Союз Советских Социалистических Республик. XIV. Уголовное право СССР
XIV. Уголовное право СССР. 1. Постепенное развитие уголовного права эпохи революции. Уголовное право каждой эпохи является отражением происходящих в толще народной жизни процессов перестройки социальных отношений. Это сказывается не только в том, что на смену одних представлений о преступном и не преступном приходят представления иного порядка, не только в изменениях самого характера преступности, но и в том, что меняются порой сами основные воззрения, которыми определяется уголовная политика власти в борьбе с той деятельностью, которая угрожает создающемуся правопорядку. При медленном развитии общественных отношений мы наблюдаем эти изменения в виде ряда постепенных преобразований, дающих определенный эволюционный ряд; в периоды же революции эти изменения происходят скачками, причем в зависимости от судеб революции скачки эти порой происходят в различных направлениях. Только после некоторого периода можно определить то общее направление, в котором пошло новое развитие, вызванное революцией (об изменениях в понятии преступного см. преступление и преступность, XXXIII).
Огромный сдвиг в области социальных отношений, вызванный Октябрьской революцией, положил резкую грань между линией развития, по которой шло развитие уголовного права у нас в предшествующий период, и наметил новые пути развития его в будущем. Но до того, как новые воззрения откристаллизовались в определенные требования уголовной политики и продиктованного ею уголовного права, они прошли через несколько постепенных этапов, на краткой характеристике которых следует остановиться.
Программа последовательного коммунизма, под лозунгами которой началась Октябрьская революция, отнеслась резко отрицательно к идее права вообще и, в частности, уголовного права, исходя из признания его порождением государства, которое, в свою очередь, представляет собой форму организованного насилия одних классов над другими. Еще весной 1917 г. В. Ленин в своей книге «Государство и революция», подведя итоги марксистской доктрины о государстве и наметив будущие пути развития коммунизма, писал об уголовного права: «Только коммунизм сделает государство ненужным, так как некого будет подавлять, некого — в смысле класса, в смысле систематической борьбы против определенной части населения. Мы не являемся утопистами и не отрицаем возможности и необходимости подавлять отдельные эксцессы. Но прежде всего для этого не потребуется особой машины, особого аппарата подавления, а сам вооруженный народ так же просто и легко, как всякое собрание цивилизованных людей даже в современном строе, будет выделять людей, борющихся и противящихся насилию. Кроме того, мы знаем, что главной социальной причиной эксцессов, направленных против установленных правил общежития, являются эксплуатация масс, нищета и лишения этих масс. Как только будет устранена эта главная причина, эксцессы неизбежно станут «вымиралъ». Мы не знаем, как скоро и с какой постепенностью это произойдет, но бесспорно, что они вымрут. В это же время умрет и государство».
Убеждение в неизбежном исчезновении преступности с коренным преобразованием общественного строя избавляло от необходимости намечать особую программу постепенных реформ в области уголовного права. Карательные функции государства необходимы лишь в переходный период — период диктатуры пролетариата — для того, чтобы окончательно сломить сопротивление классовых врагов, и это орудие должно быть всемерно использовано. Наиболее отчетливо эта точка зрения была формулирована в «Руководящих началах по уголовному праву», выработанных и опубликованных НКЮ в конце 1919 г. и сохранявших свое действие вплоть до издания Уголовного кодекса 1922 г.: «В интересах экономии сил, согласования и централизации разрозненных действий, пролетариат должен выработать правила обуздания своих классовых врагов, создать метод борьбы со своими врагами и научиться им владеть. И прежде всего это должно относиться к уголовному праву, которое имеет своей задачей борьбу с нарушителями складывающихся условий общежития в переходный период диктатуры пролетариата. Только окончательно сломив сопротивление повергнутых буржуазных и промежуточных классов и осуществив коммунистический строй, пролетариат уничтожит и государство, как организацию насилия, и право, как функцию государства».
Несмотря на принципиально-отрицательное отношение к уголовному праву, ввиду необходимости бороться с повседневной преступностью, которая продолжала существовать и развиваться, необходимо было дать судам какое-либо конкретное указание, чем они должны руководствоваться в своей текущей практике, так как на место упраздненных судов были организованы новые народные суды и, несколько позднее, революционные трибуналы. Декрет о суде № 1 еще не порывал с прежним уголовным законодательством, ограничивая лишь его применение новыми принципами революции. Ст. 5 декрета указывала, что «местные суды руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию». Примечание к этой статье поясняло, что «отмененными признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК, а также программам-минимум РСДРП и С-Р». Эта формула об условной применимости старого законодательства продержалась вплоть до конца 1918 г., хотя в практике новых судов, образованных из представителей рабочего класса и крестьянства, мало знакомых с нормами писанного права, наблюдалось враждебное отношение к ссылкам на старое законодательство, и они предпочитали решать дела по своему усмотрению. Декрет о народном суде РСФСР от 25 ноября 1918 г. воспрещает уже в решениях и приговорах ссылаться на законы свергнутых правительств и провозглашает «социалистическое правосознание» почти единственным критерием при определении границ дозволенного и преступного и при оценке тяжести преступления (ст. 22). Но наряду с нормальной юстицией, специально для борьбы против враждебных классов, с 1918 г. создаются революционные и военно-революционные трибуналы, которым предписывается руководиться «интересами социалистической республики, обороны ее от врагов социалистической революции и интересами классовой борьбы за торжество пролетариата, как это подсказывается им революционным коммунистическим правосознанием и революционной совестью» (ст. 3 Пол. о военно-революционных трибуналах от 12 апреля 1919 г.). Вместе с тем по делам о контрреволюционных преступлениях, спекуляции, преступлениях по должности, саботаже и шпионаже создаются Чрезвычайные комиссии, которым ставится задача уничтожения этих преступлений всеми средствами.
В инструкции губернской ЧК от 1919 г. членам коллегии при наложении наказаний предписывается руководствоваться «соответствующими декретами, целесообразностью и революционной совестью».
Из изложенного видно, что в период, когда в условиях гражданской войны складывалась система «военного коммунизма», каких-либо определенных начал уголовного права еще не существовало, и революционная целесообразность, опирающаяся на социалистическое правосознание, наряду с сравнительно немногими декретами, являлась руководящим принципом карательной политики.
Еще задолго до провозглашения революционной законности, в практике судов стали складываться некоторые новые виды преступлений. Это не были точно формулируемые декретами виды запрещенных деяний, а скорее некоторые бытовые явления, получившие определенную, часто случайную, кличку, не поддающиеся строгой юридической характеристике и лишь ощущавшиеся как некоторая опасность или помеха для революции и созданного ею порядка. Только постепенно, главным образом под влиянием декретов и указаний центральной власти, из этих туманных образований стали образовываться более отчетливые юридические понятия. Таковы были понятия: «дискредитирования власти», «спекуляции», «срыва работы», «трудового дезертирства», «саботажа», «мародерства», «хулиганства», «бесхозяйственности» и пр., содержание которых в начале было крайне расплывчатым. Особенно широкий объем в практике приобрели понятия «контрреволюции» и «спекуляции». Лишь с изданием Уголовного кодекса была сделана попытка более точной юридической обрисовки их, хотя некоторые из них до сих пор сохраняют еще довольно неопределенный характер.
В области карательной политики революционная доктрина и практика выдвинули также ряд новых положений. Старая идея возмездия с самого начала была отвергнута. Преступление — продукт социального строя, и потому «вина» лежит не на преступнике, и его следует скорее лечить, чем наказывать. «Выражаясь математически — писал В. Быстрянский («Преступления в настоящем и будущем», 1919) — преступление ость функция общественного строя. Раз само общество является источником, порождающим преступление, наказание бессильно против него... Граждане будущего увидят в преступнике больного человека, нуждающегося в лечении и внимательном уходе». «Для нас, детерминистов — писал М. Козловский — аксиомой является положение, что преступник — продукт социальной среды и что все действия его, все его побуждения от его и нашей «воли» не зависят. Нелепо, поэтому, воздавать ему «должное» за то, в чем он не повинен». Лозунгом нового суда, написанным в зале его заседаний, явился лозунг: «задача пролетарского суда не мстить преступнику, а лечить его». — «Мы призовем на помощь медицину, психиатрию, педагогику для выработки рациональных методов в этом деле, используем опыт тех стран, где тюремное дело поставлено на наиболее научных основах» — писал в 1918 г. Л. Саврасов, позднее комиссар карательного отдела НКЮ. Такой взгляд на преступника и на преступность диктовал, с одной стороны, отказ от применения суровых наказаний, существовавших в прежних кодексах, а с другой — требовал введения в практику ряда новых мер, рассчитанных на лечение или оздоровление преступника. Действительно, с первых же месяцев в судебную практику входят такие меры, как условное и безусловное освобождение от наказания, общественное порицание, внушение и предостережение, обязательство заглажения вреда, обязательство пройти курс обучения в школе и пр. С другой стороны, выдвигается, как наиболее пригодное средство воздействия, труд. Он применялся в виде принудительных работ без лишения свободы в качестве физического (неквалифицированного) труда или в качестве труда по специальности с понижением или без понижения в тарифном разряде. Тюремное заключение превратилось в принудительные работы с лишением свободы, применявшееся на сроки не более 5 лет. Лишение свободы в форме простой изоляции в тюрьме или в концентрационном лагере сохранялось лишь применительно к представителям буржуазного класса. Наряду с этими мерами в отдельных случаях применялись и наказания, рассчитанные на пробуждение общественного негодования и протеста. В числе этих мер «Руководящие начала по уголовному праву 1919 г.» указывают: объявление под бойкотом, исключение из объединения на время или навсегда, объявление врагом революции или народа, объявление вне закона. В качестве же наиболее репрессивных мер, применявшихся к лицам, представлявшим опасность для революции, и продиктованных интересами революционной борьбы с враждебными классами, практика применяла конфискацию имущества и расстрел (Cм. XXXIX, 589/594).
Примерно со второй половины 1919 г. принципы уголовной политики советской власти начинают отливаться в форму идей социальной защиты. Наказание в первую очередь должно служить целям охраны общественного порядка. Преступник подлежит наказанию, поскольку он угрожает этому порядку или, другими словами, поскольку он является социально-опасным. Наиболее отчетливое выражение эти идеи находят в опубликованных НКЮ «Руководящих началах по уголовному праву», представлявших собой не столько юридические правила, сколько именно указания определенных линий в области уголовной политики. Здесь мы читаем: «Преступление, как действие или бездействие, опасное для данной системы общественных отношений, вызывает необходимость борьбы государственной власти с совершающими такие действия или допускающими такое бездействие лицами (преступниками). Наказание — это те меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок общественных отношений от нарушителей последнего. Задача наказания — охрана общественного порядка от совершившего преступление и от будущих возможных преступлений, как данного лица, так и других лиц. Обезопасить общественный порядок от будущих преступных действий лица, уже совершившего преступление, можно или приспособлением его к данному общественному порядку, или, если он не поддается приспособлению, изоляцией его, а в исключительных случаях — физическим уничтожением его. Наказание не есть возмездие за «вину», не есть искупление вины. Являясь мерой оборонительной, наказание должно быть целесообразным и в то же время совершенно лишено признаков мучительства... При определении меры воздействия суд оценивает степень и характер (свойство) опасности для общежития, как самого преступника, так и совершенного им деяния». Эта теория социальной опасности, выдвигавшаяся ранее для некоторых категорий преступников бельгийской школой профессора Принса и итальянской школой Э. Ферри, проводилась довольно последовательно во всех положениях «Руководящих начал». Эти «Начала» и легли в основание судебной практики не только в РСФСР, но и в УССР. Они содержали в себе некоторые определения основных понятий, излагаемых обычно в общей части уголовных кодексов, но совершенно не содержали каких-либо постановлений о том, какие действия следует признавать преступными и какова тяжесть тех или иных преступлений. Между тем новые суды, получив известную организацию и устойчивость, испытывали значительные затруднения в своей практике борьбы с преступностью без более точных указаний относительно круга наказуемых деяний и их тяжести. С началом проведения новой экономической политики эта неопределенность стала ощущаться особенно остро. Необходимость издания уголовного кодекса стала очевидной. Конференция РКП, состоявшаяся в декабре 1921 г., наметила первые требования революционной законности: «Поскольку победа трудящихся обеспечила советской России — гласил п. 17 резолюции конференции — хотя бы временный и неустойчивый мир и позволила перейти от военного напряжения на внешних и внутренних фронтах к мирному хозяйственному строительству, очередной задачей является водворение во всех областях жизни строгих начал революционной законности. Строгая ответственность органов и агентов власти и граждан за нарушение созданных советской властью законов и защищаемого ею порядка должна идти рядом с усилением гарантий и имущества граждан. Новые формы отношений, созданные в процессе революции и на почве проводимой властью экономической политики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке... Судебные учреждения советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту». Во имя той же революционной законности IV съезд работников советской юстиции, состоявшийся в январе 1922 г., наметил необходимость ряда коренных судебных реформ и издания процессуального и материального уголовных кодексов.
Работы по составлению проекта уголовного кодекса начались еще в конце 1920 г. Составленный тогда общеконсультационным отделом НКЮ проект, стоявший в общем на почве «Руководящих начал» и не указывавший наказаний, следуемых за отдельные преступления, не встретил сочувствия. В конце 1921 г. Институтом Советского Права, в порядке частной инициативы, был составлен и опубликован проект общей части Уголовного кодекса. Наконец, в феврале 1922 г. появился и официальный предварительный проект, составленный НКЮ. Проект этот подвергся обсуждению в СНК, в редакционной комиссии при ВЦИК и, наконец, в мае 1922 г. был принят сессией ВЦИК для всей территории РСФСР, вступив в действие немедленно после его распубликования (с 1 июня 1922 г., Собр. Уз. 1922 г., № 15, ст. 158). Его постановлениям была придана обратная сила, т. е. он должен был быть применен ко всем преступлениям, еще не рассмотренным судами до момента его вступления в действие. Постановлением ВУЦИК от 28 августа 1922 г. УК, с весьма небольшими изменениями, был принят для УССР, где он вступил в действие с 15 сентября того же года. Затем в том же году он был принят и в БССР и в отдельных республиках ЗССР.
В течение четырех с лишним лет УК неоднократно подвергался частичным изменениям и дополнениям. Из них важнейшими являются изменения, внесенные постановлениями ВЦИК от 7 июля 1923 г. и от 16 октября 1924 г. Почти все главы кодекса испытали отдельные поправки (особенно главы о хозяйственных и должностных преступлениях). В связи с изданием дополнительных постановлений, первоначально весьма близкие друг к другу УК отдельных союзных республик стали постепенно отклоняться один от другого. При выработке союзной конституции, поэтому, было признано необходимым сохранить за союзным законодательством право установления основ уголовного законодательства (ст. 1, п. «о» конституции СССР). Проект основных положений такого законодательства и был принят II (ноябрьской) сессией ЦИК СССР 1924 г. «Основные начала уголовного законодательства» были приняты ЦИК СССР 31 октября 1924 г. (С. 3. СССР, № 24, ст. 203). Они намечают в своей вводной части общие задачи уголовного законодательства, определяя их как «судебно-правовую защиту государства трудящихся от общественно опасных деяний, подрывающих власть трудящихся или нарушающих установленный ею правопорядок». Эта задача осуществляется путем применения к нарушителю мер социальной защиты (о наказании в тесном смысле «Основы» не упоминают). Далее, в общей части союзный закон определяет пределы действия УК, намечает общие принципы уголовной политики, перечисляет допустимые меры социальной защиты и определяет порядок их применения, а также основания, устраняющие противоправность и наказуемость. Отдельные поправки в общесоюзные Основы уголовного законодательства были приняты в 1926 г. (С. 3., № 55, ст. 401; № 77, ст. 621) и постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г. Из вопросов особенной части в особом «Положении» предусматриваются преступления воинские. С принятием их действующее уголовное право каждой советской республики составится как бы из двух частей: первая, намеченная общесоюзным законодательством, составляет как бы его основу, вторая — создаваемая законодательством каждой республики в отдельности, приспособляет эти основные начала к местным и национальным особенностям. В случае конфликтов между постановлениями общесоюзного законодательства и законодательством отдельных республик по отдельным вопросам, предпочтение должно быть отдаваемо общесоюзному законодательству.
С принятием «Основ» ЦИК поручил законодательным органам отдельных союзных республик выработать на основе их УК к 1 марта 1925 г. Работа эта, однако, затянулась, ввиду спорности границ между общесоюзным законодательством и законодательством отдельных республик в области государственных преступлений. Первым был выработан УК РСФСР, который был принят 2 сессией ВЦИК XII созыва и утвержден постановлением ВЦИК от 22 ноября 1926 г. (С. У. 1926, № 80, ст. 60). Он введен в действие с 1 января 1927 г. Новый кодекс стоит на почве общесоюзных «Основ уголовного законодательства», хотя в ряде отдельных вопросов общей части и несколько отклоняется от них. Это первый уголовный кодекс в истории, который не употребляет понятий «вина», «ответственность», «наказание», «кара», «вменение». В области теоретических положений он проводит взгляды, близкие к позитивной школе Э. Ферри. Новый кодекс написан в общедоступных выражениях и отличается своей краткостью (в нем 193 статьи; впрочем, ст. ст. 58, 59 и 193 являются комплексными и включают в себя 46 статей, так что общее число = 236 ст.). Значительное неудобство существующего УК — это его двойственность, являющаяся результатом того, что часть преступлений регулируется общесоюзным, а часть — республиканским законодательством. Уже после издания Уголовного кодекса 1926 г. февральской сессией ЦИК СССР было принято «Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо опасных для Союза ССР преступлениях против порядка управления) от 25 февраля 1927 г., которое подлежит внесению без изменений в кодексы отдельных союзных республик и которое в УК РСФСР должно заменить собою главу I и часть главы II Особой части. Таким образом, ныне в порядке общесоюзного уголовного законодательства регулируются а) преступления воинские, б) преступления контрреволюционные, в) особо опасные преступления против порядка управления. Кроме того, на основании ст. 3 Основ общесоюзного уголовного законодательства президиум ЦИК СССР может указывать союзным республикам виды и роды преступлений, по которым Союз считает необходимым проведение определенной линии единой судебной политики; в этих случаях постановления президиума санкционируются затем сессией ЦИК СССР. Эта двойственность может быть изжита лишь путем издания общесоюзного УК, единственно соответствующего централизованной хозяйственной системе СССР.
В дальнейшем мы останавливаемся лишь на характеристике УК РСФСР, так как процесс пересмотра УК других союзных республик пока не завершился.
II. Основные начала действующего советского уголовного права. С изданием УК основным источником уголовного права становится уголовный закон, т. е. правило, принятое ВЦИК. Согласно постановлению ВЦИК от 7 июля 1923 г., всякого рода дополнения и изменения кодексов могут быть проводимы лишь с утверждения их сессией ВЦИК; лишь в особо исключительных случаях они могут быть принимаемы президиумом ВЦИК с последующим утверждением их очередной сессией. Однако, закон не является единственным источником: наряду с ним стоит социалистическое правосознание, к которому судья должен прибегать как при определении наказания, так и в случае отсутствия в УК указаний на отдельные виды преступлений и мер социальной защиты (ст. 45 и 16). В последнем случае свобода социалистического правосознания несколько стесняется требованием соблюдения аналогии с законом, т. е. новые запреты, конструируемые судьей, должны быть согласуемы с правилами общей части УК и со статьями его, предусматривающими наиболее сходные роду преступления. Преступлением (общественно-опасным действием), по УК, признается «всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Отсюда вытекает, что, расширяя круг прямо предусмотренных в уголовном законе преступлений на новые действия, суд обязан предварительно признать данное действие общественно опасным. Существующие обычаи не могут служить основанием для судебного преследования деяния или, наоборот, устранять преступность деяний, прямо предусмотренных УК. Значение их должно быть учитываемо законодателем, который в одних случаях может признать за ними силу и дополнить УК новыми запретами, охраняющими для определенной местности создавшееся обычное право (таковы, например, запрет кровосмешения, введенный для Грузии), или, наоборот, счесть эти обычаи вредными и признать их уголовно-воспрещенными (таковы, например, различные «бытовые» пережитки в области семейственного права, сохранившиеся в ряде автономных республик и областей РСФСР и объединенные II сессией ВЦИК 1924 г. в особую главу УК, посвященную «бытовым преступлениям»). С другой стороны, не всякое деяние, воспроизводящее признаки того или иного преступления, влечет за собой меру социальной защиты. Деяния явно малозначительные или не имевшие вредных последствий, а также такие, которые перестали быть опасными в силу изменившейся социально-политической обстановки — не влекут за собой применения мер социальной защиты (ст. 6 прим., ст. 8 УК). В известном объеме источником уголовного права являются и административные постановления (см. ниже XIV, Административные взыскания по советскому законодательству). Ст. 192 устанавливает общую санкцию в виде предупреждения, принудительных работ до одного месяца или штрафа до ста рублей за нарушение обязательных постановлений и административных распоряжений отдельных ведомств. Наложение взысканий по этим проступкам происходит в административном порядке, причем взыскание может быть наложено лишь в течение месяца со дня совершения проступка (ст. 14, прим. 3).
Со вступлением в действие УК дальнейшие издаваемые к нему поправки и дополнения имеют лишь силу на будущее время, поскольку в декрете не оговорено противное. Вывод этот опирается на ст. 2 УПК, согласно которой «преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим в момент совершения преступления». Однако, «законы, устраняющие преступность совершенного деяния или смягчающие его наказуемость, имеют обратную силу» (там же). Обратную силу следует признать и за законами, определяющими формы и сроки давности, поскольку давность по тому или иному преступлению еще не истекла.
Объем действия постановлений УК намечен в самых общих чертах. Кодекс в основание кладет территориальный принцип, распространяя свое действие на все преступления, совершенные в пределах РСФСР как гражданами СССР, так и иностранцами. Вопрос о внеземельности (экстерриториальности) дипломатических иностранных представителей подлежит разрешению каждый раз дипломатическим путем. Наряду с ответственностью по территориальному принципу УК вводит в весьма широкой постановке и ответственность своих граждан за преступления, совершенные ими вне пределов Союза ССР (субъективно-национальный принцип). Всякое преступление, преследуемое по УК, может повлечь за собой ответственность для гражданина РСФСР, находящегося за границей, независимо от того, запрещено ли оно местным законом или нет, судился ли он за него в иностранном суде и даже отбыл ли за него наказание или нет. Напротив того, иностранцы, при совершении преступлений вне СССР, не подлежат ответственности по УК. Союзное уголовное законодательство оставляет открытым вопрос об ответственности иностранцев, исходя из предположения, что с развитием наших отношений с другими странами вопрос этот будет урегулирован на почве взаимности. Не вводит УК также правил об универсальном принципе, т. е. о возможности преследования отдельных преступлений вне зависимости от того, кем и в какой стране они совершены. До войны в России, а в иностранных государствах и поныне, такое правило устанавливалось для некоторых преступлений, в энергичной репрессии которых было особенно заинтересовано международное общение (например, торговля невольниками, вовлечение женщин и несовершеннолетних в разврат, за последние годы распространение порнографической литературы и пр.). Отсутствуют в УК и какие-либо постановления о выдаче преступников.
Особенностью УК, отличающей его от кодексов других стран, является внесение в текст закона основных принципов уголовной политики, которых должны придерживаться судьи. Каждый законодатель, при издании уголовного закона, придерживается определенных правил уголовной политики, но от судей он требует соблюдения его «воли», как она нашла свое выражение в норме закона. Судья должен толковать волю законодателя, руководствуясь определенными логическими началами. Однако, с расширением рамок усмотрения уголовных судей, их деятельность по применению закона, несомненно, не может ограничиваться одним только истолкованием воли законодателя, и судья неизбежно должен вводить определенные практические критерии справедливости и целесообразности (уголовной политики). В новых проектах и кодексах эта сторона деятельности судей остается еще скрытой, советский же кодекс считает необходимым открыто указать судье те начала, которых он должен придерживаться в своей практике. К числу таких руководящих принципов относится: 1) указание на основную цель уголовного закона (ст. 1); 2) указание на цели мер социальной защиты (ст. 9); 3)классификация мер соц. защиты (ст. 7); 4) определение преступления по признаку его общественной опасности (ст. 6 и 8) и 5) разделение преступлений на две группы по признаку их опасности для нового правопорядка (ст. 46).
При указании основной задачи УК законодатель выдвигает точку зрения социальной (правовой, судебно-правовой) защиты. Объектом этой защиты является государство трудящихся и установленный им правопорядок (советский строй). Защита понимается в широком смысле, как устранение опасностей, угрожающих со стороны отдельных лиц. Эта опасность обнаруживается в виде совершения действий, вредных для общества, или в форме преступного образа жизни (связь с преступной средой или прошлая преступная деятельность). С точки зрения социальной опасности Кодекс различает две группы преступлений: 1) направленные против основ нового правопорядка и признаваемые в силу этого наиболее опасными, по которым Кодекс устанавливает низший предел, не подлежащий понижению судом (кроме исключительных случаев), и 2) все остальные преступления, по которым Кодекс ограничивается установлением лишь высшего предела мер социальной защиты, предоставляя суду возможность понижения его. В группу первых преступлений отнесены по преимуществу преступления контрреволюционные, против порядка управления, большинство должностных и хозяйственных преступлений и некоторые воинские преступления (ст.46). Уголовный кодекс 1922 г., в отношении мер воздействия, занимал двойственное положение: он противопоставлял друг другу наказание и меры социальной защиты, хотя и не проводил этого разделения последовательно. УК 1926 г. вводит единое понятие мер социальной защиты, разделяя их на три категории: 1) судебно-исправительных мер, 2) медицинских мер и 3) мер медико-педагогических. Почти все «наказания» отнесены в группу судебно-исправительных мер, и в отношении их Кодексом устанавливается ряд правил. Так, они не могут иметь целью причинение физических страданий и унижение человеческого достоинства. Допустимыми целями мер социальной защиты УК признает: 1) предупреждение новых нарушений со стороны лиц, совершивших их; 2) воздействие на других неустойчивых членов общества (общее предупреждение); 3) приспособление нарушителя к условиям общежития (исправление) (ст. 9).
Наряду с общими началами уголовной политики УК содержит в себе ряд общих определений и постановлений, обычно помещаемых в общих частях уголовных кодексов. Такими являются: 1) общие постановления об ответственности и обстоятельствах, устраняющих ее, 2) постановления о формах преступной деятельности и 3) общая характеристика применяемых мер социальной защиты и порядка их назначения.
1) Ответственными субъектами преступлений по УК являются только отдельные лица. Кодекс не знает групповой или коллективной ответственности, не знает и ответственности юридических лиц. В каждом случае должны быть выяснены действительные совершители преступления, и ответственность их должна быть обсуждаема индивидуально. То обстоятельство, что преступление было совершено ими совместно с другими или носило массовый характер, учитывается лишь при выборе меры (ср. ст. 47 п. «г»,594, 162 п. «в», 164, ч. З и др.). Характер ответственности зависит, прежде всего, от вменяемости лица. Лица вменяемые могут подлежать мерам социальной защиты судебно-исправительного характера, невменяемые — только медицинским мерам социальной защиты. Невменяемость определяется как «состояние хронической душевной болезни или временного расстройства душевной деятельности» или как «состояние, когда совершившее преступление лицо не могло давать себе отчета в своих действиях или руководить ими». К невменяемости, однако, не относится состояние опьянения. Лица, хотя и действовавшие в состоянии душевного равновесия, но к моменту приведения приговора в исполнение страдающие душевной болезнью, также приравниваются к невменяемым. Последний случай, впрочем, правильнее относить не к обстоятельствам, исключающим вменяемость, а к обстоятельствам, влекущим за собой приостановление или прекращение дела (ср. ст. 200 и 201 УПК). Таким образом, Кодекс вводит смешанный патологический и психологический критерий вменяемости: понятие душевной болезни и душевного расстройства относится к первому, а признак «не дачи отчета в своих действиях» есть критерий чисто психологический. (О критерии вменяемости см. невменяемость, XXX). Лица невменяемые, согласно ст. 24, могут быть определением суда помещаемы в лечебные заведения в соединении с изоляцией, в случае признания пребывания их на свободе опасным для общества, или подвергаемы принудительному лечению.
Особо ставится вопрос об ответственности несовершеннолетних. Здесь УК различает три возрастных периода. Малолетние до 14 лет не подлежат ответственности по УК: к ним применяются меры социальной помощи и медико-педагогического характера, назначаемые особыми комиссиями по делам несовершеннолетних. Комиссии эти состоят из педагога, врача и народного судьи и в порядке неформального производства, на основании произведенного обследователем-воспитателем обследования, применяют одну из мер, направленных к улучшению положения ребенка или выправлению его поведения. Переходный возраст от 14 до 16 лет допускает двоякое отношение. По общему правилу, несовершеннолетние этого возраста также подлежат медико-педагогическим мерам, принимаемым комиссией о несовершеннолетних. Однако, если комиссия признает, что такой несовершеннолетний не поддается воспитательному воздействию, она направляет дело в народный суд, который применяет к нему общие меры (с некоторыми изъятиями), сокращая размер их наполовину. Наконец, несовершеннолетние в возрасте от 16 до 18 лет подлежат всегда ответственности по суду, но с сокращением для них лишения свободы и принудительных работ на 1/3. Закон указывает, что сокращение в обоих случаях происходит так, что судья сначала устанавливает нормальный размер, как если бы дело шло о взрослом, а затем производит сокращение наполовину или на одну треть. К несовершеннолетним от 14 до 18 лет: 1) неприменима высшая мера наказания (расстрел); 2) к ним применимы меры социальной защиты медико-педагогического характера (отдача несовершеннолетнего на попечение родителям, родственникам или другим лицам или учреждениям, помещение в лечебно-воспитательное учреждение); 3) порядок отбытия несовершеннолетними лишения свободы регулируется особыми правилами, о которых будет сказано ниже. Возраст несовершеннолетнего должен быть устанавливаем к моменту совершения им преступления, а не к моменту суда.
Об уменьшенной вменяемости, как состоянии переходном между нормальной ответственностью и невменяемостью, УК специально не упоминает, но в отдельных случаях (ст. 48 п. «з», 67, 1935) он мягче относится к преступлениям, совершаемым «по невежеству и несознательности».
Наряду с вменяемостью УК, для установления ответственности, требует и «виновности», т. е. определенного отношения воли лица к своим поступкам и проистекающим из них результатам. Здесь он предусматривает умысел и неосторожность. Умышленным признается преступление, когда лицо, его совершившее, предвидело общественно-опасные последствия своего деяния и желало их или же сознательно допускало их наступление; неосторожным, — когда лицо легкомысленно надеялось предотвратить последствия своих действий или же не предвидело их, хотя должно было их предвидеть (ст. 10). Таким образом, к умыслу относится и так называемое преступное безразличие (эвентуальный умысел), а к неосторожности — преступная самонадеянность (легкомысленное отношение к возможности наступления результата, угрожающего правовому благу). Указывая две формы виновности, УК, однако, по общему правилу, не выделяет умышленной формы в качестве господствующей и весьма широко карает простую неосторожность.
В качестве оснований, устраняющих применение судебно-исправительных мер, УК упоминает лишь: а) необходимую оборону; б) спасение от иначе неотвратимой опасности (крайнюю необходимость) и в) давность. Необходимой обороной признается оборона против нападения на личность и права обороняющегося или другого лица, а также оборона против посягательства на советскую власть. Имевшееся в УК указание на оборону против посягательств на революционный правопорядок было устранено «Основами уголовного законодательства СССР» в ред. от 25 II 1927 г. Оборона не должна превышать известных пределов, т. е. не может простираться далее необходимости отвратить нападение и обеспечить целость охраняемых благ. Ранее УК 1922 г. приравнивал к обороне ответное насилие и оскорбление (ст. 158, 172); в новой редакции эти указания выброшены, и суду придется в каждом отдельном случае выяснять, были ли ответные насилия или оскорбления действительно средством обороны, или же они образуют самостоятельное преступление. Зачета оскорблений и насилий новый УК не знает. Превышение необходимой обороны преследуется несколько мягче при убийстве нападающего лица (ст. 139). Определение крайней необходимости построено на теории преобладающего интереса: преступление становится не преследуемым, если оно совершено для отвращения опасности, неотвратимой при данных обстоятельствах другими средствами, и если причиненный при этом вред является менее важным по сравнению с предупрежденным вредом (ст. 13, ч. 2). Определение «важности вреда» — вещь довольно трудная и допускающая значительный субъективизм; в частности, остается открытым вопрос, в праве ли человек считать высшим благом свою собственную жизнь и может ли он, спасая жизнь дорогого для него лица, приносить в жертву другую жизнь.
Давность, как основание, устраняющее применение судебных исправительных мер, известна УК в форме давности преследования и давности исполнения приговора. Лицо, совершившее преступление, не подлежит ответственности, если со времени совершения преступления протекли определенные сроки (10 лет — для преступлений, влекущих лишение свободы на 5—10 лет или не ниже 1 года, 5 лет — для преступлений, влекущих наказание свыше 1 года лишения свободы, и 3 года — для остальных). Для возможности погашения преступления давностью требуется, чтобы лицо, совершившее преступление, в течение всего срока давности не совершало какого-либо другого однородного или не менее тяжкого преступления, другими словами, в основание давности кладется презумпция исправления лица. Другим условием является отсутствие какого-либо производства по данному делу. В преступлениях контрреволюционных применение давности зависит от усмотрения суда, однако обязательна замена высшей меры наказания изгнанием или лишением свободы, если со времени совершения преступления прошло не менее пяти лет (однако, при обвинении в активной борьбе против рабочего класса и революционного движения, проявленной на ответственных или особо секретных должностях при царском строе, применение этой замены определяется усмотрением суда). Если по делу уже состоялся обвинительный приговор, но по каким-либо обстоятельствам он не был приведен в исполнение, то через 10 лет мера социальной защиты не может быть приведена в исполнение (ст. 15). Этот срок одинаков для всех приговоров, независимо от их тяжести*).
*) Изложенные постановления о давности несколько отличны от основных положений, принятых для Союза ЦИК СССР 25 февраля 1927 г. Последние не упоминают о десятилетней давности приговора. Условия для применения сроков давности в 3, 5 и 10 лет формулированы несколько иначе.
О других обстоятельствах, могущих устранять противоправность деяния и обычно упоминаемых в кодексах (согласии пострадавшего, исполнении обязательного приказа, профессиональном праве), УК не упоминает, предоставляя выявление их судебному толкованию.
2) В обрисовке форм преступной деятельности УК стоит на очень широкой точке зрения. Уже в статье 6 он указывает, что преступлением признается «всякое (общественно опасное) действие или бездействие». Им отвергаются, таким образом, намечавшиеся в доктрине и законодательствах попытки ограничения случаев преступного бездействия; бездействие наказуемо, поскольку оно обладает общественно опасным характером. Границы воспрещаемого поведения, с одной стороны, могут быть расширяемы аналогией (ст. 16), а с другой, сужаемы, путем учета социально-политической обстановки, малозначительности последствий или отпадения общеопасности лица (ст. 6 прим., ст. 8). В развитии преступной деятельности УК, следуя обычному разделению, намечает три стадии: приготовление, покушение и оконченное преступление, но деление это лишено юридического характера. Так, приготовление, определяемое, как «приискание или приспособление орудий, средств и создание условий для совершения преступления», целиком включается в «покушение» и влечет за собой применение тех же мер социальной защиты, как и оконченное преступление. Отсутствие или незначительность вредных последствий покушения (или приготовления) могут быть приняты во внимание судом при определении меры социальной защиты. Суд при этом должен руководствоваться степенью опасности лица, степенью подготовленности преступления и близостью наступления его последствий, а также учетом причин, в силу которых преступление не было окончено (ст. 19). Покушение, не доведенное до конца по собственному побуждению покушавшегося, преследуется как то преступление, которое фактически им совершено, т. е. добровольно оставленное покушение рассматривается не как покушение, а как оконченная деятельность, которая может подлежать уголовной репрессии, поскольку ею нарушена какая-либо норма уголовного закона; очевидно, и здесь применимо правило о допустимости меры социальной защиты при социальной опасности лица. О покушении с негодными средствами и над негодным объектом УК не упоминает. Если к этому прибавить, что в особенной части нигде не вводится каких-либо ограничений относительно более слабой репрессии покушения, то наше утверждение о том, что «покушение», по УК, не является юридически обособленной стадией развития преступной деятельности, находит себе подтверждение. Отсюда вытекает, что всякое действие, направленное на совершение предусмотренного одной из статей УК, признается уже достаточным основанием для назначения судебно-исправительные меры по соответствующей статье. Конечно, и в этих случаях суд должен установить общественно опасный характер такого действия.
При соучастии нескольких лиц в совершении преступления УК различает исполнителей, подстрекателей и пособников. Исполнителями признаются лица, принимавшие непосредственное участие в выполнении преступного действия, в чем бы их деятельность не выразилась; подстрекателями считаются лица, склонившие других к совершению преступления, и пособниками — лица, содействовавшие выполнению преступления советами, указаниями, устранением препятствий, сокрытием преступника или следов преступления. Опять-таки и здесь разграничение роли каждого из соучастников имеет скорее теоретический, чем юридический характер, так как все соучастники несут одинаковую ответственность за совершение преступления. При выборе меры социальной защиты суд руководствуется лишь степенью участия, степенью опасности лица и совершенных им действий, т. е. критериями не формального, а социального порядка: укрыватель-профессионал может быть подвергнут более тяжкой мере, чем неопытный новичок-исполнитель. Спорным вопросом, вызвавшим различные мнения в литературе, является вопрос о том, насколько укрыватели преступника или преступления могут быть подводимы под категорию пособников. К наказуемым наравне с другими пособниками укрывателям, по ст. 17, можно относить не только таких, которые примкнули к общему соглашению на совершение преступления и заранее дали свое согласие на сокрытие преступника или следов преступления, оказав тем самым содействие совершению преступления, но и тех, которые, не вступая в преступное соглашение, позднее, уже после выполнения деяния, укрывали преступника от правосудия. Соучастие, по УК, мыслимо и в так называемых специальных преступлениях (например, должностных, воинских), но на соучастников, не являющихся специальными субъектами этих преступлений (т. е. не состоящих на государственной или военной службе), не распространяется повышенная ответственность, установленная за такие преступления. Соучастие мыслимо при преступлениях всякой тяжести, однако при совершении мелких проступков (см. главу VIII УК) практический интерес к преследованию других соучастников, кроме непосредственных исполнителей, бывает настолько незначителен, что, даже без особого указания закона, они к ответственности не привлекаются. Недонесение о совершенном или готовящемся преступлении, по общему правилу, не является действием преступным. Изъятие установлено лишь для недоносителей о контрреволюционных преступлениях и некоторых опасных для Союза преступлениях против порядка управления (ст. 12, 16, 17, 22 и 26 Положение о государственных преступлениях от 25 II 1927 г.).
Известную роль при совершении преступления УК отводит мотиву преступной деятельности. В зависимости от мотива избирается и мера социальной защиты в пределах, указанных в статье Кодекса. К числу мотивов, усиливающих наказание, относятся: совершение преступления в интересах восстановления власти буржуазии, следование низменным и корыстным побуждениям, совершение преступления с особой жестокостью и хитростью. Особенная часть в отдельных случаях присоединяет сюда мотивы ревности (ст. 136), мести, злостность (ст. 134, 107, 158) и т. д. Напротив того, к числу смягчающих ответственность мотивов отнесены: мотив голода и нужды, отсутствие низменных и корыстных побуждений, невежество, несознательность, состояние душевного волнения, тяжелое стечение личных и семейных условий, состояние беременности, превышение пределов необходимой обороны под влиянием страха и пр.
Известное значение придается и способу деятельности. Так, общим образом учитывается совершено ли преступление с насилием или без такового; в отдельных случаях выделяются способы особо мучительные или опасные для многих людей.
Рецидив, за редкими исключениями (ст. 74, 83, 162, 165, 166, 167), когда для него устанавливаются особо повышенные меры, учитывается лишь как обстоятельство, влияющее на выбор меры судебного исправительного характера. Напротив того, признак профессионализма (обращения данного преступления в «промысел») учитывается при ряде преступлений (ср. ст. 99, 104, 140, 164, 173 и др.).
3) Во многих отношениях своеобразной является система мер социальной защиты, установленных УК. (О наказании вообще см. наказание, XXX). Отказываясь от прежнего термина «наказание» и от противопоставления «наказания» и «мер социальной защиты», имевшегося в УК 1922 г., новый кодекс проводит единое понятие мер социальной защиты, разделяемых им на три указанных выше группы (судебно-исправительных, медицинских и медико-педагогических). Особо, в качестве исключительной меры, стоит расстрел. Новой терминологией как бы символизируется полный разрыв с учениями классической теории Уголовного права и делается смелый шаг в направлении построения всего учения об ответственности на основах учета опасности лица. Однако, эта новая точка зрения не выдержала, поскольку первенствующее значение УК придаст не опасности лица, а опасности деяния. Важнейшее место в УК занимают меры судебно-исправительного характера.
К ним УК относит следующие меры: а) изгнание из пределов СССР на срок или бессрочно: бессрочное изгнание сопровождается лишением союзного гражданства и объявлением врагом трудящихся. Мера эта может быть применяема как замена расстрела при контрреволюционных преступлениях при протечении давности (ст. 14, пр. 1); в качестве же основной она предусматривается заряд контрреволюционных преступлений (ст. 2 и сл. Положение о государственном преступлении); б) лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; оно назначается на сроки от 1 дня и до 10 лет; характеристике этой меры посвящен специальный кодекс (Исправительно-трудовой кодекс 1924 г.), и подробнее о ней мы скажем ниже; в) принудительные работы без содержания под стражей; эта мера назначается на сроки от 1 дня до 1 года; г) поражение политических и отдельных гражданских прав. Сюда включается лишение избирательного права при выборах в советы и съезды советов, права занимать ответственные государственные должности, исполнять общественные обязанности и носить почетное звание, наконец, лишение права занятия выборных должностей в промышленности и торговых организациях и обществах (ст. 31). Особо стоит лишение родительских прав, назначаемое лишь в случае злоупотребления этими правами со стороны виновного. Правопоражения могут присоединяться к судебно-исправительной мере, если суд признает осужденного опороченным по суду, но лишь при назначении лишения свободы свыше года, причем суд обязан войти в обсуждение вопроса о целесообразности этой дополнительной меры; лишение прав назначается на срок не свыше пяти лет, причем время отбытия лишения свободы не включается в этот срок; при применении амнистии, если в ней не содержится прямого указания на снятие правоограничений, сокращение или снятие их зависит от суда (ст. 458а УПК); д) удаление из РСФСР или отдельной местности (высылка) и поселение в определенных местностях (ссылка); эта мера назначается на срок до 5 лет или в виде основной, или в виде дополнительной (по отбытии лишения свободы (ст. 35, 36); е) конфискация имущества, полная и частичная; она назначается всегда как дополнительная, и притом лишь в случаях, когда определенная статья УК на нее указывает. Суд может указать то имущество, которое должно быть конфисковано, или определить сумму, в пределах которой конфискация должна быть произведена; конфискации не подлежат необходимые для осужденного и его семьи предметы домашнего обихода, инвентарь мелкого кустарного ремесленного и сельскохозяйственного производства и вообще необходимый для профессиональной работы осужденного, а также предметы питания и денежные суммы в определенном размере; ж) штраф, т. е. взыскание в пользу казны, обычно определяемое в сумме до 500 руб., но в отдельных случаях могущее повышаться до 1 000 руб. и более (ст. 108, 133, ч. 2, 135, 170); при неуплате штраф может быть заменяем принудительными работами, штраф же, назначаемый в порядке административных взысканий, может быть заменяем арестом; з) увольнение от должности; мера эта может быть применяема в порядке дисциплинарного производства и как дополнительная мера уголовной ответственности; в редких случаях УК прямо предписывает назначение ее, в большинстве случаев применение ее предоставлено усмотрению суда; назначение ее может сопровождаться запрещением занятия определенной должности на срок до пяти лет (ст. 37); и) запрещение занятия известной профессией или промыслом до 5 лет допускается в качестве дополнительной меры в случае злоупотребления этой деятельностью (ст. 38); к) общественное порицание; оно характеризуется как публичное от имени суда объявление вынесенного судом осуждения; статьями особенной части УК эта мера не предусматривается (кроме ст. 159) и, очевидно, является или заменяющей мерой, или чрезвычайной формой смягчения наказания; л) возложение обязанности загладить вред; мера эта налагается в тех случаях, когда суд признает целесообразным, чтобы осужденный самолично устранил последствия правонарушения или причиненный потерпевшему ущерб; в практике эта мера почти не применяется, являясь скорее мерой гражданского, чем уголовного характера; м) наконец, предостережение есть мера, выносимая при оправдательном приговоре при опасении, что подсудимый сможет совершить преступление в будущем (ст. 43); в особой части об этой мере упоминает лишь ст. 192.
Особо выделена «высшая мера социальной защиты», применяемая в виде расстрела (ст. 21). Мы уже указывали на то, что советская власть смотрит на нее не как на наказание, а как на меру политической необходимости. Такой характер ее выражен в Основах уголовного законодательства СССР, где указывается, что эта мера допускается «временно, впредь до полной отмены ее ЦИКом СССР и в соответствии с директивами последнего для борьбы с наиболее тяжкими видами преступлений, угрожающих основам советской власти и советского строя, в порядке и случаях, определенных законами Союза ССР и союзных республик» (ст. 13, прим. 2—3). Возможность применения высшей меры социальной защиты предусматривается УК довольно часто; однако, почти всегда эта мера указывается наряду с другими и в качестве меры, предназначенной для случаев особо тяжких. Она не может быть применена к лицам, не достигшим 18 лет, и к женщинам, находящимся в состоянии беременности.
Санкции УК построены таким образом, что обычно суду предоставляется известная свобода в установлении срока или размера, причем в зависимости от характера преступления закон его ограничивает то в минимуме, то в максимуме (см. выше); нередко суду дается возможность выбора между двумя или более видами мер социальной защиты; наконец, часто от усмотрения суда зависит назначение дополнительных мер. В пределах предоставленной ему свободы суд избирает ту или иную, учитывая степень и характер опасности, как самого преступника, так и совершенного им преступления. Ст. 46 и 47 указывают при этом в руководство судье различные отдельные обстоятельства, которые должны быть им учитываемы. При наличности исключительных обстоятельств дела суд может смягчить меру социальной защиты и ниже указанного в законе предела или перейти к другой, менее тяжкой, изложив лишь мотивы, его к тому побудившие (ст. 51); он может, наконец, возбудить и ходатайство пред ВЦИКом о полном освобождении лица от наказания (ст. 52 УК, ст. 326, ч. 2 УПК).
В качестве особого полномочия суду предоставляется право назначать меру социальной защиты условно (условное осуждение). УК допускает условное осуждение при назначении лишения свободы (независимо от срока последнего) и при принудительных работах. Сущность условного осуждения состоит в том, что суд, назначая определенную меру, постановляет о не приведении ее в исполнение, если осужденный в течение определенного срока (от 1 до 10 лет) не будет совершать новых преступлений такой же тяжести или более тяжких. При успешном отбытии испытательного периода, отсроченная мера социальной защиты вовсе не приводится в исполнение, при совершении же нового преступления она присоединяется к новой (в совокупности, однако, обе меры по могут превышать 10 лет лишения свободы или года принудительных работ). Придание приговору условного характера зависит от суда, но при этом суд должен признать, что осужденный не представляет такой социальной опасности, при которой требовалась бы его изоляция. Условная отсрочка распространяется лишь на лишение свободы, но не на дополнительные меры, которые могли бы быть назначены судом (штраф, конфискацию имущества, удаление с должности и пр.).
Кроме условного осуждения, УК 1926 г. знает и реабилитацию. Если осужденный в течение трех или шести лет со дня вступления приговора в силу не совершит нового преступления, то осуждение теряет свою силу, и лицо признается не судившимся (ст. 54). Реабилитация допускается, однако, при присуждении к лишению свободы на срок не свыше 3 лет.
Лишение свободы в настоящее время в уголовном законодательстве является наиболее частой и вместе с тем наиболее действительной мерой репрессии. Значительное место уделено ему и УК, несмотря на введение ряда новых, не практикуемых в кодексах других стран репрессивных мер. Детальному изложению правил применения этой меры посвящен особый Исправительно-трудовой кодекс. Соединяя вместе постановления обоих кодексов, мы можем дать следующую характеристику этого наказания.
В отличие от большинства западноевропейских карательных систем, предусматривающих обычно несколько различных по своей тяжести видов лишения свободы (арест, тюрьма, крепость, строгая тюрьма), УК знает лишь один вид этой меры – лишение свободы, имеющий два оттенка: со строгой изоляцией и без таковой. Суд в своем приговоре не указывает, где это наказание должно отбываться; это определяется особым органом — распределительными комиссиями, организуемыми при губернской инспекции мест заключения. Все места заключения распределяются на три группы: А) Учреждения исправительного характера, к которым относятся: 1) дома заключения, 2) исправительно-трудовые дома, 3) трудовые колонии — сельскохозяйственные, ремесленные и фабричные, 4)изоляторы специального назначения и 5) переходные исправительно-трудовые дома. В дома заключения направляются лица, находящиеся под следствием и судом, а также приговоренные к заключению до 6 мес.; приговоренные на более длительные сроки направляются, по общему правилу, в исправдома; в трудовые колонии направляются приговоренные к лишению свободы без строгой изоляции на срок до 5 лет, если они принадлежат к трудящимся и совершили преступление в первый раз, случайно или вследствие тяжелых материальных условий, или по несознательности, и если они не внушают опасений в смысле побега; в изоляторы помещаются лица, не принадлежащие к классу трудящихся и совершившие преступление в силу классовых привычек, взглядов или интересов, лица, приговоренные к строгой изоляции или признаваемые особо опасными для республики; наконец, в переходные исправдома — те заключенные, которые по отбытии части срока обнаружили приспособленность к трудовой жизни и подходят к обстановке полусвободного режима. Б. Учреждения медико-педагогического характера, предназначенные для подростков и имеющие два типа: 1) учреждения для несовершеннолетних правонарушителей в возрасте от 14 до 16 лет (таких учреждений в РСФСР имеется шесть) и 2) учреждения для правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи в возрасте от 16 до 20 лет (пока организовано одно). В. Учреждения медицинского характера: 1) колонии для психически неуравновешенных, туберкулезных и др. больных заключенных, 2) институты психиатрической экспертизы, больницы и т. п.; заключенные направляются сюда в случае, если состояние здоровья их этого требует. Приведенная система мест заключения имеет плановой характер, так как сеть соответствующих учреждений еще не развернута; преобладающей формой являются дома заключения и исправительные дома; что касается учреждений иного типа, то они существуют далеко не повсеместно и лишь в небольшом количестве.
Содержание в исправительных трудовых учреждениях, стремясь к целесообразному влиянию на заключенного и укреплению тех черт его характера и навыков, которые могут удерживать его от дальнейших преступлений, должно быть целесообразно и не должно иметь целью причинения заключенным физических страданий и унижения человеческого достоинства. Заключенные подвергаются определенному режиму, основанному на так называемой прогрессивной системе, при которой они делятся на разряды, причем состояние в том или ином разряде сопряжено с определенными льготами или ухудшениями режима. Перевод из одного разряда в другой определяется характером заключенного, его социальным положением, мотивами и причинами преступления, поведением и успехами в работах и занятиях. Исправительно-трудовой кодекс устанавливает три разряда: 1) начальный, куда зачисляются лица, присужденные к заключению со строгой изоляцией, профессиональные преступники, а также лица, совершившие преступление под влиянием буржуазно-классовых привычек, взглядов и интересов; в этом разряде они остаются не менее половины или трети назначенного судом срока лишения свободы; 2) средний разряд, куда зачисляются остальные заключенные, а также лица, переходящие из начального разряда; здесь они остаются одну треть срока заключения и во всяком случае не менее 6 месяцев; наконец, 3) высший разряд, куда переводятся лица, отбывшие определенный срок в среднем разряде, или, по особым постановлениям наблюдательных комиссий, заключенные 2-й категории (т. е. не принадлежащие к осужденным, указанным в п. 1). Различия режима при содержании в отдельных разрядах сводятся к льготам в пользовании правами свидания, правами выписки и передачи продуктов, большей свободой распоряжения числящимися по их счету деньгами, возможностью получения краткосрочных отпусков и пр. Эти права могут быть ограничиваемы и в порядке наложения дисциплинарных мер; кроме того, в дисциплинарном порядке может быть назначена изоляция в одиночную камеру с ограничением права прогулок, понижение в разряде и перевод в другое место заключения.
Заключенные, способные к труду, обязаны работать по назначению администрации места заключения, которая при этом должна руководствоваться способностями лица, его познаниями, прежними занятиями, состоянием его здоровья и пр. Заключенные, еще не осужденные по приговору, избирают вид труда сами из числа допущенных в месте заключения. Женщины заключенные могут быть занимаемы только работами, ведущимися внутри места заключения. Работы подразделяются на внутренние и внешние, хозяйственные и производственные. Работающие подлежат охране Кодекса законов о труде, причем, в качестве меры поощрения для заключенных из среды трудящихся, 2 дня работы могут быть зачитываемы за 3 дня срока лишения свободы. Работы ведутся хозяйственным способом, заключенным выплачивается по определенной норме вознаграждение за их труд, которое вносится на их текущий счет по месту заключения. В месте заключения должна вестись школьная и внешкольная культурно-просветительная работа, руководимая особым лицом, заведующим учебно-воспитательной частью; работа ведется в форме лекционной, клубной, библиотечной и кружковой; возможно устройство силами самих заключенных концертов, спектаклей, литературных вечеров, литературных судов, издание живой газеты и ведение других культурных развлечений и занятий в духе идей коммунистического воспитания. Допустимы также спортивные и гимнастические занятия.
Для заключенных, содержащихся в местах заключения особого типа, правила режима несколько видоизменяются. Так, в трудовых колониях условия работы и распорядка должны приближаться к существующим в соответственных хозяйственных организациях для свободных граждан; в период сельскохозяйственных и сезонных работ другие занятия могут быть временно приостановлены. Заключенные пользуются большей свободой передвижения (свободное передвижение по территории колонии, возможность посылки за пределы колонии без надзора). В переходных исправительных трудовых домах все заключенные пользуются свободой передвижения в пределах места заключения, частыми отпусками, возможностью отлучек по поручениям без надзора; им предоставляется право свободного распоряжения деньгами, выписок, передач и пр. Напротив того, в изоляторах специального назначения в наибольшей мере проводятся правила полного изолирования содержащихся от внешнего мира: они не отпускаются на внешние работы, не пользуются отпусками, свидания им разрешаются лишь раз в две недели и то лишь через решетку; все заключенные в изоляторах числятся в начальном разряде и стеснены в праве передач и в выписке продуктов.
В учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей и для правонарушителей из среды рабоче-крестьянской молодежи на первое место выдвигается педагогическая работа. Целью содержания там несовершеннолетних является обучить их квалифицированным видам труда, расширить их умственный горизонт путем общего и профессионального образования и создать из них самодеятельных и сознающих свои права и обязанности граждан. Руководство учреждением для правонарушителей младшего возраста принадлежит директору и состоящему при нем педагогическому совету, в состав которого входит также представитель отдела народного образования. Содержащиеся в учреждении подростки делятся на два разряда, в первый из которых зачисляются правонарушители-рецидивисты, отделяемые от других как на работах, так и в школьное время; для вновь вступающих должен быть организован новициат, в котором новичок остается в течение одного месяца. Под контролем педагогического совета несовершеннолетние пользуются свиданиями, отпусками и правом распоряжения заработанными деньгами. В известной мере допускается внутри учреждения самоуправление. В трудовых домах несовершеннолетние от 14 до 16 лет остаются впредь до исправления, однако не долее достижения ими 18 лет; если к этому времени они еще не отбудут назначенного им срока наказания или если педагогический совет сочтет необходимым возбудить ходатайство о продлении им срока заключения, то они переводятся в трудовые дома старшей группы. В трудовых домах для рабоче-крестьянской молодежи, предназначенных для заключенных от 16 до 20 лет, проводятся уже правила режима, более близкие к установленным для взрослых, с тем, однако, что большее внимание обращается на трудовую и допризывную подготовку, и администрации учреждения предоставлена большая свобода в смысле индивидуализации правил относительно перевода из одного разряда в другой.
Исправительно-трудовой кодекс намечает и систему органов, ведающих управлением местами заключения. Такими органами являются: 1) Главное управление местами заключения РСФСР, 2) губернские (областные) инспекции мест заключения, находящиеся в составе административных отделов, 3) распределительные комиссии, образуемые из губернского инспектора, члена губернского суда, представителей от РКИ, губпрофсовета и комитета помощи заключенным; все вопросы, связанные с распределением заключенных по местам заключения, сокращением наказаний, переводом из одного разряда в другой раньше срока, с досрочным освобождением и пр. разрешаются этими комиссиями; 4) наблюдательные комиссии, состоящие при каждом месте заключения (в составе народного судьи, начальника места заключения и представителя бюро профессиональных союзов), в ведомстве которых находится предварительная разработка вопросов, представляемых в распределительные комиссии, наблюдение за распределением, переводом заключенных, разрешение отпусков, наложение дисциплинарных взысканий и пр. При губернской инспекции находится и особое бюро принудительных работ без содержания под стражей, ведающее учетом и распределением лиц, присужденных к принудительным работам. В каждой губернии, кроме того, организуется комитет помощи освобождаемым из мест заключения, действующий на основе широкого участия в нем советских, профессиональных и партийных организаций.
Назначенный судом в приговоре срок заключения может быть сокращаем: а) путем зачета в наказание времени подследственного заключения, который обязателен для суда и производится полностью день на день; при зачете же предварительного заключения в срок принудительных работ три дня принудительных работ считаются за день лишения свободы (ст. 29 УК); б) путем зачета времени, проведенного осужденным в больнице и, наконец, в) путем условного досрочного освобождения. Условное досрочное освобождение выражается либо в полном освобождении от отбываемой меры (лишения свободы или принудительных работ) при условии не совершения в течение оставшегося еще не отбытым срока но менее тяжкого преступления, либо в переводе на принудительные работы без содержания под стражей на весь остающийся не отбытым срок или часть его. Применение его возможно по отбытии не менее половины назначенного судом срока. Право условного освобождения предоставляется распределительным комиссиям.
Применение судом мер медицинского и медико-педагогического характера УК не регулируется. Он дает лишь общие указания о том, в чем эти меры могут выражаться (ст. 24, 25), но не определяет ни срока их действия, ни предпосылок, при которых должна быть применяема та или иная мера.
Таково в самых общих чертах содержание нового уголовного права советских республик. Нам остается лишь вкратце указать на круг предусматриваемых УК преступных деяний.
III. Отдельные преступления по УК. Основная классификация преступлений, положенная в основу УК, очень несложна. Он разделяет все преступления на 9 групп: 1)контрреволюционные преступления, 2) преступления против порядка управления, 3) должностные, 4) нарушение правил об отделении церкви от государства, 5) хозяйственные преступления, 6) преступления против личности, 7) имущественные преступления, 8) воинские преступления, 9) проступки, нарушающие правила о народном здравии, общественной безопасности и публичном порядке. В этой классификации новыми, неизвестными другим законодательствам, группами являются группы хозяйственных преступлений и нарушений правил об отделении церкви. Но новый советский строй наложил своеобразный отпечаток на ряд преступлений, помещенных во все остальные группы.
1. Преступления государственные (о государственных и политических преступлениях вообще см. преступления политические, XXX) распадались в УК 1922 г. на два вида: а) контрреволюционных преступлений, посягающих на основы советского строя и на саму советскую власть, и б) преступлений против порядка управления, затрудняющих или нарушающих порядок функционирования органов власти. В новом УК эти виды расчленены более резко.
Государственные преступления регулируются ныне особым общесоюзным Положением о государственных преступлениях от 25 февраля 1927 г., включающим в себя два раздела: А) о преступлениях контрреволюционных и Б) об особо опасных для Союза ССР преступлениях против порядка управления. Эти части подлежат внесению в общесоюзной редакции во все кодексы союзных республик.
А. Основное определение понятия контрреволюционного преступления дается ст. I Положения. Им является: 1) всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик; 2) всякое действие, направленное к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР; 3) всякое действие, направленное к подрыву или ослаблению основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции. В силу международной солидарности всех трудящихся указанные действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы оно и не входило в СССР (ст. 1 Пол.). Это общее определение затем конкретизируется в ряде дальнейших статей Положения, предусматривающих отдельные формы контрреволюционной деятельности. К тяжким контрреволюционным преступлениям, влекущим за собою основную санкцию — расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства СССР и изгнанием из пределов Союза навсегда, а при смягчающих обстоятельствах — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества — относятся: 1) вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд; 2) захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры; 3) сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями, а равно способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с Союзом ССР в состоянии войны или ведущему с ним борьбу путем интервенции или блокады; 4) оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, стремится к ее свержению, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям в осуществлении враждебной против Союза ССР деятельности; 5) склонение иностранного государства или каких-либо в нем общественных групп путем сношения с их представителями, использования фальшивых документов или иными средствами к объявлению войны, вооруженному вмешательству в дела Союза ССР или иным неприязненным действиям, в частности, к блокаде, к захвату государственного имущества Союза и союзных республик, разрыву дипломатических сношений, разрыву заключенных с Союзом ССР договоров и т. п.; 6) подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенный в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий или противодействия их нормальной деятельности; 7) использование государственных учреждений и предприятий или противодействие их деятельности, совершаемое в интересах бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций; 8) совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы со стороны лиц и не принадлежащих к контрреволюционной организации; 9) разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного или общественного имущества; 10) шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, если он вызвал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов Союза ССР.
Контрреволюционными преступлениями несколько меньшей тяжести являются: контрреволюционный саботаж, т. е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата (мера: лишение свободы со строгой изоляцией не ниже 1 года с конфискацией имущества, а при особо отягчающих обстоятельствах — расстрел); 2) экономический шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи экономических сведений, не составляющих по своему содержанию специально охраняемой государственной тайны, но не подлежащих оглашению по прямому запрещению закона или распоряжению руководителей ведомств, учреждений и предприятий, за вознаграждение или безвозмездно, организациям и лицам, указанным выше (мера — лишение свободы до 3 лет).
К действиям, направленным на контрреволюционные цели и караемым наравне с прямой контрреволюционной деятельностью, относится и всякая организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению указанных преступлений, а также участие в организациях, образованных для подготовки или совершения их. Несколько более легко караемыми формами деятельности являются: 1) пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или совершению отдельных контрреволюционных преступлений; 2) распространение, изготовление или хранение литературы того же содержания; здесь мерой социальной защиты является лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже 6 месяцев; однако, если эта деятельность происходила при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, то по отношению к виновным применяются меры, установленные за тяжкие контрреволюционные преступления; 3) недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении (мера социальной защиты — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже 6 мес.).
Особо в ряду контрреволюционных преступлений, караемых ex post facto, стоят активные действия или активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной или секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны. Здесь установлены меры социальной защиты те же, как и за тяжкие контрреволюционные преступления, указанные выше.
Б. Преступлениями против порядка управления УК признает «всякое деяние, направленное к нарушению правильной деятельности органов управления или народного хозяйства, сопряженное с сопротивлением органам власти, препятствованием их деятельности или неповиновением законам или с иными действиями, вызывающими ослабление силы и авторитета власти» (ст. 591). Преступления этого рода распадаются на две больших группы: а) особо опасные для Союза ССР (ст. 15—27 положения о государственных преступлениях), регулируемые в порядке общесоюзного законодательства, и б) прочие — предоставленные регулировке законодательствам отдельных союзных республик. По определению ст. 15 положения «особо опасными для Союза ССР преступлениями против порядка управления признаются те совершенные без контрреволюционных целей преступления против порядка управления, которые колеблют основы государственного строя и хозяйственной мощи Союза ССР и союзных республик». В качестве важнейших преступлений этого рода положение 1927 г. выделяет массовые преступления, относя к ним: 1) массовые беспорядки, в группе которых различаются между собой: а) беспорядки, сопровождавшиеся погромами, разрушением железнодорожных путей или иных средств сообщения или связи, убийствами, поджогами и другими подобными действиями, б) массовые беспорядки, не отягощенные этими преступлениями, но сопряженные с явным неповиновением законным требованиям властей или с противодействием исполнению последними возложенных на них обязанностей и понуждением их к исполнению явно незаконных требований; мера социальной защиты здесь устанавливается от лишения свободы до одного года и вплоть до расстрела с конфискацией имущества (организаторы, руководители беспорядков, а также участники, выполнявшие отдельные преступления, караются строже других); 2) бандитизм, т. е. организация вооруженных банд и участие в них и в организуемых ими преступлениях (нападениях, налетах, повреждении путей и пр.); мера социальной защиты от лишения свободы не ниже 3 лет до расстрела с конфискацией имущества. В качестве опасного деяния, способствующего возникновению массовых беспорядков, предусматривается: 3) пропаганда и агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни, а равно распространение или изготовление и хранение соответственной литературы; здесь мера социальной защиты — лишение свободы на срок до 2 лет, повышаемая в случае совершения этого в военной обстановке и при массовых волнениях — на срок не ниже двух лет и даже, при особо отягчающих обстоятельствах, до расстрела с конфискацией имущества.
К особо опасным для Союза преступлениям, которые могут иметь как индивидуальный, так и групповой характер, положение о государственных преступлениях относит: 1) подделку и сбыт в виде промысла поддельной металлической монеты, казначейских билетов и государственных бумаг, а также поддельной иностранной валюты, 2) подделку и сбыт в виде промысла поддельных знаков почтовой оплаты, проездных билетов и документов, 3) квалифицированную контрабанду, 4)способствование, незаконному переходу государственных границ, совершенное в виде промысла или должностными лицами, 5)нарушение монополии внешней торговли, 6) нарушение правил о валютных операциях. В группу регулируемых общесоюзным законодательством преступлений против порядка управления отнесены и деяния, выражающиеся в уклонении от повинностей, связанных с военной обороной страны, как-то: 1) отказ или уклонение от призыва к отбыванию военной службы, 2) уклонение от военной службы, путем повреждения здоровья, подлога документов, подкупа и т. п. или под предлогом религиозных убеждений, 3) уклонение от мобилизации в ряды армии или команды обслуживания, 4) отказ или уклонение в условиях военного времени от внесения налогов или от выполнения повинностей, в частности, военно-автотранспортной, военно-конской, военно-повозочной и военно-судовой. За эти преступления законом установлены, по общему правилу, тяжкие санкции, предусматривающие расстрел, длительное лишение свободы, конфискацию имущества или высокие штрафы. Остальная область преступлений против порядка управления отнесена к компетенции законодательства союзных республик. Так, УК РСФСР 1926 г., значительно расширивший эту главу Кодекса, предусматривает здесь: 1) повторный и упорный неплатеж налогов или отказ от выполнения повинностей или исполнения работ, имеющих общегосударственное значение, 2) сокрытие наследственного имущества или имущества, переходящего в порядке дарения, или уменьшение его ценности в целях обхода закона, 3) уклонение от правил учета, от допризывной подготовки, сборов и т. п., 4) подделку удостоверений и др. документов, а также использование их, 5) сопротивление отдельных граждан представителям власти при исполнении последними возложенных на них законом обязанностей или принуждение их к выполнению явно незаконных действий путем насилия, 6) публичное оскорбление отдельных представителей власти при исполнении ими служебных обязанностей, 7) организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о подлежащих обложению и учету предметах, 8) самовольное присвоение себе звания и власти должностного лица, 9) похищение, повреждение, сокрытие или уничтожение официальных или частных документов, 10) участие в выборах в советы лица, не имеющего на то законного права, 11) сорвание или повреждение печатей или иных знаков, наложенных по распоряжению власти, 12) выезд за границу и въезд в СССР без установленного паспорта или без соответственного разрешения, 13) сокрытие обстоятельств, препятствующих вступлению в брак, и дача ложных сведений органам, ведущим регистрацию актов гражданского состояния. К преступлениям против порядка управления УК относит также: 1) простую контрабанду, понимаемую как перемещение через границу товаров, предметов, ценностей с сокрытием их от таможенного контроля, 2) лесные проступки (нарушение правил эксплуатации лесов, самовольную рубку), 3) самовольную ловлю рыбы, охоту, разработку недр земли, 4) самоуправство, 5) освобождение арестованного из-под стражи, самый побег и способствование побегу, 6) самогонные преступления, 7) уклонение свидетелей, экспертов и пр. от явки и дачи показаний, 8) заведомо ложный донос и ложное показание на следствии и суде, 9) оглашение данных предварительного следствия и пр., 10) спекуляцию квартирами и комнатами, 11) нарушение правил о торговле, 12) торговую спекуляцию, 13) нарушение акцизных правил, 14) недозволенную торговлю наркотиками и нек. др. В новом Кодексе глава эта приобрела характер весьма неопределенный по своему объему, и в нее включены преступления, весьма мало связанные друг с другом.
2. В группу должностных преступлений отнесены те деяния, которые учиняются должностными лицами и состоят в нарушении особого долга, лежащего на них, как на служащих. Кодекс дает весьма широкое определение должностного лица, относя к нему не только государственных служащих, но и служащих в предприятиях, организациях и обвинениях, имеющих «определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, профессиональных и других общегосударственных задач», другими словами — служащих, выполняющих какие-либо функции, могущие иметь публичное значение. В числе должностных преступлений можно различать: 1) преступления общедолжностные, могущие быть выполненными каждым служащим; сюда относятся: злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, халатное отношение к службе, дискредитирование власти, служебная растрата, взяточничество, служебный подлог, разглашение служебной тайны и т. п. и 2) специальные должностные преступления, виновными в которых может оказаться та или иная категория служащих; сюда отнесены: постановление судьями неправосудного приговора, незаконное задержание, незаконный привод и принуждение к даче показаний; таким образом, из специальных преступлений Кодекс указывает только те, которые могут быть выполнены органами дознания, следствия и суда. С другой стороны, в ряду должностных преступлений УК различает деяния, преследуемые в дисциплинарном порядке и преследуемые в порядке уголовном, причем граница между теми и другими проводится в зависимости от тяжести последствий, явившихся следствием служебного нарушения. Несколько особо среди должностных преступлений стоит взяточничество: здесь карается не только должностное лицо, принимающее взятку, но и дача взятки и посредничество во взяточничество; специальным деликтом, характерным для нашего Кодекса, является провокация взятки, понимаемая, как заведомое создание должностным лицам обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки, в целях последующего изобличения дающего взятку или принявшего ее.
3. Нарушения правил об отделении церкви от государства охватывают, собственно говоря, специальную группу проступков против порядка управления и отчасти против общественного легковерия. Кодекс сюда относит: 1) использование религиозных предрассудков масс, с целью свержения рабоче-крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам и постановлениям — это частный вид контрреволюционной агитации и пропаганды, караемый наравне с последними и в новой редакции отнесенный к группе контрреволюционных преступлений; 2) совершение обманных действий, с целью возбуждения суеверия в массах населения для извлечения таким путем какой-либо выгоды; 3) преподавание несовершеннолетним религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях или с нарушением установленных для этого правил; 4) принудительное взимание сборов в пользу церковных и религиозных организаций или групп; 5) присвоение себе религиозными и церковными организациями административных, судебных или иных публично-правовых функций и прав юридических лиц; 6) совершение в государственных учреждениях и предприятиях религиозных обрядов и помещение там религиозных изображений; 7) воспрепятствование исполнению религиозных обрядов, не нарушающих общественного порядка и не посягающих на права граждан (ст. 122—127). В УССР, кроме того, предусмотрено: совершение служителями культа религиозных обрядов ранее регистрации соответствующих актов гражданского состояния, понуждение других лиц к исполнению религиозных обрядов или присутствованию при них, препятствование погребению в черте кладбища по обряду гражданских похорон, предоставление сведений о церковном имуществе по требованию органов государственной власти и, наконец, сокрытие церковного имущества, сданного по договору верующих.
4. В группу хозяйственных преступлений УК относит те деяния, которые нарушают экономический интерес государства, как хозяйствующего субъекта, или которые затрагивают гарантированные законом интересы трудящихся. Преступления этого рода представляют собою довольно пеструю картину; они могут быть сведены в следующие рубрики: 1) хозяйственные преступления государственных служащих, наносящие экономический ущерб государству; сюда относятся: а) бесхозяйственность, основанная на небрежном или недобросовестном отношении к порученному делу, повлекшая за собой расточение имущества учреждения или предприятия или невозместимый ущерб их достоянию, б) расхищение государственного или общественного имущества путем заключения убыточных договоров или сделок по соглашению с контрагентами; 2) нанесение имущественного ущерба государству частными лицами, вступающими с ним в договорные отношения (контрагентами): а) расточение арендатором предоставленного ему по договору государственного или общественного имущества, б) неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если доказан заведомо злонамеренный характер неисполнения договора; 3) нарушение норм трудового права и отдельных прав трудящихся; в эту группу входят: а) нарушение нанимателем Кодекса законов о труде и других положений, регулирующих условия труда, охрану его и социальное страхование, б) нарушение предпринимателями заключенных с профессиональными союзами коллективных договоров и соглашений примирительных камер, в) препятствование законной деятельности фабрично-заводских комитетов, профессиональных союзов и их уполномоченных, г) поставлению работника, с нарушением правил об охране труда, в условия, в которых он утратил или мог утратить свою трудоспособность, д) нарушение правил об охране труда, технике безопасности, санитарии и др., изданных НКТ. Предусматривавшиеся ранее этой главой отдельные преступления или вовсе упразднены (трудовое дезертирство, бесхозяйственное использование рабочей силы, выдача продуктов не по назначению), либо перенесены в главу о преступлениях против порядка управления (спекуляция, самогонные преступления, нарушение правил торговли).
5. В главе о преступлениях против личности УК воспроизводит обычные для всех уголовных кодексов постановления об убийстве, телесных повреждениях, насилии над личностью, оставлении в опасности, преступлениях в области половых отношений и посягательствах на достоинство личности. Наиболее характерными, особенностями его в этой области являются: 1) устранение наказуемости плодоизгнания, совершенного самой беременной; лица, имеющие надлежащую медицинскую подготовку, отвечают за аборт, если они произвели его в противосанитарных условиях, а остальные лица — во всех случаях; 2) приравнение убийства по согласию или просьбе лица к обыкновенному убийству; 3) установление ответственности за доведение до самоубийства лица, находившегося в материальной или иной зависимости, путем жестокого обращения; 4) устранение наказуемости угроз; случаи же «хулиганства», как озорных, сопряженных с явным неуважением к обществу действий, отнесены УК в группу преступлений против порядка управления; 5) в области половых преступлений — устранение наказуемости кровосмешения, противоестественных пороков, проституции. УК не знает особой главы о семейственных преступлениях; преступления, обычно относимые сюда, или вовсе отпали (например, прелюбодеяние, злоупотребление родительскими, опекунскими правами), или внесены в группу преступлений против личности (сокрытие и подмен чужого ребенка, неплатеж алиментов родителями и оставление детой без поддержки), а для ряда автономных республик — в группу бытовых преступлений (принуждение к браку, многоженство, похищение женщин для вступления в брак и т. п.). Новый Кодекс изменил классификацию телесных повреждений, введя лишь два вида их вместо трех и подчеркнув экономический критерий (степень утраты трудоспособности) при их разграничении. Тяжесть назначаемых за преступления против личности мер социальной защиты значительно понижена по сравнению с кодексом 1922 г.
6. В области имущественных преступлений УК различает 4 вида похищения чужого имущества: кражу, грабеж простой, грабеж с насилием и разбой. Наиболее дробными являются постановления о краже; они распадаются на простую кражу, кражу с применением технических орудий (со взломом), профессиональную кражу и кражу по соучастию, кражу в местах общественного скопления (вокзалах, пристанях и пр.) и кражу необходимых средств существования; с другой стороны, специально выделяются кражи из государственных или общественных складов и учреждений, которые могут быть также простыми и квалифицированными. К маловажной краже отнесена фабрично-заводская кража материалов и орудий производства на сумму менее 15 рублей, совершенная рабочим или служащим, влекущая за собой административные взыскания. К похищению примыкает и покупка заведомо краденого, караемая более строго, если она учинена в виде промысла. Из дальнейших имущественных преступлений УК карает присвоение вверенного имущества и находки, мошенничество, охватывающее и злоупотребление доверием, подлог документов и расписок, фальсификацию товаров и сбыт фальсифицированных товаров, подделку клейм, хранение и сбыт неклейменных изделий из благородных металлов, ростовщичество и кулачество, вымогательство и шантаж, простое и общеопасное повреждение имущества, самовольное пользование чужим изобретением или привилегией, нарушение авторского права и пользование чужим фабричным, товарным или ремесленным знаком, в целях недобросовестной конкуренции.
Относительно последних двух глав УК мы ограничимся лишь общими замечаниями. Воинские преступления охватывают специальные деяния военнослужащих, нарушающие порядок несения военной службы и выполнения вооруженными силами республики своего назначения, и притом только те, которые по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе. Они регулируются в порядке общесоюзного законодательства (см. военно-уголовное право СССР), Проступки, указанные в главе VIII УК (ст. 179—192), представляют собой пеструю смесь мелких правил, издаваемых в ограждение народного здравия, общественной безопасности и публичного порядка; они преследуются частью в административном, частью в судебном порядке и влекут за собою большею частью штраф или принудительные работы. Наконец, в УК предусматривались гл. IX «бытовые преступления», имевшие своей целью борьбу с пережитками в области семейственного обычного права отдельных автономных республик и областей РСФСР; глава эта была введена постановлением II сессии ВЦИК от 16 окт. 1924 г. В УК 1926 г. она не включена; соответственные дополнения, очевидно, должны быть проведены для отдельных автономных республик и областей.
Литература: П. А. Чельцов-Бебутов, «Социалистическое правосознание и уголовные права революции», Харьк. 1924 г.; Я Скрыпник, «Уголовная политика советской власти», Х. 1924 г.; С. Познышев, «Очерк основных начал уголовного права», ч. общ. и особ., М. 1923 г.; А. Эстрин, «Уголовное право РСФСР», М. 1923 г.; Э. Немировский, «Советское уголовное право», Одесса, 1925 г.; М. М. Исаев, «Общая часть уголовного права РСФСР», М. 1926; А. Пионтковский, «Уголовное право РСФСР», ч. общая. М. 1925; А. Трайнин, «Уголовное право РСФСР», ч. особ., вып. І, М. 1926; «Уголовный кодекс РСФСР», практические комментарии под ред. М. Гернета и А. Трайнина, М. 1923—1924 гг.; «Уголовный кодекс советских республик», текст и постатейный комментарий под ред. С. Канарского, Х. 1924 г.; «Уголовный кодекс РСФСР», с пред. Д. Курского, М. 1924 г.; «Уголовный кодекс», научно-популярные практические комментарии. Изд. «Пр. и жизнь», 1925. Все эти издания, однако, относятся к УК ред. 1922 г. Литературы об УК ред. 1926 г. пока не имеется.
П. Люблинский.
| Номер тома | 41 (часть 3) |
| Номер (-а) страницы | 128 |