Территория (государственная)

Территория (государственная), пространство, на которое распространяется и в пределах которого действует государственная власть (см.). В науке государственного и международного права продолжают, однако, чувствоваться отзвуки того времени, когда территория рассматривалась как государственная земельная собственность, — отзвуки средневекового патримониального права. Государство, в представлениях патримониального права, имело такое же вещное право на территорию, каким частное лицо обладало в отношении к своему земельному участку. Соответственно этому, все учение о территории строилось на основаниях частного права (учение о сервитутах, о способах приобретения и потери территории и др.). Новое, свободное от цивилистических влияний учение о государственной территории дано было в 60-х годах XIX века, почти одновременно: в России — в 1860 году профессором Незабитовским, и в Германии — в 1867 году Фриккером (Fricker). Еще до Фриккера разрыв с патримониальной теорией в Германии был совершен Гербером (Gerber, 1865), который, однако, продолжал рассматривать территорию, как вещь, и территориальную власть государства, как право на вещь. Начавшийся пересмотр всего учения о государственной территории на основе, заложенной учением Незабитовского и Фриккера, еще далеко не завершился; учение Гербера, воспринятое Лабандом и др., продолжает иметь своих сторонников (Гейлборн). В советской литературе международного права высказывается мысль о необходимости вернуться к патримониальному взгляду на юридическую природу государственной территории (профессор Коровин). Обосновывается это тем соображением, что при советском правовом строе собственность на землю и власть сосредоточены в одних руках.

Осуществляя свои державные права в пределах данной территории, государство действует в качестве территориальной власти, которая одинаково распространяется на все, что находится в пределах данной территории, как на поверхности земли (на суше и на воде), так и в недрах ее и в воздушном пространстве над ее поверхностью; ее веления обязательны для всех лиц, находящихся в пределах территории, не только для собственных граждан, но и для иностранцев. Характерными признаками территориальной власти являются ее абсолютность и ее исключительность. Территориальная власть абсолютна в том смысле, что никакая другая власть не в праве ставить ей помехи в осуществлении ею своих державных прав; она в то же время исключительна, то есть она одна распоряжается на данной территории, исключая всякую другую конкурирующую с нею государственную власть.

Международная жизнь знает, однако, отступления от указанного нормального порядка. Отступления эти устанавливаются международным обычаем или международными соглашениями и, по сходству с аналогичными явлениями в частном праве, получили название сервитутов, или повинностей. В действительности, речь идет в данном случае не о вещных правах, а об ограничениях абсолютности территориальной власти, то есть о запрещении ей, в интересах другого или других государств, совершать в пределах своей территории определенные действия (в этом случае говорят о наличии отрицательных сервитутов), или об ограничениях ее исключительности, то есть о допущении на ее территории совершения тех или иных актов государственной власти со стороны других государств (так называемые положительные сервитуты). В первом случае государство обязано воздерживаться от совершения на своей собственной территории некоторых государственных актов: например, не строить крепостей, не содержать военных судов, морских или воздушных, не изменять государственного строя или отдельных норм конституции и т. п.; во втором случае государство обязано терпеть и допускать в пределах своей территории совершение актов власти со стороны других государств: например, проход иностранного войска, размещение иностранных гарнизонов, постройку иностранным государством железной дороги или телеграфной линии, осуществление морской полиции и т. п.

В международной практике встречаются случаи, когда права второй власти в пределах одной и той же государственной территории идут так далеко, что можно говорить о существовании на одной территории двух конкурирующих государственных властей. В этих исключительных, вызванных временными обстоятельствами случаях мы говорим о наличии совместного властвования (coimperium, по аналогии с совместным владением — condominium). Последнее проявляется в форме непосредственного или посредственного двое- или многовластия (Австрия и Пруссия в Шлезвиг-Голштинии в 1864-66 гг.; Англия, Германия и Соединенные Штаты на острове Самоа в 1889-99 гг.) или же в форме сохранения номинальной власти одного государства при осуществлении всех державных прав другим государством. Это последнее государство осуществляет свои права в таких случаях или в форме «управления» данной территорией (Босния и Герцеговина под управлением Австро-Венгрии с 1878 по 1908 годы или остров Крит под управлением Англии с 1878 по 1914 годы, в обоих случаях при номинальной власти Турции), или в форме так называемой аренды (аренда Порт-Артура и Далянвана Россией у Китая с 1899 г. сроком на 25 лет, перешедшая в 1905 году к Японии). Имеются, однако, и нормальные случаи совместного властвования со строгим разграничением актов державности, на которые имеет право та или другая государственная власть. Такое нормальное совместительство двух государственных властей является естественным и понятным на территории государств, входящих в состав сложного государства, в частности на территории союзных государств, а также на территории государств зависимых: вассальных, покровительствуемых, мандатных. (Ср. суверенитет, XLI, ч. 5, 199/201).

Пространственные пределы государственной власти в настоящее время точно установлены границами государственной территории. Границы бывают: а) естественные (горы, реки, озера, пустыни), б) искусственные (столбы, просеки, рвы, валы, «китайская стена») и в) мыслимые, или математические (средина реки, прямая линия между двумя пунктами на поверхности земли, градусы географической широты и долготы).

Установление или прекращение территориальной власти (так называемое приобретение и потеря территории) совершается, кроме случаев, совпадающих с возникновением и прекращением государств, по отношению к отдельным частям территории или а) путем первоначального занятия территории (так называемое завладение, occupatio, см. XXX, 556'/559'), или б) путем международных соглашений (уступка, cessio): добровольного, в заимствованных из гражданско-правового оборота формах купли-продажи, мены, дарения и даже завещания, или вынужденного войной (завоевание). При этом установление новой территориальной власти обусловливается иногда опросом местного населения (см. плебисцит). Вместе с новой властью устанавливается и новое гражданство. Однако, современное право дает возможность отдельным лицам сохранять старое гражданство (так называемый выбор подданства, или оптация). Первоначальному занятию иногда предшествует установление «сфер влияния» (см.) в незанятых еще фактически землях, особенно в землях, лежащих в глубине материка (Hinterland, задние или внутренние земли), куда проникнуть можно только через приморскую полосу земли. Особый способ установления и вместе с тем прекращения территориальной власти представляет покорение, совершаемое в результате войны, без какого бы то ни было международно-правового соглашения. (Ср. дипломатия и мировая война, XLVII, 95/115).

Своеобразное положение занимают полярные земли, на которых государства еще не установили своей территориальной власти. Относительно острова Щпицберген имеется особое соглашение между государствами, заключенное в Париже 2/II 1920 года (СССР присоединился к нему в 1924 г.), в силу коего эксплуатация природных богатств принадлежит всем, территориальная же власть вручена Норвегии. О принадлежности полярных островов, лежащих к северу от Сибири, к России русское правительство сообщило иностранным правительствам еще в 1916 году. Предвидя возможность нарушения своих территориальных прав, правительство СССР подтвердило свои права на эти острова нотою 6 ноября 1924 года.

Литература: Fricker, «Gebiet und Gebietshoheit» (1901); Шалланд, «Юридическая природа территориального верховенства» (1903); Неnrich, «Kritik der Gebietscheorien» (Zeitschrift für Völkerrecht), 1923; Hollatz, «Begriff und Wesen der Staatsservituten» (1910); Jerusalem, «Ueber völkerrechtliche Erwerbsgründe» (1911); Kunz, «Die völkerrechtliche Option» (т. I, 1925); Lindley, «The acquisition and government of backward territory» (1926). См. также руководства по международному и по общему государственному праву.

В. Грабарь.