аристократия, буржуазия и народ), по мнению Гизо, в силу определенных законов «естественно»; классовое расслоение - неизбежно, с ним приходится мириться хотя бы путем компромиссов, если желать обеспечить социальный мир. Луи-Блан впервые пытается подвести под понятие «народа» — пролетариев, наемных работников, противопоставляя им буржуазию. Он все общество делит на буржуазию и народ (пролетариев), причем под буржуазией разумеет «совокупность граждан, которые, обладая орудиями труда или капиталом, работают на счет своих собственных ресурсов и лишь до известной степени зависят от других», а под «народом» — «совокупность граждан, которые, не обладая никаким капиталом, зависят от других вполне, даже и в том, что касается элементарных потребностей жизни». Между этими классами Л. Блан видит глубокий антагонизм, хотя и всегда замаскированный общими интересами. Даже в идеологии эти два класса приводят, по Л. Блану, к двум противоположным системам общественной мысли: индивидуализму и социализму. Идею двух резко противоположных классов (буржуазия и пролетариат) Луи-Блан не везде, однако, выдерживает. У него встречается отождествление буржуазии с «средним классом», что уже предполагает и третью категорию высшего класса (аристократию).

Что касается английских писателей, которые до половины XIX в. дали толчок развитию проблемы о социальных классах то следует остановиться, прежде всего, на А. Смите, экономисте-классике, который в «Богатстве Народов» развивает идею трехчленного классового деления общества. В каждом цивилизованном обществе он находит три основных класса: землевладельцев, капиталистов и рабочих. Основой этого деления для Смита послужило трехчленное же деление общественного (народного) дохода на земельную ренту, прибыль и заработную плату; общественный же (народный) доход Смит отождествлял с общественным продуктом. Руководящим для него в данном случае была общность и различие источников доходов. У Смита, т. о., преобладает идея распределительной основы социальных классов. Никакого углубленного анализа своим трем классам А. Смит, однако, не дает, говоря о них лишь вскользь. Но идея трех классов, сведенная им к трем источникам дохода, вошла в политическую экономию со времени Смита и прочно оставалась в ней до самого последнего времени. Труды писавших позднее Смита ранних английских социалистов по вопросу о социальных классах имеют гораздо большее значение сравнительно с смитовскими взглядами. Все они стоят на распределительно-потребительной основе, находясь под влиянием работы Колькюна (1814), пытавшегося дать картину распределения национального дохода между различными классами английского населения. В своем трактате о «Политической справедливости» (1793) социалист-индивидуалист Годвин считает социальные классы продуктом института частной собственности, различая два таких класса: класс богатых и класс бедных; первые — это класс правящих и командующих, вторые — угнетенных и рабов; трудом вторых создается национальное богатство и производится национальный доход, хотя они и обладают в последнем меньшей долей, чем первые; первые распоряжаются продуктом труда вторых. Социальное неравенство, думает Годвин, есть результат скопления собственности в руках немногих, что и делает из людей грубую массу, которой можно управлять, как простой машиной. Другой представитель раннего английского социализма — Ч. Холл так же, как и Годвин, развивает идею двух классов. В «The Effects of Civilisation» (1805) он думает, что «в целях исследования того, каким образом одни наслаждаются, а другие лишены необходимого для поддержания жизни, нужно разделять население только на два класса, т. е. богатых и бедных». Холл ищет и основу существующего между классами социального антагонизма и видит его в экономических отношениях; «каждый из класса богатых — говорит он — может рассматриваться, как покупатель, а каждый бедняк, как продавец и, именно, продавец труда; в интересах первого — получить как можно больше труда от бедного, а дать последнему за этот труд лишь ничтожную долю; отсюда... борьба классов»: хозяева-предприниматели стараются уменьшить долю трудового дохода, рабочие, наоборот, — увеличить; в смысле результатов борьбы для рабочих Холл, при этом, пессимист. Равенстон, сторонник школы Годвина, в книге «А few doubls» (1821) говорит уже о классе производительном и классе непроизводительном и ищет основу классов непосредственно в производстве; «человеческое хозяйственное производство» он считает главнейшей силой в общественной жизни и поэтому он останавливает все свое внимание на анализе капитала. Равенстон дает историю присвоения общественного продукта непроизводительным классом и думает, что эксплуатация класса классом всегда, построена на насилии, что экономическая сила всегда сопровождается политической. У Равенстона классовый антагонизм уже определенно сводится к противоположности между трудом и капиталом. За Равенстоном выступает В. Томпсон, с книгой «The principles of the Distribution of Wealth» (1824). У Томпсона с определенностью уже выступает деление общества на капиталистов и рабочих. По Томпсону — это собственники капитала, с одной стороны, и собственники рабочей силы, с другой. Классовый антагонизм Томпсон обосновывает экономическими отношениями и видит его в антагонизме образования доходов от труда и капитала. Важнейшим фактором классовых отношений он считает при этом отношения распределения; система распределения для него исходный пункт. Благодаря последнему обстоятельству, Томпсон говорит и о «средних классах возвращаясь к идее трех классов, выдвинутой физиократами и А. Смитом; наряду с делением общества на два класса (класс капитала и класс труда) он принимает и трехчленный раздел на высший класс, средний и низший (массы народа). Джон Грей трактует о социальных классах в книге «А Lecture on human hapiness» (1825), не внося, однако, в проблему ничего особенного, ничего нового. Более содержательным является Ходжскин, в книге «Labour defended against the claims of capital» (1825). Ходжскин занят анализом борьбы между трудом и капиталом, что способствует ему в выяснении природы социальных классов. Он устанавливает историческую преемственность между современным рабочим и категорией раба в прошлом и строго стоит за идею двух классов — капиталистов и рабочих, между которыми он абстрактно не находит ничего третьего. Антагонизм классов и Ходжскин сводит к экономической основе, формулируя ее, как экономический закон обратной зависимости между долей капитала в национальном доходе и долей рабочих или заработной платой. Ко взглядам Ходжскина близко стоит и Брей (1839).

К половине XIX в., когда сложился уже значительный материал по вопросу о социальных классах, и когда развитие капиталистических отношений выдвинуло для объекта изучения проблемы о социальных классах более ясные очертания, стали возникать и складываться уже более или менее систематически разрабатываемые учения о социальных классах. Среди этих учений к нашему времени можно установить несколько различных основных направлений. Эти направления могут быть представлены в следующем виде, в зависимости от того, что кладет то или другое учение в основу образования социальных классов: А. — учения о социальных классах на не экономической основе, В. — учения на смешанной основе и С. — учения чисто экономические.

А. К группе первого рода учений, базирующихся на внеэкономических основах, относятся: 1) естественно-органические учения О. Аммона и Г. Спенсера, 2) расовая теория социальных классов Гумпловича, Ратценгофера и Лестера Уорда и 3) учение Шмоллера и Бауера на основе разделения труда и образования профессий.

1. Естественно-органические учения о социальных классах видят причины образования и развития социальных классов в явлениях или биоантропологического порядка (О. Аммон) или естественно-органического (Спенсер). О. Аммон близок к взглядам, развиваемым Шеффле, Френсисом Гальтоном. Собственные взгляды о социальных классах О. Аммон развивает, главным образом, в «Die Gesellschaftsordnung und ihre natürliche Grundiagen» (1895). Человек, в глазах О. Аммона, не только хозяйствующий индивид, homo economicus, но и «естественное существо», одаренное определенными способностями, врожденными при этом, без чего немыслима бы была, по его мнению, общественная жизнь. Для объяснения явлений классового образования и социального неравенства в обществе Аммон вносит в изучение социальных явлений дарвиновский принцип борьбы за существование, принцип естественного отбора и выживания наиболее приспособляющихся. Классовые образования и классовая обособленность, по Аммону, и есть продукт этого естественного или, лучше сказать — «социального» отбора, социальной борьбы за существование, за социальное приспособление. Самый факт классового или сословного образования (между этими понятиями Аммон не делает никакого различия), самый факт социального расслоения, по мнению Аммона, имеет для общественной жизни высочайшее значение, так как это явление обеспечивает обществу движение вперед, обеспечивает возможность появления более одаренных и талантливых людей, предохраняя от смешения или спаривания (т. н. панмиксии) индивидов высшего порядка с низшими, гарантирует чистоту воспитания детей высших типов, охраняя их от детей низших рангов населения, вызывает соревнование между индивидами, развивая их этим и толкая вперед их силы и дарования. Наличность в обществе некоторого количества гениев и талантов обязана, по мнению Аммона, только классовому строю. Самый классовый строй, основанный на социальном отборе, выживании более способных и вымирании менее приспособленных и негодных к жизни, сам по себе представляется Аммону именно строем порядка дарований и талантов, «разве лишь за немногими исключениями». Прочность такого классового строя, построенного по дарованиям и талантам, обеспечена, по мнению Аммона, тем, что гений и талант передаются по наследству, как об этом говорит Гальтон («Наследственность таланта»). Устанавливая типы классовых образований, Аммон главное внимание обращает на различия в антропологическом строении индивидов, устанавливая три типа индивидов в обществе: 1) тип с высшим антропологическим строением — это тип длинноголовых, высокорослых, голубоглазых, светловолосых, наиболее чистым выразителем которого является германская раса; это наиболее талантливые и даровитые, наиболее способные, наиболее сильные и в борьбе за существование занимающие высшие ступеньки социальной лестницы, оттесняя вниз менее даровитых, наиболее слабых; 2) тип с самым низким антропологическим строением — это круглоголовые, низкорослые, темноволосые и темноглазые; это тип наименее талантливых, наименее способных и даровитых, занимающих поэтому на социальной лестнице самые низшие ступеньки; 3) тип смешанный, образовавшийся в силу не легко предотвратимой панмиксии, смешения; антропологически это тип с некоторыми чертами высшего строения, в то же время удержавший признаки и низшего типа. Так как, по мнению Аммона, наиболее талантливый и даровитый и наиболее приспособленный к жизни и стоящий поэтому на высших ступеньках социальной пирамиды является, в то же время, и наиболее образованным (получить образование он имеет полную возможность и способность), то Аммон к своей главной основе классообразования — различие антропологического строения —присоединяет и второй признак класса: различие в образовании. Помимо этих двух признаков классового обособления Аммон приводит и еще один, тесно связанный с первым и непосредственно вытекающий из главной основы социальные классы (антропологического различия); это — материальное богатство. По Аммону, пирамида богатств строится на пирамиде способностей и дарований: кто более талантлив, более образован, более даровит, тот в силу характера самой борьбы за существование будет и более богат; кривая таланта соответствует кривой богатства. Отсюда различие антропологического строения, различие в образовании и различие в обладании богатством — вот характерные признаки, тесно и неразрывно взаимно обусловливающие классовое обособление, признаки, на основе которых происходит образование социальных классов, классовое расслоение общества. По этим признакам Аммон устанавливает в современном обществе три класса или сословия (как мы видели, это для него одно и то же): 1) высшее сословие, обнимающее всех высокообразованных людей — ученых, чиновников высших рангов и других лиц, выдающихся по своему значению — крупных помещиков, крупных коммерсантов, крупных рантье, безразлично, будут  ли все такие лица иметь перед своей фамилией приставку «фон» или нет; лица этого класса все с высшим образованием, что Аммон считает наиболее характерным, наиболее отличительным признаком для высшего класса; 2) среднее сословие, обнимающее собой всех промышленников, купцов, чиновников среднего ранга; это все те, кого мы называем «в собственном смысле слова буржуазией»; здесь отличительный признак — среднее образование; сюда же, в виде исключения, принадлежат и народные учителя, хотя бы и без среднего образования; 3) низшее сословие, низший класс — это рабочие всех видов, чиновники низшего ранга, получившие образование не выше народной школы; в этом классе всегда имеются два слоя, две ветви: одна выше предельной границы социальной годности, другая ниже и состоит из лиц не только социально негодных, но и социально вредных, к которым относятся все преступные элементы, все отбросы общества, алкоголики, калеки, неспособные и т. д.; в этом же классе и крестьяне, хотя они, как кажется Аммону, несколько и отличны от рабочего сословия (класса). В подтверждение своего положения о прямой зависимости между антропологическим строением индивида и его талантливостью и способностями, передаваемыми из поколения в поколение, Аммон ссылается на работы Гальтона о наследственности талантов, на свои собственные антропологические исследования, произведенные им в Бадене среди детей школьного возраста (1884—1894), а также на примеры из истории: расцвет Рима, когда он был жизнедеятелен и энергичен, его гибель, когда Рим одряхлел и обленился и проч. Учение и идеи, развиваемые Аммоном, нашли себе, особенно в Германии, большое распространение, несмотря на их научную несостоятельность. Лориав «La Morphologie soeiale» называет эту теорию не имеющей себе оснований претензией богатых классов на физическое и умственное превосходство, считая кривые Аммона бездоказательными и указывая на примеры Лютера — сына рудокопа, Канта — сына шорника и т. п. Научные основы положений Аммона крайне слабы. Ссылки на инстинкты не более убедительны, чем и освещение природы социальных классов их божественным происхождением. В отличие от Аммона, Спенсер ищет основы зарождения классов и классового расслоения по аналогии с образованием в животном организме тканей и слоев и отдельных частей организма, которые несут те или иные функции. Социальные  классы, по Спенсеру, это тесно связанные между собой части одного социального целого; каждый из классов может быть уподоблен тому или иному органу или той или другой части в животном организме, т. к. каждый имеет свои особые, строго определенные функции. Общая схема классового строения в обществе аналогична строению животного организма. Классы возникают и развиваются так же, как возникли и развивались слои у простейших организмов, по мере их перехода от простейшего к более сложному строению. У простейших организмов сначала всего два слоя — внутренний и внешний; внешним слоем посредством щупальцев животный организм разыскивает и схватывает себе пищу; пойманная пища передается внутреннему слою, состоящему из пищеварительной полости, где выделяется особый растворитель для превращения пищи в годную для всасывания массу. В дальнейшем, при развитии организма два основных слоя его усложняются в своей конструкции, каждый из них расслаивается на особые слои; во внешнем слое появляется скелет, нервно-мышечная система и проч., во внутреннем слое — пищеварительный канал с другими необходимыми органами внутренней полости; наконец, между усложненной первой и второй системами органов возникает новый средний слой, помогая работе первых двух и их обслуживая; эта посредническая система при наиболее высокой ступени развития животного организма превращается в распределительную систему — сложную систему кровеносных сосудов, регулирующую правильность распределения пищевых веществ («Основы социологии», т. I). По мнению Спенсера, подобное же мы видим и в развитии общественной жизни, в развитии классового расслоения. У совершенно недифференцированных племенных образований мы не находим обособления функций, у более развитых племен находим класс господ, выполняющих в лице воинов оборонительные функции, а равным образом и наступательные, и класс рабов с функцией, направленной на поддержание жизни сначала господ, а потом и собственной; особенно сильно общество дифференцируется с переходом к земледельческому состоянию, когда функции рабов и господ определенно обособляются. С дальнейшим развитием, в высшем классе (господ) и низшем (рабов) совершается внутренняя дифференциация, появляются новые расслоения и распадение по различным рангам и ступеням; низший класс распадается на крестьян и свободных, высший — на группы более привилегированных и менее. Пока еще низший и высший слои сносятся друг с другом путем непосредственного соприкосновения, они обходятся без посредников. Но впоследствии возникает обмен, образуется особый слой с распределительными, посредническими функциями. В развитом обществе Спенсер находит три крупных общественных класса: 1) низший класс, функции которого — оперативные, функции поддержания жизни общества путем добывания материалов для пищи и изготовления ее; это класс физического труда и распадается на два слоя — добывающих и обрабатывающих; 2) средний класс, функции которого аналогичны функциям системы кровеносных сосудов в животном организме; это — меновые функции; это слой занятых доставкой всякого рода предметов посредством покупки их и продажи; 3) высший класс — класс контролирующий, регулирующий, направляющий; это класс правящий, господствующий. У Спенсера ссылка на развитие животного организма, в смысле картины образования в нем различных слоев, имеет характер лишь аналогии. В социальной жизни Спенсер считает причиной социальной дифференциации не естественно-биологический принцип, а войну, поведшую к установлению рабства. С этого момента дана первая простейшая форма социального расслоения. Дальнейший процесс расслоения — появление крепостничества. Последнее Спенсер выводит не из рабства, путем постепенного его перерождения, а из завоевания одного народа другим и именно путем присоединения в целом виде чужих областей; отсюда крепостничество — это, по Спенсеру, рабство земледельческой ступени развития общества. Спенсер останавливается и на истории образования различных слоев и групп среди высшего класса, идущего вплоть до отрывания некоторых  групп от высшего класса, превращения их сначала в свободных, но малоимущих или неимущих, потом полусвободных и, наконец, в слуг у своих господ. Но и аналогией одной Спенсер не ограничивает своего  анализа социальных классов. Социальное неравенство, раз образовавшееся, он считает доходящим до такой высокой степени, что оно превращается уже в неравенство физическое, неравенство в телосложении, так как классовое неравенство сопровождается неравенством имущественным, а последнее ведет к различию в пище, в одежде, в жилище, во всем укладе жизни, а вместе с тем вырастают, по мнению Спенсера, резкие различия и в телесной природе людей, принадлежащих к различным социальным классам; люди высшего правящего класса выше ростом, плотнее и физически стройнее, чем рабочие, как думает Спенсер, а сложившееся физическое превосходство у высших классов переносится из рода, в род. За физическими различиями, по мнению Спенсера, идут и различия в привычках, различия эмоциональные и интеллектуальные. Для индустриального строя Спенсер ослабляет силу влияния на образование социальных классов фактора завоевания, думая, что в индустриальном обществе устанавливаются особые классовые деления, базирующиеся на различиях в  пригодности к выполнению тех или иных функций. В чем состоит и к чему сводится эта «пригодность», об этом Спенсер, однако, не говорит.

2. Расовая теория социальных классов считает основой классообразования расовые различия, различия не столько антропологического строения, сколько именно этническую гетерогенность, приводившую в истории всегда и всюду к борьбе рас, которая и привела к социальному неравенству и к классовому расслоению. Наиболее ярким выразителем и творцом этой теории является Л. Гумплович, развивавший свои взгляды на проблему социальных классов, главным образом, в своем исследовании «Der Rassenkampf» (1883). Центральным пунктом в зарождении классового расслоения Гумплович считает присущую человечеству, в силу характера самого происхождения человека, этническую (расовую) гетерогенность. Человечество произошло, по мнению Гумпловича, вовсе не от одного корня, не от одной пары (Адама и Евы), а от большого числа прародительских пар или человеческих орд, которые образовались в разное время, в разные эпохи в самых различных частях земли. Вследствие этого нашло себе место бесчисленное количество различных племен, и социальная эволюция, по мнению Гумпловича, шла не по пути к дифференциации и разветвлениям, а, наоборот — к все большей и большей агломерации и интеграции. Этническая гетерогенность, существующая между первобытными ордами и различными образованиями, приводила к войнам между ними и к завоеваниям; в результате же войн возникали отношения господства и подчинения, а это приводило к рабству и крепостничеству и, т. о., создавало социальные классы, социальное неравенство. Во всяком обществе Гумплович находит три класса: дворян, буржуазию (торгово-промышленное бюргерство) и крестьянство. Два крайних социальных класса — дворянство и крестьянство — это всюду этнически чуждые между собой и противостоящие друг другу, враждебные, чужеродные племенные образования, вошедшие в соприкосновение друг с другом на началах господства и подчинения в результате войны; это — победители и побежденные. Что касается среднего класса — буржуазии, то и относительно последней Гумплович настаивает на ее этнически гетерогенном образовании; первоначально третье «сословие» всюду, по мнению Гумпловича, это «гости», иностранцы, иноземные купцы; впоследствии они укрепляют свое положение и входят в качестве среднего класса, являясь в результате мирного образования. Социальный класс представляется Гумпловичу, т. о., просто социальной группой, объединенной общностью происхождения, имеющей интересы, противоположные другим группам, причем эта противоположность — противоположность господства и подчинения, что получилось в силу расовой гетерогенности, столкновения и борьбы. Близок к Гумпловичу по своим взглядам на проблему социальных классов и Ратценгофер в «Die soziologische Erkenntniss» (1898), который также отрицает возможность социальной дифференциации внутри однородной по расовому или племенному составу орды. По его мнению, социальные расслоения появляются в обществе лишь после того, как однородные племена или примитивные родовые образования раскалываются, отделяются одно от другого, попадают в различные условия и, т. о., отчуждаются и обособляются и при передвижении в поисках за пищей сталкиваются, как чуждые и враждебные элементы; победители становятся господами, побежденные — рабами; социальное неравенство дано этим в соединении двух зародышевых клеточек, двух монопластид; в дальнейшем, с возникновением государства, появляются новые социальные расслоения сословного порядка (династия, дворянство, духовенство, военное сословие, среднее сословие, рабочие); все эти образования в каждом государстве сводятся, по Ратценгоферу, к трем главным: 1) группе привилегированных, 2) среднему сословию и 3) не владеющим ни правами, ни имуществом, ни политическим влиянием. Таково же и учение Лестера Уорда (в «Pure Sociology» (1903) и в ряде статей «Американского Журнала Социологии»). Уорд всецело примыкает к идее Гумпловича о борьбе рас; столкновение рас приводить неизбежно, по его представлению, к формам рабства; побежденная раса и раса-победительница, живя в соприкосновении одна с другой, в одном обществе, не могут, однако, ассимилироваться, благодаря вражде, ненависти, презрению; отношения существуют лишь в форме подчинения грубой силе; это приводит  к кастовому строю. Классы Уорд выводит из разложения родовой общины, которая классов не знает. Зарождение социальных классов он видит в образовании и развитии каст. Раса завоевателей — это высшая каста, побежденных — низшая, причем между ними скоро вырастает, в силу требований жизни, промежуточная каста; высшая дифференцируется, разлагаясь на касту жрецов и касту воинов; промежуточная тоже растет, складываясь из  наиболее образованных элементов, как высшей касты, так и низшей, и заведует материальным производством нового общества; низшая же раса несет за всех работу или в качестве касты рабов, или в качестве касты ремесленников, распадающейся точно так же на ряд подкаст и гильдий с наследственным характером. Из такого рода каст и выросли, по мнению Уорда, социальные классы, которые мы находим во всех странах; «современные классы — это модернизированные касты»; но, так как касты — это продукт завоевания и борьбы рас, то отсюда и классы покоятся на расовом принципе, причем низшие расы становятся «низшими», в представлении Уорда, не как таковые, а лишь в силу собственного поражения в борьбе с «высшими», и это «низшее» состояние имеет лишь искусственный характер. В общем, Уорд считает, что органический процесс и надорганический в принципе идентичны и различны лишь в методе, что процесс классообразования совершается в силу одних и тех же законов, как и звездная система, что законы здесь и там одни и те же. Этим последним расовая теория Уорда недалеко уходит от естественно органических теорий Аммона и Спенсера, нося в себе те же элементы естественно-органического обоснования и воспринимая вместе с тем и все слабые стороны такого рода построений.

3. Учение, построенное на основе разделения труда и профессий, принадлежит Шмоллеру и А. Бауеру (А. Bauer). Шмоллера интересует проблема социальных классов больше с социально-политической стороны, поскольку она помогает разрешению «социального вопроса». Больше всего в этой проблеме он отводит места вопросу об образовании социальных классов (в своем «Die Thatsachen der Arbeitsteilung» и «Das Wesen der Arbeitsteilung und der sozialen. Klassenbildung», Schm. J. 1889 и 1890). Под образованием социальных классов Шмоллер разумеет разложение общества на группы, сословия и классы, в которые соединяются индивиды, образуя более или менее открытые или совершенно замкнутые единицы, на основе не родства или соседства, а на основе общей профессии, трудовой деятельности, владения, образования, иногда только политического и правового положения. Социальные  классы, по Шмоллеру, возникают с момента разложения родовой общины, с разделением труда и образованием профессий. Пока группы, на которые распадается общество, различны в правовом отношении, и различие их переходит из поколения в поколение наследственно, они являются «сословиями». В настоящий же момент они обозначаются, как «классы», так как они уже освободились теперь от правно-политических различий и лишились характера наследственного перехода. Из множества факторов, влияющих на образование социальных классов, Шмоллер останавливает внимание на трех основных: раса, разделение труда и образование профессий, а равным образом и неравномерное распределение доходов. Из всех этих причин классообразования Шмоллер за важнейшую считает разделение труда. Расовому фактору он придает большое значение, но думает, что образование классов находит себе место и там, где нет гетерогенности рас. Различие же в доходах Шмоллер считает следствием разделения труда и образования профессий. Самый процесс образования социальных классов на основе разделения труда Шмоллеру рисуется в следующем виде: появление профессий и разделение труда создает в каждой отдельной профессии, в каждой специальности особые разновидности в народном характере, передающиеся по наследству из поколения в поколение; вместе с этим создаются и резкие различия и расхождения в способе жизни и в условиях самого труда; эти различия не стираются, несмотря на соприкосновение и общение одних профессий с другими; в дальнейшем, по мере прогрессирования разделения труда, в каждой отрасли деятельности вырабатывается специфическая духовная и физическая приспособленность, которая передается от отца к сыну, из поколения в поколение; даже нервы, мышцы, мозг и кости в конце концов приспособляются к определенной той или иной деятельности; отсюда, думает Шмоллер, в соответствующих кругах вырабатывается определенный вид привычек, воспитания, образования, нравственности, что закрепляется в тот или иной определенный социальный тип; этот тип вырастает в соответствующие характерные классовые очертания, создающиеся и благодаря естественному отбору, и в силу приспособления и наследственной передачи; пока господин и раб делали одну и ту же работу, вели одинаковый образ жизни, до тех пор между ними не существовало никаких классовых противоположностей: социальные противоположности были вызваны лишь в силу появления профессий и разделения труда и создавшихся, благодаря этому, различий; правда, не всякое разделение труда, по Шмоллеру, является классообразующим, но лишь такое, которое имеет крупный масштаб, широко захватывает жизнь народа и глубоко проникает в нее. В современном обществе Шмоллер видит три основных социальные класса; это — аристократия, средний класс (народ) и низший класс, иерархически связанные один с другим, каждый с различной степенью политической силы и власти и, кроме того, каждый с различной оценкой в общественном мнении; в связи с этой оценкой классы расположены по известным рангам; эти ранги могут быть различны для одних и тех же классов в различные эпохи: на первом месте могут стоять то духовенство, то воины, то дворяне, то промышленники, в зависимости от характера эпохи. Эту классовую иерархию, эти социальные ранги Шмоллер считает «психологической необходимостью всех времен» и придает ей огромное социальное значение, полагая, что полное социальное равенство было бы смертью для общества, так как для человека не было бы точек высшего достижения, если бы не было налицо социальной лестницы с различными ступеньками; Шмоллеру представляется социальное неравенство необходимым явлением, необходимым для прогресса, для развития культуры. Особенно высокую роль в классовом строе он придает аристократии, от господства демократии он ждет лишь разрушения культуры и полагает, что плохая аристократия лучше отсутствия аристократии. Шмоллер в данном случае сторонник идеи социального отбора, выживания сильнейшего путем вытеснения им слабейшего, т. е., сторонник идей Аммона, Гальтона, Гобино, Лапужа и проч. Для Германии своего времени Шмоллер дает четыре класса в зависимости от характера хозяйственной деятельности, размеров имущества и доходов и, наконец, социального положения; это — 1) высший первый класс (родовая, служилая и денежная аристократия) с доходом от 8—9000 марок в год и имуществом выше 100 000 марок; здесь крупные земельные собственники, крупные предприниматели, высшие чиновники, рантье, видные художники, врачи и проч. — всего ½ млн. семей; 2) высший средний класс — с доходом 2700—8000 марок, или с имуществом в 60 000—100 000 марок; здесь средние землевладельцы и предприниматели, большая часть чиновников, многие из лиц либеральных профессий; число всех их для 1895 года — 2 ¾  млн. семей; 3) низший средний класс — с доходом от 1800—2700 марок, с некоторым собственным имуществом; это все самостоятельно ведущие дело мелкие хозяева, мелкие крестьяне, мелкие торговцы, мелкие ремесленники, заводские мастера, наиболее высоко оплачиваемые рабочие; число их для 1895 г. 3 ¾  млн. семей; 4) четвертый низший класс — лица с доходом ниже 1800 марок в год; здесь наемные рабочие, многие из низших чиновников, беднейших ремесленников и наибеднейших мелких крестьян; число их — 5 ¼  млн. семей. В 1904 году, в своем «Grundriss» Шмоллер это четырехклассовое расчленение германского населения представляет в виде пяти классов: 1) класс крупных предпринимателей, 2) класс средних предпринимателей, 3) класс мелких предпринимателей, куда относится и крестьянство, и ремесленники, и мелкие торговцы, 4) класс крупных чиновников, лиц либеральных профессий, низших чиновников, частнослужащих, 5) класс рабочих, живущий наемным трудом. Значительное внимание в учении о социальных классах Шмоллер отдает и вопросу о борьбе классов и классовом господстве, о классовом антагонизме и мерах для его смягчения, возлагая в последнем пункте большие надежды на монархическую власть. Шмоллер, т. о., идеолог аристократии. В смысле обоснованности своих основных положений учение Шмоллера не блещет строгостью аргументации и определенностью. Особенно неясным у Шмоллера является понятие разделения труда; то у него это просто техническое разделение труда; то это различное общественное положение, занимаемое той или иной группой. Слабо обосновано у Шмоллера и положение его о наследственной передаче профессиональных навыков и профессиональной приспособленности мышц, нервов, костей и мозга. Особенно много возражений встретило положение Шмоллера о том, что имущественное различие есть результат различия профессий. Биохер указывает, что в действительности имеет место как раз обратное; различие в имуществе и доходах есть не следствие, а главная причина разделения труда; появление в средние века профессий свои корни имеет в неравном распределении имущества; появление торгового класса, рабочих, оторвавшихся от земли и проч., по Бюхеру, следствие имущественных изменений, а не наоборот.

Близко к Шмоллеровскому учение о социальных классах Артура Бауера, развиваемое им в «Les classes sociales» (1902). К Бауер подходит к выяснению основ социальных классов, подобно Шмоллеру, путем психологическим. Всякое занятие, говорит он, налагает на человека определенный отпечаток, отражаясь на физиономии, манерах себя держать, способе жизни, образе мыслей и действий. Поэтому у лиц, принадлежащих к одной и той же профессии, вырабатывается одинаковый круг поведения. Создается определенный тип, как физический, так и моральный, с особой психикой, вкусом, характером, желаниями, верованиями. Эти типы и есть социальные классы. В современном обществе Бауер находит таких общих типов, т. е. социальных классов всего 14, причем первых семь из них он считает правящими классами, а вторых семь подчиненными Эти 14 классов следующие: 1) законодатели, 2) судьи; 3) представители государства и его главы, 4) представители исполнительной власти, 5) армия, 6) представители духовной власти и 7) руководящая интеллигенция: учителя, журналисты, ученые и проч.; из второй группы (управляемых) — 8) класс крестьян, 9)рабочие, 10)предприниматели, 11) торговцы и финансовые дельцы, 12) лица, занятые в транспорте, 13) пауперы, 14) преступные элементы. Схема Бауера достаточно ясно вскрывает всю шаткость основы классового расчленения по признакам различия профессий: по этому признаку ему приходилось относить в одну группу и рабочих, и предпринимателей, и богатых, и бедных, и высших и низших, не говоря уже о том, что совершенно непонятным остается, почему армия и интеллигенция попадает в группу правящих, а финансовые промышленные дельцы и предприниматели в группу подчиненных.

В. Среди учений о социальных классах на смешанной основе заслуживают внимания: 1) учение Зомбарта, которое можно формулировать, как теорию «исторических наслоений», 2) теория рангов, принадлежащая Ренэ Вормсу и Нету, и 3) теория Standard of life (Д’Эт и Декан). 1. Каждый социальный класс, по Зомбарту, это такая общественная группа, которая является представительницей какой-либо определенной системы хозяйства, воплощая в себе последнюю и продолжая существовать и при новой хозяйственной системе. Социальные классы выражают собой ту или иную систему хозяйства или прошлого, или настоящего, или будущего. Если исчезает система хозяйства, то ее дух, ее идея остается и при новой системе, воплощаясь  в определенном, оставшемся от прежнего времени, слое, продолжающем жить, приспособляясь к новым формам общественного хозяйства. Зомбарт отмечает следующие хозяйственные системы: в прошлом – феодально-земледельческую с системой ремесленнической организации, в настоящем – систему капиталистическую и в будущем— социалистическую. Отсюда, по Зомбарту, в современном обществе можно вскрыть 4 социальные класса: 1) дворянство или феодальную аристократию — группу, оставшуюся от прошлого, с идеями, связанными с хозяйством феодально-земледельческой эпохи, 2) буржуазию — это группа, представляющая собой современное капиталистическое хозяйство, 3) мелкую буржуазию или мещанство — это отживающая ремесленная организация, 4) пролетариат — представитель будущего зарождающегося хозяйственного строя — социального. До 19 века было, по Зомбарту, два основных социальных класса: феодальные землевладельцы с их зависимыми и крепостными и ремесленники с учениками и подмастерьями; со второй половины 19 в. возникает новое общество с двумя новыми классами: буржуазией и пролетариатом, но в новом обществе остаются и старые социальные классы, причем даже до конца 19-го в. и крестьянство, и дворянство мало изменились в своем составе: в Германии же дворянство особенно живуче и политически мощно (союз аграриев). В общем, по Зомбарту, классовые отношения к XX в. не упростились, как думал Маркс, а, наоборот, еще больше усложнились. 2. Своеобразное учение о социальных классах, как об особого рода социальных рангах, развивает Тенэ Вормс в «Philosophie des sciences sociales» (1907), придавая изучению проблемы социальных классов большое научное значение и требуя военной профессии — группы офицерства, унтер-офицеры и солдаты: в профессии чиновников — группы высших чинов, например, директора департаментов, столоначальники, и низшие служащие, курьеры и проч. Отрез из всех высших слоев и составит один социальный класс, высший ранг; такой же отрез по средней линии дает средний класс; низшие слои всех различных профессий составят низший ранг или низший класс. Класс, следовательно, это все те, кто принадлежит к самым  различным профессиям, но находится в одном и том же ранге, на одной и той же социальной ступеньке. В кастовом строе класс совпадает, думает Вормс, с профессией, так, например, было с индийскими кастами: жрецы, воины, земледельцы, ремесленники — это в то же время и касты брахманов, кшатриев, вайшья, шудры. Какое же содержание вкладывает Вормс в понятие социального ранга? На этот вопрос ясного ответа мы не находим: различие рангов у Вормса сводится то к различию в степени престижа, то это различные размеры богатства, то еще шире. Эта неясность понятия социального ранга и отсюда неопределенность характеризующих его признаков являются слабой стороной в учении Вормса. Близки к Вормсу взгляды на природу социальных классов Пета, Леона Пирара, Ландтмана. 3. К третьей группе учений, стоящих на смешанной основе, принадлежат попытки Д'Эта и Декана понять классовое расслоение общества на основе определенного уровня жизни, который усвоен данной социальной группой. Д’Эт думает, что современная социальная жизнь, благодаря ряду экономических и политических факторов, действовавших за последнее время, настолько дифференцировалась, что обычное трехчленное деление общества на классы (аристократия, рабочий класс и торгово-промышленный) уже не годится: и рабочий класс распался на несколко групп, и торгово-промышленный класс выделил из себя ряд групп, далеко неодинаковых социально, и кроме того создался за это время особый класс из лиц либеральных профессий и специалистов в разных областях. Ввиду этих изменений Д’Эт пытается основой социальных классов взять «standard of life». Для Англии таких уровней жизни он берет семь, как типических, разбивая все английское общество на семь различных социальных классов, причем в каждой группе Д’Эт отмечает особенности в размерах бюджета, в жилище, в характере занятий и в социальных привычках и образовании. К первому классу (А) он относит люмпен-пролетариат, ко второму (В) неквалифицированных рабочих, к третьему (С) квалифицированный труд, к четвертому (D) —  мелких хозяев (мелких лавочников, торговцев, коммерческих агентов и проч.), к пятому (Е) класс мелких промышленников, к шестому (F) лиц свободных профессий и высший чиновничий персонал, к седьмому (G) класс состоятельных (богатых). Анализ Д’Эта углубляет Поль Декан, видоизменяя группы Д’Эта и сводя их всего к пяти классам: I) низший класс, II) низший средний, III) средний, IV) высший средний и V) высший класс. Особенности каждого класса подмечены Деканом очень тонко и дают, в общем, богатый материал для изучения социальной картины английского населения, но большой теоретической ценности эти две попытки не представляют.

С. Группа учений о социальных классах на экономической основе может быть разбита на две части: учения на распределительной основе и учения на производственной основе. Распределительные теории социальных классов едва ли не самые распространенные: и физиократы, и социалисты-утописты, и А. Смит ближе всего стояли к той идее, что классовое расчленение имеет основой своей распределительные отношения. Распределительные теории распадаются на две группы, в зависимости от того, исходят ли они просто из различий в размерах богатства (теории богатства) или же из различий в источниках доходов, на которые живет тот или иной класс. К первой группе (на основе богатства) принадлежат учения Л. Штейна, Шеффле, Бюхера, Оверберга; ко второй (на основе источников дохода) — учения, развиваемые Лориа, Ш. Жидом, Туган-Барановским. Лоренц Штейн едва ли не впервые подошел к проблеме социальных классов с попыткой научного обоснования и всестороннего изучения. В своей «System der Staatswissenschaft» всю первую часть учения об обществе (весь второй том) он посвящает исследованию о «Понятии общества и учении об общественных классах». До французской революции Л. Штейн видит лишь сословный строй (дворянство, духовенство и третье сословие), но французская революция привела, по его мнению, к новому обществу, к классовому обществу с двумя основными социальными классами: буржуазией и пролетариатом. Характеризуя социальные классы нового общества, Л. Штейн считает размеры владения или даже самый факт владения или не владения важнейшей основой, на которой возникают, по его мнению, и развиваются социальные классы; на идее владения он строит объяснение противоположности между буржуазией и пролетариатом. Значительное внимание Л. Штейн останавливает на вопросе о возникновении социальных классов (см. выше), выдвигая идею о трех состояниях (стадиях) общественного развития. Особое внимание Л. Штейн уделяет и вопросу о среднем классе, с понятием которого он соединяет как признак владения, так и признак трудовой деятельности. Отсюда, согласно Л. Штейну, средний класс выступает защитником, как труда, так и капитала, и, в то же время, в роли примирителя при возрастании социальных противоречий. Особенную роль Л. Штейн придает среднему классу, поскольку последний является не столько экономическим, сколько общественным. Эта идея выделения особой категории общественных классов наряду с категорией экономического класса — одна из своеобразных идей Штейна. Материальное различие (размеры владения) приводит, по его мнению, к различиям и высшего порядка: к различию в области духовной жизни и социальных функций; на основе последнего рода различий и создается понятие общественного класса. Учение о социальных классах Бюхер развивает в своем известном труде «Возникновение народного хозяйства», доказывая, главным образом, положение, что социальная дифференциация покоится на различиях имущественного характера. Бюхер насчитывает до 6—8 «социально-профессиональных» классов в современном обществе, но какие именно это классы об этом нигде не останавливается. Более разработанным является учение о социальных классах у ван-Оверберга («La classe sociale», 1903), который дает содержательный разбор и критику учений о социальных классах французских социологов, Шеффле, Бюхера, Шмоллера, Ш. Жида, а также школы Маркса; при этом Оверберг считает проблему социальных классов не экономической, а социологической. Основу социальных классов он видит в факте собственности на средства производства или отсутствия ее. Отсюда у него три класса: буржуазия — класс собственников капитала, пролетариат — класс лиц, ничего не имеющих, кроме рабочей силы — и средний класс — класс лиц, обладающих и небольшим капиталом, и собственной рабочей силой. Такое трехчленное деление Оверберг предпочитает смитовскому и думает, что оно установлено было К. Марксом. С последним он не соглашается лишь в вопросе об исчезновении средних классов. Наряду с экономической основой социальных классов (размеры владения) Оверберг выставляет и юридическую или политическую, считая характерной чертой для социальных классов и различия в ранге и престиже. С каждым из социальных классов Оверберг соединяет определенные функции, экономические и социальные. Экономическая функция рабочего класса — оперативная (вкладывать в производство рабочую силу), буржуазии – регулятивная - организовывать и управлять фондом средств производства, среднего класса — посредничество между рабочими и буржуазией и увеличение интенсивности труда в производстве. Социальная функция социальных классов — это функция руководительства социальной жизнью общества. Эта функция, по мнению Оверберга, — принадлежность высшего класса. Свою основу классового расчленения — размеры богатства — Оверберг не проводит до конца, считая за такую же основу расу и разделение труда (вслед за Шмоллером). В конце концов учение Оверберга не отличается строгой последовательностью и определенностью. Многое остается у него совершенно не выясненным: например, почему средний класс способствует увеличению интенсивности труда. Вторая группа распределительных теорий основу социальных классов видит не в размерах богатства, а в источниках дохода, т. е. не в количественной стороне распределительных отношений, а в качественной. Наиболее видным сторонником этой основы является Ахилл Лориа (главным образом, в «La Morphologie sociale», 1905). Лориа развивает идею двух основных классов: буржуазии класса, который живет, не работая, и пролетариата — класса, который работает, не живя. Самый факт классового расслоения имеет историческое значение: это результат исторических причин, которые в известный исторический момент неизбежно исчезнут. Возникновение социальных классов Лориа ставит в связь с появлением частной собственности на землю и исчезновением свободных земель. Социальные  классы существуют, как думает Лориа, поскольку существуют два различных источника дохода — заработная плата и прибавочная ценность. Эти источники создают два больших исторических класса — рабочих не собственников и не работающих собственников. Наряду с этими классами Лориа различает еще два переходных класса: это — мелкие собственники и самостоятельные ремесленники. Каждый из классов в свою очередь распадается на подклассы. Если прежде социальные классы были закрытыми, с юридическими перегородками, отделявшими их один от другого, то классы нового общества — без этих юридических перегородок. Разложение дохода на различные источники Лориа считает причиной возникновения социальных классов, отмечая три следующих существенных черты, характеризующих понятие социального класса: 1) различие источников дохода, 2) антагонистический их характер и 3) различие интересов. Близок к идеям Лориа Ш. Жид, устанавливающий пять следующих социальных классов: А) класс активных капиталистов (источник дохода — прибыль), Б) класс пассивных капиталистов или рантье (источник дохода — процент), В) класс самостоятельных производителей (крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы и проч., а также лица либеральных профессий), источник дохода смешанный, Г) класс наемных рабочих (источник — заработная плата) и Д) класс государственных чиновников и служащих в общественных учреждениях (получающих свою долю в общественном доходе в форме жалованья), — а также и Туган-Барановский, который разлагает современное общество на три «основных» класса (1. Аристократия — землевладельцы, 2. Буржуазия — капиталисты и 3. Пролетариат — рабочие) и пять «крупных», из которых первых три это те же категории основных классов, и кроме того дополнительные: 4. класс мелкой буржуазии и 5. класс крестьянства.

Производственная теория социальных классов основу социальных классов видит не в отношениях распределения, а в отношениях производства. Весь анализ о социальных классах здесь ведется с точки зрения производственного момента. Представители этой теории — сторонники школы Маркса. Производственная теория социальных классов развита наиболее всего у самих основоположников марксизма (у Маркса и Энгельса), а также у некоторых из учеников Маркса. Среди последних можно отметить Гента, специально останавливающегося на проблеме о социальных классах в книге «Moss and   class», который типическими классами, стоящими на двух крайних полюсах, считает два класса: 1) класс наемных рабочих-производителей и 2) класс капиталистов-предпринимателей, но конкретно для Америки он считает необходимым расчленение американского населения на пять классов. Для Маркса социальные классы — это, прежде всего, экономическая категория; социальные классы могли возникнуть только на экономической почве: «массу населения превратили в рабочих, прежде всего, экономические условия» (Маркс). Основа же всякой экономической категории — производственная. Отсюда «всякого рода классовые различия, говорит Маркс, покоятся на производственных отношениях». Изменения в классовом строении общества — изменения в способе производства. Социальные  классы для Маркса — историческая категория. Характерная черта классовых отношений — их антагонизм, вытекающий из антагонизма производственных отношений, антагонизм между накопленным и непосредственным, живым трудом. Источник дохода для Маркса, следовательно, — производный, второстепенный признак, вытекающий из отношений производства. Где антагонизм, там и борьба. Отсюда борьба классов — идея, проходящая через все учение Маркса. Помимо антагонизма и борьбы, характерной чертой классовых отношений Маркс считает и отношения господства и подчинения. Для Маркса существуют вообще только два исходных пункта: капиталисты и рабочие. Капиталисты и рабочие — единственные функционеры, по словам Маркса, и факторы производства. Отсюда, два основных класса: класс капитала и класс труда. Смитовскую формулу трех классов Маркс не считал годной для теоретического анализа общества. Классы Маркс считает присущими не только капиталистическому обществу: они были известны и античному, и феодальному производству. Но анализ свой социальных классов Маркс производит  лишь для капиталистического общества, выросшего на развалинах феодализма. Для этой эпохи он дает блестящий исторический очерк возникновения и роста буржуазии вместе с накоплением капитала и образованием рабочего класса, выроставшего по мере отрывания мелкого производителя (главным образом крестьянина) от орудий производства (I т. «Капитала»). Содержательный историко-социологический анализ социальных классов дает и Энгельс. Так же, как и Маркс, он возникновение социальных классов считает продуктом изменения способов производства, причем в общей форме идею двух классов Энгельс проводит по всем ступеням исторического развития общества; начиная с возникновения цивилизации. Эти два класса — класс эксплуатирующий и эксплуатируемых, класс господствующий и класс управляемых; в раннюю эпоху — это рабовладельцы и рабы; позднее — феодалы и крестьяне; в новое время — капиталисты и рабочие. Значительное внимание уделяет Энгельс вопросу об образовании социальных классов (в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»).

Литература: Ammon Otto. «Die Gesellschaftsordnung und ihre natürliche Grundlagen.» Jena. 1896; Dr. Karl Bücher. «Arbeitsgliederung u. sociale Klassenbildung,» IX гл. из «Die Entatehung d. Volkswirtschaft.» 4-te Aufl. 1904. Tübingen (есть русский перевод); Dr. L. von Wiese. «Standesentwiсklung u. Klassenbildung. Vortrag». 2 — Aufl. 1906. Его же. «Zur Grundlegung d. Gesellschaftslehre.» Jena. 1906; Dr. Ludwig Gumtplowicz. «D. Rassenkampf. Soziologische Untersuchungen». Innsbruck. 1883; Werner Sombart «D. deutsche Volkawirtachaft im Nenuzehnten Sahrhundert». Berlin. 1909, 17-я гл.: «Die sozialen Klassen»; Его же. «D. moderne Kapitalismus» I т., 28 гл. Leipzig. 1902 (есть русский перевод); Kautsky, K. «Klaseninterease-Sonderninteresse — Gemeininteresse.» Die N. Zeit. 21 Jahrg., Bd. 2, № 34 (есть русский перев.); Н. Pesch. «Lehrbuch d. Nationalökonomie.» Freiburg im Breisgau. 1909. Zweiter Band, § 7 (есть богатая библиография вопроса); Dr. Schäffle. «Bau u. Leben d. sozialen Körpers.» 1 В. 1896 (2 изд.); Gustav Schmoller. «Grundrissd. Volkswirtschaftslehre» («D. gesellschuftliche Klassenbildung»), 1901. Leipzig; Его же. «D. Wesen d. Arbeitsteilang u. d. sozialen Klassenbildung.» Schmoller's Jahrbuch. 1890, Erster Heft; L. Stein. «System d. Staatawissenschaft.» Erster В. 1852 und Zw. Band. 1856 («Die Gesellschaftslehre. D. Begriff d. Gessellschafts u. d. Lehre von d. Gesellschaftsklassen». 1856; Его же. «D. Sozialismus u. Communismus d. heutigen Frankreichs.» Leipzig. 1842; Friedrich Engels. «Ursprung d. Familie, d. Privateigentums u. d. Staates». 2 изд. 1888 (есть русский перевод); — Arthur Bauer. «Les classes sociales. Analyse de la vie sociale». Paris. 1902; Reni Worms. «Philosophie d. sciences sociales.» Paris. 1907; Maurice Halbwachs. «La klaase ouvriere et Ies niveaux de vie.» Paris. 1913; Paul Descamps. «La Hierarchie des classes en Angleterre.» Paris. 1911 (в «Lа Science sociale»); Achille Loria. «La Morphologie sociale». 1905 и «Les Bases économiques de la constitution sociale». Paris. 1893; Cyr van Overbergh. «La closse sociale.» Bruxelles. 1905; Picard Roger. «La théorie de la lutte des classes a la veille de la révolution Française.» Revue d’économie politique. 1911, № 5; Fahlbeck Pontus. «Les classes sociales». Bulletin de I’Inst. Intern. de Stat. t. XVIII, 1-re livraison. 1909; — W. Ghent. «Mass and class. А. survey of social divisions.» New-York, 1909; Lester F. Ward. «Social classes in the light of modern sociological theory». (Amеr.  Journal of Sociology. Vol. XIII); D'Aeth G. G. «Present tendencies of klass dlifferentiation» (The Sociological Review, vol. III, № 4, 1910). — А. Богданов. «Эмпириомонизм». Кн. III.  Б. Классы и группы. СПБ. 1906: Ю. Делевский. «Социальные антагонизмы и классовая борьба в истории» СПБ. 1910; Виктор Чернов. «Социалистические этюды.» М. 1908; М. Туган-Барановский. «Что такое общественный класс?» («Мир Божий», 1904, 1); Его же, «Основы политической экономии» СПБ. 1911; Его же  «Теоретические основы марксизма». СПБ. 1905; С. Солнцев. «Общественные классы.» Петр. 1923 (2 изд.); Н. Бухарин. «Теория исторического материализма.» М. 2 изд. 1921 (гл. VIII).

С. Солнцев.