Союз Советских Социалистических Республик. Деятели СССР и ОР. Шлихтер, Александр Григорьевич

Шлихтер, Александр Григорьевич (авторизованная биография), родился в 1868 г. в г. Лубнах Полтавской губернии, в семье мелкого ремесленника-столяра, бывшего в то время вюртембергским подданным (дед его эмигрировал в Россию в 1818 г.). Прадед и дед Шлихтера были крестьянами-плотниками. Дед его занялся специальной профессией плотника — строителя ветряных мельниц в имениях помещиков, переехал в Полтавскую губернию и женился здесь на бабке Шлихтер, казачке Мелахненко. Отсюда его украинское происхождение. Со стороны матери Шлихтер происходит из среды среднепоместных, разорившихся еще до его рождения, украинских помещиков Полтавской губернии, дворян. В 1882 г. дед и отец приняли русское подданство, а сам он принял русское подданство по достижении совершеннолетия, уже в бытность свою в университете. Общие условия жизни Шлихтера в семье представляли типичный образчик интересов мелкобуржуазного накопления (со стороны отца) и стремления к созданию «хорошего тона» для себя и детей (со стороны матери). От своего деда-немца Шлихтер усвоил с детства пренебрежительное отношение к дворянству и ненависть к былому «крепостному» укладу русской жизни. От отца же незаметно усваивал любовь к систематическому труду и уважение к трудовому заработку.

В то время отец был хозяином небольшой столярной мастерской, в коей сам не работал. Но в молодости он сам  прошел тяжелый искус ремесленного ученичества, а потом и подмастерья, и эта-то черта — личная его прикосновенность к труду — отражалась в его семейной и хозяйственной жизни и тогда, когда он уже сам не работал в мастерской.

Дед был грамотен только по-немецки, отец уже не говорил по-немецки и научился грамоте исключительно самоучкой, не совсем бегло читал и весьма неграмотно писал. С матерью связаны первые зачатки духовной жизни Шлихтера. Получив сама так называемое домашнее образование, обычное и типичное в то время для девушек помещичьей среды, мать сама лично обучала его грамоте и подготовила к экзамену в приготовительный класс гимназии. Матери обязан он и тем, что получил образование. Его отец понимал уже хорошо все материальные преимущества и выгоды официального образования в окружающем его обществе, но стяжательная тенденция, свойственная всякому ремесленнику, помешала бы ему, без давления со стороны матери, пойти на весьма скромные, правда, но все же жертвы, связанные с пребыванием сына в гимназии. От матери же Шлихтер узнал впервые о Пушкине и Лермонтове. Узнал постольку, поскольку она сама знала наизусть некоторые стихотворения. Стремясь в своей «общественной», а на самом деле обывательской, жизни к дворянскому укладу, мать ни в малейшей степени не вносила, тем не менее, диссонанса в ту здоровую атмосферу уважения к труду, которым были проникнуты, уже в силу своей профессии, дед и отец и которое, несомненно, глубокой бороздой отложилось и на самом Шлихтере. Детство Шлихтера в этом отношении является весьма характерной иллюстрацией этого своеобразного смешения: с одной стороны, тенденция дворянского тона, с другой стороны, самое настоящее черноземное крестьянское уважение к труду.

На воспитании Шлихтера это смешение проявилось, между прочим, в том, что его, готовя к чиновничьей, барской карьере, в то же время охотно и беспрепятственно допускали в среду рабочих-столяров, служивших у его отца, и весьма одобрительно относились к добровольному обучению Шлихтера столярному делу.

Шлихтер являлся тайным сторонником рабочих во всех их проделках, направленных   к тому или иному нанесению материального ущерба их хозяину — его отцу. Об этой заговорщической солидарности с рабочими Шлихтер вспоминает сейчас с глубоким удовлетворением и благодарностью своей семье: от этой неосознанной солидарности с близкими ему рабочими в детстве весь уклад домашней жизни помог ему, скорее, быть может, чем многим другим, находившимся в окружении мелкобуржуазной среды, выйти на широкий путь настоящей кровной связи с трудящимися массами.

Учился Шлихтер в классической гимназии. Сначала, до 7-го класса, в городе Лубнах, а в 7 и 8 был в прилукской гимназии (Полтавской губернии). За две недели до начала выпускного экзамена вместе с тремя товарищами по гимназии был уволен за организацию забастовки гимназистов прилукской гимназии в знак солидарности и сочувствия общестуденческому забастовочному движению в конце 1887 г., вспыхнувшему после пощечины, данной в театре студентом московского университета Синявским инспектору студентов Брызгалову. Спустя год закончил среднее образование уже в качестве экстерна при лубенской гимназии.

Читать книги начал рано. Систематически же начал чтение по т. н. систематическому каталогу самообразования с 4—5 классов. Кружков, в полном смысле этого слова, в первую половину гимназического курса в гимназии, где учился Шлихтер, не было, а кружковая жизнь и кружковое чтение со специальной задачей подготовки к грядущей общественной деятельности, которую Шлихтер понимал в смысле революционной работы, начались для него со старших классов гимназии и особенно были продуктивны в период пребывания в прилукской гимназии в 7—8 классах. По получении аттестата зрелости в лубенской гимназии он поступил в харьковский университет на физико-математический факультет по отделу естественных наук. Здесь на первом курсе, Шлихтер впервые столкнулся с жандармерией, которой был допрошен в качестве свидетеля по делу арестованного студента киевского университета Горба, своего товарища по прилукской гимназии. Шлихтер не подвергался на этот раз ни аресту, ни даже обыску. Все дело ограничилось лишь допросом в качестве свидетеля, и он, действительно, был в то время решительно непричастен ни к делу своего товарища, ни вообще к какому-нибудь революционному делу. Но в жандармской канцелярии побывать безнаказанно нельзя было, даже в качестве свидетеля, и, спустя полгода, на 2-м курсе получилось распоряжение об исключении его из университета. Хлопоты о разрешении вновь поступить не увенчались успехом, и он уехал продолжать свое высшее образование в Швейцарию, где поступил в бернский университет, на медицинский факультет. Спустя 2 года, а именно в 1892 г. — вошел, в качестве студента-медика, в один из отрядов по борьбе с холерой и проработал в разных местах Полтавской губернии 3-4 месяца. В этот период впервые прикоснулся к революционной пропаганде среди гимназистов классической гимназии в местечке Златополье Киевской губернии, где временно, в ожидании нового выезда за границу, в то время проживал. Благодаря слежке за гимназистом, встречавшимся с ним и предавшим его при первом же допросе у жандармов, он вскоре был арестован и отправлен в киевскую тюрьму по делу о пропаганде среди гимназистов, к которому потом пристегнуто было дело о пропаганде среди рабочих Тулы, в каковой обвинялся также арестованный к тому времени Хинчук. Его арест закончился, в конце концов, ссылкой на пять лет в северо-восточные уезды Вологодской губернии (г. Сольвычегодск), и в университет ему больше попасть не пришлось¹⁾.

Свою революционную работу Шлихтер считает со времени образования и участия его в марксистском, впоследствии социал-демократическом, кружке за границей, в период его студенчества²⁾. С этого времени его революционная деятельность не прекращалась до нынешних дней, но форма и обстановка этой деятельности, конечно, были совсем не похожи на нынешнюю обстановку работников пролетарской революции. Отличительной чертой революционной жизни Шлихтера  является то, что за все время, за исключением двух с половиной лет жизни на нелегальном положении после 1905 г., он не был революционером профессионалом. Как-то так сложилось, по разным причинам, что он совмещал свою подпольную революционную работу со своим официальным положением  в т. н. общественной жизни.

¹⁾ По этому делу наравне с Шлихтером была привлечена и его невеста Е. С. Лувищук «за пропаганду среди гимназистов» и была также сослана на 5 лет в Вологодскую губернию. Это дело было первым в Киеве после почти 10-летнего перерыва со времени поражения народовольчества.

²⁾ Это был один из первых кружков социал-демократической партии. Организован он был Шлихтером, Л. М. Хинчуком и Е. С. Лувищук.

Общественная жизнь Шлихтера, в специальном значении этого слова, началась с момента поступления его на службу в статистическое бюро полтавского губернского земства в 1894 г., в момент состояния его под особым надзором полиции в ожидании приговора министра внутренних дел по поводу его первого революционного дела. Административная ссылка в северо-восточную часть Вологодской губернии на 5 лет (таков был приговор по его первому делу) оторвала его на один год от работы в земской статистике, где в то время сосредоточивалась наиболее бодрая, с уклоном в сторону революционного радикализма, мысль земских служащих, так называемого третьего элемента. На один год потому, что, будучи сослан на 5 лет в г. Сольвычегодск Вологодской губернии, он уже через один год захворал туберкулезом легких. Департамент полиции разрешил ему выехать в Самарскую губернию для лечения кумысом на 3 месяца, каковой срок затем, вследствие тяжелого состояния здоровья, был продлен впредь до выздоровления.

Здесь в Самаре, спустя шесть месяцев, Шлихтер снова, с разрешения департамента полиции, удалось получить место в земской статистике, в каковой он оставался затем вплоть до окончания 4-х лет его политического надзора, не дожитого в Вологодской губернии Здесь же, в Самаре, он провел и эпоху расцвета т. н. легального марксизма.

В 1896 г. в Самаре организовалась имеющая вполне заслуженную историческую известность социал-демократическая газета «Самарский Вестник». Само собой разумеется, что официально она представлялась органом, разрешенным правительством и цензурой, по содержанию же своих статей являлась первым боевым органом революционного марксизма на Поволжье и, возможно, вообще в России. Организаторами и ближайшими участниками этой газеты были: П. П. Маслов, Роман Эмилиевич Циммерман (Гвоздев), безвременно умерший (в 1897 г.) социал-демократ, автор книги «Ростовщичество — кулачество», Алексей Алексеевич Санин, талантливый и, к сожалению, как-то случайно ушедший от практической работы социал-демократ, теоретик, автор известного предисловия к нашумевшей в свое время книге «Экономические очерки деревни» И. А. Гурвича, и В. В. Португалов, быстро впоследствии скатившийся до кадетизма, а в настоящее время подвизающийся: в Варшаве в роли редактора белогвардейского листка «За свободу». Газета издавалась на средства известного писателя-инженера Николая Григорьевича Гарина.

Наряду с газетой, в Самаре в течение нескольких месяцев весьма деятельно работала организация дискуссионного кружка, в которой принимал деятельное участие и Шлихтер. Здесь же, в Самаре, он и жена его Е. С. Шлихтер (Лувищук) принимали участие в качестве членов самарской социал-демократической организации не только в текущей революционной работе, главным образом по распространению нелегальной литературы, но и в организации распространения социал-демократического органа «Искры», созданного в Швейцарии Лениным.

Окончив срок надзора в 1902 г., Шлихтер переехал в Киев, где получил место в управлении юго-западных железных дорог, сначала в качестве секретаря железнодорожного органа «Вестник юго-западных дорог», а затем занял большое, по тому времени, место помощника начальника пассажирского отделения службы сборов в управлении юго-западных дорог. В Киеве он сразу же вступил в члены киевского комитета РСДРП, где работал в качестве литератора по составлению революционных прокламаций и лектора пропагандистских кружков среди рабочих. В 1903 г. в качестве члена киевского комитета участвовал в коллективе, руководившем знаменитой забастовкой на юге России. В 1904 г., с началом «весны» Святополк-Мирского, принимал открытое участие в легальных банкетных выступлениях в Киеве, выдвигая идею о рабочем классе, как единственной силе, могущей освободить Россию от пережитков крепостничества. В 1905 г., с началом эпохи забастовок конторских железнодорожных служащих, Шлихтер принимал участие в организации забастовочного комитета на юго-западных железных дорогах, в качестве его председателя. Движение завершается всероссийскими съездами железнодорожных служащих и рабочих в Москве, из которых первый и второй съезды в апреле и июле избирают Шлихтера своим председателем. Октябрьскую всеобщую забастовку он проводит в Киеве, руководя всеми открытыми выступлениями киевлян в университете в качестве председателя. Для руководства всей киевской забастовкой им был организован так называется революционный исполнительный комитет в составе представителей от меньшевистского киевского комитета, Бунда, социал-революционеров, Укрспилки и большевиков, единственным, впрочем, представителем от которых был Шлихтер, так как фактически никакой большевистской организации в Киеве в то время не было. Комитет по существу своему был враждебен лозунгам большевизма, но неограниченное доверие со стороны киевских масс давало возможность диктовать комитету фактически линию большевизма. Октябрьское движение закончилось разгромом после известного революционного митинга 18 октября на площади у думы, по случаю манифеста 17 октября. Шлихтер председательствовал на этом митинге и потому, после разгрома его, сделался предметом охоты местной охранки, рекламировавшей выдачу награды, не то в одну, не то в две тысячи, — за доставление его живым или мертвым. Спустя неделю после прятания его на разных квартирах, ему удалось пробраться нелегальным путем заграницу, откуда,  спустя месяц после завоевания конституционной свободы Финляндией, он через Финляндию проехал в Петербург к своей семье. Однако, вследствие усиленных розысков полицией, должен был немедленно уехать в Финляндию, где прожил около 2 с половиной лет, работая при петроградской организации большевиков, главным образом выполняя разные революционные поручения в качестве агента ЦК. Важнейшими из этих поручений были представительство от ЦК на всероссийском учительском съезде вблизи Выборга, руководство восстанием матросов в Свеаборге после разгона первой Думы (приезд, его в Свеаборг совпал уже с ясно обозначившимся поражением восстания, и потому фактически этой работой он не успел руководить) и предвыборная кампания по созыву 5-го партийного съезда в Лондоне в 1907 г., на который он получил мандат от организации козловских  железнодорожных мастерских Тамбовской губернии. На съезде Шлихтер был под псевдонимом Евгеньев, а на векселе о получении от англичанина денег, необходимых на выезд делегатов съезда в Россию, подписан Никодим.

В сентябре 1907 г. был командирован большевистским ЦК в Москву на избирательную кампанию в 3-ю Государственную Думу, был избран членом московского комитета и работал в Москве до февраля 1908 г., когда снова возвратился в Петербург.

В июне 1908 г. Шлихтер временно поехал в Ярославль за получением материалов для составления большой текстовой работы по изучению кустарных промыслов в Ярославской губернии. Спустя месяц был случайно арестован под фамилией Сергей Андреевич Нестеров, а через полтора месяца после этого, когда его фамилия была открыта, он был переправлен в Киев для предания суду по революционной деятельности в 1905 году. В Киеве он просидел в крепости Косой Капонир около 9 месяцев, был предан военно-окружному суду за призыв к вооруженному восстанию 18 окт. 1905 г. (стр. 129 Угол. Улож.), за призыв к организации народной милиции и за оскорбление «величества» во время произнесения речей с балкона городской думы во время народного митинга 18 октября 1905 г. в Киеве (ст. 103 Уг. Ул.). По 103 ст. (каторга до 8 лет) был оправдан за недостаточностью улик, а по 129 получил максимум, предусмотренный этой статьей, а именно — ссылку на поселение в Сибирь с лишением всех прав состояния. В Сибири Шлихтер пробыл вплоть до Февральской революции 1917 г. В течение этого времени состоял членом группы ссыльных и не ссыльных (местных) большевиков в г. Енисейске, а затем в Красноярске. Февральскую революцию провел в Красноярске как член фракции  большевиков. Был членом красноярского исполкома и партийного губкома. Выехал из Красноярска в Петроград лишь в конце мая 1917 г. и прожил в Петрограде до сентября, участвуя в разных митинговых выступлениях и докладах большевиков в период подготовки к Октябрьской революции. Выступление 4 июля провел на улицах Петрограда. На избирательную кампанию в районные думы переехал в Москву, где провел  все время Октябрьских боев в баумановском районе, от какового был избран председателем баумановской думы, а в Октябрьские дни был назначен московским революционным комитетом комиссаром по продовольствию г. Москвы и Московской губернии. В начале ноября был вызван Лениным  в Петроград на пост народного комиссара земледелия. После вступления левых социалистов-революционеров в состав правительства пост наркомзема был предоставлен по соглашению с левыми социал-революционерами Колегаеву. После этого его советская работа протекала по следующим отраслям: 1) народный комиссар продовольствия РСФСР; 2) чрезвычайный комиссар продовольствия Сибири, а затем Пермской, Вятской, Уфимской и Тульской губернии; 3) в 1919 г. — наркомпрод Украины; 4) в 1920 г. — председатель тамбовского губисполкома и член коллегии Народных комиссаров внешней торговли; 5) с 1921 г. начинается его дипломатическая работа сначала в Финляндии, в качестве председателя смешанной комиссии, а затем полпреда в Австрии и, наконец, уполнаркоминдела на Украине. В марте 1927 г. Шлихтер назначается на пост народного комиссара земледелия Украины. На IV Всесоюзном съезде советов избирается кандидатом в члены президиума ЦИК СССР. По партийной линии за последнее время: член ЦК КП (б) У с 1924 г. и кандидат в члены оргбюро. С 1926 г. кандидат в члены политбюро ЦК КП(б)У. Шлихтер  имеет следующие экономические труды: «Исследование рыбопромыслового хозяйства крестьян Туруханского края» (2 тома); «Кустарные промыслы Енисейской губернии»; «К вопросу о ренте городских земель». До ссылки им был выпущен труд «Современная община и аграрный вопрос». Кроме того, брошюры, а также статьи экономического характера в журналах и газетах.