Византийское право

Византийское право. Византийским или греко-римским правом принято называть систему права, сложившуюся в Византии путем дальнейшего преобразования и постепенного приспособления к нуждам и нравам восточной империи римского права, развитие которого завершилось составлением сборников императора Юстиниана. Римская основа до конца оставалась важнейшим элементом Византийского права. Но она видоизменилась в области публичного права под влиянием иного отношения императорской власти к народу и к христианской церкви; в области уголовного права - благодаря постепенному проникновению в Византийское право варварских начал, в частности жестоких кар и членовредительных наказаний; наконец, в области гражданского права, - ввиду необходимости считаться с местными обычаями, например, в сельском быту, на который наложило свой отпечаток право осевших в пределах империи варваров, преимущественно славян. Тем не менее, судьбы отдельных институтов гражданского права в Византийском праве, в общем, представляют довольно последовательное развитие начал римского права, и они могут быть поняты только в тесной связи с последним. Этому содействовала своеобразная эволюция Византийского права, в результате которой оно, начиная с XI века, стремилось вернуться возможно ближе к своему исходу - к праву эпохи Юстиниана. Характерным отличием Византийского права от римского, однако, осталось гораздо более интенсивное вмешательство первого в частные и религиозные дела подданных.

В развитии Византийского права можно отличать два периода, т. к. законодательство Юстиниана, которое иногда считают отдельным периодом Византийского права, правильнее всецело относить к римскому праву. В общих чертах эти периоды совпадают с эпохами всего культурного и литературного развития Византии. Первый охватывает три столетия, со смерти императора Юстиниана до императора Василия I Македонянина (565-866). Это эпоха наиболее интенсивного проникновения в Византийское право варварских начал, время глубокого культурного упадка, соответствующее раннему средневековью на Западе. Римское право постепенно забывалось. Все же и за этот период в Византийское право проникают некоторые новые начала, преимущественно благодаря законодательству императоров-иконоборцев.

Второй период составляет остальное время существования Византии, от императора Василия I Македонянина до падения Константинополя (867-1453). Подобно тому, как в области литературы эта эпоха характеризуется движением в сторону классицизма, в области политики и права она породила сильное стремление к восстановлению древних начал в церкви и государстве, в частности к возможно полной реставрации Юстиниановых источников, хотя бы в переработках, несколько приспособляющих их к столь значительно изменившимся условиям. Это стремление объяснялось не только общим подъемом византийской культуры в X и следующих столетиях, сказавшимся, между прочим, в основании в 1045 г. в Константинополе высшей юридической школы. Частью оно было обусловлено еще тем, что Византия к этому времени утратила ряд тех своих провинций, население которых особенно сильно тяготело к иным, не римским правовым началам; варварские же племена, проникшие в центральные области империи, уже успели тогда значительно эллинизироваться. В этот второй период Византия оказалась, таким образом, сравнительно с первым, более однородно-греческим государством. В том же направлении видоизменилось и ее право. В последующем изложении мы будем останавливаться только на светском Византийском праве; относительно церковного законодательства и сборников канонов, см. церковное право.

I. Первый период. Своды Юстиниана были составлены из сочинений римских юристов и конституций, изданных большей частью по латыни, на официальном языке Римской империи, а первоначально также Византийской. Но в Византии уже тогда преобладал греческий язык, который был общеупотребителен не только в гражданском обороте, но и в судах. Сначала работы византийских юристов состояли, поэтому, в приспособлении римских источников для населения восточной империи и в комментировании их. Первыми приступили к этому уже сами сотрудники Юстиниана, участвовавшие в составлении его сводов, а за ними последовали их преемники по преподаванию юриспруденции в школах Константинополя и Берита. Сохранилась, например, греческая парафраза (пересказ) институций Юстиниана, большинством исследователей приписываемая Феофилу, профессору в Берите и участнику составления дигест (пандектов). Она полезна поныне как пособие при восстановлении текста Институций. Из аналогичных работ по Дигестам, Кодексу и Новеллам сохранились только незначительные отрывки. Писались также краткие пособия по отдельным вопросам, например, о сроках (αí íοπαí). Авторы этих трактатов пользовались еще отчасти до-юстиниановскими источниками, благодаря чему их работы иногда служат пособием при критике текста сводов Юстиниана.

Законодательные акты этого времени назывались новеллами (novellae constitutiones), так как они носили характер дополнительных постановлений к Дигестам и Кодексу. Большинство новелл ближайших преемников Юстиниана касались церковного права (особенно важны 4 новых императора Ираклия) и, кроме брака, почти не затрагивали институтов гражданского права.

Крупные изменения в Византийское право внесло впервые законодательство иконоборческих императоров, которые вообще склонны были отступать от старого порядка. В 739 г. император Лев Исаврянин и Константин V Копроним издали т. н. Эклогу (’Εχλογη των Νομων), т. е. извлечение из законов. Этот небольшой кодекс в 18 главах должен был заменить громоздкие своды Юстиниана, пользование которыми было уже не под силу юристам VIII века. Вместе с тем она содержит ряд нововведений. Последние представляют собой, однако, не столько попытки планомерно преобразовать право, чтобы согласовать его с новыми запросами жизни, реформировать его, как полагали многие, сколько воспроизведение в законе установившегося уже раньше обычного права. Вот некоторые из наиболее существенных отступлений Эклоги от начал юстинианова права.

Эклога видоизменяет форму заключения брака, усиливая значение церковного венчания, и совсем не признает римского конкубината; она еще более ограничивает власть отца над имуществом детей, чем раньше, и устанавливает новые сроки совершеннолетия (15 и 13 лет); во многих отношениях она уравнивает власть матери над детьми с отцовской властью, создавая понятие родительской власти обоих супругов; она признает нечто вроде общности управления имуществом супругов, которая сказывается и после смерти мужа, когда вдова сохраняет право управлять всем семейным имуществом. Все это, несомненно, типичные черты обычного права варваров, особенно славянских народов, осевших в пределах Византии. Напротив, на уголовном праве Эклоги особенно сильно отозвались жестокость норм и карательная система Востока: она изобилует постановлениями о применении, даже по мелким преступлениям, членовредительных наказаний, как усечение ушей, носа, отрезание языка, ослепление и т. п.

К той же эпохе иконоборческих императоров относятся (в дошедших до нас редакциях) два сборника законов, в основных своих частях сложившиеся, быть может, даже еще раньше, и представляющие собой кодификацию обычного права. Это, во-первых, «Законы земледельческие» (Νομοι γεωργιχοι), отражающие юридический быт свободных византийских крестьян, сложившийся на Востоке независимо от римского права и отчасти вопреки ему. Они имеют ввиду почти чисто натуральное хозяйство: так, уголовные штрафы и взыскания они определяют большей частью не в деньгах, а натурой, например, хлебом. Предусматривают они преимущественно кражу хлеба или плодов, потраву и другой вред, нанесенный животными. Наряду с этим они содержат ряд постановлений, определяющих отношения свободных крестьян, собственников или арендаторов обрабатываемой ими земли, хотя упоминают и о зависимых крестьянах. Характеризуя положение крестьян, этот закон говорит, между прочим, о землях, принадлежащих им на праве общего владения. Отсюда многие исследователи заключали, что в Византии существовало общинное землевладение. Это представляется, однако, весьма спорным. «Законы земледельческие» настолько отвечали потребностям византийских крестьян, что пережили все дальнейшие реформы законодательства. Лишь пополненные отдельными новыми нормами, они воспроизводились в сборниках до XIV столетия, а кроме того были реципированы и в некоторых соседних странах, в частности в Киевской Руси.

Обширнее и еще крупнее по своему значению был другой, аналогичный по своему характеру сборник: «Законы морские», или «закон родосцев» - Νομος Ροδιων ναυτιχος. Не будучи, конечно, специально родосскими, обычаи, кодифицированные в нем, сложились вообще в пределах Эгейского и восточной части Средиземного моря. Под влиянием изменившихся тогда условий морской торговли (во много раз возросшей опасности от пиратов, отсутствия крупных предприятий, какие существовали раньше в Риме и т. п.) этот закон еще дальше других отклонился от римского права: он не знает отдельного от хозяина судна капитана его (magister); он рассматривает фрахтовый договор как своего рода договор товарищества между хозяевами судна и товара, которые делят между собой прибыль и убытки; он распространяет начала распределения убытков от общей аварии (lex Rhodia de jactu), с одной стороны, на все виды аварии, наступившей без вины потерпевшего, а с другой, и на пассажиров, и т. п. Ввиду полного упадка морской торговли Византии к концу империи, «законы морские» в византийских сборниках продержались не так долго, как «земледельческие», хотя и они еще были включены в состав «Василик» (Базилик). Взамен, они оказали более сильное влияние на право других народов, особенно через посредство морских обычаев, сложившихся в западной части Средиземного моря, заимствовавших многое из «закона родосцев». К этому же времени относится еще особый «закон солдатский», - Νομος στρατιωτιος - имевший более ограниченное значение.

II. Второй период Византийского права начинается с воцарения Македонской династии в лице императора Василия I. Последнее ознаменовало окончательную победу православно-консервативной партии над иконоборческим течением и сопровождалось общей реставрацией, в том числе попыткой вернуться к древним началам юстинианова права. Это оказалось отчасти возможным благодаря наступившему значительному культурному подъему страны, которой тогда, после жестокой междоусобицы, был возвращен внутренний мир. Между 870 и 879 годами император Василий вместе со своими сыновьями-соправителями, Константином и Львом, обнародовал т. н. Прохирон - ο προχειρος νομος, «ручную книгу». Он должен был служить как бы учебным руководством, наподобие Институций Юстиниана, и содержал важнейшие, по мнению авторов, постановления из больших сводов Юстиниана, хотя они извлекались не из подлинных сводов, а чаще из их греческих переделок и обработок. Кое-что было взято, однако, даже из подвергавшейся гонению иконоборческой Эклоги, в частности многие из ее норм уголовного права. Не удовлетворяясь этим, император Василий уже через несколько лет подготовил к изданию «Воспроизведение законов» - επαναγωγη, представлявшее пересмотренное и дополненное издание Прохирона. Но его, по-видимому, не успели распубликовать. Тем не менее, оно получило большое практическое значение, т. к. послужило одним из главных источников для многочисленных позднейших частных обработок Византийского права.

Преемник императора Василия, его сын Лев Мудрый, осуществил затем план восстановления юстинианова права в широких размерах. Около 889 г. он издал т. н. Василики - Τα Βασιλιχα ν ‘μιμα - «царские законы». Цель сборника - воспроизвести по возможности все юстинианово право, опуская лишь явно устаревшие и неприменимые более части его. Весь материал Дигест, Кодекса и Новелл распределен в 60 книгах, разделенных на титулы и фрагменты, как у Юстиниана, и расположенных приблизительно по системе Кодекса. Выдержки и тут взяты большей частью не из подлинника, а из греческих переработок его VI и следующих столетий. Текст сопровождается пояснениями к нему, заимствованными у различных греческих авторов, раньше комментировавших сборники Юстиниана. Это так называемые схолии, достоинство которых различно, в зависимости от близости их авторов к эпохе кодификации Юстиниана. Некоторые схолии, относящиеся еще к VI веку, весьма ценны и, подобно самому тексту Василик, могут служить пособием при критике и толковании текста Дигест и Кодекса. Другие не заслуживают доверия.  Хотя большинство приведенных выше нововведений Эклоги отменяется Василиками, но некоторые части законодательства иконоборцев все же оказались настолько живучими, что были воспроизведены и в них, как уголовное право Эклоги. «Законы земледельческие» и «морские» также были включены, хотя, быть может, лишь при позднейшем пересмотре Василик.

После издания этого громадного свода византийское законодательство почти замерло, как бы исчерпав свои силы. За все последующее время, до самого падения империи, не появлялось более новых кодексов. Издавались только отдельные законы и указы, начиная с X века, носившие часто название «хризовулл», золотых грамот. Из новелл этого времени заслуживает упоминания «книга префекта» - ’Επαρχιχον Βιβλιον Льва Философа, недавно лишь открытая, которая содержит весьма ценные указания на строй и положение ремесленных цехов в Византии.

Однако, огромные по своему объему Василики оказались слишком громоздкими для византийских юристов. Так как законодатель не приходил им на помощь изданием более кратких сводов, то за составление таковых стали браться частные лица, причем их сборники нередко приобретали со временем не меньший авторитет, чем закон, и превращались как бы в самостоятельные источники права. Укажем лишь главнейшие из них, т. к. за пять веков после Василик появилось довольно много таких частных сборников. Приводимые ниже названия их присвоены им, впрочем, большей частью, современными издателями, например, Цахариэ ф. Лингенталем.

Около 920 г. была составлена Epitome (извлечение) из Василик в 50 главах. Неизвестен как ее автор, так и автор появившейся около половины X века т. н. Synopsis major, которая получила особенно широкое распространение и легла в основу ряда позднейших работ. По содержанию это краткий «обзор» Василик, важнейшие постановления которых излагаются в алфавитном порядке. Такой упрощенный прием систематизации пришелся по плечу юристам того времени. Сохранились еще Ecloga ad Prochiron mutata, приспособление Эклоги к новому или, точнее, к восстановленному праву; затем, также изложенная в алфавитном порядке, сокращенная Synopsis minor начала XIII в.; Prochiron auctum, расширенный прохирон, начала XIV в. и др. От этого общего типа извлечений отступают лишь некоторые сборники, напр., т. н. Πείρα, или «Практика, или учение согласно деяниям Евстафия Романа», бывшего судьей около половины XI в. Его сборник решений особенно ценен, т. к. знакомит нас с судебной практикой эпохи. К тому же времени относится трактат в стихах, составленный известным ученым, литератором и государственным деятелем Пселлом для наставления в юриспруденции Михаила Дука, наследника императора Константина Мономаха, «Обзор законов» - Συνοψις των νομων. В отличие от других компиляторов М. Пселл уделяет внимание и теории права, которую он черпает у классических писателей, хорошо ему знакомых, но которая иногда плохо вяжется с действовавшим правом. В конце XI века Михаил Атталиата издал «обзор», в котором он, между прочим, стремится точнее выяснить отличия права Василик от старого, юстинианова права. Этим его работа приобретает особенную ценность для критики и толкования источников Византийского права. Образцом самого элементарного типа пособий является сборник начала XII в., названный «Типукит» (буквально - «Что где лежит»). Это нечто в роде «толкового указателя» к Василикам; он составлен, впрочем, умело и полно.

Совершенно исключительное значение получило, однако, последнее, составленное около 1345 г. частное руководство, «Шестикнижие» Константина Арменопула (см). Оно фактически скоро получило авторитет законодательного памятника. Такое же значение оно сохранило затем при господстве турок, а также в Греции и Бессарабии по отделении их от Оттоманской империи.

Судьба и влияние Византийского права на Востоке представляют много аналогий с судьбами римского права на Западе. После эпохи почти полного его забвения, оно возрождается; затем оно постепенно все более проникает в жизнь. Этот процесс усвоения его закончился в современной Греции лишь в XIX ст., когда оно стало применяться уже в полном объеме в связи с историческим толкованием сборника Арменопула. Аналогичный процесс намечался в Молдавии и Валахии; но тут он был прерван в начале XIX в. рецепцией сначала австрийского, а затем французского права. Он завершился только в отделенной от Молдавии в 1812 г. Бессарабии, где, уже под русским господством, судебная практика за последнее время стала переходить от реципированных в XVIII в. скудных сборников Арменопула и дополнявшего его трактата Донича к применению Василик и даже Юстинианова права через посредство исторического толкования указанных сборников. В славянских странах восточной Европы Византийское право не было реципировано как источник права. Но и на их право оно оказало значительное, еще недостаточно оцененное влияние. Особенно сильно последнее было в Сербии, где «Законник царя Стефана Душана» многое прямо заимствует из него. Не меньше оно было в Далмации: «законы морские» почти целиком перешли в обычное право Дубровника (Рагузы). Явные следы его влияния заметны в праве Болгарии; о них свидетельствуете сборник: «Судебник царя Константина» или «Закон судный людем». На русском праве Византийское право отражалось еще до принятия русскими христианства, в договорах с греками, а затем, через посредство греческого духовенства, в Русской Правде (см.), церковных уставах, судных грамотах и т. д., кончая соборным уложением и новоуказными статьями, а через их посредство и на действующих законах гражданских. Проводниками этого влияния служили, главным образом, церковные суды. Они руководствовались сначала византийскими номоканонами (см.), а затем составленными у южных славян, переделанными в России «кормчими книгами» (см.). Последние содержали, наряду с чисто-церковными канонами, большие выдержки из источников Византийского права, например, значительные части Прохирона и т. п. Наибольшее значение эти византийские (греко-римские) нормы получили в области брачных и вообще семейственных, а также наследственных отношений, которые до XVIII ст. были отчасти подведомственны церковному суду. Помимо Кормчих, Византийское право проникало в древнюю Россию и в других сборниках, важнейший из которых носил название «Книги законные» и содержит византийские законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные, взятые из различных сборников, преимущественно из Прохирона. Таков же характер сборника «Мерила праведные». Наконец, Византийское право отразилось на праве Армении и Грузии.

Изучение Византийского права возродилось на Западе с XVI ст., первоначально как вспомогательная дисциплина к церковному и римскому праву. За последнее время, подобно другим отраслям византологии, оно становится предметом самостоятельного интереса, хотя все еще не занимает  заслуженного места, особенно в России, для которой оно имело особенно большое значение.

Издания источников. Первое научное издание источников Византийского права было подготовлено Леунклавием: «Juris Graeco-Romani tam canonici quam civilis tomi duo» (Francof., 1596). В настоящее время основными являются издания Zachariae v. Lingenthal, «Collectio librorum juris Graeco-Romani ineditorum» (Lipsiae 1852); и «Jus graeco-romanum» (7 vol., Lipsiae, 1856-1888). Эти сборники дополняются изданиями греческих ученых Sgouta и Sathas, собранием грамот: Miklosich et Müller, ««Acta et diplomata graeca medii aevi» (3 vol., Vindob. 1860-1865).   Из числа изданий отдельных памятников следует отметить: Ferrini, «Institutionum graeca paraphrasis Theophilo antecessori vulgo tributa» (Berlin - Milanо 1884-1897); Monferratos, «Ecloga Leonis et Constantini cum appendice» (Athenis, 1889); А. С. Павлов, «Книги законные» (содержат «законы земледельческие», в Сборн. отд. русск. яз. и слов. Имп. Ак. Наук, т. 38, СПб., 1885); Ferrini, «Edizione critica del νομος γεωργιχος» (в Byzantinische Zeitschrift, т. 8, 1889); Ashburner, «The farmers law» (в «The Journal of hellenic studies», vol. XXX, 1910); R. Dareste, «La lex Rhodia» (в его «Nouvelles etudes d'histoire du droit», troisieme serie, 1906); W. Ashburner, «The Rhodian Sea-law» (1909); Zachariae, «Imperatorum Constantini et Leonis Prochiron» (1837); Brandileone e Puntoni, «Prochiron legum» (1895 - переработка для византийской Италии); A. Fabroti, «Basilicorum I. LX» (7 vol. fol. Parisiis 1647); Heimbach, с дополнениями Zachariae, Ferrini и Mercati, «Basilicorum libri LX» (7 vol., Lipsiae, 1833-1897); J. Nicole, «Le livre du prefet» (Geneve, 1893); G. E. Heimbach, «Const. Harmenopouli manuale legum sive Hexabiblos cum appendicibus et legibus agrariis» (Lipsiae, 1851).

Литература. Общие обзоры: Zachariae v. Lingenthal, «Historiae Juris Graeco-Romani Delineatio» (1839); Mortreuil, «Histoire du droit byzantin» (3 vol., P. 1843-1846); Азаревич, «История византийского права» (1877); Zachariae v. Lingenthal, «Geschichte des griechisch-romischen Rechts» (3 Aufl., 1892); Siciliano-Villanueva, «Diritto bizantino» (1906).   Важнейшие монографии по отдельным вопросам: Грибовский, «Народ и власть в Византийском государстве» (1896); Василевский, «О законодательстве иконоборцев» (в «Журнале Министерства Народного Просвещения», 1878; войдет в собрание сочинений автора); Успенский, «К истории крестьянского землевладения в Византии» (там же, 1883 и 1884); Панченко, «Крестьянская собственность в Византии. Земледельческий закон и монастырские документы» (1903); Сокольский, «О характере и значении Эпанагоги»; Бенеманский, «О Πρχειρος Νομος» (1906). По вопросу о влиянии на Византийское право до-юстинианова  права: Riccobono, «Tracce di diritto romano classico nelle collezioni bizantine» (1906), а относительно влияния Византийского права на право других народов: R. Hube, «О znaczeniu prawa rzymskiego i rzymsko-byzantinskiego u narodow slowiartskych» (1868); Флоринский, «Древнейший памятник болгарского права» (в «Сборнике статей по истории права», посвященном Владимирскому-Буданову, 1904); Новакович, «Законник царя Стефана Душана» (1898); Калачов, «О значении Кормчей в системе древнего русского права» (1850); Тиктин, «Византийское право, как источник Уложения 1648 г. и Новоуказных статей» (1898); Кассо, «Византийское право в Бессарабии» (1907); обзор старой литературы по Византийскому праву дает Энгельман, «Об ученой обработке греко-римского права с обозрением новейшей его литературы» (1857). Новая литература приводится с исчерпывающей полнотой в журналах: «Byzantinische Zeitschrift» (Leipzig, Teubner, - пока 20 т.). Византийский Временник, изд. при Императорской Академии Наук (СПб. - пока 15 томов). В Византийском Временнике помещаются отдельные обзоры литературы по Византийскому праву, за последние годы профессорами Бенешевичем и Гидуляновым.

А. Вормс.