Утилитаризм

Утилитаризм, этическая теория, считающая критерием нравственного характера каждого поступка (как «доброго» или «злого») его полезность или вредность. Польза или вред поступка определяются, в свою очередь, теми субъективными состояниями удовольствия или страдания, благополучия (счастья) или неблагополучия, какие вызываются данным поступком в или иных индивидуумах. Поэтому, точка зрения утилитаризма связана с «гедонизмом» («гедоио», греческий = удовольствие) и «эвдемонизмом» («эвдемония»=счастье, блаженство). Уже в греческой философии многие из ее представителей придавали большое значение моменту «пользы»; так, Сократ прямо отождествлял добро с прекрасным и полезным. Однако наибольшего развития достиг утилитаризм в новой, и в частности в английской, философии. По Гоббсу, «нравственная философия есть не что иное, как наука о том, в чем состоит доброе и злое для поддержания существования и общежительности человечества»; эгоизм, через посредство соображений о собственной пользе каждого, ведет к соглашению с другими людьми, а затем (после образования государства, законов и системы суда и наказаний) и к этичности. В течение XVIII в. утилитаризм имел в английской философии несколько разновидностей. Мандовиль («Басня о пчелах») доказывал, что даже пороки людей, в силу соображений расчета и выгоды индивидуумов, полезны обществу. Д. Гертли выводил — через посредство ассоциации — из эгоистических соображений о собственной пользе беззаветную преданность добру. Однако в наиболее развитой форме и с наибольшим влиянием на общественное сознание утилитаризм проявился у Иер. Бонтама (см.) и группировавшихся около него мыслителей, называемых «бентамитами», «философскими радикалами», или «утилитаристами». На всей этой школе лежит печать происхождения ее учений из стремлений и планов к улучшению общественной нравственности через реформу суда и пенитенциарной системы, а затем воспитания, политики и законодательства; она пропитана точками зрения практического юриста. Бентам поставил себе целью жизни создать точную науку нравственности и политики. Для этого нужно было отыскать внешний, объективный и доступный измерению критерий добра и зла, и Бентам нашел его в «пользе (или, что по Бентаму то же, удовольствии счастье) наибольшего числа людей»! Мораль и политика суть теории «максимизации (т. е. возможно большего увеличения) счастья.» На эту идею натолкнул Бентама Гельвеций («De I’esprit»: «общественная польза... есть принцип всех человеческих добродетелей»), а формулу «наибольшего счастья» Бентам нашел у итальянского юриста Беккарии и шотландского философа Фр. Гётчисона. Бентам пытался создать «моральную арифметику» в качестве точной основы морали: положительная этичность всякого поступка того или другого человека пропорциональна сумме (или, может быть, произведению) коэффициентов 1) интенсивности, 2) продолжительности, 3) несомненности,) близости (к моменту совершения поступка), б) «плодовитости» (т. е. способности, так сказать, размножаться, порождать новые удовольствия), 6) «чистоты» (отсутствия нежелательных, вредных и неприятных примесей) тех удовольствий, которые являются последствиями этого поступка, а также 7) числу лица, которыми эти удовольствия чувствуются. Чем больше получающийся результат, тем поступок этичнее. Так как все эти моменты доступны констатированию (либо внешнему либо на основании заявлений заинтересованных лиц), то такой подсчет следствий поступков дает объективную основу для суждения о их этичности. Остальные этические теории, по Бентаму, несостоятельны: аскетизм, считающий благом страдание и осуждающий удовольствия, санкционирует всякое зло, ведет к религиозным войнам и религиозным преследованиям; а «принцип симпатии и антипатии» (под которым Бентам разумеет все вообще субъективные критерии морали) не дает прочной основы и совершенно бессодержателен, так как чувства человека изменчивы и капризны; наконец, «теологический» принцип есть не особый принцип, а «всегда тот или другой из трех перечисленных выше, только являющийся в другом виде». Человек, по Бентаму, «всегда эгоист»: эгоизм — самый прочный основной мотив человеческих действий. И если филантроп, законодатель, реформатор хочет действительно улучшить общественную нравственность, он должен всемерно использовать этот мотив: он должен сделать так, чтобы ведущее к «максимальному счастью» поведение стало людям выгодным, полезным, тогда они автоматически, сами собой будут поступать хорошо, и уровень нравственности в обществе повысится. Сделать для людей «выгодным» этическое поведение можно при помощи наград за таковое и наказаний — за уклонение от такового. Такие награды и особенно наказания могут проистекать из четырех источников; это четыре «санкции», способные давать обязательную силу закону или правилу: поведения: 1) физическая — бедствия (например, естественные последствия поступков, обусловленные законами природы: болезни, как результат порочной жизни); 2) политическая — собственно наказания (все воздействия суда и государственной власти); 3) нравственная, или популярная (влияние общественного мнения, репутация); 4) религиозная (воздействия от руки Высшего невидимого существа в настоящей и в будущей жизни). Основная санкция — физическая, в том смысле, что общественные власти, люди вообще и Бог (на земле) могут действовать только через силы природы. На этих положениях Бентам основывает тщательно им разработанную рациональную систему законов гражданских, уголовных и конституционных. Таким образом, общественное благо, т. е. наибольшая «польза» (или сумма удовольствий) наибольшего числа людей в данном обществе (Бентам не признает блага общества, как целого, отдельно от составляющих его индивидуумов) основывается, по Бентаму, на «искусственной гармонии интересов индивидуума и общества,» устанавливаемой при помощи системы политических санкций (уголовные наказания, гарантии гражданского оборота, народоправство и ответственность власти перед народным представительством, избранным на один год посредством всеобщего голосования). В «Деонтологии» («Учении о должном»), выпущенной после смерти Бентама (быть может, со вставками ее издателя Боуринга), слишком резко подчеркнута мысль Бентама об эгоизме, как необходимом и постоянном мотиве всех человеческих действий, и о том, что все этическое поведение есть лишь разумный эгоизм, идущий на временные и сравнительно небольшие жертвы для получения в будущем продолжительных и больших удовольствий. Из последователей Бентама крупнейшим является Д. С. Милль, внесший существенные поправки в теорию. В противоположность Бентаму, считавшему все удовольствия равноценными по качеству и вычислявшему лишь их количество, Д. С. Милль признает качественную неравноценность удовольствий. Удовольствия высшие человек должен предпочитать низшим. «Лучше быть неудовлетворенным человеком, чем удовлетворенной свиньей; неудовлетворенным Сократом, чем удовлетворенным дураком; если же дурак и свинья думают иначе, то это потому, что они знают только доступную им сторону вопроса». Выдвигая вместе с тем на первое место идею «достоинства» личности, Д. С. Милль теряет однако прочную объективную базу Бентамовой «моральной арифметики», так как решение вопроса о том, какое удовольствие выше, зависит только от личности и является чисто субъективным. Вместе с тем Милль широко использует принципы привычки и «ассоциации идей» для объяснения возникновения нравственного сознания.

См. особенно: J. Bеntham, «Introduction to the Principles of Morals and Legislation» (несколько перерабатывавшихся последовательно изданий; первое 1789 г.; русский перевод 1867 ; его же, «Deontology or Science of Morality» (2 v., 1834);  J. S. Mill, «Utilitarianism» (2 ed. 1864, есть русский перевод); М. Guyau, «La morale anglaise contemporaine» (18.У); John. Grate, «The Examination of the Utilitarian Philosophy»; А. Sidwick, «The Methods of Ethics»; Leslie Stephen, «The English Utilitarians» (3 v. 1900); Еlie Halеvy, «La formation du radicalisme philosophique» (3 v. 1901/1904); А. V. Dicey, «Lectures on the Relation between Law and Public Opinion in England during the XIX cent.» (1905); Н. Д. Виноградов, «Философия Д. Юма» (ч. II, 1912).

В. Ивановский.