Вето

Вето (латинский veto — «не позволяю, запрещаю»), такой акт лица, облеченного государственной властью, посредством которого оно в силу своего свободного усмотрения может остановить временно или навсегда какой-либо акт других государственных властей, лиц или учреждений. Оно может применяться одинаково в области законодательства, суда и управления, иметь различные формы и вести за собой самые различные последствия для опротестованного или приостановленного акта. Право вето применялось еще в древней Греции. Так, по учреждению Солона афинский ареопаг, в качестве верховного суда, обладал правом вето против всех тех постановлений совета (Βουλη) и народного собрания, которые, по его мнению, противоречили существующим законам или общественному благу. Такое же право принадлежало и спартанскому эфорату, коллегии высшего суда и надзора. Особенного развития достигло право veto в древнем Риме, где оно сделалось главным орудием в руках народных трибунов (см.) для защиты массы населения от облеченного в законные формы насилия и угнетения со стороны высших классов (так наз. intercessio). Право вето было предоставлено в Риме не только трибунам, но в известных пределах и цензорам, сенату, преторам и авгурам. Средним векам понятие вето также не осталось неизвестным. Таково, например, вето императора Священной Римской империи по отношению к постановлениям имперского сейма или рейхстага. Таково же его вето по отношению к выборам римского папы. Помимо вето императора средним векам известно и вето сословий, или даже отдельных членов их. Таково, например, польское «liberum veto», принадлежавшее каждому члену сейма или сеймика (см. Польша). В новое время в государствах абсолютного типа особенно вырабатывается право вето в области судебно-административной (протест или вето прокуратуры против решений судебных коллегий, вето административных властей относительно постановлений органов самоуправления), но в специальном, техническом смысле слова термин «вето» применяется в настоящее время к области законодательства и обозначает право определенного государственного органа останавливать временно или окончательно обращение в закон того или иного законопроекта, одобренного народным представительством. Будучи по своей природе только правом протеста или приостановки определенного акта без права самостоятельного его перерешения или видоизменения, вето остается таким же и в области законодательства. Оно является необходимым результатом современной государственной системы, построенной на примирении различных враждебных интересов и классовых противоречий. Такое государство, будучи лишено внутреннего единства, нуждается в средствах внешнего, чисто механического уравновешивания своих частей, и одним из таких средств является вето. Неудивительно поэтому, что наиболее яркое выражение право вето получило в теории Монтескье, которая в духе новейшего конституционализма строит теорию равновесия властей. Здесь вето присвояется исключительно исполнительной власти против народного представительства. «Если, - говорит Монтескье (Дух законов, книга XI, глава VI), - исполнительная власть не будет иметь права останавливать действия законодательного собрания, то последнее впадет в деспотизм, так как, имея возможность предоставить себе любую власть, которая представится его воображению, оно уничтожит все прочие власти». В настоящее время право вето, в зависимости от силы и значения отдельных государственных факторов (монарха, представительства, народа), сложилось в следующие формы; оно бывает окончательным, или абсолютным, и отлагательным (условным), или суспенсивным. В первом случае вето влечет за собой окончательную остановку постановления палат, во втором — временную. Понятие вето в новом смысле слова родилось в Англии и произошло из резолюций, которые полагались собственноручно королем на петиции парламента. Так образовалась осторожная формула «Le roi s’avisera» (король подумает) — в случае его несогласия издать соответствующий закон. Эта старая формула, пережиток эпохи, когда официальным языком был французский, осталась навсегда в английском праве. На практике право королевского вето в Англии осуществлялось лишь до начала ХVІІІ века, когда королева Анна в 1707 году отказала в своем согласии на билль о шотландской милиции; с тех пор вето больше не применялось и в настоящее время считается вышедшим из употребления, поскольку дело идет о законопроектах, принятых обеими палатами метрополии. Однако, убеждение в праве вето короны держалось до половины XIX века: еще в 50-х годах этого столетия два раза возникал вопрос о необходимости применения королевского вето, — конечно, за ответственностью кабинета министров. В противоположность метрополии, вето короны до сих пор сохранилось на практике по отношению к законодательству различных автономных колоний вроде Канады, Каплэнда и Австралии. Здесь, несмотря на самый широкий парламентаризм колониальных демократий, английским генерал-губернаторам принадлежит право безусловного вето относительно постановлений колониальных парламентов, которое дополняется правом королевского вето (обыкновенно в течение 1-2-годичного срока) относительно тех даже постановлений колониальных палат, которые пропущены генерал-губернаторами; ежегодно таким путем погибает, во всех автономных колониях вместе взятых, 3-4 акта. Иногда в Англии говорят еще о вето палаты лордов по отношению к биллям, принятым палатой общин, в частности — финансовым биллям (бюджету), которые верхняя палата вправе целиком отвергнуть, но не изменять (см. Бюджетное право и Великобритания). В других государствах вето развилось следующим образом. Во Франции по хартии Людовика XVII (1814 г.) было установлено абсолютное вето (ст. 22). Это же начало было принято в статье 18 хартии Людовика-Филиппа (1830 г.) и в статье 10 конституции Людовика-Наполеона (1852 г.). Во всех этих законах говорится об «утверждении и обнародовании» законов. В отличие от этого абсолютного вето мы находим вето отлагательное, или суспенсивное, в конституции 1791 года, по которой (гл. III, разд. III, ст. I и след.) в случае вето со стороны короля закон, три раза принятый последовательными легислатурами, становится законом, несмотря на вето; в конституции VIII года (ст. 21), где охранительный сенат по представлению консулов мог отменить «неконституционные» акты трибуната; в действующем праве французской республики, где (закон 16 июля 1878 года, ст. 7) президент республики мотивированным посланием к палатам может отказать в опубликовании закона и требовать его нового рассмотрения, причем, в отличие от Соединенных Штатов, для вторичного принятия такого закона достаточно простого большинства. Абсолютное вето находим мы в следующих государствах. В Германской империи вето принадлежит Союзному совету, как представителю объединенных немецких правительств, по отношению ко всем постановлениям общего имперского представительства (рейхстага). В составе самого Союзного совета Пруссия пользуется правом вето по вопросам изменения конституции и военного дела. В отдельных немецких государствах решения ландтагов подлежат вето монархов. В Австро-Венгрии императору принадлежит право вето относительно решений общего для всей страны представительства (делегаций), относительно постановлений австрийского рейхсрата и венгерского парламента, так же как относительно постановлений отдельных земских сеймов (ландтагов) коронных земель и территорий. Абсолютное вето монарха существует далее в конституциях Бельгии, Дании, Швеции, Испании, Италии, Голландии, Румынии, Болгарии, Греции, Сербии, Турции и Японии. Надо, однако, заметить, что на практике вето во всех этих монархических государствах осуществляется до крайности редко. В истории ряда государств, начиная с полусамодержавной Пруссии и кончая парламентарной Италией, не было ни одного случая отказа в санкции постановлениям палат. Только в истории Бельгии, Швеции и Австрии бывали подобные случаи, причем в Бельгии они имели место вследствие перехода власти из рук одной партии в руки другой, а в Швеции и Австрии — вследствие противоречия между интересами составных частей государства и его общими целями. Во всех странах, где принято абсолютное вето, оно приводит к практике предварительных соглашений между короной и представительными камерами и делает излишним самое осуществление вето. Что касается вето суспенсивного, то оно достигло особенного развития в североамериканских Соединенных Штатах. По федеральной конституции президенту предоставляется право наложить вето на всякий принятый конгрессом билль и вернуть его со своими возражениями в ту палату, от которой он исходил. Если билль будет затем вновь принят не менее как двумя третями сената и палаты представителей, то он этим самым получает силу закона. Если представленные президенту билли в течение десяти дней им не опротестовываются, то они и без повторного голосования палат становятся законом и в подписи президента для этого не нуждаются. Замечательно, что в республиках центральной и южной Америки, при заимствовании североамериканской конституции с разделением властей, президентское право вето подверглось значительным видоизменениям. Так, в Панаме введено неограниченное право вето, в Никарагуа это право удержано лишь для некоторых законов, в Мексике оно, подобно французскому, влечет за собой только вторичный пересмотр закона и принятие его простым большинством, наконец, в Венесуэле вето совершенно устранено. Североамериканские штаты дают и наибольшее количество случаев применения вето. Так, при 22 650 биллях, прошедших через палаты, мы встречаем не менее 433 вето, из которых 387 приходятся на более новое время (1865-1889 г.). Из монархических государств одна Норвегия не предоставляет своему королю абсолютного вето: здесь законопроект, отвергнутый королем, но принятый тремя последовательно созываемыми стортингами, считается законом и без королевского согласия.

Совершенно особый тип вето представляет собой право вето, которое было присвоено в Швейцарии не представителю исполнительной власти, а самому народу: это так называемый vetoreferendum (см. референдум). В России по действующему праву монарху принадлежит решительное или абсолютное вето, и «без его утверждения никакой закон не может иметь своего совершения» (ст. 9 Основного закона).

См. Bompard, «Le Veto du Président de la République et la Sanction Royale» (1906); Mason, «The veto power» (1890); Ковалевский, «Происхождение современной демократии» (т. II).

М. Рейснер.