Тактика

Тактика, искусство разрешения задач, выдвигаемых боем. Стратегия (см.) выдвигает цели для операций; оперативное искусство, для достижения поставленной цели, ставит войскам конкретные задачи; тактика, для разрешения боевых задач, оркестрирует в одно цельное ведение боя, отдельные технические действия; тактика приспособляет технику к боевым требованиям, исходя из представления о действительности современного поля боя. Последняя в каждом данном случае, в зависимости от техники и культуры борющихся государств и напряжения войны, представляет определенную данную. Тактика  зависит от общего уровня военной техники, но в связи с боевыми требованиями рационализирует каждую из отраслей техники и устанавливает критерий для организации, вооружения и воспитания войск, для совершения войсками походных движений, для расположения их на отдых, для разведки и охранения. Теория тактики есть не что иное, как технические вопросы, рассматриваемые не порознь, а в совокупности, с точки зрения создаваемых ими в целом условий современного боя. Раньше понятие тактики толковалось более широко; тактика охватывала и искусство ведения большого сражения; таковых в настоящее время реально не существует; сражение расползлось во времени на целые недели, в пространстве — на протяжение сотен километров по фронту, и раздробилось на отдельные бои, не связанные между собой непосредственно; вместо сражения мы имеем теперь сложный конгломерат из перебросок войск и различных материалов, выполнения маршей, возведения оборонительных сооружений, ведения боев, который называется операцией, ведение операции регулируется оперативным искусством. Таким образом, тактика уступила вопросы общего руководства, при достижении поставленной стратегией цели, оперативному искусству и регулирует в настоящее время лишь детали операции. Но так как эти детали — все бои, взятые в розницу, — являются основными слагаемыми и в своей сумме определяют победу или поражение, то тактическое искусство представляется по-прежнему чрезвычайно важным и является основной отраслью военного искусства, широко и преимущественно изучаемой всей толщей командного состава всех армий; в противоположность массовому изучению тактики, изучение стратегии и оперативного искусства ведется в гораздо более ограниченных рамках.

Понятие тактики распространяется на все сферы борьбы (морская тактика) и на каждое боевое средство; исследование его под углом зрения требований боя представляет так называемую элементарную тактику (тактика артиллерии, воздушного флота, танков, связи и т. д.). Общая или прикладная тактика исследует вопросы ведения боя в целом. Понятие тактики ныне применяется и вне рамок военного искусства, — например, стратегия и тактика классовой борьбы; всегда под тактикой подразумевается метод разрешения задач и достижения целей, поставленных стратегией. Тактика  не выбирает путь для достижения конечной цели борьбы, а лишь стремится завершить с возможной выгодой отдельные эпизоды на указанной стратегией дороге.

Каждая эпоха и каждое государство имеют свою тактику. Количество и качество человеческого материала, образующего армию, чувствительно отражается на тактике. При хороших, надежных войсках естественно стремление в возможно большей степени обострить боевое положение, создать слоеный пирог из своих и неприятельских войск; отсюда в германской армии, располагавшей в период 1864—1918 гг. наилучшим комплектованием, зародилась теория встречного боя, требующая, при столкновении с неизготовившимся врагом, вступления в бой непосредственно из походных колонн теми силами, которые находятся сейчас под рукой, не ожидая сбора всех сил и средств; конечно, столкновение двух неизготовившихся противников приводит к перемешиванию их и создает положения, весьма невыгодные для стороны, уступающей в качестве и энергии. При бедных источниках комплектования или при условиях, создающих для командования тяжелую ответственность за все излишние потери, тактика обнаруживает стремление шире использовать технику, в частности обращает большое внимание на огневой бой и тщательную подготовку движения в атаку. Качество и количество техники отражается на тактике самым решительным образом; рост огневых средств поражения — скорострельная артиллерия, пулеметы, автоматические ружья — позволяет уменьшить количество бойцов, приходящихся на погонный метр фронта; в XVI—XIX вв. армии обычно развертывались так, что на метр фронта приходилось 9—10 бойцов; в XX в. фронт плотностью даже в 1 бойца на метр фронта имеет значительную боевую упругость. В связи с общим ростом армий, рост протяжения фронта в настоящее время достиг такого размера, что фронт не представляет ныне небольшой черточки, протяжением 5—10 км, на театре военных действий, а пересекает его пополам, протягиваясь на протяжении свыше тысячи км. Однако, фактически этот оперативный фронт не всегда будет сплошным; в маневренный период войны менее важные участки (бездорожные, болотистые, не имеющие важных объектов) будут оставаться незанятыми, и фронт тактически будет образовываться отдельными обрезками. Крайние точки отдельного, сплошь обороняемого участка фронта являются тактическими флангами. Развитие огневых средств заставляет придавать флангам чрезвычайное значение, так как — в случае огневого охвата противником фланга — противодействие изнутри охваченного участка, обстреливаемого перекрестным огнем, затрудняется до крайности. Самое лучшее — на огневой охват неприятеля отвечать нашим огневым охватом его частей, действующих против нашего фланга; с этой целью резервы предпочтительно следует располагать вне фланга, уступом за ним.

Географические условия чувствительно влияют на тактику; в горной местности положение войск, застигнутых в долинах развернувшимся на окружающих гребнях гор противником, становится безнадежным; тактика должна стремиться поставить свои войска в условия боя сверху вниз; войска должны иметь особое горное снаряжение (вьюки, колесные повозки преимущественно двуколочного типа, с узким ходом, горная артиллерия) и тренироваться для действия в горах. На равнинах и в степях конница получает большой размах для своих действий; в культурной, населенной, пересеченной местности действия конницы оказываются чрезвычайно стесненными. Широкое распространение в последние десятилетия проволочных заборов крайне затруднило действия в конном строю.

Особые условия войны влияют на тактику весьма заметно. Обстановка русско-турецких войн во второй половине ХVIIІ и XIX вв. заставляла турок сосредоточивать все свои усилия на тактической обороне, на позиционных методах, на широком использовании фортификации; русские войска в тех же войнах забыли искусство обороны и, не останавливаемые слабым огнем турок, увлеклись приемами грубой ударной тактики. Гражданская война в России 1918—1920 гг., при относительно слабых армиях и громадных пространствах, вызвала к жизни искусство широкого маневрирования, почти забытое в позиционных боях мировой войны, где фронт был пересыщен войсками.

Зависимость тактического искусства от столь обширного числа разнообразных факторов и непрерывные успехи техники вызывают чрезвычайно быструю эволюцию тактических форм. Уже Мольтке заметил, что каждые 10 лет приходится менять тактику. В настоящее время быстрота эволюции тактики осложняется еще тем обстоятельством, что тактический опыт мировой и гражданской войн далеко еще не осмыслен; тактический разнобой, даже в пределах одной и. той же армии, достигает огромных размеров. Тактическая чехарда, выдвигающая каждый год новые положения, крайне затрудняет воспитание и правильное обучение войск.

Последнее регламентируется уставами, указывающими приемы выполнения войсками тактических задач. Устав должен представлять исчерпывающие, понятные и не нуждающиеся ни в каком толковании наставления для войск. В Германии уже с 1850 г. тактические уставы сопровождаются обычно запрещением развивать и дополнять их положения. У нас же теперь теория тактики почти исключительно состоит в том, что уставные положения уточняются и дополняются. Принципиальные же вопросы тактики, не затрагиваемые уставом, не рассматриваются и в наших курсах тактика, что еще более увеличивает ее неустойчивость. Основным методом преподавания тактики является прикладной: непосредственная разработка тактического решения в обстановке частного конкретного случая. Этот метод был впервые применен в шестидесятых годах XIX в. в Берлине. Творец этого метода, Верди-дю-Вернуа, пришел к нему вследствие господства в то время в Европе устарелых теорий тактики, базировавшихся на уже одряхлевшем опыте наполеоновских войн; не желая и не имея сил вступить в борьбу с устаревшими теориями, Верди-дю-Вернуа просто обошел их и приступил непосредственно к практическому натаскиванию. Последнее имеет ныне широкое распространение во всех армиях. Оно может дать положительные результаты лишь в случае, если параллельно будет вестись серьезная теоретическая работа; игнорирование теории может обойтись очень дорого.

Эволюция тактики за последние полтораста лет характеризуется переходом от линейного боевого порядка к глубокому, иначе перпендикулярному боевому порядку, и постепенным расчленением боевых порядков. Линейный боевой порядок характеризовался построением войск в две непрерывные линии, каждая из которых образовывалась трехшеренговым развернутым строем; пехота строилась в центре, конница — по флангам. Пехота была связана в своем движении необходимостью сохранять выравненный фронт; инициатива имелась лишь у командующих кавалерийскими крыльями; пехотные же начальники были стеснены в своей свободе до крайности и, в сущности, выполняли лишь команды старшего начальника. Преимуществом линейного порядка была максимальная сила огня непрерывного строя пехоты; вторая линия не поддерживала первую, а действовала независимо, в нужных случаях сменяя расстроенные части первой линии.

Армии французской революции отказались от этой линейной тактики; их метод боя заключался в высылке сильных стрелковых цепей, которые не могли дать такого напряженного огня, но зато применялись к местности и не представляли из себя крупной цели; основная масса войск сохранялась позади стрелковой цепи в колоннах, питала бой стрелков высылкой подкреплений; когда огонь стрелков и артиллерии расстраивал неприятеля, на ослабевшие участки его фронта колонны бросались в атаку. Поддержка шла из глубины, и соответственно части войск в боевых порядках перестали вытягиваться по фронту, а начали получать определенные участки, на которых могли самостоятельно вести бой. В линейном порядке все батальоны одного полка вытягивались рядом; в перпендикулярном порядке полк имел часть батальонов позади и мог за счет своих собственных сил парировать случайности и питать ведущий бой фронт. Основное достижение перпендикулярной тактики — меньшая зависимость  от соседей, большая свобода действий на своем участке, что делает боевой порядок несравненно менее хрупким, по сравнению с линейным. Впрочем, линейный порядок уничтожен только формально; линейные тенденции, в виде стремления подравнять и связать самостоятельность   отдельных частей, по-видимому, вновь  возрождаются.

Уже в 1870 г. выяснилось, что сомкнутые строи не должны больше употребляться в бою, по крайней мере днем; чтобы драться, надо предварительно разомкнуться или рассыпаться. Тем не менее, в России сомкнутые строи в бою удерживались еще до русско-японской войны включительно. Чувство локтя соседа ценилось очень высоко. В настоящее время чувство локтя, как средство связи, должно быть заменено телефонной связью, охватывающей все поле боя.

В эпоху Наполеона I, когда общий боевой порядок раздробился на части, тактической единицей являлся батальон; командир батальона получил известную свободу маневрирования. Пруссаки в 40-х годах приняли построение поротно, где ту же свободу применения к местности и отдельного маневрирования в рамках батальона получила рота. В начале XX в. всюду имелись строи повзводно; уже взвод был тактической единицей, и командиру взвода приходилось самостоятельно решать на поле боя тактические задачи. Мировая война, в конечном результате, создала еще более мелкую тактическую единицу — отделение, группу, десяток пехотинцев, большей частью с легким пулеметом. Эволюция, приводившая к расчленению боевого порядка на все меньшие единицы, давала успешные, результаты только тогда, когда повышение тактической компетенции младшего начальника сопровождалось и повышением его тактической подготовки; в противном же случае результаты получались обратные (австрийцы в 1859 г.). В настоящее время тактическая компетенция самого младшего начальника, командира отделения, равняется тактической компетенции командиров батальонов начала XIX в. Отсюда острота вопроса о подготовке командиров отделений, в руках которых, в существенных чертах, лежит руководство пехотным боем. Отделенные командиры нужны в очень большом числе, и на войне среди них будут наибольшие потери.

Эволюция тактики происходит при постоянном напряженном соперничестве ударного и огневого идеалов. Ударная тактика стремится к использованию впечатления массы бойцов, сразу вторгающихся в расположение неприятеля; расчет складывается на материальном подавлении противника на одном участке многочисленностью направленных против него бойцов, но прежде всего — на моральном подавлении, которое должна дать угроза непрерывного движения вперед густых и эшелонирующихся в глубину масс. Огневая тактика стремится поставить своих бойцов в максимально выгодные условия использования огнестрельного оружия, которое, в условиях ударной тактики, может быть пущено в дело только небольшой частью брошенных на штурм масс. Ударная тактика может собрать свои массы для атаки лишь на относительно узком участке фронта; огневая тактика готовит ударникам огневой мешок и стремится взять штурмующие массы под перекрестный огонь. Огневая тактика добивается в первые же минуты боя максимального развития огня, ведет сразу же всеми силами борьбу за перевес в огне и видит победу в развитии успеха, одержанного в огневом бою. Центр тяжести боя огневая тактика переносит уже на начало боя. Ударная же тактика видит центр тяжести в производстве решительной атаки в конце боя; она делит бой на подготовку и решение; большая по времени часть боя получает второстепенный, подготовительный характер борьбы на истощение, чтобы заставить неприятеля израсходовать свои резервы и огневые средства до начала нашей решительной атаки. Образцом ударной тактики является атака Скобелева 11 сент. 1877 г. под Плевной, когда Скобелев, после четырехдневных боев на истощение турок, бросил 15 тыс. пехотинцев, эшелонированных в глубину, на фронт меньше километра. Имея 15 бойцов на погонный метр атаки, Скобелев, конечно, мог использовать только одну десятую часть своих ружей, и создал превосходные мишени для турок. Огневая тактика имеет несомненные преимущества над ударной, и сохранение до сих пор пережитков последней объясняется преимущественно двумя тысячелетиями господства в военном искусстве ударных идеалов. Характерным для ударной тактики является стремление подпереть фронт влитием в него резервов, которые физическим нажимом сзади должны подтолкнуть его вперед; огневая же тактика ждет решения от результатов огневого боя передовых частей и смотрит на выдвижение в передовую линию свежих частей только как на средство усилить ее огневую мощь. Наступление для огневой тактики — это выдвижение на новые, более решительные стрелковые позиции.

Огневая тактика распространяется и на кавалерию, которая все больше обращается в конную пехоту; здесь на пути огневой тактики лежат еще значительные препятствия кавалерийских традиций и предрассудков.

Артиллерия, начиная с 1870 г., значительно выросла по своему удельному весу в тактике. Огромные успехи артиллерии — в количестве батарей, особенно в количестве располагаемых ею огневых припасов, в дальности и методах ее огня — современные сторонники ударной тактики стремятся использовать, возводя артиллерию в главный род войск и преувеличивая значение ее огня по сравнению с огнем пехоты; машинам дальнего боя ударная тактика отдает преимущество перед машинами ближнего боя; центр тяжести огневого боя она переносит на артиллерию, а в пехоте, насквозь пропитанной пулеметами, готова по-прежнему видеть преимущественно ударную массу.

Ударные увлечения объясняют и сохранение за штыком его прежнего значения. Русская армия уже в эпоху мировой войны являлась единственной, носящей постоянно примкнутые штыки. Прочность ударных верований в России отчасти объясняется преимущественно крестьянским составом пехоты. Не пехотинцы пишут себе уставы для боя, а уставы пишутся для пехотинцев. Ударные методы нашли себе опору и в позиционном периоде мировой войны, когда вся огневая подготовка атаки перенеслась на артиллерию, а ружье начало вовсе выходить из моды. См  развитие тактики в мировой войне, XLVI, 142/60.

. Литература: Кюльман, «Курс общей тактики», 2 т., М., 1923; Кохенгаузен, «Вождение войск», М., 1925; Н. Морозов, «Общая тактика», М., 1928; Эрр, «Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем», 1925; Шлихтинг, «Тактические и стратегические основы современности» (русский перевод 1908 г. с нем. изд. 1897 г.).

А. Свечин.