Шевченко, Тарас Григорьевич

Шевченко, Тарас Григорьевич, великий украинский поэт. Родился 9 марта 1814 году в селе Моринцах Киевской губернии в семье крепостного крестьянина. Детство его протекало в деревне Кирилловке, куда вскоре после рождения будущего поэта переселился его отец. Рано потеряв мать, а вслед за тем и отца, Шевченко рос в тяжелой обстановке, соединявшей в себе гнет двойного бремени — крепостных отношений и чужой семьи; рано началась для него и обычная в крестьянском быту трудовая жизнь. Но уже в детстве обнаруживаются у Шевченко влечения, не удовлетворявшиеся деревенской будничной обстановкой. Попав в услужение («попихачем») в школу к местному дьячку и научившись здесь грамоте, талантливый мальчик стал искать удовлетворения своим художественным наклонностям, рисуя на стенах углем свои незатейливые создания, заполняя стихами каждый попавшийся ему случайно клочок бумаги. Вместе с тем жизнь преподала ему и иные уроки. «Этот первый деспот, — читаем в автобиографии Шевченко об его учителе-дьячке, — на которого я наткнулся в моей жизни, поселил во мне на всю жизнь глубокое отвращение и презрение ко всякому насилию одного человека над другим». Не выдержав жестокого обращения в школе, бесприютный мальчик пускается в широкий свет искать счастья, имея при этом в виду научиться живописи у кого-нибудь из окрестных иконописцев, но наталкивается на подобные же «исчадия деспотических семинарий». 15-ти лет Шевченко очутился в доме своего помещика Энгельгардта, сначала в качестве поваренка, а затем комнатного козачка, обязанного исполнять все прихоти своего господина. Вместе с помещиком он проживает то в Вильне, то в Варшаве, то, наконец, с 1830 года, в Петербурге. Крепостная жизнь повернулась к талантливому юноше своей наиболее отвратительной стороной, водворив его в помещичьей лакейской, но вместе с тем на его долю перепадают и некоторые крохи культурных достижений. В помещичьей передней Шевченко украдкой читает, рисует и, наконец, своими способностями обращает на себя внимание своего грозного повелителя. Задумав использовать способности юноши, чтобы приобрести «собственного» живописца, Энгельгардт в Варшаве отдает Шевченко в обучение к известному портретисту Лампи, а в Петербурге — к маляру-ремесленнику Ширяеву, у которого Шевченко приходилось исполнять чисто технические работы, как покраска крыш, полов, расписывание потолков и т. п. Свои художественные наклонности Шевченко удовлетворял, украдкой бегая в петербургские белые ночи в Летний сад для срисовывания украшающих его статуй. Случайная встреча во время одного из таких ночных сеансов с земляком-художником Сошенко производит переворот в судьбе крепостного художника-самоучки. Заинтересовавшись талантливым земляком, Сошенко ввел его в мир настоящих художников; его работы получили одобрение знаменитого К. П. Брюллова, — и судьба Шевченко была решена. После многих треволнений и мытарств, благодаря вмешательству того же Брюллова, В. А. Жуковского, графа Виельгорского и др., Шевченко получает свободу от крепостной зависимости (22 апреля 1838 года). Перед ним раскрылись двери Академии художеств, где он вскоре сделался одним из наиболее близких и любимых учеников-товарищей Брюллова. Он делает громадные успехи в живописи, пополняя вместе с тем и свое скудное общее образование. Одновременно просыпается в Шевченко и другая сторона его гениальной натуры. «Украинская строгая муза, — читаем в его автобиографии, — долго чуждалась моего вкуса, извращенного жизнью в школе, в помещичьей передней, на постоялых дворах и в городских квартирах; но когда дыхание свободы возвратило моим чувствам чистоту первых лет детства, проведенных под убогим отцовским кровом, она, спасибо ей, обняла и приласкала меня на чужой стороне». Первые произведения Шевченко написаны в том же 1838 году, а в 1840 году они были изданы отдельной книгой под заглавием «Кобзарь»; в 1841 году появляется историческая поэма «Гайдамаки». Вдохновенная книга Шевченко была встречена на Украине всеобщим энтузиазмом, и автор ее сразу же занял передовое место среди украинских литературных сил (см. Украина — литература, XLII, 241/45).

В 1845 году Шевченко окончил Академию художеств, получив звание свободного художника, и, переселившись на Украину, в Киев, сделался центральной фигурой украинского национального движения, выразителем дум и чаяний того молодого поколения на Украине, которое впервые ставит национальный вопрос не только как литературную, но и как политическую проблему. В 1846 году в Киеве основывается тайное политическое общество, так называемое Кирилло-Мефодиевское общество (см.), в котором Шевченко был одним из наиболее энергичных членов; его огненные произведения («Сон», «Кавказ», «Розрита могила», «Холодный яр» и др.), бичующие основанный на рабстве и темноте политический строй, массами распространяются в рукописях и производят неотразимое впечатление. Но уже в 1847 году, вследствие доноса, общество было раскрыто, и члены его очутились в казематах III Отделения. Арестованный 17 апреля 1847 года, Шевченко был признан виновным в сочинении «возмутительных и дерзких стихотворений» и сослан без срока рядовым солдатом в Киргизскую степь с воспрещением писать и рисовать, — последнее наказание приписано собственноручно Николаем I. Десять лет провел Шевченко в этой ссылке (Оренбург, Орская крепость, берега Аральского моря, Новопетровское укрепление), в отупляющей и развращающей казарменной обстановке, под пятой грубой военщины. Исключительные по своей искренности страницы его дневника (1857) сохранили красноречивое описание ужасов пережитого, но, подводя ему итоги, поэт с полным правом мог сказать: «Все это неисповедимое горе, все роды унижения и поругания прошли, как будто не касаясь меня. Мне кажется, что я точно тот же, что был и десять лет тому назад. Ни одна черта в моем внутреннем образе не изменилась». В ссылке, несмотря на бесчеловечное запрещение писать и рисовать, несмотря на крайне тяжелую внешнюю обстановку и безграничное нравственное угнетение, Шевченко продолжает свою поэтическую и художественную деятельность. Втихомолку, скрываясь от приставленных к нему аргусов, пряча плоды запретной музы за голенищем сапога, с риском ухудшить свое и без того тяжелое положение, поэт не перестает творить те «возмутительные и дерзкие стихотворения», за которые его постигла жестокая кара. Почти треть его поэтических произведений и все повести увидели свет в «широкой, незапертой тюрьме» дикой степи; сотни оригинальных рисунков и картин, ярко иллюстрирующих как условия казарменной жизни, так и быт степного населения, остаются памятником этой чудовищной ссылки гениального поэта и художника, пребывавшего и в несчастье верным своей натуре. После смерти Николая I Шевченко был амнистирован (1857) и получил возможность возвратиться в Петербург. Хотя поэтический талант его находился еще в зените своего развития, но здоровье было значительно подорвано пережитыми в ссылке лишениями и испытаниями. Получив звание академика живописи, Шевченко в последние годы своей жизни делил свое время между работой в Академии художеств и литературным творчеством (поэмы: «Неофіти», «Марія», «Юродивий» и др., третье издание «Кобзаря» в 1860 г.), всей силой души стремясь на Украину, с которой был разлучен политическими обстоятельствами, и страстно ожидая освобождения крестьян, за которое боролся всю свою жизнь. Умер поэт 10 марта 1861 года в Петербурге. Имея в виду его поэтическое завещание («Як умру, то поховайте мене на могилі, серед степу широкого на Вкраїні милій»...), почитатели поэта перевезли его прах на родину и похоронили на высоком берегу Днепра, вблизи города Канева, в местности, замечательной по своему живописному положению и историческим преданиям. День смерти поэта («роковини») сделался на Украине днем национального траура, а его могила — местом непрерываемого даже в самые мрачные времена политической реакции паломничества.

В истории украинской литературы и общественности, а также политического развития Шевченко принадлежит исключительное место. Исходным пунктом для Шевченко служила украинская литература предшествовавших десятилетий, деятелям которой (Котляревскому, Квитке) он дает высокую оценку в своих произведениях. Основательное знакомство его с мировой литературой, особенно с русскими и польскими писателями, вносит коррективы к чисто национальным влияниям и традициям, раздвигает рамки художественных восприятий. Первые произведения Шевченко («Думи», «Причинна», «Тополя», «Катерина», исторические поэмы: «Іван Підкова», «Тарасова ніч», «Гайдамаки» и др.) носят еще печать господствовавшего тогда романтического преклонения перед славным прошлым Украины, увлечения родными преданиями. Но гигантская сила слова и чарующая прелесть стиха уже в этих первых опытах выделяют Шевченко из ряда как предшественников, так и современников. К тому же в скорбную мелодию сожаления о прошлом сразу же врывается буйная нота протеста против настоящего, а в привычных, ставших уже традиционными, формах заключена небывалая широта содержания. Когда Шевченко поет о том, что нет возврата к прошлому, что «не вернется воля» в ее старых, отживших и обветшалых формах казацкого правопорядка, то не одна скорбь звучит в его песнях. Пред умственным взором поэта носятся уже контуры новой свободы, встречающей главное препятствие в положении родного народа, в том рабском, крепостном состоянии, которое по личному горькому опыту хорошо было известно поэту и в котором томились еще миллионы его безмолвных братьев. И всю силу своей страстной ненависти, равной лишь его любви к угнетенным, обращает Шевченко против угнетателей, против крепостного бесправья и той государственной системы, которая его вызвала и поддерживала.

О крепостных порядках поэт рассказывает такую «историю-правду», что «ею ужаснуть самый ад можно, а старика Данте господчиком («полупанком») нашим привести в изумление». Картину за картиной этих ужасающих порядков, вызывающих временами кровавые эксцессы неудержимой мести, развертывает перед нами поэт с потрясающей силой и правдивостью. Смело можно сказать, что со времени появления крепостного права на Украине не раздавалось такого негодующего, бичующего слова. И это не затем лишь, чтобы бессильно рыдать на развалинах прошлого, а чтобы строить новую жизнь, призывать к борьбе и, в конечном счете, к победе. «Борітеся — поборете!» — восклицает Шевченко, не останавливаясь на одних лишь проявлениях физического угнетения. Все формы неволи и гнета, от грубо-физического до утонченно-духовного, одинаково ненавистны украинскому поэту. Николаевский режим встретил в Шевченко такого врага, с которым не мог справиться, несмотря на всю свою внешнюю силу и безграничные возможности. Удар за ударом наносит ему поэт (поэмы: «Сон», «Кавказ», «Неофіти», «Царі» и др.), возвышаясь в своих страстных обличениях до картин титанического замысла и силы, как в знаменитом обращении ко всевидящему оку в поэме «Юродивый». Пламенное слово обличения находит поэт и для всякого вообще насилия, обмана, фальши и лицемерия в человеческих отношениях. В особенности горячо и неустанно восстает он против надругательства над женщиной, профанирующего в ней самое высокое, что находит Шевченко на земле — ее материнство. В чистых, целомудренных поэмах («Катерина», «Наймичка», «Мати-покритка» и др.) Шевченко создает настоящий культ материнства, поднимаясь до прямого апофеоза матери в известной поэме на библейский сюжет — «Марія». В своих обличениях Шевченко вообще часто поднимается до пафоса библейских пророков («Пророк», «Осії», «Подражаніе Іезекіілю», «Подражаніе Ісаії»). «Пламенная сила», которую поэт призывал на свое слово, осеняет его вдохновенные речи. В основании этого пафоса Шевченко лежит горячая любовь к родному краю, вылившаяся в целом ряде стихотворений из цикла «невольничьей музы». «Плоть от плоти и кость от кости народа», по его собственному выражению, — Шевченко не представляет блага родины иначе, как в благе населяющего ее народа, «на страже» которого поэт поставил слово, извечный признак человека. Народ, этот «наименший брат», занимает в мировоззрении украинского поэта центральное место, и с точки зрения его интересов Шевченко смотрит на весь мир и только под их углом расценивает все жизненные отношения. Ради этого «наименшого брата» он поднимает бунт против социального уклада, против современных государственных форм, против традиций родной истории, против религиозных учреждений и, как некогда Прометей, против самого бога, допускающего то, что поэт считает несправедливостью по отношению к народу. Возвращаясь из ссылки на пароходе, Шевченко несколько ночей сряду упивается игрой «крепостного Паганини», и ему кажется, что из этой «бедной скрипки вылетают стоны поруганной крепостной души и сливаются в один протяжный, мрачный, глубокий стон миллионов крепостных душ». «Скоро ли долетят эти пронзительные вопли, — записывает поэт в своем дневнике, — до твоего свинцового уха, наш праведный, неумолимый, неублажимый боже?». На пункте интересов народа Шевченко не знает уступок, не допускает компромиссов. Уже незадолго до смерти он с тоской спрашивает: «Чому ж не йде апостол правди і науки?» и садится — он, вдохновенный певец — за самую прозаическую, будничную работу — составление элементарного букваря для обучения родного народа первоначальной грамоте.

И вместе с тем трудно встретить сердце более мягкое, чем у этого непреклонного бунтаря, и душу более человечную, чем эта страстно ненавидящая и столь же страстно любящая душа гениального, по выражению покойного Н. И. Стороженко, горемыки и обличителя «людей неситих». Для тирана, мучителя Нерона, он придумал наивысшую меру наказания — прощением: вокруг смертного одра жестокого деспота собрались души замученных им, «святые мученики», «діти святої волі», с тем, чтобы... простить своего мучителя («Неофіти»). Поэту доступна вся гамма человеческих чувствований, ничто истинно человеческое ему не чуждо. В нем нет односторонности, пусть даже гениальной. Человек должен бороться за полную, целостную жизнь — такова его жизненная философия, таков и вывод из его поэзии, весьма далекой, несмотря на мрачные тона, от пессимизма. Жажда жизни — чистой, свободной и полной — сказывается у Шевченко настойчивым, никогда его не оставлявшим правдоискательством и верой в то, что правда восторжествует в мире, — иначе «солнце остановится и испепелит оскверненную землю»; что обновление должно, в конце концов, коснуться этой убогой юдоли бедствий, и на обновленной земле

Врага не буде, супостата,

А буде син і буде мати

I будуть люди на землі.

Люди — без всяких социальных перегородок... Просто человек — вот тот идеал жизни, который освещал жизненный путь гениальному страдальцу и вносил луч примирения в его истерзанную, исстрадавшуюся душу.

Своей широкой популярностью Шевченко обязан, главным образом, стихотворениям, писанным на украинском языке. Но, кроме них, Шевченко принадлежат: драма «Назар Стодоля», цитированный уже здесь дневник, несколько стихотворных опытов и повестей на русском языке, появившихся в печати уже много лет спустя по смерти автора, как историко-литературный материал. Говоря вообще, все упомянутые произведения стоят ниже его огромного стихотворного таланта, хотя взятые сами по себе, несомненно, интересны. Повести Шевченко, страдающие некоторой растянутостью и неотделанностью в частностях, все же дают много любопытного бытового и психологического материала, не говоря уже об их огромном автобиографическом интересе. Зато в последнее время, по мере собирания и издания соответствующего материала, все более выясняется и упрочивается значение Шевченко как художника. Ученик Брюллова, он вскоре перерос рамки академической школы и в произведениях своей кисти явился одним из первых у нас представителей реализма, предтечей той плеяды крупных художников, которая впоследствии объединилась в группу так называемых передвижников. Историки искусства в особенности подчеркивают заслуги Шевченко в области офорта, где ему отводится место одного из первых и наиболее талантливых начинателей, опытом которого воспользовались последующие работники.

Литература. Из многочисленных изданий стихотворений Шевченко наиболее полным, и притом с автографов, является двухтомное издание Книгоспілки: «Поэзії Т. Шевченка», т. I і II (Київ, 1927); в академическом издании вышел в свет пока лишь один том: «Повне зібрання творів Т. Шевченка», під редакцією академіка С. Ефремова, т. IV, «Щоденні записки або журнал» (Київ, 1927); русские произведения имеются пока в старом издании журнала «Киевская Старина»: «Поэмы, повести и рассказы, писанные на русском языке» (Киев, 1888). Значительная часть рисунков Шевченко собрана в издании «Малюнки Т. Шевченка», вип. 1 і 2 (Петербург, 1911-1914) и в ниже упомянутой книге академика Ол. Новицкого.

Из обширной литературы о Шевченко, кроме общих обзоров истории украинской литературы (Петрова, Огоновского, Франка, Ефремова), укажем здесь лишь следующие: Кониський Ол., Т. Ш.-Грушівський. Хроніка його життя. Т. I і II. Львів, 1898-1901 (русский перевод вышел в Одессе в 1898 г.); Кранихфельд В., Т. Г. Шевченко, певец Украйны (СПб., 1914); Сірко (Волков Ф. К.), Шевченко і його думки про громадське життя (Львів, 1906): Драгоманов М., Шевченко. Украінофіли й соціялізм (Львів, 1906); Зіньківьский Т., Шевченко в світлі європейської критики. «Писания», т. II (Львів, 1896); Свенціцький І., Шевченко в світлі критики і дійсности (Львів, 1922); Семевский В. И., Кирилло-Мефодиевское Общество 1846-47 гг. «Русское Богатство», 1911 кн. V-VI (перепечатана в «Голосе Минувшего», 1918, кн. Х-ХII); Ефремов С., Шевченко (Київ, 1914); Річицький А., Шевченко в світлі епохи (Харків, 1926); Доманицький В., Критичний розгляд над текстом «Кобзаря» (Київ, 1907); «Шевченко і його доба». Неперіодичні збірники (Київ, 1926 и сл.); Новицький Ол., Шевченко як маляр (Львів-Москва, 1914); Комаров М., Шевченко в литературе и искусстве. Библиографический указатель (Одесса, 1903); Яшек М., Т. Шевченко. Матеріали до бібліографії. Вип. I (Харків, 1921).