Женский вопрос

Женский вопрос. На протяжении многих веков, во всех странах, во всех государствах, приобщающихся и приобщившихся к культуре, мы находим женщину, закрепощенную семьей и государством. Культура, укрепившая моногамную семью, как одну из самых совершенных форм брачного союза при господстве частной собственности, не знает свободной женщины. На самых ранних ступенях цивилизации в браке мы встречаемся с элементом власти мужа над женой. Законы Ману, отражающие общественный и государственный строй Индии и насыщенные ароматом пантеистического пафоса, говорят не только о подчинении, но и о покровительстве, почитании женщины, о нежности к ней: не бейте и цветком провинившейся женщины. Где женщина почитается, там и боги удовлетворены, где ее не почитают, там и благочестивые поступки остаются бесплодными. Отцы, братья, мужья должны всячески одарять своих дочерей, сестер, жен и оказывать им все знаки внимания, так как, если женщина блестит в дорогих нарядах, то блестит и вся семья; если же она дурно одета, то не может быть радости и в сердце ее супруга. Лишь тот совершен, кто соединяет в себе три лица: жену свою, самого себя и сына. Все, за исключением браминов, должны уступать женщине. «Женщины, соединяющиеся со своими мужьями, чтобы делаться матерями, и поддерживающие честь дома, — настоящие богини счастья». Но рядом с этим Ману указывает и цену женщины: тот, кто ударит женщину, виновен не более того, кто нечаянно раздавит какое-нибудь полевое насекомое или же сорвет цветущую лиану; кто ненамеренно убьет женщину или корову — несет одинаковое наказание за оба преступления... Сама по себе женщина ничтожна: «Женщины падки на удовольствия, капризны по характеру, лишены естественных привязанностей, не знают священных законов и молитв; это — сама лживость. Вот каким характером наделил их Властитель над всеми тварями». Муж передаст жене свои добродетели: «Так как женщина, вступая в законный брак, облекается в то же достоинство, что и ее муж, подобно реке, теряющейся в океане, то она допускается после смерти своей в то же небесное царство». Поэтому Богом для нее должен служить муж: «Для нее нет ни жертвоприношений, ни постов, ни религиозных обязанностей: служение своему супругу заменяет для нее поклонение Богу, уход за домом — поддержание священного огня». Поэтому сама женщина не допускается ни к религиозным обрядам, ни к гражданским действиям: «В детском возрасте женщина зависит от своего отца, в юности — от мужа, во время вдовства — от сына, а если нет сына, то от ближайших родственников мужа; она не должна никогда управляться сама».

«Со времени законодательства Ману, — говорит П. Жид, — протекло 3000 лет, а за немногими изменениями в подробностях это же законодательство сохраняет свою силу и в наши дни». И сам П. Жид, сын свободной французской республики, в своем исследовании о гражданском положении женщины, — написанном недавно, «в наши дни», — не очень далек по своим взглядам на женщину от принципов законодательства Ману: «Что жена должна быть подчинена мужу, обязанному защищать ее, это — один из тех принципов нравственности, которые освящены согласием всех народов, одна из тех первоначальных аксиом, которые стоят выше всякого нападения». А потому, — как и в законодательстве Ману, лишавшем женщину участия в религиозной и общественной жизни, — и из современной «аксиомы» вытекают те же следствия: «Положение о политическом равенстве полов, — продолжает П. Жид, — поддержанное еще недавно писателем, которого талант равен смелости (Миллем), есть и, может быть, останется навсегда не чем иным, как блестящим парадоксом». Со времен глубокой древности и до наших дней дожила таким образом «аксиома» о подчинении женщины и неравенстве полов. Библейская Сарра называла Авраама господином. Аристотель считал неправоспособными раба, ребенка и женщину. На почве подобной же философии вырастает закон — древний Веллейанский сенатус-консульт (издан в 46 г. по Рождеству Христову). Согласно этому закону женщинам воспрещалось всякое поручительство или обязательство за других. Веллейанский сенатус-консульт, ограничивший гражданскую правоспособность римской женщины, как часть римского права, перешел и в европейские законодательства. Аристотель точно определяет границы неравенства: «Домашние функции не одинаковы для обоих супругов: дело мужа — приобретать, дело жены — сохранять». По мере того как женщина перестает «приобретать» и ограничивается функциями сохранения приобретенного другим лицом, — растет ее неправоспособность. И римское и европейское право ставят ее на одну доску с малолетними или сумасшедшими, не имеющими права совершать гражданские акты. Женщина все более и более обособляется от мужчины. В средние века это обособление достигло уже таких размеров, что соборы стали ставить схоластические вопросы, — есть у женщины душа или она ее не имеет? Блаженный Августин замечает, что «женщина — животное, не имеющее ни твердости, ни постоянства, что она полна ненависти в отношении к мужу, уснащена злом, от нее все споры, тяжбы и она — на пути всех несправедливостей».

Религии всех народов отражают эти взгляды на женщину, как на существо низменное по природе своей. Еврей благодарит Бога за то, что он не рожден женщиной. Ислам считает женщину низким существом, предназначенным для забав мужчин. Мусульманские мудрецы предлагают обращаться за советом к женщине только в том случае, когда не будет ни одного мужчины, хотя бы первого встречного, с которым можно посоветоваться. В Библии говорится: «И он будет господствовать над тобой!» Апостол Павел устанавливает позицию женщины в браке: «Жена да боится мужа своего». Каноническое право отводит женщине тесную сферу деятельности: оно не допускает участия женщин в публичном культе, не разрешает касаться священных вещей, приближаться к алтарю. Папы и соборы неустанно боролись против рыцарских обычаев, признававших за женщинами права судебной власти и феодального сюзеренства. В каноне одного французского синода пишется: «Странно и неприлично видеть, даже у варварских народов, самок, которые, отступая от стыдливости своего пола и попирая божеские и человеческие законы, являются с поднятой головой в публичные собрания и вмешиваются в дела государства, где они делают больше зла, чем добра, — они, которые должны бы проводить всю жизнь в гинекеях и работать исключительно иглой и прялкой». Участие женщины в публичных собраниях считается, таким образом, отцами церкви «пережитком варварства», который «стыдно и неприлично видеть».

Стремление ограничить женщину жизнью в гинекеях, за иглой и прялкой, благополучно дожило вплоть до XIX — XX вв. Шопенгауэр едва ли не буквально повторяет вышеизложенные воззрения на «узкоплечий, широкобедрый, низкорослый пол», лишенный всякой духовной оригинальности, — пол легкомысленный и безнравственный. Вейнингер не знает духовного образа женщины: самка-мать или самка-проститутка — вот все ее признаки. Хитростью и коварством борется с культурой женщина Стриндберга. Чтобы осуществить равенство, мужчина должен опуститься до первобытной природы женщины. Любовница, жаждущая сильных, но чисто-животных наслаждений, или, в лучшем случае, самка-мать, со стихийной любовью к своим детенышам, — эти два типа по-прежнему господствуют в произведениях литературы XIX века. Вдохновляющие на высокие подвиги женщины Ибсена бесплотны и являются скорее символами мечты о прекрасном, чем воплощениями живой действительности. Живая же Нора бросает семью, ибо современная семья не знает женщины-человека, — она воспитывает «куколку», забаву для занятого делом мужа. Для этой куколки, склонной к мотовству и роскоши, по мнению Шопенгауэра, самое подходящее место — в гареме. «Женщина, — говорит он, — не склонна к большим работам. Ее отличительный признак — не дело, а страдание. Ее дело в жизни — уход за ребенком, подчинение себя мужу. Она лишена сильнейших проявлений жизненной силы и чувства. Ее жизнь должна быть тише и незначительнее, чем жизнь мужа. Женщина призвана быть попечительницей и воспитательницей детей, ибо сама она — ребенок, всю свою жизнь останется взрослым ребенком, — она составляет нечто среднее между ребенком и мужчиной, — только мужчина является настоящим человеком. Девушки должны быть воспитаны для домашней жизни и для подчинения». В религиозных воззрениях, философии, праве, литературе разных народов можно найти неограниченное количество доказательств подчиненного, униженного положения женщины. Гораздо труднее ответить на вопрос: каково происхождение этого факта? То обстоятельство, что в той или иной форме подчинение это встречается у всех без исключения народов, живущих оседлой, культурной жизнью, указывает на какую-то постоянную причину, неуклонно приводящую к неравенству полов в правовом, материальном и этическом отношении. Такой постоянной причиной, влияющей и на отношение полов между собой и на общественное разделение труда, было, прежде всего, материнство. Некоторые исследователи жизни первобытных племен указывают еще и другую причину: природную слабость женщины, ее психическую особенность — отсутствие стойкой инициативы, столь необходимой в борьбе с природой. Это указание едва ли может быть принято без возражений: во 1-х, понятие «слабости» весьма относительно, — дикарка с сильно развитыми мускулами или русская крестьянка могут поспорить в силе с мужчиной и, во всяком случае, не уступить ему в ловкости и напряженности труда, а во 2-х, слабость могла бы найти целесообразное применение — при разделении труда — на самых ранних ступенях исторического развития человечества, как и было на самом деле; однако же различные виды труда сами по себе еще отнюдь не говорят о неизбежном подчинении слабейшего. Женщины Огненной земли с ребенком на спине умеют так же хорошо и ловко собирать в море раковины, ловить рыбу, как и мужчины, а бушмен не гнушается, подобно женщине, искать плоды и выкапывать клубни. Что касается отсутствия инициативы, то в данном случае мы имеем дело с переносом черт современной женщины, приобретенных долгим воспитанием, на женщин доисторической эпохи. Как известно, женщина считается матерью не только рода человеческого, но и земледелия; она же научилась первой и постройке первобытных жилищ, в качестве колдуньи-знахарки она первая вкладывала свои персты в раны больного человека, — ребенка и мужчины, она знала целительную силу растений, она первая формовала глиняную посуду, ткала одежду, приготовляла пищу, — разве на все эти первые шаги культуры требовалось меньше инициативы, чем на охоту и войну? Ни слабость женщины, ни мнимое отсутствие у нее инициативы не могут, таким образом, объяснять нам факта ее подчинения. Семья сама по себе также не является поводом к господству мужчин. «Простейшая и потому бесспорно древнейшая форма семейной организации, — говорит Ю. Липперт, — основывается в силу инстинктивного побуждения и вытекает из животной природы человека. Поэтому ее средоточием является мать. Не отношение между мужем и женою, которому от природы не присуще постоянство, есть зародыш семьи; его следует искать в отношении между матерью и ребенком, отношении, которому сама природа дала известную степень устойчивости». Mutterfolge (материнство) и Mutterrecht (материнское право) вытекают первоначально из семьи. На острове Суматре до сих пор можно наблюдать это материнское право. Среди племени Менанг Кабаус (описано г-жей Чемпэн-Кэт) господствует материнское право. Земли племени хорошо орошены и культурно обработаны. Они принадлежат женщинам. «Сквозь массивные банановые и кокосовые деревья проглядывают старинные крыши маленьких деревень, принадлежащих женщинам. Дети принадлежат матери, отец не имеет над ними никаких прав. Собственность переходит от матери к дочери. Фамилия передается также по женской линии... Женщины сажают рис и ухаживают за ним. На каждом поле устроено убежище для полуденного отдыха. Уборка риса трудна и продолжительна. Во многих семьях женщины одни ею занимаются. Когда рис готов, они несут его домой в больших корзинах на голове, а мужья их сопровождают, не обремененные никакой тяжестью». «Делаются попытки, — говорит далее г-жа Чемпэн-Кэт, — пробудить мужчин от их апатии. Голландская цивилизация открывает им разные карьеры, и они теперь начинают работать». Это же явление материнства и материнского права отмечает Липперт у северных индейцев, занимавшихся культурой маиса в эпоху открытия Америки. И у них не муж, а исключительно жена возделывала, собирала и приготовляла растительную пищу, и, поскольку преобладала последняя, — господствовало влияние жены; поскольку в основе домашнего хозяйства лежало добывание растительной пищи, жена стояла во главе его. У кантабрийцев, по свидетельству Страбона, существовало матриархальное семейное устройство. Мужчины кантабрийцев отличались своей храбростью и энергично защищали свою родину, но главным занятием племени было земледелие, которым занималась мать. От нее оно переходило к дочерям. Сыновья рассматривались только как второстепенные члены дома. «В то время, как в нормальном хозяйстве культурных народов, — говорит Бюхер, — проведен как бы поперечный разрез, в силу которого на долю мужчин выпадает производительный труд, а на долю женщины заботы о потреблении, в хозяйстве первобытных народов проведен продольный разрез: каждый пол принимает участие в производстве и нередко каждый из полов имеет свою особую область потребления. Характерно при этом, что женщинам почти всегда предоставлено добывание и приготовление растительной пищи, часто также и постройка жилищ, тогда как на мужчину возлагается охота и обработка добытых их охотой животных продуктов». «Нельзя утверждать, — заключает Бюхер, — что повсюду более слабому полу выпадала на долю более легкая часть работы». Таким образом, «слабость» и отсутствие инициативы не помешали женщине на известных ступенях развития культуры быть не только госпожой своей семьи, но и держать в своих руках многие нити хозяйственной жизни. «С представлением о матери, — говорит Липперт, — часто связывается древнейшее понятие о собственности на обработанную землю».

При каких же обстоятельствах совершается перемена, и узы материнского родства заменяются связью с отцом? По мнению многих этнографов, переход к власти отца большей частью сопровождался известного рода борьбой между полами. Саги и мифы рассказывают, например, что многие герои, подобно Геркулесу, считали неправильным оставлять «хотя бы некоторые народы под позорным владычеством женщин». Когда владычество женщин начинает казаться позорным? Охотники-мужчины не стыдились ведь быть нахлебниками жены, занимающейся земледелием. Но ведь животные и звери, за которыми охотятся, никому не принадлежат. Надо было убить животное, чтобы оно стало собственностью. Другое дело, если охотники-кочевники начнут приручать животных. Родится собственность на стадо, которым распоряжается уже приручивший его мужчина. Дом женщины обогащается, ей легче прокормить детей молоком прирученных животных. Но рядом с ней вырастает уже сильный собственник. Вскоре, с ростом потребностей, охота уже не является единственным делом мужчины. Мало ему и женщины своего племени. При оседлой жизни повышается ценность рабочей силы. Гомер оценивал искусную женщину в четыре вола. Вырастает практика похищения жен, а затем и покупки их. Мужчина делается все более   и более воинственным. Женщина не может уже следовать за ним в его военных походах. Она прикована к домашнему очагу и должна охранять его, своих детей и добычу мужа. Афоризм Аристотеля — «дело мужа — приобретать, дело жены сохранять» —  воплощается в жизнь. Но развивающаяся борьба племен, кровавые войны делают мужчину не только военоначальником племени, но и господином над женщинами и детьми. Вместе с развитием собственности на вещи и природные богатства загорается эмблема будущей цивилизации: собственность на человека. В Китае до сих пор сохранился обычай бракосочетания: на печке стоит фарфоровое божество; молодые становятся перед ним, и невеста передает ему, стоя на коленях, связку палок в знак своего подчинения. По этнографическим исследованиям, по истории развития права и морали можно проследить, как, при каких именно обстоятельствах, пронесла женщина через всю историю эту связку — символ своего подчинения. И лишь в конце XVIII и, главным образом, во второй половине XIX века возникает проблема освобождения женщины, эмансипация ее, — возникает женский вопрос в его современной форме.

В основе современного женского вопроса лежат коренные изменения, происшедшие за последние два столетия в народном хозяйстве, в промышленной жизни. Бюхер различает следующие формы промышленности, развивающиеся в исторической последовательности у всех культурных народов: 1) производство для домашних потребностей. На этой ступени женщина широко участвует в производстве. Женщина ткет, прядет, шьет, штукатурит избу, трамбует пол, работает в саду и в поле. Оценить долю участия мужчины и женщины на этой ступени производства невозможно: все связано, ремесло еще не отрывается от земледелия, — все члены семьи одинаково заняты работами. 2—3) Вторая и третья ступень — работа на заказ (Lohnwerk) и ремесло. На этих ступенях развития промышленности ремесло уже отделяется от земледелия. Ремесленник работает или у себя на дому, из сырого материала, приносимого заказчиками, или идет в отход с одними инструментами. Воспитываются кадры сапожников, портных, скорняков, столяров, стекольщиков и других ремесленников. Женщина начинает отставать: в то время как муж или брат специализируются в какой-либо отрасли производства, она по-прежнему остается при доме — для исполнения домашних работ. В период цехового строя, когда ремесло совершенно обособилось, а ремесленники объединились в особую касту, — цехи ведут упорную борьбу с попытками женщины проникнуть в цехи. Так, например, ткачи ковров утверждали, что их труд слишком тяжел для женщин, к уже в XIII столетии исключили их из цехов; сукновалы и шляпочники Кельна торжественно объявили, что их ремесло «свойственно только мужчине». В XVI веке портные почти во всех ремесленных центрах жаловались на рост женского труда, и им удалось провести запрещение женщинам изготовлять все другие платья, кроме женских. Многие цехи воспрещали употреблять труд учениц, — даже дочерей мастеров. Самый труд женский считался в это время чем-то низким и нечестным, и уважающие себя мужчины считали ниже своего достоинства работать рядом с женщиной. Уставы портняжных, поясничных и котельщичьих организаций категорически воспрещали подмастерьям работать рядом с женщинами. 4) Четвертая ступень — кустарная промышленность, работа на скупщика. Женщина сыграла немалую роль в распространении и развитии кустарной промышленности. Изгнанная из цехов, она стала заниматься домашней работой, — получая заказы от самих мастеров и скупщиков. Эта работа обходила стеснительные постановления цеховых организаций, служила источником наживы для скупщиков и потому стала быстро распространяться. Соглашаясь на жалкий заработок, женщина — при развитии городов и рынков — становилась опасной конкуренткой ремесленника. Наконец, пали цехи, пали запрещения, был открыт свободный доступ ко всем профессиям. Ремесло разлагается. Наряду с еще сохраняющейся везде кустарной промышленностью родится новая, пятая форма промышленности — фабрика. «Целые отрасли промышленности, — говорит Бюхер, — прежде производимые ремесленным способом, близки к совершенному исчезновению или же потеряны для ремесла, как формы производства». Фабрика с ее гигантскими машинами, механическими двигателями соединяет около себя людей самых разнообразных способностей, сил; ей безразличен пол, возраст. Она гостеприимно раскрывает свои двери для женщин и детей. А вместе с тем революционизирует все: домашнее производство, домашний труд женщины, брак, воспитание детей, все общественные и религиозные представления, все правила морали, государственности, все политические и социальные учреждения. Огромное количество женщин ввергнула она в водоворот производства и оторвала от кухни и семьи. Поскольку быстро идет эта революция в производстве, постольку меняется тип женщины: на место старой семьянинки и хозяйки встает новая женщина, еще обвеянная прошлым, но в то же время резко порывающая с ним.

Что же именно гонит женщину из семьи? В докапиталистическую эпоху главным «призванием» женщины было замужество. К нему она готовилась, на него опиралась в жизни. Бешеная скачка фортун в век капитализма, растущая неуверенность в завтрашнем дне, индустриализация, устраняющая потребность в семейной артели — все это уменьшает число браков. В 1900 году было незамужних женщин в возрасте от 20 до 45 лет (т. е. в возрасте, когда большей частью происходит замужество):

Швеция  394 416

Норвегия  168 573

Дания  164 258

Финляндия  174 906

Англия  2 520 184

Шотландия  381 446

Ирландия  445 201

Бельгия  470 412

Германия  3 402 764

Австрия  1 230 467

Швейцария  257 988

Франция (1896)   2 206 984

Испания (1887)   901 222

Португалия (1890)   373 813

Америка  3 719 504

Италия  1 541 700

По мере развития капитализма, это число незамужних непрерывно растет. Так, например, за 20 лет, с 1881 по 1901 г., процент замужних по отношению к женскому населению в возрасте от 15 до 49 лет упал в Англии с 51,4 до 49,2. Армия женщин, вынужденная искать заработка, постоянно увеличивается. В Германии число самодеятельных женщин поднялось с 5 541 517 в 1882 году до 9 942 881 в 1907 г., т. е. возросло на 71,3%; только за 12 лет, 1895—1907, численность женщин-работниц (включая домашнюю прислугу, но не считая женщин, работающих в промысле мужа или отца) увеличилась на 730 000 и составляет  по последней переписи без малого пять млн.; одних фабричных работниц было в 1910 г. почти полтора миллиона, между тем как еще в 1903 г. их было только около миллиона. Скопление в городах масс населения с плохо оплачиваемыми заработками, растущая дороговизна жизни, все это гонит из семьи не только незамужних женщин, но и жен, помогающих ей своим заработком. Есть и еще причина, которая заставляет женщину искать если не заработка, то производительного труда в какой-либо области: промышленность освобождает женщину от домашних обязанностей, а школьное воспитание сокращает ее обязанности материнские. «Газовая печь, — говорит Лили Браун, — электрическое освещение, центральное отопление, паровые прачечные и теперь уже являются в борьбе за освобождение женщины важными факторами, которым предстоит еще безграничное развитие в различнейших формах. Детские сады, общественное воспитание детей, все более распространяющийся обычай доверять своих детей таким учреждениям, которые держат их вдали от развращающего влияния городов, оставляют в распоряжении матери все больше свободного времени, в то время как профессиональные обязанности и политические интересы мужа отвлекают его от домашнего очага... Происходит неизбежное разложение традиционной семьи. Незанятые матери и супруги могут убивать свое свободное время на удовольствия или посвятить его на полезную деятельность». «Даже мелкие работы постепенно уходят из круга женской деятельности», — пишет Оливия Шрейнер. «В современных городах наши ковры выколачиваются, наши окна чистятся, и наши полы натираются машинами или особыми людьми, очень часто мужчинами... Теперь далее домашняя швейная машина, почти вполне заменившая старинную иглу, уже становится устарелой, и тысячи швейных машин, приводимых в движение на фабрике центральной двигательной машиной, снабжают не только мужа, но и самое женщину почти всеми принадлежностями туалета, от фуфайки до выходной кофты включительно». Все это содействует «падению древнего мифа о том, что кройка и шитье одежды для семьи были исключительно женским делом». Благодаря этому зреет зерно грозного общественного явления: паразитизма женщин. Гонимая нуждой, женщина демократических слоев не станет паразитом, нужда заставит ее найти приложение своих сил. Женщина же привилегированных сословий стоит перед опасностью превращения в паразита. «Мужчины господствующего класса, — говорит О. Шрейнер, — всегда и повсюду старались захватить в свои руки все вновь открывавшиеся интеллигентные занятия... А женщины господствующего класса, мускульная работа которых уже была не нужна, и которые не могли добиться для себя занятий нового рода, попадали в такое положение, при котором они не выполняли никаких активных общественных обязанностей, а существовали только благодаря пассивному исполнению своих половых функций... И вот тогда на место деятельно работавших женщин, появились слабосильные жены, наложницы и проститутки, разодетые в изящные одеяния, сделанные чужими руками, и питавшиеся тонкой, изысканной пищей, продуктом труда других; им прислуживали, за ними ухаживали другие». В древней Греции, Риме, Персии и других местах еще в древности труд рабов освобождал женщин богатых классов от мускульной и всякой другой работы. В Париже, Нью-Йорке, Берлине, Лондоне и других больших цивилизованных городах женщины повторяют судьбу рабовладельцев древнего мира. Владея рабами, которые все за них сделают, состоятельные женщины «лежали на диване, катались в экипажах или ездили в повозках, украшенные драгоценностями. Они стремились расточительностью и удовольствиями наполнить чрезмерную пустоту жизни, образовавшуюся благодаря полному отсутствию продуктивной деятельности. И по мере того как белели их руки, а их телосложение становилось нежнее, им, наконец, стало противно само материнство, единственное дело, которое у них еще оставалось... Во многих случаях расслабленность женщины достигала такого предела, что даже радость и счастье создания новых жизней — эта гордость и блаженство здоровых женщин — становилось ей непереносимо. Она стремилась избавиться от деторождения... И ни в положении жены, ни в положении любовницы, ни в положении проститутки она ничем не содействовала активным производительным работам своего общества... Она была «изящной дамой», человеческой самкой, паразитом, самым смертоносным из всех микробов, который когда-либо может появиться на общественном организме». Эта самка, женщина-паразит, уже не способна, конечно, ни к какой борьбе. Но и среди женщин привилегированных классов растущая духовная культура создала уже довольно значительные кадры передовых женщин, понимающих весь ужас паразитизма. Эти женщины начинают понимать значение коренных изменений в структуре всего общества, — а, следовательно, и в их личной судьбе. Если и до сих пор еще слышатся старые уверения о благодетельности для рода человеческого так  называемого «домашнего очага», — то, с другой стороны, все решительнее и решительнее звучат разоблачения его: «Так как всем женщинам, — пишет американка Шарлотта Стетсон (Women and Economics), приходится изо дня в день, всю свою жизнь, исполнять роль домашней прислуги, то род людской и по сию пору пребывает в рабстве. Домашний очаг, где мать находится в полной экономической зависимости, где жена — прислуга, не может иметь облагораживающего влияния. Когда мужчина, развивающийся и прогрессирующий вместе с общим движением вперед всего человечества, приходит домой, то, принимая ли участие в пустых разговорах, вмешиваясь ли в домашние дрязги, он чувствует, что опускается. Дома приятно, — здесь покойно, мило, но все это приноровлено к потребностям того слабого существа, которое вынуждено жить здесь... Экономическая независимость женщины изменит все эти условия жизни, изменит их так же естественно и так же неизбежно, как она создала их. Специализируясь в какой-либо отрасли труда, женщина будет больше развиваться, как личность, и меньше, как половая особь, а это, в свою очередь, ослабит давление половых отношений, как на нее, так и на мужчину... Когда мужчина и женщина будут свободно идти рука об руку в сфере общественной деятельности, — человеческая жизнь будет отмечена новым курсом»... О женском движении в различных странах и о современном положении женщины см. приложение.

Е. Кускова.

Женское движение и положение женщины в главных странах

I. Женское движение.

Соединенные Штаты. Образование и буржуазное женское движение. К завоеванию экономической самостоятельности, к широкому развитию личности, к завоеванию права всестороннего участия во всех сферах общественной деятельности женщины идут двумя путями: вверх - к квалифицированному, профессионально-интеллигентному труду, предварительным условием которого является — образование или долгая профессиональная подготовка, и вниз — к простому мускульному труду на фабриках, в земледелии, в различного рода производствах. Пути эти различны, хотя и преследуют с первого взгляда одну цель. Рассмотрим сначала борьбу за образование. Правильнее всего начать обозрение с Северной Америки — нигде в Европе не пользуется женщина такой широкой свободой и самостоятельностью, как в Америке. Ввиду того, что борьба за образование очень часто сливается с т. н. буржуазным женским движением вообще, — мы будем рассматривать оба эти движения вместе.

Своей свободой американская женщина обязана отчасти тем историческим особенностям, которые обусловили создание самого государства. Выходцы из Англии, пуритане, пережившие тяжелые религиозные гонения Стюартов, с особой страстностью насаждали политическую свободу в новом доме своем — в Новом Свете, который предстояло им культурно завоевать. В борьбе новых пришельцев с туземцами-индейцами, с природой, с морем — им усердно помогают приплывшие с ними из Англии женщины. Кроме устройства поселений (с 1630 года), на женщине лежат еще обязанности по устройству школы и церкви. Во всех  актах политической и национальной жизни женщина становится помощницей и спутницей. Старые привычки, старо-английское отношение к женщине действуют, конечно, и ослабляют влияние новых воззрений, —  тем не менее женщина в Америке ни разу не спустилась до того униженного гражданского и политического положения, которые она занимала в Англии. Борьба Америки за независимость еще более укрепила за женщинами их право на равенство. Как в этой борьбе, так и в  последующем движении против рабовладельцев, закончившемся кровопролитном войной, женщина занимала видное место, проявляла столько преданности общенародному делу, столько мужества, что невольно вызывала глубокое уважение к себе у бытописателей этой эпохи (об американской революции и участии в ней женщин см. Е. F. Ellet, «Women of the American revolution», Philadelphia, 1854).

Америка первой вступила на путь равенства в деле образования — в штате Огайо в первой четверти XIX века были устроены совместные школы для девочек и мальчиков. Пионером в этом совершенно новом деле был Горас Мэр, устроивший в Огайо Oberlin College (тип нашей средней школы). Однако и в этой свободной стране дальнейшее движение по пути образования досталось женщинам не без борьбы. Окончившие колледж девушки в 1835 г. тщетно стучались в двери старого университета Гарварда. Лишь несколько позднее доступа в университет — в том же штате Огайо — добилась Эмилия Блэкуэль, а также ее сестра, Елизавета Блэкуэль, допущенная в г. Женеве (штат Нью-Йорк) в медицинскую школу. В 1849 году Елизавета получила диплом, Эмилия же сделалась в 1850 г. первым женщиной-врачем при госпитале в Нью-Йорке. С тех пор в Америке медицина (в том числе зубоврачебная) является для женщины завоеванной профессией. Америка насчитывает немало известных женщин-врачей, в том числе — хирургов.

«Всем этим женщинам, говорит Лили Браун, принадлежит слава энергичных пионеров, расчистивших широкий путь своему полу в Америке. Когда университет в Мичигане открыл уже окончательно свои двери женщинам, то это было красноречивым признанием обнаруженных ими научных способностей». С тех пор колледжи, университеты, промышленные школы, сельскохозяйственные и даже государственные разного типа стали все в большем и большем числе допускать женщин. Несмотря на то, что женщине давно ухе открыт доступ в университеты, в Америке сохранилось несколько чисто женских высших школ; возникли они тогда, когда доступ в университеты был затруднен, но существуют и до сих пор благодаря колоссальным пожертвованиям на их содержание со стороны частных лиц: Vassar College в Poughkcepsil’e, в штате Нью-Йорк (существует с 1865 г.), Wellesley College в штате Массачусетс (с 1875 г.), Smith College в Нордгамптоне, в штате Массачусетс (с 1875 г.), в этом же штате — Radcliff, около Кембриджа (с 1870 г.) и Bryn Mawr около Филадельфии (с 1835 г.). В  каждой из них имеются интернаты, число студенток колеблется от 300 до 1000 чел. В Bryn Mawr женщины получают высшее специальное образование, которое доступно только лицам, обладающим какой-нибудь научной степенью. Курс 4-хлетний. Есть также несколько медицинских школ — также специально для женщин. В общем, на 602 высших школы (89 казенных, 513 частных) приходилось: 142 школы только для мужчин, 352 для обоих полов и 108 только для женщин. Мужчин обучалось в 1909/10 г. — 119 578, женщин — 53 653. Высшие ученые степени получили в том же году: 17 187 мужчин и 8 022 женщины.

Первой открыла Америка доступ в профессию и женщинам-адвокатам с 1869 г., когда получила право практики Арабелла Менсфельд, в штате Айова. Другие последовали его примеру. 32 штата один за другим — одни (21) путем свободного толкования законов, другие (11) путем издания специальных законов — стали допускать женщин к адвокатской практике. В силу союзного закона от 15 февраля 1879 г. каждая женщина, занимающаяся в течение трех лет адвокатурой при высшем суде ее родного штата и пользующаяся незапятнанной репутацией, получает право адвокатской практики при верховном суде, — т. е. в высшей инстанции, как гражданских дел, так и всех вопросов, касающихся конституции страны. В 1880 г. было 64062 адвоката мужчин,75 женщин; в  1890 г. — 89 422 мужчин, 208 женщин; в 1910 г. — уже 113 450 мужчин и 1010 женщин. В 1893 году была основана Национальная лига женщин-юристов (National League of Women Lawyers). В некоторых штатах женщины-юристы назначаются экзаменаторами окончивших курс в университетах и желающих заняться адвокатурой или получить судебную должность. Женщинами издаются в Чикаго две юридических газеты «Chicago Legal News» и «Chicago Law Times». Много женщин принимает участие в юридических изданиях. В  некоторых штатах сделаны попытки назначать женщин присяжными заседателями. В смысле женского движения Америка также идет впереди. Правда, женщинам легче бороться в стране с широко-развитой политической свободой, где решительный дух янки склонен ко всяким преобразованиям, — но и энергия американских женщин играет немалую роль. Первыми борцами за женское равноправие были Мерси Отис Уэррен и ее подруга, жена первого президента Соединенных Штатов, Эбигайль Смит Адамс. Когда в 1776 г. континентальный конгресс собирался обсуждать конституцию, г-жа Эбигайль Адамс писала своему мужу: «Если будущая конституция не отнесется к женщинам с  надлежащим вниманием, то мы готовы на восстание и не считаем себя обязанными подчиняться законам, которые  не обеспечивают нам ни голоса, ни представительства наших интересов». Говоря о необходимости для женщины образования, м-с Адамс мотивировала это требование тем, что «стране необходимы не только государственные деятели и философы, но и истинно-просвещенные матери». Прежде всего, женщины добились допущения в школьные советы. Штат Кентукки уже в 1838 г. допускает вдов, имеющих детей школьного возраста, к участию в этих советах. За этим штатом вскоре же последовали другие, а вслед затем не только вдовы, но все женщины вообще стали допускаться в школьные советы. Первыми штатами, открывшими доступ женщинам в парламент, были Нью-Джерси и затем Виргиния. После войны за освобождение негров движение развивается. Еще в 1830 г. первый призыв William’a Garrisson'а к освобождению порабощенной расы встретил особенно горячее сочувствие со стороны женщин. Но выступая в аболиционистском движении на защиту прав человека, женщины сами не хотели быть ниже негров. Поэтому борьба за освобождение негров дает толчок женскому движению. Крупное место в женском движении начинают занимать цели просветительные. После освобождения негров множество женщин отдают свои силы на просвещение освобожденной расы. Позднее основываются многочисленные общества для помощи работницам. Эти общества имеют полублаготворительный характер. Они заботятся о профессиональном образовании женщин трудящихся классов, устраивают биржи труда, склады изделий, общежития. В 1868 г. было основано в Нью-Йорке Общество покровительства рабочей женщине (Working Woman's Protective Union), которое задалось целью «защищать женщин от эксплуатации и обманов бессовестных хозяев, содействовать им в доставлении работ и вообще изыскивать для них такие занятия, которые до сих пор были им недоступны. В течение 25 лет это общество выиграло 12 000 дел, возбужденных им же от имени рабочих женщин, на сумму 41 000 долларов. За время 25-летнего существования общество оказало помощь — в той или иной форме — 300 000 женщинам. Такими же обществами, как сетью, покрыты и другие города Америки. Крупное место среди них занимает Христианский союз молодых женщин. Общество Woman's Education and industrial Union в Бостоне, помимо уже указанных целей, заботится об умственном развития женщин: устраивает лекции, митинги, библиотеки. Женский клуб в Чикаго поставил себе также целью охрану рабочих женщин от порока и защиту их от эксплуатации разных обманщиков и мошенников. Имеет заемный фонд, ссужающий женщин-тружениц деньгами во время нужды. Много обществ занято борьбой с антисанитарными условиями женщин: Helping Band, Girls Friendly Society и др. Они занимаются устройством и содержанием специальных домов-общежитий (boarding houses), в которых рабочая женщина за умеренную плату получает хорошую квартиру. Дома эти по своей комфортабельности и удобствам не уступают лучшим европейским гостиницам. Просторные комнаты с хорошим воздухом, с обилием света, прекрасно меблированные и обставленные удобствами, служат спальнями; при каждом подобном доме залы отведены для гостиной, библиотеки, читальни; есть бани и прачечные. За квартиру и стол девушки платят от 3 до 5 ½  долларов (6—11 руб.) в неделю. Средняя заработная плата работницы — 5—6 долларов в неделю. В одном только Бостоне таких домов существует уже 8. При таких общежитиях устраиваются также вечерние классы, где женщины могут получать нужное образование. Есть при домах особые комиссии — под  названием «помощь путешественницам» (Travellers Aid); члены комиссии встречают пароходы и поезда и направляют приезжих бесприютных девушек в общежития, дают им указания о способах приискания работы и пр. Распространено также в Америке устройство кооперативных складов для продажи изделий трудящихся женщин. Такие магазины (Exchanges) устроены во всех городах; имеют — кроме склада — рестораны. Немало труда тратят американские женщины на борьбу с алкоголизмом. Они организовали в 1873 г. общество трезвости — Women’s Christian Temperance Union, которое к началу XX века насчитывало уже более 200 000 членов и обладало капиталом в 16 000 фунтов стерлингов. Совместное образование делает для американских женщин более легкой и борьбу политическую. «Начатая в совместном колледже, — говорит Брандт — духовная связь продолжается потом и в жизни, обнаруживаясь в создании разных литературных и художественных клубов, ученых обществ, филантропических предприятий и пр., в которых женщины принимают одинаковое участие с мужчинами. Мужчины, воспитывавшиеся вместе с женщинами в колледже, почти всегда относятся сочувственно к допущению женщин к общественным и государственным делам, к занятию медициной, адвокатурой, журналистикой. Такое признание равенства женщин, однако, не сопровождается уменьшением в мужчинах преклонения перед женственностью, а в женщинах — почитания мужественности. Строгие наблюдатели удостоверяют, что оба эти чувства в одинаковой степени остаются неизменными от влияния умственной близости, товарищеских отношений в житейской конкуренции. Это равенство доходит до того, что среди американских женщин мы встречаем уже в 1880 г. женщин-пасторов и проповедников. В этом году 165 церковных кафедр было занято женщинами.

Первый политический конгресс женщин состоялся в 1848 г. в штате Нью-Йорк. Елизавета Стантон и Лукреция Матт выставили обширную программу равноправия во всех областях. С тех пор конгрессы следуют один за другим. В 1848 г. был только один союз равноправия — Woman's Rights Convention. В 1869 г. основаны еще два: Тhe National Woman Suffrage Association — в Нью-Йорке, и в Бостоне The American Woman Suffrage Association. Органом Национального союза избирательных прав женщин был журнал «The Revolution», а Американской ассоциации – «Тhе Woman Journal». В 1890 г. оба эти общества объединились в одно. Борьба всех этих организаций за женские права не ограничивалась территорией Нового Света: американки являлись в разное время инициаторшами международных женских конгрессов (первый из них состоялся в Вашингтоне в 1888 г.). Эти конгрессы способствовали национальному объединению всех женских организаций. В Америке Национальный союз женщин (National Council of Women) организовался в 1891 году.

Движение верхних и средних слоев женщин имело своим последствием завоевание политических прав во многих штатах (см. ниже, 39,40).

Что касается результатов дарования женщинам прав, то о них необходимо сказать, прежде всего, следующее: женщины не изменили распределения голосов, они только увеличили голоса соответствующих партий. Классовый состав населения, культурный уровень и пр. действуют одинаково как на мужчин, так и на женщин, и чего-либо нового в партийное распределение женщины не вносят. Некоторые исследователи указывают на моральное влияние женщин в политике. Это подтверждается, между прочим, резолюцией штата Колорадо (законодательного собрания), вотированной в сессии 1897—1899 г.: «Имея ввиду, что прошло уже пять лет с тех пор, как политические права распространены в одинаковой степени на лиц обоего пола, в течение какового времени женщины,  в общем, так же усердно пользовались своими правами, как и мужчины, причем результатом этой реформы можно считать, что избрания на должности стали удостаиваться лучшие кандидаты, способы и приемы агитации стали чище, качество законодательных актов улучшилось, уровень гражданских добродетелей населения повысился, наконец, сами женщины стали более полезными гражданками штата, ввиду сознания своей ответственности за направление политической жизни в штате, — имея ввиду все это, палата представителей, опираясь на такое же мнение сената, постановляет рекомендовать распространение политических прав на женщин всем штатам и территориям Американского Союза, как меру, содействующую установлению более высокого и вообще лучшего социального порядка». За резолюцию подали голоса в палате представителей 45 из 48 членов, а в сенате 30 из 31.

Женское рабочее движение в  Америке. В Америке нет той резкой вражды между буржуазным и рабочим женским движением, какую мы встречаем в  Европе. Наоборот, женское рабочее движение находится под сильным влиянием буржуазных сфер. Только в последнее десятилетие чисто социалистическое рабочее движение обособляется и стремится вести пропаганду в духе социалистических идей. Профессиональные рабочие союзы в Америке никогда не противилась приему женщин. Поэтому женщины-работницы там чрезвычайно редко основывают особые союзы. Первый большой рабочий союз Рыцарей Труда, основанный в 1870 г., после 10 лет своего существования принял женщин в число своих членов на равных правах с мужчинами. Этот же союз повел широкую агитацию среди женщин-работниц, путем рассылки в фабричные округа хорошо подготовленных агитаторш. Тем не менее, женщины чрезвычайно слабо организованы в  Америке. Но организованные рабочие (в Америке организовано около 3 млн. чел.) энергично добиваются охраны женского труда. Прежде всего, им удалось добиться воспрещения пользоваться трудом женщин в рудниках, где они являлись раньше желанными работницами. Затем усилия были направлены на сокращение рабочего дня и недопущение женщин ко многим вредным профессиям. Однако, несмотря на блестящие успехи мужских организаций, несмотря на девиз их: «одинаковая плата за одинаковый труд» (девиз ордена Рыцарей Труда; другой девиз его — «Равенство мужчин и женщин в управлении страной»), заработная плата женщин чрезвычайно низка. Исследования американского рабочего бюро показывают, что сотни тысяч девушек и женщин работают за ничтожную недельную плату в 8, 10, 12 рублей, — при дороговизне американской жизни! «10 рублей в неделю для девушки, говорит Джон Митчел, это значит, что она должна тесную, убогую, плохо освещенную комнату в самых грязных кварталах города делить с другими и что она может рассчитывать лишь на пищу, сильно фальсифицированную. И если так обстоит дело для одинокой девушки, то, что можно сказать о положении при таких условиях вдовы с детьми? Единственную надежду на повышение нормы своего существования женщинм-работницам приходится возлагать на организацию». Рабочий день женщин не превышает в Америке 10 час. В штатах Кентукки, Иллинойс, Индиана, Нью-Йорк и Пенсильвания законодательным путем установлен 8-ми часовой рабочий день, как для мужчин, так и для женщин для всех отраслей промышленности и ремесел. В 1890 г. в Америке введен институт женской фабричной инспекции. До 1897 г. число инспектрис поднялось уже до 23 (против 137 мужчин-инспекторов). Любопытно отношение организованных в союзы интеллигентов к союзам рабочих. Образовавшийся в Чикаго союз учительниц (Federation of Teachers), считая членов своих наемными работницами, а интересы свои солидарными с интересами других пролетариев, — решил присоединиться к рабочему союзу в качестве его отделения. То же самое произошло в других городах.

В 1908 году женщины-социалистки организовали в Америке т. н. женский день. Агитаторши разъезжали по всей стране, развозя сотни тысяч брошюр и листков, провозглашая лозунги международного социализма. В 1913 г. американские женщины явились инициаторшами в установлении международного женского праздника — женского дня (наподобие 1-го мая), который и чествовался во всех странах рабочим классом. В этот день во всех странах звучала страстная пропаганда идеи женского равноправия, везде настойчиво будились женщины, еще не успевшие проснуться и присоединиться к растущей рабочей армии.

Австралия. Если в Америке женщинам приходилось, хотя и много легче, чем в Европе, бороться за права, в Австралии они их получили без борьбы. В Австралии так сложились обстоятельства, что за права женщин  боролись мужчины. В Новой Зеландии особенно горячо выдвигали вопрос о женском равноправии четыре государственных деятеля: сэр Джон Голл, сэр Джюлиас Фогль, сэр Роберт Стаут и Джон Балэнс. Голл — консерватор, Фогль — тори-демократ, Стаут и Балэнс — радикалы. Закон об избирательных правах женщин был внесен в Новой Зеландии еще в 1878 г. кабинетом сэра Джорджа Грея. Парламент тогда не пожелал вотировать этот закон. В 1891 г. прогрессивная партия снова стала влиятельной в управлении страной. Законопроект снова был внесен на рассмотрение палат. В нижней палате он прошел, поддержанный депутатами от рабочих. Консерваторы верхней палаты затормозили его проведение. Но в это время в стране сильно развивалось движение  «трезвенников». Вожди этого движения рассчитывали, что предоставление прав женщинам поддержит их дело. Поэтому они мобилизовали все свои силы и, поддержанные женским союзом трезвости (христианским), открыли петиционную кампанию. Были собраны подписи 32000 женщин. После этого билль в сенате прошел в 1893 году, хотя и незначительным большинством — всего в 2 голоса. Женщина получила избирательные права. Характерно и здесь так же, как и в Америке, что вхождение женщин на политическое поприще не изменяет соотношения партий: количество голосов увеличивается в  каждой партии, но распределение их остается то же, что и у мужчин. «Женщины, говорит Ривс (W. Pember Reevs, «The long White Cloud»), принадлежащие к тому или иному классу, увлекаются теми же интересами, поддаются тем же предрассудкам, как и мужчины тех же классов и слоев общества. Таким образом, например, родственницы купцов, лиц либеральных профессий, крупных землевладельцев и фабрикантов подают голос за одних кандидатов; фабричные работницы, домашняя прислуга, жены рабочих, ремесленников, мелких земельных собственников — совсем за других». Не произошло также — вопреки уверенности многих в консерватизме женщин — и изменений в общем направлении политики: либеральное министерство 1893 г., вотировавшее закон, осталось у власти и при следующих выборах в 1896, 1899 и 1902 г. В  дальнейшем женщины получили право и в других английских колониях Австралии: в Южной Австралии — в 1895 г., Западной — 1899 г., в  Новом Южном Уэльсе — 1902 г., Тасмании — 1903 г., Квинсленде — 1905 г. и в  Виктории — 1908 г. В союзный парламент республики (представительный орган Союза Австралийских колоний) женщины получили избирательные права (активное и пассивное) в 1902 г. Женщины в общем пользовались избирательным правом так же энергично, как и мужчины. 1893, 90 и 99 годы дают для Новой Зеландии картину их участия: в 1893 году подали голоса 85,2% избирательниц, в 1896 — 76,4%, в 1899 — 75,7%. Первые выборы прошли более торжественно, чем  последующие, и привлекли к себе, в силу новизны, большее внимание; затем все вошло в обычную колею. Ривс так описывает первое голосование женщин в Новой Зеландии: «В день 28 ноября 1893 года женщины начали подавать голоса рано — с 9 часов утра... Во многих избирательных округах избирательные комитеты позаботились о том, чтобы первый голос был подан женщиной. Жены рабочих рано вышли из дома, надев, по случаю выборов, лучшие свои платья. Иногда они шли в сопровождении родственников-мужчин, так как день выборов повсюду считается праздником... Каждая женщина добросовестно запаслась своим номером. Количество испорченных избирательных листков было лишь немногим больше, чем на прежних выборах... Вскоре после полуночи стало известно, что прогрессисты победили, — и колония со вздохом облегчения мирно отошла ко сну».

Здесь необходимо отметить положение австралийской женщины-работницы. Рабочая партия и рабочие организации создали в Австралии самое передовое фабричное законодательство, оказывающее влияние и на старую Европу. Надзору фабричной инспекции подчинены все заведения, в которых работает хотя бы один наемный рабочий или работница. Девочки до 14 лет совсем не допускаются к работам; до 16 лет работа допускается только при условии окончания 4 классов нормальной школы; за нарушение этого закона грозит штраф до 50 фунтов стерлингов или тюремное заключение. Женщины не могут работать более 48 ч. в неделю (8-ч. рабочий день) и ночью с 6 ч. вечера до 7 ч. утра. Кроме обязательного воскресного и праздничного (6 праздников в году) отдыха, все женщины кончают работу по субботам в 1 ч. дня. Для всех промышленных заведений существуют строгие санитарные правила. Ранее 4-х недель после родов женщины к работам не допускаются. В 1898 г. в Новой Зеландии прошел закон о пенсиях для престарелых; в 1900 г. такие же законы прошли в Новом Южном Уэльсе и Виктории. Пенсия выдается в 60—65 лет и равняется (maximum) 10 шиллингам в неделю. Для получения пенсии надо прожить в штате не менее 25 лет.

Англия. Совсем иначе обстоит дело с правами женщин в метрополии колонии — Англии, несмотря па широко развитую в ней политическую свободу. Хотя в течение последних 30 лет гражданское положение женщины сильно изменилось (законы о раздельном владении супругами имуществом, вотированные в Англии и Ирландии в 1870, 1872 и 1882 г. и в Шотландии в 1887 г.), — вопрос о политических правах женщин остается до сих пор открытым. Еще в начале XVIII века Mary Astel пытается бороться — в целом ряде сочинений — с унизительным положением женщины. Она требует расширения образования женщин для того, «чтобы женщины могли выполнять более важные обязанности, чем служить забавой для своих повелителей». Не только о праве на образование, но и о других правах женщина более решительно заговорила уже гораздо позже — (в конце ХVІІІ века) Мария Уольстонкрафт в своей книге «Vindication of the Rights of Women» (1792 г.), о «защите женских прав». Учительница по профессии, Мария Уольстонкрафт находилась под сильным влиянием событий французской революции. Реформу воспитания она считает необходимым предварительным условием равноправия. Вторым условием является экономическая независимость женщин. Она же выдвинула принцип совместности обучения и воспитания обоих полов — во имя нравственной чистоты - одинаковой для мужчин и женщин. Удивительная женщина наметила, таким образом, все проблемы, над решением которых мучатся современные поколения. Книга встретила резкие нападки, насмешки, ярость самих женщин, за которых так страстно заступалась их сестра. Что же сделано в Англии за весь XIX век для осуществления требований пионерок движения? Тот же могучий стимул, как и везде в Европе — капитализм, — сдвинул и английскую женщину, полную всяких средневековых предрассудков, со старых позиций. Необходимость заработка, уменьшение браков, необозначенность существования заставили англичанку поставить вопрос об образовании уже не теоретически, а практически.

Образование. Первой женщиной-медиком в Англии была уже известная нам американка Елизавета Блэкуэль, зарегистрированная в списке лондонских врачей в 1859 г. По ее инициативе в 1871 году было основало Национальное Санитарное Общество. Следующей женщиной была Елизавета Гаррет Андерсон, которой лишь с огромными усилиями удалось получить врачебный диплом от общества аптекарей в 1865 г. Чтобы выучиться, она брала частные уроки, ибо доступа в университеты еще не было. В 1866 году она получила в свое заведывание общественную амбулаторию для приема бедных женщин. Но когда третья женщина, Френсис-Елизавета Гоггон, обратилась в 1867 г. в это же общество аптекарей (единственное медицинское общество, имевшее право выдавать дипломы), оно ей диплома не выдало, боясь, очевидно, вторжения в профессию женщины. Тогда г-жа Гоггон отправилась в Цюрих, где и была допущена к испытанию на степень д-ра медицины. В 1869 г. Эдинбургский университет допустил — в виде опыта — женщин, по соглашению с каждым профессором отдельно. Женщины (в том числе г-жа Джекс-Блэк) сразу же завоевали симпатии профессоров, но иначе к ним относились студенты — враждебно, насмешливо. В другом учреждении — хирургическом колледже — мужчины устраивали женщинам скандалы: освистывали их, гнали из аудиторий и пр. Результат оказался плачевным для женщин: они вынужедны были покинуть колледж. Только в 1871 году прошел Russel Gurney’s Act, предоставляющий право выдачи медицинских дипломов женщинам. Тотчас же воспользовался этим правом Дублинский университет, а в 1878 — Лондонский. Кембридж и Оксфорд допустили женщин к экзаменам лишь в 1881 г. Эти два университета еще с 1865 года допускали женщин к экзаменам в своих местных комиссиях (local-examinations) для молодых людей от 14 до 16 лет. Это право женщин сыграло свою роль в дальнейшей борьбе женщин за образование. Но те же университеты не дают выдержавшей экзамен женщине звание бакалавра (Baccalaureats with Honours), так как, получив бакалавра, они имели бы право на получение почетной степени Master of Arts и право голоса в административном совете университета. Как мы уже видели, эта почетная степень в Америке женщинам дается. В Кембридже имеются также специально женские колледжи «Girton College» — с 1869 г. и Newnham College — с 1871 г. В Оксфорде — три: Lady Margaret Hall, Sommerville Hallo (с 1879 г.) и St. Hugh's Hall. В Оксфорде эти колледжи находятся в ведении женского педагогического совета; направление учебных занятий и дисциплинарная власть над студентками принадлежит этому совету. В Лондоне имеется также единственная медицинская высшая школа для женщин, открытая в 1874 году. В 1892 году шотландским университетам также было предоставлено право принимать женщин. В силу этого гласговский женский институт Queen Margaret College (основан в 1883 г.) был присоединен к гласговскому университету. Женщины-врачи работают не только у себя на родине, но и в Индии, среди туземного населения, несмотря на то, что в самой Индии женщина имеет доступ в университет. Англичанки вместе с индианками работают на поприще медицины в Индии среди бедных слоев населения. Большую роль в стремлении английской женщины к образованию сыграло т. н. University Extention Movement (популяризация университетских знаний вне университета), имевшее огромный успех в Англии.

Для всяких справок по вопросам женского образования в Оксфорде организовано особое бюро: Association for the Promotion of the Education of Women (Clarendon Building, Broad street).

Апостолом политического движения женщин в 60-х годах XIX века был в Англии Джон Стюарт Милль. Свое произведение «О подчинении женщин» Милль написал в 1865 г., когда вообще стоял остро (после смерти лорда Пальмерстона) вопрос о парламентской реформе. Член парламента, Милль был избран президентом во вновь организовавшееся общество борьбы за женское избирательное право в 1867 г. (London National Society for women's suffrage). Секретарем общества была близкий друг Милля, а впоследствии его жена, г-жа Петер Тейлор. Вслед затем организовались такие же общества в 40 городах Англии (между прочим — в Манчестере, Эдинбурге, Бристоле, Бирмингеме, Белфасте, Дублине). Вопрос и тогда был поставлен так, как он сейчас стоит в движении суфражисток: требование прав ограничивалось лишь тем избирательным законом, который существовал для мужчин.

В Англии отсутствует всеобщее избирательное право (см. Великобритания, IX, 273/75) — неимущие совсем отстранены от выборов. Из 12 ½  млн. взрослых мужчин лишь 7 ½  млн. имеют избирательное право. Другими словами, 40% взрослого населения правом голоса не обладают. Это обстоятельство раскололо в Англии и женское движение: работницы-социалистки требуют, прежде всего, всеобщего избирательного права для мужчин и для женщин и не поддерживают  требований суфражисток, соглашающихся на избирательное право современного типа. Общества избирательных прав для женщин с самого учреждения своего повели широкую агитацию. Женщины стали выступать на митингах, подавать петиции. В 1874 г. было подано, например, 1427 петиций с 445 564 подписями. В 1869 году англичанки получили избирательные права в муниципалитетах (незамужние, платящие налоги). В 1881 г. им было предоставлено активное и пассивное право избрания в училищных советах. В 1894 г. прошел билль об участии женщин в местном управлении: женщины получили право активное и пассивное — при выборах в общинный и окружной советы. В 1907 г. прошел закон о допущении женщин к участию в муниципальных советах. Женщины имеют теперь право заседать в муниципальных и графских советах; имеют также право быть выбранными мэрами.

Защитниками женского избирательного права в парламенте являлись многие видные депутаты, причем в этом вопросе карты постоянно путались: консерватор, лорд Биконсфильд, стоял за реформу, а один из вождей либеральной партии, Джон Брайт, против нее. Гладстон также был противником реформы. Еще поразительнее, что вождь английских социал-демократов, Гайндман, также сомневается в пользе предоставления женщинам избирательных прав: «Хотя я стою за то, что женщины должны иметь избирательные права, раз они их требуют, — пишет он в своих воспоминаниях (Н. М. Hyndman, «Further Reminiscences», 1913), но, должен сознаться, феминистское движение само по себе никогда не вызывало у меня особого энтузиазма... Неразвитые избиратели очень часто являлись громадной опасностью для самих же голосующих. В вопросе об избирательном праве мы находимся в заколдованном кругу, когда имеем дело с невежественным и неразвитым населением. Если у него не будет избирательных прав, — оно не имеет возможности развиться. Если же оно получит доступ к избирательным урнам, то много шансов на то, что население употребит свои права во вред себе... Женщины всюду голосовали против социалистов, хотя социалисты больше всех боролись за их права». Гайндман указывает также, что предоставление женщинам правь в графских и муниципальных советах «усилило партию реакционеров и рабовладельцев во всех муниципалитетах». Опыт Новой Зеландии, Америки, Финляндии противоречит этому утверждению английского социал-демократа: женщины в массе своей не консервативны и не либеральны, среди них существует такое же разнообразие культурных и политических типов, как и среди мужчин. Мнение Гайндмана любопытно, как показатель живучести предрассудков — когда дело касается прав женщин — даже среди самых передовых элементов культурной в общем нации. В 70-х годах Джон Стюарт Милль писал, что «принцип, которым управляются общественные отношения между обоими полами и влекущий за собой легальную подчиненность одного пола другому, по самой сущности своей ложен и составляет одно из главных препятствий к прогрессу человечества; вследствие чего его надлежит заменить принципом полного равенства, не допускающим ни власти и преимуществ для одной стороны, ни воспрещений для другой». С тех пор билль о правах женщин более 20 раз вносился в парламент, с 1897 г. неоднократно собирал большинство при втором чтении в палате общин, — но и до сих пор не стал законом. Но если бы закон и прошел, лишь 1 ½  миллиона женщин (против 7 ½  млн. мужчин) получили бы право голоса. 11 ½ млн. женщин остались бы без этого права. В настоящее время поэтому активную борьбу за женское избирательное право ведут лишь высшие и средние классы женщин, что умаляет как значение этой борьбы, так и ее успех. Женщины высших и средних классов требуют тех же прав, какими обладают мужчины их класса. No taxation without representation — нет обложения без представительства — главная формула суфражизма. Для суфражисток важно избирательное право не столько как средство для достижения иных, социальных целей, сколько как победа принципа политического представительства женщин, победа женского рода над мужским. Сражение будет считаться выигранным, когда первая женщина подойдет к урне и воспользуется своим правом голоса.

Борьбу за женское избирательное право па основе существующей избирательной системы, за так называемый Limited Bill — ограниченный билль — ведут следующие организации: более правые и умеренные — Национальный Союз феминисток (National Union of Women’s Suffrage Societies) и Женская Либеральная федерация (Women's Liberal Federation). К этим двум организациям принадлежит большинство женщин с учеными степенями, общественные деятельницы. Немало среди них очень богатых женщин. Во главе этого — более умеренного — движения стоит г-жа Миллиссита Гаррет Фаусет, доктор прав, видная писательница. Предводительница суфражисток — ярая противница всеобщего избирательного права. 23 ноября 1907 г. она писала в «Times’е», что Ллойд Джордж жестоко ошибается, думая, что суфражистки связывают свое требование избирательного права для женщин с всеобщим избирательным правом. «Многие из нас, продолжает она, совершенно не желают всеобщего избирательного права». Другая феминистка, леди Frances Balfour в январе 1907 г. писала в «World’s Work»: «Избирательное право для женщин, несомненно, поставит границу преувеличенным требованиям, проведения которых добиваются ultra-радвкалы, — как, например, требованию всеобщего избирательного права. Между нами есть много противниц всеобщего избирательного права».

Левое крыло суфражисток (милитанток, суфражисток) создало также 2 организации: Национальный женский социальный и политический союз (N. W. S. Р. U.) в 1903 г. в Манчестере, и Женскую лигу свободы (W. F. L.). Эти две организации старались привлечь на свою сторону женщин-работниц. Но только в Ланкашире они нашли небольшое число последовательниц среди женщин-ткачих. В общем же женщины-работницы не примыкают к этим организациям, несмотря на то, что во главе их стоят социалистки, — мать и дочь Панкхерст. Г-жа Панкхерст, ее старшая дочь Кристабель Панкхёрст (юрист  по образованию), младшая дочь Сильвия и г-жа Флора Друммонд (генералиссимус суфражисток) предводительствуют во всех выступлениях суфражисток. Это — наиболее влиятельные женские организации. В 1905 г., по инициативе социал-демократов и под руководством г-жи Маргариты Бонфилд (Margaret Bonfield), образовалось Общество борьбы за всеобщее избирательное право для всех взрослых (Adult Suffrage Society).

Рабочая партия (Labour Party) в вопросе о женском избирательном праве раскалывается на два крыла. Одна ее часть примыкает к мнению вождя «Независимой рабочей партии», Кейр-Гарди, отстаивающего цензовое избирательное право, — другая часть высказывается против него, считая его вредным для интересов рабочего класса, ибо оно увеличивает представительство имущих классов. Цензовое право для женщин — говорит эта часть рабочей партии — есть не что иное, как замаскированный плюральный вотум для мужчин имущих классов, это мера не демократическая, но реакционная. На конгрессе рабочей партии в Белфасте в 1907 г. Кейр-Гарди поддерживал следующую резолюцию: «Конгресс высказывается за избирательное право всех совершеннолетних и за признание равноправия полов: он требует, чтобы существующая избирательная система была распространена и на женщин на одинаковых основаниях с мужчинами». Против этой резолюции восстал социал-демократ Квельч и предложил другую: «Конгресс признает: во-1-х, что настало время распространить на всех совершеннолетних мужчин и женщин избирательное право; во-2-х, что всякий законопроект в области избирательного права, покоящийся на цензе и, следовательно, охватывающий лишь ограниченную часть населения, должен быть рассматриваем, как реакционное мероприятие». Резолюция Квельча прошла большинством в 605 000 голосов против 268 000. На следующем конгрессе рабочей партии в Гулле, в  январе 1908 г., за резолюцию Квельча было подано уже 784 000 голосов против 250 000.

Ведя борьбу за Limited Bill, суфражистки лишаются таким образам поддержки такой могучей организации, как английская рабочая партия, которую составляют организованные в трэд-юнионы и наиболее влиятельные слои пролетариата.

Современное «боевое» движение суфражисток началось 13 октября 1905 года. В этот день на избирательном собрании Энни Кенин и Кристабель Панкхёрст подняли шум, требуя от говорившего депутата, Эдварда Грея (теперешнего министра иностранных дел), отчета о том, когда именно либералы дадут женщинам избирательные права. Буянивших женщин вывели из зала. На следующий день они предстали пред судом и были приговорены к штрафу в несколько шиллингов. Обвиненные предпочли арест и были посажены в тюрьму, — в т. п. третье отделение, (где содержатся обыкновенные преступники). Это событие вызвало серьезное волнение. До сих пор суфражистки держались мирной тактики. Поводом к выступлению на избирательном собрании послужил уход консервативного министерства. У власти стали либералы, что и вызвало решительный натиск суфражисток на правительство. От либерального министерства они потребовали включения женского избирательного права в его программу. Премьер-министр, Кампбель Баннерман (сторонник женского избирательного права) отказался это сделать, ибо не все члены кабинета были с ним солидарны. К тому же постоянное отклонение палатой лордов закона о женском избирательном праве истощило терпение суфражисток. С 1870 по 1897 г. британская палата несколько раз принимала во втором чтении билль о политическом равноправии женщин. В 1904 г. билль об избирательных правах женщин был внесен сэром Чарльзом Мак-Лореном и прошел во втором чтении большинством в 114 голосов. В 1908 году коммонер Стрэнжер снова внес в нижнюю палату билль о распространении избирательных прав на женщин. Билль прошел большинством в 271 голос против 92. В марте этого же года депутат Джефри Говард внес законопроект о всеобщем и равном избирательном праве. 19-го марта этот билль был принят во втором чтении большинством в 35 голосов (357 против 122). В 1910 г., после всеобщих выборов, был снова внесен так называемый примирительный билль, которым даровались права независимым женщинам. Билль прошел   большинством в 109 голосов. В мае 1911 г. этот билль был принят во втором чтении (255 голосов против 88). Таким образом, палата уже склонялась перед требованиями суфражисток. Но к этому времени боевая тактика их начинает принимать все более и более резкие, истерические формы, возмущающие членов парламента. В общественных собраниях на улицах, в парламенте - с мест для публики —постоянно раздавались настойчивые возгласы — Votes for Women! Манифестации в парламенте привели к тому, что публику перестали пускать в зал заседаний. Тогда, 27 апреля 1909 г., пять суфражисток пробрались в вестибюль парламента и приковали себя к статуям, изображающим английских борцов за свободу. Проходящие депутаты выслушивали объяснения прикованных женщин: они также борются за, свободу половины населения Англии. Тогда снова публике был разрешен вход в зал заседаний. Подобные демонстрации приводили суфражисток на скамью подсудимых и в тюрьму. Заключенные стали объявлять в тюрьмах голодовку. Мирная тактика находит все менее и менее последователей. Прежняя система борьбы путем петиций уже не имеет успеха среди самих борющихся. В ноябре 1908 г. коммонер Вильсон задал парламенту вопрос, сколькими подписями скреплены петиции последних лет о даровании женщинам избирательных прав. Ответ был следующий:

1899 – 6157
1900 – 7
1901 – 30178
1902 – 39079
1903 – 13990
1904 – 11946
1905 – 8157
1906 – 3199
1907 – 1538
1908 – 1965

Давление на парламент путем петиции уже не считается суфражистками действительным средством борьбы. Конституционные средства борьбы отвергаются, как не достигающие цели. Министерство Асквита – Ллойд-Джорджа не изменило существенно положение вопроса. Члены кабинета не солидарны по этому поводу. Ллойд-Джордж, сэр Эдуард Грен и сэр Руфус Айзекс - за дарование женщинам прав, премьер Асквит и три других министра — против; ввиду этого Асквит предложил следующее: министерство не может внести от себя билль об избирательных правах женщин, ибо среди членов кабинета нет единогласия. Но пусть кто-нибудь из членов парламента внесет поправку к избирательному биллю, когда последний будет обсуждаться постепенно. Премьер тогда предоставит свободу своей партии. И если поправка будет принята палатой, кабинет включит в избирательный билль дарование женщинам избирательных прав. 24 января 1913 года в палате должна была решиться судьба вопроса о женском избирательном праве. Коммонеры внесли четыре поправка: одну — сэр Эдуард Грей, другую — рабочая партия, третью — Диккинсон и четвертую — консерватор-суфражист Литльтон. Первая поправка предлагала вместо слов законопроекта Each male person (каждое лицо мужского пола) поставить просто each person, т. е. каждое лицо, удовлетворяющее таким-то требованиям. Эта поправка, однако, вовсе еще не означала толкования each person как допущение женщин к избирательным урнам, ибо в Англии имеется судебное толкование, разъясняющее, что в вопросе парламентских выборов слово person означает только мужчину. Рабочая партия вносит поправку о всеобщем и равном избирательном праве. Поправка Диккинсона стала известна под названием «норвежской», ибо предлагает принять такое избирательное право для женщин, которые действовало до 1913 г. в Норвегии. За эту же поправку стоял министр Ллойд-Джордж. Согласно этому закону — если бы он был принят — 6 млн. женщин получили бы право голоса. Четвертая поправка, Литльтона, предлагает распространить на женщин ныне действующую систему. Вождь оппозиции Бонар Лоу, предложил спикеру вопрос, не изменяют ли билля внесенные поправки? Спикер заявил, что, кроме поправки Грея, три остальные принципиально меняют билль, и что поэтому билль с поправками является совершенно новым, т. е. подлежащим чтению вновь. Асквит подчинился спикеру и взял обратно билль. При этом Асквит сообщил, что в ближайшую сессию кабинет поможет коммонерам ввести в парламент частный билль, касающийся эмансипации женщин. Если же лорды отклонят билль, правительство возьмет его под свое покровительство, т. о. поставит под защиту парламентского закона 1911 г. (другими словами, билль станет законом, несмотря на протест палаты лордов, если палата общин в трех сессиях примет его).

Заседание 24 января дало повод к новой перемене тактики милитанток. «Все, что мы делали до сих пор, покажется булавочным уколом в сравнении с тем, что мы собираемся сделать теперь», заявила г-жа Пайнхерст. «Мы совершенно отравим существование обывателям», — сказала Энни Кенни. Сильвия Панкхерст бросила камень в картину, висящую в передней парламента, г-жа Деспард рекомендовала «нарушать все законы, созданные мужчинами». С этого времени тактика милитанток становится революционной. Суфражистки стали бить стекла, портить письма в почтовых ящиках, насыпать дробь в замки входных дверей и пр. В феврале месяце этого года была подброшена бомба в отель, который должен был запять Ллойд-Джордж. Бомба взорвалась и разрушила одну из стен дома. Одна из девушек ударила незнакомого мужчину в вагоне трамвая с криком «Votes for Woment». Другие режут телеграфные проволоки, портят телефоны, уничтожают муниципальные объявления. Толпа враждебно настроена против суфражисток. Митинги их срываются. Полиции приходится охранять милитанток от разъяренной толпы. Поджоги домов, обливание кислотой почтовых ящиков, битье стекол — все это приводит  к арестам суфражисток. Статс-секретарь Мак-Кенна представил в начале этого года статистику осуждений женщин: в 1910 г. осуждены 113 суфражисток, в 1911 — 182, 1912 — 288, за три первые месяца 1913 г. — 68. Движение разрастается. В апреле 1913 года происходило годичное собрание Социального и Политического Союза женщин. Представленный собранию отчет показывает, что доходы союза за последний год возросли на 50 000 рублей, вся сумма годового дохода, составила 250 000 руб., а запасный капитал Союза достигает 400 000 руб. Много тратится суфражистками на прессу. Журналы «Votes for Women» и «Suffragette» издаются за счет Союза.

В апреле 1913 г. палата общин снова была занята вопросом об избирательных правах женщин. Воинственная тактика суфражисток встречает резкое осуждение коммонеров. Она противоречит лояльному правосознанию культурных англичан. Целый ряд коммонеров отвергает билль, мотивируя это тактикой суфражисток. «Смотрите на женскую логику, проявившуюся в этом движении» — говорил один из них. — «Неужели вы доверите судьбы государства этим людям, мыслящим подобно г-же Друммонд или г-же Панкхорст?» Билль во втором чтении отвергается 266 голосами против 219 при 200 отсутствующих и воздержавшихся. Происходит схватка между премьером Асквитом и сэром Эдуардом Греем. Асквит заявляет, что права женщин, поскольку они требуют защиты, встречают в нем горячего поборника. Но предоставление женщинам избирательных прав погубило бы рыцарское отношение мужчины к женщине. Грей возражал Асквиту. Он начал с того, что просил «не возлагать ответственности на мирных суфражисток за эксцессы воинствующих. Парламент за последние годы несколько раз придавал в принципе права женщин, вотируя второе чтение биллей о равноправии, и отказаться от этого принципа было бы теперь насмешкой над движением и неоднократно беседовал с депутациями женщин-работниц и убедился, что улучшение их участи возможно лишь при условии распространения на женщин избирательных прав. Рыцарские чувства столь «вековечны в мужчине, что они не могут исчезнуть под влиянием какой бы то ни было политической реформы. Опыт Австралии дал наилучшие результаты. Борясь за равноправие, я только апеллирую к разуму и чувству справедливости».

Провал билля вызвал новые эксцессы суфражисток. На скачках в Лондоне суфражистка, г-жа Эмилия Вилдинг Дависсон, кинулась на средину поля и остановила лошадь короля. Лошадь изранила г-жу Дависсон. Отправленная в больницу, она скончалась.

За взрыв дачи Ллойд-Джорджа г-жа Панкхерст, взявшая на себя за это ответственность, приговорена к трем годам заключения в каторжной тюрьме «за возбуждение неизвестных лиц к поджогу дачи, предназначавшейся для г. Ллойд-Джорджа». Общественное мнение Англии было поражено суровостью приговора. Миссис Панкхёрст заявила, что начнет в тюрьме голодовку. Когда её арестовали, она начала отказываться от пищи. После десятидневной голодовке ее выпустили на 2 недели «для поправления здоровья». Затем она снова будет арестована. Действия суфражисток, их открытые призывы «жечь, портить, разрушать», вызвали со стороны правительства неслыханное в Англии «нарушение свободы слова»: правительством было издано запрещение говорить в открытых местах под флагом союза W. Р. S. U. Это запрещение вызвало негодование общества. Тотчас же был организован комитет для «охраны свободы слова». Правительству задан был вопрос в парламенте о нарушении конституции. Правительство ответило, что запрещение касается только членов W. Р. S. U., а не других женских организаций, что воспрещена лишь пропаганда «боевой тактики», а не пропаганда женских прав   и что это запрещение в интересах самих женщин, которые полиция не всегда может охранить от хулиганов. Комитет в свою очередь заявил, что как бы ни была опасна проповедь «боевой тактики», еще более опасна для общества попытка делать полицию цензором речи   и тем более осуждать речи, которые еще не произнесены, которые только еще готовится произнести член W. Р. S. U. Что же касается хулиганствующей по поводу речей суфражисток толпы, то правительство обязано защищать женских ораторов от оскорблений — это его прямой долг. А если полиция с этой обязанностью своей не может справиться, то прямой долг начальника ее оставить свой пост.  Суфражистки игнорируют распоряжение правительства, и в то время, когда в одной части Гайд-Парка констебли силой разгоняют говорящих суфражисток, другой отряд их начинает говорить речи в другом конце парка. Комитет охраны свободы слова организует общественное мнение Англии против этих действии правительства. В Трафальгар-сквере была устроена комитетом грандиозная демонстрация, встретившая сочувствие масс населения. Уже за час до начала митинга собралось более 25000 чел. народа. Многие тред-юнионы пришли со своими знаменами. Мужчин было больше, чем женщин. Одним из первых говорил Кейр-Гарди, выступавший на этот раз не с трибуны, а прямо из толпы. Он протестовал против не разрешения митингов суфражисток и доказывал что свобода собраний, существующая в Англии более 600 лет, нарушается в интересах реакционной политики правительства. Митинг принял резолюции протеста. Когда была запета марсельеза и поднято знамя с надписью: «Помните о Трафальгар-сквере 1887 г.» (в 1887 г. здесь был разогнан грандиозный митинг рабочих и арестован лидер рабочих Джон Бернс, защиту которого в  суде взял затем на себя теперешний премьер Асквит) — вмешалась полиция, произошли схватки с толпой, и конной полицией толпа была вытеснена из сквера.

Так разрастается движение, начатое армией суфражисток. Нет никакого сомнения, что завоевание женских избирательных прав в Англии — дело недалекого будущего. Весь вопрос лишь в том, сколько еще жертв будет принесено на алтарь истории за эту победу «принципа».

Женское рабочее движение в Англии. В политической борьбе женщины-работницы Англии видят не победу «принципа», а лишь средство для демократизации общества, облегчающей им их борьбу за социальное равенство. В ремесленный и мануфактурный периоды во многих отраслях производства эксплуатировался исключительно труд мужчин. Упрощение техники, развитие разделения труда в его современном широком виде открыло женщине доступ во все почти профессии и производства. Появление женщины на рынке труда всегда и везде встречалось враждебно мужчинами. Женщина рассматривалась как злостная конкурентка, понижающая заработную плату мужчин. И только с течением времени, когда стихийное вторжение женщин даже в  такие специально мужские отрасли труда, как стале- и чугунолитейное дело, машиностроение, стеклянное, спичечное и пр., стало фактом, мужчины поставили проблему о женском труде во весь ее рост. Трэд-юнионы, решительно отказывавшие раньше женщинам в праве состоять их членами, один за другим затем открывали свои двери для них. Проблема женского труда формулируется в экономической литературе как проблема заработной платы женщин, в общем всегда и везде более низкой, чем заработная плата мужчин. В Англии женщина вырабатывает от трети до половины того, что вырабатывает мужчина. Согласно последней переписи в Англии насчитывается рабочих:

	Мужчины	Женщины	На 1000 душ приходится женщин
Текстильная индустрия	405047	675477	626
Производство одежды	119074	229816	659
Прачечное	9912	75774	884
Переплетное	17407	30025	633
Табачное, сигаретное, папиросное	8842	26247	748
Другие производства	34969	60176	632

 

Есть производства, в которых — как и в других странах — в Англии труд женщины применяется мало:

	Мужчины	Женщины	На 1000 мужчин приходится женщин
Горная индустрия	1036267	6168	Около 6
Строительная	1134100	591	Около 0,5
Металлургическая	2435772	351536	Около 104

 

Оплата труда женщин разнится от мужчин даже тогда, когда они делают одинаковую с мужчинами работу. Так, например, в шерстенабивной индустрии за одну и ту же работу ткачи получают, в среднем, 25 шиллингов 8 пенсов, в неделю, ткачихи — 15 шил. 9 пенс: в льняной мужчины — 22 шил. 4 пенса, женщины — 10 шил. 9 пенс. В эдинбургских типографиях расценки поштучной работы за набор, в среднем, для женщин составляют две трети мужской, в торрингтонских типографиях — одну треть. По свидетельству одного манчестерского предпринимателя «ценность женщины», с точки зрения капиталиста, равна 2/3 «ценности» мужчины, заработок же последнего вдвое превышает заработок первой. Даже при поштучной плате, когда продуктивность и качество работы женщин равны мужскому труду, — расценка труда женщин ниже, чем мужчин. Профессиональным союзам, с тех пор как женщины стали входить в них, удается установить более или менее однообразный уровень оплаты женского труда. Так, например, членам союза портных и портних (Amalgamated Society of Tailors and Tailoresses) удалось сравнять заработную плату мужчин и женщин и значительно поднят ее сравнительно с неорганизованными рабочими. Но ввиду крайне слабой склонности женщин к организованности проблема женской заработной платы остается неразрешенной. В 1909 г. было организовано в Англии 27,4% всех рабочих, а женщин — всего лишь 5,2%. Правда, число организованных женщин за последние годы непрерывно растет. Если принять во внимание, что лишь в 1889 г. конгресс трэд-юнионов в Дэнди решил принципиально вопрос о допущении женщин в трэд-юнионы, и что даже в настоящее время из 1282 трэд-юнионов лишь 182 принимают женщин в число членов, — то следует сказать, что движение женщин идет довольно успешно. В 111 смешанных союзах и 28 женских было организовано женщин:

1896 – 117888
1897 – 120254
1898 – 116048
1899 – 120448
1905 – 125094
1908 – 200997
1910 – 221000
1911 – 292858

Огромный процент организованных женщин дает текстильная промышленность.

В женской «Рабочей Лиге» (примыкающей к рабочей партии) насчитывается около 5000 женщин. Рабочая  Лига развивает в последнее время — как и особый женский комитет внутри социал-демократической федерации — серьезную агитацию среди женщин с целью споспешествования большей их организованности.

На вопрос о том, где же причина менее высокой оплаты женского труда, — давались различные ответы. Леруа-Болье объяснял это тем, что не все отрасли производства открыты для женщин, в силу чего происходит переполнение рынков предложением женского труда в тех отраслях, куда они допущены. Эта точка зрения опровергается фактами. Статистика предложения труда говорит о том, что предложение мужского труда в значительной мере превышает предложение женского, а в таких отраслях, как, например, наемная прислуга, женский труд предлагается даже в недостаточном количестве по отношению к спросу. Гораздо правильнее ставят вопрос те, кто говорит  о недостаточной технической подготовленности женщин. Если в отдельных случаях женщины могут работать так же продуктивно, как и мужчины, то в общем тысячелетняя тренировка мужчин, их культурные навыки не могли не отразиться на качестве и продуктивности их труда. Правда, машина упрощает производство, делает почти ненужной старую профессиональную выручку, но, во-первых, упрощение это достигнуто не во всех отраслях производства, а во-вторых, сама машина требует довольно квалифицированного ухода и умелого обращения. Поэтому, пока женщинам поручаются менее сложные и менее трудные функции, не требующие большой предварительной выучки. Несомненно, дальнейшее применение женского труда сотрет эту разницу, но, несомненно, также, что в настоящее время эта разница существует. Но, быть может, самая главная из всех причин низкой оплаты женского труда – это самообеспечение. Женщина еще так недавно смотрела на свое участие в производстве, как на временное занятие, необходимое ей только до замужества. И до сих пор девушки и вдовы участвуют в производстве гораздо в большем числе, чем жены. Индивидуальное хозяйство и воспитание детей заставляют женщину оставаться в семье. По переписи 1907 года в фабрично-заводских предприятиях Англии было на 100 женщин: девушек— 75,85, замужних — 19,89, вдов — 4,26.

Для мужчины работа — его единственное занятие, которым он живет и которое должно давать ему средства для прокормления себя и семьи. Женщина же большей частью живет при семье и смотрит на свое занятие как на подсобное, временное, — поэтому и соглашается работать за такую плату, которую не может принять мужчина. Дальнейшее развитие капитализма, развитие большей самостоятельности женщины в смысле материальном, а также уменьшение числа браков, несомненно, поставит женщину в те же условия борьбы за существование, как и мужчину. Обесценение труда женщины объясняется также большей занятостью ее в  домашнем производстве. Не только среди женщин, но и среди мужчин господствует в домашнем производстве Sweating System — система выжимания пота. В домашней промышленности до сих пор была невозможна организация трудящихся и более или менее тщательный надзор за условиями труда. Лишь тогда, когда будет совершенно уничтожена работа на дому, женщина станет в равные условия с мужчиной в крупной промышленности. «Из хода развития профессиональных организаций, говорит Лили Браун, видно, что быстрее и решительнее всего организуются хорошо оплачиваемые рабочие, в то время как стоящие на низкой социальной ступени и отставшие в умственном развитии, вследствие полного отсутствия солидарности с товарищами по работе, остаются разрозненными, — и, соглашаясь, каждый в отдельности, работать при худших условиях труда, они являются конкурентами лучше оплачиваемых рабочих. Одной из дальнейших важных задач профессионального рабочего движения и  является борьба всеми средствами с этой покорной тупостью женщин, недостаточным развитием их потребностей, которое не позволяет их умственному горизонту выйти за пределы мира, заключенного в четырех степах их жилища». До конца 90-х годов рабочие социалистические партии также очень мало обращали внимание на развитие женского движения, которое одно только может разрешить все глубокие проблемы, поставленные перед женщинами ходом капиталистического развития. В 1896 г. на международном конгрессе в Лондоне состоялось частное совещание делегаток-социалисток (в нем приняли участие 30 женщин-делегаток от Англии, Германии, Америки, Голландии, Бельгии и Польше), на котором было решено приложить усилия к развитию женского движения во всех его формах. С тех пор во всех странах ведется среди женщин усиленная пропаганда идей солидарности женских интересов с интересами рабочего класса, а также выдвигаются на очередь дня проблемы законодательной охраны женщины не только как работницы, но и как матери. Дело в том, что как бы ни завертывало развитие промышленности в свое колесо женщину, — ее функция производительницы рода человеческого делает вопрос о сохранении ее сил и здоровья особенно важным для всякой культурной нации. Однако прожорливый Молох капитализма не считается с этой — природой навязанной — особенностью женщины, Поэтому необходима законодательная охрана женского труда. Требования такой охраны сводятся — в идеале — к следующим пунктам: 1) полное запрещение женского ночного труда; 2) запрещение пользоваться трудом для таких работ, которые особенно вредны для женского организма (как, например, спичечные и зеркальные фабрики, употребляющие фосфор и ртуть, — в силу чего у женщин происходят почти повальные выкидыши); 3) законодательное ограничение рабочего дня до 8 ч; 4) освобождение работниц от работы по субботам после обеда, ибо на большинстве женщин лежат еще многие семейные, домашние обязанности; 5) увеличение срока, в течение которого беременные и роженицы пользуются охраной со стороны закона, — самое меньшее до одного месяца перед родами и до двух месяцев после них; запрещение делать какие бы то ни было исключения из этого постановления на основании врачебного свидетельства; 6) распространение законодательной охраны труда на домашнюю промышленность; 7) назначение женских фабричных инспектрис; 8) обеспечение полной свободы коалиций для работниц; 9) активное и пассивное избирательное право работниц при выборах в промышленные суды. Эти требования выдвигаются женским рабочим движением во всех странах. Особенно важны требования сокращения рабочего времени и охрана беременных и рожениц. Для будущей матери, как и для роженицы, необходим большой запас сил, чтобы не только сохранить свое здоровье, но и дать здоровье будущем своим детям.

В  Англии домашние мастерские — в смысле охраны труда — приравнены к фабрикам. Если в домашней промышленности заняты дети и подростки, то надзор фабричного инспектора проникает (как нигде в других странах, кроме Франции) и за порог семейной мастерской. Закон требует, чтобы собственники маленьких мастерских и раздатчики работы на дом дважды в год доставляли фабричному инспектору адреса своих рабочих. Запрещено также в Англии давать работнице работу на дом, если она в течение целого дня была уже занята в мастерской. Совершенно не проникает охрана труда в сельскохозяйственные промыслы. Беременные или только что разрешившиеся от бремени женщины заняты в поле тяжелыми работами — уборкой картофеля или погрузкой сева, — что родит множество женских болезней, преждевременное старение сельских женщин и  работниц, частые болезни и слабость детей.

Рабочий день женщин в Англии — 10-ти часовой на текстильных фабриках и 10 ½ ч. на других. Накануне праздников работа только до 2-х часов. Ночной труд воспрещен совершенно — с 9 ч. вечера до 6 утра. Воскресный труд воспрещен. Сверхурочные работы на текстильных фабриках воспрещены. На других допускаются в общем не более 30 дней в году, причем ежедневно не более 14 ч. труда с обязательным 2-х часовым перерывом. Кроме того, женщинам совершенно воспрещен труд под землей. Путем особых постановлений воспрещен труд во многих производствах, вредных для здоровья женщин. Институт фабричных инспектрис впервые введен в Англии в 1893 г. В 1910 году из 200 мест фабричных инспекторов 18 было занято женщинами. Манчестер и Ноттингэм в 1893 г. ввели должность санитарных инспектрис. В 1907 г. в 70 городах Англии было уже 133 санитарных инспектрис  для наблюдения за мастерскими и магазинами, в которых заняты женщины. Не менее важное значение имеет также для работницы страхование на случаи болезни, помощь роженице и беременной. В Англии до государственного страхования эту роль брали на себя отчасти профессиональные союзы, отчасти же т. н. Friendly Societies, куда уже в половине XIX в. стали записываться членами женщины. Эти дружественные общества выдавали пособие в случае болезни, на роды, на похороны. Специальной охраны беременных в Англии не имеется. Роженицы не могли работать по закону 4 недели после родов, но пособия на роды — до закона о страховании Ллойд-Джорджа — не получали. 4-го мая 1911 года Ллойд-Джордж внес в парламент грандиозный законопроект об обязательном страховании: 1) на случай болезни или полной неспособности к труду и 2) на случай безработицы. Билль о национальном страховании (National Assurauce Bill) был принят палатой лордов в декабре 1911 г. и 15-го июля 1912 года стал законом. В то время, когда билль обсуждался еще в парламенте, женские рабочие организации посылали к Ллойд-Джорджу депутации с формулировкой своих требований. По этому закону, каждый застрахованный имеет право на денежную помощь в течение 26 недель по 10 шиллингов в неделю; женщины — по 7 шил. 6 пенс. Если болезнь или неспособность к труду продолжается больше 26 недель, а в кассу уплачено не менее 104 взносов — пособие в 5 шил. продолжает выдаваться до тех пор, пока врач не признает больную совершенно оправившейся. Роженицам выдается пособие не только тогда, когда они лично застрахованы, но также и женам рабочих (из фонда мужей). Для тех и других пособие определено в 30 шил. за все время родового периода. Самостоятельно застрахованные роженицы имеют, сверх того, право на добавочные 30 шил. из своего фонда; пособие этих работниц равно 3 фунтам стерлингов (около 30 руб.). Обязательному страхованию подлежат в настоящее время 3,9 млн. женщин и 300 тысяч девочек-подростков. Домашняя прислуга также подходит под этот закон. Получая пособие, роженица не будет стремиться на фабрику тотчас же после родов, как это было до издания закона. «От этого — сказал министр финансов Ллойд-Джордж в палате общин — страдают мать, ребенок, а потому — и государство!». Если прибавить к этому «старческие ренты» — страхование старости — и страхование от безработицы, то можно сказать, что Англия, в принципе, осуществила весь цикл реформ, возможных при современном строе общества. Дальнейшее развитие их должно существенно изменить весь социальный уклад английской жизни.

Германия. В Германии, где антагонизм классов — в силу различных причин — выражен гораздо резче, чем в других странах, и женское движение представляет из себя два резко враждующих направления: буржуазное и социалистическое. Если в Англии оба эти направления в известные моменты борьбы сливаются, — как, например, в целом ряде петиционных и митинговых кампаний, то в Германии ни в какие моменты этого слияния мы не находим. Только благотворительная деятельность женщин буржуазных классов сталкивает их иногда с женщинами-работницами; во всем остальном они идут раздельно: каждое движение имеет своих особых вождей, свою тактику, свои программы. Социалистическое женское движение развилось в Германии — как и везде — значительно позже буржуазного.

Образование. Ни одна страна, быть может, не создала столь яркого, специфического образа женщины, как Германия. Немецкая Гретхен — наивное, не самостоятельное существо, которое легко может обмануть всякий мужчина, — или же расчетливая, чистоплотная хозяйка, для которой «четыре К» - Kirche, Kinder, Kleider, Küche (выражение Вильгельма II) — являются единственными ее радостями и печалями. Эти два типа до сих пор еще не исчезли в Германии и до сих пор служат образцом прекрасной женщины для всех любителей старины. Но уже в конце ХVІІI века и в Германии находились люди, которые думали, что Küche в Kinder не единственное призвание женщины. Правда, такие люди говорили не о всех женщинах. Они добивались более широкого образования лишь для некрасивых женщин... В этом смысле писал в 1770 г. Базедов в своем  наставлении отцам и матерям («Methodenbuch für Väter und Mütter Familien und Volker»; 1770); он предлагал не имеющим состояния родителям воспитывать своих дочерей не только с расчетом на брак, но таким образом, чтобы полученное ими образование давало им при случае возможность находить себе заработок в качестве учительниц и компаньонок. Приходило ли в голову Базедову, что сто с лишним лет спустя не только некрасивым, но и громадному большинству красивых женщин придется искать самостоятельного заработка? Призыв Базедова не остался без ответа. Г-жа Каролина Рудольфи основала в Гамбурге женскую школу с более широкой программой, — которая вслед затем сослужила образцом для других женских школ. В своей книге «Gemäldo Weiblicher Erziehungu (1815 г.) она уже провозглашает иной принцип воспитания: «дайте вашим детям сделаться людьми!» Все это однако были единичные случаи, и даже пламенная пропаганда Луизы Отто Петерс, увлеченной французской революцией, в 1348 г. (она издавала в Германии первый женский журнал, эпиграфом которого было: «Dom Reich der Freiheit werb ich Bürgerinnen» — царству свободы вербую я гражданок) не разбудила немецких женщин. Основанная было в Гамбурге в 1840 г. высшая школа для женщин, с Карлом Фребелем во главе, просуществовала всего два года — и под влиянием темной реакции должна была прекратить свою деятельность. Карл Фребель привлек тогда многих женщин в качестве садовниц в детские сады. Но и сады показались опасными немецкому правительству, испуганному пронесшейся революцией: они были закрыты в   1851 году. Замолчала и Отто Петерс. И лишь в 60 г. она снова заговорила. В 1865 г. она и капитан А. Керн созвали женскую конференцию, результатом которой явилась организация Общего Немецкого женского Союза (Allgemeiner Deutscher Frauenverein) в Лейпциге. Целью ферейна являлось «возвышение уровня образования женского пола и освобождение женского труда от всяких препятствий». Это общество, прежде всего, подчеркнуло свой феминистский характер, устранив совершенно мужчин, как от руководства, так и от членства. Другое общество, Letteverein, управлялось, напротив, мужчинами — во главе его стал д-р Летте. Первоначально оно называлось обществом «поощрения способности женщин к промысловой деятельности» (Verein für Forderung der Erwcrbsfähigkeit des weiblichen Geschleehts). Это последнее общество основалось в Берлине и имело своим органом журнал «Der Franenwalt» (женский защитник). Органом Allgemeiner Veretu’a был журнал «Die nеuen Bahnen» (Новые пути). Эти союзы требовали, прежде всего, освобождения женского труда — открытия доступа женщинам во все профессии. Эмансипация труда была вначале единственной целью этих ферейнов. А так как для этого необходимо было изменение всех принципов женского образования, то естественно, что эти ферейны являются, прежде всего, борцами за расширение его. Они организовали многочисленные местные отделения, которые ежегодно собирались на конгрессы. Letteverein основывал торговые и профессиональные школы для женщин, чтобы приготовить их к промысловой деятельности. Правительство и местные самоуправления чрезвычайно неодобрительно относились к этому движению, а когда Фанни Ленальд потребовала доступа для женщин в гимназию, она была осыпана градом насмешек; петиция Letteverein’а об организации женских гимназий была с негодованием отвергнута. В 1873 г. образовался Немецкий ферейн для организации среднего женского образования. О высшем образовании нечего было и думать. Нечто в роде высшего института, куда поступали женщины, окончившие школу, представлял лицей Виктория в Берлине, основанный в 1868 г. англичанкой мисс Арчер. Около 1818 г. в Берлине же была основана Ilumboldt-Akademie; в академии спорадически организовывались (не более как на 1—2 семестра) курсы для девушек по естествознанию и общественным наукам. Правда, в 50-х годах одно время женщины допускались к слушанию лекций в университете, а   затем доступ туда им был прекращен. Движение в пользу женского образования велось все это время чрезвычайно вяло: женщины щадили господствующие предрассудки и лишь в очень осторожной форме проводили свои идеи. В 70-х гг. талантливая Гедвига Дом и Луиза Бюхнер повели кампанию более энергично. Гедвига Дом в книге своей «Der Franen Naturund Recht», а Луиза Бюхнер — в «Die Frauen nud ihr Beruf» доказывали, что женщину возможно — без всякого ущерба для семьи и общества — допустить к образованию и занятию общественных должностей. В 80-х гг. был организован вследствие недовольства вялой деятельностью существующих уже ферейнов — ферейн для реформы женского образования, который тотчас же обратился ко всем министерствам и представительным учреждениям отдельных государств с петицией о допущении женщин к экзаменам на аттестат зрелости и в высшие учебные заведения. Вслед за ними и Всеобщий женский союз начал хлопотать о допущении женщин к изучению медицины, а также о доступе ко всем тем занятиям и экзаменам, которые дают затем право на высшие преподавательские должности. От 7 государств были получены отрицательные ответы, а от 6 — никакого... Уступка была сделана лишь в том, что лицею Виктория было предоставлено право подготовки женщин в главные учительницы, для чего они должны были сдавать затем экзамен в особой комиссии. Вскоре организовался новый ферейн «Женское благо», который повел еще более радикальную агитацию. Этот ферейн открыл реальные курсы, которые затем, уже в 90-х гг., преобразовались в женские гимназии. Крупную роль в этом сыграла Елена Ланге, и по настоящее время участвующая в движении. В программе «Прусской консервативной партии» образованию женщин посвящены были (написанные Полем де Лагардом) следующие строки: «Каждая девушка учится только у того мужчины, которого она любит, и учится тому и в том размере, что и сколько любимый человек хочет иметь в отраду своей любви... Каждый мужчина, который в своей верности долгу и воодушевлении встречается девушке, даже если он ее не замечает, действует на нее гораздо образовательные, чем все прославленные писаки Германии, вместе взятые». Возражая на подобные взгляды, чрезвычайно распространенные в  Германии, Елена Ланге писала: «Ошибка, последствия которой должна нести наша школа, заключается в слишком низкой оценке духовных задач современной семьи и участия женщины в решении этих задач. Это участие вовсе не ограничивается одной только заботой о том, чтобы муж не скучал. Оно заключает в себе ответственность за подрастающее поколение, за его физическую жизнь, которой теперь грозят гораздо большие опасности, чем в прежние времена, за его духовный рост, который ставит теперь перед воспитателем гораздо более трудные и тонкие задачи, чем когда-либо раньше. Подготовлять почву для проникновения молодежи современной культурой — эта задача не может быть выполнена такою женщиной, которая в духовном отношении является только тенью своего мужа». Эти элементарные истины проповедовала Елена Ланге в 90-х годах, когда женщины других стран давно уже завоевали себе право на образование. При таких нравах совершенно попятным является дикий факт: когда в 1898 г. города Мюнхен и Бреславль пожелали организовать самостоятельные женские гимназии, им было в этом отказано! Правительство смотрит  и до сих пор неодобрительно на развитие совместного образования. Но потребности жизни сильнее желания или нежелания отдельных правительств: уже в 49 городах осуществлено — и сильно развивается — совместное обучение в так называемых средних школах высшего типа (höheren Schulen). В 1891 г. переходом к очередным делам ответила палата на петицию, подписанную 50 000 женщин, о допущении их к медицинской профессии. Один только Бебель горячо восстал против этого, и только социал-демократы защищали дело женщин. После долгого и упорного сопротивления отдельные немецкие государства все же решились разрешить немецкой женщине слушать лекции в университетах. Первым сделал это Баден: в 1891 г. баденское правительство разрешило женщинам слушать лекции на физико-математическом и философском факультетах Гейдельбергского университета. За Баденом последовала Пруссия. Теперь все университеты, за исключением Иенского и Гессенского, допускают женщин. Но сначала нигде женщина не допускалась к имматрикуляции, везде она слушала лекции только как вольнослушательница, с согласия соответствующего профессора. Лишь с 1908 г. допущена имматрикуляция, если женщина окончила гимназию. В зимний семестр 1910 года из общего числа имматрикулированных — 54 845 было 2169 женщин (немок — 1700). В 1911 г. число женщин было уже 2562 на 57 230 мужчин, т. е. 4,4%; из них немок — 2100. Вольнослушательниц в 1911 г. было 1212, мужчин - 2848. Из общего числа имматрикулированных женщин в 1910 г. штудировали философию, филологию и историю 1438 женщин, математику и естествознание — 423, медицину — 549, камеральные и сельскохозяйственные науки — 56, право — 42, зубоврачебные — 31, аптекарские — 7 и евангелическую теологию — 6. Ученую степень первая немецкая женщина получила в 1894 г. на философском факультете в Гейдельберге.

Но недостаточно кончить университет. Надо еще иметь доступ в профессию. Косность немцев в этом отношении поразительна. На съезде врачей в Висбадене в 1898 г. была принята резолюция против допущения женщин во врачебную профессию. Немецкий аптекарский союз принял еще более резкую резолюцию. В 1899 г. конгресс немецких зубных врачей отказался принять на службу женщину-врача. Врачи г. Галле выпустили печатный протест, в котором они высказывались против допущения женщин к клиническим занятиям «во имя приличия и нравственности». Тем не менее, женщины-врачи продолжили работать. Они занимались частной практикой, основали клинику. И только тогда, когда женщины получили право держать государственные экзамены, то врачи стали относиться к ним несколько благосклонней. Много упорного труда и настойчивости надо было проявить немецкой женщине, чтобы завоевать себе право на образование.

Буржуазное женское движение. Кроме забот об образовании женщин средних классов, которые все более и более нуждались в заработке, женское движение на первых порах брало также на себя заботу об образовании женщин-работниц. Луиза Отто Петерс организовала в Берлине первое общество женщин-работниц (в 1869 г.). Устройством лекций общество стремилось повысить умственный уровень работниц. Всеобщий немецкий союз пытался организовать в 1880 году юридическую помощь работницам. Народные университеты также следует отвести к этому типу социальной работы. Печальное положение работниц довольно часто интересовало женщин буржуазных классов. Но, само собой разумеется, что без самодеятельности самих женщин-работниц трудно было «придумать» средство для улучшения их положения. В 1883 г. этот вопрос обсуждался Женским союзом; было решено «оказать нравственное воздействие на фабрикантов, а также обязать женщин, принадлежащих к Союзу, не покупать товаров в тех магазинах, где продавщицы получают низкую заработную плату». Но и тогда уже в недрах этой среды зарождалось иное движение: г-жа Гильом Шак, впоследствии оставившая ряды союза и примкнувшая к социалистам, вместо «нравственного воздействия на фабрикантов», предложила организовать женские профессиональные союзы. Эти взгляды не встречали сочувствия, но интерес к положению работниц не пропадал. Самое радикальное крыло женского движения, общество Frauenwohl (Женское благо), с Минной Кауэр и Жанеттой Шверин во главе, начало агитацию в пользу введения института фабричных инспектрис. Минна Кауэр и Лили Браун прилагали все усилия, чтобы свернуть женское движение с почвы благотворительности на путь самодеятельности. В 1894 г. это левое течение основало свой орган «Fraueubewegung». После интернационального конгресса в Чикаго (1893 г.) женские немецкие союзы объединились в  1894 г. в Союз женских обществ (Bund deulscher Frauenvereine). Образование этого союза раскололо движение; союз должен был объединить все направления женского движения, за исключением социалистического. Против социалистических союзов работниц и за их исключение голосовало большинство делегаток. Только пять человек (в том числе Лили Браун) голосовали против такого узкого понимания задач движения, позорящего Союз в самом начале его основания. Исключив работниц, Союз, тем не менее, не перестал заботиться о работницах. Он подавал ряд петиций народным представительствам и правительствам о распространении активного и пассивного избирательного права при выборах в промышленные третейские суды также и на работниц, о закрытии магазинов в 8 ч. вечера, об установлении двухчасового перерыва на обед, четверть часового для завтрака и ужина, о 8-ми часовом рабочем дне, о введении фабричных инспектрис, о распространений охраны труда на домашнюю промышленность, где занято много женщин, о создании одинакового с мужчинами права союзов и о предоставлении равных избирательных прав для женщин и мужчин. Всеобщий Немецкий женский союз произвел также ряд анкет о положении женского труда (в меховом производстве, соломенном и пр.). Социальные идеи, распространением которых даже за пределы ее территории может гордиться Германия, оказали большое влияние и на буржуазное женское движение. И хотя это движение по-прежнему отрицает какую бы то ни было связь с социализмом, социальные идеи охраны женского труда, проблемы материнства — проникают в это движение больше, чем феминизм других стран. Образовавшийся в конце 90-х годов Союз прогрессивных женских обществ (Verband fortschrittlicher Frauenvereine) внес даже предложение о соглашении между социалистическим и буржуазным движением; это предложение было отклонено, — вместо него прошло предложение соединяться лишь в отдельных случаях. К тому же, к этому времени стало сформировываться самое социалистическое движение работниц, очень резко отклоняющее всякие соглашения с буржуазными элементами. Поводов для принципиальных разногласий этих двух типов движения находится, разумеется, немало. В то время, как феминистки до сих пор подвигаются на почве благотворительности, на почве помощи «бедным сестрам» из рабочего класса, социалисты протестуют против унижения личности, принимающей подобную помощь, и организуют поэтому работниц на принципах самопомощи, взаимопомощи и борьбы за свои интересы. Так, например, феминистки организовали вспомогательное общество для женщин, служащих в тортовых учреждениях (Hilfsverein fur weibliche Angestellte): в это общество входят как работницы, так и предприниматели. Ни в один социалистический профессиональный союз предприниматели не входят, ибо этим нарушается самая цель союза. Это общество организовало до 30 000 работниц и дает своим членам коммерческое образование, ставит образовательные курсы, лекции, библиотеки, театры, устраивает дачные квартиры, бюро для приискания мест и пр. В 1894 г. г-жа Матильда Вебер организовала также союз прислуги (Verein der Hausbeamtinnen), но прислуга в подлинном смысле этого слова туда не попала; имелись ввиду лишь компаньонки, помощницы хозяйки, экономки, детские садовницы и гувернантки. Только другой союз — берлинских господ в служащих — включил остальную прислугу (Verein Berliner Dienstherschaften und Dienstangestellter), но и этот союз, как и союз торговых служащих, господ включает в число членов и принципиально стоит на точке зрения гармонии интересов. В  Мюнхене феминистки организовали союз кельнерш, но уже совершенно на других началах. Хозяева не входят в число членов.

В смысле политической борьбы почти все без исключения немецкие женские союзы предпочитают умеренную, не боевую тактику. Закон, запрещавший участие женщины в политических партиях и собраниях, в значительной мере способствовал развитию аполитизма немецких женщин. Недавняя отмена этого параграфа (1908 г.) сильно оживила политическую деятельность немецких буржуазных феминисток. Они стали все решительнее и решительнее выступать с требованием избирательного права для женщин. Одна из вождей умеренного крыла, Елена Ланге, писала в 1907 об «антиномии семейственности и общественности». По мнению Ланге, эта антиномия не изгладится получением женщиной избирательных прав; дуализм останется; тяга женщины к семье и материнству никогда не позволит ей сделаться таким специалистом-работником, профессионалом, каким делается мужчина. Раньше она была только матерью. Теперь ей нужно быть и матерью и профессиональным тружеником. Только путем компромисса разрешит женщина будущего эту антиномию: она откажется и от полного материнства и от полной профессиональности. Безболезненным подобное компромиссное существование женщины не будет никогда. Но необходимо облегчить ей это страдание. «Если мы вынуждены, пишет она, считать участие женщин в государственной жизни необходимым следствием нашего культурного развития, то нет здесь другой возможности, кроме как иметь с самого начала ввиду цель полное, неограниченное участие женщины в политических правах. В интересах общей культуры — чтобы осуществление этой цели шло в ногу с «политизированием» женщины, с развитием ее политического смысла... Только дарованием женщине равных прав общество и государство сделают все для них возможное, чтобы облегчить ей дуализм ее двойного бытия, как матери и как профессиональной работницы, ее двойственного назначения — для семьи и для более обширных культурных задач. Облегчить — больше этого поможет достигнуть политическая эмансипация женщин. Этот дуализм должен, в конце концов, преодолеваться каждый раз заново, как новая, каждый раз снова возникающая в отдельной женской судьбе, задача. Никакая внешняя сила, никакие социальные учреждения не могут устранить его и гарантировать общее и безболезненное слияние семейных и общественных интересов в жизни женщины». Этот характерный для немецкой женщины буржуазного класса взгляд кладет отпечаток на все это движение: наряду с борьбой за расширение сферы общественной работы женщины, эти классы чрезвычайно ревниво охраняют семью от всяких  разрушительных для нее посягательств. За последнее время буржуазное женское движение развивается гигантскими шагами. Всеобщий союз немецких ферейнов объединяет теперь сотни тысяч женщин. В 1911 г. 38 объединенных (провинциальных) ферейнов в 243 отдельных ферейна примыкали к Союзу; в 1912 г. — уже 46 провинциальных союзов и 206 отдельных, с 500 000 членов. Союз обладает большими средствами. Тем не менее, лишь в сфере расширения образования и допущения женщин в различные профессии это движение достигло больших результатов. Немногого добились женщины и в области гражданских прав (см. ниже, стб. 42/43). С завоеванием политических прав дело также обстоит до сих пор очень плохо. Не только правительство, но и все партии, за исключением крайней левой (социал-демократической) и крайней правой (партии католического центра, по страной иронии судьбы — из-за религиозных соображений — солидарной в этом вопросе с социал-демократами), — являются ярыми противниками женского равноправия. Образовавшийся недавно в Германии союз антифеминистов, с графом Равентло, профессором Сигизмундом и г-жей Шелленбах во главе, черпает силы из недр всех партий. Кроме того, в самом движении в последнее время царит разногласие из-за характера избирательного права. Левое крыло феминисток (Минна Кауер, Анита Аугспруг и Кэта Ширмахер) еще в 1907 г. на конгрессе во Франкфурте высказалось за всеобщее избирательное право, без  различия пола, во все законодательные и местного самоуправления учреждения. Самая старая организация женских избирательных прав, Deutscher Veiband für Frauenstiminrecht, в первом параграфе своего устава заявляла: «Союз не стоит на почве определенной политической партии или определенного направления женского движения. Союз добивается всеобщего, равного и тайного, активного и пассивного избирательного права обоих полов для законодательных учреждений и органов самоуправления». Этот параграф раздражал умеренных феминисток; они организовали новый союз — Deutsche Vereinigung für Frauenstiramrecht, основной параграф устава которого был формулирован уже иначе: «Немецкий союз женского избирательного права образует соединение всех тех организаций этого рода в Германии, которые добиваются одинаковых гражданских прав для мужского и женского пола. Союз имеет целью — помощью практической и теоретической работы содействовать пониманию женского избирательного права, не связывал своих членов определенной политической программой». Тогда и в первом союзе (Verband) началась агитация за изменение формулировки устава и за усиление чисто феминистского элемента против демократического. Агитация имела успех. На общем собрании Verband’а в Гамбурге в 1911 г. слова «обоего пола» были заменены словами «для женщин». На конференции в Веймаре в 1912 г. устав подвергся новому изменению: вместо слов «союз добивается равного и тайного активного и пассивного избирательного права обоих полов для законодательных учреждений  и органов самоуправления», — предложена была следующая формулировка: «Союз добивается равного избирательного права для всех женщин в законодательные учреждения и органы самоуправления». Конференция эту формулировку приняла. Если этот пункт будет утвержден предстоящей осенью 1913 г. общим собранием Союза, то в нем произойдет раскол. Уже теперь демократически настроенные женщины решили выйти из союза и примкнуть к социал-демократии. Другие дамы основали еще третью организацию — «Deutscher Reichsverein für Frauenstimmreсht», основной пункт которой гласит: «Союз не стоит на почве определенной политической партии: на основе равного права для всех он добивается всеобщего, равного, тайного и прямого избирательного права в империи, союзных государствах в органах самоуправления». Эта неустойчивость феминистского движения в смысле политического демократизма, особенно важного в Германии, где с легкой руки Бисмарка, уже все привыкли к всеобщему, равному в тайному избирательному праву, — отколет от него значительные силы и, несомненно, ослабит его моральное значение. Это шатание тем более не рекомендует дальновидность немецких женщин, что реальная победа их возможна в  Германии лишь на почве общей демократизации политической жизни страны, — в общей с мужчинами борьбе за развитие в ней истинного парламентаризма в представительных учреждениях, а также за уничтожение трехклассной системы в ландтагах.

Женское рабочее движение. По переписи 12/VІ 1907 г. на все население Германии (61 720 529) приходилось женщин — 31 259 429 чел.; из них жили самостоятельно, т. е. имели определенную профессию — 26,37%. Насколько возросло участие женщины в  промысловой деятельности, показывают цифры переписей других годов. В 1882 г. самостоятельно зарабатывающих женщин было только 18,46%, в 1895 — 19,97%. В последнее время, следовательно, замечается сильный рост профессионально занятых женщин. Главный прирост работниц дает промышленность:

	1895 г. миллионы	1907 г. миллионы	% прироста
Земледелие	5,54	5,28	-4,61
Индустрия	6,76	9,15	+35,39
Торговля	1,76	2,55	+44,76

 

Рост населения за это время равнялся 20%. Колоссальный рост труда женщин в индустрии и торговле показывает, как идет развитие Германии в смысле эксплуатации женского труда. В некоторых отраслях промышленности число занятых женщин выше числа мужчин. Наибольшее число женщин занято — как и в других странах — в текстильном производстве (особенно на хлопчатобумажных, прядильных и ткацких фабриках), затем в  производстве пищевых продуктов, на табачных фабриках, в производстве готового платья и белья.

Заработная плата женщин в Германии — опять-таки, как и во всех других странах — значительно ниже мужской. Прекрасная постановка германской статистики дает возможность найти более убедительный аргумент против теории Леруа-Болье, утверждающего, что предложение женского труда превышает спрос на него. По записям бюро труда в Германии на 100 предложенных вакансий было требований на них (мужчин, женщин):

В 1904 г. – 137,6; 79,2
1905 г. – 123,8; 74,8
1906 г. – 117,9; 73,9
1907 г. – 125,0; 75,1
1908 г. – 186,0; 89,6
1909 г. – 200,0; 94,6

Только с 1909 г. требования со стороны женщин мест начинают приближаться к спросу на их труд. Раньше же число вакансий, могущих быть замещенными женщинами, значительно превышало их спрос на них. Завоевав себе место в мастерской и на фабрике, женщина еще далеко не достигла равенства в оплате труда.

На путь борьбы за повышение заработной платы и улучшение условий труда немецкая работница вступила очень поздно. Рабочие враждебно относились к ней, и даже социал-демократы были нередко против вступления женщины в профессиональные союзы.  «Если наши жены примут горячее участие в агитации, наших детей заедят вши», говорил, например, один из них на партийном съезде в Мангейме еще в 1906 г. Но партия признала равноправие женщины (в своих учреждениях и профессиональных союзах) в 1890 г., когда работницы начали горячую агитацию в пользу изменения уставов профессиональных союзов в том смысле, чтобы работницам был открыт в них доступ. Рабочие поняли, что «работница, как говорит Клара Цеткин, борется не против мужчины своего класса, а вместе с ним — против капиталистов и капиталистического общества». Однако прежде чем встать на этот — единственно верный — путь, работницы долго проблуждали в поисках решения своего — женского — вопроса. Сначала — как мы видели выше — их судьбу решали образованные дамы. Но в 1872 г. было основано общество работниц уже без помощи дам. Оно занималось образованием, обсуждением вопросов, близко касающихся положения работниц, взаимопомощью, пением, декламацией. Но членами его были только ремесленницы: фабричные работницы не принимались. За участие в избирательной кампании общество было закрыто в 1877 г. В 1881 г. снова образовалось общество ремесленниц, снова в него фабричные работницы не допускались. В 1887 г. общество само собой распалось. Другой характер носило общество, возникшее в 1885 г.: фабричные работницы уже не исключались из него. Это был, в сущности, профессиональный союз, но состоящий из лиц разных профессий: общество брало на себя защиту интересов своих членов, организацию стачек и пр. На севере Берлина организовалось такое же общество, но уже состоящее из одних швеек верхнего и детского платья, белья и позументов. Все эти общества были закрыты в 1886 г. за петицию в городскую думу, т. е. за занятие «политикой». В других городах движение шло тем же путем. Когда общества закрывались, работницы повсюду избирали так называемые агитационные комиссии; а когда и комиссии распускались полицией, то выбиралось доверенное лицо, которое и сосредоточивало в своих руках все нити общей агитации. После того, как работницы вошли равными членами в мужские союзы, профессиональное движение пошло более быстрыми шагами, хотя мужчины, столь долгое время не пускавшие их в свои ряды, горько жаловались на их отсталость. В отчете генеральной комиссии профессиональных союзов в 1898 г. писалось: «Следует принять во внимание, что более молодые работницы, в надежде избавиться от фабричного труда путем выхода замуж, обнаруживают мало склонности принимать участие в полезной деятельности профессиональных союзов. Замужние женщины часто смотрят на заработную плату, как на прибавку к заработку мужа, и потому их трудно побудить добиваться увеличения этой прибавки путем участия в борьбе рабочих». Однако с 1896 г. (после Лондонского международного конгресса) агитация среди работниц усалилась, и мы видим непрерывный и быстрый рост их числа в профессиональных союзах, а с падением в 1908 г. закона, запрещающего им заниматься политикой, — и в партиях. В социал-демократических союзах число женщин было:

1892 г. – 4355
1895 г. – 6697
1900 г. – 22844
1905 г. – 74411
1906 г. – 118808
1911 г. – 191332
1913 г. – около 200000

В христианских союзах число женщин увеличивается гораздо медленнее:

1902 г. – 4077
1903 г. – 5465
1904 г. – 7624
1905 г. – 11991
1906 г. – 21646
1910 г. – 21833
1911 г. – 27152

В социал-демократической партии число женщин в 1911 г. равнялось 107 693, а в 1912 г. — уже 130 371. Число мужчин в партии возросло на 15,2%, женщин — 21%. При социал-демократической партии организовано специальное «женское бюро». По отчету 1912 г. это бюро организовало 66 агитационных поездок по всей Германии, устроило 200 открытых женских собраний, кроме постоянных дискуссионных вечеров и курсов. Посвященный женскому движению орган «Gleichheit» (Равенство) расходится в 107000 экземпляров. Теперь германские работницы стоят уже на верном пути. Если и образуются иногда особые «женские союзы», то исключительно ради удобства агитации. Во всем остальном в Германии уже нет противоположности между мужским и женским рабочим движением: оба они влились в  одно социальное русло.

Охрана женского труда существует в Германии с 1878 г., когда женщинам была воспрещена работа под землей, в горных промыслах, а также было запрещено занимать родильницу в течение трех недель после родов. В 1891 г. запрещена ночная работа женщин на фабриках (с 8 ½ ч. вечера до 5 ½ утра), в воскресные и праздничные дни. В субботу и накануне праздников женщины не могут быть занимаемы позже 5 ½  ч. вечера. Длина рабочего дня — 11 ч., перерыв — 1 ч. для незамужних, 1 ½ ч.— для ведущих хозяйство. Родильницы имеют отдых 4 недели после родов, а на 5-й и 6-й неделе могут приступить к работе лишь с разрешения врача. Охраны беременных в Германии не существует. Закон 1902 г. обеспечивает женщинам, служащим в пивных и трактирах, ежедневный отдых в 8 ч. Отдых может быть сокращен 60 раз в году, а также, до 3-х мес., в курортах, — до 7 час. В городах с 20 000 жит. и более обязателен день отдыха раз в две недели и 6 ч. беспрерывного дневного отдыха в другую неделю. Из этих правил есть исключения не в пользу женщин. Так, например, в 1892 г. допущена ночная работа женщин на сахарных заводах (10 час.); на консервных фабриках в 1898 г. ночные часы сокращены от 10 ч. вечера до 5 ½  ч. утра, а 40 дней в году допускается 13-часовый  рабочий день. Надзор за исполнением законов осуществляется как фабричными инспекторами, так и фабричными инспектрисами. Первая инспектриса была назначена в Саксен-Веймаре в 1897 г., потом в Гессене — 1898. Вюртемберге — в 1899; в 1905 г. в Германии было всего 22 инспектрисы, в 1909 г. — 30. В государственном страховании работницы участвуют на одинаковых правах с мужчинами. В 1909 г. было застраховало: мужчин — 9 946 585, женщин — 3 457 713. Застраховано на случай старости и инвалидности было: мужчин — 10,7 млн., женщин — 4,7 млн. Страхования от безработицы нет.

Охрана материнства. Но и идущее сравнительно далеко германское государственное страхование не поставило еще вопроса, имеющего огромное значение не только для женщины-матери, но и для всего государства. В Германии ежегодно родится до 200 000 незаконнорожденных детей, т. е. 1/10  часть всех рождений. Кто заботится об этих детях? Строгая мораль толкает часто женщину к скрыванию ребенка, и отдаче его в чужие руки. Дать возможность матери воспитать ребенка в будущем, несомненно, явится обязанностью государства. Пока же мать, родившая ребенка, находится часто в безвыходном положении. Поэтому в Германии к 1905 г. организовался Союз для защиты материнства (Bund für Mutterschntz). В союз входят люди самых различных партий, вплоть до социал-демократов. Союз имеет целью охрану матерей-девушек, имеющих незаконнорожденных детей. Союз ставит своей целью, прежде всего, обеспечить матерей, помогая им добиться хозяйственной, самостоятельности. Союз основывает городские приюты для матерей с рациональной постановкой воспитания детей и предоставлением матерям юридической и медицинской помощи. Опыт показал, что такая постановка дела вполне соответствует и пожеланиям многих отцов, которые, благодаря этому, продолжают интересоваться матерью и ребенком и оказывают им известную помощь. «Но главная цель союза, пишут инициаторы в своем воззвании, уничтожить самый источник, порождающий несчастное положение незамужних матерей. Таким источником, являются, во-1-х, моральные предрассудки, унижающие мать в глазах общества, и, во-2-х, правовые постановления, сваливающие на мать почти все заботы и ответственность за ребенка и всецело или в значительной степени освобождающие от  них отца. Моральное осуждение незамужней женщины было бы еще понятно, если бы мы жили при таких хозяйственных и общественных условиях, которые позволяли бы каждому достигшему половой зрелости человеку вступить в брак, благодаря чему вынужденное безбрачие было бы редкостью. Но в наше время, когда не менее 45% женщин, способных к деторождению, остаются незамужними..., следует признать такое воззрение совершенно недопустимым... Материнство — все равно освящено ли оно таинством брака или нет — играет столь важную роль во всей общественной жизни, что невозможно оставлять его в исключительном ведении благотворительности. В интересах общественного блага следует стремиться к общему страхованию материнства, издержки которого должны покрываться путем взносов обоих полов и приплат из государственных и общественных средств. Это страхование должно не только предоставить каждой женщине достаточную медицинскую помощь во время беременности, но и обеспечить ей средства на воспитание ребенка вплоть до того времени, когда он сможет зарабатывать самостоятельно». Союз, таким образом, ставит широкие задачи, а главное, радикально порывает со всей психологией старой Германии и бесстрашно делает все выводы, соответствующие новым условиям жизни и хозяйства. Новая женщина, рожденная XIX веком, так же, как и старая, должна быть матерью, но материнство ее требует для осуществления своего и сохранения ребенка уже не узенькой крыши старой патриархальной семьи, а широкого национально-государственного купола. Сообразно с этим меняется и психология женщины. Если представительница буржуазного движения, Елена Ланге, рассматривает участие женщины в промышленной жизни лишь как неизбежную трагедию ее души, стремящейся к материнству, представительницы нового мира, работницы и их идеологи, не видят никакой трагедии в падении старой семьи, поработившей некогда женщину. Они ищут средств защитить материнство свободней женщины иным путем и дать, таким образом, ей право свободно любить и не считать проклятием рождение ребенка. «Специализируясь в какой-либо отрасли труда, говорит Шарлота Стетсон, женщина будет больше развиваться, как личность, и меньше, как половая особь... Благодаря новому укладу, новому образу жизни, социальное общение людей получит  возможность широкого и полного развития... Домашний очаг перестанет быть хозяйственной единицей, с ее громоздким, грубым механизмом домашних работ, — он будет местом, где человек будет отдыхать от трудов, местом, которое будет выражением его личной жизни в свободное от социального общения время». Совершенно справедливо говорит она далее, что «лишь с освобождением женщины и ее детей от экономической зависимости от отца самый брак для нее перестанет быть средством, которым она снискивала себе пропитание, а материнство — ремеслом, специально присущим ее способностям. Брак и материнство, с развитием новых форм домашнего хозяйства, воспитания детей и экономической независимости женщины, будут для нее не тяжелой обузой, лишающей ее права участия в общественной жизни, а желанным и могучим проявлением ее женского естества». Таковы воззрения этого левого крыла движения. Bund der Mutterschutz только первая ласточка в этом направлении — она не делает весны, но предсказывает ее наступление…

Франция. В обзоре вышеназванных стран мы коснулись почти всех вопросов, стоящих перед женским движением и входящих в круг его задач. Поэтому в  дальнейшем мы ограничимся лишь сообщением фактов; общих же вопросов будем касаться лишь постольку, поскольку данная страна вносит  в них какую-либо важную особенность.

Образование и буржуазное движение. Начало женскому эмансипационному движению положила великая французская революция. Отдельные женщины, вроде писательницы Кристины де Пизан, еще в XV веке добивались довольно высокого образования. Ея последовательница, г-жа де Гурнэ, приемная дочь Монтаня, Анна Дасье, Андрэ Дасье, сделавшая перевод Плавта, Аристофана и Гомера, написавшая «Traité des causes de la corruption du gout» — все эти блестящие по уму и образованию женщины были до революции лишь редким исключением. И когда уже виднелось издали зарево революции, Вольтер издевался над женщинами, Монтескье отрицал у них всякие умственные способности, считал их награжденными природой лишь физическими прелестями (Montesquieu, «Lettres persanes» и «Esprit des Iois»), а Руссо отводил им излюбленный «домашний очаг». За исключением времени революции и затем последней четверти XIX века, женское образование находилось почти всецело в руках католической церкви. Это влияние католичества во Франции, в соседних с ней Бельгии, Испании и Португалии было огромным фактором, удерживавшим женщину вдали от эмансипационной борьбы. Несмотря на свои многократные вулканические взрывы, несмотря па демократизм ее учреждений, ее избирательного права — Франция не дала нам типа свободной женщины. Наоборот, патриархальные семейные отношения в ней сохранились и до сих пор почти незатронутыми в толще средних классов, в нравах и обычаях многомиллионного французского мещанства. «Очаг» и его атрибуты не были поколеблены политическими бурями конца XVIII в. первой половины XIX вв.; лишь социальные изменения конца XIX в. вырывают постепенно француженку из-под власти мужа и католического патера и толкают к образованию и движению. Университеты были открыты впервые для женщины в 1868 г. Парижский университет, путем свободного толкования правил приема, открыл свои двери женщинам. За ним последовали другие университеты. Еще в январе 1898 г. на 28 782 студента во Франции приходилось лишь 871 женщин (из них 519 француженок и 292 иностранок): из них медицину изучали 399 женщин, т. е. почти половина. Но уже в 1910 г. число женщин значительно возросло — 4000, из них 1773 иностранки. Медицину из них штудируют 1148, филологию — 2149, математику и естествознание — 453, право — 150 и фармацию - 54. Женщины составляют теперь 12,5% всех студентов университета. В  последнее время выдвигаются во Франции женщины-юристы. Право адвокатской практики женщины получили в 1900 г.: по инициативе социалиста Бивиани палата вотировала закон еще в 1899 г; в  1900 г. сенат его утвердил. Женщина с 1900 г. может заниматься адвокатурой, с тем лишь ограничением, что она не может быть призываема к временному замещению лиц прокурорского надзора и судей. Первой женщиной-адвокатом, торжественно приведенной к присяге, была г-жа Балаховская-Пти. За 12 лет действия закона в адвокатуру вступило 25 женщин. Некоторые из них, как, например, Мария Верон, имеют уже обширную клиентуру, охотно доверяющую им свои интересы. Елена Миропольская (русская по происхождению) — женщина-адвокат с блестящим ораторским талантом. В 1880 г., по инициативе депутата Camille Sée, прошел закон, создавший затем обширную и высокостоящую организацию средних женских школ. Эти lycées de filles существуют на государственные субсидии. Преподавание закона Божия в них, безусловно, воспрещено. В учебный план — кроме общих курсов — входят курсы специальные: гигиена, домоводство, элементы гражданского права и практической педагогии. Во главе заведений всюду стоять женщины. Эти образцовые учреждения (их еще очень немного, около 40 лицеев и 30 коллегий) своей конкуренцией побуждают и частные школы — светские и духовные — поднять уровень образования.

В 1787 г. вышло знаменитое произведение Кондорсэ «Lettres d’un bourgeois de New Haven à un citoyen de Virginie», в котором он выступил в защиту избирательного права для женщин; следующее его произведение (1789 г.) «Sur l’admission dеs femmes au dioit de cité» говорит уже вообще о полном равенстве полов. Аббат Фоше, аббат Сийес, С. Жюст и др. высказывались в том же духе. В то же время, в 1786 г., в Париже организовался лицей под руководством Монтескьё, Лагарпа и Кондорсэ. Там читались лекции по математике, физике, химии, истории, литературе. В числе посетителей лицея была женщины (г-жа Ролан, маркиза София де Кондорсэ, г-жа Тальев и др.). В этом лицее было признано право женщин на образование. А когда было созвано Национальное Собрание, женщины засыпали его петициями, требуя признания этого права государством. Революционная декларация прав «гражданина и человека» однако под понятием человека разумела лишь мужчину. Между тем женщины были в то время горячими участницами политических клубов и самой революции. Основывали они также и отдельные женские общества — «Amies de la Constitution», «Femmes républicanеs et révolutionnaires» и пр. Героиней женского движения этого периода была Олимпия де Гуж, автор манифеста, прокламировавшего права женщин: «Женщина рождена свободной и по праву равна мужчине. Цель каждого законодательного общественного органа заключается в охране неотчуждаемых прав обоих полов: свободы, прогресса, безопасности и противодействия гнету.. Из общности мужчин и женщин состоит нация, на которой покоится государство; законодательство должно быть выражением воли этой общности... Женщина имеет право идти на эшафот, она должна иметь право идти и на трибуну». Ответом на этот пламенный манифест, из которого я процитировала лишь несколько фраз, было закрытие всех женских обществ 30 октября 1793 г.

Попытки женщин добиться отмены этого постановления вызвала только речь генерального прокурора Шометта, в которой он патетически восклицал: «Безумные женщины, желающие стать мужчинами, чего вы еще хотите? Вы господствуете над нашими чувствами, законодатели лежат у ваших ног, ваш деспотизм единственный, которого не может сломить наша сила, потому что это деспотизм любви. Во имя природы оставайтесь тем, что вы есть». Женщины продолжали бороться — страстно, но бесплодно. Империя Наполеона окончательно растоптала эти стремления: Гражданский кодекс Наполеона служит ярким документом, точной фотографией совершенно бесправного и подчиненного положения женщины этого времени. Июльская монархия снова увидела женщин, говорящих о своих правах. Появились газеты «La Femme Nouvelle» (1832—1834), «La Gazette des Femmes» (1836—1838). По инициативе издательницы последней газеты, г-жи Путра де Мошан, была составлена петиция к королю Луи-Филиппу, в которой говорилось, что, на основании конституции 1830 г., он «столько же король француженок, как и французов», а затем перечислялись различные требования. В это же время Лабулэ опубликовал спою книгу «Исследования о гражданском и политическом положении женщин со времен римлян до наших дней». Легувэ читал лекции о «моральной истории женщины» (Histoire morale de la femme); эти работы имели сильное влияние на умы. Во время второй республики опять появились журналы, пропагандировавшие эмансипацию: «La Politique des Femmes» «L'Opinion des Femmes» «La Voix des Femmes». Немалую роль в пропаганде освобождения женщины играла Жорж Санд. Правда, пропаганда ее была односторонняя; пламеннее всего горел ее талант в сантиментальных романах, говорящих о свободе чувств, освобождении от предрассудков. Но для массы нетронутых политикой женщин, загипнотизированных иезуитами, эта простая и сердечная проповедь, быть может, имела наибольше значение. В 1858 г. на женщин обрушился Прудов («La Justice dans I'église et dans la révolution»); он резко протестует против равноправия. Женщина, говорил он, относится к мужчине, как 2:3, — поэтому ей свойственно подчинение. Книга вызвала множество возражений; Жюльета Ламбер (теперь г-жа Адан), Женни Дерикур горячо опровергали идеи Прудона о любви, женщине и браке. Работы последующих писателей, затрагивающих женский вопрос, осветили его гораздо ярче, полнее вскрыли его материальные корни: Жюль Симон в своей «Ouvrière», Поль Леруа-Болье в «Le travad des femmes au dix-neuvième siècle», Жюль Добье — в «La femme pauvre au dix-neuvième siècle» Мишле — «La femme» и «L'amour», Пельтан «La mère» и т. д.

Состоявшийся в 1878 г. интернациональный женский конгресс в Париже дал толчок движению. Мария Дерэм и г-жа Грис-Трот основала в Париже общество для улучшения положения женщин. Еще перед конгрессом было организовано г-жой Юбертип Оклэр общество для защиты прав женщин. Орган этого общества «La Citoyenne» не имел однако широкого распространения. Такое же общество было основано Леоном Рише в 1882 г. Оба эти общества обращались неоднократно с петициями в палату, устраивали собрания, вели агитацию. В это время железнодорожные бюро, банки, различные государственные учреждения уже много лет широко пользовались трудом женщины. С тех пор число женщин, занятых на службе в коммунах, государстве, частных обществах, школах и пр., выросло чрезвычайно сильно. Но прав в парламенте женщины не добились и до сих пор. Несколько раз вносимые в палату предложения даровать женщинам избирательное право (Ковсидеран в 1848 г., Пьер Леру несколько позднее) не имели успеха. 4-го декабря 1912 г. комиссия всеобщего избирательного права признала за женщинами права голоса в местном самоуправлении. Но скоро ли пройдет этот закон через парламент демократической республики, сказать трудно. Во время президентских выборов во Франции в 1913 г. кандидаткой на  пост президента выступила m-е. le Marie Denizard. Феминистки считали это выступление принципиальной демонстрацией. Однако и эта феминистка обвеяна идеями кодекса Наполеона. В  программе, разосланной ею сенаторам, депутатам вместе с избирательным бюллетенем, значилось, между прочим: «Французские женщины — вдовы, незамужние, разведенные, если они совершеннолетние, — должны быть избирательницами и быть избираемыми во все законодательные собрания республики на одинаковых правах с мужчинами, занимать 70 мест в парламенте в силу их 4-х млн. голосов и 430-ти миллионов платимых ими налогов. Замужние должны быть избирательницами и быть избираемыми во все законодательные собрания республики вместо своих мужей, не воспользовавшихся этим правом вследствие заявленного ими отказа или вследствие болезни или отсутствия». Г-жа Денизар не допускает даже мысли о том, чтобы все замужние женщины имели право голоса. Только по болезни, отсутствию, отказу или смерти мужа замужняя женщина может получить права. Те же узкие идеи отличают буржуазное движение французских женщин и в других случаях. Так, например, представительницы его долгое время боролись против законодательной охраны женского труда, против запрещения ночной работы женщин и пр., ввиду того, что это уменьшало бы шансы женщины при конкуренции ее с  мужчиной.

Феминистки из буржуазного мира несколько раз пытались организовывать работниц. Газета «La Fronde» создала союз типографщиц, который до сих пор борется против ночного труда женщин и этим вносит разложение в профессиональное движение типографщиков. В других организациях, особено поддерживаемых католическими кругами, считается необходимым участие как работниц, так и предпринимателей («L'Aiguille»); наконец, третьи — вроде «Société de secours mutuеl» «La couturière,» «Lа mutualité materuelle», «l’Avenir» и пр., являются благотворительными учреждениями.

Женское рабочее движение. По последней французской переписи (4 марта 1906 г.) во Франции было мужчин — 19 099 721, женщин — 18 916 889. Из этого числа самодеятельное мужское население равнялось 12 964 145, т. е. 67,9%; женское — 7 647 223, т. е. 40,4%. Из этого числа работников было — 6 127 323, т. е. 32,1%, работниц — 3 319 929, т. е. 17,6%. За последние пять лет число рабочих мужчин увеличилось на 110 000, работниц — на 850 000. Что касается возраста работниц, то в этом смысле перепись дает следующие колебания (все самодеятельное женское население; работниц):

До 20 лет – 17,8%; 15,0%
20-24 – 59,5; 34,5
25-29 – 56,0; 23,7
30-34 – 54,7; 19,3
35-39 – 54,5; 17,5
40-44 – 55,5; 16,8
45-49 – 56,8; 16,6
50-54 – 53,8; 15,0
55-59 – 53,8; 15,0
60-64 – 47,0; 13,5
65-69 – 47,0; 13,5
70 и выше – 27,0; 7,9.

Промышленность берет самый цветущий возраст — от 20 до 24 лет. Но как видно из таблицы, она не брезгует никаким возрастом, даже 70-летним.

Движение работниц крайне слабо. В 1908 г. в профессиональных союзах было всего 88906 чел. На женском рабочем движении отражается общая слабость, неорганизованность французского пролетариата. Синдикализм — с его action direete, вместо планомерной организации — до сих пор является господствующим течением. Нельзя не поставить в связь с этой отсталостью движения и отсталость фабричного законодательства. Лишь 2-го ноября 1892 года был издан закон, ограничивающий рабочий день женщин 11 часами, несовершеннолетних девушек — 10. В 1902 г. рабочий день женщин ограничен до 10 ½  ч., с 1901 г. — до 10 час. Ночной труд воспрещен, но допускаются исключения для целых отраслей промышленности. Охраны беременных и рожениц не существует. Страхования также нет. До сих пор роженицы и беременные пользуются лишь благотворительными учреждениями (чрезвычайно широко развитыми во Франции).   «La mutualité maternelle» - под этим именем существуют убежища, дающие бесплатный приют роженице, а в некоторых случаях и беременной за 6—4 недели до родов. Депопуляция Франции — уменьшение населения, — развитие неомальтузианства заставляет в последнее время исследователей причин этого грозного явления все более и более настойчиво требовать обеспечения матерей и сохранения родившихся детей. Именно этому мотиву следует приписать постановление парижского муниципального совета (по предложению гг. Валли и Досе) о пособиях матерям-кормилицам. Пособия будут выдаваться при посредстве общества взаимопомощи матерей (Motualité maternelle). Каждая беременная женщина, живущая в Париже не менее двух лет и имеющая годовой доход (жалованье или пенсию) не свыше 1800 фр., имеет право на пособие.

Политическая деятельность женщин-работниц развита крайне слабо. Несколько оживил ее недавно организованный по инициативе Маделэны Пеллутье клуб Солидарность женщин, а также орган его «La Snffragiste». Клуб устроил несколько женских манифестаций, требуя избирательных прав.

Скандинавские государства и Финляндия. Более свободно и независимо положение женщины в Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии. Показателем этой свободы может, между прочим, служить изданный недавно в Норвегии закон о разводе. Закон предоставляет супругам право разойтись без всяких препятствий и объяснения причин. Для окончательного развода нужен год испытания. Если супруги по истечении этого срока остаются при прежнем решении, они считаются разведенными. Если не оба супруга, а один требует развода, то испытание продолжается 2 года. Все скандинавские университеты, а также финляндские открыты для женщин (с 1870 и 75 г.). Швеции еще в 1879 г. изданием особого закона допустила женщин к адвокатской практике.

В Швеции с 1862 г. каждая незамужняя или вдова, а с 1870 г. и каждая замужняя женщина с самостоятельным доходом, достаточным для избирательного ценза, имеют право голоса в общинах и провинциальных ландтагах (ландстингах); а так как от ландстинга выбираются члены в нижнюю палату, то это право голоса имеет отчасти политический характер. С 1870 же года женщины имеют право выбираться в школьные советы, попечительства о бедных, в заведующие стокгольмского бюро труда. Могут назначаться инспектрисами по призрению сирот, а также жилищными инспектрисами. Закон 1907г. предоставляет им право быть казенными врачами, а также доцентами в университетах и других научных учреждениях. В городских думах в декабре 1911 года было 46 женщин-гласных. В профессиональных союзах женщин — всего 15 000. Политические права женщин — вопрос ближайшего будущего. Не только либеральные и социалистические партии, но и либеральное министерство стояли за дарование женских избирательных прав. В тронной речи при открытии риксдага в 1912 г. говорилось о предположении правительства распространить избирательное право (активное и пассивное) на всех женщин, достигших 30 лет, если они замужем или же самостоятельны.

В Дании все платящие налоги и имеющие 25 лет женщины имеют права голоса в коммунах (с 1908 г.). В 1909 г. было избрано 9082 мужчин и 127 женщин. Избирательных прав в парламент женщины не имеют. В конце 1912 г. премьер познакомил обе палаты (ландстваг и фолькетинг) с правительственным предположением о женском избирательном праве. Король Христиан Х обещал изменение избирательного права в смысле предоставления женщинам активного и пассивного избирательного права. % самодеятельных женщин по переписи 901 г. — 28,1%; из них работниц — 40 000, т. е. 24%. В рабочих союзах (Fagforeninger) участвуют 11 209 женщин (1910 г.).

В Норвегии в школьных советах женщины участвуют с 1889 г. Борьба за женское избирательное право началась в Норвегии с 1887 г. Образовавшийся союз равноправия внес в 1890 г. в стортинг предложение о праве участия женщин в коммунальных выборах. Предложение получило всего 41 голоса и было отклонено. В 1892 г., по настоянию союза, стортинг снова подверг вопрос обсуждению; он прошел большинством в 58 голосов. Но т. к. для изменения основного закона требуется большинство в 2/3, то закон был снова отклонен. Когда в 1901 г. в общинных выборах было введено всеобщее избирательное право для мужчин, женщины получили также право голоса, но оно было обусловлено цензом-платежом налога с дохода в  100 крон. В 1906 г., на условии этого же ценза, женщины получили право голоса (активное и пассивное) в стортинг. В 1913 г. (в июне месяце) ценз был отменен все женщины получили избирательные права, одинаковые с мужчинами. При старом законе лишь 90 000 женщин пользовались этим правом; новый закон увеличивает это число почти втрое: в ближайших выборах в стортинг (в 1915 г.) будут принимать участие 230 000 мужчин и 250 000 женщин. В профессиональные союзы женщины организованы чрезвычайно слабо; 3000 чел. В рабочей партии женщин — 1500 чел.

В Финляндии политическими правами женщины пользуются с 1906 г. Каждая женщина, достигшая 24 лет, пользуется активным и пассивным избирательным правом в сейм; уже в 1907 г. из 200 членов сейма было 19 женщин, в 1908 — 25 женщин. В первый же год своей политической деятельности женщины внесли в парламент 26 биллей и резолюций: об уничтожении опеки мужа над женой, об уравнении матери с отцом в правах на детей, об узаконении незаконных детей, об облегчении доступа женщин к государственной службе, о мерах против пьянства, о расширении совместной системы образования, о страховании работниц и пр. В 1908 г. они внесли билли: о назначении женщин санитарными инспектрисами, об уничтожении дисциплинарных наказаний в тюрьмах, о даровании прощения финляндцам, участникам свеаборгского мятежа, а также об отмене регламентации проституции (была отменена в этом году). Женщина внесла в сейм и проект закона о равноправии евреев. Депутатка социал-демократка Версинен внесла законопроект о страховании материнства. Она предлагала, чтобы все матери, общий доход семей которых не превышает 1500—2000 марок в год, получали от государства, помимо бесплатной медицинской помощи во время родов, еще и содержание в течение 6 недель до родов и 8 недель после родов. Первое общество женского равноправия было организовано в 1884 г. Второй союз был основан в 1892 г. Во главе его стала г-жа Фуругельм. К этому же времени относится распространение в Финляндии совместного обучения, много способствовавшего установлению равенства и культурных отношений между полами. «Трудно отказать в правах школьному товарищу», говорят финляндцы. Большое участие в выборах в сейм принимают работницы.

Из 19 первых депутаток 9 принадлежали к социал-демократической партии. В профессиональные союзы организовано женщин около 20 000; в социал-демократической партии — 17 000.

В Австрии, Бельгии, Голландии, свободной Швейцарии, Италии, Португалии, Испании, Венгрии, Болгарии избирательных прав  женщины не имеют. Степень участия женщины в промышленности ясна из следующих цифр, показывающих % работниц по отношению ко всему женскому населению:

Австрия – 47,3%
Италия – 40,2%
Швейцария – 29,0%
Бельгия – 26,6%
Венгрия – 24,9%
Голландия – 15,5%
Болгария – 7,5%

В то время, как в промышленной Австрии 47,3% женщин, т. е. половина всего женского населения, самостоятельно зарабатывают, в земледельческой Болгарии лишь 7,5% женщин имеют личный заработок.

В профессиональные союзы организовано женщин:

В Австрии – 47 991 (1911 г.)
В Италии – 60 543 (1911)
В Швейцарии – 6 000 (1910)
В Голландии – 44 711 (1910)

Китай. Китаянки принимали деятельное участие в революции. Они стояли иногда во главе боевых организаций, и в  1907 г. одна из них, г-жа Цю, была казнена. Многие китаянки еще раньше революции ездили учиться в Японию, Америку и Европу. Императрица Цсы-си-хуан-тай-хау также много сделала в смысле раскрепощения женщин. Ее указы об отмене института уродования ног, об организации женских школ были уже большим шагом вперед. Еще при ней началось на юге женское движение, теперь же оно захватывает миллионы китайских женщин. Движение развивается с поразительной быстротой. Существует множество женских лиг для защиты прав, ряд журналов, газет, издательницами которых состоят женщины. В 1912 г. Китайский комитет избирательных прав женщин отправил петицию в Национальное собрание в Нанкин, с требованием прав. В 1907 г. правительство официально признало право женщин на образование, внеся в школьный устав соответствующие изменения.

Япония. Японская азбука (капа) была изобретена женщиной. Первый театр был основан также женщиной. Конфуцианский уклад жизни не помешал выдвинуться японской учительнице, имеющей и имевшей огромное влияние на развитие культуры. С 1900 г. в Японии существует женский университет и несколько высших учебных заведений. На государственную службу японки принимаются, но уравнения в политических правах они добиваются тщетно пока. Методы агитации те же, что и в Европе: петиции, союзы, собрания, печать. Около 1000 японок состоят членами японской социал-демократической партии. В Японии до сих пор сохранился своеобразный институт матриархата: состоятельные японки принимают к себе в дом мужа, а дети от брака носят фамилию матери. В 1905 г. в крупных капиталистических предприятиях было занято 587 851 чел., из них 60% женщин. В мелких предприятиях ткацкой промышленности работало в этом году 731 000 женщин и девочек. Условия труда ужасны. Женщины работают за 15 коп. в день. Женщины, делающие коробки, вырабатывают 6—7 коп. в день. На почве нищеты в Японии чрезвычайно развиты самоубийства: с 1890 до 1892 г. зарегистрировано 22 000 самоубийств; с 1902 по 1904 — 29 000. За 15 лет (1890—1904) покончило с собой 122 ½  тысячи, большинство из которых — женщины.  

Россия. Сколько-нибудь серьезное женское движение началось в России лишь в 60 гг. — в великую освободительную эпоху. С тех пор и до 1905 года это движение имело целью главным образом достижение равных с мужчинами прав на образование. В смысле   политическом русские женщины, вплоть до 1905 г., не предъявляли каких-либо требований о своих специфических правах: они были столь же бесправны, как и мужчины, и потому принимали участие в общей борьбе, проследовали те же цели, делились на те же партии и направления, какие господствовали и среди борцов-мужчин. Это обстоятельство наложило резкую печать на отношения полов в России, на нравы и даже законодательство. Отсталая во многих других вещах, Россия часто в отношении к женщине либеральнее мнгих передовых европейских стран. Своей борьбой, своим редким стремлением к образованию русская женщина в самые мрачные периоды русской истории выдвигалась вперед, и, быть может, этим подвигала общее движение.

Образование. Первое государственное женское училище было основано указом императрицы Екатерины ІІ 5 мая 1764 г. «Для пользы всего государства, говорилось в указе, учреждены разные воспитательные училища благородного юношества; равное имея попечение о девицах, восхотели Мы учредить такое же воспитание...» и т. д. Начальницей училища была определена княжна Анна Долгорукова. Это училище помещалось в Смольном монастыре и впоследствии было преобразовано в институт. 7-го ноября 1776 г. последовал новый указ императрицы: об учреждении народных училищ «по всем городам и многолюдным селениям, для всех тех, кои добровольно пожелают обучаться в  оных». В этом указе речь шла и о девочках. Общество однако не пошло навстречу императрице: число девочек в училищах было ничтожно, а в Вятской губернии не оказалось ни одного обывателя, который пожелал бы отдать в эти школы девочку. При императоре Павле императрица Мария Феодоровна «начальствовала над Воспитательным обществом благородных девиц» (Смольным). При ней училище было разделено на две половины: на одной половине учились дочери купцов и разночинцев, на другой — лишь дочери «родов беспрекословно дворянских». С 1785 г. в Петербурге существовал Акушерский институт. В 1800 г., по распоряжению императрицы Марии, был учрежден такой же институт в Москве (при Воспитательном Доме). По ее же распоряжению было открыто еще несколько женских общеобразовательных училищ. Ею же был основан Мариинский институт. Начала расти и частная инициатива. При Александре I в Харькове был основан институт уже самим дворянством (в 1811 г.). Какое образование давали эти институты девицам, можно судить по уставу этого Харьковского института. По мнению составителей устава ученицы института «могли в случае необходимости, собственными руками снискивать себе пропитание». Для этой цели нужны были: закон Божий, грамматическое знание русского языка в чтении в письме, арифметика, история, география, часть риторики. При преподавании закона Божия предписывалось «воздерживаться от всяких тонких исследований о догматах... Покажет священник общие должности человека и в особенности должность женского пола во всех его отношениях» (Устав Харьковского института).

В 30-х годах число частных училищ и пансионов для женщин значительно увеличилось. В одном Петербурге в 1828 г. их было 45; было много пансионов и в провинции. Но во всех этих пансионах в 1824 г. училось лишь 3 420 женщин вместе с институтками учащихся было не более 12000. А населения в 1834 г. насчитывалось около 51 000 000. В обществе между тем стали задумываться, полезна ли наука женщине? «Вестник Европы» Каченовского в 1811 г. признавал «разум» мужчины и женщины одинаковым, но спрашивал: «Упражнение в науках и словесности есть ли необходимая принадлежность женщин? Не охладит ли любовь к словесности в женщине любви супружеской?» Сами женщины не разделяли этого мнения и уже в 1812—16 г. — кроме пансионов — ходили на лекции профессора Мерзлякова о русской словесности, а в 1823 г. на лекциях Шерера (на немецком языке) по физике, химии и минералогии из 30 слушателей 10 были женщины. Литературные произведения женщин этого периода совершенно бесцветны, сантиментальны и туманны. Уже в преддверие освободительной эпохи много сделала для образования женщин, а главное для привлечения их к общественной деятельности великая княгиня Елена Павловна и известный хирург Н. И. Пирогов, приглашенный ею в качестве руководителя Общины сестер милосердия (Крестовоздвиженской). Пирогов находил необходимым коренным образом изменить воспитание и образование женщин. «Женщины, говорил он, должны занять место в обществе, более отвечающее их человеческому достоинству... Женщины не только для ухода за страждущими, но даже в управлении многих общественных учреждений более одарены способностями, чем мужчины...» Крымская война, потребовавшая ухода сестер за ранеными, вполне подтвердила мнение Пирогова: с громадным самоотвержением и большой самостоятельностью вели сестры свое дело; они заставили его сказать, что до Крымской войны «мы совершенно игнорировали чудные дарования наших  женщин».

Министр народного просвещения А. С. Норов также настаивал на реформе женского образования, и 5 марта 1858 г. последовало Высочайшее повеление (Александра II) «приступить к соображениям об  устройстве, на первый раз в губернских городах, женских училищ, приближенных по курсу к гимназиям, по мере способов, которые к тому могут представиться». Если мы вспомним, как шло дело с учреждением женских гимназий хотя бы в Германии, то станет понятно, каким   большим   шагом вперед было это событие. Многие попечители округов и тогда высказывалась против учреждения гимназий. Тем не менее, гимназии — школы открытые и всесословные — стали открываться. Первой гимназией была школа в Петербурге на углу Троицкого переулка и Невского проспекта, открытая 19 апреля 1858 г. Названа она была Мариинской. В 1860 г. состоялось постановление; именовать подобные школы гимназиями. Так устраивалось дело женского образования сверху. А в это время — в горячую эпоху освобождения  - уже двигались толпы женщин, смотревших дальше, хотевших большего. Профессия учительницы, акушерки или сестры милосердия уже не удовлетворяла, запросы были шире и смелее. И в этих стремлениях своих они, прежде всего, столкнулись с семьей: семья препятствовала — всеми мерами — развитию этих стремлении. В 1863 г., по проекту Вышнеградского, при Мариинской гимназии в Пегербурге были открыты педагогические курсы, в которых давалось и серьезное научное образование. Эти курсы дали толчок стремлению женщин к высшему образованию. Многие девушки прибегали к фиктивному браку, чтобы уехать учиться в заграничные университеты. В самой России образовывались кружки для подписи петиции о допущении женщин в университет. В 1866 г. начал выходить «Женский Вестник», суть всех статей которого сгодилась к утверждениям, что для женщин единственный выход — в серьезном образовании. Журнал, однако, не имел успеха и закрылся в 1868 г. Под давлением этого движения Петербургский университет открыл свои двери женщинам в 1861—62 годы. Но скоро возникли студенческие беспорядки, и двери университета слова закрылись для женщин. Первыми женщинами, посещавшими Петербургский университет были К. И. Корсини, М. А. Богданова, А. П. Блюммер и П. П. Суслова. После закрытия доступа в университет, частными усилиями М. В. Трубниковой, Анны Павловны Философовой и Н. В. Стасовой были учреждены общеобразовательные курсы — Владимирские, Аларчинские в Петербурге, Лубянские в Москве, затем в Киеве. Существование открытых курсов чрезвычайно не нравилось властям. Петербургский обер-полицмейстер Трепов главный вред курсов видел «в развитии корпоративного духа между молодыми девушками. Это сказывается и в их внешности: черные платья, остриженные волосы, очки — все говорит о принадлежности к петербургскому обществу нигилисток». «Отсюда, говорится далее в записке полицеймейстера, нигилистическое направление может распространиться неудержимо и здесь имеет все способы созревать во взаимных беседах: в антрактах мужчины и женщины долго прогуливаются по коридору в потемках...». Последствием этой записки было Высочайшее повеление 6 апреля 1871 г. о пересмотре дела в особом совещании из министров внутренних дел, народного просвещения, попечителя округа, шефа жандармов и петербургского полицеймейстера. «С таким же предубеждением относилась к учащимся женщинам и масса общества», удостоверяет автор обширного труда по истории женского образования г-жа Лихачева. Тем не менее, и неустанное паломничество женщин за границу, и изыскание способов учения дома, в России, заставило правительство утвердить в 1872 г. (6 мая) положение о высших женских курсах профессора Герье в Москве. Они были открыты 1 ноября 1872 г. В 1876 г. были разрешены в Казани курсы профессора Сорокина. А в 1877 г. профессор К. Н. Бестужев-Рюмин   представил проект высших женских курсов в Петербурге. Устав курсов был утвержден 4 октября 1878 г , а 20 сентября этого же года они были открыты при 795 слушательницах. Был утвержден также устав  Общества для доставления средств высшим женским курсам.

В первый комитет его вошли: П. В. Стасова, В. П. Тарновская, О. А. Мордвинова, А. Я. Герд, А. П. Философова, А. Н. Анненская, Г. В. Бардовский, Е. А. Боткина, С. В. Ковалевская, А. Н. Странколюбский, М. К. Цебрикова. Профессор А. Н. Бекетов и К. Н. Бестужев-Рюмин были избраны почетными членами Общества. Дело курсов стало на прочную, общественную почву.

Открытие этих курсов как официального учреждения пробило брешь, и с тех пор  право на высшее образование женщин можно было считать завоеванным. В 1867 г за границей окончили медицинский факультет Н. П. Суслова и М. А. Бокова — первые женщины-врачи. Правительство враждебно относилось к желанию женщин учиться: в этом желании оно видело посторонние, безнравственные или антиправительственные цели. Так, например, говорит Лихачева, «хотя Суслова даже по личному характеру никогда не участвовала ни в каких политических движениях, ее тотчас же, как она вернулась в Россию, поставили под надзор полиции, что подвергало ее чрезвычайно неприятным случайностям».

В 1872 голу г-жа Кошеварова выдержала экзамен на доктора при военно-медицинской академии. Это дало повод к допущению женщин к занятиям в военно-медицинской академии; при ней были открыты «женские врачебные курсы» — в виде опыта. Курсам очень сочувствовал тогдашний военный министр Д. А. Милютин и начальник академии И. И. Козлов. Первое время женщины-врачи не имели никаких прав, хотя и практиковали в больницах, земствах и клиниках. Первые женщины врачи, окончившие в России — П. Н. Тарковская, А. Н. Шабанова, Р. А. Павловская, Ю. И Заволжская и другие, несомненно, деятельностью своей (между прочим, и, еще до окончания курса они отправились в  театр военных действий после объявления войны с Турцией) расчистили дорогу будущим женщинам-врачам, уже полноправным. В 1897 г. в Петербурге был открыт женский Медицинский институт, а женщины врачи получили равные права с мужчинами, как на врачебную деятельность, так и на государственную службу (кроме прав по чинопроизводству). Теперь русская женщина имеет в своем распоряжении множество высших курсов, медицинских и общеобразовательных. Возникли женские политехникумы, сельскохозяйственные курсы; есть женщины-профессора (знаменитый математик, профессор Стокгольмского университета покойная С. В. Ковалевская; профессор петербургских Высших женских курсов и выдающаяся ученая А. Я. Ефименко, удостоенная звания доктора истории honoris causa; в Киеве по кафедре русской литературы на высших женских курсах — Андрианова и Щеглова и пр.). И только университеты остаются по-прежнему закрытыми для женщин. В 1906 г. женщины были допущены в университеты в качестве вольнослушательниц, но затем снова это разрешение было взято назад. В 1912 году Государственная Дума провела закон о допущении женщин в  адвокатуру. Комиссия Государственного Совета также согласилась с этим. Но Государственный Совет отверг закон 18 голосами. 66 членов Совета высказались за права женщин на адвокатскую деятельность.

В конце 1912 и начале 1913 г. состоялся в Петербурге первый всероссийский съезд по женскому образованию, собравший 1115 членов со всей России. Съезд работал по обширной программе, вынес много интересных резолюций, из которых резче всего выделяются резолюции о совместном образовании в высших учебных заведениях.

В 1911 был издан закон 19-го декабря об испытаниях лиц женского пола и знание курса высших учебных заведений. Этим законом женщины допускались в университетские испытательные комиссии для сдачи экзамена за полный университетский курс. Этот закон делает еще более непонятным упрямое недопущение женщин в университеты. Если принять во внимание, в какой атмосфере приходилось бороться женщине за право на образование, то роль ее в этом движении будет еще более значительной.

Политическая деятельность в дореформенную эпоху (до 1905 г.) захватила немалое число женщин. И если всем известны имена Софьи Бардиной, С. Л. Перовской, Л. А. Волькенштейн, Б. И. Фигнер, то, сколько малоизвестных женщин населяли Сибирь, каторгу и другие - более мягкие — места ссылки... На этом поприще женщины достигали полного равенства: как в деятельности, так и в карах за нее.

В эту эпоху были невозможны почти никакие свободные общества и союзы. Поэтому возникавшие тогда общества — Русское женско-благотворительное общество, Общество попечения о молодых девицах, Российское общество защиты женщин — носили исключительно благотворительный характер. Российское общество защиты женщины имело целью борьбу с «живым товаром»; юридический отдел общества давал женщинам бесплатно юридические советы. 1905 г. положил начало женскому движению в западноевропейском смысле.  Русское женское движение сразу же пошло двумя руслами. Выразителем требований буржуазных женщин явился Всероссийский союз равноправия женщин, образовавшийся первоначально в Москве. В  мае 1905 г. был 1-й съезд, на котором было, однако лишь 70 делегатов. В октябре 1905 г. состоялся второй съезд. Женщины вели в это время пропаганду равноправия, как среди членов образовывающихся политических партий, так и среди депутатов 1-й Государственной Думы. После роспуска 1-й Думы Союз быстро рассыпался: терроризируемые преследованиями, провинциальные отделы отпали от Союза. Тем не менее, оставшаяся в Москве горсточка соединенных в кружок лиц присоединилась, было, в августе 1906 г. к Международному Союзу избирательных прав. В 1907 году был основан журнал «Союз женщин». Насколько еще хаотично, неорганизованно шло движение, показывает устройство в Петербурге в декабре 1908 г. нового съезда, который снова назвал себя 1-ым всероссийским женским съездом. Этот съезд, без сомнения, с большим правом мог именоваться «всероссийским»: он имел 1053 члена, в числе которых находились представительницы польской, немецкой, еврейской, армянской, грузинской, литовской, латышской, эстонской и финляндской национальностей. На съезде была также довольно большая (около 50 чел.) делегация от рабочих организаций. Эти делегатки резко подчеркивали свою обособленность от движения равноправок; они ограничились на съезде рядом докладов, рисующих положение работниц, а также условия, в которых протекает их собственное движение. На последнем торжественном заседании своем, в зале городской думы, съезд русских женщин вынес горячий протест против смертной казни. В смысле организационном съезд не имел никаких практических последствий. Он обнаружил и вскрыл все течения и направления, на которые делится русское женское движение, — но и только. Покойная А. П. Философова, одна из самых стойких и убежденных поборниц равноправия, в своем докладе о значении  Международного женского союза и Национального женского совета выражала пожелание, чтобы съезд двинул дело организации в России национального объединения. Но Национальный женский совет, проект которого раздавался на съезде, не учрежден и до сих пор. Съезд был собран по инициативе Женского взаимно-благотворительного общества, его председательницы, доктора А. Н. Шабаловой. Еще ранее это общество выступало с ходатайством о равноправии. Оно возбудило ходатайство еще тогда, когда 18 февраля 1905 г. было лишь в общей форме возвещено о «привлечении достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей». В комитет министров направило тогда общество свое ходатайство. Ответа не последовало. Затем совет общества обратился к  графу С. Ю. Витте с вопросом: причисляются ли и женщины к избирательным классам, или половина населения России лишена права голоса? Граф Витте ответил, что при издании манифеста 17 октября вопрос о предоставлении женщинам избирательных прав не обсуждался... Тогда совет общества снова направил в совет министров мотивированное ходатайство о необходимости распространить закон 17 октября и на женщин. И это ходатайство осталось без ответа. Тогда была направлена петиция в Государственную Думу, покрытая 5000 подписей. «Избранники земли русской, — так заканчивалась петиция, — вы призваны к великой созидательной работе на пользу нашей родины, отнеситесь справедливо и беспристрастно к заявлению женщин, требующих уравнения прав, отзовитесь согласием на многочисленные голоса тех, кто твердо убежден в правоте своих требований, и, в числе реформ, обновляющих Россию, внесите обновление в жизнь женщин, признав за ними равные права для участия в служении родине». Петиция эта послужила поводом к известной речи профессора Л. И. Петражицкого в заседании первой Государственной Думы 6 июня.

Законопроект об  избирательных правах женщин был сдан в комиссию, а затем 1-ая Дума была распущена. Во вторую Государственную Думу была подана петиция, покрытая уже 7000 подписей. Но вторая Дума не успела, даже поставить этот вопрос на обсуждение. Наступившая реакция затушила движение. Недавно в Петербурге организовалось общество Всероссийской лиги равноправия. Окончившие женщины-юристы организовали в Петербурге Общество женщин-юристов. По инициативе «Всероссийской лиги равноправия» был организован уже упомянутый нами 1-й всероссийский съезд по женскому образованию.

Женское рабочее движение. Фабричным и ремесленным трудом женщина занята в России давно. По переписи 1897 г. 6 млн. женщин живут самостоятельным заработком, из них около 445 062 фабричных работниц. Но стремительно расти число занятых на фабриках работниц начало лишь с 1906—8 годов. Объяснение этого явления находим в отчетах фабричных инспекторов. Многочисленные и непрерывные стачки мужчин  в 1905—6 гг. заставили фабрикантов заменять рабочих женщинами. Женщина покорнее, уступчивее, она соглашается работать при таких условиях, на которые уже не соглашается рабочий. Особенно сильно возрос % женщин в текстильном производстве и в химическом. Во многих районах текстильного производства число женщин превышает число мужчин. В химическом за последнее время число мужчин возросло на 21,47%, а женщин — на 56%! Женщина теперь работает там, где прежде работал только мужчина. Наиболее ценится незамужняя женщина: беременность, кормление ребенка и домашние хлопоты понижают правильность труда и его продуктивность. Кроме того, двойная ноша изнуряет организм, что влечет за собой большее число несчастных случаев.

За десятилетие — с 1901 до конца 1910 г. — число женщин-работниц возросло с 26% до 36,1%. Увеличилось число женщин на кирпичных и фаянсовых заводах; стал применяться труд женщин в типографиях, а также при штамповании и паянии металлических изделий. В 1911 г. женщины всех возрастов на фабриках и заводах было занято — 638 277 чел., т. е. 21,1% всех занятых рабочих.

По производствам в Московском, например, фабричном округе женщины распределялись так (мужчины; женщины):

Обработка хлопка – 36%; 55,4%
Обработка шерсти – 12%; 14,9%
Обработка шелка – 4,3%; 11,7%
Обработка металла – 17,1%; 1,8%

Наибольший заработок мужчин на суконной фабрике — 20 руб. 48 коп. в месяц, женщин — 12 руб. 68 коп. Средний заработок рабочего в Петербурге — 383 руб. 46 коп. в год, женщины — 260 руб. По сообщению «Отчета фабричных инспекторов за 1911 г.» в Волынской губернии имел место случай забастовки мужчин, оставшихся недовольными тем, что администрация завода допустила к работе женщин на одинаковых условиях заработной платы с мужчинами. Рабочий день — 11 ½  ч., по субботам и в кануны двунадесятных праздников - 10 в канун  Рождества — не долее полудня. Ночным временем считается время с 9 ч. вечера до 5 ч. утра; при работе в две  смены — с 10 ч. вечера до 4 утра. В качестве работниц в сельском хозяйстве, труд которых ничем не ограничен, занято (по переписи 1897 г.) 665 597 женщин. Законом 1885 г. женщинам и подросткам (до 17 лет) воспрещалась ночная работа на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках. В 1886 г. запрещение это распространилось на льнопрядильные, льнотрепальные и изготовляющие смешанные ткани фабрики; в 1895 — на фабрики, занимающиеся обработкой джута и пеньки, в 1897 — шелка, в 1898 — на те отделения производства, в которых воспрещена работа малолетних. Однако законом 1890 г. из этих правил допускаются исключения: подросткам и женщинам этим законом разрешается ночная работа одновременно и совместно с главой их семейства — в целях ограждения нравственных основ семейной жизни и в особо уважительных случаях: после продолжительной, вызванной несчастьем, остановки работ на фабриках или вследствие усиленного поступления заказов перед ярмарками. Закон 23 июня 1912 г. кладет начало страхованию работниц. Учреждаемые этим законом больничные кассы будут выдавать работницам денежные пособия: 1) по случаю болезни или увечья, 2) по  случаю родов — беременным и роженицам, 3) по случаю смерти — на погребение. Пособия — в размере от ¼  до ½ заработка. Беременным это пособие выдается за 2   недели перед родами, роженицам — 4 недели после родов. Больничным кассам предоставляется право лишать роженицу пособия, если она приступит к  работам ранее 4 недель после родов. Чтобы получить пособие на роды, надо состоять членом кассы в течение 3-х месяцев. Устав о промышленности обогатился, со времени закона о страховании, новой статьей: воспрещается допускать рожениц, состоящих участницами больничных касс к работам по найму ранее истечения 4 недель со дня родов. Работницы имеют пассивное и активное право участия в правлении больничной кассы, а также в губернских присутствиях по делам страхования рабочих, куда выбираются два представителя (-ницы) от рабочих. Жены и дочери рабочих также могут получать пособия из кассы на случай болезни и родов, если касса на это согласится, — обязательна выдача пособий только тем работницам, которые застрахованы в кассе лично. Закон 23 июня 1912 г. кладет, таким образом, начало не только страхованию материнства, но и участию женщины на равных правах с мужчиной в общественных делах. Женской фабричной инспекции в России нет. 24 апреля 1913 года Государственной Думой большинством 77 голосов был признан желательным законопроект о введении надзора женской фабричной инспекции в тех производствах, где преобладает женский и детский труд. Законопроект передал для разработки в рабочую комиссию Государственной Думы.

Организованность работниц чрезвычайно низка. Рабочие никогда в России не протестовали против участия женщин в профессиональных союзах, просветительных клубах, кооперативах и политической партии. Поэтому женщины сразу же влились в общие с мужчинами союзы. Но главный контингент организованных женщин состоит из ремесленниц: типографщиц, портних; крестьянки, наполняющие фабрично-заводские предприятия, до сих пор совершенно не склонны к организации. Правда, во время движения 1905-7 года крестьянки также составляли приговоры и говорили на сходах о необходимости женских избирательных прав, но женщины-ткачихи ничем не обнаруживают своих стремлений к защите женских прав. Впрочем, говорить в эпоху 1908—1913 г. о каком-либо движении едва ли возможно. Мы видели, как заглохло движение среди женщин буржуазных классов, находящихся, несомненно, в лучшем положении, чем работницы. 17 февраля 1913 года женщинам удалось все же устроить в Петербурге «женский» день. На собрании в Калашниковской бирже присутствовало около 2000 чел.

Международное женское движение. Буржуазное женское движение создало уже обширную международную организацию. В 1888 г. состоялся первый международный конгресс в Вашингтоне. Тогда же был создан Международный Женский Совет, являющийся союзом национальных женских советов, образованных в каждой стране. Во главе Совета стоит бюро из семи членов, избираемых на пять лет. Эти 7 членов вместе с председательницами национальных советов составляют исполнительный комитет, который и заведует всеми делами от конгресса до конгресса. Конгрессы собираются каждые 5 лет. После образования Национального Союза и Совета, этот последний заявляет Международному Совету о своем присоединении к нему и вносит 100 франков ежегодно. Интернациональное объединение дало сольный толчок работе женщин на местах. При Совете существует ряд комиссий: финансов, прессы, мира, третейского суда, законов о женщинах и детях, избирательных прав, общей морали, борьбы с торговлей женщинами, общественного здоровья, воспитания, эмиграции и иммиграции. Председательницей бюро — перед конгрессом в 1913 г. в Будапеште — была графиня Эбердин, жена вице-короля Ирландии. К Совету примкнули следующие страны: Соединенные Штаты, Канада, Германия, Швеция, Великобритания, Ирландия, Дания, Нидерланды, Австралия (с 4 национальными советами), Италия, Франция, Аргентина, Швейцария, Австрия, Венгрия, Норвегия, Бельгия, Греция, Болгария, Сербия, Румыния и Финляндия. В 1913 г. к Союзу примкнули: Польша, Южная Африка, Галиция, Китай и Япония. Россия не имеет официального представительства в Международном Союзе, но на конгрессы может посылать отдельных делегаток. Последний (VII) конгресс Международного Союза избирательных прав женщин состоялся в Будапеште, в Венгрии, 15/28 июня 1913 г. В громадном здании городской «редуты» (Думы) заседало более 3000 конгрессисток. Председательницей съезда была г-жа Чэпмэн Кэт.

Международное движение женщин-работниц  свою первую конференцию созвало в  1907 г. в Штутгарте — во время социалистического конгресса. На этой конференции было принято предложение, внесенное немецкими социалистками, об организации отдельного международного социалистического женского бюро. Центральным органом международного движения был признан «Gleichheit». Международная социалистическая конференция признала таким образом, что на женском движении лежит особый своеобразный отпечаток, требующий особой женской организации, несмотря на единство задач женского и мужского социалистического движения. Вторая женская конференция состоялась в Копенгагене в 1910 г. За три года, протекшие между 2 конференциями, социалистическое женское движение сделало большие успехи. На конференции было 100 делегаток от 17 стран.

Мужские лиги борьбы за женское равноправие. Энергичная борьба английских суфражисток  оживила вопрос о женском равноправии и в других странах. Наряду с женскими лигами возникли также мужские лиги борьбы за равноправие женщин. В 1911 г. эти лиги объединились в Международный Союз мужских лиг борьбы за избирательные права женщин. 29 октября 1912 г. в Лондоне состоялся первый конгресс Союза под председательством сэра Джона Кокберна, который немало способствовал проведению законов об избирательных правах женщин в Австралии. От всех стран, в которых стоит на очереди дня вопрос об избирательных правах женщин, были присланы представители. От Швеции делегатом был глава либеральной партии верхней палаты, г. Бекман. Делегаты были приняты Палатой Общин. Конгресс принял следующие резолюции: «Первый международный конгресс мужских лиг за избирательные права женщин призывает мужчин всех наций обратить внимание на важные экономические последствия, которые влечет за собой относительно заработной платы недостаточная организованность и отсутствие представительства у женщин, принужденных довольствоваться меньшим вознаграждением за равный труд. Конгресс напоминает, что предоставление избирательных прав женщинам, осуществленное в 12 странах Европы, Соединенных Штатах и Австралии, почти всегда открывало путь к уравнению заработной платы мужчин и женщин во многих профессиях и ремеслах, и считает дарование женщинам избирательных прав в прочих странах жизненно-необходимым для достижения экономического равенства, проведение которого немыслимо, пока женщины не будут пользоваться властью и нести ответственность в качестве граждан». Представители мужских лиг присутствовали также на конгрессе женских лиг избирательных прав в Будапеште в 1913 г.

Е. Кускова.

II. Гражданское и политическое положение женщины.

В Соединенных Штатах положение женщины отличается значительным разнообразием в различных штатах. Тем не менее, можно указать некоторые общие черты. Первоначально  гражданское право американских колоний, унаследованное от старого английского права, было чрезвычайно сурово по отношению к женщине, в особенности замужней. По выходе замуж женщина теряла право распоряжаться своим имуществом; имущество делалось семейным, и распорядителем его был муж. Он отвечал за долги жены, и, следовательно, она не имела права давать каких бы то ни было обязательств без его разрешения. В случае ее смерти (при отсутствии детей) ее имущество безусловно переходило к мужу, и она не имела даже права завещания, тогда как обратным правом — на наследование имуществом мужа она не пользовалась. В течение XIX, и особенно второй половины XIX века, это положение радикально изменилось. В большей части штатов признается раздельность имуществ супругов и в связи с ней — самостоятельность права жены на приобретение новых имуществ, а следовательно, на торговую и промышленную деятельность. Есть однако исключения.

Так, во Флориде и Кентукки хотя и признается раздельность имущества, и жена самостоятельно распоряжается им, но мужу предоставлено право известного контроля. В Луизиане собственность признается семейной, и мужу предоставлено право распоряжения ею; но если он пользуется своими правами неудовлетворительным образом, то жена может требовать восстановления ее самостоятельности в  распоряжении своим   имуществом. В большей части штатов установлено получение женой после смерти мужа одной трети всего недвижимого имущества в  пожизненное владение и одной трети движимого имущества — в полную собственность.  В английские времена в колониях правами по отношению к детям пользовался только отец. В большей части штатов и теперь отец имеет преимущественные права, а мать получает их только в случае смерти отца или по взаимному согласию, или, в случае злоупотребления родительскими правами со стороны отца, — по судебному приговору. В штатах: Колорадо, Коннектикут, Иллинойс, Айова, Канзас, Миссисипи, Нью-Йорк, Орегон, Род-Айленд, Юта, Вашингтон, Вайоминг, также в округе Колумбия (со столицей Союза Вашингтон) признается полное равенство отца и матери. Законодательство, касающееся развода, чрезвычайно разнообразно. Северная Каролина не допускает развода ни в  каких случаях; в других штатах он допускается в случае прелюбодеяния, неспособности к  брачному сожительству и т. к.; в третьих  к этим мотивам присоединяется жестокое обращение супруга, пьянство и т. д.; в некоторых, наконец, он допускается по взаимному согласию. Право женщин на различные занятия и на службу в  учреждениях Союза и отдельных штатов чрезвычайно широко. Адвокатура для женщин допускается повсеместно, кроме Арканзаса, Джорджии и Виргинии.

Соединенные Штаты могут считаться также родиной политических прав женщины. Хотя Англия знала женское движение в более раннее время, чем Америка, но положительными результатами это движение завершилось в  Америке (главным образом в западных молодых штатах) гораздо раньше. По американской конституции «время, место и способ избрания сенаторов и предъявителей должны быть установлены в каждом штате его законодательным собранием; но конгресс может во всякое время издать закон, устанавливающий или меняющий правила этого рода; он только не может ничего изменять касательно места избрания сенаторов» (которые избираются законодательными собраниями отдельных штатов). Общий для всего Союза избирательный закон, предусмотренный в цитированных словах конституции, никогда не был издан, и таким образом, развитие избирательного права было целиком предоставлено усмотрению отдельных штатов, что обеспечило частичное торжество женского движения. То же самое разнообразие избирательных систем господствует и для избрания выборщиков, выбирающих президента республики. Конституция ничего не говорит также о том, чтобы членами конгресса (представителями или сенаторами), а также президентом республики должны были быть непременно мужчины, и потому уже теперь теоретически допустимо избрание, как президентом республики, так и членом конгресса женщины; вследствие этого женские лиги не раз выставляли женскую кандидатуру на президентский пост, но ни разу не могли не только собрать сколько-нибудь достаточного числа народных голосов, но даже выставить во всех штатах списка кандидатов в выборщики, которые согласились бы поддерживать эту кандидатуру. На протяжении Союза идея женского голосования восторжествовала, прежде всего, в некоторых территориях, и притом в тех, где было значительное население мормонов, именно в Вайоминге и Юте. В  первой из этих территорий, конституцией 1869 г., было признано полное равенство избирательных прав (активных и пассивных одинаково) мужчины и женщины; это постановление перешло в конституцию 1889 года, с каковой Вайоминг был принят в Союз на правах штата. Пока Вайоминг был территорией, женщины (как и мужчины) избирали только местное законодательное собрание и участвовали в народных голосованиях (референдум) лишь по делам своей территории, но не участвовали в выборах ни членов конгресса, ни президента; с 1889 г., когда Вайоминг стал штатом, женщины участвуют также в избрании представителей вашингтонского конгресса и выборщиков, избирающих президента Союза, а косвенно и членов сената (через посредство местного законодательного собрания). Сложнее был  ход развития женского голосования в территории Юты, где оно было признано тоже в 60-х годах, но где правительство Союза отказало в его утверждении, опасаясь, что женщины будут голосовать под давлением своих мужей и таким образом утвердят и закрепят господство полигамии. Однако в 1894 г., когда фактически многоженство было уже прекращено, новая конституция Юты восстановила женское голосование как для местных выборов, так и для общеамериканских; эта конституция была признала конгрессом, и с ней Юта была принята в Союз на правах штата. Территория Вашингтона признала политическое равноправие женщин в 1883 г., но это постановление в 1887 г. было признано федеральным судом неконституционным и отменено. Когда Вашингтон в 1889 г. вступил в Союз на правах штата, он первое время обходился с одним мужским голосованием, но в 1910 г. в нем признано голосование женское. В территории Айдахо женское голосование было признано конституцией 1889 г., с которой эта территория принята в следующем году в Союз на правах штата. Наконец, женское голосование принято конституциями 1893 г. в Колорадо и 1911 г. в Калифорнии, уже давно бывших штатами. В этих перечисленных шести штатах женщины пользуются голосом на совершенно равных с мужчинами началах, т. е. они выбирают членов местного законодательного собрания, а косвенно, через них — сенаторов вашингтонского конгресса, прямо — членов палаты, представителей американского конгресса, выборщиков при избрании президента Союза и сами они могут быть выбраны во все указанные учреждения; однако до сих пор в местных законодательных собраниях число женщин-депутатов было крайне ограничено, а в вашингтонский конгресс еще ни разу не была послана ни одна женщина. Во всех названных штатах женщины голосуют также при муниципальных выборах и во время всенародных голосований (референдум) и весьма нередко выбираются в муниципальные советы (городские думы). Есть еще один штат, именно Канзас, где женщины пользуются правом голоса (активным и пассивным) также только на муниципальных выборах.

В Англии замужняя женщина по закону 1883 г. (Maried Women Property Act) владеет и распоряжается своим имуществом совершенно независимо от мужа; однако этот закон распространяется только на женщин, вышедших замуж после выхода его в свет; по отношению к женщинам, вышедшим замуж раньше, доныне действуют старые нормы общности семейного имущества. Незамужняя женщина, как и замужняя, может по достижении 16-летнего возраста наниматься на какую угодно работу независимо от разрешения родителей или мужа и заработком своим может распоряжаться самостоятельно. Для ведения торгового или промышленного предприятия женщина незамужняя и замужняя не нуждается ни в чьем разрешении и вести дело на суде может самостоятельно. В  случае неимения средств к существованию замужняя женщина может требовать от мужа поддержки, но только так называемой разумной поддержки, т. е. достаточной для удовлетворения первых жизненных потребностей; размеры определяются в случае спора судом. Незамужняя женщина старше 21 года не связана волей родителей в избрании своего местожительства; жена обязана жить с мужем. Развод допускается на условиях неравных; для требования развода со стороны мужа достаточна простая неверность жены, для такого же требования со стороны жены нужна квалифицированная неверность мужа, т. е. сопряженная либо с жестоким обращением его, либо с  оставлением жены. В отношении родительских прав отец до сих пор пользуется значительными преимуществами. При разногласии между родителями от него зависит решение вопроса об учебном заведении и способе воспитания. В случае развода родительские права целиком возлагаются на того из родителей, который судебным приговором признан невиновным, а в случае его смерти переходят к опекуну, указанному им же в завещании, а в случае отсутствия такого указания — назначенному судом. О незаконнорожденном ребенке должны заботиться мать, но она может требовать в судебном порядке с его отца содержание, не превосходящее однако 5 шиллингов в неделю на ребенка до 16-летнего возраста. Порядок наследования имуществ, отличающийся для лиц разного пола, регулируемый законом 1833 г. (Inheritance Act), носит до сих пор отпечаток средневековья. При переходе реального имущества (под реальным имуществом в Англии разумеется главным образом земельное, но также и некоторые другие виды имущества) без завещания мужчина в равной степени родства исключает женщину; где в равной степени родства имеется несколько мужчин, там наследует целиком все недвижимое имущество только старший из них (из этого есть некоторые местные исключения, например, для графства Кент); когда ближайшими родственниками являются только женщины, то, при равенстве степени родства, они призываются к наследованию совокупно на ранних началах. В силу новейшего закона 1890 г. вдова умершего собственника получает, взамен доли в реальном  его имуществе, денежную сумму в размере не свыше 500 фунтов стерлингов. Иной порядок наследования по закону имущества личного (т. е. движимого). Оно по смерти собственника распределяется между детьми или, при их отсутствии, другими ближайшими родственниками без различия пола. Муж после жены получает все ее личное имущество, а жена после мужа получает треть при детях и половину при других родственниках. Отец наследователя исключает его братьев, но мать делит с братьями. Титул переходит исключительно к старшему сыну, но при отсутствии сыновей в некоторых случаях может переходить и к женщинам.

Избирательные права женщины в Англии весьма запутаны; смысл действующих законов не вполне ясен, и суды в своем толковании их склонны к их сужению; однако в самые последние годы в деятельности судов обнаруживается иная тенденция. При выборах в Палату Общин женщина не пользуется ни активным, ни пассивным правом голоса. Точно так же в палате лордов не может заседать женщина, хотя бы она была пэрессою по собственному праву (не в силу титула мужа, а в силу получения его по наследству или по непосредственному пожалованию). При выборах городских и графских советов женщины в силу законов пользуются правом активного голоса, в случае если они удовлетворяют требованию ценза, т. е. если занимают какое-нибудь жилое или нежилое помещение, обложенное налогами. По буквальному смыслу закона право голоса должно принадлежать женщине на равных с мужчиной началах; т. е., если строение нанято на имя женщины, то оно должно давать ей голос. Посуды толкуют до сих пор слова закона так, что соответственными правами пользуется только одинокая женщина (девица или вдова). Правом голоса в силу владения недвижимым имуществом женщины не пользуются. Первое из этих  ограничений есть очевидный пережиток принципа опеки мужа над женой, в существенных чертах отмененного законом 1883 г.

При выборах в графский совет Лондона имеют право голоса и замужние женщины. Точно так же на выборах в городские и сельские окружные советы (District councils), приходские советы, в бюро попечителей о бедных (Boards of guardians), в школьные советы, женщины пользуются правом голоса независимо от  их семейного положения. Что касается пассивных прав, то женщина обладает ими в графстве, городе, приходе, городском и сельском округе. Она может быть избрана (и иногда, хотя редко, избирается) советником и ольдермэном  каждого из советов. В 1908 г. г-жа Андерсон была первой женщиной, избранной  на должность мэра небольшого городка Альдебурга в Суффольке. Женщина может быть избрана также в бюро попечителей   о бедных и в школьный совет.

Для Шотландии и Ирландии действуют особые местные постановления. В Шотландии развод допускается свободнее, чем в Англии и притом на совершенно разных для мужчин и женщин  основаниях. Зато распоряжение имуществом жены до сих пор стоит под контролем мужа. Избирательные права женщины в органы местного самоуправления, в общем построенные на тех же началах, что и в  Англии, несколько шире, так как там не проводится различия между женщинами замужними и одинокими. В Ирландии развод возможен только в силу парламентского постановления и фактически является привилегией весьма богатых людей. Имущественные права женщины почти те же, что в Англии. Избирательные права женщины со времени распространения на Ирландию законом о местном самоуправлении почти те же,  что и в Англии.

В Германии, несмотря на сильно развившееся в последнее время женское движение, положение женщины, как в области гражданских прав, так и в области политических прав, весьма стеснительно, хотя и не в такой степени, как во Франции. Гражданский кодекс 1896 г., вступивший в силу 1-го января 1900 г. (Bürgerliches Gesetzbuch), признавая почти полное равноправие совершеннолетней девушки с мужчиной, ставит замужнюю женщину в положение опекаемой. «Во всех касающихся общесемейной жизни обстоятельствах мужу принадлежит решение; в особенности он решает вопросы относительно места жительства и жилища. Женщина не обязана следовать решению мужа, если решение это является злоупотреблением правами мужа», гласит статья 1354 гражданского кодекса. Чтобы жена могла избавиться от обязанности следовать решению мужа, нужно судебное решение, которое признало бы это решение за злоупотребление власти. «Женщина имеет право в пределах круга своей домашней деятельности вести дела мужа и представлять его. Юридические обязанности, которые она возьмет в пределах этого круга деятельности, признаются совершенными от имени мужа, если не будет доказано противное. Муж может  ограничить или отменить это право жены. Если такое ограничение или отмена прав жены будут признаны злоупотреблением со стороны мужа, то по требованию жены суд может его отменить» (ст. 1357). «Муж обязан содержать свою жену сообразно со своим общественным положением, состоянием и заработком. Если муж  лишен возможности себя содержать, то жена обязана его содержать сообразно со своим состоянием и заработком» (ст. 1300). «Если супруги живут отдельно,... то муж обязан предоставить жене необходимый для ее домашнего хозяйства вещи из их общего домашнего имущества, хотя бы даже они были необходимы для него самого» (ст. 1361). Приведенные статьи совершенно ясно говорят о патриархальном взгляде гражданского кодекса на семейную жизнь и отношения мужа к жене, хотя и несколько смягченные. Нужно заметить, что эти положения гражданского кодекса, составленного в  недавнее время, не являются лишенными юридического содержания моральными сентенциями, как некоторые приведенные ниже положения русских гражданских законов, не являются строго продуманными юридическими нормами, всегда имеющими свою санкцию. Сообразно со своим смягченно-матриархальным взглядом, гражданский   кодекс устанавливает по общему правилу если не общность имуществ, какая была установлена наполеоновским кодексом, то общность управления этим имуществом. «Имущество жены, принадлежащее ей при вступлении в брак, подчиняется управлению и поступает в пользование мужа,... точно так же, как и имущество, которое жена приобретет уже после вступления в брак» (ст. 1363). Под имуществом разумеется как недвижимое имущество с его инвентарем, так и денежные капиталы (однако не заработок). Управлению мужа не подлежат вещи, непосредственно необходимые для повседневного употребления жены, как то: платье, украшения и орудия ее труда, точно так же, как заработок жены уже после заключения брака; не подчиняется управлению мужа также всякое другое имущество, относительно которого будет  сделана особая оговорка в брачном контракте. Долги мужа не могут быть покрываемы из женина имущества, но это постановление является ограничением главным образом для кредиторов мужа, которые не могут налагать ареста на имущество жены, но не для самого мужа, который, распоряжаясь жениным имуществом, имеет почти полную фактическую  возможность делать это. В случае смерти мужа имущество жены возвращается ей. Мужнино управление жениным имуществом не является безусловно обязательным; специальным брачным  контрактом при заключении брака может быть установлена какая угодно иная форма имущественных отношений, — как совершенная общность имуществ, так и их полная раздельность.   Развод допускается по просьбе, как мужа, так и жены в случае нарушения брачной верности, двоеженства и двоемужества, противоестественных пороков, злостного оставления супруга на срок, превышающий год, неисполнения супружеских обязанностей, бесчестного или безнравственного поведения, наконец, в случае дурного обращения или такого отношения к другому супругу, которое делает для этого последнего  продолжение брака невозможным. Имеется ли налицо одно из перечисленных здесь явлений, предоставлено решению суда (стт. 1565—1569).   Родительская власть принадлежит отцу. «Отец в силу родительской власти имеет право и обязанность заботиться о судьбе и имуществе ребенка... Рядом с отцом, мать тоже имеет право и обязанность заботиться о судьбе ребенка, но при различии во взглядах между родителями предпочтение отдается мнению отца» (стт. 1627 и 1634). Забота об имуществе ребенка, таким образом, целиком и исключительно сохраняется за отцом; и не только тогда, когда продолжается брак: в случае развода, даже если этот развод произошел вследствие признанной судом вины мужа и если забота о воспитании детей возложена судом на мать, то все-таки управление имуществом детей сохраняется за отцом.  Наследственные права женщины и мужчины совершенно одинаковы.  Нарушение супружеской верности карается совершенно одинаково для мужчины и для женщины тюрьмой до 6 месяцев. Права по занятию различных должностей женщинами тоже чрезвычайно ограничены и главным образом простираются на педагогическую, почтово-телеграфную и медицинскую деятельность, а также по письменной части, — почти в тех же пределах, как и в России. Адвокатура, безусловно запрещена женщинам. Торгово-промышленная деятельность замужней женщины возможна только при согласии мужа, а безусловное запрещение женщинам посещать биржу сильно затрудняет некоторые виды ее и для незамужних женщин.

Избирательными правами женщина не пользуется ни в Германской империи, ни в одном из отдельных государств, ни активными, ни пассивными. В некоторых второстепенных государствах Германии женщина пользуется активным правом при коммунальных выборах, но нигде — пассивным.

Во Франции положение женщины более стесненное, чем в каком бы то ни было другом из культурных государств. Там до сих пор действует гражданский кодекс Наполеона, лишь несколько смягченный позднейшими законоположениями. Этот кодекс всходил из убеждения о неравенстве мужчины и женщины; даже незамужняя женщина, поэтому далеко не пользуется там теми гражданскими правами, что мужчина; тем более женщина замужняя, которая находится в положении опекаемой. 113 статья торгового кодекса, построенного на тех же основаниях, признает подпись под векселем женщины, — замужней и незамужней одинаково, — равной простому обещанию и не дает ей той юридической силы, которая принадлежит мужской подписи; исключение сделано для женщины, самостоятельно ведущей торговое предприятие. Что же касается до положения замужней женщины в семье, то гражданский кодекс определяет его следующим образом: «Муж обязан покровительством своей жене, жена — повиновением своему мужу». «Женщина обязана жить вместе со своим мужем и следовать за ним повсюду, где он найдет нужным обосноваться». «Женщина не может вести процесса в гражданском суде без разрешения мужа, даже если она ведет самостоятельное торговое предприятие или владеет отделенным от мужчины имуществом» (стт. 212—215). Что касается имущественных прав, то по общему правилу во Франции действует общность имуществ мужа и жены. Собственность, внесенная в семью выходящей замуж женщиной, недвижимая и движимая, делается общей семейной собственностью, которой управляет и пользуется муж. В случае смерти мужа или развода имущество возвращается жене, причем во время брака обеспечением ее имущества от возможной растраты мужем является ипотека на мужнино недвижимое имущество; если же у мужа нет недвижимого имущества, то нет и гарантии. Из этого общего правила допускается однако весьма существенное исключение: контрактом, заключенным при вступлении в брак, может быть установлена всякая иная форма имущественных отношений, в том числе и полное разделение имуществ. Такое же разделение может быть установлено и после заключения брака судебным приговором по жалобе жены. Однако   при разделении имуществ женщина для всякого отчуждения своего недвижимого имущества — посредством дара, отдачи в залог, или продажи — все-таки нуждается в разрешении мужа. Новейший закон 13 июля 1907 г., явившийся результатом продолжительной борьбы за уравнение женщины в имущественных правах, предоставил женщине, во всяком случае — даже и при отсутствии соответственного брачного контракта —  право владения и распоряжения ее заработком.

Статья 212 Гражданского кодекса устанавливает правило: «Супруги взаимно обязаны верностью, помощью и поддержкой».

По наполеонову кодексу развод допускался в случае 1) нарушения брачной верности со стороны мужа, при дополнительном условии, чтобы его любовница была введена им в общую квартиру супругов; в  случае нарушения брачной верности со стороны жены — без этого условия, 2) вследствие жестокого обращения, 3) присуждения судом одного из супругов к позорящему наказанию, 4) наконец, но обоюдному согласию. Но в эпоху реставрации 1816 г., под влиянием торжествующего клерикализма, развод был окончательно и вовсе уничтожен; зато восстановлено существовавшее раньше разлучение супругов. В 1884 г. развод был восстановлен, причем он допущен в силу нарушения брачной верности со стороны мужа или жены (без специальной квалификации), в случае пятилетнего безвестного отсутствия одного из супругов, сумасшествия, а также эмиграции одного из супругов за границу или намерения совершить таковую. Таким образом, развод установлен на равных для обеих сторон началах. Но в уголовном кодексе осталось неравенство кары за неверность со стороны мужа и жены, соответствовавшее неравенству, установленному Наполеоновым кодексом для развода. Статья 324 уголовного кодекса убийство неверной жены и ее любовника, совершенное мужем в случае нахождения их на месте преступления, признает ненаказуемым; статья 337 устанавливает для женщины, обвиненной в прелюбодеянии, тюремное заключение до 2 лет, тогда как статья 339 определяет для мужчины в таком же случае только денежный штраф от 100 до 2000 франков, и то при условии, если муж введет любовницу в общее супружеское жилище; без этой квалификации неверность мужа ненаказуема.

Вместе с тем сохранены неравные для мужа и жены последствия развода в области родительских прав. Ребенок до совершеннолетия (21 год) остается, в силу ст. 372 гражданского кодекса, под властью отца и матери; в действительности же однако родительская власть почти целиком и исключительно принадлежит отцу. Ребенок не может покинуть родительского дома без разрешения отца. Отец, который имеет основание быть недовольным поведением ребенка, может прибегать к известным исправительным мерам, установленным гражданским законом; мать прибегать к ним не может. От отца зависит установление условий воспитания и обучения ребенка и в частности вопрос об отдаче его в учебное заведение. Несовершеннолетние сын и дочь могут жениться не иначе, как с разрешения родителей, но в случае разногласия между отцом и матерью достаточно разрешения отца. Отцу принадлежит управление имуществом несовершеннолетнего ребенка. В случае развода суд устанавливает, кому принадлежат родительские права, отцу или матери, но управление имуществом, принадлежащим ребенку, остается, безусловно, за отцом, хотя бы при разводе он был  признан виновной стороной. Опека, по общему правилу, принадлежит тому из супругов, который переживет другого, однако со следующими различиями. Отцу принадлежит опека обязательно, и он от нее отказаться не может; матери она принадлежит условно, в случае ее согласия; в случае ее отказа назначается особый опекун. Однако отец может по завещанию на случай смерти назначить опекуна или опекунский совет, и в таком случае мать от опеки устраняется. Даже по отношению к незаконным детям закон не предоставляет матери полных и безусловных прав на детей. Если отец признает своего незаконнорожденного сына или дочь, то отцовские права к нему возвращаются, хотя бы и против воли матери. Но если отец незаконного ребенка не желает взять на себя добровольно обязанностей по отношению к нему, то принудить его к этому нельзя; отыскивание своего незаконного отца ребенку, безусловно, запрещается (ст. 340 гражданского кодекса), тогда как отыскание матери, бросившей ребенка, этому последнему дозволяется (ст. 341). Наследственные права женщины и мужчины одинаковы. В уголовных законах при наложении и отбытии каторжных работ для женщины допускаются кое-какие смягчения.

В Австрии гражданские кодекс признает главой семьи мужа, дает ему право вести и руководить семейной жизнью и возлагает на него обязанность в соответствии со своим состоянием давать приличное содержание жене. Пока жена не противоречит этому, действует общность управления имуществом, в силу которой предполагается, что жена доверила мужу управление своим имуществом, причем он пользуется в этом отношении теми же правами, как всякое доверенное лицо, т. е. по требованию жены может быть лишен этого права, хотя бы даже в брачном контракте она вручила ему его без всяких оговорок и навсегда. Распоряжение и пользование приданым принадлежит мужу до тех пор, пока длится брачный союз, а если приданое состоит из чистых денег, то мужу принадлежит по отношению к ним право полной собственности. На то имущество, которое приобрел один из супругов после заключения брака, другой не имеет права предъявлять никаких претензий. Однако в случае сомнения существует презумпция, что приобретение сделано мужем. Последнее постановление является фактически очень серьезным нарушением права женщины на владение даже приобретенным или заработанным ею имуществом. Нарушение является особенно вероятным в случае, когда идет спор о наследстве, оставшемся от женщины: муж и его наследники почти всегда имеют возможность добиться признания приобретения, сделанного женой, приобретением мужа. Точно так же в случае смерти мужа его наследники часто получают возможность претендовать на имущество, в действительности заработанное и приобретенное женой.  Женщина в Австрии пользуется некоторыми, впрочем, очень ограниченными, политическими правами. Женщина, владеющая недвижимым имуществом, уже с 1849 г. пользуется активным правом голоса в большей части сельских и во многих маленьких городских общинах, но не лично, а большей частью только через уполномоченных. В Вене и вообще больших городах женщины не пользуются и этим правом. По избирательному закону в ландтаги 1861 г. женщины получили право активного голоса только в курии крупного землевладения, причем в большей части земель (например, в Богемии, Каринтии и др.) — только через посредство уполномоченных; лишь в очень немногих (Далмации и др.) — непосредственно. В 1912 г. в одном из небольших городов Богемии в богемский ландтаг была избрана женщина, выставленная младочехами против женщины же, выставленной социал-демократами, и нескольких мужчин, выставленных другими партиями (избрана исключительно избирателями-мужчинами, так как по городской курии женщины голоса не имеют безусловно), но при проверке полномочий ландтаг кассировал это избрание, как незаконное. По избирательному закону в рейхсрат 1873 г. право голоса по недвижимому имуществу в землевладельческой курии сохранено за женщинами на тех же началах (т. е. право участия в выборах через уполномоченных или непосредственно, в зависимости от того, какая форма голосования установлена для женщины при выборах в ландтаг). Избирательным законом 1907 г., введшим всеобщее избирательное право, женщины потеряли и это скромное право.

В Венгрии женщина пользуется весьма широкими гражданскими правами. Общности имуществ в браке нет. Женщина сохраняет право собственности и распоряжения тем имуществом, которое она приносит при заключении брака в семью, а также тем, которое она приобретет после вступления в брак. Она имеет право вести торговые и промышленные предприятия независимо от согласия мужа, вообще ни для какого юридического акта не нуждается в таковом согласии. Если даже женщина брачным контрактом уступит мужу право на управление ее имуществом, то она в любой момент может взять это согласие назад. По буквальному смыслу закона женщина пользуется правом занимать все должности на государственной службе; фактически однако это право применяется в очень малой степени; женщина нашла доступ к преподаванию, медицине, на почту и телеграф. Избирательными правами женщина пользуется в деревенских и немногих небольших городских общинах по первой курии плательщиков наиболее высоких налогов, но и то только через уполномоченных. Пассивным правом не пользуется. В больших городах не имеет и этого права, точно так  же, как на комитатских выборах и на выборах в венгерский сейм.

В Швейцарии на основании постановлений гражданского кодекса, вступившего в силу 1 января 1912 г., признается общность семейного имущества, принесенного женой в семью при вступлении в брак и раздельность имущества, приобретенного женой после такового. Тем же кодексом признается общность родительской власти. Политическими правами ни в общине, ни в кантоне, ни в федерации женщина в Швейцарии не пользуется. Единственное исключение составляет кантон Цюрих, где в 1911 г. референдумом было высказано пожелание о выработке закона, дарующего женщинам право голоса в общине и кантоне, но до сих пор соответственный закон не принят.

Италия. В силу постановлений гражданского кодекса, муж есть глава семьи, обязан покровительствовать своей жене и поддерживать по мере своих средств; в свою очередь жена обязана поддерживать мужа по мере своих средств, если он не имеет ни средств, ни заработка. Имуществом жены, с которым она вступает в брак, по общему правилу распоряжается муж; заработок и все приобретения, сделанные во время брака, принадлежат на правах полной собственности и распоряжения жене, за исключением случая, когда ею приобретена недвижимая собственность. При вступлении в брак однако муж может предоставить жене право распоряжаться всей ее собственностью. Если муж пользуется своим правом не соответствующим интересам жены способом, то жена имеет право протеста, и, в случае основательности протеста, суд должен восстановить ее в праве свободного распоряжения имуществом. Развода в Италии нет, только разлучение. Для такового достаточно нарушения верности со стороны жены; что же касается нарушения верности со стороны мужа, то оно является поводом к разлучению только, если оно квалифицированное. Родительская власть принадлежит отцу и матери. В случае смерти отца она принадлежит матери, но отец может в завещании установить условия, касающиеся воспитания детей и управления их имуществом. Отыскивание отца для незаконных детей воспрещено, отыскивание матери дозволено. В правах наследования женщины уравнены с мужчинами. На государственную службу женщина допускается только на низшие должности в канцеляриях. В законе ничего прямо не говорится о праве или об отсутствии такового права для женщины выступать адвокатом на суде, но практика, несмотря на упорную борьбу женщин, до сих пор истолковывала молчание закона не в пользу женщин. Закон 1912 г. о парламентских выборах говорит об избирательных правах лиц, достигших определенного возраста и удовлетворяющих определенным (довольно разнообразным) условиям, причем ни одним словом не упоминает о мужском поле, как об условии избирательного права. Таким образом, нужно признать, что буквальный смысл закона не лишает женщину права голосовать и быть депутатом. Практика однако истолковала это молчание закона в отрицательном смысле. Некоторые женщины пытались добиться такого права, но до сих пор неудачно. Так же обстоит дело и на выборах в органы местного самоуправления.

В России положение женщины в области гражданских прав отличается едва ли не большей непоследовательностью — результат различных исторических наслоений, — чем где бы то ни было в мире. Статьи 106—108 и 179 Гражданских Законов (Св. Зак. т. Х, изд. 1900), восходящие к законоположениям 1782—1802 гг., но действующие и поныне, гласят; «Муж обязан любить свою жену, как собственное свое тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ее немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей. Жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность, как хозяйка дома. Жена обязана преимущественным повиновением воле своего супруга, хотя притом и не освобождается от обязанностей в отношении к ее родителям». «Личная родительская власть не прекращается, но ограничивается вступлением дочерей в замужество, поелику одно лицо двум неограниченным властям, каковы родительская и супружеская, совершенно удовлетворить не в состоянии, и дочь, оставившая дом свой и прилепившаяся к мужу, не может быть подвержена повиновению родителей в такой же мере, как другие находящиеся при них дети». Таким образом, для замужней женщины обязательно «неограниченное послушание». Впрочем, эти статьи не имеют конкретной санкции, и потому характерным должен быть признан только их тип напоминающий Домострой, но не существо дела. Во всяким случае ни власть родительская, ни власть супружняя не являются по нашему праву неограниченными. Что касается власти родительской, то различие в положении сыновей и дочерей в семье по русским законам невелико и касается только некоторых частностей; защита от жестокого обращения родителей совершенно одинакова для обоих полов; для обоих действует положение, что родители без согласия детей не могут отдавать их в наем (ст. 2201 Гр. Зак.), а принуждение к вступлению в брак, как сына, так и дочери одинаково влечет за собой для родителей тюрьму от 4 до 16 месяцев (ст. 1586 Уложения о Наказании; тюрьму до года — по Уголовному Уложению, ст. 420). Едва ли не главное отличие в правах родителей по отношению к детям разных полов состоит в том, что сыновья уже в 17 лет могут получать отдельные виды на жительство без согласия родителей, а незамужние дочери — только по достижении 21 года (ст. 12 Уст. о Паспор.). Точно также общие личные права совершеннолетней девушки ограничены не более, чем мужчины. Для вступления в брак согласие родителей необходимо для сыновей столько же, сколько для дочерей. Закон (ст.6 Зак. Гр.) признает его обязательным для тех и других, а виновных по вступлении в брак вопреки запрещению родителей, как сыновей, так и дочерей одинаково, карать тюрьмой от 4 до 8 месяцев (ст. 1566 Ул. о Н.). Практика однако считает разрешение родителей обязательным только до совершеннолетия и тоже для детей обоего пола одинаково. Уголовное Уложение сохраняет наказание за вступление в брак без такого разрешения, и то смягченное (арест), лишь для несовершеннолетних. Это равенство исчезает   для замужней женщины. Ст. 103 Гражд. Зак. устанавливает, что «супруги обязаны жить вместе. Посему 1) строго воспрещаются всякие акты, клонящиеся к самовольному разлучению супругов; 2) при переселении, при поступлении на службу или при иной перемене постоянного жительства мужа, жена должна следовать за ним». Эта статья имеет уже не только теоретическое значение: санкцией к ней служит статья 12 Устава о Паспортах (Cв. Зак., т. XIV, изд. 1903), в силу которой замужние женщины независимо от их возраста могут получить отдельные виды на жительство не иначе, как с согласия их мужем. Таким образом, в то время, как совершеннолетняя девушка имеет право свободного передвижения, женщина замужняя может получить его только от мужа, и последний всегда имеет возможность вытребовать к себе жену через полицию по этапу. Та же ст. 12 Устава о Паспортах из этого правила делает только два характерных исключения: жене 1) лица, находящегося в безвестном отсутствии или 2) страдающего умопомешательством, может быть выдан вид на жительство губернатором и без согласия мужа по удостоверении в действительности означенных обстоятельств. Из других постановлений Гражданских Законов, касающихся положения женщины в брачном союзе, необходимо отметить следующие. Муж сообщает своей жене права и преимущества, сопряженные с его состоянием, чином или званием, если она принадлежит к состоянию низшему; например, дворянин, женясь на крестьянке, делает ее дворянкой; граф, женясь на женщине не титулованной, делает ее графиней, и она сохраняет приобретенные браком права даже в том случае, если муж судебным приговором будет лишен прав своего состояния. Напротив, женщина высшего состояния, выходя замуж за мужчину состояния низшего, не сообщая ему своего состояния, все же его не теряет. Развод (см.) в России допускается по просьбе одной стороны только в 4-х случаях: 1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга; 2) неспособности его к брачному сожительству: 3) в случае, если один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением прав состояния, или к ссылке на жизнь в Сибирь; 4) в случае безвестного отсутствия другого супруга (ст. 45 Зак. Гражд., по прод. 1906). Таким образом, причины, по которым жена может требовать развода, совершенно те же самые, по которым его может требовать и муж. Судьба детей при разводе определяется взаимным соглашением супругов, а при невозможности придти к соглашению — решается надлежащим опекунским установлением (ст. 131 Зак. Гражд., по прод. 1906). Разлучения супругов, помимо развода, наш закон не знает. Права отца и матери по отношению к  детям признаются одинаковыми; законы говорят не об отцовском, а вообще о родительской власти - но из факта подчинения жены мужу логически вытекают преимущественные права на детей отцов, в одном же случае это прямо признано законом, опека над имуществом , дошедшим в собственность малолетним детям при жизни их родителей, принадлежит отцу (ст. 226 Гражд. Зак.).

Наши Гражданские Законы не знают особой семейной собственности и признают полную раздельность имущества супругов. Жена равно, как и муж, сохраняет при вступлении в  брак свою недвижимость и движимую собственность, владеет ею, распоряжается ею совершенно самостоятельно; каждый из них   после вступления в брак сохраняет право самостоятельного приобретения недвижимого и движимого имущества через куплю, дар, наследование или иным законным способом. Даже т. к называемое приданое жены, которое по римскому праву является собственностью мужа, по русским заколам признается ее отдельной собственностью (ст. 109—110 Зак. Гражд.; законоположение восходит к 1716 г.). Только в губерниях Черниговской и Полтавской, где сохраняют силу местные гражданские законы, «приданое жены хотя и почитается отдельной ее собственностью, но состоит в общем владении в пользовании супругов, и жена во время брачного с супругом сожительства не может без согласия его сделать никаких распоряжении в нарушение или ограничение прав мужа на общее с нею пользование ее приданым» (ст. 111 Зак. Гражд.). Женщина как незамужняя, так и замужняя может заниматься всякой деятельностью, направленной к приобретению имущества, т. е. деятельностью промышленной и торговой, независимо от согласия родителей или мужа, на совершенно равных началах с мужчиной. Это ее право однако ограничивается весьма существенно двумя постановлениями: 1) замужние женщины без позволения мужей не могут наниматься (так же как и несовершеннолетние дети без позволения родителей; статья 2202 Гражд. Зак.), 2) замужняя женщина не может без согласия мужа давать на себя векселей, а равно принимать по оным ответственности. Это запрещение распространяется и на «девиц, хотя и совершеннолетних, если они не отделены от родителей». Однако, если замужняя женщина или девица производит торговлю от собственного имени, это ограничение на все не распространяется (ст. 2 Устава о Векселях, Св. Зак. т. XI, ч. 2-я. изд. 1903). К этому необходимо прибавить, что зависимость женщины от мужа при получении паспорта является фактически едва ли не еще более серьезным ограничением права женщины на занятие промыслами и торговлей.

Если в области имущественных прав в тесном смысле слова женщина, замужняя и незамужняя одинаково находится в России почти в  равном положении с мужчиной, в если в этом отношении Россия стоит впереди многих западноевропейских стран, то иначе обстоит дело в области прав наследственных. Здесь между полами имеется значительное неравенство. До весьма недавнего времени дочь при живых сыновьях при переходе наследства по закону получала из всего наследственного недвижимого имения одну четырнадцатую, а из движимого — восьмую часть; только если бы такое наделение дочерей могло сделать сыновние части меньше дочерних, то все имущество делилось между сыновьями и дочерьми поровну. В боковых же линиях сестры при братьях не наследовали вовсе (ст. 1130-1131 и 1135. Зак. Гражд., изд. 1900). В настоящее время это неравенство в положении женщины смягчено, хотя все-таки не устранено. Законом 3 июня 1912, прошедшим чрез Государственную Думу и Государственный Совет  установлено, что дочери при братьях получают из земельного внегородского имущества в наследство седьмую часть; если же при таком делении сыновние доли могла бы оказаться меньше дочерних, то дочери и сыновья последуют в равной части. Все остальное имущество движимое и недвижимое, городское или хотя бы внегородское, но не земельное, делится в равной доле между братьями и сестрами. То же самое применяется  и при наследстве в боковых линиях. Жена из имения мужа получает так называемую указную долю, составляющую седьмую часть недвижимого и четырнадцатую часть движимого имущества. На том же начале, впрочем, и муж наследует в имении жены. Для губерний Черниговской и Полтавской, а также Закавказья существуют некоторые, не особенно существенные отклонения от общих правил.

На Царство Польское, как известно, наши гражданские законы не распространяются; там действует «Гражданское Уложение Царства польского 1826 г.» (с позднейшими дополнениями и изменениями), в существенном основанное на Наполеоновском кодексе. Однако там признается не общность супружеских имуществ (как  в Наполеоновском кодексе), а система приданого.

Торгово-промышленной деятельностью, как сказано выше, женщина может заниматься почти столь же свободно, как и мужчина. То же самое верно относительно занятой свободными профессиями и — поскольку дело идет только о законодательных ограничениях — частной службой. Иначе обстоит дело с государственной и общественной службой. Здесь права женщины крайне стеснены.

«На канцелярские и другие должности во всех правительственных и общественных учреждениях, где места предоставляются по назначению от начальства и по выборам, воспрещается прием женщин даже и по найму», гласят ст. 156 Устава о Службе (Св. Зак., т. III, изд. 1896). Следующая, 157, статья допускает некоторые исключения, а именно: женщины допускаются 1) к занятиям по письменной части в женских заведениях ведомства Императрицы Марии и в разные должности (кроме высших). В контроле того же ведомства; 2) к занятию должностей акушерских, фельдшерских, аптекарских и женских лечебных заведениях, а также по оспопрививанию и зубоврачеванию; 3) к занятиям на поприще воспитательном; 4) на должности телеграфистов с допущением их к исполнению обязанностей по почтовой части; 5) на должность конторщика дома призрения для душевнобольных, учрежденного императором Александром II в 1870 г.;... 7) к занятию должностей врачей, без прав государственной службы однако. Сверх того, к занятиям по счетной и письменной части в некоторых, специально указанных в том же законе учреждениях. Позднейшими узаконениями признано право женщин и на некоторые другие места, но тоже преимущественно по письменной и счетной частям в различных учреждениях и т. д. Адвокатура формально законом женщинам не возбранена, но сенатское разъяснение таковую запретило.

В 1911 г. министерством юстиции был внесен в Государственную Думу проект «закона о некоторых изменениях и дополнениях действующих узаконений о личных и имущественных правах замужних женщин и об отношениях супругов между собой и к детям», и в несколько видоизмененном виде он был принят Государственной Думой. Он отменяет запрещение женщинам наниматься на работы и давать векселя без согласия мужа. Он устанавливает право прекращать совместную супружескую жизнь, если один из супругов жестоко обращается с другим, если он явно злоупотребляет принадлежащими ему в силу брака правами, если он отличается бесчестным или порочным поведением и, наконец, если он одержим тяжкой душевной болезнью, или же такой прилипчивой и отвратительной болезнью, которая представляет опасность для жизни или здоровья другого супруга или их потомства; при этом уклонение супругов от совместного жительства, когда это уклонение происходят по вине или по болезни мужа, а также в силу болезни жены, не освобождает мужа от обязанности доставлять жене пропитание и содержание, если она в том нуждается; но муж освобождался от обязанности содержать жену, если совместная их жизнь оказалась невыносимой по вине жены. Замужним женщинам этот законопроект предоставляет право получать виды на жительство помимо согласия мужа. 22 марта 1913 г. Государственный Совет принял этот законопроект, внеся в него некоторые существенные поправки. Ввиду этого законопроект вновь перешел в Государственную Думу и до настоящего времени (май 1913 г.) в ней не обсуждался. Если он станет законом, то это будет важным шагом на пути к женскому равноправно в гражданской сфере и несомненно приведет к значительному улучшению фактического положения женщины.

В уголовных законах, в общем, женщина и мужчина признаются равными. Но помимо замены для женщины арестантских отделений тюрьмой (ст. 77 Уложения о Наказании), объясняющейся физической слабостью женщины и не создающей неравенства, имеется один случай, такое неравенство признающий. Похищение замужней женщины с ее согласия ведет за собой для похитителя и для женщины тюрьму от  8 до 16 месяцев и церковное покаяние (ст. 1581 Ул. о Н.). Так как «похищение совершеннолетней женщины с ее согласия» не может считаться в действительности похищением, то мы имеем здесь дело с наказанием «похитителя» за посягательство на честь мужа, а женщины — за прелюбодеяние, тогда как муж за прелюбодеяние в настоящее время никакому наказанию не подвергается. Уголовное Уложение, напротив, вводит здесь полное равенство мужчины и женщины. Такого преступления, как похищение замужней женщины с ее согласия, оно вовсе не знает, а за прелюбодеяние, совершенное лицом или с  лицом, состоящим в браке, оно карает совершенно одинаково (арестом) виновных мужчину и женщину (ст. 418).

Политические права. Женщины не имеют права голоса при выборах в Государственную Думу. Но женщины, владеющие имущественным цензом по недвижимому имуществу, который сам по себе дает право голоса, могут предоставлять, свои цензы мужьям и сыновьям, но не другим родственникам, тем более не посторонним лицам  (ст. 14 Полож. о выборах в Гос. Думу, 1907). Женщины, которые могли бы удовлетворять требованию какого-нибудь другого ценза — квартирного, служебного, которые ведут свое хозяйство в качестве крестьянок и т. д. — своих цензов передавать не могут. Приблизительно таковы же права женщин при выборах гласных земских собраний и городских дум, причем, однако законодатель тут яснее подчеркнул свой взгляд на женщину, как на существо не вполне взрослое. Положение о выборах в Думу вовсе не дает голоса мужчинам, не достигшим политического совершеннолетия; между тем статья 18 Положения о земельном учреждении, изд. 1192 г., а также статья 25 Городового Положения (изд. 1892) признает передачу голоса при земских городских выборах другим лицам, во-первых, за мужчинами, не достигшими возраста политического совершеннолетия (25 лет), если они достигли возраста гражданского совершеннолетия (21 года), а во-вторых — за совершеннолетними женщинами, если те и другие удовлетворяют требованию имущественного ценза. При этом для тех и других существует одно очень существенное отличие, усугубляющее оскорбительный для женщины смысл закона; женщинам он предоставляет право уполномочивать голосовать при земских выборах только отцов, мужей, сыновей, зятей, внуков, родных братьев или племянников (круг лиц все же значительно шире, чем при выборах в Государственную Думу), а для мужчин, не достигших 25 лет, этого ограничения нет: они могут давать полномочие и посторонним лицам. Пассивным избирательным правом ни в земстве, ни в городе, ни в Государственной Думе женщины не пользуются.

Законопроект, внесенный в Думу в 1912 г. по инициативе 40 депутатов (Булата и др.), уравнивавший женщин с мужчинами в избирательных правах  в Государственную Думу, Думой не обсуждался. В законопроект о волостном земстве, внесенный в Государственную Думу министерством внутренних   дел в 1911 г., Государственная Дума внесла существенное изменение, а именно признала для выборов в волостное земство полное равенство избирательных (активных и пассивных одинаково) прав  женщины и мужчины (другими словами, право женщины не только выбирать, но и быть волостными гласными). Законопроект до сих пор через Государственный Совет не прошел.

В. Водовозов.

Литература: Theodore Stanton, «The woman question in Europe» (1884); Ostrogorski, «Die Frauen im offeutlichen Rechte» (1897); Pirstorff Jul. «Frauenarbeit und Frauenfrage», в Handwörterbuch der Staatswiasenschaften (III Aufl., III Band). Есть русский перевод: профессора Ю. Пирсторф, «Женский труд и женский вопрос» (190 ; сведения крайне устарели); «Handbuch der Frauenbetcequng» herantgegeben von Helene Lange und Gertrud Baumer (1901—6); «Jahrbuch der Frauenbewegung», herausgegeben von D-г Elisabeth Ahmann-Gottheiner (1913); «Gleichheit», Zeitschrift für die interessen der Arbeiterinnen, (все годы с 1892); Mary Wollsfonecraft, «Vindication of the Rights of Woman» (1792; новое издание mr-s Н. Fawcett, 1896, нем. изд. Р. Berihold, 1898); Proudhon, «La justice dans l'église et dans la révolution» (1858); J. St. Mill. «Subjection of Women» (1869; есть старинный русский перевод); Lily Braun, «Die Frauenfrage im Altertum»; ее же, «Die Frauenfrage, ihre geschichtliche Entwickelung und ibre wirtschaftliche Seite» (1901; есть русский перевод 1903); K. Bücher, «Die Frauentrage im Mittelalter» (1910); Bebel, А., «Die Frau und der Sozialismus» (50 Aufl., 1910; есть русский перевод); Luise Otto, «Das Recht der Frauen in Erwerb» (1868); Hel, Lange, «Frauenbildung» (1889); Klara Zetkin, «Die Arbeiterinnen und Frauenfrage» (1894); ее же, «Zur Frage des Frauenwablrechts» (1907): Käche Schirmacher, «Die moderne Frauenbewegung» (1909); Leroy-Beaulieu, «Le travail des femmes au «XIX siècle» (1873); Jules Simon, «L’ouvrièire» (1861); Hel. Simon, «Die Fabrik-u. Sanitäts-inspectorinnen in England» (Jahrb. für Ges. und Verw. 21, 1897); Emma Ihrer, Die Organisation der Arbeiterinnen Deutschlands, ihre Entstehung und Entwickelung» (1893); Р. Gide, «Etude sur la condition privée de la femme» (1867; есть русский перевод); Franc, «Essais sur la condition politique de la femme» (1892); Lily Braun, «Das Frauenstimmrecht in England» (Brauns Archiv, 10, 1897); журналы: «Neue Bahnen» (seit 1867), Organ des Allgem. deutseben Frauenvereins; «Die Frau» (seit 1893), herausgeg. von H. Lange; «Die Frauerbewegung» (seit 1895), herausgegeb. von Minna Ciuer; «Centralblatt des Bundes deutscher Fratenvereine» (seit 1899), berausgeg. von Marie Scritt; «Votes for Woman»; «Suffragette»; «La suffragiste»; Louis Frank, «L'assurance maternelle» (1897); Шарлотта Стетсон, «Экономическое рабство женщины» (1903); «Труды 1-го Всероссийского женского съезда» (1910; «Своды отчетов фабричных инспекторов за 1905—11 годы»; Елена Ланге, «Женский вопрос» (1909); А. Коллонтай, «Социальные основы женского вопроса» (1909); Е. Лихачева, «Материалы для истории женского образования в России», том I и II; Журналы: «Союз женщин» (с 1907 г.), «Женский Вестник», «Первый женский календарь». Ежегодное изд. с 1898 г. Б. Ф. Бранот, «Современная женщина. Ее положение в Европе и Америке» (1896); О. Шрейнер, «Женщина и труд» (1912);

Е. Кускова.