Столыпин Петр Аркадьевич

Столыпин, Петр Аркадьевич, русский государственный деятель первого десятилетия XX века (1862-1911). Кончил курс физико-математического факультета петербургского университета по отделению естественных наук; по окончании университета служил в министерстве внутренних дел, потом скоро перешел в ведомство земледелия и государственных имуществ, где прослужил около 10-ти лет. Потом он был назначен ковенским уездным, а затем и губернским предводителем. В 1902 году он был гродненским губернатором, а в 1903 году переведен губернатором в Саратов. В конце апреля 1906 года Столыпин сделался министром внутренних дел в кабинете Горемыкина, с июля 1906 года стал и председателем совета министров вместо Горемыкина; был убит Богровым в Киеве в 1911 году. Столыпин по своему социальному положению был помещик и консерватор, для которого интересы самодержавия и связанные с ними дворянские интересы и бюрократический карьеризм были выше всего. Но он был помещиком западного края — области, где сельскохозяйственный капитализм сделал весьма значительные успехи. И это способствовало частичному перерождению в нем дворянина-помещика в сельскохозяйственного буржуа-предпринимателя и потому внушило ему мысли, которые он высказывал уже частично, будучи в 1902 году, как гродненский губернатор, председателем губернского комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности: он уже тогда отстаивал переход от мирского владения землей к расселению на хутора с уничтожением надельной чересполосицы, уже в то время был убежден — и высказывал это открыто, — что крестьянин-собственник, зажиточный, грамотный и сельскохозяйственно-образованный, явится серьезной опорой консерватизма. Вместе е тем он тогда пресекал все попытки местных деятелей выйти в комитете за рамки узкотехнических, сельскохозяйственных вопросов и осветить аграрный вопрос с более широкой точки зрения. В качестве саратовского губернатора Столыпин проявил много энергии в беспощадной и жестокой борьбе с аграрным крестьянским движением, причем особенно преследовал деревенскую интеллигенцию — учителей, врачей, агрономов, статистиков, а также разрушал артельные начинания в крестьянской среде, прибегая к полицейским репрессиям. Он умел при этом, где это было нужно, действовать с большой осторожностью и тактом, прикрывать волчью пасть лисьим хвостом. Такова же, в сущности, была его позиция в первой Государственной Думе, когда он был министром внутренних дел.

В таком именно духе составлялись и рассылались его циркуляры губернаторам, так он и сам выступал в Думе, обещая, что не будет погромов и избиений, и в то же время, на деле допуская их и терпимо относясь к погромной деятельности «Союза русского народа», организованного Дубровиным и Пуришкевичем. Столыпин вел переговоры с кадетскими и мирнообновленческими вождями о вступлении их в кабинет, но ставил при этом условия, совершенно для них неприемлемые, и настаивал перед Николаем II на отказе от плана их участия в правительстве. Подготовляя еще с конца июня роспуск Думы, он, даже когда роспуск был решен, и подготовлялось его осуществление, лицемерно послал председателю Думы извещение, что он выступит на думской трибуне. Став после разгона первой Думы председателем совета министров, Столыпин продолжал ту же политику лицемерия и в то же время, особенно под влиянием идей А. А. Кофода, стал проводить ту аграрную политику, какая у него вырабатывалась в элементах своих тогда, когда он был еще губернатором в Гродне, то есть политику аграрно-капиталистическую, буржуазную. Он в то же время вел опять-таки лицемерные переговоры с мирнообновленцами и октябристами об их вступлении в кабинет: целью его и здесь было показать в высших сферах на практике неприемлемость притязаний земских либералов, даже самых правых из них. В то же время Столыпин ввел и широко применял на практике систему военно-полевых судов и напрягал все меры полицейской репрессии против революционного движения, какие только были известны и возможны. Наконец, Столыпин организовал с помощью товарища министра внутренних дел Крыжановского избирательную кампанию во вторую Думу, с целью путем административного давления провести возможно больше правых и октябристских депутатов. Во время второй Думы Столыпин, в сущности, непрерывно подготовлял ее роспуск: по его внушениям официозная правительственная печать изображала ее революционной, он задолго до роспуска поручил Крыжановскому составление нового избирательного закона, он же покрыл своим авторитетом провокацию, приведшую к неосновательному обвинению социал-демократической фракции 2-й Думы в заговоре и к роспуску 2-й Думы. Переворот 3 июня 1907 года был внушен и проведен Столыпиным. Считая черносотенный «Союз русского народа» опасным именно вследствие его ничем не прикрытого стремления к возврату старого порядка, без всяких в нем хотя бы частичных изменений, и признавая, что этот «Союз» в разгар революции уже сделал свое дело, Столыпин порвал с Дубровиным и, предпочитая политику лицемерия, всячески поддерживал октябристов и содействовал образованию в третьей Думе фракции умеренно-правых, или националистов. Третьеиюньская избирательная система и широко развитое и внушенное Столыпиным административное давление на выборах дали Думу, которой Столыпин хотел, и позволили ему отказаться от многих либеральных фраз и поз, которыми он вынужден был иногда прикрывать свою политику раньше. В третьей Думе Столыпин провел свой аграрный закон, которым он особенно дорожил. Но когда его правые противники в Государственном Совете, такие же дворянско-бюрократические карьеристы, как он, но без его лицемерных ухваток и буржуазных уклонов, — Дурново и Трепов — с целью свалить его добились того, что Государственный Совет отверг проведенный Столыпиным через Думу националистический, русификаторский и полубюрократический проект земства в западном крае, то Столыпин не остановился и перед разрывом с октябристами и их вождем Гучковым; он добился роспуска Думы и Совета на три дня и провел проект западного земства в порядке 87 ст. основных законов. В третьей Думе, наконец, Столыпин открыто защищал, по случаю дела Азефа, систему правительственной провокации. Жертвой собственной провокационной политики пал и сам Столыпин: он был убит провокатором из бывших революционеров на парадном спектакле в Киеве, в присутствии Николая II. Аграрный закон Столыпина (см. земельный вопрос, XXIII, 145 и землеустройство, XXIII, 180, прилож. 5 и след.; сельская поземельная община, XXXVIII, 95/99) — единственный реальный результат его деятельности. Во всех прочих отношениях он отличался от старой дворянской бюрократии только уменьем прикрывать фразой и позой свои истинные классовые цели и тенденции. Необходимость такого прикрытия в революционной обстановке времени и неизбежность в этой обстановке для защиты помещичьих интересов аграрной реформы, которую Столыпин провел, и выдвинули Столыпина на те видные посты, которые он занимал. Этими обстоятельствами определяется и его историческое значение: он был последним талантливым представителем той дворянской бюрократии, которая сделала безнадежную попытку предотвратить революционное разрешение социальных противоречий, сложившихся после реформ второй половины XIX века и в начале XX века и развившихся до крайности в царской России.

Н. Рожков.