Заем

Заем (Darlehen, prêt simple и prêt á intérêt) относится к числу юридических сделок, в которые облекается оказание кредита (см. кредит), и в качестве таковой имеет громадное хозяйственное значение, особенно в торговом обороте. С точки зрения истории, заем представляет особый интерес, как один из наиболее древних договоров, стоявший в тесной связи с институтом долгового рабства (кабальным холопством). Согласно основанному на римских началах и общепринятому в теории определению, заем есть договор, в силу которого одно лицо — заемщик — получает взаймы от другого — заимодавца — деньги или иные заменимые вещи с обязательством вернуть такое же количество вещей того же качества. Занятые вещи переходят в собственность заемщика, и он вправе потребить их. Этими признаками заем отличается от договоров ссуды на подержание и от найма, которые предполагают передачу предметов незаменимых лишь в пользование, притом первый — безвозмездно, второй — за наемную плату. Русское законодательство, однако, заметно отступает от этого простого и целесообразного построения договора займа. Как по многим другим вопросам, оно и в данном случае страдает смешением гражданского права с началами публичного права и вместе с тем отличается крайней дробностью своих постановлений. Не говоря уже о займах государственных, оно регулирует специальными положениями все займы (неточно именуя их «ссудами») из государственных, общественных и частных кредитных установлений (см. Свод Законов т. XI, ч. 2, Устав Кредитный), выдвигая при этом фискальные и иные публично-правовые цели. Существует и ряд других, более мелких, специальных законов о займе, например, особые постановления о займе у сибирских инородцев (приложение II к ст. 38. Положение об инородцах, изд. 1892 г.) и т.п.

Даже в области, которая регулируется гражданскими законами (см. т. Х ч. I статьи 2012-2063), значение постановлений о займах сужено: последние касаются только чисто личного кредита. Вещный кредит, то есть займы, обеспеченные залогом недвижимости или закладом движимости, подчиняются опять-таки особым правилам (см. Законы Гражданские, ст. 1627 и сл. и ст. 1663 и сл. Относительно займа под залог морского судна или груза — бодмереи— см. Устав Торговый, ст. 381 и сл.). Но и в указанных пределах договор займа отличается своеобразными чертами, особенно ясно выступающими, когда мы знакомимся с судебной практикой. Прежде всего, бросается в глаза, что наши гражданские законы допускают как будто только денежные займы (ст. 2013). Объясняется это тем, что статьи Свода Законов о займе заимствованы из «Банкротского устава» 1800 г., составленного по западным образцам, но задачей которого было лишь урегулирование конкурсного производства. Опираясь, однако, на отдельные намеки в законах, наша практика признает наличность займа и при передаче других заменимых вещей, например, процентных бумаг (гр. касс. реш. 1892, №38). Позднейшие законы, в особенности закон о преследовании ростовщичества 24 мая 1893 г. (Устав о Наказаниях, ст. 180³), признают возможность сделок и о займе хлеба или других припасов.

По общему смыслу закона и согласно отдельным правилам его, например, о ничтожности безденежного займа, для действительности займа и по русскому праву, как по иностранным законодательствам, необходима при заключении договора передача заемщику предмета займа, так называемой валюты его. Следовательно, заем и по русскому праву относится к договорам реальным, существенною принадлежностью которых является передача вещи. Но это основное правило не проводится последовательно вследствие того, что документы, удостоверяющие договор займа, — так называемые заемные письма, расписки, счета и т.п., получили гораздо более широкое значение. Так, статьи 2017 и 2045 разрешают выдачу заемных писем и счетов, вместо наличного платежа, за работу, услуги, товары и изделия и т.д. Опираясь на эти статьи, наша судебная практика построила новый, в сущности, институт абстрактной, отрешенной от своего основания, сделки, сходной с так называемой Schuldanerkenntniss германского права, выливающейся у нас в форму заемных или вообще долговых обязательств. Было признано, что нельзя уже после выдачи такого обязательства доказывать недостаточность основания, по которому оно выдано, например, неудовлетворительное исполнение оплаченных им услуг (гр. касс. р. 1873, №130); затем была допущена даже возможность выдачи заемного письма лишь в обеспечение исполнения будущих действий. В кассационном решении 1895 года, №92, Сенат по этому поводу говорит: «не должны считаться безденежными заемные письма, выдаваемые вообще в видах установления между сторонами долговых отношений, независимо от тех обстоятельств, из которых они возникли». Признается действительным, поэтому, заемное обязательство, выданное в приданое (кассационное решение 1873, №442), в виде дара (1875, №473) и т.п. Во всех этих случаях заемное обязательство сближается с векселем, как обязательством, не указывающим своей связи с тем хозяйственным отношением, по поводу которого оно возникло. Оно становится обязательством абстрактным, устанавливающим, а не доказывающим только, существование долга. В виду этого приходится признать, что передача кредитором должнику занятых предметов требуется лишь тогда, когда они, по содержанию договора, не заменены иной валютой. Таким образом, безденежным и потому ничтожным (п. 1 ст. 2014 Законов Гражданских) заем признается только, если валюта его лжива, то есть когда кредитор утверждает, что передал ее именно деньгами, на деле же этого не было (кассационное решение 1873, №353), и должник, следовательно, вообще не получил никакой валюты. Сверх того, договор займа признается ничтожным, если он 1) совершен умышленно во вред кредиторам (п. 2 ст. 2014 и п. 2 ст. 1529), то есть с целью уменьшить то удовлетворение, которое остальные кредиторы могут получить из имущества заемщика, и 2) если заем произошел по игре или произведен для игры с ведома о том заимодавца.

Обязанность платить особое вознаграждение кредитору за предоставление им должнику капитала — так называемых процентов, или роста — не предполагается, а должна быть особо оговорена. Размер роста определяется свободным соглашением договаривающихся (ст. 2020). Если, однако, размер роста не был определен, или долг, хотя и беспроцентный, просрочен, то взимается узаконенный рост по 6% в год (ст. 2021). Когда условленный рост превышает 6%, то разрешается досрочное погашение долга (ст. 2023). Особое значение размер роста получил с изданием закона 24 мая 1893 года о преследовании ростовщичества (ныне это статьи 180² и 180³ Устава о Наказаниях. Ср. ст. 1688 и 1707 Уложения о Наказаниях. См. ростовщичество). Лишь рост, не превышающий 12% в год, во всяком случае, не считается чрезмерным. Сделки, по которым уплачивается больший рост, в предусмотренных законом случаях могут быть признаны судом ростовщическими и не имеющими силы. Заимодавец тогда подвергается уголовному наказанию, но не лишается права получить обратно действительно данный им капитал, за вычетом полученных уже платежей.

Если в договоре займа не указан срок, на который он заключен, договор признается бессрочным, до востребования. По долговым обязательствам бессрочным исковая давность исчисляется лишь со дня предъявления такого обязательства ко взысканию (ст. 1549 Законов Гражданских). Если не указаны сроки уплаты процентов, то они должны вноситься ежегодно, по истечении года (кассационное решение 1882, №32). Срок займа может быть продлен кредитором. Отсрочка удостоверяется или надписью на заемном письме, или особой распиской (ст. 2040 и сл.).

Переход заемного обязательства на наследников обеих договорившихся сторон происходит по общему правилу (ст. 1543). Передача, вследствие уступки требования кредитором (цессия), совершается либо посредством отдельного договора, либо (ст. 2058) по так называемой передаточной надписи, которая, однако, в отличие от передаточной надписи на векселе, необходимо должна содержать наименование того лица, которому обязательство переуступается. Согласия должника для передачи не требуется. Если обязательство уступается возмездно (при продаже его, учете и т.п.), то первоначальный кредитор отвечает перед новым кредитором в том, что переданное требование действительно, годно ко взысканию, то есть, что по нему можно получить исполнительный лист. Но он не отвечает за успешность взыскания, — за то, окажутся ли у должника средства уплатить долг. Должник вправе предъявить против нового кредитора все те возражения, которые он имел против кредитора первоначального, до времени уступки требования.

Наше право не ставит действительность договора займа в зависимость от соблюдения определенной, в частности, письменной, формы. Но по суду, в случае спора, как наличность такого договора, так и возражение против заемного письма, совершенного или засвидетельствованного установленным порядком, могут быть удостоверяемы только на основании письменных доказательств, за исключением лишь займов на сумму до 12 рублей, в пределах Черниговской и Полтавской губерний, которые можно доказывать свидетельскими показаниями (ст. 2032). К числу письменных доказательств относятся в данном случае, впрочем, не только заемные письма, но вообще всякие бумаги (в смысле ст. 438 Устава Гражданского Судопроизводства). Достаточно, например, письма должника, в котором упоминается о долге. Тем не менее, в виду указанного правила, а также ряда преимуществ договора займа, облеченного в установленную форму, соблюдение таковой представляется существенным, часто необходимым. Для заключения договора займа на письме закон указывает два способа: I) Порядок крепостной: ныне, со времени распространения действия нотариального положения на всю империю, он означает совершение заемного письма нотариально (ст. 2033 и 2034 Законов Гражданских и ст. 66, 79 и сл. Положения о нотариальной части): оригиналом считается текст, внесенный в книгу нотариуса, а с него берется копия (заменяющая оригинал). Преимущества его: а) против такого заемного письма не допускается спор о безденежности (ст. 2015 Законов Гражданских); правило это, впрочем, не имеет безусловного значения. б) При несостоятельности должника долг по нему относится к долгам первого рода и второго разряда (то есть удовлетворяется преимущественно перед долгами спорными; ст. 581 и 601 Устава Судопроизводства Торгового). в) Неисправность должника по такому заемному письму влечет за собой взыскание с него штрафа в 3% с капитальной суммы (ст. 1575 Законов Гражданских). Оно пользуется рядом процессуальных преимуществ (упрощенный порядок производства, обеспечение иска и т.д.). II) Совершение домового заемного письма. Оно пишется на дому, без участия нотариуса и свидетелей, на гербовой бумаге (ценой применительно к соответствующему разбору вексельной гербовой бумаги). Затем приходится различать: а) если такое заемное письмо явлено у нотариуса (ст. 146 Положения о нотариальной части) в установленный семидневный (или месячный — см. статьи 2035 и 2036 Законов Гражданских) срок, то оно приравнивается к заемному письму, совершенному нотариально; б) если же оно не будет явлено, то оно лишается означенных преимуществ и: 1) его безденежность может быть доказываема свидетельскими показаниями (кассационное решение 1876, №181); 2) в случае несостоятельности должника к уплате такого обязательства отчисляется лишь остаток, по удовлетворении долгов, отнесенных к 1 роду и 2 разряду (ст. 2039 Законов Гражданских); 3) кредитор лишается права на законную неустойку (ст. 2039). Такое неявленное домовое заемное письмо называется домашней распиской. По мелким займам им можно довольствоваться.

Обязательство по займу исполняется либо платежом сполна всей суммы, либо уплатой ее по частям (статьи 2050 и 2051 Законов Гражданских). Доказательством платежа служит письменное заявление кредитора, что по такому-то заемному обязательству он удовлетворен сполна или в части. Если заявление это изложено на самом заемном письме, то оно именуется платежной надписью, если же отдельно, то платежной расписной (статьи 2052 и 2054). Расписка должна быть редактирована ясно, так чтобы не могло возникнуть сомнения, к какому обязательству она относится; сверх заявления о получении долга, необходимо, следовательно, точно указать: сумму долга, день выдачи, срок, участвующих лиц. Доказательством оплаты может служить также факт возвращения долгового документа должнику, причем его обыкновенно надрывают (ст. 2053). Кредитор не лишен, однако, права доказывать, что документ надорван по другой причине (кассационное решение 1871, №1140).

Закон наш устанавливает некоторые ограничения в праве заключать договор займа: 1) чиновник, участвующий в производстве следственного дела, не может взять заемного письма от обвиняемого или прикосновенного к делу лица (ст. 2025 Законов Гражданских и статьи 428 и 373 Уложения о Наказаниях); 2) чиновникам, а также их женам, в тех местах, где заключаются казенные подряды, запрещается в течение подряда входить в долговые обязательства с подрядчиками (Положение о казенных подрядах, ст. 11 пр. и ст. 43 пр. 2); 3) казначеи присутственных мест могут давать деньги взаймы лишь с разрешения своего начальства (статьи 2048 и 2049 Законов Гражданских); 4) запрещается, под страхом наказания, офицерам и унтер-офицерам брать взаймы у нижних воинских чинов (ст. 125 Воинский устав о наказаниях).

Счеты. Особой формой заемного обязательства, приравненного к заемному письму, является подписанный должником счет. Особенность его состоит в том, что это документ, сознающий долг, ранее возникший по другому основанию, за работы, услуги, забранные изделия или товары (ст. 2045), причем этот долг может быть доказываем и независимо от счета, иными доказательствами (кассационное решение 1876, №278). Счет лишь упрощает отношения. Такой счет пользуется преимуществами нотариально совершенного заемного письма на случай несостоятельности должника, но только до суммы в 150 рублей и в течение 6 месяцев от своей даты (ст. 2046 и 2047). Во всех других случаях (то есть на сумму свыше 150 рублей и после 6 месяцев) счет имеет значение домашней заемной расписки (кассационное решение 1877, №273). Литература: Анненков, «Система русского гражданского права», т. IV, изд. 2, 1912; Удинцев, «История займа», 1908; Сабинин, «О договоре займа по римскому праву», 1905.

А. Вормс.