Трубецкой Сергей Николаевич

Трубецкой, Сергей Николаевич, князь, профессор философии в московском университете, публицист и общественный деятель (1862—1905), брат Евгений Николаевич Трубецкой (см.). Окончив гимназию в Калуге, поступил на историко-филологический факультет московского университета, где занимался философией и классической филологией. По окончании университета и сдаче магистрантского экзамена сделался приват-доцентом в 1888 г. и, защитив в 1889 г. магистерскую диссертацию «Метафизика в древней Греции», а в 1900 г. докторскую — «Учение о Логосе», в том же году получил ординарную профессуру по кафедре истории философии. Отличный стилист и широко образованный человек, он был превосходным лектором и читал всегда перед полной аудиторией. Содержательной была и работа в его семинариях по древним философам. Летом 1902 г. им была организована первая в России массовая студенческая экскурсия за границу, в Грецию. Горячий сторонник университетской автономии, он по своим политическим взглядам принадлежал к умеренным либералам и был одним из деятелей земского либерального движения. В 1904 и 1905 гг. он много писал в повременных изданиях о необходимости конституционных реформ и, приняв участие в земской и городской делегации к Николаю II 6 июня 1905 г., произнес свою известную речь. После возвращения университетам автономии, он был избран ректором московского университета. В тот момент пост этот имел едва ли не исключительно политическое значение: с одной стороны, студенчество было настроено гораздо революционнее либеральной профессуры и вовсе не думало, что с получением автономии оно должно вернуться к мирным занятиям, предоставив политику «взрослым»; с другой, правительство настаивало на закрытии университета, как источника «смуты». Трубецкой пытался решить безнадежную задачу: убедить и тех и других (см. XXIX, прил. 383¹). Страдая сердечной болезнью и до крайности напрягая свои силы, он 29 сентября 1905 г. внезапно умер от кровоизлияния в мозг в кабинете министра народного просвещения, в Петербурге. Его похороны в Москве превратились в довольно значительную манифестацию и вызвали избиение полицией возвращавшихся с Донского кладбища студентов и других провожавших. Трубецкой был человеком большой душевной глубины и изящества,  остроумным и живым собеседником, натурой, художественно одаренной. (Он одним из первых угадал в начинающем Скрябине будущего гениального музыканта).

Кроме указанных выше историко-философских работ, из которых «Учение о Логосе» было крупным исследованием, остановившимся, впрочем, на первом томе, Трубецким были подготовлены к печати и после его смерти изданы лекции по истории греческой философии, богатые содержанием и написанные блестящим языком. Испытав на себе влияние Вл. Соловьева, с которым он был связан тесной дружбой, Трубецкой как в своих исторических, так и теоретических взглядах был близок к его философии. Последние нашли себе наиболее полное выражение в большой статье Трубецкого «Основания идеализма». Свою философскую концепцию Трубецкой называл конкретным идеализмом. Это метафизическое учение, исходившее из признания реальности сущего, в той или иной мере доступного познанию, Трубецкой строил на критической основе философии Канта, покидая, однако, последнюю в том пункте, где она отрицает возможность познания вещей в себе. В этом отношении Трубецкой признает правильность послекантовского немецкого идеализма, устранившего вещь в себе из системы идеалистической философии, но ставит ему в упрек его отрешенность от конкретного, стремление свести сущее к абстрактной идее. Ошибка натурфилософии Шеллинга и философии истории Гегеля заключалась именно в том, что они подменили изучение конкретного многообразия природы и истории абстрактным схематизированием, насилуя живую действительность в угоду отвлеченной идее. Трубецкой не видит выхода и в иррационализме Шопенгауэра или Гартмана, так как если односторонен рационализм, то не менее односторонен и волюнтаризм с его превращением конкретной чувственной вещи в простую видимость. Ни в одном вообще из философских направлений, пытавшихся свести познание сущего к познанию явлений или идей, или, как это делают мистики, к данным мистического восприятия, нет того, что одно только может правильно характеризовать сущее, нет понимания того, что «наше сознание обусловлено внутренним соотношением вещей, в основании которого лежит внутреннее всеединство сущего». Сущее познается нами двумя способами: диалектически и исторически, ибо история есть процесс его раскрытия. Задача истории философии, говорит Трубецкой во введении к своей истории др. философии, состоит в том, чтобы  дать метафизике материал для ее анализа: «Мы должны не выдумывать свою собственную субъективную метафизику, а изучать ее вместе с философией, изучать те объективные метафизические проблемы, которые ставились человеческому разуму, и те способы, которыми он их решал».

О Трубецком см. кн. 75 журн. «Вопросы философии и психологии», соответствующую главу в «Очерке истории русской философии» Э. Л. Радлова, воспоминания его же в первой книге журнала «Дела и дни» (1920). За рубежом напечатаны воспоминания о Трубецком его брата Евгения Трубецкого — «Из прошлого».

Г. Г-н.