Цицерон, Марк Туллий

Цицерон, Марк Туллий, величайший оратор, блестящий писатель и видный государственный деятель древнего Рима, родился в 106 г. до н. эры близ южнолатинского г. Арпина. Его отец, принадлежавший к всадническому сословию, переселившись в Рим, дал сыновьям, Марку и Квинту, тщательное образование. В Риме молодой Цицерон усердно посещал форум, слушая знаменитых ораторов: Лициния Красса и Марка Антония, а также театр, сблизившись с тогдашними гениями римской сцены — Росцием и Эзопом. Достигнув совершеннолетия, он приступил (с 90 г.) к изучению римского права под руководством первоклассных юристов Сцевол (авгура и понтифика). Вместе с тем он увлекался философией, в которую его посвящали эпикуреец Федр, академик Филон и особенно близко стоявший к нему стоик Диодот. Одновременно с этим он слушал лекции родосского ритора Молона и упражнялся в декламациях на греческом и латинском языках. По окончании междоусобной войны между Суллой и Марием Цицерон в 81 г. впервые выступил в гражданском процессе в качестве защитника П. Квинкция, а в следующем году защищал С. Росция Америйского в громком уголовном процессе, после чего отправился для совершенствования в красноречии в Грецию, в Малую Азию и на о. Родос. По возвращении в Рим (77) он вскоре избран квестором, отбыл квестуру в Сицилии, затем в течение 6 лет успешно занимался в Риме адвокатурой. В 70 г. он избран эдилом и выступил обвинителем в сенсационном процессе Верреса (см.), а через 4 года после этого (66), получив претуру, произнес свою первую политическую речь в пользу предложения народного трибуна Манилия о назначении Помпея главнокомандующим против Митридата. В 64 г. Цицерон выдвинул свою кандидатуру на консульство и, сделавшись консулом (63), резко повернул вправо, выступив сперва против демократического аграрного закона, внесенного народным трибуном Сервилием Руллом, а затем — против Катилины (см.), причем, опираясь на не совсем ясные по своему объему экстраординарные сенатские полномочия, добился казни приверженцев этого революционера, за что провозглашен «отцом отечества». Это было апогеем его политической карьеры. Однако, расправа с катилинариями не прошла даром для Цицерона, и в 58 г. народный трибун Клодий предъявил против него обвинение в убийстве римских граждан без нормального суда. Цицерон вынужден был удалиться в ссылку, но уже через год с небольшим стараниями своих политических друзей получил возможность вернуться. Первый триумвират (Ю. Цезарь, Помпей, Красс) значительно сузил арену его политической деятельности, и он выступал преимущественно в качестве защитника своих политических друзей — между прочим, Милона, привлеченного к суду в 52 г. за убийство Клодия.

В 51—50 гг. Цицерон на правах проконсула управлял Киликией, руководил там военными действиями против разбойников в Аманских горах и непокорных киликийцев и удостоился титула imperator. В войне между Ю. Цезарем и Помпеем Цицерон после некоторых колебаний примкнул к последнему, удалившись в его лагерь, но после разгрома помпеянцев при Фареале (47) возвратился в Рим на милость победителя. Оттесненный от политической деятельности при единоличной диктатуре Ю. Цезаря, Цицерон ревностно отдался научным и философским занятиям, лишь изредка выступая на ораторском поприще. Но с убийством Цезаря, вызвавшим его откровенную радость (в письмах), он снова ринулся в политическую борьбу в качестве пламенного противника одного из будущих членов второго триумвирата — Антония, в котором видел врага республиканских традиций и наследника цезарианских принципов и против которого он направил 14 речей (названных «филиппиками»), стоивших ему головы: 7 декабря 43 г. до н. эры, на 64-м году своей жизни, он, преданный Октавианом (будущим императором Августом), был убит агентами Антония. Причина нередких неудач Цицерона, как политического деятеля, лежала в его чрезмерной впечатлительности, отсутствии твердой воли и настоящей дальновидности; помимо этого, Цицерон страдал политическим романтизмом, благодаря которому он идеализировал республиканское прошлое Рима и мечтал о его реставрации, недооценивая те глубокие политические и социальные сдвиги, которые произошли в Риме на рубеже II и I вв. до н. эры. Наконец, его политическим успехам мешало и то, что он по свойствам своей интимной личности был всегда сторонником средней политической линии, что создавало враждебное или недоверчивое отношение к нему как справа, так и слева.

Такой же срединной позиции Цицерон держался и в ораторской технике. Он примыкал к умеренному родосскому направлению, отмежевываясь и от азиатской, напыщенной и аффектированной, манеры (ей он отдал дань в начале своей ораторской карьеры), и от вошедшей в моду в концу его жизни тенденции к так называемому аттицизму, т. е. подчеркнуто-сухому и деловому красноречию, подражавшему аттическим ораторам додемосфеновского периода. Как оратор, Цицерон проявил огромную продуктивность: есть основания думать, что им было произнесено более 150 речей, часть которых была им обнародована в литературной переработке. Из этого громадного наследства до нас дошло 57 речей, анализ которых вскрывает ряд основных ораторских достоинств и особенностей Цицерона. Речи его почти всегда основаны на всестороннем изучении подлежащего изложению материала: так, защищая Клуэнция (66) по делу об отравлении, Цицерон входит во все детали сложных семейных интриг, а в Верринах дает подробную картину административных условий Сицилии. Весь материал речи Цицерон всегда располагал в строго обдуманном порядке. Аргументация его обычно отличалась большой логической строгостью, полнотой (доходящей иногда до некоторого педантизма, объясняемого не столько повышенным интеллектуализмом античной аудитории, сколько той риторико-философской школой, через которую прошел Цицерон) и находчивостью: например, при защите П. Суллы (62) он как бы выворачивает наизнанку все доводы противной стороны. Нередко Цицерон вводил в свои речи, так называемые loci communes, т. е. рассуждения на общие темы, вроде рассмотрения вопроса о праве самозащиты в речи за Милона или о культурном значении изящной литературы в речи за поэта Архию (62). Цицерон-оратор славился (а иногда и подвергался упрекам) за свое ярко-подчеркнутое и разнообразное остроумие, выражавшееся то в каламбурах (особенно частых в Верринах), то в тонком и добродушном юморе (ср., например, его насмешки над юриспруденцией и стоической доктриной в речи за Мурену), то в желчной сатире (например, в речи за Делия или во второй филиппике). Цицерон с одинаковым совершенством владел разными стилями — спокойно-повествовательным (в так называемом narrationes, т. е. тех отделах речи, в которых излагается существо дела), полемическим — с короткими фразами-вопросами, обращенными к противнику или свидетелям, и т. п., и, наконец, патетическим — главным образом в так называемом perorationes, т. е. заключительных частях   речей. Язык Цицерона отличался исключительным богатством и разнообразием, причем одной из характернейших особенностей его ораторской манеры было виртуозное, проникнутое тонкой логической нюансировкой построение периодов с ярко чувствуемой (в особенности в окончаниях периодов  так называемых клаузулах) ритмичностью. Сверх этого, все речи Цицерона отмечены духом утонченной культурности и широкой (особенно философской) образованности. Как политический оратор, Цицерон прошел через известную эволюцию. Его речь о предложении Манилия еще лишена широкой политической базы и носит характер скорее чисто академического развития темы-панегирика в честь Помпея, тогда как его более поздние выступления обличают обширный политический кругозор: так, в речах против Катилины с большой тонкостью Цицерон вскрыл психологию тогдашних общественных настроений, в Филиппинах — горячо отстаивал принципы республиканской свободы, на которые посягал Антоний.

Цицерон был не только практическим оратором, но и крупным теоретиком ораторского искусства. Едва переступив двадцатилетний возраст, он уже написал специальную работу «De inventione», «О нахождении», посвященную важному отделу риторики о подыскании материала для речи. Несмотря на чисто-компилятивный ее характер и зависимость от греческих источников, мы  уже встречаем в ней большое количество самостоятельно   подобранных римских иллюстраций, а кроме того она обнаруживает некоторый философский уклон, навеянный стоиком Посидонием. Гораздо позднее (55) Цицерон выпустил в свет обширный трактат «Об ораторе» («De oratore»), излагающий всю область риторики и основанный не только на теоретическом изучении предмета, но и на многолетнем ораторском опыте и на долгих размышлениях о существе и задачах  красноречия. Сочинение это облечено в форму диалога с центральным собеседником в лице оратора Лициния Красса, в уста которого Цицерон вложил все свои личные взгляды на ораторское искусство, и в частности — проповедь о том, что оратор должен обладать универсальным образованием, а отнюдь не одной внешней техникой. Этот трактат — одно из замечательнейших и наиболее продуманных произведений Цицерона. Следующий крупный риторический труд Цицерона, «Брут» (46) — представляет собой детально разработанную историю римского красноречия, начиная с первых его проблесков и кончая эпохой самого Цицерона, причем в этом трактате Цицерон впервые полемизирует с аттическим направлением красноречия, одним из представителей коего был тот молодой оратор, именем которого он назван. Еще более откровенную полемику с аттицизмом Цицерон ведет в третьей работе из той же серии — «Ораторе» («Orator», 46), в конце которой, между прочим, даны любопытные показания об ораторском ритме. Остальные риторические работы Цицерона имеют гораздо меньшее значение.

Как философский писатель Цицерон отличался не столько глубиной и самостоятельностью мысли, сколько блестящим талантом популяризатора греческой философии, создав ряд ценных работ по вопросам политической мысли, а также теоретической и практической философии, которые, хотя и заключают в себе нередко разные недоразумения и основаны не столько на энергично прославлявшихся Цицероном философах-классиках (Платоне и Аристотеле), сколько на более поздних греческих писателях, тем не менее представляют немалый интерес как со стороны наличия в них своеобразного эклектизма, так и с точки зрения материала для реставрации греческой философии эллинистической эпохи. К политической области относятся два крупных, но дошедших до нас не в цельном виде, труда в диалогической форме — «О государстве» («De re publica», 54—51) и «О законах» («Dе legibus», 52—46), из которых первый представляет собой апофеоз римского государственного строя середины II в. до н. эры (до реформ Гракхов), причем Цицерон вслед за Полибием не без натяжек применил к истолкованию римской конституции стоическую теорию, по которой наилучшей и наиболее прочной формой правления является комбинация монархического, аристократического и демократического принципов (консулат, сенат и народные собрания). Вторая работа, являющаяся дополнением к первой (по аналогии с близкими по задачам, но совершенно инородными по содержанию диалогами Платона), излагает римские законы с некоторыми значительными видоизменениями.

Работы Цицерона по теоретической философии касаются: 1) гносеологии, 2) метафизики и 3) теоретической этики. К первой категории относятся так называемые «Академические исследования» («Асаdemica», 45, сохранились отрывки двух последов, редакций). Метафизическим вопросам посвящены: большое сочинение «О природе богов» («Dе natura deorum», 45—44), с изложением эпикурейского и стоического воззрений на эту проблему, но без каких-либо определенных выводов; к этой работе примыкают еще два дополнительных трактата — «О ведовстве» («Dе divinatione», 44) с скептическим взглядом на религиозную практику определения воли богов, и «О роке» («Dе fato», 44), опровергающий стоическое учение о судьбе с точки зрения академического скепсиса. Теоретическую этику затрагивает наиболее крупная философская работа Цицерона — «О высшем добре и зле» («Dе finibus bonorum etmalorum», 45), где эта проблема излагается в аспекте эпикурейского и стоического учений с критикой этих двух теорий и с уклоном в сторону академических и перипатетических взглядов. К области теоретической философии может быть отнесена и небольшая работа, посвященная рассмотрению некоторых парадоксальных стоических тезисов («Раradoxa stoicorum», 46). Но особенное тяготение Цицерон имел к практической философии, регулирующей реальную жизнь людей. Сюда относятся, прежде всего, «Тускуланские беседы» («Tusculanae disputationes», 45—44), воспроизводящие по его свидетельству философские разговоры, которые он вел в своем имении близ г. Тускула по поводу основной проблемы о счастливой жизни. Вторым крупным трактатом этой категории является рассуждение «Об обязанностях» («De officiis», 44), рассматривающее вопросы о нравственном долге, о практической выгоде и о конфликте между этими двумя принципами. Основанный на греческих источниках, этот  трактат чрезвычайно интересен благодаря внесению в него обильного римского материала и личных воззрений Цицерона. Наконец, в эту группу входят два небольших и популярно написанных трактата: «Катон Старший или о старости» («Cato de senectute» 44) и «Лелий или о дружбе» («Lelius de amicitia», 44), еще ярче окрашенных личным элементом. При общей оценке философских воззрений Цицерона следует отметить, что в теории познания он придерживался учения новой Академии с ее пробабилизмом, а в этике колебался между стоической догматикой и более осторожной доктриной перипатетиков. Философские сочинения Цицерона написаны большей частью в диалогической форме. Огромной заслугой Цицерона в этих работах  является создание римской философской терминологии.

Чрезвычайно важны для характеристики как самого Цицерона, так и его эпохи многочисленные письма его, собранные после смерти его секретарем и другом, вольноотпущенником Тироном, и позднее (когда именно — неизвестно) изданные в 100 слишком книгах. До нас дошли письма Цицерона к его другу Помпонию Аттику, к брату Квинту, к Бруту и к разным «друзьям» («ad familiares»), с приложением ответов на некоторые из них. Письма Цицерона — драгоценнейший литературный памятник. Они чрезвычайно разнообразны по темам, затрагивая и политику (часто с ее закулисной стороны), и философию, и литературу, и театр, и пластические искусства, и вопросы языка, и частную жизнь со всякими мелочами повседневности. Некоторые письма рассчитаны на распространение и написаны ораторским стилем (даже в ритмической прозе), большинство же имеют интимный характер и воспроизводят разговорный латинский язык, пересыпаны красочными выражениями, пословицами, греческими и латинскими цитатами и раскрывают перед нами подлинную личность Цицерона с его широким, острым и скептическим умом, многосторонней образованностью, изящным артистизмом, неизменной гуманностью, органическим слабоволием, гипертрофированной впечатлительностью, досадным тщеславием.

Цицерон пробовал свои силы и в других областях литературы: юриспруденции, историографии, географии и даже поэзии, но все эти работы погибли.

Цицерон оказал большое влияние на позднейшую европейскую культуру. С конца I в. н. эры изучение его творений вошло в школьную практику, он стал образцом для судебных и политических ораторов. Многие христианские писатели (между прочим блаженный Августин) увлекались Цицероном. Трактат «Об обязанностях» приспособлялся к христианской этике, хотя учение Цицерон о самодовлеющей природе, принятое пелагианами, и вызывало канонические нападки. В средние века увлечение Цицероном падает, и только риторический трактат «О нахождении» сохранил свою популярность. Эпоха Возрождения воскресила интерес к Цицерону: гуманисты усердно изучали его и собирали его сочинения в монастырских библиотеках. Культ Цицерона сказался особенно в формальном «цицеронианизме»,т. е. подражании его языку и стилю. Первые деятели реформации относились к Цицерону сочувственно, отдавая ему предпочтение перед Аристотелем. В ХVII—ХVIII вв. Цицерон сделался центральным стержнем школьного образования. Философский его скептицизм совпадал с настроениями «просветительной» эпохи; трактат «Об обязанностях» вызывал восторги Локка и Вольтера, а Ж. Ж. Руссо свои идеи о приближении к природе и о договорном начале государства почерпнул из Цицерона. Мабли многим обязан трактату «О законах». В эпоху великой французской революции Цицерон вдохновлял ряд тогдашних великих ораторов — Мирабо, Демулена, Сен-Жюста, а в особенности Робеспьера, который даже получил прозвище «Цицерона». В XIX в. Цицерон оценивался в Европе неодинаково: во Франции он сильно влиял на судебное красноречие, а через него — и на судебную сферу вообще, тогда как в Германии под влиянием прусского цезаризма Цицерон, как убежденный республиканец, вызывал против себя резкие и не всегда справедливые выпады (Друмана и Моммзена).

Литература. Общие сочинения о Цицероне: Boissier  «С. et see amis» (русский перевод 1880); Зелинский, «Цицерон в иотории европейской культуры» («Вестник Европы», 1896); его же, «С. im Wandel d. Jahrhunderte» (1903); Schneidewin, «Antike Humanität» (1897); о политической деятельности Цицерона: П. А. Адрианов, «Политическая и лнтературная деятельность Цицерона» (Известия нежинского института, 1880); Cauer, «C.’s politisches Denken» (1903); о красноречии Цицерона: Зелинский,  М. Туллий Цицерон, полное собрание речей в русском переводе». т. І, (1901); его же, «О чтении судебных речей Цицерона» («Философское Обозрение», VII); о риторических сочинениях: Curcio, «Lе ореrе retoriche di М. Т. С.» (1900); Ніrzеl, «Dialog» (1895); Г. А. Иванов, «Взгляд Цицерона на современное ему изучение красноречия в Риме» (Отчет московского университета, 1878); Ф. Е. Корил, «Перевод отрывков из «De oratore» («Философское Обозрение», IV); о философских трудах: Hirzel, «Untersuchungen zu C.’s philosophische Schriften» (1882); Вехов, «Сочинение Цицерона «De re publicа» (Ж. M. H. П., 1881); П. Гвоздев, «Опровержение эпикуреизма» (1889): Гордиевич, «Главные черты практической этики Цицерона» (1881); о письмах: Peter, «Der Brief in d. romiach. Litteratur» (1901); Ардашев, «Переписка Цицерона, как источник для истории Ю. Цезаря» (1899).

А. Грушка.