Центральная Азия

Центральная Азия, географический термин, который вошел в употребление с начала XIX ст. для обозначения внутренних частей Азиатского материка, но которому только Рихтгофен, положивший  в основание деления Азии на центральную, переходную и периферическую геологический принцип, дал более точное определение, включив в ее пределы области внутренних водных бассейнов по преимуществу и ограничив ее на севере — Алтайско-Саянским нагорьем, на юге — Иньшанем и северным уступом Тибетского плоскогорья, на востоке — Большим Хинганом и на западе — Памиром и горами, образующими западную границу современной Джунгарии. Ограничивая Центральную Азию на западе Памиром, он мотивировал выделение огромной территории внутреннего Аральского бассейна в переходный пояс более молодым ее возрастом, что, однако, не вполне верно; с другой же стороны, он не мог избежать включения в пределы Центральной Азии как на юге, так и на севере, частей бассейнов внешних морей, т. е. участков периферической Азии. Несмотря, однако, на эти несовершенства предложенного Рихтгофеном деления Азии, оно в настоящее время является общепринятым как единственное научно-обоснованное и в значительной степени отвечающее тем физико-географическим особенностям, которые отличают внутренние части Азии от периферических. В большей своей части Центральная Азия — область замкнутых водных бассейнов и, как таковая, характеризуется преобладанием степных ландшафтов и территорий с плоскостной формой рельефа, выровненных продуктами разрушения горных масс, которые, оставаясь не вынесенными проточными водами за их пределы, измельчаются атмосферными деятелями на месте и затем в виде песка и пыли ими же разносятся по стране, выполняя встречные низины и пади. Чем сильнее выражены крайности континентального климата, тем энергичнее идет разрушение выступающих на дневную поверхность горных пород. Вот почему в Гобийской пустыне, занимающей всю внутреннюю часть Центральная Азия, климат которой отличается этими крайностями, этот процесс успел уже довести поднимавшиеся в ней когда-то хребты до полного разрушения, и ныне мы видим в ней вместо этих хребтов отдельные скалистые массы различных очертаний и направлений, островами поднимающиеся среди выравненных детритусом до краев прежних отрицательных форм рельефа страны — котловин и междугорных долин. Только между Тянь-Шанем на севере и Алтын-тогом и Нань-шанем на юге, где Гобийская пустыня достигает абсолютного поднятия 1 500— 2 200 м и в хребтах 2 600 м, прежний горный рельеф страны сохранился полнее, и горы выступают сомкнутыми массами, образуя горную страну, вполне заслуживающую того, чтобы быть выделенной в самостоятельную горную систему, которая и получила с 1890 г. название Бэй-шаньекой. Бэй-шань, оро-графически связанный с Нань-шанем, имел с этим последним общую историю в течение палеозоя; но засим, в то время как горообразовательные процессы продолжали проявлять себя в области Нань-Шаня с особой силой, рост Бэй-шаньских хребтов остановился, и эта горная страна за весь последующий период, исчисляемый миллионами лет, оставаясь сушей, подвергалась лишь разрушительному воздействию атмосферных деятелей, которые, работая по мере перехода климата от морского к континентальному с все возраставшей энергией, превратили ее в то, что мы теперь застаем — в необъятное поле горных развалин, где многие хребты уничтожены до основания, другие распались в мелкосопочные, и только некоторые продолжают еще высоко поднимать свои гребни, даря путника чисто альпийскими ландшафтами. Весь почти обломочный материал, образовавшийся при распадении горных масс Бэй-шаня, измельченный в пыль и песок, был снесен с плоскогорья господствующими в Центральной Азии северо-восточными и северо-западными ветрами и отложился за его пределами, образовав песчаную пустыню Такла-макан (см.) на запад и Алашаньскую Да-цзи на востоке, где пески засыпают поднимающиеся там скалистые гряды чуть не до половины их высоты. Рихтгофен полагает, что континентальный режим установился в Центральной Азии в третичную эру. При прогрессивно возраставшей континентальности были, однако, периоды, когда климат в ней становился более влажным, на что указывают остатки прежних морен и эрратические валуны, встреченные Грумм-Гржимайло в восточном Тянь-Шане и в Нань-Шане на 1 800 — 2 600 м ниже современной вечно-снеговой линии, и реликтовая флора Бэй-шаня, слагающаяся из форм альпийской зоны Алтая. За историческое, однако, время климат Центральной Азии, которую Рихтгофен характеризует страной внутренних высохших или высыхающих бассейнов, изменялся, по-видимому, только в одном направлении — в сторону большей сухости. Пустыня за этот период сделала огромные завоевания и в свою очередь оказала иссушающее влияние на прилегающие к ней участки территорий, находящихся в иных климатических условиях; таковы на юге — Ордос, водные резервуары которого частью уже высохли, частью сократились в размерах, на севере — Хангай, в котором от стекавших с него на юг менее значительных рек остались ныне одни лишь сухие русла, от озер — одни только их остатки или даже голые солонцы. То же явление, но в еще сильнейшей степени, замечается и на западе — в западном Бэй-шане, в бассейне Тарима (см. Туркестан Восточный), в южной Джунгарии, где еще в IX в. китайский посол Ван Янь-дэ застал обширные пастбища с пасшимися на них огромными табунами лошадей и где ныне ширится пустыня с прерывающими ее небольшими оазисами, обязанными своим существованием небольшим речкам, сбегающим с Тянь-Шаня. И так — всюду. Чингисхан, который в течение 20 лет вел ожесточенную борьбу с мощным Тангутским государством, самое существование которого с точки зрения современника представляет, по словам академика Васильева, загадку в истории, так как оно занимало один из самых бесплодных районов Центральной Азии, не переставал за все это время чуть не ежегодно уводить из Ала-шаня к себе, в Монголию, несметные количества скота и лошадей, что указывает на то, что еще в начале ХIII ст. Ала-шань был богат пастбищами; теперь же от этого богатства остались одни только крохи. В современной Халхе некогда совершались грозные события, и в движение приводились если не миллионные, как пишут китайцы, то, во всяком случае армии, насчитывавшие десятки тысяч воинов. Эти армии без труда прокармливались в этой стране. Ныне это было бы уже невозможно. Следует иметь также ввиду, что еще в ХIII ст. кочевники должны были избегать в своих перекочевках горных местностей, которые и оставались в обладании так называемых «лесных», бродячих племен. Причина — их меньшая в то время подвижность, зависевшая от того, что они еще не перешли тогда к современным разборным юртам, а перевозили их на широких телегах-платформах, требовавших колею в 20 и более футов; конечно, для таких телег горы далеко не везде были доступны, и кочевникам оставалось пользоваться только равнинами. Взвешивая исторические события под таким углом зрения, приходится допустить, что в то время именно равнинная часть Монголии должна была обладать значительно более густым населением, чем в настоящее время, а с этим неминуемо была связана и большая емкость ее пастбищных угодий. Большая сухость современного климата Центральной Азии подтверждается еще одним фактом: исчезновением местами, сокращением повсеместно лесных насаждений и постепенной заменой хвойных пород лиственными, ели — березой; это было подмечено даже в области Нань-шаньских гор, находящихся в условиях климата муссонов. Поднялась выше в горах вечно снеговая линия, отступили повсеместно в них ледники, обеднели водой реки и озера, иссякли местами и подземные воды, о чем свидетельствуют брошенные колодцы и исчезнувшие оазисы, еще сравнительно недавно существовавшие за счет карысных вод (о карысях см. Туркестан Восточный). Ныне огромная территория внутренних частей Центральной Азии от Памира и Джунгарского Алатау на западе до подгорий Большого Хингана на востоке лишена населения. Местами, если держаться определения пустыни, предложенного Рольфсом, здесь еще нет пустыни, так как мы встречаем в них хотя и очень бедную, но все же растительность, весной одевающую значительные участки в остальные времена года голой земли, и крупных животных (антилоп, горных баранов, диких верблюдов, реже — диких ослов), не исключая хищников (преимущественно лисиц), но нет и условий, позволяющих в таких местах жить даже невзыскательному номаду. Последний населяет периферические, преимущественно горные, части Центральной Азии, где еще много проточной воды, где земля одета степными и луговыми травами, где северные склоны гор, а местами и южные, поросли лесом и где встречаются плоскогорья с растительностью полярной тундры и северным оленем, как домашним животным. Таковы контрасты в Центральной Азии: пустыня Такла-макан (см.) и Лукчунская котловина (см. Туркестан Восточный) — самое знойное место на всем Азиатском материке, и полярная тундра на широте Саратова с северным оленем в качестве домашнего животного! Но это уже область истоков Енисея и Селенги, которая, подобно восточному Нань-шаню на юге, составляет участок периферической Азии, внедрившийся в область Центральная Азия внешних бассейнов, отличной своим климатом, флорой и фауной. Строго говоря, во всей Центральной Азии, как Азии внутренних водных бассейнов, к местностям, пригодным для жизни человека — номада и земледельца, могут быть отнесены лишь следующие ее участки: подгорья Кунь-Луня и Восточного Тянь-Шаня, как и самый Восточный Тянь-Шань, северо-западная Джунгария, Кобдинская Монголия, южный склон Хангая, Халха к югу от Селенги и Керу-Люна, а затем южный и восточный Цайдам, котловина оз. Куку-нора, бассейны Булунгира и Эцзин-гола в Нань-шаньских горах, южный Ала-шань и южная Монголия; но прекрасные степи последней обязаны своим существованием китайским восточным муссонам, которые, перелетая через Большой Хинган и Синийские горы, отдают им остатки унесенных ими испарений Тихого океана, остальные же из перечисленных здесь местностей преимущественно примыкают к высоким хребтам, посылающим им проточные и подземные воды и атмосферные осадки, которые в них конденсируются из воздушных течений высших слоев атмосферы. О географии русской Средней Азии см. XLI, ч. I, 431, сл. и 498, сл.; ср. XLI, ч. III, 498/586; о истории см. Средняя Азия.

Литература о природе Центральной Азии, этнографии и истории ее населения очень велика, но сочинений, посвященных этой стране в ее целом, — нет. На русском языке можно рекомендовать полные отчеты наших путешественников: Пржевальского, Потанина, Певцова, Грумм-Гржимайло, Козлова, Роборовского, Обручева, Богдановича, дающие очень богатый материал и хорошее представление об этой стране; на иностранных - сочинения Рихтгофена, Тюка, Крейтнера, Лочи, Футтерера, Мерцбахера, Каррутерса (русский перевод т. I его «Невед. Монголии» не вполне удовлетворителен), Стейна, С. Гедина; исторический очерк Центральной Азии с указанием исчерпывающей предмет литературы дает сочинение Грумм-Гржимайло — «Западная Монголия и Урянхайский край», т. II; этнография — то же сочинение, т. III, вып. 1.

Г. Грумм-Гржимайло.