Верховная Распорядительная Комиссия

Верховная Распорядительная Комиссия по охранению государственного порядка и общественного спокойствия была учреждена в Петербурге именным указом императора Александра II сенату от 12 февраля 1880 года и просуществовала до 6 августа того же года. По мысли правительства, озабоченного усилившимся к тому времени революционным брожением в среде русского общества и, в частности, участившимися террористическими актами народовольцев, она должна была объединить под своим руководством все дело борьбы с политическими преступлениями. Первая мысль о создании подобного учреждения принадлежала тогдашнему наследнику, который после совершенного Исполнительным Комитетом Народной Воли 5 февраля 1880 года взрыва в Зимнем дворце выступил в совещании министров с проектом образования особой «Верховной Следственной Комиссии» и наделения ее обширными полномочиями, простирающимися на всю Россию. После некоторых колебаний император Александр II принял этот план и проектированная наследником комиссия была учреждена под именем Верховной Распорядительной Комиссии, причем главным начальником ее был назначен граф М. Т. Лорис-Меликов, бывший перед тем временным генерал-губернатором в Харькове, а члены должны были быть назначены высочайшей властью по представлению главного начальника, которому сверх того давалось право призывать в Комиссию всех тех лиц, чье присутствие будет признано им полезным. По указанию Лорис-Меликова, членами Комиссии были назначены: член государственного совета К. П. Победоносцев, генерал-адмирал князь А. К. Имеретинский, управлявший делами комитета министров статс-секретарь М. С. Каханов, сенаторы М. Е. Ковалевский, И. И. Шамшин и П. А. Марков, товарищ главноуправляющего III отделением Канцелярии Его Величества генерал-майор П. А. Черевин, генерал-майор М. А. Батьянов и правитель канцелярии министра внутренних дел С. С. Перфильев. В этом составе Верховная Распорядительная Комиссия и осталась до конца своего существования. Указ об учреждении Верховной Распорядительной Комиссии, заявляя о «твердом решении» государя «положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок», возлагал на Комиссию осуществление этой задачи. Для достижения такой цели главному начальнику Верховной Распорядительной Комиссии были даны чрезвычайно широкие права и полномочия. Ему были предоставлены права главноначальствующего в Петербурге и его окрестностях с непосредственным подчинением ему петербургского градоначальника; ему же было передано прямое ведение и направление следственных дел по государственным преступлениям в Петербурге и петербургском военном округе и верховное направление такого рода дел во всех других местностях империи. Все его требования по делам об охранении государственного порядка и общественного спокойствия должны были немедленно исполняться, как местными начальствами, так и всеми ведомствами, не исключая военного, и все ведомства обязывались оказывать ему полное содействие. Он мог, когда находил это нужным, непосредственно испрашивать высочайшего повеления и указания. Независимо от этого ему предоставлялось вообще принимать распоряжения и меры, признаваемые им необходимыми для охранения государственного порядка и общественного спокойствия, как в Петербурге, так и в других местностях империи, с правом определять взыскания и самый порядок наложения последних за неисполнение этих распоряжений и мер. Все такие распоряжения и меры главного начальника Верховной Распорядительной Комиссии должны были безусловно исполняться всеми и каждым и могли быть отменены только им самим или же особым высочайшим повелением.

Вступив в должность главного начальника Верховной Распорядительной Комиссии, Лорис-Меликов первым делом напечатал особое обращение «к жителям столицы», в котором обещал «приложить все старание и умение к тому, чтобы с одной стороны не допускать ни малейшего послабления и не останавливаться ни пред какими строгими мерами для наказания преступных действий, позорящих наше общество, а с другой — успокоить и оградить законные интересы его здравомыслящей части». Последние слова в связи с упоминанием обращения, что «главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни», наделенный диктаторскими полномочиями начальник Верховной Распорядительной Комиссии видит «в поддержке общества», заставили некоторые либеральные слои тогдашнего русского общества возложить известные упования на Лорис-Меликова. Но по существу либерализм последнего был весьма невысокого пошиба. В борьбе с революционным движением Лорис-Меликов рассчитывал по-прежнему пользоваться главным образом сыском и репрессиями, лишь несколько усовершенствовав их применение и несколько ослабив те виды репрессии, которые особенно больно задевали незатронутые революционным брожением общественные слои. Вместе с тем он считал, правда, нужными, для успокоения общественного и народного недовольства, некоторые частные реформы, но не допускал и мысли ни о каких коренных изменениях в государственной и общественной жизни России. По этой дороге пошла и руководимая им Верховная Распорядительная Комиссия. В четырех заседаниях, которые она имела (3 в марте и одно в июне), она обсуждала меры к объединению действий разного рода полиции и к усовершенствованию политического сыска, занималась вопросом о согласовании деятельности чинов администрации и судебного ведомства в деле преследования политических преступников, разбирала частные недостатки существовавшей системы полицейского надзора, рассматривала списки состоявших под надзором лиц (политических в этих списках оказалось 6 790 человек) и намечала возможные смягчения для некоторых из них, признанных сознавшими свои заблуждения. В свою очередь, Лорис-Меликов в своих докладах государю, старательно подчеркивая необходимость сохранения самодержавия и энергичной борьбы с революционерами, указывал на желательность объединения деятельности политической полиции и на пользу, которую могли бы принести правительству некоторые частные реформы и удаление отдельных наиболее непопулярных лиц из рядов высшей администрации. Соответственно с этими указаниями высочайшими указами 3 и 4 марта 1880 года главному начальнику Верховной Распорядительной Комиссии были временно подчинены ІІІ отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпус жандармов; граф Д. А. Толстой был уволен от должностей министра народного просвещения и обер-прокурора Синода и заменен в первой Сабуровым, во второй — Победоносцевым; была возвращена свобода или даны облегчения некоторому числу находившихся под надзором лиц, но одновременно практиковались свирепые репрессии по отношению к политическим преступникам; между прочим, покушавшийся 20 февраля на жизнь Лорис-Меликова Млодецкий был в течение суток приговорен военным судом к повешению и казнен. Совпавшее с последующими месяцами некоторое внешнее затишье революционной деятельности убедило Лорис-Меликова в успехе его борьбы с революционерами, и состоявшийся 6 августа 1880 года высочайший указ объявил, что «ближайшая цель учреждения Комиссии — объединение действий всех властей для борьбы с крамолою — настолько уже достигнута», что впредь эта борьба может уже вестись министерством внутренних дел. Верховная Распорядительная Комиссия этим указом была закрыта, и ее дела переданы министерству внутренних дел; вместе с тем было упразднено ІІІ Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии также с переводом его дел в министерство внутренних дел, в составе которого образовался особый департамент государственной полиции; заведование корпусом жандармов также перешло к министру внутренних дел, на правах шефа жандармов; ему же предоставлено было завершение возбужденных Верховной Распорядительной Комиссией вопросов с правом приглашать для этого в особые совещания бывших ее членов. Сам бывший главный начальник Верховной Распорядительной Комиссии, ничего не потеряв при таких условиях из своей власти, перешел на пост министра внутренних дел.

В. Мякотин.