Ветка

Ветка, торговое местечко гомельского уезда, Могилевской губернии, знаменитое в первой половине XVIII в., как идейный центр старообрядчества поповщинского толка. Поселение образовали еще в XVII в. выходцы из Стародубья, бежавшие за рубеж от преследований в правление царицы Софьи, начавшихся после издания известных двенадцати статей (7 апреля 1685 г.) и указа о возвращении на старые места беглецов, живших в стародубских слободах. Небольшое первоначально поселение на острове (окружность около двух верст), образуемом ответвлением притока Днепра Сожи (отсюда и само название Ветка), Ветка в несколько лет сделалась одним из самых крупных старообрядческих центров, захвативших не только Ветку, но и прилегающие местности. Местные польские помещики (паны Халецкий и Любомирский) принимали выходцев из Стародубья, колонизировавших пустой край, с большой охотой: «в надежде учинить их вечными себе данниками» - говорит первый историк Ветки. По их, вероятно, ходатайству, польское правительство, произведя исследование «веры» новых пришельцев, предоставило всем вообще старообрядцам свободное пребывание в пределах государства, поставив их особой королевской грамотой в независимое положение от католического духовенства. «Ради сей свободности - констатировали сами ветковцы в прошении к константинопольскому патриарху в 1731 г. - великороссийских людей по всей Польше населишася премногое число». Эмиграция идет со всех сторон, но особенно много в Ветке «московских жителей», бежавших после стрелецких розысков. Преобладающим элементом является крепостное крестьянство. В начале XVIII в. современные источники насчитывают уже около 15 населенных слобод, в которых, по донесению в 1724 г. известного стародубского миссионера Иосифа Решилова, «тысяч тридцать или больше жителей». Свобода за рубежом дает возможность гонимым в пределах России старообрядцам сделать Ветку религиозным центром, своего рода метрополией среди разбросанных и тайно существующих в России общин. Здесь за рубежом можно спокойно заниматься торгово-промышленной деятельностью, можно свободно молиться по велению совести, строить церкви, отправлять богослужения. И естественно, что ветковское общежитие получает большой моральный авторитет. Ветковцы устраивают свои церкви, свои монастыри. Это своего рода обетованная страна, к которой устремляются взоры единомышленников. В Ветке нет почвы, на которой обострялись отношения к государству и на которой взращивался крайний пессимизм, приводивший к актам массовых самосожжений. Этого безотрадного чувства нет. И понятно, что когда перед ветковскими слободами встал остро вопрос о священнической иерархии, он разрешился путем компромисса - решением принимать через миропомазание беглых от господствующей церкви попов. Организатором новой церкви был  священник еще старого поставления Феодосий, сделавшийся с 1695 г. главным духовным руководителем ветковского согласия и сваривший для своей паствы мир. В виду споров, происходящих в старообрядчестве (споры в керженских скитах из-за учения знаменитого в летописях старообрядческой истории диакона Александра, не признавшего «незаконного мира», сваренного в Ветке), ветковцы принимают энергичное участие в поисках себе архиерея. Приобретение независимого архиерея твердо упрочило бы авторитет Ветки в глазах всего старообрядческого мира, приемлющего священство. Через своих молдавских единоверцев ветковцы возбуждают ходатайство о посвящении особого себе епископа у ясского митрополита. В этих целях в 1731 г. направляется специальная миссия в Яссы. Но дело расстраивается из-за противодействия константинопольского патриарха. Ветковцы получили, однако, нужного епископа в лице бежавшего за границу в 1733 г. епископа русской церкви Епифания. Правда, этого епископа (прошлое его возбуждало сомнение) признали не все, но, тем не менее, появление епископа в Ветке чрезвычайно обеспокоило правительство Анны Иоанновны. Воспользовавшись усобицами в Польше и тем, что русские войска находились в польской территории, в 1734 г. правительство предписало полковнику Сытину уничтожить Ветку и переправить живших там старообрядцев на родину. Таким образом, произошла первая ветковская «выгонка». Большинство жителей разбежалось, но 13 208 человек, по ведомости камер-коллегии, были взяты «за польским рубежом» и препровождены в Россию. Сама Ветка была сожжена, Епифаний арестован и вскоре умер (последователи его составили так называемое епифаниево согласие). Разгром Ветки, однако, ее не уничтожил. Через несколько лет, при широком притоке пожертвований из России, ветковские слободы возобновились. Вновь появились церкви, обители и беглые священники. Несмотря на частичные разногласия, Ветка остается притягательным центром: отсюда идут ветковские священники по городам и деревням России и совершают богослужения. Так продолжается до 1764 г., когда Ветка подвергается вторичному и уже окончательному разгрому. После тщетных предложений ветковцам со стороны правительства (при Елизавете и Петре III) вернуться в Россию, с обещанием целого ряда льгот и свободного вероисповедания, при Екатерине II генерал Маслов получает приказ вступить в Польшу и насильно возвратить беглецов в отечество. При второй «выгонке» было захвачено около 20 000 человек, отправленных на поселение в Сибирь. Так закончилось самостоятельное существование Ветки. После 1764 г. первенство и идейное руководство в поповщинских согласиях старообрядчества на некоторое время перешло в Стародубье.

См. П. Смирнов, «Споры и разделения в русском расколе в первой четверти XVIII в.»; его же, «Из истории раскола в первой половине XVIII в.»; его же, «Внутренние вопросы в расколе в XVII в.» (1898); митр. Макарий, «История русского раскола»; Мельников, «Очерки поповщины»; Лилеев, «Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII в.»; его же, «Новые материалы для истории раскола»; Абрамов, «Старообрядцы на Ветке» (Живая Старина, 1907 г. вып. III); Иоаннов, «Полное историческое известие» (1795); Алексеев, «История о бегствующем священстве» (Тихонравов, «Летописи»); «Собрание постановлений Вед. Пр. Исп.» т. IV (Донесение Решилова); Записки Александра Б., изд. Кожанчикова, 1861 г.; Андерсон, «Раскол и сектантство» (1910 г.).

С. Мельгунов.