Тьерри Огюстэн

Тьерри (Thierry), Огюстэн, знаменитый французский историк (1796—1856), один из первых основателей новой научной школы во французской историографии. Родился в Блуа, в мелкой чиновничьей семье, образование получил в парижской высшей Нормальной школе. Увлечение романтическим изображением прошлого у Шатобриана («Мученики») и в романах Вальтер Скотта обратило его к чтению средневековых хроник. Юность Тьерри совпала с реставрацией, но он не поддался господствовавшим тогда реакционным течениям, не примкнул и к либеральному доктринерству Ройэ-Коллара, а отдался идеям   сен-симонизма. Сначала он занялся публицистикой, но, утомленный ежедневной газетной работой, которая не удовлетворяла его глубокому исканию правды, он перешел к чистой науке, стремясь найти историческое обоснование политическим идеям, которые, по его убеждению, должны были дать благо родине. Обращаясь к прошлому, он улавливал, что именно «историзм» даст печать XIX веку, как «рационализм» захватил мысль XVIII в. В истории он искал не «биографию власти», как до него, а «биографию народа». Его привлекало в последней не развитие учреждений, как Гизо, а жизнь самого общества во взаимоотношении его групп. Он — первый «социальный историк» своей страны. Недовольный невежественными или тенденциозными построениями старых историков, риторическими и партийными, Тьерри погрузился всецело в изучение летописей, хроник, грамот и актов древних веков. Он вел жизнь ученого подвижника, приобрел обширные знания и выработал в себе живое ощущение старины. В то же самое время Нибур (см.) в Германии производил такой же огромный труд над историческим преданием   древнего Рима. И он, и Тьерри поняли, что историк должен достигнуть ясного разумения «своеобразия» эпох, и Тьерри обладал крупным талантом интуиции жизни далеких времен и тонко угадывал процесс развития менявшихся форм общественного строя Франции из века в век. Во главе и в основе первоначальной истории родной страны он видит громадный факт завоевания галло-римской массы германскими варварами и движущим началом раннего развития ее признает антагонизм рас победителей и побежденных, подчинение трудового большинства вооруженным меньшинством. Когда в силу сожительства и смешения сгладились племенные различия, раздвоение не исчезло, а превратилось в противоположность между двумя сословиями: господствующим (дворянством), потомками завоевателей, и утесненным (крестьянством), сынами завоеванных. Расовый антагонизм переродился в классовую борьбу, которая красною нитью проходит через всю историю Франции (см. социальные классы, XLI, ч. 1, 179). Современное дворянство реставрированной монархии, которого не удалось уничтожить великой революции, произошло от аристократии старого порядка; эта последняя — от феодальной знати, та — от привилегированных франков Карла Великого, которые были сами потомками сикамбров Хлодвига. До сих пор масса остается не освобожденной, и права неравными. Такая основная идея «философии истории Франции» сначала изложена Тьерри в коротеньком историческом памфлете «Histoire véritable de Jacques Bonhomme» (1820). Здесь набросана с изумительной сатирической силой блестящего языка картина прошлой жизни французского народа. Чувствуя, что для полного научного восстановления всего процесса во Франции с самого начала не хватает древнейших источников, Тьерри обратился к прошлому Англии, где процесс завоевания и его последствия совершились гораздо позже (не в V, а в XI в.) и где от него сохранилось более исторических следов, открывая замечательную аналогию (средневековая история Англии являлась для Тьерри зеркалом французской). Так возник четырехтомный труд «Histoire de la conquête de l’Angleterre par les Normands» (Paris, 1825, русский перевод). Затем Тьерри вернулся к родной истории, задавшись окончательно целью воссоздать «драматическую эпопею трудящихся классов во Франции» при помощи точного повествования и живописания ее по подлинным источникам. Восстановляя «факты», он стремился обобщить их «идеями» и из них построить «общий закон жизни». Тьерри впервые широко использовал огромный материал; но обширное предприятие было еще преждевременно: памятники были не изучены и не изданы, и сделать это быстро было не по силам одному человеку. Тогда Тьерри ограничил тему: увлекаясь задачей «историка французской свободы», он сосредоточился на развитии «городских коммун» и их освобождении (в XI и XII вв.). Над ним стряслась беда — он потерял зрение, но не пал духом, а продолжал работу на основе приобретенных обширных знаний при верной помощи жены, брата Амедэ и ученика Армана Карреля (см.). Плодом его изучения древнейшей истории Галлии-Франции была книга «Réсits des temps mérovingiens» (1840; русский перевод), образец блестящего повествовательно-бытового изображения варварской эпохи. Книге предпослан трактат «Considérations sur l’histoire de France», замечательный для своего времени опыт построения «философии истории» во Франции. Исследования Тьерри о городском движении собраны в два тома: «Lettres sur l’histoire de France» (1827) и «Dix ans d'études historiques» (1835). Эти этюды были одним из первых образцов научного «генетического» изучения социальной истории на примере одного из важнейших ее средневековых процессов. Сочинения Тьерри имели огромный успех; автор был избран во французскую академию. Последним, как бы завершительным трудом жизни Тьерри был «Essai sur la formation et les progrès du tiers-étât» (1853; русский перевод) и том материалов для этой истории в собрании Гизо — «Collection des monuments inédits pour l’histoire de France». Автор рассматривает «третье сословие» не как «буржуазию», а как «весь французский народ»; он изучает историю его освобождения, которая, по его убеждению, объединяет все прошлое Франции от древнейших веков через феодализм, монархию и Великую революцию, и видит завершение ее в революции 1830 г. Последующие события и выступление в 1840-х годах «четвертого сословия» (рабочего класса) обнаружили в его собственном уме иллюзорность его упрощенной идеи. Перестроить, однако, все здание своих теорий он был уже не в силах; он напечатал первую часть своего сочинения и умер, истощенный трудом и разочарованием. Сочинения Тьерри замечательны смелостью замысла, изучением подлинных источников и колоритным ярким изложением. Они теперь устарели, но некогда послужили исходной точкой для фактического изучения истории Франции и выработки ее методологии (ср. XLV, ч. 2, 395/96). См. о Тьерри очерк Э. Ренана (в книге «Etudes de morale et de critique») и по-русски ст. Р. Ю. Виппера (Мир бож., 1901, 3); см. еще Aubineau, «Augustin T.» (2 изд., Р., 1879); Petit de Juleville, «Histoire de la langue et de la littér. fr.» (т. V). 

И. Гревс.