Технические растения

Технические растения (экономический очерк). Техническими  растениями принято называть довольно большую и весьма разнообразную — ботанически и агрономически — группу растений, объединяемую признаком дальнейшей технической переработки их и служащую в качестве  индустриального сырья. Определение это, однако, нужно понимать условно и с известными ограничениями, так как в индустриальную переработку идут, например, и некоторые зерновые хлеба (пшеница и рожь в муку), не причисляемые, однако, к техническим растениям; с другой стороны, иногда к техническим растениям не причисляются также продукты таких культур, как виноградарство, садоводство, огородничество, хотя эти продукты и подвергаются часто индустриальной переработке. Таким образом, собственно к техническим растениям относятся большей частью лишь полевые культуры, идущие на индустриальную переработку и противополагаемые по их месту в севооборотах и организационных планах хозяйства зерновым хлебам. Наконец, иногда к техническим растениям причисляются такие культуры, как лекарственные растения, часто произрастающие даже в диком виде и не подвергающиеся индустриальной переработке.

При такой относительной неопределенности состава техническим растениям, к ним можно отнести следующие культуры, классифицируя их по признаку их технического назначения: 1) волокнистые: лен, хлопок, конопля, джут, новые растения — кендырь, кенаф; 2) масличные (техническое и пищевое масло): лен, подсолнух, конопля, хлопковое семя, кольза (рапс); 3) пищевые и вкусовые (сверх некоторых упомянутых масличных):, картофель (для патоки и винокурения), сахарная свекла, горчица, табак; 4) лекарственные: солодковый корень, сантонин, плауновое семя, анис и др. 5) красящие, почти исчезнувшие в настоящее время (марена). Из сказанного видно, что экономическое значение техническим растениям в сельском и вообще в народном хозяйстве определяется двумя моментами: 1) той реорганизацией сельского хозяйства, которую производит введение в культуру и севооборот этих растений; 2) той общей связью, которая через эти растения устанавливается между сельским хозяйством, и индустрией. Принадлежа к весьма различным ботанико-агрономическим видам и давая различные виды технического использования (корнеплоды, клубнеплоды, масличные, прядильные и проч.), все эти растения в агрономическом отношении представляют, из себя группу растений  интенсивной культуры, требующих улучшенной обработки (пропашки, мотыжения) и удобрения почвы, усиленного ухода (окучивания, полки, обрывания листьев), иногда искусственного орошения и пр.; вместе с этим они занимают и особое место в севооборотах, обыкновенно многопольных, и т. п. Благодаря этому, развитие технических культур обыкновенно служит признаком изживания трехпольной и вообще эсктенсивно-зерновых систем и интенсификации хозяйства, как в смысле «трудоинтенсификации», так и в смысле капитализации, т. е. увеличения приложения — на единицу площади — труда и капитала. Вместе с тем, развитие культуры техническим растениям, при наличии в достаточной степени развития в стране промышленного капитализма, приводит к «индустриализации» и самого сельского хозяйства, т. е. к развитию первичной переработки этих продуктов, на подсобных предприятиях, связанных с сельским хозяйством; а это, в свою очередь, способствует развитию различных форм перерабатывающей сельскохозяйственной кооперации. В тех странах, в которых промышленный капитализм недостаточно развит, технические культуры находят распространение на экономической базе экспорта. Иногда это обусловливается тем обстоятельством, что некоторые культуры могут находить распространение  только в определенных, узких климатических условиях и потому получают в некоторых странах исключительное   распространение (хлопок в Америке и Египте, лен в СССР). Наконец, степень распространения техническим растениям  зависит также от  общего направления сельского хозяйства — в сторону животноводства или растениеводства, так как  в первом случае в, полеводстве получают преобладание не технические культуры, а кормовые растения (травы, корнеплоды). Поэтому, вообще говоря,  общий процент распространенности промышленных растений мало передает характер индустриализации и капитализации сельского хозяйства той или иной страны,  так как иногда страны, с высокоразвитой  индустрией (Англия) предпочитают в своем сельском хозяйстве развивать животноводческие отрасли и кормовую площадь, ввозя техническое растительное сырье из других стран. И обратно, страны и районы невысокой капитализации сельского хозяйства могут иметь высокий процент техническим растениям, вырабатывая их для экспорта. Так, по данным Римского сельскохозяйственного института («International Yearbook of Agricultural Statistics», 1926—27), роль технических культур сравнительно с другими в сельском хозяйстве отдельных стран определяется следующими цифрами, в %%:

	Из всей сельскохозяйственной площади было под пашней %	Из всей пахотной площади было % под
		Зерновыми культурами	Техническими растениями
Великобритания	24,9	44,0	0,7
Бельгия	40,4	55,4	9,5
Франция	42,2	49,8	1,1
Германия	42,8	55,2	2,6
Дания	60,9	47,5	1,6
Италия	42,7	52,6	1,9
Соединенные Штаты	17,9	64,3	14,4
Канада	3,0	62,3	2,0
Аргентина	7,2	52,6	9,0
Австрия	1,2	50,1	1,3

Понятно, что эти цифры не вполне сравнимы для отдельных стран вследствие разницы учета как угодий, так и распределения пашни по посевам. Вообще же, в общих относительных цифрах отдельных стран вскрывается преобладание различных технических растений – хлопка в Соединенных Штатах, сахарной свеклы в Германии, льна в Бельгии и проч.

Для отдельных главных видов технических растений мы имеем, по данным того же Римского института, следующие цифры мировой продукции.

¹⁾ Площадь под хлопком, как на семя, так и на волокно.

²⁾ Данных не приведено. О посевной площади и сборе хлопка в СССР см. ниже.

³⁾ За 1924 г. и 1925 г.

В дополнение к этим суммарным данным, приведем для главных растений цифры посевной площади и производства по отдельным главным странам за 1926-27 гг. По хлопку главным мировым производителем являются Соединенные Штаты. Из всего мирового производства в 59,9 млн. квинт. на долю их приходится 38,8 млн. квинт.; далее, видным производителем являются: Британская Индия 9,0 млн. квинт., Египет 3,2 млн. квинт., Китай 3,4 млн. квинт., СССР 1,6 млн. квинт, и Мексика 0,8 млн. квинт. По производству хлопка на семя — из мирового производства в 119,9 млн. квинт. — давали: Соединенные Штаты 72,1 млн. квинт., Британская Индия 21,0 млн. квинт., Китай 8,0 млн. квинт., Египет 6,6 млн. квинт., СССР 3 8 млн. квинт., Мексика 2,0 млн. квинт.

По льну на волокно — из мирового производства в 5,3 млн. квинт. — на первом месте стоял СССР с 2 939 тыс. кв., за ним следовали: Польша 595,6 тыс. кв., Литва 383,7, Бельгия 348,7 тыс. кв. По льну на семя — из мирового производства в 35,5 млн. кв. — на первом месте стояла Аргентина 17,5 млн. кв., за ней следовали Соединенные Штаты 4,9 млн. кв., СССР 4,6 млн. кв., Британская Индия 2 9 млн. кв., Канада 1,5 млн. квинт.

По конопле — в мировом производстве на семя в 5,5 млн. кв. — монопольное положение принадлежало СССР с 4,8 млн. кв.; на волокно — из мирового производства в 7,2 млн. кв. — СССР принадлежало 4,5 млн., на следующем месте стояла Румыния с 0,3 млн. квинт.

По табаку — из мирового производства в 14,7 млн. квинт. — на первом месте стояли Соединенные Штаты с 6,0 млн. квинт., далее Япония 600 тыс. кв., Филиппины 454 тыс. кв., Греция 525 тыс. кв., Италия 443 тыс. кв., Венгрия 259 тыс. кв.

По сахарной свекле — из мирового производства в 537 млн. квинт. — на первом месте стояла Германия с 104,9 млн. кв., за ней почти одинаковые размеры производства давали: Соединенные Штаты 69,4 млн. кв., Чехословакия 65,9 млн. кв., СССР 62,9 млн. кв., затем следовала Великобритания 48,6 млн. кв. и Польша 37,2 млн. кв.

Картофель, употребляемый большей частью непосредственно как пищевое растение, без выделения статистикой количеств его, идущих на техническую переработку, из мирового производства в 1 717 млн. кв. в наибольших количествах производился в СССР - 507,8 млн. кв., в Германии — 300,3 млн. кв., в Соединенных Штатах — 97,4 млн. кв.

Джут — из мирового производства в 19,7 млн. кв. — производился почти исключительно в Британской Индии 19,6 млн. кв.; кольза (рапс) — из 13 млн. кв. — в Британской Индии — 5,1 млн. кв., в Японии — 4,1 млн. кв., в Польше 462 тыс. кв. Хмель — из мирового производства в 537 тыс. квинт. — в Великобритании дал 168,7 тыс. кв., в Соединенных Штатах 133,4 тыс. кв., в Чехословакии 96,7 тыс. кв.

К сожалению, для других технических растений точных статистических данных о мировом их производстве не имеется. Несколько более точные данные имеются по внешней торговле этими растениями. На основании этих данных можно судить о той роли, которую та или иная культура играет в народном хозяйстве и в товарообороте той или иной страны. Приведем сначала по данным того же источника общие цифры мировой торговли по вывозу главных технических растений.

Мировой вывоз в тыс. квинталов.

	1909-13	1926
Хлопок-волокно	28422	31908
Лен-волокно	3258	2305
Джут	7935	6417
Пенька	2632	2968
Хмель	172	196
Картофель	8108	15297
Кольза	3804	2046
Сезам	2676	797
Льняное семя	14229	20775
Хлопковое семя	7856	6534

Таким образом, по оборотам всей мировой торговли техническим растениям на первом месте стоят вообще прядильные, и из них, прежде всего хлопок, затем джут, лен, пенька. На втором месте стоят масличные, и из них на первом месте льняное семя, затем хлопковое.

В дополнение к этой итоговой таблице приведем для некоторых важнейших стран цифры чистого ввоза и вывоза их по отдельным техническим растениям.

	Чистый ввоз + или чисты вывоз -, тыс. квинт.
	1909-13	1926
Хлопок-волокно
Великобритания	+9027	+7263
Германия	+4390	+2918
Франция	+2435	+3439
СССР	+1921	+11621)
Соединенные Штаты	-19554	-20484
Египет	-3122	-3071
Лен-волокно
Бельгия	+1176	+1379
Великобритания	+874,8	+415,3
Франция	+819,6	+616,5
СССР	-2821,1	-420,41)
Джут
Великобритания	+2149,5	+1169,4
Германия	+1461,5	+871,2
Франция	+1009,3	+1182,6
СССР	+418,6	+109,9
Британская Индия	-7762,4	-6281,3
Пенька
Великобритания	+904,3	+580,4
Германия	+625,8	+283,0
Италия	-535,4	-691,4
Филиппины	-1198,6	-1540,4
СССР	-588,4	-57,21)

¹⁾ Данные за 1925 г.

После этого общего очерка мирового положения технических растений остановимся вкратце на экономическом значении главнейших из них в сельском хозяйстве СССР в дополнение к бывшим уже статьям в других томах.

Необходимо указать, что, помимо изложенного выше значения технических растений в ряду общих задач и целей технической реорганизации сельского хозяйства, его индустриализации, обслуживания промышленности сырьем и т. п., технические растения  в системе советского сельского хозяйства за последние годы получают еще особое значение в связи с развивающейся системой контрактаций. Она заключается в том, что производственные и торговые государственные и кооперативные органы (Сахаротрест, Хлопковый комитет, Льноцентр и др.) заключают с отдельными посевщиками или с кооперативными объединениями их договоры (контракты) на засев и поставку определенных растений на определенных условиях. Вообще, система контрактаций получает распространение и на другие земледельческие продукты, но технические растения  являются особенно удобной и важной сферой ее применения. Обыкновенно контрактация связана, с одной стороны, с выдачей кредитов, снабжением семенами, удобрением, машинами и орудиями, с другой стороны, с обязательством посева растений определенного сорта и качества, в определенном количестве и со сдачей по определенной цене. Устанавливая связь между госорганами и крестьянским хозяйством, система контрактаций получает значение важного способа усиления планово-регулирующего воздействия на крестьянское сельское хозяйство и обеспечения промышленности сырьем, а также для внедрения начал коллективизации в крестьянское хозяйство. Некоторые культуры почти на 100% охвачены контрактацией (свекла, хлопок), другие значительно менее (картофель, зерновые, лекарственные). Проводится контрактация по большей части через систему кооперации.

Лен-волокно. Возделывание льна на волокно представляет весьма важную отрасль сельского хозяйства некоторых районов и основной способ интенсификации и реорганизации его, не говоря уже о том, что в льноводстве сельское хозяйство дает один из важнейших видов сырья для нашей текстильной промышленности. Посевная площадь под льном на волокно во всех губерниях до войны превышала миллион десятин; в 24 губерниях северо-запада и севера, где льноводство носило чисто промышленный характер, она превышала 800 тыс.  десятин со сбором 22—24 млн. пуд., стоимостью в 130—150 млн. руб. Как продукт высокой товарности, лен обнаружил во время войны и революции наибольшее сокращение площади и наибольшее падение товарности. Только с 1923 года начинается быстрое восстановление льноводства, и к 1926 г. посевная площадь достигает 1 173 тыс. десятин, к 1927 г. 1 158 тыс. десятин против 1 352 тыс. десятин в 1913 г., а сбор — 16,3 млн. пуд. в 1926 г. и 17,1 млн. пуд. в 1927 г. против 26,3 млн. пуд. в 1913 г. Несмотря на то, что урожаи с десятины у нас достигают едва 14—17 пуд. (вместо довоенных 23 пуд. и вместо 76—100 пуд. в Бельгии, Англии и других странах), тем не менее лен, в особенности в некоторых районах, имеет громадное значение для крестьянского хозяйства, ввиду того, что он представляется одной из наиболее трудоемких культур, могущих поглотить значительное количество избыточного труда и дать ему довольно высокую оплату (до 112 руб. валового дохода на десятину и до 80 руб. на оплату труда, т. е. 1 руб. за рабочий день). При таких условиях понятно, что лен представляет весьма распространенную культуру в крестьянском хозяйстве. Так, в Вятской губернии до 97% всех крестьянских хозяйств занимаются льноводством, в Смоленской и Тверской до 93%, в Костромской до 83% и т. д. В среднем, одно крестьянское хозяйство выбрасывает на рынок до 14,4 пуд. (от 10,6 пуд. бедняцкое и до 33,5 пуд. зажиточное), а рыночность льноводства до войны в основном льноводном районе достигала 80—100%. Необходимо указать, что в период военного коммунизма и распада рынка льноводческое хозяйство в наибольшей мере подвергалось невыгодным последствиям обесценения и отсутствия спроса. Так, если принимать довоенную цену на 1 сорт в 5 р. 57 к., то в 1919—1920 гг. и в 1920—1921 гг., переводя заготовительные цены в совзнаках по товарному индексу, получим реальную товарную ценность (реальную покупательную способность) льна в 8 коп. пуд. для 1919—1920 гг. и 4 коп. пуд для 1920— 1921 гг. Только с 1921—1922 гг., когда была объявлена свободная торговля льном, цены его в червонном выражении достигли почти двух третей довоенных (4 р. 20 к.), а в следующие два года, под влиянием горячки и спекуляции на льняном заготовительном рынке, цены в некоторые месяцы превышали довоенные почти вдвое. Как для регулирования цен, достижения их устойчивости, так и для развития культуры льна особое значение получает система контрактаций, развиваемая Льноцентром и другими заготовительными организациями. Другим в высшей степени важным условием льноводческого хозяйства явилось изменение положения нашего на мировом рынке. До войны из 25-26 млн. пуд. льноволокна, собиравшегося в России, и из 22 млн. пуд. товарного льноволокна, в среднем ежегодно поступавшего на рынок, только около 5 млн. пудов потреблялось внутренней крупной промышленностью, 17 млн. пуд. шло на экспорт. Сверх этого товарного льна, до 3-4 млн. пуд. потреблялось самими льноводами и в кустарной переработке внутри крестьянского хозяйства. Таким образом, из общей мировой продукции льна в 33-34 млн. пуд. Россия доставляла до 4/5, являясь почти монополистом в мировом снабжении. В настоящее время  прежние русские западные губернии, теперешние Латвия, Эстония, Литва, Польша, крупные производительницы льна, составляют нам значительную конкуренцию на мировом рынке, и русский лен потерял свое место на мировом рынке волокнистых веществ за счет расширения удельного веса хлопка, пеньки, джута и новых волокнистых веществ.

Вместе с тем изменилось и соотношение внутреннего спроса с экспортным: вместо переработки всего лишь 25% товарного льна, наша крупная промышленность стала перерабатывать 35—40%, и наоборот — экспорт понизил свою долю с 75% товарного льна до  20—25%.

Конопля. Рядом со льном, по значению в качестве сырья для промышленности и по значению как трудоинтенсивная культура, должна быть поставлена конопля. Распространенная вообще повсюду, она главное товарное значение имеет в основных районах коноплеводства: в Центрально-черноземном, Средневолжском, на Украине, в Белоруссии, в Промышленном центре и в Приуральском районе. Из общей посевной площади, насчитывавшей до войны до 485 тыс. десятин, в 29 губерниях основного коноплеводного района имелось 457 тыс. десятин, или 94% всей посевной площади. К периоду максимального упадка сельского хозяйства эта площадь сократилась до 358 тыс.  дес., поднявшись до 385 тыс. десятин в 1926 г. Валовой сбор волокна-пеньки  с этой площади давал до 21 785 тыс. пуд. в 1913 г., упавши до 8 667 тыс. пуд. в 1921 г. и вновь поднявшись до 18,0 млн. пуд. В 1926 г. и 21,1 млн. пуд. в 1927 г. Товарность пеньки сравнительно невелика, и, судя по железнодорожным перевозкам, на рынок до войны поступало около 40% урожая; остальная масса потреблялась самим крестьянским   хозяйством. В последние годы значительно упала также и товарность пеньки. В 1925—26 гг. через  основную массу заготовителей прошло не более 8—10% урожая конопли. На мировом рынке конопля, по-видимому, безнадежно вытесняется ее более счастливыми конкурентами — джутом, маниллой и др.

Подсолнух. Культура подсолнуха занимает исключительное место в том отношении, что быстрый темп ее довоенного развития во время войны и в послереволюционные годы не только не приостановился, но, наоборот, усилился. Благодаря этому, мы в настоящее время не только не имеем недосева сравнительно с довоенным, но, наоборот, имеем расширение посевной, площади подсолнуха более чем в два с половиной раза, всего до 2 276 тыс. десятин против 829 тыс. до войны, а в некоторых районах в 10—15 раз. Причиной такого развития подсолнуха явились, с одной стороны, общий недостаток жиров в период продовольственного кризиса и повышения цен на масло, а с другой — вообще выгодность культуры подсолнуха. В несколько меньших относительных размерах увеличились сборы подсолнуха в связи с падением урожайности. Вместо среднего предвоенного урожая подсолнуха в 53,3 млн. пуд., урожай в 1921 г. упал до 25 млн. пуд. (по другим подсчетам до 35 млн. пуд.), вновь поднявшись до 89,6 млн. пуд. в 1926 г. и 151 млн. пуд. в 1927 г., причем урожай собственно масличного подсолнуха за последние два года был 88—135 млн. пуд. Подсолнух отличается высокой товарностью, доходившей перед войной до 84,5%, а в последние годы, в связи с увеличением крестьянского потребления, до 37—40%. Расширение культуры подсолнуха обусловливается не только недостатком в потреблении жиров, но и высокой доходностью, благодаря высокой конъюнктуре подсолнуха.

По довоенным данным, для Воронежской губернии валовой доход от подсолнуха при среднем урожае определялся в 48 рую. 60 коп. с десятины, а за вычетом 15 руб. 88 коп. расходов и при затрате 28,4 рабочих дней это дает оплату рабочего дня в 1 руб. 17 коп., т. е. выше, чем по другим культурам местного зернового хозяйства. Основой культуры подсолнуха и маслобойной промышленности является внутренний рынок; экспорт всех масличных семян за последние годы едва достигает 7 млн. пуд., т. е. около 7%.

Картофель. Повсеместно распространенная культура картофеля имеет, однако, совершенно разное значение в различных районах: в одних она имеет узко-потребительское значение, занимая в общей посевной площади менее 1%, в других она имеет торговое и техническое значение, занимая в полевом и огородном клину до 10—15%. Поэтому, в процессе деградации и последующего восстановления сельского хозяйства, картофельная культура находилась под воздействием двух противоположных тенденций: с одной стороны, как потребительская культура, под влиянием продовольственного кризиса, она во многих местностях сильно возросла; с другой — в связи с сокращением технической переработки и винокурения, она стала относительно, в процентах к общей посевной площади, падать. В целом по СССР посевная площадь под картофелем увеличилась к 1926 г. до 4,8 млн. десятин, а к 1927 г. до 5,0 млн. десятин против 3,6 млн. десятин до войны, а сборы до 2,8 млрд. пуд. в 1925 г., 3,0 млрд. пуд. в 1926 г. и 3,3 млрд. пуд. В 1927 г. против 1,7 млрд. пуд. до войны.

Таким образом, культура картофеля оказалась, сравнительно, довольно устойчивой как в отношении посевной площади, так и в отношении урожаев. Причина такой устойчивости лежала в большой связанности крестьянского хозяйства с картофельной культурой, с одной стороны, высокой трудоемкостью ее, позволяющей использовать массу избыточного труда; с другой — в высокой оплате этого труда. Даже при весьма невысоком у нас урожае картофеля, всего в 550—600 пудов на десятину (против свыше 1 000 пуд. в Германии и других странах), картофель дает максимальную оплату труда, выше даже льна, подсолнуха и др., не говоря уже о зерновых хлебах. По довоенным данным, при затрате на одну десятину 66,6 рабочих дней и расходах в 74 р. 70 коп., чистая прибыль на одну десятину достигала 1 р. 25 к. за рабочий день; в некоторых отдельных местностях с наиболее развитой культурой и переработкой картофеля — до 1 р. 75 коп. (Костромская губерния). Другим важным обстоятельством в развитии культуры картофеля является его товарность. Собственно товарность, измеряемая отношением железнодорожных перевозок к урожаю, была невысока — всего 2,3%, т. е. ниже всех других хлебных продуктов. Но если принимать не только этот межрайонный железнодорожный оборот, в который картофель вступает в небольшом размере, а общие отчуждения картофеля от хозяйства (например, на близлежащие винокуренные и крахмальные заводы), то эта норма товарности повысится до 15—20%. Всего до войны перерабатывалось на спирт до 150 млн. пуд. картофеля, в крахмально-паточные продукты 40—50 млн. пуд., и шло на потребление товарного картофеля до 50 млн. пуд. Эта общая сумма в 240—250 млн. пуд. составляла до 12—15% сбора картофеля. В послевоенные годы товарность картофеля несколько понизилась.

Сахарная свекла. Культура сахарной свеклы занимает в нашем сельском хозяйстве исключительное по своему значению место в том отношении, что эта культура представляется в наивысшей мере трудоемкой, но в то же время и наиболее неразрывно связанной с крупной перерабатывающей промышленностью, в противоположность льну, который в значительной части перерабатывается в самом крестьянском хозяйстве. Благодаря этому, до войны культура сахарной свеклы была в наибольшей мере связана с крупным помещичьим хозяйством, с самими сахарными заводами, которые поставляли до 4/5 всей нужной для них свеклы. По той же причине культура эта после революции с организационно-хозяйственной стороны потерпела наибольшие изменения, так как с уничтожением помещичьих хозяйств свеклосеяние для сахарных заводов перешло почти исключительно к крестьянскому хозяйству, которое повысило долю всего своего участия в снабжении заводов свеклой с 1/5 до 9/10 всего количества сырья. «Экономические» посевы сократились за последние годы до 60 тыс. десятин против 551 тыс. до войны, а крестьянские повысились с 146 тыс. десятин до 390 тыс. десятин.

Несмотря на то, что свеклосеяние в больших размерах для крестьянского хозяйства представляется делом сравнительно новым, оно развивается весьма успешно. Главным препятствием являются до сих пор организационно-хозяйственная отсталость крестьянского хозяйства — трехполье, отсутствие землеустройства, чересполосица, недостаток в требующихся для этой культуры средствах производства и т. п. При этом необходимо принять во внимание, что самый социальный состав хозяйств, занимающихся свеклосеянием, в настоящее время уже не тот, что до войны: раньше посевом свеклы занимались преимущественно  более сильные крестьянские хозяйства, теперь — средние и даже более мелкие. Очевидно, что будущее развитие свеклосахарной промышленности должно будет базироваться на этой основной экономической и сырьевой базе мелкого крестьянского хозяйства. В связи с этим стоит чрезвычайно важная задача кооперирования крестьянского свеклосеяния и развития системы контрактации посевов как в кооперированных, так и в некооперированных крестьянских хозяйствах. Движение это развивается довольно быстро. В 1926 г. имелось уже 1 720 первичных кооперативов и 47 союзов по свеклосеянию, а число кооперированных хозяйств достигало 565 000 (76% всего числа крестьянских хозяйств, занимающихся свеклосеянием), с площадью свеклы в 295 тыс. десятин; из этого числа кооперировано было на Украине всего 81% всех крестьянских свеклосеющих хозяйств, в РСФСР – 51%.

Насколько современные условия обеспечивают доходность и возможность развития этой в высшей степени ценной культуры, видно из следующих цифр. За истекшие годы урожай свеклы на крестьянских плантациях был в среднем около 60 берковцев с десятины. Плата за свеклу колебалась от 1 р. 80 к. до 2 р. 20 коп. С жомом, патокой и семенами общий доход может быть определен около 139 руб., при расходе, без оплаты труда, в 55 руб. Таким образом, культура свеклы дает оплату труда на десятину 84 руб. при 124 днях затраты человеческого труда и 54 днях работы лошади. При переводе на человеческий труд и при исчислении оплаты дня работы, это дает в день всего 40 коп., т. е. весьма низкую оплату труда. Очевидно, для достижения рентабельности для крестьянского хозяйства этой чрезвычайно, ценной культуры, необходимо, прежде всего, поднять и урожайность, которая у нас в 1,5—2 раза ниже нормального урожая свеклы в западноевропейских странах. При повышении урожайности свеклосеяние станет  не только рентабельной культурой, но и позволит интенсифицировать сельское хозяйство вообще, путем развития откорма скота на жоме. Внутренний рынок, при повышении общего благосостояния населения и при повышении потребительных норм сахара, открывает весьма широкие перспективы: душевая норма потребления сахара накануне войны была у нас всего 22 фунта, тогда как в Соединенных Штатах до 90 фунтов, в Германии и Франции 50—55 фунтов, а в некоторых других западноевропейских странах 75—80 фунт.

Хлопководство. Культура хлопка представляется одной из важнейших сырьевых отраслей нашего сельского хозяйства, хотя и имеющей для самого сельского хозяйства лишь местное значение — в Закавказье и Средней Азии. Но, как питающая сырьем одну из важнейших отраслей нашей промышленности, эта культура получает крупнейшее общегосударственное значение и обусловливает необходимость общегосударственных мероприятий для ее восстановления и развития. Культура хлопчатника, начавшая особенно сильно прогрессировать в Средней Азии со второй половины 80-х годов, а в Закавказье с 1906 года, достигает наивысшего развития посевной площади в 1916 г., после чего начинается чрезвычайно резкое снижение, местами почти уничтожение культуры хлопка. Общая посевная площадь под хлопком в предвоенное пятилетие исчислялась в 627 тыс. десятин, из них 509 тыс. в Средней Азии и 118 тыс. десятин в Закавказье. В 1916 г. посевная площадь в одной Средней Азии достигала 681 тыс. десятин, а в Закавказье максимальные размеры посевной площади были в 1914 г., достигнув в этот год 149 тыс. десятин; таким образом, максимальные размеры предвоенной посевной площади доходили до 830 тыс. десятин. Средний сбор хлопка-сырца в предвоенное пятилетие достигал 50 млн. пудов, а максимальный в 1914—1916 гг. — до 70 млн. пуд. Благодаря такому быстрому росту хлопководства, наша хлопчатобумажная промышленность перед войной уже более половины своего производства вела на русском хлопке.

Тем более резкое падение обнаруживает хлопководство под влиянием гражданской войны, прекращения работы текстильных фабрик и сокращения снабжения Туркестана привозом пшеницы, благодаря чему население стало в массе развивать пшеничные посевы. Сравнительно с предвоенными годами движение посевной площади дается в следующих цифрах, в тыс. десятин:

	1913	1916	1921	1922	1923	1924	1925	1926	1927
Всего	509	619	83	55	206	461	597	641	736
В т. ч. в Туркестане	382	533	80	54	150	358	478	523	620
Закавказье	127	86	3	1	27	103	119	118	116

Таким образом, за последние годы наблюдается быстрое восстановление посевной площади под хлопком, уже обгоняющей довоенные размеры. Несколько хуже обстоит дело со сборами хлопка, так как урожайность его с десятины довольно сильно упала, сравнительно с довоенной. Например, в среднеазиатских республиках она упала до 45—50 пуд. вместо 85—90 пуд. до войны. Благодаря этому сборы хлопка до последних лет все еще значительно отставали от довоенных норм. Вместо среднего за предвоенное пятилетие урожая в 50 млн. и в 1916 г. до 70 млн. пуд., урожай хлопка-сырца в 1924 г. достиг всего 20,7 млн. пуд., из них 16,7 млн. пуд. в среднеазиатских республиках, 4 млн. пуд. в Закавказье, а сбор волокна уменьшился еще более значительно. Именно сбор волокна в предвоенное пятилетие был в Средней Азии 13,1 млн. пуд. и в Закавказье 1,8 млн. пуд., а всего 14,9 млн. пуд. В рекордном же 1915—16 г. сбор волокна достигал 20 млн. пуд., а так как наша промышленность в этом году переработала всего 25—26 млн. пуд., то наше хлопководство в этом году достигло такого положения, что почти освобождало от необходимости ввоза иностранного хлопка. В последующие годы сбор волокна упал до следующих размеров:

1921 – 571 тыс. пуд.; 1922 – 732; 1923 – 2500; 1924 – 6636; 1925 – 9462; 1926 – 10000; 1927 – 12000.

Таким образом, сбор волокна в 1925 г. достигал всего лишь половины максимальных довоенных цифр. Но все же восстановление хлопководства идет весьма быстрыми шагами. По плану восстановления хлопководства предполагалось к 1927 г. достигнуть площади в 18 млн. десятин, а в 1928—29 гг. не только превысить довоенные размеры, но вообще превратить СССР в экспортную по хлопку страну. Понятно, что для достижения этого требуется сложная система экономических мероприятий как производственного и организационного характера, так и в области кредита, торговли и проч. Из всей площади орошаемых в довоенное время земель в 2 300 тыс. десятин требует ремонта и восстановления ирригационная сеть на 1 300 тыс. десятин, благодаря чему ассигнования на ирригацию уже превышают довоенные размеры. Другая мера организационного характера — это кооперирование населения, которое шло за последние годы чрезвычайно быстрыми шагами, далеко обгоняя, по понятным причинам, довоенные цифры. Так, в 1914 г. в Средней Азии насчитывалось всего 402 кооператива хлопководов, а в 1920 г. уже 1 256 кооперативов. С 1924 г. эти кооперативы хлопководов преобразуются по типу кредитных сельскохозяйственных товариществ и объединяют уже до 90% всей посевной площади под хлопком (остальные 10% — преимущественно совхозы). Важной мерой организационного характера является также государственная организация скупки и очистки хлопка вместо существовавших прежде  многочисленных частных торговых и посреднических фирм. Государственные хлопковые организации, в лице местных хлопковых комитетов и Главного хлопкового комитета в центре, являются не только торгующими организациями, но и направляющими, регулирующими, организующими и кредитующими все хлопководство за счет специального капитала и за счет предоставляемых кредитов. Большое значение получает система контрактации посевов хлопка, производимая хлопковым комитетом. Наконец, вместе с овладением хлебным рынком и возможностью правильного хлебного снабжения пшеницей хлопководных районов (в особенности после проведения Туркестанско-Сибирской железной дороги), здесь отпадет последнее препятствие для восстановления и быстрого развития хлопковых площадей. Поэтому можно, ожидать, что планы восстановления хлопководства в ближайшие годы будут выполнены, по крайней мере, настолько, что русская хлопчатобумажная промышленность будет совершенно избавлена от зависимости от иностранного хлопка, поскольку он технически может быть заменен нашими сортами. (См. XLV, ч. 2, 548/49).

Необходимо вместе с тем указать на нового конкурента хлопка и на новые вообще прядильные растения — кендырь и кенаф, обращающие в последнее время большое на себя внимание. Пока произрастающий в диком виде и занимающий в среднеазиатских и юго-восточных степях громадные пространства, кендырь, судя по первым предварительным опытам, может давать волокно, не уступающее хлопку и в некоторых отношениях даже превосходящее его. Культура кендыря, по-видимому, не требует особых условий в отношении орошения, обработки и пр. и будет обходиться дешевле, чем хлопок; обработка же его волокна может производиться на обыкновенных хлопковых машинах. Если опыты увенчаются успехом, то кендырь может произвести революцию в хлопчатобумажном деле и, в частности, освободить СССР от зависимости от иностранного хлопка так же, как кенаф — от ввоза джута.

Лекарственные растения. До войны обор лекарственных растений (солодковый корень, тмин, анис, мята, кориандр, сантонин и пр.) составлял местами весьма важную побочную отрасль сельского хозяйства, дававшую значительные количества ценного экспортного продукта. Главным районом сбора лекарственных растений была Полтавская губерния, где издавна (с Петра I) сбор этот стал особым промыслом, давая продукта на 300—350 тыс. руб. в год. Значительное распространение он получил также в Воронежской, Тульской, Орловской, Харьковской, Таврической губерниях. Некоторые виды лекарственных растений (плауновое семя, крушина, спорынья) собирались в северных губерниях и в Сибири. Во время войны стал развиваться сбор таких лекарственных растений, которые до тех пор ввозились (белладонна в Крыму, валериановый корень на Черноморском побережья). Всего в 1913 году вывезено за границу лекарственных растений на сумму 3 884 тыс. рублей, в т. ч. солодкового корня на 1 875 тыс. руб., аниса на 435 тыс. руб., ликоподия на 274 тыс. руб., сантонина на 117 тыс. руб. Необходимо указать, что после войны цены на лекарственные растения на мировом рынке чрезвычайно возросли, в 3-5 раз, некоторые даже в 20 раз (сантонин с 400 руб. за пуд до 9 600 руб. золотом), почему сбор и экспорт их представляются весьма выгодными. Тем не менее, вывоз лекарственных растений за послевоенные годы сильно пал и только за последние годы стал несколько восстановляться (в 1925—26 гг. 14 504 тонны на сумму 1 814 тыс. руб.).

Литература. Кроме литературы по технике и экономике отдельных технических растений, общей их экономике в мировом хозяйстве и в хозяйстве СССР см. также: «Annuaire International de Statistique Agricole», изд. Римского Международного Аграрного Института: «Мировое хозяйство статистический сборник за 1913—23 гг.», М., 1926; «Очерки товарных отраслей, сельского хозяйства СССР в связи с кредитованием», изд. ЦСХ банка. 1926, 4 вып.; «Контрольные цифры Госплана СССР — перспективы развертывания народного хозяйства СССР», Госплан, 1927: «К вопросу о социалистическом переустройстве сельского хозяйства. Материалы исследования НК РКП СССР», под ред. Яковлева, 1928.

П. Лященко.