Шуты

Шуты, лица (часто карлики или уроды), некогда исполнявшие роль присяжных увеселителей, главным образом при дворах государей и в домах знатных людей. Шуты  существовали еще в глубокой древности (шуты-карлики при фараонах, шуты Александра Македонского, шуты античных римлян и пр.). Окончательно шутовство сложилось в Европе лишь в средние века после крестовых походов, когда с течением времени во всех странах шуты разделились на придворных и народных; параллельно этому выработался и тип шута французского (остроумно-язвительный собеседник) и шута немецкого (грубовато-резкий обличитель). И в том и в другом шуты (обычно люди умные и находчивые) являлись как бы неофициально признанной живой сатирой на личные и социальные недостатки и пороки окружавшей их среды, в связи с чем шуты играли подчас немаловажную роль в стародавней общественности. Об исторических шутах в старой России имеются сведения еще от первой половины XVI в. (Гаврила, шут старицкого князя Андрея), из которых видно, что шуты, являясь тогда необходимым условием домашней жизни не только царей, но и всех сколько-нибудь зажиточных людей, в то же время имели, судя по противоборству церкви, широкое распространение и в народном быту. Русское шутовство, развивавшееся в общем на одинаковой с Западом социально-бытовой основе (феодально-крепостной строй) и одинаковое с ним даже по внешности (особые кафтаны, дурацкие колпаки, погремушки), имело еще свой местный оттенок в виде юродства, т. е. особо понимаемой святости, и как таковое, при некультурности народных масс, оказалось необычайно устойчивым. На Западе уже в начале XVIII века придворные шуты были ликвидированы, в России же, напротив, при Петре I и Анне Иоанновне придворное шутовство достигло своего апогея: всешутейший и всепьянейший собор (ср. XXXII, 122/23), свадьбы и похороны карликов, шутовские маскарадные процессии, Ледяной дом (см. XXVI, 608) и пр., с целым сонмом не только простых, но и родовитых титулованных шутов. Но  в это время шутовство уже не являлось, как прежде, носителем своего рода «свободы слова», ибо при Петре оно служило одним из орудий пропаганды правительственной реформы, а при Анне, соответственно ее личным качествам, знаменовало рецидив необычайной грубости придворного быта. Хотя правительница Анна Леопольдовна навсегда уничтожила в 1740 г. официальное звание придворного шута, однако шуты и в дальнейшем продолжали появляться при дворе, правда уже несколько под иной личиной (даже Екатерина II имела еще шутиху Матрену Данилову); в домах же частных лиц, в дворянских усадьбах и вообще в народной жизни шуты в XIX в. просуществовали чуть ли не до освобождения крестьян (знаменитый московский «умный дурак» Иван Савельевич умер только в 40-х годах). Личность шутов и их деяния нашли весьма широкий отголосок в наших лубочных картинках, типизировавших шутов под именами Гоноса и Фарноса (исторические Лакоста и Педрилло), Фомы и Еремы, Вавилы и Данилы и пр. О русских шутах см. в работах Ровинского, Забелина, Шубинского.

В. Сн.