Шахматов, Алексей Александрович

Шахматов, Алексей Александрович, один из крупнейших русских и европейских лингвистов последнего времени (1864—1920). Раннее детство провел в Москве и Одессе (где отец его служил по судебному ведомству). Уже с детских лет в нем пробудился интерес к русской истории и изучению языков. 1876 и частью 1877 гг.   Шахматов вместе с дядей (родители его рано умерли) провел за границею (Лейпциг, Мюнхен, Париж), где 12-13-летний мальчик уже изучает в подлинниках иноземные известия о древней России. В 1877 г. он поступил в частную гимназию Креймана в Москве, а затем в казенную ІV-ую; незаурядные для гимназиста того времени научные интересы приводят его к знакомству с профессорами московского ун-та: Н. И. Стороженком, Вс. Ф. Миллером и Ф. Ф. Фортунатовым, которые, особенно последний, окончательно направляют его на научный путь языкознания и на изучение непосредственно по первоисточникам старославянского и русского языков. К 1881 г. относится начало его знакомства, а затем дружбы с знаменитым славистом И. В. Ягичем; еще не окончивши средней школы, Шахматов становится известным в научной литературе, печатая первые свои работы по истории русского языка по-немецки в известном «Архиве» Ягича.

В 1888 г. Шахматов поступает на историко-филологический факультет московского ун-та, где к руководству Ф. Ф. Фортунатова присоединяется не менее ценное влияние Н. С. Тихонравова, крупнейшего представителя в области истории русской литературы, в частности древней. Оставленный при университете Фортунатовым и Тихонравовым по кафедре истории русского языка и словесности тотчас же по окончании курса (1887), Шахматов в 1890 г. становится приват-доцентом по кафедре истории русского языка, причем знаменательны были темы для его пробных уже лекций: одна — о составе  «Повести временных лет» (Летописи), другая — об окончании именительного падежа множественного числа в русском языке, темы, сопровождавшие почти всю научную жизнь большого ученого: история русского языка и исследование летописных русских сводов были основным ядром, около которого группируются почти все работы Шахматова.  

Но в конце 1890 г. «в связи с некоторыми душевными переживаниями» (слова самого Шахматова в его автобиографии) он уже покидает на время Москву и становится на несколько лет земским начальником в Саратовской губернии: здесь он развивает самоотверженную общественную деятельность в эти исключительно тяжелые годы для местного населения, постигнутого голодом и холерой. В то же время эта напряженная общественная деятельность не прервала и не ослабила его научной работы: пребывание в деревне, близость к ее населению дали Шахматову возможность изучить на месте крестьянский быт, формы крестьянского землевладения, а кроме того, пройти практическую школу изучения живой народной речи, столь важную для лингвиста, не только русской, но и инородческой (Саратовская губерния по населению смешанная). В 1893 г. вышла его диссертация «Исследования в области русской фонетики» (Варшава), давшая ему сразу высшую научную степень — доктора. В конце 1894 г. Шахматов уже в Петербурге, избранный адъюнктом по Отделению русского языка и словесности Академии Наук; в 1897 г. становится экстраординарным академиком, в 1899 г. —  ординарным и с тех пор не покидает Петербурга вплоть до кончины, отлучаясь отсюда только для научных поездок по России и за границу и принимая самое широкое и деятельное участие в жизни Академии и ученых кругов Петербурга: состоит (с 1899 г.) членом Археографического комитета, директором   І-го отделения Академической библиотеки, а с   1907 г. (по смерти А. Н. Веселовского) —   председательствующим во II-ом отделении Академии наук и остается им до своей смерти,  с 1908 г. — профессором по истории  русского языка в петербургском университете. Рядом с этой научной деятельностью   не прекращается участие Шахматова и в общественной жизни: будучи представителем прогрессивного направления, он состоял членом государственного совета   по выбору от академической курии (см. ХХIII, 730;  здесь ему пришлось   вести упорную борьбу с реакционными стремлениями министра народного просвещения   Кассо.  

Научная деятельность Шахматова в течение почти 40 лет поражает своей напряженностью (число его ученых трудов доходит до 170, в числе коих много весьма значительного объема), глубиной и широтой захвата предмета исследования в избранной им области, почему многие труды Шахматова оказывали большое влияние на последующее изучение этих вопросов, служа часто отправным или поворотным пунктом в их разрешении. Особенность же всех трудов Шахматова составляет, кроме огромной эрудиции автора, его исключительная творческая интуиция, выражающаяся в ряде блестящих гипотез, при высоком уважении к науке, что заставляло его постоянно искать проверки и критики своих построений, причем он открыто и смело изменял эти построения и даже отказывался от них, раз они в его глазах оказывались в процессе работы слабыми или недостаточно обоснованными; того же он требовал и от других. Другой выдающейся чертой ученой работы Шахматова была ее строгая фактичность, соединенная с обилием привлекаемых им вдумчиво фактов, постоянное обращение непосредственно к первоисточникам. При таких своих качествах работы Шахматова, естественно, пролагали новые пути в области исторической науки, составив эпоху в самой истории этой науки. По содержанию своему труды Шахматова обнимают главным образом три крупные области науки: историю русского языка, историю русской литературы и тесно примыкающие к ним славянские и русские древности. Ученая деятельность Шахматова и началась с трудов по истории русского языка: после небольших первых статей на немецком языке (1881—83) в 1886 г. вышла первая капитальная работа его на русском языке: «Исследование о языке Новгородских грамот XIII—XIV вв.», давшая не только образцовое по методу исследование, но и образцовое издание самых этих древних памятников. Этим исследованием открывается длинный ряд специальных работ его по истории русского языка и его исторической диалектологии, охватывающих все полнее и полнее эту историю и достигающих к концу его жизни стадии обобщений; таковы: «Русский язык (Энциклопедический Словарь Брокгауза-Евфрона, 1899), его университетские лекции (1910—16, остались в литографии), «Очерк древнейшего периода истории русского языка» (1915, Энциклопедический славяновед), «Русский синтаксис» и «Очерк современного русского литературного языка» (изданы по его смерти, 1925—27). Т. о., в этой области Шахматов оказался главой современной школы историков русского языка и диалектологии, продолжателем на русском материале своего учителя Ф. Ф. Фортунатова. Рядом с этим основным жизненным трудом идут работы, численно, правда, уступающие, по югославянской акцентологии (1888—95) и замечательные по глубине исследования и смелости построений работы в области славянских, чаще русских древностей: «Южные поселения вятичей» (1902), «Сполы», «К вопросу о финно-кельтских и финно-славянских отношениях», «К вопросу о кельто-славянских отношениях», «Древние ляшские поселения» (1911), «Древнейшие судьбы русского племени» (1915) и др. Не менее сил, упорного труда и таланта отдал Шахматов и истории русской литературы: здесь труды его группируются около русского летописного свода, как центрального по своему значению памятника литературы и истории: громадный изданный и не менее обширный рукописный материал, которым Шахматов овладел в совершенстве, подвергнут им строгому критическому пересмотру. Целью этой работы было восстановление истории летописного дела на Руси в самих текстах летописей путем выяснения связи отдельных летописных сводов между собою и с современной им русской литературой, а также восстановление утраченных звеньев непрерывного литературного процесса. К концу жизни Шахматов уже доходил до некоторых положительных результатов (объяснение происхождения русской летописи в виде летописных сводов и восстановление отдельных, до нас недошедших, сводов). Таковы его ставшие краеугольным камнем в теперешних работах над летописью «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908), вокруг которых группируются многочисленные исследования, подготовлявшие эти «Разыскания» или их продолжающие, а также по прежнему образцовые его издания самых текстов (б. ч. в Археографическом комитете, какова «Повесть временных лет», т. I, 1916). В результате этих работ Шахматов явился первостепенным историком и русской литературы, преимущественно ее древнего периода, и продолжателем своего университетского руководителя Тихонравова.

Литературную работу Шахматова дополняет его деятельность в Академии Наук, в качестве председательствующего во втором ее отделении. Со вступления его на этот пост (1907) и прежде широкая деятельность отделения достигает небывалых размеров: одно за другим возникают и оживляются многочисленные издания Академии по Отделению русского языка и словесности: «Известия», становящиеся центром русской филологии, серии «Памятников» русского языка и литературы, старославянского языка и др.; возникает, по инициативе Шахматова, важная Диалектологическая комиссия выходит ряд томов академического Словаря русского языка и т. д.; наконец, при энергическом содействии Шахматова и Ягича устраивается при отделении первый съезд славянских филологов (1903), положивший начало монументальной Энциклопедии славяноведения, остановившейся выходом только в связи с мировой войной и последующими событиями. К тому же периоду жизни отделения относится и разработка, подготовка и самое проведение реформы русского правописания, происшедшие при деятельном участии Шахматова и Ф. Ф. Фортунатова.

Из литературы о Шахматове: 1) Материалы для Словаря действительного члена Академии Наук, ч. II (Птргр. 1917), 230—235 (автобиография и список печатных трудов); 2) Известия Отделения русского языка и словесности Академии Наук, XXV (1922) — весь том посвящен Шахматову (здесь, стр. 7—19, наиболее полный перечень трудов Шахматова); 3) В. В. Виноградов. «А. А. Шахматов» (Пб. изд. «Колос», 1922) — характеристика научной деятельности Шахматова. Ранние годы жизни Шахматова изображены очень ярко в книге его сестры Е. А. Масальской, «Повесть о брате моем А. А. Шахматове», 1929.

М. Сперанский.