Шалапуты

Шалапуты, «сбившиеся с правильного пути»; в народном употреблении так называют уклонившихся от господствующей церкви, идущих особыми, неправильными или сомнительными, по оценке массы, путями к спасению. В литературе термин шалапуты покрывает две различных группы русского народного религиозного разномыслия. 1) Миссионерская и частью светская печать шалапутами называет одно из разветвлений «людей божиих» («хлыстов» в просторечии). Первым проповедником новых идей обычно считают крупного вождя «людей божиих» Перфила (Порфирия) Катасонова, что едва ли справедливо. Более правильным кажется, что отличия шалапутов явились в период большого разброда идейного и раздробления организационного по смерти Катасонова (1886), когда в борьбе мелких преемников его создавались разные течения и группы. Появившись в Предкавказьи, шалапуты к началу ХХ-го века раскинули свои общины — »корабли» («виноградники» по их терминологии) по всему югу, в Украине, в губернии Воронежской и Курской и даже в Петербурге. Особенностью учения шалапутов является вера в то, что «Христом», избранным и очищенным духом св. от всякой скверны и воплощающим в себе слово божественное, может быть всякий истинный сосуд божий, безразлично мужского или женского пола; отсюда и «богородицей»« является целая община, выделяющая из своей среды «Христа», или тот или иной член (опять безразлично мужчина или женщина), духовно рождающий его, приготовляющий «златый ковчег» для воплощения слова божия. Потому в общинах шалапутов особую роль играют «пророки», — не только предсказатели и обличители, но и, главным образом, пестуны-воспитатели общины и избранных сосудов. Шалапуты, готовящиеся все к этому, особенно строгие аскеты; их «пророки» и «Христы» пред вступлением в свое служение проводят строгий сорокадневный пост. Таким образом у шалапутов имеем, в сущности, дальнейшее развитие учения «людей божиих» (см. хлысты), и 3-ий всероссийский миссионерский съезд (в Казани) признал шалапутов «хлыстами» (1897). 2) Но непосредственная наблюдательница религиозной жизни народа в Екатеринбурской и Полтавской губернии, В. И. Ясевич-Бородаевская, указывает под именем шалапутов особую группу последователей Петра Дуплия. Еще в юности был он захвачен исканием правды, которое было так сильно в возбужденном крестьянстве в первые годы перед освобождением и после реформы, ходил по монастырям, беседовал с затворниками. В родном селе он выступил со страстной проповедью религиозной ревности и воплощения правды и милости во взаимных отношениях. Строго-православные, он и его группа, помимо церковных молений, устраивали собрания на дому, где вычитывали без пропусков все службы; заботились о благолепии церковном, деятельно помогали соседней новоустраивавшейся женской обители, благотворили и далеким. Осуществляя заветы евангельские, много помогали всем нуждающимся, ввели в практику особый стол для бедных всей округи в день Преображенья. Напиравшие отовсюду новшества, разлагавшие старый быт и весь склад жизни и психологии, сопротивление среды, в большинстве не разделявшей религиозного энтузиазма, доносы облагодетельствованной игумении, не пожелавшей потом слушать обличений Дуплия, доносы, приведшие его через тюрьму и кандалы на скамью подсудимых, настроили проповедника пессимистически, внушили жившую во многих в ту болезненную пору перелома мысль о близком пришествии антихриста. Неустанная борьба с главным искусителем и источником слабости человека, с греховною плотью — единственное, средство спасения. Строгий аскетизм с частыми постами, с неупотреблением мяса, водки, с отказом от всех удовольствий, от брачной жизни роднил шалапутов-последователей Дуплия с шалапутами-«хлыстами», хотя и по разным основаниям он возник у тех  и других. Но не возвеличение до обожествления человеческой природы, как у «людей божиих», а уничижение человеческого естества было центром проповеди Дуплия. Смирение, нищета и страдания — добродетели, ведущие ко спасению. Укрощение плоти до вериг, растравливанье ран для постоянного ощущения «благодати» страдания — примером своим являл искренний проповедник, получивший в округе славу прозорливца и, несмотря на грозное обличение всех несогласных, высоко ценимый и чтимый взыскателями истины и праведного жития во всех сектах и толках и в среде православных. После смерти его в его группе не оказалось столь страстного, искреннего и властного, без желания повелевать, вождя, и она, видимо, постепенно распадалась. О шалапутах-«хлыстах» сводки у Маргаритова, «История русских мистических и рационалистических сект» (4 изд. 1914) и Буткевича, «Обзор русских сект и их толков» (2 изд. 1915), в которых и литература; образ Дуплия в ст. В. И.  Ясевич-Бородаевской, «У вожака шалапутов» в сборнике «Борьба за веру», СПБ, 1912.

П. Любомиров.