Строительное дело. V. Строительство сельское

Строительное дело. V. Строительство сельское.  Строительство  сельское занимает особое положение, отличаясь от общего, преимущественно городского строительства главным образом в следующих отношениях: 1) оно еще сохранило в значительной мере старые народно-бытовые формы, особенно в отношении планировки  отдельных построек и крестьянского двора в целом; 2) оно выполняется почти исключительно из местных материалов, преимущественно сырьевых, натуральных и лишь в незначительной мере прибегает к продуктам промышленной обработки, к фабрикатам; 3) так как среди местных материалов господствующую роль играют у нас дерево и солома, то строительство нашей деревни отличается большой огнеопасностью и гористостью, истощающей народное хозяйство; 4) наконец, в силу бедности деревни в средствах на постройку и в технических знаниях, строительство сельское отличается значительной отсталостью и в связи с упомянутой пожарностью особенно нуждается в общественных мерах содействия и технического улучшения. Эти последние меры могут быть целесообразными, очевидно, только при знании указанных выше бытовых особенностей строительства сельского. Поэтому в дальнейшем они положены в основу всего рассмотрения.

1. Существующие типы крестьянского строительства. Типы крестьянского строительства различны в разных природно-климатических областях страны, где, помимо природы, на них оказывали влияние условия хозяйственные, исторические и этнографические. Рассмотрим в кратких чертах эти типы.

На нашем юге, в степной полосе Предкавказья, Черноморья, Донбасса и южной Украины, крестьянские селения сконцентрированы в большие массы, обычно в несколько сот, в тысячу дворов, и расположены, таким образом, по низинам балок и по берегам рек, так как в других частях степи трудно достать воду. Это придает селениям характерную форму, узкую и длинную, часто в несколько  верст. Застройка дворов характеризуется своей раздельностью, при вполне открытой усадьбе. Впереди стоит хата, за ней в некотором отдалении постройки для скота, часто также отдельные для коров, коней, овец и свиней, затем, опять отдельно — чистые службы, как погреб, амбар, сарай; наконец, на задней границе усадьбы, при гумне, ставится сноповый сарай — клуня (см. рис. 1). Эта полная раздельность построек, в связи еще с обычными здесь садиками и палисадниками, уменьшает пожарную опасность застройки. Самые хаты также планируются довольно хорошо. Сохраняя обычный для всей страны троечастный состав плана — передняя изба, средние сени и задняя изба, или клеть — хаты все же имеют дальнейшее деление этих частей на комнаты: кухню, спальни, общую комнату (гостиную). Со стороны технического выполнения стены построек здесь вполне огнестойки: за недостатком строевого леса в них делается из дерева только скелет, а заполнение состоит из хворостяного плетня или пучков камыша (очерета), обмазанных глиной толстыми слоями в несколько приемов. Все это снаружи оштукатуривается глиной и белится, что придает постройке опрятный и красивый вид. Применяются также стены из кладки самана (необожженный кирпич), затем глинобитные и другие виды глиняных устройств. Кровли большей частью соломенные, но часто встречаются и черепичные (особенно в бывшей Екатеринославской, Херсонской и Таврической губернии).

В средней и северной Украине и вообще в области нашей южной лесостепи господствуют в общем те же типы строительства. Но здесь население значительно гуще, поэтому меньше земельного простора, и селения, а также и дворы застроены теснее, разрывы между постройками меньше.

Рис. 1.

Далее, в губерниях переходных к средней (великорусской) черноземной полосе, как Воронежская, Курская, в застройке дворов замечается некоторое уплотнение: службы, хотя отделены обыкновенно от хаты, но между собой часто соединены в непрерывные ряды. Вместе с тем изменяется, сообразно климату  и техника постройки: стены имеют в своей основе уже деревянную сплошную массу, которая обмазана глиной и выглядит снаружи подобно южной мазанке. Еще большие отличия видим в средней черноземной полосе, включая сюда и среднее Поволжье. Здесь селения меньше южных и расположены преимущественно по средним уровням рельефа, на «ровных» местах (где уже можно доставать воду). Дворовая постройка (см. рис. 2) характеризуется своей непрерывностью, причем службы, примыкая к избе сзади, тянутся затем непрерывно и опоясывают небольшой средний открытый двор почти со всех сторон («покоем»). Ввиду этого постройки соседей слишком сближаются между собой и т. о. сгущают застройку селения в его целом. Что касается планировки самых изб, то она здесь гораздо беднее южной: хотя троечастный состав постройки сохраняется, но срубы избы обычно не разделены на комнаты, а зимой вся семья забивается в тот из них, где имеется русская печь (второй сруб и сени не отапливаются). Техника постройки здесь также иная: стены состоят из открытой (не обмазанной) бревенчатой рубки, крыши — почти исключительно соломенные. В связи с указанной выше непрерывностью застройки двора и малыми разрывами от соседей, это создает в данном районе наибольшую пожарную опасность строительства сельского. Не лучше и его санитарная сторона: узкие и замкнутые со всех сторон дворы лишены воздуха и света и в то же время являются как бы сточными колодцами для воды и снега с окружающих крыш; поэтому в них всегда стоит смрад и не просыхает навозная грязь. В довершение убожества крестьянская усадьба обычно лишена здесь всяких насаждений, несмотря на климат, вполне благоприятный даже для фруктовой растительности. В результате, наша деревня средней черноземной полосы выглядит очень уныло, в виде каких-то серых масс из почерневшего дерева и соломы, не оживленных зеленью и всегда таящих в себе пожарную опасность.

Рис. 2.

Переходя далее к северу, в пределы центральной нечерноземной полосы, видим новое видоизменение типа сельской застройки в сторону еще большего уплотнения ее. Характер местности, состоящей из небольших ровных угодий, рассыпанных во множестве между лесами и болотами, обусловливает здесь и соответствующее расселение крестьянства — мелкими, но частыми деревнями. Уже одно это ставит некоторые границы для опустошительности пожаров. Далее, планировка двора здесь компактнее предыдущей: службы за избой не вытянуты в опоясывающую ломаную линию, а собраны в одну большую постройку, крытый двор, примыкающий сзади к избе в форме «глаголя» (см. рис. 3). Это уплотнение застройки избавляет открытый двор от окружения и оставляет большие разрывы между постройками соседей, что означает также некоторое преимущество в пожарном отношении (отсюда должны быть исключены те сгущения застройки селений и поселков, которые расположены здесь около промышленных заведений и с ростом последних отличались сильным перенаселением и строительным переуплотнением). Наконец, несколько менее опасен и материал построек — а именно, крыш, которые кроются в большинстве не соломой, а дранкой, тесом и железом. В отношении планировки избы и внешнего благоустройства селений эта область занимает промежуточное место между югом и средней черноземной полосой. Планировка жилья более развита, чем в последней, селения несколько опрятнее, но все же значительно уступают южному типу. Уже в предыдущей области, в отличие от Украины при крестьянском дворе начинают появляться особые  внеусадебные постройки: овин для сушки снопов, молотильный сарай, иногда баня, располагаемые на гумне или вообще на задах основной передней застройки. В данном районе, с его более сырым климатом, эти внеусадебные постройки становятся весьма обычными — по крайней мере, в значительных хозяйствах.

Рис. 3.

Еще далее к северу от рассмотренной области, в полосе Озерного края, затем верхнего Поволжья и Прикамья удобные сельхоз угодья становятся более редкими и расположены исключительно по высоким площадям рельефа, по водоразделам и увалам (моренным возвышениям на западе). Здесь же ютятся и селения, довольно редкие и мелкие в этом бедном и неплодородном крае. Крестьянский двор становится здесь настоящим «северным»; он объединен в одно целое вместе с избой, так что последняя сливается с крытым двором не только задней   стороной, как в предыдущем районе, но и боковой, откуда на нее наслонена крыша этого двора (см. рис. 4).   Мало того: двор своими службами отчасти внедряется   здесь и в самое здание избы, а именно, в ее подвал, где под высокими полами жилья располагаются часто кладовые, запасы и даже мелкая с.-х. живность (птица, овцы). Впрочем, здесь часто встречаются и вполне двухэтажные избы-дворы (см. рис. 5), у которых нижний этаж занят погребом, кладовыми, хлевами и более черным инвентарем («санник»), а верхний — жильем и чистым двором (без потолка), где сложено сено («поветь»), чистыми кладовыми («клетями») и более ценным инвентарем. На этот чистый двор имеется снизу «взъезд» в виде большого бревенчатого наклонного помоста, по которому возы въезжают прямо наверх. Таким образом, жилье крестьянина здесь вполне включено в одну общую достройку с его двором и хлевами. Помимо этой большой постройки у него нет во дворе иных служб, и обычно этот самый двор остается даже не огороженным. Зато внеусадебные постройки развиты очень сильно, образуя здесь отдельные большие группы при каждом хозяйстве. Планировка жилых помещений в общем довольно бедная; обычно имеются две комнаты: одна с русской печью для зимнего помещения и одна («горница») для летнего; только в больших семьях эта последняя затеплена и обитается постоянно. Строительным материалом здесь служит, конечно, дерево, которое имеется в изобилии. Из бревен делаются не только стены, но и потолки и междуэтажные перекрытия (особенно под «поветью»), ими же мостятся подъезды к избе с улицы. Крыши кроются почти исключительно тесом. Благодаря мелкости селений, компактности постройки с большими разрывами между соседями, благодаря тесовым крышам, а более всего сырому климату и долгой зиме — пожарность здесь значительно меньше сравнительно с двумя предыдущими районами. Но санитарные условия этих жилищ, конечно, крайне неудовлетворительны.

На крайнем севере в северо-востоке (Карелия, Архангельская губерния, северный Урал) природа еще беднее и суровее. Здесь, среди непроходимых тундр и лесов, единственно пригодными для заселения местами являются высокие речные берега: междуречья, включая и водоразделы, заняты здесь моховыми болотами, и таким образом приречные полосы являются единственно дренированными частями территории. Кстати реки дают лучшие средства сообщений в этом совершенно бездорожном крае, по которым и расположены мелкие селения — обычно из 1—2 десятков дворов. Постройка здесь, главным образом, двухэтажная. Внеусадебиые службы многочисленны, но расположены обычно не при дворах, а совершенно отдельно от них и целыми группами для всего селения: так, в одном месте (где-либо на пригорке) стоят подряд все амбары, в другом — овины, а где-нибудь около оврага или ручья — все бани данного селения.

Если от основных природно-климатических областей европейской части СССР перейдем к окраинным инородческим и к азиатским областям, то увидим большое этнографическое разнообразие в типах строительства внутри каждой области, отсутствие устоявшихся, господствующих типов. Это и понятно: рассмотренные выше области, представляют районы давней колонизации славянства с определившимися результатами, с определившимся процессом приспособления жителей к окружающей природе. В упомянутых же окраинных областях мы имеем районы еще происходящей, не устоявшейся колонизации, поэтому без определившихся типов приспособления. Так, например, в Сибири (за исключением западной, ранее заселенной) видим часто в одной и той же местности совершенно различные типы строительства в зависимости от происхождения новоселов и их бытовых привычек, создавшихся в условиях прежней жизни: украинец строится и в Сибири по-украински мазанками, великоросс — своими срубами и т. д. Лишь в результате последующей истории все это нивелируется и приходит к какому-то однообразному новому типу, приспособленному к новым природно-климатическим и хозяйственным условиям. Вот почему в настоящем случае можно не останавливаться на рассмотрении бытовых строительных типов в этих окраинах.

Рис. 4.

Обозрев, т. о., все важнейшие типы нашего бытового крестьянского строительства, остановимся на некоторых суммарных статистических характеристиках его.

Рис. 5.

По данным нашей прежней статистики, в начале XX в. в пределах бывшей империи числилось около 15 млн. крестьянских дворов. Из них было:

каменных - около 2,5%

деревянных с несгораемой кровлей -   0,5%

деревянных, крытых деревом  - 30%

деревянных, крытых соломой^*) - 67%

^*) Сюда включены и деревянные, обмазанные глиной, крытые соломой.

Иначе говоря, 97% наших сельских дворов совершенно беззащитны в пожарном отношении.

Соответственно этому наша сельская пожарность оказывается наибольшей среди всех культурных стран Европы. По статистике прежнего времени за период с 1895 г. по 1910 г. у нас приходилось в среднем на каждый год:

пожаров   73 тыс.

сгоревших дворов 187 тыс.

стоимость их   103,5 млн. руб.

Но эти числа менее действительных: не все пожары регистрируются, оценка сгоревшего по страховым нормам очень низка; наконец, в нее не входит погибшая движимость.

Еще хуже то, что пожарность все время росла у нас из года в год. Так, за последний год рассматриваемого периода, 1910, мы имеем:

число пожаров 86,2 тыс.

число сгоревших дворов 205 тыс.

сумма убытков 120 млн. руб.

Если взять пятилетия: 1860-1864 гг., 1875-1879 гг., и 1905-1909 гг., то оказывается, что число пожаров за эти пятилетия росло в пропорции:

100 : 287 : 695.

Это такой рост, который опережает собой и рост населения в стране, и рост общего числа построек. Так, на одну и ту же единицу населения число пожаров росло в пропорции 100 : 109 : 130, а на единицу построек в пропорции 100 : 231 : 388. В последние годы перед войной сумма пожарных убытков исчислялась уже в 175 млн. руб. Если же считать еще убытки от потери движимости и от расстройств в хозяйственной работе после пожаров, то надо считать их значительно выше 200 млн. руб.

Если, наконец, рассматривать цифры пожарности по отдельным природно-климатическим областям страны, то найдем полное соответствие между описанным выше характером бытового строительства в каждой области ее горимостью. Так, по тем же статистическим подсчетам за 50-летний период 1860-1910 гг. опустошительность пожаров (т. е. число сгоравших дворов в среднем на 1 пожар) была следующей:

Северная область – 1,8

Центральная нечерноземная область – 3,9

Средняя черноземная область – 4,6

Юго-восточная область  - 4,9

Западный край – 2,2

Белоруссия – 3,2

Украина (Малороссия) – 2,3

Бывшая Новороссия – 1,5

Привислинский край – 2,4

Предкавказье – 1,3

Как видим, средняя черноземная полоса и юго-восточное Поволжье стоят на первом плане, за ними следует центральная нечерноземная область; более благополучны области северные и южные, особенно просторный  степной юг (Новороссия). К сожалению, нет возможности иметь подобные же цифровые демонстрации для санитарных качеств крестьянского строительства каждого района. Но и приведенные данные наглядно говорят о том насколько важны в пожарном отношении данные нами выше характеристики бытового крестьянского строительства, особенно его плановые приемы и применяемые им строительные материалы. В силу этого и дальнейшие вопросы — об улучшении этого строительства — будут рассмотрены ниже с тех же сторон: плановой и материально-технической.

2. Плановое улучшение строительства сельского. С точки зрения санитарии и интересов народного здравия важнейшей частью строительства сельского является жилая изба. Применяя к ее бытовому типу обычные критерии санитарной техники, увидим в ней массу дефектов и легко наметим необходимые улучшения — конечно, выбирая из них лишь более доступные для обычных крестьянских средств.

Прежде всего, изба необычайно мала с точки зрения жилищных норм. Даже в тех случаях, когда изба состоит из двух половин и средних сеней, крестьянин фактически живет всегда лишь в одной из них: зимой он забивается с семьей в ту половину, где русская печь, оставляя другую холодной в качестве кладовой; летом он уходит в эту последнюю, спасаясь от духоты русской печи и от накопившихся за зиму насекомых и всякой нечисти. Но взяв каждую из двух половин избы в ее обычных размерах (8 х 8 аршин внутри), увидим, что ее внутренний объем содержит менее 10 куб. саженей. По санитарным нормам (3 куб. сажени на человека) это было бы достаточно для семьи из 3 лиц. В действительности же обычный состав крестьянской семьи вдвое более, и потому она живет в помещении с вдвое меньшим объемом против минимальной санитарной нормы. При таком малом размере жилища его, конечно, трудно было бы еще делить на комнаты; этого и не видали в житейской практике. Т. о., увеличение постоянной жилой площади есть первая и важнейшая задача при улучшении сельской избы. Это увеличение осуществимо без больших затрат, именно за счет второй половины избы и сеней, которые должны быть затеплены устройством комнатной печи в проеме разделяющей их стены (см. рис. 6).

Рис. 6.

Если это возможно сделать или если возможно вообще увеличить приведенный выше размер зимнего жилья для крестьянина, то становится возможной более культурная планировка жилища с разделением его на комнаты разного назначения. Так, может быть выделена, прежде всего, кухня, которую надо расположить где-либо вблизи от выхода в сени и оборудовать русской печью с вытяжным вентиляционным каналом. Затем должна быть выделена спальня или лучше две спальни (для родителей и для более взрослых детей), которые дадут возможность каждому члену семьи иметь постоянное место для спанья и соответственно устроить его взамен неряшливого ночлега по скамьям, полатям или на печи. Наконец, должна быть еще одна общая комната или столовая, где семья проводит сообща свое время. Конечно, все перечисленные комнаты должны быть целесообразно расположены и отапливаться возможно меньшим числом печей. В то же время подобная планировка должна базироваться, в качестве основы, на первоначальном троечастном составе бытовой избы, так как ниша при этом условии она будет наиболее понятна и приемлема для крестьянина. Приведенный на рис. 6 пример планировки имеет целью удовлетворить всем этим требованиям.

Помимо жилой избы, нуждаются в плановом улучшении также и отдельные службы крестьянского двора; но, в отличие от избы, данные для этого улучшения подробно излагаются в курсах сельскохозяйственной архитектуры, в силу чего здесь кет надобности останавливаться на этом вопросе. Одно только должно быть отмечено здесь: необходимость иметь в хлевах печной подтопок для приготовления скоту отварного корма и для согревания той части хлева, где должны помещаться новорожденные животные. Это избавит избу от излишних паров в кухне при приготовлении корма и, главное, от содержания в ней молодняка зимой вместе с людьми, что сильно и надолго загрязняет жилище.

Еще более важен вопрос о планировке крестьянского двора в его целом. С санитарной точки зрения застройка двора тем гигиеничнее, чем более он открыт для действия воздуха и солнца. В этом отношении наша южная дворовая застройка может считаться лучшей в стране. Ее раздельность должна только проводиться более четко: хата должна быть отделена от грязных служб, чистые службы от грязных, огнеопасные (как клуня) от всех остальных. При этом разрывы между всеми этими группами должны быть достаточными (в отличие от северной  Украины). Тогда застройка действительно будет вполне доступна для воздуха и света. Образцовый пример ее приведен на рис. 7.

Рис. 7.

Но в центральных и северных областях страны такая  вполне раздельная застройка была бы неудобной в хозяйственном отношении. Долгая зима и большие снежные заносы, с одной стороны, затрудняли бы здесь сообщение со службами и уход за скотом, а с другой — отдельные небольшие хлева сильно охлаждались бы со всех четырех сторон, что вредно для скота. Поэтому здесь вполне уместно, если не такое полное слияние избы со службами в одной постройке, как это мы видели в бытовых северных типах, то, по крайней мере, непрерывная связь избы со службами в виде крытого сообщения (см. рис. 8). Однако, эта непрерывность крытого сообщения не должна означать непосредственного соприкосновения избы со скотными службами, от чего получалось бы постоянное загрязнение воздуха при жилье и почвы под ним. Во избежание этого к избе должна примыкать какая-либо чистая проходная служба, отделяющая жилье от хлевов; это может быть дровяной сарай или просто навес для хозяйственного склада. Таким способом изба будет отделена от грязных служб. Но от них также должны быть отделены и чистые службы, как погреб, инвентарный сарай, амбар, наконец, колодезь; все они должны быть тщательно оберегаемы от навозных нечистот и потому ставятся или совсем отдельно от хлевов, или соединяются с ними только полуоткрытыми навесами. Кроме того, при неровном рельефе усадьбы эти чистые службы должны быть расположены выше грязных, чтобы при дождях и таянии снега нечистоты не могли распространяться к ним водой. Но и все приведенные меры будут мало действительны в смысле оздоровления усадьбы, если в ней не будет самостоятельным образом упорядочено хранение нечистот. Для этого при хозяйстве должны быть особые службы; навозохранилище и отхожее место.

Рис. 8.

Первая служба при надлежащем устройстве должна быть не только местом свалки навоза, но и дать его лучшую изоляцию от окружающей почвы и воздуха и в то же время получить из него лучшее удобрение. Обе цели легко достигаются, можно сказать, одними и теми же средствами. Прежде всего выбирают место для навоза (см. рис. 6) где-либо в тени, по северной стороне хлевов или среди зелени, так как перепревание навоза лучше всего происходит при постоянной и умеренной его влажности. Но в то же время ограждают навоз от пересыщения сторонними водами: окапывают канавами от поверхностных вод, на севере даже покрывают сверху навесом. Еще важнее сберечь в навозе питательные его вещества от просачивания в почву, чем одновременно оберегается и эта последняя в интересах санитарии. Для этого навозохранилище устраивают в виде неглубокой ямы с обделкой ее жирной глиной или бетоном. Наконец, для уменьшения порчи воздуха аммиачными газами, с ущербом и для качеств  навоза, последний прикрывается слоем земли или торфа. Не входя в детали устройства, отметим лишь главные санитарные требования: возможно большее удаление и изолирование (службами) хранилища от жилой избы и изоляция его от почвы и воздуха усадьбы.

Рис. 9.

Что касается отхожего места, то лучшими устройствами его, по примеру западных культурных стран  будут следующие: а) расположение его при хлевах  над их навозом (см. рис. 8), чем достигается одновременно и затепление этой службы и легкая очистка ее путем смешения нечистот с хлевным навозом; б) расположение этой службы над навозо-хранилищем (см. рис. в), — конечно, уже в качестве холодной наружной постройки.

Рассмотрение правильной планировки двора закончим краткими указаниями на необходимые в нем разрывы в застройке в противопожарных и санитарных интересах.^*)

^*) В более подробном виде и с местными вариациями правила об этих разрывах излагаются в т. н. «обязательных постановлениях» местных коммунальных органов.

По Уставу строительному всякая деревянная постройка не может продолжаться в длину более 12 саженей (25,6 м), в противном случае она должна быть пересечена брандмауэрами. Это требование закона всецело применимо к крестьянской застройке, в которой, за исключением южных типов, есть стремление располагать постройку избы и служит непрерывной цепью. Другим требованием закона  является обязательный разрыв между деревянными постройками, не меньше 4 саженей (8,5 м). Для разрывов между жилыми избами соседей по улице часто требуются даже большие величины, а именно 6 саженей. Так как в свою очередь «строительное место» на усадьбе (т. е. место под постройкой) должно быть не менее 4 саженей, то из этого видно, что общая ширина сельской усадьбы должна быть никак не меньше 10  саженей. Для тех областей страны, где бытовая застройка отличается большой шириной и «строительное место» занимает по ширине 6 саженей и более (как в средней черноземной полосе и на севере) — для таких областей этот минимум ширины усадьбы повышается до 12—15 саженей. Что касается длины усадеб и некоторых исключительных случаев для их ширины — об  этом будет упомянуто ниже в связи с вопросом об общем плане селения.

Переходим к этому последнему. Как трудно упорядочить в санитарном отношении избу, не учитывая плана всего двора, точно так же  и упорядочение двора не может достичь вполне   своей цели, если не регулируется планировка всего селения в целом. Каждый отдельный двор сильно зависит в санитарном и пожарном отношениях от плана и состояния всего селения, включая и его общественные проезды, площади,   общественные здания. Перечислим основные требования относительно планировки селений. Хотя они относятся полностью   лишь к вновь возникающим селениям, когда есть полный простор для их планировки, однако многое может быть применено  и к существующим застройкам, особенно в порядке постепенного исправления плана по мере обветшания неправильно расположенных построек, .после больших пожаров, при расширении селений  и т. д.

Требования эти относятся, прежде всего, к правильному выбору места для основания или для расширения селения. Место должно быть здоровое, сухое, но не безводное, открытое для солнца; хорошо, если с севера и со стороны господствующих летних ветров его прикрывает лес или какая-нибудь высота. Направление улиц должно быть преимущественно с севера на юг, если застроены обе стороны улицы и потому нуждаются в одинаковом солнечном освещении; при односторонней застройке лучше брать направление не по главным странам света, а, например, на юго-восток или юго-запад, чтобы постройки имели солнечный свет со всех сторон. Но при этом направление улиц не должно совпадать с господствующими летними ветрами, так как это опасно в пожарном отношении.

Ширина улиц должна быть не менее 10 саженей, лучше 12—15; это уменьшает пожарную опасность, дает возможность посадить по обеим сторонам улицы деревья, лучше сохраняет немощеную дорогу от порчи, путем перемен колеи. Однако нежелательно и чрезмерное уширение улиц, так как это увеличивает без необходимости земельную площадь селения и затрудняет впоследствии оборудование и содержание в порядке его территории общего пользования. Улица не должна быть непрерывной: через каждые 50—80 саженей или восемь дворов ее должны пересекать переулки, шириной не менее 8 саженей, при обращенных туда фасадах изб, и до 6 саженей в остальных случаях; переулки укорачивают  сообщения по селению (в том числе и для пожарного обоза при пожаре) и образуют также полезные разрывы между частями или «кварталами» застройки. Чтобы переулки не были в свою очередь слишком длинными без перерывов, расстояние между главными улицами (следовательно, ширина кварталов) должно быть ограничено теми же 50—80 саженями. Из этого следует понятное ограничение и для длины отдельных усадеб: она никак не должна быть больше указанной величины; если же квартал состоит из двойного ряда усадеб, то длина последних ограничивается всего 40 саженями. Межквартальные разрывы (улицами и переулками) недостаточны в случае громадных, стихийных пожаров. Поэтому в плане селения должен быть еще хотя один большой разрыв в виде центральной площади, шириною саженей в 80—40. На ней удобно размещать общеполезные постройки, учреждения (как сельское управление, пожарный сарай и колодезь, общественный клуб-читальню и пр.), наконец, общественный сад, магазины, базар. Но есть ряд общественных построек, которые не должны располагаться на центральных площадях по соображениям санитарным или пожарным: таковы больницы, школы, хлебозапасные магазины и промышленные предприятия, действующие огневыми топками. Все они располагаются несколько в стороне от селения: упомянутые промышленные заведения не ближе 50 саженей от строительных мест селения, а прочие — не ближе 15—20 саженей. То же нужно сказать и о сельских прудах, которые должны тщательно оберегаться от уличной и дворовой грязи; их следует располагать поэтому не только вне селения, но и выше его по течению запруженной балки. Наконец, кладбища должны находиться не ближе 250 саженей от строительных мест. О минимальных размерах отдельных усадеб селения мы уже говорили выше. Но если в старых селениях участки вообще маломерны (по ширине) и переверстка их затруднительна, то применяют еще так называемую «гнездовую» застройку: строительные места двух соседей соединяют вместе, но зато получают значительные расстояния между такими парами дворов. При пожаре при этом всегда рискуют двумя дворами, но далее их распространение огня затрудняется.

Помимо всех этих отдельных требований планировки, надо еще обращать внимание на общую форму и конфигурацию плана. Надо, чтобы план был компактным, сосредоточенным равномерно около некоторого геометрического центра (обыкновенно — площади), с направлением отсюда улиц во все стороны. Тогда в селении все сообщения будут более короткими и равномерными по длине, и то же достоинство сохранится при росте селения (равномерном во все стороны). Наконец, упомянем, что проезды селения должны быть, по возможности, замощены хотя бы в виде особых проезжих полос, а все свободные площади и разрывы в плане заняты древесными насаждениями, имеющими большое противопожарное и санитарное значение.

Для проведения в практике всех этих норм благоустройства необходимы мероприятия в двух главных направлениях: 1) должны быть сняты с натуры планы всех существующих селений и разработаны в смысле необходимых исправлений в них и планировки дальнейшего расширения; 2) должно быть организовано регулирование текущего строительства сельского в смысле проведения в нем разрешительного порядка, подобно городскому.

Обе эти задачи далеко еще не были разрешены в прежнее время. По имеющимся сводным данным, в пределах одной только РСФСР имеется всего около 308 000 селений. Из них лишь в нескольких губерниях процент снятых на планы селений достигает 50-ти и выше (5—6 губерний). В остальных дело было продвинуто (земствами) гораздо менее, а во многих едва начато. В среднем планы имеются только для 15—20% всех селений. Не более того была продвинута и вторая часть дела: разрешительный порядок в строительстве сельском еще далеко не укрепился в деревне до войны в силу недостатка надзора и подходящих для этого органов. В земствах проведение этого порядка лежало, главным образом, на уездных управах, а местный надзор —  на волостных правлениях. Но недостаток у первых специального персонала, а у вторых — культуры и общественных навыков создавали во всем деле неустойчивость и слабое продвижение культуры в темную бытовую среду частного произвола и равнодушие к общественному благу. Во время войны и революции дело упало еще более, а затем очень слабо восстанавливалось из-за недостатка средств.

Рис. 10.

3. Улучшение техники и материалов. Техническая отсталость строительства сельского проявляется прежде всего в неправильном применении даже тех материалов, которые обычны в нем. Рассмотрим в кратком виде необходимые улучшения в технических приемах строительства сельского из самого обычного сельского материала — дерева. Прежде всего, необходим правильный подбор древесных пород для разных частей постройки. На нижние и наружные части здания, наиболее подверженные сырости, надо применять более прочные порода — сосну, дуб. Особенно это нужно иметь ввиду для нижних венцов сруба и балок под полами, тогда как внутренние переборки, стропила, верхние венцы могут быть сделаны и из более слабых и дешевых пород, как ель, ольха и т. п. Но и независимо от этого вся нижняя часть постройки, а, следовательно, и общая ее правильность, может быть сохранена лишь при постановке ее на фундамент из не гниющих, минеральных материалов — кирпича, камня, бетона. Этот фундамент может быть сделан и не столь дорогим, каким обычно бывает городской кирпичный фундамент. Не только глубина погружения в почву может быть при деревянном здании очень небольшой — 0,2 — 0,25 саж. — но и толщина его возможна всего в 1 кирпич, вместо 2,5 для наших центральных областей. Такой фундамент представлен на рис. 10. Вверху над землей он уширяется выступами настолько, чтобы нижний венец, положенный на него, мог быть обделан с обеих сторон кладкой, как это обычно требуется. Для затепления более тонкой стенки к ней приваливается изнутри откосом сухая земля.

Рис. 11.

От кладки фундамента нижний венец должен быть отделен водонепроницаемым слоем, а именно, толем, которым окутывают нижний венец. Но для этого последний должен быть достаточно сухим, иначе в такой обертке он быстро загниет от собственных соков; особенно важно, чтобы оставались открытыми торцы нижнего венца – чрез  них бревно сохнет наиболее энергично. Принцип отделения дерева от почвы каменным фундаментом должен проводиться и в устройстве холодных служб. Для этого их основывают не на врытых в землю столбах, а на деревянной раме, положенной по каменным столбикам. В эту раму вдалбливают стойки, последние покрывают верхней обвязкой и обшивают. Просвет под рамой заделывается тонкой каменной или бетонной стенкой или же закрывается доской (в качестве сменной части постройки).

Бревенчатые стены жилых построек весьма полезно оштукатуривать снаружи и изнутри глиной; это делает их более безопасными в пожарном отношении, затем хорошо затепляет их, особенно при современном тонком лесе; наконец, дает изнутри опрятную ровную поверхность, которая притом по необходимости периодически белится и этим оздоровляется. Наружная оштукатурка производится по наклонным клиньям, вбитым в бревенчатую  стену (см. рис. 11), изнутри же делается по обыкновенной драни или по деревенской хворостяной обрешетке. Та и другая штукатурка делаются лишь после полной осадки здания, т. е. через 1-2 года, после рубки.

Рис. 12.

В скотных службах глиняная оштукатурка уместна только снаружи, так как внутренняя все равно не удержится при обычной сырости этих служб. В овинах глиняная оштукатурка стен и потолков обязательна.

Заслуживает внимания еще устройство полов в деревне. Обычные в городах двойные полы здесь не только дороги, но и непрактичны. Деревенские полы не красятся со шпаклевкой и не покрыты паркетом, как в городе. Поэтому при их мытье вода протекает через щели на нижние «черные» полы с земляной засыпкой и быстро гноит их. Дороги для деревни и одинарные полы на лагах, так как последние кладутся на слой бетона, покрывающий все подполье. Всего практичнее в деревне делать одинарные полы по ряду балок, положенных по мелким кирпичным столбикам. Подполье при этом должно быть засыпано почти до балок грунтом из котлованов или вообще каким-нибудь минеральным грунтом: песком, глиной; оставление здесь чернозема, перегноя или вообще способного к гниению материала (щепы) вредно отражается на здоровье обитателей.

Затем следует обратить внимание на окна избы, которые обыкновенно слишком малы. Бытовой размер их — всего около ½  кв. аршина, что даже при пяти окнах на избу 8 х 8 аршин дает площадь освещения всего в 1/25 — 1/30 от площади пола. Минимальной санитарной нормой считается, как известно, 1/10 от площади пола; поэтому размер окон должен быть увеличен, по крайней мере, до 1,25—1,5 кв. аршин.

Очень неправильно в деревне устройство печей. Прежде всего, техника выполнения их настолько низка, что в этом деле обычно создается большая пожарная опасность. Здесь, как и при устройстве стен, очень скупятся на фундамент, печь часто основывается на деревянных столбах или на рубке, иногда даже просто на полу. Отсюда — неизбежные осадки, трещины в печной кладке и пожары. Затем, не говоря уже о низком качестве материалов и работы, больными местами, устройства являются: небрежное отношение к разделкам между печной кладкой и прилегающими деревянными частями постройки (переборками, потолками, стропилами и пр.) и весьма огнеопасное устройство дымовой трубы. У последней, прежде всего, отсутствует правильное основание. Вместо прямого стояка от самого фундамента (т. е. вместо коренной трубы) крестьянин ставит нижнюю часть трубы прямо на слабую печную кладку, а дальнейшая часть трубы на чердаке (собственно «стояк») основывается им на досках, положенных по потолочным балкам, которые и без того обычно очень слабы в избе; между этими двумя частями трубы делается, наконец, горизонтальная соединительная часть — боров по чердаку. Ясно, что различные осадки двух частей трубы (как основанных на разных частях здания) ведут к трещинам в лежачем борове и, следовательно, к пожарам. Наконец, часто неправильно и устройство внешней части трубы, над кровлей («дымарь»). Не имея во всей своей постройке извести или цемента, а иногда и кирпича, крестьянин не делает часто и этот дымарь из кладки, ограничиваясь досчатым или плетневым устройством с обмазкой глиной; понятно, какие опасности создаются при этом, особенно при соломенной кровле. Наконец, очень примитивен самый тип печей, применяемых деревней. Самая распространенная в деревне «русская» печь выполняет, правда, столько разнообразных функций, как никакая другая печь — и в этом смысле незаменима в крестьянском хозяйстве: она и греет, и варит пищу, отваривает корм скоту, сушит грибы, плоды, одежду, служит иногда баней, а верх ее — спальней для стариков. Но она имеет один большой недостаток: при большом расходе топлива дает мало тепла, коэффициент полезности ее составляет всего 0,2-0,3 вместо 0,7, как у хорошей комнатной. Происходит это, главным образом, от отсутствия в русской печи дымовых оборотов. После многих попыток техника   нашла некоторые способы сконструировать эти обороты без нарушения тяги в печи. На рис. 12 приводится один из таких типов усовершенствованной русской печи. Дым из шестка может идти или в левую сторону, прямо в дымовую, как обыкновенно, или, если закрыть этот ход, то в правую, где по длинной стороне печи расположены стоячие обороты. Дым опускается по ним вниз и под печью проходит косым каналом к той же дымовой трубе. Это — зимняя топка, при которой одна боковая сторона печи сильно прогревается и дает много тепла в избу при том же расходе дров.  Летом топят печь обычным порядком — и тогда толстая правая стенка печи с пустотами оборотов будет предохранять ее поверхность от прогревания из топливника, и в небе не будет обычной духоты от топки печи. Помимо описанного усовершенствования, в печи имеется еще вытяжной канал, параллельный дымовому, что отвечает другой, весьма острой потребности строительства сельского — в устройстве вентиляции.

Рис. 13.

Но наибольшие потребности строительства сельского и самые крупные задачи по его улучшению связаны с вопросом об изменении его материалов, а именно — о замене дерева и соломы материалами огнестойкими. Рассмотрим в самом кратком виде, какие технические возможности имеются в этом направлении. Выше уже было упомянуто о желательности глиняной оштукатурки бревенчатых стен. Но из глины можно возводить и самые стены. В северной и средней полосе всего лучше делать это так, что из глины с примесью некоторых волокнистых веществ (половы, моха и т. п.) приготовляют особые кирпичи («саман», «лемпач», «калып»), которые высушиваются только на воздухе, без обжига. Из этих кирпичей в следующем строительном сезоне производится кладка стен по типу обыкновенной кирпичной кладки, но на очень тощем глиняном растворе. Такие саманные постройки, сделанные технически правильно из хорошей жирной глины и хорошо просушенные до заселения, бывают вполне удовлетворительными во всех отношениях. Но постройки, возведенные неправильно (в отношении глубины фундамента, изоляции от него стен и пр.), а также заселенные ранее полной просушки, бывают сыры и холодны. Из других видов глиняных стен в этом климате еще применимы: соломенно-глиносоломенные и деревянно-глиносоломенные. Первые отливаются из глины с соломой в особых деревянных щитах или ящиках, поставленных по периметру стен (рис. 13). Вторые состоят из деревянной стенки, сделанной в виде сруба из тонкого леса или в виде пазовой укладки накатника между столбами (рис. 14) с прокладкой в обоих случаях пазов между накатинами глиносоломенными пучками; последние кладутся поперек стены и свешиваются по обеим ее сторонам (рис.15) в виде сплошной глиносоломенной одежды, которая уплотняется лопатой, а после просыхания обмазывается глиной и белится. Наконец, в среднем климате применимы еще глинохворостные стены системы Неверовича, состоящие из кладки в глине хвороста, нарубленного заранее по мерке и располагаемого перекрестными рядами.

Рис. 14.

Гораздо хуже служат в том же климате «мазанковые» постройки, состоящие из стоек и плетня или из сплошных пучков очерета (камыша), обмазанных с обеих сторон глиной в несколько слоев (с постепенной просушкой каждого слоя). Такие стены не успевают достаточно просохнуть в короткое лето центральных губерний и потому быстро разрушаются от морозов; кроме того, они сильно страдают от сырости этого климата, поэтому малопригодны даже и для холодных служб. То же нужно сказать и о стенах глинобитных   землебитных, набиваемых в упомянутых выше формах из перемятой или натуральной глины. Напротив, на юге все эти типы стен применяются с большим успехом. Там и климат теплее, а главное суше, и население издавна привыкло, за отсутствием леса, иметь дело с глиной, хорошо знает ее свойства, умеет обращаться с ней. Однако, и там   глиняные постройки служат хорошо только при условии частого мелкого ремонта их поверхностей (мазка, побелка).

Рис. 15.

В сыром и холодном климате деревянные стены лучше всего заменять кирпичными, сложенными из обыкновенного обожженного кирпича. Для жилых построек такие стены, при обыкновенной сплошной кладке, должны быть для непромерзаемости очень толстыми (для среднего климата в 2 ½  кирпича или 1 арш.) и потому обходятся дорого. Чтобы удешевить их, применяют различные «экономичные» кладки стен — с пустотами внутри. Лучший из этих способов, кладка по системе Герарда (см. строительство рабочее, рис. 23), состоит из двух стенок по ½  кирпича каждая с промежутком между ними в 0,07 саженей. Этот промежуток заполняется каким-либо сухим рыхлым порошком, не гигроскопичным и не уплотняющимся самопроизвольно, например, шлаком, гарью, опилками и т. п. В стене кладка имеет внутренние скрепы и тщательно предохраняется от дождей, пока не будет покрыта крышей.

Рис. 16.

Стены Герарда по теплопроводности одинаковы со сплошными стенами толщиной в 2 ½  кирпича; но они гораздо дешевле последних (процентов на 35—40), гигиеничны в смысле естественной вентиляции и сухи настолько, что здания могут заселяться в год постройки. В некоторых местностях само крестьянство уже издавна применяет их (веневский уезд Тульской губернии балашевский уезд Саратовской губернии и др.), в других  много помогли этому земства (Нижегородской губернии). Для холодных служб подобные же тонкие, но одинарные стенки в ½  кирпича или в 1 кирпич кладутся между утолщенными столбами, расположенными через 1—2 сажени.

Стены из камня малопрактичны в суровом климате, так как, в силу большой теплопроводности, их пришлось бы делать еще толще кирпичных стен. Более применимы стены из бетонов, возводимые в нескольких видах. При постройках из бетонных пустотелых камней сначала формуются в особых формах или станках отдельные камни разных типов с воздушными пустотами, играющими роль дешевых затеплителей в конструкции (рис. 16). Однако, кладки из этих камней, помимо некоторой сложности для деревенских условий, оказались в конце концов не настолько дешевыми (сравнительно с обыкновенной кирпичной), чтобы стоило настаивать на их распространении. Только при возведении холодных служб и особенно подземных (погребов, ледников, подвалов) пустотелые камни оказываются весьма практичными и даже почти незаменимыми. Здесь их пустоты способствуют сухости стен, несмотря на их погружение в почву, а прочность и долговечность бетона, как известно, нисколько не ослабляется от почвенной сырости. Другой вид бетона для стен — это тощий известково-песчаный бетон, набиваемый в формы, состоящие из двух досчатых стенок — одной, возводимой вначале полностью, и второй, набираемой по частям, по мере набивки бетона (см. рис. 17). Такие  стены должны иметь толщину не менее обыкновенных кирпичных (сплошных) и требуют такой же длительной просушки до заселения; но по стоимости они несколько ниже кирпичных. Наконец, третий вид бетона для стен это — разные пористые бетоны, в которых часть щебня и песка или даже полностью эти материалы заменены нетеплопроводными сыпучими веществами  — шлаком, торфяной мелочью, мякиной и т. п. Набиваемые в упомянутых выше формах, эта бетоны дают достаточное затепление при значительно меньшей толщине массы. Так, шлакобетонные стены могут иметь в среднем климате толщину 10—12 вершков вместо 1 ½  аршина.

Рис. 17.

Мы говорили до сих пор только о стенах огнестойких построек. Но еще большее значение смеет материал крыш: по статистике прежнего времени около 80% возгораний происходило через крыши. В этом отношении соломенная крыша — самая опасная. Немногим лучше ее — легкая драночная, и лишь тесовая возгорается значительно труднее. Из более огнестойких материалов наименее практично листовое железо. Оно недостаточно огнестойко, ибо раскаливается и свертывается при близком огне, обнажая стропила; затем оно слишком теплопроводно — горячо летом и холодно зимой, что отражается и на температуре покрытого им помещения; но главное — оно дорого, так как помимо первоначальных расходов на устройство требует еще периодического расхода на окраску.

Гораздо практичнее черепичные покрытия. Глиняная черепица, правда, хорошо удается лишь при наличии залежей надлежащей глины (гончарной) и на хорошо оборудованных заводах, что в свою очередь предполагает легкий сбыт большой продукции таких заводов в ближайших районах ввиду непортативности этого материала. Гораздо проще производство и распространение цементной черепицы, производимой холодным путем из песка и цемента на станках кустарного типа. Такое производство можно открыть в любой деревне, где есть чистый речной песок, заняв для мастерской обыкновенную крестьянскую избу. Небольшая продукция такого заводика легко сбывается в ближайшей округе, а в случае надобности вся мастерская может переехать на 3—4-х подводах в другой пункт.

Есть еще один вид черепицы — асбестово-цементный шифер, называемый иначе «этернитом» и «террофазеритом». Это — гладкие тонкие листы, производимые из смеси цемента с асбестом на машинах заводским путем. По легкости, прочности и красоте это — высший сорт черепицы; однако, он раза в 1 ½  дороже предыдущих сортов на единицу площади.

Рис. 18.

Наиболее дешевым и доступным для деревни огнестойким покрытием является глиносоломенное. Со времени разработки его техники в Новгородской губернии крестьянином Адамовым оно может считаться вполне удовлетворительным видом покрытия. Однако, как и все системы из сырой глины, оно нуждается в уходе и частом мелком ремонте. При этих условиях оно служит в среднем лет 10—12. Ниже приводим таблицу сравнительного веса 1 кв. саженей разных перечисленных выше покрытий и их средние стоимости, вместе с обрешеткой, в довоенных суммах (по данным земств):

Покрытие	Вес 1 кв. сажени, пуд.	Стоимость 1 кв. сажени, руб.
Цементной черепицей	9	4,50
Гончарной	9	5,00
Этернитом	3,5	8,00
Глиносолом	12	3,15
Железное	1,5	5,80

Методы огнестойкого строительства применимы, помимо рассмотренных основных частей здания (стен и крыш), также и к некоторым внутренним. Так, на юге часто и довольно удачно делают глиняные потолки (мазанковые по балкам и плетню и вальковые по балкам и круглому жердевому накатнику), затем мазаные глиной переборки, наконец, глинобитные полы.

Все перечисленное показывает, насколько разнообразны технические приемы огнестойкого строительства сельского. Но их развитие зависит от организационных усилий местных органов, требует больших средств и технических сил. В довоенное время этим занимались земства, из которых многие еще с конца прошлого века принимали меры для развития огнестойкого строительства преимущественно в виде глиняных построек. В последние годы перед войной мероприятия земств стали общими по всей стране, но базировались уже преимущественно на кровельном железе и цементно-бетонных материалах (цементная черепица, бетонные камни, дымари и пр.). Дело велось за счет прибылей страхового капитала. Ко времени войны земствами вкладывалось в эти операции ежегодно около двух миллионов рублей и столько же расходовалось министерством земледелия на огнестойкое строительство при землеустройстве. Размер всех этих операций в 1914 году характеризуется следующими цифрами:

число сельских мастерских   738

станков в них  2 511

произведено цементной черепицы  19 млн.

произведено камней и других изделий  623 тыс.

покрыто огнестойких крыш 136 610 шт.

После войны и революции, когда крестьянство значительно обеднело, большое развитие огнестойкого строительства из бетонов стало невозможным, и вновь на первый план выступили глиняные постройки: саманные, глинолитные и глинохворостные стены, наряду с глиносоломенными кровлями. Но и эти системы пока не получили большого развития в силу недостатка на местах соответствующих технических организаций. Бетонное же строительство (цементная черепица, бетонные камни и пр.) возобновилось в сколько-нибудь значительных размерах только в 3—4 губерниях (Московской, Нижегородской, Саратовской, Гомельской).

Рис. 19.

Одной из важнейших мер позднейшего времени в деле улучшения строительства сельского является основание под Москвой Опытной станции огнестойкого строительства для практического испытания на реальных постройках новых материалов и конструкций удешевленного строительства. Станция основана Главным правлением государственного страхования в 1925—26 г. в местности  «Потылиха» на бывших Воробьевых горах и начала работу по определенной программе (новые конструкции мелких фундаментов под капитальными стенами, новые системы русских печей с оборотами, новый материал в виде глины, обработанной серной кислотой для неразмываемости и пр.). В дополнение к опытам станции тем же учреждением предпринято генеральное научно-техническое обследование во всем Союзе равных систем огнестойких построек прежнего времени для установления их пригодности в разных условиях в качестве общего технического руководства при общем возрождении операций на местах. А такое возрождение неизбежно в самом близком будущем. Указанное выше оскудение операций на местах, надо думать — временное явление. Оправится экономически крестьянство — и не только восстановятся прежние масштабы начинаний, но пойдет и дальнейшее развитие. Пример тому — существующее строительство сельское за границей, бывшее когда-то столь же скудным и жалким, как и наше, а теперь принявшее формы, во многом завидные для нас.

Рис. 20

4. Строительство сельское за границей. Наиболее полная оценка нашего строительства сельского возможна лишь при сопоставлении его с западным. Посмотрим, из чего и как строится крестьянство в культурных странах Запада.

Рис. 21.

В Германии крестьянское строительство следует, по своей общей планировке, различиям климата разных областей подобно тому, что мы видели у нас. Так, исследователи германского народного строительства различают там три основных типа дворов:

а) Швабский, или верхнегерманский, распространенный в гористых частях южной Германии, наиболее суровых по климату. Подобно нашим северным «хороминам», это — двухэтажные большие дома, включающие в себе все службы и «двор» крестьянина (см. рис. 18). Когда такие дома стоят на крутых скатах гор, то, в довершение сходства с нашими, они имеют и своего рода взъезды с горы прямо на второй этаж или даже в чердачное помещение, где обычно хранятся запасы.

б) Саксонский, или нижнегерманский тип двора. Он распространен в северной, равнинной Германии и по общему приему своей планировки с врытым двором несколько напоминает ваши одноэтажные северные дворы (см. рис. 19).

в) Франконский, или среднегерманский тип, в самой теплой, средней части Германии, имеет уже раздельную  застройку, подобную нашей южной (см. рис. 20).

Рис. 22.

Вообще же все эти германские застройки несколько теснее наших — в этом сказывается большая плотность населения в стране со старой культурой. Однако, это не мешает им быть более благоустроенными в пожарном, санитарном и техническом отношениях. Обычные материалы их — камень, кирпич, саман и на крыше черепица. Такие капитальные стены с глубокими фундаментами хорошо отделяют воздух и почву жилья от скотных служб даже при тесном примыкании их друг к другу. Но это примыкание обычно устраняется тем, что между ними располагается какая-либо нейтральная, получистая служба: навес, кладовая, кормовая кухня и т. п. Кроме того, общая опрятность обеспечивается наличием во дворе немецкого крестьянина специально устроенного навозохранилища и клозета, из которых последний часто располагается при хлевах, над их  навозом или над самым навозохранилищем. Наконец, как видно из приведенных рисунков, планировка самого жилья гораздо лучше нашей. Оно всегда разделено на комнаты, подобно нашим городским квартирам.

Рис. 23.

Во Франции видим, в общем, ту же зависимость типов крестьянских дворов от климата разных областей. Так, в горных областях страны господствует двухэтажная постройка с вполне закрытым двором. На рис. 21 представлен двор этого рода в области Арденн. В средней и южной равнинах страны застройка имеет уже открытый двор и часто возводится всего в один этаж, (см. на рис. 22 крестьянский двор в Шампани). О материалах и внутренней планировке жилища можно сказать в общем то же, что и о германской деревне. Весьма, характерно, что французские исследователи, как и немецкие, очень недовольны своим крестьянским строительством, находят его скудным и негигиеничным. И в то же время они, например, так говорят о рядовом крестьянском строительстве одной из своих областей (Шампани): «Все, в общем, просто, чисто; стены оклеены обоями или скрашены масляной, краской. Мебель натерта воском, блестят вечные поверхности, цветы на окнах с занавесями; при них ставни зеленые или белые. Другие цветы образуют клумбы перед жилищем, огражденные решеткой и кирпичным, тротуаром. С каждой стороны жилища расположены в линию, но отдельно, службы… С одной стороны — для скота, с другой — сарай с повозками и кладовые».

Рис. 24.

Чтобы закончить наш очерк заграничного крестьянского строительства, упомянем еще об Англии и Америке. Это — две противоположности. В первой густота населения такова, что и сельская застройка мелкого фермера всегда объединена в одно здание из 2-3 этажей и весьма мало отличается от небольшой городской постройки (рис. 23). Напротив, в Америке и особенно в Канаде, при большом земельном просторе, господствует вполне раздельная застройка, притом очень культурного типа, полная света и воздуха (рис. 24).

Таковы рядовые примеры крестьянского строительства культурных стран. А вот пример того, как их лучшие огнестойкие строительные материалы отражаются в цифрах пожарно-страховой статистики. У нас за 64 (1867-1891) на каждую тысячу рублей страхования сгорало в год:

Строений с огнестойкими крышами на сумму 1 руб. 33 коп.

деревянными  - 5 р. 48 к.

соломенными  - 24 р. 06 к.

а во Франции для всех вообще строений в среднем   сгорало, на тысячу руб. страхований, имущество стоимостью в 48 коп.

В.  Мачинский.