Школьное дело II. История школьного дела. 3. Школьное дело в феодальной Европе

Школьное дело II. История школьного дела. 3. Школьное дело в феодальной Европе (средние века). Разложение Римской империи V века было внешним показателем огромного культурного кризиса, когда: а) изменилась этнологическая и политическая карта Европы (новые нации из смешения греко-римских и германо-славянских элементов — французы, итальянцы, испанцы, англичане, немцы и т.д.) б) оформился возврат к натурально-хозяйственным формам, сопровождаемый феодализацией общества и государства; в) экономическому регрессу соответствует культурное одичание, хотя некоторые элементы античной культуры входят в быт новых наций и в их числе — школа «семи свободных искусств», использованная для своих целей христианской церковью и насаждаемая ею среди вновь обращенных в христианство народов. Кризис слабее сказался на Востоке, где Византийская империя удержала формы римской государственности, сильнее — на Западе, где возникли «варварские королевства», а с IX века феодализм выкристаллизовался в его классических формах.

А. Школьное дело в Византии. В школьном деле Византия сохраняла до конца своего существования (XV в.) основные формы школы последних лет Римской империи, заменив лишь постепенно латинский язык греческим в официальном обиходе. Как и раньше, курс школы состоял из «семи свободных искусств», считавшихся подготовительной ступенью к христианскому вероучению. Школы подготовляли духовных лиц и будущих государственных чиновников, в них же учились и все, желающие получить образование, независимо от профессии. Воспитательные задачи считались важнее образовательных: школа стремилась воспитать «в страхе божием» (педагогические теории Византии обычно перефразировали мысли Иоанна Златоуста). Число школ, сократившееся при закрытии языческих школ в V-VI веках, еще уменьшилось в IX веке в связи с борьбой императоров против монашества («иконоборство»), вызвавшей закрытие многих монастырей, а с ними и школ. В последующие столетия школ было мало, и круг «книжных людей» весьма узок. Массы были безграмотны, и об обслуживании их школой речи не возникало. Судьба отдельных школ зависела от инициативы отдельных любителей просвещения: константинопольская дворцовая школа расцветала при некоторых императорах, любителях науки (Константин Порфирородный и др.), приходя в упадок после их смерти. Такие монастырские школы развивались временно, в связи с работой отдельных учителей. Часто школа не имела полного курса, ограничиваясь, например, грамматикой и риторикой. Математика имела место лишь в немногих школах, и число лиц, знающих хотя бы арифметику целых чисел, насчитывалось единицами. Музыке (церковному пению) уделялось обычно большое внимание (влияние Иоанна Дамаскина и других авторов церковных песнопений). До богословия, считавшегося венцом науки, доходили лишь в некоторых школах, но богословский налет ощущался на всех предметах, и ученые богословы пользовались славой и почетом. В некоторых школах изучали классиков в подлинниках (в связи с риторикой, диалектикой), чаще же — в извлечениях и компиляциях, составленных для школ в большом количестве. Новый удар школам нанесло завоевание Константинополя крестоносцами 4-го крестового похода («Латинская империя») в ХIII веке. С восстановлением греческого господства (династия Палеологов) начинается культурный расцвет (XIV в.), ожививший школьную деятельность. Школы растут количественно и качественно (изучение классиков), некоторые принимают формы высших философско-богословских школ (изучение Платона). Турецкое завоевание (1452) положило конец «византийскому возрождению», и, по свидетельству одного книжника, «музы покинули Грецию и переселились в Германию». При некоторых монастырях школьная работа продолжалась и при турках, оказав влияние в XVI-XVII веках на школы московской и юго-западной Руси (см. ниже).

Б. Школьное дело в Западной Европе эпохи раннего средневековья. Эпоха феодализма на Западе обычно делится на три периода: 1) раннее средневековье, или время подготовки феодализма (V-VIII вв.), 2) расцвет феодализма (IX-XII вв.), 3) позднее средневековье (ХIIІ-ХV вв.) — переходный этап к эпохе торгового капитализма. В раннее средневековье происходит процесс слияния римских элементов с завоевателями — германцами. До завоеваний германцы не имели ни грамоты, ни школ. Завоевание заставило их перейти к более сложным государственным формам, требовавшим писаных законов и письменного делопроизводства. Формы последнего заимствуются из римских учреждений вместе с латинским языком, ставшим официальным языком всех «варварских королевств». Отсюда — нужда в школе латинской письменности. Еще сильнее того же требовали нужды церкви, распространявшей латинское богослужение среди вновь обращенных германцев: ей школа была необходима для подготовки духовенства и как орудие религиозной пропаганды. Большинство старых римских школ закрылось в условиях переселения племен и междоусобий, но одновременно возникали и новые — при дворцах королей, при церквах и монастырях. Монашеский орден бенедиктинцев (см.) ввел правило обучать при монастырях детей, готовящихся вступить в монахи, а монахов обязал заниматься перепиской книг. Белое духовенство подготовлялось в школах при соборах. Иногда возникали маленькие школки и при приходских церквах, где учили латинскому языку и церковному пению, готовя певчих и чтецов. Школа делается всецело церковным учреждением, а духовенство почти единственным грамотным элементом в полудиком обществе. Те же школы готовили и секретарей и делопроизводителей в учреждения; большинство их были клирики. Вместе с латинским языком школы удержали и старую программу «семи свободных искусств», не столько потому, что она отвечала потребностям времени, сколько потому, что другой школы не знали и удерживали по традиции то, что есть. Впрочем, «семь искусств» изучались лишь в немногих, лучших школах, прочие же довольствовались элементами латинского языка и изучением богослужения. Одинаковость церковных и школьных форм по всей Западной Европе привела к созданию единой книжно-латинской культуры, легшей повсюду как бы верхним слоем над нарождающимися культурами новых наций. Крестьянские массы, а отчасти и землевладельческий класс были обычно неграмотными. И среди самого духовенства знания часто ограничивались навыками механического чтения латинских книг и произнесения на память молитв, без понимания прочитанного.

В конце VIII и начале IX веков, в связи с попыткой политического объединения («каролингское возрождение»), происходит заметное оживление школьной жизни. Карл Великий (см.) окружил себя выписанными из Италии и Англии учеными книжниками, поручил им исправлять церковные книги, основывать школы и сам занялся изучением наук под их руководством. При дворце возникла так называемая «Академия», вернее — научно-литературный кружок, в котором читали классических и церковных писателей, упражнялись в писании латинских стихов и прозы. Центральной фигурой Академии был англосаксонский монах Алкуин (см.), ставший организатором школьного дела. Им была создана дворцовая школа для детей Карла и придворной знати. Школа была подвижной, всюду сопровождая Карла в его постоянных поездках (Карл не имел постоянной столицы). В школе изучали латинский и греческий языки, классиков, священное писание, богословие. Для школы Алкуин составил ряд учебников в форме занимательных разговоров, очень ценившихся в течение ряда веков за их доступную форму. В 796 году Алкуин удалился от двора в монастырь в городе Туре, где организовал школу, получившую большую известность и ставшую рассадником школьного дела в стране. Туда приезжали для довершения образования ученые клирики из разных стран, работавшие после в школах у себя на родине. Подобный же характер получили школы церковного пения в Суассоне и Меце, куда присылали церковных канторов изучать римскую манеру пения. В Оснабрюке организовалась школа, где учили греческому языку. Параллельно идет законодательство по организации образования в общегосударственном масштабе. Большинство распоряжений имело в виду образование духовенства, но некоторые касались и народных масс. В 789 году, на Ахенском соборе предписано всем священникам открывать при церквах «школы чтецов» для детей «рабского, как и знатного сословия» и учить чтению, пению, грамматике, календарю. После принятия императорского титула (800) Карл занял позицию верховного устроителя церковных дел в Империи и с тем большей энергией взялся за образование клириков (законы 802 и 808 годов). Наряду с этим было предписано в монастырские школы принимать не только будущих монахов, но и всех желающих учиться, священникам велено было учить всех присылаемых им детей, не требуя за то платы (допускались лишь добровольные дары). Наконец, священники обязаны были обучить каждого своего прихожанина основным понятиям религии и прежде всего «Символу веры» и «Отче наш» (на латинском языке, но, в крайнем случае — на родном). Не желающих учиться приказано подвергать принудительному посту и телесным наказаниям. Все это дало повод некоторым историкам назвать Карла первым в Европе основателем системы всеобщего принудительного обучения, — утверждение, нуждающееся в значительном ограничении и оговорках: все обучение носило тогда характер церковный и для широких масс ограничивалось лишь заучиванием молитв. Все же меры Карла оживили школьное дело: 1) школы потеряли характер строгой замкнутости, 2) оформились наметившиеся ранее две ступени школ: а) элементарные приходские, б) школы повышенные — соборные и монастырские, с изучением «семи свободных искусств»« готовившие, так сказать, церковную интеллигенцию. Среди этих последних некоторые возобновили изучение древних классиков (школа Турская, Фульдская, в Рейхенау, Лионе и др.) и по тому времени поставлены были довольно хорошо (см. интересные записки ученика, а потом руководителя школы в Рейхенау — Валафрида Страбона). Из них вышел ряд писателей, хронистов, богословов и учителей, продолжавших традиции Алкуина (особенно известен Рабан Мавр, автор учебников и трактатов по школьному делу). Все же эти школы оставались лишь оазисами среди массовой безграмотности. Насколько были распространены школы приходские, сказать трудно. В тех, которые открылись, учение по-прежнему было механическим, и уменье «читать и понимать» прочитанное считалось большим и редким достижением.

Распад монархии Карла Великого отразился и на ухудшении школьного дела. При Людовике Благочестивом власть захватили епископы, что сопровождалось заметной реакцией: монашество протестует против обязательства обучать всех желающих и стремится изгнать светские науки из школ. В 817 году собор в Ахене распорядился принимать в монастырские школы только детей, обреченных на монашество, а в соборные — лишь кандидатов в каноники. Однако, в виду протестов части духовенства, фактически прошло в жизнь компромиссное решение: монастырские школы стали распадаться на два отделения: «школы внутренние» — для будущих монахов (внутри ограды), и «школы внешние» — для всех желающих (вне монастырской стены). То же и в соборных школах. Такое разделение держалось в течение всех средних веков. В половине IX века большой урон школам нанесли набеги норманнов, а в дальнейшем — постоянные усобицы феодальных властителей, ставших при распадении Каролингской монархии независимыми князьками.

В. Школы в эпоху расцвета феодализма (IX-ХII века). Еще в раннее средневековье экономические отношения Западной Европы приняли характер феодальный (расслоение общества на два основных класса: землевладельцев и зависимых земледельцев, при преобладании натуральных хозяйственных форм). Распадение монархии Карла Великого оформило политическую структуру феодализма. Параллельно развиваются своеобразные формы феодального быта. Основной носитель культуры — феодальный класс — распадается на две группы: военных землевладельцев (рыцари) и церковных землевладельцев (епископы, аббаты). Каждая группа выявила свои бытовые формы и свою культуру. Рыцарская культура (см. рыцарство) создала свой тип педагогики, но не создала особой школы (так называемые «рыцарские академии» относятся к эпохе торгового капитализма): знания и навыки, необходимые «рыцарю», приобретались без школы, путем жизненного процесса; рыцарь получал воспитание сначала в качестве пажа какой-нибудь знатной дамы, потом оруженосца своего сеньора и участника походов. Таким образом он учился галантности, светским манерам, верховой езде, стрельбе из лука, плаванию и т. д. (цикл «рыцарских добродетелей»). Особые учителя преподавали ему игру на арфе и правила стихосложения (ср. выше — древнеафинская школа) в порядке домашних уроков. Старшие сыновья рыцарей, наследовавшие военную профессию, обычно были неграмотны, пользуясь услугами домашних наемных секретарей для переписки и распоряжений. Младших сыновей обычно готовили к духовной карьере и отдавали в церковные школы. Женщины из рыцарского круга в среднем были грамотнее мужчин, проходя обучение в школах при женских монастырях. Духовенство (верхний слой его пополнялся, главным образом, представителями знати, а нижний — выходцами из крестьянской среды) по-прежнему было носителем церковно-латинской культуры и держало в своих руках школьное дело, сохранив формы и традиции времен Карла Великого. Новым моментом было лишь то, что, кроме церковных и монастырских школ, учащаются случаи основания школ светскими феодалами, которые завещали на содержание школы определенные земельные угодья («фундация»), сохраняя за собой права опекунов и верховных распорядителей. Характер такой школы, впрочем, оставался чисто церковным. По-прежнему школы распадались на сельские «школки», где крестьянские дети учились грамоте и церковному пению, и на школы повышенного типа (монастырские, соборные), готовившие духовенство. В последних обучались дети феодалов, готовившиеся в прелаты, и более способные крестьянские дети, готовившиеся в приходские священники. Последние составляли группу «нищих учеников», так как соборы и монастыри учили и кормили их в порядке дел христианского милосердия, и они дополнительно снискивали себе пропитание, прося милостыню и распевая духовные стихи под окнами обывателей. Из них выработался особый тип «бродячих школяров», переходивших из школы в школу и промышлявших нищенством и кражей. Некоторые из них поступали репетиторами к богатым ученикам. Программа школ по-прежнему состояла из латинской грамоты, письма, богослужебной практики и «семи свободных искусств», распадавшихся на два концентра: тривиум (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиум (арифметика, геометрия, музыка, астрономия). Латинский язык был разговорным языком: в школе воспрещалось говорить на родном языке, и «свободные искусства» (см.) проходились по-латыни (попытки английского короля Альфреда Великого в IX веке ввести школьное обучение на родном языке подражателей не встретили). Для лучшего усвоения грамматики ее правила излагали в латинских стихах. Под риторикой понимали теорию словесности и навыки в письменной речи (составление актов, писание хроник). Диалектика состояла из элементов дедуктивной логики со включением некоторых понятий философии. Арифметика не шла дальше 4 действий, причем умножением и делением (при помощи счетного прибора «абака», см. XII, 112, приложение, 1 сл.) овладевали обычно немногие; в нее же входили вопросы мистического толкования таинственного смысла чисел. Геометрия, нужная, по мнению теоретиков (Рабан Мавр), для постройки храмов, ограничивалась общими понятиями геометрических фигур и их свойств (без доказательств), зато пополнялась сведениями из географии (включая легенды о небывалых странах, населенных людьми с песьими головами, единорогами, фениксами и т. д.). Астрономия, в пределах «системы Птолемея», служила целям составления церковного календаря, но иногда уклонялась в «астрологию» (предсказания по звездам). Музыка изучалась в связи с церковным культом (пение, орган) и считалась сперва самым трудным предметом, пока усовершенствование нотной системы (Гвидо д‘Ареццо, Х век) не упростило дела. В отдельных (немногих) школах обучали еще церковному праву или медицине. Дисциплина в школах была самая суровая, с постоянным применением розог (связь с «бичеваниями» в монастырях ради «смирения плоти»). Вся школьная жизнь отличалась строгой консервативностью и преданностью традициям. Некоторое движение вперед замечается в конце периода (XII в.) в связи с крестовыми походами. Повышенный спрос на науку со стороны юношества и слава отдельных преподавателей приводят к тому, что некоторые школы привлекают к себе особый приток юношества. Так, лекции; Абеляра в Париже вызвали небывалый наплыв туда учащихся. Некоторые школы делаются по преимуществу школами взрослых, проходящих повышенный курс «свободных искусств» или же «высших» наук, как то: правоведения, медицины, богословия. В следующий период из таких повышенных школ выработались «университеты».

Г. Позднее средневековье (ХIII-ХV века) является эпохой, когда внутри феодального общества начинают выявляться элементы возникающего торгового капитализма. Процесс образования последнего был ускорен крестовыми походами, оживившими торговлю Европы с Азией. Торговля вызвала рост городов в Европе и появление нового класса — буржуазии (купцы и ремесленники). Культура эпохи является одновременно как бы завершением культуры феодализма и первыми шагами новой буржуазной культуры. Так, почти одновременно мы видим процесс окончательного оформления системы «схоластики» (см.) и начала нового мировоззрения, так называемого «гуманизма» (см. возрождение). Оба процесса идут почти одновременно. Центром формирования системы схоластики является Франция, сильная феодальными и церковными традициями (в искусстве — готический стиль), родиной же гуманизма — Италия, страна купеческих городских республик, где сложился быт, схожий с бытом античных государств-городов. Это последнее обстоятельство и привело к так называемому «возрождению наук и искусств», основанному на увлечении античной мыслью и искусством. В школьном деле первый процесс вызвал образование высших школ — «университетов», второй же процесс — создание «бюргерских» школ в Германии и «гуманистической» гимназии в Италии, распространившейся затем по всей Европе.

На возникновение университетов повлияло: а) знакомство, в результате крестовых походов, с арабской культурой (особенно с арабской медициной и с сочинениями Аристотеля, сохранившимися у арабов), б) начало еретических движений внутри церкви, что заставило церковь плотнее взять в руки дело образования. Учитывая тяготение молодежи к изучению риторики и диалектики, церковь старается сама овладеть достижениями в области логики и направить их по желательному ей пути (лозунг: «философия — служанка богословия», деятельность ученых доминиканцев и т. д.), в) рост больших государств и монархической власти приводит к восстановлению норм римского права; оттого монархам нужны образованные законоведы. Все это вызвало к жизни «университеты» (см.), как ученые корпорации, где преподаются высшие науки.

В начале XIII века светская власть формально узаконяет ряд таких корпораций, возникших в конце XII века (в Париже, Болонье, Оксфорде), выдавая им особые привилегии на самоуправление и неподсудность обычным судам, а церковь устанавливает обычай утверждения окончивших учение в ученых степенях с правом «повсеместно преподавать» (так называемая «лицензия»). Это оформило университеты как учреждения. По своей структуре университеты были двух родов: «профессорские», где права самоуправления имела коллегия преподавателей (Париж, Оксфорд и др.), и «студенческие», где права корпорации имели студенты, выбирая из своей среды администрацию, приглашая от себя профессоров на определенных условиях и издавая «статуты университета» (болонский университет). Как преподаватели, так и студенты университетов считались «клириками». В XIV и XV веках университеты распространились по всем странам Европы, кроме России и Турции.

Развитие городской жизни вызвало желание горожан иметь свои школы. В Англии это привело (XIV в.) к созданию школ «гильдий» и «независимых школ», в Германии — городских «латинских» школ. Открытие их встретило противодействие духовных властей и осуществилось лишь после долгих конфликтов. Сначала городские школы Германии мало отличались по содержанию от прежних церковных и не удовлетворяли жизненных запросов купечества и ремесленников. Поэтому стали возникать, по частному почину, школы немецкой грамоты и письма. Это в свой черед вызвало протест городских властей, начавших борьбу со «школами закоулков», но потом частично принявших их в свое ведение под названием «учебных домов». Частные школы все же продолжали работать, сосредоточив главное внимание на преподавании прикладной арифметики (преподаватели ее звались «модистами»).

Одновременно изменение бытовых условий рыцарской знати (в связи с переходом от барщины к системе денежного оброка) сказалось и на системе воспитания: рыцари учат сыновей книжным наукам, приглашая домашних наставников из университетских кругов. Отсюда в XIII-XIV веках возникает новая отрасль педагогической литературы - трактаты о воспитании и обучении детей знати (например, Винцент де Бове, Эгидий Романус и др.), отличающиеся во многом новыми мыслями (требование мягких мер воспитательного воздействия, заинтересовывания воспитанников учением, приноравливания к их индивидуальности и т. д.). Эти взгляды более обстоятельно были развиты и обоснованы в XV веке итальянскими гуманистами.

На создание гуманистической школы повлияло своеобразие бытовых условий итальянских городов, где после продолжительной борьбы буржуазия вырвала власть из рук аристократических фамилий, но в свою очередь выдвинула слои новой денежной знати, в значительной степени усвоившие дворянскую культуру. Этот синтез дворянской и буржуазной культуры и создал культуру Ренессанса с его преклонением перед античными традициями (фактически никогда не умиравшими в Италии) и индивидуалистическими тенденциями (идеал всесторонне развитой личности). Если средние века считали долгом бороться с человеческой природой во имя небесных целей, то теперь выдвигается задача «гармонического развития» природных данных, развития «человечности» (отсюда термин «гуманизм»). Теоретическое обоснование этого находят в античной мысли, а средством считают изучение античных поэтов и философов (см. возрождение). Средневековый латинский язык объявлен был «варварским», и задачей школы считают обучение «языку Цицерона». Новые формы обучения выявились, прежде всего, в среде новой знати. Ряд писателей (Верджерио, Гуарино, Веджо и др.) обосновал теоретически задачи новой педагогики в применении к знатным детям, а лучший педагог эпохи, Витторино да Фельтре, дал практический образец новой школы (при дворе герцога Гонзага в Мантуе), созданной в духе античных гимнасий и названной «Домом радости». Из Италии гуманистическая педагогика на рубеже XV и XVI веков заносится в Германию, Англию, Францию и т. д., главным образом через университеты. В них в начале XVI века образуются два лагеря среди преподавателей и студентов: «схоластиков» и «поэтов», вступающих порой в жестокую взаимную распрю (борьба Рейхлина и «обскурантов»). Но если Италия «переживала» гуманизм, то другие страны его «заимствовали», и то, что в Италии было мироощущением, то вне ее, особенно же в Германии, стало филологической школьной наукой, легшей отныне в основу средней и высшей школы. Реформированная в гуманистическом духе, средняя школа стала называться «гимназией», и этот термин с тех пор закреплен за школой древних языков. В гимназиях начала XVI века обычно преподавали латинскую и греческую грамматику и читали в подлинниках древних авторов — историков, ораторов, поэтов. Математика преподавалась не всегда. Некоторые гуманисты (Вивес, Раблэ, Монтэнь) наряду с этим требовали также изучения в школе явлений реальной жизни, промыслов, ремесел и т. д. Из среды ученых гуманистов вышел и первый обоснователь теории «трудовой школы» (он же — первый теоретик утопического социализма) Томас Мор (см.): воображаемые жители его «Утопии», живущие в условиях коммунизма, учат своих детей земледелию, ремеслам и искусству исследования жизненных явлений. Этот эскиз школы будущего послужил отправной точкой для всех последующих социалистов-утопистов XVI-XVII веков (Кампанелла, Верасс и т. д.).

А. Фортунатов.