Школьное дело II. История школьного дела. 5. Школьное дело в эпоху Великой французской революции

Школьное дело II. История школьного дела. 5. Школьное дело в эпоху Великой французской революции. Великая французская революция, уничтожившая пережитки феодализма во Франции и соседних странах, закрепившая преобладание буржуазии в экономике и политике и тем расчистившая путь для развития промышленного капитализма и классовой борьбы внутри капиталистического общества, является эпохой громадного перелома и в школьном деле: она подводит итог педагогическим исканиям предыдущих веков, пытается претворить их в дело и одновременно дает как бы программы школьной политики буржуазной демократии XIX и XX веков (система единой, всеобщей светской школы), частично намечая н некоторые моменты будущей социалистической педагогики (теория трудовой школы).

Накануне революции положение школьного дела во Франции было таково: 21 университет, 562 коллежа с курсом средней (частично высшей) школы, 72 специальных школы разного назначения; 20 церковных и полуцерковных конгрегаций занимались начальным образованием. Число начальных школ неизвестно, но (по неполным данным) около 70% приходов имело свои школы (по отдельным епархиям и провинциям распределенные крайне неравномерно). Количество грамотных еще труднее учесть, но для 1786-1790 годов подсчитано число собственноручных подписей на актах о бракосочетании и число крестов, поставленных неграмотными, что дает некоторое представление (коллективная работа под руководством Мажьоло). В различных провинциях грамотность была крайне неодинакова. Так, мужчин грамотных было: свыше 75% — в 2 провинциях, от 50-75% — в 7 провинциях, от 25 до 50% — в 12 провинциях, ниже 25% — в 8 провинциях; грамотных женщин: свыше 50% в 2 провинциях, от 25 до 50% — в 7 провинциях, от 10-25% — в 12 провинциях, ниже 10% — в 8 провинциях. Наиболее грамотными оказались провинции: Лоррен (почти 89% грамотных мужчин и 65% грамотных женщин), Нормандия (74,30% грамотных мужчин и 53,68% женщин), Франш-Конте (78,85% грамотных мужчин, 29,12% женщин); наименее грамотными: Нивернэ (грамотных мужчин 13,63%, женщин 5,94%), Бурбонне (13,49% мужчин и 9,54% женщин).

Большинство коллежей и низших школ содержалось на церковные доходы, иногда на доходы с земель, завещанных феодалами на содержание школы. В начальных школах назначение учителя зависело от церковных властей и местного помещика. Учителя обычно исполняли обязанности пономарей, чтецов и регентов в церкви. Ученики пели в церковном хоре. Программа сельской школы ограничивалась чтением, письмом, церковным пением, молитвами и иногда 3 действиями арифметики (деление редко проходилось). Наказы 1789 года много говорят о необходимости повышения учительского заработка и поднятии уважения к учителям.

Мероприятия Учредительного собрания (1789-91) подрезали материальную базу школ: национализация церковных земель лишила их главных источников дохода, а «гражданское устройство церкви» с расколом духовенства на «присяжных» и «неприсяжных» поставило часть учителей-клириков в нелегальное положение. Принципиально было принято, что все школы перейдут на государственное содержание, но практических мероприятий на этот счет не последовало, и школы влачили жалкое существование (случайные субсидии местных властей). Конституция 1791 года предусматривала необходимость организации «народного образования, общего для всех граждан и бесплатного в отношении предметов обучения, необходимых всем людям».

В 1791 году Учредительное собрание заслушало доклад Талейрана (см.) о новой системе народного образования, предлагавший четыре ступени образования, применительно к новому административному делению: 1) начальные школы в каждом кантоне; 2) школы повышенного типа в каждом округе; 3) профессиональные школы (для подготовки юристов, врачей, военных и священников) в каждом департаменте; 4) единая высшая школа (институт) в столице, направляющая всю учебную и научную жизнь страны. Первая ступень, дающая знания «безусловно необходимые» каждому гражданину, мыслилась бесплатной, прочие — платными. Все образование должно вестись на французском языке; латинский язык должен был изучаться лишь как историко-культурный материал. Целью школы выставлялось гражданское воспитание. Преподавание религии сохранялось. Для женщин предлагались отдельные учебные заведения, и цель женского воспитания определялась как подготовка будущих матерей. Законопроект не был обсужден (Учредительное собрание торопилось закончить работы), оставшись лишь первым теоретическим опытом создания плана единой школы. В Законодательном собрании план народного образования поручено было составить Кондорсэ (см.), который и разработал весьма стройный проект, явившийся наиболее ярким выражением философского рационализма XVIII века в применении к педагогике и исходным пунктом педагогических мыслей позднейшей демократии. Кондорсэ исходил из следующих положений: а) образование есть неотъемлемое право каждого свободного человека; б) государство обязано предоставить всем возможность получить полное образование; все виды школы и просветительных учреждений (включительно до высших) должны быть бесплатными; в) каждый человек имеет право на свободу мировоззрения, и государство не должно прививать ему никаких догм, ограничиваясь обучением в школах лишь несомненным научным истинам; отсюда — полное устранение религии из школы и отказ от политико-воспитательных целей (школа дает образование, но не воспитание); г) школьная система составляет самостоятельное, самоуправляющееся ведомство, где низшие ступени подчиняются высшим. Сообразно этим основным мыслям, Кондорсэ предложил также 4 ступени школ: 1) начальные (одна на каждую группу поселков с числом жителей от 400 до 1 200); в них проходят чтение, письмо, арифметику, способы измерения, понятия о хозяйственной жизни страны, основы морали и обществоведения; 2) школы второй ступени (в каждом округе и городе с 4 000 населения) с программой из естествознания, основ технологии и коммерции и обществоведения; 3) институты (в каждом департаменте) — общеобразовательные школы с физико-математическим уклоном, завершающие среднее образование и дающие теоретическую подготовку для практических профессий; 4) лицеи — высшие научные школы разных отраслей (всего 9 на страну). Во главе школ и всей научной деятельности стоит национальное научное общество. Учителям вменялась в обязанность внешкольная работа с местным населением. План, доложенный Собранию 20-21 апреля 1792 года, обсужден не был в виду объявления войны. Восстание 10 августа, низвергшее монархию, положило конец Законодательному собранию. В Конвенте план Кондорсэ лег в основу работ комитета народного образования, но, в виду изменившейся политической ситуации, казался уже недостаточно революционным и вызвал ряд нападок и требований перенести центр тяжести на вопросы республиканского воспитания детей. В переработанном виде он дважды докладывался Конвенту, но декретирована была лишь первая статья, прочее подлежало пересмотру. Параллельно появляется целый ряд других планов. События 31 мая-2 июня, устранившие жирондистов из Конвента, повлияли и на состав комитета народного образования. Руководящими лицами в нем делаются представители «Болота» — Сийес и Лаканаль. Последний 26 июня 1793 года представил Конвенту новый план, в котором предлагал взять на содержание государства лишь начальную школу, предоставив прочие виды образования частной инициативе, а национальное гражданское воспитание осуществлять путем многочисленных общественных праздников. План вызвал ряд нападок, особенно со стороны якобинского клуба, где с резкой критикой выступил инженер Ассенфратц (Hassenfratz). Для него в основе школы должно лежать «обучение искусствам и ремеслам, дабы дать полет национальной индустрии». Одновременно брошюра Дюпона требовала, чтобы «образование было теорией и осмысливанием труда человека», а потому каждая школа должна быть соединена с производственной мастерской, распространяющей технические знания среди местного населения. 13 июля в Конвенте был прочитан Робеспьером план, оставленный убитым роялистами Лепельтье-де-сен-Фаржо, наиболее яркий памятник якобинской педагогической мысли. Цель проекта — «установить воспитание истинно национальное, истинно республиканское, действительно общее для всех». Школы заменялись «домами республиканского воспитания», куда все родители обязаны отдавать детей с 5 до 12 лет. Эти дома дают учащимся воспитание физическое (закаливание в условиях сурового режима), гражданско-республиканское («подчиняться игу точной дисциплины»), привычку к труду и общую подготовку к жизни. В программу входило изучение сельского хозяйства, ремесел и разные работы по обслуживанию школьной общины. Часть расходов должна была окупаться детским трудом, остальное путем подоходного налога, с освобождением от него бедных. Для управления домами местные родители должны выбирать советы отцов, сменяющиеся ежемесячно. После 12 лет дети должны идти в сельское хозяйство или производство: «здесь школы не требуется: лучший учитель — интерес, самый убедительный урок — нужда»; для более способных, кроме того, нужны школы 2-й ступени, институты, лицеи (по Кондорсэ). При помощи такой системы автор надеялся: а) создать «обновленную расу, крепкую, работящую, дисциплинированную», б) содействовать сглаживанию имущественного неравенства («бедность получит помощь в том, чего ей не хватает; у богатства будет отнята часть излишка»).

Планы Кондорсэ и Лепельтье — наиболее типичные памятники революционной педагогической мысли: первый отражал мысли верхушки буржуазной интеллигенции с ее тенденциями к свободе мировоззрения и мечтами о суверенитете интеллекта, второй типичен для революционной буржуазной демократии, желающей «фактического равенства», без устранения, однако, частной собственности.

План Лепельтье встретил восторженный прием в Якобинском клубе, в Конвенте же вызвал бурные дебаты. Возражали по поводу его дороговизны и особенно — против принципа принудительности и замены семейного воспитания общественным. Он принят был 13 августа с рядом смягчающих поправок (формула Дантона и Л. Бурдона), допускающих, наряду с домами воспитания, и школы для приходящих. Одновременно был разработан план реорганизации образования в «Бюро консультации по ремеслам» известным химиком Лавуазье, исходившим из положений, что: а) воспитание есть процесс приспособления к среде, б) промышленность — результат дальнейшего приспособления к природе, в) цель школы — дать навыки овладевания силами природы, «искусство экономизировать силы, упрощать трудовые процессы, изобретать машины». Дальнейшего движения план не получил, оставшись (наряду с планами Дюпона и Лепельтье) памятником по истории идей «трудовой школы».

Работы Конвента по новому плану затягивались, а между тем приближался новый учебный сезон, и жизнь школы требовала срочных мероприятий. 15 сентября к Конвенту явилась большая демонстрация, требующая немедленного введения новой структуры школ, которая мыслилась так: первая ступень — по закону 13 августа, вторая ступень — профессионально-техническая, далее — институты и лицеи по Кондорсэ. План был разработан при муниципалитете парижского департамента, организовавшем демонстрацию. Конвент удовлетворил требование, декретировал закрытие парижского университета и проведение требуемого плана. Но на другой день противники проекта собрали в Конвенте большинство, аннулировали вчерашний декрет и передали вопрос на новое рассмотрение. 19 октября был аннулирован декрет 13 августа о домах воспитания, как слишком дорогих учреждениях, и сделана попытка вернуться к переработанному в монтаньярском духе плану Кондорсэ (в редакции Ромма). Однако, в решительном заседании большинство Конвента примкнуло к новому проекту (художника Букье), который был декретирован 29 фримера II года (19 декабря 1793 года), и стал органическим законом, по которому жила французская школа в период монтаньярской диктатуры. По плану Букье, республиканское воспитание осуществляется в самом процессе революции и в особых воспитательных учреждениях не нуждается. Революция сама формирует борцов-республиканцев. Необходимо лишь дополнить немного этот революционно-педагогический процесс: а) создать школы начального обучения, б) озаботиться изданием новых книг и учебных руководств, обязательных для учителей, в) создать специальные школы при госпиталях, обсерваториях, морских портах и т. д., г) широко открыть для населения все музеи, библиотеки ит. д. Принцип «образование свободно» осуществлялся предоставлением права каждому, имеющему удостоверение цивизма (гражданской благонадежности), учить всех желающих, чему угодно. Государство бралось оплачивать лишь учителей начальной школы (по числу учеников) и немногих преподавателей специальных предметов. Осуществление этого плана должно было стоить в 10 раз дешевле плана Лепельтье. Букье проектировал оставить за родителями право посылать или не посылать детей в школы, но Конвент внес поправку, введя обязательное посещение школ под угрозой штрафа и поражения в правах уклоняющихся родителей. Таким образом, было введено во Франции всеобщее обязательное обучение.

На практике закон оказался во многом неудобным: его лаконичность и простота, подкупившие Конвент, оставляли много практических вопросов неразрешенными и давали повод к произвольным толкованиям на местах. Возрождению начальных школ, выбитых из колеи революцией, закон не помог. 12 флореаля II года был сделан запрос о положении школ на местах. Ответ дали 474 округа (из 557), в которых (по исчислению местных властей) необходимо было иметь 23 126 школ, но функционировала лишь 6 831, причем в 8 округах вовсе не было школ, а во многих всего от 1% до 10% необходимого числа. По неполным данным, собранным несколько месяцев спустя (по 301 округу), уже значится 53 округа без школ. Главной причиной практических неудач было отсутствие учительского персонала (особенно учительниц для женских школ) и материальная необеспеченность наличных учителей в виду растущей дороговизны. Для подготовки учителей проектировались центральные курсы в Париже, но осуществились они лишь позднее. Внутренняя школьная жизнь эпохи Конвента характеризуется борьбой старых традиций и новых веяний, принимающей порой бурный характер, особенно по вопросу религии в школе (процесс «дехристианизации» школ). Были также попытки создать новые школы в духе требований революции (школа Леонарда Бурдона в Париже под названием «Общины юных французов» для сирот, детей погибших на фронте; в ней были школьные мастерские, ученический театр, своя типография; внутренний строй основан был на самоуправлении учащихся и т. д.). Одновременно Комитет общественного спасения организовал в Париже ряд краткосрочных курсов для спешной подготовки нужных специалистов: «пороховые курсы», «революционной навигации и морской стрельбы», военных топографов, военные курсы, «школы общественных работ» и т. д. Из двух последних образовались постоянные высшие учебные заведения — «Марсова школа» и «Политехническая».

Переворот 9 термидора, низвергнув Робеспьера и передав руководство в руки представителей «Болота», отозвался и в школьной политике. Руководителем последней делается Лаканаль. Установлены были школы трех родов: 1) начальные, по одной на кантон, имеющие целью «дать детям обоих полов образование, необходимое свободному человеку»; в программе их — чтение, письмо, арифметика, французская конституция и республиканская мораль, элементы естествознания, географии и истории «свободных народов», физические и военные упражнения, экскурсии на производства, участие в сельских работах; учителя их назначаются администрацией округа, после экзамена в «жюри образования»; 2) центральные, по одной на департамент, с 6-летним курсом (в программе физико-математические науки, естествознание, грамматика, литература, история, законоведение, древние и новые языки) 3) специальные (сельского хозяйства, медицины, ветеринарии, изобразительных искусств, музыки и т. д.). Во главе всей системы — «Национальный институт наук и искусств». В связи с общим духом буржуазной реакции после термидора, Конвент отказался от обязательности и бесплатности начальной школы. Расходы по начальной школе возложены были преимущественно на само население: сельский учитель получал от местных властей лишь квартиру и участок земли, а заработная плата составлялась из взносов родителей за учение. Наряду с общественной школой допускалась и частная, при условии пользования государственными учебниками. В таком виде просуществовала школьная система до времени Наполеона. В дни Директории главное внимание властей было обращено на создание центральных школ, которые открылись во всех департаментах; многие из них работали хорошо. Значительно хуже было дело с начальными школами, которыми новая буржуазия мало интересовалась. Общественные начальные школы имелись лишь приблизительно в ¹/₄ части кантонов, и занятия в них шли слабо. Лучше посещались частные школы. Но большинство их было открыто контрреволюционными элементами, вводившими в них нелегально религиозное обучение и не применявшими утвержденных учебников. На борьбу с этими уклонениями и уходила большая часть энергии Директории в области начальной школы. Из специальных школ, созданных революцией, наибольшее значение получила «Политехническая школа». «Нормальная школа» для подготовки учителей, открытая в последний год Конвента, вскоре же была закрыта.

В смысле практических достижений революция дала относительно немного. Она больше разрушила, чем создала; число школ даже уменьшилось. Но принципиальное значение ее проектов и опытов крайне велико (система единой, всеобщей, обязательной, светской школы) и сильно сказалось на развитии школьного дела большинства европейских стран (Испания, Бельгия, Швейцария, северная Италия, косвенно — Пруссия и Россия).