Союз Советских Социалистических Республик. Х. Хозяйственное право СССР
Х. Хозяйственное право СССР1). I. История развития за время революции. Ныне действующая в СССР система хозяйственного права не является преемственно-связанной со строем, существовавшим у нас до революции. Революция уничтожила все правовые основы прежнего строя и в первый период, длившийся до начала 1921 г., неуклонно и быстро шла к построению хозяйства на началах централизованного и планового руководства. Лишь с поворотом к новой экономической политике у нас вновь, отчасти, появляются организационные формы, свойственные и вольному рынку, однако наша система в целом и ныне имеет свои основы, именно в тех построениях, которые наше хозяйственное право получило к концу 1920 года. Поэтому для того, чтобы уяснить себе действующую систему нашего хозяйственного права, необходимо вспомнить те основные перемены, которые произошли в нашем хозяйстве в этот первый период построения завершенного централизованного планового хозяйства, и затем уже изучать период, включающий частичное призвание вольного рынка со всеми организационными последствиями, отсюда вытекающими (подробнее см. XLI-II Промышленность СССР).
1) Настоящий очерк не касается земельного права (см. XLI/2, 369-450 ст.), трудового права (см. XLI/2, 346-368 ст.) и кооперативного права (см. ниже).
В период с октября 1917 г. по 1920 г. включительно были ликвидированы у нас все правовые основы буржуазно-капиталистического правопорядка. Земли, недра и леса национализируются, национализируется также вся промышленность, за исключением лишь самых мелких предприятий. Национализируются торговый флот и железные дороги; национализируются банки и страховые общества, а внешняя торговля объявляется монополией государства. Вместе с тем реквизируются оптовые склады всякого рода сырья и товаров. Последовательными актами устанавливается государственная монополия на заготовку всевозможного сырья и в первую очередь монополия на заготовку всех продуктов сельского хозяйства (продразверстка). К концу этого периода промышленность работает по нарядам из центра, и распределение продукции добывающей и обрабатывающей промышленности точно так же, как и снабжение промышленности сырьем и запасами, производится в порядке плановой разверстки через центральные Главные Управления (главки), во главе с Комиссией использования, задача коей заключалась в учете всего наличного сырья и продуктов и планомерной их разверстке между различными категориями потребителей.
Снабжение непосредственного потребителя в этот период производилось через потребительскую кооперацию, организованную в 20-м году в виде сети потребительских коммун, включавших принудительно все население своего района. К потребительским кооперативным организациям были в качестве секций присоединены и остальные виды кооперативных организаций (сельскохозяйственная и промысловая), в целях непосредственного подчинения их централизованным потребительским организациям.
Транспорт, в особенности железнодорожный и водный, работал на основе исчерпывающих планов перевозки, выполняя таковые безвозмездно. Всеобщая трудовая повинность, обязывавшая каждого трудоспособного гражданина нести общественно-полезный труд, т. е. отдавать свой труд в распоряжение государства и его хозяйства, исключала возможность и тех видов частного предпринимательства, которые не требовали наличия крупных капиталов. Не служившее и не работавшее по найму население могло свободно заниматься трудовым земледелием и кустарным ремеслом, но и эти отрасли хозяйства втягивались в общегосударственный план, первая — продразверсткой, а вторая — принудительными нарядами на продукцию, производимую ею. Последовательное развитие всей системы привело к тому, что накануне перехода к новой экономической политике в январе 1921 г. была декретирована, грандиозная по замыслу, система подчинения всего распыленного крестьянского хозяйства единому посевному плану, разрабатываемому в центре и последовательно развертываемому на местах вплоть до единичного хозяйства.
В этот период отсутствию вольного рынка соответствовало и отсутствие «товаров» в том смысле, что снабжение продуктами и вообще всякими иными услугами принципиально становилось безвозмездным. К концу 1920 г. все снабжение трудового населения, а также все коммунальные услуги, ему предоставлявшиеся, вплоть до жилья, также отпускались безвозмездно, в счет определенного плана снабжения. Обмен между всевозможными производственными и заготовляющими организациями также производился безвозмездно и учитывался лишь путем оборотных перечислений с производственной сметы одного на смету снабжения другого. В таком виде, в особенности в своем законодательном выражении, система хозяйственного права к концу 20 г. в корне отличалась от того, что было у нас накануне Октябрьской революции, и, в соответствии с этим, вполне последовательно в Положении о народных судах 1920 г. категорически было воспрещено применение гражданских и торговых законов, изданных до Октябрьской революции.
Новая экономическая политика в первую очередь ознаменовалась переходом в марте 1921 г. от «продразверстки» к «продналогу». Смысл этой реформы заключался в отмене государственной монополии на продукты сельского хозяйства и в признании вольного рынка для тех же продуктов. Вслед за этим последовала отмена монополий государства на заготовку всевозможного сырья. Вольный рынок для продуктов сельского хозяйства повлек за собой восстановление товарной автономии кустарной и мелкой промышленности, которые уже в 1921 г. были освобождены - от работы по принудительным нарядам. Возможность частного предпринимательства в области мелкой промышленности была вместе с тем несколько расширена с 10 наемных рабочих до предприятий с количеством рабочих до 20. В связи с этим часть национализированных мелких промышленных предприятий была возвращена прежним владельцам.
В конце 21 г. и вся масса государственной промышленности переходит на новые начала, которые выразились в том, что эти предприятия получили право сначала частично, а потом и полностью вести свое снабжение на вольном рынке путем закупок, а также и свободно продавать свою продукцию. Таким образом, и для промышленности (тресты) система планового снабжения и работа по нарядам были ликвидированы. В соответствии с этим восстанавливается и платность перевозок, и оплата коммунальных услуг.
Вольный рынок и восстановленный товарный оборот повлекли за собой в октябре 21 г. учреждение Государственного банка, в целях кредитования хозяйства, работающего на коммерческом расчете. Тут вновь появляется вексель, как основное орудие кредита и расчета. Вместе с тем восстановление товарного оборота неизбежно потребовало признания и регулирования частных имущественных отношений и в частности договорного оборота. В связи с этой потребностью издается принципиальное постановление ЦИК РСФСР от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных правах, признаваемых в РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР». Это декларативное постановление намечало содержание будущего Гражданского кодекса, указывало круг имущественных прав, которые будут впредь защищаться, признавало свободу имущественных сделок и вместе с тем, в виде правила, признавало за гражданами РСФСР право в пределах действующих законов заниматься ремеслами, профессиями и предприятиями по своему усмотрению. Поэтому, если к концу 1920 г. в смысле инициативы в области хозяйственной деятельности все, что прямо не было дозволено, было запрещено, то со времени издания Положения «об основных частных имущественных правах» мы вновь имеем в этой области правило, что все виды деятельности дозволены, правда, с существенной оговоркой, что такая правоспособность предоставляется в целях развития производительных сил страны (ст. 4 ГК) и поскольку нет определенных запрещений или ограничений. В этом, в сущности, и заключается правовое выражение признанного в 1921 г. вольного рынка.
II. Источники действующего права. Наше хозяйственное законодательство принципиально не признает разделения законов на гражданские и торговые. Оно, в целом, одновременно охватывает как сельскохозяйственный и ремесленный обороты, к которым обычно относится гражданское право, так и оборот промышленности, торговли, транспорта, банков и подсобных отраслей по торговле, которые обычно регулируются особым торговым законодательством. В основе своей весь этот оборот ныне регулируется Гражданским кодексом, введенным в действие 1 января 1923 г. Последний дополняется многочисленными декретами, из коих основными являются законы об организации и деятельности государственных предприятий всех видов.
По конституции Союза хозяйственное законодательство находится в ведении союзных республик. Таким образом, исчерпывающие законодательные акты издаются у нас каждой союзной республикой в отдельности, но в силу той же конституции Союзу принадлежит право устанавливать основы этого законодательства, с которыми должны быть согласованы соответствующие законы отдельных республик. Вместе с тем единство союзного рынка, однообразие социальных и хозяйственных отношений приводит к тому, что основные и решающие законы в республиках, поскольку не имеется каких-либо особых своеобразных местных условий, всюду однородны. Так, например, за немногими редакционными отличиями, совершенно однородны гражданские кодексы наших республик. Однородны также и положения о государственных предприятиях.
Издавая вновь Гражданский кодекс, законодатель вместе с тем провел резкую грань между прошлым и настоящим. По ст. 2-й Вводного Закона к ГК1) никакие споры по гражданским правоотношениям, возникшим до Октябрьской революции, вообще не принимаются к рассмотрению судебными и иными учреждениями республики. Те правоотношения, которые возникли после Октябрьской революции, но до издания ГК, если для их регулирования не было в тот момент исчерпывающих законов, подчиняются ГК, который таким образом условно получил обратную силу. Вместе с тем ст. 6-я Вводного Закона вновь подтверждает запрещение применять к гражданским отношениям, а также при толковании ГК законы свергнутых правительств и практику дореволюционных судов. Разрыв с прошлым проявился и в установлении чрезвычайно краткой исковой давности, а именно: по ст. 44 ГК установлена исковая давность в 3 года (см. давность и сроки).
1) В дальнейшем Гражданский кодекс обозначается ГК.
III. Основные черты действующего хозяйственного права. 1) Государственные монополии и свободные промыслы. В условиях новой экономической политики, на базе вольного рынка в области торговли, промыслов, профессий и производственного хозяйства, но при изъятии из гражданского оборота земли и национализированной промышленности, ярко проявляется своеобразие системы нашего хозяйственного строя. В основе этой системы лежат 6 основных монополий государства на крупнейшие отрасли хозяйства, а именно: монополия государства на крупную и среднюю промышленность, на сельскохозяйственные имения, на внешнюю торговлю, на железнодорожный и механический водный транспорт, монополия банков и монополия страховая. Общедоступными из основных отраслей хозяйства являются: трудовое земледелие, внутренняя торговля, как оптовая, так и розничная, торговое посредничество всех видов и подряды, гужевой и автомобильный транспорт, мелкий водный транспорт, а также кустарная и мелкая промышленность. Сюда нужно добавить для гражданского оборота так называемые вольные профессии — врачи, литераторы, художники, адвокаты и т. п.
Указанные сферы государственных монополий и свободной частной инициативы не выражают собой окончательного разделения между государственной и частной хозяйственной деятельностью у нас. С одной стороны, государство в лице своих предприятий принимает широкое участие и в отраслях свободных — например, многочисленные государственные торговые предприятия. С другой стороны, наш закон, правда, всегда в порядке определенных изъятий, допускает и известное проникновение частной инициативы в сферу отраслей, монополизированных государством. Так, между прочим, сделано общее изъятие для кооперативных организаций в смысле права эксплуатировать крупные промышленные предприятия. Для частного капитала основным методом допущения его деятельности в области монополизированных отраслей хозяйства являются концессии, предоставляемые, согласно конституции, Советом народных комиссаров СССР.
2) Концессии введены у нас декретом 23 ноября 1920 г. Смысл всякого концессионного договора, в первую очередь, заключается в предоставлении частному предпринимателю права эксплуатировать предприятие в области хозяйства, обособленной в пользу государства. Допуская частного капиталиста в эту сферу хозяйства, государство, вместе с тем, обусловливает это возложением на концессионера определенных функциональных обязанностей, заключающихся обыкновенно в обязанности соорудить предприятие определенной производственной мощности и в выполнении определенной производственной или торговой программы. За предоставление права вести предприятие в сфере, монополизированной государством, концессионер платит правительству известное долевое отчисление со своих оборотов и таким образом оплачивает государству часть той ренты, которая здесь образуется в силу установленной монополии. Концессионные договоры, утверждаемые Совнаркомом, имеют силу специального закона и поэтому могут допускать и изъятия из действующих законов, необходимые для того, чтобы обеспечить частной фирме возможность эксплуатировать и вести крупное предприятие в условиях нашего хозяйственного строя. Вместе с тем революционное государство, давая концессию, гарантирует неприкосновенность условий, установленных в концессии на весь ее срок. Эта гарантия установлена в указанном декрете о концессиях, но, кроме того, она выражается в том, что концессии у нас, в отличие от Запада, облекаются в форму двустороннего договора правительства с концессионером.
3) Эксплуатация сил природы и природных богатств. По нашему закону силы природы и природные богатства не могут быть предметом частной собственности. Этим вся наша система и отличается в корне от буржуазно-капиталистической.
Национализация всех сил природы и природных богатств сама по себе, конечно, не исключает еще возможности эксплуатации их на частно-хозяйственных основаниях. Так, например, основная масса земли предоставлена у нас в пользование и обработку распыленному крестьянскому хозяйству. Остальные силы природы и природные богатства, как предмет добывающей промышленности, в первую очередь, конечно, предоставлены государственной промышленности. Но эксплуатация их не монополизирована, и возможность эксплуатации их со стороны частных лиц поставлена у нас даже значительно тире, чем возможность эксплуатации предприятий обрабатывающей промышленности, а именно:
а) Недра земли. По положению о недрах 1923 г. (С. У. 23 г. № 82, ст. 799) у нас с известными ограничениями установлена так называемая «горная свобода» (ср. ХV, 491/94 и 559/71). Частные лица в праве без особых разрешений вести разведочные работы на все полезные ископаемые и по нахождении таковых получать от органов Горного Надзора отводы на предмет эксплуатации открытых месторождений. Но эта горная свобода у нас ограничена следующими положениями: 1) она не распространяется на открытые, т. е. уже известные и достаточно разведанные месторождения, которые могут быть сданы частным лицам лишь на основе арендных договоров применительно к сдаче в аренду государственных промышленных предприятий. 2) Частный горнопромышленник может получить в эксплуатацию не более 4 отводов. Следовательно, здесь могут возникнуть лишь относительно небольшие горные предприятия. 3) ВСНХ предоставлено право определять местности, где свободные поиски и разработки ископаемых для частных лиц вовсе недоступны. 4) Наконец, горная свобода установлена у нас только для граждан СССР. Иностранцы допускаются к горным промыслам лишь на основе особых разрешений Совнаркома.
б) Лесопромышленность. Кроме так называемых приписных лесов, т. е. прикрепленных в целях их использования к отдельным государственным предприятиям, и лесов местного пользования, приписанных к сельским обществам на предмет удовлетворения крестьянства в лесоматериалах, вся основная масса наших лесов сдается ежегодно с торгов для добычи лесоматериалов (Лесной кодекс 1923 г., ст. 28). Право получения лесосек на этих торгах принадлежит как государственным и кооперативным организациям, так и частным лицам. Таким образом, у нас возможны и крупнейшие частные лесопромышленные предприятия. Правда, их работа зависит от количества лесосек, которые они ежегодно смогут закреплять за собой на торгах. Частное предприятие, желающее обеспечить за собой на более длительный срок определенные лесные массивы, должно испросить на то концессию.
в) Охота и зверобойные промыслы (ср. XXX, прил. 562' — 69') доступны в силу постановления 1923 г. (С. У. 23 г. № 17, ст. 216) всем гражданам СССР, и занятие ими свободно. Это, конечно, не исключает того, что некоторые зоны, как охоты, так и в особенности зверобойных промыслов являются запретными или сдаются в частную эксплуатацию лишь на основе особых договоров с казной. Для зверобойных предприятий с количеством рабочих свыше 20 в силу ст. 55 ГК необходима концессия.
г) Рыбные промыслы, существовавшие до революции, национализированы и эксплуатируются ныне государственными предприятиями или сдаются в аренду на общем основании. Но наряду с этим свободные рыбные угодья по Положению 25 ноября 1924 г. могут сдаваться как кооперативным, так и частным предприятиям (С. 3. 1924 г. № 25, ст. 214).
д) Производство электроэнергии, имеющей в народном хозяйстве такое исключительное значение, в виде правила, является делом государства и его местных органов, но и здесь наш закон сделал определенное изъятие для частных организаций в лице товариществ электроснабжения, которые возникают с разрешения местных губ- или у-исполкомов. Эти товарищества по закону могут сооружать и эксплуатировать станции мощностью до 500 киловатт с сетью электропередач напряжением не свыше 6 000 вольт. По соглашению с местными органами кооперативные и частные организации, с разрешения Н.К.П.С. или Н.К.З., могут также использовать для организации электрических станций водную энергию (С. У. 1923 г. № 2, ст. 29).
IV. Хозяйственная автономия и государственное регулирование.
1) Наличие вольного рынка получает свое правовое выражение в свободе договоров и свободе распоряжения, принадлежащим лицу имуществом. Эта свобода предоставлена не только частным лицам и кооперации, но она положена также в основу работы государственных предприятий, действующих на основе коммерческого расчета. А поскольку все эти начала приняты в нашем ГК, естественно, что он воспроизводит их в формах договорных и иных частных правоотношений, которые созданы вековой культурой частного права. Однако, вся эта система связана у нас с рядом принципиальных коррективов или ограничений, которые в целом предоставляют регулирующему вмешательству государства значительно больший простор, чем мы это имеем в странах буржуазного права.
Ст. 1 ГК открывает его содержание указанием на то, что закон не охраняет гражданских прав, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением. Это не означает, как думают некоторые наши авторы, что у нас в силу этого закона не признают субъективных правомочий: без этого не было бы и Гражданского кодекса. Но ст. 1 ставит определенный предел в осуществлении частных правомочий, не только возбраняя бесцельное злоупотребление своими правами, как это делают и современные буржуазные кодексы (шикана), но и использование своих прав в противоречии с их социально-хозяйственным назначением, т. е., по существу, с теми целями, которые считает здоровыми и приемлемыми советское государство. То же подчинение началу государственной целесообразности проявляется и в отношении деятельности всех видов юридических лиц и в отношении договоров вообще. По ст. 18 юридические лица подлежат закрытию в случае, если они в своей деятельности уклоняются в сторону противную интересам государства. Всякий договор и сделка также должны быть признаны недействительными по ст. 30, если они направлены к явному ущербу для государства.
С другой стороны, наш ГК рядом положений ограждает экономически слабого. Ст. 33 устанавливает общее право суда даже по собственной инициативе изменить или вовсе признать недействительной сделку, на которую лицо пошло под влиянием крайней нужды. В целом ряде отдельных постановлений ГК обязывает суд учитывать экономическую слабость контрагента; в частности, он возлагает обязанность возместить ущерб, причиненный неправомерными действиями, даже и на невиновное лицо, если потерпевший экономически значительно слабее причинившего такой ущерб (ст. 406). Начало подчинения частных правоотношений принципу государственной целесообразности получает особо сильное выражение в сделках между государственными предприятиями и государственными учреждениями. По Положению об арбитражных комиссиях, которым такие сделки подсудны, комиссии в праве, если этого требуют государственные интересы, изменить или полностью отвергнуть законно приобретенные права одного из контрагентов.
2) Государственное регулирование. И в буржуазных странах государство регулирует хозяйственный оборот не только путем издания законов, но и путем издания обязательных постановлений соответствующими компетентными органами управления.
В буржуазных странах, однако, в отношении хозяйственного оборота, этот способ регулирования допускается лишь в строго определенных в законе случаях, и еще менее буржуазное законодательство допускает непосредственное административное вмешательство в вольный торговый оборот.
Наш хозяйственный строй допускает применение обязательных постановлений и вместе с тем непосредственного административного вмешательства в гораздо больших размерах. Во главе нашего хозяйственного управления стоит Совет Труда и Обороны Союза и соответствующие экономические совещания республик и местных исполкомов. По Положению о них, им предоставлено неограниченное право издания обязательных постановлений «в целях развития хозяйства». Это дает право, в особенности СТО СССР, своими обязательными постановлениями всесторонне пополнять действующее законодательство, и эти постановления приемлют силу закона, если они по жалобе заинтересованного народного комиссариата не отменяются СНК. Особенно ярко право государства широко регулировать вольный рынок и его оборот обнаруживается на правомочиях Народного комиссариата внутренней торговли, ныне слитого с Комиссариатом внешней торговли. Именно в отношении торговли и промышленности, т. е. вольного товарного рынка, Наркомвнуторгу, по Положению о нем от 1924 года, предоставлено помимо неограниченного права издания обязательных постановлений, регулирующих оборот, также и право установления, с утверждения СТО, отпускных цен на обращающиеся в стране товары, а в отношении госпредприятий сверх того Наркомвнуторг в праве принудительно распределять районы их заготовок и сбыта и устанавливать для них порядок заготовок и порядок сбыта. Не трудно заметить, что при исчерпывающем использовании правомочий со стороны Наркомвнуторга для государства открыта полная возможность парализовать коммерческую автономию соответствующего государственного предприятия.
Наиболее характерной для всей нашей системы с принципиальной стороны является деятельность Государственной Плановой Комиссии (Госплан), состоящей при СТО СССР, и соответствующих Экосо. В условиях нынешних социальных знаний, конечно, не может быть речи об исчерпывающем планировании всего оборота, это исключается наличием в нашей стране распыленной массы свободного крестьянского хозяйства. Но производственный план принципиально должен лежать в основе всякой производственной и торговой деятельности госпредприятий, и там, где он преподан предприятию, он является той основной нормой, по которой должна развертываться его оперативная работа. Ни в законодательстве, ни в теории правовое значение хозяйственного плана, преподанного предприятию, у нас еще не разработано и, может быть, даже не вполне осознано. В законе установлен лишь порядок составления и утверждения планов. С юридической стороны, думается нам, мы имеем здесь дело с правовым актом государственного управления, однородным по силе и значению с бюджетом или расходными сметами, которыми обязано руководствоваться государственное учреждение. Проникновение планового начала во всю систему государственного хозяйства является идеалом всей системы. Стремление к этому в настоящее время приводит к тому, что коммерческая автономия отдельных государственных предприятий у нас сочетается с обязанностью выполнить преподанный план, который в свою очередь вытекает из более общих планов, устанавливаемых государственным центром.
3) Регулирование внешней торговли. Интенсивность регулирования товарного оборота еще повышается в отношении операций, которые отдельные государственные предприятия и частные лица могут совершать с внешним рынком. Оперативно внешняя торговля сосредоточена в руках Наркомвнешторга, но наряду с этим в виде изъятия государственным предприятиям, постановлением СТО СССР, и частным лицам, в силу особо даруемых концессий, может быть предоставлено право производить операции в области внешней торговли. Далее, для единичных продаж или закупок заграницей установлена у нас система единичных же разрешений, испрашиваемых у Наркомвнешторга (лицензии). Указанные операции с внешним рынком подлежат особому регулированию. По Положению «о контингентах и лицензиях» от 12 апреля 1923 г., предметы, которые могут вывозиться или ввозиться, должны быть включены в заранее установленные контингенты, определяемые в плановом порядке НКВТ с утверждения СТО. Лишь в пределах этих контингентов и возможны разрешения на приобретение соответствующих товаров. Получивший лицензию, в виде правила, может сбыть или приобрести товар, лишь поручив это на комиссионных основаниях органам Наркомвнешторга, и только в том случае, когда обладатели лицензий имеют со стороны иностранных фирм предложения более выгодные, чем имеет Внешторг, им предоставляется заключить такую сделку самостоятельно, но под контролем НКВТ. Товар, отправляемый за границу для продажи по таким лицензиям, обязательно направляется в адрес торгового представительства СССР, а валюта, вырученная от этих операций, по постановлению 7 августа 1923 г. должна целиком поступать на текущий счет соответствующего торгпредства и может быть реализована лишь согласно правил о переводе валюты за границу.
4) Отчетность и учет. У нас надлежащая отчетность и учет хозяйственного оборота имеют особое значение, так как они необходимы не только для упорядочения всего хозяйства, но и для обеспечения возможности обоснованного государственного регулирования. Все виды торговых и промышленных предприятий, за исключением мелких, обязаны по закону вести торговые книги на тех же основаниях, как это, в общем, требуется и на Западе, зато система публичной отчетности получила у нас значительно более широкое применение. По ныне действующему постановлению от VII—26 г., все предприятия, принадлежащие юридическим лицам, за исключением мелких товариществ и кооперативов, обязаны публиковать свои балансы и представлять финансовым органам, по их требованию, все необходимые данные в обоснование этих балансов. По постановлению от 7 марта 1922 года, также все предприятия обязаны статистической отчетностью (месячной, полугодовой и годовой) по особым формулярам, устанавливаемым СТО. Наконец, для всех сделок по продаже и поставке товаров, совершаемых государственными, кооперативными и частными, обязательно публично отчетными, предприятиями, установлена обязательная регистрация.
Кооперация подчинена этой регистрации постановлением кооперативных центров. Изъятия допущены лишь для товарообмена, происходящего в плановом порядке, и для сделок мелких. Таким образом, весь наш основной оптовый товарный оборот подлежит сплошному учету, который и дает нашим регулирующим торговлю центрам основной фактический материал для учета и оценки конъюнктуры рынка (пост. СТО 25. I. 1927).
V. Субъекты прав. Физические лица. С теми своеобразными для нашего хозяйственного строя особенностями, о которых мы говорили выше, наш ГК признает в виде правила правоспособность физического лица в целях развития производительных сил страны. Причем, как указано в ст. 4, пол, раса, национальность, вероисповедание, происхождение не имеют никакого влияния на объем этой правоспособности. Не оговорено в этой статье только подданство иностранным государствам, и, как мы увидим ниже, иностранцы, как и всюду, у нас находятся в несколько особом положении.
Правоспособность граждан СССР установлена (ср. XXXIII, 290/93) в ГК, т. е. кодексе республиканском. Однако, все наши кодексы прямо указывают, что эта правоспособность признается не только за гражданами своей республики, но и за гражданами союзных республик. Единое союзное гражданство, вместе с тем, признано конституцией СССР.
В отличие от подавляющего числа буржуазных стран, у нас полная дееспособность, т. е. совершеннолетие, наступает с 18-летнего возраста. Таким образом, гражданская правоспособность у нас совпадает с правоспособностью политической (ст.7 ГК).
VI. Юридические лица. Наше право знает большое количество многообразных организаций, коим присваивается право юридического лица. Для всех них, по нашему праву, характерно то, что правоспособность их всегда является целевой, т. е. их деятельность строго ограничена задачами, предусмотренными в их уставах (ст. 18 ГК). Общим также для всех юридических лиц частного права является, по примеру Запада, положение, в силу коего юридические лица обязательно должны иметь особый устав или положение и приобретают правоспособность лишь после соответствующей регистрации в подлежащем органе (ст. 14). Единого реестра для юридических лиц мы не имеем и, как мы увидим дальше, здесь наблюдается значительная пестрота учреждений, ведающих этим делом. Характерным является также для нашего права, что в подавляющем большинстве случаев не могут возникать организации с правами юридического лица без соответствующего разрешения властей. Разрешительная система применяется как для госпредприятий, так и для акционерных обществ, а также и для обществ, не преследующих цели извлечения прибыли. Изъятие сделано лишь для кооперативных организаций и притом только для организаций местных, районных и губернских.
Вся система организаций, обладающих правами юридического лица, по нашему закону, отличается от западноевропейской тем, что у нас значительно преобладают в этой системе государственные предприятия с правами юридического лица. Наше право, наконец, последовательно различает юридические лица, не преследующие извлечения прибыли, и, с другой стороны, организации с правами юридического лица, посвящающие себя торговле или какому-либо иному промыслу, в целях извлечения прибыли.
1) Частные юридические лица. Общества и союзы, не преследующие цели извлечения прибыли, всевозможные научные, просветительные, спортивные и иные организации, могут возникать у нас, в силу декрета 22 г. по РСФСР и 24 г. по СССР, лишь при условии утверждения их уставов подлежащими властями. При этом общества, намечающие деятельность в объеме всего Союза, должны представлять свои уставы на утверждение Совнаркома СССР и в дальнейшем находятся в ведении Наркомвиудела той республики, где находится их совет или центр деятельности. Общества с местным характером деятельности разрешаются и регистрируются в отделах управления губисполкомов, а республиканские общества — в Наркомвнуделе.
В отношении частных юридических лиц, преследующих торговые или иные промысловые задачи, наш закон знает те же формы, что и буржуазное право, а именно: акционерное общество, товарищество полное и на вере, товарищество с ограниченной ответственностью.
2) Общественные организации. Наряду с частными организациями, обладающими правами юридического лица, нужно различать у нас особую категорию общественных организаций, построенных не на началах гражданского права. Сюда относятся такие организации, как профсоюзы.
Признаком общественной организации, как указывает примечание к ст. 105 Уголовного кодекса, является то, что на эти организации государство возлагает выполнение особых публичных функций. Эти организации строятся не на началах частного права, власть их в отношении своих членов носит своеобразный характер, и деятельность их регулируется специальными законами, которые не поддаются обобщению, так как различные виды этих обществ весьма своеобразны. Все же для всех них существенно, что служащие и работники этих организаций, в силу той же 105 ст. Уголовного кодекса, в смысле ответственности за свою деятельность считаются должностными лицами. Эти организации вместе с тем не являются государственными учреждениями, что имеет существенное значение в смысле подсудности их споров с государственными учреждениями, в смысле применения правил о предельных ставках жалованья и в смысле применения вообще целого ряда специальных постановлений, рассчитанных исключительно на государственные учреждения и предприятия.
3) Государственные организации. И у нас, как и повсюду, казна, или, как говорят еще, «фиск», выступает в качестве участника гражданского оборота. Правда, казна является у нас участником именно «гражданского», но не торгового оборота и выступает, главным образом, в качестве потребителя или заготовителя. (Правоспособность государственных учреждений см. Закон РСФСР, С. У. № 64, ст. 499. 1926 г.). Там, где государство ведет промышленные, торговые или иные предприятия, оно, по нашему закону, организует особые предприятия, получающие самостоятельную правоспособность и резко отделяемые от единой государственной казны (ст. 19).
Государство, как участник частного оборота, как известно, обладает тем своеобразием по сравнению со всеми иными юридическими лицами, что оно имеет множество исполнительных органов, его непосредственно представляющих. В центре такими органами, непосредственно представляющими СССР или союзную республику в гражданском обороте, являются хозяйственные народные комиссариаты (ВСНХ, НКТ, НКЗ). Местными органами государства, в этом смысле, являются, по нашей конституции, губернские, уездные и волостные исполнительные комитеты. Однако, своеобразие нашей конституции заключается именно в том, что исполкомы, будучи носителями государственной власти на местах, одновременно являются и органами местной власти и, как таковые, они рассматриваются, как самостоятельные юридические лица, обладающие самостоятельным имуществом, отдельным от общегосударственной казны.
Таким образом, несмотря на единство государственного аппарата, казна местная, а, следовательно, и имущественная ответственность местных исполкомов, отделяются и отграничиваются от казны общегосударственной, как особого юридического лица.
4) Государственные предприятия. Государственные предприятия составляют основную массу организаций, выполняющих в Советском Союзе особые функции в области производства, распределения, транспорта и т. д. Резким преобладанием государства, как владельца предприятий, наш строй коренным образом и отличается от буржуазно-капиталистических, где государственные предприятия являются лишь исключительными явлениями. Виды государственных предприятий у нас весьма многообразны: тресты (промышленные государственные предприятия), торги (государственные предприятия, ведущие торговые операции); в области внешней торговли так называемые «госторги»; правления железных дорог; государственные речные пароходства; государственные морские пароходства и, наконец, коммунальные тресты, эксплуатирующие коммунальные предприятия. Помимо этих особых видов целый ряд государственных предприятий организован в виде акционерных компаний, акции коих целиком находятся в руках государственных органов. Наконец, мы имеем особые виды государственных хозяйственных коллективов, к которым относятся синдикаты, «пайторги» и иные паевые объединения, строящиеся на основаниях, не предусмотренных ГК.
Благодаря ведомственной обособленности, наше законодательство о государственных предприятиях до сих пор не объединено, и каждый из указанных видов предприятий существует на основании особых положений. Но по существу в основе своей они построены все на однородных основаниях и принципах. Особняком стоят «подсобные предприятия, обслуживающие нужды своего госучреждения», по ведомствам НКздрава, НКпроса, НКЗ и НКВД. Они организуются в упрощенном порядке по закону РСФСР — С. У. № 31, ст. 237, 1926 года. Промышленные тресты*) были первым видом государственных предприятий, появившимся после перехода к новой экономической политике, и по их примеру, конечно с учетом своеобразия задач, и строились остальные виды государственных предприятий. Среди госпредприятий нужно различать две основные группы: во-первых — предприятия, состоящие в ведении одного народного комиссариата или одного местного органа (одноведомственные), и, во-вторых — предприятия междуведомственные, учрежденные группой несоподчиненных государственных органов и потому управляемые на началах коллективных.
*) Первый и наиболее подробный закон о госпредприятии относится к «государственным трестам» (декрет 10 апреля 1923 г.).
а) Первоначально одноведомственные государственные предприятия у нас некоторые хотели считать некими ассоциациями, обладающими своеобразной автономией. Это, безусловно, не соответствует нашему праву. В действительности они являются государственными хозяйственными учреждениями, имеющими целью по определенной специальности производить торговлю или эксплуатировать иное предприятие методами коммерческими. По ст. 19 ГК все государственные предприятия, эксплуатируемые на основах хозяйственного расчета или, что ныне то же, на коммерческих основаниях и не финансируемые в сметном порядке, признаются самостоятельными юридическими лицами, не связанными с казной. В силу этого, как указывает ст. 19, государство не отвечает по долгам госпредприятий, и последние обладают особым имуществом, отдельным от казны, которым они и отвечают по своим обязательствам.
б) В нашей литературе много спорят по поводу точного смысла понятия «коммерческого расчета», который положен в основу эксплуатации госпредприятий. Между тем это определение не следует преувеличивать. По существу это означает, что государственные предприятия в своих операциях применяют методы не государственного управления, а действуют так, как свойственно частным коммерческим предприятиям, т. е. они продают и покупают на основе вольных сделок. Далее это означает, что государственные предприятия извлекают из своих действий определенную прибыль, которая служит источником накопления новых капиталов, а также и источником дохода по бюджету государства. Однако, в отличие от капиталистических предприятий, извлечение прибыли отнюдь не является самоцелью для государственных предприятий. Общественный характер государственного производственного хозяйства, в отличие от частнокапиталистического, сказывается именно в том, что основной задачей государственных предприятий является выполнение определенных общественно-необходимых хозяйственных функций. Задача треста — снабжать страну доброкачественной продукцией, задача торговых государственных предприятий — служить здоровым «товаропроводящим звеном» для целесообразного и наиболее дешевого продвижения товара от места его производства к потребителю и т. д. В этой общественно-хозяйственной функции состоит основная задача наших государственных предприятий, и лишь выполняя ее, как показывает паша административно-хозяйственная практика последнего года, государственные предприятия законно зарабатывают свою прибыль. Это различие в целях кладет отпечаток и на все построение и управление государственными предприятиями по сравнению с частнокапиталистическими. Если в последних всякое законное средство, которое приводит к прибыли, хорошо, то здесь недопустима такая погоня за прибылью, которая находится в противоречии с общественно-хозяйственными задачами государственных предприятий.
в) Имущество государственных предприятий образуется при их учреждении путем выдела из общих государственных средств определенных средств натурой или деньгами, которые составляют первоначальный или так называемый «уставный» капитал государственных предприятий. Акт, которым это имущество от соответствующего органа казны выделяется предприятию, как самостоятельному юридическому лицу, есть тот же акт государственного публичного управления, в силу коего не только у нас, но и в буржуазных странах происходит выделение известных имущественных комплексов в распоряжение того или другого государственного учреждения, в целях его обслуживания. Но особенность в отношении государственных предприятий заключается в том, что это имущество в дальнейшем должно служить капиталом, на базе которого предприятия будут производить торговые операции и должны пользоваться банковским кредитом. Ввиду этого, имущество всех государственных предприятий разделяется на две основные группы: первая — это оборотные средства или оборотный капитал предприятий, куда входит всякое имущество, которым предприятия в своей работе должны распоряжаться путем потребления в работе или путем отчуждения. Этой частью имущества государственные предприятия владеют на праве частной собственности и имеют, согласно 58 ст. ГК, общее с частными лицами право пользования, владения и распоряжения этим имуществом. В ином положении находится то имущество, которое, следуя экономике, наш закон называет «основным капиталом». По ст. 22 ГК оборудование и строения национализированных предприятий, железные дороги с их подвижным составом, национализированные суда, а равно национализированные строения в составе предприятий, т. е. их «основной капитал», не могут быть отчуждаемы и закладываемы, а также на них не может быть обращено принудительное взыскание для удовлетворения кредиторов. Ст. 52 ГК считает эту категорию имущества государственной собственностью в отличие от оборотных средств, составляющих частную собственность госпредприятий. Практическое значение этого разграничения, как мы видим из ст. 22, заключается в не отчуждаемости основного капитала в гражданско-правовом порядке. Таким образом, кредитная база госпредприятий по сравнению с частнокапиталистическими значительно сужена. Эта мера является у нас глубоко принципиальной, так как она должна при наличии вольного рынка предотвратить переход основного производственного имущества из рук государства в руки частного владельца. Именно поэтому эта мера в особенности детально разработана в отношении госпредприятий и их оборудований в приложении к ст. 22 ГК. Существенное значение в составе имущества имеет основной капитал и у железных дорог, и у пароходных предприятий. Что же касается торговых государственных предприятий, то по характеру их деятельности естественно, что у них преобладает незабронированный оборотный капитал; однако, и здесь имеется доля капитала забронированного, хотя бы и в меньшем размере, как, например, здания или склады, закрепленные за государственными предприятиями. В отчетности государственных предприятий между капиталами этих двух категорий нет абсолютного разграничения, и часто средства одного могут переливаться в состав другого. Так, например, если продается изношенное оборудование, то вырученные деньги поступают в оборотный капитал и, наоборот, деньги, затраченные на капитальный ремонт, превращаются в основной капитал. (Содержание и разбор ст. 22 ГК, см. ниже VIII, п. (б).).
г) Учреждение соответствующих государственных предприятий, по всем специальным положениям о них, происходит по инициативе того хозяйственного органа, в ведении которого они в дальнейшем должны находиться. Например, для промышленных трестов это — ВСНХ или соответствующие губсовнархозы и т. д. Этим органам принадлежат функции, выполняемые учредителями частных предприятий: они намечают цели предприятия, выделяют необходимые для него средства и разрабатывают проект его устава и затем обращаются за утверждением этого устава и размера выделяемых капиталов в СТО или, в случае республиканского или местного предприятий — в соответствующее Экосо. Последнее и разрешает вопрос о возникновении предприятия, утверждая соответствующий устав. В особом положении находятся здесь правления железных дорог, которые учреждаются распоряжением НКПС на основании общего положения и устава, заранее утвержденного СТО. Для открытия предприятия, согласно ст. 14 ГК, требуется регистрация его устава. Регистрация эта происходит на основании пестрых и отчасти ведомственных правил, которые до сих пор еще не объединены общим законом и единым реестром. Сверх того, еще по Положению 1922 г., все уставы государственных предприятий подлежат распубликованию в Собрании Узаконений, а об их возникновении требуется также официальная публикация.
д) Как и все юридические лица, по нашему праву, государственные предприятия обладают лишь целевой правоспособностью. При колоссальном сосредоточении в руках государства массы всевозможных предприятий это начало является здесь особо необходимым. Помимо ст. 18 Гражданского кодекса, оно получило особо яркое выражение в постановлении 2 января 1923 г. «О мерах к урегулированию торговых операций государственных предприятий».
е) Управление государственными предприятиями строится по следующей схеме: правление — орган исполнительный, представляющий предприятие во внешних сношениях, и государственный орган, в ведении которого государственное предприятие находится, в качестве органа распорядительного и руководящего. Управление предприятием может быть и единоличным, как это прямо указано в декрете о трестах. Правления государственных предприятий назначаются органами, в ведении коих они находятся. Полномочия их, как и полномочия органов всякого юридического лица, определяются уставом соответствующего предприятия.
Обращаясь к вопросу о руководящих центрах, в первую очередь нужно указать, что в связи с этим госпредприятия разделяются на местные, республиканские и общесоюзные. В виде правила, по духу ст. 3 основного закона СССР, все предприятия принадлежат союзным республикам. В распоряжение Союза выделяются предприятия «общесоюзного значения» особым постановлением СТО СССР. Республики, в свою очередь, выделяют в ведение местных органов особым постановлением предприятия местного значения. В зависимости от такого распределения доходы этих предприятий и поступают в доход республиканского, местного или союзного бюджета.
Наше право еще не разработало окончательно точной правовой характеристики правомочий органов, руководящих деятельностью правлений государственных предприятий. Мы можем указать на основании всех соответствующих законов, что им принадлежит, в виде правила, право назначения и смены состава правлений, право утверждения производственных и оперативных планов, приходо-расходных смет и право преподания общих директив по операциям. Но в какой степени эти директивы должны носить исчерпывающий и всеохватывающий характер, из действующих законов усмотреть нельзя. Сама терминология закона в настоящее время еще крайне неустойчива. Так, например, в отношении правлений железных дорог закон указывает, что «они контролируются и регулируются НКПС»; в положении о Наркомвнуторге сказано, что он «непосредственно руководит» предприятием, а в отношении речных пароходств, например, указано, что «бюро правлений при НКПС учреждается в целях координирования действий правления». В целом здесь можно лишь сказать, что правления государственных предприятий, во всяком случае, не могут ссылаться, как это многими выдвигалось в 1922 году и даже получило свое выражение в 29 ст. декрета «о трестах», на некую автономию, ограждающую их от руководящего вмешательства со стороны центра. Право вмешательства центров юридически, несомненно, не ограничено, и та или иная его степень всецело зависит от технических возможностей и от целесообразности. Правомочия правлений, изложенные в уставе, являются лишь полномочиями их в том смысле, что в этих пределах они в праве действовать, не испрашивая указаний центра.
ж) Отчетность и учет в условиях планового хозяйства являются особо существенными, и эта сторона работы наших государственных предприятий исчерпывающим образом регулируется. По закону 1924 года, все государственные предприятия обязаны ежегодно составлять отчетные балансы и со всеми приложениями и пояснениями к ним представлять таковые как своим руководящим центрам, так и соответствующим финорганам. Особому регулированию подлежит также и вопрос о фиксации размера прибылей и его распределении на различные нужды предприятия и в доход казны. По постановлению Совнаркома Союза от 1925 г., учреждены особые комиссии отдельно для ВСНХ, предприятий в ведении Наркомторга и для остальных предприятий при Наркомфине, которые разрабатывают отчеты и окончательно устанавливают размеры полученной прибыли и порядок ее распределения.
з) Ликвидация государственных предприятий. По вопросу об основаниях, вызывающих закрытие государственного предприятия, своеобразным для нашего права является лишь то, что оно до сих пор не знает института несостоятельности. В случае плохого состояния предприятия вопрос о его закрытии зависит от руководящего им центра. Не разработаны в нашем законе также и весьма существенные для определения кредитоспособности наших предприятий с формальной стороны вопросы о порядке ликвидации задолженности предприятий в случае их закрытия. Наша административная и судебная практика в последнее время в этом отношении установила твердую традицию, требующую образования особых ликвидационных комиссий на предмет погашения задолженности государственных предприятий. Однако, и здесь неясно, возможно ли передать часть актива ликвидируемого предприятия другому предприятию до окончательной расплаты по долгам или нет. Наша практика в этом отношении знает противоречивые примеры.
и) Как мы уже говорили, другая группа госпредприятий — коллективные или междуведомственные — обычно организуется в виде акционерных предприятий или паевых товариществ, предусмотренных ГК. С юридической стороны о них особых замечаний делать не приходится. Зато своеобразным вполне является особый тип коллективных государственных предприятий в виде государственных синдикатов. Цель синдикатов — организовать сбыт продукции своих сочленов, организовать для них совместную заготовку необходимого снабжения, оказывать им содействие в привлечении кредитных средств и вообще организовать мероприятия в общих интересах своих сочленов. По этой схеме задачи наших синдикатов внешним образом совпадают с синдикатами капиталистическими, но по существу и здесь государственный их характер обнаруживается в том, что наши синдикаты отнюдь не имеют задачей использовать отсутствие конкуренции в целях повышения прибыли, а в первую очередь должны стремиться к планомерному и равномерному распределению продукции своих членов в соответствии с действительными потребностями хозяйства и населения. У нас нет еще общего закона о синдикатах, их правовую характеристику можно лишь построить на основании уставов синдикатов, утверждаемых СТО. В виде правила, они построены с внутренней стороны приблизительно по аналогии с кооперативными союзами по сбыту и заготовкам. У них переменный основной капитал, зависящий от притока новых участников. Управляются они общим собранием пайщиков (государственных предприятий) и правлениями, избираемыми последним. Контроль государства выражается в том, что составы правлений синдикатов утверждаются ВСНХ, и вместе с тем от последнего синдикат может получать руководящие указания. Для правовой организации синдиката особенно характерны те правоотношения, в которые он вступает со своими пайщиками, когда принимает от них продукцию для продажи. Хотя на практике эти сделки строятся как обычные комиссионные отношения, но по существу они вполне своеобразны, так как моменту соглашения здесь отведено второстепенное значение, и условия сдачи продукции для продажи синдикату определяются не распыленными соглашениями с определенными пайщиками, а постановлением общего собрания пайщиков. Вместе с тем преобладающее значение в такого рода сделках принадлежит не препоручителю-пайщику, а, наоборот, «синдикату-комиссионеру»: он определяет продажные цены, он и распределяет между пайщиками контингенты производства и рынки сбыта. Формально участие государственных предприятий в синдикате добровольное, но по существу ряд синдикатов образован в принудительном порядке, что и вполне понятно, так как метод синдицирования рассматривается у нас, как одно из основных средств плановой организации операций государственных предприятий.
к) Государственные предприятия, оперируя на вольном рынке на коммерческих основаниях, в виде правила, подчиняются тем же нормам, как и частные и кооперативные предприятия, в частности они свои сделки совершают на общем основании ГК. Однако, наш закон знает ряд вопросов, в которых государственные предприятия поставлены в особое положение по сравнению с частными предприятиями. Сюда относится уголовная ответственность контрагентов, злостно или заведомо недобросовестно не выполняющих обязательства по отношению к государственным учреждениям и предприятиям (ст. 131 УК). Государственные предприятия ограничены в праве использования услуг частных посредников (см. об этом дальше). По ст. 137 ГК государственные предприятия обязаны свидетельствовать у нотариуса все сделки на сумму свыше 1000 рублей, если они совершаются с частными лицами, и на сумму свыше 20 000 рублей, если они совершаются с государственными учреждениями и государственными или кооперативными предприятиями. Все государственные предприятия обязаны регистрировать свои сделки по поставке и продаже на бирже, в порядке биржевой или внебиржевой регистрации. Споры между государственными предприятиями подсудны особым арбитражным комиссиям. Наконец, из существенных правил отметим еще обязанность государственного предприятия держать свои свободные средства на текущих счетах в государственных кредитных учреждениях и рассчитываться между собой по возможности путем расплаты чеками.
VII. Иностранцы и иностранные юридические лица. 1) Граждане иностранных государств всюду пользуются несколько иной правоспособностью, чем туземцы. В законодательствах Запада мы можем в этом отношении наблюдать двоякий метод: в более устарелых законодательствах, в виде правила, признание гражданской правоспособности иностранцев сопровождается оговоркой, что торговая правоспособность их зависит от специальных законов в отношении иностранцев или же от особых конвенций, заключаемых с соответствующими государствами. В более современных законодательствах, наоборот, перечисляются те ограничения правоспособности иностранцев, которые закон считает необходимыми, а в дальнейшем, и в области торговой, правоспособность их признается неограниченной при условии взаимности со стороны соответствующих стран. Наш ГК в отношении иностранных физических лиц стоит на второй точке зрения. По ст. 8 Вводного Закона к ГК, в виде правила, граждане иностранных государств пользуются той же правоспособностью, как и граждане союзные, поскольку в законе нет прямых оговорок. Таких оговорок у нас относительно очень немного, например, ограничено право иностранцев заниматься горным промыслом (ст. 3 Положения о недрах), вполне естественно ограничено право плавания под советским флагом, владения советским судном и т. п. Однако, ст. 8 оговаривает, что у нас и в административном порядке соответствующими центральными органами по соглашению с Наркоминделом могут быть установлены дальнейшие ограничения. Отсюда и возникает необходимость подробных и детальных международных конвенций, если та или другая страна хочет прочно обеспечить определенную правоспособность за своими гражданами. Характерной в этом отношении является советско-германская конвенция, и в особенности входящее в ее состав соглашение «о поселении», вошедшее в силу 12 марта 1926 г. Для иностранных юридических лиц закон, поскольку он даже для туземных юридических лиц стоит на почве разрешительной системы, полностью применяет ее и здесь. По примечанию к ст. 8 Вводного Закона ГК, иностранные юридические лица могут производить операции или выполнять какую-либо деятельность в СССР лишь на основании особого разрешения правительства, что, однако, не исключает их права на судебную защиту по правоотношениям, завязанным в международном обмене. На фоне этого общего правила засим возвышается основная наша система, определяющая возможный приток иностранных капиталов к работе в СССР. Разрешение этого вопроса находится в ведении Главного концессионного комитета при Совнаркоме СССР. Согласно Положения 1924 г. о Главконцесскоме, в его компетенцию входит рассмотрение концессионных договоров с иностранцами, представление таковых на утверждение Совнаркома СССР и разрешение вопроса о возникновении акционерных обществ, в коих могут принимать участие иностранцы. Наконец, иностранные фирмы, т. е. акционерные и единоличные предприятия, имеющие свои основные предприятия за границей, могут заниматься промыслами не монополизированными государством в СССР и открывать для этого отделения в СССР лишь в том случае, если они на этот предмет по докладу Наркомторга получат разрешение и будут зарегистрированы постановлением Главконцесскома (закон 12 апреля 1923 г.). Согласно инструкции Наркомторга и Наркомюста, зарегистрированные иностранные фирмы должны иметь особых представителей в СССР, уполномоченных не только на представительство фирмы, допущенной к операциям, но и к ответу на суде по искам к этим фирмам, возникающим из сделок, совершаемых в СССР. Таким образом, подсудность операций, совершаемых иностранными фирмами, имеющими отделения в СССР, в виде правила, отнесена, как это, между прочим, принято и на Западе, к компетенции туземного суда. Советско-германское соглашение предусматривает широкую возможность образования третейских судов для разбора споров по сделкам с германскими фирмами.
VIII. Объекты прав. 1) По нашему закону объектами прав могут быть не только вещи, но и права. Так, например, по 202 ст. ГК объектом купли-продажи могут быть долговые требования, а по 87 ст. предметом залога может быть «всякое имущество, не изъятое из оборота, в том числе долговое требование и право застройки». В отношении объектов характерным нововведением является отмена у нас разделения имущества на движимое и недвижимое. «С отменой частной собственности на землю — говорит примечание к ст. 21 — деление имуществ на движимое и недвижимое упразднено». С исторической точки зрения, поскольку институт недвижимого имущества тесно связан с поземельной собственностью, ГК вполне последовательно отрицает это разделение.
2) В вопросе о возможных объектах гражданского права отражается все своеобразие нашего хозяйственного строя. По сравнению с Западом, круг таких объектов у нас значительно сужен, или, точнее, из обычного круга изъят ряд чрезвычайно существенных объектов.
Это сужение ГК проводит, относя известную категорию объектов к «изъятым из частного оборота».
а) По ст. 21 земля является исключительным достоянием государства и не может быть предметом частного оборота. Все виды пользования землей регулируются Земельным кодексом, и ни одна из форм приобретения права, известных гражданскому праву, в отношении земли не применима, кроме сдачи в аренду, да и то лишь в ограниченном размере.
Хотя ст.21 не упоминает леса, тоже сплошь объявленные государственным достоянием, однако леса находятся именно в том же положении, как и земля. Право пользования ими или их эксплуатации не может быть установлено методами, известными ГК, и регулируется особым Лесным кодексом (сдача лесосек с торгов). В несколько ином положении находятся недра земли. Они являются исключительным достоянием государства и, согласно 53 ст., не могут быть в силу этого ни отчуждены, пи заложены. Однако, наряду со своеобразными правооснованиями для пользования недрами со стороны частных лиц, установленными Положением о недрах (горные отводы), то же положение знает сдачу открытых и уже эксплуатирующихся месторождений в аренду на общем основании норм о найме имущества ГК. По Положению о недрах, обладатель горного отвода в праве, также с разрешения горного надзора, переуступить это право другому частному лицу. Возможна также и сдача в аренду рыболовных угодий на основе гражданского права, и, следовательно, воды могут служить объектом гражданской сделки, причем, однако, и они, согласно ст. 53, являются исключительным достоянием государства. Таким образом, изъятие из оборота земли, лесов, недр и вод, в виде правила, именно означает, что эти объекты не могут быть предметом сделок или прав, предусмотренных ГК, кроме аренды.
б) Далее, 22 статья до ее пересмотра в 1926 году перечисляла другую группу имущества, изъятого из оборота, а именно: национализированные и муниципализированные предприятия, их оборудование, железные дороги и их подвижной состав, национализированные суда, а равно национализированные и муниципализированные строения. Здесь изъятие из оборота имеет несколько иное значение: это свойство связано с этими объектами не как с таковыми, а с их определенным целевым назначением, что не вполне ясно выявлено ст. 22. Тот же ГК допускает обычную частную собственность и на строения и на оборудование. Термин «имущество национализированное или муниципализированное» не только указывает на ту категорию имущества, которое во время революции было экспроприировано у частных собственников, но и на те заводы, строения и проч., которые вновь приобретены и внесены в состав основного капитала государственных предприятий или сделались коммунальным достоянием. Указанное имущество является национализированным или муниципализированным, потому что оно распоряжением государства предназначено служить государственному хозяйству.
Самое «изъятие из оборота» имело здесь несколько иное значение. Это и уточнено в редакции ст. 22 по закону 11 октября 1926 г.: термин «изъятое из оборота» в ст. 22 теперь совсем выпущен, текст прямо указывает, что перечисленное имущество не подлежит отчуждению частным лицам и кооперативам, не может быть заложено, и на него не может быть обращено взыскание. Это не исключает возможности передачи этого имущества другому госпредприятию или госучреждению в порядке государственного управления. Денационализация этого имущества может иметь место, но лишь в силу специального постановления Совнаркома, т. е. в порядке верховного управления.
В целях ликвидации «мертвых капиталов» закон 11 октября 1926 г. (приложение к ст. 22) допустил: а) отчуждение бездействующих и ненужных заводов и сооружений с разрешения подлежащего наркомата или СТО и б) отчуждение устарелого или ненужного оборудования с разрешения губисполкомов или подлежащего наркомата (см. новую редакцию ст. 22 и прил. С. У. 1926 г. № 68, ст. 531).
в) ГК объявляет изъятым из частного оборота также: оружие, взрывчатые вещества, воинское снаряжение, летательные аппараты, телеграфное и радиотелеграфное имущество, аннулированные ценные бумаги, платину и металлы платиновой группы, их соединения и сплавы, радий, гелий, спиртные напитки свыше известной установленной законом крепости и сильнодействующие яды.
В силу 56 ст. ГК, большинство из перечисленных объектов, за исключением аннулированных бумаг, может находиться в частном обладании и отчуждаться, но лишь с разрешения подлежащих органов власти. В действительности, в правильной формулировке смысл ст. 23 сводится к тому, что перечисленные в ней объекты не могут быть предметом частной торговли без особого на то разрешения подлежащих властей. Таким образом, мы имеем здесь не изъятие из оборота, в точном его значении, а ограничение в отношении товаров, которые могут быть объектом вольной торговли.
3) Ст. 24 Гражданского кодекса указывает, что в особом положении в качестве объекта прав являются золотая и серебряная монета, иностранная валюта и драгоценные камни. Со времени декрета 22 года указанные предметы вновь могут находиться в частной собственности и не подлежат сдаче государству. В отношении драгоценных камней нет ныне более ограничений и в отношении их отчуждения. Золотая монета, по тому же постановлению, может быть продана исключительно государству, которому принадлежит монополия на приобретение этой монеты. Что же касается золота в слитках и иностранной валюты, то, согласно постановления ЦИК от 17 июля 1925 г., таковые могут приобретаться или отчуждаться только госорганами, кооперативными и предприятиями, обязанными публичной отчетностью, и лишь с разрешения НКФ СССР. Для перевода валюты за границу требуется тоже разрешение особого валютного совещания при Наркомфине СССР, однако перевод или вывоз с собой незначительных сумм валюты в настоящее время допускается и без особых разрешений.
4) Сверх указанных ограничений ряд объектов составляет предмет государственной монополии в том смысле, что только государство их может добывать или же приобретать от производителя. Состав этих объектов исторически у нас менялся. Как мы указывали выше, в эпоху централизованного планового хозяйства монополия государства охватывала почти все виды сырья и сельскохозяйственные продукты. В настоящее время число предметов, составляющих государственную монополию в указанном смысле, крайне ограничено, например: платина, гелий, радий, сантонин и немногие другие.
IX. Вещные права (ср. Х, 2/12). ГК признает лишь ограниченное число вещных прав, а именно: собственность, залог и право застройки. Однако, наше хозяйственное право на основе других законодательных актов знает и некоторые иные разновидности вещных прав, как, например, право на горные отводы или право концессионного пользования.
1) Право собственности. а) Наш закон различает (ст. 52) собственность государственную (национализированную и муниципализированную), кооперативную и частную. Причем, содержанием всякого права собственности по 58 ст. является право владения, пользования и распоряжения.
Следовательно, здесь наш закон принял распространенное на Западе определение права собственности. Тут же, однако, ст. 58 оговаривает, что распоряжение государственным имуществом происходит на основании особых правил. Таким образом, 58 ст., по существу, определяет содержание права собственности частной и кооперативной. То, что ст. 52 называет государственной собственностью, в сущности, вообще не является собственностью гражданского права, и закон это подчеркивает, указывая, что речь идет о муниципализированном и национализированном имуществе. Как мы указывали выше, распоряжение этим имуществом происходит не на основах гражданского, а в большинстве случаев на основах публичного права. Таким образом, вернее было бы говорить о различии частной собственности и государственного публичного достояния. При этом нужно иметь ввиду, это и подчеркивает 52 ст., что не все имущество, принадлежащее государству, является этим публичным достоянием. Поскольку госорганы могут свободно отчуждать имущество (оборотные средства), постольку они, согласно ГК, владеют им на основе, изложенной в 58 ст. Следовательно, разделение ст. 52 построено не на различии владельца, а на различии правомочий, которые из того и другого вида собственности вытекают.
б) Если выше мы дали перечень объектов, которые по закону изъяты из оборота, то параллельно с этим необходимо еще отметить, что ГК особо указывает, что предприятия с числом рабочих свыше 20 могут быть предметом частной собственности лишь в силу особых концессий (ст. 54, 55).
в) ГК особо перечисляет, что может быть предметом права собственности (54 ст.). Этот перечень имеет лишь историческое значение, так как, в виде правила, предметом частной собственности может быть все, что прямо не изъято из оборота. 54 ст., в сущности, и выдвигает этот признак, говоря, что предметом частной собственности могут быть «не муниципализированные строения и т. п.». В связи с этим, в эпоху, переходную к новой экономической политике, возник вопрос о том, какое имущество считается национализированным или муниципализированным. Вопрос этот практически осложнялся тем, что в некоторых случаях декретированная муниципализация или национализация фактически не была осуществлена. Для ликвидации этого вопроса издан ряд декретов. Укажем наиболее существенные. По декрету 10 декабря 1921 г. установлен для мелких и средних промышленных предприятий точный признак, когда таковые должны считаться национализированными, а именно: если предприятие было принято органом власти по приемочному акту, или если организовано было управление предприятием, или если расходы на ведение предприятия производились из государственных средств. Если указанных признаков налицо не было, то, согласно ст. З декрета, предприятие остается в распоряжении их владельцев и не считается национализированным. Кроме того, тот же декрет предоставил ВСНХ денационализировать по своему усмотрению в пользу частных лиц и кооперативов предприятия с числом рабочих до 20 человек. Для учета и урегулирования не национализированных предприятий в 1923 г. было издано постановление ВЦИК (С. У. № 24, 285) о регистрации их. Незарегистрированные предприятия переходят в собственность республики. Жилые строения в крупных городах по закону были сплошь муниципализированы. Однако, по декрету ЦИК от 21 августа 1924 г. было предоставлено губисполкомам демуниципализировать строения, требующие значительного ремонта, а также маломерные строения с жилой площадью до 25 кв. саженей (для Москвы и Ленинграда установлены несколько повышенные нормы). Наконец, строения вне городов, не входившие в состав сельскохозяйственных имений, в особенности дачи, муниципализировались в силу особых постановлений местных органов, которые продолжали применять эту меру и после перехода к НЭП. Постановление ЦИК от 1 декабря 1924 г. окончательно установило, что муниципализированными строениями в сельских местностях, из числа не относящихся к сельскому хозяйству, считаются лишь те, которые поступили в действительное обладание госорганов до 22 мая 1922 г.
г) Постановления ГК о защите владения, а также и о последствиях незаконного владения, не представляют новшеств (ср. Х, 443/64). Зато ГК расширил применение принципа охраны прав добросовестного приобретателя вещей у не собственника, распространив это правило не только на торговый оборот, как это принято на Западе, но и на весь гражданский оборот в целом (по ст. 60 «от лица, которое добросовестно приобрело имущество не непосредственно у собственника, последний в праве потребовать имущество лишь в том случае, когда оно им было утеряно или похищено у него»). Вместе с тем это правило, которое имеет, главным образом, в виду ограждение интересов товарного оборота, закон, однако, не счел возможным распространить на товары, принадлежащие государственным предприятиям, и на имущество, принадлежащее государственным учреждениям. Но в отношении денежных ценных бумаг на предъявителя II примечание к ст. 60 дало безусловное правило о невозможности, хотя бы и для госпредприятия, истребовать их у добросовестного приобретателя.
д) В отношении оснований, создающих переход права собственности, по этому вопросу, который в законодательствах Запада и в теории вызывает столько разногласий — ГК занял следующую позицию (ст. 66): право собственности в отношении индивидуально определенных вещей переходит с момента совершения договора, в отношении же вещей, определенных родовым признаком — с момента их передачи. По существу, ГК в этом вопросе принял концепцию французского права.
е) После периода революционной экспроприации частной собственности, в целях предоставления определенной правовой гарантии вновь узаконенному вольному рынку, наш закон счел необходимым ввести в определенные рамки право государства производить реквизиции и конфискации. Согласно ст. 69 и 70, таковые могут происходить лишь на точном основании, указанном в законе. Эти основания подробно изложены в Сводном законе РСФСР о реквизиции и конфискации 1927 г. Реквизиции допускаются лишь за определенное вознаграждение, причем постановить о производстве реквизиции, да и то в исключительных случаях, может лишь СТО или ЭКО СО. Конфискация имущества применяется лишь как мера наказания или как последствие нарушения правил, точно предусмотренных законом.
2) В отношении залога (ср. XX, 479/87) наше право не дает особого своеобразия. Не зная разделения имущества на движимое и недвижимое, оно, естественно, не делает различия между залогом и закладом (ср. XX, 447/57). Заложенное имущество, кроме строений и права застройки, подлежит и по нашему закону передаче залогодержателю. Без этого сделка о залоге не имеет силы против третьих лиц. Ст. 100 особо подчеркивает, в отличие от нашего дореволюционного права, что право залога лишь усиливает права кредитора по обязательству, которое этим залогом обеспечивается. Поэтому, если стоимость заложенного имущества недостаточна для покрытия претензий залогодержателя, то ему предоставляется удовлетворить свою претензию и из прочего имущества должника. Следовательно, по нашему закону залог имеет чисто акцессорное значение. Залог строений производится, за неимением у нас вотчинных книг, путем составления особого нотариально удостоверяемого договора с последующей регистрацией в коммунальном отделе, при этом залогодержателю выдается залоговый акт (ст. 90 ГК ред. 1926 г.).
3) Право застройки (ср. XX, приложение жилищный вопрос, 1/8). В черте городских поселений, благодаря отсутствию права собственности на землю, не могут вновь сооружаться строения на правах собственности. На этом основании остаются в руках частных владельцев лишь те строения, которые существовали до революции и не были муниципализированы. Для возведения новых строений в городах закон выдвинул широко применяемое на практике право застройки. Договоры о застройке заключают коммунальные отделы исполкомов, обязательно в нотариальной форме. Договоры о застройке должны под страхом недействительности устанавливать размеры строений, которые застройщик обязуется возвести. Срок действия права застройки определяется в договоре, причем для деревянных строений он не может превышать 40 лет, а для каменных — 60 (ст. 71). По истечении этого срока строения переходят в распоряжение коммунальных органов, которые, однако, оплачивают стоимость построек ко дню перехода (ст. 83). Право застройки может быть отчуждено или обременено залогом. Договоры эти удостоверяются в нотариальном порядке и регистрируются под страхом недействительности в коммунальном отделе. В целях поощрения застройки жилых помещений в городах, для застройщиков ныне установлен ряд льгот в смысле налогов, в смысле свободы использования жилой площади и в смысле права взимания квартирной платы по своему усмотрению (ст. 76 и циркуляр Н.К.В.Д. № 73, 1924 г.). По постановлению ЦИК 1925 г. предоставлено также возводить строения на основах права застройки и в сельских местностях. Такие договоры заключаются с соответствующими земельными органами, причем они регулируются теми же правилами ГК.
Х. Авторское право (ср. XXXIII, 239/249). К авторскому праву революция, естественно, проявила несколько иное отношение, чем к правам крупных частных собственников, но все же тенденция превратить все имущественные и культурные блага в общественное достояние получила свое яркое выражение и здесь. Авторское право в целом никогда не подвергалось огульной национализации. Однако, декрет 26 ноября 1918 г. о «признании научных, литературных и музыкальных произведений государственным достоянием» постановил, что всякое произведение может быть признано государственным достоянием по постановлению Наркомпроса. Это правило относилось не только к новым произведениям, но и к произведениям авторов умерших. Национализация этих прав должна была быть произведена Наркомпросом в течение 6 месяцев со дня издания декрета. В силу этого и был в свое время издан особый список авторов, произведения коих объявлены государственным достоянием. В силу такого объявления произведения отнюдь не становились общим достоянием (отречение Толстого от своих авторских прав), а становились именно достоянием государства, так что частные лица могут воспроизводить эти произведения лишь с разрешения Наркомпроса. Декрет 1918 г. предусматривал вознаграждение авторов по определенным ставкам. Наркомпрос мог также установить монополию на перевод иностранных произведений. Необъявленное государственным достоянием произведение по декрету 1918 г. оставалось достоянием самого автора, но закон не допускал перехода этого права по наследству. Лишь лица, находившиеся на иждивении автора, имели право требовать от издателя уплаты им содержания, необходимого для существования, если они не имели к тому других источников.
Новая экономическая политика и здесь изменила принципиальное отношение законодателя. 30 января 1925 г. ЦИКом СССР утверждены новые основания авторских прав, в развитие коих отдельные республики должны, согласно конституции, издать детальные законы. Основы, намеченные постановлением ЦИК, заключаются в следующем: за авторами литературно-художественных и иных произведений признается авторское право на том же основании, как это делается на Западе. Ограничено оно лишь тем, что установлена свобода перевода сочинений на другие языки, а также свобода исполнения произведений автора, если это исполнение происходит в рабочих клубах или без взимания платы с посетителей. Авторские права, в отличие от прежнего 50-летнего срока, по новому постановлению действуют в течение 25 лет, причем счет ведется с 1 января того года, в котором произведение выпущено в свет. Для повременных изданий и энциклопедических словарей установлен 10-летний срок. В пределах указанного 25-летнего срока авторское право переходит по наследству к лицам, которые могут наследовать по нашим законам, причем, однако, наследники сохраняют это право во всяком случае не свыше 15 лет. Авторское право переходит по наследству независимо от суммы стоимости этого права (впрочем, ограничение размера наследования ныне отменено вообще). По ст. 15 постановления допускается принудительный выкуп авторского права со стороны государства. Постановление не указывает, как в этом случае определяется вознаграждение автора, предоставляя это детальным постановлениям республик.
11 октября 1926 г. утвержден ВЦИК РСФСР республиканский закон «Об авторском праве». Закон РСФСР, естественно, лишь дополняет общесоюзный закон. Наиболее существенные дополнения сводятся к следующему. Закон не получил «обратной силы», но если ранее возникшие отношения недостаточно полно регулируются прежним законом, то применяется ныне действующий (ст. 3). Принудительное взыскание может быть обращено кредиторами лишь на доходы от авторского права, но не самое право (ст. 10). По истечении срока авторского права Совнарком может объявить произведение достоянием государства (ст. 11), в силу чего издание и воспроизведение произведения становится монополией государства. Государственная монополия перевода произведения, появившегося на иностранном языке, может быть объявлена во всякое время (ст. 13). Особое внимание закон уделяет издательскому договору. Таковой может быть заключен (за исключением музыкальных произведений) на срок не свыше 5 лет (ст. 15). Закон особо подчеркивает обязанность издателя действительно издать произведение. В ст. 19 указаны сроки, в течение коих произведение должно быть выпущено.
XI. Права изобретателя (ср. XXXII, 349/358). Права изобретателя с начала Октябрьской революции оказались приблизительно в том же положении, как и права авторские. Сплошной национализации прав изобретателей также не было. По декрету 1919 г. государство установило право отчуждения в свою пользу всякого необходимого для государства и его промышленности изобретения как ранее сделанного, так и нового. Изобретатель, подвергшийся экспроприации, мог получить по определению Комитета изобретений некоторое вознаграждение по усмотрению последнего. Изобретения, неотчужденные государством, оставались в распоряжении их владельцев, а новые изобретения могли в таких случаях патентоваться на имя изобретателя. Фактически, однако, в особенности старые изобретения, даже если они формально и не отчуждались правительством, не пользовались охраной и свободно использовались государственными предприятиями.
Положение ВЦИКа 1922 г. «Об основных имущественных правах граждан СССР» наряду с охраной прочих имущественных прав предусматривало и издание закона о надлежащей охране прав изобретателей. После длительной разработки, 12 сентября 1924 г. ЦИК СССР утвердил ныне действующее постановление «О правах изобретателей», которое в целом ближе всего примыкает к германскому патентному законодательству. Однако, это постановление оригинально не только тем, что оно содержит ряд особенностей, вызванных нашим строем, но также и потому, что в него введен ряд самостоятельных теоретических усовершенствований против западных образцов. С технической и редакционной стороны это один из лучших наших законов. 1) Ст. 1 постановления относит к разряду изобретений, подлежащих патентованию, все те открытия, которые патентуются и на Западе. По примеру Запада, постановление не допускает патентования на вещества лечебные, пищевые, вкусовые, а равно получаемые химическим путем, но, конечно, допускает патентование метода изготовления таких веществ. Вопрос о новизне (ст. 2) разрешается в зависимости от того, не было ли ко времени заявки изобретения в СССР таковое описано в печатном произведении в СССР или за границей или же не применялось ли оно открыто где-либо. Таким образом, проверка новизны у нас идет очень далеко. 2) В отличие от большинства западных законов, постановление признает право на получение патента только за самим изобретателем или его правопреемником. Таким образом, первый заявитель, поскольку он не является изобретателем или не приобрел своих прав от изобретателя, несмотря на свое первенство, приобрести патента не может. Изобретателем может быть как физическое лицо, так и предприятие или организация. Однако, и в этом заключается своеобразие нашего закона, если изобретение сделано работающим в каком-нибудь предприятии, то оно принадлежит именно работающему, и заблаговременное соглашение об отказе в пользу предприятия закон считает недействительным (ст. 6). Изъятие сделано только для тех случаев, когда рабочий или служащий особо нанят для изыскания определенных изобретений. Наконец, моральные интересы автора наш закон охраняет еще тем, что автор, отчуждая свое право по изобретению, сохраняет право на то, чтобы на патенте было указано имя его как изобретателя. 3) По примеру большинства законов, и у нас патент на изобретение выдается сроком на 15 лет. Но по ходатайству патентовладельца он может быть еще продлен на 5 лет, если к его осуществлению в течение первого срока встретились непреодолимые препятствия. Наш закон также обязывает изобретателя осуществлять свои изобретения в течение ближайших 5 лет, причем последствия невыполнения этого требования установлены в соответствии с новейшими постановлениями на Западе, а именно: введено правило, что при неосуществлении изобретения в течение первых 5 лет каждое заинтересованное предприятие может потребовать предоставления себе принудительной лицензии за вознаграждение, определяемое Комитетом по делам изобретений. Только в случае умышленного неприменения изобретения, выданный патент может быть уничтожен. 4) Тенденция к подчинению частных интересов интересам государства обнаружилась и в этом постановлении в расширении случаев, по сравнению с западными образцами, когда государство в праве принудительно овладеть патентом. По ст. 15 постановления, не только изобретения, относящиеся к области государственной обороны, но и вообще имеющие особо важное значение для страны, могут быть, при отсутствии добровольного соглашения, принудительно отчуждены в пользу государства. Кроме того, в пользу государственных предприятий может быть всегда установлена принудительная лицензия за соответствующее вознаграждение. О порядке отчуждения патентов и получения принудительных лицензий издано особое постановление ЦИК СССР (С. 3. 1924 г. № 9). 5) Выдача патентов производится Комитетом по делам изобретений, находящимся в составе ВСНХ СССР. Система предварительных свидетельств и постановления о порядке выдачи патентов, в общем, соответствуют принятым на Западе. Постановление приняло так называемую проверочную систему, в силу коей Комитет изобретений по собственной инициативе выясняет вопрос о новизне изобретения, но сверх этого и заинтересованные лица имеют право по своей инициативе оспаривать права заявителя. По ст. 38 заинтересованные лица в течение 3 месяцев после публикации о поступлении заявки на изобретение и затем в течение 3 месяцев после публикации о выдаче патента вправе заявить мотивированный протест в Комитет изобретений. Если Комитет с протестом соглашается, то он отказывает изобретателю или аннулирует патент. Изобретатель может это решение обжаловать в суде. Наоборот, если Комитет с протестом не соглашается, то протестующий может в свою очередь перенести дело в суд. Сверх того, по ст. 8, действительный изобретатель в праве в течение 3 лет оспаривать выданный патент.
6) В соответствии с общей линией отношения к правам иностранцев закон о патентах также признал, что охрана изобретений в одинаковой степени распространяется как на граждан СССР, так и на иностранцев (ст. 5), независимо от того проживают ли они в СССР или нет. Если, несмотря на это, для полного ограждения прав иностранных изобретателей необходимы у нас особые международные конвенции, то это обгоняется тем, что иначе трудно обеспечить за иностранцами право на новизну и первенство, поскольку иностранцы заявляют свое изобретение сначала в своей стране. Пока у нас заключена патентная конвенция только с Германией.
7) При издании постановления об изобретениях пришлось ликвидировать сложный вопрос о действии прав на изобретения, приобретенных до Октябрьской революции, а также до издания постановления 1924 г. В этом отношении вводный закон к постановлению дает следующие указания: патенты на изобретения, выданные не советскими органами, утратили силу (ст. 2), но лицам, утратившим право на старые патенты или сделавшим заявку до Октябрьской революции, предоставляется право ходатайствовать о выдаче новых патентов в Комитете по делам изобретений, причем вопрос о новизне этих изобретений обсуждается применительно к первоначальным заявкам при условии, если таковые сделаны после 1 января 1910 г. Из срока выданного в силу этого патента вычитается время, в течение которого изобретатель пользовался прежним патентом. На изобретения, которые были заявлены или запатентованы при советской власти до издания постановления, можно ныне получить патенты на основании нового постановления, причем такой патент действителен в течение 15 лет. Права изобретателей, закрепленные до Октябрьской революции, не переходят к наследникам.
8) Одновременно с законом о патентах издано постановление «О промышленных образцах и рисунках», построенное в целом на тех же основаниях, как и закон о патентах. Право на образец и рисунок закрепляется за автором сроком на 10 лет.
XII. Сделки и обязательства из договоров (Общие положения), ср. XXX, 343/463 и XVIII, 520/531. Признавая вольный рынок и вольный оборот, закон последовательно признал свободу сделок и договоров в тех пределах, в которых, как мы указывали выше, допускается свободная частная инициатива. И естественно, и неизбежно закон должен был усвоить здесь ту организационную технику договорного оборота, которая веками складывалась и у нас и, в особенности, на Западе. Самое понятие сделки и договора, все классические проблемы, как-то: солидарное обязательство, сделки между отсутствующими, оферт и т. д., построены в ГК на обычных основаниях. В этом отношении нам остается лишь отметить своеобразные черты, внесенные в построение договорного права нашим законодательством. Эти своеобразные черты вызывались, главным образом, двумя основными тенденциями. Во-первых, желанием в большей степени оградить интересы государства в отношении вольного оборота и, во-вторых, при разграничении прав сторон в частных отношениях, желанием в максимальной степени учесть и оградить интересы экономически слабейшей стороны. Ярким выражением этих двух тенденций являются ст. 30 и ст. 33.
1) Ст. 30, перечисляя обычные основания недействительности сделок, добавляет к ним признание недействительности сделок, направленных к явному ущербу для государства, — критерий, неизвестный западному законодательству, ставящий под удар сделки, хотя и законные, но заведомо невыгодные для государства, при чем, однако, сделки в этом случае будут считаться недействительными, если именно они были направлены к этому ущербу, а не являются лишь невыгодными по своим последствиям. Своеобразно также и то, в связи со ст. 30, что неосновательное обогащение, полученное одной из сторон вследствие признания сделки недействительной, остается не за этой стороной, а поступает в пользу государства (ст. 147, 149 и др.). Ст. 33 выражает общее начало ограждения экономически слабого против эксплуатации сильного. В ней принцип борьбы против ростовщичества распространен на все виды сделок. По этой статье суд, по требованию не только потерпевшей стороны, но и подлежащих государственных органов и общественных организаций, может признать явно невыгодную сделку полностью недействительной или ее изменить, когда потерпевший вынужден был вступить в нее под влиянием крайней нужды. При таком общем постановлении наш ГК уже не нуждается в частном постановлении о недействительности ростовщических сделок по займу или ссуде, однако УК (ст. 173) карает именно ростовщичество, как выдачу в виде промысла займа или ссуды с процентами сверх дозволенных законом. При этом ни УК, ни ГК не устанавливают предельного допустимого процента, предоставляя это усмотрению суда в зависимости от обстоятельств дела. Идея ст. 33 получила особо яркое применение в частном вопросе, а именно по поводу т. н. кабальных сделок на хлеб (декрет ЦИК, июль 1922 г.). В силу этого декрета недействительны сделки по покупке заранее урожая у трудового крестьянина: а) если выдана крестьянину ссуда ниже той нормы, которую устанавливают губисполкомы, и вместе с тем обусловлена сдача всего урожая или б) если стоимость количества хлеба, которым должна погашаться ссуда, на 50% выше, чем ссуда, если ее дало частное лицо, и на 25% выше суммы ссуды, если ее дало государственное или кооперативное учреждение. Недействительность такого обязательства не освобождает, однако, получившего ссуду от обязанности вернуть сумму, полученную с оплатой процентов до допустимого предела.
2) Гражданский кодекс, по сравнению с западноевропейскими гражданскими и особенно торговыми законодательствами, предъявляет значительно повышенные требования в отношении соблюдения письменной формы при совершении сделок. По общему правилу, все сделки на сумму свыше 500 р. должны быть заключены в письменной форме. Однако, в виде правила, несоблюдение этого требования не влечет недействительности сделки, а лишь исключает возможность доказывать ее при помощи свидетельских показаний. Сверх общего требования письменной формы, 137 ст. требует, чтобы все договоры, заключаемые государственными учреждениями и предприятиями с частными лицами на сумму свыше 1 000 руб. и с государственными учреждениями и предприятиями на сумму свыше 20 000 руб., обязательно нотариально удостоверялись. Закон не указывает последствий нарушения этого требования, однако, по разъяснению Верхсуда (циркуляр № 68, 1923 г.), невыполнение этого требования влечет за собой недействительность сделки. Это весьма стеснительное, в особенности для государственных предприятий, требование вызвано желанием поставить договорный оборот государственных предприятий и государственных учреждений под контроль нотариальных органов с точки зрения законности совершаемых операций. Таковы официальные мотивы этого постановления. В связи с этим освобождаются от обязательного нотариального удостоверения сделки, зарегистрированные на бирже как в порядке биржевой, так и внебиржевой регистрации (примеч. к 137 ст. и циркуляр Наркомюста 1925 г. 17 июня).
3) а) По вопросу о последствиях неисполнения обязательств ГК указывает в общем общепринятые последствия. Веритель, в этом случае, вправе взыскивать не только понесенный ущерб, но и неполученную выгоду. Наш кодекс проявил повышенную суровость в отношении определения случаев объективной невозможности исполнения. А именно: в отношении обязательств предоставить предметы, определенные родовыми признаками, ст. 119 признает невозможность исполнения, освобождающую должника лишь в том случае, если добыть родовые предметы оказывается объективно невозможным. Западное право, как известно, считается в этих случаях и с коммерческой, и с материальной невозможностью для должника добыть обещанное, отбрасывая требование чрезмерных расходов.
б) В целях сильнейшего понуждения должника к выполнению обязательства, 120 ст. признает в случаях, когда обязательство направлено на предоставление индивидуально определенной вещи, что обещанный предмет может быть принудительно изъят у должника, если он еще находится в его обладании.
в) Просрочка должника в нашем законе (ср. XXXIII, 577/78) обусловливается виной должника (ст. 121), но закон здесь, в виде правила, является снисходительным к должнику, допуская в качестве последствия просрочки лишь право взыскивать убытки, а в случае просрочки платежей лишь право взыскивать узаконенный процент в размере 6.
Но неисполнение обязательств по договору с государственным и общественным учреждением в случае злонамеренного характера влечет уголовную ответственность (ст. 131 УК).
Право расторжения договора принадлежит верителю лишь тогда, если, вследствие просрочки, исполнение утеряло для него интерес. ГК не требует напоминания, как предварительного условия, для наличия просрочки.
Те же правила, что ст. 121, 122 ст. устанавливает и в случае просрочки кредитора. В соответствии со своей обычной тенденцией ГК дает суду, в зависимости от имущественного положения должника, по его просьбе, право отсрочить или пересрочить исполнение обязательства (ст.123). г) «Права удержания» наш закон не знает ни для гражданских, ни для торговых сделок. Ст. 139 дает общепринятое правило, что в двухсторонних обязательствах, где обе стороны должны выполнить свои обязательства одновременно, каждая из сторон имеет право воздерживаться от исполнения, пока не предложит исполнения другая сторона; но нужно иметь ввиду, что в этом постановлении не содержится право удержания, т. к. последнее, как известно, давало бы право другой стороне воздерживаться от исполнения или удерживать платеж не только по поводу неисполнения того же обязательства, но и по поводу претензий, которые она имеет по другим обязательствам к тому же лицу.
4) Способы обеспечения обязательства устанавливаются нашим законом обычные. Помимо залога, о котором сказано выше, ГК знает: а) неустойку (ср. XXX, 157/58) — причем неустойка по нашему праву является, в виде правила, суррогатом возмещения ущерба за невыполнение или несоответствующее исполнение обязательства. Веритель вправе взыскивать или неустойку, или убыток (141). Однако, стороны могут установить и штрафную неустойку. Условие о неустойке должно быть облечено в письменную форму. Закон предоставляет суду по его усмотрению снизить размер неустойки, если она представляется чрезмерной по характеру сделки или по размеру причиненного ущерба (142). б) Задаток, по ГК, также есть способ возмещения убытков от невыполнения договора. Неустоявший теряет задаток или соответственно возвращает двойной задаток, причем причиненный неисполнением ущерб может взыскиваться лишь постольку, поскольку он не покрыт задатком. Если об этом прямо не сказано в договоре, то задаток никогда не рассматривается, как отступное (143). в) Поручительство (ср. XXXIII, 96/97), по ГК, если нет иных условий в договоре, всегда является срочным, т. е. в случае неисполнения веритель вправе взыскивать одновременно как с главного должника, так и с поручителя (241). Для поручительства также обязательна письменная форма. Во всем остальном поручитель подчиняется обычным правилам с тем, однако, что ответственность поручителя прекращается, если веритель не предъявляет требования ни к главному должнику, ни к поручителю в течение 3 месяцев.
XIII. Имущественный наем (ср. XXIX, 527/32). Наш закон всякому нанимателю предоставляет непосредственную владельческую защиту (170), и в случае нарушения его владения наниматель не обязан в силу этого обращаться к содействию наймодателя. ГК также категорически разрешил столь спорный вопрос в литературе о сохранении прав нанимателя в случае перемены владельца сдаваемого в наем имущества. По ст. 169, права нанимателя в этом случае всегда остаются неприкосновенными. Наем всякого имущества может быть заключен на срок не свыше 12 лет. Наниматель имеет право потребовать в судебном порядке сокращения наемной платы, если в силу обстоятельств, за которые он не отвечает, возможность использования нанятого имущества существенно уменьшилась (167 ст.). Во всем остальном эта сделка регулируется в Гражданском кодексе на обычных основаниях. Однако, в двух случаях своеобразие нашего социального строя получает яркое отражение: 1) это касается найма жилых помещений со стороны государственных учреждений и предприятий, рабочих и служащих, учащихся в государственных учебных заведениях, состоящих на иждивении красноармейцев членов семьи и инвалидов труда и войны, т. е. всех граждан, за исключением, так называемых лиц, живущих «на нетрудовые доходы». В указанных случаях договор найма даже после истечения его срока не может быть прекращен без согласия нанимателя. Эта норма введена как в целях ограждения интересов трудящихся в столь существенном вопросе, как жилье, так и в особенности; в связи с жилищным кризисом и отсутствием свободной площади, на которую мог бы переселиться жилец. ГК лишь кратко в дальнейшем формулирует основные положения по этому вопросу, которые, затем, получают подробное развитие в обширном нашем жилищном законодательстве. В частности он указывает случаи, когда указанные выше категории жильцов могут быть выселены из занимаемого помещения, а именно: 1) если наниматель жилого помещения своим поведением делает для других жильцов невозможным жительство в комнате или в квартире, 2) в случаях неплатежа квартирной платы в течение 2 месяцев после срока платежа, 3) если наниматель разрушает помещение (ст. 171). Кроме того, закон знает все же принудительное выселение из особой категории жилых домов, закрепленных за предприятиями и госучреждениями, и без вины нанимателя. Такое принудительное выселение, согласно постановлению ВЦИК от 9 января 1924 г., обставлено особыми гарантиями в интересах рабочих, а именно: они подлежат выселению лишь при условии предоставления им годной для жилья свободной площади и необходимых транспортных средств для переезда. Наем жилищ особо регулируется еще в двояком отношении: а) устанавливается тариф наемной платы в зависимости от размера заработка, который в отношении трудящихся не может быть изменен, под страхом уголовной кары со стороны наймодателя (С. У. 26 г. № 56, ст. 433), и б) право на площадь жилого помещения связано с соблюдением жилищной нормы, устанавливаемой Наркомздравом, причем в отношении изъятий излишков против этой нормы существует ряд особых правил (С. У. 26 г. № 53, ст. 419).
2) Особо регулируется также наем или, точнее, аренда частными лицами государственных промышленных предприятий. Для аренды государственных заводов еще 6 июля 1921 г. был издан особый декрет. Эти правила, в общем, с некоторыми дополнениями и воспроизводятся в Гражданском кодексе. Для такой аренды требуется удостоверение сделки в нотариальном порядке (153 ст.). В отличие от обычного правила капитальный ремонт, так же, как и текущий ремонт, если нет иного соглашения, лежит на обязанности арендатора (ст. 159 и 161). Арендатор обязан произвести страхование на имя владельца. Наконец, закон связывает заключение договора аренды с обязательным включением в договор производственной программы, которую должен выполнять арендатор. Таким образом, здесь наш Гражданский кодекс связывает предоставление известного права с возложением определенных социальных функций, ибо выполнение такой производственной программы не является эквивалентом за предоставление имущества в пользование и в смысле частноправовом вообще не представляет интереса для наймодателя. По упомянутому выше декрету 1921 г., вопрос о сдаче в аренду государственных заводов разрешается ВСНХ или Губсовнархозом в зависимости от того, в чьем ведении находится соответствующее предприятие.
XIV. Купля – продажа (ср.XXVI, 193/97). 1) Совершенно естественно, что этот основной как для гражданского, так и для торгового оборота тип сделок наш ГК в общем регулирует так же, как он регулируется и во всех иных законодательствах. Сама техника товарного или имущественного оборота здесь не допускает каких-либо основных отклонений, поскольку принят принцип вольного рынка, получающий свое выражение именно в добровольных сделках по купле-продаже. Однако, в некоторых вопросах особые тенденции нашего законодательства сказались и на этом институте. ГК составлялся в 1922 г., когда в роли поставщиков и продавцов часто выступали частные лица, а покупателем была казна, или государственное предприятие, или, наконец, трудящиеся. Этим обстоятельством нужно объяснить, что наш законодатель проявил особую суровость в отношении продавца по сравнению с теми общими правилами о просрочке и об ответственности за невыполнение обязательства, о которых мы говорили выше, а именно: по 189 ст. всякое неисполнение договора купли-продажи со стороны продавца, в чем бы оно ни заключалось, и, в частности, малейшая просрочка или хотя бы незначительное несоответствие товара обусловленным качествам дает покупателю не только право взыскивать убытки, но и право без всякого предупреждения расторгнуть договор с переложением всех убытков на продавца.
Далее ГК подробно останавливается на ответственности продавца за недостатки в проданной вещи. Покупатель обязан при приеме вещи таковую осмотреть и не может взыскивать в дальнейшем с продавца за недостатки, которые он мог бы усмотреть при осмотрительном принятии вещи. Зато за скрытые недостатки или же за недостатки, которые можно обнаружить лишь впоследствии, покупатель вправе взыскивать и после приемки в течение 6 месяцев, если он по обнаружении таковых незамедлительно уведомит об этом продавца (196, 197).
Если по договору сдача имущества должна происходить и оплачиваться последовательно отдельными частями или партиями, неисправность продавца в отношении одной партии дает право расторгнуть весь договор в том случае, если эта неисправность противоречит сущности и цели всей сделки.
Особо регулируется вопрос о продаже немуниципализированных жилых строений. Сделки эти допускаются с тем, чтобы в результате такой покупки в руках покупателя, его супруги и несовершеннолетних детей не оказалось двух или более владений и, во-вторых, чтобы тот же продавец, его супруга и несовершеннолетние дети продавали не более одного владения в течение 3 лет. Этим мероприятием закон желает предотвратить как покупку домовладений в целях перепродажи со спекулятивными целями, так и скопление домовладений в руках одного владельца. Купля-продажа строений должна быть совершена в нотариальном порядке с последующей регистрацией в коммунальном отделе (ст. 185).
2) 10 октября 1923 г. у нас издано особое положение о купле-продаже в розницу с рассрочкой платежа (ср. XXVI, 197/99). Так же, как и на Западе, закон имеет ввиду розничную продажу с рассрочкой платежа предметов домашнего обихода, ремесла, профессий, оборудования сельского хозяйства, домовладения, кооперативного и мелко-промышленного предприятия. Цель этого закона — облегчить продажу такого рода предметов в кредит путем предоставления определенных гарантий продавцу. Эти гарантии заключаются в том, что под страхом уголовной кары покупатель не в праве продавать и закладывать проданное имущество до погашения цены, должен с ним бережно обращаться, а продавец в случае просрочки по очереди третьего платежа вправе расторгнуть сделку и отобрать проданное имущество. Наш закон, вместе с тем, принимает меры против чрезмерной эксплуатации покупателя, признавая такие сделки недействительными, если цена явно превышает обычную норму для данной местности и если продавец при этом использовал стесненное положение покупателя.
Как и до революции, наше законодательство и сейчас различает куплю-продажу и поставку (ср. XXXIII, 132/33) — различие неизвестное на Западе. Оно вызвано тем, что для договора поставки, если заказчиком является государственное учреждение или предприятие, установлены особые правила, а в некоторых случаях требуется заключение таких договоров и путем публичных торгов (см. об этом дальше, гл. XVI). Эти требования, естественно, оказались стеснительными для государственных предприятий, перешедших на работу методами коммерческими. На этой почве возник у нас горячий спор о том, когда сделка должна признаваться поставкой. В литературе, а также в разъяснениях Наркомюста, первоначально высказывалось мнение, что поставка вообще является сделкой вполне отличной от купли-продажи. Это трудно доказуемое утверждение ныне устранено Положением о государственных подрядах и поставках от 1923 г. (см. приложение к ГК 1923 г., 5 ст.). По ст. 5 этого положения, поставка признана лишь видом купли-продажи, особо квалифицируемой тем, что в случае поставки речь должна идти о доставке предметов, обозначенных родовыми признаками, причем сдача имущества должна последовать через известный промежуток времени после заключения договора. В связи с таким определением поставки та же статья прямо и указывает, что к ней применяются постановления о купле-продаже, поскольку в положении о поставках нет специальных правил (см. дальше, гл. XVI).
4) Наш закон упоминает и мену, как особый тип сделки (ст. 206). Для мены в постановлениях ГК нет ничего своеобразного. По ст. 207 к договору мены применяются правила о купле-продаже с тем, что обе стороны рассматриваются как продавцы.
5) Дарению, как «договору о безвозмездной уступке имущества», ГК посвящает лишь одну статью (138). Сделкой, как таковой, ГК не интересуется. В дарении он, главным образом, усматривает метод безвозмездной передачи имущества в распоряжение другого лица, в обход правил, ограничивающих свободу и размер наследования.
В силу этого Гражданский кодекс воспрещал сделки о дарении на сумму свыше 10 000 р. В настоящее время, в связи с отменой ограничения суммы допустимого наследования, это ограничение отпало (постановление ЦИК 29/1—26 г.), но введено обложение дарений применительно к обложению наследования.
ХV. Подряды (ср. XXXII, 436/37). ГК дает весьма подробные правила по договору подряда. Он особенно интересуется тем случаем, когда подрядчик обязуется изготовить своим иждивением какую-либо вещь, применяя к случаю, когда вещь изготовляется из материала подрядчика — правила, аналогичные тем, которые действуют в отношении продажи и поставки. Однако, в отличие от правил о продаже, закон предоставляет суду, в случае доставления подрядчиком имущества с несуществующими недостатками, отказать заказчику в его требовании о расторжении договора и вместо этого обязать подрядчика исправить недостатки или принять уменьшенную цену (ст. 227). Сверх того, заказчику предоставлено чрезвычайно ценное право контроля работы подрядчика, которого не имеет заказчик в отношении поставщика, а именно: если заказчик установит, что подрядчик так медленно выполняет работу, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, то он имеет право, не дожидаясь истечения срока договора, расторгнуть таковой и взыскать убытки (ст. 225). Такое же право имеет заказчик, если он установит в течение исполнения заказа, что заказ не будет исполнен надлежащим образом. Право очень ценное, дающее возможность скорейшей ликвидации явно неудачных договоров.
XVI. Государственные подряды и поставки. В связи с новой экономической политикой переход государственных учреждений и, в особенности, государственных предприятий с планового снабжения 20-го г. к самостоятельным заготовкам на вольном рынке принял первоначально довольно бурный и стихийный характер. Бесчисленное множество посредников и поставщиков, не обладавших серьезными средствами и лишь покушавшихся на авансы от государственных учреждений и государственных предприятий, привело к множеству злоупотреблений. В связи с этим уже в 1922 г. издается особое Положение о государственных подрядах и поставках, в силу коего не только государственные учреждения, но и государственные предприятия обязаны были сдавать поставки и подряды с торгов. Сверх того, если сумма заказа превышала известные суммы, то таковые подлежали утверждению руководящего центра. Эти правила, естественно, оказались стеснительными для государственных предприятий, в связи с этим наши госпредприятия постоянно возражали против применения к ним этого постановления. Ныне действующее Положение от 27 июля 1923 г. с дальнейшими к нему дополнениями в этом отношении наметило компромиссную линию. В виде правила, метод торгов при сдаче подрядов и поставок обязателен ныне лишь для госучреждений. Государственные предприятия обязаны прибегать к нему лишь в тех случаях, когда заказ выходит за пределы круга оперативно-производственной или коммерческой их деятельности.
Не нужны вообще торги, если подряд или поставка сдаются государственному предприятию или учреждению (ст. 1, примеч. II и III).
Подряды и поставки на сумму свыше 150 тыс. рублей подлежат утверждению соответствующего наркомата или для местных учреждений — губисполкомов. Однако, это правило не распространяется на государственные предприятия (ст. 2). Сверх этого, Положение, независимо от того, сдаются ли поставки и подряды с торгов или нет, устанавливает для этих сделок ряд дополнительных правил, цель которых усилить ответственность подрядчиков и поставщиков и тем побудить их к выполнению своих обязательств. Положение требует, чтобы во всяком таком договоре обязательно, под страхом недействительности, включалось условие о неустойке на случай неисправности в размере не менее, чем 10% с суммы договора, причем в данном случае неустойка носит штрафной характер и взыскивается сверх возмещения причиненного ущерба. Положение также борется с предоставлением чрезмерных авансов, которые для многих частных поставщиков служили единственным источником оборотных средств, за счет коих они производили вообще все свои операции. В силу этого, размер выдаваемого аванса не может превышать 25% стоимости заказа, причем со стороны частных поставщиков, во всяком случае, должен быть внесен залог в размере не менее 10% стоимости заказа. Аванс может быть увеличен в отношении государственных предприятий, а равно крупных кооперативных организаций и смешанных обществ при условии, что таковой будет обеспечен полностью залогом. Ограждая интересы рабочих, работающих у подрядчика и поставщика, закон предоставляет право заказчику непосредственно уплатить зарплату этим рабочим, если подрядчик обнаруживает в этом отношении неисправность. Порядок производства торгов регулируется особой инструкцией, изданной СНК 7/VІII—1923 г.
XVII. Заем (ср. XX, 411/18). Для займа наш закон выставляет требование письменной формы при суммах займа свыше 50 руб. (ст. 210). Предметом займа могут быть как деньги, так и всякие иные, определенные родовыми признаками, вещи. Ст. 217 подробно указывает на право оспаривания займа по мотиву его безденежности. Таким образом, по нашему закону ныне заем не является абстрактным обязательством (ст. 217). ГК знает и предварительный договор о будущем займе (договор об открытии кредита); таковой должен быть заключен в письменной форме независимо от суммы займа. Обещавший заем может отказаться дать взаймы, если впоследствии имущественное положение контрагента значительно ухудшится и, в частности, если он будет признан несостоятельным или приостановит платежи. Кредитные операции, совершаемые банками и прочими кредитными учреждениями, действующими в СССР, производятся на общем основании правил о займе Гражданского кодекса. Особые и технические условия, связанные с банковским кредитом, не регулируются у нас в законах и в большинстве случаев опираются на типовые правила, выработанные банками, а поскольку речь идет о каких-либо особых гарантиях или привилегиях, таковые устанавливаются в уставах соответствующих кредитных учреждений.
Во всяком случае, наш закон допускает, и наша практика применяет все обычные виды кредитных операций и, в частности, заем до востребования (онколь), текущие счета и пр.
XVIII. Поручение и доверенность (ср. XXXIII, 95/96 и XVIII, 516/18). В построении поручения и доверенности наш ГК следует системе германского права, расчленяя внутренние отношения между доверителем и поверенным и вопрос о полномочиях поверенного. Первые регулируются правилами о поручении, вторые — о доверенности. Это расчленение является вполне целесообразным, так как положение о поручении применимо и в тех случаях, когда поверенный должен не представлять своего доверителя, а выполнить по его поручению те или иные действия технического характера. Точно так же и правила о доверенности могут получать применение в случаях, когда доверенным выступает лицо иена основании поручения, а на основании какого-либо иного соглашения, например, распорядитель в товариществе. 1) В целом ГК дает обычные правила о поручении. Однако, по нашему ГК не только доверитель, но и поверенный может, в виде правила, во всякое время отказаться от поручения, при чем 257 ст. добавляет, что соглашение об отказе от этого права недействительно. Поручение на управление предприятием сохраняет свою силу и после смерти доверителя, пока не будет отменено его правопреемниками.
2) Как мы уже сказали, полномочия поверенного для совершения действий от имени доверителя облекаются в особую сделку (доверенность). В случаях, когда действия должны быть совершены по отношению к правительственному органу или должностному лицу, доверенность должна быть, под страхом недействительности, удостоверена нотариальным порядком. То же требуется для доверенности на управление имуществом. Из этого Гражданский кодекс допускает исключение, указывая, что доверенность от имени государственных учреждений и предприятий должна быть выдана за подписью ответственного руководителя и снабжена печатью учреждения или предприятия. Таким образом, здесь, в виде правила, нотариального удостоверения не требуется (ст. 267). Наркомюст толкует это правило ограничительно в том смысле, что доверенности от имени государственных предприятий, облагаемых промысловым налогом, все же должны быть засвидетельствованы нотариальным порядком (циркуляр № 12, 1923 г.). Доверенность может быть выдана на срок не свыше 3 лет.
3) Наш закон не знает особых правил о торговых доверенных и приказчиках, и, следовательно, здесь целиком применяются нормы Гражданского кодекса о доверенных с тем, что если эти лица находятся на службе предприятия, то вместе с тем применяются и правила о трудовом найме, согласно Трудового кодекса.
4) То же самое следует сказать и в отношении доверенных государственных предприятий. Однако, сверх правил, которые указаны выше, здесь мы имеем дополнительно и особые условия. Во-первых, на доверенных государственных предприятий распространяются временные правила «О службе в государственных предприятиях и учреждениях» (С. У. 1923 г. № 1). На основании этих правил воспрещается, без особого разрешения, совместительство службы в двух госучреждениях или предприятиях и воспрещается совместная служба близких свойственников и родственников. Совместительство службы в государственном предприятии со службой в частном предприятии безусловно воспрещается. Помимо этого, доверенные государственных предприятий, согласно примечания к ст. 109 Уголовного кодекса, являются не простыми частными служащими, а должностными лицами, и в этом смысле они за свою деятельность отвечают не только в частноправовом порядке, но и несут уголовную ответственность за бесхозяйственность, за неосмотрительное заключение договора (ст. 128 УК), а также подлежат дисциплинарной ответственности на общих основаниях, установленных для государственных служащих.
XIX. Договоры поклажи и перевозки, как общий тип гражданского права, нашему закону неизвестны.
Вместо общих норм наш закон знает лишь постановление о специальных видах этих сделок применительно к соответствующим крупным предприятиям, а именно: регулируются операции товарных складов и железнодорожные и морские перевозки (см. ниже гл. XXIV).
XX. В построении обязательств, вытекающих из гражданских правонарушений, значительно более сильно проявилось своеобразие нашего законодательства. В виде общего правила, причинивший вред неправомерным действием отвечает лишь, если он не мог предотвратить вреда. Зато в дальнейшем наш ГК идет в значительной степени самостоятельным путем. Во-первых, он расширяет случаи ответственности без вины, исходя из профессионального риска, возлагаемого на предпринимателя. Так, повышенная ответственность до пределов непреодолимой силы, которую буржуазное право знает в отношении железных дорог и только исключительных предприятий, по ст. 404 ГК распространяется на деятельность всякого предприятия, которое связано с повышенной опасностью для окружающих, как-то: железных дорог, трамваев, фабрично-заводских предприятий, торговцев горючим материалом, держателей диких животных, лиц, возводящих строения и иные сооружения, и т. п. Более того, ГК предоставляет также суду возложить вообще ответственность на причинивших вред, хотя бы они были в этом невиновны, принимая во внимание имущественное положение причинившего вред и потерпевшего. Этими же соображениями суд обязан руководствоваться при определении размера вознаграждения за убытки (ст. 406 и 411). Наконец, наш ГК отвергает ответственность казны за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностных лиц, допуская таковую лишь в тех случаях, когда она прямо предусмотрена особым законом.
Таким образом, потерпевший от неправомерных действий должностных лиц имеет право лишь личного иска к последним и с казны взыскивать не может (ст. 407).
XXI. Товарищества. Из договорных объединений наш ГК знает 3 типа, а именно: товарищество простое, товарищество полное и товарищество на вере. Товарищество простое соответствует тому, чем была римская societas, т. е. касается лишь внутренних и взаимных обязанностей между лицами, вступающими в товарищество, не проявляя себя вовне. Если товарищество желает воспользоваться организационными удобствами от приобретения прав юридического лица, то оно должно зарегистрироваться и тогда оно превращается в полное товарищество. ГК прямо и указывает, что полное товарищество является лишь особо реорганизованным простым товариществом, и в связи с этим применяет к нему, поскольку не требуется особых норм, все правила о простом товариществе (ст. 299). Наконец, товарищества на вере созданы для привлечения наряду с активными участниками товарищества пассивных обладателей капитала. Они участвуют в этом товариществе лишь своими паями и несут ограниченную ответственность. И здесь, по ГК, мы имеем все то же простое и полное товарищество лишь с известным добавлением в отношении товарищей с ограниченной ответственностью. ГК не последовал в вопросе о товариществах примеру германского и швейцарского законодательства и не знает так называемого негласного товарищества, где самый факт товарищеского объединения вообще не оглашается, где товарищ выступает как единоличный владелец предприятия, а отношения с другими товарищами касаются лишь их внутренних расчетов. Отрицательное отношение к этому типу вполне естественно для нашего закона, который вообще требует гласности в частных предприятиях.
1. Как мы уже говорили, простое товарищество, по ГК, в основе своей построено так, как институт societas со времени римского права строится во всех гражданских законодательствах. ГК допускает участие в простом товариществе, как имущественным вкладом, так и личными услугами, причем участие может быть или тем, или другим (271). ГК не дает критерия для определения степени заботливости, с которой товарищи должны выполнять свои обязанности по товариществу, очевидно отсылая в данном случае к общим правилам о выполнении и невыполнении обязательства. Между тем, как показывает западноевропейское законодательство, в товариществе необходимы повышенные требования к заботливости отдельных участников: нужна не обычная заботливость, необходима та же заботливость, которую проявляют участники в своих собственных делах. Нашей судебной практике поэтому неизбежно придется применять здесь несколько иные требования, чем при оценке заботливости по исполнению прочих договоров.
Как и всюду в простых товариществах, и по нашему закону имущество, или так наз. складочное имущество товарищества, принадлежит товарищам в общую собственность, так как простое товарищество не является юридическим лицом, и участники его выступают в обороте как таковые. Все же товарищеские отношения вызывают некоторую связанность этой общей собственности в том смысле, что товарищи не вправе во время существования товарищества распоряжаться своей долей, а личные кредиторы до ликвидации товарищеских отношений не вправе обращать взыскание на эту долю, чего мы в общей собственности не имеем (ст. 279, 289). Ведение дел в товариществе, по общему правилу, происходит на основах единогласия, и если нет особых оговорок, или не избран товарищ-распорядитель, то дело должно вестись совместно всеми. 281 ст. указывает, что уполномоченный на ведение дела простого товарищества может быть назначен как в самом договоре товарищества, так и в силу особой доверенности. Первое не вполне понятно; как мы видели выше, для того, чтобы быть доверенным, нужно иметь доверенность, засвидетельствованную у нотариуса. Для договора товарищества закон даже не требует письменной формы, если склад, имущество менее 500 руб., и довольствуется престо письменной формой когда склад, имущество больше и, следовательно, здесь полномочия на представительство, оказывается, могут быть определены домашним актом.
Участники простого товарищества (288) несут долевую ответственность, что и вполне понятно, поскольку договор простого товарищества вовне себя не должен проявлять. Однако, наш закон в эту долевую ответственность вносит две поправки: во-первых, ответственность каждого из товарищей и в отношении 3-х лиц соразмеряется с долей его участия, т. е. с размером его пая в товариществе, и затем участники несут круговую поруку друг за друга и отвечают в случае несостоятельности одного из товарищей и по его доле в долге. Распределение прибылей построено на принципе преобладания личного участия. Если нет особого соглашения в договоре, то на пай товарища из прибыли отчисляются лишь суммы в размере процентов, взимаемых Госбанком по учету векселей, остальная же часть прибыли распределяется поголовно между участниками. Выход из товарищества и прекращение товарищества происходит на основаниях, общепринятых в гражданских законодательствах.
2. Область применения полного товарищества значительно уже товарищества простого. Последнее, как указывает ГК, применимо во всех случаях, когда участники договариваются совместно действовать для достижения какой-либо хозяйственной цели (ст. 276). Полное товарищество же может быть учреждено лишь там, где участники желают совместно заниматься торговлей или каким-либо промыслом под общей фирмой, т. е. эта форма применима лишь для торговых товариществ (ст. 295). Полное товарищество приобретает права юридического лица с момента регистрации, для чего требуется сообщение в соответствующий губторг губисполкома выписки из договора товарищества, содержащее все существенные сведения об его участниках и о размерах складочного капитала. Самый договор полного товарищества подлежит удостоверению в нотариальном порядке (ст. 296, 277). Участники полного товарищества несут солидарную ответственность по обязательствам своего товарищества. При этом Гражданский кодекс ясно и четко разрешил сложную у нас до революции контроверзу о том, с какого момента кредитор товарищества может со своей претензией обратиться лично к участникам товарищества, а именно: по ст. 305 такое обращение возможно лишь при установлении фактически или по суду несостоятельности товарищества или по ликвидации его дел.
3. Как мы уже говорили, товарищество на вере отличается, по нашему закону, от простого товарищества тем, что здесь наряду с полными товарищами присоединяются еще участники, несущие лишь ограниченную ответственность по обязательствам товарищества в размере того вклада, который они сделали в самое товарищество. Эта форма товарищества, по закону, явно рассчитана на пассивных обладателей капитала. В соответствии с этим вкладчики на вере не в праве участвовать в управлении делами товарищества в качестве товарищей-распорядителей, под страхом возложения на них неограниченной ответственности по обязательствам товарищества (315), но зато ГК и помимо ограниченной ответственности облегчает еще риск участия для вкладчиков на вере тем, что в случае уменьшения имущества товарищества вследствие убытков он предоставляет им преимущественное право перед полными товарищами получить обратно свои взносы после удовлетворения кредиторов (313). В отличие от законодательств Запада, ГК требует при регистрации товариществ на вере обязательного указания имени и адреса вкладчиков (314), что, как мы уже говорили, находится в полном соответствии с отрицательным отношением нашего законодательства к негласным участникам предприятия.
XXII. Акционерные общества. Поскольку у нас допущено частное предпринимательство, наш ГК, конечно, знает и классическую современную форму для организации крупных частных предприятий, именно форму акционерных обществ (ср. II, 18/35). Впрочем, эта форма обслуживает у нас не только частные предприятия, но также и те случаи, где в предприятии, наряду с частным капиталом, участвует своими капиталами и государство (смешанные общества). Наконец, у нас и некоторые чисто государственные предприятия облекаются в форму акционерных обществ. В особенности это представляется удобным, когда такого рода государственные предприятия должны оперировать на внешнем рынке или пользоваться частным кредитом (акционерное общество Промбанк, акционерное общество Внешторгбанк, Хлебопродукт и др.). При возникновении первых таких государственных или смешанных обществ в нашей практике обнаруживалась тенденция приравнивать их к государственным предприятиям вообще. Однако, в настоящее время эта тенденция оставлена.
Смешанные общества считаются предприятиями частными, поскольку специальный закон их прямо не приравнивает в том или ином вопросе к государственным предприятиям. Так, например, смешанное общество приравнено к государственным предприятиям в отношении уплаты подоходного налога. Чисто государственные акционерные общества приравнены к государственным предприятиям в отношении всех законов, регулирующих деятельность государственных предприятий на рынке, и в смысле отчетности. Таким образом, в виде общего правила к акционерным обществам, независимо от того, участвует ли в них государственный капитал или нет, применяются на общем основании нормы Гражданского кодекса об акционерных обществах. Если здесь допускаются изъятия, то эти изъятия особо указываются в уставе каждого общества в отдельности.
1) Для возникновения акционерных обществ, в соответствии с общим духом нашего законодательства и с общей тенденцией регулировать предпринимательство, у нас установлена разрешительная система. Разрешение дается правительством при утверждении устава, представляемого учредителями. По постановлению ЦИКа и Совнаркома СССР от июня 1925 г. (С. 3. № 30, ст. 195), уставы акционерных обществ подлежат утверждению СТО СССР, в случае, если, по составу учредителей (союзные органы и всесоюзные госпредприятия, а равно и госпредприятия нескольких республик) или по размеру основного капитала (свыше 1 млн. руб.), общество имеет всесоюзное значение. Во всех остальных случаях устав акционерного общества утверждается Экосо союзных республик. С другой стороны, когда среди учредителей общества имеются иностранные граждане, а равно, когда общество учреждается с выдачей концессии, либо когда устав его допускает изъятие из действующих законов, то устав представляется учредителями через Главный концессионный комитет на утверждение Совнаркома СССР или же, если изъятия касаются республиканских законов — в Совнарком соответствующей союзной республики. В этом отношении, следовательно, мы имеем два основных порядка утверждения уставов акционерных обществ. Если требуется изъятие из закона, то устав идет в законодательном порядке (Совнарком), если же не требуется изъятия, а также нет участия со стороны иностранного капитала, то устав утверждается в порядке управления (СТО). Устав вносится в СТО через Наркомторг, за исключением уставов кредитных убеждений, вносимых через Наркомфин (323). Устав акционерного общества должен содержать ответ на минимальный перечень вопросов, соответствующих тому, что требует и западноевропейское законодательство. В ст. 324 перечислены именно те условия, без которых практически и организационно не могла бы существовать ни одна акционерная компания. У нас допускаются общества с основным капиталом не менее, чем 100 000 руб. Таким образом, эта форма закрыта для предприятий мелких. Во избежание привлечения в акционерные компании лиц, недостаточно опытных и не обладающих средствами, акции общества не могут быть менее, чем на 100 руб. Утвержденные в указанном порядке уставы подлежат распубликованию в Собрании Узаконений (ст. 325).
2) Как и все континентальные законодательства, Гражданский кодекс принимает особые меры к тому, чтобы указанный в уставе основной капитал был бы действительно оплачен не позднее определенных сроков (327). Если в течение 3 месяцев со дня опубликования об утверждении устава не будет собрано ¼ основного капитала, то общество признается несостоявшимся. Если же в течение следующих 3 месяцев не будет собрана следующая ¼ основного капитала, а в течение срока не позднее одного года со времени открытия действия общества не будет собрана остальная, сверх 2/4, часть основного капитала, то общество ликвидируется в течение 3 месяцев, разве у правительства будет испрошено разрешение на продление срока оплаты акций или на соответственное уменьшение основного капитала. Это правило безусловно нужно понимать так, что требование соответствующей оплаты основного капитала .относится к каждой акции в отдельности. Таким образом, недопустимо, чтобы половина основного капитала была бы внесена так, что половина акций будет оплачена полностью, а другая не будет оплачена вовсе.
Закон принимает меры к тому, чтобы учредители общества не выступали лишь в роли посредников. Для этого он обязывает учредителей оставить за собой не менее» 1/10 части акций, которые они в течение 2 лет со дня открытия действия общества не в праве отчуждать (326). Положение учредителей, их ответственность и переход от них прав к самому обществу Гражданский кодекс регулирует в общем применительно к тому, что принято в германском праве (ст. 339,340).
3) Своеобразным является установленный в нашем законе процесс учреждения общества. Закон требует для сего двух общих собраний. Первое созывается для того, чтобы избрать поверочную комиссию для проверки деятельности учредителей и для разбора их отчета. После сего, не позднее одного месяца, но и не ранее 7 дней после предварительного общего собрания, созывается учредительское собрание. На этом собрании после выслушания отчета разрешается вопрос о признании общества состоявшимся, причем это решение выносится большинством в 3/5 голосов присутствующих, если притом на собрании представлена половина основного капитала, внесенного ко времени учредительского собрания (ст. 332, 333, 334). После выбора правления акционерное общество регистрируется Наркомвнуторгом СССР или республики, в зависимости от подведомственности устава, и с этого момента приобретает права юридического лица (ст. 335). Правительство, в лице Наркомторга, имеет право проверить правильность учредительского процесса и, в частности, правильность оплаты основного капитала и правильность оценки натуральных взносов в оплату акций (ст. 336). С той же целью общество должно извещать Наркомторг о предстоящем учредительском собрании, на котором представитель Наркомторга может присутствовать.
3) Большинство остальных норм — об организации акционерных обществ, построении общих собраний, правления, вопрос об его полномочиях, вопрос о правах акционера и проч. — особого своеобразия не представляют и регулируются в ГК в общем применительно к тому, что общепринято в акционерном праве. В частности, наш закон допускает и акции на предъявителя. Наше акционерное право последовало своему германскому образцу и в смысле широкого признания преобладания большинства над меньшинством. Большинство не только вправе изменять устав общества, но даже и вынести постановление об изменении цели общества, для чего, однако, требуется большинство 4/5 присутствующих при условии, что в собрании представлено 3/4 основного капитала (353). Контроль над деятельностью акционерного общества проявляется у нас в том, что правительство в праве закрыть общество не только в случае производства операций, несоответствующих предмету его деятельности, но также и по соображениям государственной целесообразности, а именно: по 364 ст. общество может быть закрыто в случае уклонения его органов в сторону, противную интересам государства.
Закон допускает, с разрешения правительства, и выпуск облигационных займов акционерными компаниями (ст. 362).
Порядок прекращения или ликвидации акционерных обществ принят у нас обычный, причем наш закон упоминает и о слиянии акционерных компаний. Закон в 364 ст. указывает, что договор о слиянии обществ заключается их правлениями на основаниях, установленных общими собраниями, с соблюдением правил о порядке изменения уставов акционерных обществ, т. е. с разрешения СТО или Совнаркома. О судьбе и правах кредиторов в случае слияния наш закон никаких особых указаний не дает.
XXIII. Товарищества с ограниченной ответственностью. Пятой и последней формой организации частноправовых коллективов, которые допускает наш ГК, является товарищество с ограниченной ответственностью. Эта форма не является общедоступной. Она лишь применима для товариществ специального типа, предусматриваемых особыми законами или особыми постановлениями центрального правительства. Ст. 320, указывая на это обстоятельство, перечисляет, для примера, электрификационные товарищества и артели ответственного труда. Но помимо того, к этой форме товарищества относится вся масса кооперативных объединений.
По ст. 318 и 319 отличительным признаком товариществ с ограниченной ответственностью является то, что участники этого товарищества после оплаты своих паев сверх того несут долевую ответственность по долгам товарищества, в кратном размере паев, взятых соответствующим участником. Вместе с тем эта ответственность построена на началах круговой поруки в том смысле, что доля ответственности несостоятельного пайщика разверстывается в пределах ограниченной ответственности на остальных пайщиков. Сверх указанных в Гражданском кодексе признаков здесь, на основании анализа типов таких товариществ, для полной характеристики нужно добавить следующее: во-первых, все товарищества с ограниченной ответственностью являются уставными обвинениями. В этом отношении они вполне однородны с акционерными компаниями и резко отличаются от договорных товариществ, построенных на началах взаимного обязательства. Далее нужно отметить, что во всех товариществах указанного вида ограниченная ответственность пайщиков является не ответственностью по обязательствам, так как кредиторы товарищества не могут обращаться со своими претензиями прямо к пайщикам, а является ответственностью по убыткам товарищества, в случае недостачи у него имущества для покрытия долгов. В силу этого, в случае необходимости дополнительного взыскания с пайщиков по долгам товарищества, требования о платеже предъявляются не отдельными кредиторами, а самим товариществом или, в случае его несостоятельности, ликвидационной комиссией по делам этого товарищества. Наконец, все существующие у нас виды товариществ с ограниченной ответственностью являются «товариществом с переменным составом и капиталом» в том смысле, что количество участников в них не ограничено, и по мере вступления новых пайщиков увеличивается и основной капитал. Все товарищества этого вида, за исключением электрификационных товариществ, допускают также и сокращение основного капитала в связи с выходом пайщиков, ибо здесь, в отличие от акционерной формы, при выходе пайщика ему возвращается сделанный им взнос, что в акционерных обществах, безусловно, не допускается.
В качестве уставных объединений, и у нас товарищества с ограниченной ответственностью строятся, в общем, по тому же типу, как и акционерные компании. Замечание это относится к вопросу об организации общих собраний, о правлении в качестве исполнительного органа, о функциях ревизионной комиссии, о правах членов, о порядке образования капиталов и пр. Но, конечно, поскольку этой формой товарищества пользуются организации, преследующие весьма различные цели, детальные постановления, регулирующие их возникновение и деятельность, весьма пестры и своеобразны и не поддаются обобщению (дальнейшее по этому вопросу см. в ст. кооперативное законодательство).
ХХІV. Как указано выше, наше законодательство принципиально отрицает разделение закона на гражданское и торговое право. Но это, конечно, не исключает того, что у нас особо, вне Гражданского кодекса, регулируются некоторые операции и сделки, выполняемые особо крупными предприятиями, работа которых имеет особенное общественное и народно-хозяйственное значение и которые вместе с тем имеют дело с распыленной массовой клиентурой. Мы имеем ввиду железнодорожный транспорт, морской транспорт, товарные склады и страхование. Наконец, сюда же следовало бы отнести банковские операции, которые, однако, до сих пор не получили законодательного регулирования.
1) Железнодорожные перевозки (ср. XX, приложение железные дороги, 23/26). Организация железнодорожного транспорта неизбежно отражала за время революции перемены в построении нашего общественного хозяйства. В этом отношении особо характерен для конца периода централизованного планового хозяйства устав железных дорог РСФСР 1920 года 16 августа. Он устанавливал бесплатные перевозки, как пассажиров, так и грузов, причем последние перевозились исключительно по плановым нарядам. Железные дороги не отвечали за порчу и гибель грузов, и в случае повреждения таковых потерпевший мог обратиться лишь с иском к служащим железных дорог, или же последние подвергались дисциплинарной и уголовной ответственности.
Ущерб, понесенный грузовладельцем или, точнее, для того времени государственными предприятиями или учреждениями, по указанному уставу списывался в расход казны.
С новой экономической политикой и транспорт переходит на хозяйственный расчет. Декретом 16 янв. 1922 г. сначала устанавливается платность перевозки грузов для всех частных лиц, кооперативов и для государственных предприятий, работавших на коммерческом расчете; восстанавливается также ответственность железных дорог за сохранность груза, причем, однако, она обуславливается взносом сверх тарифа особых страховых премий, которые в то время, ввиду неупорядоченности хозяйства на транспорте, были установлены в размере 15% к объявленной стоимости груза. 12 июня 1922 г. издается устав железных дорог СССР, который с немногими изменениями воспроизводит содержание устава российских железных дорог, действовавшего у нас до революции. Этому удивляться не приходится: однообразие техники железнодорожных перевозок требует и одинаковых организационных мер. В этом отношении наше законодательство не отличается от западноевропейского и в особенности от германского железнодорожного устава. Со времени Бернской конвенции 1890 г., установившей прочную международную связь в деле железнодорожного транспорта, государства провели у себя однородные постановления. Образцом для разработки технических деталей послужило германское железнодорожное законодательство, которое и лежит в основе нашего ныне действующего железнодорожного устава. Наш действующий Устав железных дорог выдвигает принцип обязательности перевозок, регулирует очередность приема грузов к перевозкам (ст. 2 и 3), предусматривает установление твердых тарифов, обязательных для железных дорог и, наконец, регулирует ответственность железных дорог, как за целость груза, так и за выполнение срочности перевозок на общепринятых основаниях. Особенностью действующего устава, по сравнению с нашим дореволюционным, является расчленение договора перевозки грузов и сделки о принятии грузов на хранение впредь до отправки. К отправке принимается лишь груз, могущий быть отправленным железной дорогой в течение ближайших 48 часов. Принятия «к отправке с обожданием», как было раньше, наш устав не знает. Если железная дорога не может отправить груз, то она принимает его на хранение (ст. 3 и 48). Устав ввел также, в виде широко предполагаемой операции, право железных дорог заниматься товаро-складскими операциями с выдачей ссуд под товары, а также предоставил право железным дорогам по поручению грузоотправителя продавать хранящиеся у них грузы и производить скупку грузов на комиссионных основаниях (ст. 48).
2) Морской транспорт. Весь торговый флот водоизмещением свыше 20 тони национализирован еще декретом 26/I—1918 г. Частные лица могут заниматься мелкими перевозками лишь на судах небольшого объема. Со времени перехода морского транспорта на хозяйственный расчет и организации государственных пароходств по числу морей, омывающих СССР, он производит перевозку на договорных основаниях, которые юридически соответствуют тому, что мы имеем и в морском праве Запада. У нас издан особый декрет, регулирующий вопрос о праве плавания под флагом СССР (декрет 5/ІХ—24 г.).
Особенно тщательное регулирование дано морским перевозкам в 1926 г. Издано обширное «Положение о морских перевозках», регулирующее договор морских перевозок (С. 3. и Р. СССР № 39, ст. 284). В общем, оно дает восполнительные нормы (ст. 4), но в пресловутом вопросе о сложении ответственного пароходства за состояние и снаряжение судна, Положение, охраняя интересы судовладельцев, безусловно воспрещает такие оговорки в договоре (ст. 7). Положение освобождает пароходства от ответственности за действия команды и капитана по судоводительству, но не по уходу за грузом (ст. 50). Последнее правило имеет, по-видимому, лишь восполнительную силу. Закон 28 мая 26 г. (С. 3. и Р. № 39, ст. 285) установил ограниченную ответственность владельцев морских судов за действия капитана и команды. Госпароходства отвечают по таким претензиям лишь в пределах стоимости судна и фрахта (ст. 2). Прочие владельцы отвечают самим судном, но могут его освободить от кредитования, внеся в их распоряжение его стоимость (ст. 1). В том же 26 г. (С. 3. и Р. СССР № 48, 348) издано новое положение «Об общей аварии» применительно к известным Иорк-Антверпенским правилам.
Государственная монополия на обладание крупными морскими судами не исключает права захода в союзные порты и производства здесь транспортных операций со стороны судов, носящих иностранные флаги. В настоящее время этот вопрос регулируется постановлением Совнаркома от 8/VII—1924 г. В силу этого постановления судам, плавающим под флагом государств, с которыми СССР находится в договорных отношениях, разрешается беспрепятственно производить перевозку пассажиров и грузов от иностранных портов до портов СССР и обратно на началах взаимности. Каботажное плавание составляет исключительное право судов, плавающих под флагом Союза ССР.
3) Складские операции. Наш закон не регулирует договора о поклаже, и до сих пор мы не имеем общего закона о товаро-складских операциях, но 4/ІХ—1925 г. издано весьма детальное Положение, регулирующее выдачу складских документов товарными складами. Закон различает свидетельства и простые квитанции. Складочные свидетельства, которые признаются ценными бумагами, могут выдавать лишь склады, которые получат на это разрешение НКВТ СССР или союзной республики (1). Свидетельство может быт выдано простое — на предъявителя, и тогда право на товар переходит вместе с передачей этого свидетельства, или же свидетельство выдается именное — с варрантом, и последний служит особым документом, удостоверяющим выдачу ссуды под сложенный в складе товар (3). Варрант, под который дана ссуда, может передаваться по передаточной надписи, которая, согласно ст. 6, имеет силу вексельного индоссамента. Залог товара по варранту имеет лишь значение дополнительного обеспечения ответственностей все, подписавшие варрант, несут личную ответственность всем своим имуществом по выданной ссуде опять-таки на общем основании вексельного права. Неплатеж по ссуде в срок после протеста дает держателю варранта те же права, как и векселедержателю (14, 19). Складочное свидетельство и варрант являются ценной бумагой, так как товар без предъявления их не выдается и вместе с тем должен быть выдан такого качества, как указано в документе. При желании получить товар, под который получена ссуда, в случае если невозможно найти держателя варранта, сумма долга депонируется на имя держателя варранта.
4) Страхование (ср. ст. о С. в 4 ч. XLI т.). Объявленная в 1918 г. государственная монополия на страхование была вновь подтверждена декретом Совнаркома 6/Х—1921 г. Изъятие было сделано только для кооперативных организаций, которым было предоставлено право для страхования своих собственных рисков устроить у себя особое взаимное страхование. Совершенно воспрещено страховать имущество, находящееся в пределах Союза, в иностранных страховых организациях без разрешения на то Совнаркома. В настоящее время страховое дело организовано у нас на основании Положения от 30 октября 1925 г. В соответствии с федеральным характером нашего Союза в отдельных республиках организованы государственные страховые управления, которые объединяются всесоюзным управлением по линии перестрахования рисков, общего руководства тарифной страховой политикой, а равно по линии объединения страховых капиталов. Непосредственно ведут страховые операции республиканские страховые управления. Местными органами республиканских управлений являются губернские управления, которые действуют в отношении центра приблизительно на тех же основаниях, на каких действовали генеральные агентства страховых обществ. Госстраха не касается так называемое социальное страхование, он производит личное страхование на случай смерти, на дожитие и т. н. на основах гражданского права, применительно к тем же основаниям, на которых оно производится и в странах капиталистических. Договор добровольного имущественного страхования подробно регулируется в ГК в полном соответствии с тем, что в этом отношении дают новейшие страховые законы в Европе и, в частности, германский закон о страховании 1908 г.
Наряду с добровольным страхованием Положение о госстраховании 1925 г. устанавливает: 1) государственное обязательное окладное страхование (ст. 8) для кооперативов и частных лиц. Это страхование проводится в административном порядке на основании твердых окладов; и 2) государственное обязательное неокладное страхование, установленное для лиц, в пользовании коих находится государственное имущество, которое они и обязаны страховать на имя казны (ст. 12, 13). Это страхование производится на основании правил о страховании, изложенных в ГК.
Страховые полисы Госстраха воспроизводят по огневому и иному страхованию, в силу однообразия техники этого дела, те же условия, какие имеются на Западе. Своеобразным является у нас только гарантийное страхование. Его не следует смешивать с так называемым страхованием гражданской ответственности, которая у нас пока еще не практикуется. В последнем случае страхователь приобретает право на возмещение ему тех сумм, которые могут быть с него взысканы в случае, если он, страхователь, в силу неправомерных действий будет вынужден кому-либо возместить причиненный ущерб. При гарантийном же страховании страхователем является лицо, имуществу которого угрожает ущерб от небрежности или незаконных действий третьих лиц, в особенности служащих, т. е. страхуется риск владельца имущества от передачи его на хранение или в заведывание служащему. Госстрах принимает такие страховки лишь при условии, что служащий принят с его одобрения, и при условии, что служащий поставлен в условия работы, точно обозначенные в страховых полисах.
5) Государственная монополия на крупные кредитные учреждения не означает, что должен существовать один лишь Государственный банк СССР. Наоборот, наши государственные кредитные учреждения построены по принципу разделения функций как по отраслям хозяйства, так иногда и по районам: наряду с Госбанком у нас имеются всесоюзные, полностью государственные, Промышленный банк, банк Внешней торговли и Электробанк, организованные в форме акционерных компаний. Имеется ряд банков чисто государственных, областного значения (Юго-Восточный банк). Наконец, для кредитования сельского хозяйства организован Сельскохозяйственный банк СССР и соответствующие банки республик. Наряду с этим допускается и возникновение частных и крупных кооперативных кредитных учреждений. По постановлению СТО от 10/ХІ—1922 г. (С. У. 1922 г. № 76) уставы всех кредитных учреждений поступают на рассмотрение Наркомфииа и по одобрении его вносятся па утверждение в СТО, т. е. вопрос об открытии акционерных банков разрешается в общем порядке учреждения акционерных компаний. Особый декрет в январе 1923 г. предусматривает организацию городских и коммунальных банков, в целях кредитования местной промышленности и торговли, коммунального и жилищного строительства, в которых частный капитал и кооперация могут участвовать в размере до 49%. Наконец, в силу особых постановлений учрежден Всесоюзный кооперативный банк и Украинский кооперативный банк. Сюда нужно добавить допущенные в значительном количестве общества взаимного кредита, а также всю кредитную кооперацию. Несмотря на столь широкое развитие банковских организаций в СССР, которые независимо от того, являются ли они государственными или частными, производят общепринятые и на Западе и у нас до революции банковские операции всех видов, мы до сих пор не имеем закона, который бы регулировал банковские сделки. Нет положения о чеках, о переводах, о специальных текущих счетах и пр. Все эти сделки, несомненно, практикуются нашими банками. Они предусмотрены в уставе этих банков, но регулируются они исключительно типовыми условиями, составляемыми самими банками, и, следовательно, в основе своей опираются на соглашения между банком и его клиентом. Некоторые особые вопросы, как, например, право реализации заложенных ценностей и товара в особом порядке, разрешаются уставами банков, утвержденными Совнаркомом и потому имеющими силу специального закона. Своеобразных особенностей в отношении нашего банковского договорного права, судя по нашей практике, отмечать не приходится.
ХХV. Вексель (ср. VIII, 128/151). Вольный рынок неизбежно порождал кредитный оборот, и в силу этого вексель, несмотря на отсутствие каких бы то ни было законов, появился у нас вновь, если не в формальном смысле, то по существу, еще в 1921 г. В марте 1922 г. издается ныне действующее Положение о векселях РСФСР и одновременно такое же издается на Украине и в других союзных республиках. Содержание их, за ничтожными исключениями, совершенно однородное. Вексельное законодательство вообще с каждым десятилетием становится все более однообразным в различных странах, и, как известно, еще в 1912 г. на международной конференции в Гааге был разработан и принят проект международного вексельного устава, не получивший, однако, применения благодаря мировой войне.
До революции наш вексельный устав 1903 г. всецело был проникнут принципами германского вексельного законодательства. Вексельный устав 1922 г. в общем также следует этому образцу, допуская лишь в некоторых случаях отклонения в сторону проекта международного вексельного устава. Так же как и его дореволюционный предшественник, наш вексельный устав, в отличие от западноевропейских, в первую очередь регулирует вексель простой, который остался у нас основной формой вексельных отношений. Переводный вексель нормируется лишь дополнительно. Своеобразием действующего вексельного устава является его чрезвычайная краткость. Вместо обычных 100 статей с лишком, он содержит всего 33 статьи. Такое сокращение достигнуто отчасти тем, что ряд постановлений объединен в одной статье и что выпущен ряд положений, которые вытекают сами собой из общепризнанной природы векселя; но вместе с тем, стремясь к краткости, законодатель совершенно выпустил такие институты, как вексельное поручительство, посредничество в платеже, препоручительную вексельную надпись и, в особенности, вопрос о праве возражения против вексельного иска из оснований, по которым был выдан вексель. Выпущены также правила о порядке производства дела об утрате векселя, а также пропущен ряд технических и детальных постановлений, отсутствие которых при все осложняющемся у нас кредитном обороте становится все чувствительнее. Поэтому в настоящее время (1926 г.) разрабатывается проект подробного вексельного устава.
По примеру прежнего нашего устава и в отличие от Запада, и новый вексельный устав считает написание векселя на вексельной (гербовой) бумаге непременным реквизитом векселя (I). Вексель, по уставу, доступен не только торговому, но и общегражданскому обороту. В силу этого векселеспособностью у нас обладает всякий, кто обладает и гражданской правоспособностью. В частности, могут выдавать векселя не только госпредприятия, но и госорганы, поскольку это им будет предоставлено специальный закон (С. У. 26 г. № 64, ст. 499). Как мы сказали, вексельный устав не знает вексельного поручительства. Однако, по разъяснению НКЮ (1924 г., № 1248), по вексельному обязательству может быть дано поручительство на основах ГК, которое, не имея вексельной силы, все же вполне действительно как гражданское обязательство, даже если оно выражено в виде надписи на самом векселе. Не знает наш вексельный устав и препоручительной надписи. Однако, наши банки, принимая на инкассо векселя, именно так смотрят на передаточные надписи, которые в этом случае совершаются. И по разъяснению Госналога, такие передаточные надписи в этом случае должны рассматриваться как надписи препоручительные.
По примеру германского вексельного права, наш вексельный устав стоит, безусловно, на точке зрения абстрактности векселя, как обязательства, но, как мы сказали выше, он в этом отношении делает даже меньше оговорок, чем германский вексельный закон. Это начало особо ярко выражено в ст. 10 устава, в силу коей каждому векселедержателю принадлежат все права, вытекающие из векселя независимо от прав предшественника, т. е. независимо от тех расчетов, которые у последнего были с векселедателем или с предшествующим надписатедем. В смысле возможности возражения из отношений, которые были между векселедержателем или его предшественником или векселедателем, ст. 10 допускает лишь спор о том, что векселедатель приобрел вексель, который выбыл из рук векселедателя или векселедержателя — его предшественника, помимо его воли, при условии, если векселедержатель знал или должен был знать об этом. Таким образом, вексельный устав вовсе не допускает возражений из материальных оснований выдачи векселя, хотя бы и против первого векселедержателя. В этом отношении наш вексель является материально абстрактным не только в отношении третьих векселедержателей, но и в отношении первого векселедержателя. Принимая во внимание, что по ГПК (ст. 210) взыскание по протестованному векселю может быть проведено в порядке судебного приказа, нужно сказать, что такая концепция нашего вексельного устава создает значительное отличие нашего вексельного права от уставов, принятых на Западе. Ослабляется это явление в некоторой степени указанием Наркомюста (1924 г., № 770), что в тех случаях, когда вексельный иск проводится в общем судебном порядке, векселедатель, имеющий непосредственное возражение из оснований выдачи векселя к векселедержателю, может привести таковое в порядке встречного требования, поскольку таковое может быть доказано письменными доказательствами. Наконец, даже в случае взыскания по векселю по судебному приказу, если вексель оказался безденежным или если платеж по иной причине не причитался, может быть всегда вчинен самостоятельный иск к получившему платеж со ссылкой на неосновательное обогащение, согласно ст. 399 ГК.
Действующий вексельный устав, в отличие от дореволюционного, требует предъявления векселя к платежу и производства протеста, в случае неплатежа векселя, не в течение 3 дней, а не позднее, чем на следующий день по наступлении срока платежа (ст. 12). Протест производится у нотариуса, а за неимением его — у народного судьи (на Украине — только у нотариуса), в том же порядке, как это было принято и в дореволюционном вексельном уставе (ст. 12). В соответствии с общим изменением срока нашей исковой давности вексельный устав дает ныне следующие сроки: давности для вексельных исков векселедержателя к векселедателю или к акцептанту переводного векселя — в течение 3 лет, векселедержателя к надписателю и к трассату — в течение 9 месяцев, уплатившего надписателя к другому надписателю в порядке регресса — в течение 6 месяцев с тем, что право регресса прекращается по истечении 3 лет (ст. 32 и 33).
ХХVІ. Особые институты торгового законодательства. 1. Торговая регистрация. 20 октября 1925 г. Совнарком СССР утвердил давно ожидавшееся Положение о торговой регистрации, необходимое для того, чтобы объединить разрозненные и пестрые постановления о регистрации государственных, кооперативных и частных предприятий, действовавшие до сих пор. Это Положение должно быть введено в действие распоряжением НКВ и ВТ после выполнения необходимых подготовительных операций. По Положению целью торговой регистрации является «своевременное сосредоточие публично-достоверных сведений об организационно-правовом и имущественном положении юридических и физических лиц, занимающихся на территории Союза ССР торговой и промышленной деятельностью в виде промысла» (ст. 2). Торговый реестр, а равно документы, на основании которых внесены в него записи, открыты для общего обозрения. Сведения, занесенные в торговый реестр и опубликованные, признаются известными третьим лицам. Зарегистрированные в реестре лица в своих возражениях против третьих лиц не могут ссылаться на изменения данных, внесенных в реестр, поскольку об этом не отмечено в реестре, наоборот, третьи лица не могут ссылаться на невнесение изменений в торговый реестр, поскольку они были или должны были быть осведомлены о произошедших изменениях.
Наш закон признал так называемый принцип публичной достоверности записи в реестре, допуская из сего исключения лишь в отношении лиц, которые были или должны были быть осведомлены о действительном положении. Торговая регистрация обязательна для всех видов торгующих юридических лиц как государственных, кооперативных, так и частных. Сверх этого она обязательна для торговых отделов, бюро и контор и всевозможных иных предприятий, организованных или эксплуатируемых разного рода общественными, профессиональными организациями, не преследующими цели извлечения прибыли. Регистрация обязательна также для физических лиц, выбирающих промысловые патенты не ниже 4 разряда. Подлежат регистрации и владельцы иностранных предприятий, допущенных к операциям в СССР, и филиальные отделения наших предприятий, поскольку они производят на местах самостоятельную торговлю или самостоятельные операции (ст. 10). Ведение торгового реестра возложено на наркомторги Союза и республик и на их местные органы (ст. 15, 16 и 17). Регистрация происходит как по почину самих заинтересованных, так и по почину регистрирующих органов, а равно по заявлению налоговых органов, судебных и иных, на которых, согласно Положения возложена обязанность оказывать содействие по контролю соблюдения правил о регистрации (ст. 24). Несоблюдение правил о регистрации преследуется в уголовном порядке (ст. 25).
2.Фирма. Наш закон пока касается фирмы и дает правила о том, что она должна содержать, лишь в отношении товариществ, обществ, кооперативных и государственных предприятий. В этих случаях он проводит принцип истинности как в смысле указания целей предприятия, так и его юридической природы.
В различных законах имеется ряд указаний на фирму. Так, по декрету о товарных знаках предусмотрен переход фирмы вместе с предприятием, то же предусмотрено при организации товариществ на вере (ст. 314 ГК), наконец УК (ст. 178) карает за самовольное злостное пользование чужой фирмой. Однако, указания в законе на то, как приобретается фирма, в чем заключается правомочие владельца фирмы и как она защищается, мы до сих пор в РСФСР не имеем (на Украине такой закон издан). Поскольку злоупотребление фирмой затрагивает и интересы оборота, и в особенности потребителя, этот пробел в нашем законодательстве вынудил Наркомвнудел циркулярно предложить губисполкомам в административном порядке, путем издания обязательных постановлений, вести борьбу против злоупотребления фирменным наименованием во вред государству и потребителю (см., например, обязательное постановление Моссовета 1924 г., Изв. Адм. Отд. № 140).
3. 10 ноября 1922 г. в РСФСР было издано Положение о товарных знаках, которое постановлением ЦИК СССР от 12/II—26 г. распространено на всю территорию Союза. Право пользоваться товарным знаком признано не только за производственными, но и за торговыми предприятиями, сбывающими товары, приобретенные у третьих лиц. Наш закон признает товарные знаки как начертательные, так и словесные. Как и во всех соответствующих законах, здесь точно указывается в каких случаях право на товарный знак не может быть признано за заявителем. По нашему закону право на товарный знак приобретается лишь после его регистрации в особом отделе Комитета по делам изобретений ВСНХ СССР (ст. 9). Фактическое обладание знаком, имеющее столь большое значение, по французскому праву, для приобретения права на знак, у нас имеет лишь значение в случае, если одновременно заявляется 2 одинаковых знака. Проверка соблюдения требования закона при регистрации знака возложена на регистрирующие органы, но сверх этого лицу, права которого затронуты регистрацией товарного знака, предоставляется в порядке гражданского иска требовать погашения такого знака. Охрана права на знак производится как в порядке гражданского иска (иск о прекращении пользования знаком и возмещении убытков и распубликовании решения по этому вопросу), так и в порядке уголовном, в случае злостной узурпации чужого знака. Вполне оригинальной для нашего закона является та широкая инициатива, которую закон отводит госорганам в лице ВСНХ и местным органам НКВТ в деле борьбы против регистрации и пользования знаками, нарушающими требования закона в тех случаях, когда это может повредить интересам потребителя или государства. Эти органы в праве по собственной инициативе в этих случаях как предъявлять гражданский иск о погашении такого знака, так и возбуждать вопрос о привлечении виновного к уголовной ответственности. Наш закон допускает передачу права на знак вместе с передачей прав на предприятие. Право на товарный знак может быть приобретено не только гражданами Союза, но и иностранными фирмами. Поскольку закон не обеспечивает за иностранцами права первенства в тех случаях, когда они пользуются соответствующим знаком за границей, этот вопрос разрешается в порядке соответствующих соглашений международного характера (например, советско-германская конвенция об охране промышленной собственности, ст. 3).
4. Торговые посредники. Торговое посредничество, как одна из основных торговых функций в условиях вольного рынка, возродилось у нас стихийно вместе с восстановлением вольного товарного оборота. Увлечение со стороны государственных предприятий услугами посредников в 1922 и 1923 гг. побудило наш закон принять ряд мер, ограничивающих и контролирующих деятельность частных посредников. Во-первых, декрет 2/I-1923 г. категорически воспретил государственным предприятиям пользоваться услугами частных посредников при сделках их с государственными предприятиями и государственными учреждениями. Вместе с тем и регулирование этого рода деятельности, как мы увидим сейчас, производится в нашем законе с величайшей осторожностью, а) Наша практика, конечно, широко знает со времени перехода к Н. Э. П. и комиссионные сделки и комиссионера (ср. XXIV, 603/4), как особый вид посредника. Деятельность частного комиссионера регулируется у нас особым Положением 2/1 1923 г. «О порядке учреждения и регистрации комиссионных предприятий». Они возникают явочным порядком, но подлежат особой регистрации при Губвнуторге. Эти предприятия, в силу того же декрета, подлежат особому надзору органов Наркомвнуторга. Государственные и общественные предприятия и учреждения обязаны сообщать органам надзора о всех случаях недобросовестного и неаккуратного исполнения поручения и нелояльной коммерческой деятельности со стороны комиссионного предприятия (ст. 9). В этих случаях органам надзора предоставлено право закрывать такие комиссионные предприятия в административном порядке (ст. 9).
Законы, регулирующие договорные отношения комиссионера и комитента, изданы в РСФСР и УССР лишь в 1926 г. Закон РСФСР (см. ст. 275а и сл. ГЕ; С. У. 26 г. № 59, ст. 451) дает общепринятую конструкцию комиссионных отношений, но осторожное отношение законодателя в особенности к частным комиссионерам вызвало целый ряд особых мер в этом законе. Так, частный комиссионер под страхом потери права на вознаграждение обязан назвать комитенту имя контрагента (275 д.). Это сделано для того, чтобы воспрепятствовать комиссионеру заниматься самостоятельной торговлей. С той же целью воспрещено устанавливать вознаграждение комиссионеру в виде разницы между ценой, назначенной комитентом, и ценой, которой добьется комиссионер (275х). Комиссионер, за исключением случая неисправности контрагента, не вправе переносить на комитента непосредственной обязанности и права к контрагенту (275 в, ш). Воспрещено в комиссионерском договоре ослаблять ответственность комиссионера перед комитентом, установи, в законе (275. щ).
б) В октябре 1925 г. издано особое постановление Совнаркома СССР о торговых агентах. Торговыми агентами признаются лица, которые оказывают своей деятельностью содействие предприятию тем, что посредничают в подыскании контрагентов или по поручению своих доверителей заключают также и сделки с этими контрагентами. По положению, торговым агентом может быть лишь лицо, не состоящее на службе предприятия. Торговый агент всегда рассматривается, как самостоятельный предприниматель (ст. 1). Торговый агент считается уполномоченным на заключение сделок от имени своего доверителя лишь в случае, если он имеет на то особые полномочия в письменной форме. Следовательно, в виде правила, агенты могут являться лишь техническими посредниками (ст. 2). Впрочем, и такие агенты согласно общепринятому воззрению считаются уполномоченными на подачу и принятие заявления о сдаче товара, о недостатках товара, а равно заявлений, относящихся к исполнению сделки (ст. 4). Закон особо интересуется порядком вознаграждения агента, допуская таковое в виде определенного процента с суммы каждой, совершаемой при его посредничестве, сделки. Наркомвнуторгу СССР предоставлено установить предельный размер вознаграждения торговых агентов. Соглашение о приглашении торгового агента государственными предприятиями должно быть обязательно облечено в письменную форму.
в) Сверх этого наш закон особо останавливается па коммивояжерах (С. У. 1923 г. № 1, ст. 19). По закону, коммивояжер является доверенным предприятия, который обязан в определенном районе продавать товар предприятия и принимать па имя предприятия заказы по данным ему образцам. Но будучи доверенным, коммивояжер отнюдь не может быть служащим предприятия. Он выполняет поручения на основе особого договора (ст. 2). Коммивояжер государственного предприятия не вправе заниматься торговлей за свой счет, а также не вправе, несмотря на то, что он не является служащим, принимать поручения от других предприятий без разрешения своего доверителя. Вознаграждение коммивояжера может носить комиссионный характер, однако подлежит уплате лишь после того, как заказчик уплатит полностью сумму по сделке, заключенной при посредстве коммивояжера.
5. Биржи (ср. V, 518/85). В фондовых и в особенности в товарных биржах наш закон усматривает целесообразную организацию на предмет но только выявления конъюнктуры торгового оборота, но и его регулирования. В соответствии с этим, ныне действующий закон о товарных биржах от 30 октября 1925 г. определяет задачи товарных бирж не только в обычном для товарных бирж объеме, но сверх того указывает, что по постановлению СТО и Совнаркома на товарные биржи может возлагаться осуществление тех или иных постоянных или временных функций по регулированию торгового оборота (ст. 2). Первоначально, т. е. в 1921 г., первая товарная биржа в Москве была учреждена как особое учреждение, состоящее в ведении ВСНХ и Центросоюза, но в дальнейшем товарные биржи реорганизуются и строятся по типу общественных организаций, объединяющих торговые предприятия всех видов. Наш закон различает биржу, как общественную организацию, содержащую и управляющую тем зданием, в котором происходят биржевые собрания, и тем аппаратом, который обслуживает эти собрания, и засим биржу, — как собрание торгующих, происходящее в определенные часы, для взаимного обмена предложениями и совершения торговых сделок. Биржи возникают по инициативе государственных и иных торговых и промышленных предприятий и по Положению 1925 г. организуются на основе нормального устава, изданного НКВ и ВТ СССР (ст. 3). Утверждение уставов лежит в отношении бирж местного значения на Наркомвнуторгах республик и Губэкосо. Общее руководство товарными биржами и надзор за их деятельностью принадлежит НКВ и ВТ СССР или непосредственно, или при посредстве органов Наркомторгов республик.
Членами биржевого общества могут быть как все государственные предприятия, так и кооперативные и частные предприятия, уплачивающие промысловый налог не ниже 3 разряда по торговле и 5 разряда по промышленности (ст. 12). Эта норма еще может быть понижена местными Экосо для местных бирж. Посещать биржевые собрания могут как члены биржи, так и с разрешения биржевого комитета посторонние посетители из категорий лиц, которые могут быть членами биржи.
Органом бирж являются общие собрания членов бирж и биржевые комитеты. Биржевой комитет вправе облагать членов биржи и ее посетителей на нужды биржи, он поддерживает порядок в биржевых собраниях, устанавливает правила, регулирующие поведение в биржевых собраниях, и, наконец, регулирует порядок заключения сделок в биржевом собрании и, в частности, может разрабатывать типовые правила, которым должны подчиняться биржевые сделки. Благодаря этому мы имеем ныне разработанные правила о хлебной торговле, лесной, мясной, по торговле хлопком и по ряду других массовых товаров, разработанные в Москве и принятые всеми товарными биржами СССР.
По нашему закону биржевой сделкой, т. е. такой, которая может быть зарегистрирована на бирже, являются лишь сделки, которые заключены между членами и посетителями биржи в самом биржевом собрании, а также и между членами и постоянными посетителями вне биржевого собрания, если они своевременно будут предъявлены к регистрации на бирже. Участия в сделке биржевого маклера не требуется (ст. 53).
Положение особо регулирует деятельность биржевых маклеров. Они являются должностными лицами биржи, обязанность которых заключается в исполнении поручений членов и посетителей биржи путем подыскания контрагентов, в составлении маклерских записок и в предоставлении сделок к регистрации в биржевом собрании (ст. 6). Биржевые маклера назначаются биржевым комитетом и не имеют права заниматься операциями от своего имени или за свой счет. Не могут они также быть участниками торговых и промышленных предприятий в качестве товарищей, вкладчиков или акционеров. Маклерская записка, выдаваемая биржевым маклером, является письменным документом, удостоверяющим заключение сделки. Сделка по маклерской записке считается совершенной, если по составлении ее маклером она подписывается договаривающимися сторонами. Однако, если маклер имеет письменное поручение от одной из сторон с указанием условий сделки, то сделка считается заключенной и без подписи соответствующей стороны. Копии маклерской записки выдаются сторонам (ст. 68, 71). Как мы указывали выше, биржи ведут наряду с регистрацией биржевых сделок особую регистрацию внебиржевых сделок, заключаемых государственным предприятием по купле-продаже. В ряде вспомогательных учреждений, предусматриваемых Положением о биржах, имеются и арбитражные комиссии для решения споров как по биржевым сделкам, т. е. сделкам, зарегистрированным на бирже, так и по внебиржевым сделкам, зарегистрированным на бирже при условии согласия обоих сторон, заключающих эту сделку (ст. 71).
XXVII. Наследственное право (ср. XXIX, 590/610). Наша социальная революция должна была отрицательно отнестись к праву наследования. И действительно, декретом ВЦИК от 28/IV.1918 г. целиком было отменено наследование. Однако, при переходе к новой экономической политике признание в известных рамках частного предпринимательства и допущение, опять-таки в известных рамках накопления средств и имущества в частных руках поставило вновь вопрос о праве наследования. В соответствии с этим постановление ЦИК об основных имущественных правах граждан СССР уже предусматривало частичное восстановление прав наследования, а именно: по ст. 6 предполагалось допустить наследование супруга и прямых нисходящих, однако только в пределах стоимости имущества, не свыше чем на 10 000 р. Ныне этот вопрос регулируется гражданскими кодексами республик (416 и след.). Признав в принципе наследование, как по закону, так и по завещанию, закон, однако, допускает к этому наследованию исключительно следующий круг лиц: прямые нисходящие, переживший супруг, а также нетрудоспособные и неимущие, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее 1 года до его смерти (ст. 418). Первоначально ГК также ограничивал стоимость имущества, которое могло переходить к наследникам, суммой в 10 000 руб. золотом; однако, постановлением ЦИК от 29/1.26 г. с 1 марта этого года отменено ограничение в размере имущества, могущего переходить по наследству. Взамен этого вводится налог с наследств (С. У. 1925 г. № 17, ст. 47). По этому Положению освобождены вовсе от наследственного налога имущества на сумму до 1 000 руб. Из облагаемой стоимости имущества исключаются также предметы домашнего обихода, переходящие к лицам, совместно жившим с умершим, за исключением предметов роскоши. Не включается также в облагаемую массу доля в имуществе крестьянского двора, прирастающая к доле остальных членов двора при смерти одного из них (ст. 3). Далее, начиная с имущества свыше 1 000 руб., установлено прогрессивное обложение, которое, в общем, начиная с 1% и быстро возрастая, при сумме наследства в 100 000 руб. дает обложение приблизительно в 15%, при сумме наследства в 200 000 руб. дает обложение около 26% и далее доходит до 50%. Налог взыскивается со всей наследственной массы независимо от количества наследников. При наличии нескольких сонаследников наследственное имущество делится в равных долях; однако, в порядке завещания в пределах указанного круга наследников наследодатель может распределить имущество по своему усмотрению (ст. 419). Завещание должно быть совершено в нотариальной форме (425). Особенностью нашего закона является, что наследники отвечают по долгам наследодателя только в пределах полученной наследственной массы (ст. 434). Наследство считается принятым, если находящийся в момент открытия наследства наследник в течение 3 месяцев со дня принятия мер охранения не заявит подлежащему суду об отказе от наследства. Отсутствующие же наследники принимают наследство лично или через поверенных в течение 6 месяцев со дня принятия мер охранения. В чем, в этом случае, должно заключаться принятие наследства, закон наш не указывает (ст. 429, 430). В отличие от законодательства Запада, ГК считает нужным особо указать, что вызов наследников через публикацию или иными способами не производится. Вместо этого народный суд в момент открытия наследства может принимать меры охранения наследства и хранит таковое до явки наследников, но не свыше 6 месяцев. В случае неявки наследников в течение 6 месяцев или в случае отказа наследников от наследства, имущество признается выморочным и поступает в распоряжение соответствующих органов государства (ст. 433). Если один из сонаследников отказывается от своей доли, то таковая не прирастает к остальным, а также становится выморочной и переходит государству.
В свое время закон содержал указания о переходе по наследству без ограничения суммы прав авторских, прав изобретателя, а также прав, вытекающих из заключенных с органами государства договоров, арендных, концессионных и застроенных. В настоящее время это дополнение утрачивает свое значение в виду отмены ограничения в сумме имущества, могущего переходить по наследству.
БИБЛИОГРАФИЯ. I. Общие пособия. 1) Гражданское право: А. Г. Гойхбарг, «Хозяйственное право РСФСР», ч. I; продолжение этой книги является — Данилова, Перетерский и др., «Советское хозяйственное право», 25 г.; Ф. Вольфсон, «Учебник гражданского права», ч. I, 25 г.; ч. II, 26 г. 2) Торговое право: В. М. Гордон, «Система советского торгового права», Харьк., 23 г.; Бахчисарайцев, Граве, Эйбушин, «Вопросы законодательства по внутренней торговле», 25 г.; Юридическая библиотека хозяйственника: кн. I. Шретер, «Внутренняя торговля»; кн. II. Токарев и Чельцов, «Внешняя торговля»; кн. III. Израэлит, «Акционерные Общества»; кн. IV. Элиассон, «Деньги, банки и кредит», 26 г. 3) Промышленно право: В. Н. Шретер, «Система промышленного производства», 24 г.; Каррас, «Советское промышленное производство», 25 г.; Минц, «Советское промышленное право», 25 г. 4) Комментарии: под ред. А. Г. Гойхбарга, «Комментарии Гражданского Кодекса», 25 г.; под. ред. С. В. Александровского, «Комментарии Гражданского Кодекса», 26 г.; под ред. А. Малицкого, «Комментарии Гражданского Кодекса», Х., 23 г.; под ред. А. М. Винавера и др., «Комментарии Гражданского Кодекса» (выпусками, не закончен), 24—25 г. 5) Сборники законов, под ред. А. Н. Шнеерова, «Законы о промышленности», 26 г.; Граве и Эйбумиц, «Сборник законов и постановлений по внутренней торговле», 26 г.
II. Специальная литература. Пока еще очень незначительна, преобладают комментарии. 1) Комментарии. «Зак-во о трестах»: А. М. Гинзбург-Наумов, 26 г.; Б. С. Мартынову 24 г. Товарищества: А. Э. Вормс и Н. Г. Вавин, 24 г. Акционерные Общества; И. Брауде, 25 г. Положение иностранцев в СССР: Плотников, Розенблюм и др., 25 г.; Б. С. Мартынов, 24 г. Пр. застройки; Н. Ф. Попов, 25 г. Авторское право (закон 30.1.25 г.); Я. А. Канторович. 26 г. Изобретения: И. Я. Хейфец, 26 г. Биржевое законодательство и правила: К. А. Граве и др., 26 г. Вексель: В. М. Гордон, Х. 25 г. П. Г. Вавин, 23 г. Наследование; В. И. Серебровский, 25 г. 2) Монографии. Синдикаты и конвенции: В. И. Киснемский, 25 г. Обеспечение обязательств: Н. Г. Вавин, 25 г. Купля-продажа: Н. Г. Вавин, 24 г. Подряды и поставки: Варшавский, 25 г.; М. М. Агарков, 24 г. Вексель: сборник, под ред. А. А. Мануйлова, 25 г. Имущественное страхование: Е. Мэн, 24 г.; В. П. Крюков, 25 г. Железнодорожное право: сборник, под ред. Рудковского и Рыбальского-Буткевича, 24 г. Очерки по банковскому праву под ред. А. Э. Вормса, 25 г. Авторское право: С. И. Раевич, 25 г. Право изобретателя: И. Я. Хейфец, 25 г. Наследственное право: А. А. Бугаевский, 26 г.
В. Шретер.
| Номер тома | 41 (часть 3) |
| Номер (-а) страницы | 1 |