Союз Советских Социалистических Республик. Деятели СССР и ОР. Стеклов, Юрий Михайлович

Стеклов, Юрий Михайлович (автобиография), родился 15 августа 1873 года в городе Одессе в среднебуржуазной семье. Сначала учился во 2-й одесской прогимназии, по окончании которой перешел в 3-ю гимназию. Уволен из 7 класса гимназии за политическую неблагонадежность, вернее сказать — за непочтительный отзыв о поэме Богдановича «Душенька», который преподавателем словесности Копотиловым, чеховским человеком в футляре, раздут был в политическое преступление. Через год сдал при той же гимназии экзамен в качестве экстерна и в 1891 году поступил в киевский университет, откуда через полгода также был уволен за непосещение лекций. Только в 1908 году, после ссылки и эмиграции, получил возможность снова поступить в университет (в Петербурге), но через два года уволен был и оттуда вследствие нового ареста и новой высылки. По возвращении из второй эмиграции снова поступил в петербургский университет в 1914 году и окончательно сдал университетские экзамены в 1916 году, то есть через 25 лет после поступления в университет. После этого записался в сословие помощников присяжных поверенных в Петрограде, но юридической практикой заниматься не пришлось в виду разразившейся вскоре революции.

Революционными идеями проникся еще на школьной скамье в 5-м классе гимназии. Само собой разумеется, что идеи эти были неопределенные, неоформленные. Это был смутный протест против тогдашней политической системы, которая давала себя особенно усиленно чувствовать учащейся молодежи, да еще имевшей несчастие принадлежать к гонимым «инородцам». 15 лет от роду руководил первым рабочим кружком (в 1888 г.), состоявшим преимущественно из учеников ремесленного училища «Труд», которые все были гораздо старше и в житейском отношении опытнее своего руководителя. В то время стоял скорее на народовольческой позиции. Значительное влияние в смысле революционного самоопределения оказали на него сочинения Чернышевского, в особенности его роман «Что делать», и примечания к Миллю.

В 1890 году в руки товарищеского кружка, к которому принадлежал Стеклов, случайно попал транспорт народовольческой литературы, в котором имелись и издания группы «Освобождение Труда». С одной стороны, «Календарь Народной Воли» усилил народовольческие симпатии, но с другой стороны — издания группы «Освобождение Труда» и особенно две брошюры Плеханова, «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия», а также брошюра и статьи П. Б. Аксельрода дали сильнейший толчок в сторону марксизма. Изучение «Капитала» Маркса окончательно определило марксистские устремления. В 1891 году познакомился с приехавшим тогда из-за границы Д. Б. Рязановым, знакомство с которым усилило наклон к марксизму. Рязановым был составлен каталог для систематического чтения, который впоследствии был пополнен Стекловым и одно время был очень популярен среди революционных кружков на юге. В этот каталог, кроме имевшихся тогда на русском языке книг по рабочему вопросу, включены были все журнальные статьи, начиная с 70-х годов, имевшие отношение к рабочему и аграрному вопросу. Ознакомление с положением крестьянства и с результатами статистических обследований русской деревни окончательно утвердили марксистские убеждения Стеклова. В 1893-1894 годах вместе с группою товарищей, из которых следует особенно назвать Г. В. Циперовича, машиниста Л. П. Яковлева и матроса И. М. Калашникова, создал первую крупную рабочую организацию в Одессе. Пропаганда велась в определенно социал-демократическом духе, сильно окрашенном тонами будущего большевизма. В организацию входили моряки (матросы, кочегары и т. д.), составлявшие главную ее часть, строительные рабочие, сапожники, машинисты, и были завязаны некоторые связи с воинскими частями (подробно об этой организации рассказано в воспоминаниях Стеклова, напечатанных в журнале «Минувшие Годы», а также в книге «Борцы за социализм», т. II). 28/I 1894 года организацию постиг разгром. Стеклова в момент обыска не оказалось дома, и он мог бы уйти от ареста и уехать за границу. Но, с одной стороны, уверенный в том, что обыск был вызван случайными причинами, а с другой — не желая бросить так хорошо развернувшуюся работу, он вернулся домой и добровольно дал себя арестовать 29/1 1894 года. Просидев 1¹/₂ года в одиночном заключении, сначала в старой одесской тюрьме, а затем в одесских «Крестах», был в административном порядке приговорен к ссылке на 10 лет в Якутскую область, куда и выслан вместе с товарищами в июле 1895 года.

В Якутск партия прибыла в марте 1896 года. Здесь Стеклов был призван на военную службу, которую не успел отбыть своевременно, так как был арестован в возрасте 20 лет. Отбыв здесь воинскую повинность в 1897-1899 годах, Стеклов, вопреки установившейся традиции, по решению временно исполняющего должность якутского губернатора получил распоряжение о выезде в Средний Колымск для дальнейшего отбывания срока ссылки. Это решение возмутило не только всех ссыльных, но и тех обывателей, которые узнали о нем. Пользуясь дружественными связями с младшим офицером якутской местной команды и ее солдатами, Стеклов решил бежать из ссылки, что и выполнил в конце 1899 года (подробно этот побег описан в «Минувших Годах» и в той же книге «Борцы за социализм», т. II). За границу Стеклов прибыл как раз к началу 1900 года.

Уже в ссылке пришлось вести борьбу с народившимся оппортунистическим движением в социал-демократической партии, получившим впоследствии название «экономического» направления. Неудивительно, что по прибытии за границу Стеклов, ознакомившись с тогдашними разногласиями среди социал-демократов, решительно примкнул к плехановской группе в ее борьбе с так называемыми «рабочедельцами». В заграничном «Союзе русских социал-демократов» Стеклов работал под фамилией Невзоров. С появлением за границей Ленина с товарищами Стеклов примкнул к «Искре» и «Заре», представителем которой одно время был в Париже. В первое время после основания «Искры» была еще надежда на объединение всех социал-демократов. Считая, что это объединение необходимо в виду возрождения народнического движения под флагом партии «социалистов-революционеров», Стеклов вместе с Рязановым и Е. Смирновым составил группу, взявшую на себя посредничество между «искровцами» и «рабочедельцами». После неудачи объединительных попыток эта группа превратилась в группу «Борьба», чисто издательского характера, просуществовавшую около 2 лет и объявившую о своем роспуске накануне 2-го партийного съезда в 1903 году. За короткое время своего существования группа успела выпустить несколько пропагандистских изданий, в том числе «Социал-демократический календарь на 1902 г.», имевший большой успех и часто служивший с тех пор образцом для подражания.

После партийного раскола в 1903 году Стеклов в общем и целом примыкал к большевикам, хотя формально не вступил тогда в их организацию. С Лениным его разделяли организационные разногласия, в частности различное понимание принципов организационного централизма. Стеклов стоял тогда приблизительно на той позиции, которая потом получила название «демократического централизма», но для которой в тот момент, по-видимому, не было еще почвы. Равным образом Стеклов расходился с «искровцами» в понимании аграрной программы и в отрицательном отношении к так называемым «отрезкам». Он стоял на почве партийной программы группы «Борьба», требовавшей экспроприации частного землевладения и национализации земли с поддержкой сельскохозяйственных товариществ, приблизительно той программы, которая впоследствии была принята и осуществлена большевистской партией.

В эмиграции прожил до революции 1905 года. При первых известиях об октябрьских событиях двинулся обратно в Россию. В Москву прибыл 15/ХІ 1905 года и немедленно принял активное участие в агитации, причем после первых двух-трех выступлений получил предложение впредь выступать от имени московского комитета большевиков, что и выполнял до своего ареста. В виду возникших недоразумений с некоторыми видными представителями московского большевизма, в частности с покойным Шанцером (Маратом), по поводу выступлений по аграрному вопросу, решил выехать в Петербург, чтобы, переговорив с Лениным, выяснить его отношение к этому вопросу, так как было уже известно, что Ленин стоит за конфискацию помещичьей земли. В Петербург прибыл 1/XII, а 2/ХІІ 1905 года был арестован на последнем заседании петербургского совета рабочих депутатов, куда был приглашен Троцким. При аресте назвался Кареевым ввиду постановления исполнительного бюро совета о том, чтобы не называться и не давать показаний. В течение нескольких месяцев точно выполнял это постановление, пока не убедился, что оно не выполняется другими арестованными. После этого назвался, но от показаний отказался. В начале июля 1906 года был переведен из Крестов в пересыльную тюрьму, откуда, по-видимому, подлежал возвращению в Якутскую область. Но вследствие посещения пересыльной тюрьмы мировым судьей, возбудившим вопрос о незаконности содержания под стражей без всяких законных оснований, был после некоторых колебаний политической полиции освобожден из-под стражи. Переехав в Финляндию, проживал год в Териоках, наезжая в Петербург для революционных дел. Принимал деятельное участие в агитации на выборах во 2-ю Государственную Думу, причем выступал с большевистской платформой, вызывая этим крайнее неудовольствие меньшевистского центрального комитета. Энергично работал особенно в Выборгском районе по проведению избирательной кампании за «левый блок» (единственный район, где «левый блок» и одержал победу). В это время еще больше сблизился с большевиками и принимал участие в их литературной работе.

В 1907 году переехал в Петербург. Здесь продолжал заниматься пропагандистско-агитационной работой среди петербургских рабочих и вел борьбу с начинавшимся тогда «ликвидаторством». Одновременно принимал активное участие в издательских предприятиях большевиков, как, например, в сборнике «Текущий момент», в сборнике «Памяти Карла Маркса», где поместил три статьи, и т. д. После выборов в 3-ю Государственную Думу принял самое деятельное участие в работах социал-демократической фракции, проводя там большевистскую линию, и состоял петербургским корреспондентом центрального органа большевиков «Социал-Демократ», где писал за подписью «К». Департамент полиции, которому стала известна не только деятельность Стеклова в социал-демократической фракции, но и сотрудничество в « Социал-Демократе», сначала произвел у Стеклова один безрезультатный обыск, а с затем в марте 1910 года, в связи с агитацией по делу Азефа, произвел второй обыск, который закончился арестом. По приказу Столыпина Стеклову в мае 1910 года было предложено на выбор или отправиться на 3 года в Сибирь, или на тот же срок за границу. Стеклов выбрал последнее и выехал в Париж, где и прожил до лета 1914 года. Здесь он продолжал работать с большевиками, сотрудничать в большевистских изданиях как за границей, так и в России («Социал-Демократ», «Рабочая Газета», «Мысль», «Просвещение» и т. д.) и был членом парижской группы большевиков. Одновременно работал в центральных органах германской социал-демократической партии «Форвертс» и «Нейе Цайт» Каутского, где отстаивал большевистскую линию и полемизировал с меньшевиками и бундовцами.

Летом 1914 года, в виду оживления рабочего движения в России, решил вернуться на родину. На обратном пути в Россию остановился по дороге на пару недель в Берлине, был застигнут здесь мировой войной и арестован в Германии как гражданский военнопленный. При аресте был избит на улицах Берлина толпой, а затем заключен в крепость Дёбериц, вскоре оттуда освобожден, но оставлен в Берлине в качестве военнопленного, с обязательством являться в полицию дважды в неделю. Освобожденный через два месяца, с одной из первых партий гражданских военнопленных вернулся в Россию. Здесь застал среди эсеров и меньшевиков атмосферу социал-патриотического угара, против которой начал решительную борьбу, ведя так называемую «пораженческую» агитацию и выступая против «оборонцев». На этой почве порвал с журналом «Современный Мир», единственным тогда марксистским журналом, сотрудником которого состоял до того в течение многих лет. По возвращении в Петербург осенью 1914 года немедленно сблизился с работавшими там большевиками — Л. Каменевым, депутатами рабочей фракции 4-й Государственной Думы — Г. Петровским и А. Бадаевым. На квартире Каменева в деревне Неувола (близ станции Мустамяки Финляндской железной дороги) совместно с этими двумя депутатами состоялся ряд совещаний, на которых определялась большевистская позиция перед лицом мировой войны. По поручению этого совещания Стекловым были составлены некоторые большевистские документы того времени, как «Ответ на письмо Вандервельде» и «Обращение к рабочим и солдатам». По предварительному сговору с Петровским, Стеклов должен был принять участие в предполагавшейся тогда конференции партии большевиков, где должен был выступить с докладом, но случайно на нее не попал, так как в последний момент конференция вместо Финляндии открылась в Озерках, где и была целиком захвачена полицией в первый же день.

Незадолго до Февральской революции, чувствуя, что назревают крупные события, взял на себя инициативу объединения старых большевиков для того, чтобы подготовиться к возможным политическим осложнениям. С первого момента Февральской революции 1917 года принял в ней активное участие. Явившись в понедельник 27/II (старого стиля) в Таврический дворец, в совет рабочих депутатов, был избран членом его исполнительного комитета, членом бюро, а также редактором «Известий Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов». Впоследствии, с образованием Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (после первой Всероссийской конференции рабочих и солдатских депутатов), был избран также и в его состав. Ему принадлежит участие в составлении воззвания «К народам всего мира», в защиту которого он произнес в заседании петроградского совета 14 марта 1917 года большую речь, вызвавшую против него взрыв негодования в буржуазной прессе за выраженные в ней интернационалистические идеи.

В петроградском совете, в общем и целом, стоял на тогдашней позиции большевиков. При выборах в исполнительный комитет поддерживал все большевистские кандидатуры и способствовал проведению в него Красикова, Шляпникова, Залуцкого и Молотова. Точно так же в состав редакции «Известий» ввел исключительно большевиков или лиц, считавшихся большевиками. Попытка организационно объединиться с немногими большевиками, входившими в исполнительный комитет, как Шляпников и Залуцкий, окончилась неудачей не по вине Стеклова, который сам предложил такое объединение.

Не решаясь с первого же момента выставить лозунг передачи всей власти советам, вследствие слабой организованности в тот момент трудящихся масс и вследствие неуверенности в победе даже буржуазной революции, но вместе с тем считая невозможным допустить образование чисто буржуазной власти, отстаивал в совете точку зрения так называемого «двоевластия», которая, оставляя формальную власть в руках Временного правительства, действительную власть сохраняла в руках советов рабочих и солдатских депутатов. Вел самую решительную борьбу с участием социалистов во Временном правительстве, которые могли только укрепить его и ввести в заблуждение массы, и тем вызвал к себе смертельную ненависть со стороны Керенского, поведение которого осуждал и с влиянием которого в совете боролся. Отстаивание в совете решительной революционной линии, разоблачение промахов Временного правительства и в особенности агитация против образования контрреволюционного гнезда в ставке возбудили против Стеклова ненависть буржуазии, которая с первых же недель революции начала осыпать его самыми гнусными клеветами, от которых меньшевистско-эсеровское большинство совета не считало нужным защищать своего политического противника. Стеклов выступал против начинавшей организовываться контрреволюции не только на рабочих и солдатских митингах, но и на первой Всероссийской конференции рабочих и солдатских депутатов в начале апреля 1917 года, где он в качестве докладчика по вопросу о внутренней политике совета произнес 2-часовую речь, разоблачавшую все промахи Временного правительства и тем самым всех членов совета, которые склонны были безоговорочно поддерживать эту политику (напечатана в № 32 «Известий» от 5 апреля 1917 г. и тогда же отдельно). Негодование большинства Исполнительного комитета против выступления Стеклова было настолько велико, что, вопреки всем парламентским приличиям, это большинство, по подстрекательству Церетелли, уже тогда ставшего главою соглашательского течения в совете, постановило выпустить второго докладчика, который должен был сделать доклад в противоположном, то есть соглашательском с буржуазией, духе. Но вследствие отказа намеченного второго докладчика, Суханова, Церетелли в своем очередном слове сам сделал этот контрдоклад. Впрочем, резолюция по докладу Стеклова, выработанная в согласительной комиссии, где Стеклов голосовал вместе с большевиками, была составлена в таком духе, что за нее голосовали и все присутствовавшие на совещании большевики, так что она была принята единогласно.

Конфликт Стеклова с меньшевистско-эсеровским большинством Исполнительного комитета обострился до того, что на тайном частном совещании меньшевиков и эсеров, заправил Исполнительного комитета, был составлен список новой редакции «Известий», в котором имя Стеклова, создавшего эту газету и ведшего ее со дня основания, даже не упоминалось. Исполнительный комитет провалил эту интригу Дана, Гоца и Церетелли и оставил Стеклова редактором «Известий». Но вскоре, по настояниям Станкевича и Церетелли, большинством Исполнительного комитета был пересмотрен список сотрудников «Известий», причем все большевистские элементы были оттуда исключены, а взамен введены чисто меньшевистские и эсеровские. После этого Стеклов не счел возможным для себя оставаться редактором «Известий» и сам подал в отставку (12 мая 1917 г.). Только Октябрьская революция вернула его на этот пост, который он занимал до конца июня 1925 года, то есть в течение почти 8 лет беспрерывно. Стеклов состоял членом ВЦИК и ЦИК первых 12-ти созывов, а также членом президиума ВЦИК 2-го и 3-го созыва. Между прочим, Стеклов участвовал в комиссии по выработке советской конституции, текст которой был составлен им (вместе с Шейнкманом) накануне 5-го съезда Советов, на котором он и выступил с докладом в защиту этого проекта, после того принятого съездом. По поручению ВЦИК и ЦК партии совершил две агитационные поездки: одну на колчаковский фронт, в Вятскую губернию, в мае и июне 1919 года, а вторую на деникинский фронт в июле 1919 года.

Перу его принадлежит много переводных и оригинальных работ (не считая множества журнальных и газетных статей). Из последних можно назвать следующие: 1) «Н. Г. Чернышевский, его жизнь и деятельность», СПб. 1909 г. (готов. 2-е изд.); 2) М. А. Бакунин, его жизнь, учение и деятельность» в 4-х т. (I том вышел в Москве в 1922 г. и 2 изд. в 1926 г., остальные в 1927 г.); 3) «Карл Маркс» (краткая биография, 3-е изд. М. 1922 г.); 4)»Борцы за социализм» (из истории общественных течений, 2-е изд. в 2-х т. М. 1923-1924 г.); 5) «Первый Интернационал», 3-е изд. М. 1924 г. (готов. 4-е); 6) «История рабочего движения», ч. 1-я, М. 1921 г.; 7) «Рассыпанная храмина» (сб. стат. М. 1919 г).; 8) «Прудон, отец анархии», 2-е изд. Л. 1924 г.; 9) «Лафарг, борец революционного коммунизма», 3-е изд. Л. 1924 г.; 10) «Политическая полиция и провокация во Франции», 3-е изд. Л. 1924 г; 11) «Год борьбы за социальную революцию», в 2 т. (собр. статей из «Известий» и «Правды» за 1917-1918 г.)., СПб. 1919 г.; 12) «Поэзия революционного социализма», 3-е изд. Л. 1924 г.; 13) «Литературный распад», СПб. 1908 г. и много других. В настоящее время подготовляется полное собрание сочинений и переписки Бакунина. По-немецки вышли книжки Стеклова о Герцене, Бакунине, Чернышевском; брошюра «Маркс и анархисты» и «Анархический Интернационал после Гаагского конгресса». По-французски брошюра «Социал-демократическая фракция 3-й Государственной Думы». По-английски печатается перевод книги Стеклова «Первый Интернационал».