Уния (церковная) в Польше и Литве

Уния (церковная) в Польше и Литве. До 1386 г. (см. XXVII, 224) в Литве совершенно свободно распространялось православие и имело большой успех среди языческой знати. После заключения унии Литвы с Польшей проникает туда же католицизм. Благодаря конфессиональной статье привилея 1413 г. православные шляхтичи не получали прав, равных с католиками, и это способствовало усилению католической пропаганды. С присоединением земель-аннексов Литва приобрела земли, сплошь населенные православными, зависевшими в религиозном отношении от киевского митрополита. С перенесением митрополии в Москву православная церковь в Литве оказалась зависимой от московского митрополита. Враждебные отношения Литвы и Москвы выдвинули вопрос об отделении западнорусской церкви от московской и образовании самостоятельной митрополии. Осуществить это удалось только Витовту. Для этой цели в 1416 г. в Новогрудке литовском был созван собор, избравший митрополитом Григория Цамвлака. Витовту не была также чужда мысль об унии восточной церкви с западной. После смерти Цамвлака в 1420 г. западнорусская церковь снова подчинилась московскому митрополиту. Но в 1433 г. Литва опять имела собственного митрополита, признавшего вместе с правительством Флорентийскую унию. Впрочем, это признание не дало никаких практических результатов. Казимир сносился с московским митрополитом Ионой по делам православной церкви и не признавал митрополита Исидора представителем западнорусской церкви. В 1458 г. Литва опять получила от константинопольского патриарха собственного митрополита в лице Григория, сторонника унии. С этого времени окончательное разделение митрополии стало фактом, но и после этого дело унии мало подвинулось вперед.

Униатская идея не пользовалась популярностью в Литве, и до конца XV в. об этом никто не подымал никакого вопроса. Заявление, поданное папе Александру VI от митрополита Иосифа Болгариновича с признанием им исповедания веры по латинскому вероучению, имело характер личного выступления и нисколько не отразилось на положении православных.

Литовско-русскому правительству XVI в. была чужда идея исключительной религиозной политики. Его отношение ко всем иноверцам было довольно гуманно. Унитарные проекты были забыты. Сигизмунд II Август решился на отмену конфессиональной статьи привилея 1413 г. Привилей 1563 г. (см. Украина) уравнял в правах православных с господствующей религией. В Литве усиливался протестантизм, и католическая церковь постепенно теряла свои прежние позиции. Это очень волновало столпов католической партии. Сознавая свое бессилие в борьбе с некатолическим культом, католики решили обратиться к иезуитам за помощью для борьбы с врагами католицизма. Новые защитники католической церкви немедленно отозвались на призыв, и в 1668 г. они появились в Польше и Литве. Началась борьба энергичная и смелая. Протестантизм скоро уступил свои позиции, и тогда все внимание иезуитов было направлено против православия. Сам Сигизмунд подпал под их влияние и, считая себя «верховным подаятелям столиц духовных и всех хлебов духовных», раздавал кафедры светским лицам, а монастыри отдавал в арендное содержание. Благодаря этому понизился моральный уровень православного высшего духовенства. Иезуиты довольно скоро открыли свои планы. В 1570 г. Петр Скарга издал книгу «О единстве церкви Божией под одним пастырем и о греческом от сего единства отступлении». Сознавая невозможность насильственного перехода православных в католицизм, Скарга рекомендовал для исправления православной церкви унии с Римом. После смерти Сигизмунда II католическая партия значительно усилилась. Немало православной знати перешло в католицизм. Под влиянием религиозных реакционеров Стефан Баторий ввел повсеместное употребление григорианского календаря, и только вследствие начавшихся волнений пришлось отменить распространение его действия на православных. Наконец, тот же король, желая избежать внутренних смут, подтвердил все права и привилегии православной церкви. Иезуиты временно потерпели полное поражение. Борьба за унию возобновилась после смерти Батория. Избирательная борьба велась под флагом религиозных вопросов. Победителем оказалась иезуитская партия. На престол был избран Сигизмунд III, страстный католик. Впрочем, его религиозные убеждения обнаружились во всей полноте несколько позднее. В момент избирательной борьбы он и его сторонники не обнаружили своих затаенных планов. Благодаря этому кандидатура Сигизмунда III даже поддерживалась вождем православных, князей К. К. Острожским. Иезуиты сейчас же возобновили свою агитацию. В 1590 г. Скарга переиздал свою брошюру и призывал короля, католических и православных панов, а в особенности православных епископов, позаботиться об унии. Начало религиозной реакции выразилось в разгроме немецких церквей в Кракове в 1592 г. Одновременно начинается и выступление русских иерархов в пользу унии. В 1590 г. состоялось в г. Бельце совещание 4 епископов (львовского — Гедеона Балабана, холмского — Дионисия, пинского — Леонтия и луцкого — Кирилла Терлецкого), на котором было решено ходатайствовать о принятии унии, а в 1591 г. Сигизмунду III было подано заявление о готовности принять унию на условиях, предложенных папой и королем. Заявление было подано тайно, и Сигизмунду III не было основания торопиться ответом на грамоту иерархов. Только 18 мая 1592 г. Сигизмунд дал ответ, в котором выражал свою радость по случаю выраженного желания. Сигизмунд гарантировал всем униатским епископам сохранение за ними кафедр, обещал дать им те же вольности, какие имела католическая церковь. Замысел епископов был скрыт от кн. К. К. Острожского, сначала относившегося отрицательно ко всякого рода унитарным проектам. Впоследствии его взгляды несколько изменились. Острожский принципиально уже не был врагом унии, так как видел в ней средство «вывести святую апостольскую восточную церковь из того упадка, в каком она находилась». Только такая уния должна быть соединением не только западнорусской, но и всей восточной. Соединение должно быть произведено с согласия всего православного духовенства. Унитарный проект кн. Острожского отличался утопизмом, но, несомненно, одна мысль была совершенно верна: для заключения унии необходимо согласие церкви в лице церковного собора, на что епископы-униаты не могли дать согласия, зная вперед отношение собора к вопросу об унии. Однако мысль об унии, ввиду ожидаемых от нее материальных и политических выгод, стала пользоваться успехом среди высшей иерархии. В 1594 г. примкнули к сторонникам унии митрополит Рагоза, перемышльский и брестский епископы. Летом 1594 г. в Сокале состоялся съезд епископов, где были выработаны условия воссоединения с католической церковью, а 2 декабря 1594 г. состоялось постановление о желании иерархов отторгнуться от союза с восточной церковью и подчиниться папе. На Кирилла Терлецкого съезд возложил обязанность сношения с правительством по поводу унии. Улолномоченный иерархов прибыл в 1595 г. в Краков на сейм, так как была возможность рассмотрения унитарного проекта на сейме ввиду предоставления униатским епископам сенатского кресла, которое могло быть предоставлено только с согласия сейма. Однако на сейме вопрос о церковной унии не поднимался, так как среди членов сейма царило большое возбуждение и недовольство политикой правительства. Зато состоялось соглашение латинского и русского духовенства при посредстве К. Терлецкого, «с ведома и согласия его королевской милости и панов-сенаторов». После этого иерархи стали действовать смелее. Переписка об унии стала становиться достоянием гласности. Митрополит Рагоза и Ипатий Поцей вступили в переписку с К. Острожским и тщетно пытались склонить его на свою сторону. В июле 1595 г. состоялось в Кракове новое совещание об унии, с участием Поцея и Терлецкого и, с другой стороны, сенаторов католической веры и иезуита Петра Скарги. Прежние артикулы об унии были разделены на 2 части: религиозно-церковную и церковно-гражданскую. В первой части были рассмотрены и определены исповедание и обрядность будущих униатов. Последние соглашались принять догмат об похождении св. Духа, но оставляли за собой таинство причащения под двумя видами, неизменность литургии и всех восточных обрядов, форму таинства крещения, православные праздники, брак священников, неизменность православной иерархии. Только киевский митрополит должен был обратиться в Рим за утверждением, если назначенное лицо раньше не было в сане епископа. Во второй части указывалось на необходимость предоставления сенаторского кресла епископам, разрешения браков между униатами и католиками, оставления монастырей под властью епархиальных начальников. Рассмотренные пункты были представлены папскому нунцию. Вероисповедные пункты были им признаны согласными с католической верой. Что же касается артикулов, относящихся к «праву человеческому», то нунций выразил надежду, что и они будут приняты папой. Наконец, папский представитель обещал употребить все усилия к осуществлению пунктов, касающихся короля и государственных литовско-польских чинов. Против униатов восстал кн. Острожский, настаивавший на передаче дела об унии на обсуждение сейма, на что был получен отказ со стороны короля. В сентябре 1595 г. Терлецкий и Поцей поехали в Рим, и 23 декабря 1595 г. состоялось принятие папой Климентом VIII западнорусской православной митрополии в унию с западно-католической церковью. В присутствии папы уполномоченные униатов произнесли свое исповедание веры. Они признали догмат об исхождении святого Духа, учение о чистилище, главенство папы, правила и постановления Тридентского собора. По существу это был отказ от православия, так как их исповедание веры противоречило летним краковским артикулам. Церковные же обряды оставались неприкосновенными. По возвращении Поцея и его товарища из Рима в октябре 1596 г. был созван собор в Бресте, который распался на два собора: униатский и православный. К последнему присоединились два сторонника унии, епископы львовский и перемышльский. Униатский собор провозгласил унию с католической церковью. Король обещал им всякие милости, но сенаторского кресла епископы не получили. Православные анафематствовали униатов. Последние ответили тем же. После этого началась длительная борьба православных с униатами. Сторонников православия скоро постигла кара: по обвинению в шпионстве был арестован председатель собора православных, экзарх Никифор, и посажен в тюрьму, где и умер. Несмотря на угрозы правительства, православные выступили на защиту своей веры. Ареной борьбы стал сейм инициаторами — православное дворянство. Борьба на первых двух сеймах после 1596 г. не дала никаких результатов. Это побудило православных вступить в соглашение с протестантами для совместной борьбы, несмотря на не сочувствие отдельных православных (кн. А.  М. Курбский). Неблагоприятное внешнее положение Речи Посполитой заставило правительство внимательнее отнестись к требованиям православных, и в 1603 г. последние получили ряд уступок. На почве преследования православных в Вильне даже вспыхнули волнения. Все это создавало на сейме примирительное настроение. Начиная с 1607 г. сеймы издали ряд постановлений, весьма благоприятных для православных (1609, 1623, 1627, 1635, 1647), которые, впрочем, никем не исполнялись. Это только усиливало раздражение против униатов. Одновременно стала появляться и полемическая литература. На книгу Скарги был составлен Криштофом Вронским ответ: «Апокрисис, албо отповедь на книжки о соборе берестейском», изданный под псевдонимом Филалета. Униаты написали в ответ «Антиррисис», в котором обвиняли Филалета в клевете. В 1598 г. православные выпустили «Перестрогу». Завязавшаяся полемика выдвинула ряд писателей (см. Украина — литература). Первые униатские митрополиты после Михаила Рагозы, Ипатий Поцей, Иосиф Рутский, довольно энергично работали на пользу унии. Поцей отнимал у православной церкви монастыри, подвергал преследованию священников, не принимавших унии, на свободные вакансии назначал униатов. Так же поступал и его преемник, реформировавший внешнее устройство униатской церкви, приближая его в то же время к католическому костелу. При нем же было положено основание Базилианскому ордену.

Униатские епископы в общем поступали так же, как и митрополиты. Особенной жестокостью отличался полоцкий епископ Иоасаф Кунцевич, которого возмутившиеся витебляне убили, за что подверглись самой жестокой расправе (12 ноября 1623). Благодаря униатам православные остались без иерархии. Когда в Киеве проездом из Москвы остановился иерусский патрирах Феофан, то он посвятил в митрополита Иова Борецкого и еще 6 епископов. Правительство не желало признавать восстановленную иерархию и только примирилось с ней после сейма 1632 г., когда православные получили право выбирать митрополита и 4 епископов, и им возвращались некоторые церкви и монастыри. Однако иезуиты и униаты не желали считаться с какими-либо уступками и всячески мешали осуществлению их в жизни. Православное дворянство продолжало на сеймах вести борьбу против унии и казацкие восстания, хотя преследовали интересы политико-экономические, однако поддерживали православных в их борьбе за чистоту веры. Зато репрессии против казачества немедленно отражались и на православных. Когда казачество подняло восстание под главенством Б. Хмельницкого, то интересы православия были приняты во внимание при заключении мира с поляками. И Зборовский трактат (1648 г.), и Белоцерковский договор (1651 г.) отстаивали неприкосновенность православной веры. После Андрусовского мира (1667) права православных стали стеснять. В 1676 г. братства были лишены своих прав: они потеряли право сноситься по делам веры с восточным патриархом. Православные лишились права отъезда за границу и приезда оттуда же. Вместе с этим правительство стремилось склонить к унии православных епископов, дабы прекратить существование православной иерархии. Первым пошел навстречу униатам Львовский епископ Иосиф Шумлянский, прельщенный материальными выгодами. За ним последовал перемышльский епископ Иннокентий Винницкий.

Результаты униатской агитации оказались весьма печальными для православных. Они снова лишились многих кафедр. В 1720 г. униаты имели основание торжествовать победу, и собор в Замостье провозгласил униатскую церковь единственно законной, за исключением католической, в пределах Речи Посполитой. С этого момента начались открытые гонения на православных, которые не раз просили поддержки и помощи у России, получившей по вечному миру 1686 г. право выступать на защиту православных. Пассивное отношение русского правительства продолжалось до Екатерины II. Во время коронации архиерей Георгий Конисский в своей речи изобразил весьма печальное положение православных и взывал о помощи угнетаемому православию. Заявления белорусского архиепископа оставили известное впечатление на правительстве Екатерины II, дав ему повод вмешаться в польские внутренние отношения под видом защиты православных.

Положение дел было такое запутанное, что сам король в 1765 г. издал грамоту, запрещавшую насилия по отношению к православным. Но это запрещение не произвело никакого впечатления. Гонения продолжались. Под давлением России в 1767 г. православные получили полную свободу веры, право строить храмы и церкви, заседать в сейме и сенате. Но и это не выполнялось. Наоборот, репрессии со стороны униатов только усиливались, что привело к восстанию гайдамаков, к которому Екатерина II отнеслась отрицательно, и русские войска помогали усмирять восставших. После восстания положение православных стало еще печальнее, а с переходом Белоруссии к России в 1772 г. православные остались совсем без церковной иерархии. Только в 1786 г. был назначен архиепископ Садковский викарием киевским, но скоро он был арестован, обвиненный в агитации против унии. Последовавшие два раздела отдали России местности с православным населением, среди которого было немало униатов, ставших предметом «особенного внимания» русского правительства. Первоначально, при Павле, управление униатской церковью находилось в ведении римско-католической коллегии в Петербурге, которая в 1806 г. была подразделена на два департамента — католический и униатский, последний — под председательством униатского митрополита. В 1828 г. в состав униатского департамента вошел в качестве делегата луцкой епархии Иосиф Семашко (1798—1868; см.), явившийся затем главным деятелем по воссоединению униатов. Еще в конце царствования Александра I стало сказываться стремление обособить униатскую церковь от католической, при Николае I на очередь ставится уже непосредственное возвращение униатов в православие. По мысли Семашко в 1828 г. издается указ (22 апреля), направленный к устранению влияния католичества на унии и сближению ее с православной церковью: управление униатской церковью выделяется в особую Греко-униатскую духовную коллегию, для образования униатского духовенства учреждаются особые семинарии по образцу православных духовных училищ и т. д. После восстания 1831 г. было решено ускорить отмену унии. Униатские базидианские монастыри, подвергшиеся обвинению в содействии польским повстанцам, в большом числе закрываются; униатская церковь подчиняется обер-прокурору святого синода (1837). После смерти униатского митрополита Булгака председателем Греко-униатской коллегии был назначен (1838) Семашко, с 1832 г. состоявший епископом литовским, и он энергично повел воссоединение церквей; несогласных священников подвергали суровым репрессиям, волнения в Белостоке и Белоруссии среди униатского духовенства были очень быстро подавлены, и уже в феврале 1839 г. Семашко удалось провести на собрании униатских епископов в Полоцке соборное постановление о воссоединении с православной церковью. Под постановление было затем собрано 1 306 подписей униатских духовных лиц, и 25 марта 1839 г. святой синод провозгласил воссоединение западнорусской церкви с православной. Фактическое осуществление акта проводилось И. Семашко до того круто, что вызывало непрерывные конфликты с высшей гражданской властью северо-западного края (Бибиковым, Назимовым); только со стороны графа Муравьева он, естественно, встретил полное сочувствие и содействие. Восстание 1863 г. повлекло за собой постепенную отмену унии и в холмской епархии (люблинская, седлецкая и сувалкская губернии), завершенную в 1876 г. (см. Царство Польское). Об униатской церкви в Австрии и Венгрии см. Венгрия, Украина.

Литература: Коялович, «Литовская церковная Уния» (1869); Макарий, «История русской церкви» (т. VIII—IX); Жукович, «Сеймовая борьба православного дворянства на сеймах после Унии 1596 г.», VI в.; М. Грушевский, «История Украины-Руси», т. V; С. Голубев, «Петр Могила»; Костомаров, «Подготовка церковной Унии». («Монографии», т. III); Беднов, «Православная церковь в Литве и Польше» (по «Volumina legum», 1910).

В. Пичета.