Судоустройство

Судоустройство. I. Общее судоустройство. Суд (judicium, Gericht) означает решение, обладающее обязательным, непреклонным характером (ср. русская «судьба»). Уже на ранних ступенях своего развития общество нуждается в существовании авторитетного органа, решения которого обладали бы обязательной для всех участников общения силой. Однако, современная нам идея суда развивается не сразу. Долгое время почти у всех народов идея суда имела сакральный характер: божество в форме различных знамений, а порою и непосредственных актов кары, проявляло свою волю, карая неправого или давая торжество праведному. Толкователями этой божеской воли были жрецы, которым и принадлежали на ранних стадиях судебные функции (понтифики в Риме, друиды в древней Германии, волхвы на Руси, языческие жрецы у диких народов). Эта идея божьего суда сохранилась и в христианстве в виде загробного суда; она наложила свою печать и на ранние формы уголовного процесса, производившегося в форме испытания или искуса (английский trial), в котором испытуемый при помощи ряда ордалий (ordeal, немецкий Urtheil = суд, решение) отдавал себя на волю божества (см. суд божий). Ордалии раннего средневековья до сих пор сохраняются в народных обычаях в виде суеверных способов розыска.

Идея светского суда утверждается лишь постепенно. В своем развитии она проходит стадии третейского суда, суда путем интервенции и, наконец, регулярного суда общины или носителя власти. Третейский суд представляет собой соглашение сторон о передаче дела на решение каких-либо авторитетных лиц, пользующихся доверием спорящих. Он основан на добровольном отказе от мести или самоуправства. При родовой организации общества готовность сторон покончить дело миром требовала установления определенной суммы выкупа, или композиции (compositio — соглашение), причем роль третейского судьи ограничивалась установлением такой суммы, которая по издавним обычаям или прецедентам признавалась правильной. Отсюда понятно, что первыми светскими судьями являются хранители традиций (старейшины; в некоторых странах, как, например, в древней Ирландии, народные сказители (см. брегоны), порою старейшие жрецы). Лишь позднее, с накоплением судебной практики, установленные размеры композиции вносятся в своды (такой характер имеют законы варваров — leges barbarorum VIII-XI веков, у нас Русская Правда древнейшей редакции). Община, будучи заинтересована в мирном окончании конфликтов, затем начинает вмешиваться в споры (интервенция) и активно склонять спорящих к обращению в суд (такой, например, характер носит римское legis actio per sacramentum в Риме, случаи обязательного решения дела выкупом в Русской Правде и законах варваров). Лишь с организацией единой власти начинают создаваться регулярные суды, в которых долгое время право решения принадлежит старейшинам (лучшим людям, шеффенам, рахимбургам, танам, старикам), а князь или его приказчик выполняют обязанности блюстителя порядка. Последовательность этих этапов в развитии суда можно наблюдать и теперь на примере складывающейся международной юстиции и разбирательства по трудовым конфликтам, которые, зародившись в форме третейского разбирательства, проходят затем стадии обязательного арбитража и, наконец, постоянного суда.

Суды обычно именовались по тем местам, где суд заседал. В эпоху, когда правосудие отправлялось старейшинами пред лицом всего народа и судебные заседания происходили на площадях, возвышенных местах, где устраивались народные собрания, суд назывался forum, mallberg, concilium, вече, сход. С переходом суда в руки князя правосудие стало отправляться в особом замиренном месте, примыкавшем к месту пребывания князя, которое носило название «двора» (curia, court, cour, Hof, в Русской Правде «княж двор»). С укреплением розыскного процесса, когда правосудие начинает отправляться приказными и служилыми людьми, суд переходит в четыре стены, и судебные места получают название камер (латинский camera — комната, chambre, chamber, Kammer, старорусский — истьба, или изба). С развитием апелляционных и высших судов, заседавших при участии короля, в его дворце, появляется название «палаты» (от латинского palatium — дворец, palais de justice, Palast). Название «трибунал» утвердилось с эпохи французской революции, когда суды стали рассматриваться как оплот политических прав народа (tribuna — возвышение, с которого обращались к народу с речью). Таким образом, сами названия судебных мест в известной степени отражают на себе историю судоустройства.

Судебная функция, наряду с вооруженной охраной страны, является исконной функцией политически организованного общества. Внутренняя безопасность ценится не меньше внешней. Поэтому судебная власть развивается значительно раньше, чем управление и законодательство. В летописном предании о начале Руси славянские племена говорят так: «Поищем князя иже бы владел нами и судил по праву». У всех европейских народов население, прежде всего, ищет у князя защиты от неправа. Князь со своей дружиной представлял значительную силу, которая могла обеспечить необходимый для населения мир.

«Мир» (fredum, pax regis, king’s, peace) исключал возможность самоуправств и насилий, нарушение его рассматривалось как оскорбление князя; прибытие князя прекращало самоуправства, и всякий, желавший добиться своего права, должен был обращаться за посредничеством к нему. В англосаксонскую эпоху английские короли разъезжают по стране, привозя мир и отправляя правосудие. Лишь с XIII века норманнские короли оседают в Вестминстере и начинают посылать вместо себя своих юстициариев. Русские князья ежегодно в течение зимних месяцев отправлялись в «полюдье» и творили на местах суд. Но отправление суда для князя было не столько его публичной обязанностью, сколько источником обогащения. Стороны и население в целом должны были давать князю и дружине корм и дань, в его пользу, шли штрафы («продажи») почти от каждого преступления, поступало конфискуемое имущество и пр. Помощниками князя по собиранию судебной дани, позднее начавшими отправлять суд от его имени, были тиуны (от скандинавского tion — приказчик, слуга, tiumenn — казначей). Меч, служивший символом королевского правосудия в Англии, был обоюдоострым: одним концом он разил преступников, другим больно ударял по населению, которое буквально нищало от приездов короля или его посланцев. Великая Хартия 1215 года в качестве привилегии выговаривает, чтобы приезды королевских уполномоченных происходили не чаще одного раза в семь лет. Русские летописи полны сведениями о «разорении», творимом отдельными тиунами. Княжеская юстиция сталкивается с существовавшей ранее системой местных, народных судов. Суды эти представляли собою сходки жителей общины или племени, решавшие дела беспорядочно; лишь позднее активная роль в этих судах переходит к выборным или старейшинам (шеффенам, лучшим людям), которые, однако, выносят свои решения в присутствии всей сходки, причем эти решения могли быть оспорены (Urtheil sсhelten) каждым из присутствующих. Постепенно для водворения порядка приглашается уполномоченный князя (граф), на обязанности которого лежит наблюдение за порядком суда и опрос шеффенов. В городах, пользовавшихся большей независимостью (у нас в Новгороде и Пскове), народные суды продержались до XIV-XV веков в форме вечевых судов, где председателем являлся не уполномоченный князя, а местное выборное лицо (в наших вольных городах — посадники). В прочих местах они заменялись княжеским судом наместников или приказчиков, которые, однако, должны были судить при участии выборных от населения (старост и целовальников, то есть присяжных). На Западе, вместо старинных судов сотен и графств, с ХII века, под влиянием церкви, стал развиваться обыскной суд (inquest, enquête), послуживший в Англии зародышем суда присяжных. Обыскные люди должны были под присягой докладывать королевскому судье обо всех происшедших со времени его последнего приезда преступлениях («против королевского мира»), из преследования которых король мог извлечь себе финансовую выгоду. Обвиненный мог снять с себя обвинение путем ордалии или поединка. С половины ХIII века, когда ордалии были запрещены на Тридентском соборе, вместо них обвиненный обыском мог сослаться на 12 своих соседей, которые единогласно утверждали или отрицали факт его виновности (малое жюри, или суд присяжных в собственном смысле). В случае неправильности их вердикта вопрос мог быть передан на суд особого большого жюри (attaint jury), по вердикту которого недобросовестных первых присяжных постигало изгнание с конфискацией их имуществ. Во Франции обыск через местных людей вскоре вышел из употребления, и производство расследований было передано королевским наместникам. В России обыск (большой, или повальный, и малый) вошел в употребление в конце XV века специально в делах о ведомых лихих людях (душегубцах, татях, разбойниках); он поручен был выборным губным старостам, находившимся под наблюдением Разбойного приказа. Он послужил основанием, на котором в дальнейшем развился розыскной процесс.

С укреплением феодализма начинают развиваться независимые от королевской или княжеской власти помещичьи суды (courts baron в Англии, феодальные суды во Франции, суды бояр и боярских тиунов на Руси). Произвол феодалов, основанный на праве сильнейшего, побудил жителей обращаться с жалобами к королю. Во Франции апелляция стала могущественным средством развития королевской юстиции; постепенно король выделял в свое непосредственное ведомство и отдельные дела (les cas royaux), пока, наконец, к началу XVI века феодально-помещичья юстиция во Франции не исчезает окончательно. В Англии процесс упразднения феодальных судов закончился уже к середине XV века, хотя некоторые пережитки их сохранились и позже. В Москве упразднение удельных судов началось при Иване III, и завершено было Иваном IV, но затем посредством особых тарханных грамот поместные суды (духовенства, бояр и князей) были вновь восстановлены и просуществовали до начала XVII века (судебный иммунитет). Одновременно с огосударствлением суда начинает развиваться и определенная судебная система. Так, во Франции органами королевского суда на местах были старосты (prévôts), уполномоченные и воеводы (baillis et sénéchaux); последние сначала, подобно ассизным судьям Англии, были путешествующими судьями, но затем осели в больших городах, поручив в провинциях отправление уголовного правосудия особым заместителям (lieutenants du baillage, I. criminels). В Англии с половины ХIV века создаются на местах «хранители королевского мира» (custodes pacis), вскоре получившие судебные функции и название судей мира (justices of peace); они осуществляли свои функции под контролем приезжих королевских судей. На Москве органами великокняжеской, а позднее царской юстиции являлись наместники и волостели, которые со второй половины XVI века становятся под контроль находившихся в Москве приказов. Апелляция у нас заменена была вершением дела с доклада в приказе или Боярской Думе. С конца XV века, для обуздания произвола наместников и волостелей, по особым грамотам предоставлялось жителям посылать в суды своих выборных (сотских, старост, целовальников), которые являлись как бы понятыми на суде, следившими за тем, чтобы судящимся не творилось неправды и утеснений. С Ивана IV у нас появляется институт выборных губных старост, имевших исключительно уголовную юрисдикцию и весьма напоминавших английских мировых судей раннего периода. После Смуты суд наместника заменяется судом воеводы, к которому обыкновенно присоединялось несколько «товарищей» из числа местных дворян. Воеводы действовали под непосредственным руководством приказов. Дела, имевшие политическое значение («слово и дело государево»), они отсылали в Москву для вершения. Наряду со светским судом с XII века у нас существовал и церковный суд, отправлявшийся архиереями чрез своих различных чиновников (наместников, тиунов, десятильников). Он имел весьма широкую компетенцию в вопросах брачного права, завещаний, преступлений против религии и нравственности, а также, по личному признаку, в делах над чинами церкви и лицами, находившимися под ее покровительством.

Развитие функций королевской юстиции приводит к образованию вокруг короля сети высших судов, которые первоначально были рассеяны по стране. Сосредоточение их в столицах произошло в различных странах далеко не одновременно. Так, английские королевские суды уже с XIII века оседают в Вестминстере, а на местах периодически собираются ассизы из судей, присланных по грамоте короля. Во Франции высшими королевскими судами являлись парламенты, до самого своего упразднения в конце ХVIII века остававшиеся рассеянными по провинциям. Среди них Парижский парламент приобрел особое значение; при нем был организован суд знати (суд пэров). Периодически король направлял в провинциальные парламенты своих комиссаров, с участием которых происходили торжественные заседания для решения важнейших дел (так называемый Grandes assises ou les Grands lours). В Москве эти функции выполнялись отчасти Боярской Думой, отчасти приказами, которые разделяли между собою надзор за судами, главным образом по территориальному признаку.

Судебная реформа по западному образцу была проведена у нас лишь Петром Великим. В 1711 году он учредил Сенат по образцу Парижского парламента, который, впрочем, первое время был скорее высшим административным, нежели судебным учреждением. Вместо приказов в 1718 году были созданы коллегии, распределявшие между собою дела по роду их, а не по районам. Юстиц-коллегии принадлежал надзор за вновь образованными местными судами. Последние были отделены от административных органов и поручены воеводам с дворянами с участием выборных от сословий, а в ряде городов в 1719 году были созданы надворные суды и нижние городовые суды, для иноземцев же и купцов — магистраты.

Петровская реформа продержалась недолго. Преемники его беспрестанно перестраивали судебные места, пока русская судебная система не получила прочной организации по Учреждению о губерниях 1775 года. Суды, созданные Екатериной II, были заимствованы из Прибалтики с некоторой примесью английского влияния. Они покоились на сословном начале. Но Екатерина, будучи ученицей Монтескье, последовательно провела разделение в губерниях административных и судебных органов между собою; для каждого дела она создала суд трех инстанций. В каждой губернии была учреждена палата уголовного и палата гражданского суда и совестный суд, являвшийся слабой копией английского суда справедливости. При палатах были заседатели для каждого сословия отдельно. Кроме того, в губерниях были верхние земские суды и губернские магистраты. Уездная юстиция слагалась из уездного суда и нижней расправы. В столицах были созданы верхний и нижние надворные суды. Отмененная при Павле, судебная система Екатерины II была восстановлена Александром I и с небольшими изменениями просуществовала вплоть до судебной реформы 60-х годов, а в отдельных частях империи, где реформа была произведена позже, даже до начала XX века (до 1900 г.). Построенная на основаниях отвлеченно-теоретических и частью слепо заимствованных, она превратила суд в медленно работающий бюрократический аппарат, в котором, в виду малой подготовленности сословных судей, дела вершились канцелярией. Многочисленность судебных мест, нагромождение инстанций, стоящих друг над другом, и жалкое материальное положение судей, лишенных всякой независимости, привели правосудие к весьма печальному состоянию.

Основания к современной организации суда были заложены законодательством великой французской революции. Деятели ее прочно заимствовали от Руссо идею о том, что судебная власть, подобно всем другим видам власти, исходит от народа, от Монтескье — учение о разделении властей и взгляд на суд как на орган, являющийся оплотом гражданской свободы, и, наконец, от Блекстона — знакомство с английскими судебными учреждениями и, в частности, с судом присяжных. Учредительное собрание уже в Декларации прав от 3-14 сентября 1791 года провозгласило принцип: «Вся верховная власть принадлежит народу, и никакой орган, никакой индивид не может осуществлять власти, явно не вытекающей из народного суверенитета». В соответствии с этим глава V Декларации постановляла: «Судебная власть никоим образом не может быть осуществляема ни законодательным корпусом, ни королем. Правосудие должно отправляться бесплатно судьями, избираемыми на срок народом и утверждаемыми королем, который не может отказать в своем утверждении. Они не могут быть ни смещены иначе, как после надлежащего суда, ни отстранены от должности иначе, как на время обвинения. Общественный обвинитель назначается народом. Суды не могут вмешиваться в осуществление законодательной власти, приостанавливать исполнение законов или требовать отчета от исполнительных органов в связи с их функциями». Уже закон 16 августа 1790 года установил должности выборных мировых судей, судей окружных судов и кассационный суд при законодательном корпусе. Суд присяжных по уголовным делам был введен в 1791 году. Последующие законы и конституции вносили изменения в эту судебную систему; в частности первоначально широко намеченная система выборности судей была, затем, значительно ограничена, общественный обвинитель сменился прокурором, но остов судебной организации остался неизменным. Принципы же ее, несколько суженные законодательством Наполеона, были затем заимствованы другими странами.

Основные начала судебной организации, осуществленные почти во всех государствах современности, сводятся к следующим. Судебная власть представляет особую отрасль государственной деятельности, обособленную от других функций государства. Эта обособленность, как она понимается ныне, отлична от старой теории разделения властей Монтескье, который считал необходимым, чтобы одна власть уравновешивала другую. По современным взглядам, независимость судебной власти выражается в том: а) что органы суда отличны от органов администрации во всех ступенях, б) что судебные решения не нуждаются в чьем-либо утверждении или санкции, в) что общий надзор за деятельностью судов принадлежит высшим судебным органам, а не органам администрации и г) что судьи не могут быть смещены с должности администрацией. Принцип невмешательства судов в область законодательной и административной деятельности уже изжит. Созданные в федеральных странах (Северной Америке, Германии, СССР) верховные суды контролируют конституционность законов и компетентность издавших их органов; суды лишают силы незаконные распоряжения административной власти, предают суду административных лиц за неправильные служебные действия и пр. С другой, стороны, это начало не мешает тому, что в руках законодательной и административной власти сохраняется по отношению к судам организационная функция и некоторые функции судебного управления.

Другим началом является особая самостоятельность судебных органов по сравнению с административными. Каждый судебный орган выносит решение по собственному соображению, без каких-либо указаний, даваемых сверху. Его решение может быть пересмотрено и отменено (система инстанций), но никто не может навязать ему определенного решения. Самостоятельность выражается в том, что все нужные для судебного разбирательства доказательства, все подготовительные действия собираются или производятся судом его собственной властью, без истребования чьего-либо разрешения. Точно также решения судов выполняются административными органами по непосредственному приказу суда.

Начало народного участия в суде в большинстве стран признано, главным образом, в делах уголовных, причем здесь конкурируют между собою два типа: английский (суд присяжных) и германский (суд шеффенов, или заседателей, решающих совместно с судьею). Привлечение общественного элемента является необходимым атрибутом нормальной юстиции, по крайней мере, в важнейших уголовных делах.

Судебные органы разделяются на вспомогательные, подготовляющие необходимый для суда материал (органы судебной полиции, судебные следователи, судебные эксперты, судебные переводчики и пр.), содействующие (прокуратура и адвокатура) и решающие, или судейские. Подчиненное положение занимают исполнительные органы суда (канцелярия, судебные исполнители). Особенное значение придается положению судейских органов, которые наделяются рядом служебных гарантий (несменяемостью, несовместимостью с другими должностями, особым порядком повышений, получения отличий и пр.). Порядок назначения судей имеет громадное политическое значение, и здесь между собою конкурируют система выборов и система назначения, каждая из которых имеет множество модификаций. Странами, давшими резкое преобладание системе назначения, являются Франция и Германия; Швейцария дает предпочтение выборности, а в Англии и Северной Америке мы наблюдаем смешанные системы.

Обычно судебные места организованы по принципу инстанций. Суды, решающие дело по существу, то есть выносящие решение по спорному вопросу, которое, не будучи оспорено, вступает в законную силу, называются судами первой инстанции. Вторую инстанцию образуют апелляционные суды, которые вновь пересматривают обстоятельства дела (в полном объеме или частично) и постановляют новый приговор по существу. Апелляция, по крайней мере, в уголовных делах, имеет ряд противников, и допускается далеко не по всем приговорам. Из нее изъяты порою дела незначительной важности, а также дела, разрешаемые с участием присяжных (в Англии в последнем случае она допущена законом 1907 г., но скорее в форме кассационно-апелляционного производства). Наконец, третью инстанцию составляют суды кассационного производства, пересматривающие решения и приговоры с точки зрения соответствия их закону и его правильному истолкованию, а также с точки зрения соблюдения всех установленных форм судебного производства. В интересах единообразного истолкования закона кассационное производство обычно сосредоточивается в едином суде. Переход дела из одной инстанции в другую определяется жалобой заинтересованной стороны. Ревизионный порядок, при котором дело, силой самого закона или требованием какого-либо административного органа, должно было поступать в высшую инстанцию, почти повсюду упразднен.

Суды далее разделяются на нормальные, — действующие постоянно и входящие в общую судебную систему; особые, — созданные для отдельной категории лиц или дел (например, военные, торговые, по делам о несовершеннолетних и пр.), но существующие постоянно; исключительные, — образуемые для отдельных дел, передаваемых на их рассмотрение органами правительственной власти, и чрезвычайные, — учреждаемые временно, на особых основаниях, в моменты обостренной политической или классовой борьбы. По характеру дел суды общим образом разделяются на гражданские, уголовные и административные. Каждая из этих категорий за последнее время испытывает тенденцию к дальнейшей дифференциации (например, гражданские суды выделяют из себя суды торговые, промышленные, по делам о разводах и пр.; уголовные — по характеру отдельных преступлений и пр.).

О последовательном развитии различных форм организации суда в связи с эволюцией права и всего общественного строя см. германское право (XIV, 212/39), английское право (IX, 326/43), французское право, русское право.

Об организации суда в СССР см. Союз ССР — судоустройство.

П. Люблинский.

II. Суд присяжных есть одна из форм суда с участием народного элемента. К профессиональным судьям или судье присоединяют известное число судей, взятых из народа, которые при решении судебных дел слагаются в отдельную самостоятельную и независимую коллегию. Присяжные заседатели, избираемые в указанном законом порядке, на суде образуют скамью присяжных, или состав присутствия присяжных (обычно в числе 12), и решают по делам, предоставленным их компетенции, основной и важнейший вопрос о виновности подсудимого во всем объеме этого вопроса, то есть о доказанности события преступления, о совершении или несовершении его подсудимым, о вменяемости подсудимого, о наличности квалифицирующих или, наоборот, привилегирующих обстоятельств, и также о том, заслуживает ли снисхождения подсудимый, признанный виновным. Лишь после утвердительного ответа присяжных на вопрос о виновности суд профессиональный (коронный) применяет соответствующие данному случаю и ответу присяжных нормы уголовного закона; в случае же отрицательного ответа присяжных суд объявляет подсудимого оправданным и свободным от наказания и его последствий. Присяжные, представляя собой народный элемент в деле отправления правосудия, исполняют свои судебные обязанности не как государственную службу, а как определенную государственную повинность, являющуюся вместе с тем и политическим их правом. В то время, как судья, состоящий на государственной службе, назначается правительством или утверждается им (если судья выборный) и отправляет правосудие, как свою постоянную профессию, присяжный заседатель, призываемый в силу закона при деятельном участии органов местного самоуправления, участвует в деле правосудия лишь временно и по окончании судебной сессии теряет свои судейские полномочия и возвращается к своим обычным занятиям.

Участие народного элемента в деле отправления уголовного правосудия известно в истории с древних времен и выливалось в разнообразные формы. Первая из них — это суды народные; они отправлялись или в народных собраниях, или в особых избираемых народом комиссиях при руководстве должностного лица, (таков, например, был суд в германских народных собраниях и суды претора в особых постоянных квестиях в Риме). Вторая форма — это постоянное участие в деле суда особых народных представителей (судные мужи у нас, шеффены старогерманского права). По мере падения народовластия и укрепления власти королей и князей, они берут в свои руки судное дело, и суд творится их слугами и наместниками. Но так как писанное право в то время почти отсутствовало и главную роль при решении дел играли народные обычаи, с которыми судьи могли быть незнакомы или мало знакомы, то для ограждения от произвола и для хранения чтимых народом правовых понятий, выраженных в обычаях, призывались к делу суда старейшие и достойнейшие люди из того округа, где происходило судебное разбирательство; их обязанность заключалась в том, чтобы, ограждая интересы местного населения, указывать подходящие обычаи («legem dicere», «правды стеречь») и наблюдать за их применением. Эта форма суда постепенно исчезает с развитием писанного права. Третья форма суда с участием народного элемента — это сословные суды, имеющие в своей основе идею суда равных. Так, в Риме дела патрициев подлежали юрисдикции куриатных комиций, состоящих из патрициев; в средние века был феодальный суд для сеньоров, который под председательством короля ведал дела сеньоров; суд ленников, под председательством их сюзерена, судил ленников, а суд старошеффенского типа с участием горожан судил этих последних. В России сословный суд появился при Петре Великом, а окончательное и подробное устройство получил  при Екатерине II. Сословный суд в виде исторического пережитка сохранился и в наши дни, например, в Англии лордов судит палата лордов. Четвертую форму суда составляет суд присяжных, коренным образом отличающийся от ранее указанных форм суда с участием народного элемента, ибо это суд всесословный и независимый. Родиной суда присяжных является Англия (см. IX, 326/43); здесь он вырос из института тех обыскных людей, которые призывались при исследовании более важных дел как судебного, так и фискального характера. Сначала обыскные люди из старожилов призывались при решении гражданских дел, а затем и обвиняемым по делам уголовным было предоставлено право просить о решении дела на основании их показаний. Путем долгого исторического процесса указанные лица постепенно превращались из свидетелей в судей, и за ними были закреплены такие важные и определенные права, как право допроса свидетелей, поверки доказательств и положительного или отрицательного ответа по вопросу о виновности подсудимого; этот ответ давался по совести, сообразно с тем, что представлялось судящим истиной по данному делу, откуда и название решения присяжных — вердикт (verum dicere — говорить истину). Происхождение суда присяжных сказывалось и на его компетенции: первоначально присяжные решали только вопросы фактического характера, вся же правовая сторона дела решалась судьей, но позже произошла перемена, и уже в 1797 году закон Фокса о ляйбелях (пасквили) сгладил указанное различие.

Английский суд присяжных действует, прежде всего, в качестве так называемого малого жюри как по уголовным, так отчасти и по гражданским делам, за исключением маловажных дел, отнесенных к компетенции мировых судей. На суде малое жюри и судья образуют стройное целое. Судья является юридическим руководителем присяжных заседателей. Вердикт, как обвинительный, так и оправдательный, должен быть постановлен единогласно, и, если окажется, что по заявлению старшины присяжных, несмотря на долгие и тщательные усилия, между присяжными образуется непримиримое разногласие, — дело передается другому составу присяжных. Жюри не может удостоверять наличности в деле смягчающих обстоятельств, но может устно просить судью о снисхождении к обвиненному. Отдельных вопросов жюри не ставит: оно целиком принимает или отвергает обвинение по обвинительному акту. Судебное жюри состоит из 12 человек, избранных по жребию. В первоначальный список, или книгу присяжных вносятся все граждане в возрасте 21-60 лет *), не опороченные по суду, грамотные и обладающие известным имущественным цензом, (собственники, арендаторы, квартиронаниматели).

*) Seх Disqualification Act 1919 года открыл доступ на скамью присяжных и женщинам.

Исправления этого списка в случае жалоб на неправильность делаются мировым судом; затем список поступает к шерифу, который ближайших в порядке записи приглашает на каждую сессию за 6 дней до открытия заседаний. Наконец, скамья присяжных избирается на каждое отдельное дело; стороны имеют право отвода, то есть устранения присяжных от участия в разборе дел, причем английское право знает отвод всего списка, который возможен при наличности обстоятельств, доказывающих безусловную порочность списка по существу, например, подкуп шерифа, его личное участие в деле или имущественная в нем заинтересованность и т. п.; этот так называемый главный отвод подлежит решению судьи непосредственно; что же касается второстепенного отвода, то он имеет место в случаях менее важных и наглядных (например, указание стороной на пристрастие шерифа); для решения вопроса о таком отводе судья приглашает двух коронеров или двух посредников из состава присяжных. Есть и отвод немотивированный, допускаемый только по более важным делам для подсудимого, но практика распространила это право и на обвинителя; отводить можно не более трети состава присяжных.

Английский суд присяжных был взят за образец для континентальных судов и, прежде всего, во Франции, где он подвергся существенной переработке.

Суд присяжных во Франции действует лишь при разбирательстве важнейших уголовных дел, в гражданских же судах не допускается. Он состоит при второй судебной инстанции (апелляционном суде) и созывается периодически: его заседания (ассизы) должны происходить не менее 4 раз в год. Коронный суд представлен коллегией судей в количестве трех человек, под председательством президента апелляционного суда или одного из членов этого суда по назначению министра юстиции. Права председателя очень широки, а практика их еще более расширяет; он допрашивает свидетелей и обвиняемого, заботится о пополнении следственного материала и вообще оказывает большое влияние на направление дела и ход разбирательства. Хотя фактически и во Франции суд присяжных своими ответами разрешает вопрос о виновности подсудимого во всем его объеме, но и закон, и теория стремятся видеть в присяжных судей факта, а в коронных судьях — судей права, то есть резко отделяют эти две коллегии, усваивая каждой из них определенную компетенцию, в чем можно усмотреть отражение общей идеи разделения властей. Присяжные заседатели избираются из всех сословий на основании списков, при первоначальном составлении которых имеют значительное влияние муниципальные власти; сессионный же список составляется по жребию, вынимаемому председателем ассизов при апелляционном суде, и включает в себя 36 очередных и 4 запасных, из коих затем для каждого дела и образуется скамья присяжных. Сторонам предоставлено право широкого отвода, и каждая сторона может отвести до 12 присяжных, и лишь при неявке части присяжных можно отвести только половину числа, превышающего цифру 12; несколько подсудимых осуществляют право отвода совместно. Решение суда присяжных постановляется простым большинством голосов, исключительно по внутреннему убеждению, и мотивировке не подлежит; на основании этого решения суд постановляет свой приговор. В предании суду присяжные не участвуют.

Суд присяжных того типа, который установился во Франции в течение первой половины XIX века, быстро распространился по всему почти европейскому континенту и сделался привычным судом по важнейшим делам для всего почти культурного человечества. Но не везде его судьба оказалась одинаковой; особенно сильно тенденции к вытеснению этого суда проявились в Германии после победоносной для нее франко-прусской войны и национального германского объединения. Но в народных массах суд присяжных успел стяжать себе широкую популярность, да и из юристов нашлись его убежденные защитники, причем особенно веско прозвучал предостерегающий голос авторитетного и в Германии австрийского криминалиста Вальберга. Суд присяжных уцелел для важнейших уголовных дел, и суд шеффенов явился не взамен его, как того добивались противники суда присяжных, а наряду с ним, для дел менее важных. По закону 1874 года суд шеффенов состоит из участкового судьи и двух выборных от местного населения заседателей (шеффенов). Председательствует участковый судья. Шеффены, в отличие от присяжных заседателей, избираются на определенный период времени и, следовательно, на целый ряд дел; они образуют единую с судьей коллегию, постановляют вместе с ним приговор о вине и наказании, причем этот приговор должен быть мотивированным; приговоры не являются окончательными и подлежат обжалованию в апелляционном порядке в высшую инстанцию, где шеффены уже не участвуют, что, конечно, значительно подрывает смысл и роль шеффенского института, почему до наших дней не прекращается изыскание соответствующих коррективов. Таким образом, суд шеффенов не имеет драгоценнейшего свойства суда присяжных — самостоятельности и независимости представителей народного элемента, но это не мешает развитию в Германии упорной тенденции именно к развитию этого института.

Суд присяжных в России введен был в 1864 году вместе с общей судебной реформой (см. Россия — право). В отличие от французского образца наш суд присяжных действовал при первой судебной инстанции (окружной суд) и являлся судом нормальным, а не более или менее исключительным, причем дискреционной власти председателя было отведено довольно скромное место, и громадное большинство вопросов, подлежавших решению коронного суда, решались не единолично председателем, а коллегиально. Вердикт присяжных выносился ими самостоятельно и независимо, а так как жизнь быстро показала (у нас, как и везде) несостоятельность попытки ограничить присяжных вопросами факта, которые обыкновенно неразрывно связаны с вопросами права, решаемыми коронным судом, то суд присяжных сделался и у нас судом, решающим вопрос о виновности подсудимого во всем его объеме.

Суд присяжных был встречен радушно, и его первые шаги были окружены чутким и сочувственным вниманием; он быстро завоевал себе популярность и, как не раз констатировалось официально, действовал удачно и с громадной пользой для правосудия. Но быстро наступившая реакция отразилась и на судьбе суда присяжных; он развивал самостоятельность народа, он, разбирая дела, иногда фактически вносил контроль в те области, где было много темноты и произвола, он был независимым представителем общественности и, естественно, вызвал ненависть всех, кто был против общественности вообще и испытывал тяготение к старым порядкам. Началась борьба с судом присяжных, как и со всеми лучшими сторонами судебной реформы, и последовавшая победа реакции резко отразилась и на судьбе суда присяжных. При введении реформы суд присяжных был устранен лишь от разбора политических преступлений, но затем целым рядом новелл был изменен порядок составления списков присяжных заседателей, порядок их отвода, а главное — объем их компетенции. Законами 12 июня 1884 года, 28 апреля 1887 года и 3 декабря 1890 года право отвода для каждой стороны было сокращено до трех, к составлению списков были привлечены представители администрации в т. д. Рядом новелл (особенно 7 июля 1889 г.) от суда присяжных были изъяты последовательно и переданы палатам с участием сословных представителей должностные преступления, многие преступления против порядка управления, банковые, соединенные с посягательством на должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей и мн. др. Реакционная пресса, с Катковым во главе, систематически и озлобленно глумилась над судом присяжных, именуя его «судом улицы», «судом черни», обвиняя в бессмыслии, в похищении прерогативы помилования. Иногда суд присяжных висел на волоске, и если после 80-х годов он был сохранен, то, быть может, только потому, что к нему уже не попадало ни одно почти дело, в котором были бы замешаны интересы власти.

Суд присяжных, до упразднения его декретом 24 ноября 1917 года, были подсудны наиболее важные дела (за исключением указанных многочисленных изъятий), по коим наказание было связано с лишением или ограничением прав (201 ст. устава уголовного судопроизводства). Списки присяжных составлялись при участии органов местного самоуправления, суда и администрации и делились на общие, годовые, периодические и служебные; из последнего списка по жребию для каждого дела образовывалась скамья присяжных из 12 человек при 2 запасных. К присяге присяжные заседатели приводились не по каждому делу, а сразу в начале сессии; право отвода осуществлялось отдельно по каждому делу. При исполнении своих обязанностей присяжные приравнивались к судьям, имея одинаковое с ними право вопросов, осмотров и исследования доказательств (ст. 672 и 663 устава уголовного судопроизводства). При решении дел закон обязывал присяжных стремиться к единогласию; при отсутствии единогласия вердикт выносился простым большинством голосов, причем при разделении голосов поровну принималось решение, более благоприятное для подсудимого. Ответ, давался письменно и подписывался старшиною присяжных, избираемым на каждое отдельное дело. Писался ответ на так называемом вопросном листе, содержавшем вопросы, поставленные судом на разрешение присяжных. Самая процедура постановки вопросов являлась очень сложной и представляла собой слабое место нашего процесса. Главный вопрос, во всяком случае, ставился по признакам деяния, изложенного в обвинительном акте, но если предполагаемая картина преступления на судебном следствии изменялась, то ставились дополнительные вопросы, на которые присяжные давали ответ, если главный вопрос решен ими отрицательно. Если главный вопрос делился на составные части (было ли событие преступления? является ли оно деянием подсудимого? и виновен ли последний?), то присяжные соответственно давали ответы на каждую часть, составляющую отдельный вопрос. Ответы должны были быть определенные (да или нет); присяжные не могли ответить «неясно», или «не доказано», как это допускалось в Риме, в Шотландии и в вашем дореформенном процессе, где подсудимый мог быть оставлен «в подозрении» или «в сильнейшем подозрении»; но присяжные могли дать ограничительный ответ, отвергая тот или иной признак, усиливающий ответственность («да, виновен, но замка не ломал», «да виновен, но без заранее обдуманного намерения» и т. п.), а равным образом им принадлежало право признать, что обвиняемый заслуживает снисхождения.

Приговоры суда присяжных являлись окончательными и могли быть отменены только в кассационном порядке, так что при отмене приговора дело из высшего суда снова поступало на рассмотрение другого состава присяжных, за исключением того случая, когда сенат признавал отсутствие состава преступления в фактах, инкриминируемых обвиняемому; в этом случае обвиняемый оправдывался, и производство прекращалось. Другое исключение, известное как нашим Судебным Уставам, так и западному праву — это предоставление коронному суду права отменить вердикт присяжных и передать дело на рассмотрение нового состава присяжных, если суд единогласно признает, что вердиктом присяжных осужден невинный; это правило введено для того, чтобы избавить судей от мучительного конфликта с совестью, который был бы неизбежен, если бы они должны были назначить наказание невинному по их убеждению человеку. В министерство Манассеина у нас был выработан проект предоставить коронному суду и право отменять оправдательный приговор присяжных, если суд найдет, что присяжные оправдали виновного, но этот проект, уничтожавший устойчивость и самостоятельность приговора присяжных, в жизнь не прошел.

М. Чубинский.

Суд присяжных в послевоенное время. Во время войны 1914-1918 годов в ряде стран подведомственность суда присяжных была сильно ограничена созданием ряда чрезвычайных и военных судов, а в некоторых странах (Австро-Венгрии, Бельгии) они были даже временно отменены. После перехода на мирное положение суд присяжных снова вступает в свои права, правда, не всегда в прежнем объеме, и притом с более демократическим составом. По отдельным странам вопрос в настоящее время (1926 г.) обстоит следующим образом:

В Австрии законом 30 января 1919 года, в силу новой конституции, суд присяжных был восстановлен. В качестве присяжных привлекаются и женщины на одинаковых правах с мужчинами. Списки присяжных составляются уполномоченными, избираемыми на общинных советах путем пропорциональных выборов; в них заносятся граждане, достигшие 30 лет, умеющие читать и писать по-немецки и прожившие в данной общине не менее одного года. Подсудны суду присяжных лишь тяжкие преступления. В Германии законом 25 апреля 1922 года к исполнению обязанностей присяжных допущены женщины. Правительственным актом от 4 января 1924 года подсудность дел суда присяжных значительно сокращена (преступления, влекущие смертную казнь и каторжную тюрьму свыше 10 лет). Число присяжных заседателей с 12-ти сокращено до 6-ти, причем они решают совместно с судьями вопросы о виновности и наказании, то есть фактически проведен шеффенский принцип. Проект 1921 года сохраняет суд присяжных, но вносит ограничение его подсудности, устраняя из его рассмотрения дела о должностных растратах и выдаче подложных документов, но распространяя его на дела печати. Состав присяжных заседателей несколько демократизируется включением домашней прислуги и сельских учителей, которые раньше устранялись. В Бельгии в 1920 году внесен в палату проект реформы суда присяжных, допускающий к участию в этом суде всех граждан, внесенных в избирательные списки и умеющих читать и писать, в возрасте от 30 до 65 лет (без каких-либо изъятий для женщин). Списки присяжных составляются мировым судом при участии местной администрации и поверяются судом. Председателем суда присяжных явится единоличный судья, как в Англии. По закону 23 августа 1919 года присяжные, вынеся вердикт, участвуют в дальнейшем в постановке наказания вместе с коронными судьями. Италия перестроила свой суд присяжных еще в 1913 году; в настоящее время министр юстиции правительства Муссолини заявил в палате о предстоящем проекте отмены этого суда. В Испании, с провозглашением военной диктатуры, работа суда присяжных была приостановлена в 1923 году, и до сих пор они не восстановлены. Значительные изменения произошли и на родные суда присяжных, в Англии. Уже по закону 31 июля 1918 года значительно была сокращена компетенция суда присяжных по гражданским делам. Привлечение присяжных поставлено в зависимость от усмотрения суда, и лишь в делах об обманах, оскорблении, клевете, ложном доносе, соблазне и нарушении обещания женитьбы, если они рассматриваются в порядке гражданском, сторона может настаивать на привлечении присяжных; такое привлечение обязательно и по делам об установлении действительности брака или завещания. По уголовным делам законом 22 декабря 1925 года значительно расширен круг дел, могущих рассматриваться в суммарном порядке (то есть без присяжных) по просьбе обвиняемого, предоставлено право суду не созывать большого жюри в случае, если все обвиняемые признали себя виновными; нанесен удар старинному институту ассизов, то есть суду присяжных с участием приезжих королевских судей на местах, причем дела их в большинстве случаев переданы четвертным сессиям, и само производство ассизов в традиционно установленные сроки признано необязательным.

П. Л.

В России при Временном Правительстве в «Комиссии для восстановления основных положений Судебных Уставов и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве» чрезвычайно оживленному обсуждению подвергался вопрос о женщинах присяжных. Большинство приняло редакцию, предложенную А. Ф. Кони: «В общие списки присяжных заседателей вносятся... те из лиц женского пола, которые заявят комиссии о своем желании быть включенными в общие списки». Однако, по постановлению Временного Правительства «Об изменении главы II разд. II Учреждения Судебных Установлений о присяжных заседателях» от 21 сентября 1917 года, присяжные заседатели должны были избираться «из российских граждан мужского пола». Только что названный закон вносил следующие наиболее существенные изменения в действовавшие до того постановления Учреждения Судебных Установлений о присяжных заседателях: 1) отменен имущественный ценз; 2) составление очередных списков присяжных вверено окружным судам вместо действовавших ранее комиссий, независимость и беспристрастность которых ставилась под сомнение присутствием в них представителей полицейского розыска и уголовного обвинения; 3) отбор присяжных заседателей для включения в очередные списки по усмотрению комиссии заменен избранием по жребию. Изданный после Октябрьской революции декрет № 1 о суде, распубликованный 24 ноября 1917 года, упразднил окружные суды, при которых, по Судебным Уставам, образовывалась скамья присяжных заседателей. Созданные декретом о суде № 2, распубликованным 12 января 1918 года, окружные народные суды соответствовали типу суда с присяжными заседателями с очень расширенной компетенцией: народные заседатели решали вопрос «не только о факте преступления, но и о мере наказания», подобно тому, как это было допущено уже законом Женевского кантона 1891 года, и как это намечалось в целом ряде французских проектов (Лагасса в 1900 г., Бриана в 1908 г., Барту в 1910 г.); в совещании народных заседателей участвовал председатель с правом совещательного голоса, что также могло быть заимствовано из названного женевского закона. Напротив, Положение о народном суде от 30 ноября 1918 года (Собрание Узаконений, 1918 г., № 85) решительно переходит от типа суда с присяжными к типу шеффенского суда: по ст. 9-й этого Положения народные заседатели, присоединяемые к народному судье в числе двух или шести человек, «при рассмотрении уголовных и гражданских дел во всех стадиях судебного разбирательства пользуются одинаковыми правами с постоянным народным судьей». (См. Союз ССР — судоустройство).

Н. Н.

III. Местный суд это — суд, удовлетворяющий требованию близости к местному населению. Так как близость—понятие относительное, то соответственно этому и понятие местный суд — также относительное и условное. Местный суд обыкновенно отождествляют с судом по маловажным делам, потому что именно суд по маловажным делам должен в первую очередь удовлетворять требованию близости к местному населению. Но местными судами называют также все особые суды, особо организованные или выделенные из общей системы судебных учреждений в целях приближения правосудия к местному населению и притом не только в смысле территориальном, но и в смысле соответствия осуществляемого ими правосудия правовым воззрениям местного населения. С этой точки зрения, например, у нас особые национальные суды (прежде называвшиеся инородческими), еще кое-где сохранившиеся, являются местными судами, независимо от того, подсудны им дела большей или меньшей важности. В дальнейшем — там, где не сделано особых оговорок — под местным судом разумеется суд по маловажным делам; при этом надо иметь в виду относительность также и этого понятия: суд по маловажным делам, это — суд по делам менее важным, чем дела, рассматриваемые другими судами, являющимися по отношению к первым высшими по размерам их власти, определяемой высшим пределом назначаемых ими наказаний или ценою подсудных им исков.

Если местный суд содержится на местные средства и его формирование предоставлено органам местного самоуправления, то он органически примыкает к последнему: в этом случае государственная власть как через органы местного самоуправления, так и через местные суды осуществляет свои функции на местах при участии местного населения. Значение местного суда для правовой жизни страны очень велико. Оно определяется не важностью дел, подсудных местному суду, а их многочисленностью и суммой ограждаемых местным судом интересов. Вместе с тем, если вообще на суде лежит воспитательная миссия, то эта миссия по преимуществу выполняется местным судом; не столько центральные суды крупных территориальных делений, сколько местные суды, держащие в своих руках не большие узлы, а самые нити той правовой сети, которая окутывает общество, внедряют право в жизнь, воспитывают общественное самосознание.

В тесной связи с кругом дел, относимых к ведомству местного суда в качества маловажных, находится упрощенная организация его. Отсюда местный суд каждой данной страны характеризуется, прежде всего, двумя чертами: его организациею и его подсудностью.

Со стороны организационной местный суд может быть выделен в самостоятельную систему судебных учреждений, и тогда он противополагается общим судебным учреждениям, или же местный суд может входить в качестве составного звена в единую систему судебных учреждений. Пример выделения местного суда в самостоятельную систему дает Англия, где он представлен мировыми судьями, полицейскими судьями и судами графств (см. IX, 333/35).

В отличие от Англии, во Франции местные суды объединены с судебными учреждениями, рассматривающими более важные дела и с более значительной местной подсудностью, в одну систему тем, что эти последние составляют по отношению к первым апелляционную инстанцию: апелляционные жалобы на решения местного суда, называемого мировым судом (justice de Іа раіх) в качестве органа гражданского правосудия и трибуналом простой полиции (tribunal de simple police) в качестве органа уголовного правосудия, подаются в окружные суды (tribunaux d’arrondissement).

Такое же объединение местных судов со всеми остальными судебными учреждениями в одной системе существует и в Германии.

В России до Октябрьской революции различались три рода местного суда: 1) местным судам, которым были подведомственны все лица без различия их «состояния», то есть принадлежности к той или другой из различавшихся законодателем категорий населения (их иногда называли местными судами высшего разряда); 2) крестьянские и казацкие местные суды (местные суды низшего разряда) и 3) суды инородческие.

Общесословные местные суды. Составители Судебных Уставов 1864 года создали самостоятельную организацию местных судов, обособленную от организации общих судебных учреждений. Местный судья, по Судебным Уставам, — мировой судья. «В его лице» имелось в виду дать «местным обывателям не только ближайшее средство для разрешения пререканий о праве в делах, требующих, прежде всего, скорого решения на месте и наглядного знания местных обстоятельств и отношений, но вместе с тем и посредника для соглашения требований, которые весьма часто только в начале своем кажутся противоположными». Чертами, обособляющими мировой суд от общих судебных учреждений, составители Судебных Уставов считали: «выборную систему», необязательность для мировых судей юридического образования и то, что решения мировых судей и их съездов не подлежали переносу по апелляции в общие судебные места. Мировые судьи, по Судебным Уставам, делились на участковых, получавших вознаграждение, и почетных, служивших безвозмездно.

Интересы дворянского класса, уже сдвинутого с прежней хозяйственной позиции, но по-прежнему сохранившего положение «первого» сословия, положили свой резко выраженный классовый отпечаток на условия избрания мировых судей. Выборы мировых судей повсеместно, за исключением столиц, к которым впоследствии была присоединена Одесса, были предоставлены уездным, земским собраниям, в которых, как известно, дворянству, хотя и поставленному рядом с другими группами населения, был обеспечен перевес сил (см. ХVIII, 92).

Так же мало, как земские собрания, в тех городах, где избрание мировых судей было предоставлено городским думам, эти последние могли считаться представительницами всего городского населения.

Желание обеспечить интересы землевладельческого класса (а таковым в то время все еще оставалось, главным образом, дворянство) было еще резче выражено в тех требованиях, которые предъявлялись к кандидатам в мировые судьи. К баллотировке в мировые судьи допускались лица не моложе 25 лет от роду, обладавшие имущественным, или образовательным, или служебным цензом. Основным типом имущественного ценза составители Судебных Уставов считали ценз земельный. Их желанием было видеть на посту мировых судей преимущественно «местных землевладельцев, к какому бы сословию они ни принадлежали». Что касается образовательного ценза, то ему придавалось второстепенное значение в виду «маловажности дел, предоставляемых решению мировых судей, и по несложности производства этих дел».  

Недостаток средств у земств мешал осуществить в полной мере близость суда к населению; мировые участки бывали обыкновенно весьма обширны, и нередко случалось, что даже в плотно населенных уездах многие поселения отстояли от камеры судьи на 40 и более верст, а в уездах с более редким населением — значительно далее. При таких расстояниях суд, естественно, не мог быть ни близким, ни скорым.

Лица, избранные в мировые судьи, представлялись на утверждение первому департаменту сената. Согласно Положению комитета министров от 26 сентября 1879 года, «Правительствующий Сенат, при рассмотрении представлений об утверждении в должности мировых судей, входит в ближайшую оценку и поверку представляемых ему местным губернским начальством отзывов, в связи с заключениями по сему предмету министра юстиции». Так было введено очень реальное средство для установления зависимости мировых судей и от губернского начальства и от министра юстиции. Эта зависимость наглядно дала себя знать в фактическом отказе мировых судей от предоставленного им по закону права контроля над законностью личного задержания (ст. 10 устава уголовного судопроизводства): «Условия общественной жизни, — говорил в 1906 году представитель Петербургского мирового съезда М. П. Глебов, — сложились так, что закон потерял свое значение, и судьи перестали посещать места заключения, и, таким образом, контроль судебной власти над законностью произведенных арестов перестал существовать».

Собрание всех мировых судей каждого округа составляло высшую мировую инстанцию, именуемую съездом мировых судей. Из среды последних ими самими избирался председатель мирового съезда.

Пределы ведомства мирового суда составители Судебных Уставов ограничили делами, которые они считали «простыми и несложными, не представляющими трудности в разрешении». К таким делам они относили в сфере гражданской — иски до 500 рублей, а в сфере уголовной — проступки, предусмотренные в особом Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, и влекущие за собою выговоры, замечания и внушения, денежные взыскания не свыше 300 рублей, арест не свыше трех месяцев, заключение в тюрьму не свыше одного года (позднее — до 1 ¹/₂ лет).

Порядок разбирательства дел в мировом суде характеризовался составителями Судебных Уставов, как порядок упрощенный. Упрощение процесса достигалось, прежде всего, его сокращенностью и затем меньшим формализмом его.

Как ни существенны были недостатки мирового суда и его деятельности, вытекавшие из самой его организации, нельзя не признать (подчеркивая сравнительный характер оценки), что деятельность мирового суда по Судебным Уставам была «светлым промежутком» между деятельностью дореформенных уездных судов, которые были предшественниками мирового суда, и тех судебно-административных учреждений, которые, за исключением некоторых городов, пришли в 1889 году мировым судьям на смену.

Уже при введении мирового суда в тех местностях, которые отнесены к области действия «Общего учреждения судебных установлений», были сделаны изъятия из установленных Судебными Уставами 1864 года правил устройства мировых судебных установлений. Так, при введении мировых судей в 1871 году в западных губерниях был установлен порядок не избрания мировых судей, а назначения их от правительства; то же изъятие было сделано в 1878 году для губерний Астраханской и Оренбургской. На всех окраинах мировые судьи не избирались, а назначались министром юстиции.

В губерниях Варшавского судебного округа мировые судьи учреждены были только в городах; в уездах органами местного суда являлись гминные суды (см. XV, 202).

Как организация, так и компетенция гминного суда сложились под влиянием политических расчетов. Основной вопрос, который дебатировался в законодательных сферах при обсуждении проекта судебной реформы в Царстве Польском, был вопрос о такой организации правосудия, при которой правительство имело бы «прочную и надежную опору русского дела в Царстве». Гминному суду было придано коллегиальное устройство, основанное на выборном начале, и предоставлена сравнительно широкая компетенция, потому что восторжествовало мнение Н. А. Милютина, согласно которому только при этих условиях судебная власть может действительно способствовать развитию и укреплению гмины (как бессословной самоуправляющейся организации с преобладающим, однако, значением крестьянства), без чего она окажется бессильной для противодействия враждебным России шляхетским тенденциям.

Хотя и выборный мировой суд по Судебным Уставам отнюдь не мог считаться ставленником широких слоев трудового населения, он все же не отвечал стремлениям наиболее реакционной части дворянского общества.

Мировой суд был все же судом всесословным в двояком смысле: по своему ведомству, так как ему были подведомственны лица всех сословий, и по своему личному составу: право быть избранным на должность мирового судьи не составляло привилегии какого-либо сословия.

Уже в 1873 году комитет министров положил: предоставить министерствам «рассмотреть, как усилить сельскополицейскую власть, упростить судебное разбирательство и увеличить число первых судебных инстанций». Но только в 1889 году стремления реакционных дворянско-землевладельческих кругов получили осуществление в Положении о земских участковых начальниках (см. участковые земские начальники).

Мировой судья в уездах уступил свое место земскому начальнику, а в городах — городскому судье. Немногие дела из числа прежде подсудных мировым судьям отошли к уездным членам окружных судов. Из числа этих органов в особенности ненормально было положение городских судей. Назначаемые и увольняемые министром юстиции, они в инстанционном порядке были подчинены учреждениям министерства внутренних дел: уездному съезду и губернскому присутствию; поставленные под контроль двух самостоятельных, не всегда согласных между собою органов власти, городские судьи бывали вынуждены в случаях сомнений, возникающих у них в их деятельности, лавировать между предуказаниями различных учреждений. Вторая инстанция, на рассмотрение которой поступали решения городских судей и земских начальников, — уездный съезд, — была не более удовлетворительной, чем первая; в ней, по подсчету министерства юстиции, при нормальном составе «приходилось на два лица судебного ведомства шесть лиц, незнакомых ни с теорией, ни с практикой суда». Но еще в большей мере административным, по своему составу, учреждением являлось губернское присутствие, в котором судебное ведомство имело лишь одного представителя в лице председателя окружного суда или заменявшего его члена (если не считать прокурора, не участвовавшего в разрешении дел). Неудовлетворительность этого состава особенно сказывалась в тех случаях, когда губернскому присутствию приходилось решать вопрос (при применении ст. 29 Устава о наказаниях) о законности распоряжений или постановлений, изданных самим губернатором, бывшим в то же время председателем губернского присутствия, или им утвержденных.

Когда к участию в законодательной работе были призваны народные представители, выработанный министерством юстиции проект о преобразовании местного суда последовательно вносился в Государственную Думу первого, второго и третьего созыва, пока, наконец, 15 июня 1912 года не получил силы закона. Закон восстанавливал выборный мировой институт, хотя и не повсюду. Однако, председатели мировых съездов, по новому закону, за исключением некоторых больших городов, не избирались, а назначались, по представлению министра юстиции, властью монарха. Весьма существенным было то изменение, которое было произведено новым законом в порядке надзора за мировыми судьями. К надзору министра юстиции и сената присоединен был надзор судебной палаты и ее старшего председателя. Новый закон значительно расширил пределы ведомства мирового суда. В частности, цена исков, подсудных мировому суду, была увеличена до 1 000 рублей, и притом мировым судьям стали подсудны иски о недвижимости так же, как и о движимости.

Наряду с общесословными органами местного суда до революции 1917 года у нас существовало шесть типов суда, в котором крестьяне судились и который крестьянами избирался. Эти шесть типов крестьянского суда распределялись по местностям следующим образом: 1) в местностях, где действовало Положение о земских начальниках; 2) в Архангельской губернии и в Области Войска Донского; 3) в Прибалтийских губерниях; 4) в Сибири (за некоторыми исключениями) и в степных областях; 5) на Кавказе и 6) в местностях, где был введен в полном объеме закон 15 июня 1912 года о преобразовании местного суда.

Основным типом крестьянского суда был волостной суд (см. XI, 125). В Архангельской губернии и в Области Войска Донского (в крестьянских, а не в казацких поселениях) судьи волостного суда избирались не сельскими обществами, как в местностях, где действовали «временные правила» 12 июля 1889 года, а волостным сходом. В тех губерниях и областях Сибири, в которых образованы не только сельские общества, но и волости, а также в степных областях действовал волостной суд, устройство и ведомство которого определялось Положением о крестьянах 19 февраля 1861 года, но который в порядке производства дел следовал «временным правилам» 12 июля 1889 года с некоторыми отступлениями. Надзор за волостными судами в Сибири и в степных областях принадлежал крестьянским начальникам и уездным съездам крестьянских начальников. Жалобы на решения волостного суда представлялись крестьянским начальником в уездный съезд крестьянских начальников. Крестьянский начальник сам также обладал судебной властью. В отличие от судебной власти земских начальников, власть крестьянских начальников распространялась только на крестьян и инородцев. Сельским судам у крестьян соответствовали станичные суды у казаков, состоявшие из судей, избираемых станичным сбором каждой станицы. Вторую инстанцию для станичных судов составлял суд почетных судей, члены которого также избиралась станицами.

Первое же десятилетие, прошедшее со времени судебной реформы, обнаружило с достаточной наглядностью, как мало отвечали растущей потребности крестьян в правосудии волостные суды, которые в общей атмосфере сельского бесправия превращались в его орудие и жертву одновременно. Созванные в 1902 году губернские и уездные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности уделили немало внимания оценке волостного суда. Волостной суд характеризовался, как суд, стоящий ниже всякой критики. По проекту министерства юстиции, положенному в основу закона 15 июня 1912 года о преобразовании местного суда, волостной суд подлежал упразднению. Он осуждался министерством, как «недостойный даже названия суда» и нетерпимый ни в каком культурном государстве. За упразднение волостного суда высказалась и Государственная Дума; напротив, Государственный Совет высказался за сохранение волостного суда в преобразованном виде «в виду особенностей сельской жизни и уклада крестьянского быта». Государственным Советом были приняты подробные, выработанные его комиссиею «временные правила о волостном суде», которые затем были приняты Государственной Думой. Естественно, что вместе с волостными судами были сохранены и станичные суды. Волостные суды, по закону 15 июня 1912 года, организовались на следующих основаниях. Для избрания судей законом установлены были двухстепенные выборы. Каждое сельское общество избирало одного выборщика на сто дворов; выборщики избирали закрытою баллотировкою на трехлетие председателя и членов волостного суда. Апелляционную инстанцию для дел, подсудных волостному суду, составлял верхний сельский суд, состоявший из участкового мирового судьи в качестве председателя и из двух чередующихся председателей волостных судов судебно-мирового участка; наконец, кассационной инстанцией для волостных судов являлся мировой съезд.

К числу местных судов относились также суды инородческие — городские словесные суды в занятых городским населением местностях Терской и Кубанской областей, волостные управители в Закаспийской области, народные суды у туземцев Туркестанского края и в областях Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской, родовые управления («первая степень словесной расправы») и «инородные управы» (вторая степень) у сибирских инородцев, посредники и старосты, имевшие «права словесной расправы», у самоедов Архангельской губернии, посредники и органы «внутреннего управления» у инородцев, кочующих в Ставропольской губернии, «зарго» в калмыцких улусах Астраханской и Ставропольской губерний, временный совет у киргизов, кочующих в степях между Каспийским морем, Уральской областью и Астраханской губернией под именем киргизов Внутренней Орды, волостные инородческие суды и участковые съезды инородческих судей в Забайкальской области. Компетенция некоторых из инородческих «расправ» была очень значительна; так, например, «улусные зарго» составляли первую степень суда для разбора всех вообще дел по тяжбам, проступкам и уголовным преступлениям калмыков.

Закон 15 июня 1912 года на время снял с очереди вопрос о преобразовании местного суда, но как только разразилась февральская революция 1917 года, этот вопрос должен был снова привлечь к себе внимание законодателя. Первый шаг неизбежно должен был быть сделан в направлении привлечения к участию в местном суде представителей новых выступивших на историческую арену общественных сил; таким шагом был приказ министра юстиции от 3 марта 1917 года о временных судах в Петрограде, на которые возлагалась задача устранения «печальных недоразумений, возникающих в городе между солдатами, населением и рабочими». Временные суды, составившие чрезвычайно интересный исторический прецедент позднейших судов с участием народных заседателей, состояли из мирового судьи, представителя армии и представителя рабочих. Приказом 9 марта 1917 года эта мера была распространена на города Колпино и Нарву Петроградской губернии. Согласно инструкции, временным судам были подсудны деяния, направленные против личной и имущественной безопасности граждан, а также против общественного порядка и спокойствия. 4 мая 1917 года была издана общая новелла о временном устройстве местного суда. Новелла эта остановилась на форме «шеффенского» суда: представители общества, «члены мирового суда», согласно закону 4 мая 1917 года, принимали участие в разрешении судебных дел на равных основаниях с мировыми судьями; однако, в отличие от германских шеффенов, «члены мирового суда» были постоянными судьями, избиравшимися на все время действия закона, и принимали участие не только в первой инстанции, во и в апелляционной. Когда при министерстве юстиции была образована комиссия для восстановления основных положений Судебных Уставов 1864 года и согласования их с происшедшей переменой в государственном строе, то и перед нею в первую очередь стал вопрос об участии «народного элемента» в местном суде. По этому вопросу комиссии были представлены два доклада: профессора М. Чубинского, отстаивавшего ту же (то есть «шеффенскую») форму участия представителей общества в мировом суде, какая уже была введена законом 4 мая 1917 года, и Московского мирового съезда (докладчик — профессор Н. Полянский), находившего возможным организовать при местных судах скамьи присяжных заседателей, при условии уменьшения числа присяжных, принимающих участие в рассмотрении каждого дела, до 6 человек и ограничения компетенции местного суда с присяжными заседателями лишь важнейшими делами. Однако, большинство комиссии высказалось за единоличную форму суда. Выработанному комиссией проекту реформы местного суда не суждено было стать законом в виду Октябрьского переворота.

Местный суд после Октябрьской революции. Мировой суд просуществовал некоторое время после переворота — до декрета о суде № 1 от 24 ноября 1917 года. Декрет этот заменил мировых судей «местного суда в лице постоянного местного судьи и двух очередных заседателей». О порядке выборов судьи и заседателей было постановлено: «местные судьи избираются впредь на основании прямых демократических выборов, а до назначения таковых выборов временно — районными и волостными, а где таковых нет, уездными, городскими и губернскими советами Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов». Посвятив организации местного суда и производству в нем всего три статьи, декрет о суде № 1 оставил широкий простор местному правотворчеству в области определения форм юрисдикции. Только впоследствии, когда проявилась тяга к единству и восторжествовал принцип демократического централизма, комиссар юстиции издал общую инструкцию об организации и действии местных народных судов от 23 июля 1918 года, которая эатем была широко использована декретом о народном суде от 30 ноября 1918 года. Декрет этот представлял собой уже целый кодекс, определявший (в 98-ми статьях) организацию и деятельность судебных учреждений РСФСР. С изданием декрета 30 ноября 1918 года деление самим законом судов на местные и общие утратилось: декрет установил «единый народный суд», действовавший в составе одного постоянного народного судьи и двух или шести народных заседателей. Порядок избрания судьи и заседателей советами, по принципу классового представительства, установленный декретом о суде № 1 в качестве временного — до назначения прямых демократических выборов, — был окончательно закреплен декретом 30 ноября 1918 года. По Положению о судоустройство 1922 года значение местного суда получил народный суд, действующий в составе постоянного народного судьи или же в составе постоянного народного судьи и двух заседателей. Порядок обжалования приговоров и решений народных судов связывает их в одну систему с губернскими судами, так как последние составляют для народных судов кассационную инстанцию. О народном суде в СССР по действующему законодательству см. Союз ССР — судоустройство.

Н. Полянский.

Литература. а) Судоустройство общее: Mommsen, «Römisches Strafrecht», 1899; Р. Jörs, «Untersuchungen zur Gerichtsverfassung der römischen Kaiserzeit», 1895; Бэко, «Организация уголовной юстиции в различные исторические эпохи», 1855; Blackstone-Stephen «Commentaries on the law of England», v. I-II, 1885; Franqueville, «La systeme judiciaire de la Grande Bretagne», t. I-II, 1895; Н. Gеrlаnd, «Die englische Gerichtsverfassung», 1911; П. Люблинский, «Очерки уголовного суда в современной Англии», 1911; его же, «Судебно-процессуальная реформа в Англии», журнал «Советское право», 1926, кн. 5-6; S. Е. Baldwin, «The American judiciary», 1905; «Select essays on the anglo-american legal history», 2 vol., 1910; Еsmеin, «Histoire d’instruction criminelle en France», 1885; Gаrrаud, «Traité d’instruction criminelle», t. I-IV, 1907-1925; Colfavru, «De l'organisation du pouvoir judiciaire sous le régime de la souveraineté nationale», 1882; Е. Wilhelm, «Die französische Gerichtsorganisation», 1911; Glaser, «Handbuch des Strafprocesses», 1883-85; Geyer, «Strafprocessrecht», 1880; Aschrott, «Zur Reform des deutschen Strafprocesses», 1906; П. Люблинский, «Процессуальная реформа в Германии», Советское право, 1923; К. Троцына, «История судебных учреждений в России», 1851; И. Дмитриев, «История судебных инстанций в России», 1850; «Судебные уставы с изложением рассуждений, на коих они основаны», 1864; Кони, «Отцы и дети судебной реформы», 1915; Гессен, «Судебная реформа», 1904; «Судебная реформа», сборник под редакцией Н. Полянского и Н. Давыдова, 2 т., 1916; «Судебные уставы за 50 дет», 2 т., 1915; И. Фойницкий, «Уголовное судопроизводство», т. I, 1912; Н. Крыленко, «Лекции по судопроизводству РСФСР», 1923; Я. Берман, «Очерки по истории судопроизводства РСФСР», 1923; Д. Рубинштейн, «Уголовный суд РСФСР», 1925. б) Суд присяжных: Brunner, «Die Entstehung der Schwurgerichte», 1873; Миттермайер, «О суде присяжных», 1860; Thayer, «Treatise on evidence», 1905; Edwards, «The Grand jury», 1903; Михайловский, «Основные принципы организации уголовного суда», 1905; Палаузов, «О форме участия народного в уголовном суде», 1876; Бобрищев-Пушкин, «Суд присяжных», 1885; Мокринский, «Суд присяжных за 50 лет» (сборник «Судебные Уставы за 50 лет»), 1915; Люблинский, «Вопрос о суде присяжных на VIII пенитенц. конгрессе» (Сборник «Международные съезды за десять лет»), 1915; Speyer, «Соur d’assises», 1902; Mittermaier und Liepmann, «Schwurgerichte und Schöffengerichte», I-II, 1905-06. в) Местный суд. S. Webb, «The local government in England», 3 vol., 1895; Редлих, «Английское местное самоуправление», 2 т., 1903; Люблинский, «Английский мировой суд» (сборник «Очерки уголовного суда»), 1911; А. Леонтьев, «Волостной суд и юридические обычаи крестьян», 1895; Новомбергский, «Волостной суд», 1904; Н. П. Дружинин, «Право и личность крестьянина», 1912; Люблинский, «Возрождение мирового суда», 1912 (и в сборнике «На смену старого права», 1915), «Санкт-Петербургский мировой суд за пятьдесят лет», 2 тома, 1915; Н. Полянский, «Московский мировой суд», 1916; Д. Курский, «Народный суд», журнал «Пролетарская революция и право», 1918-1920.

П. Л.